Ротшильды. История династии могущественных
advertisement
Annotation Книга Фредерика Мортона – это увлекательная история клана могущественных финансистов. Их фамилия давно стала символом богатства, успеха и процветания. Члены этого семейства внесли огромный вклад в культуру и прославили свои имена на ниве благотворительности. В книге присутствует множество забавных, трагических и поучительныхисторий,вкоторыхучаствуютколоритнейшиеперсонажи:особыкоролевской крови,государственныемужи,поэты,художники. ФредерикМортон Глава1 ПроцессиявПойаке Бескомпромиссностьиорхидеи Золотоебезмолвие Глава2 СироткаМайер Мечтательизгетто «Егосветлость»МайераРотшильда Рождениединастии Глава3 Умальчиковрежутсязубки Прогнилочто-товДатскомкоролевстве Глава4 Раундпервый–контрабанда Раундвторой–идеястоимостьювмиллионфунтовстерлингов Раундтретий–масштабнаяконтрабандазолота Раундчетвертый–самаясенсационнаяновость Раундпятый–победанадпобедителями Глава5 Нектоиной,как… Геральдическийщит Пятьдинастий ГосподинНатан КрасавецДжеймс ЦарьСоломон Карл,баронспоходнойТорой Амшель-цветовод Глава6 Миротворцы Последствия:краткосрочныеидолгосрочные Железнодорожноебезумие Англия Франция Онмертв! Грабежвека Дуэльмонстров Глава7 Избранноеобщество Ансельм Лайонелиегобратья Сельскиесквайры Покровителиевреев Штурмпарламента Трисолнцавполдень Натти СладчайшийЛео НесравненныйАльфред ВодворцеМальборо НепослушныйБисмарк Шикарныйпилигрим Допущеныкодвору Глава8 Исчезновениедвухкоролевств Золотойимпульс ВеликийДомивеликаявойна Миротворцысновавыходятнасцену Война Послебитвы Глава9 ДепрессияибаронЛуи ВиндзорвЭксфельде Мартовскиеиды ПриветотГерманаГеринга ПриветотГенрихаГиммлера Династиявстаетподружье Дворецвподарок Глава10 Падениеивзлет Семействовступаетв60-егодыXXвека ДамысемействаРотшильд МолчаниеНью-Корта notes 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ФредерикМортон Ротшильды.Историядинастиимогущественных финансистов Глава1 НЕПОТОПЛЯЕМОЕСУДНО,ИЛИИСТОРИЯ СЕМЬИРОТШИЛЬД ПроцессиявПойаке 4 марта 1961 года, суббота. Только что минул полдень. Толпа людей, словно пребывающая в некотором ожидании, неторопливо движется по булыжной мостовой в направлениималенькойдеревеньки,затерявшейсягде-тонаюго-западеФранции.Изовсех окон,раскрытыхнастежь,натолпунаправленыбиноклиипрочиеоптическиеинструменты. Вскоре после двух часов пополудни появились музыканты, опоясанные малиновыми лентами, и возвестили о себе звуками фанфар в небольшом, прилегающем ко двору винограднике. Прибывший по этому случаю отряд жандармов занял позицию вдоль бордюра, держа под уздцы лошадей. Постепенно перед глазами всех любопытствующих сталоразворачиватьсясказочноедействие. Процессию возглавлял церемониймейстер, наряженный в черный костюм и шелковые чулки, держащий в руке жезл цвета слоновой кости и сопровождаемый двумя пажами в черных атласных бриджах. Следом за ним плавно скользил президентский кортеж, составленный из лимузинов, зарезервированных мэром Бордо специально для встречи генерала деГолля.Перваямашинабылаувитароскошнымиорхидеями.Ивнейпребывала собственнойперсонойпринцесса,иэтобылденьеесвадьбы.Онабылаоблаченавсияющее ослепительной белизной шелковое атласное платье, расписанное маетером пасторальных картин, сеньором Баленсиага. Очаровательную головку венчала диадема из белой норки и сапфировых звезд. В ее руке был букет веточек цветущей яблони, доставленных ранним утром из Турции. Рядом стоял ее суженый – весь лучившийся радостью очень красивый, талантливыймолодойчеловек,явноизнебогатойсемьи. Гости, толпившиеся за новобрачными, приехали в пульмановских спальных вагонах, присоединенных к Южному экспрессу. И запечатлеть праздничную церемонию прибыл не кто иной, как Сесиль Битон, фотограф и личный стилист ее величества, покинувший на время пост официального фотохроникера королевской семьи в Букингемском дворце. Все это выглядело волшебной сказкой, театром грез, однако было в этом зрелище нечто интимное. Чтоже,раскроемкарты.ДействиепроисходиловдеревушкеПойак4марта1961годана свадебныхторжествахвсемействеРотшильд.БаронФилиппРотшильдвыдавалзамужсвою дочь Филиппину. Все было исполнено духа и буквы традиции, которая передавалась из поколения в поколение. Няня, дворецкий, садовник – все они были хранителями (и одновременносвидетелями)семейнойистории.Втовремякакпроцессияплавнотеклапо улицам,служащиезамкаМутонсооружалисвадебныйтортвысотойпочтисемьфутов.Эта грандиозная конструкция, искусно сплетенная из сахарных нитей, напоминала о пяти стрелахРотшильдов,осемейномгербе,которыйнасчитывалстосороклет,офранкфуртских погромах, о гербе, который выстоял под перекрестным огнем австрийской корпорации геральдики. И когда свадебная процессия остановилась перед воротами замка, а команда служащих помогла жандармам выстроить оцепление, было видно, что у каждого из гостей на руке была желто-голубая лента. Эти цвета были своего рода паролем, позволявшим курьерам Ротшильдов беспрепятственно пересекать как государственные, так и символические границы, отделявшие бедствия от триумфа, – со времен Наполеоновских войнивплотьдоПервоймировойвойны. Ни одно другое имя в Европе не окружено таким ореолом легенд. И ни одно не произноситсястакимвосторженнымпридыханием.НиодносемействовЕвропе(исключая разве что королевские династии) не обладало такой властью, стабильностью и неповторимымсвоеобразием.Сегоднямногиечленыклананепрячутвеликолепия,которое стало экзотикой, наводящей скуку и вызывающей раздражение в современном мире. Слишком банально называть эту семью состоятельной. Состояние семьи Ротшильд и в АнглииивоФранциипростонеподдаетсяописанию. ИмяРотшильддавносталосвоегородасимволомипростосинонимомбольшихденег. Однако для тех, кто чуть ближе знаком с историей семейства, это имя вызывает иные, несравненно более разнообразные ассоциации и обозначает нечто живое, неуловимое, наделенное странным обаянием и притягательностью, нечто вроде дара, принесенного некогдавповозке,запряженнойдвенадцатьюбелоснежнымилошадьми. Для того чтобы доставить членов семейства Ротшильд на свадебные торжества, были поданы спальные вагоны, в которых византийская роскошь сочеталась с самым современнымсервисом.Водномизвагоновпутешествовалвсемирноизвестныймодельери стилист Александр Диор, чьи услуги были доступны только представителям высшего общества французской столицы и таким небожителям, как Жаклин Кеннеди и принцесса Маргарет.Онисвитаегопомощниковдержалирасческинаготовеисдувалипыльсгребней изслоновойкостивкупеодногоизпульмановскихвагонов,шедшихвБордо.Ихприсутствие было одним из свадебных даров. Любой приглашенный на свадьбу мог сделать прическу и макияж у прославленного мастера. Дворецкие в белых перчатках обносили гостей шампанскимиикрой. Как было замечено тем летом в редакционной статье журнала «Вог», именно Ротшильды стали подлинными наследникамиБурбонов воФранции, ведьдостаточнобыло произнести «барон Эли» или «барон Филипп», и всем становилось ясно, что речь идет о Ротшильдах,итолькооних. Как и любой другой отпрыск знатного семейства, невеста при рождении получила не только огромное состояние, но и прекрасную родословную. В пятидесятых годах каждый увидевшийсветмладенец-Ротшильдстоилнеболееинеменее150миллионовдолларов,а егородословнаяпростираласьвпрошлоена150лет.Возможно,цифрынесовсемточны,но сутьтакова.Напротяжениипоследних150летимяРотшильдвыкристаллизовалосьстакой определенностью, что каждый носитель этого имени был заранее наделен всеми необходимымиатрибутамиинемогнеследоватьтрадициямсемьи.Вначалешестидесятых молодые Ротшильды могли рассуждать о Сартре, ловить интонации короля «прохладного джаза» Дейва Брубека или жадно вслушиваться в тишайшие пассажи темнокожего «безумца» Майлса Дэвиса, но, как бы то ни было, они были всего лишь ветвями мощного генеалогическогодреваРотшильдовистрогоследоваливсемсемейнымзаконам. СамымшокирующиммоментомсвадьбывПойакебылото,чтоФилиппинавступалав брак с католиком, а союз их скрепил деревенский священник, чья застенчивая проповедь былаосновананатекстахизВетхогоЗаветаиизобиловаларассказамиозаслугахевреев. Но Филиппина была не первой девушкой из семейства Ротшильд, ставшей женой христианина. Подобные нарушения патриархальных традиций в семействе Ротшильд уже имели место. До нее, еще в самом начале становления династии, две девушки получили разрешениевыйтизамужзанеиудеев.Нотакиеисключениямогликасатьсятолькоженщин, длямужчиннаподобныебракибылналожензапрет. Еще одной традицией дома были причудливые имена гостей, прибывавших в ШатоМутон. Начало этой традиции положил не кто иной, как семидесятилетний Майер Ротшильд. Итак, на протяжении многих поколений Ротшильды продолжали носить имена, «учрежденные» главой дома. Таким образом семейство подчеркивало свое единство и преемственность,напоминалоопредкахиприводилосвоихлетописцеввтихоебешенство. Нет ничего более запутанного, чем генеалогическое дерево Ротшильдов. Так, английская ветвь начиналась с Натана Майера, далее шли Лайонел и Натаниэль, затем следовали ЛайонелУолтер,ЛайонелНатан,ДжеймсНатаниэльиНатаниэльЧарльз.Внашиднивклад в это семейное единство внесли лорд Ротшильд, к имени которого было добавлено «НатаниэльМайерВиктор»иегосынНатаниэльЧарльз. Не удовлетворившись повторением первых имен, Ротшильд учредил линию псевдонимов… Анри де Ротшильд, дед невесты, был успешным драматургом и писал под псевдонимомАндреПаскаль,егосынФилиппставилпьесыиснималфильмыподименем Филипп Паскаль, а его дочь Филиппина выступала в «Комеди Франсэз» как Филиппина Паскаль.Тотфакт,чтоонавышлазамужзадиректораэтоготеатра,ЖакаСере,показывает, каккаждыйвложенныйРотшильдамифранкработалнаблагодинастии. Даже забавные пристрастия, которые в другой семье могли стать просто предметом шуток и празднословия, у Ротшильдов становились частью династической традиции. Пристрастие к сладкому не только привело к тому, что шоколадное суфле получило распространение по всему миру, а повара Ротшильдов занимались изысканиями в области рецептуркондитерскихизделий.ОнонашлосвоеотражениевзавещаниибаронаАльфонса Ротшильда, сделанного в 1905 году, где целый абзац был посвящен шоколаду: «…25 000 золотых франков оставляю своему зятю Альберту… чтобы он не отказывал себе в удовольствии приобрести иногда несколько шоколадок». Это пристрастие нашло продолжение в любопытном обычае, состоявшем в том, что каждому гостю на семейных праздникахРотшильдовпредлагалинепременноешоколадноесуфле. Бескомпромиссностьиорхидеи Орхидеи, украшавшие машину новобрачных, были еще одной семейной традицией. Нетерпимость к любому несовершенству является непременной семейной чертой. Стремление к наилучшему было семейным императивом. В сравнении с любым другим деловым сообществом Ротшильды в избытке обладали тем качеством, которое на идиш обозначается как «chutzpah». Это слово фонетически и по значению восходит к древнегреческому«hubris»,означающемукрайнююбескомпромиссность,частоприводящую ктрагическомуконцу,какэтобыловисториисАхиллом.НоРотшильдыиэтосвоекачество смоглинаправитьнаблагоипроцветаниединастии. Орхидеи, украшавшие свадебный лимузин, были выращены в огромном имении Эксбери неподалеку от Саутгемптона, где размещалось тридцать теплиц, построенных из тикового дерева и стекла, общей площадью четыре акра. Они принадлежали Эдмонду де Ротшильду, старшему партнеру семейного банка в Лондоне. Своей исключительной красотой орхидеи были обязаны мастерству его отца Лайонела, который положил начало ещеоднойсемейнойтрадиции.ВовремяВтороймировойвойныбольшуючастьперсонала, обслуживающеготеплицы,призваливармию.Лайонелпонимал,чтовэтихусловияхонне сможетобеспечитьнадлежащийуходзаорхидеями.Воткакописываетдальнейшиесобытия его садовник: «Многие,многиесотни цветовбылиуничтожены.ГосподиндеРотшильдне считал возможным продать их, поскольку думал, что никто, кроме него, не сможет выращиватьихкакследуетидатьимстольколюбвиизаботы,чтобыонинеутратилисвоей красоты…» А теперь от орхидей перейдем к рододендронам. Они также украшали свадебный кортеж, куда их также доставили из Эксбери. Некогда армия садовников Лайонела, состоявшая из двухсот человек, прилежно ухаживала за этими растениями в огромных цветочныхпавильонах. Эдмонд, его наследник, стал хозяином угодий, на которых произрастало фантастическое количество рододендронов, во много раз большее, чем на каком-либо другомучасткеземли.Этосталовозможнымнетолькоблагодаряхорошемууходу,знаниями любви к цветам, но также и вследствие бескомпромиссной ротшильдовской страсти к совершенству. Вот как об этом рассказал управляющий поместьем Питер Барбер: «Мистер Лайонел вывел более тысячи двухсот гибридов рододендрона. Но при этом он был беспощаден к результатам своей работы. Наблюдая в течение десяти лет за ростом и развитием партии сеянцев, он дожидался их первого цветения, выбирал самые красивые, а все остальные безжалостноуничтожал.Этоправилострогособлюдалось.Оннежелалоставлятьниодного цветка, который нельзя было бы назвать превосходным. Просто хорошее качество цветов в егосадахнеустраиваломистераЛайонела». Даже при самых неблагоприятных обстоятельствах Ротшильды стремятся к совершенству. Во время Второй мировой войны лидер мирового сионизма Хайм Вейцман жил в отеле «Дорчестер» в Лондоне. Там же поселился и лорд Ротшильд с семейством, поскольку все его слуги-мужчины были призваны в армию и вести имение по-прежнему сталоневозможно. Однажды во время налета немецкой авиации они вместе оказались в бомбоубежище отеля,иВейцманимелвозможностьнаблюдать,каклордбезуспешновтечениенескольких часов пытался успокоить своих малолетних отпрысков. В конце концов Вейцман поинтересовалсяуРотшильда,почемутотнеотправитсвоихдетейвСоединенныеШтаты, какэтосделалобольшинствосостоятельныхлюдей. «Почему?–переспросилРотшильд,сжимаясоскувкулаке. – Почему?Дапотому,что они–Ротшильды!Стоитмнеотправитьэтихмалышейзаокеан,каквесьмирсочтет,чтовсе семьмиллионовевреев–предатели!» ДажевмирноевремявтакомлегкомысленномкварталеПарижа,какСен-Жермен-деПре,чувстводолганепокидаетчленовэтогосемейства.Однаждывечеромтрисимпатичные молодые пары сидели у парапета террасы одного из многочисленных кафе. К ним приблизился уличный музыкант и протянул шапку за подаянием, и трое молодых людей бросили туда каждый по нескольку монет. Музыкант поблагодарил и уже собирался уйти, каквдругоднаиздевушек,красавицаФилиппина,протянулаемубанкнот.Никтонеобратил на это никакого внимания, кроме, пожалуй, тех, кто знал ее по имени. Столкнувшись с просителем, Филиппина перестала быть просто девушкой, пришедшей на свидание, – она сталапредставителемсемьиРотшильд. Золотоебезмолвие Тем не менее, именно буржуазный прагматизм лежал в основе этого имперского самосознания и имперского благосостояния. Сохранился, к примеру, любопытного покроя предмет одежды, принадлежащий барону Филиппу, который, возможно, был на нем и во время свадебных торжеств. В силу своей склонности вставать очень рано Филипп также оченьраноложилсяиоченьбыстрозасыпал.Поэтомуегопортномупришлосьсшитьбарону шелковую рубашку с мягким воротником, которая одновременно была рубашкой для смокинга и ночной рубашкой. Такое остроумное решение позволяло Филиппу сохранять элегантность,пребываяфактическивпижаме. Тот же дух буржуазного прагматизма присутствовал в замках и поместьях, из которых родственники Филиппины съезжались на свадьбу. Огромные барочные постройки были обставлены таким количеством мебели эпохи Людовиков (XIII, XIV и XVI), которого не былоувсехэтихкоролей,вместевзятых.Напротяжениидесятилетийвдизайнерскойсреде возник термин «ротшильдовский стиль»,которыйподразумевалналичиемебели Бурбонов, массу ренессансных безделушек, изобилие позолоченных элементов, изготовленных из ормолю (то есть сплава меди, олова и свинца), и непременно деревянную обшивку стен. Этот стиль имел также другое название, придуманное Сесилем Битоном: «Грандиозный французский стиль Ротшильдов». Галльское великолепие сочеталось с еврейской склонностью к практичности. Например, в огромном парижском доме баронессы Эдуард великолепная ванная комната была отделана лучшими сортами мрамора, и только один из находящихся там предметов диссонировал с общим фоном. При ближайшем рассмотрении оказывалось, что это была миниатюрная телефонная трубка, благодаря которой баронесса пользовалась быстрой и конфиденциальной телефонной связью, не прибегая к услугам многочисленныхсекретарей. В распоряжении семейства были не только замаскированные средства телефонной связи,неслучайноглавныесвадебныеторжестваФилиппиныбылиорганизованыввинных погребах замка Шато-Лафит-Ротшильд, еще одного фамильного замка неподалеку от Пойака. Ротшильды оберегали свою частную жизнь от посторонних глаз и предпочитали блистатьвузкомкругуродныхидрузей,дажевущербсвоимсоциальнымамбициям. Этатрадициясохраняласьикреплаотпоколениякпоколению. Интересы семьи были многообразны и подчас неожиданны, но результаты их деятельностивсегдавпечатляли.Ипримеровтомумножество. Зоологи знают о существовании в Новой Гвинее гигантской бабочки, размером с небольшую птицу, Ornithoptera Rothshildi и южноамериканского страуса Rhea Rothshildi, обнаруженныхвходеспонсированныхРотшильдамиэкспедиций.Знатокивинценятизнают два лучших кларета, «Мутон Ротшильд» и «Лафит Ротшильд», а ботаники и цветоводы – многочисленные сорта рододендронов, азалий и фантастических орхидей, выведенных в Эксбери. Золотой след Ротшильдов хорошо различим, во всяком случае для специалистов. Но когда в Лувре, в Британском музее и в десятке других музеев по всему миру историки искусства и студенты склоняются над витринами, где разложены сокровища мировой культуры, будто высыпанные из рога изобилия, они вряд ли осознают, что когда-то эти предметыслужилиукрашениемгостиныхРотшильдовилихранилисьвихбиблиотеках. ПосравнениюсдарамиРотшильдов,которыебылисделанызавсевремясуществования династии,коллекцииМедичикажутсяжалкимиискудными. ВенскийДомРотшильдовисчезподпятойвермахтав1938году,нопамятьонемживаи в Вене, и по всей Австрии. О нем напоминают огромные коллекции произведений искусства, переданные Домом в музеи истории искусств и художественных промыслов, о немкаждуювеснунапоминаюттысячиароматов,когдавпаркахискверахВенырасцветают миллионыцветов,выращенныхвпостроенныхРотшильдамитеплицахпригородаХох-Варт. Каждый день в главный кафедральный собор Святого Стефана собираются австрийцы со всех концов страны. Во время Второй мировой войны он был разрушен, и на его реконструкциюприсылалисредстваиматериалывсеавстрийскиепровинции.Австрийская ветвь семейства Ротшильд, которая была своего рода муниципальным образованием, предоставила для восстановления собора превосходные камни, из которых был когда-то построен семейный дворец на Принц-Юджин-штрассе. В 1956 году для него не нашлось новогохозяина–онбылслишкоммонументалендляпослевоеннойэпохи,ипоэтому,когда для венского собора потребовался мрамор, семья приняла решение разобрать дворец и предоставить мрамор на восстановление собора. Таким образом камни, из которых было построено жилище ортодоксального иудея, стали частью одной из стен католического собора. Средигородов,сыгравшихважнуюрольвсудьбединастииРотшильдов,тольководномединственномгородемыпрактическиневстречаемосязаемыхсвидетельствихприсутствия. И как ни странно, этот город – Франкфурт, откуда начался победоносный путь семьи. В городе есть парк Ротшильдов, а в городских архивах можно найти несколько пожелтевших документов, свидетельствующих о первых шагах Майера Ротшильда на деловой и финансовойарене, иэто–все. Семейныйдом Ротшильдов былразрушенвовремяВторой мировойвойныврезультатебомбардировки,аспустянескольколетразвалиныразобрали,а на их месте возвели новое офисное здание. Немногое теперь напоминает о Ротшильде в этомгороденаМайне. Но именно здесь, в тесном еврейском гетто, и началась та история, частью которой стали свадебные торжества в Пойаке. Здесь два столетия тому назад Майер Ротшильд, с желтойзвездойнасюртуке,велделасвоегонебольшогомагазинчика,здесьонженилсяна Гутеле Шнаппер, и отсюда он вывел в жизнь пятерых сыновей, которым удалось впоследствии подняться к вершинам славы и состоятельности. Они оказались более искусными и хитроумными завоевателями, чем многие прошлые и, возможно, будущие цезари. Отсюда,изэтогодома,ихсага,иихимявошливисторию. Глава2 ЕВРЕЙСКАЯУЛИЦА СироткаМайер БылобынепростительнымупущениемначатьрассказонынеживущихРотшильдах,не рассказав сначала об их предках. В холлах их особняков и офисов вы непременно увидите множествоживописныхработ,бюстов,барельефовималенькихпамятников,изображающих предков.Вовсехэтихпантеонахвсегдачего-тонедоставало.Например,портретоснователя династии отличался скромностью и отсутствием какого-либо сходства с оригиналом, хотя Майер Ротшильд мог себе позволить к концу жизни заказать свое изображение у любого, самогодорогогохудожника. Тем не менее, мы не найдем парадного прижизненного портрета родоначальника семейства. Портрет Майера Ротшильда резко отличается от бесконечной череды традиционных портретов его потомков, чью практичность и бьющую через край энергию прекраснопередалихудожники.Спортретананассмотритвысокийневозмутимыйчеловек схарактернойосанкойученого,слегкавтянувшегоголовувплечи.Егомечтательнаяулыбка совсем не напоминает сухую ухмылку делового человека. Какая-то возвышенная идея увлекла этого человека и побудила его предпринять совершенно необычайные действия. И самымстраннымегопоступкомбыло,возможно,то,чтооднажды,весеннимднем1764года, онвернулсявсвойроднойФранкфурт-на-Майне. Предки Майера были из разряда мелких коммерсантов, живших в городском гетто, но егособственныепланывыходилидалекозапределыэтойчерты.Посвоимспособностямон резковыделялсясредисверстников,иродителиотправилиегоучитьсявиешиву(иудейская духовная школа. – Пер.) в Нюрнберг в надежде, что он станет раввином – и прославит семью. Он учился хорошо, но без большого усердия. И когда его родители скончались, платить за обучение стало некому. К счастью, родня помогла юному Майеру устроиться ученикомвеврейскийторговыйдомОппенгеймеравГанновере.Другоймолодойчеловекна его месте предпочел бы остаться в городе. Германия в то время представляла собой лоскутное одеяло, состоящее из разных земель с совершенно разными законами. Ганновер отличалсятерпимостьюкевреям,делауМайерашлисовсемнеплохо,ивбудущемвсемогло бы устроиться, надо было только остаться работать у Оппенгеймера. Тогда он мог бы дослужиться до места старшего клерка, а то и, с божьей помощью, закончить жизнь партнером хозяина. Вместо этого Майер вернулся домой. Он сделал наихудший выбор из всехвозможныхи…обеспечилсебебессмертие. Тем не менее, вернувшись во Франкфурт тем самым знаменательным весенним днем, оннеиспыталрадостивозвращения,город,очевидно,небылрадемуивстретилегочередой унижений. Пересекая реку Майн, он должен был заплатить специальную пошлину для евреев.Первое,чтоонувидел,–этоквартал,гдеемуслучилосьпоявитьсянасветдвадцать лет тому назад. Гетто располагалось за рекой, как позже засвидетельствовал Гете, «между городской стеной и рвом». По дороге домой Майер не смог избежать столкновения с группой подростков, чье любимое развлечение состояло в том, чтобы прокричать «Еврей, знайсвоеместо»–послечегоозначенный«еврей»долженбылсделатьшагвсторону,снять шляпу и поклониться. Так, развлекая местных мальчишек, Майер дошел до оцепления, котороесолдатыкаждыйвечерустраиваливокругЮденштрассе[1]. Внутригеттотакженепроизводиловдохновляющеговпечатления.Лавкибылизабиты старой, ношеной одеждой и всевозможной старой хозяйственной утварью. Такая удручающаякартинабыларезультатомзапрета,наложенногонаевреевиотказывавшегоимв правезаниматьсясельскимхозяйством,ремеслами,дажепродажейтакихтоваров,какшелк, оружиеилисвежиефрукты. Еврейские девушки подвергались таким же суровым притеснениям со стороны неевреев.Одинизуказовгородскихвластейограничивалправоевреевнасозданиесемьи– не более пятисот семей должно было жить в гетто, и не более двенадцати браков можно былозаключатькаждыйгод. Когда Майер добрался до своего «квартала» и его старый приятель крикнул ему «Привет,Ротшильд»,оннеиспыталоблегчения,наоборот,этолишьнапомнилоемуотом, что у него нет даже собственной фамилии. В этой привилегии его «племени» также было отказано. Чтобы как-то обозначать друг друга, евреи использовали характерные особенностидомов,вкоторыхжилиихпредки.Так,вслучаесМайеромегородственники жили в доме с красной крышей («рот» – по-немецки «красный»), в более благополучном районе еврейского квартала. Имя так и закрепилось, хотя семья обеднела и перебралась в неблагополучноеместовдругойчастиквартала,наПосуднуюулицу. Сюда и свернул Майер в конце своего нехитрого путешествия. Он миновал унылые и грязныедворыивышелклавке,гдеегобратьяМошеиКальманторговалистаройодеждой. ЗдесьзаканчиваетсяпредысторияюногоРотшильдаиначинаетсяеговосхождениекновым высотам. Мечтательизгетто На Посудной улице, среди домов, в которые, кажется, никогда не заглядывало солнце, Майер Амшель приступил к трудам, которые растянулись на годы. Напрашивается вопрос: отдавал ли он себе отчет, что жертвует сравнительно благополучным существованием в ганноверской меняльной конторе ради этой грязной дыры во франкфуртском гетто? Предчувствовал ли он, что за открытия ожидают его в родном, вечно полусонном городе? Знал ли он, что местный властитель, молодой принц Уильям Гессенский, был богатейшим из принцев, что финансовая империя, которую строил юный властитель, нуждалась в собственных вице-королях? Какие сны посещали юного Майера, когда он засыпал под убогойкрышейсвоегодома? Ноприсветеднястрашнобылоподуматьотом,какаядистанцияразделялаих,Майера имолодогопринца!Онбылвсеголишьоднимизтрехбратьев,перебиравшиххламвстарых сундуках в поисках жемчужины или какой-нибудь дешевой старинной монеты. Он не мог обзавестисьлошадьюиходилпогородупешком. Между тем время шло, и Майер понял, что если дела и дальше так пойдут, то он не сможеткупитьсебедажеседло.Итогда,движимыйскореенеопределеннымпредчувствием, чемнадеждойназаработок,онзанялсяпоискомстарыхмонет.Годы,проведенныевиешиве, не прошли даром. Будучи в глубине души раввином, он нес на своих сутулых плечах исконнуютоскусвоегоплеменипопоэзииизнаниям.Динарыиталеры,которыеонскупал, потускневшие от времени русские, баварские, римские монеты – он рассматривал их, исследовал, писал к ним аннотации, – но до продажи дело не доходило. Поначалу это занятиеказалосьсовершеннобесперспективным. Люди нуждались в настоящих деньгах, а не вышедших из употребления стершихся монетах. Местные бюргеры-немцы были безразличны к безделушкам такого рода. Чтобы реализоватьстаринныемонеты,нужнобылоотправитьсявособнякиизамкиФранкфурта.И Майер еще раз пошел на риск. На него снизошло некое озарение. Он решил вернуться в Ганновер, к своему бывшему «работодателю» генералу фон Эшторфу, который был вхож в покои принца Уильяма в Ханау. И генерал соблаговолил вспомнить Ротшильда, а придворные друзья генерала, как ни странно, проявили интерес к старинным монетам и редким вещицам. Они с интересом выслушивали бесконечные рассказы Майера о его нумизматических изысканиях. Им понравились не только его лекции, но даже мелодии гетто, которые воспроизводил Майер, сопровождая таким образом свои показы. Они листаликаталоги,изобиловавшиелитературнымиикаллиграфическимиизыскамиавтора,а затемсталипокупатьэту«рухлядь». ВдохновленныйМайерначалрассылатьсвоипричудливоразрисованныекаталогивсем царствующим особам прилегающих земель. Однажды он удостоился аудиенции самого принца Уильяма. Его высочество только что успешно завершил шахматную партию и находился в приподнятом расположении духа… Он купил у Майера целую пригоршню редких монет и медалей. Это была первая сделка, заключенная Ротшильдом с главой государства. ОнвернулсянаЕврейскуюулицусощущениемтриумфа,ноонбылпо-прежнемубеден. Майерподумываложенитьбе,однакосодержатьсемьюнаденьги,вырученныеотредкихи случайных сделок с сильными мира сего было практически невозможно. Поэтому он учредилводномиздомовнаПосуднойулице,таксказать,пунктобменавалюты,апосути– банк, где обменивались разнообразные денежные знаки, имевшие хождение в различных немецких землях. Ярмарки, проходившие во Франкфурте, привлекали в город дукаты, флорины и прочую валюту из самых различных городов. И на разнице в их рыночной стоимостиМайеруудавалосьполучатьболееилименеестабильныйдоход. Он становился завидным женихом, и теперь его можно было часто увидеть в доме Гутеле Шнаппер, миниатюрной, обаятельной семнадцатилетней девушки, отец которой владелмагазинчикомвболееилименеепривлекательнойчастиЕврейскойулицы.Приданое могло оказаться весьма приличным. Гутеле была нежной и приветливой девушкой и готовила отличные бифштексы. Чего еще мог желать молодой симпатичный еврейский юноша? Однако Майер желал большего. Старые монеты и знатный джентльмен, который соблаговолил купить их… Эта мысль тревожила его, звучала в нем, вполголоса, но не смолкая напоминала о себе. И снова он отказался от проторенного пути. Доходы от меняльной конторы Майер инвестировал отнюдь не в расширение этого бизнеса, хотя он был основным источником его доходов. Вопреки логике Ротшильд продолжал вкладывать деньгив«нумизматический»бизнес. Майер скупил несколько коллекций по бросовым ценам. Ему удалось завязать знакомство с герцогом Карлом-Августом Веймарским, покровителем Гете, а также найти других влиятельных «клиентов», покупавших его раритеты по невысоким ценам. Он продолжал свое дело, периодически возвращаясь к своему первому покупателю, принцу Уильяму,–ибылдоволенсобой. Его братья, упорно продолжавшие свой не слишком доходный, но достаточно стабильный бизнес – торговлю одеждой секонд-хенд, как называют ее теперь, – с недоумениемнаблюдализаулыбкой,котораяскрываласьвгустойбородеМайера.Онибыли озадачены. Как он заботился о своих каталогах! С какой тщательностью он печатал их, используя изощренный готический шрифт. Как он проверял и перепроверял заголовки на титульных листах, как внимательно работал над каждой фразой, стиль которых даже в те временавыгляделпричудливымиархаичным.Онбылпохожнаталмудиста,которыйпишет книгусвоейжизни. И Майер действительно начал писать. Он писал письма с предложениями о поставке своего «товара», обращаясь к правителям окрестных княжеств. Причудливый стиль и скрупулезное следование формальностям, пожалуй, можно было назвать специфическим языкомгетто,новэтихписьмах,безусловно,просвечивалаиндивидуальностьихавтора. «Мневыпалачрезвычайнаяудачаидосталсяблагородныйжребий,–такначалонсвое послание,–служитьВашейсветлостииспособствоватьвмерумоихскромныхсилВашему благополучию. Я готов приложить все мои силы и использовать все доступные мне средства, чтобы достойно служить Вашей светлости и в будущем, когда Вы сочтете возможным оказать мне известную поддержку и предоставите право действовать с одобренияВашейсветлостиидействоватьвкачестведоверенноголица.Ярешаюсьпросить Васобэтомвнадежде,чтонедоставлюВамчрезмерныххлопот,втожевремяэтопоможет мне развить мое коммерческое начинание в самых разнообразных направлениях. Таким образом, мне удастся проложить свой путь и приумножить свое состояние здесь, во Франкфурте». И как это ни удивительно, наступил день – это было 21 сентября 1769 года, – когда взорам жителей одного из бедных кварталов Еврейской улицы предстало нечто весьма любопытное.Некийсутулыймолодойчеловексчернойбородойприбивалвывескунаодном издомовПосуднойулицы.НавывескебылизображенгербземлиГессен-Ханау,анижешел текстследующегосодержания:«М.А.Ротшильд,официальныйпридворныйторговыйагент ЕгоВысочествапринцаУильямаГессенского». В то время такое звание было почетным, но не исключительным. Оно только подтверждалопублично,чтоеговладелецимелразрешениедворазаниматьсятойилииной деятельностью, и не накладывало никаких обязательств на принца и не давало никаких особенныхпреимуществМайеру. Тем не менее, это событие вызвало определенное волнение среди соседей. Новоиспеченный«лендлорд»сПосуднойулицысделалто,чтодавнособиралсясделать,–он продал свою четверть дома братьям. И если до сих пор отец Гутеле весьма неблагожелательно относился к браку своей дочери с Майером, то теперь он сдался и позволил ей выйти за него замуж. Новый титул также избавлял Майера от некоторых неудобств, от которых обычно страдали евреи. Это был своего рода пропуск, который позволялотносительносвободнопередвигатьсяизодногогерцогствавдругое. Теперь, когда Майер шел по Посудной улице, он останавливался на мгновение перед своейвывеской,ипоеголицупробегалазагадочнаяулыбка.Гутеленачаларожатьемудетей, и Майер носил своих малышей на улицу, показывал вывеску и объяснял значение каждого слова. Младенцы смотрели на вывеску с чрезвычайной серьезностью. Они, казалось, предчувствовали,какбудутразвиватьсясобытия.Женазанималасьстряпнейистиркой. БратьяМайератолькоскептическипосмеивались. «Егосветлость»МайераРотшильда Принц, даровавший Майеру нынешние привилегии и сыгравший ключевую роль в судьбе семействаРотшильд,был человекомнезаурядным.Размерыегоземель были весьма скромными, но благородство его крови не подвергалось сомнению ни одним европейским монархом.ВнукГеоргаIIАнглийского,кузенГеоргаIII,онбылтакжеплемянникомкороля ДанииизятемкороляШвеции.Очевидно,егородственникибылилюдьмивлиятельными,но чтобылогораздоважнеедляпринцаУильямаичтобылосамымсущественнымдляМайера Ротшильда, так это тот факт, что большинство европейских монархов были должниками скромного властителя земли Гессен. Этот гессенский набоб, чей герб был известен в Германии со Средних веков, стал первым крупным капиталистом королевской крови, причем не менее «крутым», как сказали бы в наши дни, чем его «выдвиженец» Ротшильд. Подобно своему отцу, ландграфу Фредерику из Гессена, мастерски заключал сделки и, несомненно, обладал деловой хваткой. Но сынок «выжимал» из своих капиталов несравненнобольше,чемегопапочка. Принц Уильям сдавал свою армию, которую он холил и лелеял, в аренду другим европейским монархам. Он устраивал блестящие парады, придирчиво проверял прически своихсолдатиофицеров(онивтовремяносилипарикискосичками),состояниеоружия, мундиров и обуви. Каждый мушкет был у него на счету. Принц призывал на службу все новых своих подданных, тщательно обучал и экипировал новобранцев, а затем продавал в Англию,откудаихнаправляливколониидляподдержанияпорядка. «Миротворческий» бизнес Уильяма приносил ему огромные доходы. Кроме того, каждыйраз,когдакто-тоизегосолдатилиофицеровпогибалвовремяслужбы,онполучал дополнительную компенсацию. Количество таких инцидентов росло, и соответственно умножалсяегоналичныйкапитал.Полученныеденьгипринцотдавалврост,иделалэтобез всякого предубеждения. Его заемщиком мог стать и король, и мелкий капиталист, скажем производитель подсвечников. Короли расплачивались политическими привилегиями. Приток средств от европейских монархов и собственных подданных сделал принца богатейшим человеком в Европе. Его состояние по меркам XVIII века можно сравнить с состояниемсемействФугер[2]иРотшильд. Помимо страсти к накоплению, принца Уильяма обуревала еще одна страсть – мягко говоря, небезразличное отношение к противоположному полу; женщины отвечали ему взаимностью,аколичествовнебрачныхдетейпринцадажепотемвременамможносчитать рекордным.Упринцабылотроедетейотегосупруги,принцессыДатской,иеще23ребенка на стороне. Принц не оставлял своих отпрысков на произвол судьбы. Все незаконнорожденныедетиполучалидворянствоититулы,которыеихлюбвеобильныйотец покупалусвоегоавгустейшегодолжника,австрийскогоимператораФранца. Косвенным следствием августейших связей стало сближение принца с Майером Ротшильдом. Наставником восьмерых детей фрау фон Риттер-Линденталь, одной из плодовитых возлюбленных Уильяма, был гувернер Будерус. Его сын Карл добился поста придворного казначея и благодаря своей рачительности и экономности стал правой рукой принца. КарлБудерусдобилсяповышениядоходностиоднойизмолочныхфермпринцана120 талеров,прекративпрактикуокругленияценынапродукцию.Этодостижениепроизвелона принцатакоевпечатление,чтоондоверилБудерусу,вдополнениекобязанностямказначея, ведениесвоихличныхсчетов.Нектоиной,какБудерус,предложилввестивХанауналогна соль,благодарячемуегосветлостьтакжевнакладенеостался.ИменноБудеруспознакомил принца с Майером Амшелем, который часто появлялся в Ханау со своими диковинками. Будерусупонравилсяиэтотеврей,и,особенно,старинныемонеты,которыеонполучалот него в подарок к каждому очередному празднику, а праздников в году тогда было много. Благодаря Будерусу меняльная контора Майера получила от его светлости право на проведение финансовых операций с Лондоном. Ротшильд, наконец, прорвался в сферу государственногобанковскогобизнеса.ПрибыльсамогоМайеравэтомделебыланестоль велика,какмоглобыпоказаться. Принц Уильям отнюдь не был озабочен судьбой еврея Майера. Ему просто нравилось умножать количество векселей, что в конечном итоге вело к демпингу и снижению доходностисделоксобменомвалют.БлагодаряучастиюБудерусаэтотбизнесещекакое-то времяприносилизвестныедивиденды.Затем,казалось,неиссякаемыйпотокпревратилсяв скудныйручеек.Произошлособытие,врезультатекоторогодистанция,отделявшаябедного маленькогоМайераотеговысочества,превратиласьвзияющуюбездну. ОтецУильямаушелизжизнииоставилсынуогромноесостояние,атакжероскошный дворец и титул ландграфа Гессен-Касселя. Уильям в сопровождении огромной свиты, в составекоторойбылиегожена,любовница,многочисленныенаследники,внебрачныедети, придворные, – все они дружно покинули Ханау и окрестности Франкфурта. И весь этот великолепныйпридворныйколлективперебралсявграндиозныйдворецвКасселе. В том же достопамятном году Майер и Гутеле упаковали свою нехитрую домашнюю утварьипереехаливновыйдом,побольше,наэтотразскрышейзеленогоцвета.Этобыло заурядноеунылоеновоселье,вкоторомнебылонапервыйвзглядничегопримечательного дляЕврейскойулицыикотороенешлонивкакоесравнениесцеремониальнымпереездом принца Уильяма в родовой замок. И тем не менее, новоселье Майера, а не Уильяма оказалось знаковым событием, отозвавшимся в истории, и таковым оно остается и по сей день. Рождениединастии Многопозже,будучиужевпочтенномвозрасте,Майер,оглядываясьназад,вспоминал этовремякаклучшиегодысвоейжизни.Емуперевалилозасорок,унегобылсвойдом,не лишенный определенного уюта, он пребывал в приподнятом состоянии духа. С одной стороны,идеяпревращениясемействаРотшильдвтехРотшильдов,окоторыхтеперьзнает каждый,пребывалапокавзачаточномсостоянии.Сдругойстороны,ониужевыбивалисьиз нищетыизапустения,котороебылопривычнымсостояниемжителейгетто. УродливыйгрязныйдворнаПосуднойулицеосталсявпрошлом.Домсзеленойкрышей был намного опрятнее прежнего. Окна выходили на улицу, в доме было три этажа, и он, в определенной степени, отражал положение Майера как преуспевающего коммерсанта. На самомделездесь,какиповсюдувгетто,ощущалсядефицитпространства–домсзеленой крышей, хоть и возвышался над близлежащими домами, выглядел непропорционально узким,акомнатушкибылималенькимиитемными.Двеспальни,вкоторыхрасполагались родители и постоянно растущая команда наследников Ротшильдов (на свет появились уже двенадцать детей, выжить удалось десяти). Шкафчики с посудой и прочей утварью были втиснуты в проем под старой скрипучей лестницей или были встроены прямо в стену. О тишинеприходилосьтолькомечтать.Застенамидома,наЕврейскойулице,что-товсевремя грохотало, вздрагивало, тишина здесь наступала лишь поздним вечером. Лестница и перекрытияпостояннопоскрипывали. Парадная дверь с шумом открывалась и закрывалась, а колокольчик над дверью не всегда оповещал о приходе очередного покупателя, он мог также предупреждать о возможных погромах или появлении полиции. После очередного звонка Майер исчезал из дома, и так происходило по сто раз на дню. Еще никогда он так не был захвачен работой. Чтобы содержать дом и кормить семью, он поставил еще один прилавок. Он торговал монетами, раздавал векселя и продавал ношеную одежду. Ему приходилось работать в одиночку, поскольку его брат Кальман умер в 1783 году, а другой его брат, Моше, ушел из дома.Майеруспевалповсюду,потструилсяручьямипоеголицу,асквозьбородупроступала загадочнаяулыбка.Такилииначе,унегобыливсеоснованиярадоватьсятому,какшлиего дела. Магазинчиксталнамногопросторнее,ипокупателиохотнеезаходиликнему.Удалось раздобытьновуюодеждудлястаршегоШенкеле,выполнявшегоролькассира.ВскореМайер избавился от беспорядка, который обычно сопровождал торговлю ношеной одеждой и прочей рухлядью. На его прилавках появился хлопок, затем вино и табак, и рейтинг магазина рос одновременно с появлением благородных ароматов, распространявшихся по всемудому. Напервомэтажебылакухняразмеромчетыренаполтораметра,вкоторойбылочаги невиданная роскошь – насос, подававший воду в дом. Ротшильды входили в число несколькихблагословенныхсемей,которымненадобылоноситьводуизколодца. Кухня, разумеется, была вотчиной Гутеле – хозяйки дома. Так же как и неизменно прибранная комнатка на втором этаже (позже ее станут называть зеленой комнатой из-за блеклыхтоновобоевиещепотому,чтоГутелеотказаласьпереехатьизэтойкомнатыдаже тогда,когдаеесыновьяобреливласть,позволявшуюимуправлятьделовойжизньюЕвропы изсвоихроскошныхдворцов). Субботними вечерами, после традиционной молитвы в синагоге, Майер приглашал местногорабиксебевдом.Онисидели,склонившисьдругкдругу,зазеленымстоломидо поздней ночи дискутировали о фундаментальных принципах бытия. Даже по будням, завершивсвоитруды,связанныесмонетами,хлопкомивекселями,Майернередкосиделс Талмудомврукахиупоен-нодекламировалстрокимудрейшейизкниг,авсеегосемейство раскрывротвнималозвучаниюдревнееврейскихстихов. Но Майер не был «книжным червем». В Гриншилде была терраса, выходившая на задний двор. В те времена во Франкфурте евреям не разрешалось ступать на землю общественныхсадовипарков,иэтатеррасаслужила«семейнойзагороднойвиллой».Здесь Майеригралсдетьми,втовремякакГутеле,какиподобаетхорошейеврейскойжене,тихо сидела в уголке и занималась рукоделием и чинила детскую одежду. На террасе Майер рассказывал дочерям, как ухаживать за цветами и разбираться в растениях, с которыми он былзнакомнехуже,чемсостариннымимонетами.Здесьжесемействоотмечалопраздник кущей,которыйследовалопроводитьнаоткрытомвоздухе,всенидеревьев. У дома была еще одна особенность, благодаря которой он приобретал известную респектабельность.Надругой стороне маленького двора располагаласьихсемейнаякасса, первыйбанкРотшильдов,закутокплощадьюдевятьквадратныхфутов.Внемстоялбольшой железныйсундуксмеханизмом,устроеннымтакимобразом,чтоегонельзябылооткрытьс той стороны, где был висячий замок. Открывалась крышка с задней стороны сундука, прилегавшей к стене. Он исправно служил приманкой и западней. На стенах были развешаны фальшивые полки, за которыми была потайная дверь, которая вела в настоящее хранилище.ВдомеМайерабылодваподвала.Один,окоторомзналивсе,былпредназначен отчасти для маскировки, там хранились амбарные книги и записи, не представлявшие серьезной ценности. О втором, напротив, не знал никто, кроме хозяина. Там хранились документыиконтракты,имеющиеотношениекпринцуУильяму. Невидимыенитипротягивалисьотподземноготайниканазаднемдворедомасзеленой крышейквысокимбашнямзамкапринцаУильяма.Лишьединицызналиобэтом.Иникто неподозревал,чтомогущественныйпринцбудетпревзойденмаленькимторговцемизгетто. Или что состояние семьи с Еврейской улицы (еще при жизни его светлости) затмит баснословноебогатствопринца,славаегодревнегородауйдетвтень,асампринцокажется всеголишьвехойнапутималенькоготорговца. Глава3 ПЯТЬКОВРОВ-САМОЛЕТОВ Умальчиковрежутсязубки Восхождение Ротшильда к мировой славе не сопровождалось громом фанфар, он достиг высшей власти – все свершилось в полной тишине. В конце 1780-х годов Маейр Ротшильд мало что значил для принца Уильяма, обитавшего в своем роскошном замке в Вильгельмшене.ДажевофранкфуртскомгеттоимяРотшильдабылопочтинеизвестно. Причиной успеха семьи было то, что вначале ее члены действовали ненавязчиво, но настойчиво и последовательно, не чураясь раболепства, а затем следовал стремительный бросок. Их цель была столь фантастична на фоне их бедственного положения, их изначальныепозициибылинастолькошаткими,аресурсы–такиминезначительными,что любойболееилименеедееспособныйконкурентмогслегкостьюрасправитьсясними. МайерРотшильдрасполагалтремянадежнымиточкамиопоры,спомощьюкоторыхего семействуудалосьзавоеватьконтинент.Ужесейчас,осторожно,ноуверенно,ондвигалсяв этомнаправлении. ПервойопоройдляМайерасталаегоклиентура,которуюонотбиралвполнеосознанно. Он работал только с самыми знатными семействами Германии, несмотря на то что это приносило относительно небольшие доходы, и никогда не брался вести дела таких же горожан,каконсам. Второй стала его тактика низкого процента. Ротшильд привлек ландграфа низкими ценами(ониспользовалтакуюжеполитику,какисампринцУильямвсвоихотношенияхс венским императорским двором). Это позволило Майеру наладить самое тесное сотрудничествосБудерусом,который,будучиглавнымфинансовымсоветникомпринца,мог влиятьнадвижениесамыхбольшихденежныхпотоковвЕвропе. ТретьейиглавнойопоройсталисыновьяМайера. Вотон,самыйпростойисамыйдейственныйспособдобитьсямогущества–вырастить сыновей.Посути,Майермечталосозданиидинастии.Всеегодействия,всесвязи,которые он завязывал в высшем обществе, все его обаяние и все таланты, все продажи, которые он понемногуосуществлялприкняжескихдворах,–всеэтооказывалосьлишьинвестициямив будущую династию. Если бы он не был отцом, все эти действия были бы абсолютно бесполезны.Оносталсябыпростонаивныммечтателемиумербывполнойбезвестности. Но у него были сыновья, которые взрастили посеянные отцом семена. Они неустанно трудилисьипередалисвоеделодальше,ужеследующемупоколениюРотшильдов. Возможно,древниеримлянеибылинаиболееуспешноразвивавшимсянародомизвсех известных,возможно,Наполеонибылвыдающейсяличностью.Возможнотакже,чтолюди, обитавшиезаоградойГриншилда(домасзеленойкрышей),представлялисобойсемейство, которое придаст характерный колорит современной истории. Пока Майер жил вдвоем со своейженой,онбылнеболеечемоднимизмногихевреев,или,еслихотите,онбылподобен Цезарю без полководцев. Вскоре Гутеле подарила ему сыновей, которые и стали его легионерами. ПервымбылАмшель,будущийминистрфинансовГерманскойконфедерации.Затемшел Соломон, который к концу своей карьеры достиг такого высокого положения в Вене, о которомтолькомечталпринцУильям.Натан,следующийпопорядку,обрелбольшуювласть, нежелилюбойдругойчеловеквАнглии. Четвертыйсын,Кальман,сумелзанятьтакоежеместонаАпеннинскомполуострове.И наконец, Джекоб, добившийся столь же высокого положения во Франции времен республикииимперии. Вначале пятеро сыновей и пять дочерей Ротшильда ничем не отличались от большинства своих сверстников в гетто, которые с раннего детства становились подмастерьямиусвоихотцов.Ониучилисьсчитатьнасчетах,выполнялимелкиепоручения отцаиоблегчалипомересвоихсилбремяегозабот. Но вскоре их характеры сформировались, и тут выяснилось, что интересы сыновей и отца совпадают далеко не во всем. Их лица становились безразличными, а глаза – равнодушными, когда Майер начинал пространно излагать им древнюю историю иудеев (у неготеплиласьнадежданато,чтоодинизнихбудетучитьсявиешиве)илидемонстрировать свою коллекцию монет, зато на рынке или в меняльной конторе они чувствовали себя как рыба в воде. Считать они умели превосходно, а деловой хватки им было не занимать. Все чащеониприбегалидомойрадостныеивозбужденные,сзаконнойдобычей–купленнымза бесценок отрезом сукна или ношеной одеждой, – которую продавали с потрясающей быстротойивыгодойужечерезнесколькочасовпослепокупки. Успехшелзанимипопятам.Энергиябурлилавжилах,иотцунадобылотолькодатьей выходинаправитьеевнужноерусло.Ужетогдаонввелстрогоеправило,ставшеезакономи традициейсемьи.Талантыукаждогосвои–ноуспехвсегдаобщий.Братьядополнялидруг друга,итакизпоколениявпоколение. Неукротимаяэнергиясыновей,распространявшаясяподомуподзеленойкрышей,легко моглабыобратитьэтотдомвруины,еслибынеумелоеруководствомиротворцаМайера.В отличие от своих многочисленных братьев он был мягок и обходителен и сохранял хладнокровие в самых трудных ситуациях, и это качество оказывалось едва ли не более полезным,чемегоискусствовестипереговоры. Обычно, когда речь идет об успешном развитии семьи, каждое следующее поколение выполняет более тонкую работу и становится более рафинированным, чем предыдущее. У Ротшильдов, напротив, отец старался смягчить грубый и прямолинейный подход своих сыновейкведениюдел. Первая успешная схема, осуществленная семейством, представляла собой оригинальную и нестандартную процедуру сложения 2 + 2. С одной стороны, Ротшильд закупалвАнглии,вМанчестере,текстиль,тоестьденежныйпотокпоступализГерманиив Англию. С другой стороны, его светлость принц, прославившийся как искусный торговец солдатами,самполучализАнглииденьгивформевекселей. Была в этом деле и третья сторона, а также четвертая. Майер Ротшильд отличался многомерныммышлением,умелохватитьвеськомплекспроблемиобъединитьихводном решении.Онбыстропонял,чтоспроизводителямитекстиляможнобылобырасплачиваться векселями принца. Тогдаскидки повекселям оседали быв карманах Ротшильдов,притом условии,конечно,чтопринцпредоставитэтискидкиМайеру. С четвертой стороны, Майер подумал, что было бы весьма полезно ему самому, и как можноскорее,предстатьпредсветлыеочипринцавегоновомзамке,продемонстрировать коллекцию старинных монет и ознакомить его со своими оригинальными идеями. Все это происходилов1787году,задвагодадоВеликойфранцузскойреволюции. ИвотМайерупаковалсвойчемоданчиксостариннымимонетамииоправилсявзамок, аспустянекотороевремяпринцприобрелизрядноеколичествонумизматическихраритетов по сходной цене. Вместе с монетами принц получил прошение Майера о предоставлении ему разрешения на организацию такого посредничества, Ротшильд при этом подчеркнул своюготовностьограничитьсяминимальнымикомиссионными. Двор не торопился с ответом. Наконец, в 1789 году векселя на сумму 800 фунтов прибыли в меняльную контору Майера. Это была первая сделка, которая оказалась понастоящемуэффективнойивыгодной. Новый источник доходов отнюдь не удовлетворил растущие аппетиты молодого поколения Ротшильдов. Фактически сделка представляла собой простое обналичивание векселей принца и охватывала лишь малую часть объемов его интенсивной коммерческой деятельности. Не совсем ясно, кто занимался ею от имени принца, возможно, это были крупные франкфуртские банкиры братья Бетман, а также Руппель и Харниер. Неизвестно, существовалиливообщекакие-нибудьмелкиепосредникимеждудворомибанками. И вот однажды сыновья Ротшильда появились перед этими известными банкирами в качествепросителей. – Будьте так милостивы, позвольте нам стать посредниками между вами, достойнейшимигосподамибанкирами,иэтимгоем-принцем. Банкирам этот наивный пыл показался забавным. Конечно, у этих юных выскочек не было ни капли достоинства и принципиальности, но, может быть, в этом проявлялась их сила, которая и могла удовлетворить непомерные аппетиты его светлости. И почтенные франкфуртцы согласились. Юные коммерсанты из гетто получили свои крошечные комиссионныезато,чтоонисогласилисьбытьнапобегушкахумогущественногоУильяма. Ипочтенныебанкирынепрогадали:Уильямунравилосьпроворствоегоновыхпосыльных. Казначей принца, Будерус, тайно сотрудничал с меняльной конторой Ротшильдов, которая постепенно превращалась в настоящий, солидный банк. Вскоре Соломон почти ежедневно навещавший замок принца, стал, таким образом, первым Ротшильдом, проникшим в финансовыеструктурыдвора.Амшель,всвоюочередь,занималсязакладнымипринца.Вто жевремяНатан,которыйпоначалунесошелсявценахсанглийскимторговцемтекстилем, оказалсявМанчестере.ИблагодаряэтомудешевыйтекстильизМанчестераслегкойруки Натана через охваченную революцией Францию попадал прямо на склады Ротшильдов во Франкфурте. Семья сделала свой первый шаг по созданию международной коммерческой сети. Прошло совсем немного времени, и Ротшильды расширили свое влияние во многих сегментах европейского рынка. Молодые Ротшильды стремительно передвигались по дорогамЕвропывсвоихкаретах.Ихлицабылинепроницаемы,глазагорели,аврукахони крепкосжималипортфелисбумагами.ПокасыновьяМайерадоговаривалисьспартнерами ипродвигалисвоитовары,онсамзагадочноулыбался,сидявсвоемкабинетевГриншилде. Вскоре франкфуртская еврейская община с изумлением обнаружила существование такого загадочного явления, как неизвестная ранее состоятельная семья. На протяжении последующихдесятилетналоговыеплатежиМайераАмшеляоставалисьнаодномитомже уровнеивсреднемсоставлялидветысячигульденов,ав1795годуэтацифраудвоилась.Еще через год официальное состояние Ротшильда достигло пятнадцати тысяч гульденов, таким образомонпопалвкатегориюнаиболеесостоятельныхналогоплательщиковгетто. Эта перемена никак не отразилась на судьбах мира, в отличие от других событий, происходивших в то же время. Французская республика на глазах у изумленного человечества превратилась в наполеоновскую империю. Корсиканская гроза гремела над Европой. А в это время во Франкфурте возникла новая сила. Незримая и неведомая для большинства населения, она преодолевала национальные границы, не производя при этом никакого шума. В обстановке тотальной секретности Майер Ротшильд проводил свою первуюоперациюсоссудаминатерриториииностранногогосударства. Прогнилочто-товДатскомкоролевстве Однажды кто-то сказал, что богатство Ротшильдов построено на банкротстве наций. Такая формула, конечно, не объясняет происхождение состояния Семейства. Однако свою первуюкрупнуюмеждународнуюсделкуРотшильдсовершилв1804году,когдаказнаДании былаабсолютнопуста. Майербылобэтомпрекрасноосведомлен,посколькуБудеруспостояннодержалегов курсе всех дел. Майер также знал, что у принца Уильяма, напротив, был переизбыток средств. Его светлость, несомненно, с радостью поддержал бы Данию, ведь она была прекрасным союзником. Но существовало одно маленькое препятствие. Король Датский приходился принцу Уильяму дядей. А какой же бизнес с родственниками? И разве можно демонстрировать обедневшему родственнику свое богатство? Любая ссуда в семье может легкопревратитьсявбезвозмездныйдар. Вданномслучаесуществовалтолькоодинвыход–предоставитьссудуинкогнито.Для этого не годились франкфуртские банкиры, которые обычно вели дела принца: ни братья Бетман, ни Руппель и Харниер, ни другие известные банкиры, чьи имена связывали с именемегосветлости,несмоглибыобеспечитьанонимности.Нуженбылмелкий,никому незнакомый,нонадежныйбанкир.ИпочемубынеРотшильд? МайерподкинулэтуидеюБудерусу,аужБудеруспостаралсядовестиеедосведенияего светлости. Принц милостиво улыбнулся. И вот уже сыновья Майера Амшеля спешат в дилижансахизФранкфуртавКопенгагениобратно. Поначалу этот факт оставался незамеченным и братьями Бетман, и Руппелем с Харниером.Новскоребанкирысудивлениемзаметили,что«этиРотшильды»сталичто-то слишкомзаняты–уМайераиегосыновейсовершеннонеосталосьвременидлявыполнения их мелких поручений, в то же время принц что-то очень долго не обращался к ним с просьбойпровестикредитныеоперациизарубежом. Назапросыбанкиров,направленныеказначеюегосветлости,досточтимомугосподину Будерусу, приходили очень вежливые, но совершенно бессодержательные ответы. Тогда банкирыобратилисьвДанию.Полученныйответоказалсянескольконеожиданным–ссуды, поступавшие в датское финансовое ведомство, доставлялись неизвестными молодыми людьмиотименинекоеголюбезногогосподина,именикоторогоонинезнали. –Какимиещемолодымилюдьми?!–воскликнулибратьяБэтменвзамешательстве. –Какие-то…шильды!Онипоявляютсяиисчезаюттакстремительно,чтотруднобыло разобрать,какихзовут. –…шильды!Ротшильды?!Ротшильды!!! Эта новость привела Бэтменов в ярость. Так вот где была зарыта собака. Во всем виноватыэтипрохвостыизгетто! Ротшильдыпосягнулинаполномочиясамыхмогущественныхивлиятельныхбанкиров Германии. Ярость Бетманов и Руппеля с Харниером вышла из берегов. Огненные филиппики по поводу еврейского коварства и христианской преданности были услышаны и датским правительством,ипринцем,идажеБудерусом. Франкфуртская элита пришла в замешательство. Эти еврейские умники нарушили все мыслимыезапретыиправила,оставаясьпривсемтомзастенамигетто.Волнениедостигло двора принца. Во что же вылились все эти крики и вопли? Только в то, что кричащие, вопящиеишипящиеохриплии,устав,замолчали.СемействоРотшильдужеслишкоммного значилодляпринца,чтобыонсталобращатьвниманиенасплетнипридворнойчеляди.Ведь Будерусобъяснилему,насколькоониполезны. Ихэнергия,ихсмешнойакцентивездесущностьстановилисьневыносимы,новконце концовихактивностьсыграласвоюположительнуюроль.Ротшильдыбылиповсюду.Отеци пятеро сыновей, казалось, представляли собой какую-то сверхъестественную силу, для которойнесуществовалонирасстояний,ниграниц,ниправил. СтаромуМайеруудалось-такипридатьэтойновойсилеформальныйстатус.В1800году он сделал сыновей своими партнерами. Он установил законы, ставшие фундаментом будущей династии. Предполагалось, что все ключевые посты в будущей фирме будут занимать только члены семьи, а не наемные служащие. (И по сей день, только потомки Майера Ротшильда становятся собственниками или партнерами банков.) Традиция семьи такова, что все полномочия передаются только по мужской линии, и началось это при старикеМайере.КогдаШенке,старшаядочьМайера,вышлазамуж,еемужанепригласили принять участие в семейном бизнесе. Так продолжается и до сей поры. Майер также положилначалосекретнойбухгалтерии,котораявеласьпараллельноофициальной.(Бизнес Ротшильдов, несмотря на его огромные масштабы, и в наши дни остается по-прежнему закрытым в том, что касается отношений между партнерами, которые отнюдь не заинтересованы в публикации балансовых отчетов и прочей не слишком интересной для общественностиинформации.) Жизньсемьиибизнестеснопереплелисьмеждусобойиэффективнодополнялидруг друга. Могущество семьи Ротшильд росло с каждым днем. Они продолжали жить на Еврейской улице, но сеть их коммерческих филиалов, в том числе офисов и складских помещений, распространилась за границы гетто. В полуподвальных коридорах, находившихсявменяльнойконторе,количествозолотаумножалось,множилисьипакетыс ценнымибумагами. ВместестемпозицииРотшильдоввокружениипринцаоставалисьвесьмапрочными. Майер получил титул оберхоф-агента, то есть высшего должностного лица при дворе, занятого коммерческими вопросами, а два его старших сына стали гессенскими придворными казначеями. С каждым днем их влияние при гессенском дворе и участие в прибылях двора, которые превзошли к тому времени цифру в один миллион талеров, становились все более весомыми. Они ссужали деньги сыну принца, подражая, как и подобает верным подданным, самому принцу, который предоставлял займы самым именитым английским герцогам. Фактически они стали главными банкирами принца Уильяма,одногоизбогатейшихмонарховЕвропы. Ивоткогдаказалось,чтосмелыеожиданияМайеравот-вотстанутсамойчтонинаесть реальностью, Наполеон едва не превратил его мечты в руины, так же как он обращал в руинывсе,чтовставалонаегопути.ПринцУильям,желаяуберечьсвоемногомиллионное состояние от возможного галльского нашествия, попытался сохранить нейтралитет в грядущем конфликте между Бонапартом и австро-британским альянсом, однако французский император был не слишком обходителен с такого рода политиками. Когда великая армада Наполеона обрушила свою мощь на Пруссию в октябре 1806 года, она не обошласторонойиГессенскоекняжество. Назревала катастрофа. Франкфурт был оккупирован наполеоновской армией. Международные коммерческие каналы оказались заблокированными. Натан, который обеспечивал, так сказать, международные контакты Ротшильда, затерялся в Англии. И вот раннимноябрьскимутромУильям,едвауспевзавершитьсвойутреннийтуалет,полуодетый, тяжело дыша, спускается вниз, садится в карету и во весь опор устремляется на север, в Шлезвиг.Наследующийденьфранцузскиевойскавходятвегозамок. «Мояцельсостоитвтом,чтобыосвободитьзданиезамкаотатрибутоввластиилишить замокполитическогостатуса»,–гласилуказНаполеона. Казалось бы так – самый могущественный человек в Европе одним взмахом пера уничтожил фундамент, на котором Ротшильд построил свое благосостояние. Но как ни парадоксально,всяэтабурнаядеятельностьникакнеотозваласьнаблагополучиидомапод зеленой крышей. Тучи сгущались над Европой, однако имели место другие, не менее значительные, хотя, возможно, не столь заметные «атмосферные» явления. Стремительно неслась по дорогам континента карета, в которой сидели те самые молодые Ротшильды, круглолицые,снепроницаемымвзглядомипапками,зажатымиподмышкой. Длянихнесуществовалонимира,нивойны,нилозунгов,ниманифестов,ниприказов военных властей, ни смерти, ни славы. Они не удостаивали вниманием тех кумиров, которыенестерпимымблескомослепиливесьмир.Длянихсуществовалатолькоцель. Глава4 РОТШИЛЬДПРОТИВНАПОЛЕОНА Раундпервый–контрабанда Ранним утром 1 ноября 1806 года Майер Ротшильд был занят неотложным делом. Задолго до рассвета он спустился в подвал, выходивший на задний двор Гриншилда, и при свете фонаря тщательно упаковал и спрятал в тайнике пачку документов – протоколов заседаний тайного совета принца Уильяма. Принцу было что скрывать от стремительно приближающихся отрядов Наполеона. В тот же час по всей стране в замках принца его доверенныеслугискладываливтайникидрагоценностицарственнойсемьи. Французытакникогдаинеузналиодокументах,отданныхнахранениеРотшильду.Что до драгоценностей, то их обнаружили, как только солдаты заняли замки принца. Однако выход был найден. Карл Будерус, назначенный тайным представителем принца в занятом французамиХессе,селвкаретуиотправилсякЛаГранжу,генерал-губернаторуоккупантов. За чашкой чая Будерус и Ла Гранж быстро нашли общий язык. В руки Ла Гранжа упала кругленькая сумма – около миллиона франков. Согласно законам физики, сила действия равна силе противодействия, что и получило в данном случае неопровержимое подтверждение.Извлеченныеизтайниковдрагоценностиподохранойфранцузскихштыков быливозвращеныпринцуУильяму,одномуизбогатейшихмонарховЕвропы. Но это была лишь малая часть его состояния. Принца можно было с полным основанием назвать крупнейшей финансовой акулой тех дней. Гигантские инвестиции августейшей семьи медленно вызревали по всей Европе. Только из Англии он получал ежемесячно около 2000 фунтов, что эквивалентно примерно 18 000 долларов при современном уровне цен. Конечно, перевести фунты XIX века в доллары наших дней – задача непростая. Тем не менее, даже грубая, приблизительная оценка поможет читателю представить степень финансового могущества принца. И вот богатейший человек Европы оказываетсявссылкевДанииилишаетсявозможностиуправлятьфинансовымипотоками. Карл Будерус оперативно решил создавшуюся проблему, назначив Майера Ротшильда управляющимогромнымсостояниеммонарха. ПриэтомсамкоролевскийказначейБудеруспревратилсявквази-Ротшильда,тоесть,с точкизрениякорпоративногоправа,сталегокомпаньоном.В1809годуэтидвоеподписали тайноесоглашение,всоответствиискоторымБудерусполучалдолювдоходахГриншилда, узаконившее ранее заключенное между ними устное соглашение. И все-таки вопрос о причинах,заставившихБудерусаостановитьсяименнонакандидатуреРотшильда,остается открытым. Почему такие гигантские полномочия оказались в руках простого купца из еврейскогогетто?Кем,вконцеконцов,былиэтиРотшильды?Простыелюди,неимевшиени благородного происхождения, ни богатых родственников. Евреи без гражданского статуса. Теперь,прифранцузскойоккупации,онилишилисьсвоейединственнойопоры–поддержки и защиты монарха и, казалось бы, ничем не отличались от тысяч несчастных, унесенных волнойнаполеоновскогонашествия. И все-таки семейство Ротшильд резко выделялось из общего окружения, и Будерус отличноэтоосознавал.