Православная Русская Церковь и советская власть
advertisement
[Митрополит Сергий (Страгородский)] Православная Русская Церковь и советская власть (к созыву Поместного Собора Православной Церкви) С восстановлением патриаршества Русская Православ­ ная Церковь определенно вступила на путь соборного уп­ равления. В православной Российской церкви высшая власть - [законодательная, административная, судебная и контро­ лирующая] — принадлежит Поместному Собору, периоди­ чески, в определенные сроки созываемому" <начало цита­ ты в подлиннике неопределенное, гласит определение пос­ леднего Собора / 4 ноября 1917 г./. Другими словами, в от­ личие от Синодального периода, в настоящее время у нас нет постоянно присутствующей власти, которая была бы компетентна решать вопросы, превышающие полномочия исполнительных органов. Без Собора все такие вопросы или остаются без разрешения, или разрешаются лишь устно и предварительно, чтобы окончательно решение получить на Соборе. Отсюда промедление с Собором неизбежно вызы­ вает застой в разных сторонах церковной ж и з н и , что мы, к сожалению, и видим в нашей действительности. Вопросы Грузинский, Бессарабский-Румынский, Польский, Ф и н ­ л я н д с к и й , Э с т о н с к и й , и Д а т с к и й иллюстрируют н а ш е внешнее, так сказать, международное положение. Расколы обновленческий, самосвятский, пензенский, с одной сто­ р о н ы и невозможность руководствоваться определениями собора 1917-18 г.г. в деле организации высшего и епархи­ ального управления, и поэтому, фактическое отсутствие обоих, с другой, таково наше внутренее положение Очевидно, что Собор нам ж и н е н н о необходим; и также очевидно, что мы должны что нибудь сделать, чтобы д о ­ биться его созыва. Но есть ли какая надежда при существующих условиях, получить разрешение на созыв Собора. 236 С юридической точки зрения, конечно, нет в этом сомне­ ния. Прин/ип свободы совести, провозглашенный конститу­ цией С С С Р , обеспечивает всякому религиозному обществу право и возможность жить и вести свои религиозные дела со­ гласно требованиям своей веры, насколько это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. По духу тойже конституции, никакое религиозное общество не пользует­ ся в С С С Р привиллегиями сравнительно с другими религиоз­ ными обществами. Православная наша церковь имеет такое же право на созыв своего Всероссийского Собора, какое име­ ли на созыв своих всероссийских с"ездов сектанты, магоме­ тане, обновленцы и все др. Опасения каких либо контр-революционных или противоправительственных выступлений со стороны нашего собора имеют не более за себя оснований, как и опасения того же со стороны любого с"езда <четыре последних слова напечатаны дваждыУ. И членам собора нет ни цели, ни расчета рисковать этим собором /да и всеми буду­ щ и м и / , Право на созыв которого но <союз но помечен вопро­ сительным знаком^ и добились с таким трудом. И правитель­ ство, агенты которого будут присутствовать на заседаниях и следить за всяким словом и движением членов Собора, мо­ жет в любой момент закрыть Собор и даже арестовать всех его членов при малейшей с их стороны попытке что-нибудь ска­ зать или сделать нежелательное Правительству. К тому же и в газеты при отсутствии неоффициальной прессы, может по­ пасть / а следовательно, и стать известным широкой публике/ только то, и в таком освещении, что и в каком угодно будет Правительству. Таким образом, с юридической стороны как-будто не[т] предвидится особых препятствий к созыву собора. Но кроме юридической стороны, как и всегда, существует фактичес­ кая, <в> которой часто и весь вопрос. Прежде всего мы не должны забывать, что государственная власть у нас принадлежит коммунистам — большевикам, т.е. партии, которая об"являет себя [не только] без религии, [но и не примиримо против всякой положительной религии. Д]ругими словами, <начиная с этого места, часть текста до конца абзаца помечена двумя вопросительными знакамиУ фактически государ- 237 ственной религией у нас является аттеизм, а задача и желание государственной власти сделать его и народной религией. По­ нятно, что всякая положительная религия, более или менее прочно пустившая корни в народную душу, будет для власти конкурентом, тем более, не желательным чем шире и глубже влияние этой религии на анародные массы. Следовательно уже принципиально Советская власть не может смотреть благосклонно на созыв нашего Собора Пред­ ложение отмечено восклицательным знакомУ. Кроме того, у Советской власти есть и др.чисто политические возражения против нас. Не будет преувеличением сказать, что в советских кругах наша православная церковь считается как бы отчагом или оп­ лотом всей контр-революции <часть предложения между слова­ ми отчагом и контр-революции включительно отмечено четырь­ мя вопросительными знаками и одним восклицательнымУ, и это потому, что еще слишком свежо воспоминание о том времени когда православная церковь была ведомством православного исповедывания, т.е. частью государственной системы преждей Российской Империи, вроде военного ведомства или какого нибудь из министерств. Каким образом, спрашивает<ся>, при разрушении всей системы только эта часть осталась не трону­ той Предложение отмечено вопросительным знакомУ. Более <того> каким образом она может претендовать на свободное существо­ вание и в СССР Предложение отмечено вопросительным зна­ комУ. Во вторых не могут нам забыть и того, что православная церковь тогда считалась официально одним изстолпов царского режима, что православное духовенство в главной своей массе сейчас направой <видимо, пропуск каких-то словУ, а некоторые его представители участвовали и в Союзе Русского народа, яр­ ким выражением такого политического настроения церковных кругов явился, по мнению наших обвинителей, Собор 1917—18 г.г., составленный будто бы сплошь из элементов контр-революц.<ионных> /помещики, генералы, члены Гос. Совета, Думы и п./ и занявший открыто контр-революционную позицию. А что православно-церковное общество в душе и до ныне остает­ ся таким-же, это доказывает его поведение, там где оно не боится Советской власти /эмигрантские выступления под фла- 238 гом православной церкви заграницей, в частности преслову­ тый Карловицкий собор/,. На те же подозрения наводит Совет­ скую власть и то обстоятельство, что около наших храмов — группируются и занимают влиятельные места в приходских со­ ветах будто бы преимущественно элементы буржуазные, не со­ чувствующие революции, причем некоторых <видимо, следует читать: некоторые> из них раньше были по меньшей мере рав­ нодушны к вере и стояли в стороне от церкви, а иногда отно­ сились к ней и прямо отрицательно. Очевидно, замечают наши обвинители, все такие люди пристраиваются к Церкви совсем не во имя духовных своих интересов, которых у них быть не может, а во имя политики, для того, чтобы, пользуясь всем аппаратом церковной организации, влиять на инертную массу верующаго народа в контр-револющюнном направлении... В виду таких данных, говорят нам, Советская власть и не может пре­ доставить Православной церкви полной свободы действий в пределах СССР, в частности, воздерживается и от разрешения нам созвать поместный собор. Как же нам отвечать на такие обвинения и на такое отно­ шение к нашей православной церкви и что должна делать церковная власть в создавшихся условиях. I. Конечно, первый и главный христианский ответ, никогда не посрамлявший нашу православную церковь, есть терпение. В своем прошлом, христианство помнит не только стеснения обстоятельств, подоббная нынешним, но и <неразборчиво>мые гонения, стоившие церкви десятки тысяч жизней ея луч­ ших сынов, и целые миллионы отпавших, и однако, она все перетерпела и вышла победительницей. Сокращаясь количество<м> она в неизмеримой прогрессии возрастала качествен­ но, сжималась как бы в кл<у>бок, чтобы с тем большей энер­ гией и глубиной воздествоватъ на окружающее общество. В результате, простое благоразумие внушало государственным деятелям мысль дать церкви легальное существование и тем открыть верующим возможность со спокойной совестью и не скрывая ничего служить тому же государству. 