Ю. Г. Алексеев ДВЕ СТОЛЕТНИЕ ВОЙНЫ

ИСТОРИЯ, УНИВЕРСИТЕТ,
ИСТОРИК. СПБ., 2014
Ю. Г. Алексеев
Ю. Г. Алексеев
ДВЕ СТОЛЕТНИЕ ВОЙНЫ
Один из наиболее серьезных и проницательных исследователей
истории военного искусства Николай Петрович Михневич сравнивает
Дмитрия Донского с его выдающимся современником — английским
королем Эдвардом III, победоносно начавшим Столетнюю войну против
Франции1.
Для такого сравнения есть определенные основания. Если Столетняя война, начатая Эдвардом III, была основным содержанием военной
и политической истории Англии своего времени, то борьба с татарским
игом, начатая Дмитрием, была на столетие квинтэссенцией истории России. С этой точки зрения, масштабы событий, степень национальной
напряженности, размах военных действий действительно могут быть
сравнимы.
Однако сразу видна несравнимость целей. Эдвард начал агрессию
против страны, которая Англии непосредственно не угрожала. Его целью
был захват французской короны — фактически ликвидация независимости Франции2.
Дмитрий Донской начал борьбу за само существование своей
страны — против ига, тяготевшего над Русью в течение полутора веков.
Его целью было спасение Русской земли от национального унижения, от
непрерывной угрозы вражеских вторжений и разорения страны.
Существенно отличаются политические условия деятельности
обоих полководцев.
Эдвард — глава сильного феодального королевства, с устойчивыми
традициями и явными чертами новых буржуазных отношений. ПолитиМихневич Н. П. Основы русского военного искусства. Сравнительный очерк
состояния военного искусства в России и Западной Европе в важнейшие исторические эпохи. СПб., 1898.
2
Разин Е. А. История военного искусства. Т. II. М., 1957. С. 454.
14
1
Две Столетние войны
ческая база Дмитрия — межкняжеский союз, сложившийся к середине
XIV в. путем договоров князей — наследников Ивана Калиты.
Основа московского княжеского союза:
1. обязательство взаимной военной поддержки;
2. признание руководящей роли старшего из князей по чину, приказу; младшие должны идти в поход;
3. незыблемость прав младших князей на их уделы и их служивых
людей, т. е. «суверенность» уделов.
Особенность межкняжеского союза 50-х – начала 60-х гг. XIV в. его
локальный характер. Он был чисто «московский» и не выходил за рамки
непосредственных интересов Калитичей. За пределы Московского княжества внимание участников договоров не распространялось.
Надо полагать, что эта ограниченность — следствие недостатка
сил небольшого Московского княжества для постановки более широких
политических и стратегических задач.
С приходом к власти великого князя Дмитрия в начале 60-х гг. происходит существенное развитие княжеского союза. Теперь в сферу его
действия включаются не только собственно московские, но и другие русские земли3.
Первым серьезным испытанием княжеского союза была борьба с
походами на Москву литовского великого князя Ольгерда Гедиминовича,
который вмешался в конфликт между Москвой и Тверью на стороне тверского великого князя Михаила Александровича4.
Первый поход Ольгерда в 1368 г. закончился полным поражением
великого князя Дмитрия. Его войска были разбиты, страна разорена5.
Военная система оказалась несостоятельной. Отсутствовала разведка
политическая, стратегическая и оперативная. Не было боеготовых войск,
мобилизация и развертывание носили характер импровизации. Столицу
спасли каменные стены, только что возведенные по повелению великого
князя Дмитрия.
Второе столкновение с Ольгердом произошло в 1370 г. Ольгерд
шел с северо-запада через Волок на Ламе. Под этим городом он встреДуховные и договорные грамоты удельных и великих князей XIV–XVI вв. М.;
Л., 1950. № 9.
4
Разин Е. А. История военного искусства. С. 262–266.
5
Полное собрание русских летописей. Т. 25. М., 2004. С. 184–185.
15
3
Ю. Г. Алексеев
тил упорное сопротивление. «Не успев граду Волоку ничто же», Ольгерд
6 декабря подошел к Москве.
Как и в 1368 г., великий князь Дмитрий «затворися в граде». Но на
этот раз двоюродный брат великого князя, князь Владимир Андреевич,
стоял с войсками в Перемышле на Оке, южнее Калуги. Сюда же подтягивались союзники — пронские и рязанские полки.