Ротшильдовотличалапотрясающаяэнергия,драйв,которыйпомогал им осуществлять невозможное. При этом отсутствие излишнего романтизма помогло отказаться от слишком смелых планов и, таким образом, позволило выжить. И это было тоженесомненнымтриумфом. ВдесятомгодуXIXвекавохваченнойвойнойЕвропемиллионыстановилисьжертвами истории,втовремякакединицывершилиее.Миллионыпогружалисьвнищету,аединицы стремительно возносились к вершинам славы и богатства. Ротшильд и его сыновья двигалисьвпередмедленноиосмотрительно,преодолеваяхаосибесчисленныеопасности. Некоторая бюргерская ограниченность, присущая Ротшильдам, способствовала успеху их предприятияневменьшейстепени,чемихмногочисленныеталанты:уникальноесочетание умеренности, рассудительности и уравновешенности с потрясающей энергией и драйвом позволилоРотшильдамстатьтем,чемонистали. Как только Наполеон поручил министерству финансов выполнять обязанности правопреемникапринцаУильяма,вседолжникипринца,авихчисловходилобольшинство европейских коронованных особ и знати, а также те, кто управлял состоянием принца, оказались под пристальным вниманием оккупационных властей. Все денежные средства и любые ценности, обнаруженные министерскими чиновниками, немедленно конфисковывались и поступали в императорскую казну. Но министерство финансов напрасно пыталось конкурировать с семейством Ротшильд. Сыновья Майера стремительно передвигались по всей Европе, скупая все финансовые обязательства принца. За годы службы у его высочества они приобрели прочные связи как при европейских королевских дворах, так и среди европейских финансистов, а также неоценимый опыт осуществления финансовыхсделок.Онинаучилисьпреодолевать,казалосьбы,непреодолимыепрепятствия имгновеннореагироватьнаизменениеситуации.СыновьяМайерабылинепобедимы. Но если мальчиков Майера настигнуть было невозможно, то сам старик Ротшильд оставался прекрасной мишенью. Однако когда наполеоновские полицейские агенты нагрянули в Гриншилд, их встретила пожилая еврейская чета, с большим трудом пытающаяся вести торговлю в гетто. Бедные старики остались совсем одни, их повзрослевших сыновей разбросала война, и от них никаких вестей. Все бухгалтерские книги старого Ротшильда были в полном порядке, и никаких следов антинаполеоновской деятельностиилисвязейспринцемобнаружитьнеудалось. Но стоило полицейским удалиться, как Майер спускался в свой потайной кабинет в подвале,доставалсвоисекретныебухгалтерскиекнигиипринималсязадела. Корреспонденциюперевозиливспециальноизготовленнойповозкесдвойнымдном,а для переписки старик Майер изобрел специальный шифр. Это была смесь идиш, иврита и немецкого, сдобренная системой специальных обозначений и зашифрованных имен. Скажем, инвестиции в Англии получили название «вяленая рыба», сам Ротшильд-старший именовалсяАрнольди,будтоонбылгероемитальянскогоприключенческогоромана,аего высочествопринцпревратилсявевреягосподинаГольдштейна. Забота о господине Гольдштейне и защита его интересов стали главным для Майера, что являлось отнюдь не простой задачей. Тем более непростой, что, хотя мальчикиРотшильдсобиралипрактическивседоходысгессенскихинвестиций,далеконевсясумма поступалагосподинуГольдштейну. Но Ротшильд-старший не зря слыл мастером искусного обхождения, убеждения и уговоров.Онумелльстить,умиротворятьиуспокаивать,аБудерусумелопомогалему. Когдажеситуациястановиласьнапряженной,старикуМайеруприходилосьсадитьсяв повозку и целую неделю трястись в ней, чтобы переговорить с господином Гольдштейном лично в его резиденции неподалеку от франко-датской границы. Старина Арнольд и живописалгосподинуГольдштейнувсеужасынаполеоновскойоккупации,онсообщалему, чтоагентыНаполеонапостояннодышатвзатылокемусамомуиегоотважнымсыновьям,он подробноописывалвсететрудностииопасности,скоторымиимприходилосьсталкиваться, выполняясвойдолгнаслужбеуеговысочества.ИгрысНаполеоном–опасныеигры,когда накартуставитсясамажизньигрока,инетничегоудивительноговтом,чтодалеконевсе суммы, которые собирают бесстрашные молодые Ротшильды, могут быть доставлены принцу. Его высочеству не следует беспокоиться по этому поводу – для защиты его интересов делается все возможное и невозможное. От самого же высочества требуется толькоодно–проявлятьтерпение,иещеразтерпение,ивседеньги,допоследнегопенни, будутемувозвращены. Старик Майер не лукавил – принц действительно получал все до последнего пенни – иногда.Атемвременем… Тем временем Натан Ротшильд, обосновавшийся в Англии, стал владельцем крупного состояния. Теперь он торговал не только льном, как раньше, но и продовольствием, что в тяжелые военные годы становилось чрезвычайно выгодным делом. Натан торговал всеми теми товарами, которые было запрещено ввозить в Европу во время наполеоновской блокадыикоторыенаконтинентесчиталиськонтрабандой. Собственно, Натан и не занимался ничем запрещенным, просто время от времени его склады пустели, а запасы продовольствия иссякали, причем в то же время пополнялись запасы на складах его братьев Соломона и Амшеля в Гамбурге. Затем товары материализовывалисьвсамыхразныхместах:вГермании,Скандинавии,Голландии,даив самой Франции. Хлопок, шерсть, табак, сахар, кофе, индиго – все было в наполеоновской Европедефицитом,закоторыйохотноотдавалинемалыеденьги,иникогонебеспокоилтот факт,чтоэтаконтрабанднаяторговляувеличиваетчье-тосостояние. Впрочем, кое-кого это все-таки беспокоило. Этим заинтересовалась наполеоновская полиция.Вконцеконцовагентыимператорапришликвыводу,чтосуществуетпрочнаясвязь междутакими,казалосьбы,далекимидруготдругаявлениями,какконтрабандатоваровна континент, финансовая активность принца Уильяма и торговля старого Майера Ротшильда изфранкфуртскогоеврейскогогетто. Ивот30октября1810годадвапехотныхполканаполеоновскойармиизашливГамбург и провели обыск на большинстве товарных складов в городе, причем самый пристальный интересбылпроявленкскладскимпомещениямРотшильдов.Разумеется,устарогоМайера не было обнаружено ничего подозрительного, и все бухгалтерские книги были в полном порядке.МилейшийАрнольдибыл,каквсегда,чистпередзаконом.Всювозможнуювыгоду из контрабандной торговли семейство Ротшильд уже успело извлечь и переключилось на новыевидыдеятельности. 27сентября1820годавседеловыепартнерыМайераРотшильдаполучилиписьменное извещениеотом,чтоегопредприятиетеперьсталоназываться«МайерАмшельРотшильди сыновья».ТеперьвладельцемпредприятиябылнетолькостарикМайер,нотакжеАмшель, Соломон, Кальман и даже Джекоб, который к тому времени был еще семнадцатилетним юнцом.Каждыйизнихполучилсвоюдолю.ЗатооНатаненебылосказанонислова,емуне причиталось ничего. Однако, как и в большинстве случаев, когда речь шла о семействе Ротшильд,именното,очемумалчивалось,ибылосамымважным.Натан,жившийвАнглии, которая находилась в состоянии войны с Наполеоном, делал для бизнеса Ротшильдов больше, чем все его братья, вместе взятые. Именно он организовал контрабандную торговлю.Именноонвыбралновоенаправлениедлясемейногобизнеса,когдаконтрабанда себяполностьюисчерпала.Иэтобылотольконачалом. Раундвторой–идеястоимостьювмиллионфунтов стерлингов В 1804 году Натан Майер Ротшильд перебрался из центра текстильной промышленности,Манчестера,вЛондон,которыйвтегодыбылмировымцентромделовой активности. В этом городе он из торговца текстилем превратился в банкира, причем чрезвычайно успешного. И в наши дни в телефонной книге Лондона вы можете найти названиеегобанка:«Н.М.Ротшильдисыновья». В начале XIX века многие успешные торговцы постепенно превращались в банкиров, этот процесс происходил вполне естественно, поскольку им приходилось иметь дело не толькоскуплейипродажейтоваров,ноискредитованием.Натанпрошелтотжепуть,чтои большинствокрупнейшихфинансистовЕвропы,изанялсрединихведущееместо.Благодаря НатанусемействоРотшильдужев1810годупересталопокупатьипродаватьхлопок,шерсть, табакилипродовольствие,отнынеРотшильдовинтересовалтолькоодинтовар–деньги. Именно Натан придумал, как превратить наполеоновскую оккупацию в мощный экономический рычаг. В секретном письме во Франкфурт, в Гриншилд, он подробно изложил свою идею. Бонапарт уже успел проглотить всю Европу, все страны, где раньше принцУильяминвестировалсвоимиллионы,находилисьвеговласти.Свободнойоставалась толькоАнглия,последнийевропейскийоплотсопротивления.Аконсоли,государственные облигацииАнглии,по-прежнемуимелихождениевЕвропе.Когда-тодавноеговысочество уже вкладывал деньги в английские ценные бумаги, не пора ли снова сделать такие же инвестиции? Разумеется, это следует делать очень осмотрительно, со всеми возможными предосторожностями, и Натан Ротшильд готов послужить принцу на этом поприще. Он сможет сделать это лучше, чем кто-либо другой, поскольку обладает необходимыми знаниямииопытом,атакжепрочнымисвязямивАнглии. Старик Майер и Будерус довели это предложение до сведения принца Уильяма. Его высочествовыслушалсвоихсоветниковбезвсякогоэнтузиазма.Слишкоммногосложностей возникало во время спасения инвестиций принца от Наполеона, хотя, конечно, деньги в казну принца поступали раньше и продолжали поступать, и все это стараниями сыновей Ротшильда. Но звон талеров – сильное искушение даже для принца, к тому же старик Майер так любезен, убедителен и солиден в своем прекрасном новом парике и треуголке. Правда, от характерногоакцентаоннеизбавилсяипо-прежнемупосещалсинагогу,новостальномон ничем более не отличался от рафинированных придворных. Теперь он не только продавал старинные монеты ландграфу, он покупал их для своей собственной коллекции. Частенько он предоставлял свою карету с потайным отделением в распоряжение ландграфа для пересылкиегосекретнойпочты.АразвенеМайерРотшильдпомогеговысочествуотлично устроиться в изгнании? Разве не Майер Ротшильд сделал его жизнь в Шлезвиге, Дании и Богемиитакойприятнойиудобной? Но если его высочество настолько доверяет самому Майеру Ротшильду и делает его поверенным своих самых сокровенных тайн, то как можно не доверять его дорогому и любимому сыну, Натану? Его мальчик знает что говорит. Он приобретет консоли и, таким образом,наилучшимспособомразместиткапиталыпринца.Иемуненужныкомиссионные. Онпроситтолькомаленькоеброкерскоевознаграждение,однувосьмуюскаждогопроцента. ВконечномитогепринцУильямдалсвоесогласие.Вконцеконцов,почемубыинет?И вотвпериодмеждуфевралем1809годаидекабрем1810годаНатанполучаетотпринца550 000 фунтов стерлингов на приобретение английских консолей. Сумма, от которой дух захватывает!Онабылаэквивалентна5миллионамдолларовипревосходилавсефинансовые потоки,которыепрошличерезрукиРотшильдовзавсевремяихслужбыупринца. Стоило Натану коснуться этих денег, как он тут же заставил их работать на себя. Каждыйфартингпревращалсявшиллинг,шиллинг–вгинею,гинея–вфунт.Натанславился потрясающейинтуицией,железнымхарактеромиупорством.Ондействовалстремительно, всегдавыбираяоптимальноерешение.Натанстакойскоростьюосуществилвсефинансовые операции, что о них не осталось никаких документальных свидетельств. Известно, что в соответствии с соглашением между ним и принцем Ульямом Натан обязался выкупать консоли по средней цене 72 фунта. Натан не стал покупать их за эту цену. Он выгодно вложилполученныеденьгииполучилогромнуюприбыль.Заэтовремяценаконсолейупала до 62 фунтов, и именно по этой цене Натан их и купил, получив прибыль во второй раз, котораятакжедосталасьему,анепринцу. Втожевремяистемжепотрясающимуспехомонпровелрядспекулятивныхопераций с золотыми слитками. Ежедневно он пускал в ход десятки тысяч фунтов, принадлежащих принцу,иниразунепроиграл. Тем временем принц начал выражать беспокойство: из Лондона никаких денег не поступало,ионещенеполучилниодногосертификата.ПришелчередстарикаМайера.Он отправился к его высочеству для объяснений и полностью убедил принца в том, что все задержки связаны со сложностями пересылки документов и ценных бумаг через занятую Наполеоном Европу. Майер не только восстановил кредит доверия своего дорогого мальчика,ноидобилсяупринцавыделениядополнительногофинансированиянапокупку консолей. Наконец, в 1811 году юный Кальман Ротшильд тайно отбыл из Англии и доставил принцу долгожданные ценные бумаги на сумму в 189 500 фунтов стерлингов. Уильям вздохнулсоблегчением.Всеэтифинансовыеоперациистоилиемуслишкоммногонервов. «Япростозаболеваю,когданачинаюдуматьомоихинвестициях,–писалонБудерусу,– ябыпредпочел,чтобымоиденьгипростолежалибездвижения». Но в 1811 году такое решение уже не пугало Ротшильдов. Они открывали следующую главусвоейэпопеи. Провозвестником новой эпохи стал Натан. В 1804 году он приехал в Манчестер в качестве иностранца, едва говорящего по-английски, а в 1811-м, едва достигнув 34 лет, он ужепользовалсявсеобщимуважениемвмирекоммерцииифинансов.Всеоперациипринца сценнымибумагамиосуществлялисьотимениРотшильда,илишьнемногиепосвященные зналиотом, комуфактическипринадлежат те гигантскиесуммы, которымираспоряжался Натан. Личное состояние Натана стремительно увеличивалось. Теперь он стал настолько богат,чтодажепринц,богатейшийчеловеквЕвропе,немогбольшевыступатьвкачествеего кредитора.АведьНатанбылещевсамомначалесвоегопути,иемупредстоялонайтиновые источникифинансовыхпоступлений. Раундтретий–масштабнаяконтрабандазолота Однажды во время званого обеда уже в конце жизни Натан вспоминал: «ВосточноИндийская компания выбросила на рынок золото на сумму 800 000 фунтов (около восьми миллионовдолларов).Япришелнаторгиискупилвсе.Язнал,чтоэтозолотонеобходимо герцогуВеллингтону.Правительствозаявило,чтозолотонужногосударству,ияпродалего. Но возникла еще одна трудность. Власти не знали, как доставить золото в Португалию к Веллингтону.Иэтосделаля.ЯотправилеговПортугалиючерезФранцию.Этобылосамое лучшеемоепредприятие». Суммыпотемвременамграндиозные,аоперацияпроведенасгениальнойчеткостьюи быстротой.Характерното,чтовданномслучаеНаполеонневольноподыгралРотшильдам,и уженевпервыйраз. В 1807 году император создал самые благоприятные условия для контрабандной торговли Ротшильдов, поскольку благодаря блокаде континентальная Европа страдала от дефицита множества товаров, в 1810 году благодаря политике Наполеона инвестиционная ситуация в континентальной Европе была настолько неблагоприятной, что Ротшильдам удалосьубедитьпринцаинвестироватьсвоикапиталыванглийскиеконсоли,и,наконец,в 1811 году Ротшильдам удалось извлечь максимально возможную выгоду из положения линии фронта между наполеоновскими войсками и армией Веллингтона. Маршалы императорасражалисьсВеллингтономзаПиренеями,иснабжениеанглийскойармиибыло деломчрезвычайносложным–войнадорогостоит.Длятогочтобызакупатьпродовольствие иобмундирование,требовалисьналичныеденьги,ианглийскоеправительствоиспытывало трудности с передачей крупных денежных сумм в действующую армию. Герцогу приходилось выписывать векселя на королевскую казну. Эти векселя обналичивали мальтийскиеивенецианскиебанкирыибрализаэтонепомернобольшиепроценты.Время отвременииРотшильдыучаствоваливэтихфинансовыхоперациях,новплотьдо1811года этобыллишьнебольшой,дополнительныйбизнессемейства. И вот теперь в банковских подвалах 800 000 фунтов ожидали Натана Ротшильда. Ведущие банкиры Европы готовы были осуществить эту операцию, используя долговые расписки или счета, выставляемые правительству Англии. Натан вместе с братьями готов был переправить за Пиренеи английское золото. Получив это задание от английского правительства, Натан стал, по существу, главным посредником и казначеем армии, представлявшейвтотпериоднаибольшийинтересдляАнглии. Перевезти наличные деньги можно было только одним путем – через враждебную Францию. К тому времени Ротшильды уже располагали разветвленной организацией, посредством которой они осуществляли контрабандную торговлю. Шестерни прекрасно отлаженной и смазанной машины бесперебойно вращались. У Ротшильдов были свои представители по всей Германии, в Скандинавии, Англии и Южной Франции. Для новой операциибыланеобходимаещеоднашестеренка–причемвсамомсердценаполеоновской Франции – в Париже. Туда старик Майер направил своего младшего сына, Джеймса. 24 марта 1811 года Джеймс зарегистрировался по адресу улица Наполеона, 5 в одной из парижских префектур. В Париже Джеймс оказался под покровительством герцога фон Дальберга, одного из ближайших советников Наполеона, который буквально накануне прибытия юного Ротшильда в столицу Франции получил от его отца беспрецедентно большуюссуду.Возможно,ДжеймснемногоориентировалсявПариже,посколькуприезжал туда несколько раз на короткий срок, но ведь ему было всего девятнадцать лет. Большую частьсвоейжизнионпровелвеврейскомгетто,говорилтолькопо-немецкиинаидиш.Тем неменее,вПарижеемуудалосьблестящеосуществитьсвоючрезвычайносложнуюмиссию. Искусноистремительноонпродвигалсявпарижскихфинансовыхкругах,неуступаясвоему старшемубрату,Натану. НепрошлоидвухднейсмоментаприездаДжеймсавПариж,каконемужесообщалось врапортеминистрафинансовФранцииНаполеону:«НектопоимениРотшильд,прибывший изФранкфурта,остановилсявПариже.Онзанимаетсяорганизациейвывозакрупнойпартии золотых монет из Англии в Дюнкерк и уже вошел в контакт с наиболее влиятельными парижскимифинансистами…Онутверждает,чтоангличанебудутвсяческипрепятствовать этойэкспортнойоперации…» На самом деле все обстояло как раз наоборот, но министру подсунули искусно составленнуюдезинформацию,ионлегкоеепроглотил.Егопоставиливизвестностьотом, что готовится перемещение большого количества золота из Англии, ничего не сообщая о местеназначенияэтогогруза.Уминистрапоявиласьуверенностьвтом,чтовластиАнглии боятсяоттоказолотаизстраны. Джеймс рассчитал совершенно точно. Господин министр немедленно возжелал того, чего, по его мнению, так боялись заклятые враги наполеоновской Франции, англичане. В течениенесколькихсотчасовмладшийРотшильднетолькообеспечилпровозанглийского золота через территорию страны, находящейся с Англией в состоянии войны, ему удалось создать потрясающий мираж, который ввел в заблуждение самого Наполеона. Младший Ротшильд,которыйещеневышел,фактически,изподростковоговозраста,виртуознообвел вокруг пальца имперское правительство. То, что совсем недавно случилось с семейством банкировБэтманов,теперьпредстоялопройтиинаполеоновскойФранции. Семейство Ротшильд развило чрезвычайно бурную деятельность. Натан направлял транспорты с английскими гинеями, португальскими унциями и французскими наполеондорамиизЛондоначерезЛа-Манш.Джеймсвстречалгрузнафранцузскомберегу и обеспечивал его безопасную доставку в Париж, где его превращали в чеки, которые Кальман обналичивал уже в испанских банках, а затем осуществлял доставку денег Веллингтону, направляя караваны то потайными горными тропами, то морем, вдоль отвесных прибрежных скал, и возвращался через Пиренеи в Париж уже с чеками, полученными от Веллингтона. Соломон был тут и там одновременно, его присутствие ощущалось везде, он оказывался рядом с братьями, как только ситуация становилась критической. Амшель оставался во Франкфурте, где размещался мозговой центр всей сложнейшей операции, выполняя роль правой руки старика Майера. Таким образом, семействоработалочеткоислаженно,какпрекрасныйчасовоймеханизм. Нельзясказать,чтофранцузскаяполициянеполучаланикакихсведенийодеятельности Ротшильдов.ОднакошефполицииКалевнезапносталнастолькосостоятельнымчеловеком, чтоунегосовершеннонеосталосьвремениследитьзаконтрабанднымиперевозкамичерез пролив. Что же касается столицы, то хотя парижская полиция проявляла упорство в расследовании операций Ротшильдов, тем не менее все ее попытки приостановить их встречалирезкийотпорминистерствафинансов. Такимобразом,покаНаполеониспытывалсудьбу,сражаясьсрусскойзимой,мальчикиРотшильды протянули золотую артерию из Англии через вражескую территорию в английскую армию, готовую ударить с тыла. Постепенно в их руки перешли также и финансовые отношения между союзниками по антинаполеоновской коалиции. Они обеспечивалиперемещениефинансовыхпотоковвРоссиюиАвстрию. Как только потребовалось перемещать значительные финансовые средства из одного конца охваченной войной Европы в другой, немедленно дало о себе знать отсутствие удобной формы для таких перемещений. Пересылать золото в слитках или монетах было технически сложно и опасно. Перевод средств с помощью чеков грозил значительной инфляцией. И тогда Джон Херрис, канцлер казначейства ее величества королевы Великобритании, заявил: «Эту задачу решит Натан!» И Натан ее решил. Эффективная система перемещения больших денежных потоков была разработана и успешно внедрена. Фактически Ротшильды создали систему межбанковских клиринговых расчетов. По всей Европе под их руководством бесперебойно функционировали депозитарнораспределительные документационные центры, финансовые потоки текли в нужном направлении, не представляя никакой угрозы для курса английской валюты, который оставался неизменно высоким. При помощи этой системы союзникам Британии было переданопятнадцатьмиллионовфунтов,причемвсеоперацииосуществлялисьвиртуознои в такой тайне, что ничто, кроме постукивания костяшек счетов, не напоминало об этом, а курсстерлинганепонизилсянинайоту. Ноиэтобылотольконачалом. Раундчетвертый–самаясенсационнаяновость Британия выиграла битву при Ватерлоо, а семейство Ротшильд, главный финансовый агент Британской империи, получило многомиллионную прибыль. Прошли десятилетия, и вся эта история обросла массой поэтических подробностей вроде истории о голубиной почте,атакжемножествоммифовисказаний.Ноивэтомслучае,какэтобылораньшеи какбудетвпредь,восновеуспехасемействалежалтруд,трудиещеразтруд. РазъехавшисьизФранкфурта,сыновьяМайерапродолжалиподдерживатьмеждусобой самуютеснуюсвязь. Ихпереписканетольконепрерывалась,онастановиласьвсеболееинтенсивной.Они обменивались самыми свежими новостями, ценными бумагами, секретными сведениями. Постепенно сформировалась частная служба передачи информации – почтовая служба Ротшильдов. Курьеры перевозили корреспонденцию на быстроходных судах, верхом и в каретах, как тени скользили они по ночным улицам. Они пробирались непроходимыми тропами, преодолевали горные перевалы и стремительные потоки. Даже почтовые голуби сталивернымислугамиРотшильдов. Самой ценной информацией были, разумеется, новости. Ротшильды всегда и все узнавали первыми, поэтому легко обходили конкурентов на товарной бирже и на рынке ценныхбумаг. Небылоновостейболееценных,чемте,которыедолжныбылиприйтиизВатерлоо.В канунбитвыбиржазастылавожидании.Отисходазависелослишкоммногое.Еслипобеду одержит Веллингтон, наполеоновская Франция будет окончательно разгромлена, и английскиеакциирезковзлетятвверх.ЕслижепобедитНаполеон,акцииупадут. В течение 30 часов судьба Европы висела на волоске, окутанная клубами порохового дыма.Вечером19июня1815годаагентРотшильда,Ротворт,запрыгнулвлодкувОстенде.В руке он держал голландскую газету с еще невысохшей типографской краской, и уже на рассвете20июнявФолктонскойгаваниееснетерпениемчиталНатанРотшильд. Он первым, на много часов опередив курьера Веллингтона, примчался в Лондон и сообщилправительствуовеликойпобеде.Азатемпоспешилнабиржу. Другой на его месте вложил бы все наличные средства в акции – но только не Ротшильд. Он следовал своему главному принципу: он не инвестировал – он продавал. Он сбрасывалакцииподемпинговымценам. Имя Натана Ротшильда уже было хорошо известно, и за его действиями пристально следили.Одногоегодвижениябылодостаточно,чтобыподнятьилиопуститькурсакций. Курсакцийрезкоупал,аНатанстоялнасвоем.Онпродолжалсбрасыватьакции,иони падаливсенижеиниже.Побиржепоползлислухи:«Ротшильдзнает…Битвапроиграна». Ипадениеакцийсталолавинообразным,казалось,остановитьегоуженевозможно.И вдруг за бесценок Натан скупает огромную партию акций, а буквально в следующее мгновениенабиржуприходитвестьопобедеприВатерлоо.Акциивзлетеливверх. Трудно даже представить, сколько ожиданий разметала эта искусственно организованнаяпаника,сколькосостоянийоназагубила. Но невозможно также оценить, сколько новых ливрейных лакеев пополнило штат Натана Ротшильда, сколько породистых скакунов появилось в его конюшнях, сколько полотен Ватто и Рембрандта обрело нового хозяина. За один день человек принципа приобрелвесьмир. Раундпятый–победанадпобедителями Вслед за кульминацией наступило затишье, после битвы при Ватерлоо наступил мир, который принес весьма неприятный сюрприз. Во время войны Ротшильды были непобедимы, теперь же они постоянно натыкались на непреодолимые препятствия. Возможно,этобыловызванотем,чтоглавноедействующеелицоушлососцены. 16 сентября 1812 года в День искупления Майер истово молился во франкфуртской синагоге. Он провел там много часов, а на следующее утро дала о себе знать старая незаживающая язва. Но он нашел в себе достаточно сил, чтобы продиктовать новое завещание,согласнокоторомувсеегоделопереходилоисключительноврукиегосыновей. «…мои дочери, зятья и их наследники не имеют доли в существующей компании «Ротшильд и сыновья»… они также не имеют права проверять дела вышеозначенной компании,требоватьприходныекниги,документы,инвентарныеописиит.д. …не будет прощения тем из моих детей, которые пойдут против моего отцовского желанияипокусятсянаправомоихсыновейспокойновестисвойбизнес». Каждый, кто попытался бы нарушить семейную гармонию, какой ее видел старый Майер, немедленно ограничивался в правах и получал только тот минимум, который гарантировал ему закон. При этом если учесть, что собственность Ротшильдов была официально оценена намного ниже ее реальной стоимости, очевидно, что возмутитель спокойствияосталсябынисчем. Завершив свое последнее дело во славу династии Ротшильдов, подписав завещание и дождавшись нотариального заверения, Майер Ротшильд, библейский патриарх нового времени,скончалсянарукахусвоейвернойсупругиГутеле. Одного только он не смог передать своим сыновьям – своих личных качеств. Они не обладали ни его достоинством, ни кажущейся мягкостью, ни благородными манерами, ни умением жить, тем редким качеством, которое французы называют «savoir-vivre» и благодаря которому Майер Ротшильд легко сближался с принцами, вальсировал с герцогинями и флиртовал со знатными дамами. Его сыновья составили свое состояние благодаряприроднойинтеллектуальноймощииотточенномумастерствувсвоемделе,иэти качества им очень пригодились в тяжелое военное время. Но после войны прежние ценности снова выступили на первый план. Во время Венского конгресса не занимались контрабандой–тамтанцевали,асыновьяРотшильдаотнюдьнебылитанцорами,азначит, пересталикотироватьсявкачествебанкиров. Характерной чертой экономики постнаполеоновской Европы было стремление правительств разных стран получить финансовые ресурсы при помощи национальных займов,и,какнистранно,вэтойситуацииРотшильды,несмотрянаколоссальные,только чтосформированныекапиталы,оказалисьнеудел. Только маленькая Пруссия обратилась к ним за займом. Такой лакомый кусочек, как Австрия, братьям не достался. При австрийском дворе педантично следовали мельчайшим деталямэтикетаитрадициям,инеуспелизатихнутьвыстрелынаполяхВатерлоо,кактам уже поспешили вернуться в 1800-е годы. Австрия предпочитала обращаться к знатным кредиторам, с которыми она традиционно была связана в течение многих лет. БесцеремонныемолодыеРотшильдыизФранкфурташокировалиавстрийскуюзнать,хотяк концу войны они уже превратились в настоящих мультимиллионеров. Одно из их писем былоподписано«k.k.Hofagenten»,тоесть«агентыимперскогоикоролевскогодворов»,вто времякакониимелиправоподписыватьсятолькоодним«k»(агентыимперскогодвора),и этотинцидентоказалсявесомеевсехихкапиталов.Толькопослесильнейшегодавлениясо стороны Джона Херриса, их надежного сторонника в английском казначействе, Вена согласиласьпринятьсубсидиюотэтих«похитителейвторого«k». Братьяпостаралисьпроизвестинаилучшеевпечатлениеиотработаликредитдоверияна вседвестипроцентов.Ониотказалисьоткомиссийипроцентов,сэкономивтакимобразом для австрийского казначейства несколько миллионов. За все эти труды Вена в 1817 году снисходительноудостоилаихприставкой«фон»,бросивимдворянство,какшвыряюткость собакезахорошуюслужбу. ОднакоРотшильдовнельзябыловвестивзаблуждение,онипрекрасноосознавали,что ихусилиязаслуживаютгораздоболеевесомоговознаграждения,хотяполучитьдворянствов те времена австрийцам было очень трудно, а евреям – практически невозможно. Натан обратился с прошением о предоставлении ему поста почетного консула в Лондоне. Ответ был уклончивым и неопределенным. Братья разработали ряд далеко идущих и перспективныхпредложений–ответанепоследовалововсе. Во Франции дела складывались еще хуже. Реставрация Бурбонов сопровождалась грандиозными празднествами, которые потребовали не менее грандиозных расходов, и финансирование всех мероприятий взяли на себя Натан и Джеймс Ротшильд. Они предоставилиЛюдовикуXVIIIкредитыдляорганизацииблистательноговъездавПариж.Ив 1814году,когдаещенестерсяизпамятигромканонадыиужасывойны,обэтомпомнили, нопрошлотригода–ивсенапрочьзабылиозаслугахРотшильдов.Ихместозанялистарые банкиры-патриции, которые проводили свою линию из модных гостиных Вены. По сравнению с их утонченными манерами каждый шаг Ротшильдов казался безнадежно неуклюжим. Вновьназначенноефранцузскоеправительствоподготовиловыпускграндиозногозайма насумму350миллионовфранковиотдалоеговдоверительноеуправлениезаслуженномуи хорошоизвестномуфинансистуУваруимодныманглийскимбанкирамбратьямБаринг.Для них Ротшильды были «простыми менялами». Заем, несмотря на отсутствие Ротшильдов, имелбольшойуспех. В 1818 году начались переговоры о выпуске дополнительного займа на сумму 270 миллионов франков. И вновь в первых рядах оказались Увар и братья Баринг. Ротшильды безуспешно добивались расположения министерства финансов Франции. Результатом нового займа должно было стать полное погашение военного долга Франции, и окончательное решение предстояло принять на конгресс стран-победительниц в Экс-лаШапель. ВисториисемействаРотшильддавнозабытыйконгрессвЭксеозначалгораздобольше, нежели прогремевшая в веках победа при Ватерлоо. Именно в Эксе произошло первое серьезное столкновение между вошедшими в силу Ротшильдами и правящими кругами европейских стран. А началось все еще с банкетов и увеселений на Венском конгрессе, в которых Ротшильды не могли принять участия и только наблюдали со стороны. Они были похожи на детей, замерших у праздничных рождественских витрин, заваленных изумительнымиигрушками,инеимеющихвозможностивойтивнутрь.Новнезапногрянул гром, и все переменилось как по мановению волшебной палочки. Когда шум утих, в распоряжениидетейоказалосьненесколькоигрушек,авесьмагазинцеликомиполностью. Никто не мог предвидеть такого развития событий, возможно, даже Соломон и Кальман,которыепредставлялисемьюнаконгрессевЭксе,нерассчитывалинатакойуспех. Поначалу все шло не самым лучшим образом. Вместо надежного сторонника Ротшильдов Джона Херриса от Англии на конгресс прибыл лорд Кастлри. Кроме того, братьям с большим трудом удавалось соблюдать все требования архаичного протокола, которому следовалинаконгрессе.Ихестественнойсредойобитаниябылабиржа,аневеликосветские гостиные. Ивсежекостюмыимшилилучшиепарижскиепортные,ихкаретысверкали,ихлошади быливышевсякихпохвал.Чтожеизтого,чтограмматикабратьевхромала?Кальмантолько что женился на Адельхейд Герц, которая принадлежала к одному из самых влиятельных еврейских семейств Германии. Новобрачной предстояло повысить социальный статус Ротшильдовиввестиихвсветскоеобщество. Но все было напрасно. Если братья добивались аудиенции у принца Меттерниха, выяснялось,чтоунеговстречасгерцогомРишелье.ЛордиледиКастлрибылисовершенно неуловимы, поскольку все время сопровождали принца Харденберга. Ротшильдов не приглашалинавеликосветскиеприемыирауты,чтожекасаетсяУвараибратьевБаринг,то онибыливездеивсюду. Доступными оказывались только секретари, которые только холодно улыбались: «Да, переговорысУваромиБарингамиблизкикзавершению.Кчемуменятьпартнероввовремя танца. Разве заем 1817 года не был проведен успешно? Разве облигации этого займа не растутвцененапарижскойбирже?» Ротшильды решили сделать еще одну попытку. Они привлекли на свою сторону блестящего публициста и друга Меттерниха, Фредерика фон Гентца, который писал о конгрессе,онизаключилисделкусДэвидомПэришем,самыммодныммолодымбанкиром, который поддерживал хорошие отношения с Барингами. Они купили все, что можно было купить, для того, чтобы добиться желаемого социального статуса. Они снова и снова проверяли и перепроверяли безупречность кроя своих сюртуков и фраков, ливреи своих лакеев.Всебыловполномпорядке–ивсебылонапрасно! Ввеликосветских салонахпо-прежнемупотешалисьнадпростодушным иудивленным лицом Кальмана и над насупленными восточными бровями Соломона. И под покровом всеобщегонасмешливогопрезренияосталосьнезамеченнымсамоеглавное.Снарастающей частотойкдомуРотшильдовспешиликурьерысовсейЕвропыи,получивновоепоручение, оправлялисьвобратныйпуть. Втечениеоктября1818годаЭксигнорировал«этихпридурковРотшильдов».Надними смеялись, их презирали. Но 5 ноября произошло нечто странное и неожиданное. Начал падать курс французских государственных облигаций всем известного займа 1817 года, которыйдосихпорстабильноповышался.Скоростьпадениякурсанарасталаденьотодня. Началипадатьвценеидругиеоблигации,иценныебумаги.Громгрянулсредиясногонеба. ОбвалугрожалнетолькоПарижскойбирже,ноивсембиржамЕвропы. Тут уж музыка в Эксе стихла. Благородные господа почтительно замерли. В конце концов,укаждогобылисвоималенькиесбережения,иниктонехотелихтерять. Теперь хмурились принцы, а Кальман и Соломон только улыбались. По гостиным поползслух:«НемоглижеэтиРотшильды…» Ротшильды – могли. Они обладали огромными резервами и в течение нескольких недельтайноскупалиоблигацииконкурентов,апотомводинпрекрасныйденьвыбросили ихнапродажупонизкойцене.ПовсейЕвропепронессястон–финансистыпришливужас. Наконец-томирпонял,сколькопридетсязаплатитьзабойкотРотшильдов. В новых условиях и министры, и принцы, и герцоги повели себя по-новому. В результате краткой встречи Меттерниха, герцога Ришелье и принца Харденберга все предварительные договоренности между ними и братьями Баринг и Уваром были сведены нанет. Были приглашены Соломон и Кальман. Удивительно, но теперь их фраки оказались самымиизящными,аихденьгибылипростонеобходимыевропейскимправительствам. Когда музыка грянула вновь, двое крепко скроенных круглолицых мужчин смогли пройтись в танце по залам Экса в обществе принцесс. В Европе появилось новое имя. МальчикипревратилисьвРотшильдов,которыхзнаютвсе. Глава5 ВЕЛИКОЛЕПНОЕСЕМЕЙСТВО Нектоиной,как… Впоследнийденьмая1838годасостоялосьроковоесражениевБоссенденскомлесу,в непосредственнойблизостиотдеревушкиДюнкерк.45-йполквступилнатропувойны,ив пылу сражения погиб Джон Николе Томе, командир полка, наполовину ясновидящий, наполовину шарлатан, который стал всем поперек горла своими мессианскими тирадами. ЕгопочитализацаряИерусалимского,принцаАравийского,короляцыганигерцогаМозеса Ротшильда.Егопоследнеепрозвищекажетсяособеннолюбопытным.ИмяРотшильдовстало известнобуквальнововсеммирезадвадесятилетия,прошедшиесовременНаполеоновских войн. Пятеро братьев, носивших это имя, были сыновьями торговца антиквариатом с ЕврейскойулицывоФранкфурте.Ихпроисхождениеможнобылобезошибочноопределить поособенностямвнешностииманереговорить.Чтожепроизошлоснароднымсознанием? Почему имя Ротшильд приобрело такое же магическое значение, как имя царя Иерусалимского? Деньги – вот первое, что приходит в голову. Состояние братьев не идет ни в какое сравнение с капиталами богатейших людей того времени. Литтон Стрейчи оценивал состояниекоролевыВиктории,богатейшейизправящихмонарховтоговремени,максимумв пять миллионов фунтов. Бедная Виктория! Управлять ее состоянием без всяких усилий моглаоднаветвьСемейства,ифактприобретенияСуэцкогоканалаэтоподтверждает. Состояние Семейства в XIX веке оценивалось приблизительно в 400 миллионов фунтов, или 6 миллиардов долларов. Никто, от Фугеров до Рокфеллеров, не мог даже приблизитьсякэтойцифре,откоторойволосынаголовахобывателейначиналишевелиться. Но деньги были не единственным фактором, породившим миф о клане Ротшильдов. Самымсущественнымбылодругое–неденьги,аскорееатмосфераиореолтайны,которая окружала Семейство. После Экса пятеро братьев пребывали в несокрушимой уверенности, чтовластьправителеймираможносокрушитьоднойлишьсилойденег,аСемействоМайера Амшеляибылоэтойсилой. Говорят,однаждымладшийсынНатанаспросилего,сколькоразныхнародовсуществует вмире. –Естьтолькодванарода,окоторыхтебеследуетзнать,–ответилотец,укоторогобыл ужеготовыйответ,–первый–этоСемья,авторой–всеостальное. Нетакважно,былалиэтабеседанасамомделе.Сутьневэтом.Однакоонапрекрасно отражаетфилософиюРотшильдов,которойониследуютпосейдень. Ониговорилиосебе:нашаСемья.Ихсемья,семьяРотшильд,–совершенноуникальна инепохожанинаоднудругую.ВсепятеросыновейМайераАмшелявступиливбрак.Двое старших женились на девушках из состоятельных, но, в общем, заурядных германоеврейских семей. Следующим женился Натан. Это произошло в 1806 году, когда фамилия Ротшильд для окружающих уже означала успех, богатство и надежды на дальнейшее возвышение. Поэтому Натан смог ввести в свой дом в качестве жены Хану Коэн, дочь Барнетта Коэна, самого богатого еврея того времени. В 1818-м, когда пришла очередь Кальманавступитьвбрак,унегобылсамыйширокийвыборневест,ионвыбралАдельхейд Герц.ГерцысчиталисьсливкамиинтеллектуальнойэлитыеврейскойобщиныГермании. Наконец,женилсяисамыймладший,Джеймс.Ктомувремениавстрийскийимператор ужедаровалдворянствоиему,иегобратьям.Онисталибаронамиибогатейшимилюдьмив Европе.ЕсливовремяпрошлогосвадебноготоржестваРотшильдыбылиоченьвлиятельны, тотеперьСемействосталоуникальным.Иэтобылопродемонстрировано11июля1824года. ДжеймсженилсянаБетти,дочерибратаСоломона,тоестьнасобственнойплемяннице. Вскоре этот обычай, брать в жены девушку из Семейства, вошел в традицию, как это было у Габсбургов. Действительно, лучшей парой для одного члена Семейства мог быть толькотот,ктотакжепринадлежалкэтойсемье. Сыновья пятерых братьев заключили 12 браков, причем 9 из них – с двоюродными сестрами.Из58браков,заключенныхпотомкамиМайераАмшеляпомужскойлинии,ровно половинусоставлялибракисдвоюроднымисестрами. Что же было причиной этого повального увлечения собственными родственниками? Во-первых, только один из Ротшильдов мог обеспечить своей дочери приданое, достойное зятя-Ротшильда. Во-вторых, Семейство ставило своей целью акциидировать капитал, а не дробить его. Третий мотив был, вероятно, был самым главным – Ротшильды не хотели разбрасыватьсясвоимименем,даваяеговыходцамиздругихсемей. Имясталокапиталом.Егохолили,лелеяли,онемзаботились,еговзращивали.В1836 году произошел инцидент, который прекрасно иллюстрирует отношение Ротшильдов к фамилииРотшильд.Онпродемонстрировал,что,собственно,означаютэтидвамагических слога для мужчины, который носит фамилию Ротшильд. В те времена в Англии жило семействоМонтефиори,котороесчиталосьцветомеврейскойаристократии. Сэру Мозесу Монтефиори английское дворянство было даровано задолго до того, как сталдворяниномвнукНатана.ИвотмолодойМонтефиори,человекоченьсостоятельныйи породнившийся с Семейством благодаря браку с представительницей семьи Ротшильд, обратился к своей тетушке, жене Натана, с просьбой о возможном партнерстве с банком Ротшильдов. Егопросьбабылавстреченапродолжительныммолчанием.ВофисеРотшильдоввНьюКорт, на Сент-Суизин-Лейн все были просто шокированы. Наконец последовал ответ: обычно Нью-Корт не делает посторонних партнерами банка (этого не делается и по сию пору). Однако в данном случае, учитывая близкое родство молодого Монтефиори с Ротшильдамииблескегоаристократическогоимени,Нью-Кортготовсделатьегомладшим партнером банка, однако при обязательном условии – он должен носить фамилию Ротшильд. Геральдическийщит МолодойМонтефиори(которыйпредпочелостатьсяМонтефиори)былбыудивленэтим предложением не так сильно, если бы в свое время заглянул в архивы Геральдической коллегии Австрийского императорского дома. Это учреждение занималось оформлением патентовнадворянствоидворянскиетитулы. Коллегия была первым имперским учреждением, которому пришлось вплотную столкнуться с почти вызывающим и наивным высокомерием братьев Ротшильд, с которым онинавязывалисвоюлюбимуюдвухсложнуюфамилиювсемумиру. Вначале1817годатерпениеколлективачиновниковколлегииподверглосьсерьезному испытанию,посколькуимпришлосьвплотнуюидостаточнодолгообщатьсясСемейством. Мальчики-Ротшильдыпровели очереднуюблестящуюоперациюпотрансферуфинансовиз АнглиивВену,оставивдалекопозадидругихбанкиров.Послеэтогоонипочувствовали,что готовыпринятьодноилинесколькоотличийотимператорскогодома,напримердворянский титул. ТайныйканцлерфонЛедерер,откоторогоневпоследнююочередьзависелорешение этоговопроса,понимал,чтозолотаятабакерка,украшеннаябриллиантовоймонограммойс именемеговеличества,придетсякакнельзякстати. Министр финансов, князь Штадион, как и любой другой министр финансов на свете, отнесся к претензиям Ротшильдов с большей щепетильностью. На его взгляд, сделка, которая предлагалась канцлеру, была явно несправедливой. В конце концов компромисс междусомнениямиминистраитрезвымрасчетаканцлерабылнайден.Основойегоявилось признаниетогофакта,что,хотябратьяРотшильдиявляютсясынаминародаизраильского, имможнопредоставитьдворянскийтитулсамогонизкогодостоинстваиправодобавлятьк своей фамилии частичку «фон». Теперь им полагалось иметь герб, положенный австрийскомудворянину,которыйиследовалоспроектировать. ЛюбопытноознакомитьсясписьмоммальчиковвГеральдическуюколлегию,вкотором патетическиизложенпроектбудущегогерба: «…в верхнем левом квадрате на пурпурном фоне располагается черный орел (что вызывало очевидные ассоциации с австрийским имперским гербом)… на соседнем поле располагаетсялеопард,смотрящийвправо,споднятойправойпереднейлапой(аэто,всвою очередь, напоминало вам о гербе английских королей)… нижнее поле занимает лев, стоящийназаднихлапах(этопрямоскопированосгербаГессена)…завершаеткомпозицию рука,сжимающаяпятьстрел,наголубомфоне…» Геральдическаябратияизколлегиибылавозмущенаипребывалавсмятении.Выскочки, только что присоединившие приставку «фон» к своей фамилии, полагали, что они могут заполучить для своего герба королевские и герцогские символы. Но даже это не удовлетворялопритязанийРотшильдов.Вцентрегербаонихотелирасположитьпурпурный щит, который справа поддерживала гончая, символизирующая верность и преданность, а слева аист, символизирующий набожность и смирение (хорошенькое смирение!). На перекрестии располагалась корона, венчавшая голову новоявленного барона. И такой герб хотели заполучить люди, которые никак не относились к родовой знати и лишь недавно были причислены к мелкопоместному дворянству. Какая наглость! Глубоко вздохнув, чиновникиколлегиипринялисьсочинятьотчетдляимператорскогодвора. «…Они просят разместить на гербе корону, щит в центре, изображения животных, леопарда, символизирующего Англию, Гессенского льва… Эти предложения совершенно недопустимы… мелкопоместное дворянство имеет право только на изображение шлема… Если не соблюдать этого правила, не будет различий между различными степенями дворянского достоинства… корона, изображения животных и щиты в центре герба – такое допускается только на гербах высшей знати… И более того. Ни одно правительство не можетдопуститьразмещениянагербесимволовдругогогосударства,посколькудворянское достоинство и титулы даруются за службу своему правителю и своей стране, а никак не какой-либо другой стране или ее правительству. Лев является исключительно символом храбрости,чтоникакнеприложимокпросителям». Коллегияприняласькромсатьпредложенныйгерб.Коронассемьюзубцамиизнаками баронского достоинства превратилась в маленький шлем. Вся благородная фауна была уничтожена,исчезлииаисты,символизирующиеблагочестие,игончие,символизирующие верность,ильвы,ивсепрочие.Удалосьспастисьлишьоднойптичке,даитонецеликом.На гербе была оставлена половина австрийского орла. Сохранилась также рука, сжимавшая стрелы, но и это изображение подверглось жестокой коррекции – вместо пяти стрел рука сжимала всего четыре. И в самом деле, в успешном трансфере принимали участие только четверобратьев.(ОфициальноНатаннепринималучастияворганизациисделки.)Втаком усеченномвидегербибылутвержден25марта1817года.Ноненадолго.Вскоресостоялся известныйконгрессвЭксе,азатемгерцогМеттерних,всемогущийканцлереговеличества, получил от Дома Ротшильдов персональную ссуду в размере 900 000 гульденов. С одной стороны, это была абсолютно честная сделка, а предоставленная ссуда была полностью выплаченазасемьлетдодатыистечениясрока.Асдругойстороны,онабылазаключена23 сентября1822года,ачерезшестьднейувиделсветимператорскийуказ,которыйвозводил всехпятерыхбратьевиихзаконныхпотомковлюбогополавбаронскоедостоинство. Чиновники Геральдической коллегии бессильно скрежетали зубами, укусить они уже не осмеливались. На гербе Ротшильдов засияла корона о семи зубцах, именно та, которую братья предлагали в первом варианте. Только теперь ее окружали три шлема, украшенные плюмажами. Был восстановлен щит в центре герба, были возвращены и благородные животные,нотеперьужевновомвиде,ещеболеевеличественном.Наместевернойгончей разместился Гессенский лев; скачущий единорог сменил благочестивого аиста, полуорел восстановился до своих естественных размеров, а рядом с ним, среди шлемов, расправила крыльяещеоднакоролевскаяптица.Величиеизображениядополняланадписьуоснования герба:«СогласиеЕдинствоДействие». Самые желанные изменения были сделаны в нижнем левом и верхнем правом сегментах герба. В каждом из них был помещен символ Семьи – рука, сжимающая пять стрел.Пять,анечетыре! ИсегоднянафирменныхбланкаханглийскогоДомаРотшильдовможноувидетьтотже самый герб Ротшильдов. И пять стрел по-прежнему сверкают на нем, напоминая о пяти мальчиках, о пяти одержимых своими идеями братьях, воплотивших свои смелые мечты и воцарившихсявпятистолицахЕвропы. Пятьдинастий ГосподинНатан Кажетсяпарадоксальнымтотфакт,чтоНатан,радикоторогосемьяпостаралась,чтобы кгербуРотшильдовбыладобавленаещеоднасверкающаястрела,самникогдаиникомуэтот герб не демонстрировал, не пользовался титулом барона и вел себя совсем не так, как обычно ведут себя новоиспеченные титулованные особы. Он никогда не носил никаких наград,которымиегощедроодарялинапротяжениивсейжизни. В действительности его поведение строго соответствовало династической логике клана.Каждыйизбратьевобосновалсявтойстране,котораявнаибольшейстепениотвечала еготемпераменту,или,точнее,приспосабливалсвойтемпераменткприютившейегостране. Натанпонимал,чтолиберальнаяАнглиянебудетввосторгеотбарона,получившеготитулв абсолютистской Австрии. Будучи натурализованным британским гражданином, он настороженно относился к почестям со стороны иностранных государств. Что еще более важно, он презирал фанфары и скептически относился ко всякого рода неоправданной пышности.Внешниеатрибутывластиегонеинтересовали,егоинтересоваласамавласть.В типично английскойманереонтиховорчалпоповодуплохойпогоды,приэтомнезаметно прибираякрукам(чтотожебыловбританскомдухе)целыеконтиненты. Конечно,характерныйнеистребимыйакцентфранкфуртскогогеттоникуданеисчез,но оннемешалНатанубытьпоследовательнымиупорнымсторонникомпартиивигов.Ещедо того, как Гейне сказал: «У Ротшильда есть все, чего у меня нет», Натан прекрасно представлял себе, что его главными врагами были завистники. Причем зависть, которую возбуждалоегобогатство,былаЗавистьюсбольшойбуквы.Онаразгоралась,каккостер,иее нельзябылозагаситьулыбкойилишуткой.УНатанабыловерноесредствопротивзависти: онникогданерасставалсяспистолетоми,дажеложасьспать,клалегоподподушку.Другим средством самообороны была маска грубого и неотесанного малого, за которой он постоянно скрывался. Правда, австрийский император назначил Натана консулом в Лондоне,ноотнюдьнезадипломатичностьповеденияиизяществоманер,апопричинеего огромноговлияния. Чиновники из филантропических организаций, особенно те, которые занимались бедняками из еврейской общины, рассказывали, что они получали десятки и сотни тысяч фунтов от господина Ротшильда, но его щедрость никогда не сопровождалась ни одним подобающимслучаюдобрымсловом. Большинство богачей наслаждалось собственной щедростью, щедрость была в почете, бытьщедрымбылопрестижно.НонедляНатанаРотшильда.Онбылнастолькобогат,что, сколькобыоннидарил,людямвсегдаказалось,чтоимнедодалито,чтоимпричиталось. Вприсущейемуманереонлюбилобыгратьситуацию«нищий,подающиймилостыню». – Иногда, чтобы развлечь себя, я даю нищему гинею, – говорил он своему другу, сэру ТомасуБакстону,лидерудвиженияаболиционистов,–нищийдумает,чтояошибся,иделает ноги,датак,чтотолькопяткисверкают.Советуюваминогдаподаватьнищимгинею–это оченьзабавно. Натаннеразбрасывалсязолотымимонетами,имеяделостеми,ктоегознал.Хищный огонек вспыхивал в глазах портье и лакеев, стоило им распознать лондонского креза в прозаической коренастой фигуре. Натана это бесило. Однажды чистильщик сапог спросил Натана, почему он дает на чай всего один пенс, в то время как его сын жалует целый шиллинг. –Разумеется,–ответилНатан,–онсынмиллионера,анея! Ротшильдовскийпенсбылсвоегородапрообразомбудущегорокфеллеровскогоцента. Торговцы картинами, привыкшие срывать большой куш с миллионеров-нуворишей, не находилитеплогоприемавдомегосподинаРотшильда. –Руканеподнимаетсявыбрасыватьденьгинакартины,–говорилНатан. Ато,чтобылосказаноНатаном,никакихаргументовнетребовало.Оннебылснобом, и эстетические мотивы ему были чужды. Снобизм, который, по сути, является имитацией самоутверждения для тех, кто не может себе позволить получать от жизни нечто стоящее, был естественно чужд этому человеку, как и титул барона. Мир прекрасного не находил откликавегодуше. ОднаждыкНатануявилсянекийторговецкартинамисрекомендательнымписьмомот главногораввинаАнглии.Натанугрюмовыслушалегопредложенияиответил: –Хорошо,явозьмууваскартину,котораяпотянетна32фунтастерлингов.Какую–мне всеравно. Слюдьмисветскимионбылнеболееобходителен. «Вчера, – писал Вильгельм Гумбольдт своему великому брату-естествоиспытателю Александру, – Ротшильд пригласил меня на обед. Он довольно груб и необразован, но его природныйинтеллектпроявляетсядажевмелочах.Онлегкоиостроумнопоставилнаместо майораМартинса,которыйвещалобужасахвойныиогромномколичествежертв. –Еслибывсеонинеумерли,майор,выбыдосихпорходиливлейтенантах,–отрезал Натан». Герцог Веллингтон был завсегдатаем в доме Натана Ротшильда. Разумеется, его сиятельство и сам отнюдь не отличался любезностью и обходительностью, но его всегда окружал рой изысканных леди и светских джентльменов. Однако пребывание в этом общественедобавилоНатанусветскости. Талейран, бывший в ту пору послом Франции при английском дворе, часто навещал Натана и приводил его жену в восхищение своей старомодной куртуазностью. Для детей Натана он лепил забавные фигурки из хлеба, что вызывало их бешеный восторг. Но глава семьинеобращалнималейшеговниманиянавсюэтусуету. Показателен следующий случай. На балу, который давал герцог Веллингтон, другой герцог, Монморанси, наследник одного из древнейших родов Европы, долго и весьма настойчивоизлагалпочтительнозастывшимгостямисториюсвоейсемьи,уходящуюдалеко вглубьвеков.ЕгопрервалНатанРотшильд. – Так, значит, вы первый христианский барон? – Резкий голос Натана был слышен по всейзале.–Нуая–первыйбарон-еврей.Инечегоподниматьшумпотакомупустяку. Гостивужасезамерли.Дамыпобледнели.Минутапрошлавтягостноммолчании,затем оркестргрянулменуэт.Полицужелезногогерцогаскользнулаулыбка. В данном случае Натан действительно не поднимал шума, потому что, когда он это делал,начиналотрястидажесамНациональныйбанкАнглии.Такойинциденттакжеимел место,когдаНатанпослалсвоегослужащегообналичитьвэтомбанкевексель,полученный от Амшеля. В банке отказались провести эту операцию, ссылаясь на то, что они обналичиваюттолькотеценныебумаги,которыевыпускаетсамбанк,анекакие-точастные лица. –Ротшильды–этонечастныелица,–прогремелвответНатан. Его месть стала легендой. Он появился в банке на следующее утро и попросил обменять десятифунтовый банкнот на золото (что банк обязан был делать по первому требованию). Весь день Натан и девять его клерков с пухлыми кошельками меняли банкноты на золото, заблокировав при этом все окошки банка и уменьшив его золотой резервна100000фунтов. На следующее утро к открытию банка неутомимый Натан со своими клерками уже стоял у дверей. Встретивший их служащий банка с нервной усмешкой спросил, как долго будетпродолжатьсяэтаакция. – Ротшильды будут подвергать сомнению надежность ценных бумаг Национального банка Англии до тех пор, пока банк подвергает сомнению надежность ценных бумаг Ротшильдов,–последовалответ. Директорыбанкасрочнособралисьнасовещаниеипостановили,чтоотнынеивпредь всевекселя,подписанныебратьямиРотшильд,будутобналичиватьсясразупопредъявлении. К тому времени Натан уже перевез свою семью из здания на Сент-Суизин-Лейн в роскошный особняк на Пикадилли, 107. Обнаружив у своей младшей дочери, Ханы, музыкальные способности, он заказал ей арфу из чистого золота и пригласил в качестве учителей Россини и Мендельсона. Жена Натана коллекционировала драгоценности и знаменитостей. В ее гостиной собирались музыканты, ученые, художники и цвет аристократии. Они с любопытством разглядывали этот редкий феномен – выходцев из франкфуртского гетто, добравшихся до сияющих высот британского общества. Многие лебезиливнадежденаподачку,аединицы–становилисьискреннимидрузьями. Залюбезнымиулыбкамичастоскрываласьиронияижелчь.Натанпрекрасноосознавал двусмысленностьсвоегоположения,ипоройэтовырывалосьнаружу. Так, однажды в доме на Пикадилли, 107 выступал известный скрипач. Было вполне естественно,еслихозяинпроизнесетнесколькоблагодарственныхслов. – Вы сыграли хорошую музыку, – произнес Натан с явно выраженным еврейским акцентом. Кто-то за его спиной не смог сдержать смешка, услышав неуклюжую фразу. Натан не замедлилсответом.Онопустилрукувкарманипозвенелмонетами. – А вот моя музыка, – сказал он, – ее-то люди слушают внимательно и могли бы относитьсякнейуважительнее. Натанне во всембылправ – самымяркимвоплощениемуваженияявляетсяпамять,и Натанапомнят,аскрипачавспоминаюттольковсвязисэтимзабавнымэпизодомвжизни баронаРотшильда. АфоризмыРотшильдовпережиливека,чтожекасаетсяНатана,тонетолькоегослова, ноиделапережилиеговремя.Онорганизовалвыпускгосударственныхоблигацийнасумму 12 миллионов фунтов, и это на много лет прочно связало его семейство с правительством Англии.ВнашиднибанкНатанавНью-Кортобеспечиваетисправноепоступлениезолотав Национальный банк Англии. Он основал Объединенную страховую компанию, которая процветаетивнашидниподруководствомСемейства.Трехмиллионныйзаем,оказавшийся спасительным для финансовой системы Бразилии, также является отзвуком деятельности Натана. В 60-х годах Нью-Корт состригал больше южноамериканских купонов, чем любой другойчастныйбанк. Холодная самоуверенность и способность мгновенно оценивать ситуацию характерны длявсехначинанийНатана. – Я – человек простой, – однажды сказал он Бакстону, – времени не теряю, ко всему готов,деладелаю,неотходяоткассы.Всегдасебеговорю:есликто-тоэтоможет–могуия. На самом деле, конечно, мало кто мог сделать то, что удавалось ему. Ни до, ни после негонебылочеловека(заисключениемБернардаБаруха),стольискушенноговоперацияхс ценнымибумагами.Выявитьвсеегозамыслы,уловки,жестокостиислабоститакжетрудно, какобнаружитьзвериныйследвджунглях. Затонампрекрасноизвестно,каконрасправлялсясосвоимисоперникамииврагами. Прекрасный тому пример – гамбит, который он разыграл во время битвы при Ватерлоо. Натан разработал огромное множество самых разнообразных приемов борьбы с конкурентами. Часто он действовал по следующей схеме. Предположим, курьер привозит ему от братьев с континента сообщение о том, что цена акций X должна вот-вот резко возрасти. Тогда он тайно скупает некоторое количество этих акций через агентов. После чего уже совершенно открыто он внезапно сбрасывает свои акции X. Это тут же сказывается на ситуациинабирже.Делосделано–вниманиебиржевыхигроковпривлеченокакциямX.В этот момент Натан отдает своим агентам приказ сбрасывать акции X. Возникает паника, ценаакцийXрезкопадает,всевладельцыакцийпытаютсяотнихизбавиться.Теперьдругая группаагентовРотшильдаскупаетэтиакциипобросовойцене–иониуспеваютэтосделать дотого,какинформация,благодарякоторойреальнаястоимостьакцийXрезкоувеличится, станетобщеизвестна. В следующий раз, когда, изучив свой печальный опыт, конкуренты собирались дать отпор Натану, он готовил им новую ловушку. Его невозможно было остановить. К нему невозможно было приноровиться. И его трудно понять. Что заставляло его, богатейшего человекавЕвропе,желатьвсеновыхиновыхпобед? Какиеунижения,испытанныевофранкфуртскомгетто,тайножглиегосердце?Сколько желтыхзвезд,пришитыхксюртукамегопредков,возбуждалоегожаждуотмщения? Фигура Натана, подпирающего «колонну Ротшильда» на Лондонской бирже, внушала такойжеблагоговейныйужас,какифигураНаполеонанаполебитвы.Приехавнабиржу,он всегда вставал около одной и той же колонны (именно она получила название «колонна Ротшильда») и стоял там неподвижно, засунув руки глубоко в карманы и свесив голову, погруженныйвсвоиковарныезамыслы. ОдинизсовременниковтакописалвизитНатананабиржу: «Частоглазаназываютзеркаломдуши.НовслучаеРотшильдаэтонетак. Егоглазалибобылифальшивыми зеркалами, либодушинебылосовсем.Егоглазане излучалисвета.Ничтовэтойзамершейуколонныфигурененапоминаложивогочеловека. Казалось,эточучело.Новоткнемуприближалсянезаметныйчеловекиостанавливался,не доходя двух шагов. Натан поднимал глаза, и острый взгляд насквозь пронзал подошедшего. Казалось,ввоздухесверкнулклиноккинжала.НиРотшильд,ниподошедшийкнемучеловек непроизносилинислова.Онисмотрелидругнадруганесколькомгновений,иэтогобыло достаточно – информация была передана и принята. В течение дня такое повторялось неоднократно. Серые фигуры приближались к Натану, замирали на мгновение и растворялись в толпе. Последним уходил Натан. Уходил с очередной победой, оставляя за спинойпобежденных…» ИмперскоеспокойствиеникогданепокидалоНатана.Онобылоеговернымсоюзником в борьбе с высшим светом, которым он умудрялся управлять, даже не принадлежа к нему. История гласит, что однажды в кабинет Натана, святая святых его банка, прорвался разгневанныйпосетитель,человекнепростознатный,аодинизчленовавгустейшейсемьи. Клеркинеосмелилисьегоостановить.Когдапылающийгневомиизвергающийругательства джентльменпредсталпередНатаном,тот,неподнимаяглаз,предложилемусесть. –Возьмитестул,–невозмутимопроизнесРотшильд. Лицовошедшегопобагровело,оняростнобросилнастолвизитнуюкарточкускороной иперечислилвсехсвоихвеликихпредков. –Разтак–возьмитедвастула,–ответилНатаниуглубилсявизучениесвоихбумаг. КрасавецДжеймс Если классический фон для английской драмы – это Лондонская биржа, то фоном французской драмы должна служить модная гостиная. Натан Ротшильд стал мифической фигуройделовогомираАнглии,аегорыжеволосыймладшийбратсталлегендойпарижских светскихсалонов. МладшийсынМайераРотшильдаприбылвПарижещесовсеммолодымчеловеком.Он блестяще овладел французским, мог легко поддерживать светскую беседу, рассыпать остроты, любезничать с дамами, беседовать с учеными мужами и вести переговоры и заключать сделки. Его прическа, костюм, обувь, перчатки – все было безукоризненно. В этом молодом человеке сочетались, казалось бы, несовместимые качества. Он был одновременноисветскимденди,ибизнесменомсжелезнойхваткой.В1817году,когдаему еще не исполнилось 26 лет, он не только успел провести, причем совершенно безукоризненно,контрабанднуюдоставкузолотаВеллингтону,ноиосвоилсложныезаконы парижского высшего света. Он без труда мог организовать обед для австрийского посланника и принца Пауля Вюртембергского, одного из самых блестящих светских львов королевскойкрови.Черезчетырегода,когдаДжеймсуисполнилосьдвадцатьдевятьлет,он сталгенеральнымконсуломАвстрийскойимпериивПариже.МладшийсынМайераАмшеля получил почетное назначение, которого домогались многие родовитые сеньоры, и не случайно. Вот что писал советник императора в своем секретном послании по поводу этого назначения: «Ваше Величество совершенно справедливо указали, в связи с назначением лондонского Ротшильда консулом, что… несмотря на это назначение, впредь сохраняется правило, запрещающее назначать консулами Австрийской империи иудеев. Однако исключение,сделанноевслучаелондонскогоРотшильда,оказалосьвесьмаплодотворным,и вполне вероятно, оно будет еще более полезным в случае парижского Ротшильда… Этот молодойчеловек–человекделаисветскийчеловек,средиегоблизкихзнакомыхнесколько членовПарижскогополитехническогоинститута,Парижскойакадемииискусствиремесел, представители элиты промышленности и бизнеса… Я не могу предложить Вашему Величествуболееподходящейкандидатурынадолжностьгенеральногоконсула…» 11августа1821годанашмолодойчеловек,человексловаидела,получилэтопочетное назначение, а оно требовало соответствующего обрамления. Джеймс купил великолепный дворец Фуше на улице Лафит. Раньше в этом доме жил высокопоставленный наполеоновский чиновник, тот самый, между прочим, который в свое время пытался арестовать юного Ротшильда. Джеймс обставил дом дорогой и изящной мебелью, собрал прекрасную коллекцию живописи, скульптуры, а также светских друзей. Юный барон мог позволить себе то, что не удалось даже Георгу V, королю Англии. Джеймс нанял Карема, самого знаменитого повара того времени, Карема, который готовил для Наполеона, для Романовых–атеперьидляРотшильда. Но по-настоящему воцариться в своем дворце на улице Лафит Джеймс не мог до тех пор, пока не нашел себе царственную спутницу жизни. Он женился на Бетти Ротшильд, собственной племяннице, которая стала не только супругой, но верным соратником. Она еще более упрочила положение Джеймса в свете. Черноволосая Бетти была женщиной редкойкрасотыиобаяния. ЕепортреткистиЭнграпоражаетсвоейвыразительностью.Изысканнаялюбезностьи обходительность Бетти позволили ей завоевывать сердца самых разных людей, от Генриха Гейне, посвятившего ей свою бессмертную поэму «Ангел», до генерала Шангарнье, командующегоНациональнойгвардиейФранции,чьясердечнаяпривязанностькбаронессе стала предметом светских сплетен. Красавец Джеймс и красавица Бетти устраивали на улице Лафит бесконечную череду блестящих приемов. Гейне и генерал были отнюдь не единственными знаменитостями, которые часто бывали в их доме. Композитор Мейербер был близким другом Ротшильдов, Оноре де Бальзак поглощал прекрасный кофе Джеймса литрами. Они познакомились в Эксе, и сразу же Бальзак превратил своего нового друга в постоянный источник дохода. Свой долг он оплатил сполна – Джеймсу великий писатель посвятилрассказ«Плутникредитора»,аБетти–«Проклятоедитя».Напохоронахклассика французскойлитературыДжеймсРотшильдпервымшелзагробом. Отношения Джеймса и Жорж Санд иногда приобретали юмористический оттенок. Однажды на благотворительном базаре, устроенном в пользу страдающей Польши, писательница,одетаявшаровары,новоеишокирующеепубликуодеяние,торговаладухами. Джорджстаралсядержатьсяподальшеотэтогоприлавка,нописательницасамаподошлак нему: –БаронДжеймспростообязанкупитьэтотфлакондуховза5000франков. – Что же мне делать с этими духами? – с усмешкой спросил Джеймс. – Лучше дайте мнесвойавтограф,япродамего.Аденьгимыподелимпополам. Жорж Санд написала несколько слов на листочке бумаги и протянула его Джеймсу. Надпись гласила: «Расписка в получении 10 000 тысяч франков в пользу угнетенных поляков.