239 Было бы, конечно, лишь фразой, теперешнее [совн] стес­ ненное положение нашей русской церкви, приравнивать к эпохе гонений. Правда, церковь наша лишена имущества, а с ним и устойчиваго опеспечения для своих учреждений. Но храмы наши отрыты для публичнаго богослужения, пропо­ ведь раздается, всякий свободно может приходить и слушать. Правда, то, что некоторые из церковных деятелей и у нас поплатились жизнью, а многим другим из них пришлось по­ знакомится с тюрьмой и ссылкой. Но причиной того уже не релипгознаго убеждения как таковых <видшю, следует читать: не религиозные убеждения как таковые>, а описанные выше политический отношения. Мы можем открыто оставатся при наших религиозных убеждениях и в нашем сане, и никто нас за это преследовать не будет. Тем не менее политика терпения или, что больше подходит к нашему положению, политика выжидания имеет и у нас достаточные основания. Время, говорят, сглаживает всякие шероховатости, и притупляет самые острые углы. Несомненно, и отношения [к] Советской власти к нашей церкви с течением и времени по­ степенно сделаются более спокойными и нормальными. Вос­ поминания о пережитых недоразумениях, при продолжитель­ ном отсутствии новых, постепенно изгладятся. С общим под­ нятием культуры, разница религиозных убеждений переста­ нет раздражать; люди разных убеждений и верующие в бога и не верующие в него, привыкнут жить по соседству[и] и рабо­ тать вместе и научатся невидеть во всяком иномыслящем и иначе верующем непременно мошенника и заговорщика. С другой стороны, и Советская власть, окончательно укрепив­ шись и чувствуя под собой твердую почву, будет иметь мень­ ше оснований, опасаться всяких неожиданностей, и потому будет относится спокойнее и доверчивее к деятельности вся­ ких частных обществ, в том числе и религиозных, из кого бы они не состояли, лишь бы не выходили они из рамок дозволеннаго. Тогда и наша церковь наравне с другими, получит все права легальнаго существования, [на машинке забито не­ понятное слово] с регистрацией ея учреждений и епархиаль­ ных и центральных и со свободой внешней деятельности в пределах закона. Тогда, и Поместные наши Соборы будут со- 240 биратся невозбранно. До тех же пор нужно сидеть по возмож­ ности смирно и довольствоватся тем, что есть. Но как ни ра­ зумна в некоторые периоды такая пассивная <поли>тика вы­ жидания, как ни привлекательна она некоторые своими сто­ ронами, окончательно на ней успокоится нельзя. Историчес­ кий процесс сглаживания шероховатости при всей его неиз­ бежности, не исключая <видимо, следует читать: не исклю­ ч а е м и нашего активнаго в нем участия в целях его ускоре­ ния. Уверенность в результатах процесса не исключает и пря­ мой обязанности нас, предстоятелей, церкви, с своей сторо­ ны сделать все нас для <над местоимением нас стоит цифра 2, над предлогом для. — цифра 1> возможное, чтобы сохранить этот тягостный для церковного общества период выжидания и поскорее вывести церковь на путь спокойнаго и нормальнаго развития. Готовность древней церкви все претерпеть за Христа и уверенность ея в своей конечной победе не исключали, однако, выступлений, так называемых, апологетов, добивав­ шихся для своей веры, между прочим, и прав легальнаго су­ ществования и свободы от преследований Предложение от­ мечено восклицательным знакомУ. Самым главным из препят­ ствий, лежащих на пути к нашей цели, является описанное выше наше принципиальное расхождение с коммунизмом в вопросе религиозном. Конечно, никаких компромиссов или уступок в этой области мы допустить не можем. Ни подкра­ шивать нашей веры под коммунизм, ни переделывать чегонибудь в ней, чтобы подогнать под советское миропонима­ ние, мы не намерены. Не отрицая возможности и даже желательноссти улучшений в некоторых сторонах церковной жиз­ ни, если угодно, и реформ, мы желаем, чтобы эти реформы возникали естественным путем, по требованию общецерковнаго сознания силою назревшей внутри самой церкви необ­ ходимости, и совершались соборно, а не распоряжениями одной церковной власти, тем более не по требованиям совне. Получив с революцией свободу самоопределения, в своих внутренних делах наша церковь отнюдь не намерена от нея отказаться и при Советской власти ради каких либо жизнен­ ных удобств. Пусть нас принимают такими, какие мы есть. И если одной из задач революции коммунистической считается 241 борьба с богом и освобождение народа от веры в загробный мир <слова: борьба с богом и освобождение помечены двумя вопросительными знаками, соответственноУ [то] — в этом смысле мы останемся всегда [на машинке забито непонятное слово] контр-революшюнерами, и не пассивными только но и активными, т.е. всегда будем бороться с неверием и пропо­ в е д о в а т ь и так будем делать потому, что наша вера дает нам основание думать, что христианство в мире неистребимо ни физическими, ни моральными силами и что конечная победа будет принадлежать все-таки ему хотя бы по разруше­ нии этого мира. Значит, в этом пункте примирения между нами и советс­ кой властью быть не может. Однако, это принципиальное рас­ хождение не должно считатся неодолимым препятствием к установлению поддержки или легальных отношений между обоими сторонами. Советская власть, оставаясь коммунисти­ ческой, но приняв на себя управление государством, не мо­ жет позабыть что по меньшей мере 95 % населения этого го­ сударства — верующие. Как бы ни было желательно прави­ тельству сделать всех атеистами, этого насильно сделать нельзя, и потому, из соображений просто государственной пользы, приходиться обезпечить и для верующих возможность спокойнаго существования в государстве <со слов по меньшей мере предложение отмечено вопросительным знакомУ. Вот почему, вступая в управление государством, коммунисты издали дек­ рет не об уничтожении всякой религии в пределах С С С Р , а о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить. В силу этого декрета и из тех же соображений ком­ мунисты должны терпеть в С С С Р и нас, и такими, какие мы есть, т.е. православными, староцерковниками или, как нас прозвали, "тихоновцами", как коммунисты терпять всякое другое религиозное общество. Другое дело с обвинениями политическимих [и] с отно­ шением Церкви Православной к ноновму <вероятно, новому> государственному и социальному строю. Если мы хотим пользоватся всеми удобствами легального существования и открыто собираться для политических [обвинений] и в той или другой степени приспособиться к новому строю. Эта область 242 прямо не затрагивает существа нашей веры, в ней мы не свя­ заны какими либо вечными, непреложными законоположе­ ниями и можем действовать свободнее. Эта область допускает и нововведения, даже не предусматренные прошлой истори­ ей церкви. Если, например, в прошлом наша русская право­ славная церковь стояла за монархию и даже карала своей ана­ фемой возстания против монарха, то это не обязывает нас оставатся при том же и теперь, при изменившихся условиях. Мы, совершено не погрешая против нашей веры и церкви, можем быть в гражданском отношении вполне лойяльными к Советской власти и, не держа камня за пазухой, работать в С С С Р на общее благо. Мы знаем, что св. патриарх своим архипастырским посла­ нием, т. е. самым торжественным и самым для церкви оффициальным образом, уже сделал заявление об отречении своем от всякой контр-революционной политики церкви и о лойяльности по отношению к Советской Власти. Это заявление имеет огромное значение для церковных кругов и нравствен­ но обязательную силу для всех архиереев и вообще церковных деятелей. Но в строгом смысле его нельзя признать заявлени­ ем от лица церкви. Патриарх у нас возглавляет церковь, но отнюдь не мыслит и не действует за нее. Как сказано в нача­ ле, полномочным выразителем голоса церкви у нас является Поместный собор. Только посредством этого Собора мыслит и действует в собственном смысле церковь, только соборные определения выражают общецерковное сознание и обязательны для всех. Таким образом, чтобы добиться разрешения