Учебные материалы по истории России XIX века. Эпоха
advertisement
И.Е. Уколова, А.П. Шевырев Учебные материалы по истории России XIX века. Эпоха Александра I Почему Александр разрабатывал конституционные планы? Свержение с престола Павла I и приход к власти его сына Александра I давало обществу надежды на возобновление того либерального политического курса, который проводила Екатерина II в лучшие годы своего правления. Эти надежды питались обещаниями самого Александра, который в своем первом манифесте заявлял, что будет царствовать «по законам и по сердцу августейшей бабки». Более того, некоторые сановники, близко знавшие молодого императора, ожидали от него осуществления смелых конституционных планов. Еще до вступления на престол Александр делился такими планами со своими близкими друзьями (Чарторыйский, 83-92 и Письмо Лагарпу). Что могло побудить великого князя мечтать об отказе от власти, когда придет время и он получит эту власть, самодержавную и неограниченную? Был ли Александр искренним в своих планах или ему хотелось только казаться либеральным? Обратимся к суждениям историков (Ключевский, Корнилов). Конституция, о которой мечтал Александр, является одним из краеугольных камней правового государства, т.е. такого государства, в котором закон главенствует не только над гражданами, но и над государством, и над его правителем. Как Александр понимал свое отношение к закону и отношение закона к себе? (Письмо Голицыной и Чарторыйский, 304-307)? Можем ли мы усомниться в его искренней приверженности конституционным порядкам? Или его понимание законности не совпадало с тем пониманием, какое было у других? Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. М., 1912. С. 83-92. В назначенный день как только я явился, великий князь взял меня под руку и предложил пройти в сад. Мы обошли сад во всех направлениях за три часа оживленного, беспрерывного разговора. Великий князь сказал мне, что он испытывал потребность разъяснить свои действия и образ мыслей; что совершенно не разделяет воззрений и принципов правительства и Двора, что он далеко не оправдывает политики и поведения своей бабки. Он признавался мне, что ненавидит деспотизм везде, в какой бы форме он не проявлялся, что он любит свободу, которая, по его мнению, должна принадлежать всем людям; что он чрезвычайно интересовался французской революцией; что, не одобряя этих ужасных заблуждений, он все же желает ей успеха и радуется ему. По своим воззрениям он являлся выучеником 1789 года, он всюду хотел видеть республики и считал эту форму правления единственной, отвечающей желаниям и правам 2 человечества. Он утверждал, между прочим, что наследственность престола была несправедливым и бессмысленным установлением, что передача верховной власти должна зависеть не от случайности рождения, а от голосования народа, который сумеет выбрать наиболее способного правителя. Письмо великого князя Александра Павловича Лагарпу от 27 сентября 1797г. // Вел. кн. Николай Михайлович. Граф П.А. Строганов. СПб., 1903. С. 88. Мне думалось, что, если когда-либо придет и мой черед царствовать, то, вместо добровольного изгнания себя, я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустив ее сделаться в будущем игрушкой в руках каких-либо безумцев. Это заставило меня передумать о многом, и мне кажется, что это было бы лучшим образцом революции, так как она была бы произведено законной властью, которая перестала бы существовать, как только конституция была бы закончена, и нация избрала бы своих представителей. Вот в чем заключается моя мысль. Я поделился ею с людьми просвещенными, с своей стороны много думавшими об этом. Всего-навсего нас только четверо: Новосильцов, граф Строганов и молодой князь Чарторижский, мой адъютант, выдающийся молодой человек. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М.: Высшая школа, 1993. С. 50-52 Александр был старшим внуком и личным воспитанником Екатерины, которая потратила много энергии и обнаружила замечательный педагогический талант, стремясь сделать из него если не идеального человека, то идеального государя.. Она тщательно подобрала штат воспитателей и учителей. Среди них первое место, несомненно, принадлежит швейцарцу Лагарпу. Екатерина предоставила ему полную волю вкладывать в душу Александра те идеи, которыми он сам был воодушевлен и которые соответствовали лучшим идеям передовых людей своего века. Лагарп был уроженцем республики и воспитывался в идеях республиканских и демократических; человек высокообразованный, он был не только в теории приверженцем возвышенных взглядов, но и в действительной жизни был человеком безукоризненно честным, прямодушным, искренним и неподкупным. Эти нравственные его свойства действовали не менее сильно на Александра, чем познания, которые передавал Лагарп своему воспитаннику. 3 Лагарп состоял учителем и воспитателем Александра в течение 11 лет, и Александр неоднократно заявлял впоследствии во всеуслышание, что всем, что в нем есть хорошего, он обязан Лагарпу. Так было поставлено воспитание Александра до 16-летнего возраста. Екатерина, желая как можно скорее сделать его взрослым в глазах окружающих, не нашла ничего лучшего, как женить его, когда ему не было и 16 лет. После свадьбы Екатерина не замедлила устранить Лагарпа под тем предлогом, что женатому великому князю воспитатель не требуется. Преждевременное прекращение правильного и систематического учения отразилось крайне неблагоприятно на Александре. Лагарп вложил в Александра целый ряд возвышенных идей и благородных стремлений, но не успел дать ему достаточно положительных знаний. Ключевский В.О. Курс русской истории. Часть V // Сочинения. В 9 т. Т. 5. М.: Мысль, 1989. С. 187-194. Я не разделяю довольно распространенного мнения, будто Александр благодаря хлопотам бабушки получил хорошее воспитание, он был воспитан хлопотливо, но не хорошо, и не хорошо именно потому, что слишком хлопотливо. Слишком рано бабушка оторвала его от семьи, от матери, чтобы воспитать его в правилах тогдашней философской педагогии, т.е. по законам разума и природы, в принципах разумной и натуральной добродетели. Главным наставником, воспитателем политической мысли был избран полковник Лагарп, швейцарский республиканец, восторженный, хотя и осторожный поклонник отвлеченных идей французской просветительской философии, ходячая и очень говорливая либеральная книжка. Лагарп принялся за свою задачу очень серьезно, как педагог, сознающий свои обязанности по отношению к великому народу, которому готовил властителя; он начал читать и в духе республиканских убеждений объяснять латинских и греческих классиков, английских и французских историков и философов. Во всем, что он говорил, шла речь о могуществе разума, о благе человечества, о договорном происхождении государства, о природном равенстве людей, о справедливости, более и настойчивее всего о природной свободе человека, о нелепости и вреде деспотизма, о гнусности рабства. Все это говорилось и читалось будущему русскому самодержцу в возрасте от 10 до 14 лет, т.е. немножко преждевременно. 4 Высокие идеи воспринимались 12-летним политиком и моралистом как политические и моральные сказки, наполнявшие детское воображение не детскими образами и волновавшие детское воображение не детскими образами и волновавшие его незрелое сердце очень взрослыми чувствами. Его учили, как чувствовать и держать себя, но не учили думать и действовать; не задавали ни научных, ни житейских вопросов, которые бы он разрешал сам, ошибаясь и поправляясь: ему на все давали готовые ответы – политические и нравственные догматы, которые не было нужды проверять или придумывать, а только оставалось затвердить и прочувствовать. Его не заставляли ломать голову, напрягаться, а, как сухую губку, пропитывали дистиллированной политической и общечеловеческой моралью, насыщали лакомствами европейской мысли. С летами это само собой исправилось бы, мечты сменились бы трезвыми наблюдениями, чувства превратились бы в убеждения, но случилось так, что этот процесс был преждевременно прерван. Императрица Екатерина женила его, когда ему еще не было 16 лет. Все-таки прав был фонвизинский Недоросль: чаще всего женитьба – конец учению. Греция и Рим, свобода, равенство, республика – какое же в этом калейдоскопе героических образов и политических идеалов место занимала Россия с ее невзрачным прошлым и настоящим? Ее, эту действительность, признавали как факт низшего порядка, как неразумное стихийное явление, и игнорировали, т.