ЖоржСанд». НаблюдавшийзаэтойсценойГейнеобнялдругазаплечиипроизнессакраментальную фразу:«Глубокуюскорбьтрудновыразитьсловами…» Но Джеймс не скорбел. То есть не скорбел по поводу потери этой суммы. Его социальныйрейтингтолькоповышалсяврезультатеподобныхинцидентов.Этобылочастью его политики – терять значительные суммы денег, передавая их значительным людям из мираискусствапризначительныхобстоятельствах.Онемговорили,иемуэтонравилось. Когда Эжен Делакруа предложил ему позировать для портрета нищего, Джеймс согласился не раздумывая. На следующее утро в дверь мастерской художника позвонил попрошайка в лохмотьях. Ему открыл ученик художника и, удрученный ужасным видом нищего,далемуфранк,затворилдверьитутжевыбросилпроисшедшееизголовы.Через24 часаслугавливреепередалемузапечатанныйконверт. «Дорогой сэр, – гласило письмо, – в конверте Вы найдете капитал, который Вы доверилимнеудвереймастерскойДелакруа,атакжепроцентысэтогокапиталаипроценты спроцентов–общаясуммасоставила10000франков.Выможетеобналичитьчекводном избанковРотшильдоввлюбоеудобноедляВасвремя.ДжеймсРотшильд». Эта история стала общеизвестна, что способствовало росту популярности Джеймса. Точно так же, как и тот факт, что он приобрел виноградники Лафит (за четыре миллиона франков, что соответствует 1 540 000 долларов) только по той причине, что их название напоминалоемуегопарижскийадрес. Но, несмотря на все свое кажущееся легкомыслие и праздное времяпрепровождение, Джеймсникогданезабывал,чтоонсамыйбогатыйчеловеквоФранции.Егобанк,«Братья Ротшильд»,слегкостьюподавлялвсехсвоихконкурентов.СостояниеДжеймсадостигло600 миллионов франков, то есть на 150 миллионов франков превышало сумму состояний всех остальныхфинансистовФранции,вместевзятых.ДжеймспредоставилкоролюПортугалии ссуду в размере 25 миллионов франков. Король Бельгии предоставил в доверительное управлениеДжеймсасумму5миллионовфранков,иДжеймспревратилеев20миллионов. ВотчтописалоДжеймсеГейне: «Ялюблюнавещатьбаронавегокабинетевбанке,гдея,какфилософ,могунаблюдать человеческую природу… люди склонялись и расшаркивались перед ним. Это такой изгиб спины, который сможет воспроизвести далеко не каждый акробат. Я видел, как люди, подходяккабинетубарона,складывалисьбуквальнопополам,какбудтокнимподключили вольтову батарею. Они ведут себя так же благоговейно, как вел себя Моисей, когда понял, чтоступилнасвятуюземлю.Моисейтогдаснялобувь,ияуверен,чтовсеэтибесчисленные финансисты, осаждавшие Джеймса, также сняли бы свои ботинки, если бы не боялись осквернитьвоздухзапахомпотныхног.КабинетДжеймса–весьмапримечательноеместо, гдевдохновляешьсявысокимиидеями,такжекакпривидеморскихпросторовизвездного неба.Здесьможновидеть,какмалчеловекикаквеликГосподь». ЭтототрывокпрекрасноиллюстрируетдвойственноеотношениеГейнексвоемудругу. НемецкийБайронхорошоосознавал,чтодляРотшильда–онвсеголишьценныйэкземпляр в его коллекции знаменитостей. Однажды Джеймс устроил большой прием для группы финансистов. К десерту был приглашен Гейне, который должен был поддержать интеллектуальнуюбеседуипридатьблескмероприятию.Однакодесертподали,аГейнене появился. За ним отправили посыльного, но он вернулся один. Гейне не явился и послал своему покровителю записку с извинениями, которая заканчивалась словами: «Господин барон,явсегдапьюкофетамже,гдеобедаю». А вот еще один отрывок из Гейне: «…я пришел навестить господина барона и в коридоре столкнулся с одетым в атлас и золото лакеем, который выносил золотой горшок господина барона из его комнаты. Навстречу шел какой-то биржевик. При виде лакея он остановился и, сняв шляпу, низко поклонился этому важному сосуду… Я постарался сохранить в памяти имя этого человека, поскольку уверен, – в скором времени он станет миллионером». Были и более едкие комментарии. Людвиг Бурн в то время был не менее известным литератором, чем Гейне, и к тому же уроженцем той же самой еврейской улицы во франкфуртскомгетто.Онавторследующихсардоническихстрок,посвященныхмальчикамРотшильдам: «Было бы благословением Божьим, если бы все короли были свергнуты, а их троны занялипредставителисемьиРотшильд.Толькоподумайтеопреимуществах.Новаядинастия никогда не будет связываться с займами, поскольку ей, как никому, хорошо известно, насколько это обременительно для заемщика, которому приходится выплачивать по нескольку миллионов в год. Исчезнет коррупция среди министров, как открытая, так и косвенная.Ктовэтихусловияхбудетдаватьимвзяткиизачем?Такогородапорокистанут историческимпрошлым,иморальвосторжествует». Нопосуществу,всефранцузскиекоролипослеНаполеонаIбылисвергнутыстрона(за исключениемЛюдовикаXVIII,которыйумернапосту).Джеймспринималсамоеактивное участие в делах каждого царствования. Но с воцарением каждого нового правителя он становился еще более могущественным. Они с Бетти так умело вели свой салон, что при любойволнеоказывалисьнаеегребне. 31 июля 1830 года внезапно прервалось правление короля Карла X. Казалось бы, его коллапс неизбежно повлечет за собой коллапс барона Джеймса. Он был правой рукой режима, контролирующей все финансовые операции. Король поручил ему осуществление конвертациипятипроцентногогосударственногозаймавтрехпроцентный–этобыласделка гигантскогомасштаба.ОнфинансировалучастиеБурбоноввгражданскойвойневИспании в 1820-х годах. Знак Почетного легиона ему вручил Бурбон. Он был неотъемлемой частью того,чтовнародеполучилоназвание«бурбоннаячума». Но так или иначе, казалось, что Ротшильд был абсолютно не готов к переменам, произошедшим в июле 1830 года. Его конкуренты предпринимали все необходимые предосторожности,апрекрасныйДжеймспродолжалдаватьбалы,которыепосещалгерцог Шартрский и герцог Брунсвикский. Создавалась впечатление, что он погружен в полуденную летнюю дрему и не замечает, как на улицах как грибы растут баррикады. Старый король бежал. Народ возвел на престол Луи-Филиппа, сына Филиппа Эгалите[3], который, очевидно, был ревностным сторонником либеральных идей. Консерватора Ротшильдаожидалострашноепробуждение. Но вдруг через месяц после переворота к «гражданину королю» отправляется депутацияспоздравлениямипослучаювосшествиянапрестол.Икогожемывидимсреди представителей народа? Ну конечно, барона Ротшильда. Кто остался с королем после церемонии и кого король удостоил длительной приватной беседой – конечно, барона Ротшильда. Джеймс, ближайший сподвижник Бурбона, становится другом, финансовым советникомипостояннымсотрапезникомновоговеличества. Возможно,Джеймсбылсвежеиспеченныммультимиллионером,чтожекасаетсянового монарха–тоонтемболеебылсвежеиспеченныммонархом.БаронДжеймсучелэтотфакт,и благодаря его усилиям сотрудничество этих двух «свежеиспеченных» сильных мира сего стало тесным и плодотворным. Под влиянием Ротшильда Франция превратилась в настоящийрайдлякрупнойбуржуазии.Звездабаронасияла,какникогда,ярко.Банк«Братья Ротшильд»получилфактическуюмонополиянавсегосударственныезаймы.Этотжебанк велчастныеинвестиционныесчетамонарха.Теперьнектоиной,какДжеймс,формировал внешнююполитикуФранции.Еговеличествочастоудостаивалсвоимпосещениемвечера, устраиваемыеБетти,аДжеймсполучилнаконецБольшойкресторденаПочетноголегиона. Прошловосемнадцатьлет.БаррикадысновавырослинаулицахПарижа.ИДжеймс,как в прошлый раз, встретил революцию танцуя. 23 февраля 1848 года он танцевал на балу австрийского посланника. 24 февраля 1848 года «гражданин король» бежал. Чернь вывалиласьнаулицы,разгромилаПале-Руаяль,разрушиладооснованиякоролевскийзамок вНейииначалаподжигать«капиталистическиерадости»,вчислокоторыхпопалаивилла РотшильдоввСюрезне. ДжеймсотправилженуидочьвспокойныйЛондон,предоставилминиструреволюции Ледри-Роллену 250 тысяч франков на «патриотические цели». Затем он написал и опубликовалписьмо,предназначенноевременномуправительству.Этописьмосохранилось идосихпорвиситнастенекабинетаГидеРотшильда.ВэтомписьмеДжеймспредлагает выделить из своих средств 50 тысяч франков для поддержки тех, кто получил ранения во времяуличныхбоев.Письмодатировано25февраля–аэтопервыйденьэры,наступившей послепаденияЛуи-Филиппа.Джеймспо-прежнемубылвсемогущимволшебником,какиво времена битвы при Ватерлоо. Джеймс был все так же выдержан, стремителен и результативен,какивовременаконтрабанднойпереправкизолотаВеллингтону.Ионопять оказался победителем. Через пару недель даже самые фанатичные республиканцы прониклиськнемууважением. Издательрадикальнойгазеты«Рабочийнабат»писал: «Вы–олицетворенноечудо,сэр.Луи-Филиппповержен,конституционнаямонархияи парламентские методы выброшены за борт… Но Вы выжили. Финансовые князья раздавлены, а их банки закрыты. Ведущие промышленники и владельцы железных дорог трясутсяотстраха.Всеразорены,ибанкиры,иторговцы,ирантье,ивладельцызаводови фабрик.ИтолькоВыстоитесредируин,целыйиневредимый…Состоянияисчезают,слава меркнет, суверенные права нарушены… но верховный правитель нашего времени попрежнемунасвоемтроне;ноиэтоещеневсе.Вымоглибыпокинутьэтустрану,где,говоря словами вашей Библии, горы дрожат и бегут, как овцы. Вы остались, доказав, что Ваше могущество не зависит от власти древних династий… Вы не пали духом, Вы не покинули Францию.Выбольшечемпростогосударственныйдеятель,Вы–символдоверия.Развене пришло время, когда банки, могущественный инструмент средних классов, должны удовлетворитьчаяниянарода? …Деньги короновали Вас, а теперь Вы можете достигнуть славы. Неужели Вы не слышитеэтогопризыва?» Призываоннеуслышал.Ипомногимпричинам.Джеймсаприглашалистатьоднимиз министров – но не успел он к ним присоединиться, как их всех сместили. Луи-Наполеон просто вышвырнул их, как только был избран президентом Франции в декабре 1848 года. Прошло четыре года, и он провозгласил себя Наполеоном III, императором Франции милостьюБожьейиволеюнарода. Казалось бы, теперь Джеймс действительно сел на мель. У него не было позитивных связейсэтойновойвластью.Напротив,былообщеизвестно,чтоониегобратьяпостроили свои состояния на поражении Наполеона I, который приходился дядей теперешнему Наполеону Бонапарту. Но что было гораздо серьезнее, все финансовые советники нового императорабылизлейшимиврагамиДжеймса. Нобаронсохранялсвоюпривычнуюневозмутимость. – Чувствую приближение нового Ватерлоо, – сказал он, узнав о том, что первым министромфинансовНаполеонназначилегозлейшеговрага,АхиллаФулда. Этозаявлениебылонесколькопреждевременным.Битва,котораяпредстоялаДжеймсу, затянуласьнадолго,иейбудетпосвященаотдельнаяглава.Новремяпоказало,чтокрасавец Джеймсбылправ.ИсторияРотшильдов–этоисторияпораженийдругих. ЦарьСоломон В начале XIX века светлейший князь Меттерних следующим образом высказался о банкирахиихроливуправлениигосударством. – Дом Ротшильдов, – сказал он, – играет в жизни Франции гораздо большую роль, нежели любое иностранное правительство… Разумеется, для этого есть свои причины, которые не кажутся мне ни разумными, ни положительными: деньги представляют собой огромнуюсилувоФранции,акоррупциятампроцветает.Унас(вАвстрии)унеенемного поклонников. Для Семейства это высказывание не сулило ничего хорошего. В смысле кондового антисемитизма Австрия по-прежнему была на высоте. В пределах империи Габсбургов, в отличие от Англии и Франции, евреи не имели права владеть землей, не могли служить в государственныхучрежденияхиливыступатьвсудевкачествеадвокатов.Юриспруденция, педагогикаилюбогородаполитическаядеятельностьбылидляевреевзакрыты.Заключение брака в еврейской среде требовало специального разрешения, а количество возможных браков в каждом было строго ограничено. Евреи обязаны были платить подушный налог и подавать информацию о количестве членов семьи в специальное Управление по делам евреев. Если еврей не являлся подданным Австрийской империи, он мог получить разрешение на пребывание в стране только на очень короткий срок. Автрийская полиция настолько строго следила за выполнением этого правила, что ни один из Ротшильдов не присутствовалнаВенскомконгрессе.БитваприВатерлоодавнозакончилась,аРотшильдыи напушечныйвыстрелнемоглиподойтикавстрийскомуминиструфинансов. Но после событий в Эксе Австрия была готова упасть в объятия Семейства. И Ротшильды начали действовать – они отправили одного из братьев организовать «отдел Габсбургов». Разумеется, был выбран именно тот из братьев, который лучше всего подходил для выполнения поставленной задачи. Это, конечно, был не Натан с его черным юмором и угрюмостью и не блестящий денди Джеймс. Им нечего было делать в мрачных пределах Хофбурга. В Австрию отправили Соломона, любимца Майера Амшеля, прирожденного дипломата и придворного льстеца, который мог легко найти общий язык с любым представителемзнати,какбудтоиунегобылатакаяжеуходящаявглубьвековродословная. Ниодинминистриностранныхделнемогбылучшеспланироватьсвойпервыйвизитв Вену. То здесь, то там он намекал австрийским чиновникам, что готов перенести центр деятельности Ротшильдов из Франкфурта, который стал благодаря Семейству мировым финансовым центром, в любой другой город, который предоставит ему больше возможностей.Слухиинамекидостаточнобыстродостиглиименнотехушей,длякоторых они и предназначались. И результатом этого стал секретный отчет, предназначенный для самыхвысшихэшелоновимперскойвласти.26сентября1819годаминистрвнутреннихдел империивответназапросминистрафинансовнаписалследующее: «Ваше сиятельство, по-видимому, осведомлены о том, что иностранцы еврейского происхождениямогутнаходитьсянанашейтерриториитольковтомслучае,еслиимвыдано специальное «исключительное» разрешение… отдельные исключения могут быть сделаны толькопоповелениюимператора.Темнеменее,вашесиятельствоможетенесомневатьсяв том, что мы целиком и полностью осознаем всю важность пребывания на территории Австрийской империи такой известной фирмы и не преминем настоятельно посоветовать его величеству дать свое высочайшее разрешение на пребывание, как только поступит формальноепрошение». Разумеется, Дом Ротшильдов не сдвинулся с места и остался во Франкфурте. В Вену приехалодинСоломон,иемубыловыданоразрешениенажительство.Подразумевалось,что братьявскорепоследуютзаним.Этогонеслучилось,темнеменеевластиимпериинебыли разочарованы. Они просто не успели это сделать, поскольку Соломон организовал государственный заем на сумму 55 миллионов гульденов. Заем на такую огромную сумму былвыпущенвАвстриивпервые. Заембылнепростобольшим–онбылуникальным,Соломонвыбралформулотереи,и первыйвыпусктолькоразжегаппетитыпотенциальныхавстрийскихинвесторов.Отом,что выпущенатолькомалаячастьоблигаций,поначалуниктонезнал.Этобылатолькозакуска, основное блюдо еще впереди. Стоимость ценных бумаг быстро росла, появились статьи в газетах, Соломон развернул настоящую рекламную кампанию. А затем Соломон объявил о выпуске облигаций 35-миллионного займа. Реакция публики была бурной – сначала удивление,потомгнев,–ивсебросилисьскупатьоблигации.Ввыигрышеоказалисьвсе,кто заполучилоблигации,нобольшевсех,разумеется,выигралсамСоломон.Этаоперация,по его собственному признанию, принесла ему пять миллионов гульденов. Такие доходы не моглиневызватьправедногогневасильныхмирасего,нониктонемогдолгогневатьсяна Соломона. Он держался так скромно, так достойно. Согласно австрийским законам ему нельзябылозавестисобственныйдом,поэтомувенскийРотшильдютилсяводнойкомнатев отеле«РомишерКайзер»,который,правда,считалсявтовремялучшимотелемвВене. Правда, вскоре он занял вторую комнату, потом третью и, наконец, нанял весь отель целиком.Приемы,которыеонтамустраивал,выгодноотличалисьнафонесветскойжизни Вены. У Соломона всегда было так мило, весело и приятно, что вскоре к нему стал заглядыватьсамМеттерних. Отель Соломона стал для венцев не источником радости, там можно было получить реальнуюпомощь.ДавнийфранкфуртскийконкурентРотшильдов,МорицБетман,посетил Венув20-хгодахXIXвека,былнесказаннопораженувиденным.«Соломонзавоевалздесь сердцалюдей,–писалон,–отчастисвоейскромностью,отчастисвоейготовностьюприйти напомощь.Никтонеуходитотнего,неполучивпомощииподдержки». Те, кто получал поддержку Соломона, обычно становились влиятельными и состоятельными людьми. В 1825 году Соломону доверили чрезвычайно деликатное мероприятие, участницей которого была герцогиня Мария-Луиза, дочь австрийского императора и супруга томящегося в изгнании Наполеона Бонапарта. По просьбе императорской семьи Соломон организовал финансирование последствий тайного романа августейшей особы. После ссылки Наполеона Венский конгресс лишил Марию-Луизу императорскогостатуса,новвидекомпенсациионаполучилагерцогстваПармы,Пьяченцы и Густаллы. Кроме того, Меттерних приставил к свергнутой императрице генерала Адама Альберта фон Нипперга в качестве мажордома. Генерал был настоящим романтическим героемсчернойповязкой,котораяприкрывалаглаз,изуродованныйударомшпагойвовремя сражения.Егоположениевобществетакжебыловесьмадостойным.Всеэто,вместевзятое, привело к двум благословенным событиям, одно из которых произошло 1 мая 1817 года, а второе–8августа1819года. Событияэтибылискрытывглубочайшейтайне,ведьНаполеонхотяитомилсявссылке на далеком острове Святой Елены, тем не менее умудрился дожить до мая 1821 года. И детям, появившимся на свет из августейшего лона, пришлось дожидаться несколько лет, преждечемонибылиофициальнопризнанысуществующими.МалышиАльбертиниУильям Альберт подрастали в потайных комнатах замка под надзором своих нянюшек. Факт рождениясыновейМарии-Луизынебылзарегистрировандотехпор,покавсентябре1821 года не был заключен морганатический брак между вдовой Наполеона и генералом фон Ниппергом.Толькопослеэтогодетивышлиизтени. Но они были не только незаконнорожденными потомками родителей, вступивших в незаконнуюсвязь.ЭтимальчикибылитакжевнукамиимператораАвстрии.Еговеличество сделал их графами фон Монтенуово. Имя было выбрано не случайно – Монтенуово – это итальянский аналог фамилии Нипперг, или «новая гора». Но помимо имени детям нужны были наследственные права. Герцогство Марии-Луизы было пожаловано ей пожизненно и не передавалось по наследству. Что следовало сделать, причем незамедлительно и достаточноскрытно. И это «что-то» было сделано, и не кем иным, как Соломоном. Неслышно выйдя на сцену,он,какфокусник,буквальноизничегосоздалдляюныхграфовнадежнуюисолидную наследственную собственность, причем без введения в Парме каких-либо непопулярных мер, без увеличения налогов, которые могли бы вызвать волнения в народе. Он также не продалнипядиземли,принадлежащейихматери-герцогине. Арендатор отеля «Ромишер Кайзер» заставил попотеть свою армию клерков. Как обычно, найденное им решение было простым и гениальным. Соломон предложил следующее. Мария-Луиза заявляет, что потратила большую часть своего личного дохода на составление инвентарного списка общественных зданий Пармы, представляющих историческую и культурную ценность. В качестве компенсации она получает из государственнойказныоколо10миллионовфранков,которыеРотшильдтутжепревращает в облигации и продает максимально возможному числу инвесторов. Полученные средства делятся следующим образом. Четыре миллиона направляются на общественные нужды. Таким образом, как писал Соломон, «будет оказано противодействие… любым недовольствам и жалобам, поскольку деньги от сделки потрачены на проекты, направленныенаповышениеблагосостояниянарода…».Остатокполученнойсуммыдолжен был стать основой для наследственного капитала маленьких графов Монтенуово, которая была надежно защищена юридически от любых возможных притязаний, связанных с их щекотливымпроисхождением. «Чрезвычайноважно,–писалСоломонМеттерниху,–чтобыприэтомправазаконных наследниковвеликойгерцогининикакимобразомнебылизатронуты.Выпускоблигацийна предъявителя (сделанный такой уважаемой фирмой, как Банкирский дом Ротшильдов) является в данном случае наилучшим средством, которое защитит состояние от любых случайностей, поскольку облигации будут проданы максимально возможному числу собственников, которые будут постоянно меняться». Оружие, которое Соломон применил для защиты прав графов Монтенуово, было более современным и мощным, нежели десятитысячная армия. Это дьявольское оружие Ротшильдов называлось «потеря международногокредитадоверия». «Всеправительства,–продолжалРотшильд,–заинтересованныевстабильностисвоей финансовой системы, используют все свое влияние, чтобы предотвратить такой поворот событий…рад сообщить, что я имею все средства для того, чтобы гарантированно осуществить подобную операцию к полному удовлетворению ее высочества великой герцогинииеговеличестваимператораикороля». Разумеется,когдавышеописаннаяфинансоваяоперациябылаблагополучнозавершенаи речь зашла о том, как лучше распорядиться полученной суммой, Меттер-них посоветовал великойгерцогинеобратитьсякСоломону. «Вашевысочествонесможетенайтилучшегорешения,нежелито,котороепредлагает Ротшильд»,–писалон. Неужели это написано тем самым высокомерным князем Меттернихом, который еще недавно презрительно фыркал на «этих выскочек Ротшильдов», когда они пытались вмешатьсявделавоФранции? Теперьвсеизменилось.Первыйминистрвеличайшейевропейскойимпериибылготов пойтискольугоднодалеко,лишьбывступитьвконфликтс«мальчикомсЕврейскойулицы». В то время, когда Соломон осуществлял финансовую операцию на благо сыновей МарииЛуизы,оннамекнулМеттерниху,чтобылобынеплохонаградитьодногоизегопомощников и единоверцев, фон Вертеймштейна, австрийским орденом. Любой демарш со стороны какого-нибудь могущественного государства не потребовал бы от Меттерниха такого дипломатическогомастерстваивиртуозности,какэтопритязание.ОнписалМарии-Луизе: «Господин Ротшильд хочет, чтобы его управляющего наградили маленьким «Святым Георгием» (знаком отличия рыцарского ордена Константина). […] Я понимаю, что это противоречит традициям… когда таким орденом награждается простой служащий, и я предлагаюВамответить,чтоорденКонстантинаявляетсярелигиознымбратством,аСвятой Георгий – это не просто знак отличия, это знак принадлежности к ордену. Поскольку религия иудеев не позволяет своим адептам произносить клятвы, а при вручении ордена награждаемый должен будет поклясться в верности на Библии, глава ордена не сможет вручить просимую награду. Прошу Вас сопроводить свой отказ всем возможными выражениями сожаления, и тема будет закрыта. Напишите господину Соломону, но ни в коем случае не ссылайтесь на меня. Невозможно предъявлять претензии к предписаниям закона, но в то же время любое упоминание о конкретной личности может быть истолкованонеправильноипривестикосложнениямвотношениях.Еслионбудетсчитать, что именно я лишил семейство Ротшильдов ордена Австрийской империи, он сочтет меня настоящимканнибалом». Союз Ротшильда и Меттерниха выдержал это испытание, а в 1835 году он стал еще более прочным. Это был тяжелый год для императорской семьи. Император был тяжело болен. В начале марта ему трижды делали кровопускание, но это не улучшило его состояния. Лихорадка только усиливалась, а воспаление легких не прекращалось. Под угрозойнаходиласьнетолькожизньимператора,ноибудущеевеликойимперии. Канцлер Меттерних был опорой умирающего императора Франца. Его наследник, Фердинанд, не отличавшийся выдающимися умственными способностями, находился под влиянием своих дядюшек, эрцгерцогов Джозефа, Карла и Джона. А все эти высочества отнюдь не были сторонниками Меттерниха. Главный противник канцлера, граф Коловрат, началплестиинтригиуодраумирающегоимператора.НеопределенностьводворцеХофбург повлекла за собой панику на бирже, которая подрывала экономические основы правления Меттерниха. Канцлер и банкир начали энергичные совместные действия. Меттерних призвал епископа Вагнера, исповедника императора, к нему в кабинет, и тот составил завещание, содержащееследующийпассаж: «Этим я удостоверяю, что_________________ является тем человеком, которого я настоятельнорекомендуюсвоемусынувкачествелояльногоканцлера,которыйзаслуживает егополнейшегодоверия». Епископзашелсэтойбумагойвспальню,иимператорслабеющейрукойвписалвнее фамилию «Меттерних». В полночь 2 марта 1835 года, почти сразу после подписания завещания,императорскончался. В завещание было также добавлено еще несколько советов, касающихся членов императорской семьи. Император Франц выражал свою крайнюю озабоченность поведением эрцгерцогов Джозефа, Карла и Джона и рекомендовал сыну проявлять с ними крайнюю осторожность. В то же время он настаивал на доверительных отношениях с эрцгерцогомЛюдвигом,которыйбылтакимжеслабымиболезненным,какисамнаследник престолаФердинанд. Пока Меттерних наводил порядок во дворце, Соломон, который, разумеется, был в курсе всех дел, занимался тем же на бирже. Во-первых, он заявил о своей полной и безоговорочной уверенности в стабильности и грядущем процветании страны под управлением существующих властей. Не ограничившись этим, он пошел дальше. Он обратился за поддержкой к брату Джеймсу в Париже. Вместе они сделали следующее неординарное предложение. Банкирский дом Ротшильдов готов выкупить в любом количествеипосамымвысокимценам,существующимнасегодняшнийдень,любыеценные бумаги, выпущенные Австрийской империей, если их держатели выразят желание таковые бумагипродать. Биржа прислушалась. Биржа успокоилась. Инвесторы, поддерживавшие Меттерниха, опятьбылинаконе. – Я должен отметить, что огромное влияние, которое оказывает Дом Ротшильдов, привело к немедленному снятию напряжения на бирже. Паника, охватившая наиболее нестойкиеумы,полностьюпрекратилась,–писалМеттерихупосолФранции. Однакосомненияостались.Вотчтописалвсвоемдневникеодинвысокопоставленный австрийскийчиновниктоговремени: «Хорошо известно, что в результате болезни новый император стал практически слабоумным. Он готов подписать любой представленный ему документ. Мы получили абсолютнуюмонархиюбезабсолютногомонарха». Но в Австрии был абсолютный канцлер, князь Меттерних, и абсолютный банкир – Ротшильд. Никто и ничто не могло противостоять Соломону. Самый модный и преуспевающийизбанкировЦентральнойЕвропы,ДэвидПэриш,скоторымСемействоеще несколько лет тому назад в Эксе жаждало заключить союз, этот высокомерный Дэвид Пэриш стал банкротом и бросился с моста в Дунай. Были разорены и другие известные банки.ВыстоялодинСоломон.Выстоялисталещемогущественнее. СоломонполучилварендугигантскиеавстрийскиеместорожденияртутивИдрии–как всегда,проведясериюсложныхсделок.Второеизвестноевтовремяместорождениертути находилось в Испании, и австрийский Ротшильд сразу же начал переговоры с испанским правительством. Курьеры засновали между штаб-квартирами Ротшильдов в разных концах Европы – и не зря. Вскоре Ротшильды стали монополистами в области добычи ртути – теперьценунаэтотметаллонимоглиустанавливатьпособственномужеланию. Но и это еще не все. Соломон был главным банкиром крупнейшей австрийской пароходной компании «Ллойд». Он финансировал строительство первых железных дорог в ЦентральнойЕвропе–ноэтойважнойтемебудетпосвященаотдельнаяглава.Онсталтаким же ослепительным мифом, как Джеймс и Натан. Инициалы Соломона (S.M.) совпадали с австрийским сокращением «его величество», или по-немецки «Seine Majestat». В народе ходила байка, что в Австрии два сюзерена: S.M. Ротшильд и S.M. Фердинанд. И это было больше чем просто шутка. Приемную Соломона осаждали просители, некоторые из них просили его «наложить царскую руку» на ценные бумаги или облигации. Их владельцы считали,чтовэтомслучаеихделарезкопойдутналад. НоСоломоннезналпокоя.Несмотрянавсесвоивеликиедостижения,онпо-прежнему оставалсяевреемвсовсемнееврейскойАвстрии.Онвсеещебылпостояльцемвотеле,хотя исамымпочетным.Егобратьяроскошествоваливсвоихзамках,аон–неменеебогатый– вынужденбылоставатьсязасценой. Соломон тратил гигантские суммы на благотворительность, он возводил больницы и финансировалсозданиемуниципальноговодохранилища.Оноказывалмощноедавлениена всех,откогоэтозависело.ОнзаставилВенудароватьемуправа,которымиобладалкаждый из его слуг, – полные права гражданина Вены. Теперь он смог купить отель «Ромишер Кайзер».НоСоломонбылнепростобогатымчеловеком–онбылРотшильдом.Онлегкомог позволить себе приобрести имение, не уступающее владениям величайших коронованных особ Европы. И следующий его шаг был действительно впечатляющим и имел драматические последствия и во времена гитлеровской оккупации Европы, и в послевоенные годы. Соломон купил крупнейшие разработки угля и железа в Витковице, в Силезии. Во второй четверти XIX века это означало, что фактически Соломон стал владельцемобширныхпроизводственныхземель,тоестьземельныммагнатом. Именно этого он и добивался. Вскоре императору пришлось рассмотреть нижайшее прошениеРотшильдавыдатьемуразрешениенаприобретениепоместьявМоравии.Нотут взбунтовалась вся провинциальная знать. Их привилегии мог получить еврей! Это недопустимо! Соломон вздохнул и взялся за дело с другой стороны. Он применил уже показавшую себя надежной методику постепенного завоевания собственности, как это было с отелем «Ромишер Кайзер» – комната за комнатой. Сначала он заставил замолкнуть своих язвительных благородных противников – их гнев утих под умиротворяющим воздействием разнообразных благ, предоставленных им Соломоном. Моравские аристократы, начиная с принца Эстергази, могли воспользоваться – и воспользовались – кредитами Ротшильда. С князем Меттернихом он стал внимателен и нежен, как никогда ранее. Князь вступил в третий брак – и очень кстати, он женился на милейшей графине Мелани Зичи-Ферарис, светской даме, которая, между прочим, брала кредиты у Ротшильда. Светская жизнь Вены сталаоживленной,какникогдаранее.ПриемыиторжествавзамкеМеттерниховсменялись праздникамивдомеСоломона.Мелани,дажебеседуясимператором,называлаРотшильда попросту, почти по-родственному – «наш Соломон». Семейство Ротшильд принимало в кампании Соломона самое активное участие. Баронесса Джеймс де Ротшильд снабжала Меланиновинкамипарижскоймоды,баронессаКальманприсылалапотрясающиепредметы искусстваизНеаполя.ИзЛондонаМеттернихамвезлиэкзотическиерастения.Всеэтобыло чрезвычайно приятно! Сам Соломон с новой энергией занялся благотворительностью. Из Силезии сообщали, что Соломон так много делает для народа, что это может служить примером для всей страны. И конечно, деликатное, но всевозрастающее давление продолжалось. И вот в 1843 году долгожданное свершилось. Последний барьер был снесен. Соломон получилвысочайшееразрешениенаприобретениесельскохозяйственныхземельныхугодий в личную, передаваемую по наследству собственность. Он тут же реализовал свое право, купивчетыреобширныхименияМоравии,ПруссиииСилезии.Онсталвладельцемзамков, водопадов,лесовирощ,озерслебедямииконюшенспородистымилошадьми,фермилугов, на которых паслись тучные коровы, парков и садов. Или, другими словами, фактически и юридическиСоломонпревратилсявкрупнейшегоземельногомагната. Более того, Соломон стал символом стабильности и благополучия государства. Вот наглядныйтомупример.Воктябре1845годаонотправляетсявоФранкфурт,наочередной семейный совет. В это время резко падают цены на Венской бирже. Меттерних пишет паническое письмо Соломону и требует его немедленного возвращения. Соломон возвращается.Ценыстабилизируются.ФизическогоприсутствияСоломонавВенеоказалось достаточнымдляполнойстабилизацииобстановки. Все так, но сейчас у власти Меттерних, и это не может продолжаться вечно. Что же ожидаетвеликогобанкиравдальнейшем? Февраль 1848 года принес революционные потрясения. Король Франции Луи-Филипп был сброшен со своего трона, на парижских улицах выросли баррикады. У Джеймса де Ротшильда возникли проблемы, носившие, разумеется, временный характер. Не осталась в стороне и Австрия. Холодный ветер перемен ворвался в венские гостиные. Первому министруимператораужестукнуло76лет,ночутьеегопо-прежнемунеподводило. – Если эти черти доберутся до меня, несдобровать и вам, – предупредил он первого банкира. Событиянезаставилисебяждать.Вечером13мартаразъяреннаятолпавышланаулицу с требованием отставки Меттерниха. Изображение первого министра было предано огню под радостные вопли черни. Меттерних подал в отставку. Через двадцать четыре часа его уженебыловВене:онбежалвоФранкфурт,прихвативтысячудукатовзолотомизаемное письмонабанкРотшильдов–прощальныйдарСоломона. Черезнесколькомесяцевпришлаочередьбанкира.Опятьнасценепоявиласьтолпа.На этот раз она штурмовала Арсенал и ворвалась в «Ромишер Кайзер», расположенный неподалеку.СоломонбежалвГерманию.ВВенуонбольшеневернулся.Никогда. Да, Соломон иногда был уязвим – как человек, но никогда – как Ротшильд. Он был воплощением воли клана. Венский дом Ротшильдов в Вене был сохранен, и его возглавил сын Соломона, Ансельм. Великие семьи менее уязвимы, чем великие люди. Были наследникииупервогоминистра. Вернемся в наши дни: каждый год князь Меттерних шлет в подарок барону Эли де Ротшильду набор своих лучших вин, изготовленных в замке Иоханнисберг из винограда, выращенного на рейнских виноградниках. И каждый год он получает ответный подарок. Барон Эли посылает ему лучшие образцы своего шато лафит, одного из лучших бордоских вин.Икаждыйгодсемьиобмениваютсявизитами. Такчтовконцеконцоваристократияпобедилачернь. Карл,баронспоходнойТорой – Ротшильд допущен к руке папы римского, – надрывались газетные борзописцы образца 1832 года, – его удостоили аудиенции… покидая его святейшество, Ротшильд выразил свое глубокое удовлетворение встречей… в то время как христианин может поцеловатькрайтуфлисвятогоотца,евреюдалипоцеловатьпалец! Шум поднялся страшный. Но самое важное заключалось не в том, что Ротшильд поцеловалчто-тоболееценное,чемпозволеноцеловатьпростомусмертному.Существенно былото,чтоэтимРотшильдомбылКарл,почтинеизвестныйивечнонаходившийсявтени,в отличие от братьев, сверкавших как звезды на небосклоне европейской экономики и политики. Итак, Карл Ротшильд. В начале своей карьеры его называли Кальманом, то есть по имени, полученному при рождении. Он не отличался ни быстротой и расторопностью братьевНатана,СоломонаиДжеймса,ниихэнергией.Тихий,застенчивыйикосноязычный, он не стремился постоянно расширять поле своей деятельности. Он рано обзавелся типичным для Ротшильдов брюшком. Задолго до того знаменательного случая, когда Карл припалкрукепапыримского,онполучилвсемьепрозвище«мальчиксмезузой».Мезуза– этомаленькийсвитокТоры,которыйобычнопомещаютнадвериикоторыйортодоксальные евреи целуют перед тем, как отправиться в путь. А Карл постоянно находился в пути. Он былглавнымкурьеромСемейства.Вплотьдо1821годаонбыл«министромбезпортфеля». Но затем количество принадлежащих Семейству владений превысило количество властителей,ибратьяпризвалиКарла. Все началось с конгресса в Лейбахе, очередного характерного для того времени политического действа, на который съезжались монархи крупнейших европейских государств. В Лейбахе было принято решение о реставрации абсолютизма в Неаполе и о возвращениитудаБурбонов.Австрияполучиладобронапроведениевоеннойинтервенции, которую требовалось обеспечить финансовой поддержкой – и это, естественно, было предложеноосуществитьРотшильдам. Но кто из Ротшильдов сможет взяться за это дело? Натан Ротшильд Лондонский не испытывал ни малейшего желания принимать участие в подобном антилиберальном мероприятии, кроме того, он был занят проведением сделки на миллион фунтов. Джеймс Парижский был целиком и полностью поглощен финансированием Бурбонов и не имел возможности отвлекаться на что-то другое. Амшель Франкфуртский финансировал послевоенное восстановление Германии, и это отнимало все его время и силы. Что же до Соломона Венского, то, как вы помните, в это время он проводил лотереи и осуществлял сделкинаблагоотпрысковМарии-Луизы,такчтохлопотунегобылоболеечемдостаточно. Влюбомслучае,онитребовалиегопостоянногоприсутствиявВене. «Японимаю,чтосейчасмойдолгзаключаетсявтом,чтобыизбегатьвсего,чтомогло бы привлечь ко мне внимание, – писал он Меттерниху, – а поездка в Лейбах в данных обстоятельствах,несомненно,такоевниманиепривлечет». Оставался только один из сыновей Майера Ротшильда, тот, о котором никто и не вспомнил.«МладшийбратецРотшильд»,какегоназывалминистрфинансовАвстрии,хотя тот и был на четыре года старше настоящего «младшего братца», Джеймса, – вот кто стал посланцем Семейства. Интересно, предвидели старшие братья, что, направляя Карла в Лейбах, они создают будущего финансового властителя Апеннинского полуострова? Карл действительно стал самым могущественным финансовым магнатом Италии. Стоило ему оказаться перед вызовом, достойным Ротшильдов, – и он ответил так, как подобает Ротшильду. В Лейбахе он мгновенно выработал оптимальную схему финансирования операции: Вена предоставляет Неаполю кредит, при помощи которого он оплачивает расходы,связанныесавстрийскойоккупацией. Ротшильдызанималисьпривычнымделом–превращаликризисныеситуациивценные бумаги. Но на этот раз у руля стоял Карл. Он был главным идеологом операции, он же занималсяежедневнойрутиннойработой.ПередотъездомкорольНеаполитанскийполучил от австрийского императора ссуду в размере нескольких тысяч гульденов, и эту сделку осуществилКарл.Теперьонсталбанкироммонархов.Такжекакибратья. Онбылтакжестремителен,какибратья.НеуспелзакончитьсяконгрессвЛейбахе,как на севере Италии вспыхнуло восстание. Карл стремительно добрался до Флоренции, где дрожало от страха его неаполитанское величество. Ротшильду пришлось не только быстро передвигаться, что не очень-то соответствовало его комплекции, ему пришлось говорить много, быстро и убедительно. Он преуспел и на этом поприще. Ему удалось убедить перепуганного монарха в том, что австрийские драгуны вскоре втопчут в грязь всех подстрекателей к мятежу, что они не замедлили сделать. Олицетворенная уверенность и твердость,онпомогнестойкомуБурбонудвинутьсявнужномнаправлении,наюг. В Неаполь Карл прибыл уже как олицетворение силы. Таким ему и необходимо было быть – предстояла борьба. Итальянский финансовый синдикат заявил о своем намерении предоставить военную ссуду за меньший процент, чем предлагали Ротшильды. В качестве ответноймерыКарлобратилсяккомандованию.Присодействииавстрийскогогенералаон осталсяединственнымраспорядителемвоенногозайма. К 1827 году основанный Карлом банк превратился в неаполитанскую структуру, осуществляющуюфинансированиеармии,наштыкахкоторойдержалсякоролевскийрежим. Карлдиктовалсвоюволюпридвореинаблагодвора.Еслираньшеонвыступалвкачестве финансовогопредставителяВенывНеаполе,тотеперь–отстаивалинтересыкоролевствав Вене. Именно Карл убедил Меттерниха вывести австрийские войска из Неаполя, когда королевскаявластьдостаточноокрепла. Разумеется, банкирский дом Карла был крупнейшим в королевстве, а его дворец на склонеВезувия,надверяхкоторогоонразместилсвоюмезузу,–самымроскошным.Кнему наприемыстекаласьвсяместнаяаристократия,ЛеопольдСакс-Кобург,герцогЛуккский,в будущем первый король Бельгии, был частым гостем на вечерах Карла. Деньги Карла проходили через казначейства большинства государств, на которые в те времена была поделенаИталия.СихпомощьюгерцогТосканскийосушилзнаменитыетосканскиеболота, ониработаливкоролевствеСардинияввидетринадцатигосударственныхзаймовнаобщую сумму22миллионафунтов,онидостиглидажерезиденциипапыримского. Карл использовал все свое влияние для преодоления антиеврейской направленности политики Ватикана. Он был настойчив. Он позволял себе даже называть в контрактных документах Святой престол просто «итальянским государством». Несмотря на это, деньги Ротшильда, отнюдь не христианские, Ватиканом отвергнуты не были. И вот наступил тот самый день, 10 января 1832 года, с которого начался наш рассказ о мальчике с мезузой. В этот знаменательный день папа Григорий XVI удостоил Карла фон Ротшильда своей аудиенции, допустил его к своей руке и прикрепил орден Святого Георгия на лацкан кошерногобарона. Амшель-цветовод Всечетверобратьев,окоторыхшелрассказвыше,быливомногомпохожи.Ихотличали энергия, напор, стремительность и потрясающая восприимчивость. И такими они оставались до самой смерти – молодость покидала их с последним вздохом. Амшель был слеплен из другого теста. Он отличался от них даже внешне – он был невысок и худощав, никакого «ротшильдовского брюшка». Его образ прочно связан с патриархальными традициями,сатмосферойсумрачногообиталищапервосвященника. После смерти старого Майера Амшель, как старший сын, наследовал банк во Франкфурте,положениеглавысемьиизабавныепривычкисвоегоотца. В отличие от братьев он не покидал родного города, хотя все столицы Европы были теперьоткрытыдлянего.Егонесмоглисдвинутьсместапечальноизвестныекрики«Хепп, хепп!», сопровождавшие проносившиеся по улицам Франкфурта погромы. Одним мановением руки Амшель мог возвести для себя дворец в любом гостеприимном уголке Европы, но он так никогда этого и не сделал. Он оставался во Франкфурте и терпеливо и смиреннособиралкамни,залетавшиевегоокна. Однажды под окнами его нового большого дома, расположенного уже вдали от Еврейскойулицы,собраласьразгневанная,антисемитскинастроеннаятолпа.Амшельвышел набалкон. –Друзья,–сказалон,обращаяськстоящимвнизулюдям,–выхотитеденеготбогатого еврея.Вас,немцев,сорокмиллионов.Уменяпримерностолькожефлоринов.Дляначалая дампофлоринукаждомуизвас. Людиподставлялиладони,ловилимонетыиуходили. Можно сказать, что всю оставшуюся жизнь Амшель провел, уговаривая и успокаивая враждебную толпу. Он стал главным защитником немецких евреев. Это он финансировал большинство благотворительных мероприятий. Это он добился снятия цепей с Еврейской улицы. Это он после долгой борьбы добился того, чтобы евреи стали полноправными гражданамиФранкфурта. Амшель был старшим среди братьев. И на его плечи легли заботы, связанные с получением назначений и знаков отличия для братьев. Именно он от имени большой пятеркивыражалсоболезнованияипоздравлялкоронованныхособ.Былонечтопоэтичноев том,чтостаршийизбратьев,принявшийбраздыправленияотстарикаМайера,былсамым правовернымсрединих.Веговенахтеклакровьсредневековыхевреев,обитавшихвгетто. ОннесталприспосабливатьсвоеимякевропейскимстандартамитакиосталсяАмшелем, тогдакакДжекобсталДжеймсом,аКальман–Карлом. В распоряжении Амшеля была целая армия образованных служащих, в чьи задачи входило написание писем. Но он требовал от них сохранения привычных ему грамматических ошибок, пришедших из идиш и архаического написания цифр. Когда Амшель писал главному комиссару-интенданту Англии, то обращался к нему «высокочтимый господин комишар», чем вызывал улыбку и у своих братьев, и у самого «комишара». И в этом был весь Амшель, куртуазный, ироничный и самодостаточный. Позднее, когда уровень общения Ротшильдов достиг королевских и императорских высот, ему пришлось изменить своим привычкам и позволить орфографии, грамматике и каллиграфии торжествовать в его переписке, но тем не менее… Письмо канцлеру Меттерниху, где он выражал свою радость по поводу выздоровления императора Франца, Амшель закончил словами: «…и да буду я вечно счастлив тем, что могу почтительнейше считать себя Вашим скромнейшим и покорнейшим слугой…» Фраза, достойная старого Майера. Амшель продолжил еще одну традицию отца – он поддерживал самые тесные связи с Гессенскимдомом.ИеслираньшеМайерАмшельуправлялфинансамипринцаУильяма,то теперь его сын, Амшель Майер, финансировал сына принца Уильяма. Амшель любил пройтисьпоулицамФранкфуртавсвоемлюбимомсюртуке,сшитомпообразцуиподобию тех,чтоносиливгетто.Иногдаонзабредалвзамокпринцакзавтракуиликобеду,иуего светлостивсегдабылинаготовекошерныеблюдадляегодруга-банкира. «Они обедают совсем по-семейному со своими деловыми партнерами», – писал удивленныйхроникер. Другие немецкие принцы обращались к нему за помощью, или, грубо говоря, шли к банкируспротянутойрукой.АмшельфинансировалсобраниеГерманскойконфедерацииво Франкфурте и таким образом, по словам первого министра финансов Конфедерации, «оплатил ее появление на свет». Этот гигант среди германских банкиров держал руку на пульсе каждой инвестиционной сделки к востоку от Рейна и к северу от Дуная. Сотни германских фабрик, заводов, железнодорожных линий и шоссейных дорог обязаны своим появлением тщательным подсчетам в бухгалтерских книгах Амшеля Майера в его штабквартиренафранкфуртскойулицеФаргассе. Амшель жил, как ему и следовало, то есть по-княжески. Он был удостоен несчетным количествомсамыхразнообразныхпочетныхтитуловизваний,онбылкавалероммножества орденов,ноносилтолькоодин–ленточкуорденаГессенскогодвора–ипредпочитал,чтобы к нему обращались просто «господин барон». Все почетные иностранные гости Франкфурта,включаяаккредитованныхтамдипломатов,относилиськАмшелюсогромным почтением, они посещали его званые обеды. В свою очередь, все знатные и влиятельные особы считали за честь, если он принимал их приглашения на приемы и банкеты. Но Амшельнепритрагивалсякнекошернойедеинелюбилсветскойсуеты. «Странный человек этот Ротшильд, – писал о нем один из его знакомых, – типично восточные черты лица, манеры и привычки, соответствующие староеврейской традиции, шляпа всегда сдвинута на затылок, сюртук небрежно накинут на плечи… Он сидит на возвышении,какдервиш,средиснующихуегоногклерковисекретарей…егоагентынизко склоняются перед ним… Но никому из них не позволено беседовать с хозяином о делах приватно.Всеобсуждаетсягласноиоткрыто,каквстаринуприрейнскихдворах». Рабочий день Амшеля длился намного дольше, чем у его служащих, а отдыхал он гораздо меньше. Если он выбирался в театр, его почти всегда находил там курьер, прибывшийвоФранкфуртсосрочнымсообщением.Егомоглиразбудитьсрединочи,потому чтотребовалосьсрочноответитьнадепешуизПарижа,Лондона,ВеныилиНеаполя.Около его кровати стоял специальный столик, на котором он писал письма. Он был гением бизнеса, и поэтому ему не стоило труда мгновенно оценить любое деловое предложение, устное или письменное. В нескольких сжатых фразах он выражал свое мнение, которое потом уже никогда не менял. И ничто не могло заставить его изменить уже принятое решение. Вотличиеотбратьевонвоспринималсвоебогатствоимогуществокакбремя,которое нес с причудливым печальным аскетизмом. Вот что писал один из его современников: «Никогда не видел человека, настолько погруженного в печаль, как барон Ротшильд во время молитвы в синагоге в День искупления. Он бил себя в грудь и молил милости Господа. Часто во время страстной молитвы силы покидали его, и тогда на помощь приходилиблагоухающиерастенияизегосадов,которыеподносилиемуклицу.Онвдыхал целительный запах и снова погружался в нескончаемый молитвенный транс. В прежние годыонпричинялсебебольимолилГосподанашегодароватьемуребенка,номольбыего небылиуслышаны». Бездетность. Вот камень преткновения, вот болевая точка, вот незаживающая рана. Амшеля тяготил его бездетный, лишенный любви брак. Главная из пяти ветвей могучего древаРотшильдов,франкфуртскаяветвь,неимелапрямогопродолжения. Амшельхотелсына.Онмолился,многоиплодотворнотрудился.Онограничивалсебяв удовольствиях и занимался благотворительностью. Ежегодно он тратил на благотворительные нужды свыше 20 000 гульденов, что в девять раз превышало годовой доходоченьсостоятельнойсемьиГёте.ЕврейскийгоспитальвоФранкфуртесуществовалза счет Амшеля, он же обеспечивал насущные потребности большинства бедных семейств гетто. Кроме этого, он ежегодно раздавал значительные суммы в виде милостыни, когда пешком или в коляске направлялся в свой офис. Просители не оставляли Амшеля даже во времяотдыха.Одинизегогостейрассказывал,чтововремяобеданастолпередАмшелем упало письмо, брошенное в окно, – просьба о помощи. Реакция Амшеля была чисто автоматической – он завернул золотую монету в полученный листок, бросил ее обратно в окноиприказаллакеюузнать,достиглалипосылкаадресата. Но никакие добрые дела не могли растопить лоно его супруги – детей не было. Чего только не перепробовал Амшель, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Сначала он решил изучать иностранные языки, на которых так бегло говорили его младшие братья. Эта попытканеувенчаласьуспехом–вегомозгузадерживалисьтолькоцифрыимолитвы.Затем онсталучитьсяверховойезде.Горожанепряталиулыбки,когдавстречалинаулицахгорода Амшеля,неуклюжесидящеговседле.Этозанятиеонтакжезабросил.Оставаласьсинагога– и сады. Его сады, изобилующие редчайшими деревьями и цветами, среди которых прогуливались олени и прочая живность. Здесь, по крайней мере, он мог взращивать молодую поросль. Здесь, в своих садах, он принимал молодого прусского дипломата, ставшеговпоследствиижелезнымканцлеромГермании,ОттофонБисмарка. В1851годуБисмаркбылназначенпредставителемПруссиинавстречеКонфедерации во Франкфурте. Острый взгляд Амшеля немедленно отличил этого новичка в толпе дипломатовичиновников.Молодойчеловекбылвтомвозрасте,вкотороммогбытьиего неродившийся сын. Вскоре Бисмарк получил от Амшеля приглашение посетить его дом. Однако часы приема у франкфуртского Ротшильда были расписаны на много дней вперед, поэтому визит должен был состояться по прошествии длительного времени. В ответ Бисмаркнаписал,чтосрадостьюпринимаетприглашениеинепременнопредстанетперед господиномбароном,еслидоживетдоназначенногодляприемачаса. Реакция знаменитого еврея приятно поразила молодого Бисмарка, о чем свидетельствуетегописьможене: «Мой ответ поразил барона Ротшильда. Он спрашивал всех и каждого: «Почему он может не дожить? Почему он может умереть? Он молодой и сильный!..» Мне понравился барон,потомучто,будучистарымторговцем-евреем,онинепретендуетбытьничемдругим. Он крайне ортодоксален и на своих званых обедах никогда не прикасается к некошерным блюдам. –Возьмихлебдляоленя,–сказалонсвоемуслуге,когдаповелменясмотретьегосад, где содержится ручной олень. – Это раштение, – сказал он мне, – штоило мне двух тысяш гульденов. Вы можете полушить его за одну тысяшу, а если хотите его сейшас – слуга принешетвамегодомой.Богзнает,каквымненравитесь.Выхорошиймолодойшеловек. Онтакоймаленькийхуденькийчеловек…беднягабездетениодиноквсвоемдворце». Бисмаркбылгордзнакомством,истранностичудакаевреянеказалисьемусмешными. Втожеписьмоонвложилдвазасушенныхлисточкаизсадабаронаипросилженубережно иххранить. Былаидругаямолодежь,которойАмшельоказывалдажебольшеевнимание.Онстрого, нолюбовноследилзадетьмиивнукамисвоихбратьев.МолодыеРотшильдыинтересовали его в первую очередь с династических позиций. Он придавал огромное значение заключавшимся бракам. Он надзирал за выполнением принятой еще Майером Амшелем традиции – мальчики должны выбирать невест из девушек Ротшильд, а если это невозможно, то их жены непременно должны были быть еврейками – из этого правила не допускалось исключений. Некоторым девушкам Ротшильд разрешали вступить в брак с аристократами-христианами. (Дочери Натана, Ханне, удалось подавить сопротивление семьи исочетатьсябраком сбарономСаутгемптоном,досточтимым Генри Фицроем. Одна из племянниц Ханны, ее полная тезка, Ханна Ротшильд, вышла замуж за графа Росбери, впоследствии премьер-министра. Другая племянница, Анни Ротшильд, стала невесткой лорда Хардвика, а Констанция Ротшильд – женой лорда Баттерси. Это – в Англии. На континенте тоже иногда допускались браки с христианами. Одна из внучек Карла стала герцогинейдеГраммон,аеесестравышлазамужзапринцадеВаграма.) Когда Амшелю шел восемьдесят второй год, он установил новую традицию – с этого момента и впредь все браки должны были праздноваться во Франкфурте. Ему не всегда удавалосьдобитьсявыполнениясвоеготребованиявполномобъеме,новлюбомслучаевсе новобрачные, включая аристократов с голубой кровью, должны были сразу после свадьбы прибытьвоФранкфурт,гдеимпредстоялопройтичерезритуалпосвящения.Молодыепары ненадолго останавливались в доме Амшеля, затем караван экипажей отправлялся в гетто. Амшельвсвоемлучшемсюртукевозглавлялпроцессию.Когдаулицыстановилисьслишком узкими, экипажи останавливались и гости, как бы знатны они ни были, вынуждены были идти пешком по булыжной мостовой к зажатому среди других домов, обветшавшему родовому жилищу Ротшильдов. Дамы в пышных туалетах с трудом протискивались в узкие двери. Вэтомстаринномубежищеихпринималавдовствующаяимператрица.Онавсегдажила здесь,иказалось,будетжитьвечно.Онаумерлаввозрасте96лет,когдаАмшелюстукнуло 75.Никто,какбыбогатизнатеноннибыл,немогстатьполноправнымчленомСемейства, пока его не предъявят императрице Гутеле, которая оценивала и утверждала представленнуюкандидатуру.Здесь,вГриншилде,онапринималаприсягунаверность. Когда-то здесь она, жена молоденького торговца монетами, варила говядину, скребла стены,стиралабелье,атемвременемеемужисыновьястановилисьлегендой.Отсюдаона неуедетникогда,хотявлюбом,самомроскошномдворцекзападуотУралаеепринялибы каксамогопочетногогостя.Здесь,всредневековыхсумерках,герцогинисклонялисьперед ней в глубоком реверансе. Здесь самые могущественные, увешанные орденами властители Европы склонялись к ее грубой старческой руке. Они шумно восхищались свадебным нарядомГутеле,выставленнымподстекломвотужепятьдесятлет. Старая женщина, одетая в шелка, почти не двигалась. Ее лицо, частью скрытое под шейтелем (шейтель – это парик, который носили ортодоксальные еврейские жены), редко освещалось улыбкой. Однако она по-прежнему была остроумна, бодра и энергична. Когда знатныегостизаявляли,чтофрауРотшильд,пожалуй,переживетвсехприсутствующих,она отвечала:«ЗачемГосподузабиратьменязасотню,когдаможноуложитьсяв94?» Когда же кто-нибудь из прибывших светлостей предлагал ей своего доктора, «настоящего волшебника, у которого пациенты молодеют на 20 лет», фрау Ротшильд замечала:«Все почему-тодумают,чтояхочу стать моложе, нет,я хочупростостановиться старше». ПосигналуАмшелягостиподнималисьсосвоихмест,прощалисьиуходили. Слова фрау Ротшильд будут передаваться из уст в уста в самых модных гостиных. Но свою самую знаменитую фразу она сказала однажды сразу после того, как блестящая компанияудалилась.Кнейзабежаласоседкапогетто.Еесынтолькочтодостигпризывного возраста,ипроблемывойныимирабеспокоилиженщинуненашутку.Испуганнаяженщина хотелазнать,какиеновостисообщиливеликиелюди.Чемубыть,мируиливойне? –Война?–переспросилаГутеле.–Чепуха.Моимальчикиимнепозволят. Каквсегда, она была права.«Мальчики, которыенепозволят»,вXIX столетии крепко держаливрукахневидимыерычагимировойполитики. Глава6 УПРАВЛЯЯЕВРОПОЙ Миротворцы ВремяНаполеоновскихвойноткрылосыновьямГутелепутьквершинам.Ониоседлали тигра,итеперьонизаказывалимузыку. Взлеты воодушевляют амбициозную молодежь, авторитетным деловым людям нужна стабильность. Ротшильды стали банкирами империй и континентов – от всех крупных европейских стран до евроазиатской России, Индии и Америки. Только Лондонский банковский дом за первые девяносто лет своего существования разместил иностранные займынасумму6500миллионовдолларов.ТакжеэффективноработалибанкиРотшильдов в Париже, Вене, во Франкфурте и Неаполе. Кредит западного мира покоился на прочном фундаментесостоянияРотшильдов. Инвестиции«мальчиковГутеле»зависелиотстабильностимиропорядка. «Наши капиталы превышают 18 миллионов франков, – писал Джеймс в 1830 году. – Еслимирсохранится,онибудутприносить75%прибыли,вслучаевойны–только45%…» Итак, братья стали, так сказать, «воинствующими пацифистами». Разумеется, гораздо труднее поддерживать мир (это требует массы энергии, дипломатичности, хитрости, изворотливости),чемразжигатьвойну.Семействупонадобиласьвсяегоизобретательность. Втовремякакженыблисталивгостиныхипарках,сыновьяохотилисьвлучшихохотничьих угодьях,главысемействтрудились,каквсегда,сполнойотдачей. Братьям помогала их солидарность, удивительная и нерушимая. Тот самый шифр, основанный на смеси идиш и немецкого, который ввел в обиход еще старик Майер, стал теперь языком тайного обмена информацией между пятью крупными структурами. (Если раньше принц Уильям Гессенский в переписке Майера назывался «господином Гольдштейном», то теперь канцлер Меттерних именовался «Дядей».) Система курьерской почты Ротшильдов превратилась в разветвленную и мощную коммуникационную сеть, котораядействоваланасуше,наводеиввоздухе.БитваприВатерлообылатолькопервым примеромееэффективногоиспользования. 13 февраля на пороге Парижской оперы был убит герцог дю Барри, предполагаемый наследник Людовика XVIII. Джеймс немедленно отправил посланцев в Лондон, Вену и Франкфурт. Ротшильды узнали о том, что надеждам сторонников Бурбонов не суждено сбыться,задолгодотого,какэтосталоизвестноправительствамихстранисоперникамна бирже.В1830годуДжеймсиспользовалпочтовыхголубей.Онипреодолеливсепреградыи принесливестиобИюльскойреволюцииНатанувЛондон.Оноказалсяпервымчеловекомв Лондоне,узнавшим,чтокорольЛуи-Филипплишилсяпрестола.Еслибризмешалпочтовым голубямРотшильда,тоонподгонялегопочтовыекорабли. «Английское министерство, – писал Талейран сестре Луи-Филиппа, – благодаря Ротшильдамполучаетинформациюнадесять–двенадцатьчасовраньше,чеммыполучаем почту от нашего посла в Британии. Так происходит оттого, что курьеры Ротшильдов путешествуют на судах, которые принадлежат Ротшильдам, не берут на борт пассажиров и выходятвморевлюбуюпогоду». Ротшильды создали скоростную и надежную систему доставки информации, которой не имели даже крупнейшие европейские державы. И они, эти державы, сами прибегали к услугам службы Ротшильдов. Это привело к достаточно пикантной ситуации. В XIX веке, такжекакивнашем,почтоваяслужбабыланужнанетолькодлятого,чтобыпереправлять информацию, но также для того, чтобы ее отслеживать. Перлюстрация почты широко практиковаласьужевтевремена.ВэтомотношениипочтоваяслужбаАвстрииотличалась особой суровостью. Вот что писал австрийский почтовый служащий, отвечающий за контроль почтовых сообщений: «Я обратил внимание на то, что курьеры Ротшильдов, направляющиеся из Неаполя в Париж… перевозят почтовые сообщения французских, английскихииспанскихпослов,аккредитованныхпридворахНеаполя,РимаиФлоренции. Кроме того, они имеют дело с корреспонденцией, которой обмениваются дворы Рима и Неаполя и их представители по всей Европе… Эти курьеры Ротшильдов следуют через Пьяченцу. Поскольку там стоит австрийский гарнизон, возможно принудить одного или другогоклеркапредъявитькорреспонденциюдлянашегодосмотра». Эта информация была настолько важной, что ее передали самому канцлеру, и Меттерних оказался перед сложной дилеммой. С одной стороны, было бы чрезвычайно полезнознакомитьсянетолькосиностраннойдипломатическойпочтой,ноивособенности с перепиской «его дражайших Ротшильдов». Но с другой стороны, канцлер сам частенько пользовался услугами почтовой службы Ротшильдов, этих суперкурьеров в желто-голубых формах.Изначит,егособственныесуперсекретымоглистатьдостояниемегожеслужащих. Но Меттерних не зря считался самым ловким дипломатом в Европе. Последовал следующий приказ: «Курьеров Банкирского дома Ротшильдов, проезжающих через ЛомбардиюмеждуНеаполемиПарижем,следуетрассматриватьиобращатьсяснимикакс официальными курьерами Австрийской империи, если они перевозят корреспонденцию, запечатанную (Австрийской) имперской и королевской печатью… Если же выяснится, что они перевозят корреспонденцию, на которой ничто не указывает, что она является официальной (австрийской), то с такой корреспонденцией следует поступать, как и полагаетсявсоответствиисдействующимиправилами». Семьямоглаперехитритьлюбогопротивникаилисоюзника.Ротшильдыотличнознали, что часть их корреспонденции просматривается. Они также прекрасно представляли себе, что Меттерних легче поверит сообщению, не предназначенному для его глаз. Братья были кровно заинтересованы в мире между Австрией и Францией. Парижские Ротшильды постоянно обменивались информацией с венскими Ротшильдами. Переписка была строго конфиденциальна. Но вот беда, часть ее становилась известной канцлеру – у Ротшильдов были посыльные, которые обладали особым даром, даром сделать письмо доступным для любопытныхглаз. Семья могла легко и быстро менять форму. Курьеры постоянно поддерживали связь между братьями, но, если было необходимо, они превращались в пятерых совершенно независимыхинеорганизованныхдельцов. «Ваша светлость, – писал Амшель по случаю какого-то обращения, – нижайше уведомляю Вас, что я могу предпринять какие-либо действия, только проконсультировавшись с моими отсутствующими в настоящее время братьями… и я попытаюсьихуведомитьоВашемзапросе». Кнесчастью,оказалось,чтоСоломонтяжелоболен,сообщениесКарломпрерваноизза беспорядков в Италии, Джеймс путешествует, а Натан не встает с постели по причине сильнейшегогриппа. Эти пятеро умело использовали свое единство. Однажды Бисмарк выяснил, что его старый друг-садовод Амшель осуществляет финансовую поддержку Австрии, постоянного оппонента Пруссии. Он запротестовал. Амшель сказался больным – то есть стал недоступен. Бисмарк обратился к братьям; они объявили, что крайне удивлены – им непонятно,чтодвижетАмшелем,возможно,онтеряетясностьума,ведьемуужетакмного лет…бедныйстарыйАмшель. Показательный инцидент случился с Натаном. Он поддерживал либералов, то есть противников Меттерниха, в гражданской войне в Испании. Меттерних возмутился. Тогда ДжеймспожаловалсяСоломонувчастном,тщательнопродуманномписьменато,чтоНатан поддалсявлияниюсвоейрадикальнонастроеннойсупругиитестя,ивысказалсвоемнение: «…такоенедолжноповторитьсявбудущем…»Меттернихпростил. Не было такого сложного обходного пути, который братья не смогли бы использовать для сохранения мира. В период напряженных отношений между квазилиберальной Францией и ультраконсервативной Австрией они организовали пацифистские заговоры во всех королевских дворах Европы. Они были вездесущи. Натан Лондонский был близок с герцогом Веллингтоном и вхож в высшие круги общества. Соломон был глазами, ушами и кошельком князя Меттерниха. Джеймс каждые несколько дней встречался с королем Франции. Карл присматривал за правительствами итальянских государств, от Неаполя до Сардинии. Часто один из монархов или государственных деятелей хотел сообщить своему коллеге за рубежом какую-то неофициальную информацию или свои мысли по каким-то вопросам. В этом случае лучшим передаточным звеном служили Ротшильды – разумеется, если это отвечало также и их интересам. Побеседовав с друзьями на Даунинг-стрит, он делилсясвоиминаблюдениямисДжеймсом,которыйсообщалихвСен-Клу,иСоломоном, которыйпередавалихвХофбург…Формальноэтобылообщениевнутрисемьи,фактически –конфиденциальныемежправительственныекоммуникации. Во время одного из таких инцидентов Натан заявил: «…если Франция предпримет какие-то действия против австрийской стороны, мы в Англии поддержим Австрию. Если подобные действия предпримет Австрия – мы поддержим Францию». Таким образом, беседыврамкахэтоймаленькойСемьиоказывалирешающеевлияниенасостояниеделна берегах Сены и Дуная. Они помогали удерживать оба государства от открытых столкновений. Братья прекрасно осознавали, что иногда необходимо отставить в сторону дипломатические приемы и действовать с позиции неприкрытой силы. В 1831 году ЛуиФилипп, полуреволюционный король Франции, пытался спровоцировать полуреволюционныемолодыеитальянскиегосударстванаконфликтсимпериейГабсбургов. Австрийские и французские власти твердили о защите легитимности до последней капли крови последнего солдата. В Париже Джеймс решил использовать все возможности для сохранения мира. Премьером должен был стать Казимир Перье, финансист, столь же осторожный,какисамДжеймс. «ЯпроинформировалЕгоВеличество,–писалДжеймсСоломону,–чтодовериекнему значительновырастет,еслиЕгоВеличествоназначитпремьеромКазимираПерье». Перье получил назначение. Тем не менее, австрийские войска вошли в Болонью. Французское правительство под давлением общественного мнения готовило ноту, выдержаннуювсамыхрезкихтонах. «Вчера,–писалДжеймсСоломону,–былподготовленпроектноты,иФранцияготова еенаправить.Внейестьфраза«…настаиваемнанемедленномвыводевойскизБолоньи…». Ядобьюсь,чтобыэтуфразуубрали». Разумеется, он добился. Франция сделала дипломатичное заявление, война была предотвращена. Вдругихслучаяхбратьядействовалиболеенастойчиво.