Оперативная обстановка принципиально отличалась от той, которая
была при первом походе Ольгерда. За считанные дни войска князя Владимира Андреевича могли выйти во фланги и тыл Ольгерда. Стоя перед
неприступной белокаменной твердыней Кремля, литовский великий
князь оказывался в чрезвычайно опасном положении. Умный Ольгерд это
понял и запросил мира. Получив только перемирие, он поспешно отошел
от Москвы, «боясь за собой погони»6. Второй поход Ольгерда закончился
его поражением на стратегическом уровне — он проиграл кампанию.
Видно, как за два года улучшилась система обороны Великого княжества Московского. Теперь Ольгерду внезапности достичь не удалось.
На наиболее вероятном направлении движения противника была подготовлена оборона, которая сковала его силы и дала время для принятия
контрмер. Важнейшая из них — выдвижение полевой армии, не занятой непосредственной обороной столицы и способной выйти во фланг
и тыл противника. Так впервые удалось достичь оперативного взаимодействия гарнизона Москвы и полевой армии. Пассивная оборона сменилась активной. Хотя разорения части страны избежать не удалось, победа
над врагом была одержана. Политическое и стратегическое руководство
великого князя Дмитрия оказалось на должной высоте.
Наиболее крупный поход Ольгерда состоялся в 1373 г. Союзник Ольгерда Михаил Тверской весной напал на Переяславль, Дмитров и Торжок,
т. е. города к северу от Москвы. Но главный удар наносился с юго-западного направления. Здесь наступал сам Ольгерд.
12 июля литовские войска и их союзники соединились у Любутска
(на Оке между Калугой и Алексином) в 5–6 переходах от Москвы. Но
великий князь Дмитрий был готов к отпору. Он «слышав то… собрал
силу многу и поиде с Москвы ратью противу их». Перед Любутским
оврагом произошел бой авангардов — сторожевых полков: «изгониша
Москвичи сторожевой полк Литовский и биша их, а сам великий князь
6
Там же. С. 186.
16
Две Столетние войны
Ольгерд бежа за враг». Обе рати стояли друг против друга по разные стороны глубокого оврага, не решаясь перейти его, и «взямше мир между
себе разидошася»7.
Поход Ольгерда и на этот раз закончился неудачей. Характерно, что
план кампании был, видимо, заранее разработан Ольгердом: вспомогательный удар тверичей к северу от Москвы должен был сковать силы
Дмитрия Московского и облегчить нанесение главного удара. Но Дмитрий разгадал замысел противника, своевременно определил направление его главного удара и, не дожидаясь подхода противника к Москве,
выступил навстречу, не давая врагу возможности разорять московские
земли. Так впервые удалось реально прикрыть территорию Московского
княжества. От активной обороны (как во время второго похода Ольгерда)
Дмитрий теперь перешел в контрнаступление и этим сорвал замысел противника.
На наших глазах совершенствуется система обороны: налаживается
разведка, растет полководческое искусство молодого великого князя.
Борьба Михаила Тверского против Москвы продолжалась. В нее
втягивались все силы, недовольные политикой Дмитрия Московского,
направленной на усиление великокняжеской власти.
В 1375 г. Михаил Тверской получил из Орды ярлык на великое княжение Владимирское. Это означало крах всей политики московских князей со времен Ивана Калиты.
Реакция Дмитрия последовала незамедлительно. Для борьбы с
Михаилом он собрал ополчение русских князей — более 20 княжеских
полков встали под знамена великого князя Московского. После двух
месяцев осады Твери Михаил вынужден был просить мира, признав первенство своего соперника8.
Летняя кампания 1375 г. против Твери — пример операции большого
масштаба силами ополчения русских князей. Следует подчеркнуть, что
великий князь Дмитрий проявил к побежденному врагу очень умеренные требования. Ему нужно было не унижение Твери, а превращение ее в
союзника в борьбе против главного врага — Орды.
7
8
Там же. С. 189.
Там же. С. 190–191.
17
Ю. Г. Алексеев
Усиление военно-политического значения Москвы и возглавляемого
ею союза русских князей приводило к неизбежному обострению отношений с Ордой, которая в это время переживала тяжелый кризис.
К концу 70-х гг. XIV в. фактическим руководителем Орды стал темник (военачальник) Мамай, который ставил своей задачей борьбу против
усиливающейся Москвы.
