Иванов Ф.Н. ФУНКЦИИ ОРГАНОВ МЕСТНОГО

Иванов Ф.Н.
ФУНКЦИИ ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В
СИСТЕМЕ ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ РЕКРУТСКИХ НАБОРОВ
В РОССИИ В XIX в.
Одной из важных проблем отечественной истории является вопрос о
создании и эволюции органов местного самоуправления в Российской империи
в XVIII-XIX вв., их связи с общинной организацией, взаимодействии с
государством и роли в развитии страны. Изучение этих сюжетов имеет
значение в понимании исторических процессов и поэтому является одним из
1
приоритетных направлений в работах отечественных исследователей .
Не осталось обойденным вниманием историков и такое важное,
направление взаимодействия между общиной и государственной властью, как
рекрутская повинность, где напрямую соприкасались интересы общины и
государства2. Однако, вопрос о роли органов местного самоуправления,
стоявших, в том числе и вне рамок общины, в подготовке и проведении
рекрутских наборов, специальному исследованию не подвергался. Мы
предприняли попытку восполнить этот пробел.
117
В качестве примера нами взят регион Европейского Севера России
(Архангельская и Вологодская губернии), где действовали те же
законодательные нормы, что и по стране в целом. Для анализа проблемы
привлечены нормативные акты рекрутской повинности, опубликованные в
Полном собрании законов Российской империи и Своде Законов Российской
империи,4 и делопроизводственные документы, отложившиеся в фондах
Архангельского и Вологодского областных государственных архивов.
В XVIII столетии в Российской империи долгое время не существовало
формализованных органов самоуправления. В городах правительство
привлекало их жителей через магистраты и ратуши для участия в более или
менее самостоятельной раскладке и сборе налогов, в остальных вопросах
властные полномочия были сосредоточены в руках коронных чиновников. В
казенной деревне признавалась самостоятельность в финансовых делах
выборных управленцев в общине («селении») или более крупном
территориальном образовании - погосте, и представителям местной
администрации предписывалось следить только за сбором податей и
исполнением повинностей5.
Создание формализованных органов самоуправления произошло в пос­
ледней четверти XVHI в. Первоначально, в ходе губернской реформы 1775 г.,
были выведены из-под юрисдикции уездных властей и стали самостоятельными
административно-территориальными единицами города6. Еще через десять лет, на
основании «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи», они
получили свои органы самоуправления - городовые думы'.
В казенной деревне введение органов самоуправления затянулось до 1797
г., когда Павел I повелел создать в казенной деревне волости и органы
волостного управления (сельские и волостные сходы, волостные правления). В
том же году самоуправление в форме сельских приказов было введено и в
удельной деревне8. Выделение городов в самостоятельные административнотерриториальные единицы и создание волостей в значительной степени
облегчало стоявшие перед государством задачи по налоговому учету
населения, контролю сбора податей и исправлением повинностей.
Новый подход к административному управлению позволил решить и еще
одну важную задачу, стоявшую перед государством. Увеличение численности
регулярной армии, произошедшее в России в первой половине XIX в.,
потребовало модернизации системы комплектования войск с целью роста её
эффективности и смягчения тяжести повинности для населения.
Издание Рекрутского устава 1831 г. привело к завершению создававшейся
в XVIII-XIX вв. системы раскладки рекрутской повинности - механизма
трансформации военно-организационных мероприятий в повинность податного
населения выставлять рекрутов. Теперь она охватывала все три уровня
распределения рекрутской повинности (в государстве, между податными
сословиями; на территориальном уровне - по участкам; в самих участках) и
полностью регулировалась государством9.
В созданной системе были задействованы все должностные лица и
органы государственного и местного управления империи. При этом основная
118
работа по учёту и раскладке рекрутской повинности проводилась на
губернском уровне представителями министерства внутренних дел (губернатор,
губернское правление) и министерства финансов (казенная палата) . Основной
единицей учета и распределения повинности в этой системе были рекрутские
участки. С изданием нового Рекрутского устава все города, вне зависимости от
численности населения, стали отдельными участками11.
В государственной деревне первоначально были образованы так
называемые «тысячные участки» (состоявшие из 1 000 ревизских душ м.п.),
однако в 1838-1863 гг. в связи с постепенным введением жеребьевого порядка
участками стали волости, в которых насчитывалось значительно больше
ревизских душ, нежели тысяча. В удельной деревне первоначально также были
созданы тысячные участки, но затем с 1840 г. раскладка производилась по
сельским отделениям в составе удельных имении12.