В1839годукорольтолькочто возникшего королевства Бельгия Леопольд решил силой захватить две провинции Нидерландов,ЛюксембургиЛимбург.«МальчикиГутеле»непозволилиемуэтого. – Бельгийское правительство, – открыто заявил Соломон, – не получит от нас ни полпенса,хотяоновыпрашивалоденьгивтечениенесколькихмесяцев.Какнитрудномне отказать, я буду вполне удовлетворен, если моя позиция заставит Бельгию уступить и мир будетвосстановлен. Бельгияуступила.Ротшильдыдаликредит. – Такова природа вещей, – наставлял Бисмарк своего помощника, который пытался получить у Ротшильдов кредит на вооружение прусской армии, – Дом Ротшильдов делает всегда все от него зависящее для предотвращения войны. Этот факт показывает, какую деликатностьследуетпроявлять,имеяделосРотшильдами. Последствия:краткосрочныеидолгосрочные Но сам Бисмарк отнюдь не отличался деликатностью и позволил себе развязать несколько войн против Австрии и Франции. Но в конце концов, и подробно мы узнаем об этомвследующейглаве,Ротшильдыустроилиемухорошуювзбучку. Бисмарк,однако,несошелсосвоегопорочногопути.ВовторойполовинеXIXстолетия международная мощь права на «вето», до сих пор безраздельно принадлежащего Ротшильдам,сталаослабевать.ОтчастиэтобыловызваноуспехамисамихРотшильдов.Они настолько эффективно стимулировали развитие экономики различных стран, что сами эти страны достаточно окрепли и больше не зависели от финансовых групп, как бы могущественныонинибыли. Исторический опыт деятельности «мальчиков» подтверждал правило, известное каждому игроку на бирже: краткосрочные последствия предприятий Ротшильдов обычно прямо противоположны их долгосрочным последствиям. Мгновенное воздействие их предприятий обычно не было ни приятным, ни взаимовыгодным – оно было разрушительнымдлясоперниковРотшильдов.Ихназывалиевреями-бурбонами,носителями реакции, ростовщиками Меттерниха. Некоторые из этих эпитетов, казалось, трудно было отвергнуть.Темнеменее,беспрецедентнаяжестокостьимастерстводавалиположительные плоды. ЭффективнаяипоследовательнаядеятельностьсыновейМайерапривелакнебывалому оживлению экономики, к ликвидации фискальных барьеров, к обновлению старых и созданиюновыхкредитныхструктур,кобразованию–набазесозданныхРотшильдамипяти банковвпятиразныхстранах–новыхфинансовыхканалов,действующихчерезклиринговые учреждения. Благодаря Ротшильдам был внедрен современный метод транспортирования финансов – современная кредитно-дебитовая система пришла на смену физическому перемещениюзолотыхслитковимонет. Одним из важнейших достижений стало изобретение Натана – методика выпуска международных займов. Раньше британские инвесторы с подозрением относились к иностранным проектам – они плохо представляли себе, как можно извлекать выгоду из иностранных проектов и странных иностранных валют. Натан привлек их тем, что теперь иностранныеценныебумагиоплачивалисьвфунтахстерлингов,–исформировалмощный, неиссякаемыйисточникинвестиций. В целом деятельность Ротшильдов и имя Ротшильдов (вместе с именем и деятельностью Наполеона) стали теми решающими факторами, которые приблизили эру денегиспособностей,сменившуюэрутитуловипроисхождения.Однажды,вовремяодного из обильных обедов на улице Лафит, сидя за уже далеко не первой рюмкой прекрасного вина,Гейнепришелквыводуотом,чтобратьяРотшильд–истинныереволюционеры.Ход мыслейвеликогопоэтабылследующим. РазвенеРотшильдыподавилипоследниепроявленияфеодализма?РазвенеРотшильды положили конец системе землевладения, которая вызывала застой и стагнацию? Разве не Ротшильды внедрили эффективную инвестиционную систему, которая позволяла каждому, независимоотсоциальногопроисхождения,выгоднораспорядитьсясвоимисбережениями? Разве не они изобрели множество эффективных финансовых инструментов? И разве не сталиРотшильдыпровозвестникамипрогресса? Не надо было обладать интеллектом Гейне, чтобы осознать тот факт, что именно Ротшильды способствовали уничтожению вскормившего их абсолютизма. Они, хотя и непреднамеренно, создали благоприятную почву для развития и процветания буржуазной демократии. Их доля участия была намного большей, чем доля любых других европейских деятелей. Ключевым фактором для развития Европы стало строительство железных дорог. Ротшильды, в большей степени, чем любая другая финансовая группа, способствовали развитиюжелезнодорожнойсети.Какивсегда,сияниерельсовсулилоимновыедоходы.Но бурное развитие торговли также обязано новому виду транспорта. А также – развитие демократии. Раньше только аристократы и солдаты пользовались привилегией путешествовать,теперьонасталадоступнабольшинству. ТемнеменееРотшильдыпочти насильственно внедрялижелезнодорожныйтранспорт на консервативном, подозрительном континенте. Этот проект потребовал от них максимальныхусилий. Железнодорожноебезумие Англия Железные дороги впервые появились в Англии. Джордж Стефенсон изобрел свои паровые экипажи под самым носом у Натана, но в тот момент, когда банкир осознал перспективность предприятия, купить его было уже нельзя. Другие банкиры оказались проворнее. Разумеется, Натан не собирался участвовать в том, что не мог контролировать полностью. Он довольствовался тем, что поддерживал своих братьев, которые стали железнодорожнымипервопроходцаминаконтиненте. ИдеюподхватилСоломонВенский.Этобылосмелоерешение.Австриябылаоднойиз самых отсталых европейских империй, безлошадный экипаж там рассматривался как страшныйпредвестниксоциализма.Длятогочтобыподготовитьпочву,Соломонотправилв Англиюспециальнуюкомиссиюдляизучениюопытаисборафактов.Комиссиясостоялаиз главного управляющего фон Вертеймштейна и профессора Франца Риппеля из Венского политехнического института, одного из первых энтузиастов внедрения безлошадных экипажей.Онивернулисьизпоездкиполныеновыхидейифинансовогоэнтузиазма.Темне менее,онинемоглинезаметитьтого,чтодажевлиберальнойАнглиисуществуетсильное сопротивление новому веянию эпохи. В некоторых графствах перед поездом приходилось посылатьфорейторов.Онискакали,опережаясоставна50ярдов,ипредупреждалинародо надвигающемся ужасе криками и барабанным боем. Дворянство, не сталкивавшееся с транспортными проблемами – лошади у всех были отличные, – в большинстве своем считало железные дороги омерзительной блажью. Один из лучших друзей Натана, герцог Веллингтон, заметил, что «железные дороги будут поощрять низшие классы к совершенно ненужнымпереездам». Соломон прочел отчет и призадумался. Шел июль 1830-го – в Париже бушевала революция,–иэтисобытиятребоваливсегоеговниманияисил.Нооннезабывалоновом проекте, будучи совершенно уверенным в том, что Северная железная дорога принесет небывалыеприбылизасчеттранспортировкигалицийскойсолиисилезскогоуглявВену. Проект был запущен в 1832 году. Соломон начал как всегда – без помпы и стремительно. Для того чтобы освоиться в новой транспортной проблеме, он купил сеть австрийскихконок–трамваевналошадинойтяге(которойуправлялотецЭмиляЗоля).Он также нанял бригаду опытных инженеров, которые внимательно, метр за метром, обследовалитрассубудущейжелезнойдороги. Вскоре после этого (в апреле 1835 года) на стол Фердинанда II Австрийского лег следующий поэтический документ. Он начинался словами: «Совершеннейший и могущественнейший император! Милостивейший император и правитель!» Далее шли бесконечные перечисления тех выгод, которые принесет железная дорога, соединяющая Вену и Галицию, затем следовала нижайшая просьба дать высочайшие санкции на строительство. Заканчивалось послание словами: «Самый преданный и смиренный слуга ВашегоВеличества,С.М.фонРотшильд». Князь Меттерних принял обращение благосклонно, а поскольку «могущественнейший император»былвсеголишьмашинойпопроизводствуподписей,управлялкоторойканцлер, прошение было одобрено. И вот 11 ноября 1835 года Ротшильд получил концессию на строительствопервойкрупнойевропейскойжелезнойдороги.ЕепротяженностьотВеныдо Галициидолжнабыласоставить60миль.(Имперскаяпочтоваяслужбадобиласьвключения в договор специального пункта, согласно которому Ротшильд обязывался возместить ей возможныйущербиз-зауменьшенияобъемапочтовыхотправлений,вызванныйвнедрением железногочудовища.) Стоимость проекта была оценена в 12 миллионов гульденов, и Соломон немедленно приступилкеговыполнению.Онвыпустил12000акцийпо1000гульденовкаждая–8000 акцийон оставилсебе,а4000продалпо принципу «первымприбыл –первымобслужен». Поскольку эти акции объединяли два мифа – Ротшильдов и железной дороги, – от инвесторовотбоянебыло. Но на свете существуют не только инвесторы – есть еще и народ. И если даже в прогрессивной Англии это нововведение встретило противодействие, что говорить о закоснелой Австрии. На голову Соломона обрушился град проклятий – еще бы, ведь фактически он насаждал блага века XX в мирной стране, задержавшейся в веке XVIII. Венскиегазетыпестрелиописаниямикатастрофиужасов,которыенесетжелезнодорожный транспорт. Эксперты доказывали безумие предложений Соломона. Они говорили, что дыхательнаясистемачеловеканевсостоянииперенеститакуюогромнуюскорость,как15 мильвчас.Легкиепассажираразорвутся,предостерегалиони,егосистемакровообращения перестанет функционировать. Кровь брызнет у него из ушей, из носа, из глаз и изо рта. В тоннелях длиной более 60 ярдов пассажиры будут задыхаться, паровоз будет отрываться от составаивылетатьизтуннеля,авагоныснесчастнымипассажирамиоставатьсянаместе.И так далее, и тому подобное. Вывод напрашивался сам собой – каждому пассажиру в пути требовалсяличныйврач. На первых полосах газет печатали выступления врачей. Так называемые эксперты по неврологиивысказывалиозабоченностьитревогу.Психикачеловека,утверждалиони,нев состоянии вынести перегрузок, вызванных поездкой по железной дороге. Безумные скорости,развиваемыепоездами,доведутпассажиров-мужчиндосамоубийства,аженщины могут впасть в сексуальное безумие, и последуют оргии. Из совершенно достоверных источников поступали сообщения о случаях помешательства несчастных англичан, увидевшихпоезд–этужуткуюжелезную,дымящуюзмею.АтеперьРотшильдпривезетеев веселую,беззаботнуюВену? НоизАнглииприходилиидругиесообщения–финансовыеотчетыжелезнодорожных компаний. И они вовсе не были ужасны или отвратительны. Напротив, многие, например конкурент Ротшильдов, банкирский дом Сина, находили их воодушевляющими. Сина вначалеподлилмаславогоньипредставилРотшильдаэдакимнарушителеммираипокоя,а затем осторожно и незаметно добился концессии на строительство железной дороги от ВеныдоАдриатическогоморя. Таким образом, Соломона атаковали одновременно на двух фронтах. Его прекрасные отношения с прикормленной прессой Вены не выдержали испытания железной дорогой – друзья-журналисты были не в состоянии справиться с волной возмущения. Канцлер МеттернихобычнообеспечивалРотшильдусамыйтеплыйприемуимператораиподдержку правительства, но Сина также представлял серьезную силу. Стоимость концессии на строительство северо-восточной ветки железной дороги определялась на конкурентной основе–иблагодаряэтомубылауменьшена. ОднакоуРотшильдабылонетолькобольшеденег,чемуегоконкурента,–егопосещали блестящие,плодотворныеидеи.Ивыходизтупикабылнайден.Соломоннаписалещеодно поэтично-патриотическое послание императору. Это был предварительный отчет о выполнении«грандиознойнациональнойразработки,называемой«железнаядорогаВена– Галиция».Отчетзаканчивалсяпотрясающимпараграфом: «Смиреннейший и покорнейший слуга Вашего Величества осмеливается наипокорнейшее просить Ваше Величество высочайше дозволить назвать железную дорогу «Вена – Галиция» «Северная железная дорога императора Фердинанда» в честь Вашего Величества». Одновременно было направлено письмо князю Меттерниху, в котором Ротшильд предлагал его светлости министру финансов и его светлости лорду-президенту совета возглавить этот национальный проект и стать его покровителями, с тем чтобы на всех документах значились их имена, а самому князю Меттерниху – стать высочайшим протектором. Каквсегда,Меттернихсогласился.Несколько«свет-лостей»согласилисьпредоставить предприятиюсвоиимена.Министрфинансоввсамыхтеплыхвыраженияхохарактеризовал предложениеРотшильдаипосоветовалимператорусделатьтожесамое. «Это предприятие гигантского масштаба, – писал он, – которого еще не было в Европе…ионоостанетсявечнымпамятникомцарствованияВашегоВеличества». 9 апреля 1836 года указ его величества подкрепил это решение, и дорога официально получила название «Северная железная дорога императора Фердинанда». Соломон одним камнемубилдвухптиц:австрийскоеправительствоидентифицировалосебясегопроектом иегогрядущимуспехом,анеспроектомРотшильда,аимяГабсбурговзаставилоумолкнуть даже самых злостных критиков. Таким образом, были решены все задачи, кроме, правда, самогостроительства. Соломон приступил к работе самостоятельно. Через две недели после высочайшего разрешения присвоить дороге имя императора он собрал первое (потом их последовало множество) собрание акционеров. Он передал компании концессию на строительство, котораядоэтогопринадлежалаемулично,иорганизовалназначениесоветадиректоров.Он предоставил на их рассмотрение оценки, планы, предложения по строительству – и был названболтуномимошенником. Неожиданно(каквнутрисамойкомпании,такивнеее)образовалась(сподачиСина) мощная оппозиция. На идею строительства дороги он уже не нападал, поскольку сам собирался начать такой же проект на юге. Теперь речь зашла о неправомерном использовании августейшего имени и о вопросах сугубо технических – о ширине пути, об изгибахлинии,отом,чтоработникиРотшильданекомпетентныиневсостоянииграмотно решитьниоднойпроблемы.Былвыпущенспециальныймеморандум,гдебылиперечислены всемыслимыенедостаткивработе,азатемприводилисьцифры–этобыло,пожалуй,самым опасным, – которые свидетельствовали о том, что Северная дорога не имела никакого будущегосфинансовойточкизрения. Меморандум вызвал столько толков, что разговоры дошли до императора. Он снова выполнилсвоюпривычнуюрольмашиныдляпроставленияподписи. «Уважаемый князь Меттерних, распространяются многочисленные неблагоприятные слухи по поводу железной дороги, связанной с моим именем… – написал он в своем послании,–возникаютликакие-нибудьтрудностипристроительстве,иеслида–токакие». Соломон остался Соломоном. Его ответный удар был метким и сокрушающим. Он пригласил профессора Политехнического университета и заказал ему полемическое эссе, отбивающее все атаки противника технологического плана. Затем он собрал акционеров. Онопревратилосьвнастоящийдраматическийспектакль:Соломонпредложилимвыкупить ихакциивтомслучае,еслиониневыразятемуполногодовериякакподрядчикубудущего проекта. Расставаться с акциями никто не захотел. Доверие было высказано, полномочия предоставлены, совет директоров переизбран – теперь в него входили только сторонники Ротшильда. Но этим Соломон не ограничился – он превратил письмо императора Меттерниху из обвинения в похвалу. Он публично интерпретировал его как выражение заботы об успехе строительства и «еще одно доказательство милостивой заботы Его ВеличестваопроцветанииСевернойжелезнойдороги». Такимобразом,С.М.добилсярезкогоповоротаобщественногомнениявпользусвоего предприятия.Самыекрупныеиопытныеинженеры,состоявшиенагосударственнойслужбе, получилиотпускисмоглипринятьучастиевстроительстве.Соломонуудалосьпригласить на службу даже королевского топографа. Линия строилась стремительными темпами, несмотря на то что ее реальная стоимость, как это чаще всего и бывает, оказалась выше расчетной. Наконец, 7 июля 1839 года первая секция основной железной дороги была открыта и начала успешно функционировать. Таким образом, Австрия оставила далеко позадивсепередовыестраныконтинентальнойЕвропы. Пассажирынезадыхались,несходилисумаинеустраивалиоргий.Затоценаакцийна биржеросласбешенойскоростью. Франция Ротшильд Австрийский внес гигантский вклад во всеобщий прогресс, а также, безусловно, в свое собственное состояние. Ротшильд Французский также не захотел остаться на обочине. В 1837 году он открыл дорогу Париж – Сен-Жермен, а в 1839-м – Париж – Версаль. Базируясь на опыте этих двух успешных экспериментов, он приступил к разработке самого масштабного проекта тех дней – Северной железной дороги, которая должнабыласоединитьстолицуФранциисиндустриальнымсевером. ПервыешагиДжеймсанановомпоприщетакженебылиусеянырозами.ВоФранции тоже нашлись эксперты, готовые объяснить всем и каждому, к чему приведет развитие железнодорожного транспорта: леса и поля будут гореть от искр, вылетающих из труб паровозов;сельскоенаселениеброситнасиженныеместаибежитотшума,гариикопоти; скотвокрестностяхдорогибудетвестисебябеспокойно. В Австрии правительство поддержало австрийского Ротшильда. Во Франции все обстояло по-другому. В 1835 году французский парламент рассмотрел предложение о созданиигосударственнойсетижелезныхдорог.Идеябылапризнанаутопичнойисмешной. ТеперьРотшильдупорнонастаивалнавыдачеемучастнойлицензии,ипротивостоятьему было невозможно. Тьер, первый министр короля, уступил. Но ему было далеко до Меттерниха–оннесмогправильнооценитьситуацию. –Мыдолжныдатьпарижанамэтуигрушку,–сказалон,–ноона,конечно,никогдане будетперевозитьнипассажиров,нигрузов. Были также другие противодействующие силы – они были гораздо менее высокопоставленными, но не менее опасными. Среди них был, например, некий Жюль Мире,человекнедюжинныхспособностей.Онначалстого,чтоиздавалвБордобульварную газету. Помимо прочих пикантных подробностей, он публиковал некрологи, причем в каждом сообщал фамилию врача, который не смог справиться с данной болезнью. Врачи города Бордо быстро поняли причину такого интереса к медицине. Мире прекратил публикациииуехализгородабогатымчеловеком. Переселившись в Париж, он основал другую газету, где освещались все несчастные случаи, аварии и промахи, связанные с железными дорогами. Газета так и называлась – «Железнодорожная»(JournaldesCheminsdeFer).Ееголосстановилсявсегромчеигромче,а Мире–всебогачеибогаче,получаяобильнуюплатузамолчаниевопределенныхслучаях. ВсеэтисложностиДжеймспреодолелсприсущимемувеличием.Онвыпустилакции Северной железной дороги на сумму 150 миллионов франков. Затем предоставил (совершеннобесплатноибезвсякойпомпы)акциинасуммусемьсполовиноймиллионов министрам, депутатам и журналистам. Внезапно шум возмущения по поводу негативных сторон железнодорожного сообщения утих. Строительство продолжалось в спокойной обстановке. 15 июня 1846 года в присутствии представителей королевской семьи, правительства, парламента и прессы барон Джеймс открыл свою Северную железную дорогу. Но проблемы на этом не кончились. Инженеры-железнодорожники были первопроходцами, и многое им приходилось осваивать на своем горьком опыте. Движение поезда на крутых поворотах было недостаточно исследовано, в результате, когда через три неделипослеоткрытиядорогипоезднеснизилскоростьнаповороте,этопривелокгибели 37 человек. Этот инцидент потряс Францию. Началась массовая антисемитская истерия, направленная против президента железнодорожной компании. Наиболее известным стал памфлет«ИсторияРотшильдаПервого,короляевреев».Появилсяиконтрпамфлет–«Ответ РотшильдаПервого,короляевреев,Сатане,последнемукоролюклеветников». Самое интересное заключается в том, что этот материал был написан автором по собственной инициативе, и, когда к Джеймсу обратились с просьбой его оплатить, – он отказал. Подобные булавочные уколы были ниже его достоинства. Он боролся на самом высокомуровне.Несмотряниначто,Севернаяжелезнаядорогабылапостроенаиисправно функционировала.Онабольшененуждаласьвзащите. ФранцузскаяСевернаяжелезнаядорогасталатакимженациональнымдостоянием,как иИмператорскаяСевернаяжелезнаядорогавАвстрии.ТакжекакивАвстрии,воФранции Ротшильды получили новый мощный источник доходов, а промышленная революция – новыймощныйстимулразвития. Но муха завязла в варенье, а вернее сказать, гриф попал в сеть. Были еще три направления,накоторыхцелесообразнобылопроложитьжелезнодорожныепути,нашлосьи несколькоинициативныхибесстрашныхличностей,готовыхсоперничатьсРотшильдамина этом поприще. В результате этого железнодорожного соревнования образовался синдикат, соперничающий с Ротшильдами. Конкуренция в области железнодорожного транспорта перехлестнула через национальные границы и затронула каждое отделение банков Ротшильдов.Ноимгрозилврагнесравненноболееопасныйистремительный–онготовил суровуюпроверкудлясемьиРотшильд.Ондоказалим,чтоионисмертны.Старшийбратне могторжествоватьвместесостальными,когдамеждународноенападениебылоотбито.Его уженебылосними. Онмертв! В середине июня 1836 года Франкфурт стал свидетелем грандиозных торжеств. Величайшее семейство города праздновало величайшее бракосочетание. Старший сын Натана,ЛайонелРотшильд,бралвженыШарлотуРотшильд,старшуюдочьКарла. ИзЛондонаиНеаполявоФранкфуртнеслиськареты,которыевезлиродителей,гостей, горы подарков и приданого. Из Парижа со свитой, как император, прибыл Джеймс, он привез с собой в качестве одного из подарков великого Россини. Из Вены в роскошной, напоминающейдворецкаретеприехалСоломон.НасвадьбепредседательствовалАмшель,и даже мамаша Гутеле, которой уже стукнуло 85 лет, покинула на время гетто и освятила празднествасвоимприсутствием.Врядликакой-нибудьимператорилипервыйминистрмог соперничатьссобравшейсявоФранкфуртесилой. Ноестьиболеемогущественные,высшиесилы.Всамыйразгарторжествонинанесли ударпосамомузначительномупредставителюСемейства. Все началось с незначительного карбункула на коже Натана. В день бракосочетания воспаление резко усилилось. Натан отказался от медицинской помощи и настоял на том, чтобы сопровождать сына во время церемонии благословения. Во время банкета молодой супруг увидел, что у отца начинается лихорадка. Его уложили в постель. На консилиум собрались лучшие германские доктора, послали в Англию за личным врачом Натана, известным Бенджамином Треверсом. Треверс приехал – но было уже поздно. Яд проник в кровеноснуюсистему. До самого конца сознание Натана оставалось ясным. Он собрал вокруг себя детей и встретилсмертьтакже,каквстречалвсевызовысудьбы,–жесткоипрозорливо.Соломон писалМеттерниху: «Он сказал своим сыновьям, что теперь мир будет пытаться отобрать наши деньги, и поэтомуимследуетбытьболеебдительными.Онотметил,чтоневажно,будетлиуодного изегосыновейна50000большеилименьше.Важнодругое–всеонидолжныбытьедины… получив последние утешения, как и подобает по нашей религии, он сказал: «Мне нет необходимостимолитьсятакмного,поверьтемне,согласномоимубеждениямянегрешил». Дочери Бетти, которая была у его одра, он сказал совсем на английский манер: «Прощай навсегда». Натан Ротшильд умер 28 июля 1836 года, не дожив до шестидесяти лет. В полночь во все отделения компаний Ротшильдов в Европе были отправлены почтовые голуби. Они неслизаписки,вкоторыхсодержаласьтолькооднафраза:«Ilestmort»[4]. Эти три слова потрясли мир. Лондонская «Тайме» поместила обширный некролог, написанный в несвойственной этой газете восторженной манере. В нем говорилось: «Смерть Натана Майера Ротшильда является одним из наиважнейших событий, происшедшихзадолгоевремявнашемгороде,даи,пожалуй,вЕвропе…Никтоиникогдав Европе до настоящего времени не осуществлял столь важных и сложных финансовых операций…баронРотшильд,какидругиеегобратья,получилпатентнадворянствоититул барона, но он никогда не кичился этим и гордился своим именем, полученным от отца, котороедорожелюбыхтитулов…» НатанахорониливЛондонескоролевскимипочестями.ТелоподняливверхпоТемзена специальномпароходе.Затемегоперевезли,нет,невегодом,авегоделовуюрезиденцию– в Нью-Корт. ПроцессияизортодоксальнойсинагогинаправиласьнакладбищевИст-Энде, толпы народа затопили улицы. Никогда частное лицо не хоронили с такими почестями, и никогда за катафалком частного лица не следовало столько прославленных людей. Группа сирот-евреев, живших на содержании Натана, сопровождала процессию, распевая псалмы. БратьяисыновьяНатанашливследзагробом.Согласноеврейскойтрадиции,женщиныне участвуют в процессии, они остаются дома, сидя в затемненных комнатах. Далее шли представителивысшихэшелоноввласти:лорд-мэрЛондона,шерифы,всялондонскаязнать, послыАвстрии,Пруссии,России,Неаполяидругиеаккредитованныелица. НадписьнамогильномкамнеНатананичегонескажетвамоегобогатстве,знатности илимогуществе.Онагласит:«НатанМайерРотшильд:родилсявоФранкфурте-на-Майне7 сентября5537года(или1777годапохристианскомулетоисчислению),третийсынМайера АмшеляРотшильда,человекаизвестногоипочитаемого,чьемудобродетельномупримеруон всегдаследовал». И при жизни, и после смерти каждый великий Ротшильд был только частью Семьи, однимнебольшимфрагментом.Ипри жизни, ипосле смерти он оставалсяинструментом, служившимвоплощениюдинастическогопринципа,положенноговосновусемейногодела патриархом – их отцом. Натан в своем завещании, так же как раньше сам Майер в своем, призывалсвоихсыновейприложитьвсесилыдлясохраненияединстваДома.Такжекакив завещании Майера, наследниками фирмы становились только сыновья. Ни дочери, ни их мужья не имели своей доли в деле и не могли оказывать влияния на ее деятельность. (Дочери получили значительную сумму – по 100 000 фунтов, или около миллиона долларов,–каждаявдобавоккприданомуиогромнымсуммам,которыеНатанпередалим прижизни.) ТакжекакиМайер,Натанпоследовательноизбегалвзавещанииуказанийнаразмеры своегосостояния.Следовалоподдерживатьнетольконеприкосновенностьсостояния,нои конфиденциальность. «Я требую, – писал Натан в своем последнем документе, – чтобы исполнители завещания, так же как и все родственники во Франкфурте или Лондоне, объединили свои усилиядлячеткогоисполнениямоейволи,изложеннойвзавещании,инеобращалисьниза какой дополнительной информацией, а также не требовали предъявления какой-нибудь бухгалтерскойотчетности». В своем письме Соломон сообщает, что сыновья Натана проявили образцовую солидарностьивзаимопонимание,такжекаквсвоевремяихотецидяди. «…небудетникакихизменений…»–писалон. Но некоторые изменения неизбежно должны были произойти. Клан еще плотнее сомкнул свои ряды и продолжал двигаться к поставленной цели. Только цель несколько изменилась. В течение первых четырех десятков лет XIX века Ротшильды были великими завоевателями. Затем, и в наше время, они стали великими сеньорами. Трое из братьев Натана принадлежали к старой школе. Они были скорее добытчиками, а не обладателями. Джеймс, самый молодой из них (он был всего на десять лет старше своего старшего племянника), соединил в себе оба качества – он был и завоевателем, и сеньором. Автоматически,ноотнюдьнеслучайноонивозглавилклан. Случилось так, что незадолго до смерти Натана Джеймс построил для себя дворец, достойный предводителя великого клана. Генрих Гейне, побывавший на его открытии, так описалеговсвоемписьмеот1марта1836года: «Вчера был изумительный день для высшего парижского света; сначала мы присутствовалинапремьередолгожданныйоперы«Гугеноты»МейерберавГранд-опера,а затемнапервомбалувновомдомеРотшильда.Япробылтамдочетырехчасовутраидосих порнеложилсяспать,поэтомууменяпростонетсил,чтобыдатьВамподробныйотчетоб этомпразднике,овеличественномновомдворце,построенномвстилеренессанс,который заставляет гостей замирать от восхищения и удивления. В этом дворце собрано все прекрасное,чтомогпроизвестивекшестнадцатыйиоплатитьвекдевятнадцатый.Толькона отделкудворцаушлодвагоданепрерывнойработы.ЭтоВерсальабсолютногофинансового монарха…КакинавсехприемахРотшильдов,гостейприглашалиисключительноисходяиз ихсоциального положения,мужчиноценивалипоих аристократическому положениюили весувобществе,женщинвыбирализакрасотуиэлегантность…» ЕслибыДжеймссредисозданногособственнымтрудомсверкающеговеликолепияхоть наминутузабылотом,каквдетствеемуприходилосьпробиратьсяпоЕврейскойулице,мир тотчас бы напомнил ему об этом. Грубая жизненная сила, которая в свое время помогла подняться ему, теперь просыпалась снова – уже в других людях – и в самом ближайшем окружении.Совсемрядомпробуждалисьсилы,которыеготовыбылидоказать,чтодажедля Ротшильдовжизнь–этонебал,этоджунгли. Грабежвека Пословицагласит:«Великиевоиныпорождаютвеликихсоперников».Ротшильдвнесв этупословицунекотороеусовершенствование–оннетолькопорождалвеликихсоперников, оннанималихнаработу.КакзаметилГейне,основательФранцузскогодомаобладалредким даром извлекать прибыль из талантов окружающих. Но, как и другие искусные эксплуататоры людских ресурсов, Ротшильд не учитывал человеческой природы тех, кого нанималнаслужбу.Нетрудновстроитьчеловеческиеспособностивстрогиерамкикадровой ведомости – но как встроить туда эго каждого работника? Эго далеко не всегда поддается учету и контролю – оно может восстать, подавить деловые качества, и тогда вместо талантливой лояльности вы получаете талантливый бунт. За десять лет Джеймс умудрился воспитатьдвоихталантливыхбунтовщиков. Первый представлял менее серьезную опасность, но удар, нанесенный им, пришелся ниже пояса. Среди многочисленных протеже Джеймса был некий стройный, изящный молодойчеловекпофамилииКарпентье.Джеймсценилегооченьвысоко,прониксякнему доверием и, пожалуй, нежностью. Он не только прекрасно справлялся с бесконечными колонками цифр, но обладал прекрасными манерами и тонким чувством юмора, что и привелоегооченьбыстронапостглавногобухгалтераСевернойжелезнойдороги.Джеймс сталприглашатьблестящегомолодогочеловекавсвоиделовыепоездкиидаженанекоторые менее официальные приемы во дворце Ротшильдов. Молодой человек был везде хорош и вездекместу–изасчетамивчерныхнарукавниках,изароскошнымобеденнымстоломв парадном костюме, и в карете в качестве собеседника во время утомительного долгого переезда.Нашпострелвездепоспел–виртуозносводилбаланс,виртуозноострил. Однажды(шелсентябрь1856года)Карпентьепопросилотпускначетыредня.Джеймс охотно его предоставил. Патрон и подопечный имели вполне доверительную, ставшую исторической беседу, содержание которой дошло до наших дней, поскольку она предшествовала событиям чрезвычайным. Джеймс сообщил, что только что закончил процессоформленияправнадополнительнуюлиниюжелезнойдороги. – Когда новости попадут в газеты, – добавил Джеймс, – все будут говорить, что Ротшильдсталещенасотнюмиллионовбогаче. –Господинбарон,–ответилКарпентьесосмесьюпочтительностиилегкойиронии,– немоглибывыпредоставитьмнеизэтихмифическихстамиллионовтридцатьнастоящих? Барон благодушно расхохотался и, движимый самыми теплыми чувствами, протянул молодомучеловекусвоютяжелуюзолотуюцепочкунапамятьобэтомдне.Молодойчеловек искреннепоблагодарилсвоегопатронаиотправилсявотпуск. Он не вернулся. Сначала на его отсутствие не обратили серьезного внимания, но пришелденьрасплаты.Вернее,деньвыплатызарплаты,которуювыдавалвсегдаодинитот же человек – Карпентье. Служащие выстроились в очередь – но касса не открывалась. ПослаликКарпентьедомой–квартираглавногобухгалтерабылапуста.Былдопрошенбрат Карпентье, но он также ничего не знал и был чрезвычайно обеспокоен отсутствием родственника, а также кое-чем другим. Брат получил по почте золотую цепочку барона – прощальныйподарок. Следовалооповеститьбарона–дубликатключейотсейфабылтолькоунего.Прибыл Джеймс.Предчувствуянедоброе,оноткрылтяжелыеящики.Кассабылапуста.Исчезлався наличность–околошестимиллионовфранков. Какрассказывалипотомпомощникибарона,онпобледнел,носохранилхладнокровное спокойствие. Ему понадобилась всего одна минута, чтобы собраться с духом. Он сообщил собравшимся о том, что произошла кража, и наложил запрет на передачу каких-либо подробностейвпрессу. Подробности только начинали проясняться. Джеймс приказал проверить наличие сотрудников на местах. Выяснилось, что отсутствуют еще пятеро бухгалтеров. Пропало также огромное количество документов. Барон понял, что приготовления были очень серьезными – речь шла отнюдь не о шести миллионах. Он приказал провести полную проверкудокументов.Выяснилось,чтоКарпентьебылнетолькобезупречнымслужащим– онбылбезупречнымрастратчиком.Сбольшимтрудомобнаружили,чтобылипохищеныне только деньги, но и акции. Протеже Джеймса хорошо с ними освоился – но, в отличие от патрона,оннеигралнаповышениеилипонижение–онкрал. Акции компании хранились в пачках по тысяче штук. Компания «Карпентье и сообщники» забирала по две или три сотни акций из середины каждой пачки, при этом верхняя и нижняя часть оставалась нетронутой. Осуществив описанную экспроприацию, компания малыми партиями и за длительный промежуток времени продала их на бирже. Всебылосделанограмотно–никакоговниманиянебылопривлечено,никакогоповышения ценнепроизошло.ОперациюосуществиливлучшихтрадицияхРотшильдов. Акцийбылопохищенонасумму,приближающуюсяк25миллионамфранков.Сучетом шести миллионов наличными выходило как раз около 30 миллионов, столько, сколько Карпентье в шутку попросил у Джеймса. Оказывается, молодой человек был вполне серьезен. Он стал крупнейшим похитителем своего времени. Его собственная доля превысила15миллионов. Джеймс нанес ответный удар. Он предоставил неограниченный кредит частным детективам, обратился к государственной полиции и начал большую охоту. Но Карпентье подготовилпобегнеменеетщательно,чемкражу.Загоддопобегаонначалинвестироватьв него – разумеется, деньги компании. Карпентье со товарищи приобрел за два миллиона франков на подставное лицо самый современный океанский пароход. Затем, также на подставное лицо, – дом где-то в Соединенных Штатах. Наконец, когда пришло время, а именно в сентябре 1856 года, он взял четырехдневный отпуск. Прихватив наличность, он отправилсяизПарижавЛиверпуль.Там,вгавани,подпарамиегождалокеанскийлайнер. Напалубеегосулыбкойвстречалалюбовница,мадемуазельЖоржетт.Здесьмыиоставим его, в роскошной каюте, с бокалом шампанского в руке и Жоржеттой – на коленях, счастливогоисвободного. Джеймс самолично покрыл все расходы. Кто еще мог преодолеть потерю тридцати миллионовидаженезатронутьсвоихрезервов?Длябаронавданномслучаебылаопаснане сумма ущерба, опасность представлял момент, когда был нанесен удар. Именно сейчас Ротшильды,впервыезавсюисториюСемьи,велибитвуненажизнь,анасмерть. Дуэльмонстров Врагномердвабылгораздоамбициознейиопасней,чемКарпентье.Аещенедавноон был и намного полезней. Жакоб Эмиль Перейр, португальский еврей, начал свою карьеру как журналист. Он работал на пару со своим братом Исааком. В начале 1830-х годов он опубликовал ряд статей, в которых обсуждались самые передовые социальные или инженерныеидеи,такие,какстроительствожелезныхдорог,атакжеразличныефинансовые вопросы. Джеймс запускал свой первый железнодорожный проект в крайне враждебной, реакционной обстановке, и каждый союзник был ему дорог. Он собирал всех сторонников железнодорожного строительства и не мог не обратить внимание на Перейра, который фонтанировалидеямииэнергией.ВовремястроительствалинииПариж–Сен-Жерменон доказалсвоювысокуюкомпетентность. Когда Джеймс приступил к строительству линии между Парижем и Версалем, он назначилПерейраответственнымзавсестроительство.ЛиниянаправомберегуСеныбыла успешно завершена, но у Джеймса появился серьезный конкурент. Ахилл Фулд, крупный финансовыйтуз,провелточнотакуюжелиниюполевомуберегу.ВотпочемуГейненазывал Ротшильда главным раввином Правого берега, а Фулда – главным раввином Левого. Это соперничествонеосталосьнезамеченным.ЭмильПерейрбыстропродвигалсяпослужбе– ДжеймсназначилегосвоимзаместителемнастроительствегигантскойСевернойжелезной дороги. Тем не менее, он всегда находил время смотреть по сторонам, в том числе и на противоположныйберегСены. Да и как же иначе – на тот берег стоило смотреть всем, а уж искателям счастья – особенно. 30-е годы отошли в прошлое. 40-е были на закате. Пришел закат царствования старогоЛуи-Филиппа–короля,принадлежащегоРотшильду.НаступалаэраЛуи-Наполеона – а он Ротшильду не принадлежал. Он принадлежал Ахиллу Фулду. Соперник Джеймса снабжалбудущегоНаполеонаIIIденьгамиещевовременаегоразгульноймолодости.После бегства старого короля в 1848 году Луи-Наполеон стал президентом, а Фулд – его ближайшим финансовым советником. 31 октября 1849 года президент назначил Фулда министромфинансовреспублики. Несколько позже Луи-Наполеон, Джеймс Ротшильд и Эмиль Перейр сидели в украшенном гирляндами цветов вагоне поезда. Праздновалось открытие нового участка Северной железной дороги – до станции Сент-Квентин. Народ кричал: «Да здравствует император!», предвидя коронацию президента, которая вскоре и произошла. Народ кричал также: «Да здравствует Ротшильд!», приветствуя расширение финансовой империи. Но все заметили, что, несмотря на всеобщее радостное возбуждение, из этих троих улыбались только двое, Наполеон и Перейр. Джеймс был серьезен и молчалив. Он уже знал, что его помощник, склоняющийся в дружеском приветствии в сторону праздничной толпы, был изменником.Онпредалиперебежалкврагу–Фулду. Точнее говоря, он сам становился врагом – причем врагом опасным, самым злобным, самымпоследовательнымисамымумнымизвсех,ктовставалнапутиСемействавплотьдо пришествияГитлера.Перейрнебылудачливымвором-карманникомвродеКарпентье,онне был и простым перебежчиком, сменившим хозяина Ротшильда на хозяина Фулда. Он стал полноправным партнером Фулда, а вскоре – больше чем партнером. Эти двое основали мощную новую компанию, целью которой было уничтожение неприступного гиганта – империиРотшильдов. Фулдпринесвделосвоесостояниеистатусминистрафинансов,Перейр–ненавистьи энергию.Этобылнастоящийсмерч.Онизобреталразнообразныесхемыиметодыборьбы, используя весь свой опыт, начиная от первого, журналистского, и кончая всеми уловками, которыеонусвоил,работаяуДжеймса. Его главная идея представляла собой чудесный сплав социалистического сознания и финансовогопиратстваизаключалась вследующем. Почему национальныйкредитслужит только нескольким богатеям? Почему нельзя демократизировать финансы? Разве каждый простой лавочник не имеет права инвестировать финансовые операции своей родины, вложивсвою,потомикровьюдобытуютысячуфранков?ПочемутолькоРотшильдсосвоими миллионами? Чем его деньги лучше? Разве нельзя создать народный банк, в котором мириады мелких взносов как в огромном резервуаре превращались бы в одну большую суммуионаработалабынаобщееблаго? 2декабря1852годаЛуи-Наполеонсталимператором.Почтивтожевремясбольшой помпойбылообъявленообобразованиинародногобанка«КредитМобилье».Банквыпустил 120 тысяч акций по цене 500 франков за каждую. Теперь не только лавочник, но даже его мальчишка-разносчикмогстатьфинансистом. В этом заключалась демократическая составляющая предприятия. В качестве аристократической составляющей в число учредителей были включены княгиня фон ЛихтенбергигерцогдеГалиера.МинистрфинансовФулдпосвоемустатусунемогвойтив число основателей, однако он осуществлял всю возможную поддержку, а Перейр – всю полноту контроля и управления. Ему удалось создать самое популярное и политически выгодноефинансовоеучреждениевоФранции. Начальная цена акций «Кредит Мобилье» составляла 500 франков, но такой она оставалась только в течение получаса после выпуска. В конце первого дня она уже равнялась 1100, а за неделю достигла 1600. На финансовом рынке Парижа не случалось болеесенсационныхсобытийсовременипришествиясамогоДжеймсаРотшильда. Народ Франции предоставил банку свои сбережения, а Наполеон III – свое покровительство. Надо было действовать, и Красавец Джеймс превратился в Джеймса Стремительного. Он появился в Вене, брат Соломон тут же устроил ему аудиенцию у Франца-Иосифа. Австрийский монарх предоставил своему генеральному консулу в Париже, Джеймсу Ротшильду,оченьмилоекуртуазноеписьмо,адресованноеЛуи-Наполеону,вкотором,темне менее,открытымтекстомбылосказано,что,вотличиеотПерейра,Ротшильдпредставляет собой континентальную силу первого порядка, банк Ротшильдов пользуется доверием всех величайших легитимных монархов Европы и об этом лучше не забывать тому, кто императоромсебяназначилсам. Письмонепроизвелонималейшегодействия.Мало-помалувсефинансовыеоперации переходиликбанку«КредитМобилье».Итогдабаронсменилтактику–онперенесвоенные действиявгостиныеисалоныПарижа. НазваныхвечерахДжеймсаиБеттиРотшильдпоявиласьноваягостья,очаровательная юнаяЭженидеМонтижоизАндалузии.Поначалуниктонемогпонятьпочему.Да,красива. Да,поговаривают,императорпытался–ипокабезуспешно,–затащитьеевпостель.Ноее происхождение,еесвязи…Мать–жертвадворцовыхинтриг,фрейлинаиспанскойкоролевы, вынуждена была подать в отставку. Сама Эжени прибыла в Париж только в 1850 году, никаких серьезных рекомендаций… зачем она понадобилась барону? Зачем делать из нее первуюкрасавицу? Ответнавсеэтивопросыбылполучен31декабря1852года.Насекретномзаседании совета Наполеон III объявил о своем намерении жениться на Эжени де Монтижо. Он высказал сожаления о том, что европейские монархи рассматривают его как императоравыскочку–онипомещалиемувзятьвженыпринцессу,чьепроисхождениесоответствовало бы статусу императора Франции. Император завершил свою речь словами: «Если мне не данозаключитьполитическогобрака,я,покрайнеймере,могувступитьвбракполюбви». Большинство министров сочло это высказывание за обходной маневр, направленный против иностранных дипломатов, нарушивших династические планы Наполеона. Эта Эжени,какбишьтамее…этавыскочка…шлюха!Невозможно!Простосмешно!ИРотшильд хорош.Какэтотипично–он,корольвсехвыскочек,спонсируетещеоднувыскочку.Нет,нет, это невозможно! «Весь Париж» был уверен, что это просто ловушка. С чего бы это его величествосталдержатьсвоипланывтайне? Ввысшемобществесформироваласьнастоящаяоппозиция,движениепротивЭжениде Монтижо. Его возглавил и финансировал Перейр. Джеймс встал по другую сторону баррикад – он защищал Эжени. Линия фронта между банком Ротшильда и «Кредит Мобилье» переместилась на мягкие ковры лучших гостиных Парижа. Битва грянула 12 января1853годанабалувТюильри. Представьтесебетакуюкартину.Маршальскийзалдлясамыхпривилегированныхлиц. Как и всегда, Джеймс ведет под руку Эжени, а один из его сыновей – ее мать. Младший Ротшильдищетместо,гдеможнобылобыусадитьдвухдам.Итутпроизошелконфуз.Эжени иженазаклятоговрага–министрафинансовнаправилиськодномуитомужестулу. Под звуки вальса начались военные действия. Эжени оказалась проворней госпожи министершии,подхвативюбки,уселасьнавожделенноеместо.«Госпожаминистерша»не заставиласебядолгождать.ПодойдякЭжени,онагромкоиотчетливозаявила,чтостулья, на которых разместились де Монтижо, предназначены только для жен министров. Эжени побледнелаивстала,асупругаминистрафинансовустроиласьнаееместе. И тут произошел исторический перелом. Инцидент не ускользнул от императорского глаза. Наполеон резко прервал официальную беседу, которую вел в другом конце зала, и, нарушиввсетребованияпротокола,подошелкЭжени.Взявподрукисмущеннуюдевушкуи ее мать, он отвел их к местам, предназначенным исключительно для членов королевской семьи, и там усадил в кресла. Вальс продолжал играть, но, казалось, зал погрузился в мертвую тишину. Прошло несколько мгновений, разговоры возобновились – теперь было ясно,ктопобедилвэтойвойне. Через одиннадцать дней император в своем послании народу Франции объявил, что Эженидлянего«женщина,которуюонлюбитиценит». Ротшильд победил – но это была пиррова победа. Джеймс решил, что теперь не страшны атаки на бирже – ведь у него есть поддержка в будуаре императора. Но день бракосочетания его подопечной и Наполеона принес барону неожиданное унижение. Церемонияпрошлабезнего. Этобылорезультатомювелирнойработымастераинтриги–Перейра.Онвнимательно следилнетолькозаположениемделнабирже,ноизаразвитиемсобытийввысшемсвете. Оннепропустилмаленькойдрамы,котораяразыгрываласьнадипломатическихподмостках Парижа.ЕеглавнымиучастникамибылиновыйавстрийскийпосолграфХюбнериДжеймс Ротшильд, генеральный консул Австрийской империи. Хюбнер не обладал средствами своего предшественника, да и вообще был ограничен в средствах. Образ жизни Джеймса гораздо больше соответствовал тому, как должен жить посол. А между тем формально консул должен был подчиняться послу, и Хюбнер сделал несколько безуспешных попыток выстроить субординацию. Джеймс фыркнул в ответ: должность посла предназначена для настоящего сеньора, а не для напыщенного мелочного человечка. Хюбнер оскорбился – Перейрнеупустилэтогоизвидуииспользовалнавсестопроцентов.Разумеется,Джеймс РотшильдбылвключенвспискиприглашенныхнавенчаниевНотр-ДамдеПари.Ноонбыл австрийским консулом, и, согласно протоколу, его приглашение было направлено в посольствоАвстрии.Иадресатуегонепередали.Всяфранцузскаязнатьидипломатический корпусвполномсоставеприсутствовалинаторжествах,ДжеймсРотшильднеявился–иэто былоотмеченовсеми. Перейрсработалчетко.Онстремительнопродвигалсявпередибылужебезпятиминут финансовым царем Франции. Он сметал все на своем пути от Пиренеев до Рейна. Но он такжепрекраснопонимал,чтооднодело–помешатьРотшильду,адругое–уничтожитьего. Ротшильд был гигантом, опиравшимся на пять стран. Он был фигурой глобального масштаба,исразитьсяснимпредстоялонаглобальномуровне. Отсутствие Джеймса в Нотр-Дам имело некоторый международный резонанс – там собрались министры, послы и консулы. Перейр решил незамедлительно использовать и развиватьэтотуспех.ОндвинулсязаграницыФранции. В том же самом январе «Кредит Мобилье», которому исполнилось всего-навсего два месяца, нанес удар по итальянским вотчинам Ротшильдов. Возрождающееся королевство Сардинии заключило с Ротшильдом соглашение о выпуске займа, финансовая операция былауспешноосуществлена,ипланироваласьследующая.ПерейррешилперейтиДжеймсу дорогу и распространил слухи о скором падении Дома Ротшильдов, ссылаясь на его отсутствие в Нотр-Дам. Одновременно от банка «Кредит Мобилье» поступило очень заманчивоесекретноепредложение.Возможно,Перейруудалосьбызаключитьсделку–но Фулд проболтался. Беседуя с Джеймсом, он похвастался своими грядущими успехами на Средиземноморье. Джеймс навострил уши. Он понял, откуда исходит опасность, и тут же отправил в Италиюсвоегосына,Альфонса.АльфонсРотшильдбитвувыиграл,ноещебольшевыиграла Сардиния. «Представьтесебе,–писалсардинскийминистрКавурсвоемудругу,–этосоревнование принеслонамнесколькомиллионов». Но Сардиния была лишь небольшим куском пирога, за который шла борьба. Да и вся Италиябылалишьмизернойпобедойпосравнениюстем,чтостоялонакону. РотшильдиПерейрсражалисьзаобладаниесамойАвстрийскойимперией. Перейр и тут правильно выбрал время для удара. В 1848 году ушел в отставку Меттерних, и Ротшильды потеряли своего могущественного сторонника. Соломону исполнялосьсемьдесятдевять.Егохваткаслабела.ОнуправлялделамиизФранкфуртаили Парижа, поскольку был слишком слаб, чтобы ездить в Вену. Австрийский посол во Франции,всвоюочередь,всяческиподогревалантиротшильдовскиенастроения. Джеймс по-прежнему не имел реального веса при дворе, правда, у него появилась своеобразная «книга жалоб», прекрасная Эжени, через которую он мог сообщить императоруосвоихтревогахиобидах.ЭженирассказаласупругуобинтригахвНотр-Дам,и вовремяследующегобала,3марта,императорподошелкДжеймсуипубличновыразилсвои сожаленияпоповодуегоотсутствиянацеремониибракосочетания.Затемонотошелснимв сторонуидолгоитеплобеседовал,полностьюигнорируяграфаХюбнера.Какнистранно, это только сыграло на руку Перейру. Посол, у которого родовитых предков хватало с избытком, чего никак нельзя было сказать о деньгах, с презрением относился к таким финансовым виртуозам, как Перейр. До сих пор их союз имел достаточно ограниченную сферу действия, но последнее унижение подтолкнуло графа к новым решениям. Теперь он был готов на большее. Почему бы не создать настоящую коалицию, направленную на свержениебанкиравсехвременинародов? Перейр и Хюбнер провели за беседой не один час. Перейр покинул посла вполне удовлетворенный–онузналоновыхвозможностях,открывавшихсявВене.ВАвстрииуже существоваларазветвленнаясетьжелезныхдорог,ивсеони,кромелинии,принадлежавшей Соломону Ротшильду на севере и линии Сина на юге, являлись государственной собственностью.Правительствостолкнулосьссерьезнымифинансовымизатруднениями,и в качестве одного из выходов рассматривался вариант продажи железных дорог в частные руки. Тот,ктостанетвладельцемэтойтранспортнойсети,будетбезусловнодоминироватьне тольковобластитранспорта,ноивторговлеповсейЦентральнойЕвропе.Хюбнертакже кое-что узнал. «Кредит Мобилье» планирует оказать содействие группе Сина в приобретениигосударственнойжелезнодорожнойсети. Переговоры между Перейром в Париже и Сина в Вене шли непрерывно. Ротшильды, знавшие об угрозе, выступили со своими предложениями. Они протестовали, они напоминалиотом,толькоблагодаряихусилиямвАвстриипоявилисьпервые поезда.Они обращалисьвпустоту.ВернувшийсявВенуМеттернихбыллишенбылойвласти,онбольше немогиспользоватьеговеличествокакмашинудляподписидокументов.ГруппаПерейр– Хюбнер–Синавышланановыерубежи.ПодруководствомграфаХюбнеравПариженачал действоватьтайныйпредставительСина,иегосуществованиинедогадывалсядажеДжеймс. Группаработаланастолькоэффективно,чтовеесетипопаласьдажеимператорскаясемья. Теперь в правлении компании, претендующей на покупку австрийских железных дорог, значилось, наряду с фамилиями Перейра, Фулда и Сина, такое звучное имя, как герцог де Морни, сводный брат Наполеона. Перейр нанес удар 1 января 1855 года. Его компания приобрела большой участок Австрийских железнодорожных путей за огромную, но тем не менее сравнительно выгодную сумму. «Кредит Мобилье», который финансировал данную сделку,завоевалсамуюнеприступнуюкрепостьвАвстрии. Перейрнетерялниминуты.Взяводнукрепость,онустремилсянаштурмследующей. Он начал переговоры о приобретении двух оставшихся под государственным контролем железнодорожных линий, Вена – Триест и Ломбардия – Венеция. На бирже он проиграл несколько схваток с Ротшильдами: на этот раз объектом его притязаний стала их железнодорожная компания. Агенты Перейра, действуя по разработанной в свое время Ротшильдами методике, скупали акции компании, а затем одновременно сбросили их на рынок,чтобысбитьцену.Этобылстарыйтрюк,нотеперьвсяяростьивсековарствобыли направленыпротивРотшильдов. Наступилчерный1855год.Онподтвердилфакт,казавшийсяуженетакимочевидным. Выяснилось, что могущественные Ротшильды так же смертны, как и все остальные. За двенадцатьмесяцевтроебратьевпоследоваливследзаНатаномвлучшиймир.Первымумер Карл Неаполитанский, затем Соломон, глава осажденного Венского дома, и, наконец, во Франкфурте – Амшель. Братья, всю жизнь трудившиеся и сражавшиеся плечом к плечу, вместеушлиизжизни.Канторыпелипогребальныемолитвы,женщинызавешивализеркала –Семействопогрузилосьвтраур.Иэтовтовремя,когдаопаснейшийврагРотшильдоввсе ближеподкрадывалсякним,чтобынанестиудар. Но 1855 год принес не только череду похорон – он принес и триумфы. Из пятерых братьев в живых остался только Джеймс Парижский – он один – и сплоченный отряд наследников. Мир уже забыл о том, что богатство – это только малая составляющая могущества Ротшильдов, главной силой Семейства всегда была (и остается по сю пору) железная последовательная преемственность. А самым страшным оружием – которое изобрел патриарх Майер и которое продолжало работать после смерти братьев – было оружиеподназванием«сыновья». Перейр прекрасно разбирался в арсенале Ротшильдов и небезуспешно копировал их методы.Ноодногооннеучел–онзабылосыновьях.Вчастности,оннеобратилникакого вниманиянасынаСоломона,Ансельма.Иправда,когомогнапугатьАнсельм?Онполучил бразды правления Венским домом уже в возрасте пятидесяти лет. До этого Ансельм жил, как подобает принцу Уэльскому из мира финансов, – его эскападам дивились и Вена, и Париж, и Копенгаген, и Берлин. Во Франкфурте в качестве его дуэньи выступал старый дядюшка Амшель, и только это, да еще, пожалуй, пост австрийского консула, который по традиции занимал Ансельм, удерживало его от ночных уличных похождений. Разве мог такойчеловекпредставлятькакую-нибудьугрозудлянабравшегоскоростьПерейра? К1850годупринадлежащийПерейрубанк«КредитМобилье»сталглавнойфинансовой опорой Французской империи, которая в тот период была главной силой на континенте. ПерейрнетолькозагналДжеймсавуголизахватилконцессиюнастроительствожелезных дорог в России, он прибрал к рукам большинство австрийских железных дорог. Для того чтобы финансировать свои предприятия, Перейр собирался открыть в Вене собственный банк,базируясьнаблестящемопыте«КредитМобилье». Итак,Перейрдолженбылоткрытьновыйбанк,нобылолиэтотакреально? Здесь он впервые встретил серьезный отпор. Когда его проект попал к министрам правительстваГабсбургов,онисообщили,чтокомпания,подобнаяпредложеннойПерейром, в Австрии уже существует. Да, это тоже «народный банк». Да, среди его учредителей есть такие важные персоны, как Фюрстенберги, Шварценберги и Аусберги. Даже название, казалось,быловзятоу«КредитМобилье»:австрийскийбанкназывался«Кредитанстальт». Этот банк был организован Ансельмом фон Ротшильдом, он же руководил деятельностьюбанкаиосуществилначальноефинансирование. Нежданно-негаданно балованный принц превратился в безжалостного и стремительного хищника, не уступающего по мощи своим предкам. Компания Ансельма выпустила полмиллиона акций (Перейр выпустил только 120 000). Оба банка имели одинаковый вес на бирже, но управление «Кредитанстальтом» осуществлялось гораздо искуснее и четче, кроме того, банк Ансельма, в отличие от банка-конкурента, никогда не зависелотбиржевыхспекулянтов. Но в тот момент Перейра гораздо больше волновали железные дороги, а не акционерныйкапитал.ВнезапноРотшильдначалнаступлениеинаэтомфронте.Причемв данном случае «Ротшильд» – вовсе не означало только «Ансельм». В Лондоне на пост Натана заступил Лайонел, в Париже к ведению дел активно подключился старший сын Джеймса,Альфонс.Этитроеобразовалитакуюжемощную,нонезаметнуюпостороннему взгляду команду, как в свое время пятеро сыновей Майера. Все трое имели свою долю в банке «Кредитанстальт». В 1856 году Ротшильды сделали правительству Габсбургов настолькозаманчивоепредложение,чтоминистрфинансовимпериинесмогегоотклонить. Застомиллионовлир(или50миллионовдолларов)ониполучиливполнуюсобственность австрийскую железную дорогу Ломбардия – Венеция, включая все здания, сооружения и паркжелезнодорожныхсоставов. Одним ударом Ротшильды отбросили Перейра назад. В то же время их агенты начали атаку на «Кредит Мобилье» на всех биржах Европы. Пока Перейр отбивал эти атаки на бирже,троицананесласледующиймощныйудар.Ансельм,ЛайонелиАльфонсприобрели концессиюнаавстрийскуюЮжнуюжелезнуюдорогуи,объединивееслиниейЛомбардия –Венеция,получилиуникальнуютранспортнуюсистему. Однако Перейр не был побежден. В распоряжении «Кредит Мобилье» по-прежнему оставались большие финансовые резервы. Этот банк продолжал подрывать позиции Ротшильдовнамеждународномфинансовомрынке.В1859годуРотшильдывелипереговоры поуправлениюзаймомСардинии,онибылипочтиуцели–новмешался«КредитМобилье», ипредварительныедоговоренностибылисорваны. Премьер-министрСардинииКавурсделалзнаменательноезаявление. –Еслипосле«развода»сРотшильдами,–сказалон,–мы«вступимвбрак»сгосподами Перейр,ядумаю,мысможемоченьнеплохосуществоватьвместе. Позжевыяснилось,чтосардинцывыпустилизаемсамостоятельно.«КредитМобилье» вытеснилРотшильдовизИталии. Но боеприпасы Перейра подходили к концу. Эти проклятые Ротшильды атаковали его снова и снова. Их пушки на финансовых фронтах не смолкали ни на минуту. Они действовали и на дипломатических фронтах. Ансельм задействовал все свои связи с Габсбургами – и в 1859 году Хюбнер был смещен со своего поста, и послом Австрии во ФранциибылназначенкнязьРичардМеттерних,сынстарогодругаРотшильдов. Таким образом удалось вытеснить «Кредит Мобилье» из Австрии и Италии. У него сохранилисьфорпостытольковоФранции.НоиздесьРотшильдыпродолжалинепрерывно преследовать противника. Они столкнули его на скользкую почву – используя свою дьявольскуютактику,ониустраивалигонкузаякобыинтересующейихцелью,взвинчивали цены, а потом отходили в сторону, уступая сомнительную победу конкуренту. Так было с обреченной на крах финансовой империей Максимилиана в Мексике. Этот отравленный плодРотшильдызаботливоположилипрямовраскрытыйротврага–ионегопроглотил. К1860годуакции«КредитМобилье»упалидо800,аведьещенедавноонистоили1600 идажевыше.Длятогочтобыподдержатьдовериевкладчиков,банкпродолжалвыплачивать высокие дивиденды, но средства приходилось брать уже из основного капитала, а не из доходов. АРотшильдыпродолжалинаступать. В 1861 году крах Перейра был уже неизбежен. Он начался с разорения Жюля Мире, союзника Перейра (хотя и не связанного напрямую). Этот талантливый аферист (мы встречалиегораньшенастраницахэтойкниги)вылезнашантажеиспекуляциях.Теперьон былчленомсоветаЛуи-Наполеона,аблагодарячрезвычайноудачномубракудочеритестем герцога де Полиньяка. Он был партнером сводного брата Наполеона, герцога де Морни, и черезнегосотрудничалс«КредитМобилье».Ротшильдырешилиударитьнаэтомфлангеи началисМире.ЖелтаяпрессаПарижанемогласпастиегомишурныхкапиталов,когдана нее обрушился пресс в миллиард франков. В 1861 году Мире был арестован за мошенничество. Скандал с Мире имел печальные последствия для финансового здоровья империи, которое в последнее время и так не отличалось крепостью – с тех самых пор, как барон Джеймс удалился со сцены. Наполеон III выразил недовольство, один холодный взгляд императора–иминистрфинансовАхиллФулд,надеждаиопорабанка«КредитМобилье», отправляетсявотставку. Через год Фулд вновь получил свое министерство. Вдохновленный этим фактом, Перейр поспешил к своему старому другу. Он возобновит прерванные связи, он получит монополиюнаоперациисгосударственнымикредитами!Увы,оказалось,чтостараядружба мертва. Господин министр был холоден и официален. Он очень, очень занят. Он не принимаетникакихпредложений. Вэтотмоментнеизвестныйпокупательприобретаетогромныйпакетгосударственных облигаций, цены на которые стабильно держались на низком уровне. Это приводит к резкому скачку цен. Кто же этот неизвестный, поддержавший казну Франции? В стране былатолькооднасила,которойбылоэтопоплечу,–Ротшильды. Ротшильды помогают – а значит, вступают в тайный сговор с Фулдом? Возможно ли это? Двенадцать лет тому назад Перейр предал Ротшильдов и перешел к Фулду. А Фулд, предаст ли он Перейра? Перейдет ли на сторону Ротшильдов? А император? Сможет ли Луи-Наполеон, который в течение долгого времени был союзником Перейра в жестокой финансовойвойне,перейтинасторонупротивника? Он–смог.ОнприбылкРотшильдамподзвукифанфар,сразвевающимисяфлагамиив сопровождении армии слуг. 17 февраля 1862 года император Франции Наполеон III нанес государственныйвизитРотшильдуI,королюевреев.ЭтотспектакльбылразыгранвФерье, громадномновомпоместьеДжеймса. Императора встретил сам патриарх, он провел его величество по мягкому зеленому ковру с вышитыми золотыми пчелами через павильоны, стены которых были увешаны полотнами Ван Дейка, Веласкеса, Джорджоне, Рубенса и украшены сокровищами, собраннымиповсемумиру. По семейной традиции всех коронованных особ, посещавших Ферье, почтительно просили посадить молодой кедр. Выполнив этот долг, Наполеон отобедал на севрском фарфоре, расписанном Буше. Обед проходил под музыку Россини, написанную великим композиторомспециальнодляэтогослучая.Затемсостояласькоролевская–вовсехсмыслах этого слова – охота, во время которой обширные парки Ферье лишились более тысячи двухсотдикихживотных.Настрелявшисьвдоволь,гостивернулисьвзамок,гдеихожидали самые изысканные закуски, которые подавались под звуки победной охотничьей песни в исполнениихорапарижскойГранд-опера.Когдастемнело,императоротбылвсвоейкарете поаллее,освещеннойсотнямизакрепленныхнашпалерахфакелов,пламякоторыхосвещало всеуголкипоместья. В этом празднике приняли участие послы Британии и Австрии, имперские министры внутреннихииностранныхдел,атакжеАхиллФулд,исполняющийобязанностиминистра финансов. Что касается Перейра, он сидел не за императорским столом, а напротив судьи. Те самыетысячилавочников,начьиденьгиирадикоторыхонначалсвоедело,подалинанего в суд. Последствия мексиканского краха сотрясали Дом Перейра, но оставалось еще одно, последнеесредствоспасения.Перейриегобратобратилисьзапомощьюксвоемунедавнему другуизащитнику,Луи-Наполеону. – Я должен сделать все возможное для того, чтобы поддержать их, – заявил император, – империя в огромном долгу перед ними. Но я не могу себе позволить вмешиватьсявделаправосудияиливходитьвпротиворечиясзаконом. Таким образом, поддержка оказалась очень слабой. В декабре 1860 года акции находились на отметке 600, в апреле 1867-го компания сообщила об убытках на сумму восемь миллионов франков, и цена акций упала до 350. В октябре того же года она опустиласьневероятнонизко–до140.Банк«КредитМобилье»пересталсуществовать. Исчезла во мраке одна из первых звезд финансового мира, Эмиль Перейр. Столь же беспощадный и решительный, как и его противники, имевший не менее прочные связи в самыхвысшихэшелонахвласти,он,вотличиеотРотшильдов,небылнаделенинстинктом, позволяющим провести четкую границу между оправданным и хорошо просчитанным риском и эффектной спекуляцией. Несмотря на постоянную готовность сменить курс, вынужденбылуйтивотставку–инаэтотразокончательно–АхиллФулд. ЧтожекасаетсяНаполеонаIII,тоонполучилважноепредостережение.Вконце1860-х вТюильрисостоялсяещеодинбал. –Послушайтеменя,–сказалДжеймс,–небудетмира–небудетимперии. Его слова унесли звуки судьбоносного вальса. Уже через два года Луи-Наполеон развязалвойнусПруссией.НемцызахватилиеговСедане.ФранцузысвергливПариже.По ирониисудьбывкачествезаключенногооноказалсявзамкепринцаУильяма,втомсамом, откуданачалосьтриумфальноевосхождениеМайераиегосыновей. Несмотрянавсепотрясения,количествопавлинов,полотенДжорджонеикоролевских кедров в замке Ротшильдов продолжало расти. Третья империя стала просто очередным этапомнапутипрогрессаСемьи. Глава7 ЗДРАВСТВУЙ,ПЛЕМЯМОЛОДОЕ, НЕЗНАКОМОЕ,ИЛИСЕМЕЙСТВОIII Избранноеобщество Ансельм Длительная вендетта с банком «Кредит Мобилье» отодвинула в тень один важный аспект в жизни Семейства. Большинство Ротшильдов прекрасно освоились во дворцах. Основатели, как основателям и надлежит, были пиратами. Сыновья основателей могли, конечно,еслиихспровоцировать,нанестисмертельныйудар,ноэтобылоисключениемиз правила. Правило же заключалось в том, что Ротшильды стали джентльменами. Каждое поколениеРотшильдовбескомпромиссноследовалосвоемупризванию.Семействомолодое, или Семейство III, добилось достойного положения в самом высшем обществе с такой же быстротойинатиском,скакимиоснователидобивалисьблагосостояния. ВАвстрии,гдеобществобылонаиболеезакрытымдляевреев,социальныйпрорывбыл наиболеезначимым.СынСоломона,Ансельм,принялбраздыправленияв1855году,вскоре после вступления на австрийский престол императора Франца-Иосифа. Молодой монарх былсильнойи самодостаточнойличностью–ничегопохожегонамашинудля подписания документов.ЕговеличествоненуждалсянивабсолютномканцлеревродеМеттерниха,нив абсолютномбанкире,какимбылстарыйСоломонРотшильд. Этоозначало,чтостараяэффективнаясистемаобщенияРотшильдовсдворцомХофбург более не существует. Ансельм изобрел и внедрил новую, не менее эффективную, но менее грубую и менее заметную постороннему глазу. Соломон был евреем при дворе – Ансельм стал придворным-евреем. Когда император Франц-Иосиф вернулся в столицу после длительного путешествия, Ансельм великодушно пожертвовал крупную сумму в пользу городскойбедноты.