е. ничего о ней знать не хотели. Лагарп поступал, как старые девы-гувернантки: воспитательница нарисует воспитаннице мир благовоспитаннейших людских отношений, основанных на правилах строжайшей скромности и неумолимого приличия, по которым даже высунуть кончик башмака из-под платья считалось чуть ли не смертным грехопадением, и вдруг обе девы тут же в доме налетят на какую-нибудь самую натуральную русскую сцену, которая покажет им, как мужчины и женщины бранятся и толкаются, шумят и целуются. Юная устремит на старую испуганный взгляд, а та конфузливо начнет ее успокаивать: “Это так... это тебя не касается, забудь это, уйдем к себе”. Александр вступил на престол с запасом возвышенных и доброжелательных стремлений, которые должны были водворять свободу и благоденствие в управляемом народе, но не давал отчета, как это сделать. Свобода и благоденствие, ему казалось, должны были водвориться сразу, сами собой. Разумеется, при первом же опыте встретились препятствия, великий князь начал досадовать на людей и жизнь, приходить в уныние. Непривычка к труду и борьбе развила в нем наклонность преждевременно опускать руки; едва начав дело, великий князь уже тяготился им. Затруднения, встреченные при осуществлении задуманной программы, постепенно поселили в нем холодность к внутренней деятельности. Все идеалы императора постепенно уходили из 5 России в Западную Европу. Известно, что во вторую половину царствования император мало занимался внутренними делами России. Император Александр вызывал к себе сочувствие своими личными качествами; это был роскошный, но тепличный цветок, не успевший или не умевший акклиматизироваться на русской почве. Он рос и цвел роскошно, пока стояла хорошая погода, а как подули северные бури, как наступило наше русское осеннее ненастье, он завял и опустился. Письмо Александра I к княгине М.Г. Голицыной от 7 августа 1801 г. // Русская старина. – 1870. – № 1. – С. 44-45. Княгиня Марья Григорьевна! Положение вашего мужа, в письме вашем изображенное, привлекает все мое сожаление; если уверение сие может послужить вам некоторым утешением, примите его знаком моего искреннего к особе вашей участия и вместе доказательством, что одна невозможность полагает меры моего на помощь вашу расположения. Как скоро я себе позволю нарушить законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их? Быть выше их, если бы я и мог, конечно бы, не захотел, ибо я не признаю на земле справедливой власти, которая бы не от закона истекала; я чувствую себя обязанным первее всех наблюдать за исполнением его, и даже в тех случаях, где другие могут быть снисходительны, я могу быть только правосудным. Не только невозможно мне остановить взыскание долгов, коих законность утверждена подписью мужа вашего, я не могу удовлетворить просьбы вашей и с той стороны, чтобы подвергнуть обязательство его особенному рассмотрению, – закон должен быть для всех единствен. Пребываю навсегда вам доброжелательным, Александр. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. М., 1912. С. 304-307. Помимо других важных прав и преимуществ, дарованных императором Александром сенату, он получил также и право всеподданнейших докладов. Правом этим сенат еще ни разу не воспользовался. Граф Северин <Потоцкий> вполне естественно был убежден в искренности либеральных воззрений императора. (Император также считал себя в этом отношении искренним). Поэтому Потоцкий считал полезным и похвальным делом побудить сенат воспользоваться данным ему правом всеподданнейших представлений. Он даже думал, что это будет приятно государю, так 6 как даст ему возможность увидеть счастливые плоды его добрых начинаний. Случай для этого скоро представился. Хотя в России все дворянское сословие и избирало себе военную службу, но военная служба была необязательна для дворян, и они могли, по желанию, оставлять ее во всякое время. Эта привилегия была дарована дворянству указом Петра III. Император Александр сохранил эту привилегию лишь за дворянами, дослужившимися до обер-офицерского чина; для дворян же унтер-офицеров назначался обязательный 20-летний срок службы. Это было, конечно, нарушением прав дворянского сословия, гарантированных ему жалованной грамотой. Указ произвел тяжелое впечатление на общество. Граф Северин Потоцкий поспешил воспользоваться этим обстоятельством, чтобы дать сенату возможность применить на деле дарованные ему права. Предложение графа Северина было принято. Граф Строганов, избранный вместе с другими двумя сенаторами для вручения императору сенатского представления, взялся за эту миссию с усердием, но дело приняло совершенно иной оборот. Строганов и его товарищи были приняты императором холодно. Император новым указом, в котором делал строгий выговор сенату, приказывал ему не вмешиваться в дела, его не касающиеся, и подтвердил постановление, против которого восставал сенат. Такой неудачи в первой либеральной попытке было достаточно, чтобы обескуражить людей, благородные стремления которых были не очень глубоки. Я не слышал с тех пор, чтобы сенат пытался вновь проявить независимость. При первом моем свидании с императором после этого случая я не мог удержаться, чтобы не посмеяться над той чрезмерной тревогой, которую вызвала в нем попытка сената занять новое положение. Мои шутки не понравились Александру. Это была полоска света, пролившегося на истинный характер Александра, представившийся мне тогда в новом и, к несчастью, слишком правдивом виде. Великие мысли об общем благе, желание пожертвовать частью своей власти в целях более верного обеспечения будущего счастья людей, подчиненных его воле, совсем сложить с себя неограниченную власть – все это искренне занимало императора, но было скорее юношеским увлечением, нежели твердым решением зрелого человека. Императору нравились внешние формы свободы, как нравятся красивые зрелища; ему нравилось, что его правительство внешне походило на правительство свободное, и он хвастался этим. Но ему нужны были только внешний вид и форма, воплощения же их в действительности он не допускал. Одним словом, он охотно согласился бы дать свободу всему миру, но при условии, что все добровольно будут подчиняться исключительно его воле. 7 Было ли прекрасным начало дней александровых? Спустя двадцать лет после воцарения Александра I А.С. Пушкин вспоминал первые годы его правления как «дней Александровых прекрасное начало». Действительно, после четырех лет гнетущего павловского деспотизма все могло показаться прекрасным: и свобода книгопечатания, и беспрепятственный выезд за границу, и отмена запретов на фраки и круглые шляпы, и сам император, непринужденно прогуливающийся по набережным Невы и не требующий особых почестей от встречных. Общество задышало вольнее и ожидало еще больших вольностей. С первых дней своего царствования Александр I приступил к осуществлению задуманных планов. К этому делу он привлек тех своих друзей, которых он уже давно посвятил в мечты о конституционном преобразовании России. Эти молодые друзья императора – В.В. Кочубей, Н.Н. Новосильцев, П.А. Строганов, А. Чарторыйский – составили Негласный комитет, в котором разрабатывались реформы по подготовке страны к конституционному правлению. Все складывалось как никогда удачно: монарх, во власти которого было провести любую реформу, собрал вокруг себя тесный круг единомышленников, которые искренне готовы были помогать ему идти к намеченной цели. Однако мечты, которыми великий князь Александр Павлович легко делился со своими друзьями, оказались не столь легкими в исполнении, когда он стал императором Александром I. Негласный комитет подготовил несколько реформ, которые должны были приблизить Россию к конституции, но в которых не было ничего конституционного. В 1802 г. были учреждены министерства взамен прежних коллегий, в 1803 г. был издан указ о свободных хлебопашцах, а в 1803-1804 гг. была проведена реформа образования, в результате которой в России была создана сеть университетов, предназначенных стать центрами всей системы образования. С течением времени собрания Негласного комитета становились все более редкими, а начало войны с Наполеоном в 1805 г. привело к полному окончанию его работ. Деятельность Негласного комитета не привела, однако, к намеченной цели, т.