на созыв Со­ бора, мы должны представить Правительству вполне гаранти­ рованное заявление о лойяльности нашей церкви, а чтобы иметь в руках такое заявление, нам нужен Собор. Получается круг. Выход из него, может быть, откроется в том, чтобы в саму программу будущаго Собора внести некоторые пункты, ясно определяющие отношение нашей церкви к Советской власти и вообще к новому государственному и социальному строю, и представить эту программу Правительству вместе с ходатайством о разрешении на созыв собора. Пункты эти должны быть разсмотрены Собором в самом начале его занятия. Положитель- 243 ный ответ на них предоставить <видимо, следует читать: предо­ с т а в и в Собору возможность продолжать свои занятия и при­ ступить к решению других назревших вопросов, собственно церковных; отрицательный же ответ будет же для Правитель­ ства основанием роспустить Собор раньше чем он успеет что либо сделать для церкви. Думается, Правительство дать <видимо, следует читать: даст> нам возможность легально опреде­ лить свою позицию и упорядочить наши церковные дела. П. Что касается вышеуказанных пунктов, то первый из них должен определить отношение нашей церкви к Советской власти. Соборные разсуждения по этому пункту, мне думается, непременно должны коснуться и того чрезвычайно важнаго для верующих факта, что огромное большинство теперешних граждан С С С Р православно-верующих связано было прися­ гой на верность царственному тогда императору и его наслед­ нику. Для неверующаго, конечно, в этом нет никакого вопро­ са, но верующий не может /да и не должен/ к этому так легко относиться. Клятва именем Божиим для нас есть величайшее обязательство, какое только мы можем взять на себя. Недаром Христос заповедовал нам: "не клятися всяко", чтобы не под­ вергаться опасности солгать Богу. Правда, последний импера­ тор /Михаил/, отрекшись от престола в пользу народа, тем самым освободил своих подданных от присяги. Но этот факт остался как то в тени, не был с достаточной ясностью и оп­ ределенностью указан ни в соборныз <предложение до этого места отмечено вопросительным и восклицательным знакамиУ постановлениях, ни в архипастырских посланиях, ни в дру­ гих каких либо оффициальных церковных выступлениях того времени. Много верующих душ, может быть, и теперь мучи­ тельно недоумевают пред вопросом, как мы <видимо, следует читать: им> теперь быть с присягой. Многие принужденные в силу обстоятельств, служить в Красной армии или вообще на советской службе, может быть переживают весьма трагичес­ кую раздвоенность <между> своим теперешним гражданским 244 долгом и прежде данной присягой. Может быть не мало и та­ ких, что из одной необходимости нарушить присягу, потом и махнули рукой на веру. Очевидно, наш Собор не исполнил бы своего пастырского долга, если бы обошел молчанием вопрос о присяге, предоставив верующим самим, кто как знает, разбираться в нем. Второй точкой отправления и разсуждения Собора об от­ ношении нашей церкви к Советской власти должен быть дек­ рет об отделении церкви от государства. Этот декрет самым существенным образом изменил внешние <видимо, следует читать: внешнее> юридическое положение церкви в государ­ стве и, вместе с тем, предоставил церкви полную свободу не брать на сеья решения вопросов государственных и полити­ ческих. Даже более: декрет почти <почти отмечено вопроси­ тельным знакомУ лишает церковь права налагать на верующих какия либо нравственные обязательства в политических от­ ношениях. Поэтому и требование призывать Советскую Власть теперь означает для церкви совсем не то, или во всяком случае не совсем то, что прежде означало признание ею мо­ нархической власти Предложение отмечено вопросительным знакомУ. Отношения Церкви к теперешней государственной власти во многом не могуть / и не должны/ быть такими же, какими были отношения ея к прежней власти. Прежняя власть требовала и получила от Церкви освящение; советская власть этого освящения не только не требует, но и отвергает. Цер­ ковь тогда была неразрывна с государством, была как бы од­ ним из его "ведомств"; теперь она от него совершенно отде­ лена. Церковные законы и преступления против них тогда были и государственными законами и преступлениями, и наобо­ рот; теперь государственная власть этой области совершенно не касается. Ясно, что и Церковь может быть к государству теперь только в несколько иных, уже не прежних непосред­ ственных, а скорее во внешних отношениях, что и выражает­ ся словом "лойяльность", т.е. законопослушность, исполне­ ние всех законных требований государства, сообразование распорядка внешней церковной жизни и деятельности с н о ­ вым государственным строем, а также уклонение от сообще­ ства со врагами Советской власти и от агитации против нея. 245 Но это не значит отнюдь, что церковь, прежде проводившая монархическую политику, теперь хочет проводить политику советскую: церковь, получив с революцией свбоду жить только своею чисто церковной жизнью, теперь становится в стороне от политики, одинаково открывая свои двери и преподавая свое учение и обряды и монархистам, и республиканцам, и буржуа, и пролетарии, лишь бы они по вере были православ­ ными церковниками. Поэтому, разрывая с контр-революцией и всякими гражданскими противниками [на машинке за­ биты непонятные слова] Советской Власти, церковь однако, не может признать противления Советской власти и вообще преступлений политических церковными преступлениями и карать виновных своей анафемой, отлучением от таинств, лишением сана и др. церковными наказаниями. Церковь, ко­ нечно, считается с приговором государственного суда[,] за­ менить <слово заменить отмечено вопросительным знаком; по контексту в тексте какой-то пропускУ другими; но все это лишь административное приспособление. Другое дело, когда политическое преступление совершено в явное ослушание церковных правил: тогда виновными <возможно, следует чи­ тать: виновный> несет и церковное наказание, но уже за церковное преступление. Карать же церковными наказаниями за ту или другую политику, как за политику, теперь было бы уже [анархизмом], было бы возвращением назад дальше само­ го Собора 1917—18 г.г. столь обвиняемаго в приверженности к старому государственному строю и к прежним отношениям между церковнью и государством. Этот Собор определением своим и от 2/15 августа 1917 г., Собрание Определ<ений> вып. 4 стр. 45/, признал возможным кассировать все приговоры дореволюционнаго церковнаго суда / о лишении сана/, если основанием приговора было политическое преступление. Не забудем, что церковь тогда была соединена с государством и, следовательно, помянутые приговора были с формальной сто­ роны вполне законны и вступили уже в силу. Если же Собор, не смотря на все это и при всем своем уважении к старому режиму[,] нашел нужным такие приговоры кассировать, то этим он не только вошел в положение пострадавших, деяние которых после революции перестало быть преступлением, но 246 и на все будущее время установил обязательный для церковнаго суда принцип ненаказуемости по церковному суду пре­ ступлений политических. По этому, поступили одинаково незаконно, в наружение об"ясняемаго определения Собора, и Карловицкий собор, предавший анафеме революционеров /если это правда/, и покойный митрополит Вениамин, угро­ жавший лишением сана контр-революционерам <со слов по­ койный предложение отмечено вопросительным знакомУ. При свете выясненнаго отношения церкви к политике нужно разобраться и с обвинением, будто около наших хра­ мов группируются больше люди контр-революционнаго на­ строения, при том такие, которые раньше относились к цер­ кви равнодушно, а то и прямо отрицательно. Предварительно напомним обвинителям, что в прежнее, дореволюционное время в стороне от церкви стояло много людей и православно верующих Некоторые из них просто не находили на церковном поприще приложения своим силам и способностям, потому что приходской ж и з н и тог­ да, в сущности не было, участие прихожан ограничива­ лось почти одним п о с е щ е н и е м ] храма и пожертвованиями на него. Другие же / в особенности интеллигенты/ сторо­ нились от Православной церкви, как учреждения казеннаго, государственнаго. Они не хотели иметь дела с право­ славным [и] духовенством, которое представлялось им и с ­ полняющим какие-то <слово какие-то отмечено вопроситель­ ным знакомУ почти <слово почти отмечено вопросительным знакомУ полицейские функции, не столько служащим Хри­ сту, сколько подслуживающимся к государству. Достаточ­ но познакомиться с литературой, [нап] хотя бы славянофильскаго оттенка, чтобы видеть, как широко в право­ славно верующих кругах тогда распространено было недо­ вольство к а з е н н о й п о с т а н о в к о й ц е р к о в н о й ж и з н и , как многие тогда мечтали о возрождении приходской ж и з н и и о снятии с нашей церкви государственнаго мундира. Что же удивительнаго, что со снятием этого мундира и с п р е ­ доставлением м и р я н а м широкаго участия в приходской ж и з н и , к н а ш и м храмам и в наши приходы устремились и люди[,] раньше стоявшие от нас в стороне?. 