Этобылпоступокдворянина,совершенныйвоимядругогодворянина, императора,инаблагонарода. «Уважаемый министр, – писал Ансельм министру внутренних дел, – наши сердца наполнены радостью по случаю скорого приезда Его Величества, отца нации. Для того чтобы выразить мои чувства, я хотел бы сделать скромное пожертвование в пользу нуждающихся Вены в сумме пяти тысяч флоринов, которые и прилагаются к моему письму…икоторыеВыможетеиспользоватьнаилучшимобразомпоВашемуусмотрению». Сравнив письмо Ансельма с письмом Соломона, мы можем легко заметить, что лихорадочная услужливость, сквозившая в тоне отца, сменилась элегантной величавостью обращения сына. Соломону, несмотря на все его колоссальное богатство, пришлось много интриговать, чтобы получить статус гражданина Вены. Прошло время – теперь имя АнсельмазначилосьвЗолотойкнигегорода,кудазаписывалипочетныхгражданВены,ав 1861 году он стал членом Австрийской палаты лордов. Он мог бегло изъясняться на немецком,которыйбылвходувеврейскихгетто,ноегороднымязыкомбылизысканныйи музыкальныйшенбрюннерскийнемецкий,накоторомговорилаавстрийскаязнать. БлаготворительностьАнсельманезналаграниц,аегоместь,покрайнеймереводном случае, была ужасна и совершенно нетрадиционна. Один из казино-клубов отказался принятьАнсельмав своичленыпо старойкакмирпричине–Ансельмбылевреем. Ответ последовал немедленно. Ансельм купил самую современную технику по переработке городских сточных вод и отходов и построил завод в непосредственной близости от фешенебельного казино. И вид и запах были непередаваемы. Правление клуба тут же направилоуважаемомубаронучленскийбилет,который,разумеется,былвозвращенназад– смоченныйлучшимифранцузскимидухами. Лайонелиегобратья ВАнглиизавоевыватьярмарку тщеславия пришлось долгоисложнымипутями.Иэто не было сиюминутным делом. Натан умер так внезапно и так рано, что его лондонским наследникампришлосьмногопоработать,чтобыподтвердитьсвоеправонаместовделовом мире,завоеванноеотцом. Пост Натана в Нью-Корте занял Лайонел. Но теперь на бирже гораздо чаще видели агентовРотшильда,чемегосамоговоплоти.«КолоннаРотшильда»осиротела,аконкуренты возрадовались. Их вдохновлял также тот факт, что преемник Натана был обременен образованием (Лайонел закончил Геттингенский университет), излишним патриотизмом и ощущением причастности к высшему классу, то есть страдал комплексом «положение обязывает».Разумеется,Натанбылсовершенносвободеноттакихизлишеств. Создавалось впечатление, что передовой и неустрашимый отряд клана Ротшильдов погружаетсявпучинудобродетели.Неужелионпозволитсоперникамопередитьсебя? Ответ на этот вопрос вскоре был получен. Одним из наследственных обязательств Лайонеласталозавершениеорганизацииправительственногозайманасумму20миллионов фунтов для компенсации убытков рабовладельцев в доминионах после отмены рабства. Молодой человек осуществил эту трансакцию с мастерством, достойным отца. Он же обеспечилбританскомуправительствувосемьмиллионовфунтов,припомощикоторыхбыл ликвидированголодвИрландиив1847году.В1854годуонорганизовалзаемнасумму16 миллионовфунтов,которыйобеспечилВеликобританиипобедувКрымскойвойне. Все эти финансовые операции имели некий политический подтекст, мастерски реализованный преемником Натана. Первая операция полностью отвечала либеральным взглядам Семейства, которое всегда было противником рабства. Вторая, ирландская, операция относилась к разряду благих дел, и Лайонел отказался от комиссионных за ее проведение.Третья,крымская,операцияшлавразрезсмиротворческойполитикойклана,но вданномслучаеречьшлаоборьбесантисемитскойполитикойцарскогоправительства. Другие операции носили чисто коммерческий характер. К этой категории следует отнести большую часть из 18 правительственных займов, осуществленных за время правления Лайонела. Общая сумма этих займов составила около 1600 миллионов фунтов стерлингов (или 25 000 миллионов долларов). Нью-Корт сыграл решающую роль в консолидации усилий клана для осуществления полного контроля над европейскими месторождениямиртути.Нью-КортуспешносотрудничалсСесиломРодесом,основавшим бриллиантовое королевство в Южной Африке, и инвестировал капиталы в медные и нитратныеместорождениявАмерике. Новое поколение постепенно отходило от старых методов клана. Теперь Ротшильды действовали в большей степени чисто экономическими методами вместо того, чтобы извлекать доходы непосредственно с политической арены. В высшем обществе нет необходимости самому трудиться до седьмого пота, чтобы добиться поставленной цели. Можнонанятьнужныхлюдей,испокойноотправлятьсянаохоту. Лайонелпрекрасноэтоосознавал.Внемгармоничносочеталосьчувствопревосходства и достоинство, чего ранее так недоставало Нью-Корту. Его младший брат Энтони превосходный наездник, был произведен в дворянство самой королевой. Младший, Майер, разводил породистых лошадей, был заметной фигурой в Жокей-клубе и стал первым Ротшильдом,выигравшимдерби. Для полноты картины этим троим, патрицию-банкиру, баронету и спортсмену, не хватало еще одного важного элемента – эстетизма. Этот недостаток восполнял четвертый брат, Натаниэль, инвалид, живший в Париже. Натаниэль получил травму на охоте и был частично парализован, что не помешало ему собрать прекрасную коллекцию предметов искусства,вестиблестящийаристократическийсалониуправлятьвиноградникамиМутонв Бордо(Натаниэльзахотелиметьсобственнуюмаркувинаиприобрелэтивиноградники). Каждый из братьев возглавлял какое-то направление общественной жизни викторианскойАнглии.Начнемсостаршего,Лайонела.Первое,очемследуетрассказатьв данномслучае,–этопаркГаннерсбери.Когда-тоздесьжилапринцессаАмелия,дочьГеорга II. Незадолго до смерти, в 1835 году, Натан Ротшильд купил это загородное имение, но приобрело свой истинный облик оно только после того, как перешло к Лайонелу. Парк Ганнерсбери стал одной из самых роскошных резиденций Англии, сравниться с которой моглитолькокоролевскиевладения. Помимообязательныхпарковиозерслебедямитамбылавыстроенаитальянскаявилла, вседорожкипаркаосвещалисьсамымпричудливымобразом,огромныецветочныеклумбыв виде увитых гелиотропами корзин, вьющиеся розовые лианы и резные скамьи украшали ландшафты. В поместье был разбит огромный японский сад с ручейками и речками, зарослямигигантскоготростникаикаменнымимостиками,пальмамиихрамами. – Изумительно, – восхитился посол японского императора, когда впервые осмотрел парк,–унасвЯпониинетничегоподобного. Приемы, которые устраивал Лайонел, всегда проводились только на таком высоком уровне. «Эти банкеты по роскоши и изысканности не уступают приемам в Виндзоре и Букингемскомдворце»,–писалДизраэли. Событиемсезонастал«сельскийпраздник»,которыйустроилЛайонелвчестьгерцога и герцогини Кембриджских и герцогини Глостерской в июле 1835 года. Герцоги, принцы, дипломаты и набобы из Сити, а также 500 гостей, представляющих избранное общество, обедали в палатках, расставленных по паркам, прогуливались по освещенным бесчисленными цветными фонарями аллеям, слушали музыкантов и певцов, виртуозов из пятиевропейскихстолиц. Послереволюции1848годаизгнанныйсродиныцветфранцузскойаристократиинашел здесь утешение. Здесь бывали и герцог Шартрский, и герцогиня Орлеанская, и граф Парижский. (Все меняется в этом мире – и ничего не меняется. Прошли годы. И за пять месяцевдоокончанияэтойкнигиграфиняПарижскаяпосетилаграндиозныйпраздникпод открытым небом, устроенный баронессой Эдуард де Ротшильд.) Приглашение с готовностью принял и кардинал Вайсман – поговаривали, что это было сделано в знак протестапротивпапскихустановлений,которыевсерединеXIXвекапредписывалиевреям жить в гетто. Кардинал, совершенно того не желая, вызвал вспышку религиозного конфликтамеждухристианами–причемвеврейскомдворце.Протестантотказалсязанять местозастоломрядомсегокатолическимпреосвященством. В 1857 году в парке Ганнерсбери состоялись торжества по случаю бракосочетания старшей дочери Лайонела, Леоноры. Как писал один из репортеров, она была «очаровательна… с влажными миндалевидными глазами, с нежным лицом цвета чайной розы…».Леонорасчиталасьоднойизвыдающихсякрасавицтоговремени,ееставиливодин ряд с герцогиней Манчестерской, леди Констанс Гросвенор и миссис Балкли. Женихом Леоноры был (по мнению Семьи) тот единственный во всей вселенной молодой человек, который был достоин поднять ее свадебную вуаль. Это был Альфонс, ее кузен и будущий главаФранцузскогодома.Насвадьбеигралоркестрлейб-гвардии.Цветевропейскойзнати прибыл поздравить молодую чету, и церемония была поистине грандиозной. Французский посолсказалтоствчестьневесты.Егопримерупоследовалиобапремьер-министраАнглии (ушедшийвотставкуипришедшийемунасмену,лордДжонРасселиБенджаминДизраэли). – Под этой крышей, – сказал Диззи, со свойственным ему вычурным красноречием, – мыприветствуемсемействоРотшильд–имя,известноевкаждойевропейскойстолицеив каждом уголке земного шара, – семейство, прославленное не столько своим богатством, сколько незапятнанной репутацией, прямотой и честностью и гражданской ответственностью. Прошло восемь лет, и Лайонел выдал замуж свою дочь Эвелину. Но церемония состоялась уже не в Ганнерсбери, а в его новом особняке на Пикадилли, 148. Жених, разумеется, был опять «единственный во всей вселенной молодой человек, который был достоин…», то есть в данном случае кузен Эвелины, Фердинанд де Ротшильд, сын главы Австрийского дома. Среди подружек невесты были представительницы таких прославленных семей, как Монтгомери, Леннокс и Боклерк. Заздравный тост произнес первыйлордадмиралтейства,иДиззи,каквсегда,щедрорассыпалсвоекрасноречие. Эта церемония также была не лишена пикантных подробностей. Мать Фердинанда, старшаядочьНатана,представительницабританскихРотшильдов,покинуласвоегосупруга, Ансельма Австрийского, и вернулась на родину. Дело было в том, что глава австрийского клана коллекционировал любовниц с не меньшим рвением, нежели железные дороги. Супружеский конфликт никак не сказался на семейной солидарности – об этом свидетельствовалоприсутствиенацеремонииавстрийскойветвиСемействаиавстрийского посла. ВторойзабавныймоментсталширокоизвестенипозабавилевреевповсейАнглии.Он свидетельствовал также о спокойном отношении Ротшильдов к ряду острых проблем. Бенджамин Дизраэли, впоследствии лорд Биконсфилд, был крещеным евреем, и отец невесты не мог удержаться от того, чтобы не поддеть его в тот момент, когда кантор собралсяпроизнестисвоиблагословения. –Бен,–громкопроизнесЛайонел,–здесь,насвадьбе,такмноговас,христиан,чтонаш кантор пришел в недоумение – то ли ему просто прочесть молитву, то ли спеть, как полагаетсявсинагоге? Многочисленнаяаудиториязамерла,ноДизраэлиоставалсяневозмутим. –Пожалуйста,пустьонспоет,–ответилон,–ятаклюблюстаромодныемелодии. Новый особняк Лайонела стоял по соседству с Апсли-Хаус, резиденцией герцога Веллингтона, и очень скоро стал пользоваться еще большей известностью. Это был шестиэтажный дом, эдакий викторианский монстр с широкими мраморными лестницами, огромной бальной залой, не уступающей по размерам королевской яхте, с роскошными шелковымизанавесями,свереницейгостиныхисалонов,поражавшейизысканнойотделкой мрамором,золотомипурпуром.Обстановкапороскошинеуступалаотделке.Особоследует отметитьсеребряныйсервировочныйстол,выполненныйГаррадомивесящийоколодесяти тысяч унций, а также роскошный фарфоровый сервиз, частично расписанный Ле Белем. Точно такой же Семейство преподнесло королеве Елизавете в честь ее бракосочетания. С крыши здания открывался непередаваемой красоты вид на Гайд-парк и Грин-парк. Герцог Веллингтон приказал установить его железный стул на крыше, конечно, на крыше его собственного дома, и частенько сидел там, наблюдая, как маршируют его отряды, и оставаясьдлянихневидимым. В доме Лайонела, по словам Дизраэли, подавали лучшие обеды в Лондоне. Гостеприимство Лайонела сыграло решающую роль и в карьере, и в личной жизни этого многогранноготаланта. –ГосподинДизраэли,немоглибывысопровождатькстолумиссисУиндхэмЛьюис?– спросилаоднаждыбаронессаЛайонел. –Чтоугодно,тольконеэто!Тольконеэтанесноснаяженщина,–пробормоталДиззии отправилсясопровождатьмиссисЛьюис. Он повторял этот самоотверженный подвиг снова и снова, на всех приемах у Ротшильдов,и,наконец,женилсянамиссисЛьюис(когдаонасталасвободной). Этаженщинасталаегонадежнойопоройиобеспечилавзлетегокарьеры. ПереломныймоментвкарьереДизраэлитакжебылсвязансобедамиуРотшильдов,а именно с обедом, благополучно съеденным им в обществе Лайонела 14 ноября 1875 года, которого он по традиции навещал в конце недели. Сотрапезники уже приступили к основномублюду,когдавошелдворецкийсподносомдлятелеграмм.Лайонелстремительно схватил листок бумаги, в котором была сконцентрирована важнейшая информация. Драматизм момента в истории Семьи не уступал давнему случаю во время битвы при Ватерлоо. Сообщение прислали парижские информаторы барона. Промолчав минуту, Ротшильд громко произнес: «Египетский хедив[5] обременен долгами и предложил французскому правительствукупитьунегоСуэцкийканал,ноусловияфранцузовегонеустраивают». ЛайонелиДизраэлипосмотрелидругнадруга–ипонялидругдругабезслов.Суэцкий канал был (и остается) величайшим достоянием как с коммерческой, так и со стратегической точки зрения. Британия уже давно подбиралась к нему – но безуспешно. Правительствунеудавалосьсклонитьхедивакпереговорам.Однакотеперьегофинансовое положение было настолько плачевным, что оно согласится продать свой пакет акций (177 000штук)любому,ктоготовнемедленнозаплатитьнеобходимуюемусумму. Наконецпремьер-министризрекоднослово:«Сколько?» ЛайонелнемедленнонаправилзапросвПариж.Мясонатарелкахостывало,ноигость ихозяиндавнозабылиоеде.Подалидесерт,нокнемуниктонепритронулся,хотяобычно Лайонелсудовольствиемотдавалданьсладкимфруктам.Подалибренди–иодновременно пришло новое сообщение. Ответ был следующим: сто миллионов франков, или четыре миллионафунтов,илисорокчетыремиллионаамериканскихдолларовпотекущемукурсу. –Мыберемего,–произнеспремьер-министр. –Нучтож…–ответилЛайонел.Длянеговсеволнениябылизакончены,хотядлявсех остальныхонитольконачинались. ВпонедельникнаДаунинг-стритполучилаподтверждениеинформацияРотшильдовиз независимыхисточников.Ипремьер,иегопомощникипонимали,чтонадоковатьжелезо, пока горячо. Англия должна использовать свой шанс до того, пока о нем узнают другие страны. В данном случае быстрота была не менее важна, чем секретность. Парламент находился на каникулах, следовательно, не мог утвердить таких расходов. Не было возможностиобратитьсявАнглийскийбанк,посколькузаконзапрещалпроведениелюбых займоввовремяпарламентскихканикул.Такилииначе,старушкаАнглиянемоглаоплатить такую покупку из собственного кошелька, не нарушив финансовой стабильности страны. Что касается акционерных банков, они могли принять решение о кредитовании на такую огромнуюсуммутолькопослеутверждениянасоветедиректоров,чтонарушалотребуемую секретность. «Унаснетвремениниохнуть,нивздохнуть»,–писалДизраэликоролевеВиктории. Все это только подтверждало неизбежность дальнейшего развития событий, сформулированную в восклицании барона Лайонела. Дизраэли собрал своих министров, получил их согласие, выглянул из кабинета и произнес только одно слово «да». Секретарь премьеравскочилвэкипажистрелойпомчалсявНью-Корт,вПартнерскуюкомнату. Лайонел сидел в своем кабинете, склонившись над столом, и наслаждался мускатным виноградом.Когдаемусообщили,чтоанглийскоеправительствохотелобыполучитьчетыре миллионафунтовкзавтрашнемуутру,пожалуйста!–онпарусекундпродолжалпосасывать виноградину. –Ядамимденьги,–сказалоннаконецивыплюнулкосточку. Через 48 часов лондонская «Тайме» сообщала, что банк «Н.М. Ротшильд и сыновья» перевел на счет хедива четыре миллиона фунтов и что все акции Суэцкого канала, принадлежащие хедиву,поступиливсобственностьправительства ее величества.Сучетом того небольшого пакета акций, который еще ранее принадлежал Англии, теперь страна получала большинство голосов и полный контроль над этой новой жизненно важной артериеймира. «Этотолькочтослучилось!–писалДизраэликоролеве24ноября1875года.–Выего получили,мадам!МыобошлиправительствоФранции. …четыре миллиона фунтов стерлингов! И почти мгновенно. Только одна компания быланаэтоспособна–этоРотшильды». В 1935 году эти национальные активы, приобретенные с помощью Ротшильдов, оценивались уже в 93 миллиона фунтов стерлингов. Доходы, которые Англия получила от эксплуатации канала, во много раз превысили те 3 процента, под которые Лайонел предоставилсвойкредит.Тольков1936–1937годахканалпринесАнглии2248437фунтов, тоесть56,5%отсуммы,вложеннойвегопокупку. ВечерняятрапезаДизраэлиоказаласьвесьмапитательной.Диззиотблагодарилкланв свойственной ему красноречивой и цветистой манере, причем сделал это заранее. Еще до покупкиканалаонводномизсвоихсамыхудачныхроманов,«Конигсби»,вывелеврейское семейство Сидониас, богатых, могущественных, выдающихся, интеллигентных и – легко узнаваемых. Фактически, и в этом также выражалась признательность автора, – автор приписалиминекоторыесугубоположительныечерты,присущиеемусамому. Сельскиесквайры Особняк Лайонела по Пикадилли, 148 был далеко не единственным владением Ротшильдов, где премьер-министр мог пообедать с удовольствием и с пользой. Фердинанд РотшильдобосновалсянаПикадилли,142,водворцеXVIвекасроскошнымбелымбальным залом. В доме под номером 107, первом здании в Вест-Энде, которое приобрел Натан, поселился Майер. Поблизости, на Гросвенор-Плейс, в герцогском дворце, жил Энтони. Неподалеку,наСимор-ПлейсиГамильтон-Плейс,выстроилисебедомасыновьяЛайонела. Вскоре этот район получил название «Улица Ротшильдов» – сказочное продолжение ЕврейскойулицывоФранкфурте. В самой зеленой части Бакингемшира появилась также Аллея Ротшильдов. Все началосьсгоспожиНатан.Каквсякаяхорошаязаботливаяеврейскаямать,онасчитала,что ее сыновья слишком много времени проводят в трудах в душном и задымленном Сити. Поэтому в долине Эйлсбери она купила охотничьи угодья. Младший, Майер, вскоре проникся буколическими настроениями настолько, что нанял Джозефа Пакстона, того самого архитектора, который построил хрустальный дворец принца Альберта для Лондонской выставки. Пакстон построил супервиллу в англосаксонском стиле. Майер назвалееМентмор-Тауэрс,наполнилмузейнымиредкостями,картинами,вазами,коврами, роскошной мебелью и окружил садами, парками, пастбищами, конными заводами и конюшнями.Всеэто,вместевзятое,подвиглоледиИстлейквоскликнуть:«Медичидажена вершинесвоейславыникогдатакнежили!» Такимобразом,Майеризуважениякобеспокоеннойматеривместотого,чтобыстать бледным клерком, превратился в самого-самого лучшего наездника, охотника, стрелка и самого веселого барона во всей Англии. В Ментмор-Тауэрс издатель лондонской «Тайме» пикировался с блестящей леди Истлейк, министр Гладстон умиротворял спорящих, Мэтью Арнольдизредкабросалсвоизамечания,аУильямТеккерейтихоивежливо,какиподобает писателю,прислушивалсякразговору,лишьизредкавыдавая«меткиевыражения».Одноиз них приписывают Тайлерану, но на самом деле его произнес Теккерей во время одной из длинныхтирадледиИстлейк,посвященныхмоде. –Женскоеплатье,–сказалТеккерей,–частонапоминаетзимнийдень.Ононачинается слишкомпоздно,азаканчиваетсяслишкомскоро. ЕщеболеетеплыечувствавызывалоуТеккереядругоепоместьеРотшильдов.Старший братМайера,баронЭнтони,построилдомвАстон-Клинтон,неподалекуотЭйлсбери.Здесь все было так же роскошно, как у Майера, но выдержано в более строгом стиле. Здесь проводили долгие вечера Роберт Браунинг, лорд Теннисон, Гладстон и Дизраэли, а также Мэтью Арнольд и Теккерей. Дочери Энтони могли составить некое представление об английскойполитикеилитературеXIXвека,простопройдяпогостинойсвоегоотца. Чтожебылоисточникомвдохновения?Каквсегда,нежнаявлюбленность.Восхищение, которое Теккерей испытывал перед баронессой Энтони в Астон-Клинтон, было отнюдь не менеесильным,чемвосторгГейнепередбаронессойДжеймсдеРотшильд. ВотчтописалТеккерейопредметесвоегообожания:«Тольковчераявиделеврейскую дамусмладенцемнаколенях,илицоее,склоненноекребенку,лучилосьтакойангельской нежностью, что казалось, они оба окружены сияющим нимбом. Клятвенно заявляю, я мог быопуститьсянаколенипередэтойбожественнойдобротой». Разумеется,прекрасно,когдатвойобразобессмертитгениальныйпоэтилиписатель,но когдавамещенетдвадцати,хочетсяполучатьидругиеподарки.Акакиеподаркиполучали дочериРотшильдов?Констанс,старшаядочьсэраЭнтони,увлекаласьпедагогикой.Ивполне естественно, папочка подарил ей школу. Когда ей исполнилось 16, она записала в своем дневнике:«…папаспросилменя,чтояхочуполучитьвподарокнаденьрождения.Ячестно ответила: «Школу для малышей». Я получила согласие, и вскоре мне разрешили заложить первыйкаменьвфундаментновогошкольногоздания». Все это великолепие превзошел барон Лайонел. Хотя он уже владел своим домом 148 по Пикадилли и Ганнерсбери, он перебрался «в деревню» уже в конце жизни, но зато основательно,какиподобалостаршемусынуиглавномунаследникуНатана.Дляначалаон приобрелпоместье ТрингвХертфордшире,неподалекуотбакингемширскихпоместийего родни. На обстановку и картины для своего сельского дома барон потратил четверть миллионафунтов(тоестьтрисполовиноймиллионадолларов).Тринг,прекрасноездание XVIIвека,былокруженугодьямиплощадью3500акров.ТрингпостроилсамКристоферРен, тот самый архитектор, который возвел собор Святого Павла в Лондоне. Заказчиком был король Карл II, а предназначался Тринг в подарок прелестной Нелл Гвинн, когда-то торговавшей апельсинами на Друри-Лейн, а затем превратившейся в английскую мадам Помпадур.Поместьесталоеепостояннымприбежищем,здесьонажила,танцевалаипила. Здесь, где повсюду еще сохранились вензеля бывшей владелицы, «Н. Г.», Лайонел устраивалсвоисельскиепраздники.Говорили,чтоэтинапоминанияовульгарномпрошлом иногда раздражали нового владельца. Лайонел и сам с полной серьезностью относился к титулубарона–которыйполностьюигнорировалегоотец,–изаставилсделатьтожесвоих братьев. Он изменил также звучание титула – резкое тевтонское «фон Ротшильд» он превратилвизящное«деРотшильд».Натан,какмызнаем,былпохоронен,согласноеговоле, безвсякихбаронскихпочестей,инамогильнойплитенетупоминанияотитулах.Ноиздесь Лайонелуудалосьисправитьположение–послесмертиНатана.Намогильномкамнесвоей матери, супруги основателя Лондонского дома, Натана, он приказал высечь: «Баронесса ХаннадеРотшильд,вдовабаронаНатанаМайерадеРотшильда». Вполне естественно, у камина Лайонела собиралась совсем не та публика, что у его братьев. Людей искусства было гораздо меньше, преобладали политики, Дизраэли, Гладстон,финансисты,магнаты–деловаяэлитатойэпохи.Ивсе-такиусмешкаНеллГвинн нет-нет да и нарушала викторианское величие обстановки. Существует байка о том, что однаждызаторжественнымобедомрядомсиделидваминистра–обаабсолютнолысые,но одинчестноиоткрытоносилсвоюлысину,втовремякакдругойприкрывалсвоюпариком. И вот официант, разносивший закуски, задел рукавом парик, тот зацепился за пуговицу и упал на пол. Выдрессированный официант действовал стремительно и четко, он поднял парик и водрузил его на голову – только вот, к сожалению, не на ту, что надо. Волосатый министр стал лысым, лысый – получил роскошную шевелюру, а вся честная компания – нескольковеселыхминут. Барон не ограничился Трингом и приобрел поместья в Аскот-Винг и Халтоне, Бакингемшир становился все популярнее. Охота на куропаток и на оленей, которую устраивалЭнтонивМентморе,сталапритчейвоязыцех. Однако местное дворянство по-прежнему беспокоил концептуальный вопрос: а не собираются ли Ротшильды извести христианство в Бакингемшире и заменить его иудаизмом?Ноновыеземлевладельцыбыстроразвеялиэтиопасения.Ониреставрировали церкви, устанавливали органы, финансировали викариаты гораздо щедрее, чем прежние лендлорды. Когда епископ Оксфордский прибыл в соседний городок проводить конфирмацию,еговместесовсейсвитойпригласилиостановитьсявАстон-Клинтоне. НосамымлучшимподтверждениемпревосходстваРотшильдовбылонеихотношениек чужойрелигии,религиибольшинства,ато,что,находясьсредичужойверы,онинетолько сохранилисвоювпервозданнойчистоте,ноиупрочилиее,ставбольшимииудеями,чемвсе остальныеевреи. Покровителиевреев Тот самый Лайонел, который приложил массу усилий для того, чтобы привить «баронство» на английской ветви Семейства, мгновенно забывал о своем англосаксонском величии, как только речь заходила о вопросах религии. Во время праздника Суккот он собственноручноприбивалпальмовыеветвивНью-Корте,необращаяникакоговниманияна вред,наносимыйотделкепомещений.Каждыйлондонскийраввин,готовящийсявступитьв брак, мог твердо рассчитывать на щедрые подарки от господина барона, и в таком количестве, что для их доставки требовалась повозка. На празднование еврейского Нового года барон посылал во все лондонские синагоги корзины с цветами и фруктами с «наилучшимипожеланиямиотбанка«Н.М.Ротшильдисыновья».Разумеется,посубботам Нью-Корт не работал. Кроме того, служащие часто использовали при переписке идиш как своеобразный шифр. (Один из агентов барона Лайонела, получив сведения о готовящемся перемирии на фронтах южноамериканской войны, послал телеграмму следующего содержания:«ОжидаетсяприбытиегосподинаШолема(шолемнаивритеозначает«мир»)». БаронессаЛайонелиздаласборникмолитвиразмышлений. Сам барон пошел гораздо дальше. Вскоре мы увидим, как доблестно он сражался за дело, вначале казавшееся безнадежным, – за отмену препятствий для евреев, избранных в палату общин. И наконец, одержав тяжко давшуюся ему победу, уже тяжелобольной, он, прихрамывая, взошелнакафедру всинагогеипроизнесследующуюключевую фразу:«Мы освободились–но,еслинашеосвобождениеприведеткослаблениюнашейверы,оностанет проклятием,анеблагословением!» Барон не был первооткрывателем, он просто продолжал семейную традицию. Его дядюшка, Соломон Венский, был искусным лоббистом. Прекрасно зная, когда и как использовать имеющиеся у него рычаги, он действовал незаметно и эффективно. Но когда речь заходила о помощи единоверцам, он разом терял весь свой рационализм. Вот прекрасныйпример.НекийеврейпоимениРокиролпривелвВенустадопрекрасныховецмериносовипопросилСоломонаоказатьемусодействиевихпродаже. Соломон счел проблему слишком важной и срочной, чтобы ее могли решить венские торговцы скотом. Он пошел другим путем и обратился непосредственно к канцлеру империи. «НижайшепрошуВашеВысочество,–писалонкнязюМеттерниху,–замолвитьсловоза господинаРоки-рола,кактольковозникнеттакаявозможность,аонанавернякавозникнетв салонахВашегоВысочества,которыеявляютсяместом,гдевстречаютсяблескимода». Трудно представить князя Меттерниха, торгующего овцами в своем салоне, «где встречаются блеск и мода». Но еще труднее поверить в тот факт, что Натан, на подъеме своей карьеры, в тот самый момент, когда все свои силы он вкладывал в завоевание зарубежныхрынков,посвоейволеотказалсяотгерманскогорынка.Онобъявил,чтонебудет обналичивать чеки, представленные теми германскими городами, где попирались права, гарантированныедоговором.ЭтотшагНатансовершилв1820году.Адвадцатьлетспустя,в разгар железнодорожной войны с Ахиллом Фулд ом, Джеймс Ротшильд на время даже прервал боевые действия и перенес все свои усилия на подавление антисемитских выступленийвСирии. «Господин Фулд, главный раввин Левого берега, – писал Гейне, имея в виду железнодорожную линию, проложенную по левому берегу Сены, – произносит в палате депутатов блестящую и выдержанную речь, в то время как наших единоверцев мучают в Сирии.МыдолжныоказатьдовериераввинуПравогоберега(Ротшильду),чтобыонпроявил большеблагородствавсвоемсостраданиикДомуИзраилеву». В 1850 году Карл фон Ротшильд согласился на выдачу кредита его святейшеству папе римскомутолькопритомусловии,чтоевреигородаРимасмогутжитьвнеримскогогетто.В 1853годувластиАвстрииужесточилиограничения,существовавшиевотношенииевреев,– имбылозапрещено приобретать недвижимость. Несмотрянаточто этиограничениянив коем случае не коснулись привилегированных еврейских семей, таких, как Ротшильды, СемействонемедленноначаломасштабнуюкампаниюпротивАвстриинабиржахЛондона и Парижа при скрытой поддержке венской ветви. Джеймс самолично ворвался в австрийскоепосольствоипоговорилспосломнастолькоэнергично,чтотот(апосломтогда был граф Хюбнер, которого никак нельзя было заподозрить в любви к евреям) написал в столицу,чтобылобыжелательно«утешитьдетейИзраиля». –Онбыл,однимсловом,внесебя,–сообщалпосоловизитеДжеймса. В том же году Бисмарк, который в то время делал карьеру дипломата во Франкфурте, писал в Берлин: «Усилия… предпринятые Австрией… для обеспечения освобождения евреев,следуетприписатьРотшильдам…То,какправительстворешаетеврейскуюпроблему, очень сильно влияет на Дом… Существуют случаи, когда не аспекты бизнеса, а совсем другиеаспектыоказываютвлияниенаполитикуСемейства…» Бисмарк даже не представлял себе, насколько он был прав. Вскоре после получения этого меморандума Берлин решил наградить Майера Карла Ротшильда, племянника, главного наследника Амшеля и будущего главу Франкфуртского дома. Прусский король назначил Майера Карла придворным банкиром и наградил его орденом Красного орла III степени. Однако это был еврейский орден Красного орла. Орден обычной формы представлял собой крест, а новый вариант был разработан специально для барона и имел формуовала.Очевидно,Пруссиясчиталаневозможнымнадетькрестнагрудьеврея,дажев томслучае,когдаэтонебылознакомрелигиозногоотличия. Барон не замедлил выразить свое возмущение Бисмарку. Разве не странно оказывать человеку почести и одновременно унижать его? Эта мысль не дошла до Берлина, и в 1857 годуМайераудостоиливторымовальнымКрасныморлом,наэтотразIIстепени.Этобыло почтитожесамое,чтоудостоитьсяорденаЖелтойзвезды. Теперьбарондостаточноясновыразилсвоичувства.Онпростопересталпоявлятьсяна техприемах,где,согласноэтикету,долженбылнадеватьовальныеордена. Приэтомонсовсемнезатруднялсебяпоискомотговорокиповодов. Наконец, Берлин проснулся. Прусский принц приказал Бисмарку, который и так не страдал от отсутствия срочных дел, написать подробный отчет о поведении барона Ротшильдавотношениимногострадальныхнаград.ВотчтонаписалБисмарквответ: «ВсоответствиисКоролевскимприказомот27-гочисла,имеючестьсообщить,чтоне видел придворного банкира Майера Карла фон Ротшильда в орденах, поскольку он не посещает большие приемы. В тех случаях, когда он на них появляется, он предпочитает носить греческий орден Спасителя или испанский орден Изабеллы Католической. В тех случаях, когда я сам устраивал официальные приемы, на которые барон Ротшильд должен являтьсявформеисорденамиКрасногоорладлянехристиан,бароннеявлялся,ссылаясьна плохое состояние здоровья. Я могу подтвердить это впечатление тем фактом, что, когда баронобедаетуменя,оннадеваеттольколентуорденавпетлицу…» Пруссиятакинепересмотреласвоегоотношениякнаградам,аРотшильдыникогдане забывали об этом унижении. И этот факт впоследствии сыграл немаловажную роль в моментпринятиярешенияоботкрытииБанкирскогодомаРотшильдоввБерлине.Прусское правительствонапрасноприглашалоРотшильдовисулилоимвсяческиевыгоды.Семейство никогданепрекращалоактивновыражатьсвоюпозициювотношениисвоейверы.Ихрвение вотношенииверыможнобылосравнитьтолькосрвениемпатриарховвременветхозаветной КнигиЦарств. В самом большом загородном поместье французской ветви, Ферье, была построена частнаясинагога.ВдомеЛайонеланаПикадилли,148былоставленнезаконченнымодиниз карнизов–этодолжнобылонапоминатьоразрушенииИерусалимскогохрама.Австрийские Ротшильдыкаждыйгодустраивалиграндиознуюохотупризакрытиисезона.Икаждыйразв один из дней охота прерывалась, высокопоставленные гости-христиане усаживались за шахматы, а хозяева отправлялись в Венскую синагогу. Здесь они постились и молились, отмечаяДеньискупления,азатемвозвращалиськгостямипродолжалиохоту. По всей Европе лучшие повара осваивали кошерную кухню или, по крайней мере, кухню,гдесвининаисключена.Всветераспространилсязабавныйобычай–послеобедане джентльмены приходили в салон к дамам из курительных комнат, как это было издавна заведено в Европе, а дамы приходили к джентльменам. Этот обычай завели Ротшильды, и многие,следуяему,непонимали,чтоегозначениезаключалосьвутверждениипатриархата всегда,вездеивовсехформахсогласнодревнейеврейскойтрадиции. Разумеется, в Семействе тщательно следили за тем, чтобы молодежь воспитывалась в духе строгого иудаизма. Для этого приглашались специальные наставники, и результатом становилось глубокое понимание принципов, а не только формальное следование традициям. Это прекрасно иллюстрирует детский дневник, где аристократическим английскимязыкомизложенонаивное,ноглубокоеиискреннеепониманиедогматовверы. Анни,дочьсэраЭнтони,записалаоднажды: «Как бы мне хотелось быть гениальным художником… иметь врожденный дар, быть самоучкой и увидеть прекрасные рисунки, выходящие из-под моего карандаша. Да, мне бы этогохотелось,ноэтохорошо,чтояненаделенаэтимдаром,хорошо,чтоуменяестьтолько небольшиеприродныеспособности,потомучтоэтонедаетразвитьсямоемустремлениюк превосходству, которое так для меня свойственно. Я люблю показать свое превосходство, блестяще исполняя некоторые пьесы, показывая мои не очень глубокие знания иврита, решаязадачипогеометрии.Этооченьсерьезныйгрех,таквыставлятьсебя,яэтопонимаю, но трудно не ликовать, как бы мало я ни знала… Но, несмотря на все мои грехи, я испытываюискреннееуважениеилюбовькрелигииисвященномусимволуверыиудаизма. Можетбыть,Господьпроститменя,ноивэтомянехочупревосходитькогобытонибыло. Я с удивлением узнала о внезапном религиозном рвении Клемми (кузины Анни, дочери МайераКарлаРотшильда).Развеэтототпуть,которымядолжнаследовать,чтобыпоказать мое преклонение перед тем, кто сказал «Возлюби ближнего как себя самого»? О всемогущийГосподь,услышьмоюмолитву,сделаймоесердцемягкимиблагосклоннымдля всех,ктоменяокружает,тогда,можетбыть,ябудудостойнастатьоднойизизбранныхсих, ибосказалТынамчерезПророкаМоисея,чтомыдолжнылюбитьнашихближних…» Эта маленькая энтузиастка стала взрослой и вместе со своей сестрой Констанс написала «Историю и литературу израэлитов», серьезное обширное исследование. В двадцатьдевятьлетонавышлазамужзадосточтимогоЭлиотаЙоркского,членапарламента, сына лорда Хардвика и одного из виднейших представителей англиканской церкви. Подобный случай был в предыдущем поколении Ротшильдов, когда тетушка Анни, Ханна, сочеталась браком с высокопоставленным христианином, также принадлежащим англиканской церкви. Но если брак Ханны чрезвычайно огорчил евреев, то брак Анни вызвал скандал среди христиан. Впервые английский аристократ взял в жены еврейскую девушку, которая и после свадьбы не отказалась от своей веры и продолжала быть практикующей и преданной иудейкой. В отличие от того, как это происходит обычно, Ротшильдыскаждымновымпоколениемстановилисьвсеболеерьянымипоследователями своейрелигии. Но всех превзошел в своем рвении Лайонел, добившись, казалось бы, невозможного. Этобылодинизнаиболеедраматичныхмоментовегожизни. Штурмпарламента В середине XIX века было ликвидировано большинство ограничений, наложенных на британскихевреев.Осталосьтолькоодно:имбылопозволеноподчинятьсязаконамстраныи осуществлятьихнапрактике,ноонинеимелиправаучаствоватьвсозданиизаконов.Евреев не допускали в парламент. Авангард английского еврейства, включая, разумеется, Ротшильдов, активно протестовал против такого положения. Направлялись петиции, организовывались статьи, памфлеты в газетах, завоевывались симпатии ведущих журналистов и общественных деятелей, но все напрасно – парламент стоял неприступный какскала. Тогда Семейство решило взять предрассудки за рога. Лайонел принял одно из своих важнейших решений – он решил сам баллотировался в парламент, что было для него достаточнотрудно,учитываяегосклонностьксидячемуобразужизни.Вавгусте1847года ЛайонелдеРотшильдбылвыдвинуткандидатомотлиберальнойпартиинавыборахвпалату общин от округа лондонский Сити. Сити – финансовый центр столицы Британии – всегда былоплотомсвободнойторговли,принципа,которыйвсегдарьянозащищалиРотшильды– такжекакипринципсвободырелигии. –Моиоппонентыутверждают,чтоянесмогузанятьместо(впалате),–заявилбарон,– но это мое дело, а не их. Я уверен, что в качестве вашего представителя, представителя наиболее состоятельной, важной и разумной части человечества, я не буду отвергнут парламентомиз-закаких-либословесныхнедоразумений. «Словесныенедоразумения»оченьскоросталикритичными.Лайонелаизбрали.Палата общинотступилапередсвершившимсяфактом.Онаспециальнымактомдопустилаевреяв свои ряды. Но восстала палата лордов. Члены палаты, годами игнорировавшие заседания, ринулись в столицу из самых дальних уголков Англии, из Корнуолла и Уэльса. Виконты и графыпоспешиливстолицу,чтобынедопуститьевреявпарламент.Лайонелприсутствовал на заседании, его сопровождал брат Энтони. Он прослушал все гневные и злобные выступленияиспокойнопринялвынесенноерешение–палатапроголосовалапротив. Лайонел штурмовал парламент не менее настойчиво и последовательно, чем в свое время его дед Майер – гессенский двор. Барон формально освободил свое место, чтобы принять участие в следующих выборах, – что он и сделал. На выборах 1849 года он вновь выставилсвоюкандидатуру. – Я не сомневаюсь в вашей поддержке, – сказал он, – поскольку в моем лице отстаиваетсяпринцип,ияверю,чтовыготовыучаствоватьвконституционнойборьбестой женастойчивостьюиответственностью,каквыэтосделалиранее. Он снова был избран. И снова палата лордов не утвердила его кандидатуру. Лайонел решил,чтопришловремядляновойатаки,наэтотразонрешилзанятьсвоеместо,которое ему дали его избиратели и на которое он имел все законные права, физически, в прямом смыслеэтогослова. 26 июля 1850 года супруга барона сидела на галерее для публики в палате общин и с замиранием следила за волнением среди депутатов. Парламентский пристав объявил, что новый член палаты готов произнести клятву. Поднялся помощник секретаря, чтобы ассистироватьприпроцедурепроизнесенияклятвы.ОнпринесСвятуюБиблию,накоторой долженбылпоклястьсякаждыйновыйдепутат. –ЯхочупринестиклятвунаВетхомЗавете,–громкоиотчетливопроизнесЛайонел. Казалось,впалатепроизошелвзрыв. –Сэр,–прогремелголосРобертаИнглиса,лидерафракцииоппозиции,–посколькуэто христианскийнародихристианскоезаконодательноеучреждение,ниодинчеловек–еслия могу использовать это слово, не нанося оскорбления, – никогда не был допущен на свое место здесь без того, чтобы произнести торжественную клятву во имя нашего общего СпасителявоХристе.Яникогданедаммоегосогласиянаэто. ПоследолгихижаркихдебатовпалатанаконецразрешилаЛайонелупроизнестиклятву на Ветхом Завете. Осталось еще одно препятствие, «словесные недоразумения». Частью церемонии посвящения была клятва нового члена парламента, так называемая «Клятва отречения»,когдаонотвергаетсвоиобязательствавлояльности поотношениюкдавноне существующей династии Стюартов. Эта клятва стала основным оружием антиеврейской партии,посколькуоназаканчиваласьсловами«…пребываявхристианскойвере». Баронпроизносилклятву,ивсяпалатазамерлавожидании.Дойдядопоследнейфразы, барон произнес: «Я опускаю эту последнюю фразу, поскольку она не соответствует моим взглядам»–изавершилклятвутрадиционнойиудейскойформулировкой.Онсобиралсяуже поставитьсвоюподписьнасвиткесоспискомчленовпарламента,когдаскафедрыраздался окрикспикера:«БаронЛайонелдеРотшильд,выможетеудалиться». Баронвынужденбылоставитьпалатуподревдепутатов. Ноэтобылотольконачало.Баронтренировалсяинабиралсилу.Наследующихвыборах в 1853 году лондонский Сити снова выдвинул его своим депутатом. Его избрали, палата общинпоследлительнойборьбыутвердилабилль,которыйпозволялизменитьтекстклятвы. Палаталордовегонеутвердила.Нацияразделиласьнадвое. – Если вы разрушите основы христианства, на которых базируется христианское законодательство, – заявил епископ Лондонский, – для того, чтобы удовлетворить запросы группыамбициозныхлюдей,выуничтожитехристианскуюАнглию. С другой стороны, член парламента, представляющий англиканскую церковь, выразил сожалениеотом,чтоепископтакмалоценитсилусвоейрелигии,еслисчитает,чтоприход единственногоевреясможетпошатнутьосновыхристианства. Лидер английских сектантов Генри Драммонд выступил категорически против избрания еврея, заявив, что это дело рук лондонской черни, которая действует отчасти из тяги к беспорядкам, отчасти из презрения к палате общин, и что такой выбор является пощечинойхристианскомумиру. Ходили слухи, будто избрание лорда Джона Рассела, премьер-министра, сделано на деньги Ротшильда, который хотел завоевать себе сторонника. Эта сплетня подкреплялась свидетельствами таких достойных лиц, как епископ Оксфордский и других служителей церкви.НосредицерковниковбылиисторонникиРотшильдов. – Можно только догадываться, – говорили они, – сколько священников проведет Рождество… проклиная евреев. К праздничному столу подадут два основных блюда – жареного еретика и лишенного гражданских прав еврея. Те самые люди, которые продолжают насаждать раздор и преследование, будут рассказывать нам о том, как ангелы спустятсяснебес,чтобыпетьомире.Чьерождениесобираетсяпраздноватьнашацерковь? Развенерождениееврея? Лондонская «Тайме» писала о том, что достоинства барона Ротшильда вполне соответствуют положению депутата парламента, но пэры придерживались прямо противоположногомнения. Темнеменее,Лайонел сноваисновавыставлялсвоюкандидатуру,снова исновабыл избран, а затем каждый раз повторялась одна и та же процедура с произнесением клятвы. Десять раз либералы вносили на рассмотрение билль об изменении текста Клятвы отречения, и десять раз палата лордов отклоняла его. Десять раз Дизраэли вступал в конфликтсосвоейсобственнойпартией,сконсерваторами,произносилпламенныеречи–и всенапрасно. Наодиннадцатыйразпалаталордовотступилаиутвердилабилльобизменениитекста клятвы.26июля1858годаЛайонелпроизнесклятвувсоответствиисеврейскойтрадицией, с покрытой головой и положив руку на Ветхий Завет. Затем он поставил свою подпись на спискедепутатовипрошелнасвоеместовзале.Битвабылавыиграна. Одиннадцать лет своей жизни этот набоб посвятил борьбе. Он выдерживал бесконечные нападки, тратил огромные суммы денег и вызывал беспокойство по всей Англии.КаквспоминалабаронессаРотшильд,втечениевсехэтихлетвкаждомуголкедома толькоиговорилосьчтоочленствевпалатеобщин. Он победил – и что потом? Лайонел не произнес в палате ни одной речи, не внес ни одного проекта. В этом не было необходимости. Он не был ни рядовым политиком, ни рядовым капиталистом. Он был Ротшильдом, следовательно, олицетворял собой Принцип. Этот Принцип необходимо было отстоять – и Лайонел его отстоял. Он открыл ворота для своихсоплеменников-единоверцев. Но за палатой общин неизбежно должна была последовать палата лордов. Если еврей был достаточно хорош для низшей палаты, то почему бы еврею не стать и членом верхней палаты? Так размышлял Гладстон в 1869 году, а еврей, которого он имел в виду, был, разумеется, Ротшильдом. Но теперь был только один выборщик, от которого зависело решение,–иэтимвыборщикомбылакоролева.ВданномслучаеВикторияпроявилабольше викторианства,чемвсяееэпоха.ОнаписалаГранвилю,своемулорду-камергеру:«Сделать евреяпэром–этошаг,накоторыйкоролеванеможетпойти.Этобылобыплоховоспринято инанеслобыбольшойвредправительству». Попредложениюпремьер-министралордГранвильсоставилответ,вкоторомприводил множество весомых доводов в пользу избрания Ротшильда в палату лордов, но королева осталасьнепреклонной.Еевеличествосчитала,чтомонархияможетобойтисьбезпомощи внукаторговцасЕврейскойулицы.Гладстонсделалещеоднупопыткуисамоличнонаписал королевеВиктории.Новсебылонапрасно. В палату лордов вошел не Лайонел Ротшильд, а его сын Натаниэль Майер. Это случилось 9 июля 1885 года, через 6 лет после смерти члена палаты общин барона Лайонела,послеудачногоприобретенияСуэцкогоканаланаденьгиРотшильдов,послетого, как крещеный еврей Дизраэли (чьи симпатии по-прежнему были на стороне единоверцев) убедилкоролевувнеобходимоститакогошага. Натаниэльпроизнесклятвутак,какбыломногораззапрещеноегоотцу,–онпоклялся наиудейскомСвященномПисании.Впервыеанглийскиелордынаблюдали,какодинизних стоит с покрытой головой и произносит слова, отличающиеся от тех, которые соответствовали христианской традиции. Но и это было только первым отступлением от традиционногоритуала. Трисолнцавполдень О старшем сыне Лайонела, Натаниэле, рассказывают, что однажды он встретил на биржезнакомогобанкира,раздувшегосяотгордости.Онтолькочтополучилдворянствоиз рук итальянского короля в благодарность за финансовую поддержку. Банкир не мог остановитьсяиснова,исновавозвращалсякэтойтеме.Наттипослушалего,посмотрелна курс лиры, который в этот момент был достаточно высок, и сказал новоиспеченному дворянину:«Моипоздравления,барон,язнал,чтовыгодывынеупустите». ВсерединеXIXвекаРотшильдыужезанималитакоеположение,чтомоглипосмеяться над нуворишами. Изменилось и их отношение к собственным титулам. Все трое сыновей Лайонела предпочитали быть просто «господами», а не «господами баронами». Любопытная эволюция: их дед отстранялся от титула, их отец всячески насаждал его в семье, а для них самих он уже не имел решающего значения – настолько велик был их престиж. Эти трое блестяще иллюстрировали старую истину. Богатство и почести можно завоеватьнапротяжениижизниодногопоколения,ноположениевобществеодинчеловек завоевать не может. Для этого нужно несколько поколений. Его следует передать по наследству несколько раз, и только тогда оно приобретает реальную форму. Положение в общественапоминаетневинность–итоидругоеможнопотерятьводинмомент,аполучить можнотолькооднажды,прирождении. Натти, Альфред и Лео появились на свет в нужное время и в нужном месте. Если бы речьшлаодругойсемье,вопросвременибылбынетакочевиден–ведьихотделялоотгетто толькодвапоколения.НовслучаеРотшильдовэтогооказалосьдостаточно,итутсвоюроль сыграло не только их грандиозное богатство, но и умение оставаться самими собой. Они никогданебыливыскочкамиинестаралиськазатьсятем,чемнеявлялись. Они проявляли эксцентричность, свято соблюдали субботу и развешивали портреты своихдалеконезнатныхпредковнастенахстаринныхзамков. ТроесыновейЛайонелаоказалисьвисключительномположении.ИзбратьевЛайонела сыновьябылитолькоуНатаниэля,парижскогоинвалида.НовсеониосталисьвоФранции, образовав там отдельную ветвь семейства. Результатом этого стало то, что трое сыновей ЛайонеласталиединственнымиобладателямиЛондонскогобанкаРотшильдов. Сточкизрениявременионипопаливсамуюблагоприятнуюэпоху:нидо,нипослених никто из Ротшильдов не был так богат и в то же время избавлен от высоких налогов и разного рода уравниловки, которыми прославился век XX. С точки зрения места они оказались в кругу английской аристократии, наиболее сплоченной и вошедшей в космическуюэруснезыблемымитрадициями. Натти Когда добрая королева Виктория в 1885 году даровала старшему сыну Лайонела титул английского барона и таким образом сделала его пэром, она столкнулась с неожиданным сюрпризом.Обычноееподданные,удостоенныетакойчести,менялисвоиименанановые, звучащиенаанглосаксонскийлад.БенджаменДизраэлисталлордомБиконсфилдом,Маркус Самуэль – лордом Берстэдом, но Натаниэль Майер Ротшильд стал Натаниэлем Майером лордомРотшильдом,чтобылопрощеидостойнеевсего. Его выбор дает понимание всей его жизни. Натти напоминал последнего из могикан: онносилсвоювысокуюшляпуибутоньеркувпетлицестакимжеупорством,какЧингачгук –свойголовнойуборизперьевитомагавк. Натти,такжекакиегоотец,сталчленомпалатыобщин,ноегоизбирателижилинев лондонском Сити, а в деревне, в Эйлсбери, в тех самых местах, где Семейство владело практически всем. Разумеется, местные жители отдали ему свои голоса, как когда-то йоменыприсягалинаверностьсвоемусюзерену.Впалатеобщин,апотомивпалателордов Натти представлял самое консервативное крыло и, в отличие от своего отца, активно и успешно ораторствовал. Он последовательно выступал против любых социальных льгот, суфражизма, пенсий по старости и всех прочих проявлений социального прогресса. Натти славилсятакжесвоейэрудицией. – Когда мне нужно уточнить какой-нибудь исторический факт, я всегда обращаюсь к Натти,–говорилДизраэли,которыйсамбылоднимизумнейшихлюдейсвоейэпохи. Наттинетольковыступал–онсоздалсильнуюконсервативнуюоппозицию. – Я спрашиваю вас, – вопрошал Ллойд Джордж в 1909 году, – почему мы должны блокироватьвсенаширеформы,финансовыеисоциальные,толькоиз-затого,чтоНатаниэль Ротшильдсказалоних:«Нецелесообразно»? Дед Натти, Натан, принадлежал к либеральному крылу либеральной партии. Натти формально также был либералом, но фактически проводил жесткую консервативную линию. Такую же политику он проводил и в банке: банк стал эксклюзивным, консервативным и избирательным в отношении клиентов. Единственное нововведение, которое устроил Натти, носило аристократический характер. Он устроил несколько приемных, и теперь каждый посетитель или, чаще, проситель ожидал его в отдельной приемной.Наттивходилвприемную,державрукечасы,исообщалвизитеру,сколькоминут у него есть. Он слушал и отвечал достаточно вежливо, но никогда не задерживался ни на минуту сверх установленного им срока. В результате таких преобразований Партнерская комнатаосталасьидонашихднейнекимсвященнымместом. Натти стал поистине королем евреев. Когда 23 июля 1897 года кардинал Воган поздравил королеву Викторию с ее бриллиантовым юбилеем от имени всех католиков империи,Наттипринеспоздравленияотимениевреевимперии.Акогдавовремяодногоиз своихграндиозныхпутешествийонпроезжалчерезБагдад,еговстречаламестнаяеврейская диаспора с такими же почестями, как когда-то их предки встречали Эксиларха, легендарногоправителявсехевреевдиаспоры. ИзсвоегокабинетавНью-КортеНаттинаблюдалзажизньюсвоегонарода,и,еслигдето происходил погром или имели место притеснения его единоверцев, он не оставлял ни одного из них без помощи и поддержки и жестоко наказывал обидчиков. Наиболее впечатляющим примером являются отношения Нью-Корта с российским правительством. ОнонеоднократнообращалоськРотшильдамспросьбамиоссуде,ноНаттиотказывал,так как политика правительства по отношению к евреям была резко дискриминационной. Наконец, в 1891 году переговоры все-таки начались. Но так ничем и не завершились, поскольку правительство издало очередное антисемитское постановление и Натти немедленнопрекратилвсяческиепереговоры.Посланцыотправилисьвосвоясинисчем. Добродетель всегда вознаграждается. В 1917 году, когда пало царское правительство, Ротшильды, в отличие от других банкиров, почти ничего не потеряли. Когда к власти пришло Временное правительство, он выпустило так называемый «Заем свободы», и НьюКортсразужеприобрелоблигациинасумму1миллионрублей.Этасумма,конечно,никогда небылавозвращена,таккакиВременноеправительствопало. Наттиктомувремениужеумер,ноеслибыонбылжив,то,скореевсего,списалбыэту сумму как расходы на благотворительность. Его траты на благотворительные нужды были колоссальными, в банке было организовано специальное подразделение, которое занималось исключительно вопросами благотворительности. Натти финансировал четыре лондонские больницы, британский Красный Крест, его дотации еврейской общине были простоколоссальными.Тольконасодержаниееврейскойбесплатнойшколыунегоуходило несколькосотентысячфунтоввгод. Натти никогда не отвергал случайных просителей, но если его дед иногда заставлял попрошайку обращаться в бегство, то Натти частенько вынужден был бежать сам, только чтобынеслышатьуниженныхблагодарностейиневидетьихулыбок. Спросителямибольшегомасштабаонмогбытьболееязвительным.Напереломевеков тысячи евреев из России приезжали в Англию, откуда с помощью своих единоверцев переправлялисьвАмерику.ПринятьиразместитьэтимассынародапомогалииРотшильды, и другие богатые семейства Англии. Но однажды поток приезжих превысил возможности принимающих. Улицы были переполнены несчастными семьями, которые не могли найти кров. Герман Ландау, филантроп, занимавшийся приемом эмигрантов из России, бросился за помощью к Ротшильдам. Двери Партнерской комнаты были немедленно для него открыты.Ландауобъяснил,чтоемунеобходимополучить25000фунтовдлястроительства временныхубежищ.Неуспелонзакончитьсвоюпросьбу,какНаттиужевыписалемучекна 30000фунтов. –Выменянепоняли,–возразилЛандау,–мненужнотолько25000. –Посмотри-ка,Лео,–обратилсяНаттиксидящемутутжеЛеопольду,–уЛандауестьк намсострадание. Ландау получил гораздо лучший прием, чем некоторые из тех, с кем он вращался в высшем обществе. Натти недолюбливал одну герцогиню и поэтому приглашал на приемы всехеедрузейинеприсылалприглашениеейсамой.Еслинебыловозможностидовестиее дослезтакимобразом,ондействовалсдьявольскойхитростью. Однаждыонпригласилеенаобедипосадилна,казалосьбы,почетномместе.Гладстон сидел справа от нее, а сам хозяин – слева. Но дело было в том, что Гладстон был глух на левое ухо, а сам Натти – на правое. Таким образом, герцогиня провела несколько часов междудвумясотрапезниками,которыенеответилиейнинаодинвопрос. НоНаттиредко былтакимлукавым. Обычно ондействовалспотрясающейпрямотой. ОднаждывТрингеледиФингаллосмелилась–безразрешенияхозяина–сорватьоднуизего любимых мускатных роз. Натти грубо обругал ее тут же, перед всей честной компанией. Конечно,потомонизвинился–правда,косвенно,–пославейвэкипажогромныйбукетроз. Но слава грубияна за ним закрепилась. И недаром говорили, что лорд Черчилль и лорд Ротшильд–двоесамыхгрубыхмужчинАнглии. СладчайшийЛео Младшийбратбылполнойпротивоположностьюстаршему.ЕслиНаттибыллордом,то Лео–спортсменом.Этововсенеозначает,чтоонпренебрегалсемейнымиобязанностями– напротив,Леосодержалчетырероскошныерезиденции.Онпостроилсебешикарныйдомна Гамильтон-Плейс,неподалекуотАллеиРотшильдов,гдеобосноваласьегородня.Этотдом славился множеством технических усовершенствований. В доме работал гидравлический лифт,которыйбылнастолькодорогимизобретением,чтостоимостьподъеманаодинэтаж равнялась стоимости проезда в кебе из одного конца Лондона в другой. Те, кто пожелали сэкономить,моглиподнятьсяпешкомпороскошнойлестнице,украшеннойручнойрезьбой, возможно самой красивой во всей Англии. В доме была огромная библиотека, стены которой были также отделаны резным красным деревом. Над ее отделкой специально выписанныеитальянскиемастератрудилисьдвагода.Кухнявдомебылапростогромадной – там можно было зажарить на вертеле целого быка – и изобиловала всяческими усовершенствованиями, позволявшими хранить блюда подогретыми, и так далее, и тому подобное. В наши дни в этом доме расположился один из самых шикарных лондонских клубов. От отца Лео унаследовал Ганнерсбери-парк и вдобавок купил дворец неподалеку от местапроведенияскачеквНью-Маркете,гдесудовольствиембывалкорольАнглииидругие высокопоставленныелица. Самой сильной его страстью были лошади. У Лео был свой конный завод, где он выращивал породистых лошадей, не жалея на это никаких средств. На скачках зрителям бывало трудно выбрать, за чем наблюдать – либо рассматривать превосходных лошадей, представленныхбароном,либосмотретьнасамогобарона,сидящеговложе,ослепляющей восточнойроскошью.Леовыигралдербидважды,в1879годуив1904-м.Насамомделеон могвыигратьитрижды–нослучилсянепредвиденныйинцидент.В1896годуЛеовыставил на дерби свою лошадь, Сент-Фрускин, а принц Уэльский, давний товарищ Лео, свою – Персиммона. И случилось так, что в тот момент его высочество был удручен ссорой с любовницей и его требовалось срочно утешить. Утешение пришло – как-то так случилось, чтоПерсиммонпришелпервым. ПобедыЛеонаскачкахприносилипользудалеконеемуодному.Обычно,получивприз, оннарадостяхтратилвнесколькоразбольше,чемполучал.Онмогвыигратьприз–иего подопечнаябольницаполучалановоездание. Леославилсясвоейблаготворительностью–просители,нерешавшиесяприблизитьсяк Натти,слегкостьюобращалиськнему,аубарона-спортсменавсегдабылинаготовезолотые. Однажды он чуть не попал в неудобное положение. Как-то, гуляя по лужайкам Тринга в пасмурный зимний день, он увидел сжавшуюся фигурку человека, двигавшегося ему навстречу. Лео автоматически полез в карман за деньгами, но камердинер вовремя его остановил–Леособиралсяподатьмилостынюодномуизанглийскихгерцогов. ЗасвоюдобротуимягкостьЛеосталпритчейвоязыцех.Этикачествадостаточноредко проявлялисьучленовклана–такчтоЛеосталтакиммилымисключениемизправила. НесравненныйАльфред ВЭксбери,впоместьеЭдмундаРотшильда,собраномножестворазнообразныхценных предметов, когда-то принадлежавших членам Семейства. Гостям часто демонстрируют «палочку Альфреда» – это дирижерская палочка из слоновой кости, украшенная бриллиантами. Альфред использовал ее, когда управлял своим собственным симфоническим оркестром. Палочка стала символом уникальности Альфреда. Он был вторым по возрасту среди трех братьев и так никогда и не женился, что также уникально среди Ротшильдов. (Натти был женат на Эмме Луизе Ротшильд, происходившей из франкфуртских Ротшильдов, Лео привез супругу из Италии, ею стала красавица еврейка Мария Перуджа). Альфред и внешне отличался от братьев. Лондонские Ротшильды сохранили в неприкосновенности франкфуртский семитский облик, казалось, в них гены сказывались сильнее, чем у французских и венских собратьев. Но Альфред походил скорее ненаРотшильда,анаАриеля–онбылхудощавымблондином,деликатныминежным. Если братья жили в роскоши, то Альфред сибаритствовал. У него был личный поезд, который часто поджидал его под парами. Каждое утро он принимал руководителя своего симфоническогооркестра,ионивыбиралимузыкальноеменюкобеду.УАльфредабылне толькосвойоркестр,ноисвойцирк,ионсамчастовыходилнааренувкачествеведущего, чтобыпозабавитьсвоихгостей. Альфред жил в деревне не как сельский сквайр, а как император. Его Халтон-Хаус поражал всех, кто его видел. Часто отзывы были критическими: кому-то он напоминал страннуюсмесьфранцузскогозамкаиигорногодома.НоАльфредаэтонебеспокоило–в деревнеондавалволюсвоейфантазии,иегоневолноваливопросыгармониистилей. Его лондонский дом был похож на пещеру Али-Бабы, наполненную сокровищами. На одной только каминной полке стояли «безделушки» на сумму 300 000 долларов. Там была собрана, по словам леди Дороти Невилль, лучшая в Англии коллекция французского искусства XVIII века. Сюда, в этот дом, с Даунинг-стрит переселился лорд Биконсфилд, овдовевший экс-премьер. Диззи называл дом Альфреда «самым очаровательным домом в Лондоне,гдероскошьсочетаетсясхорошимвкусом». Лучше всего вкус Альфреда выражался в подарках, которые он преподносил своим друзьям. Лорду Китчнеру он подарил копию своей любимой картины Рейнолдса «Леди Бамфилд», выполненную по его специальному заказу с таким мастерством, что только специалистмоготличитьееоторигинала,инаборпарадныхшпаг,когда-тоизготовленных дляФилиппаIIIИспанского. Альфред был не только прекрасным дарителем, но и талантливым постановщиком своихвечеров.Егодрузьяпоражалисьтому,чтоондержитогромнуюложувКовент-Гарден. Зачем,ведьвсезвездысценывыступаютнаегодомашнихподмостках.УнегоигралиЛисти Рубинштейн,частобывалМишаЭлман,которогооткрылдляпубликиАльфред.Ипринимал артистовонкаксвоихлучшихдрузей.Послеконцертовониполучалиподарки,поценности многократно превосходящие самый высокий гонорар, – а хозяин, казалось, этого и не замечал. Он был самым гостеприимным и внимательным хозяином своего времени. Сесил Рот вспоминаетозавтракахвдомеАльфреда,которыегостямподавалипрямовспальни.Лакей ввозилвспальнюогромныйсервировочныйстолиоглашалменю:«Чай,кофеилиперсики, сэр?» Если гость выбирал чай, следовал еще один вопрос: «Китайский, индийский или цейлонский?» Если гость выбирал цейлонский, вам его наливали, но вопросы не прекращались: «С лимоном или с молоком, сэр?» По поводу молока также возникали сомнения:«Джерсейское,хертфордширскоеилишорторнское?» Когда гости разъезжались, мужчины получали от хозяина в подарок ящички с уникальными сигарами, а женщины – шоколад, экзотические фрукты и оранжерейные цветы. Денди,щегольидилетант,АльфредвсегдаоставалсяРотшильдом–тоестьэффективно работал в трех направлениях: бизнес, процветание еврейского народа и благотворительность. Разумеется, в бизнесе он оставался собой – даже строгий Натти не смог приучить его вовремя приходить в Нью-Корт. Альфред поздно приходил и поздно уходил,ивместеснимдопоздназасиживалисьегоклерки.В26летонсталпервымевреем– директором Английского банка. Эту должность никак нельзя было считать синекурой, и Альфредснейуспешносправлялсявтечение21года.Онушелвотставкув1889году. Альфред скрупулезно выполнял свои религиозные обязанности, как и его братья, посещал синагогу, хотя Натти часто поправлял его неправильно вставленную бутоньерку. Увлекаясь искусством Возрождения, Альфред, тем не менее, никогда не покупал этих полотен, поскольку они были написаны на религиозные сюжеты (вот еще одно доказательствотого,каксложнобытьевреем).ТакжевконтекстеиудействаимяАльфреда связываютстайнойпредсмертнойфразыДизраэли.Великийгосударственныйдеятельбыл крещенввозрасте12лет.ОнпроисходилизтайныхизраэлитовИспании,марранос,которые в XV веке под сильным давлением, в условиях террора приняли так называемое «искусственноехристианство»,откоторогоотказывалисьпередсмертью.Ходилислухи,что Дизраэли на смертном одре произнес: «Слава Израилю!», – иудейский символ веры. Присутствие при погребальном ритуале Альфреда де Ротшильда делало эти слухи достаточноправдоподобными. Но широкой публике Альфред был известен как блестящий импресарио благотворительныхконцертов.Кто,кроменего,могорганизоватьблаготворительныйвечер в Ковент-Гарден с участием примадонны Патти, которая только ради Альфреда отказалась отсвоегопредубеждениявотношенииподобныхбенефисов.ВместесАльварецом,которого АльфредспециальновыписализНью-Йорка,певицаисполнилапрекрасныйдуэтизоперы Гуно «Ромео и Джульетта». Кто, кроме Альфреда, мог добиться такого блестящего зрительногозалаитакогоогромногосбора(ложастоила250фунтов,или4тысячидолларов, аодноместо–15фунтов,или320долларов),которыйпошелвпользужертвБурскойвойны. Альфредсталнаиболеемогущественнымизтрехколоссовещеиблагодарясвоейдружбес августейшейособой,речьокоторойпойдетдальше. ВодворцеМальборо Самый грандиозный триумф Семейства – по иронии судьбы – стал возможен только благодаря упорному стремлению Ротшильдов не отступать от своей веры. Два старейших университетаБритании,ОксфордиКембридж,втечениебольшейчастиXIXвекадопускали в свои стены только прихожан англиканской церкви. Каждый студент должен был произнести присягу на верность принципам англиканской церкви. Но если в Оксфорде студенты приносили клятву при поступлении на первый курс, в Кембридже – перед выпускными экзаменами. Поэтому Натти, Лео и Альфред поступили в Тринити-колледж в Кембридже (чтобы получить образование, а не диплом об окончании). Даже в наши дни, когдавсеограничениянарелигиознойпочвеужеустранены,Ротшильдыпотрадицииучатся в Кембридже. А в 1850-х годах это обстоятельство свело их с веселым кембриджским студентомБерти,котороготакжезналикакпринцаУэльского. Дружба между будущим королем Англии и внуками ученика из гетто возникла внезапно,быстроокреплаипрошлачерезвсюихжизнь.ТесноеобщениеБертисНатти,Лео и Альфом, а потом и с Ферди (австрийским Ротшильдом, Фердинандом) вызывало много толков.Оприятеляхсплетничалигазеты,этоогорчалоуправляющегокоролевскимдвором, министрытвердилиеевеличеству,чтотакаядружбанедоведетдодобра,чтопринцможет непреднамеренно сообщить государственные секреты частной фирме, и так далее, и тому подобное…Новсевыходилосовсемнаоборот.БертиполучалотРотшильдовсамуюсвежую информацию и часто знал больше премьер-министра. Эта дружба волновала все слои обществавАнглиииевреевповсемумиру. День за днем дворцовый вестник сообщал, что принц Уэльский посетил лорда РотшильдавТринге,охотилсясгосподиномЛеопольдомРотшильдомвЛейтон-Баззардили плавал на яхте с господином Фердинандом Ротшильдом в Рэмсгейте. Ротшильды гораздо чаще многих аристократических семей могли написать на приглашении на свой званый вечер: «…и будете иметь честь приветствовать Его Высочества Принца и Принцессу Уэльских…»Ивчасиспытаний,когдаБертипредсталпередсудомвкачествесвидетеляпо делу о разводе, утешал его не кто иной, как Альфи. Звуки его фортепиано скрасили бессоннуюночьвклубе«Амфитрион». Но еще чаще друзья встречались во дворце Мальборо, где Берти окружил себя своим собственным, невикторианским двором. Здесь произносили тосты, вальсировали, делали ставки,одалживалидругдругуденьги–бурлилзолотойвек.