Таким образом, городские и сельские органы самоуправления стали
органами управления рекрутских участков, то есть - частью системы
подготовки и проведения рекрутских наборов. Это имело значение как для
развития системы раскладки рекрутской повинности (именно это позволило
сделать ее «замкнутой», то есть охватывающей все три уровня раскладки), так и
для упорядочивания процедур подготовки и проведения рекрутских наборов.
В городах в соответствии с Рекрутским уставом 1831 г. осуществление
рекрутской повинности было возложено на думы (или ратуши), которые
составляли очередные списки мещан, вносили в него уточнения «по
показаниям общего собрания мещан», предоставляли казенной палате раз в
четыре месяца донесения об убыли и прибыли в семействах, хранили
очередные списки; проводили предварительное освидетельствование годности
людей в рекруты, утверждали «увольнительные приговоры» наёмников;
вычисляли сумму расходов, необходимых «на отдачу» рекрутов, утверждали
приговоры общего собрания мещан об «отдаче» в рекруты.
При этом городским думам (ратушам) и городским головам приходилось
взаимодействовать не только с государственными органами управления, но
также с мещанским сословным самоуправлением. Поскольку, в соответствии с
законодательством именно «общее собрание мещан» решало все вопросы
«назначения в рекруты» и освобождения от рекрутчины и сбора денег с мещан
на отдачу рекрутов. А именно: рассматривало составленные думой очередные
списки, составляло «увольнительный» приговор, разрешавший мещанину их
общества наниматься в рекруты, производило раскладку денег, необходимых
«на отдачу рекрутов», и составляло приговор об «отдаче» в рекруты.
Мещане также избирали Мещанского старосту, который являлся главой
их сословного самоуправления и был ответственен, в том числе, и за сбор
сведений об изменении численности мужского населения в городе, а также
Рекрутского старосту и «отдатчиков». Также из числа мещан избиралась особая
коллегия «добросовестных» в составе 24 мещан-домохозяев «лучшего
поведения». Она рассматривала дела об отдаче жителей участка в рекруты вне
очереди, «за дурное поведение», а также при участии врача проводила
освидетельствование людей и принимала окончательное решение о степени их
119
трудоспособности (в случаях, установленных законом) . Городская дума по
отношению к мещанскому сословному самоуправлению выступала как первая
контролирующая инстанция14.
В государственной деревне выполнение тех же функций, за которые в
городах отвечали городские думы, было передано волостным правлениям. Они
составляли очередные или жеребьевые списки, вносили в них уточнения «по
показаниям общего собрания крестьян». Предоставляли палате государст­
венных имуществ раз в четыре месяца донесения об убыли и прибыли в
семействах, хранили очередные и жеребьевые списки, проводили предва­
рительное освидетельствование годности людей в рекруты, утверждали
«увольнительные приговоры» наёмников и вычисляли суммы расходов,
необходимых «на отдачу» рекрутов.
Однако структура органов управления в участках государственных
крестьян была более сложной - здесь имелся также волостной сход, который
отвечал за ревизию очередных и призывных списков по всем обществам,
составлявшим волость, проводил жеребьевку и составлял жеребьевые списки,
производил раскладку денег «на отдачу рекрутов». Непосредственно в
крестьянских общинах имелся сельский сход, ответственный за поверку и
исправление семейных списков сельского общества, а также призывных
списков и разбор жалоб крестьян по призывным спискам. Часть обязанностей
по регулированию вопросов, связанных с рекрутской повинностью, нес
сельский староста: он составлял семейные списки сельского общества по
ревизским сказкам и призывные списки.
Как и в городе, в сельских общинах функционировала особая коллегия собрание домохозяев. Она рассматривала приговоры об отдаче жителей участка
в рекруты вне очереди, «за дурное поведение». При участии врача проводила
освидетельствование людей и принимала окончательное решение о степени их
трудоспособности. Составляла «увольнительный» приговор, разрешавший
крестьянин их общества наниматься в рекруты15. Как можно видеть, в
сравнении с городом, функции этой коллегии у крестьян были несколько
расширены.