е. к введению в России конституции. В чем была причина этой неудачи? В чем была причина того, что монарх не смог осуществить его мечту даже при поддержке своих единомышленников? Можно ли утверждать, что работа Негласного комитета была безрезультатной? Каково было значение проведенных реформ? Как они соотносились с конституционными планами Александра I? Чарторыйский А. Мемуары князя Адама Чарторыйского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. М., 1912. С. 231-236 Когда Александр получил в свои руки неограниченную власть самодержавного монарха, о прежних либеральных мечтаниях, доведенных до крайних пределов, не было больше речи. Император уже не заговаривал о намерении отказаться от престола. Но обо всем, что касалось проведения в жизнь практических идей, - о преобразовании суда, о раскрепощении масс, о реформах, удовлетворявших социальной справедливости, о введении либеральных учреждений, - обо всем этом он не переставал думать; в размышлениях об этих предметах он находил внутреннее удовлетворение. Он понимал теперь, какие непреодолимые препятствия стоят на пути преобразований в России; но ему хотелось доказать своим близким друзьям, что его прежние устремления нисколько не изменились, несмотря на перемену, происшедшую в его положении. 8 Мы пользовались привилегией являться к столу императора без предварительного приглашения. Наши тайные собрания происходили два или три раза в неделю. После кофе и короткого общего разговора император удалялся, и в то время, как остальные приглашенные разъезжались, четыре человека отправлялись через коридор в небольшую туалетную комнату, непосредственно сообщавшуюся с внутренними покоями их величеств, куда затем приходил и государь. Там обсуждались различные преобразовательные планы; не было вопроса, который бы не затрагивался в этих беседах. Каждый нес туда свои мысли, свои работы, свои сообщения о текущем ходе правительственных дел и о замеченных злоупотреблениях власти. Император вполне откровенно раскрывал перед нами свои мысли и истинные чувства. И хотя эти собрания долгое время представляли собой простое препровождение времени в беседах, не имевших практических результатов, все же не было ни одного внутреннего улучшения, ни одной полезной реформы, намеченной или проведенной в царствование Александра, которые не зародились бы на этих именно тайных совещаниях. Тем временем Сенат и министры – продолжали управлять по-своему, потому что стоило императору покинуть туалетную комнату, в которой происходили наши собрания, как он снова поддавался влиянию старых министров и не мог осуществить ни одного из решений, которые принимались нами в неофициальном комитете. Члены неофициального комитета торопили императора с приведением в исполнение высказанных им взглядов и тех предположений неофициального комитета, которые были им одобрены и признаны необходимыми. Но подобные настояния оказывались безуспешными по той причине, что император, вообще склонный к уступчивости и не умевший идти к цели иначе, как путем частичных соглашений и осторожных попыток, кроме того еще и не чувствовал себя настолько господином положения, чтобы отважиться на мероприятия, казавшиеся ему слишком решительными Из записок графа П.А. Строганова, представленных Александру I 9 мая 1801 г. // Великий князь Николай Михайлович. Граф Павел Александрович Строганов (17741817). Историческое исследование эпохи императора Александра I. СПб., 1903. Т. 1. С. 94-96 В последнем разговоре, который я имел с Вашим Величеством, я старался уяснить себе некоторые из высказанных вами мыслей по поводу вопроса о государственных преобразованиях. Я полагал, что не будет излишним представить Вашему Величеству общий вывод переданных мне Ваших желаний относительно этого великого дела, для которого нужно составить определенный план действий прежде, чем начинать работу. 9 Подвигаясь медленно, без скачков, можно надеяться начать дело в строгом порядке и вложить в него определенную систему. Я особенно буду настаивать быть возможно осмотрительнее в задуманном Вами предприятии, чтобы не вселять в обществе несбыточных надежд, не давать повода к излишним разговорам, с которыми впоследствии придется считаться. Можно установить следующее: реформа должна быть созданием государя и тех, которых он выберет своими сотрудниками, и никому постороннему не должно быть известно, что Ваше Величество взяли на себя почин такого дела. Реформа должна коснуться всех отраслей администрации и возможное создание конституции могло бы быть лишь последствием этой предварительной работы. Это требует заседаний секретных, причем надо принять за основу занятий полную негласность обсуждаемого; этим чувством должны быть проникнуты все те. кто войдут в состав этого комитета. Кроме того, в пользу принципа негласности говорит известная способность человека менее роптать на то, что является безусловной необходимостью, что представляет ему закон, накладывающий на него ярмо, без всяких предварительных беспокойств. Н.М. Лонгинов о Негласном комитете // Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. С. 93 Дух времени уже летал над этими молодыми и пылкими умами и коснулся их своим крылом. Они верили уже не в прошедшее, а в будущее, которое им казалось так легко создать по идеалу, составившемуся в их восприимчивых душах, и пламенным их желанием было применить в России новые формы жизни, только что выработавшиеся в Европе. Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб., 1900. С. 60-61, 70-76, 82-85. Во главе управления стал кружок приближенных императора. Понятно, что их деятельность шла в том же направлении, в каком шли тогда идеи самого Александра. План исправления общественного устройства, задуманный в широких размерах, скоро поставил их в то опасное положение, в какое становятся нововводители в обществе, мало развитом и издавна наклонном к застою: у них не было достаточной поддержки из среды общества, напротив, они вызывали против себя вражду консервативного большинства, а наконец оказалось, что они не имели за себя и твердой воли императора. Этих людей 10 столько винили и современные их противники и потомки. Мы думаем, что обвинения против них собранные, в очень большой степени несправедливы к этим людям, которые самым привлекательным образом выдаются из массы людей Александровского времени. Этот кружок был естественным порождением умственной и нравственной жизни нашего общества екатерининских времен, с лучшей их стороны. Старшие поколения были не расположены к идеальным увлечениям, отличались эгоистическим хладнокровием, которое гуманность философии спокойно мирило с остатками грубого варварства в русских нравах. В новых поколениях действие этих идей принимало иной характер; известный тон цивилизации уже вошел в жизнь, когда начиналось их нравственное воспитание. Они принимали эти идеи искренне, и в виду противоречия с жизнью, не остались равнодушны, а напротив, старались дать новым понятиям место в жизни. Все они получили аристократическое воспитание того времени, законченное путешествиями за границей. Новосильцев, самый старший из них летами и, как говорят, самый талантливый, увлекался английской жизнью и учреждениями, которые узнал во время четырехлетнего пребывания в Англии. Кочубей оканчивал свое воспитание сначала в Женеве, которая издавна была приютом для либеральных элементов, потом в Лондоне, где он занимался политическими науками. Граф Павел Строганов также получил французское воспитание; его наставником был Ромм, который приобрел потом известность как один из монтаньяров Конвента. Чарторыйский получил также блестящее образование. Они вместе с Александром были из лучших представителей образованного молодого поколения, - их недостатки были только отчасти их личные недостатки, но больше всего недостатки общества и времени. Эти приближенные Александра совсем не были похожи на временщиков и фаворитов XVIII столетия. Они были действительно, а не лицемерно скромны; они не искали себе добычи и не грабили государства; причина их близости к государю, дружба, основанная на сходстве понятий, была не похожа на те обстоятельства, которые прежде возвышали людей, попадавших в “случай”. “Недостаточное знание России”, “малая опытность в делах” – обвинение весьма серьезное; ему подлежал в не меньшей, если не большей степени сам император. Очень вероятно, что сотрудники Александра уступали многим из тогдашних сановников в знании частностей существующего законодательства и управления, но знание частностей, каким только и отличалось большинством “опытных служивцев”, еще не составляет всего, что необходимо знать людям, стоящим во главе управления. Кроме этого знания, нужно другое, которое идет дальше простой исполнительности, обнимает слабые стороны и ищет разумных средств их устранения. 