«МальчикидворцаМальборо» стали примером для золотой европейской молодежи, а мальчики-Ротшильды были неотъемлемой частью этой компании, которая, несмотря на свое видимое легкомыслие, сделалакоролевскуюсемьюгораздоболеепопулярной. Это признала и сама королева, но потребовалось еще много усилий со стороны трех братьевРотшильд,атакжеучастиечетвертого–Ферди–длятого,чтобыВикториясделала первоедвижениевсторонуСемейства. Здесь надо сказать несколько слов о самом Ферди, представителе австрийской ветви. Он женился на Эвелине, сестре Натти, Лео и Альфи. Эвелина умерла при родах через 18 месяцев после свадьбы, и Ферди решил остаться в Англии. Он превратился в типично английскогоРотшильда:построилдомвЛондоненеподалекуотсвоихкузенов,сталчленом палатыобщинотЭйлсбери,когдаНаттиперекочевалвпалатулордов.Оносновалдетскую больницу имени Эвелины Ротшильд в Лондоне и школу имени Эвелины Ротшильд в Иерусалиме. На Рождество он посылал по фазану каждому возчику Лондона, а те в благодарность прикрепляли ленты с цветами Ротшильдов – синим и желтым. Он был эксцентричен и щедр одновременно. Часто он устраивал балы, причем приглашения рассылал в самый последний момент, так что дамы не успевали обзавестись новыми вечерними туалетами. Ферди компенсировал эти неудобства тем, что заказывал им новые туалетыулучшихкутюрьекследующемубалу. Но самое главное его чудачество дало Южной Англии один из красивейших ландшафтов. В 1874 году Ферди приобрел у герцога Мальборо Лодж-Хилл, один из самых заброшенных и пустынных уголков Бакингемшира. Ротшильда восхитил вид с вершины холма.2700акровземлиобошлисьемув200000фунтовприпокупке,азатемпотребовали все новых и новых финансовых вливаний. Чтобы сделать место пригодным для жизни, пришлось срыть вершину холма, подвести воду из водоема, находящегося в 14 милях от Лодж-Хилла,построитьнебольшуюжелезнуюдорогу,чтобыдоставлятьгрузыотстанциик местустроительства,привезтиизНормандиилошадей-тяжеловозов,которыеподнималивсе необходимоепосклонам. Затемнадобылоосушитьболота,провестиирригацию,насадитьдеревья.Фердилюбил каштаны – и завез сотни взрослых каштанов, каждый из которых приходилось тащить 16 лошадям,имножествокустарников. На крутых склонах были устроены террасы. И вот заброшенное пустынное место превратилось в парк с аллеями, огромными цветочными клумбами, фонтанами, скульптурными группами, выполненными Жирардоном, известнейшим скульптором XVII века,ивольерамидляптиц. Когдаландшафтбылготов,Фердизадумалсяотом,какоезданиеподойдеткнемулучше всего. Он рассматривал антологии европейской архитектуры и выбрал все лучшее, характерноедляеголюбимыхстаринныхзамков.Замокдолженбылиметьдвебашни,какв замке де Ментенон, мансардные окна, как в замке Анет, трубы – как в замке Шамбор и лестницы–каквБлуа. Для внутренней отделки были доставлены оригинальные стенные панели из Европы, приобретенодваполотнаГвардисвидамиВенеции,коврыБовэисеврскийфарфор,полотна Гейпатера, Ван Хейдена, не говоря уже о Ватто и Рубенсе, приобретенных позже наследниками. Не прошло и десяти лет, как на фоне типично английского ландшафта возник роскошныйфранцузскиймираж,сверкающийбелыммрамором.Взамкебыло222комнаты, ипосейденьоностаетсяабсолютнонепревзойденнымобразцомнестандартногоуюта. Весь мир смотрел и восторженно замирал. На субботне-воскресных званых вечерах (термин «уик-энд» в конце XIX века еще не был изобретен) хозяин собирал персидского шаха, германского императора, Генри Джеймса, Роберта Браунинга (в гостевой книге вы найдетеросписиАга-ханаисериипремьер-министровотБальфурадоУинстонаЧерчилля). БертиобессмертиллестницуизБлуа,сломавнанейсвоюцарственнуюлодыжку. СлухиобэтомуникальномявлениидостиглиушейеевеличествакоролевыВиктории,и 14 мая 1890 года она совершила невиданный поступок – она нанесла частный визит. Виктория хотела собственными глазами увидеть, что соорудил этот Ротшильд на месте срытого холма. Небольшой инцидент испортил впечатление. Лорд Хартингтон, впоследствиигерцогДевонширский,совершилоплошность–вместотогочтобыпоцеловать королеверуку,онеепожал.Врезультатевдальнейшемвовремявизитаонауженикомуне протягиваларуки.Королевупровезлиповсемупоместью,потомонаосмотреладворец–все галереи,вестибюли,гостиныеинемогланесогласитьсясдругимипосетителями. –Хозяинбылвосхитителен,–заявилаона,–такжекакисамоместо. Этотденьрастопилеесердце.ВикториясталатеплоотноситьсякСемейству.Бываяна континенте, она часто навещала Алису, сестру Ферди. Она даже использовала курьеров Ротшильдов для пересылки своих частных сообщений – она считала их курьеров более надежными,чемдипломатическиеканалы.СтепеньеедовериякСемействусталаочевидна после ее смерти, когда Натти, назначенный доверенным лицом по распоряжению имуществом Дизраэли после его смерти, обнаружил несколько «чрезвычайно частных писем»,написанныхкоролевой«еедорогомупремьер-министру».Наттивзглянулнаписьма ипереслалихкоролюЭдуарду,которыйодинразсамвнескоррективывписьмаматери(ане наоборот),–Эдуардписьмасжег. ЭтадружбаникакнеослабилапреданностиРотшильдовкиудаизму.Напротив,иногда казалось, что в опасности находится англиканская церковь. 19 января 1881 года принц вызвал настоящую бурю возмущения, явившись на церемонию бракосочетания Лео в главную синагогу на Грейт-Портленд-стрит. Ему понравилась кошерная еда на свадебном ужине, и он беззаботно хохотал над еврейскими анекдотами. Впоследствии они стали его страстью, а поскольку Натти разделял эту слабость принца, Лондонский дом Ротшильдов стал не только крупным международным центром, но также крупнейшим центром, где коллекционировалирассказыпроМойшуиИзю. Писали, что один из иностранных дипломатов, барон фон Экардштейн, получил от Ротшильдов специальное поручение – собирать и передавать им еврейские анекдоты, которыерассказывализаграницей,особеннокаламбурысБерлинскойбиржи.Экардштейн не только собирал их, но и передавал по телеграфу в Нью-Корт, откуда они немедленно поступаливодворецМальборо. Архивариусы Лондонского банка, которые заботливо охраняют множество секретов, сохранили также остроумные еврейские анекдоты, переданные по телеграфу благородным прусскимдворянином. Кое-что было сделано. Еврейский вопрос был поставлен в повестку дня Ревельского совещания.АнглийскийпосолвПетроградеписалНатти:«Измоегоотчетавыувидите,что русский премьер-министр обдумывает возможные улучшения, которые должны коснуться многихеврееввРоссии». Примернов этовремя лондонскийраввинсказалследующее:«Вотличиеотхристиан мы, евреи, не признаем мессию, но святое Семейство у нас есть». Продолжив эту мысль, можно сказать, что у евреев было не одно, а несколько святых семейств, ведь кроме английских Ротшильдов были и другие. Итак, чтобы завершить ротшильдиану конца века, отправимсявоФранциюиАвстрию. НепослушныйБисмарк ВоФранциивосхождениепосоциальнойлестницедалосьРотшильдамлегчевсего.За восемьдесят лет были сметены с исторической сцены Бурбоны, орлеанская династия и бонапартисты. Только Ротшильды сохраняли свои позиции. После того как рассеялся дым Парижской коммуны 1871 года, барон Альфонс по-прежнему возглавлял незыблемый Парижскийдом. Генеалогически парижская ветвь была ближе всего, на целое поколение, к франкфуртским корням. Джеймс был самым младшим из братьев и женился уже совсем зрелым человеком. Поэтому его дети были ровесниками внуков его братьев. Все четверо сыновей Джеймса, Альфонс, Гюстав, Соломон и Эдмонд, оставили сверкающий след в историифранцузскогообществавторойполовиныXIXвека. Альфонс, такой же стройный, изящный и невысокий, как его отец, был еще более светскимчеловеком.Говорили,чтоунеголучшаяпараусоввЕвропе.Темнеменее,онбыл грознымносителемсвоегоимени,какиподобаетистинномуРотшильду. ЧтозначиловтовремяэтоимявоФранции?Этостановитсясовершеннояснонаодном маленькомпримере–железнодорожномпроисшествиисАльфонсом.КорольБельгии,один из клиентов Парижского дома, пригласил Альфонса на приватный обед, и, чтобы не привлекатьлишнеговнимания,АльфонсотправилсяинкогнитообычнымэкспрессомПариж – Брюссель, а не на своем личном поезде. В нескольких милях от границы экспресс был остановлен и отведен на боковые пути. Пассажирам сказали, что это сделано для того, чтобыпропуститьчастныйпоезд. Бароннепривыкуступатькому-нибудьпуть.Крометого,онопоздалнаобедккоролю. Телеграфные провода накалились от его возмущенных посланий. Наконец, корень зла был найден. Оказалось, что камердинер Альфонса забыл упаковать его костюм для ужина, он воспользовалсяименемсвоегохозяинаиеголичнымпоездомиотправилбагажвБрюссель. Такимобразом,Альфонсаотодвинулегособственныйсюртук. В более важных случаях Альфонс всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Его карьера переплелась с великими потрясениями во Франции – с падением ЛуиНаполеона и неистовым рождением Третьей республики. Но при всех этих трагических обстоятельстваАльфонсхранилверностьтрадиционнойтактикеРотшильдов–оноставался засценой. 5июля1870годаадъютантеговеличестваявилсякбарону,чтобыпрепроводитьегов Сен-Клу.Императорбылсильнообеспокоен.Пруссияпостоянноустраивалапровокациина франко-прусской границе, а теперь она собиралась посадить Гогенцоллерна на испанский тронитакимобразомподготовитьдляФранцииударстыла. НастойчивостьПруссииозначалатолькоодно–войну.ТолькоАнглиямоглаостановить Бисмарка,нодляэтогонадобылодействоватьнемедленно.Делоосложнялосьтем,чтовтот моментвАнглиинебыломинистраиностранныхдел–прежнийминистр,лордКларедон, толькочтоумер,ановыйещенебылназначен.(ИмстанетлордГранвиль.)Наполеонхотел, чтобыРотшильдыиспользовалисвоиканалы. Альфонслегкопонял,чтостоялозаэтимисловами.ОфициальноеобращениеФранции свидетельствовалобыоееслабости. Семейство уже не раз выполняло подобные миссии. В тот же день шифрованная телеграммаполетеласулицыЛафитвНью-Корт.НаттирасшифровалпосланиеАльфонсаи следующим утром встретился с премьер-министром, который направлялся на аудиенцию к королеве. Натти сообщил ему о послании Наполеона. Гладстон внимательно выслушал, задумалсяи,наконец,сказал,чтоегоправительствонесможетповлиятьнаПруссию. После этихкраткихпереговоровимперияНаполеонасталастремительно разрушаться. Телеграфные провода между улицей Лафит и Нью-Кортом гудели непрерывно. Через несколько часов император уже знал, что его попытки сохранить мир и достоинство потерпелипоражение.Бисмаркпродолжалидтисвоимпутем.19июляФранциявступилав войну.1сентябряНаполеонкапитулировалподСеданом. Втечениенеделимонархиябылаповержена,немецкиеармиивзялиПарижвкольцо,а Парижский дом Ротшильдов приготовился к новому витку своей истории. Он вступил на сценунасторонепобежденных,носталврезультатепобедителем. В середине сентября осада Парижа началась всерьез. 19 сентября король Вильгельм I, генерал Мольтке и могущественный канцлер Бисмарк расположились со своими штабквартирами в Ферье, главном поместье Семейства. Прусский монарх восхищался обширными парками и дворцом, конюшнями и оранжереями, где цвели орхидеи, пробовал тропические фрукты, выращенные здесь же, и был достаточно откровенен, чтобы не скрыватьсвоеговосхищения. – Короли не могут себе этого позволить, – сказал он своим придворным, – это может принадлежатьтолькоРотшильдам. Бисмарк был раздражен. Ему чрезвычайно не нравилось, что король Вильгельм рассматривал Ротшильдов как своих могущественных коллег. Его величество отказался поселитьсявспальнебаронаАльфонсаивыбралдлясебяболеескромнуюкомнату.Король издал также указ, категорически запрещающий его подданным даже прикасаться к бесчисленнымценностям,которымиславилсяФерье.ИБисмарк–самБисмарк!–получил приказвоздержатьсяотохотывугодьяхАльфонса–отсвоеголюбимейшегозанятия. Старший камердинер барона Альфонса стал проклятием железного канцлера в час триумфа.ПотомкиАльфонсадосихпорхранятотчетупрямогокамердинера.Онотказался прислуживатьБисмарку,которыйрешилвознаградитьсебязавсезаботыиволненияпарой бутылок вина из погребов Ферье. Когда разгневанный канцлер заставил-таки продать ему ящиквиназахорошуюцену,камердинернаписалжалобусвоемухозяинувПариж. Барон Альфонс был восхищен. В его поместье Бисмарк, перед которым дрожала вся Европа, вынужден был сражаться с камердинером за бутылку вина. Этот случай стал известен ввысшемсвете осажденногоПарижа.В декабрепруссаки сбиливоздушныйшар, перевозившийпочту,иобнаружилиписьмографинидеМустье,гдесодержаласьследующая информация: «Ротшильд вчера мне рассказал, что Бисмарку не понравились фазаны в Ферье, он угрожал поколотить камердинера – летающие по парку фазаны не были начинены трюфелями!» То,чтоэтаинформацияпросочиласьнаружу,бесконечноогорчиложелезногоканцлера, поскольку из нее следовало, что он нарушил приказ короля. Тем более, что, если быть искренним,ондействительнотайкомнастрелялнемногофазанов. «Что они могут мне сделать? – писал он в своих записках. – Они не могут меня арестовать,яимпонадоблюсь,чтобызаключитьмир». Ионимпонадобилсядлязаключениямира.Импонадобилсятакжестаршийпарижский Ротшильд, который не переставал раздражать канцлера. Альфонс постоянно опережал германскиеинформационныеслужбы,посколькукегоуслугамбылаиспытаннаяголубиная почтаРотшильдов,котораявыручалаих,когдаотказывалтелеграф.Началисьпереговоры,и выяснилось,чтоАльфонссовсемнеслабыйпротивник.Маленькийеврейстойкосражалсяс гигантомпруссаком.Альфонсуудалосьнастоятьдаженатом,чтобыпереговорывелисьпофранцузски,хотяБисмаркраздраженнонапомнилемуонемецкомпроисхождениисемьиио своейдружбесАмшелемФранкфуртским. Альфонс блестяще использовал свое обычное оружие. Никто, кроме него, не сможет гарантировать поставки продовольствия в изголодавшийся, побежденный Париж (из Лондона ему помогали Альфред, Лео и Натти). Никто, кроме него, не сможет выплатить Пруссии пять миллиардов франков в качестве контрибуции. Никто, кроме него (Альфонсу помогли справиться с задачей его кузены за рубежом), не смог бы выплатить такой чудовищной суммы наименее болезненным способом и в кратчайший срок – на два года раньшеустановленнойдаты. ЭтообеспечилонепрерывноепреобладаниеФранцузскогодомакаквфинансовой,так и в социальной жизни Франции в период новейшей республики. Бисмарк правил громогласно–иушелвнебытие,Ротшильдыправилишепотом–иостались.Ферьеипосей деньостаетсясамымграндиознымсемейнымзамкомРотшильдов. Шикарныйпилигрим Младшихсыновейродовитыхевропейскихсемейотправлялилибослужитьвармиюили вофлот,либовсвященники,причемчащевсегомладшиеотпрыскинеимелисклонностини к тому ни к другому. В семействе Ротшильд таких случаев не было. Все сыновья находили делопопризваниюиподуше.ПримерЭдмондаРотшильдапоказывает,насколькомногоони получалиотсемьиикакмногоотдаваливзамен. Эдмонд был младшим братом Альфонса. Он дожил до 1934 года и умер в возрасте 90 лет.Онначалсвоютрудовуюдеятельностьтак,какэтобылотрадиционнозаведеновсемье. Он сидел за столом в Партнерской комнате на улице Лафит (Эдмонд отвечал за добычу нефти, контроль над которой Ротшильды делили с компанией «Шелл» и «Стандард ойл»); как обычно, он построил большой дом в городе, женился на Адельхейд, урожденной Ротшильд из германской ветви Семейства, и жил достойно и спокойно, соблюдая религиозные обряды и традиции. Он, так же как и братья, был знатоком искусства и коллекционером.ЕгобратАльфонссобиралювелирныеизделияэпохиВозрождения,кузен Вилли во Франкфурте стал известным библиофилом, кузен Натаниэль в Вене собирал украшения конца XVIII века. Эдмонд собрал превосходную коллекцию гравюр (больше 20 000образцов),которуювпоследствиипередалвЛувр. Новскореунегопоявиласьноваястрасть,которойонотдавалвсюсвоюнеисчерпаемую энергию, массу времени и средств. Эта страсть называлась Палестина, она началась как благотворительноемероприятиеизакончиласькакисторическийпроцесс. Все началось со странного визита 28 сентября 1882 года. Великий раввин Франции, раби Хан, который в делах еврейской благотворительности выступал в роли советника Эдмонда,привелкнемурабиСамуэляМохилевера,которыйсобиралсредствадляеврейских поселенийвПалестине.Беседаначаласьстого,чторабипопросилразрешениябеседоватьс Ротшильдом не как светский человек, а как раввин перед прихожанами. Эдмонд не возражал. Затем последовал схоластический вопрос – почему именно Моисей был избран для того, чтобы вывести евреев из Египта? Началась талмудичеекая дискуссия, которая, мягко говоря, не очень интересовала Эдмонда. Он готов был заплатить столько, сколько попросит раби. Собственно, он дал свое согласие еще до того, как тот назвал требуемую сумму. Но раби собирался затронуть тонкие струны души Ротшильда – ему нужно было гораздо больше чем просто пожертвование. Вскоре удивленный барон узнал, что Господь специальновыбралМоисея,который,какизвестно,заикался,длятого,чтобынародпонял: то, что говорится, – это не сладкое красноречие смертного, это Глас Божий. Далее раби плавно перешел к Палестине. Может быть, Господь избрал его, слабого раби Самуэля Мохилевера, чтобы показать евреям Европы путь на земли Сиона? Он приехал в Париж, чтобывложитьвдушуЭдмондаэтусвятуюидею. Эдмонд сказал, что готов платить. Но для раби Самуэля Мохилевера этого было недостаточно. Его черные глаза возбужденно горели и, казалось, прожигали насквозь. НаконецЭдмонддалобещаниеобдуматьвсеипринятьрешение.ВеликийрабиХанскрепил это решение своим присутствием. Теперь это уже не было простой вежливостью. Все последующиепятьдесятлетсвоейжизниЭдмондпосвятилПалестине. Он стал главной движущей силой колонизации Палестины еще задолго до возникновения сионизма. Сначала он спонсировал организацию поселения евреев, прибывших из России, неподалеку от Яффы. Их был 101 человек. Так он начал финансировать нужды поселений и организовывать новые. Его деньги помогали осушать болота,находитьводу,пахатьземлю,возводитьдомаиохранятьтерритории.Из7еврейских колоний, существовавших в Палестине в середине 1880-х годов, три избежали банкротства только благодаря финансированию Эдмонда, четыре других также в значительной степени зависели от его пожертвований. Вслед за первыми поселенцами последовали сотни и тысячидругих. Вначале Эдмонд предпочитал, чтобы вместо него действовали его деньги. Он не чувствовал призвания к новой деятельности. Но огненный взгляд раби Мохилевера преследовалего,ионсамнезаметил,какоказалсявтянутымвделапереселенцев.Сначала он провел переговоры с турецким правительством относительно организации еврейских поселений. (В то время Палестина находилась под управлением Турции.) Затем ему пришлосьразрешатьконфликтывнутриколонии.Постепенноизстороннегонаблюдателяон превращалсявотца,благодетеля,аиногда–тирана. Когдакнемуявиласьдепутациярусскихсионистовипризвалаегопровестиреформыв поселениях, он впал в бешенство. Покраснев, как Давид, возмущенный предательством Авессалома, он закричал: «Это мои колонии, и я буду делать там то, что захочу!» В этот момент друзья по Жокей-клубу вряд ли узнали бы сдержанного и изысканного барона. Соединение автократии и патернализма иногда приводило к чудовищным спектаклями. Эдмонд часто грозил одним росчерком пера уничтожить колонии, прекратив их финансирование. Насколько его угрозы были серьезны, можно судить по следующему случаю.Эдмондузнал,чтокто-тоизчленовкланахочетпринятьучастиевфинансировании колонийипроявляеткнимнастойчивыйинтерес. «Что?!Послетогокакявложилдесяткимиллионоввэтотпроект,–зарычалон,–они хотятсделатьменяпосмешищем!Онихотятдатьжалкиесотнитысячиразделитьсомной моюславу!Есливамнужныденьги,выдолжныприходитькомне!» Ссоры и конфликты достигли своего трагикомического апогея в 1889 году, который, согласно иудейской традиции, назывался «Шмита», или «год Субботы», то есть каждый седьмой год, когда Закон запрещает евреям обрабатывать принадлежащую им землю. Эдмондпрекраснопонимал,чтоза целыйгодбездействиявсе,что былодостигнутотакой большойценой,будетуничтожено.Онпыталсявтолковатьэтоиерусалимскимраввинам,но они его не слышали. Он забросил скачки, банк, коллекционирование – и целиком погрузился в религиозный спор. Фанатизму раввинов он противопоставил свой фанатизм. Онубеждал,собиралтайныеконференцииверныхемураввинов,и,наконец,решениебыло найдено. Можно пережить Шмиту, не нарушая традиций и не разрушая хозяйства. Все принадлежащиеевреямземливПалестинедолжныбытьпроданынаэтотгодлюдямдругой веры – тогда перед взором Господа евреи будут работать на чужой земле, что не возбраняется. Иерусалимские раввины возмутились. Нарушаются священные принципы! Это святотатство, они отлучат от веры каждого, кого застанут работающим во время Шмиты. Ониобещалиоказыватьматериальнуюподдержкутем,ктовоздержитсяотработы. Раввинынеучлиодного–ониимелиделосРотшильдом.Онобратилсяквеличайшему авторитету в вопросах веры, признанному во всем мире, раби Исааку Элханану из Ковно (ныне Каунас, Литва). После длительных дискуссий и глубокого изучения вопроса раби Исаак вынес свой вердикт – при тех предосторожностях, которые предложили раввины Эдмонда,землюСионаможнообрабатыватьвовремяШмиты.Эдмондпобедил,ноглубокая обида осталась. Его вдохновитель, раби Мохилевер, не выступил на его стороне. Не желая обращаться с упреками прямо к нему, Эдмонд написал Великому раввину, используя тот самыйязыкгетто,накоторомтотвпервыезавелснимречьоПалестине,иструдомвыводя непривычныебуквыивритскогоалфавита: «…господин Великий раввин… знаете, что я думаю? Я скажу Вам всю правду… эти колонисты хотят забрать у меня землю и дома, а потом насмеяться надо мной… скажите раби Мохилеверу… я отправлю всех этих колонистов и их семьи обратно к нему, и посмотримтогда,чтоонснимибудетделать.И,кромерасходовнадорогу,янедамимни цента». Не стоит говорить о том, что эти угрозы так никогда и не были претворены в жизнь. Раби Мохилеверу удалось убедить Эдмонда, что он всегда был на его стороне и скрытно предпринимал различные действия, чтобы было принято то решение, которое было необходимоЭдмонду. Герцль предпринял массу усилий, чтобы попасть на прием к барону Эдмонду, но тот захлопнул перед ним двери. В Палестине Эдмонд занимается благотворительностью, а не националистической политикой. Впоследствии Герцль предложил через Великого раввина Франции отказаться от поста лидера сионистов в пользу барона Эдмонда, если тот согласитсяэтотпостзанять.Эдмондсогласилсянавстречу,ионасостоялась18июля1896 года,норезультатовнепоследовало. Впоследствии Герцль встретился с лордом Ротшильдом и его братьями, но встреча не имеланикакогоуспеха.ИНатти,иЛео,иАльфредупонравилсясамГерцль(когдаонумер, братьяоказалисущественнуюподдержкуегосемье),ноихкатегорическинеустраивалиего идеи. «Как можно вести переговоры с этим сборищем идиотов?!» – писал Герцль в своем дневнике. Действительно, Нью-Корт организовал крайне антисионистскую организацию – Лигу британских евреев. Поэтому чрезвычайно странным кажется тот факт, что появилось нижеприведенное письмо министра иностранных дел Британии, ныне известное во всем мирекакДекларацияБальфура. «ФоринОфис[6],2ноября1917года ДорогойлордРотшильд! С большой радостью сообщаю Вам, что по поручению правительства Его Величества, нижеследующаядекларациявподдержкунадеждеврейскихсионистовбылапредставленав Кабинетминистровиутвержденаим: «Правительство Его Величества с удовлетворением отмечает факт создания в Палестиненациональногодомадляеврейскогонародаипредприметвозможныеусилиядля облегчения достижения этой цели, при этом следует отчетливо понимать, что ни в коем случае не должны нарушаться гражданские и религиозные права проживающих на территории Палестины нееврейских сообществ, а также права и политический статус евреев,проживающихвлюбойдругойстране». Буду благодарен, если Вы доведете содержание этой декларации до сведения СионистскойФедерации. ИскреннеВашАртурДжеймсБальфур». Упомянутый здесь лорд Ротшильд – это уже, конечно, не Натти, а его наследник, ЛайонелУолтер,котороговсемьесчиталичутьлинедиссидентомзаегослабостькмечтам Герцля.НодажеоннесделалдлясозданияГосударстваИзраильидесятойчаститого,что совершилнесионистбаронЭдмонд.ТакстранноотозвалисьвисториипозицияЭдмондаи декларацияБальфура. В своих мемуарах Хайм Вейцман, первый президент Израиля, вспоминает о таком высказывании «неизвестного жертвователя»: «Без меня сионизм был обречен, но без сионизмаимояработабылабыобреченанапровал». Эдмонду приписывают авторство анекдота о сионисте: «Сионист – это американский еврей, который дает деньги английскому еврею, чтобы он перевез польского еврея в Палестину». Палестинские евреи для барона были не политической силой, а семьей, любимой, но порой непокорной, которая требовала заботы и внимания и, в свою очередь, должнабылалюбитьипочитатьсвоегоотцаиблагодетеля.Носионизм?Кчемуоннужен? Национальныецели,пропагандистскийаппарат,официальныеловушки–всеэтобыло чуждо барону. Он готов был помогать и заботиться о новых поселениях, но только добровольноинеафишируяэтого. – Зачем ваши люди путешествуют по миру, произносят речи и привлекают к себе внимание?–спросилкак-тобаронМенахемаУсыскина,сионистскоголидераизРоссии. –Отдайтенамключиотвашихсейфов,барон,имыперестанемездитьипроизносить речи,–ответилон. Они и в самом деле получили ключ от сейфа Ротшильдов, по крайней мере ключ от одногоизсамыхбольшихсейфов.Денежнаяреканепересыхаланапротяжениивсейжизни барона. В1931годувразгардепрессиисионистскоедвижениеосталосьбезсредств,идоктор ВейцманоправилсякРотшильду.ЕдваприбыввПариж,онслегсвысокойтемпературойв приступетяжелогогриппа.Ивоткогдасамыйрьяныйпроповедниксионизмалежалвжару, кнемувномер,окруженныйвзволнованнойприслугой,ворвалсявосьмидесятишестилетний барон Эдмонд. Он положил на грудь Вейцману чек на сорок тысяч франков со словами: «Этодолжнопонизитьвамтемпературу»–ивышелтакжестремительно,какивошел. Никогдаещеидеологическийпротивникнебылтакщедркидеологии,откоторойхотел быотойти. Палестина процветала благодаря финансовым вливаниям барона. Они обеспечили возможность насаждения новых сельскохозяйственных культур. Появились рощи миндальныхдеревьев,плантациитутовыхдеревьев,жасмина,табака,мяты.Бароннетолько способствовалразведениювиноградников,онтакжезакупал–посамойвысокойцене–весь урожайпалестинскоговинограда. Баронуделялмноговниманияразвитиюпромышленноститого,чтодолжнобылостать Государством Израиль. Он финансировал образование Палестинской электрической компании, компании по производству портленд-цемента, «Нешер», Палестинской соляной компаниииСамаритскойкомпанииповодоснабжению. Ноиэтобылоещеневсе.Онследилзатем,чтобыучасткиземли,которыеонпокупал для будущих колоний, располагались стратегически выгодно, через Иудею, Самарию и Галилею, а сами колонии становились форпостами на случай необходимости. И такая необходимостьвозникла–спустядесятилетия. Эдмонд организовал археологические раскопки на горе Сион и тратил на них значительныесуммывнадежденайтиКовчегЗавета.НавопросВейцмана,чегооножидает при успешном окончании раскопок, барон ответил: «Проклятые раскопки, – мне важно обладание». Арабскимармиямповезло,чтобылвсегоодинтакойнесионистнасвете. Вслед за деньгами Ротшильдов на Святую землю явились и они сами, самые богатые паломники, путешествующие на роскошной яхте, которая поднимала якорь в Марселе и опускалаеговЯффе.БаронибаронессаЭдмондначалиприезжатьвПалестину. 5мая1887года«неизвестныйжертвователь»,баронЭдмонд,впервыеступилназемлю Сиона. Один обозреватель назвал это событие «исторической встречей принца с его народом». Барон направился к Стене Плача, сопровождаемый толпами народа. Помолившись,онпонял,чтонужносделатьвпервуюочередь.ОнвыкупилСтенууарабов.И нетолькоэто.Баронподготовилпроектвыкупаприлегающихкварталовипревращенияихв район компактного проживания еврейской общины. Чтобы преодолеть сопротивление мусульман, он предложил купить другой, равноценный участок земли и построить там комфортабельныежилищадлятехмусульман,которымпридетсясменитьместожительства. Эдмондвыделилнаэтотпроекттричетвертимиллионафранков.Иерусалимскийпаша далсвоесогласиенаегоосуществление–нопокакой-тотаинственнойпричинепротивнего воссталглавныйраввинИерусалима,ионнебылпретворенвжизнь. Тем не менее, визиты барона не прекращались. Его видели всюду – и в школах, и в больницах, на фермах и на промышленных предприятиях. Особым вниманием барона пользовались те предприятия, в работе которых он хорошо разбирался. Его интересовали винные заводы, парфюмерные фабрики. С интересом он относился и к конным соревнованиямюныхколонистов.В60-хгодахXXвекавнукЭдмонда,баронЭдмонднового времени, вместе с английским лордом Ротшильдом продолжили эту традицию. Они превратилиКесариювпрекрасныйкурортсполямидлягольфа. Как бы ни был занят Эдмонд, он никогда не забывал о духовной основе своей деятельности.ОднаждывовремявизитавТель-Авивонсгоречьюсказал:«Никогдаятакне жалелотом,чтонезнаюиврита». В другой раз, обращаясь к колонистам, он произнес фразу, достойную тогда уже покойногораввинаМохилевера:«Есливыотойдетеотиудаизма,весьнашнародокажетсяна граникатастрофы…ибовы–гордостьинадеждаеврейства». Через два дня после этой речи барон устроил званый обед на своей яхте. Все было сделано так, как и подобало у Ротшильдов. Огромная современная кухня была прекрасно оборудованадляприготовлениякошерныхблюд,повараготовилибесчисленноеколичество изысканнейших–разумеется,кошерных–яств,неуступающихтем,которымицарьСоломон угощал Хебу. Обтянутая шелком молитвенная комната находилась в наиболее устойчивой частияхты.ИнавсехдверяхроскошныхкаютбылиразвешаныпоходныеТоры. Говорят, один из гостей так увлекся осмотром яхты, что не заметил, что остальные гостиужесходятнаберег. –РазвевынесобираетесьвернутьсявСион?–спросилиунего. – Вы возвращаетесь на Землю обетованную, – ответил он, – а я остаюсь! Остаюсь на обетованнойяхте. Допущеныкодвору Собрание сокровищ искусства во дворце Натаниэля в Терезианумгассе было поистине грандиозным.ТамбыличетырекартиныВанЛоо,заказанныемадамПомпадур,уникальный порфирный стол Марии-Антуанетты, здесь хранилась коллекция шедевров эпох Людовика XIV, Людовика XV и Людовика XVI. Когда после Второй мировой войны это здание было разрушено, баронесса Кларисса передала хранившиеся в нем коллекции двум главным музеям искусств Вены, которым пришлось срочно провести реорганизацию экспозиции, чтобыразместитьщедрыедары. Длятогочтобыподдерживатьвсеэтисокровищавподобающемсостоянии,требовалась целаяармияслуг. СредиогромногоштатаприслугиуРотшильдовбылидолжностиполировщикасеребра и полировщика мрамора. Работники, их занимавшие, тщательно следили за состоянием ротшильдовского мрамора и ротшильдовского серебра в течение многих лет и передавали своипостыпонаследствусвоимдетям. Барон Альберт наслаждался грубой стороной жизни. Он был заядлым альпинистом и седьмымспортсменом,поднявшимсянапикМаттерхорн.Нонион,ниегобратнечурались простыхаристократическихрадостейсельскойжизни.Ониустраивалиграндиозныеохотыв своих многочисленных замках в Лангау, Энсфельде, Шиллендорфе и Бенешау. Сюда, в их роскошные замки, обедневшие гости-аристократы часто привозили с собой огромные чемоданы, полные грязной одежды. Это делалось из следующих соображений. Во-первых, большиечемоданыдолжныбылиподтвердитьбольшоеколичествоодеждыи,следовательно, состоятельностьгостя,ноэтобылонеглавным.Основнойцельюбыластрика.УРотшильда около 130 человек были заняты в прачечных, они доводили до блеска верхнюю одежду гостей, тщательно стирали их белье. Так что стесненный в средствах визитер привозил с собойвсюсвоюодежду,развешивалеевшкафу,аслугизабиралииприводиливпорядок,не задаваялишнихвопросов.Вконцеконцовхозяинуэтосильнонадоело.Альбертпрекратил этупрактику,агостям,прибывшимвгостикаквпрачечную,вбагажскладывалиупаковки коричневогостиральногомыла. В разгар весеннего сезона в Вене проходили ежегодные скачки – дерби (то есть ипподромные состязания трех– и четырехлетних скаковых лошадей). Здесь, так же как и в Лондоне, Ротшильды трижды стали первыми призерами. После скачек устраивалось традиционное ротшильдовское чаепитие. Но самой впечатляющей картиной был разъезд СемействаподомампоХаупталлее,длиннойаллеестремярядамидеревьев,соединяющей центр города и ипподром. Наибольшее внимание привлекал электрический автомобиль Ротшильдов, который медленно и торжественно двигался в сторону города. За ним следовали личные экипажи Ротшильдов. Молодые Ротшильды обгоняли процессию в стремительномфиакреФранка. Выражение «фиакр Франка» требует объяснения. Этот фиакр был живой эмблемой богатства старой Вены. Другим, таким же известным фиакром был фиакр Братфиша, которым пользовался принц Рудольф. И у Габсбургов, и у Ротшильдов были целые парки своих экипажей, но вдобавок к этому они постоянно держали наготове нанятый экипаж, такси XIX века. Рудольф использовал фиакр Братфиша, когда отправлялся на свои тайные амурные свидания, которые он хотел уберечь от глаз и ушей своей прислуги. Именно Братфиш обнаружил тела Рудольфа и его дамы сердца после их самоубийства в замке Майерлинг.УсемействаРотшильднебылотакогообилиялюбовныхпредприятий,афиакр Франкаонинанимализаегопотрясающуюскорость. Вотношениифиакров,атакжепорядудругихаспектовРотшильдыиГабсбургибыли едины. Однако считалось, что вряд ли им предстоит когда-нибудь встретиться. Ротшильды могут вести дела с кабинетом министров и даже развлекать великого герцога – это воспринималоськакнеизбежноезло. Но Ротшильды, преломляющие хлеб с Габсбургами, древнейшей европейской династией,–нет,никогда!Проклятие! В 1887 году – наконец! – «никогда!» произошло. Император Франц-Иосиф милостиво простил Ротшильдов за то, что они не были аристократами в четвертом поколении и не быликрещены.Ротшильдыбылипризнаны«допущеннымикимператорскомудвору»,теперь они могли присутствовать на торжественных приемах и на частных вечерах, которые посещалаимператорскаячета.Этоозначало,чтотеперьСемействовходитвкругдажеболее избранный,чемобщество,окружающеекоролевуВикториюипрусскогокайзера. СамФранц-Иосифбылвсегдакорректенстеми,когоонназначалсвоимидрузьями.Он посылал телеграммы соболезнования на все похороны, которые случались в семействе Ротшильд.НазваныевечераРотшильдовонприсылалбалетсвоейпридворнойоперыидаже дал разрешение на организацию представления в садах при свете факелов. Личные отношения императора с Ротшильдами заходили далеко за рамки разговоров о погоде или здоровье. Однажды,когдаеговеличествопроговорилсимператоромнанесколькоминутдольше, чемобычно,бомондтутжеотреагировал.Поползслух,чтомонархутребуетсяновыйзаем. Возможно,императорпочувствовал,чтотакаяблизостьопаснадлядовериякГабсбургам. Его супруга Елизавета, самая оригинальная, интеллектуальная и прелестная императрица, не интересовалась подобными проблемами. Она дружила с женщинами Семейства и разделяла их эстетические пристрастия. Самая нежная дружба связывала императрицу с Жюли, сестрой Альберта. Урожденная фон Ротшильд Австрийская, она вышлазамужзаРотшильдаНеаполитанского,жилавПариже,частонавещалабратаФердив Англии, но ее любимым местом была сказочная вилла Прени в Швейцарии, на берегу Женевскогоозера.9сентября1898годавиллупосетилаЕлизаветаАвстрийская,иэтотвизит бросилмрачнуютеньнаэтисказочныеместавсвязисисториейГабсбургов. Елизавета прибыла к подруге не на австрийском императорском судне и не на яхте Ротшильдов,которуюейпредлагалаЖюли.Онаприехалаинкогнито,подгустойвуалью,на обычном рейсом пароходе под именем графиня Гогенембс и в сопровождении однойединственнойфрейлины. Жюли устроила прекрасный прием для своей коронованной подруги. Обед был изысканным и обильным – правда, дамы не забывали о своей диете. Жюли ела только кошерное, а Елизавета – все низкокалорийное. Императрица была первой дамой, внедрившей низкокалорийную диету. В свои 60 лет она выглядела молодой женщиной, с лицомкакумоделейжурнала«Вог»истакойфигурой,котороймоглибыпозавидоватьэти самые модели. Оркестр исполнял итальянские мелодии. Хозяйка завела беседу о Гейне, любимом поэте императрицы. Елизавета даже подняла бокал шампанского и сказала тост, чегоужедавнонеделала,пребываявгрустиизадумчивости. Затем дамы отправились на прогулку по садам и оранжереям Жюли, в которых были представлены самые разные страны и климатические зоны. Оранжереи Жюли были лучшимивШвейцарии.Экзотическиецветыиароматыокуталиимператрицу,илицоеееще больше просветлело. Улыбка не сходила с него почти до самого отъезда, пока она не открыла книгу для посетителей. Елизавета расписалась и перелистнула назад несколько страниц. Она замерла и побледнела. Перед ней открылась страница с подписью принца Рудольфа.ЕесынпобывалвПренинезадолгодосвоегосамоубийствавМайерлинге.Жюли заметила,чтонаглазаимператрицынавернулисьслезы. Фрейлина императрицы вспоминала, что на обратном пути, который Елизавета также совершила на обычном рейсовом пароходе, она не говорила ни о чем, кроме смерти. Тема оказаласьсвоевременной.Непозднеечемчерез15часовонапогиблаоткинжалаанархиста напротивженевскогоотеля.СвойпоследнийденьимператрицапровеладомауЖюлифон Ротшильд. К счастью, в основном отношения членов Семейства с австрийским императорским домом не носили такого зловещего характера. Сестра Альберта и Ферди, Матильда фон Ротшильд, супруга Вильгельма (Уильяма фон Ротшильда), поддерживала с семьей императора самые дружеские отношения, правда, и они однажды были омрачены неприятным,носкорееанекдотическимслучаем.ОднаждыВильгельмII(внукимператора, восхищавшегося поместьем Ферье, и будущий кайзер Вильгельм времен Первой мировой войны)пригласилМатильдунаобед.Итутслучилсяскандал–Матильданепритронуласьни кодномублюду–кайзерзабылприказатьприготовитькошерное! СамаямладшаяизсестерАльберта,Алиса,дожиладо1922года.Она(такжекакилорд Натти) была одной из наиболее выдающихся индивидуальностей, порожденных Домом Ротшильдов. Алиса так и не вышла замуж (а это среди женщин Ротшильд еще большая редкость, чем среди Ротшильдов-мужчин). Возможно, причиной послужило то, что Алиса была ошеломляюще независима как финансово, так и интеллектуально и духовно и роль жены ей не подходила. Да и где было найти мужчину достаточно мужественного, чтобы совладать с женщиной, сумевшей внушить почтительный страх самой Виктории, королеве Англии? Прежде чем представить вниманию читателей описание этого легендарного подвига Алисы, следует кратко обрисовать обстоятельства ее жизни. Алиса унаследовала от австрийских Ротшильдов огромное состояние, куда в том числе входил и Ваддесдон-Холл, принадлежавшийФерди.ВэтомименииАлисасодержаламножествосадовипарков,но,в отличие от Жюли, она создавала свои шедевры садоводческого искусства на фоне грубой природы. Побывав однажды в гостях у Ротшильдов в Ваддесдоне, королева Виктория так полюбилаэтоместо,чтокаждыйраз,приезжаянаюгФранции,онанаведываласькАлисе. Королеву встречали по-царски. Во время приготовлений к августейшему визиту Алиса выкладываласьсамаизаставлялавыкладыватьсядругих.Онапребывалавсостояниитихой– аиногдаинеоченьтихой–ярости.Самоеяркоеописаниеэтихприготовленийдалавсвоих мемуарахледиБаттерси(урожденнаяРотшильд): «…Алиса исходила окрестные холмы вдоль и поперек, отдавая распоряжения начальнику полиции, королевскому кучеру, лесникам и рабочим. Она была подобна Наполеону перед битвой. Она захотела сделать королеве сюрприз и приказала сравнять и расширитьдорогу–ивсегозатридня!Причемнадобыловозвестинебольшиестены,убрать огромныекамни,засыпатьямкищебнем…» Алиса не знала неудач – ей всегда удавалось порадовать королеву новым, созданным специально для нее ландшафтом. Она устраивала своей августейшей подруге изящные сюрпризы – например, цветочный дождь. Когда женщины проходили мимо спрятавшейся средизеленивиллы,изпотайногоокнаихосыпалицветами.Вовремяэтихблагословенных прогулок почтенная дама превращалась в жизнерадостную девочку-подростка, какой она была лет сорок пять тому назад. Все было прекрасно – всегда, – но однажды августейший каблук(ненароком)ступилнатолькочтосозданнуюклумбу. – Немедленно уйдите оттуда! – громовым голосом скомандовала баронесса Ротшильд королевеАнглиииимператрицеИндии. Королева подчинилась. Дружба выдающихся женщин выдержала это испытание, но теперь Виктория называла баронессу не иначе как «Наша Всемогущая». Это прозвище сохранилосьзаАлисойдоконцаеедней. Но разве все Ротшильды не были, в самом деле, «всемогущи» и «вечны»? Флаги с гербами Семейства развевались на башнях самых прекрасных замков Европы. И казалось совершенноневозможным,чтокогда-нибудьонибудутспущены. Глава8 ГДЕВЫ,ШЛЯПЫСПЛЮМАЖАМИ? Исчезновениедвухкоролевств Читатель,имеющийсклонностькматематике,безусловно,заметил,чтовпредыдущих главах речь шла о трех банках Ротшильдов – лондонском, парижском и венском, а пятеро братьев-основателейсоздалипятьбанкирскихдомов.Такимобразом,кначалуXXвекамы подошлисдефицитомвдвабанкирскихдома. Их исчезновение не сопровождалось никакими судорожными изменениями – все шло естественным путем. Эти два здания, построенные Ротшильдами на землях, ставших враждебными, были демонтированы так же умело и эффективно, как поддерживались три оставшихся.В1861годуармияГарибальдиподнялавосстаниенаюгеИталии.Королевство ДвухСицилиисталочастьюобъединеннойИталии.БанкРотшильдоввНеаполезакрылся– там больше не было монарха, которого необходимо было снабжать деньгами. Адольф, сын основателя банка, Карла, не вел бизнеса с особами менее значимыми, чем монархи. Он последовал за королевской семьей во Францию, где сразу же проявились различия между двумя изгнанниками. В Париже король стал экс-королем, а Ротшильд по-прежнему был Ротшильдом. Его изгнание было не менее величественным и благородным, чем его пребывание на родине. Австрийская императрица (которая вскоре стала близкой подругой жены Адольфа, Жюли) была только одной из множества знатных особ, ставших завсегдатаямиегорезиденций. Детей у Адольфа не было – у брата Вильгельма было трое, у Майера – семеро, у Адольфа–ниодного.Новседесятеро–о,ужас!–былидевочками.Вэтомженскомзасилье икрылисьпричиныисчезновенияитальянскойветви,точнотакже,какигерманской. Франкфуртский дом прекратил свое существование со смертью Амшеля, которому такженебылоданопотомства.Браздыправленияонпередалсвоейнеаполитанскойродне, где мальчиков было в избытке. Во главе Франкфуртского банка встали братья Адольфа, Вильгельм и Майер. Майн, на берегах которого патриарх Майер Амшель произвел на свет пятерых титанов, кажется, стал проклятием для нового поколения. У франкфуртских Ротшильдов рождались девочки, девочки и только девочки. Отсутствие сыновей иссушило душиМайераиВильгельматочнотакже,каккогда-тодушуихдядиАмшеля.Какион,эти двое спрятались от жизни в религии (прежде чем пожать кому-нибудь руку, Вильгельм выяснял,неприкасалсялиэтотчеловекнаканунексвинине);крометого,ихстрастьюбыло коллекционирование(Майерсобиралхудожественныеизделияизсеребра,аВилли–книги. И коллекция и библиотека стали одними из самых больших частных собраний мира). Что касается обязанностей, связанных с банком, братья выполняли их чисто автоматически, из чувствадолга.Зачемнуженбанк,еслиегонекомупередать? Правительство в Берлине создавало разнообразные стимулы для активизации банка. Кайзер только что образованного рейха жаждал получать от процветающего Банка Ротшильдов такие же выгоды, как и другие европейские державы. Майера сделали членом германской палаты лордов. Бисмарк забыл об унижениях, которым его подверг дворецкий РотшильдоввФерье,исделалнесколькопопытокпривлечьмолодыхРотшильдовиздругих столиц.НоСемействотруднобыловвестивзаблуждение.Зачемобещатьлунутому,укого она уже есть? У франкфуртских Ротшильдов по-прежнему не было мужского потомства, заграничные Ротшильды по-прежнему не желали приезжать в Германию. Неизбежное свершилось. В 1886 году Майера нашли мертвым – он сидел за столом, уронив голову на сводки счетов. В январе 1901 года предали земле Вильгельма. Через три месяца Эдмонд (зять Вильгельма) и Натти (зять Майера) разослали всем друзьям и клиентам историческое уведомление: «В соответствии с возложенными на нас обязанностями мы с глубоким сожалением сообщаем,чтовсвязискончинойбаронаВильгельмаКарлафонРотшильдаБанкирскийдом «М.А. фон Ротшильд и сыновья» подлежит ликвидации. Ликвидаторами являются 1) досточтимый Натан Майер, лорд Ротшильд, Лондон и 2) барон Эдмонд де Ротшильд, Париж». Вотивсе. Правда,крассказуоФранкфуртскомдомеможнодобавитьещедвафакта. Первый касается фамилии Ротшильд, которая сохранилась во Франкфурте вплоть до прихода Гитлера к власти. Минна, младшая дочь Вильгельма, вышла замуж за МаксимилианафонГольдшмидтаивкачествеприданогопринесласвоемусупругунетолько огромное состояние, но и магическое имя. Вплоть до своей кончины Максимилиан носил фамилиюРотшильд-Гольдшмидт. Второйсвязанскайзером.ПосолФранциивБерлинезаписалвсвоемдневнике,чтов апреле1908годасредилазурныхводСредиземногоморяпроизошлалюбопытнаявстреча.В бухте Палермо стали на якорь две яхты, огромный и величественный «Гогенцоллерн», принадлежащий кайзеру Вильгельму, и яхта «молодого Ротшильда» (скорее всего, это был Эдуард, сын Альфонса). С яхты кайзера раздался приветственный сигнал, и вскоре после этогомолодойбаронступилнапалубу«Гогенцоллерна».Кайзереготеплоприветствовали сразуперешелкделу.ОнпредложилодномуизРотшильдоввернутьсяв«фатерланд».Кайзер говорил о величии Семейства и о том, какую пользу оно приносит странам, в которых обосновалось. Он уверял молодого Ротшильда в полном отсутствии у него каких-либо расовых или религиозных предубеждений. Он обещал также не допускать проявлений расовой или религиозной непримиримости в парламенте. Он уверял, что возрожденный банкирский дом будет пользоваться в Германии всеми возможными преимуществами и далекопревзойдетбанкирскиедомаЛондона,ПарижаиВены. Несмотря на благоприятный случай и искреннюю доброжелательность кайзера, его предложение имело не больший успех, чем предложение Бисмарка. Члены лондонской, парижской и венской ветвей Семейства были слишком увлечены собственным блеском и наслаждениями, которые им дарил уходящий век. И так продолжалось до тех пор, пока не грянулавойна1914года. Золотойимпульс Но никакие балы и приемы не могли задушить основной инстинкт Ротшильдов. Бисмарк называл его «абсурдным желанием оставить каждому из своих детей (обычно многочисленных)такоежесостояние,какито,котороеониунаследовалисами». Бизнес оставался бизнесом, и его продолжали вести оставшиеся три дома. В Англии банк «Н.М. Ротшильд и сыновья» инвестировал огромные суммы в индийские шахты, финансировал алмазный доминион Сесила Родеса в Южной Африке. Все банковские и кредитные операции в Южной Африке осуществлялись с помощью Дома Ротшильдов. Гигантский необработанный алмаз до сих пор лежит на каминной полке в Партнерской комнатевНью-Корте,абанкпо-прежнемуподдерживаеттесныеконтактыс«ДеБирс».Во Франциибанк«БратьяРотшильд»инвестировалсредствавпроизводствоэлектроэнергии,в строительство и эксплуатацию Средиземноморской железной дороги, открыли филиалы в СевернойАфрике.Банк«БратьяРотшильд»контролировалдобычунефтивБакуивтечение рядалетбылглавнымконкурентомрокфеллеровскоготреста.ВАвстриибанк«Ротшильди сыновья» при помощи знаменитого 6 %-го «золотого» займа расширил сферу своего влияния на Венгрию. Банк «Кредитанстальт», созданный для борьбы с банком «Кредит Мобилье», превратился в гигантский филиал семейного банка и серьезную финансовую силу,действующуювовсехуголкахимперииГабсбургов. Таким образом, Семейство не только продолжало поддерживать традиционную «тактикуосьминога»,ноисвятохранилодругую,ещеболеефундаментальнуютрадицию. ВчитаемсявотрывкииззавещанияАнсельма.Указания,которыеондаетсвоимдетям,и чувства, которые он выражает, являются отражением мыслей и чувств первого патриарха, составлявшегосвоезавещаниеподкрышейфранкфуртскогогетто. Вот что писал в 1874 году этот мудрый космополит и венский патриций: «Я предписываювсеммоимдорогимдетямжитьпостоянновполнойгармонии,непозволять ослабнуть семейным связям, избегать любых споров и ссор или судебных разбирательств; проявлять воздержанность и терпимость в отношении друг к другу и не давать злобным страстям захватить их… да последуют мои дети примеру их прославленных дедушки и бабушки; поскольку эти качества всегда обеспечивали счастье и процветание всего семействаРотшильд,ипустьмоидорогиедетиникогданезабудутэтусемейнуютрадицию. В соответствии с верованиями моего отца, деда моих детей, который так любил их… да пребудутонииихпотомкипостоянновлоне…иудейскойверы». Затемследуетрефрен,которыйповторяетсявовсехзавещанияхРотшильдов,начинаяс самогопервого,написанногонаЕврейскойулице:«Якатегорическизапрещаюмоимдетям, независимо от каких бы то ни было обстоятельств, предавать огласке опись моего имуществавсудеиликаким-либодругимобразом…Ятакжезапрещаюпроизводитьлюбые юридическиедействия,прикоторыхпредаетсягласностиразмерзавещанногоимущества,а также предавать его гласности каким-либо другим образом… Каждый, кто не будет следоватьэтимпредписаниямилипредприметкакие-либодействия,которыепротиворечат этим предписаниям, будет рассматриваться как член семьи, оспоривший мое завещание, и будетподвергнутзаэтонаказанию». В Лондоне Натти не только следовал всем заветам своего отца, но и восстановил традицию своего деда – при посещении биржи занимать место у «колонны Ротшильда» и стоятьтамнеподвижно,опершисьнанее.Ритуалпредковбылвосстановленполностью. Ротшильды отнюдь не перестали быть «провозвестниками» европейских бирж, но теперь они часто повышали или понижали ставки через посыльного или по телеграфу. В 1873годувенскийрынокценныхбумагначалолихорадить.Этобылосвязаносакциямиряда банков, имитаций успешного банка «Кредитанстальт». Цены на эти акции сначала резко поднимались,апотомпадалискатастрофическойбыстротой.Наконец,набиржепоявился агент Ротшильдов. Брокер, желавший как можно скорее продать, приблизился к нему и спросил,нежелаетлитотприобрестипакетценныхбумагнасуммуполмиллиона. – Полмиллиона? – громко переспросил агент. Толпа вокруг замерла. – Да все ваши банки,вместевзятые,сегоднястольконестоят. Эти несколько слов, подкрепленные авторитетом Ротшильдов, привели к окончательному падению цен. Дюжина псевдобанков исчезла. Таким образом удалось преодолетьбанковскийкризис1873года. ИмяРотшильдмоглонетольконаводитьужас,нотакжевдохновлятьивселятьнадежду. В1889годуЛондонскийдоморганизовалоткрытуюпродажуакцийсвоихрубиновыхшахтв Бирме. На следующее утро после объявления лорд Натти не смог въехать на Сент-СуизинЛейн. Улица, ведущая к Нью-Корту, была запружена народом. Банк впервые выставил на продажу акции горнодобывающихпредприятий,иэто тут жедалорезультат.Инвесторысо всегогородаринулисьвкладыватьсбережениявпроектРотшильдов. Наттиструдомсмогпробратьсякзданию–кучерилакейпрокладывалиемудорогув толпе. Однако войти в контору обычным путем оказалось невозможно – все двери были заблокированылюдьми.Тогдасовторогоэтажаспустилиприставнуюлестницу–ивотлорд Ротшильд, солидный, бородатый, в котелке, парадном костюме для утренних приемов, с цепочкой и цветком в петлице, торжественно поднялся по ней и проник в свой кабинет черезокно,словноночнойвор. Приставныелестницылордунепонравились,поэтомувдальнейшемонпредпочиталне организовыватьпубличныхраспродаж.Ротшильдыбылииостаютсяпосейденькрайними индивидуалистами – они ведут дела согласно своим представлениям, требованиям и методам. Монархи обычно не устраивают давки на Сент-Суизин-Лейн, и Ротшильды предпочитают одного монарха сотням тысяч лавочников. (Классическим клиентом Банка Ротшильдов считается Леопольд I, король Бельгии. В 1848 году он доверил Французскому дому семейные капиталы на сумму пять миллионов франков. В 1865 году король умер – к этомумоментуразмеркапиталадостигужедвадцатимиллионов.) Кнесчастью, XIX векподошелкконцу –начинался векXX. Королейстановилосьвсе меньше, а лавочников – все больше. За счет этой многочисленной клиентуры жирели открытые банки. Но Ротшильды оставались верны себе – Семейство контролировало по крайнеймереодноучреждение,основанноенаденьгимелкихвкладчиков,ноникогданиих симпатии,ниосновноенаправлениеихбизнесанесворачиваловэтусторону. Итак,казалось,Семействопостепенноотходитнаобочинуделовойжизни,нетеряяпри этом ни грана своего великолепия. К нему в полной мере относилась поговорка «Солдат спит, а служба идет». Состояние всех ветвей Ротшильдов неуклонно автоматически возрастало–когдаониспали,танцевали,упускаливыгодныевозможностиилиуглублялись в научную деятельность. Ротшильды могли позволить себе все, что Ротшильды могли пожелать. Но риск им наскучил. Вскоре после своего героического восхождения на НьюКорт Натти высказал свой взгляд на все виды биржевых операций: «Когда в течение дня я говорю«нет»навсепредлагаемыемнесхемыипредприятия,вечеромвозвращаюсьдомой удовлетворенныйибеззаботный». Один великий герцог спросил однажды Натти, существует ли специальная методика, позволяющаябезпотерьделатьденьгинабирже. – Разумеется, существует, – ответил Ротшильд, – она состоит в умении продать достаточнорано. В Вене Альберт часто цитировал своего деда, основателя Дома, Соломона: «Рынок – тотжехолодныйдуш.Надобыстровходитьибыстровыходить». Времяшло,иводавдушестановиласьвсехолоднее.СледующиепоколенияРотшильдов предпочиталидаженемочитьног.Унихпоявилисьновыеинтересы.Онизанялисьнаукой. Старший сын лорда Натти, Лайонел Уолтер, основал гигантский зоологический музей, Тринг. Коллекция музея, которая поддерживалась в прекрасном состоянии, состояла из четверти миллиона экземпляров птиц и двух миллионов насекомых, классифицированных, размещенных на стендах и снабженных подробным описанием. Многие образцы были уникальными,ивстретитьихможнобылотольковТринге.Уолтер,выпускникКембриджаи первоклассный ученый-натуралист, финансировал научные экспедиции, опубликовал ряд исследовательских работ и издавал научный журнал «Novitates Zoologicae» («Новости зоологии»),которыйвысококотировалсявнаучнойсреде. Коллекцияблох,собраннаяв Тринге,незналасеберавныхипривлекалавниманиене одних только ученых. Остряки уверяли, что самые ценные образцы обошлись владельцу музеявдесятьтысячфунтов,ноприближайшемрассмотренииоказалось,чтоонисбежали изсемейногобанка. Интересыжуковчастонесовпадалисинтересамибизнеса,очемявносвидетельствует следующий факт. Уолтер, безусловно, выполнял свои обязанности в банке, но музей требовал всей его энергии, всего времени и, наконец, все больших расходов. Отец выделял емущедроесодержание,носовременемонопересталопокрыватьрасходынаприобретение исодержаниесотентысячэкспонатов.Разумеется,Уолтеригралнабирже,нооннеосвоил самого главного – умения «достаточно рано продать». Результат – деньги пропали. Далее Уолтер не нашел ничего лучшего, как занять большую сумму и в качестве покрытия застраховать жизнь отца, втайне от него, на 200 000 фунтов. К несчастью, коммерческая хватка Уолтера была намного слабее его научных талантов. Он не смог предвидеть всех последствийсвоегопроекта,посколькунеучелсамогоглавного.Страховыекомпаниичасто разделяли крупные риски с другими фирмами. В данном случае риск был разделен с Объединеннойстраховойкомпанией,основаннойН.М.Ротшильдом,воглавекоторойстоял самлордРотшильд. Однажды,просматриваяпоследниеотчетысвоейкорпорации,онобнаружилстраховой полис на себя самого, выпущенный собственным сыном. С этого момента Уолтер был освобожден от всех обязанностей в Нью-Корте. Однако впоследствии семейство могло гордиться карьерой таксидермиста Уолтера – он стал первым известным ученым в семье Ротшильд. Несколько представителей Семейства из поколения Уолтера закончили жизнь трагически. Его брат, Натаниэль Чарльз, и венский кузен Оскар покончили с собой. Брат Оскара, Георг Ансельм, провел последние годы в психиатрической лечебнице. Соперники Семействарешили,чтосилыегоиссякли.Старыйлеводряхлел,решилиони–иошиблись. Все,ктопопыталсяфамильярничатьсним,отскакивалиокровавленные,соследамимощных когтистых лап. Лев, благодушно развалившийся на диванных подушках, мог, как и прежде, сгруппироватьсяинанестисмертельныйудар. Первым ощутил на своей шкуре когтистую лапу льва-Ротшильда французский депутат правоготолкаБанту.В1876годуонорганизовалтакназываемый«Всеобщийсоюз»(Union General),некуюсмесьбанкаиантисемитскойпартии.Вспециальномзаявлениисообщалось онамерении«объединитьсясцельюмощногорычага,наосновеинвестицийкатоликов…». Разве не пора положить конец отжившей свое республиканской финансовой системе, к которойпрочноприсосалисьевреи?Вседенежныехристиане,вглубинедушиненавидевшие придворных евреев Ротшильдов, с радостью восприняли предложенную концепцию. Каждый представитель реакции внес свою лепту в фонд Банту, который вскоре набрал четыре миллиона франков, свободных от каких-либо обязательств, то есть достаточно солидныйначальныйкапитал.ЗатемБантувступилвсоюзсБанкомЛионаиЛуары.Вместе они выпустили акции, цена которых мгновенно взлетела с 500 до 2000, а потом и выше. Теперь Банту был готов к полномасштабной священной войне – он распространил ее на АвстриюиобразовалпрочныесвязисЛандербанком,давнимконкурентомротшильдовского «Кредитанстальт».ТакимобразомБанту,самтогонеподозревая,вступилнапорочныйпуть Перейра, владельца банка «Кредит Мобилье». Как и в случае Перейра, Ротшильды предоставиливрагамдостаточновремени(немесяцы,каквпрошлыйраз,анескольколет) дляразвитияирасширения.Кланмрачноследилзадействияминовоявленноговрага. В1881годукланначалдействовать–каквсегда,решительноибеспощадно.Ротшильды скупили пакеты акций противника, а затем сбросили их все одновременно, добившись резкого падения цены. Первый же мощный удар львиной лапы сшиб Банк Лиона. Банту воззвал о помощи. Он призвал на борьбу всех христиан (и все христианские деньги) – но напрасно.Между5и20января1882годаакции«Всеобщегосоюза»упалина2090пунктов– 3050 до 950. И наконец, на Венской бирже грянуло черное воскресенье – Банту и большинствобанков,вступившихснимвсоюз,былиуничтожены. Остановить панику, охватившую финансовые рынки Европы, была способна только та сила,котораяееначала,–Ротшильды.ИРотшильдыначалискупатьакции–Бантубольшене существовал,аСемействоихристианскиймирвыжиливместе. Черезвосемьлетэтотконтинентальныйспектакльбылвновьразыгран,снебольшими изменениями и на другой сцене – на Британских островах. Соперником Ротшильдов в Лондонебылнебанк-однодневка,как«Всеобщийсоюз»,аодинизкрупнейшихистарейших коммерческихбанков,ДомБаринга.Егоглава,лордРевелсток,давномечталпоказатьэтим выскочкамРотшильдам,гдеракизимуют. Идеальнойвозможностьюдляреализацииегомечты,казалось,быларгентинскийбум 1886года.Мобилизоваввсесвоиресурсыидалекопревысивдопустимыевозможности,Дом Баринга не допустил участия Ротшильдов ни в одном из аргентинских проектов. Банк, например, полностью взял на себя реализацию десятимиллионного проекта по строительству моста, но, несмотря на все мыслимые усилия, не смог найти достаточное количествоинвесторов. На этот раз Семейство имело возможность не предпринимать никаких действий, Ротшильдыпростождали–плоддолженбылсозреть.Ивотосенью1890годавАнглийском банке было получено известие о том, что Дом Баринга не в состоянии покрыть взятые на себяобязательстванасумму21миллионфунтов. БанкБарингаигралважнуюрольвобеспечениистабильностибританскойфинансовой системы,иегопадениемоглопривестиккатастрофическимпоследствиям.Финансистыи промышленникиСитиодинзадругимсталипредоставлятьгарантиибанкуБаринга.Вроли спонсора выступил Английский банк, но все было напрасно – требовалась поддержка крупнейшейфинансовойимперии–БанкаРотшильдов. Все взоры с нетерпением и надеждой были направлены на Партнерскую комнату в Нью-Корте. Какое решение примет Семейство на этот раз? Захочет ли оно поддержать своегоглавногоконкурента? Семейство поддержало Банк Баринга, и не на одном, а на двух уровнях. Оно предоставило гарантии – и своим именем, и своими капиталами. (Точную сумму частных инвестиций,потребовавшихсядляразрешениякризиса,такниктоникогдаинеузнал.)Для поддержкитонущеговрагаРотшильдыподключиливсесвоимощныемеждународныесвязи. Благодаря вмешательству Натти к решению задачи был привлечен Альфонс Парижский, которыйдобилсядополнительныхтрехмиллионовфунтовзолотомотФранцузскогобанкав качествегарантийдляДомаБаринга. Задачабылауспешнорешена–кредитдоверияЛондонаосталсянезыблемым.15ноября 1890годауправляющийАнглийскимбанкомсмогобъявитьотом,чтоДомБарингауспешно ликвидировалвсесвоиобязательства. – Когда вы высказываете благодарность Английскому банку, – сказал он, – следует помнитьотойнеобходимойиэнергичнойподдержке,которуюнамоказалиоченьмногие,и впервуюочередьлордРотшильд,чьевлияниенаФранцузскийбанкобеспечилонамтакую помощь…безкотороймынесмоглибыобойтись. Резюмируя все сказанное выше, можно уверенно констатировать, что Ротшильды попрежнему представляли собой мощную силу не только в светских гостиных, но и на финансовых рынках мира. И это положение оставалось неизменным до тех пор, пока не раздалисьвыстрелывСараеве. ВеликийДомивеликаявойна Миротворцысновавыходятнасцену Существуетпринципиальноеразличиемеждустаромодностьюиполнымокостенением. Ротшильды приложили массу усилий, чтобы остаться сами собой, но они не оставались равнодушными к веяниям современности. С 1850-х годов в Европе начали формироваться новыенациональныетенденции,иСемейство,возможнонеосознанно,внеслонеобходимые коррективы. Когда-то Семейство направило своих посланцев в Англию, во Францию и в Австрию,ачерезнесколькодесятилетийонипревратилисьвоченьанглийскихРотшильдов, оченьфранцузскихРотшильдовиоченьавстрийскихРотшильдов. ВоФранциибаронЭдуард,сынАльфонса,построилсосвоим«Версалем»вФерьееще и «Малый Трианон», типично французскую мечту. В этом небольшом дворце Сан-Суси в Шантильи (в котором после смерти Эдуарда обитала его вдова) было всего лишь десять гостевыхкомнат,асуходомзапаркоммоглисправитьсятрисадовника.Подухудворецбыл типичногалльским,начинаясостульчаковвдамскихкомнатахикончаярисункамиПикассо, развешаннымипостенамкоридоров,ивсяческимимилымипустячкамивродефарфоровых страусов,ничемнеотличавшихсяотнастоящих,ироскошныхбюроизчерепаховогопанциря смерцающимирубинамивместоручекдляящичков.СамовольнопостроенныйГерингомво время оккупации бассейн по контрасту только подчеркивает французскую стилистику дворца. Что касается венских Ротшильдов, они занялись музыкой, что было и остается увлечением типично австрийским. (Та часть бюджета, которую обычно тратят на вооружение, в Австрии идет «на Моцарта».) Музыкальные вечера венских Ротшильдов славились своей непринужденностью и изысканностью. Гостей встречали лакеи в напудренныхпарикахикостюмахXVIIIвека.Икакмыужерассказывалираньше,черезсады венскихРотшильдовпротанцевалвесьвенскийбалет. А что же было в Англии? Констанция Ротшильд, например, прониклась англосаксонским духом и требовала того же от своих дворецких. Проникновение было настолько сильным, что во время Первой мировой войны при начале очередной бомбардировки дворецкий входил к ней и торжественно провозглашал: «Цеппелины, моя госпожа!»Можнобылоподумать,чтоэтоочереднойвизиточереднойнадоевшейгерцогской четы. К1900годуРотшильдыокончательноразделилисьнатригруппы,которые,впрочем,ни наминутунезабывалиотом,чтоони–однасемья.Каждыйиздомовпроявляллояльностьв первую очередь к своей стране, что становилось все более необходимым. Пока некоторые ветви Семейства обретали национальную окраску, политика европейских стран обретала окраскунационалистическую. Разумеется, Семейство с присущей ему энергией пыталось сохранить мир или, по крайнеймере,финансироватьегосохранение,чтостановилосьтруднееитруднее.Сильное государство могло больше не опираться на нескольких крупных финансистов – военный министр получал финансирование за счет налогов, а не военных займов, как в прежние времена.Когдав1866годуПруссияиАвстрияразвязаливойну,Семействоиспользоваловсе возможныеформыдавлениядляеепрекращения.