Первое крупное столкновение с Ордой произошло в 1378 г. на реке
Воже (правом притоке Оки). По словам русского летописца, правитель
Орды Мамай «посла Бегича ратью на великого князя Дмитрия и на всю
землю Русскую… Се же слышав князь великий собрав вои многи и поиде
противу их». Русские перешли Оку и заняли позицию на реке Воже, где
«стояху немного дней».
11 августа, подойдя к реке, татары с ходу атаковали русских. Русские
нанесли ответный удар: с одной стороны — князь Данило Пронский, с
другой — окольничий Тимофей, «а князь великий с воями своими — в
лицо». Татары были нагологу разбиты и бежали с поля боя, преследуемые русскими до темноты и на следующий день9.
Это была блестящая победа — первая победа над грозным врагом,
казавшимся непобедимым.
Как видно, Дмитрий имел данные разведки о приближении татар,
что дало ему возможность своевременно выйти им навстречу. Позиция
была занята заблаговременно и диспозиция хорошо продумана. Противнику была дана возможность начать бой, после чего он был атакован с
трех сторон. Это был блестящий тактический успех. Пировать на костях,
как бывало в старину, не стали, а энергично преследовали бегущего противника.
Победа на Воже стратегических последствий не имела. Обе стороны
готовились к решающей схватке.
Готовясь к походу на Русь, Мамай заключил союз с великим князем
Ягайло Литовским. На сторону Мамая перешел рязанский великий князь
Олег.
Основу войска Мамая составляла ордынская конница. В дополнение
к ней он создал пехоту из генуэзцев и других наемников. Впервые Орда
располагала не только своей превосходной конницей, но и хорошо обученной профессиональной пехотой, что значительно усиливало боевую
9
Там же. С. 199–200.
18
Две Столетние войны
мощь войск Мамая. Численность войска Мамая в точности не известна,
но она могла составлять несколько десятков тысяч человек.
Политической опорой великого князя Дмитрия был союз князей, в
состав которого входило около 20 князей северо-восточной Руси.
Главной силой было конное служилое ополчение, шедшее со своими
князьями, и пешее земское ополчение. Летописные источники приводят
фантастические цифры — 150 тыс. человек и больше. При отсутствии
документальных источников можно исходить только из предположений,
основываясь на ретроспективных данных и общих соображениях. Наибольшее доверие внушают подсчеты Е. А. Разина, определившего численность войска великого князя Дмитрия в походе 1380 г. в 20 тыс. конницы и 30 тыс. пехоты10. Но и эти цифры представляются преувеличенными в 1,5–2 раза (если исходить из реалий конца XV – XVI вв.).
В основе стратегии великого князя Дмитрия лежало стремление не
допустить вторжения крупных вражеских сил и тем самым спасти страну
от разорения, какие бывали при всех предыдущих нашествиях. Для этого
было необходимо перенести войну на территорию противника, т. е. действовать совсем не так, как в прежнее время.
Переход от пассивной обороны к стратегическому наступлению —
вот основная идея русского полководца.
Практически это означало выход русской рати за Оку, в сторону
Дикого Поля — для нанесения удара Мамаю до того, как он соединится
с Ягайлом и Олегом.
Со времен Мономаха русская рать предпринимала столь дальний
поход впервые. Это было, без сомнения, весьма рискованным предприятием. Для успеха необходимо было:
– иметь точные сведения о расположении и намерениях противника;
– своевременно провести мобилизацию и сосредоточение своих
войск;
– своевременно провести марш-маневр для встречи с противником,
для чего выбрать наиболее выгодный путь и обеспечить безопасность
марша;
– дать сражение до подхода союзников Мамая, т. е. до сосредоточения всех сил противника.
10
Разин Е. А. История военного искусства. С. 271–273.
19
Ю. Г. Алексеев
Таким образом, стратегический замысел глубокой наступательной
операции требовал соответствующего оперативного обеспечения. Решающую роль играл фактор времени.
Хорошо поставленная разведка — агентурная и войсковая — дала
возможность определить, что Мамай и Ягайло хотят соединиться в верховьях Дона, куда подтягивается Орда, опережая своего союзника. Эти
сведения позволили уточнить план кампании.
30 августа русская рать перешла Оку у устья Лопасни. Отсюда до
верховьев Дона, места сосредоточения Орды, было примерно 120 верст.