11 Одно можно приобрести простым наглядным знакомством с практикой жизни, для которого не требуется даже особенного образования. Другое дается просвещением, которое сообщает людям лучшие представления об условиях общественности, одушевляет их ревностью к улучшению нравов и учреждений; или также это желание улучшений в честных и серьезных умах внушается глубоким сознанием общественных несправедливостей. Есть разница между канцелярским знанием рутины, годным только для продолжения старых порядков, и общественно-политическим пониманием общего состояния и потребностей страны. Всего лучше, когда и то, и другое соединяются. Такие случаи, к сожалению, редки; из двух односторонностей у нас чаще господствует первая, но в историческом развитии общественного сознания, конечно, сделано было гораздо больше энтузиастами общего блага, чем людьми канцелярий. Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. М.: ОГИ, 2002. Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. С. 269-270. Подобно своим предшественникам, самую развитую модель правительственной организации Александр пытался найти за границей. Он нашел ее в административной структуре наполеоновской Франции. На своих совещаниях Негласный комитет поддерживал просветительский идеал достижения счастья подданных путем сильной и рациональной реорганизации, исходящей сверху. Комитет следовал французской системе министерств, принятой после революции. Александр предпринял также шаги к тому, чтобы в администрацию приходили квалифицированные чиновники. Он снова обратился к европейской модели. В западных монархиях условием, позволяющим занять многие административные и судебные должности, была университетская степень или экзамен. Александр надеялся, что университетское образование вытеснит обычное в России получение высоких должностей через военную службу или связи. Великий князь Николай Михайлович. Граф Павел Александрович Строганов (17741817). Историческое исследование эпохи императора Александра I. СПб., 1903. Т. 1. С. 126-127 Внимательно проследя различные фазы той многосложной работы, которая была так быстро затеяна, постоянно замечаешь в действиях государя сперва смелый шаг вперед и тотчас же несколько шагов назад, именно тогда, когда, казалось, уже все приходило к желанному решению, он замечательно умел вдохновить своих избранников, смело наметить, хотя всегда в общих чертах, известную программу и цель, но как только машина приходила в полную силу своего напряжения, давался непредвиденно задний ход. 12 Затеянное останавливалось и так же быстро все обращалось к чему-либо новому, конец которого ожидала та же участь. Вот отчего так поражает незаконченность всех тех реформ, которые государь хотел положить в основу своего царствования и которые получили образ какого-то пестрого неопределенного конгломерата, осветившего на короткое время Россию в форме спустившегося с небес метеора. 13 Почему не реализовался план Сперанского? Александр I вернулся к своим первоначальным замыслам о конституции после окончания двухлетней войны с Наполеоном, завершившейся в 1807 г. Тильзитским миром. Теперь, однако, его сподвижником в этих начинаниях стал М.М. Сперанский, происходивший не из аристократической фамилии, как «молодые друзья», а из семьи сельского священника. Именно ему поручил император подготовить проект российской конституции. Сперанский благодаря своей образованности, выдающимся административным способностям и исключительной работоспособности сумел занять положение ближайшего советника Александра I в государственном управлении. В 1809 г. он закончил свою работу и представил императору проект «Уложения государственных законов». Сперанский не только детально разработал будущее государственное устройство России, но и теоретически обосновал необходимость введения в России конституционного строя. (Сперанский, 153-160, 164). Однако его аргументам противостояли контраргументы сторонников неограниченного самодержавия (Карамзин, 47-110). Сравните аргументацию М.М. Сперанского и Н.М. Карамзина. В чем заключалась их убедительность для Александра I? Сперанский был последователен в своих реформаторских начинаниях. По его инициативе Александр I издал два закона, серьезным образом изменивших положение чиновников и придворных. Первый из них давал возможность двигаться вверх по лестнице чинов только тем чиновникам, которые получали университетское образование. Второй закон обязывал придворных взамен необременительных обязанностей при дворе искать настоящую службу в департаментах и канцеляриях. Что заставило императора отказаться, в конце концов, от осуществления уже подготовленного плана? Боязнь лишиться власти? Или недостатки самого плана? Или общественное недовольство? Сперанский М.М. Введение к уложению государственных законов // Проекты и записки. М.-Л., 1961. С. 153-160, 164. Царства земные имеют свои эпохи величия и упадка, и в каждой эпохе образ правления должен быть соразмерен степени гражданского образования, на коем стоит государство. Каждый раз, когда образ правления отстает или предваряет сей степень, он испровергается с большим иль меньшим потрясением. Время есть первое начало и источник всех политических обновлений. Никакое правительство, с духом времени не сообразное, против всемощного его действия устоять не может. Все политические превращения, в Европе бывшие, представляют нам непрерывную, так сказать, борьбу системы республик с системою феодальною. По мере как государства просвещались, первая приходила в силу, а вторая в изнеможение. Время, просвещение и промышленность предприняли воздвигнуть новый вещей порядок, и приметить должно, что, невзирая на все разнообразие их действия, первоначальная мысль, движущая их, была одна и та же – достижение политической свободы. 14 Таким образом, приуготовился переход от феодального правления к республиканскому. Англия первая открыла сей новый круг вещей; за нею последовали другие государства: Швейцария, Голландия, Швеция, Венгрия, Соединенные Американские области и, наконец, Франция. Во всех сих превращениях время и состояние гражданского образования были главным действующим началом. Тщетно власть державная силилась удержать его напряжение; сопротивление ее воспалило только страсти, произвело волнение, но не остановило перелома. Сколько бедствий, сколько крови можно бы было сберечь, если бы правители держав, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовались ему в началах политических систем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа. Тот же самый ряд происшествий представляет нам история нашего отечества. Еще при царе Алексее Михайловиче почувствована была необходимость ограничить самодержавие. Во всех важных мерах признаваемо было необходимым призывать на совет просвещеннейшую по тогдашнему времени часть народа, бояр, и освящать меры сии согласием патриарха. Петр Великий во внешних формах правления ничего решительно не установил в пользу политической свободы, но он отверз ей двери тем самым, что открыл вход наукам и торговле. Настало Екатерины II-й. Все то, что в политических писателях того времени предполагалось наилучшего для успехов свободы; почти все то, что после, двадцать пять лет спустя, было сделано во Франции для открытия последней революции, все почти было ею допущено при образовании Комиссии Законов. Созваны депутаты от всех состояний, и созваны в самых строгих формах народного законодательного представления, дан наказ, в коем содержалось сокращение лучших политических истин того времени, употреблены были великих пожертвования и издержки, дабы облечь сословие сие всеми видами свободы и величия, словом, все было устроено, чтобы дать ему, и в лице его России, бытие политическое; но толпа сих законодателей не понимала ни цели, ни меры своего предназначения. Таким образом, громада сия, усилием одного духа, без содействия времени составленная, от собственной своей тяжести пала, оставив по себе одну долголетнюю и горестную укоризну всем подобным сему предприятиям. 