Французскийдомопустилсядотого,что вернулнеоплаченнымчекавстрийскогопославПариженакакие-тонесчастныепятьтысяч франковподтемпредлогом,чтокредитегосветлостиисчерпан.Высшийсветзамер,затаив дыхание. Разве посол не был тем самым Меттернихом, который считался близким другом семьи Ротшильд? Ротшильды отвесили дипломатии Габсбургов пощечину, настоящую пощечину. Этот факт стал предметом обсуждения в Центральной Европе, но война была предотвращена. Это столкновение было сравнительно коротким и незначительным, но Ротшильды, у которых династическая ненависть к грохоту пушек вошла в плоть и кровь, предвидели возможностьгораздоболеесерьезныхконфликтоввнедалекомбудущем. Втомже1866году,12сентября,беседуясвысшимидолжностнымилицамиимперии, Энтони де Ротшильд, брат Лайонела, высказал свою крайнюю озабоченность и тревогу в связи с угрозой войны в недалеком будущем. Речь шла о расширении колониальных владений, и высказывание Ротшильда было достаточно неожиданным для человека, сделавшегоколоссальныеинвестициивзаморскиевладенияимперии. – Чем скорее мы избавимся от всех наших колоний, – заявил он, – тем лучше для Англии. Нам нужен мир любой ценой… Что нам за дело до Германии или Австрии и Бельгии? Ключевымсловомвэтомвысказываниибыло«Германия».Послетриумфальнойпобеды над Наполеоном III Германия превратилась в Прусскую империю, расцветающую и крайне агрессивную.Искаждымгодомпрусскоебряцаниеоружиемвсесильнееотзывалосьвовсех столицахЕвропы. В 1911 году – через 45 лет после пророческого высказывания Энтони – его дочери, Констанция (леди Баттерси) и Анни (миссис Йорк), путешествовали вместе на принадлежавшей Анни яхте «Гарланд». И кого же они встретили на Балтике? Кайзера Вильгельма на его яхте «Гогенцоллерн». Мир становится довольно тесен, когда вы – Ротшильд. Как когда-то в гавани Палермо, Вильгельм был чрезвычайно гостеприимен и любезен. Констанция описала в своем дневнике завтрак у кайзера, проявив при этом и настороженностьипрозорливость:«Онсидитнавозвышениипосредисвоихофицеров.Мы послушали оркестр из сорока молодцов, который он взял с собой на яхту… Он с большим уважением отзывался о бабушке (кайзер говорил королеве Виктории, которая приходилась ему бабушкой)… Он сказал: «Мы должны остаться друзьями, но не нужно наступать друг другунаноги…»Надеюсь,мысноваувидимего,иневкачественашегозавоевателя». Угрозабылаочевидной,аРотшильды–неизтех,ктобудетпростосидеть,вздыхатьи ждать беды. Редкие встречи на яхтах не могли погасить мировой конфликт. Использовать грубое давление, как в прежние времена, было невозможно. Но быть может, предварительныепереговорыявятсякатализатороммирногопроцесса? Вполнелогично,чтоАнглия,традиционныйпосредниквмеждународныхконфликтах, обратилась к Ротшильдам, предвидевшим грядущую катастрофу. Совершенно неожиданной оказалась кандидатура Ротшильда, взявшего на свои плечи основной груз мирного посредничестваиставшегоактивнымиизобретательнымпацифистом.Рольэтогочеловека долгооставаласьтайной. Только через много лет после окончания войны, когда были опубликованы мемуары ряда политических деятелей, стало известно имя того Ротшильда, который выступил посредникоммеждуевропейскимидержавами. Ктобымогпредположить,чтосибаритАльфред,самыйэксцентричныйизРотшильдов этого поколения, который не только был инспектором манежа своего собственного цирка, но и как наездник объезжал зебр, этот сибарит и тепличный цветок эпохи декаданса, окажетсяспокойным,искуснымивесьмаэффективнымдипломатом? Не будем забывать, что Альфред был консулом Австро-Венгрии в Лондоне. (Это отличие, как и многие другие отличия, которыми была удостоена семья, передавалось по наследствувотужевтретьемпоколении.ПервымегоудостоилсяНатанМайер,отнегооно перешлокегосынуЛайонелу,аотЛайонела,послетогокактотштурмомвзялпарламент,– к его брату Энтони. И уже после Энтони, у которого не было сыновей, пост получил его племянник Альфред.) Однако консульство Альфреда, так же как его членство во Французском почетном легионе, было почти исключительно почетным званием. Но оно стало формой, в рамках которой он смог действовать в 1890-х годах. Возможно, Альфред использовал это австрийское назначение в качестве противовеса своей полной лояльности поотношениюканглийскойкороне.Емуудалосьбесшумно,беспристрастнои оперативно управлятьтакимимощнымиресурсами,которымимограсполагатьтолькопремьер-министр. БазойдлядипломатическихоперацийАльфредаслужилегодомнаСимор-Плейс.Здесь во время искусно спланированных обедов германские высокопоставленные сановники и британские государственные деятели могли общаться без помех, протоколов и лишних формальностей. Редкие вина, прекрасные сигары и изысканная еда – все это побуждало с пониманиемотноситьсякшуткам,женамидажеточкамзрениясобеседников. Англо-германский кризис, на его ранней стадии, был улажен на мягких коврах в гостиной Альфреда. В 1898 году интересы Берлина и Лондона столкнулись в связи с претензиями на остров Самоа в южной части Тихого океана. Альфред, будучи близким другом германского посла, графа Хацфелда, узнал, что кайзер собирается направить в Уайтхолл чрезвычайно резкую и грубую ноту. Эффект от такого послания был непредсказуем. Ротшильд предпринял ряд усилий, чтобы перевести спор в более цивилизованное русло. И вот уже посол Хацфелд и Джозеф Чемберлен, министр ее величестваподеламколоний,сидятдругпротивдругавмягкихкожаныхкреслахнаСиморПлейс. Они пьют кофе маленькими чашечками и чокаются хрустальными стаканами с коньяком. Затем немец сообщает в изысканном и выдержанном тоне о сути претензий англичанину. Чуть позже Чемберлен все так же выдержанно и корректно передает услышанное лорду Солсбери, министру иностранных дел. Теперь Солсбери смог ответить кайзеру по существу и не потерять при этом ни единой унции своего британского достоинства. Альфред также выступил в роли миротворца, когда потребовалось смягчить позицию Лондона по отношению к Берлину. В 1900 году, после начала Бурской войны, британский военныйкорабльзадержалгерманскийпароход«Бундесрат»,которыйзатембылтщательно обыскан. Последовал резкий протест со стороны Германии, который повлек не менее резкую реакцию британской прессы. Особенно отличилась газета «Тайме», которая славилась своей антитевтонской направленностью. Это, в свою очередь, вызвало гнев Берлина.Положениеоставалоськритическим,поканепришлапомощь с Симор-Плейс.За бутылкой старого коньяка Альфреду удалось убедить германских официальных лиц в том, что премьер-министр не поощрял атаки лондонских газетчиков и не разделяет их настроений. Правительство его величества не имело возможности руководить прессой, но черездоверенноелицо–Альфреда–сообщалогерманскойсторонеосвоейпозиции. – Барон Ротшильд конфиденциально проинформировал меня, – сообщал германский посол,–чтонападкижурналистоввызвалинедовольствоФоринОфис.Кабинетминистров обратился к нему с просьбой оказать давление на руководство «Тайме». Барон Ротшильд собирается в ближайшее время встретиться с главным редактором газеты, господином Баклом,и,каконмнесказал,оченьсерьезнопоговоритьснимобэтом. Вскоре умерла королева Виктория, и это облегчило щекотливую задачу Альфреда. Теперь он мог воспользоваться своими приятельскими отношениями с новым королем, Эдуардом VII. Он убедил его обратить внимание на чрезмерную резкость прессы, а затем пригласил на обед «этих парней» из «Тайме» и довел до их сведения (причем весьма убедительно)мнение«августейшейособы»наэтотсчет. Вэтовремя(1900год)вКитаеразразилосьБоксерскоевосстание,направленноепротив европейских поселений в Шанхае. Для его подавления был послан Международный экспедиционныйкорпус.Альфред,помняовоенныхамбицияхкайзера,нажалнавсерычаги идобилсятого,чтобынапостглавнокомандующегоназначилипредставителяГермании. Кажется странным, что именно тот Ротшильд, который жил в наибольшем отрыве от прозаических ежедневных мировых проблем, стал Ротшильдом, проявившим наибольшее беспокойство по поводу вопросов войны и мира. В одном из его писем, направленном германскому дипломату фон Экардштейну для передачи графу фон Бюлову, канцлеру кайзера, сконцентрированы все его чувства, такт, упорство и постоянство, с которыми он добивалсямиротворческихцелей. Вотчтоонписал: «Вашидрузья(мойдорогойЭкардштейн)пособственномуопытузнают,чтовтечение многих лет я близко к сердцу принимаю интересы обеих стран; несмотря на то что в последний период предметом споров между двумя правительствами стал ряд различных вопросов…ввысшихкругахобщества,вправительствеивстраневцеломсуществуетсамое дружескоеотношениекГермании…Яличноготовподтвердить,чтоэтоименнотак,ибовсе этовремяявбольшейилименьшейстепенипринималнегласноеучастиевурегулировании отношений и всегда прилагал все свои усилия, чтобы добиться удовлетворительных результатов.КогдакнязьБисмарксталканцлером,онзахотелиметьсвоегопредставителяв Египетскомкредитномфонде,иегопожеланиебылонемедленноудовлетворено;позднееон вступил в конфликт по вопросам колониальной политики, и эти проблемы также были улажены Британским правительством (по поводу Самоа было достигнуто соглашение в соответствииспожеланиямиГермании,исовсемнедавно…британскиевоенныечастипод командованиемграфаУолтерсибылиразмещенывКитае).Короткоговоря,насколькоямогу вспомнить, Британское правительство всегда делало все от него зависящее, чтобы удовлетворитьпожеланияГерманскогоправительства. Какое же положение существует в наши дни? В течение последних месяцев, точнее говоря, в течение нескольких последних лет, пресса Германии постоянно выступает с нападками на Англию; это стало настолько заметно, что официальные круги хотели бы выяснить, какова цель такой агрессивной политики и могут ли граф фон Бюлов и правительство Германии предпринять что-нибудь для прекращения этих нападок. Мне прекрасноизвестно,чтовГермании,такжекакивАнглии,свободнаяпрессаиейнельзя приказать придерживаться определенной точки зрения… но, когда пресса какой-либо страны распространяет враждебные и абсолютно лживые слухи относительно дружественной державы, правительство могло бы воспользоваться первой удобной возможностьюдлявыражениясвоихсожаленийпоповодутого,чтотакиелживыезаявления имелиместо. …Подобные голословные обвинения не только приводят в негодование немцев, проживающихвэтойстране… Народ с удовлетворением встретил бы известие о том, что карикатуры на нашу Королевскуюсемью,которыевГерманиипродаютсянаулицах,конфискованыполицией. Одним словом, в последние годы политика Германии в отношении Англии представляла собой серию булавочных уколов, и, хотя булавка – не очень опасное оружие, повторныеуколымогутпривестикобразованиюраны,ипоэтомуянадеюсьивсемсердцем молюсьотом,чтобыникакогосерьезногоущербананесенонебыло,иберунасебясмелость направитьВамэтопосланиеснадеждойнато,чтоВысможетечеткообъяснитьграфуфон Бюлову, насколько осложняется мое положение по отношению к Британскому правительству, поскольку в течение долгих лет я предпринимал все возможные усилия, но теперь я осознал, что Вы не в полной степени осознаёте все огромные преимущества полноговзаимопониманиясАнглией.Возможно,граффонБюловнеосведомленотом,что многие германские послы в Англии встречались с наиболее влиятельными английскими политическими деятелями в моем доме, и еще совсем недавно ныне покойный граф Хатсфельд встречался в моем доме с господином Чемберленом, и они высказывали полностью идентичные точки зрения в отношении политики двух стран, в их общих интересах. Описываяэтиподробностисовершенноприватнымобразом,яделаюэто,мойдорогой Экардштейн, для того, чтобы продемонстрировать, что я говорю не sans connaissance de cause[7] и я буду чрезвычайно огорчен, если небольшое refroidissement[8], которое наблюдаетсявнастоящеевремяинеимеетникакихraisond'être[9],сохранитсяи,возможно, усилится… Может быть, Вам удастся убедить Его Превосходительство направить мне несколько строк в ответ на моинаблюдения; естественно, я покажу их только самым высокопоставленным официальным лицам и буду пользоваться ими с чрезвычайной осторожностью; я убежден, что дружеское éclaircissement[10] произведет наиболее благоприятное действие – и немедленно. При возможности, мой дорогой Экардштейн, передайте Императору уверения в моей полнейшей преданности; Вы знаете, как высоко я ценюЕгоВеличество. ИскреннеВаш АльфредфонРотшильд». Это осторожное, деликатное и дипломатичное вмешательство было усилено более жесткой позицией, которую занял брат Альфреда, лорд Натти. Из приведенного ниже письмаканцлерафонБюловакайзерувидно,насколькодляВильгельмштрассебыловажно мнениеРотшильдовикакблизкоониподошли–покрайнеймере,вовремяоднойизпервых фазкризиса–крешениюпроблемы,котороемоглобыпредотвратитькатастрофу: «Беру на себя смелость нижайше предложить Вашему Величеству выяснить у посла ВашегоВеличествавЛондоне,какиеименнодействияможнопредпринятьдлятого,чтобы рассеять плохое впечатление, сложившееся у Ротшильдов, а также для того, чтобы решить проблемы,изложенныевдокладеЭкардштейна». И тем не менее все оказалось напрасным. И беседы на Симор-Плейс, и бархатное красноречиеАльфреда,прекрасновладевшеговсемиприемамифранцузскойдипломатии,и его умение смягчить остроту ситуации – даже его гениальный ход с заменой французской частицы «де»нанемецкую«фон»,которыйонсделал, подписываяписьмаЭкардштейну,– всеегоусилияидостижениябылимгновенноуничтоженывыстреломвСараевевиюле1914 года. Кайзер сменил яхту на военный корабль. Насколько было бы лучше и для самого кайзера, и для Ротшильдов, и для всего мира, если бы благородные усилия Альфреда завершилисьуспехом. Война От австро-сербской границы пламя битвы распространилось по всему миру. Такой грандиознойикровопролитнойкампаниинебылосовременНаполеоновскихвойн.Ноесли впрошлыйразРотшильдыбылипобедителями,тотеперьонипроигрывали.Линияфронта разделила Семейство – она отсекла австрийскую ветвь от английской и французской. ТеоретическивенскиеРотшильды,вставподружье,должныбылистрелятьванглийскихи французскихРотшильдов,такженадевшихвоеннуюформу. Это было страшно, но маловероятно. Гораздо страшней было другое – столетие тому назад, когда Ротшильды сражались за свое величие, пятеро братьев были сплоченной группойбесстрашныхбойцов–крепкосжатымкулаком,которыйнаправлялстарикМайер. Такое Семейство могло выдержать любые удары. Но с тех пор прошло много времени – успех смягчил характеры и ослабил хватку. Вот уже много десятилетий ареной сражений новых поколений Ротшильдов были залы заседаний и комнаты переговоров – и тут им не было равных. Но пришло новое время, когда пулеметы в окопах диктовали исход переговоров.Пролиставнесколькостраницназад–иоказавшисьужевдругойэпохе,–мы опятьвстретимАльфредаРотшильда,склонившегосянадписьмомкЭкардштейну.Этобыла изысканная проза мирного времени. Сравнив его с письмом, написанным им же, но уже двумя годами позже, во время войны, можно представить, насколько Ротшильды были далекиотгрубыхреалийновоговека. Война вызвала острую нехватку строевой древесины. Узнав об этом, семидесятипятилетнийАльфред,прикованныйксвоемукреслуукаминанаСимор-Плейс, тут же вспомнил о своих лесных угодьях и, немного смущаясь, вызвался помочь. Он подготовил письмо, которое, по сути, предназначалось ответственному за это дело чиновникувоенногоминистерства,ноуАльфреданебылоникакихсвязейнаэтомуровне. Пришлосьнаправитьписьмонепосредственнопервомуминиструеговеличества. «Я не специалист в том, что касается «рудничных стоек», – писал он Асквиту 28 февраля 1917 года, – я не знаю, какая древесина для них нужна, но я не могу не думать о том, что в моих лесах в Халтоне много прекрасных деревьев и хотя бы некоторые из них могутоказатьсяподходящимидляэтойцели.НемоглибыВыприслатькомнеспециалиста, которыйсможетобъяснитьмнесутьдела,аябудучрезвычайногорд,еслимоепредложение принесетпрактическийрезультат». В начале XIX века Семейство прорвалось сквозь Армагеддон с триумфом и достигло величия.ТеперьРотшильдыбылиобремененынетолькобогатством,ноиответственностью. Эта война потребовала от них служения и не принесла выгоды. Каждый из Ротшильдов отдалсвоемуотечествуто,чтоотечествоотнегопотребовало. Альфредпожертвовалвсемисвоимилучшимидеревьями,Натти–дорогимиегосердцу убеждениями, предубеждениями и неприязнью. Когда разразилась война, канцлером казначейства (то есть министром финансов Англии) был давний политический противник Ротшильдов, Дэвид Ллойд Джордж. Одной из важнейших задач, которые ему предстояло решить в этой тяжелой для страны ситуации, было предотвращение финансовой паники в стране,идляеерешенияканцлерутребоваласьподдержкалордаРотшильда.Всвязисэтим досточтимого лорда попросили прибыть в казначейство. Ллойд Джордж с тревогой ждал встречи.ОднаждыонпубличнопричислиллордаНаттиРотшильдак«беспощаднымврагам, невсеизкоторыхнеобрезаны».Онговорилвещиипохуже,очемвпоследствиисожалел. «Это не те выражения, которые можно использовать при упоминании великого Дома Ротшильдов»,–писалЛлойдДжордж. Такчтолорд-еврейврядлимогстатьприятнымгостем. Канцлерибанкирпожалидругдругуруки. – Лорд Ротшильд, – начал канцлер, – между нами были некоторые политические споры… Банкирпрервалегонаполуслове: – Для этого уже нет времени. Чем я могу помочь? – В этом был весь Натти с его знаменитойлаконичностьюигрубостью. «Я сказал ему, что требуется сделать, – вспоминал потом канцлер, – и он обещал сделатьэтонемедленно.Иэтобылосделано». Натти сделал больше. Он отбросил многие свои стойкие предубеждения. В свои семьдесятснебольшимонбылпоследовательным,грубымияростнымпротивникомлюбой формы социального обеспечения, суфражизма и «всего этого прогрессистского вздора» и живымвоплощениемполитическойреакции.НовсложившейсяситуацииНаттиподавилвсе свои политические антипатии. Ничто не должно было мешать победе Англии. Правительствуеговеличестватребуютсясредства? –Обложитеналогомбогатых!–заявляетмилорд.–Иобложитекакследует! Самымщедрым,каквсегда,оказалсяЛео.Онпринеснаалтарьотечествасвоегосына. 17 ноября 1917 года майор Ивлин Ахилл де Ротшильд погиб в бою, сражаясь с турецкой армией в Палестине. Вскоре умер и сам Лео. Не дожили до конца войны и двое других братьев,НаттииАльфред.ИхпохоронилинаЕврейскомкладбищевВилсдене. ВоФранциипатриотизмРотшильдовпринессовершеннонеожиданныеплоды. Баронесса Морис де Ротшильд после многомесячной тяжелой работы по уходу за ранеными решила провести несколько дней на отдыхе. Она позвонила в один из своих любимых отелей, «Палас Сент-Мориц», и спросила, не останавливаются ли там немцы. Управляющийзаверилбаронессу,чтониодинтевтонецнеосквернитсвоимпребываниемее отдых. И первым, с кем она столкнулась по приезде, оказался немец, всем известный фабрикант,выпускавшийшампанское.Госпожабаронессатутжепокинулаотель. КогдаРотшильдаммешаютхорошоотдыхать,онинепростоменяютотель.Онисоздают свой собственный. Баронесса решила создавшуюся проблему с той же решительностью и энергией, как это делал ее свекор Эдмонд в Палестине. Она превратила деревню Межев в один из самых роскошных французских зимних курортов. Впоследствии бразды правления из ее рук принял сын, Эдмонд де Ротшильд. И он принимает у себя фабрикантов любой национальности. За исключением Межева, война принесла Ротшильдам много горя и серьезные материальные потери. По всей Европе Ротшильды жертвовали не только своими состояниями, но и своими сыновьями. Майор Ивлин Ротшильд не был единственной жертвой. Сражаясь на стороне Австрии, получил серьезное ранение в ногу его кузен Юджин. Когда же в 1918 году смолк последний выстрел, мир оказался другим. Другими сталииРотшильды. Послебитвы Шел страшный 17-й год. Прошла мобилизация, штат садовников в замках английских Ротшильдов съежился до минимума – и это сказалось на состоянии их садов и парков. Говорят,однаждыосеньюхозяйкаодногоиззамков,однаизбаронессРотшильд,обратилась ксвоемустаршемусадовникусискреннимудивлениемивосхищением. –Удивительнокрасиво!Икаквамудалосьрассыпатьстолькоразноцветныхлистьевпо аллеямпарка?–спросиладама. Онадосихпорневиделарезультатовосеннеголистопада–дорожкипаркаподметали неменеетщательно,чемзалызамка. Послевоеннаяосеньознаменоваласьпоявлениемэтогоэкзотическогомусоравомногих поместьях Ротшильдов. Бюджет садовников был резко сокращен, и хуже того, то здесь, то там и сами сады исчезали. Мир становился убогим и невзрачным. Как просто было быть богатым до войны – и как трудно после! Как дорого стало быть богатым! Налоги взлетали вверх. Они стали убийственными даже для Семейства. Чиновники налогового ведомства опустошали сейфы ротшильдовских банков быстрее и успешнее, чем все их конкуренты, вместевзятые.Становилосьвсетруднеежить«какРотшильды». – Я должен жить, смерть была бы самой большой ошибкой – настоящим провалом, – нечтоподобное,пословамочевидцев,сказалНаттизагоддоуходаизжизни.Такаягрубая шуткабылавполневегодухе,ивнейсодержаласьбольшаядоляправды.БанкиРотшильдов былиихсемейнойсобственностью,вотличиеотдругихбанков,чьяработабазироваласьна средствах сотен и тысяч вкладчиков. Средства банков Семейства состояли из средств партнеров. И следовательно, после смерти одного из партнеров приходилось выплачивать огромные налоги на наследство. Натти все-таки совершил самую большую ошибку – он умер. Затем, в течение двух лет, эту ошибку повторили двое его братьев. Таким образом, государство смогло последовательно изъять из капиталов Ротшильдов три значительные доли. На этом потери не закончились. Их умножило завещание Альфреда. Он был холостяком,неимелникакихобязательствпередженойилидетьми,которыминеобзавелся, ипоступилсосвоимсостояниемтак,каксчиталнужным,нарушив,иуженевпервыйраз, традиции Семейства. Даже после выплаты налогов на наследство, состояние, оставленное Альфредом, было огромно. Большая его часть, согласно завещанию, досталась Аль-мине, графине Карнавон, и, следовательно, ушла из семьи. Часть полученной суммы графиня потратила на реализацию грандиозного археологического проекта в долине Нила. Экспедиция,организованнаянаденьгиАльфреда,сделалаграндиозноеоткрытие–именно она обнаружила гробницу и сокровища фараона Тутанхамона. Таким образом, Альфред нарушилпокойсразудвухдинастий–династиифараоновидинастииРотшильдов. 20-еи30-егодыXXвекасталисамымтяжелымпериодомвовсейисторииСемейства,и причиныэтогоследуетискатьвнарушенииравновесияокружающегомира.Идиллияконца XIX века подарила Ротшильдам настоящий триумф. И вот на сцене, где разыгрывалась мировая драма, произошла резкая смена декораций. Все старое было грубо снесено, и на сменуемупришлонезнакомоеичужоеновое.Лучшиедрузьятеряликороныикоролевства, лучшие слуги становились социалистами. Гармоничная музыка балов сменилась какофониейджаза.Носамоеглавное,правительствоналожилорукунадоходыСемейства. На какое-то время Ротшильды замерли в оцепенении посреди развалин того мира, которыйонипомогалисоздавать.Некоторыеизнихпопыталисьспрятатьсяотокружающего хаоса – они занялись наукой и искусствами. На смену трем британским гигантам Ротшильдам пришли две пары братьев, но лишь один из них обладал энергией своих предков, необходимой для успешного продолжения их дела. Лорд Лайонел Уолтер, первый сын и преемник Натти, замуровал себя в стенах созданного им Зоологического музея в Тринге,одногоизлучшихвмире.Наегосозданиеушлооколополумиллионафунтов.Брат Уолтера, Натаниэль, также был талантливым естествоиспытателем, тем не менее он добросовестно, хотя и неэффективно выполнял свои обязанности в банке вплоть до своей кончины–онпокончилссобойв1923году. Старший сын Лео, «садовник-профессионал и банкир-любитель», окружил себя рододендронами и орхидеями. Он выращивал их в обширных оранжереях Эксбери, а в свободное время отдавал дань семейной профессии. Его младший брат Энтони стал блестящимученым,получилпервуюпремиюТринити-КолледжавКембридже.Втотпериод онбылнаиболеедеятельнымипрогрессивнымизактивноработающихвсемейномбизнесе Ротшильдов.ДлянегопосещениеПартнерекойкомнатывНью-Кортенебылосинекурой,и он никогда не относился поверхностно к своим обязанностям банкира. Но Энтони был самыммолодымпартнером,икегоголосупокамалоприслушивались. Агрессивность налоговой политики и пассивность подвергаемых налогообложению Ротшильдовсделаласвоедело.Грандиозныедворцыприходиливупадок.Огромноездание на Пикадилли, 107, построенное основателем династии Натаном Ротшильдом, было снесено.ОгромноеимениевГаннерсберипревратилосьвнациональныйпарк.Знаменитый домАльфреданаСимор-Плейстакжеисчезподнапоромновоговека,вбуквальномсмысле слова–онбылснесенприпрокладкеновоймагистрали,котораясоединилаКерзон-стрити Гайд-парк. Самымдраматичныммоментомбыло,пожалуй,расставаниесдворцомнаПикадилли, гдекогда-тобаронЛайонелобговаривалсДизраэли,послеобеда,вприватнойобстановке, возможностьприобретенияСуэцкогоканала.В1937годузданиебылоразрушено,авсеего содержимое продано на аукционе, для которого был издан каталог на 250 страницах с 64 цветнымивклейками.Ценностьколлекцииневозможнопереоценить.Одинтолькообразец мебели – секретер из тюльпанового дерева со вставками из севрского фарфора, изготовленныйспециальнодляЛюдовикаXIV,–былпроданзапятьтысячдолларов. Наконец,ДепартаментподоходамдобралсядовладенийРотшильдоввБакенгемшире. В 1932 году второй лорд Ротшильд вынужден был продать Нью-Йоркскому музею естественной истории свою коллекцию птиц, состоявшую из полумиллиона экземпляров. После его смерти Тринг-парк опустел и был превращен в Национальный зоологический музей. В Астон-Клинтоне разместился отель, а гигантское имение Альфреда в Халтоне превратилосьвучебныйцентрКоролевскихвоенно-воздушныхсил. Те,ктостоялиуруляФранцузскогодомаРотшильдов,проявилидостаточномудростии самообладания, чтобы не отойти в мир иной в послевоенные годы, – таким образом, Семейству удалось избежать выплат по налогам на наследство – после войны они стали непомерновысокидажедляРотшильдов.Нохотяихплотьпребывалавудовлетворительном состоянии,ихдухослабел.ПослесмертибаронаАльфонсав1905годувсяполнотавласти перешлакегосыну,баронуЭдуарду.Онправилфлегматичноиспокойно,сохраняяпозиции, завоеванныеегоотцом,но–неделаянишагавперед. Такойжезастойцариливсоциальнойжизниклана.Вевропейскиегостиныеворвалась эпоха джаза. Высший класс отплясывал шимми и перепрыгнул из роскошных ландо в не менеероскошныеспортивныемашины. «Очень богатые люди совсем не похожи на таких людей, как вы и я», – писал очарованныйСкоттФитцджеральд. Перефразируя писателя, можно сказать: Ротшильды были совсем не похожи на очень богатыхлюдей.Втотсамыймомент,когдавседревнее,староеистаромодноетеряловсякую цену, они превратились в «золотую монету старой чеканки». Они казались несгибаемыми, закосневшими, уважаемыми, но слишком несовременными. Они все больше отдалялись от современнойэлиты. НоонибылиРотшильдами.Кровьзаговорила,исамыемолодыевспомнили,чтооднаиз традиций Семейства – быть на гребне современности. Некоторые из них настолько «осовременились», что вышли из-под контроля. В 20-х годах Генри, инвалид, внук Натаниэля, избороздил Средиземноморье на своей яхте «Эрос». Состав пассажиров яхты частеньковполнесоответствовалееназванию.Генриписалдерзкиеиостроумныепьесыпод псевдонимомАндреПаскаль,построилтеатр«Пигаль»ипрославилсясвоимиблестящими приемаминакурортахЛазурногоБерега. ОднимизколоритнейшихчленовСемействабылДжеймсАрмандРотшильд–персонаж интригующий и противоречивый, созданный из диссонансов – не человек, а джазовый оркестр. Обычно он носил шляпу с высокой тульей и монокль, являя собой некую смесь Чарли Чаплина с Фредом Астером. Начнем с национальной принадлежности – кем был Джимми? Как сын барона Эдмонда – он француз по рождению. Как главный наследник своей австрийской тетки Алисы и любитель моноклей – австриец. Как подданный Великобританииичленпалатыобщин–англичанин.Джиммимногоболел,иемучастоне везло. Во время игры в гольф Джеймс Арманд лишился левого глаза, спасибо герцогу де Граммону – тот ударил метко. Джимми перенес такое количество операций на брюшной полости, что родня, кажется, поверила: после удаления какого-нибудь больного органа у него тут же вырастет новый. Джимми любил ездить верхом, но и здесь его преследовали неудачи. По поводу его верховой езды ходила поговорка: «Если Джимми не у хирурга – значит, он падает с лошади». Тем не менее, он с энтузиазмом всю жизнь, до семидесяти восьмилет,занималсяспортом,политикой,благотворительностью,собиралколлекции. Ивсеэтостихийно,противоречивоипотрясающеэнергично.Впарижскомсюртуке,в парижском тугом воротничке и с парижскими полубаками, но с оксфордским акцентом – простопародиянаангло-французскогоденди,Джимми,темнеменее,достойнопредставлял либераловвпалатеобщин.Егочастовиделирядомсоднимизлидеровлиберальнойпартии, Аленом Бивеном. Джимми успешно продвигал проекты своего отца, связанные с возвращением евреев на Землю обетованную, часто приезжал в Палестину и, свободно изъясняясьнаиврите,беседовалсрабочими-переселенцами. Джимминаскачках–живаякарикатуранаджентльменасмоноклемибакамиивтоже времяолицетвореннаяинтуиция.Типичныйдлянегоисовершеннонеправдоподобныйдля других случай произошел на Кубке Кембриджа в 1921 году. За несколько минут до начала забега Джимми начал лихорадочно делать ставки на Меленко (100 к 7), на которого никто особых надежд не возлагал. Джимми вскакивал со своего места, вносил деньги, бежал назад, спохватывался, что поставил мало, и снова бежал к букмекерам. Зрители хохотали. Джимми бегал. Он бегал до тех пор, пока ставки не перестали принимать. Читатель уже догадался,чтоМеленкопришелпервым.Хохотзрителейсменилсястоном,аДжиммиушел соскачек,уносявыигрышв200000фунтов. В своих отношениях с женщинами он был так же эксцентричен, но и тут ему сопутствовала удача. Когда Джимми исполнилось 35, он решил, что пора жениться и надо найти подходящую невесту. И куда же он обратился за помощью? К секретарю одного из своих многочисленных гольф-клубов. Тот внимательно просмотрел рейтинговый список девушек,играющихвклубе,ипредложилкандидатуруюноймиссДоротиПинто,котораяза последнее время добилась больших успехов в игре. Вскоре раввин благословил этот союз, который счастливо просуществовал 33 года, вплоть до смерти Джимми, выдержав все испытания и перемены. После смерти супруга Дороти взяла на себя руководство его благотворительнымипроектамивИзраиле. Брат Джимми, Морис, также был Ротшильдом, «который гулял сам по себе», но в совершеннодругойманере.Морисоченьраноосознал,чтоСемейство,какимбывеликими могущественнымегонисчитали,досихпорневыполнилооднойважнойфункции–ононе подарило миру ни одной по-настоящему заблудшей овцы. И он решил восполнить пробел, направив на это все свои таланты и неуемную энергию. В свободное время Морис вполне успешно играл роль банкира и сенатора в парламенте Франции. Но основную часть своих сил он посвятил тому, чтобы стать «истинной заблудшей овцой», чьи пороки были бы соразмернывеличиюСемейства.Ивэтом онпреуспел.В20-хи30-хгодахXXвекаходил анекдот,чточеловекможетсчитатьсяпринятымвсветскоеобществотолькопослетого,как баронМорисегособлазнил(еслиэтоженщина)илиоскорбил(еслиэтомужчина).Никтоне могсравнитьсяснимпоколичествупикантныхискандальныхисторий. Показательна история, разыгравшаяся в «Отель де Пари» в Монте-Карло. Эта гостиница,гдеобычноостанавливалсяМорис,славилась,причемвполнезаслуженно,самой лучшейкухнейвЕвропе.Нооднаждыодноизблюдбаронунепонравилось.Оннемедленно снимаетвгородеогромныеапартаментыспрекраснооборудованнойкухнейивызываеттуда своего шеф-повара из Парижа. Морис не переехал в другую гостиницу, но каждый день демонстративноотправлялсяобедатьв«гастрономическиеапартаменты». Иногда он поступал гораздо более жестко. Однажды в Каннах Морис купил у галантерейщикакупальныетрусы,которыеемунепонравилисьужеприпервомпогружении в воду. Трусы были жесткими и вызывали зуд! Решение было найдено немедленно. Морис избавилсяотнихпрямовводеивышелнаберегтаким,какимсоздалегоГосподь,тоесть голым. Барона приветствовал рев изумленной публики. На вопросы набежавших журналистов, полицейских и всех, кто был рядом, Морис обстоятельно и не стесняясь в выражениях рассказывал о качестве трусов и продавшем их галантерейщике (с указанием именииадреса). НоболеевсегобаронпрославилсявролиДонЖуанадеРотшильда.Вэтомкачествеон развивал бурную деятельность: зимой – в грим-уборных парижских театров, а в августе и сентябре–накурортахДовиляиБиаррица. Одной из вершин этой его карьеры можно считать его «дуэль» с одной из «роковых женщин» середины 20-х. Эта дама прославилась тем, что ни один из мужчин, пользовавшихся ее благосклонностью, не вышел сухим из воды. Ее богатые мужья либо уходиливмириной,оставляяейвсесвоесостояние,либо,еслиповезет,получалиразводи полнуюсвободу,включаясвободуотвсегосвоегоимущества.Друзьябаронасочли,чтоэти двоевполнедостойныдругдруга,изнакомствосостоялось.Дамаоказаласьзавораживающе красивой. Но, излучая обаяние, самообладания она не теряла. Чего никак нельзя было сказать о Морисе. Казалось, он был сражен на месте. Куда подевалась его легендарная прямота, плавно переходящая в грубость? Он таял. Он засыпал предмет своего обожания розами, он танцевал с ней каждый вечер в «Отель де Пари». Снова и снова в присутствии многочисленных друзей и знакомых он заявлял, что его долг – соединить самую красивую шею Франции (при этом он низко склонялся над вышеназванной шеей) и самое красивое ожерельевБиаррице.Все,включаяобладательницушеи,сочлиэтозаобещание. Дама сдалась. Она отступила от своего обычного правила: «уплата при доставке», и подарила Морису ночь. Наступило утро. Морис усадил даму в самое роскошное ландо и поехалснейклучшемуювелируБиаррица.Навитринекрасовалоськольестоимостью300 000долларов.Мориснаделегонакрасавицуиподвелеекзеркалу. –Нувотивсе,моядорогая,–сказалониудалился. Делобылосделано–шеяикольесоединились. В то время, когда деятельность банков Ротшильдов отошла в тень, братья Генри, ДжиммииМориспродолжалинапоминать,причемсамымнастойчивымобразом,отом,что клансуществуетинепотерялсвоегодинамизма.Этотакжесвидетельствовалоотом,чтоон выживет при любых, даже самых тяжелых обстоятельствах. История Дома Ротшильдов, которая начиналась и продолжалась как фантастическая феерия, входила в трагическую фазу. Глава9 ГИТЛЕРПРОТИВРОТШИЛЬДОВ ДепрессияибаронЛуи Как-то раз в венский Стадтпарк забрели двое бродяг. Завидев проезжающую карету, одинспросилдругого:«Чтозатиптамрасселся?» – Посмотри на ливрею, – ответил другой, – малыша Луи, барона Ротшильда, вывезли воздухомподышать. – Ничего себе! – уважительно заметил первый бродяга. – Совсем сопляк, а уже Ротшильд! Кто мог предвидеть, что ожидает маленького пассажира? Кто знал, что впереди депрессия, аншлюс, гестапо, тюрьма и Вторая мировая война? XIX век закончился, на порогестоялXX. Шлигоды,баронЛуиподрастал.Когдаемустукнулодвадцатьдевятьлет,умерегоотец Альберт. Это случилось незадолго до начала Первой мировой войны. Традиция Австрийского дома гласила, и это отличало его от других домов Ротшильдов, что вся полнотавластипереходиткодномучеловеку. Братья Юджин и Альфонс посвятили себя приятному ничегонеделанию, а ответственность за все предприятия и банки Ротшильдов в Центральной Европе легла на плечибаронаЛуи.ТакначаласьоднаизсамыхпоэтичныхсудебвисториисемьиРотшильд. АвстрийскаяветвьсемействаболеедругихпострадалаотударовсуровогоXXвека,абарон Луипроявилредкуюстойкостьидостойновыдержалвсеударысудьбы. Характерэтогонеординарногочеловекапроявилсядостаточнорано.Ислучилосьэтов Нью-Йорке,втолькочтооткрывшейсяманхэттенскойподземке.АгентыРотшильдоввНьюЙорке участвовали в финансировании строительства городских скоростных линий подземного сообщения, которое осуществляла компания «Нью-Йорк Интерборо Рэпид Транзит». Юного Луи направили в Соединенные Штаты для освоения традиций американскогобизнеса,онучаствовалвпроектестроительстваподземки,присутствовална открытииоднойизпервыхлинийибылсредипервыхпассажировпробногорейса,который оказался неудачным. Произошла авария сети энергоснабжения, и состав остановился. Вышлоизстроянетолькоосвещение,ноивентиляция.Когдавспотевшихизадыхающихся пассажиров вывели, наконец, наружу, только один из них не снял пиджак и плащ и не распустил галстук. Конечно, это был барон Луи. Спасатели рассказывали, что он был абсолютно спокоен и выглядел подтянутым и свежим, ни капли пота на лбу, одно слово – барон! Обычноте,комуприходилосьсталкиватьсяссамообладаниембарона,немоглипонять, чемонообусловлено.Толибаронбылабсолютнобеззаботен,толипростохолоденкакрыба и лишен человеческих чувств. Но что бы ни говорили, юный глава Венского дома превратился в руководителя высочайшей квалификации и человека редкой стойкости. Это былнастоящийвельможа,самыйвыдающийсяизвсехотпрысковсемействаРотшильд.Нидо него, ни после не было ему подобных. Судьба распорядилась так, что сам Луи долго не вступалвбрак,аегоженатыебратьянеоставилипотомковмужскогопола.БаронЛуистал последнимглавойАвстрийскогодомаипоследнимромантикомдинастии. Несчастный случай в Манхэттене, это странное столкновение между последним Ротшильдом и первой подземкой, был пророческим. Судьба готовила ему множество испытаний,иещенераземупридетсяпротивостоятьвызовусовременности,икаждыйраз баронбудеттакжехолодениспокоен,какивдушномвагонеподземки. Природа щедро одарила барона Луи всем необходимым, чтобы он мог хорошо сыграть своюроль.Стройный,белокурыйкрасавец,воплощенныйобразаристократа-англосакса,он регулярнопосещалсинагогу.Онмогбытьнетолькопростымискромным,ноизамкнутым, отстраненным и высокомерным. Барон страдал легкой, но хронической болезнью сердца (какойжечистокровныйаристократобходитсябезпикантногоизъяна?),несмотрянаэто,он был потрясающе энергичен. Барона прекрасно подготовили к выполнению его будущих обязанностей.Жесткийигроквполоизамечательныйнаездник,онбылоднимизнемногих, комупозволялиездитьверхомнабеломскакунеЛипиззанерсе,одномизлучшихжеребцов того времени, принадлежавшем Государственной школе верховой езды (даже во время Республики эту привилегию предоставляли только лучшим наездникам из высшего общества). Барон был также прекрасным специалистом по анатомии, ботанике и графическимискусствам. Ну и конечно, барон был любовником. Любовником совершенным, любвеобильным и любимым. В его огромный дворец на Принц-Юджин-штрассе и в его обитый темнокрасным шелком кабинет в Ренгассе приходили самые хорошенькие женщины Вены. Для удобства посетительниц кабинет имел три двери, причем одна была потайной. Она была настолько хорошо замаскирована, что о ее существовании знали только сам хозяин, его секретарьите,комуприходилосьеюпользоваться. Не только прекрасные дамы проникали во дворец через потайные двери. Часто это быликурьерысновостями,причемсновостяминерадостными.Баронвелсвойкорабльпо морю, которое становилось все более бурным и опасным. До 1914 года Банк Вены был главным финансистом огромной империи, он управлял финансовыми потоками, он был нервным центром финансового мира Юго-Восточной Европы. После 1918 года Австрия съежилась,теперьоназанималалишьмалуюдолюсвоейпрежнейтерритории.Неизбежно съежиласьиавстрийскаякомпанияРотшильда. Банк «С.М. Ротшильд и Шене» был ведущим частным банком Австрии, и от его политики в значительной степени зависело экономическое положение его маленькой родины. Проявляя лояльность, банк выкупил государственные ценные бумаги на сумму около миллиона австрийских крон, несмотря на то что инфляция стремительно пожирала эти инвестиции. В середине 1920-х годов Ротшильд не стал, подобно своему самому серьезному венскому конкуренту Кастильоне, подрывать положение правительства, спекулируя на падении австрийской кроны. Но, несмотря на поддержку Ротшильда, крона упала.КастильоневозвысилисьигрозилиотодвинутьРотшильдоввтень. Кастильоне продолжали играть на падении франка. Их союзники продолжали сбрасывать французскую валюту на рынке. Курс франка резко упал, взлетели вверх курсы фунтаидоллара.АчтожеРотшильд?ЭкспертыужепророчилипадениеАвстрийскогодома. В затянутом шелком кабинете в Ренгассе стало совсем тихо. Внезапно курс франка начал быстро повышаться. Кастильоне были выброшены из бизнеса, а финансовый мир замер, потрясенный. Барон Луи, как всегда, холодно улыбаясь, отправился в Италию, чтобы немногопоигратьвполо. Что же произошло? Повторилась старая, старая история, которую Ротшильды уже разыграли в 1925 году. Различные смешанные банки в Англии, Франции и Австрии тайно раскинулисвоищупальцаповсемумиру.ВоглавесФранцузскимдомом(директоромБанка ФранциибылбаронЭдуардРотшильд)ониорганизовалитайныймеждународныйсиндикат. ВнеговходилииДж.П.МорганвНью-Йорке,ибаронЛуиРотшильд,управлявшийбанком «Кредитанстальт» в Вене. Одновременно по всему миру синдикат Ротшильдов начал понижатькурсфунтаиповышатькурсфранка.Каквпрошлом,никтонемогпротивостоять такому финансовому напору, управляемому так оперативно и искусно. Барон Луи возвратилсяизИталии,гдеонигралвполо.Онзагорелиулыбался.Простоулыбался. Но судьба готовила ему серьезные испытания. Если в 20-х годах экономическое положение Австрии было сложным и обманчивым, то в 30-х годах ситуация, сначала неустойчивая, становилась трагической. В 1929 году разразилась депрессия. Молодая, еще неокрепшая республика не была готова к такому испытанию. Депрессия парализовала деловую жизнь Австрии. Депрессия подорвала банковское дело. Депрессия подбиралась к дворцуЛуиРотшильда. В1930годубанк«Боденкредитансталт»,ведущееучреждениестраны,осуществлявшее кредитованиесельскогохозяйства,находилсявотчаянномположении.Луи,какобычно,не поддалсяпаникеидемонстрировалледяноеспокойствие:онохотилсянаоленейводномиз своих заповедников. Правительство было менее выдержанно. Федеральный канцлер лично приехалкРотшильду.Какпозжевспоминалканцлер,онбуквальновынудилбаронапринять обязательства гибнущего банка «Боденкредитансталт». Барон дал согласие, но заметил: «Я сделаюто,очемвыпросите,новыгорькопожалеетеобэтом». Банк «Кредитанстальт», самый крупный народный банк Австрии, принял на себя ответственность за долги банка «Боденкредитансталт». (Президентом банка «Кредитанстальт» был Луи фон Ротшильд.) И вскоре всей Австрии пришлось сожалеть об этом решении. В результате избыточного кредитования через год банк «Кредитанстальт» также вынужден был приостановить выплаты. Теперь уже зашаталась финансовая система всей страны, и австрийскому правительству пришлось ради спасения ситуации спешно использовать фонды государственного казначейства. Дом Ротшильдов также пожертвовал тридцатьмиллионовзолотыхшиллингов,чтобыпомочьбанку«Кредитанстальт»удержаться наплаву. Это было серьезным ударом по фондам Австрийского дома, хотя он и получил тайно солидную помощь от французских Ротшильдов. Барону пришлось продать некоторые свои загородные имения и переехать из огромного особняка на Принц-Юджин-штрассе в небольшойдом,расположенныйпоблизости. Луи все еще был самым богатым человеком в Австрии. Его собственный банк, «С.М. Ротшильд и Шене», оставался по-прежнему надежным и, по австрийским масштабам, считался настоящим гигантом. Барон по-прежнему являлся одним из крупнейших землевладельцев Центральной Европы, он сохранил контроль над своими внушительными инвестициямивтекстильной,добывающейихимическойотрасляхпромышленности. Насевереотрядыштурмовиковбиливбарабаны,аонспокойноотдавалраспоряжения из своего обитого красным шелком кабинета, из готовой сомкнуться пасти, бестрепетный поднависшиммечомсудьбы. ВиндзорвЭксфельде ТаквстретилзакатжизнипоследнийвеликийджентльменЦентральнойЕвропы,барон Луи фон Ротшильд. Период между 1931-м и 1938 годами напоминал заключительный акт роскошной постановки: первый удар не достиг цели, а страшный финал еще скрыт от зрителей. В доме барона царил покой, его хранили дворецкие и оживляли забавные происшествия. В1936годуЭдуардVIIIотрексяотпрестоларадимиссисСимпсон.Заденьдотого,как сделатьэтотрешающийшаг,корольразговаривалпомеждународномутелефонусоднойиз наиболее известных разведенных дам. Британское правительство подготовило для Эдуарда приют в отеле «Цюрих», но Уоллис Симпсон – именно с ней разговаривал король – была категорическипротивтакоговыбора.Отель–плохаязащитаотжаднойдосенсацийпрессы, заявила она, а телефонная линия между Лондоном, где оставался Эдуард, и Каннами, где обиталасамаУоллис,негарантированаотпрослушивания. –Дэвид,–опасаясьподслушивания,Уоллисизъясняласьнамеками,–апочемубывам непоехатьтуда,гдевыподхватилинасморквпрошломгоду? МиссисСимпсонимелаввидузамокЭнсфельд,расположенныйвокрестностяхВеныи принадлежавший Юджину фон Ротшильду, брату Луи и старому другу Эдуарда и миссис Симпсон. Здесь Дэвид мог насладиться полным уединением, играть в гольф на принадлежавших барону площадках и говорить на своем любимом австрийском диалекте. Однажды здесь ему удалось справиться с легким недомоганием, а теперь предстояло пережитьсамыйсерьезныйкризис. –Ятакисделаю,–ответилкорольЭдуард. На следующий день, 11 декабря, Эдуард больше не был королем. Не прошло и сорока восьми часов, как ворота поместья Ротшильдов распахнулись и пропустили черный лимузин.Сидевшийвнемчеловектолькочтоотказалсяоткоронысамойвеликойимперии по самой романтичной причине. Все пять континентов с любопытством следили за событиями в доме Юджина Ротшильда. Энсфельд стал не менее известен, чем Майерлинг[11]. Это событие тут же обросло слухами и забавными сплетнями. Говорили, например,чтобывшийкороль,превратившийсявгерцогаВиндзорского,устраивалвзамке роскошные приемы, а счета за свои развлечения посылал гостеприимным хозяевам. При видесчетовотэкс-монархаубухгалтероввытягивалисьлица,ибратьям-баронам,Юджинуи Луи, это вскоре надоело. Они вышли из положения решительно и нетрадиционно, как и подобает Ротшильдам, обратившись в деревенский совет с просьбой избрать герцога почетнымглавойЭнсфельда.Совет,конечно,неотказал,итеперьвсесчетанаправлялидля оплатынепосредственнопочетномуглаве,Эдуарду. Но это только слухи. Герцог жил спокойно и уединенно, играл в гольф, а все его расписание строилось вокруг шести тридцати пополудни. Именно в это время для него освобождали специальную переговорную комнату (у Юджина было что-то вроде своей телефонной подстанции), все местные линии освобождались, и Эдуард мог спокойно разговариватьсУоллис,котораявсеещеоставаласьвКаннах. Тем не менее пребывание почти мифического гостя в поместье сказалось на манерах высшегообществаЦентральнойЕвропы.КогдагерцогрешилприсоединитьсякРотшильдам иихгостямвовремяочередногозваногообеда,всебылишокированы.Бывшийкорольносил черный галстук с мягким, а не жестким накрахмаленным воротником, как было принято. Этот факт спровоцировал нечто, похожее на взрыв, в области портновского искусства. Кроме того, Эдуард ввел еще одно новшество. По словам барона Юджина, именно он изобрелпозднийзавтрак,плавнопереходящийвобед.Буквальныйпереводпридуманногоим названия звучит как «завтрако-обед», то есть поздний и очень сытный завтрак. Герцог предпочиталначинатьденьименнотакойтрапезой,затовполдень,когдавсесобиралисьна второйзавтрак,онуженичегонеел.Почингерцогасвосторгомбылподхваченутонченной австрийскойзнатью. В последний раз Австрия наслаждалась имперским блеском, и в последний раз представитель австрийской ветви Ротшильдов смог оказать гостеприимство, соразмерное своемуимени. Мартовскиеиды Энсфельдские каникулы стали серьезным вкладом в дело укрепления престижа семейства Ротшильд, сам Луи, казалось, стал олицетворением феодальных традиций. Но стандартнымегоповедениеназватьтрудно. В 1937-м, вскоре после отъезда герцога из Энсфельда, барон был в гостях у своего друга. Обед был в разгаре, когда за окном послышалось жалобное мяуканье. Ротшильд открылокно,вылезнаподоконник,обогнулстенупокарнизу,забралиспуганногокотенкаи вскочилобратновкомнату.Всепроизошлотакстремительно,чтоегонеуспелиостановить. Подобные подвиги Луи совершал и раньше. Он всегда был замечательно силен физически и отличался редким самообладанием. Его отец, Альберт Ротшильд, первым покорил пик Маттерхорн, а сам Луи поднимался на множество горных вершин и, если никакой вершины в данный момент под рукой не было, использовал для своих альпинистскихподвиговгородскиездания. В 1937-м ему было уже пятьдесят пять; карниз, по которому он шел, был на уровне пятогоэтажа,и,крометого,ужестемнело. –Барон,это–работадляпожарнойкоманды.Зачемрисковатьжизнью?–спросилего одинизгостей. –Привычка,милейший,–ответилбаронсобычнойхолоднойулыбкой. Все поняли, что это означало. Немецкие армии сосредоточились на границе. Большинствоизтех,ктооказалсявтакомжеположении,какЛуи,сочлизаблагоуехать.Его братЮджинперебралсявсвойпарижскийдом.Старший,Альфонс,скрылсязашвейцарской границей.НоЛуипродолжалоставатьсявВене. СхолоднойлихостьюЛуишелнавстречусудьбе.Какнистранно,деловаяжизньвбанке была активнее, чем когда-либо. По-прежнему его секретари усердно трудились в обитом шелком кабинете в Ренгассе. По-прежнему по средам хранитель Венского музея истории искусствзавтракалубаронаипроводилдлянегосвоегородахудожественныйсеминар.Попрежнему по пятницам с утра к барону приходил профессор ботанического сада, нагруженный новыми любопытными экземплярами растений. По-прежнему по воскресеньям директор Анатомического института навещал барона и обсуждал с ним разнообразныедиаграммыикнигипобиологии. По-прежнему дважды в неделю господин барон катался верхом на верном Липиззанерсе.Жизньтекласвоимчередом,нодрузьябаронавжокейскомклубепокачивали головами.ЛуиРотшильд,главаАвстрийскогодомаиживоевоплощениееврея-капиталиста, вызывал особую ненависть фюрера. Зачем барону оставаться? Зачем превращать себя в живуюмишень? Такоеповедениеоправдывалосьдвумяпричинами.Иобебылидинастическими.Одна из них была скрыта от общества, знали о ней только сотрудники Луи, а всеобщим достоянием она стала много позже. Другая причина была всем известна и очевидна. Как главаАвстрийскогодома,Луинаходилсяпостоянновцентревнимания.Даженамекнаего отъезд мог окончательно вывести из строя финансовую машину Австрии, которая и так работала с перебоями. Глава Дома Ротшильдов (мы уже сталкивались с подобными случаями)–это,преждевсего,принцип,апотомужечеловек. Баронславилсястремлениемксовершенствувовсем,длянегопринциппревратилсяв догму. Он не стал переезжать ближе к границе. По требованию Гитлера канцлер Австрии отправилсявБерхтесгаден,ивтожевремяЛуиуехализВены,чтобыпокататьсяналыжахв Австрийских Альпах. Тем не менее, когда 1 марта 1938 года к нему в Китцбюхель прибыл курьер Французского дома Ротшильдов с предупреждением об опасности, Луи отложил лыжныепрогулкиивозвратилсявВену.ОннесобиралсябежатьвЦюрих. В четверг 10 марта барон получил из Швейцарии телеграфом последнее предупреждение. На следующее утро немецкие отряды устремились через границу. Государственный корабль неминуемо шел ко дну, и никакие принципы не могли спасти положение. В субботу около полудня Луи и его камердинер Эдвард прибыли в аэропорт Вены, они собирались вылететь в Италию. Предлогом явилась необходимость посетить команду игроков в поло, принадлежавшую барону. На контроле, уже в двух шагах от самолета,проверяющийофицерССузналбаронаиконфисковалегопаспорт. «Тогда,–вспоминалкамердинер,–мыпошлидомойисталиждать». Ожидание было недолгим. Вечером перед дворцом Ротшильдов, как и перед сотнями другихеврейскихдомов,появилисьдвачеловекасосвастикойнанарукавныхповязках. Дворецкий немогдопустить такого нарушения этикета,каким являлсяарест.Сначала он должен выяснить, дома ли господин барон. Спустя пару минут дворецкий вернулся и заявил визитерам, что господин барон отсутствует. Ошеломленные таким приемом вояки пробормоталичто-тоневнятноеискрылисьвночи. Но в воскресенье они вернулись вновь, на этот раз в сопровождении шестерых головорезов в стальных касках и с пистолетами, чтобы дать достойный отпор проискам высшего общества. Господин барон пригласил старшего пройти в кабинет и сообщил ему, что после обеда он готов последовать за ним. Пришедшие смутились, посовещались и вынесливердикт:пустьест. Барон ел в последний раз среди блеска и роскоши. В окружении конвойных, поигрывающих пистолетами, стоявших неподалеку от стола. Лакеи с поклоном внесли блюдаседой,икомнатазаполниласьароматомсоусов.Бароннеторопливозакончилтрапезу; послефруктов,каквсегда,ополоснулпальцывспециальнойчашке;вытеррукисалфеткойиз дамасского полотна; с наслаждением выкурил обязательную послеобеденную сигарету; принял сердечное лекарство; утвердил меню на следующий день и только после этого кивнулпришедшимиушелвместесними. Поздней ночью стало ясно, что он не вернется. Ранним утром добросовестный камердинерЭдвардупаковалуникальноепостельноебельехозяина,еготуалетныйкомплект, внимательно отобрал нижнее белье и верхнюю одежду, несколько книг по истории искусстваиботанике–обычныйнабор,которыйбаронбралссобой,когдаемуприходилось принимать очередноеутомительноеприглашение науик-энд.Всебыло сложеновчемодан изсвинойкожи,скоторымЭдвардипоявилсявполицейскомуправлении.Егопрогнали,и онвынужденбылуйтиподзлобныйхохотполицейских. Появлениекамердинерасыгралосвоюроль.Нацистскийследовательбылзаинтригован, и первый допрос Луи он посвятил тому, чтобы удовлетворить свое легко объяснимое любопытство. –Так,значит,вы–Ротшильд.Нуисколькоувасденег? Луи ответил, что если собрать весь штат его бухгалтеров и снабдить их последними сведениямиомировомрынкеакцийитоваров,тоимпонадобитсяработатьнесколькодней, чтобыдатьотносительноточныйответ. –Хорошо,хорошо.Сколькостоитвашдворец? Ротшильдудивленновзглянулналюбознательногоджентльменаиответилвопросомна вопрос: –АсколькостоитВенскийгородскойсобор? Этобылаточнаяоценка. –Аты–нахал,–взревелследователь.Вкакой-тостепенионбылправ. Охранникотправилбаронавниз,вподвал.Луипришлосьтаскатьмешкиспеском.Боко бокснимтрудилиськоммунистическиелидеры,ставшиееготоварищамипонесчастью. –Мынеплохоладили,–вспоминалЛуи,–всесоглашалисьстем,чтонашподвалбыл самымдеклассированнымподваломвмире. Происходили и другие необычные события. Управляющий Ротшильда в Швейцарии начал получать письма странного содержания. Их авторами были дамы – три самые известные шлюхи Центральной Европы, тесно связанные с нацистской полицией Вены. Дамыпредлагалисебявкачествепосредниковприобсуждениивыкупа.Ротшильдыиздавна славилиськакискусныедипломаты,онимогливестипереговорыскемугодно–ипришли быксоглашениюдажестакиминеобычнымипартнерами,еслибысудьбанераспорядилась по-другому. ПриветотГерманаГеринга ВконцеапрелявБерлине,наконец,обратиливниманиенато,какаяптицасидитунихв клетке. Барона избавили и от коммунистов, и от мешков с песком и поместили в особой камере в венскойштаб-квартире гестапо,рядомснаходящимсявзаключенииавстрийским канцлером.Можносказать,чтоЛуиполучилповышение.Изпростойполицейскойтюрьмы онпопалвнаисекретнейшийзастенокрейха,гдеегоохраняли24молодца,обутыевсапогии перепоясанные кожаными ремнями. Барон называл их «мои гренадеры» и не давал им спуску.Навремязаточенияонпревратилсявзанудупрофессора,обучаясвоихнеотесанных стражейгеологиииботанике. Вскоре в Швейцарии появился новый эмиссар, преемник знаменитых дамочек. Его звалиОттоВебер,ионпредставлялсякак«партнер»доктораГритзбача,личногосоветника Германа Геринга. Стало ясно, кто теперь заказывал музыку. Постепенно стали вырисовываться контуры условий соглашения. Господин барон сможет получить свободу, еслимаршалГерингполучит200000доллароввкачествекомпенсациизасвоихлопоты,а немецкий рейх станет собственником всех остальных активов Австрийского дома. Больше всего немцев интересовал чешский Витковиц, где располагались самые крупные в ЦентральнойЕвроперазработкижелезнойрудыиугля. Новости были нерадостными. За барона требовали самый высокий выкуп за всю мировуюисторию.ПереговорысостороныРотшильдоввеливЦюрихеиПарижеЮджини Альфонс, и у них была припасена козырная карта. Оказывается, все обстояло чудесно: Витковиц,принадлежащийавстрийцуРотшильду,каким-товолшебнымобразомпревратился в английскую собственность. В довоенном 1938 году это означало, что он был недоступен длякогтейГеринга. Именно этим были заняты в офисе Луи в 1936-м и 1937 годах. Все было сделано до того, как стало слишком поздно. Вокруг этого преобразования была сосредоточена вся деятельность барона. Ему помогал осторожный, опытный банковский клерк, старик Леонард Кисинг. Вместе им удалось перевести под защиту государственного флага Соединенного Королевства около двадцати одного миллиона долларов. Финансовая операция, похожая на сюжет шпионского романа, была проведена в лучших традициях семействаРотшильд. Как же Луи Ротшильду удалось этого добиться? Он прекрасно понимал, что невозможно перевести такие огромные предприятия, как Витковиц, из собственности одногогосударствавсобственностьдругого,поканедостигнутосогласиенасамомвысоком правительственном уровне. Поэтому Ротшильд начал с того, что еще в 1936 году очень осторожно убедил премьер-министра Чехословакии в необходимости передачи Витковица. Ведь, если разработки останутся под австрийским контролем, это поставит под угрозу безопасностьсамойЧехословакиивтомслучае,еслиВенаподпадетподвластьГермании. Одновременно и в глубокой тайне австрийскому канцлеру намекнули, что чешское правительство,известноеантиавстрийскимииантинемецкиминастроениями,можетпойти на национализацию Витковица, если он останется в собственности Австрии. Таким образом, и Вена и Прага, по совершенно разным причинам, согласились на предложение Ротшильда. Затем последовало юридическое и финансовое оформление передачи собственности, выполненное с редким мастерством. Эксперты с успехом использовали тот факт, что Ротшильды были не единственными акционерами Витковица, хотя и владели большей частьюакционерногокапитала.Собственникамиоставшейся,меньшейчастибылобольшое австро-еврейскоесемействофонГутманн,стоявшеенаграниразорения.Дляоплатыдолгов Гутманны вынуждены были продать свою долю акций. При этом необходимо было полностью пересмотреть существующую корпоративную структуру Витковица и создать новую, единую структуру. Под прикрытием этой реорганизации многомиллионное предприятиекакбыневзначайпоменялострану-собственника. Вся эта «ловкость рук» была бы совершенно бесполезной, если бы не были приняты дополнительные предосторожности. Если бы Луи передал акционерный капитал, принадлежавший Ротшильдам, непосредственно английской холдинговой компании, то в случае войны с Германией такая собственность подпадала под действие Акта о торговле с государствами,находящимисявсостояниивойнысВеликобританией,посколькунасделке явно прослеживался германский след. Луи предвидел эту опасность уже в мирные 30-е годы, поэтому и провел многоступенчатую сделку. Сначала капитал был переведен в Швейцарию и Голландию, которые должны были в случае войны либо сохранить нейтралитет, либо стать союзниками Великобритании. И уже после этого была проведена окончательнаясделка. Витковиц стал филиалом компании «Альянс Иншуранс», одной из крупнейших лондонских компаний, находящейся в юрисдикции Великобритании и под защитой правительстваеговеличества.Носамоелюбопытноезаключаетсявтом,чтобольшаячасть капиталов этой компании принадлежала тем самым Ротшильдам, которые продали Витковиц. Наполеон и Бисмарк безуспешно воевали против Семейства. Геринг был не самым крупным, но достаточно серьезным противником клана. Однако и он не добился успеха. Рейхсмаршал вынужден был отступить. Но остановила его не еврейская хитрость, а его собственныйсоратник-ариец.НасценувышелГенрихГиммлер. ПриветотГенрихаГиммлера Вначале1939годабыларестованОттоВебер,представлявшийинтересыГеринга. Очевидно, нацисты улаживали междоусобный конфликт, возникший на почве дележа богатствРотшильдов.Берлинсменилкоманду,занимавшуюсяпереговорами. Теперьвсевопросы,связанныесвыкупом,решалисьскорееГиммлером,анеГерингом. СемействоРотшильдпродолжалонастаиватьнасвоихусловиях,несмотрянасменукоманды противника. Все активы Ротшильдов в Австрии семейство было готово обменять на безопасность барона Луи. Контроль над Витковицем передается Германии только после освобождениябарона,приэтомРотшильдыполучаютотГерманиитримиллионафунтовв качествекомпенсации. Берлиннегодовал.Берлинугрожал.ФактическинемецкиеотрядыужезанялиВитковиц – Чехословакия была захвачена. Но немецкие адвокаты прекрасно понимали, что британский флаг и международное право все еще стояли между ними и правом юридическойсобственностинавожделенныйВитковиц. Нацистские газеты не скупились на статьи, разоблачающие Ротшильдов, которых называли не иначе как бичом человечества, а тем временем в ход был пущен новый метод работы с заключенным. Однажды в камере Луи появился высокопоставленный визитер. Дверьотворилась,ивошелГенрихГиммлер.Онпожелалгосподинубаронудоброгоутра;он предложил господину барону дорогую сигарету; он спросил, нет ли у господина барона каких-либо пожеланий или жалоб; затем перешел к делу. Раз уж один великий человек навестилдругоговеликогочеловека,топочемубыимнеуладитьсуществующиемеждуними пустяковыеразногласия? Однакострастныйкурильщикгосподинбароннаэтотразнезаинтересовалсясигарами. Онбылхолоденикраток. КогдагосподинГиммлернаконецоткланялся,позицияРотшильдавотношенииправна Витковицнеизмениласьнинайоту. Затемнакрошечнуюкамерубаронапролилсязолотойдождь.Черезчаспослеотъезда Гиммлера«гренадеры»баронавнеслисначалатяжелыепомпезныечасывременЛюдовика XIV, а затем огромную вазу времен Людовика XV; тюремную койку накрыли оранжевым бархатным покрывалом, а поверх него разложили разноцветные подушки. И наконец, появилсярадиоприемникнаподставке,покрытойчем-товродешелковойюбки. Так Гиммлер пытался создать в камере Ротшильда домашнюю обстановку. И его инициатива принесла результаты. Барон уже много недель стоически переносил уродство окружающихеговещей,нотеперьвыдержкаегопокинула. –Камеранапоминалакраковскийбордель!–вспоминалончерезмноголет.Иэтобыл одинизнемногихслучаев,когдабаронпозволилсебевысказатьсятакрезко. По настоянию заключенного охранники вынесли всю эту «несравненную красоту». Исключение было сделано только для радиоприемника, который барон собственноручно лишилкрикливогоодеяния.Весьмавозможно,этофиаскозаставилоэсэсовцевотказатьсяот дальнейшихпопытоксмягчитьбарона.Прошлонесколькодней.Околоодиннадцативечера ЛуиРотшильдуобъявили,чтоегоусловияпринятыионможетуехать. – Сейчас уже слишком поздно, – заявил барон, приведя своих тюремщиков в полное замешательство,–никтоизмоихдрузейнесможетменявстретить,аслугиужедавноспят. Барон сказал, что уйдет утром. Впервые в истории гестапо кто-то из получивших свободу заключенных просил предоставить ему ночлег в камере. Руководство тюрьмы решилопроконсультироватьсясБерлиномпомеждугороднейсвязи.Своюпоследнююночьв тюрьмебаронпровелвкачествегостя. НесколькоднейспустяонприземлилсявШвейцарии.Ачерездвамесяца,виюле1939 года,рейхобязалсяприобрестиВитковицза2900000фунтовстерлингов. Нопочтисразувспыхнулавойна,иэтасделкатакникогданебыладоведенадоконца. ФормальноВитковицивнашидниявляетсяанглийскойсобственностью.Послеприходак властичешскихкоммунистовВитковицбылнационализирован.Однаков1953годуЛондон подписал торговое соглашение с Прагой. Один из пунктов гарантировал возвращение конфискованной собственности британских подданных, в том числе и Витковица. Прага выполнила соглашение. Вслед за этим через парламент прошел закон, который давал возможность английскому корпоративному агенту (например, компании «Альянс Иншуранс») от имени не имеющих британского гражданства собственников (таких, как бывший австриец, а ныне гражданин США Ротшильд) получить причитающуюся им компенсацию. ВрезультатеэтихмероприятийсемействоРотшильд,по-прежнемуодноизбогатейших в мире, получило от коммунистического правительства Чехословакии реституционные выплатывразмереодногомиллионафунтов. После войны Луи жил как и полагается сказочному принцу после того, как он убил дракона. Он обосновался в Америке. Венский барон стал заправским богачом-янки (он больше не позволял себе кататься в подземке), сначала блестящим холостяком, а потом немолодым,но счастливыммужем. В1946-монженилсяна графинеХильдефонАусперг, однойизнаиболеепривлекательныхпредставительницавстрийскойаристократии. СупружескаяпарапосетилаАвстриювголодныегоды,вскорепослекраханацистской Германии.