247 Нет оснований доискиватся какой-нибудь контр-революционной подкладки и в том, что в наших приходах /конечно, главным образом, городских, много буржуазнаго элемента: купцы, мелкие торговцы, бывшие военные и подоб В этом классе всего менее коммунистов, т.е. оффициальных безбож­ ников; притом не состоя на государственной службе и часто независимые в сво[ем] обезпечении и заработке от разных корпораций, эти люди имеют меньше <слово меньше отмече­ но вопросительным знакомУ оснований скрывать свою веру и свое усердие к церкви. Потому же на таких людях преимуще­ ственно останавливаются и выборы в разные приходские дол­ жности. Однако, не мало приходов, где и прихожане и советы приходские полностью состоят из рабочих, и часто такие при­ ходы отличаются особым под"емом приходской жизни и ре­ лигиозным энтузиазмом. Говоря все вышеизложенное, мы отнюдь не думаем отри­ цать вполне [в] возможных случаев, когда в наши приходы проникают люди маловерующие и даже совсем не верующие, проникают с задней мыслью использовать церковную орга­ низацию в целях агитационных. Подобные случае возможны не только у нас, но и всюду, не исключая и коммунистичес­ ких ячеек, при всем их аппарате [их] проверочных и испыта­ тельных средств. Мы должны сказать, что в распоряжении церковной власти нет только радикально действующаго сред­ ства, которое бы вполне застраховало наши приходы от та­ ких пришельцев. При всем своем желании быть лойяльной по отношению к Советской Власти, церковь не может взять на себя жандармских обязанностей производить разследование политической карьеры и убеждений вновь приходящаго к нам и следить за политической благонадежностью всех своих при­ хожан. У государства для этой цели достаточно своих агентов, более опытных и осведомленных. Церковная же власть может поручиться только за себя и за то, что она не допустит в своих храмах и в приходских учреждениях открытой контр­ революционной пропаганды и не даст использовать церков­ ной организации в контр-революционных целях. Дело Церкви не выслеживать, а примером свой лойяльности, сообразованием всех церковных распорядков, внешней жизни всей и 248 деятельности с действующим законами и с новым государ­ ственным и социальным строем—постепенно воспитывать народ в той же лойяльности, в той же покорности новому порядку вещей.— Итак, первое определение нашего будущаго Поместнаго Собора могло быть приблизительно таким: I. Имея ввиду с одной стороны, что последний император из. дома Романовых /Михаил Александрович/ об"явил о сво­ ем отречении от царскаго престола в пользу народа и тем са­ мым освобожден <над словом освобожден чернилами вписано освободил (?)> своих верноподданных от всяких обязательств по отношению к царской власти, а с другой, усматривая в окончательном утверждении Советской власти в пределах С С С Р , из"явление воли божьей о судьбах нашего отечества, Священный Собор, в виду данной ему от Пастыреначальника и Господа иисуса христа власть вязать и решить, сам разре­ шает всех православно-верующих граждан С С С Р от данной или <возможно, следует читать: ими> церковной присяги на верность бывшему императору и его наследнику, и предос­ тавляет каждому из них, согласно своим убеждениям и веле­ ниям совести и в меру своих сил, исполнить свой гражданс­ кий и общественный долг в новых условиях нашей государ­ ственной жизни, лишь бы каждый при этом хранил, как зе­ ницу ока, свою православную веру и верность обетам, дан­ ным нами во Св. Крещении. 2.Во исполнение гражданскаго долга, лежащаго на каж­ дом из лойяльных граждан СССР,Священный Собор постав­ ляет отселе правилом, чтобы внешняя жизнь и деятельность Русской Православной церкви, ея общественно-правовые отношения и хозяйственные дела сообразованы были с дей­ ствующими гражданскими законами и распоряжениями Со­ ветской власти и от лица всей православной иерархии и духовенетва торжественно обещает Советской власти ни самим не учавствовать ни в каких контр-революшюнных предприятиях и замыслах, ни поддерживать таковых путем явной или тай­ ной агитации и не допускать, чтобы православные храмы и друтия церковные учреждения кем либо были использованы в целях контр-революционных. Подчеркнуто черниламиУ Отсе- 249 ле всякий епископ, пресвитер или диакон, клирик и вообще церковных деятель, позволивший себе что-либо из вышсуказаннаго ^машинописный текст последней страницы до этого места, начиная со слов себя и за то, что она не допустит, в архивном деле, видимо, в результате накладки продублированУ будет считаться ослушником настояшаго Соборнаго опреде­ ления и. смотря по вине и упорству, будет подтвергнут цер­ ковному наказанию, вплоть до лишения благословения занимать данную должность Подчеркнуто чернилами; под словами данную должность чернилами отмечено: только? >. IIIВторым основным вопросом, который должен быть вне­ сен в программу Поместнаго Собора, есть вопрос о новом социальном строе, составляющем задачу и достижение рево­ люции, в частности, вопрос о собственности. Христианство ставит своей целью обновление внутренней жизни челочека. Чрез это, конечно, христианство глубоко влияет и на внешнюю жизнь, как частную, так и обществен­ ную. Однако, переустройство внешней жизни, изменение ея форм, и установлений не входит в задачу христианства, по крайней мере, в задачу ближайшую и непременную. Вступая в мир, христианство принимает формы общественной жизни такими, какими они даны в наличности, мирится Подчерк­ нуто чернилами; над словом мирится чернилами написано: sic!> со всяким [и] общественным устройством <и> установления­ ми, даже принципиально не мирищимися с христианским учением, лишь Подчеркнуто черниламиУ бы эти формы и ус­ тановления не препятствовали человеку <в> его личной и внутренней жизни быть христианином. В этом черпают для себя основания обвинители христианства в оппортунизме, в якобы его безразличном отношении к этим установлениям, как рабство, смертная жизнь После слова смертная чернилами вписан вопросительный знак: видимо, имелось в виду слово казнь> и под. Если можно видеть оппортунизм в словах и действиях церковных деятелей позднейших эпох, привыкших стоять на государственной точке зрения и зависимых от государства, то 250 кто обвинит в оппортунизме, напр. 1<исуса>, Христа, не нашедшаго обвинительных слов для Пилата, смешавшего кровь галлилеян с их жертвами /Лук. XIII, I/ <над словами кровь галлилеян с их жертвами /Лук. XIII, I/ между строк вписано чернилами: звал к коммунизму!> Или Апостола Павла, наставлявшаго рабов, быть послушными своим господам? Тог­ дашнее государство даже и не подозревало о самом существо­ вании <над словами государство даже и не подозревало о са­ мом существовании между строк вписано чернилами: органи­ зовывал коммуны!