Кроме этого, в городах и волостях уставом 1831 г. была введена особая
должность, ответственная за осуществление в своем участке рекрутской
повинности - рекрутский староста. Должность эта была выборной (срок
полномочий - три года), оплачивалась обществом и состояла в «управлении»
всеми рекрутскими делами в участке (в частности, составление очередного или
жеребьевого списка) под надзором волостных правлений или городских дум.
Рекрутский староста в ходе набора был обязан принимать участие в доставке
рекрутов в места приема и их «сдаче», он же был начальником отдатчиков
(выборных людей, отвечавших за доставку рекрутов и подставных в места их
приема и сдачу людей в армию) и контролировал их действия. В малых городах
эти функции выполнял мещанский староста, в участках удельных крестьян старшины сельского приказа или сельского отделения16.
В удельной деревне органы управления и должностные лица сельских
приказов (старшины и мирские сходы) исполняли те же обязанности, что и
120
городские думы и управленческие структуры волостных правлений. Но
имелись некоторые отличия, связанные с особым статусом этой категории
населения, близкой по положению и к государственным и к помещичьим
крестьянам: дела, например, об отдаче жителей участков в рекруты вне
очереди, «за дурное поведение» полностью рассматривались и решались
удельными конторами17 .
Органы местного самоуправления (органы управления рекрутских
участков) были обязаны начинать подготовку к новому набору сразу же после
завершения текущего рекрутского набора, то есть вести ее на постоянной
основе. При этом их полномочия были весьма ограниченными, все их решения
требовали утверждения казенной палаты и губернатора. Так, составленные
очередные и жеребьевые списки проверялись и утверждались казенной
палатой. Более того, система подготовки рекрутских наборов, как таковая, была
жестко централизована. Это было сделано для преодоления ведомственной
разобщенности на губернском уровне, которая усложняла подготовку и
проведение рекрутских наборов. С другой стороны, регламентация и мелочная
опека всех действий мещан и крестьян по раскладке рекрутской повинности,
по-видимому, была призвана снизить вал злоупотреблений в этой сфере.
Известно, что в Архангельской губернии крестьяне воспринимали
выборы на мирские должности как накладывание новой «тягости» и
стремились от неё откупиться, и «приверженность к излишествам, не совсем
хорошее поведение, штрафованность и даже подсудность» не становились
причинами для избрания. Только при назначении в сборщики податей и в
смотрители хлебных магазинов крестьяне предпочитали выбирать людей,
сведущих в счетной части»18.
По-видимому, это было явление более общего характера, чем просто
особенности выборов на Севере. Следствием таких отношений к выборным
должностям и соответствующего «подбора кадров» стали всевозможные
злоупотребления со стороны сельских и волостных «властей» при сборе
налогов и отправлении повинностей. По данным Н.М. Дружинина, в
дореформенное время рекрутская система служила «благодатной почвой для
злоупотребления местной администрации», была «особо крупным источником
19
для вымогательства» .
Основные злоупотребления заключались в неправильном ведении
очередных списков («послуги» семейств не указывались; местные власти могли
произвольно соединять семейства в списках под одним номером или
разъединять; волостные правления самостоятельно могли «перемарывать» уже
утвержденные списки), растрате сдаточных денег, взяточничестве20 . Имеются и
жалобы крестьян северного региона на злоупотребления со стороны местной
администрации.
Так, крестьянин Пинежского уезда Архангельской губернии В.Я.
Сидоров, взятый в 1868 г. в рекруты, заявил, что его взяли вместо тех, кто
должен был идти по жеребью, и «все это делают (конечно, не из благовидных
видов) волостные писари»21. Однако доказательств он не представил, и жалоба
была оставлена «без удовлетворения»22 .
121
Но чаще всего ошибки были следствием не злого умысла, а происходили
по причине сложности правил рекрутской повинности и нерадения чиновников,
малограмотности и нерадения «выборных». В циркуляре 1-го департамента
Государственных имуществ от 31 августа 1856 г., разосланном по губернским
казенным палатам, сами чиновники признавали, что в прошедший набор
«рекруты были отданы неправильно по упущению местных властей и что это
доказывает неизвинительную к сему важному делу невнимательность»23 .
Понятно, что государственный контроль действий органов местного
самоуправления был действительно необходим.
Следует сказать еще об одной причине, побудившей государство
контролировать действия органов самоуправления: общины всегда старались
снизить тяжесть рекрутчины, защитить крепкие хозяйства, которые были
необходимы для обеспечения других повинностей и платежа податей.