15 В настоящем царствовании из разных установлений следующие должно отнести к государственным: 1) Открытие всем свободным состояниям права собственности на землю; 2) Учреждение состояния свободных земледельцев; 3) Устройство министерств с ответственностию; В сем состоят все покушения, какие правительство само собою доселе делало к политическому государства освобождению. Два последствия из них извлечь можно: 1) Что начинания при Екатерине II-й сделанные, очевидно были преждевременны и потому никакого не имели успеха; 2) Что, в общем движении человеческого разума, государство наше стоит ныне в эпохе самодержавия и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе. Можно с достоверностию заключить, что настоящая система правления несвойственна уже более состоянию общественного духа и что настало время переменить ее и основать новый вещей порядок. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991. С. 47-48, 56, 109-110. Два мнения были тогда господствующими в умах: одни хотели, чтобы Александр в вечной славе своей взял меры для обуздания неограниченного самовластия, столь бедственного при его родителе; другие, сомневаясь в надежном успехе такового предприятия, хотели единственно, чтобы он восстановил разрушенную систему Екатеринина царствования, столь счастливую и мудрую в сравнении с системою Павла. В самом деле, можно ли и какими способами ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской власти? Умы легкие не затрудняются ответом и говорят: «Можно, надобно только поставить закон еще выше государя». Но кому дадим право блюсти неприкосновенность этого закона? Сенату ли? Совету ли? Кто будут члены их? Выбираемые государем или государством? В первом случае они — угодники царя, во втором захотят спорить с ним о власти, — вижу аристократию, а не монархию. Далее: что сделают сенаторы, когда монарх нарушит Устав? Представят о том его величеству? А если он десять раз посмеется над ними, объявят ли его преступником? Возмутят ли народ?.. Всякое доброе русское сердце содрогается от сей ужасной мысли. Две власти государственные в одной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые терзать 16 друг друга, а право без власти есть ничто. Самодержавие основало и воскресило Россию: с переменою Государственного Устава ее она гибла и должна погибнуть, составленная из частей столь многих и разных, из коих всякая имеет свои особенные гражданские пользы. Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине производить единство действия? Если бы Александр, вдохновенный великодушною ненавистью к злоупотреблениям самодержавия, взял перо для предписания себе иных законов, кроме Божиих и совести, то истинный добродетельный гражданин российский дерзнул бы остановить его руку и сказать: «Государь! Ты преступаешь границы своей власти: наученная долговременными бедствиями, Россия пред святым алтарем вручила самодержавие твоему предку и требовала, да управляет ею верховно, нераздельно. Сей завет есть основание твоей власти, иной не имеешь; можешь все, но не можешь законно ограничить ее!.» Вместо того, чтобы отменить единственно излишнее, прибавить нужное, одним словом исправлять по основательному рассмотрению, советники Александровы захотели новостей в главных способах монаршего действия, оставив без внимания правило мудрых, что всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надобно прибегать только в необходимости: ибо одно время дает надлежащую твердость уставам; ибо более уважаем то, что давно уважаем и все делаем лучше от привычки. Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми — государь, единственный законодатель, единовластный источник властей. Вот основание российской монархии, которое может быть утверждено, или ослаблено правилами царствующих. Державы, подобно людям, имеют определенный век свой: так мыслит философия, так вещает история. Благоразумная система в жизни продолжает век человека, — благоразумная система государственная продолжает век государств. Если Александр вообще будет осторожнее в новых государственных творениях, стараясь всего более утвердить существующие и думая более о людях, нежели о формах, ежели благоразумною строгостью обратит вельмож, чиновников к ревностному исполнению должностей, то Россия благословит Александра, колебания утихнут, неудовольствия исчезнут, родятся нужные для государства привычки, ход вещей сделается правильным, постоянным; новое и старое сольются в одно, реже и реже будут вспоминать прошедшее, злословие не умолкнет, но лишится жала! 17 Вел. кн. Николай Михайлович. Император Александр I. Т. 1. СПб., 1912. С. 65-69. В частых разговорах императора со Сперанским явилась мысль приступить к плану всеобщего государственного /пре/образования. Затея была обширная и крайне заманчивая для такого человека, как Сперанский. Для него открылось широкое поле деятельности, о которой он всегда мечтал, и он приступил к работе с неимоверным рвением. Работа была закончена во всех подробностях к ноябрю 1809 года. Основанием проекта послужили Кодекс Наполеона и отчасти французская конституция 1799 г. Государь не решался разом провести все в жизнь, и, конечно, он был прав, так как Россия вряд ли была подготовлена к такой коренной ломке. Сперва он решил только отложить выработанные реформы до более удобного времени, но после борьбы с Наполеоном в русском император произошла полная перемена воззрений, и вся работа Сперанского была положена под сукно. Кизеветтер А.А. Император Александр и Аракчеев // Кизеветтер А.А. Исторические очерки. М., 1912. С. 297-299. От расплывчатых мечтаний о политической свободе приходилось перейти к составлению точного плана государственного преобразования. Эта потребность выдвинула на авансцену внутренней политики великого систематика – Сперанского. Легко можно представить себе, с каким чувством читал Александр проекты Сперанского! Ведь эти проекты низводили воздушно-бесплотную мечту о политической свободе на степень сухих логических формул, точных определений, законченных параграфов. Все получало полную осязательность, принципы формулировались в учреждения, и железная логика всех “уставов” и “наказов” не оставляла места никаким заманчивым недомолвкам и поэтическим неясностям. И главное, - план Сперанского был разработан в целях немедленного исполнения, при котором предстояло сейчас же осязательно почувствовать необходимые последствия введения нового порядка на место прежних привычных отношений. План Сперанского должен был возбудить в Александре неприятное чувство более всего именно своею законченностью. И до нас действительно дошли указания на то, что Александр выражал свое недовольство произведением Сперанского и жаловался, что Сперанский исказил первоначальные проекты Лагарпа и слишком определенно ограничил прерогативы монарха. Александр был большой охотник до красноречивых введений в конституционные хартии, но он отнюдь не одобрял точную определенность в параграфах их текста. И не мудрено, что Александр быстро перешел от первоначальной мысли о введении в действие проекта Сперанского целиком к частичному осуществлению лишь некоторых его отрывков. Сперанский испугал Александра, показав ему в конкретно- 18 воплощенном виде его смутную и бесформенную мечту. И сочиненные Сперанским параграфы встали перед умственным взором Александра, как живой укор его мечтательной пассивности, как предъявленный к уплате точно подведенный счет. Лишь только Сперанский исчез с вершины государственной пирамиды, Александр вновь погрузился в фантасмагорический мир бесформенных мечтаний. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука, 1991. С. 68-69. Сделав многое для успеха наук в России и с неудовольствием видя слабую ревность дворян в снискании ученых сведений в университетах, правительство желало принудить нас к тому и выдало несчастный Указ об экзаменах. Отныне никто не должен быть производим ни в статские советники, ни в асессоры, без свидетельства о своей учености. Доселе в самых просвещенных государствах требовалось от чиновников только необходимого для их службы знания: науки инженерной — от инженера, законоведения — от судьи и проч. У нас председатель Гражданской палаты обязан знать Гомера и Феокрита, секретарь сенатский — свойство оксигена и всех газов. Вице-губернатор — пифагорову фигуру, надзиратель в доме сумасшедших — римское право, или умрут коллежскими и титулярными советниками. Ни 40-летняя деятельность государственная, ни важные заслуги не освобождают от долга знать вещи, совсем для нас чуждые и бесполезные. Никогда любовь к наукам не производила действия, столь несогласного с их целью! Доныне дворяне и не дворяне в гражданской службе искали у нас чинов или денег; первое побуждение невинно, второе опасно: ибо умеренность жалованья производит в корыстолюбивых охоту мздоимства. Теперь, не зная ни физики, ни статистики, ни других наук, для чего будут служить титулярные и коллежские советники? Лучшие, т.е. честолюбивые, возьмут отставку, худшие, т.е. корыстолюбивые, останутся драть кожу с живого и мертвого. Уже видим и примеры. Вместо всеобщих знаний, должно от каждого человека требовать единственно нужных для той службы, коей он желает посвятить себя: юнкеров Иностранной коллегии испытывайте в статистике, истории, географии, дипломатике, языках; других — только в знаниях отечественного языка и права русского, а не римского, для нас бесполезного; третьих — в геометрии, буде они желают быть землемерами и т.д. Хотеть лишнего, или не хотеть должного, равно предосудительно. 19 Вигель Ф.Ф. Записки. М., 2000. С. 296 Первая весть, которую мы получили в конце марта, была о неожиданных отставке и ссылке Сперанского; но эта весть громко разнеслась по всей России. Не знаю, смерть лютого тирана могла ли бы произвести такую всеобщую радость. А это был человек, который никого не оскорбил обидным словом, который никогда не искал погибели ни единого из многочисленных личных врагов своих, который, мало показываясь, в продолжение многих лет трудился в тишине кабинета своего. Но на кабинет сей смотрели все, как на Пандорин ящик, наполненный бедствиями, готовыми покрыть собою все наше отечество. Все были уверены, что неоспоримые доказательства в его виновности открыли наконец глаза обманутому государю; только дивились милосердию его и роптали. 20 Почему конституция была введена в Царстве Польском? Война 1812 года и последовавший за ней Заграничный поход русской армии в Европу отвлекли Александра I от внутренних дел. Отставка М.М. Сперанского незадолго до начала войны означала, казалось бы, окончательный отказ Александра от конституционных планов. Однако вскоре после окончания войн Александр не только вернулся к старым планам, но заговорил об этом уже открыто, правда, не в Петербурге, а в польской столице Варшаве. По решению Венского конгресса значительная часть польских земель под названием Царства Польского вошла в состав Российской империи. Еще не успело состояться это решение, Александр I поспешил издать манифест, в котором провозгласил необходимость особого устройства для присоединенных земель. Какие аргументы, оправдывающие присоединение Польши к Российской империи, нашел Александр I? В 1809-1816 гг., почти одновременно с событиями в Царстве Польском, в землях только что присоединенной к России Финляндии указами императора были сохранены многие прежние порядки, создан Совет из местных жителей, переписка с Санкт-Петербургом велась по-французски. Можно ли на основании этих фактов говорить об особых принципах национальной политики Александра I? Несколько месяцев спустя Александр утвердил Конституцию Царства Польского и, таким образом, ввел конституционный образ правления в отдельной части своей империи. Более того, открывая три года спустя сейм – польский парламент, император пообещал ввести подобные учреждения и во всей России. Велики ли были различия в общественно-политическом устройстве, полученном Польшей, от порядков в России? В чем именно оно было особенно очевидно? Прослеживается ли преемственность принципов Конституционной хартии с идеями «Негласного комитета» и Сперанского? В какой мере? Чем для Александра I мог быть объясним выбор Польши для подобного эксперимента? Отношение к дарованной Царству Польскому конституции было различным. С точки зрения поляков, она не давала Польше достаточной самостоятельности. Чем можно объяснить замеченную польским историком Ш. Аскенази двусмысленность положений Конституционной хартии? Мог ли конституционный акт для Царства Польского не содержать таких положений? Однако с точки зрения русских дворян, конституция представляла опасность для всей империи, поскольку угрожала незыблемости крепостного права. Но для некоторых дворян такая конституция была и оскорблением их национального достоинства: побежденная страна получила больше свободы, чем народ-победитель. Чем можно объяснить различия в позициях генерала А.С. Ермолова и декабриста С.Г. Волконского? Можно ли считать эти высказывания типичными, характеризующими разные общественный настроения в России? Как бы вы определили эти типы? Манифест 9 мая 1815 года // Конституционная хартия 1815 года и некоторые другие акты бывшего Царства Польского (1814-1881). – СПб., 1907. – С. 15. Не суетное любостяжание внушило нам искать распространения пределов наших. Непреоборимая сила Империи Российской, на вере, на любви, на благополучии основанная, от внешних приобретений возрасти не может. Но соединение под единый скипетр бывшего Герцогства Варшавского необходимым представилось к устроению всеобщего в Европе равновесия и порядка. 21 Сего ради признали мы за благо устроить участь сего края, основав внутреннее управление оного на особенных правилах, свойственных наречию 1 , обычаям жителей и к местному их положению примененных. Следуя учению христианского закона, коего владычество объемлет толикое∗∗ число разноплеменных народов, но при всем том отличающие их свойства и обычаи сохраняет неизменными, возжелали мы, созидая благополучие новых подданных, поселить в сердцах их чувство приверженности к престолу нашему и тем изгладить навсегда следы прежних бедствий, от пагубного несогласия и долговременной борьбы проистекших. Конституционная хартия Царства Польского // Конституционная хартия 1815 года и некоторые другие акты бывшего Царства Польского (1814-1881). – СПб., 1907. – С. 41-45, 52, 54-58. 1. Царство Польское навсегда присоединено к Российской Империи. 4. Конституционная хартия определяет порядок и принципы отправления верховной власти. 11. Римско-католическая религия, исповедываемая большею частью жителей Царства Польского, будет предметом особого попечения правительства, без какого-либо нарушения свободы других вероисповеданий, которые все без изъятия могут быть отправляемы в полной мере и публично и будут пользоваться защитою правительства. Различие христианских вероисповеданий не устанавливает никакого различия в пользовании гражданскими и политическими правами. 16. Свобода печати гарантируется. Меры к ограничению злоупотреблений ею будут определены законом. 28. Все государственные дела по администрации, судебной и военной части без всяких изъятий производятся на польском языке. 29. Государственные должности гражданские и военные могут замещаться исключительно поляками. 31. Польский народ будет иметь на вечные времена народное представительство. Оно заключается в сейме, состоящем из царя и из двух палат. Первая образуется их сената, вторая из послов и депутатов от гмин. 1 Здесь: языку. ∗∗ Такое. 22 35. Правительство зиждется в особе царя. Он отправляет во всей полноте функции исполнительной власти. Всякая исполнительная и административная власть исходит токмо от него. 86. Законодательная власть пребывает в особе царя и в двух палатах сейма. 