> Апостола с его новым учением. Точно также нельзя видеть в таком отношении христианства в <видимо, следует читать: к> данным формам внешней жизни как бы некотораго освещения <здесь и далее, видимо, следует читать: освящением> христианством этих форм или призна­ ния их обвинительными для последующей истории развития человечества. Это просто вывод из убеждений, что лишь при внутренней христианизации человечества имеют значение всякие внешния христианизирования формы общественной и частной жизни и что, поэтому, нужно очистить прежде внутреннее и внешнее потом приложит[ь]ся само собою. Сле­ довательно, и в принятии христианством за д ное <слово неразборчивоУ уклада жизни, установленнаго Римской Импе­ рией и покоившагося на римском праве, нельзя видеть осве­ щение этого уклада христианством и признание его на веки нерушимым и обязательным. Тем более нельзя распростра­ нять такого освещения и на все подробности этого уклада, не исключая и таких, которыя явно противоречат христианско­ му учению, напр. на рабство или хотя бы на накопление бо­ гатства на счет обеднения народа. Но если так, то христианство, принявшее прежний соци­ альный строй, просто потому, что он существовал тогда, на таких же основаниях приняло бы и коммунистический строй, если бы он существовал, как данный. Что этот строй не только не противен христианству, но и желателен для него более всякаго другого. Подчеркнуто черншамиУ это показывают первые шаги христианства в мире, когда оно, может быть, еще не ясно, представлял<о> себе своего мирового масштаба и на практике не встречал<о> необходимости в каких либо компромиссах, 251 применяло свои принципы к устройству внешней жизни пер­ вой христианской общины в Иерусалиме, тогда никто ничего не считал своим, а все было у всех общее /Деян. IV, 32/. Но то же было и [в] впоследствии, когда христианство сделалось госу­ дарственной религией, когда оно, вступив в союз с собствен­ ническим государством, признало и как бы освятило собствен­ нической строй. Тогда героизм христианский до сих пор нахо­ дивших"! себе исход в страданиях за веру, начал искать такого исхода в монашестве т.е. между прочтм в отречении от собствен­ ности, в жизни, общинной, коммунистической, когда никто ничего не считает своим, а все у всех общее. И, что особенно важно, увлечение монашеством не было достоянием какой нибудь кучки прямолинейных идеалистов, не представляло из себя чего нибудь фракционного, сектантскаго. Это было явле­ нием всеобщим, свойственным всему православно-христианс­ кому обществу. Бывали периоды, когда, по фигуральному вы­ ражению церковных писателей, пустели города и населялись пустыни. Это был как бы протест самого христианства против того компромисса, который ему пришлось допустить, чтобы удержать в своих недрах людей "мира", которым не по силам путь чисто идеальный. Не возражая против владения собствен­ ностью, не удаляя из своей среды и богатых, христианство все­ гда считает "спасением", когда богатый роздаст свое богатство нищим. Находясь в союзе с собств [забито на машинке] ническим государством и своим авторитетом как бы поддерживая соб­ ственнической строй, христианство /точнее, наша правсолавная церковь в отличие от протестанства/ идеальной или совер­ шенной жизнью, наиболее близкой к идеалу, считало, всетаки, монашество с его отречением от частной собственности. Это господствующая мысль и православнаго богослужения, и православнаго нравоучения, и всего православно-церковнаго ук­ лада жизни. Тем легче, следовательно было бы христианству помирится с коммунистическим строем, если бы он оказался в наличности в тогдашнем или в каком либо другом государстве Предложение отмечено вопросительным знакомУ. Поэтому и наша Православная церковь, стоя перед со­ вершившимся фактом введения коммунистическаго строя Советской властью, может и должна отрицать коммунизм, 252 как религиозное учение, выступающее под флагом атеизма. Она может выражать опасения, как бы принудительное от­ чуждение частной собственности, проводимое под флагом безбожия и отречения от неба и будущей жизни, не имело на практике совершенно противоположных результатов; как бы, вместо того, чтобы отучить людей от собственности, оно не возбудило в людях, наоборот, особенно страстного и настойчиваго стремления именно к приобретению, к наживе, чтобы пользоваться хотя моментом: "будем есть и пить, потому что завтра умрем" / И с . XXII, 13/. Все такие опасения допустимы и, если угодно, оправдываются опытом действительной жиз­ ни. Но занимать непримиримую позицию против коммуниз­ ма, как экономическаго учения, возставать на защиту част­ ной собственности для нашей православной / в особенности, русской церкви значило бы забыть свое самое священное про­ шлое, самые дорогие и заветные чаяния, которыми, при всем несовершеннстве повседневной жизни при всех компромис­ сах, жило и живет наше русское подлинно православное цер­ ковное общество. Подчеркнуто черншамиУ. Борьба с коммунизмом и защита собственности нашими церковными деятелями и писателями в прежнее, дореволю­ ционное время, по моему мнению, об"ясняется причинами для церкви внешними и случайными <слово внешними отме­ чено вопросительным знакомУ. Прежде и главнее всего: Цер­ ковь тогда была в союзе с собственническим [и] государством, точнее, всецело подчинена ему. Коммунизм тогда считался учением противогосударственным. Естественно, что многие церковные деятели остерегались со всею ясностью и последо­ вательностью высказывать идеальный, подлинно евангельс­ кий взгляд нашей церкви на собственность, чтобы не ока­ заться политически неблагонадежными. Вспомним, что сам митрополит Московский Филарет, при всем его государствен­ ном складе мышления и при всей его государственной кор­ ректности, принужден был выдержать неприятные перегово­ ры с Министром внутренних дел или с жандармским управ­ лением, по поводу одной своей проповеди о милостыне. Очень многие [пи] писали и говорили против коммунизма просто по привычке к своей, так сказать, государственности, по при- 253 вычке <слово привычке отмечено вопросительным знакомУ к своей, так сказать, государственности, по привычке на все смотреть больше с государственной, чем с церковной точки зрения. Это был почти общий порок нашего "ведомства" и нашего духовнаго сословия. Если же оставить в стороне нашу "государственность", многое об"яснит в данном вопросе по­ лемическая инерция. Полемизируя с сектантами, из которых некоторые отрицают собственность, с Толстым, и не желая оставить необличенным ни одного заблуждения, наши мис­ сионеры и писатели часто простирались по внедрении даль­ ше, чем следовало, и начинали обличать то, что обличениб не подлежало и что обличать не входило ни в интересы, ни в задачу Православной Церкви. Наконец, значительную можно даже сказать, львиную долю в этом недоразумении должна принять на себя и наша богословская духовно-академическая наука, шедшая и в данном вопросе№. как и во многих дру­ гих, на буксире богословской науки западно-европейской в, особенности, протестантской. Протестантство же /ортодок­ сальное/ полемизируя с коммунизмом и защищая частную собственность и весь вообще европейский буржуазный склад жизни, было только последовательным. С самых первых шагов своих, удалив духовно-благодатную жизнь человека в тайни­ ки его совести и признав, что в этой области свободное про­ изволение человека почти не значит ничего, протестантство тем самым направило всю энергию человека в сторону так называемым гражданских добродетелей /гражданская мораль Мелнхтона <должно быть: Меланхтона >/. Отрицая возмож­ ность вообще духовнаго подвига в земной жизни христиани­ на и отвергая монашество, протестантство [и] стало культи­ вировать добродетели семейные, общественные и государ­ ственные. Поэтому и церковь там, само собою, оказалась подчиненной государствуй, и [д]добродетели гражданские практически оказались более нужными, чем духовные. А т а к [ак] как <как вписано черниламиУ государство было собствен­ ническим, так как гражданский строй был буржуазным; то и гражданские добродетели эти оказались преимущественно бур­ жуазными и собственническими, верность государю, чест­ ность, трезвость, бережливость, соседняя со скопидомством 2 254 и т.