Вследствие этого чрезвычайно распространенной стала практика отдачи в
рекруты вне очереди, как во время наборов, так и в перерывах между ними,
бродяг, пьяниц, различных правонарушителей и тех, кто стал обузой для
общины, будучи не в состоянии обеспечить платеж податей .
Если таковых к началу набора не находилось, то община отдавала в
рекруты людей «с очереди». Выгода общины в этих случаях очевидна, но с
точки зрения интересов армии такой подход к отбору новобранцев был
неоднозначным. С одной стороны, из таких людей впоследствии получались
отчаянно храбрые и готовые на риск солдаты. С другой стороны, присутствие в
подразделениях отторгнутых общиной девиантов снижало моральный уровень
войск, повышало уровень преступности, затрудняло сплачивание частей.
Армии приходилось затрачивать значительные усилия, чтобы превратить таких
людей в надёжных солдат25.
Полностью отказаться от приема в армию таких людей правительство не
могло в виду острой необходимости в солдатах, но основное внимание властей
было обращено на то, чтобы в армию попадали люди именно «с очереди». Были
предприняты некоторые меры по улучшению отбора новобранцев. В 1801 г.
Павел I запретил брать в рекруты бродяг и иностранцев, «поведение которых
никому неизвестно», одновременно потребовав брать непременно русских
природных людей26. Затем, в 1808 - 1809 гг. была ограничена отдача общинами
людей в рекруты в качестве наказания за их проступки. Мирские приговоры об
отдаче направлялись на рассмотрение казенных палат и окончательно
утверждались губернаторами, которые могли согласиться или не согласиться с
мнением общины и казенной палаты27.
Однако право подавать прошение об отдаче своих нерадивых членов в
рекруты как в ходе очередного набора, так и «в зачет будущих наборов»
общинам было оставлено. Так, в феврале 1822 г. крестьяне Кехотской Волости
Архангельского уезда решили сдать в рекруты Фёдора Якимова сына Багрецова
и направили соответствующее прошение в Архангельскую казенную палату.
Объяснили свое решение тем, что он «имеет поведение распутное находится
всегда в пьянстве и буянствует, от селения отлучается, земельного участка не
обрабатывает, к земледельству не рачит, государственных податей совсем не
122
платит, которые за него выплачиваются мирским обществом». В этом
прошении поверенный от общины Михайло Андреев Вешняков особо
подчеркнул, что общество уже не имеет «надежды исправить его [Багрецова. Ф.И.] поведение и сделать плательщиком государственных податей и
надежным поселянином»28.
Казенная палата, проверив обстоятельства дела и установив по справкам
из Земского суда, что Багрецов «показан в числе нерадивых к хлебопашеству и
распутного поведения» людей, просила генерал-губернатора Архангельского,
Вологодского и Олонецкого «означенного Фёдора Багрецова принять в
рекруты в зачет будущих наборов», согласие на что ею было вскоре получено29.
Напротив, в сентябре 1822 г. при решении вопроса об отдаче в рекруты
архангельских «мещанских детей Алексея и Ивана Саврасовых и Григория
Трапезникова по распутству их» было принято несколько иное решение.
Генерал-губернатор, указав на то, что Архангельская городская дума в
ведомости «о нерадивых, дурных и распутных своим поведением» за 1821 г.
обозначила только одного Ивана Саврасова, приказал Ивана принять в рекруты,
а его брата Алексея и Григория Трапезникова - оставить в городе и принять
меры к их исправлению30.
В пореформенное время при сохранении общей централизации системы
подготовки рекрутских наборов и внешнего контроля органы самоуправления
получили несколько большую свободу в своих действиях. Так, казенной палате
было оставлено право только проверять семейные и жеребьевые списки,
которые окончательно утверждались теперь городскими думами и волостными
правлениями. С 1862 г. сходы мешан и крестьян получили право освобождать
молодых людей, «не подходящих под изъятия», но необходимых семьям для
поддержки, от рекрутской повинности - временно или навсегда. Решение схода
не требовало утверждения казенной палаты31.
Однако со временем выяснилось, что крестьяне стали настолько активно
пользоваться новой возможностью избавиться от военной службы, что к концу
1860-х годов в каждый набор приговорами мирских сходов «изымалось» до
трети молодых людей32.