На таком же расстоянии от Дона находились Ягайло (западнее русских)
и Олег Рязанский. Задача была в том, чтобы выйти к месту нахождения
Орды раньше, чем Ягайло и Олег. Великокняжеское войско к 5 сентября
подошло к месту слияния Непрядвы и Дона, где, по данным разведки,
можно было ожидать встречи с татарами. Средний темп перехода достигал 20–25 км в сутки, что является высоким показателем и свидетельствует о хорошей организации марша.
Управление войсками находилось в руках великого князя. По его
инициативе на военном совете было решено перейти Дон и выйти на
Куликово поле — между Доном и Непрядвой. Здесь была намечена позиция для боя. Фланги и тыл русской рати были прикрыты реками, это не
давало противнику возможности применить излюбленную татарами тактику обхода и исключало самую мысль о возможности отступления русских войск11.
Куликовская битва многократно описывалась в литературе, основанной на летописных источниках. Наиболее квалифицированное описание
принадлежит перу Е. А. Разина — профессионального военного историка, лично тщательно изучившего поле сражения. Основным источником для описания хода сражения послужило ему «Сказание о Мамаевом
побоище».
Переправившись через Дон 6–7 сентября и уничтожив за собой мосты,
русская рать построилась в боевой порядок, расчлененный по фронту и
в глубину. Впереди стоял Сторожевой полк, за ним в центре — Большой
полк, на флангах — Полки Правой и Левой Руки. Позади Полка Левой
Руки в дубовой роще был расположен тактический резерв — Засадный
полк. Основу боевого порядка составляла, по-видимому, пехота.
11
Новейшее исследование: Азбелев С. И. География сражения на Куликовом
поле // Древняя Русь. М., 2003. № 3 (53). С. 4–5.
20
Две Столетние войны
Сражение началось атакой главных сил ордынцев. Не имея возможности для маневра на узком поле сражения (около 5 км в ширину), татары
вопреки своему обыкновению наносили фронтальный удар. Под их натиском русские полки медленно отступали к Непрядве. Когда противник
сильно углубился в боевые порядки русских, Засадный полк во главе
с воеводой Дмитрием Боброком и князем Владимиром Серпуховским
нанес татарам решительный удар в их правый фланг. Не имея резервов,
татары обратились в бегство, преследуемые русской конницей12.
Орда Мамая была разбита наголову. Победа на Куликовом поле имела
стратегическое значение — кампания 1380 г. была выиграна. Более того,
разгром на Куликовом поле означал конец политической власти Мамая —
он бежал в Крым и был вскоре убит.
Неудивительно, что ни один сюжет средневековой русской истории
не оставил такого яркого следа в источниках, как великое сражение на
Куликовом поле. Русь впервые поднялась с колен, впервые поверила в
свои силы. Ордынскому игу был нанесен первый страшный удар.
Оценивая кампанию 1380 г., можно отметить следующие моменты.
Стратегический замысел великого князя Дмитрия исходил из насущных потребностей Русской земли и опирался на реальную политическую
базу — союз князей.
Сосредоточение и развертывание войск, марш-маневр к полю сражения, организация управления войсками соответствовали поставленной
стратегической задаче.
Тактическое построение войск на поле сражения отвечало задаче
нанесения противнику решительного удара силами тактического резерва
в критический момент, что должно было определить и определило исход
сражения. Такая постановка тактической задачи представляет аналогию
с тактикой Александра Невского в Ледовом побоище.
Один из наиболее авторитетных исследователей военного искусства
Средневековой Европы Филипп Контамин считает основными чертами
средневековой западноевропейской стратегии:
– боязнь полевых сражений;
– стремление укрыться в укрепленном месте («осадный рефлекс»);
– кампания, доведенная до конца, была исключением, а прерванная —
правилом;
12
Разин Е. А. История военного искусства. С. 268–291.
21
Ю. Г. Алексеев
– очень медленное продвижение наступающих, упорная оборона
атакуемых;
– операции, ограниченные во времени и пространстве;
– борьба за крепости13.
Как видим, это все очень далеко от стратегии и тактики Дмитрия
Донского.
По мнению Н. П. Михневича, лучшими образцами средневекового
военного искусства «следует признать Куликовскую битву… и сражение
при Креси».
В действиях великого князя Дмитрия Михневич отмечает:
– превосходный боевой порядок с частным и общим резервом;
– искусное расположение резервов;
– превосходное ведение боя частными начальниками;
– своевременное введение в действие общего резерва;
– общую контратаку после одержанного успеха;
– преследование разбитого противника прямо с поля сражения.