д. По этому пути протестанство вполне последовательно прошло потом и к утверждению, что собственность священ­ на, и даже, что долг[а го] богатаго человека заботится об уве­ личении своего богатства. Для пересаженнаго к нам с Запада полицейскаго государ­ ства это выводы протестантства были [непонятное слово за­ бито на машинке] весьма пригодными, и потому были весьма скоро и основательно усвоены всеми по государственному мыслящими людьми. Они свили себе гнездо и в оффициальном богословии. Но подлинно православной, в особенности, русской православной богословской науке (за) <круглые ка­ вычки вписаны чернилами, над предлогом за ручкой вписано: с> этими выводами не по пути. Не даром немцы возмущались некультурностью нашего мужика, невозможностью никаки­ ми силами привить ему помянутые буржуазные добродетели. Он все продолжает твердить, что земля "Божья" т.е. ничья, что все, что нужно всем, и должно быть в общем пользова­ нии. Но не то [не] же ли в конце концов скрывается и под кожею всяк<а>го русскаго интеллигента и вообще русскаго человека. Возьмем нашу народную поэзию, начиная с былин и кончая беллетристикой /даже дореволюционной/. Где у нас идеал честнаго и аккуратнаго собственника? <вопросительный знак вписан ручкой> На против не юродивый ли, если взять духовную литературу, не босяк ли, если взять светскую, а в том и в другом случае, не человек ли, живущий вне усло­ вий и требований буржуазной жизни, есть подлинно наш рус­ ский идеал? Я убежден, что Православная наша церковь сво­ ими "уставными чтениями" из отцов церкви, где собствен­ ность подчас называлась не обину<ясь> кражей, своими про­ логами, житиями святых, содержанием своих богослужебных текстов, наконец, "духовными стихами" которые распевались около храмов нищими и составляли народный пересказ этого церковно книжнаго учения, всем этим церковь в значитель­ ной степени учавствовала в выработке вышеописаннаго антибуржуазнаго идеала, свойствекнаго рускому народу. Допус­ тим, что церковное учение падало уже на готовую почву или что русская, по западному не культурная, душа уже и сама по себе склонна была к такому идеалу и только выбирала из цер- 255 ковной проповеди наиболее себе сродное, конгениальное. Во всяком случае можно утверждать, не колеблясь, что Право­ славная наша церковь своим /теперь неоффициальным/ уче­ нием не только не заглушала таких естественных произраста­ ний русской души, но напротив, доставляла им обильную пищу, развивала их и давала им освящение. Впоследствии, в эпоху послепетровскую, с появлением латинской богословс­ кой науки, древле православная церковная книжность была выброшена сначала из нашей духовной школы и перестала учавствовать в воспитании духовнаго юношества, будущих пастырей церкви: а потом постепенно вышла и из повседневнаго церковнаго употребления, почти совсем удалена была и от воспитания народа, сохранившись разве у каких нибудь деревенских грамотеев, да отчасти в наиболее строгих монас­ тырях и у единоверцев с старообрядцами-раскольниками. Те­ перь эта церковная книжность настолько основательно нами всеми забыта, что нашей духовно-академической науке уда­ валось делать в этой области настоящия научные открытия. Такой разрыв нашей духовной науки и школы с прошлым был одной из причин часто глубокаго [на машинке забито непонятное слово] расхождения народно-иерковнаго миро­ воззрения с оффиниальным церковным учением и взаимнаго непонимания обеих сторон. Подчеркнуто черниламиУ Отсю­ да, от потери обоюдо упомянутаго языка ведут свое проис­ хождение в <возможно, следует чиать: и> некоторые сектан­ тские движения, по недоразумению отдевлияшияся от оффициальной церкви и по недоразумению же ею преследовавши­ еся <по недоразумению в обоих случаях отмечено вопроситель­ ным знакомУ. Вот почему и утверждаю, что примириться с коммунизмом, как учением только экономическим /совер­ шенно отмечая его религиозное учение/, для православной нашей церкви значило бы только возвратится к своему забы­ тому прошлому. Подчеркнуто черниламиУ забытому оффициальное, но все ещ живому и в подлинно церковной книж­ ности, и в глубине сознания православно-верующего народа. Примириться с коммунизмом государственным, приба­ вим в заключение, для церкви тем легче что он, отрицая / практически лишь в известных пределах, хотя это и времен- 256 н о / частную собственность, не только оставляет собствен­ ность государственную / / <так в тексте> или обще­ народную, но и карает всякое [на машинке забито непонят­ ное слово] недозволенное [на машинке забито непонятное слово] пользование тем, что лично мне не принадлежит. За­ поведь "не укради" остается основным положением и советекаго уголовнаго кодекса: Христианство же заинтересовано не тем, чтобы обезпечить христианину право на владение его собственностью, а тем, чтобы предостеречь его от покуше­ ний на чужую собственность. Итак, второе постановление нашего поместного собора могло бы быть таким: С решительностью отмечая <в слове от­ мечая на букве ч стоит непонятная пометка чернилами: воз­ можно, имелось в виду слово отметая> религиозное <слово ре­ лигиозное отмечено двумя восклицательными знакамиУ учение коммунизма, связанный Собор, однако, не находит непри­ миримых возражений против коммунизма. Подчеркнуто чер­ нилами, на левом поле документа чернилами написано непонят­ ное словоУ как учения экономическаго, отрицающаго част­ ную собственность и признающаго все обще полезное и нуж­ ное общим достоянием, ни в священном писании/ ни в под­ линно церковном учении, особенно в учении древней рус­ ской православной церкви и потому приглашает и благослов­ ляет верных чад церкви бедных и неимущих, со спокойной совестью без боязни погрешить против святой веры, радост­ но приветствовать узаконенный Советскою властию в С С С Р , коммунистический строй, а богатых и имущих безропотно. во имя той же веры, ему подчиниться. Подчеркнуто черниламиУ, помня слово св. писания, что "блаженне давать паче№.нежели принимать" /Деян. XX, 35/ и что лучше быть обижен­ ным и лишенным, нежели обижать и лишать других "да еже братию / I Кор. VI, 7 8/. IV Третий вопрос отчасти уже предрешенный в ответе на вто­ рой, но по своей важности для церкви требующий особаго разрешения, есть вопрос о собственности церковной.— 257 С тех пор, как церковь получила юридичнское признание со стороны государства, она пользовалась и правом владеть дви­ жимым и недвижимым имуществои и управлять им, и всегда настаивала на неприкосновенности этого имущества для кого бы то ни было без соизволения церковной власти. Правда, Го­ сударство не всегда считалось с этой неприкосновенностью и не только Лейбницевский "Левиатан", но и государство Ви­ зантийское и даже древне русское, и в случаях острой государ­ ственной нужды, а иногда и по иным соображениям, обраща­ ло церковное имущество на государственные нужды. И церковь так или иначе принуждена была мириться. Но исключения не колебали принципа. Поныне учение о неприкосновенности цер­ ковной собственности и о праве церковной власти распоря­ жаться ею и употреблять на нужды церкви составляет, можно сказать, догмат науки церковнаго права. Управление и распо­ ряжение церковных хозяйством составляло одну из важнейших и самую хлопотливую и ответственную обязанность всех церковно-правительственных органов. По меньшей мере три чет­ верти дела в Святейшем синоде были хозяйственных. Тоже было в консисториях у благочинных, и у настоятелей церквей. Часто необходимостью отдать время и внимание [на машинке забито непонятное слово] церковному хозяйству и отчетности по нему извинялись самыя существенные опущения по прямому делу священника, по делу [т] пастырскому. Но несмотря на истори­ ческую давность такого учения о церковной собственности и на привычность его для нашего сознания, не нужно много труда, чтобы убедиться, что право церкви на собственность покоится отнюдь не на божественном праве, подобно напр<имер> праву вязать и решить, совершать таинства и пр. Право иметь соб­ ственность не входит в качестве непременнаго признака в по­ нятие о церкви как божественном установлении и совсем не составляет нсобходимаго условия ея существования. Божествен ный Подчеркнуто черниламиУ основатель церкви и сам не имел, где главу преклонить и апостолам своим ни словом не запове­ дал обеспечивать и себя и свою проповедь имуществом, хотя бы только на завтрашний день. Также и апостолы, боясь оста­ вить слово божие" ради столовой, [они] старались устраниться даже от такого примитивнаго хозяйства, какое было в первой 258 иерусалимской общине. Та же простота и бедность отличала церковь и в первые века послеапостольскис. Имуществом цер­ ковным управлял тогда епископ /Прав. Апост. 