87. Очередной сейм собирается каждые два года в Варшаве. Сессия продолжается тридцать дней. Один царь может продолжить, отсрочить и распустить его. 102. Проекты решаются большинством голосов. Голоса подаются вслух. Проект закона, принятый большинством голосов одною палатою, передается в другую, которая обсуждает и постановляет его тем же способом. 104. Проект, принятый обеими палатами, подносится на утверждение царя. 105. Если царь утверждает, проект становится законом. Если царь откажет в утверждении, проект падает. 110. Царь назначает сенаторов. Их должности пожизненны. 118. Палата послов состоит: 1. Из семидесяти семи послов, избранных сеймиками, то есть собраниями дворянства, считая по одному на повет. 2. Из пятидесяти одного депутата, избираемых гминами. 125. Дворяне собственники каждого повета, собравшись на сеймики, избирают одного посла. 130. В каждом гминном округе созывается гминное собрание; оно избирает одного депутата на сейм. 131. В гминных собраниях участвуют: 1. Каждый гражданин-собственник, не дворянин, уплачивающий по своем недвижимому имуществу какой бы то ни было налог. 2. Каждый фабрикант и хозяин мастерской, каждый торговец, владеющий лавкою или магазином стоимостью на сумму не менее десяти тысяч флоринов польских. 3. Все настоятели и викарии. 4. Профессора, учителя и лица, на которых возложено народное просвещение. 5. Всякий художник, отличенный своими талантами, знаниями или заслугами по торговле или искусствам. 23 Речь Александра I при открытии сейма // Мироненко С.В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. – М., 1989. – С. 157. Образование, существовавшее в Вашем краю 2 , дозволило мне ввести немедленно то, которое я вам даровал, руководствуясь правилами законно-свободных учреждений∗∗, бывших непрестанно предметом моих помышлений и которых спасительное влияние надеюсь я с помощью Божией распространить и на все страны, Провидением попечению моему вверенные. Таким образом, вы мне дали средство явить моему отечеству то, что я уже с давних лет ему приуготовляю и чем оно воспользуется, когда начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости Аскенази Ш. Царство Польское. 1815-1830 гг. – М., 1915. – С. 34-35. Не подлежит сомнению, что конституция Царства Польского 1815 г., несмотря на свои недостатки, вызванные главным образом тенденциями монарха к неограниченной форме правления, была по тем временам наиболее прогрессивной конституционной хартией в Европе. Одна уже избирательная система, основанная на принципе непосредственности выборов, равномерности избирательных округов и умеренности избирательного ценза, была гораздо совершеннее тогдашней английской. К таким же результатам приводит сравнение с французской конституционной хартией 1814 года. Она была основана на системе двухстепенных выборов, и имущественный ценз ее был значительно выше. Но была и оборотная сторона медали. В окончательный текст конституции были введены такие изменения и ограничения, которые открывали широкий простор для ослабления многих конституционных гарантий. Так, например, хотя сеймы должны были созываться каждые два года, но за монархом оставалось право их «отсрочивать». И вот, вместо семи сеймов за 15 лет, было созвано только четыре. Можно было заранее предвидеть, что двусмысленность многих выражений, умышленно допущенных в тексте конституции, станет постоянным источником ее нарушений. И кроме того, замещение высших должностей по назначению монарха являлось очень серьезной угрозой для страны. 2 В Царстве Польском. ∗∗ Т.е. конституционных. 24 Письмо А.С. Ермолова А.А. Закревскому 13 мая 1818 г. // Сборник Императорского Русского исторического общества. – СПб., 1890. – Т. 73. – С 280-281. Счастливы поляки толиким 3 о них попечением, и гордость, сродная надменному сему народу, питается тем, что они впоследствии должны служить нам примером. Я думаю, судьба не доведет нас до унижения иметь поляков за образец и все останется при одних обещаниях всеобъемлющей перемены. Я очень верю, что при моей жизни не последует никакой перемены, то есть государь при жизни своей оной не пожелает. Волконский С.Г. Записки. – Иркутск, 1991. – С. 354-355. Слова его о намерении его распространить и в пользу России вводимый им конституционный порядок управления сильное произвели впечатление в моем сердце как по любви моей к отечеству, так и по желанию моему, чтоб отечество выдвинулось из грязной колеи внутреннего его быта. С этой поры моей жизни думы мои приняли другое направление. 3 Таким. 25 Почему вместо конституции были введены военные поселения? Конституция Царства Польского и туманные обещания распространить конституционные порядки на всю Российскую Империю свидетельствовали о том, что Александр I не оставлял своей юношеской мечты о коренном преобразовании государственного строя. Практическая работа по подготовке проекта российской конституции была поручена им Н.Н. Новосильцеву, входившему некогда в кружок молодых друзей императора. Но составленный Новосильцевым проект «Уставной грамоты» так и остался на бумаге, а конституционные планы – в голове самого императора. В жизнь же был воплощен совсем другой проект. В Новгородской и некоторых других губерниях государственные крестьяне, которые раньше платили государству ежегодный оброк и пользовались относительной свободой, переводились в разряд военных поселян с подчинением военному министерству. Их деревни объявлялись военными поселениями, и в них размещались армейские полки, которые поступали на содержание к поселянам. Современникам, которые слышали или догадывались о том, что идет работа над очередным конституционным проектом, трудно было поверить, что либеральный Александр I мог быть инициатором той чудовищной несвободы, которая водворялась в военных поселениях. С этим социальным экспериментом прочно связалось имя А.А. Аракчеева, назначенного Главным начальником над военными поселениями. Аракчеев отличался исполнительностью, настойчивостью и жестокостью. Несмотря на сопротивление крестьян, он успешно довел численность военных поселян к 1825 г. до полумиллиона человек. Однако после смерти Александра I Аракчеев был уволен в отставку, а восстания поселян вынудили Николая I прекратить этот эксперимент. Каковы же были причины и цели введения военных поселений в России называют современники (Брадке, 109) и историки (Турчин)? Находилось ли создание военных поселений в логике преобразовательных идей и проектов Александра I предшествующих лет? Какие события и процессы европейской и российской истории начала XIX века могли повлиять на рождение у Александра I идеи создания военных поселений? Почему всегдашняя расположенность Александра I к парадам, армейскому порядку стала катализатором создания военных поселений именно к середине 10-х гг. XIX в. (Лотман)? Что послужило в конечном счете причинами краха этого проекта? Каким образом создание военных поселений сказалось на жизни крестьянского сословия России? Знал ли Александр I истинное положение дел в военных поселениях или верил парадной стороне, которую ему показывали во время инспекций? Брадке Е.Ф. фон. Автобиографические записки // Аракчеев: Свидетельства современников. – М.: Новое литературное обозрение, 2000. – С. 109. Императора Александра I весьма часто и болезненно смущала мысль, что солдат, выступая на защиту отечества, лишен даже утешения предоставить своей жене и детям особый кров, где он мог бы с уверенностью найти их по окончании службы. Многие планы возникали в умах его приближенных, чтобы пособить этой нужде, но они все оказывались неудобоисполнимыми, тем более что потребные к тому денежные суммы во многом превышали остановились на той действительные мысли, что средства государственной казны. Наконец следовало воспользоваться находящимися в Новгородской губернии обширными поместьями казенного ведомства для доставления 26 нескольким полкам постоянных квартир, где бы они могли в мирное время заниматься хлебопашеством и ремеслами, пользуясь полным благосостоянием, причем и военные упражнения продолжались бы своим чередом, так что их участие в войне также от этого не пострадало бы, но, напротив того, защита собственного очага еще могла усилить их мужество. Этот проект удостоился полнейшего одобрения Государя: его доброжелательной душе рисовались в будущем идиллии, садики и овечки. Но граф Аракчеев сначала был решительно против этого и был вынужден изъявить свое невольное согласие лишь из опасения, что тот, кто примет на себя выполнение этой любимой мечты, может сделаться его опасным соперником. Турчин В.