В целом, по оценке Михневича, Куликовская битва — «один из
образцов, редко имевших место во всемирной истории»14.
В Западной Европе «сражение при Креси считается величайшим
образцом военного искусства в конце Средневековья»15.
Анализируя действия Эдварда III, Михневич отмечает основные
моменты:
– опустошение Франции между Сеной и Соммой;
– наступление параллельно с французами в направлении на Фландрию;
– остановку у Креси для принятия боя;
– занятие позиции правым флангом — к неприятелю, левым — к лесу.
Заняв превосходную позицию и выиграв сражение, благодаря прекрасным качествам своего войска, Эдвард не сумел правильно оценить
обстановку, т. е. размеров одержанной им победы. Только утром следующего дня была двинута кавалерия для уничтожения французов, еще остававшихся на поле сражения.
Контамин Ф. Война в Средние века. СПб.: Изд-во «Ювента», 2001. С. 235.
Михневич Н. П. Основы русского военного искусства… С. 18.
15
Там же.
22
13
14
Две Столетние войны
Эдвард вел бой слишком осторожно и не закончил его преследованием противника.
Подводя итоги, Михневич приходит к выводу, что «без всякой
натяжки можно сказать, что военное искусство Дмитрия Донского
несравненно выше, чем у Эдварда III.
…Можно ли оспаривать, что русское военное искусство в эту эпоху
было гораздо выше, чем в Западной Европе?»16
К аналогичным выводам приходит и другой выдающийся русский
военный историк — Дмитрий Федорович Маславский. Он сам тщательно осматривал Куликово поле17 и сделал ряд интересных замечаний
о построении русского войска в день сражения и о ходе самого боя. Маславский считает, что можно сравнивать Куликовскую битву с классическими битвами при Марафоне и Фарсале. «Как при Марафоне фланги
боевого порядка Мильтиада были обеспечены от охвата… так и на Куликовом поле татары, благодаря свойствам местности, вынуждены были
вести непривычный им фронтальный бой и не могли развернуть свои
превосходные силы для охвата… При Фарсале Помпей был вдвое сильнее
Юлия Цезаря, но в обоих случаях успех был решен не численным превосходством, а искусством: шесть резервных когорт… Юлия Цезаря…
ударом во фланг и тыл всей неприятельской линии решили победу. Так и
во время Куликовского сражения отборный резерв… ударом во фланг и
тыл татарам решил бой»18.
Действия великого князя Дмитрия на походе и в бою могут служить
образцом не только в нравственном, но и в стратегическом и тактическом
отношениях19.
И Масловский, и Михневич основное внимание уделяют вопросам
тактики. Но можно продолжить сравнение Дмитрия Донского с Эдвардом III на уровне политики и стратегии.
Столетняя война Англии против Франции, начатая Эдвардом, шла от
блестящей победы при Креси до позорного договора в Бордо — полного
изгнания англичан из Франции.
Там же. С. 20.
Маславский Д. Ф. Военный сборник. 1881. Август. № 8. С. 228–233; Сентябрь.
№ 9. С. 27–28.
18
Маславский Д. Ф. Военный сборник. 1881. Сентябрь. № 9. С. 27–28.
19
Там же. С. 28.
23
16
17
Ю. Г. Алексеев
«Столетняя война» Руси против Орды, начатая Дмитрием Донским,
шла от победы на Куликовом поле до победы на Угре — полного уничтожения ига и гибели кочевой империи Чингизидов.
Стратегия Эдварда в 1346 г. была направлена не на разгром главных
сил противника и овладение его столицей (т. е. достижение непосредственной цели войны), а на решение частной задачи — овладение портом
Кале как базой будущих операций. Блестящая победа при Креси приводит к ограниченному стратегическому результату — началу длительной
обороны за Кале.
Кампания Дмитрия в 1380 г. направлена на достижение решительного стратегического результата — разгрома главных сил противника и
ликвидации опасности вторжения на русскую землю.
Победа при Креси отнюдь не определила характера и исхода Столетней воны. Только Генрих V, правнук Эдварда III, проявил качества
стратега — его победа при Азинкуре в 1415 г. привела фактически к
капитуляции Франции. Но эта капитуляция, означавшая (по договору в
Труа)20 объединение Англии и Франции под властью одного короля, со
всей ясностью показала несостоятельность политических целей войны.