38/: "это было тем легче для него, что в то время все церковное имущество состояло из приношений, доставляемых церкви верными во время богослужения" /К. Никодим прав. Правосл. церкви Т. I. стр. 107./ Поэтому и взгляд на церковное имущество был иной, чем какой установился впоследствии, так как [до] <над зачеркну­ тым до чернилами вписан предлог по> традиции имущество цер­ ковное получалось от сбора на нужды богослужения, т.е. на ев­ харистию и на вечерю любви для бедных по преимуществу, то оно и называлось тогда "достоянием нищих" и назначалось для них. Этот традиционный взгляд на церковное имущество сохра­ нился у лучших представителей иерархии долго спустя, когда церковное имущество умножилось и получило все свои тепе­ решние юридические признаки и когда название: "достояние нищих" для слуха большинства было уже анахронизмом и зву­ чало даже соблазнительно. Вспомним, как возмутилось.и со­ блазнилось высшее Константинопольское общество, узнав, что святой Иоанн Златоуст решил продать на пропитание нищих дорогие мраморные колонны, заготовленные для украшения храма. Таким образом, по традиционно церковному идеально­ му взгляду церковное имущество не представляло из себя чего либо устойчиваго, прочнаго или долговечнаго. Оно было свя­ щенным, но лишь в смысле охранения от всякой профанации и еще в том, что было не прикосновенным для всяких алчных посягательств: Не могло быть присвоено епископом себе, ни передано его родственникам, /если они не подходили под кате­ горию нищих/. Но не было священным в позднейшем смысле, чтобы лежать ему неприкосновенным в церковных кладовых и отягащать церковный клир заботами об охране /как это было например в Новгородском, Юрьевском монастыре/. Первона­ чальная церковь, как видим, собирала свое имение для того, чтобы расточать, тратила его на нужды текущаго дня с тем, чтобы завтра снова собирать, если будет нужно. Оно <видимо, следует читать: Она> и в отношении своему имуществу неиз­ менно помнила завет своего основателя: Не заботилась о завт­ рашнем дне. 259 В собственном смысле имущество появилось у церкви лишь с призна[ни]нием ея государством за юридическое лицо и наделением ее тем же государством правами на владение соб­ ственности. При этом государство воспользовалось готовым понятием, обычным в тогдашней юридической практике и теории: распространило на христианские храмы те права, ка­ кие римским правом уже предоставились храмам языческим. Имущество таких храмов считалось по Римскому праву соб­ ственностью того, кому посвящен храм, и было неприкос­ новенным в том смысле, что могло тратиться только на нуж­ ды храма и служение в нем. Это понятие перенесено было юристами того времени [г.] на церковное имущество. И оно стало имуществом даннаго христианскаго храма, назначен­ ным на содержание этого храма богослужения днем <на ле­ вом поле напротив слова днем чернилами вписан вопроситель­ ный знак, возможно, имелось в виду другое выражение: в нем>. Потом, когда союз церкви с государством оформился и ок­ реп, когда государство стало иметь дело не с отдельными христианскими общинами при храмах, а с церковью, как единым обществом с иерархией во главе, собственником церковнаго имущества стала признаваться церковь, как учреж­ дение. Первоначальный же взгляд церкви на свое имущество государственным юристом может быть был и неизвестен и во всяком случае совершенно не обязателен: в закон и в юриди­ ческую практику они внесли свое привычное им понятие о церковном имуществе, какое понятие, конечно, потом пе­ решло и в церковное право и в церковно-судебную практику и вообще в церковный обиход. Этим, мне кажется, и о б м е ­ няется некоторая двойственность во взглядах на церковное имущество и его неприкосновенность, сохранившаяся в цер­ ковном обществе до самых последних дней: С одной сторо­ ны, оффициальное церковное учение, каноны, закон и о ф фициальная практика церковных учреждений и властей, а с другой, выступления прямолинейных идеалистов в роде Иоан­ на Златоуста, не хотевших знать ничего кроме евангелия: и, что особенно нужно отметить, совесть верующаго народа, подлинное церковное сознание было обычно на стороне та­ ких идеалистов. 260 Нет ничего удивительнаго, ни худого в том, что живя в свобственническом государстве, церковная власть и верую­ щие считали своим долгом добиваться и для своей веры и церкви таких же прав, какими пользовались другие, веры и учреждения. Этого требовала обычная забота, "да тихое и без­ молвное житие по живем во всяком благочестии и чистоте". Получив же возможность иметь юридически собственное иму­ щество, церковь стала обзаводится имуществом долгосроч­ ным, недвижимым, которое уже на расходовалось почти од­ новременно с получением и потому стало умножаться. С ум­ ножением же имущества умножились и заботы об его охране, хлопоты по его эксплоатации. Обязанность <видимо, следует читать: обязанности> клира по отношению к церковному имуществу крайне умножились и осложнились. Появились особые должности / э к о н о м ы / , а потом и целые учреждения для заведывания церковным хозяйством. Но известно, что лица, приставленные хранить какое нибудь имущество, хотя бы и чужое, получают склонность беречь это имущество не только от всяких хищнических покушений, но и вообще от попыток как нибудь его употребить, на что нибудь истратить. Отсюда, рядом с непроизвольным, так сказать, умножением церковнаго имущества /плоды усердия отдельных верующих,/ появились и нарочитые старания все более и более его умно­ жать, даже не задаваясь мыслью на что его потом [его] истра­ тить. Понятно, что для таких собирателей взгляды и поступи! Златоустов могли казаться только кощунством и святотатством. Так, церковное имущество, существовавшее прежде, чтобы быть истраченным, потом стало существовать, чтобы суще­ ствовать, из средства превратилось в самоцель, стремившую­ ся подчинить себе своего владельца. Таким образом мы видим, что право церкви иметь соб­ ственность отнюдь не имеет божественнаго происхождения и не входит в понятие о Церкви как божественнаго установле­ ния. Право это стоит и падает вместе с признанием церкви государством и проистекает от государства. Было время, когда церковь обходилась без этого права, как и теперь обходится в некоторых странах /напр. в Америке, в Японии и вообще вез­ де, где государство ей этого права не предоставляет/, отнюдь 261 не отказываясь от своей просветительной миссии. Там, где это право и имущество есть, церковная власть и каждый ве­ рующий обязаны его охранять: там же, где нет права, отпада­ ет и обязанность. В последнем случае может быть речь только о предметах освященных церковным употреблением и об обя­ занности так или иначе предохранить их от профанации. Но в этом случае вопрос уже не о праве собственности, на освя­ щенные предметы, а об их особом характере, независимо от того, кому они принадлежат. Русская Православная церковь до революции существова­ ла в собственническом государстве, пользовалась правом на собственность и имела таковую. Но пришла революция, нис­ провергла старый порядок, уничтожила частную собственность и узаконила коммунистический строй. Вместе с этим, так ска­ зать механически перестало существовать и церковное иму­ щество; остались только предметы, освященные богослужеб­ ным употреблением, и некоторая возможность законным путем защищать их от [на машинке забито непонятное слово] особенно грубой профонации. Конечно, с деловой хозяйствен­ ной точки зрения, потеря всего имущества для русской церк­ ви означает почти окончательную катастрофу: [на машинке забито почти две строки] невозможность