Встревоженное правительство вскоре обязало мирские сходы отправлять
свои приговоры на утверждение к мировым посредникам,33 перекрыв тем
самым лазейку для «уклонистов». В целом же, работа органов местного
самоуправления в сфере рекрутской повинности по-прежнему контроли­
ровалась и направлялась органами и должностными лицами губернского звена
(губернатор, казенная палата, губернское по крестьянским делам присутствие).
Как можно видеть, в 1830-е годы органы местного самоуправления в
городах, волостях государственных крестьян и в сельских приказах удельных
крестьян получили дополнительный статус органов управления рекрутских
участков и стали важным звеном в системе подготовки и проведения
рекрутских наборов. Рекрутским уставом 1831 г. функции органов местного
самоуправления в сфере рекрутской повинности были унифицированы при
сохранении некоторой специфики, связанной с сословным статусом населения
рекрутских участков и с особенностями управления у них.
123
Органы местного самоуправления проводили всю подготовительную
работу по подготовке и проведению рекрутских наборов. Осуществляли
постоянный надзор за изменением численности мужского податного населения,
обеспечивали движение рекрутской очереди, составляли очередные и
жеребьевые рекрутские списки, решали вопросы освобождения от рекрутчины
людей, в случае их тяжкого заболевания, собирали необходимые деньги и
проводили предварительное освидетельствование людей, назначенных в
рекруты. Были первой инстанцией при разборе споров и дел по «отдаче»
жителей участка в рекруты за «дурное поведение» или «нерадение» в платеже
налогов), а также контролировали и направляли деятельность органов и
должностных лиц сословного самоуправления в вопросах рекрутской повин­
ности (рекрутская повинность имела общинный характер и обеспечивалась
общиной).
Вместе с тем, деятельность самих органов местного самоуправления в
сфере рекрутской повинности также требовала, по объективным причинам,
жесткого контроля и управления со стороны губернской администрации. Более
того, для уменьшения возможных злоупотреблений со стороны городских и
волостных властей законодатель оставил возможность для контроля их
действий сословным органам самоуправления общин (общее собрание мещан,
сельский сход). Это было особенно важно в волостях государственных
крестьян, где насчитывалось много общин. В пореформенное время опека со
стороны губернских органов управления несколько уменьшилась, но ее
контроль был сохранен.
В конечном итоге, работа местных органов самоуправления стала одним
из факторов, способствовавших завершению формирования в 1830-е годы
«замкнутого» механизма раскладки рекрутской повинности. Во многом
благодаря постоянной подготовительной работе органов местного самоуп­
равления рекрутские наборы в 30-70-е годы XIX в. стали событиями упорядо­
ченными и планомерными, что способствовало проведению их «бездоимочно»
и в положенный срок.
1
См.: Градовский А.Д. История местного управления в России // Собр. соч. Т. 1-3. СПб., 1899; Кизеветгер А.А.
Местное самоуправление в России (IX-XIX ст.). М., 1910; Дружинин Н.М.. Государственные крестьяне и
реформа П.Д. Киселева. Т. 1. М.;-Л.. 1946; Александров В.А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.).
М., 1976; Бакланова Е.Н. Крестьянский двор и община на Русском Севере, конец XVII - начало XVIII в. М.,
1976; Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М: 1983; Миненко Н. А.
Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск:, 1989;
Камкин А.В. Общественная жизнь северной деревни XVI11 века (пути и формы крестьянского общественного
служения). Вологда, 1990; Социально-политические институты провинциальной России. (XVI - нач. XX в.).
Челябинск, 1993; Писарькова Л.Ф. Развитие местного самоуправления в России до великих реформ: обычай,
повинность, право // Отечественная история. 2001. № 2. С. 2-37; Административно-территориальное
устройство России: история и современность. М, 2003; Писарькова Л.Ф. Государственное управление России с
конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. М., 2007.
2
См., например: Беленкина Т.И. Подати и повинности крестьян Коми края в конце XVIII - первой половине
XIX в. // Крестьянство Коми края (досоветский период). Сыктывкар, 1986. С. 26-34. (Труды ИЯЛИ КФАН
СССР; вып. 38); Котов П.П. Рекрутская повинность населения Яренского уезда в конце XVIII - первой
половине XIX в. // Занятия, промышленность, духовная и материальная культура населения Вычегодского края.