С. Александр I и неоклассицизм в России: Стиль империи или империя как стиль. – М.: Жираф, 2001. – С. 83. Аракчеев входил в планы Императора как инструмент для проведения внутренней политики. Он должен был организовать низы общества, превращая крестьянскую массу в людей служивых. Верхними же слоями общества Александр намеревался заняться сам, примеривая к ним различные свои проекты. Собственно, ему казалось, что в условиях социального замирения можно заняться и осуществлением конституционных программ. Характерно, что в свои программы он Аракчеева никогда не посвящал, или же, если имел намерение осуществить что-либо, предупреждал того чуть ли не за день. Так, в августе 1814 года он писал в Грузино, резиденцию Аракчеева: «Пора нам, кажется, за дело приняться, и я жду тебя с нетерпением». Это понятно; ему понадобился человек-«баланс», ибо, как он говорил в Польше: «Я человек, всегда верный либеральным идеям, которых я никогда не покину». Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века). – СПб.: «Искусство – СПб», 1994. – С. 191, 193. В армии павловской и александровской эпох была форма, ориентированная на зрелищность, но воспринимавшаяся как антипод и полная противоположность боя. Это был парад. Парад строго регламентировал поведение каждого человека, превращая его в безмолвный винтик огромной машины. Инициатива перемещается в центр, на личность командующего парадом. Тимофей фон Бок, имея в виду павловские замашки Александра I, писал: «Почему император так страстно любит парады? Почему тот же человек, которого мы знали во время пребывания в армии в качестве незадачливого дипломата, превращается во время мира в ярого солдата, бросающего все дела, едва он услышит барабанный бой? Потому что парад есть торжество ничтожества, и всякий воин, перед 27 которым пришлось потупить взор в день сражения, становится манекеном на параде, в то время как император кажется божеством, которое одно только думает и управляет». Если бой ассоциировался в сознании современников с романтической трагедией, то парад отчетливо ориентировался на кордебалет. Александр I был равнодушен к драматическому и оперному театру – всем видам зрелищ он предпочитал парад, в котором отводил себе роль режиссера, а много тысячной армии – огромной балетной труппы. «Фрунт 4 » был наукой и искусством одновременно, и соображения красоты, «стройности» всегда оказывались тем высшим критерием, которому все Павловичи∗∗ приносили в жертву и здоровье солдат, и свою собственную популярность в армейской среде, боеспособность армии. Конечно, легкомысленно было бы видеть в этой устойчивой склонности лишь проявление личных свойств Павла и его сыновей: парад становился эстетизированной моделью идеала не только военной, но и общегосударственной организации. Это был грандиозный спектакль, ежедневно утверждающий идею самодержавия. Гриббе А.К. Граф Алексей Андреевич Аракчеев (Из воспоминаний о Новгородских военных поселениях 1822-1826) // Аракчеев: Свидетельства современников. – М., 2000. – С. 179. На случай проезда Государя 5 установлен был особый церемониал, который и соблюдался всегда во всех поселенных полках: поселяне-хозяева, с своими женами и детьми, становились каждый перед домом своего нумера; постояльцы каждого хозяина помещались по левую сторону его семейства; все, как хозяева, так и постояльцы, были в мундирах, фуражках и в штиблетах; женщины и дети также наряжались в свои лучшие праздничные костюмы. Государь ехал в коляске вместе с Аракчеевым, сидевшим по правую его руку. Иногда Государь приказывал остановиться, входил в дом, осматривал житье-бытье поселенцев, пробовал кушанье, приготовленное в этот день хозяевами (а в этот день хозяева ухо остро держали!) *. За прием и угощение Царя хозяйка дома получала в подарок сарафан, очень нарядный, обшитый серебряною бахромой и усаженный такими же пуговицами. Об этом подарке объявлялось впоследствии в приказе по полку, причем объяснялось, что такая-то за примерный порядок в хозяйстве Всемилостивейше жалуется штофным сарафаном в 150 рублей. 4 Здесь: строевая подготовка, муштра. ∗∗ 5 Сыновья Павла I: Александр, Константин, Николай и Михаил. Александра I 28 Брадке Е.Ф. фон. Автобиографические записки // Аракчеев: Свидетельства современников. – М.: Новое литературное обозрение, 2000. – С. 123-125. Если теперь спросить: были ли военные поселения плодом мудрости и человеколюбия, сделали они солдата счастливее и его семейные отношения разумнее, доставили они государству опору, ратующие за свой очаг силу и сократили ли они огромные затраты на содержание действующих армий? – то на все эти вопросы приходится отвечать решительным «нет». В Могилевской губернии была избрана обширная волость, и ее население в несколько тысяч человек было переселено в Херсонскую губернию, но из них лишь весьма немногие достигли места своего назначения, остальные погибли с отчаяния, с тоски по родному жилью, от пьянства, от голода, по собственной вине причиненного, и от полнейшего уныния, и сошли в безвременную могилу во время самого переселения. На их место поступил баталион солдат, отвыкших от земледелия, вполне не знакомых с местностью, недовольных своим новым назначением, лишенных опытных руководителей, и потому они страшно бедствовали и долго не могли обеспечить себе даже самое жалкое существование. На Севере, где без удобрения ничего не произрастает, составляло громадный труд при одном лишь удабривании полей, так как луга и пастьбы находились за полями, и скот приходил на пастьбу совершенно изнуренным. Накупили дорого заграничного скота, а луга еще не были подготовлены, и скотина падала от голода и злокачественности болотных трав. Внешний порядок был тягостен, так что соблюдение его отвлекало поселян и их жен от работы. Все это и еще множество других затруднений, проистекавших от неумения и деспотического произвола, при полнейшем невежестве, возбудило среди солдат неудовольствие и отчаяние, еще усугубленные бесцельной жестокостью обращения, так что это учреждение в общей его сложности представляло по своему внешнему поверхностному виду нечто весьма блестящее, но внутри его преобладали уныние и бедствие. Окунь С.Б. История СССР. Лекции. Ч. 2. 1812-1825. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1978. – С. 130-131. Тяжелая работа, жестокая муштра наполняли каждую минуту жизни военных поселян. Положение гласило, что «фронтовой солдат может быть вместе и земледельцем», что «земледельческие труды отнюдь не требуют ослабления приличных воину бодрости и осанки и что нельзя равным образом ослабеть при них и в военной экзерциции, имея на повторение ее довольно времени без всякого расстройства для хозяйства». 29 Военным приемам поселенцы обучались с 6 часов утра до полудня. Затем они отправлялись на сельскохозяйственные работы. На поселян ложилась и вся тяжесть работ по устройству поселения. Военная форма, которую поселенцы должны были носить постоянно, превращалась в источник бесконечных взысканий. Как свидетельствуют поселяне, «на работах нужно быть в казенных шинелях, а поддерживать ее в исправности невозможно. Когда приходят с работы, то все вещи оборвавшись, но времени не имеют починиться. Заставляют ночью плести лапти к будущему дню». Жизнь поселян была полностью регламентирована. Не только распорядок дня, но такие подробности, когда и по каким улицам выгонять скот, как следует кормить его и пр., были предусмотрены уставом. «Все, что составляет наружность, - пишет о военных поселениях один офицер, - пленяет глаз до восхищения, все, что составляет внутренность, - говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте себе дом, в котором мерзнут люди и пища, представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения, представьте себе, что корова содержится как ружье… Но при этом не забудьте, что поселянин имеет землю по названию, а общий его образ жизни – ученье и ружье». К этому следует добавить, что поселян систематически обворовывали.