Договор в Труа был предвестником поражения англичан и начала политического кризиса в самой Англии (война Алой и Белой Розы). Даже хорошая стратегия не может спасти плохую политику.
Из Столетней войны Эдварда III Англия вышла обессиленной и
деморализованной.
Из «Столетней войны» Дмитрия Донского Русская земля вышла единым мощным государством, пришедшим на смену «союза князей». Это
новое государство и решило вековую задачу восстановления национального суверенитета России.
Информация о статье
Автор: Алексеев Юрий Георгиевич, доктор исторических наук, кафедра истории России с
древнейших времен до начала ХХ века, СПбГУ, Санкт-Петербург, y.alekseev@spbu.ru
Название: Две Столетние войны
Аннотация: В контексте основных военно-политических событий второй половины XIV –
первой половины XV в. — Столетней войне Англии против Франции и «Столетней войне»
Руси против ордынского ига — сравниваются два выдающихся военных деятеля — Дмитрий Донской и Эдвард III.
20
Фавье Ж. Столетняя война. СПб., 2009. С. 440.
24
Две Столетние войны
Ключевые слова: Дмитрий Донской, Эдвард III, Столетняя война, Куликовская битва, сражение при Креси.
Литература, использованная в статье
Азбелев С. И. География сражения на Куликовом поле // Древняя Русь. Москва, 2003. № 3
(53). С. 4–5.
Духовные и договорные грамоты удельных и великих князей XIV–XVI вв. Москва; Ленинград, 1950. № 9.
Контамин Ф. Война в Средние века. Санкт-Петербург: Изд-во «Ювента», 2001. 410 с.
Маславский Д. Ф. Военный сборник. 1881. Август. № 8. С. 228–233; Сентябрь. № 9. С. 27–28.
Михневич Н. П. Основы русского военного искусства. Сравнительный очерк состояния
военного искусства в России и Западной Европе в важнейшие исторические эпохи. СанктПетербург, 1898. С. 18.
Полное собрание русских летописей. Т. 25. Москва, 2004. С. 184–200.
Разин Е. А. История военного искусства. Т. II. Москва, 1957. 654 с.
Фавье Ж. Столетняя война. Санкт-Петербург, 2009. С. 440.
Information about the article
Author: Alekseev Yuriy Georgievich, Doctor in History, Professor, Department of Russian
history from ancient time till 20th century, St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia,
y.alekseev@spbu.ru
Title: Two Hundred Years’ Wars
Summary: In the context of most fundamental mental and political events of 14th–15th centuries — Hundred Year’s War of England against France and «hundred years» struggle of Russia
against Tartar domination are compared two great warriors — Demetry of Done and Edward III.
Keywords: Demetry of Done, Edward III, Hundred Year’s War, Koulikovskaya battle, battle of
Cressy.
References
Azbelev S. I. Geografiya srazheniya na Kulikovom pole [Battle’s geography of Kulikovo field], in
Drevnyaya Rus’ [Ancient Rus]. Moscow, 2003. № 3 (53). P. 4–5.
Dukhovnye i dogovornye gramoty udelnykh i velikikh knyazey XIV–XVI vv. [Spiritual and specific
contractual documents and grand dukes 14th–16th centuries]. Moscow; Leningrad, 1950. № 9.
Contamine F. Voyna v Srednie veka [War in the Middle Ages]. St. Petersburg, 2001. 410 p.
Maslavskiy D. F. Voennyj sbornik [Military Collection]. 1881. August. № 8. P. 228–233;
September. № 9. P. 27–28.
Mihnevich N. P. Osnovy russkogo voennogo iskusstva. Sravnitel’nyj ocherk sostoyaniya voennogo
iskusstva v Rossii i Zapadnoy Evrope v vazhneyshie istoricheskie epokhi [Basics Russian military
art. Comparative essay on the state of the art of war in Russia and Western Europe, the most
important historical era]. St. Petersburg, 1898. P. 18.
Polnoe sobranie russkikh letopisey [Complete Collection of Russian Chronicles]. T. 25. Moscow,
2004. P. 184–200.
Razin E. A. Istoriya voennogo iskusstva [History of military art]. T. II. Moscow, 1957. 654 p.
Favier J. Stoletnyaya voyna [Hundred Years War]. St. Petersburg. 2009. P. 440.
25