XVII-XX вв.: материалы науч. конф. Сыктывкар, 2000. С. 97-101; Он же. Налоги и повинности. Крестьянское
движение. // История Коми с древнейших времен до конца XX века. Сыктывкар, 2004. Т. 1. С. 343-344;
Щербинин П.П. Жизнь русской солдатки в XVDJ-XIX веках..// Вопросы истории. 2005. № 1. С. 79-92; Волхова
124
И.В. Русская армия в русской истории. М.. 2005; Вакулова Л.Е. Рекрутские наборы в Тамбовской губернии в
XIX в.: автореф. ... канд. ист. наук. Саратов, 2007.
3
Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. I-XLV. СПб., 1830; Полное собрание
законов Российской империи. Собрание второе. Т. I-XLLX. СПб., 1830-1878. (далее - 1-ПСЗ и 2-ПСЗ).
4
Свод законов Российской Империи. Т. IV. СПб., 1842; Свод законов Российской Империи. Т. IV. СПб., 1857.
5
См.: Суворова Н.Г. Оформление низовой административно-территориальной структуры Сибирского региона
Российской империи, конец XVIII - первая половина XIX в. // Сибирская Заимка : электронный журнал. 2001.
№ 8. [Режим доступа: http://zaimka/ru/power/suvorova2.shtm]l:
6
Учреждение для управления губерний Всероссийской империи 7 ноября 1775 г. // 1-ПСЗ. Т.20. № 14392.
7
Грамота на права и выгоды городам Российской империи 21 апреля 1785 г. // 1-ПСЗ Т.22. № 16188.
8
Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М: 1983. С. 131-132.
9
Иванов Ф.Н. Эволюция государственной политики в сфере рекрутской повинности в XV1II-XIX вв.
// Российская политая: прошлое, настоящее, будущее: сб. трудов / под ред. Г.Ф. Доброноженко, И.А. Гончарова.
Сыктывкар, 2006. Вып. 2. С. 164-176.
10
Иванов Ф.Н. Модернизация системы подготовки и проведения рекрутских наборов в 1831-1874 гг. (на
примере Европейского Севера России) // Международный сборник научных трудов (ноябрь 2006 г.) / под общ.
ред. С.А. Воробьёвой и Н.М. Шахворостова. СПб., 2006. С. 29-42.
11
Рекрутский устав 28 июня 1831 г. СПб., 1831.
12
Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф.1. Оп. 3. Д. 1433 Л. 232-233об.;
Рекрутский устав 28 июня 1831 г. СПб., 1831; РГИА. Ф. 515. Оп. 1. Д. 49. Л. 23-23об.
13
Рекрутский устав 1831 г. // 2-ПСЗ. Т. VI. № 4677.
14
Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983; 1-ПСЗ. T.22.
№16188.
15
Рекрутский устав 1831 г. // 2-ПСЗ. Т. VI. № 4677.
16
Там же.
17
Там же.
18
Ефаченко П.С. Сборник народных обычаев Архангельской губернии. Архангельск, 1869. С. 210-220.
Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 52, 66.
20
Там же. С. 336-337.
21
ГААО. Ф. 71.0п.1. Т. 1.Д. 188. Л. 1-8 об.
22
Там же. Л. 8 об.
23
'Государственный архив Вологодской области (далее - ГАБО). Ф. 276. Оп.1. Д. 1004. Л. 2.
24
Волкова И.В. Русская армия в русской истории. М., 2005. С. 58.
25
Вапилин Е.Г. Депутат Государственной Думы В.В. Шульгин: «Как будто преданность верховной власти есть
функция роста: все большие - монархисты, все маленькие - республиканцы». Политические и национальные
аспекты комплектования армии в XVIII-начале XX в. // Военно-исторический журнал. 2001. № 10. С. 20.
26
1-ПСЗ. Т. XXV. №18 526.
27
ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 96. Л. 2-7, 20-27; ГАВО. Ф. 18. Оп. 1. Д. 614. Л. 1, 11.
28
ГААО. Ф. 1367. Оп.1. Д. 96. Л. 2-4.
29
Там же. Л. 4-5.
30
Там же. Л. 20-27.
31
2-ПСЗ. Т. 41. №43749.
32
Доклад 2-го отдела Комиссии для составления положения о личной воинской повинности. По вопросам:
сколько возрастов назначать для пополнения армии и флота, и какие избирать для сего возрасты? // Свод
уставов рекрутских. Б//м, Б/с.
33
2-ПСЗ. Т. XXXIX. № 41 290.
125