в дальнейшем со­ вершать свою просветительную работу, по крайней мере, в прежних размерах. Содержать целую систему административ­ ных, просветительных и благотворительных учреждений, вес­ ти внутреннюю и внешнюю миссии, издательство и проч., расчитывая на одни только текущие средства, на усердие толь­ ко наличных верующих, по человеческим соображениям, ко­ нечно, невозможно. И тем не менее наша русская церковь должна помириться с совершившимся фактом, и, я уверен, она примирится отнюдь не теряя своего достоинства, не уни­ жаясь до выпрашивания себе привилегии пред другими и не ропща на бога, пославшаго ей такое испытание. "Господь дал, господь и взял". Буди имя господне благословенно," скажет она, и с удвоенным усердием и верою в конечную победу, хотя и с одним апостольским посохом в руках, будет продол­ жать свой путь, проповедуя "царствие божие". Такая принци­ пиальная нестяжательность, освобождая энергию церкви от 262 занятий посторонних и не совсем ей своейственных, в то же время возвышает нравственный ореол церкви, может возбу­ дить больший интерес верующих к церковному делу, другими словами, может повести к оживлению церковнаго общества и к усилению влияния церкви на окружающую среду. С потерею русской церквою прав на собственность не раз­ рывно связывается и отказ русской церковной иерархии от вся­ ких претензий на управление тем, что прежде называлось цер­ ковным имуществом. Действительным управителем этого иму­ щества является теперь группа верующих, принявшая его от государства под свою ответственность пред тем же государством. Церковная иерархия теперь должна ограничиться пастырскими советами и увещаниями /напр., приглашением к пожертвова­ ниям/, имеющими лишь духовно нравственное, но не юриди­ ческое значение, тем более, не принудительную силу. Итак, 3-е постановление нашего Собора можно бы проэктировать в следующем виде: "Сообразуясь с действующими в С С С Р общими законами о собственности, и укрепляя свою решимость примером пер­ венствующей церкви, священный собор признает, что пра­ вославная русская церковь в пределах С С С Р не имеет прав на собственность и не владеет ни движимым, ни недвижимым имуществом, а потому русская церковная иерархия отказы­ вается от всяких претензий на управлением тем, что прежде называлось церковным имуществом, поручая в дальнейшем судьбу церковных учреждений и церковной пастырско-просветительной деятельности, во-первых, попечительной дес­ нице божией, во вторых, усердию верных, но отнюдь не от­ казываясь от своего долга и желания идти и впредь проповедыватъ царствие божие и служить спасению людей". Проэктированное постановление содержит в себе ответ и на вопрос о постановлен, собора 1917—18 г.г. Все <слово Все от­ мечено вопросительным знакомУ постановления этого собора остаются законными; потому что ни в способе создания собо­ ра, ни в его составе, ни в последовавшем отношении к нему церковнаго сознания нет оснований сомневатся в его законно­ сти Предложение от слова создания отмечено вопросительным знакомУ. Но значительная часть этих постановлений /более 40 263 из 53, напечатанных в четырех выпусках. "Собрания определе­ н и й " / , как имеющие ввиду совершенно иной порядок вещей, оказываются уже не современными, не отвечающими услови­ ям бытия нашей церкви в С С С Р и потому, подобно некоторым канонам, просто не приложимыми у нас. Действующими и обя­ зательными остаются лишь постановления принципиальные, не затрагивающие внешних условий жизни церковной /вып. Iй, определения 1—2; вып. П-й опр. I и 3; вып. 3-й опр. 3-й; вып. ГУ-й опр. I и 2, 12, 13, 16, 17, 18, 19/. Из остальных некоторые требуют частичных исправлений /.вып. 1-й опр. 3-й.), некоторые более или менее значительной переработки /вып. 1-й опр. ГУ и У; вып. Ш-й, опр. 3 и II; вып. 4-й опр. 20/, а некоторые и прямой замены новыми. Вся эта работа будет задачей может быть даже не одного будущаго Собора. Ответив на 3 вышеизложенных вопроса, наш Собор дол­ жен будет заняться другими назревшими церковными вопро­ сами, из которых некоторые перечислены в самом начале за­ писки, а другие будут поставлены в период предсоборных ра­ бот. Думаю, [что] не забыт будет и вопрос о венчании церков­ ном. Современная практика приводит, в сущности, к профа­ нации таинства, тем более нежелательной, что она не вызы­ вается и советским законодательством. Считаю почти излишним прибавлять, что наш [на машин­ ке забито непонятное слово] предполагаемый Собор, чтобы иметь какой нибудь авторитет для православнаго церковнаго сознания, должен и по составу своему быть безупречно пра­ вильным, т.е. состоять из епископов, или епископов, юлионков <видимо, следует читать: или иноков> и мирян, но обяза­ тельно православных, признающих иерархию, возглавляемую св. патриархом Тихоном. Не о каком участии других людей / напр., обновленцев, самосвятцев и под./ в качестве членов Собора не может быть и речи. Это столь существенное условие, что при нарушении его самое созвание собора было бы безцельным, и средства и хлопоты, потраченные на него, напрас­ ными. Если почему либо это условие покажется неприемлемым, Тогда и самый вопрос о созыве Собора отпадает. Тогда право­ славно церковному обществу придется продолжать свою поли­ тику терпения и выжидания, довольствуясь тем, что есть. 264 Таковы 3 основных вопроса, которые должны быть постав­ лены во главу программы будущаго собора и таковы, по моему мнению, могли бы быть ответы на них Собора. Боюсь, что од­ ним проэктированные мною ответы покажутся слишком ради­ кальными, но я верю, что против слова божия и предания свя­ то отеческаго наш Собор, отвечая так, не погрешит. Другие наоборот, будут укорять меня в излишней умеренность <в> том, что мои ответы не дают того, чего бы хотелось от нашей Церк­ ви и что все привыкли видеть и читать в "заявлениях" о при­ знании Советской власти, но проэктируя не заявления для Советской власти, а собрания определения в руководство пра­ вославно верующаго народа. Заявление, написанное языком газет, было бы приемлемо разве для большевиков, но они и без того не состоят в конфликте с Советской властью Предложе­ ние отмечено вопросительным и восклицательным знакамиУ. По­ нравится оно и таким "верующим", которые, в сущности ве­ рой не особенно дорожат, которые готовы из житейских сооб­ ражений пристроиться к любому направлению, благо "там служ­ ба церковная совершается без всяких изменений". Такие люди сумеют и без нас всегда устроиться, но "заявление" не скажет ничего людям, действительно верующим, для которых вера не­ прикосновенна и которые не могут ни с[т] того ни с сего счи­ тать себя свободными от всех обязательств, освещенных <видимо, следует читать: освященных> верою, и которые действи­ тельно болеют душой, [мучительно переживая конфликт между их верою и новым порядком вещей.] К этим людям и будет гово­ рить наш поместный Собор, и, если он разрешит недоумение этих людей и поможет им найти возможность со спокойной совестью и искренно трудиться на общее благо и при новом порядке вещей, то это, думаю, будет далеко не безразлично и для Советской власти. Митрополит Сергий. 20 Декабря 1924 г. Нижний Новгород. Верно: Е. Тучков <Е. Тучков — подпись черниламиУ. 265 Примечания 1 Здесь и шоке все пометки, видимо, сделанные самим Е. Тучковым, за исключением оговоренных случаев, в документе идут не на полях, а по самому тексту красными чернилами. 2 Меланхтон, Филипп (1497—1560) — немецкий гуманист и реформатор, ближайший сподвижник Мартина Лютера, составитель знаменитого Аугсбургского исповедования (1530) и проекта "виттенбергской реформации" в духе сближения протестантского учения с католическим. Позднее Меланхтон стремился к сближению с кальвинистами, а после смерти Лютера (1546) фактически стал главой евангелической церкви. Один из активных распространителей гуманизма и основателей немецкой научной школы, получивший прозвище "учитель Германии". Учил о необходимости безусловного повиновения гражданским властям, что имеется в виду по контексту. Святой Тихон Патриарх Московский и всея России 267