ВестьовозвращениибаронамгновенноразнесласьпоВене.Вокруггостиницы, гдеоностановился,собраласьтолпанарода.Венцыпросилихлеба–иРотшильдегоимдал. Щедрым жестом Луи передал австрийскому правительству всю свою собственность на территории Австрии. При этом правительство должно было выполнить условие, поставленноеРотшильдом,котороезаключалосьвсозданиипенсионногофонда.Былиздан специальный закон, согласно которому активы Луи Ротшильда поступали в управление мощного, специально созданного государственного пенсионного фонда. Таким образом баронобеспечилкаждогоизсвоихбывшихслужащихислугпостояннымдоходом,атакже теми же пенсионными льготами, гарантиями и привилегиями, которыми пользуются ушедшиевотставкугосударственныеслужащиеАвстрии. Затем барон возвратился на свою обширную ферму в Восточном Барнарде, штат Вермонт.ГорыНовойАнглиинапоминалиемуАльпы,асаркастическийхарактержителей Вермонта вполне соответствовал его собственному. Барона навещали профессора изящных искусств и ботаники из Дартмута. Из своего имения в Лонг-Айленде приезжал его брат, барон Юджин, доживший до 60-х годов и даже женившийся на звезде английской сцены ДжинСтюарт.БаронессаХильданетольковырастилапрекрасныйсадназемляхбарона,ей удалосьсоздатьдлянегосчастливыйитеплыйдомашнийочаг.Баронникогданедумал,что онполюбитспокойнуюсемейнуюжизнь.Ноонееполюбил.Ротшильдыустраивалитанцы под открытым небом, и барон отплясывал на площадке перед сараем с тем же самым холоднымизяществом,скоторымкогда-тоскользилввальсепопаркетамВены.Онушелиз жизни на восьмом десятке, так, как и подобает великому властителю: он плавал в заливе Монтегоподпрекраснымсинимкарибскимнебом. Династиявстаетподружье Вторая мировая война оказала сильное воздействие на Ротшильдов и в Англии, и во Франции. Когда в 1940 году немецкие танки ворвались в Париж, французские Ротшильды оказались в опасности. Старшим, Эдуарду, Роберту и Морису (внукам основателя французской династии, Джеймса), удалось бежать. Их странствия, сопряженные с множествомтреволнений,закончилисьвСоединенныхШтатахилиАнглии. Известный пройдоха Морис показал себя прекрасным бизнесменом. Бежав в Англию, вывез с собой сумку с драгоценностями на сумму примерно миллион долларов. Большую часть из них он продал, а затем в течение нескольких лет постоянно контролировал по телефонусвоегоброкера,которыйразмещалполученныеотпродажисредства.КогдаМорис после войны вернулся во Францию, оказалось, что его сумка превратилась в целое состояние,внушительноедажепостандартамРотшильдов. Старшие члены клана видели лучшую сторону войны, если у войны вообще бывает лучшая сторона. Молодые, помогавшие старикам ковать благосостояние семьи, видели ее страшноелицо,как,впрочем,исолдатыповсемумиру.СыновьяРоберта,ЭлииАлен,были среди защитников линии Мажино, и оба попали в немецкий плен. К ним не применяли никакихспециальныхмервоздействия,чтобылосвязано,возможно,сисходом дела Луи в качестве заложника. Осенью, когда пала Франция, сын Эдуарда, Ги, попал в дюнкерскую ловушку. Ему удалось бежать, и в 1941 году он добрался до Нью-Йорка. Когда начали формироватьсявооруженныесилысвободнойФранции,ГиотправилсявАнглию.Попути, при пересечении Атлантики, его корабль был торпедирован. Ги выплыл. Ему пришлось пробыть в воде около трех часов, после чего его подобрал британский торпедоносец. Ги выполнил множество конфиденциальных поручений де Голля (и с тех пор поддерживал с генераломтесныесвязи);ГиучаствовалвдвухмесячнойоборонелиниифронтапоследняD изакончилвойнувкачествеадъютантавоенногогубернатораПарижа. Не менее яркими, но более характерными для Семейства были военные приключения другогоРотшильда. –Мыумеемуправлятьположениемдел,–говаривалбаронФилиппМутонРотшильд.– В течение всей нашей жизни мы управляем событиями и используем нетрадиционный подход–прорыв!–вечнаяголовнаябольдлявоенныхбюрократов. (Филипп был правнуком того самого Натаниэля, который перебрался из Англии во Францию. Таким образом, его потомки были англичанами в соответствии с генеалогическимдеревом,нофранцузамипогражданству.) Филипп точно описал свой образ жизни. В 1940 году он лечился после серьезной травмы, которую получил, катаясь на лыжах. В Париж вошли немцы. Филипп бежал в Марокко, но был арестован правительством Виши, которое действовало по указке Германскойкомиссиипоперемирию.ВтюрьмеФилипппродолжалуправлятьположением дел:онорганизовал школы изученияязыкаигимнастическиесекции;средитоварищей по заключению, которых ему удалось подчинить, был также Пьер Мендес Франс. Филиппа вернули во Францию и освободили из заключения, тогда он бежал в Испанию с контрабандистами. Вместе они совершили сорокадвухчасовой пеший переход через Пиренеи, во время которого барон Ротшильд предложил своим спутникам внести ряд усовершенствованийвтехникубезопаснойработыконтрабандистов.Достойносправившись струдностямиперехода,ужевИспаниионпомогбежатьнесколькимзаключенным;проник вПортугалию,аоттудапароходомвАнглию.ТамонприсоединилсякдеГоллю.ВЛондоне его разместили в Клубе офицеров свободной Франции, который находился в доме 107 на Пикадилли, в особняке его двоюродной бабушки Ханны. Здесь ему был знаком каждый уголок – и он немедленно приступил к полной реорганизации размещения офицеров. При этом Филипп не потрудился поставить в известность французскую военную администрацию, что, конечно, не могло не вызвать нареканий. Во время дня D Филипп занималсяунылойтыловойработой. ОрганизаторскоеискусствобаронаФилиппапривлекловниманиеангличан,ивпервые месяцы после вторжения его назначили ответственным за работу с гражданским населением на территории вокруг Гавра. Филипп награжден Военным крестом и орденом Почетноголегиона. Среди английских Ротшильдов двое к началу войны были в призывном возрасте. Это Эдмунд (внук сентиментального Лео) и лорд Виктор (внук Натти). Каждый из них унаследовал изрядную долю семейного своеволия. Эдмунд, майор артиллерийских войск, участвовал в итальянской и североафриканской кампаниях. В 60-х годах он возглавлял Английский банк. Его поведение в армии было характерно для всех Ротшильдов, оказавшихсянавоеннойслужбе. – Эдди был одним из наших лучших офицеров, – рассказывал один из его фронтовых приятелей.–Ночемуонтакникогдаиненаучился,такэтоходитьпоинстанциям.Ктобыиз наших однополчан ни попадал в беду, скажем, у человека умерла мать и срочно нужно оформитьувольнение,срочнопонадобилисьденьги,никтоуженеобращалсязасодействием по официальным каналам. Нет, все шли прямо к Эдди. Все, даже те, кто служил в других подразделениях, прекрасно знали, что он достанет из кармана ротшильдовскую чековую книжку или схватится за телефонную трубку. Чтобы выручить старого товарища, он мог спокойнопозвонитьвБукингемскийдворец. «Эдди, – говорил я ему, – вы не должны так поступать. Этот парень – просто наглец. Нужно написать бумагу по его делу и направить в вышестоящие инстанции с вашей рекомендацией». «Нуичтоэтивашиинстанциибудутделатьсмоейбумагой?»–спрашивалон. Втотмомент,когдаЭддиделалчто-нибудьвгражданскойсфере,онпростонепонимал, чтокто-нибудьможетявлятьсявышестоящейинстанциейпоотношениюкнему. – На командном уровне они показали себя превосходно, – говорил другой свидетель военнойжизничленовСемейства.–Но,оказавшисьнижеэтогоуровня,онимогутсоздавать неприятности.Выжепонимаете,онирожденыивоспитаныкакфельдмаршалы,иимочень трудно быть простыми майорами. Мы избежали бы кучи неприятностей, если бы Ротшильдамприсваиваливысокоевоинскоезваниеавтоматически. Однажды это племя упрямых фельдмаршалов столкнулось с упрямством, не уступающимихсобственному.СобытияразворачивалисьввеликолепномдворцеРобертана авенюМариньи,23,вПариже.ВнашиднитамживетегостаршийсынАлен.Вотличиеот всехостальныхдворцов,принадлежащихСемействузаСе-ной,этомуудалосьпростоятьвсю войну фактически неповрежденным. Геринг всегда разрешал своим молодцам чувствовать себя свободно в особняках Ротшильдов, а во дворце Роберта он разместил ставку командующего военно-воздушными силами во Франции. Удивительно, но после этих незваных гостей дворец остался почти в том же состоянии, в каком они его нашли. Сам Геринг, который никогда не отказывал себе в удовольствии присвоить принадлежавшие Ротшильдамценности,частопосещалдом23наавенюМариньи,ноничеготамнетронул. Дворецнепострадаливовремяперестрелок,сопровождавшихосвобождение. Неприятности начались позже. Во дворце поселили молодого английского подполковника, а он привез с собой лабораторию, которая оказалась опаснее Геринга. Англичанинначалпроводитьопытысвысокоопаснымивзрывчатымивеществами,ивсеэто совсемрядомсбесценнымикартинамииредкоймебелью.БаронРобертещеневозвратился. Егобеспомощныеслужащиестрепетомнаблюдаливспышкиислушалигудениеаппаратуры. Выселить подполковника было очень трудно. Это был не какой-нибудь праздный бездельник, а один из наиболее квалифицированных экспериментаторов Британской империи.Засвоюметодикуобезвреживаниябомбонудостоилсяоднойизсамыхпочетных наград Британии, медали Георга, американской Бронзовой звезды и американского ордена «Зазаслуги».НослужащихбаронаРобертапугалонестолькоэто,сколькототфакт,чтоэтим подполковникомбылнектоиной,каклордВикторРотшильд. Чиновники, занимавшиеся размещением союзников в Париже, решили, что неплохо было быустроитьподполковникавдомеегокузена.Ноонинемоглипредвидеть,скаким рвением тот примется за работу, и совершенно не учли упорства, с которым члены Семейства преследуют свои цели. Потребовались объединенные усилия британского высшего командования и подразделения памятников, искусств и архивов американской армии,чтобыпереместитьтрудолюбивоголордавболееподходящеепомещение. Дворецвподарок ПребываниелордаРотшильданаавенюМариньисталозаключительнымактомпьесы, разыгравшейся в художественном мире во время войны. После падения Франции Ротшильды,подобномногимевреям,вынужденыбылибежать,бросиввсесвоеимущество. Самым ценным достоянием бежавших семей были обширные художественные коллекции, стоимость которых оценивалась в миллионы долларов. Как можно было их защитить от нацистскихграбителей? РотшильдыпозаботилисьозащитесвоихсокровищзадолгодоВтороймировойвойны,с типичной для них прозорливостью. Еще в 1873 году, после падения Парижской коммуны, барон Альфонс решил, что его огромная художественная коллекция нуждается в специальных мерах по охране. Для каждого предмета живописи, скульптуры или портновского искусства были изготовлены обитые материей, легкие портативные контейнеры. Для каждого нового приобретения тут же изготавливали подходящий контейнер, поэтому во время Первой мировой войны и волнений, спровоцированных Народнымфронтомв1930-хгодах,коллекциичастныхмузеевРотшильдовпростонезаметно исчезалинавремякризиса. Но это было только начало, что-то вроде пробных испытаний на прочность. Когда немецкие танки вошли в Париж летом 1940 года, жадный враг начал систематически выискиватьценнейшиехолстыискульптуры,принадлежавшиеРотшильдам. Иногда нацистов удавалось одурачить. Множество картин было перевезено в посольства Испании, Аргентины и других стран, где они тщательно охранялись во время оккупации.Несколькосамыхценныхполотенпростояливсювойнувсекретнойкомнатево дворценаавенюМариньи.Служащие,знавшиеобэтомтайномхранилище,непроронилини слова, и немцы так и не получили никакой информации. Геринг часто проходил мимо книжного шкафа, отделявшего его от портретов, за которыми его агенты гонялись по всей Франции,идаженеподозревал,чтовожделенныекартинынаходятсябуквальноподрукой. Но большинство сокровищ Ротшильдов спасти не удалось. Все предосторожности оказались тщетными. Например, обширная коллекция ценных работ была передана музею ЛувраитакимобразомполучилазащитувкачественациональнойсобственностиФранции. Бесполезная уловка. Предметы искусства, принадлежавшие Семейству, были настолько хорошо известны, а фюрер так любил искусство, что он выпустил специальный указ, относящийся к национализированным предметам искусства, ранее принадлежавшим Ротшильдам.Водномиздокументов,позжезахваченномсоюзниками,главнокомандующий войсками нацистской Германии Кейтель следующим образом инструктировал нацистское военноеправительствонатерриторииоккупированнойФранции: «В дополнение к приказу фюрера о розыске… на оккупированных территориях ценностей, представляющих интерес для Германии (и охране вышеозначенных ценностей припосредствегестапо),решено: Все соглашения о передаче частной собственности Французскому государству или подобныеакты,заключенныепосле1сентября1939года,признаютсянесоответствующими законодательству и недействительными (…например, имущество, находящееся во дворце Ротшильдов). Передача права собственности, основанная на вышеупомянутых актах на вышеозначенные ценности, подлежащие розыску, конфискации и транспортированию в Германию,считаетсянедействительной». Рейхсляйтер Розенберг получил от фюрера, лично руководившего конфискациями, ясныеичеткиеинструкции.Розенбергбылобязаниполучалправоотбирать,переправлятьв Германию и охранять культурные ценности. Решение об их дальнейшей судьбе принимал самГитлер. Главный мародер Гитлера, Альфред Розенберг прекрасно справлялся со своими обязанностями. Барон Эдуардспрятал большую частьсвоейколлекциинаконномзаводев Харас-де-Мотри в Нормандии. Барон Роберт устроил тайник в замке Лаверзин около Шантильи,вМарманде,наюго-западеФранции.Розенбергобнаружилобатайника,также как множество других. Скоро целые железнодорожные составы, заполненные бесценными предметамиискусстваизколлекцийРотшильдов,двигалисьвГерманию. ПослеосвобожденияФранциивсезагородныезамкиигородскиедомаРотшильдов,за исключениемдворцанаавенюМариньи,оказалисьсовершенносвободнымидажеотследов каких-нибудь произведений искусства. Процесс восстановления коллекций начался немедленно после изгнания нацистов и продолжался в течение долгих лет. Это была захватывающаядетективнаяистория. Новым Шерлоком Холмсом стал Джеймс Дж. Рори-мер, тогда офицер подразделения искусств 7-й армии США, ставший впоследствии директором музея Метрополитен в НьюЙорке. Он прибыл в Париж сразу после освобождения и немедленно опросил множество людей, которые могли что-то знать о местонахождении исчезнувших произведений искусства.Изтолпыякобыпосвященных,каждыйизкоторыхутверждал,чтоименноунего есть ключ к разгадке и только он знает, где спрятан бесценный Гойя, Роример выбрал девушку по имени Роз Валланд. Роз была историком искусств и в этом качестве помогла нацистам классифицировать их добычу. Но она была также участником французского Сопротивления и поэтому собирала всю доступную ей информацию о перемещении предметов искусства. Именно она сообщила Роримеру, что все сведения о художественных ценностях и, скорее всего, часть самих этих ценностей находятся в замке Нейшвастейн, околоФюссена,вБаварии. КогдачерездевятьмесяцевпалаБавария,Роример,немедляниминуты,отправилсяна джипе прямо в замок. Нейшвастейн был построен Людвигом Баварским (Безумным) в псевдоготическом стиле. Подобно зловещему фантому он возвышался на вершине скалы, создавая живописный фон для продолжения истории. Рори-мер пересек два внутренних двора, связанных запутанными переходами, и поднялся по винтовой лестнице, идеально подходившей для нападения заговорщиков в масках. Наконец он добрался до нужной ему комнаты. Именно здесь был центр, где была собрана вся информации о награбленных Гитлеромсокровищах. Методичные немцы действовали в полном соответствии со своей прекрасной репутацией.Комнатабылазаполненааккуратнорасставленнымиящикамискартотекамии регистрационнымипапками.Нацистытщательнохранилиииспользоваликаталогикаждого из 203 реквизированных частных собраний. Роримеру, одному из крупнейших экспертов в области искусствознания, потребовался целый день для того, чтобы приблизительно оценить ценность находки. Он обнаружил 8000 негативов и около 22 000 индивидуальных каталожных карточек на конфискованные предметы искусства. Фамилия Ротшильд упоминаласьчаще,чемкакая-либодругая.Импринадлежалопримерно4000произведений. В той же самой комнате было сделано и другое важное открытие. Роример достал из угольнойпечиобгорелыеостаткинацистскойуниформы,вкоторойобнаружилнаполовину испорченный документ с подписью Гитлера и несколько резиновых штампов. Эти обугленные штампы и оказались ключом, который позволил раскрыть тайну самого крупного организованного ограбления. На штампах Роример обнаружил шифры, указывающие местоположение всех остальных тайных хранилищ. Маленькая комната в альпийскомзамкехранилаключкбесчисленнымибесценнымсокровищам.Чтобыниктоне посмел проникнуть в это хранилище за время его отсутствия, Роример запечатал дверь печатью Ротшильдов. Надпись на ней гласила: «Semper Fidelis», что по-латыни означает «ВСЕГДАВЕРЕН». Затем началось систематическое обследование замка. На кухне, за печью, Роример обнаружил полотно Рубенса «Три грации» из собрания Мориса Ротшильда и несколько другихшедевров.НоневсесокровищаСемействабылиспрятанытактщательно.Водномиз залов замка рядами стояли вывезенные из домов Ротшильдов каминные экраны, представлявшиесобойуникальныеобразцыискусствагобелена.Другойзалбылдопотолка забит мебелью Ротшильдов, относившейся к эпохам Людовика XV и Людовика XVI, сложенной на специальных стеллажах. Тут же в замке хранились шкатулки с ювелирными украшениямиэпохиРенессансаизколлекцийРотшильдовисобраниетабакерокXVIIIвека, принадлежащееМорисуРотшильду. Другиесокровищабылискрытывмонастырях,замкахидажешахтах.Вкартезианском монастыре были обнаружены гобелены, ковры и текстиль, большая часть которых принадлежала Ротшильдам. Эти ценнейшие образцы были свалены просто на полу Буксхеймской часовни. В соляной шахте около Альт-Аузее, в Австрии, было обнаружено огромное количество скульптур, картин и несколько библиотек, хранившихся там по приказуфюрера.ЧастьэтихсокровищтакжепринадлежалаРотшильдам. Разумеется, некоторые из тайников были перемещены непосредственно перед крахом нацистской Германии. Поиски ряда произведений превращались в длительные, трудные и подчасопасныемероприятия.Но,вообщеговоря,большаячастьколлекцийСемействабыла обнаружена достаточно быстро, и со всех концов Германии во Францию стекались произведения великих мастеров. В Париже был организован специальный центр со своим координационнымкомитетом,гдеслужащиеРотшильдовидентифицироваливозвращенные работы. Дворецкие Ротшильдов неделями занимались выяснением того, из какого дома вывезенаконкретнаяработа:этотВаттопринадлежалбаронуЛуи,аПикассо–баронуЭлии чейжеэтоТьеполо,баронаФилиппаилибаронаАлена? На этой эстетической ноте и завершилось участие Ротшильдов во Второй мировой войне. Глава10 ДИНАСТИЯНАБИРАЕТВЫСОТУ Падениеивзлет К 1945 году жизнь начала входить в нормальную колею. Что это означало для Ротшильдов? Чем должна была стать для них эта «нормальная колея»? Что предвещали ближайшиегоды?Грандиозныйспад,какв20-хи30-хгодах?ГрозилолиРотшильдам,как Габсбургам,существованиетольковпрошломизасчетпрошлого? Поначалу казалось, что так оно и случится. Австрийская ветвь семьи эмигрировала в США.АвстрийскиеРотшильдыжиливсвоихпоместьях.БаронибаронессаЮджинвЛонгАйленде, барон и баронесса Луи – в Вермонте. Наследников у них не было. Английская ветвь агонизировала в тисках сурового режима послевоенной экономики. Французский банкирский дом был частично ликвидирован во время нацистской оккупации, и после войны все силы французской ветви Семейства были направлены на его восстановление. Налоговоебремябылотяжелее,чемкогдабытонибыло.Ротшильдампришлосьотказаться отбольшинствасвоихдворцов. Построенный Лео роскошный особняк на Гамильтон-Плейс превратился в один из самых дорогих клубов (теперь финансовые тузы опирались на резную балюстраду, по которой когда-то скользил Эдуард VII). В другой резиденции Ротшильдов на КенсингтонГарденс (О, времена, о, нравы!) разместилось советское, а потом российское посольство. Бакингемширский Уоддесдон-Холл перешел по наследству к самому колоритному представителю Семейства Джимми Ротшильду. Он превратил его в настоящий музей, наполнив шедеврами французских мастеров, и в 1957 году умер бездетным. Налоги на наследство составляли порядка двадцати миллионов долларов, и никто из Ротшильдов не смогбысодержатьэтопалаццо.Джиммизавещалегофонду«НэшнлТраст»[12]иперевелна счет фонда 750000 фунтов (двамиллионадолларов).Этасуммадолжнабылапокрыть, по крайней мере, часть расходов на содержание палаццо и коллекций. Сейчас дворец открыт для посетителей, которые нацеливают камеры на ту самую лестницу, на которой когда-то сломал ногу Эдуард VII. Миссис Энтони Ротшильд еще в 60-х годах жила в Аскотт-Уинг, который в свое время купил ее свекор Лео. Но и этот особняк, вместе с огромным собранием живописи голландских мастеров и коллекцией восточной керамики (и с заводным попугаем, который торжественно провозглашал: «Я – Джек О'Ротшильд!»), перешелвсобственность«НэшнлТраст». Во Франции дела обстояли не лучше. Титаническое сооружение, дом номер 2 по Флорентийской улице, рядом с площадью Согласия, постигла судьба всех титанических сооружений. Сначала это здание занимал Талей-ран, потом там поселился Эдуард де Ротшильд, а когда дом был выставлен на продажу, нашелся только один покупатель – дядя Сэм. Здесь разместилась Европейская штаб-квартира организации, осуществлявшей план Маршалла по послевоенному восстановлению Европы. В наши дни здание занимает американскоепредставительствовНАТОидругихевропейскихрегиональныхорганизациях. Гигантский особняк Генри де Ротшильда по улице Фобур-Сент-Оноре перешел к «Серкль Интералие», причудливому международному дипломатическому клубу. На той же улице в построенномпервымбарономЭдмондомдоменомер41разместилосьпосольствоСШАво Франции.МонограммыРотшильдовпо-прежнемуукрашаютпорталыобоихзданий.Самым крупнымбриллиантомвкоронеротшильдовскихдворцоввсегдасчиталсядворецФерье.Не нашлосьничеловека,ниорганизации,нигосударства,которыебылибыдостаточнобогаты, чтобыкупитьего.Крометого,французскаяветвьРотшильдовнежелаларасставатьсясэтим символомпроцветаниясемьи.Пятьдесятдевятьсундуковсредкимикнигами,которыебыли вывезены нацистами во время оккупации, были возвращены хозяевам, так же как и коллекции итальянской живописи и фаянса. Дворец был закрыт и необитаем – так были сведены к минимуму расходы на его содержание. В 1949 году одному американцу удалось пройтись по его залам. Сначала он оказался в комнате, заставленной золотыми часами, здесь мог размещаться музей часов – но нет, это просто часы, которые раньше стояли в дворцовых комнатах, объяснил хранитель, теперь они все собраны в одном месте. В следующем зале хранились стулья – множество роскошных стульев эпохи Людовика XIV и ЛюдовикаXV.Вдругомзалерасполагаласьнастоящаяколлекциястолов.Наконецонпопал в комнату, где были собраны изумительной работы предметы из розового дерева, украшенные старинным китайским фарфором. Назначение этих предметов сначала показалосьвизитерунепонятным,нопотонкойусмешкехранителяондогадался–этобыли биде,роскошнаяколлекциясамыхизощренныхбиде. Год за годом дворец Ферье олицетворял роскошь, законсервированную и скрытую от посторонних глаз. Эра экзистенциализма не способствовала расцвету сказочных дворцов. Напротив, все уравнивалось и облагалось губительными налогами. Под этим прессингом Семействотерялоодносокровищезадругим. НоРотшильдывыстояли.Сновапроявиласьихпотрясающаяспособностьвозрождаться изпеплаируин.Их«реанимация»сталафактомв1949году,ипроизошлоэто(гдежееще?) наПарижскойфондовойбирже. 30 июня 1949 года на этой бирже происходили странные вещи. Как только звонок возвестил начало торгов, начали падать акции «Роял Датч», крупнейшей нефтяной компании. Резко вниз упали акции металлургического синдиката «Рио Тинто». Никаких видимыхпричиндляэтогонебыло–обекомпанииработалистабильно,иихположениена рынке можно было считать идеальным. И все-таки акции продолжали опускаться в цене. Вслед за этим наступила очередь концерна «Ле Никель», гигантской горнодобывающей компании, за ней последовал алмазный гигант «Де Бирс». Сначала биржа замерла в замешательстве,потомзанервничалаи,наконец,удариласьвпанику.Ценыдостиглисамого низкогоуровнязапоследниенесколькомесяцев. Лишьнемногиезналипричину,вызвавшуюпадениецен.Владельцемосновногопакета акций всех четырех предприятий было семейство Ротшильд. А о том, что в этот день в возрасте восьмидесяти одного года умер Эдуард де Ротшильд, не знал никто, кроме нескольких таких же крупных акционеров этих компаний. Они прекрасно понимали, что огромные налоги на наследство, которые предстояло выплатить, намного уменьшат состояние барона, а значит, и потенциал тех компаний, акционером которых он был. Уменьшениеналогасталонасущнойзадачейдня. Наследующееутровсе,разумеется,узналиосмертибаронаизгазет–сообщениебыло дано на первых полосах. В финансовых колонках обсуждалась проблема налогов на наследство:налогнасобственностьввидепакетаакцийисчислялсясихстоимостинадень смертивладельца.Ещенеуспелизакончитьсяприготовлениякпохоронам,какбольшинство брокеровполучилиуказанияскупатьтесамыеакции,которыеонипродавали24часатому назад. Цены на так называемые «акции Ротшильдов» начали расти так же неуклонно, как онитолькочтопадали. Внезапно произошел один из тех скачков, благодаря которому Ротшильды опять оказалисьнавершинеуспеха.ВисторииСемействаужебылтакойпрецедент–в1855году успех был достигнут благодаря победе над главным конкурентом, банком «Кредит Мобилье».Историяповториласьспустястолетие–наэтотразпобедабылаодержаназасчет элементарного расчета. В один прекрасный день 1949 года глава Лондонского банка отправил своего дворецкого купить карту лондонского метро – довольно странная прихоть для финансового магната. С тех пор Энтони де Ротшильд постоянно носил с собой этот плебейский объект, точно так же, как и чековую книжку. Для передвижения по городу он часто использовал метро и экономил массу времени, поскольку избегал обычных автомобильных пробок. Благодаря метрополитену он часто оказывался в нужном месте намногораньшесвоихконкурентов,которыенемоглирасстатьсясосвоимилимузинами. Мобильность Энтони помогла ему получить право на разработку и использование территории в 50 000 квадратных миль в Канаде. При помощи цепочки холдинговых компаний Нью-Корт получил контроль над разработкой строевого леса и энергетических ресурсов, в том числе урановой руды. Премьер-министр Ньюфаундленда Смоллвуд заявил, чтоприобретениеэтихземель–крупнейшаясделкаснедвижимостьювXXвеке.Уинстон Черчилльохарактеризовалэтотшагкаквоплощение«великойимперскойидеи». После смерти Энтони его дело вместе с сыном Ивлином продолжили племянники ЭдмундиЛеопольд.Молодыетриумвирыработалиещеинтенсивней,иразвитиеканадской империиРотшильдов,котораяпотерриториипревосходитАнглиюиУэльс,вместевзятые, получилоновыйтолчок.Эдмунд,старшийпартнер,действоваливдругихнаправлениях.Он инвестировал средства в развитие платного телевидения в Великобритании, продолжал удерживать позиции Семейства как основного брокера государства, как владельца и управляющего Королевским монетным двором, а также как управляющего золотыми запасамиВеликобританииикрупнейшегокоммерческогобанкира. Французские Ротшильды были еще богаче и стали богатеть еще быстрее, когда после смерти Эдуарда бразды правления принял его сын Ги. Он дал новый импульс всем семейнымпредприятиям,неупускаяничего,чтозатрагивалоинтересыклана.Онжерешил «лошадиную» проблему, возникшую после войны. Во время оккупации немцы, занявшие конныйзаводРотшильдов,скрестилиихпородистыхкобылсжеребцами,принадлежавшими МарселюБуссаку,французскомутекстильномукоролюиосновномусоперникуРотшильдов на скачках в Лоншане. После войны господин Бус-сак объявил полученное потомство незаконным, поскольку оно было результатом незарегистрированного должным образом скрещивания. Старый барон Эдуард так и не смог добиться включения потомства в племенную книгу, «Альманах де Гота». Когда управление конным заводом перешло к его сыну, тот оказал мощное давление на всех, от кого зависело решение вопроса, и добился того, чего никому раньше добиться не удавалось. Было принято решение полностью легитимизироватьлошадейсконногозаводаРотшильдов. С такой же агрессивностью Ги де Ротшильд отстаивал позицию банка «Братья Ротшильд» как крупнейшего частного банка Франции. Основным его инструментом стала компания «Компани дю Норд», которой принадлежала сеть железных дорог, постройка которых финансировалась еще Джеймсом Парижским. В 1938 году эти железные дороги были национализированы. В качестве компенсации Ротшильды получили 270 000 акций Французской государственной железнодорожной компании, а также место в правлении. Однакокгосударствуперешлитолькофизическиеавуары,такие,какжелезнодорожныепути иподвижнойсостав.ДочерниеиаффилированныекомпанииосталисьврукахРотшильдов. Это позволило Ротшильдам сохранить, вплоть до оккупации, свои позиции в горнодобывающей, металлургической и химической промышленности. Когда закончился нацистскийкошмар,Ротшильдывновьполучиликонтрольнадэтимиотраслями. Но в полную силу потенциал Семейства был реализован после того, как бразды правлениявзялвсвоирукиГидеРотшильд.Начинаяс1950годаПарижскийдомвышелна передовыепозициивЕвропе–начиналсязнаменитыйпослевоенныйэкономическийбум. – Он внедрил новую концепцию, – поведал один из его высокопоставленных служащих. – Раньше Ротшильды, начиная новое дело, всегда были единственным инвестором. Они самостоятельно создавали предприятие, затем продавали часть акций, причем всегда оставляли за собой всю полноту контроля. В настоящее время мы являемся крупнейшим банком, но создание новой компании требует несравненно больших инвестиций, чем когда-либо ранее. Ни один частный банк не сможет осуществить такое финансирование в одиночку. Поэтому после Первой мировой войны Ротшильды воздерживалисьотсозданияновыхструктур.Теперь,благодарябаронуГи,ониоказалисьв самом центре этой деятельности. Барон принимает инвестиции от других лиц с самого начала, он выступает как инициатор, организатор и гарант успеха. Помимо своей доли финансов он вкладывает в дело огромный моральный капитал – свое имя. И конечно, он строгоконтролируетвсеновыепредприятия. Не менее успешно действует его кузен Эдмонд, сын Мориса, «заблудшей овечки» Семейства. Морис передал сыну огромные капиталы, а также инициативность, естественность и непринужденность и массу других достоинств, «отфильтровав», так сказать, известные недостатки. Эдмонд значительно умножил унаследованное им немалое состояние.НебудучинапрямуюсвязаннымсбанкомСемейства,онполучилполномочияна самостоятельноеведениедел.ЕгоофиснаулицеФобур-Сент-Оноре,которыйонназывалне иначе как «моя берлога», работал в обстановке глубокой конфиденциальности. Здесь молодой барон, в неформальной обстановке, без пиджака и галстука, руководил своей командой из 150 менеджеров и помощников. Отсюда он управлял международной финансовой организацией «Компани Финансье», которая возводила виллы и отели и прокладываланефтепроводывИзраиле,осуществлялаграндиозныестроительныепроектыв Париже (было построено около тысячи квартир), финансировала международное еженедельное новостное издание «Континент», инвестировала капиталы в организацию банковистроительствозаводовифабриквБразилии. Эдмонд открыл для Семейства новые направления деятельности, которые редко связывают с именем Ротшильдов. Он разумно рассудил, что раз Семейство активно включилосьвреализациюоблагаемыхналогамипроектовсерединыXXвека,отягощенных жесткой конкуренцией, «благосклонным» неослабевающим вниманием прессы и телевидения и сложностями, связанными с экологическими вопросами, особенно с радиоактивным загрязнением, то почему бы не использовать эффективно новую манию послевоенного мира – туризм и отдых. Любимым детищем баронессы Морис был курорт Межев, который под ее чутким руководством стал самым элегантным местом отдыха на альпийских склонах. Отель «Мон д'Арбуа» был образцом ротшильдианской роскоши. В 1950-х годах сын баронессы, Эдмонд, решил превратить хобби своей матери в приносящее доход предприятие. Он значительно расширил владения семьи на склонах Монблана, преобразовалландшафтисоздалпревосходнуюкурортнуюзонусобилиемподъемниковдля горнолыжников, бассейнов, теннисных кортов и ночных клубов. Он также финансировал строительство отелей в совершенно новой туристической зоне на острове Мартиника и в Гваделупе, во французской зоне Карибского побережья. Вместе с лордом Ротшильдом (английским) Эдмонд построил самый роскошный курорт для любителей гольфа в израильскойКесарии. Грубоговоря,ЭдмондсталсамымбогатымсредиРотшильдов.Егобизнесбылгораздо многогранней, чем у большинства его коллег – европейских мультимиллионеров. Этот милый рыжеволосый молодой человек (вспомните его рыжеволосого предка Джеймса), планируя загородный отдых, должен был выбирать между двумя своими сказочными замками, в Швейцарии и во Франции. В Париже у него также было два роскошных особняка,иондобавилкнимнеменеероскошный–третий–наЕлисейскихПолях. Очевидно, что в 50-х годах Семейство уже не продавало свои владения – оно исключительно покупало. Кузен Эдмонда, Ги, перестроил особняк XVIII века на улице Де Курсельипревратилеговновыйроскошныйдворецвротшильдианскомстиле.Английский лордРотшильдпереехалвсвойновыйособняквКембридже.Банку«Ротшильдисыновья» уже давно стало тесно в старых стенах Нью-Корта, и отдел доходов переехал в новое офисноездание. Даже украшенные фарфоровыми цветами биде из Ферье вернулись на свои места. Барон Ги не ограничился подключением канализации. В течение 6 лет он реставрировал Ферье и, наконец, вернул этому оплоту Семейства былой блеск и прежнее величие. Это сооружение, как и прежде, занимает огромную территорию – около 9000 акров лучших пригородных земель, на которых живет и работает около 600 человек. Двенадцать вооруженных самой современной техникой садовников ухаживают за парками и живописными озерами, уходящими за горизонт. Пятеро лесников патрулируют охотничьи угодья.Правда,зоопаркабольшенет–вовремяоккупациинацистывывезливсехживотных. Не стали восстанавливать подземную железную дорогу, которая соединяла здание кухни с главным домом. В наш испорченный век все стремятся к простоте – и шеф-повары переехалипоближекхозяевам. Но,несмотрянаэто,сказочныйдворецРотшильдовсновабылпочтитакимже,какво времена расцвета. Гардеробная комната столь же фривольная – ее стены украшают карикатурныеизображенияздравствующихчленовСемейства.Наиболеескандальныеизних (включаяпечальноизвестныйпортретЭльзыМаксвелл)экспонированывзатянутойшелком туалетной комнате, где, как утверждают сами Ротшильды, «их можно рассматривать не спешаискомфортом». ВнутризамкацаритдухВатто.Анфиладыимператорскихзал,канделябрыилюстрыиз хрусталя и золота, подобные висячим садам, обилие дорогих тканей, слоновой кости и позолоты в отделке стен, краны из массивного серебра в ванных комнатах и – прекрасные виды,открывающиесяизокон,–фонтаны,скользящиепоозернойгладилебеди,уходящиек горизонтулюбовноухоженныеландшафты. …Неужеликогда-тонасветебылРобеспьер?ИбыларазрушенаБастилия? Семействовступаетв60-егодыXXвека ПервуюнеделюиюнявоФранцииназывают«большойнеделей»,посколькусприходом лета центр светской жизни Парижа перемещается в загородные замки, а начало июня – время самых пышных торжеств. В июне 1959 года первым и самым важным событием в парижском свете стал прием, организованный Ги де Ротшильдом в главном загородном дворце Семейства.ВФерье съехалисьвсеРотшильды.Нетольковосстановленныйдворец, ноиегохозяиндемонстрироваливысшуюстепеньсовершенства.Главасемьи,стройный,помальчишески стремительный, с четким римским профилем, характерным для потомков Джеймса,пятидесятидвухлетнийГибылнепроницаемо-загадоченибезукоризненвовсем– настоящий барон Ротшильд – и в то же время беззаботно-бесцеремонен. Он чем-то напоминал венского Луи, когда преподнес почтеннейшей публике пикантный и сенсационныйсюрприз. Разумеется,сенсациябылавысшегоразряда.ГидеРотшильдразвелсясосвоейпервой женойАлике,чтобыженитьсянаграфинеМарииЕленеВанЗуленНиколаи,котораятакже рассталась со своим первым супругом. Мария Елена происходила из боковой ветви Ротшильдов, возникшей в результате такого же спорного брака. В обоих случаях проблемы возникали из-за принадлежности супруги к католической церкви. Ги пришлось оставить пост президента еврейской общины Франции. Графине Николаи требовалось получить согласиенабракотсамогопапы–привилегия,предназначеннаядлямежконфессиональных браков в высших эшелонах общества. Католическая церковь иногда – чрезвычайно редко – давала разрешение на союз католички и иудея. Впервые за всю историю Семейства глава дома брал в жены женщину не-иудейской веры. Правда, с точки зрения ортодоксального иудаизма были кое-какие смягчающие факторы. Сын Марии Елены и Ги, Эдуард, воспитывался в иудейских традициях. Сам Ги ни в коей мере не изменил своей вере и продолжалвыполнятьрядобщественныхобязанностей.ОносталсявоглавеОбъединенного еврейскогофондасоциальнойпомощи. Ги делил вместе со своими кузенами труды и радости, связанные с их принадлежностью к аристократии. Будучи блестящим дипломатом, Ги представляет Семействонавсехгосударственныхмероприятиях.ОнсодержитконныйзаводвНормандии, конюшни в Шантильи и выставляет своих лошадей на скачках. В качестве главы Французского дома барон общался с главой государства, генералом де Голлем. Жорж Помпиду,главныйфинансовыйсоветникРеспубликипридеГолле,былвсвоевремяправой рукой Ги де Ротшильда. Между великим генералом и главным банкиром существовали прочныедружескиесвязи.ВархивеГихранитсяфотография,свидетельствующаяотом,что однаждынаохотевимениигенералаонзастрелилсорокдевятьфазанов. КузенипартнерГи,баронЭли,стал,пожалуй,самымагрессивнымчленомСемействаи проявлялярковыраженныедиктаторскиезамашки.Однаизподружекегохолостяцкихдней назвалаего«бербером»,иэтопрозвищеприжилось.Онобылосправедливохотябыпотому, что Эли управлял нефтяными проектами банка в Сахаре. Что касается частной жизни, то Элибылярымпоклонникомспортивнойжизни.Развнеделюонобязательноигралвполо то в Англии, то в Испании, а также охотился, хотя и не так часто, во Франции, Австрии, Африке. Его брат Ален стал яхтсменом. Спокойный и молчаливый, типичный барон, ярый консерватор, вращающийся в самых высших сферах французского общества (говорили, что онтипичныйсенжерменец),АленвтожевремявозглавилеврейскуюобщинуПарижа.Такое сочетаниеуникальнодажедляРотшильдов. ЛондонскийдомРотшильдовявляетсяанглийскимвполномсмыслеэтогослова–его представителям присущи все характерные черты английского нобилитета. И если французскиеРотшильдыдемонстрируютблеск,обаяниеиатлетизм,свойственныйвысшему свету, то английские Ротшильды, кажется, считают, что этот блеск и суета не совсем для них. Кажется, их хромосомы содержат больше того наследственного вещества, которое отвечаетзаприверженностьтрадициям.ЕслипарижскиеРотшильдыхудощавы,изящны,как герои-любовникифранцузкихкомедий,толондонцы,несмотрянаихкембриджскийакцент ипрекрасносшитыенаСевилроукостюмы,большенапоминаютотомгерманскомраввине, которымхотелстатьМайерАмшель. Разумеется,английскиеРотшильдыотнюдьнечуждыспортивнымзанятиям.Например, старшийпартнерЛондонскогобанка,Эдмунд,заядлыйрыболов,которыйпобывалсосвоим снаряжением во всех частях света, его брат Леопольд – моряк, а кузен Ивлин содержит команду игроков в поло, «Кентавры», которая не уступает командам принца Филиппа и кузена Эли. Но их атлетизм и общительность по своим проявлениям кардинально отличалисьоттакихжекачествпарижскихродственников.Скажем,посвоемуположению главаЛондонскогодома,Эдмунд,долженбылсостоятьчленомрядапрестижныхзакрытых клубов–ондействительносталчленом,ноотнюдьнезавсегдатаем,всегодвух(УайтиСентДжеймс). И он, и его брат, и его кузен имели такие же права на баронский титул, как и парижские Ротшильды, но предпочитали быть просто «господами». Они ездили только на машинах среднего класса, которыми управляли лучшие водители Лондона, и ездили не спеша и не привлекая внимания толпы. Все английские «банковские» Ротшильды были сдержанны,лаконичныивсяческиизбегалипубличности.Онимоглиподдерживатьтесное знакомство с председателем правления крупнейшего британского таблоида, но им не пришло бы в голову поинтересоваться репортерами этого издания. Или, другими словами, они взяли на себя тяготы общественной жизни и отринули ее показную сторону. ИзвестностьРотшильдовчувствоваласьещесильнеенафонеотсутствияинформацииобих частной жизни. Но факт остается фактом – в Эксбери, на рояле Эдмунда среди портретов гостей,стоялафотографиякоролевыЕлизаветыиФилиппа. Втожесамоевремя именноанглийская ветвьдома Ротшильдовпроизводитнаиболее эксцентричныхотпрысков,такназываемых«небанковских»Ротшильдов,которыевыбирают нетрадиционныепути. В 60-х годах список «оригиналов» возглавлял лорд Виктор Ротшильд, первый из досточтимыхлордовРотшильдовотринувшийремеслофинансиста.Членпалатылордов,пэр и представитель партии лейбористов, он также стал учеником и последователем Тедди Уилсона, известного джазового музыканта, а также неординарным ученым-биологом. ВикторРотшильддоскональноизучилсексуальнуюжизньитехникулюбовныхутехклопов, пауков и пиявок. Его старшая сестра Мириам стала соавтором фундаментального труда в области паразитологии с захватывающим названием «Блохи, глисты и кукушки». А сын Мириампрославилсятем,чтоввозрасте12лет,отправившисьпогоститькдругувАвстрию, захватил с собой сложный аппарат, снабженный лампой синего света. Как он объяснил удивленнымхозяевам,этобылоегособственноеизобретение,представлявшееэффективное устройстводляотловасамокмоли. Его тетка, Катлин Ника Ротшильд де Кенигсвартер – младшая сестра лорда Ротшильда,–проявиласовершеннодругиенаклонности.Онажилавнебольшомгородке,в штатеНью-Джерси.Одинблагодарныйкомпозиторпосвятилейсочинение,названноевее честь «Никаблюз». Впоследствии Нику осудили за хранение марихуаны на сумму 10 долларов. ФилиппдеРотшильд,обосновавшийсявоФранции,всвоемименииМутон,был,темне менее, представителем английской ветви Семейства. Для вин со своих виноградников он заказывалэтикеткиувеличайшиххудожниковXXвека.ДлянегорисовалиПикассо,Браки Дали.Унегоестьсвоясобственнаяпланета,Филиппа,которуюонкупилуоткрывшегоее венгерского астронома. Его любимый пес – дворняжка Бикуй. Несмотря на свое скромное происхождение и скандальную, явно ненормативную кличку (в мягком переводе – «потаскун»),онестизсеребряныхмисок,аподаетемулакейвбелыхперчатках. ЗавсюсвоюисториюСемействонеявиломируниодногоплейбоя–конечно,еслине считать покойного Мориса. Но даже наиболее эксцентричные Ротшильды демонстрируют редкуюцелеустремленностьитрудолюбие. Лорд Ротшильд получил награды за участие во Второй мировой войне (об этом было рассказанов9-йглаве).Вмирноевремяонсталоднимизвыдающихсябританскихученыхи трудился на посту помощника директора по научной работе на факультете зоологии в Кембридже. Что же касается вопросов, так или иначе связных с еврейством, то и тут этот бродяга и отщепенец проявил редкую ортодоксальность. В 1938 году он направил папе римскомуписьмосвыражениемпротестапротивпреследованияевреевнацистами.Письмо было написано на латыни, и на латыни был составлен ответ папы, в котором тот разделял чувствалордаРотшильда. ВместесвдовойДжиммиРотшильдаимолодымбарономЭдмондомлордсоздалфонд памяти старого барона Эдмонда с труднопроизносимым названием EJRMG (Edmond James RothschildMemorialGroup)дляфинансированиянаучныхисследованийвИзраиле.Миллион долларов был выделен Научно-исследовательскому институту Вейцмана в Тель-Авиве, большиесуммыбылинаправленынафинансированиеархеологическихэкспедиций.Кроме того,фондвыделил3миллионадолларовнареконструкциюзданиякнессета. Сестра лорда стала настоящей баронессой джаза, она поддерживала – морально и материально – многих прекрасных джазовых музыкантов, от которых отвернулся официальныйшоу-бизнес.ОнаучредилафондРотшильдадлябедствующихталантов.Среди ее подопечных был Телониус Монк; Чарли «Бёрд» Паркер, величайший музыкант новой волны,умерунеенаруках. ЧтожедобаронаФилиппа,тоегосполнымправомможноназватьсерымкардиналом Французскойреспублики.Еголюбимыйпеснеоднократнобылсвидетелемзнаковыхвстреч, проходивших в гостиной его хозяина. Поздно ночью, когда усталые слуги расходились по домам, салон на авеню д'Иена превращался в центр политической мысли Европы. Здесь принимались судьбоносные решения. Именно здесь министру иностранных дел Франции удалось убедить Генри Льюса изменить свое мнение относительно проблемы Алжира. Именно здесь глава Социалистической партии Франции уладил отношения с ведущим комментатором массмедиа. В Мутоне барон предается сельским радостям, выращивает превосходный виноград мутон, постоянно соревнуясь со своим кузеном, владельцем не менее роскошных виноградников Лафит. Вместе с женой-американкой барон основал в Мутонеуникальныймузейвин. У Филиппа было три огромные кровати специальной конструкции: одна в парижском дюплексе,вторая–взамке,которыйонснималналето,вХесселлагере,вДании,итретья– в его собственном замке посреди виноградников. Филипп чрезвычайно динамичен, но его динамизм всегда имел горизонтальный характер. Он не только спал в горизонтальном положении, но также ел, руководил, контролировал, поучал, беседовал по телефону и отвечалнаписьмаителеграммы.Баронработалраскинувшисьнаподушках. Кристофер Фрай попросил его перевести свои пьесы – которые, следует отметить, написанысиспользованиемчрезвычайносложнойлексики–нафранцузекий.Баронвзялся за дело с типичным ротшильдовским усердием и прилежанием. Он немедленно засел, а вернеесказать,залегзаработу.Пятьлетупорноготруда–ив1960годупередсудомкритики предстал первый том, за ним последовал второй. Переводы Фрая – это не единственная связь барона с миром искусства и с театром. Филипп – автор романа-сказки «Серебряное крыло», который он посвятил своей дочери Филиппине. Филиппина выросла, стала известнойдраматическойактрисойв«КомедиФрансез»,полюбиладиректораэтоготеатра ивышлазанегозамуж.СеесказочнойсвадьбыиначалсянашрассказоСемействе,который теперьплавнопереходиткописаниюженскойлинии. ДамысемействаРотшильд Богатейшая, в прямом и переносном смыслах, энергия среднего члена клана Ротшильдов требовала от его супруги самых разнообразных усилий и талантов. Для того чтобыуспешновестихозяйствосвоегомужа,женеРотшильдатребовалосьпоройследитьза состояниемдюжиныдомовивездечувствоватьсебякакдома. «Филиппвсегдаговорит,чтосамомуглавномувжизниегонаучилиженщиныитюрьма (онбылвзаключениивовременанацизма).Длянегояженщина.Ноятакжеитюрьма.И моя задача состоит в том, чтобы сделать его камеру как можно более комфортабельной». Это одно из высказываний баронессы Филипп Ротшильд. Надо сказать, что в большинстве случаевРотшильдамудавалосьнаходитьоченьуютныекамеры,правда,невсегдаспервого раза. Характерным примером является сам барон Филипп. Его первый, не очень удачный брак был прерван смертью жены во время войны. Его второй брак стал настоящим триумфом. Второй супругой барона стала Полина Поттер, одна из ведущих дизайнеров в фирмеХаттиКарнеги,блиставшаяввысшемсветеНью-Йорка.СтавженойРотшильда,она смоглаполностьюреализоватьсвоиблестящиеталанты.Когдасупружескаячетаприезжала вПариж,Полинеприходилосьжитьнадвадома.Ееквартирабыларасположенавсадахна улице Мешен, а огромный дюплекс Филиппа – на авеню д'Иена. Филипп считал, что для двоихнехватаетместаниводнойизквартир,асвоегодома,гдеонимоглибыпоместиться вдвоем,унихвПариженебыло.БольшуючастьгодаПолинаиеесупругпроводиливзамке Мутон,итамейприходилосьследитьзадвумяимениями,«МалымМутоном»и«Большим Мутоном». Разумеется,этимнеисчерпывалисьобязанностиизанятиябаронессы.Былмузейвин, созданныйПолинойвместессупругомипостепенноразросшийсядоразмеровЛувра.Были переводы.ПолинаувлекаласьанглийскойлирикойЕлизаветинскойэпохиипереводилаеена французский.ЭтаработазанялаунееиФилиппаоколодвухлет.Ейприходилосьвыполнять массу кропотливой работы, связанной с «безумием по Кристоферу Фраю». Были обязанности, связанные с благотворительной деятельностью Ротшильдов. Полина курировала госпиталь имени Матильды и Генри Ротшильд, основанный родителями Филиппаиназванныйвихчесть.Крометого,быласветскаяжизнь.Поройонавыливаласьв необходимостьпринятьдодвадцативесьмаизбалованныхгостей. Рабочийденьбаронессымогначатьсяспоходавмузей,гдеейнеобходимобылопринять решение о том, как разместить картину Пикассо. Затем она уединялась в кабинете и переводила очередной сонет Джона Донна. Уединение быстро заканчивалось – ее призывалихозяйственныедела.Надобылоутвердитьсдвумяшеф-поварамименюобедовиз пятиблюднаближайшиедесятьдней.Надобылодатьвзбучкуслугамикамердинерам.Надо быловнимательноизучитьисопоставитьфотографиисемейныхсервизовиобразцытканей, изкоторыхбылисшитыскатертиисалфетки(онибылисобранывспециальныхальбомах), для того чтобы во время званого обеда безупречная посуда безупречно подходила к безупречной скатерти и салфеткам. Надо было также продумать, как рассадить гостей, чтобымужчинысиделирядомсдамами,аполитикимоглибеседоватьслюдьмиискусства. После этого можно было заняться собой: выбрать просто потрясающее и в то же время потрясающе простое платье от Диора или Баленсиага. И наконец, Полина де Ротшильд, прелестныйсплавмадамдеПомпадуримадамдеСталь,свежаяисияющая,будтовесьдень проваляласьнадиване,спускаласькгостям. Дорогие вина Шато-Мутон соперничали с винами Шато-Лафит. Виноградники ШатоЛафит находятся в совместной собственности всей французской ветви Ротшильдов, а управление возложено на плечи барона Эли. Шато-Лафит – один из стандартных замков Ротшильдов, с обилием безделушек в стиле барокко. В одной из гостиных замка Лафит до сих пор стоит тот самый стол красного дерева, инкрустированный медью, за которым дед Эли,баронАльфонс,спорилсБисмарком.Замокстановилсяобитаемымтолькоодинразв году,вовремяПасхальнойнедели,когдатудаприезжалачетаЭлиРотшильдсосвоимитремя детьми. Поддерживатьзамоквжиломсостояниивтечениевсегогода,входяприэтомврасходы, чрезмерные даже для Ротшильдов, было задачей достаточно трудной, и решать ее приходилось супруге барона Эли, баронессе Лилиане. Она также управляла двумя гигантскимидомовладениямибаронавПариже.Первое–бывшийотельграфадеБомонна улице Массеран, с исторической бальной залой, роскошной мебелью и прекрасным собраниемживописи,представлявшимсобойгалереиРембрандта,Ватто,Энгра,Фрагонара иПикассо.Второе–загороднаярезиденциябаронавРуамоне,близПарижа. Лилианавыполнялаидругиеобязанности.Онаруководилаформированиемколлекции современногоискусства,которуюсобиралеесупруг.ВдоменаулицеМассераннаверхнем этаже есть комната, наполненная произведениями Клее и Эрнста. Там можно увидеть образцы причудливой «абстрактной» мебели, странные столы, стулья и даже железные подставкидлядроввкамине,выполненныесовременнымискульпторамипоспециальному заказу.БаронЭлиигралрольМедичидлясовременныхЧеллини,авзадачейЛилианыбыло вдохновлять их и руководить ими, что было делом чрезвычайно деликатным. Лилиана служила спокойным противовесом своему перегруженному делами и заботами мужу. К воротамдомаЭлиподъезжалимашины,нагруженныеплодамидеятельностибаронаЭлина ниве меценатства, результатами его визитов на аукционы и в студии художников. Дальше наступала очередь баронессы. Она принимала новые приобретения и отправляла их на хранение в одну из лучших коллекций современного искусства, коллекцию барона Эли де Ротшильда. Правда, некоторые из приобретенных супругом произведений баронесса хранилатакхорошо,что,послухам,большеихужениктоневидел. Жена барона Эли была миротворцем в Семействе и частенько выполняла роль громоотвода.МужчиныРотшильды–этонетолькочрезвычайнобогатыелюди,этопосути своей абсолютисты. И если даже в наши дни они объединяются в сплоченный клан, это происходит благодаря мощному семейному инстинкту, и его олицетворением в какой-то моментсталабаронессаЭли.Онапрекраснодоказалаэто,разрешив«винныйспор»братьев Ротшильд. Вина барона Эли и вина барона Филиппа, относящиеся к знаменитым бордоским кларетам, неизбежно стали конкурировать на рынке. Но соперничество между братьями было вызвано отнюдь не коммерческой стороной дела. Оно возникло из-за официальной классификации бордоских вин, согласно которой лафит относился к первой категории, а мутон – только ко второй. Несмотря на то что, по мнению экспертов и виноторговцев, и мутонилафитявляютсяпрекрасными,неуступающимидругдругуниповкусу,нипоцене винами,второеместопостариннойклассификациидолгонедавалопокоябаронуФилиппу. Онпредпринялмассуусилийдлятого,чтобыклассификациябылаоткорректированаивино сеговиноградниковперекочевалонапервоеместо.Такойповорот,безусловно,неустраивал барона Эли, который также не остался в стороне. Результатом этой бурной деятельности стала конфликтная ситуация в семействе, разрешить которую удалось Лилиане. Когда Филиппинасобраласьвыходитьзамуж,баронессаЭлисовершилаистинноротшильдовский поступок. Она добилась того, чтобы свадьба невесты из замка Мутон праздновалась в винныхпогребахзамкаЛафит.Противоборствующиесторонывстретилисьзабокаломвина. Все дружно поднимали тосты за жениха, за невесту, за виноградники Мутон и Лафит и, конечно,заЛилиану,хозяйкудомаиумиротворительницу. Баронесса Элизабет, жена маркиза Эдмунда де Ротшильда, старшего партнера Лондонского банка, подобно Лилиане, была уроженкой Вены. Она, как и Лилиана, происходилаизстариннойеврейскойсемьи.(ДевичьяфамилияЛилианы–баронессаФулдСпрингер, Фулд-Спрингеры получили дворянство вслед за Ротшильдами.) Обе дамы тяготеликизобразительномуискусству. До замужества Элизабет была художником по текстилю. После свадьбы она уже не смоглауделятьсвоейпрофессиимноговремени–унеепоявилисьновыеобязанности.Свое огромное поместье в Эксбери Эдмунд превратил в крупнейшее сельскохозяйственное и садоводческое предприятие, приносящее солидный доход, причем ни одного квадратного футаземлионнеотдаларендаторам. Вотличиеотбольшинствакрупныхземлевладельцев Эдмунд сам занимался своим обширным хозяйством, расположенным на 2600 акрах земельных угодий. Тут были и простирающиеся до горизонта ряды теплиц, и бесконечные цветники с миллионами растений, и фермы, и гостиницы, и универсальный магазин, и школа. И все это требовало внимания и заботы. После женитьбы Эдмунду стала помогать Элизабет,ставшаяфактическойкоролевойвегомаленькойстране.Запомощьюисоветомк ней приходил и викарий, и директор школы, и управляющий гостиницей. Она организовывала ежегодные праздники урожая, на которых, как во времена Средневековья, рядомотплясывалиихозяева,иработники.Столыломилисьотугощения.Гремеламузыка. О том, что дело происходит в XX веке, напоминали только фильмы, посвященные путешествиям Эдмунда и супруги за истекший год. Сам Эдмунд знал по имени всех своих работников–аихбылонесколькосотчеловек. Как и любая из жен, носящих Великое Имя, Элизабет руководила хозяйственной деятельностью владения и занималась эстетической стороной жизни семьи. Иногда это требовалосокращениягигантскихразмеровивозвращениякболеечеловечнымпропорциям. По инициативе Элизабет семейство Ротшильд перебралось из большого дома в Эксбери, в которомтолькоспаленнасчитывалось50,врасположенныйнеподалекуболеескромный,но гораздо более уютный Инчмери. Элизабет уверяла, что там гораздо лучше смотрятся произведенияРомни,РейнолдсаиЧеллини,принадлежащиееемужу. Ноэтоещеневсе.Элизабетсовершилавеликоепреобразование.Онанастояланатом, чтобыпрекраснаябронзоваястатуя,которуюЛео,дедеемужа,получилвкачествепризаза победу на дерби, была установлена в святилище – приемной партнеров в Нью-Корте. Прошло много времени, прежде чем служащие перестали оглядываться на нее со скрытым возмущением и страхом. Изменить что-то в обстановке Нью-Корта – это было абсолютно непозволительно. Поставить статую в приемной – да это почти то же самое, что посадить деревовцентрезданияВестминстерскогоаббатства! СамоеважноеисамоесложноепризваниесупругиРотшильдзаключалосьвтом,чтобы просто быть Ротшильд от начала и до конца. А это означало немедленно откликаться на любые потребности династии, на каждый импульс. Вот один пример такого отклика. Это случилось в начале 60-х в замке Мутон. На таможню в Бордо поступила посылка, пришедшаяизЛондонаиадресованнаябаронуФилиппу.Онапредставляласобойобъемный, тяжелый,хорошоупакованныйкусокцемента.Чиновникинатаможнепришливнедоумение и позвонили в Мутон. Барон Филипп был в отъезде, а его секретари ничего не знали о получениицементаизЛондона.Никакойперепискипоэтомуповодунебыло.Посылкучуть былонеотправилиобратновЛондон,новэтотмоментновостьдостиглаушейбаронессы Полины. А она была настоящей Ротшильд и, конечно, помнила все. За два месяца до описываемыхсобытийвМутонприезжалЭдмунд.Онвосхищалсябелоснежнымиголубями, кружившими в небе над замком и парком. Но Полина стала жаловаться на то, что птицы выклевывают мелкие кусочки гравия из стен замка, поскольку в парке нет ни мелких камешков, ни гравия, необходимого им для нормального пищеварения. На это Эдмунд заметил, что нужный гравий производится, и не замедлил прислать его в Мутон. Именно этотпохожийнацементматериалисодержалсявпосылке.Полинабылачленомкланауже шесть лет – срок достаточно длительный, чтобы понять, в чем заключается основной инстинкт Ротшильдов. Сохранять достояние Семейства – вот главная цель. Защищать это достояниепротивлюбыхугроз,дажееслиэтомаленькиеклювыкрасивыхптиц. МолчаниеНью-Корта Нетрудно заметить символический подтекст в забавном «бетонном» проявлении заботы,направленномизНью-КортавМутон.Этотфактнаглядносвидетельствовалотом, что старейший семейный банк всегда готов оказать поддержку самому замысловатому из замковРотшильдов. Помощьиподдержка(вморальнойформе),исходившаяизНью-Корта,достигалисамых дальних уголков страны Ротшильдов. Со времен их первой меняльной конторы династический драйв помогал Ротшильдам твердо стоять на ногах в самых критических ситуацияхивыруливатьвнужномнаправлении.Онимногоиплодотворноработали–редкое поведение для мультимиллиардеров, которые могли бы кайфовать на Ривьере, бездумно растрачивая свое время и состояние, и сколько бы они ни тратили – их детям и внукам осталосьбыбольшечемдостаточнодлятого,чтобывеститакойжеобразжизни. РаботавбанкесделалаРотшильдоводержимыми,носнеменьшейодержимостьюони относятсяксвоемукороткомуотдыху.Выходныедниипраздникиэтитрудоголикипроводят совершенно необычным образом, причем всегда изысканно и разнообразно. Каждое воскресенье барону Ги приходится решать трудную задачу. Его замок Ферье расположен к востоку от Парижа, а Лоншан, который он также любит посещать, – вот проблема! – находитсяназападе.Объединитьэтидважеланияинаправленияпомогаетличныйвертолет, конечно,еслиудаетсяполучитьразрешениенапосадкунаипподроме.Легкомыслиетакже требуетрезультативностииэнергии.Ивсеже… – Мы – банкиры по призванию. Это наше ремесло – ему мы посвящаем 60 часов в неделю, – заявил однажды Ги де Ротшильд. – Однажды во вторник я решил съездить в конюшни, посмотреть, как дела у моей любимой лошади. Никогда больше не буду этого делать.Вбуднийденьянемогуполучитьудовольствиениотчегодругого,кромеработы. НеослабевающеетрудолюбиеиредкаяработоспособностьРотшильдоввзначительной мере связаны с многогранным характером их бизнеса. Французский дом является владельцем железнодорожного треста, а также контролирует ряд крупных предприятий горнодобывающей, металлургической, химической и нефтяной промышленности. Каждый день, ровно в 10 часов 20 минут, в банке проводится рабочее совещание, на котором рассматривается огромное множество самых разнообразных вопросов и докладывается самая разнообразная информация, которая должна быть осмыслена и проанализирована в кабинетахбароновЭли,ГииАленаинаосновекоторойдолжныбытьпринятыоперативные решения. В данном случае оттенок долженствования имеет строго буквальное значение. В Семействе жесткая концентрация власти гармонично сочетается с широким спектром направлений развития. В секретариатах в доме по улице Лафит, 21 работают самые современныекомпьютеры,используютсясамыесовременныесредствасвязи.Новкомнате правления,увешаннойпортретамипредков,веетавтократичнойстариной.Строгаяиерархия, соблюдаемая во всем вплоть до мелочей в обстановке кабинетов служащих, не является простойформальностью.Онаотражаетфактическоесостояниедел.Большинствокомпаний в наши дни управляются при помощи наемных менеджеров, действующих от имени владельцев, которые либо совсем не участвуют в делах, либо участвуют формально. У Ротшильдов все по-другому. У них нет председателей правления, которые от этого правления полностью зависят, у них нет президентов, зависящих от мнения акционеров. Ротшильды не пользуются также услугами корпоративных управляющих компаниями. Трое братьевивладеютиуправляютоднимизсамыхмогущественныхбанковмира. Ихответственностькакчастныхпартнеровнастолькожевелика,какиихполномочия. – Если я сейчас позвоню по телефону и закажу на заводе Детройта полмиллиона «кадиллаков»спятьюколесами,менямогутуволить.Ноотвечатьзаэтуглупость,атакжеза любыедругиебудутсамипартнеры–своимиличнымикошельками. Такая организация бизнеса требует феодальной преданности и верности со стороны служащих, а со стороны хозяев – патриархальной исключительной заботы о подчиненных, которая ценится много выше, чем самые высокие заработки и социальные льготы. Целые семьи служат Ротшильдам в течение нескольких поколений. Как-то после войны в банк поступилновыймолодойслужащий.Первыйвопрос,которыйемузадаликоллеги,был:«И ктожевашотец?»Всесотрудникисчиталивполнеестественным,что,каквсегда,молодой человекполучилсвоеместопоправурождения. –Этасовременнаямолодежь,–размышлялодинизуправляющихРотшильдов,–когда ониприходяткнам,тосначаласовсемнепонимают,чтоздесьзаатмосфера.Нопроходит несколькомесяцев–иониосознают,чтоработаютуРотшильдов,–ионинаши. СтатьклиентомбанкаРотшильдовсовсемнепросто.Этопередающеесяпонаследству иотнюдьневседоступноеотличие.КаждыйгодсотнилюдейобращаютсявЛондонскийи Парижский дома с просьбой принять от них сотни и тысячи долларов, фунтов и франков. Они страстно желают того, чтобы их средства инвестировали Ротшильды. Кроме того, держатьденьгивбанкахРотшильдов–чрезвычайнопрестижно.Итак,массанародуявляется в«РотшильдФрерс»,тоестьвбанкбратьевРотшильд,–номногихимногихизнихочень вежливопросятунестисвоиденьги.Официальнолюбойуважаемыйбизнесменможетстать вкладчиком банка, если он готов положить на свой счет сумму, равную или больше пяти тысяч франков. Но неофициально существует одно маленькое дополнение: «…если он друг…» Типичным другом-вкладчиком был сэр Уинстон Черчилль, среди вкладчиков есть также несколько королевских домов и правительства наиболее стабильных южноамериканскихстран. – Думаю, мы, пожалуй, слишком разборчивы во всем, что касается наших потенциальных вкладчиков, которые должны ставить свою подпись на наших чеках, – призналсяоднаждыбаронГи. Чтожекасаетсячеков,подписанныхсамимбанком,тонекоторыеизнихтакникогдаи не были представлены к оплате: владельцы сохранили их как сувениры – напоминание о живойлегенде. Это имя, заставляющее трепетать всех клиентов банка Ротшильдов, внушает их служащим благоговейное почтение. Вот что сказал по этому поводу один из служащих, и отец и дед которого также трудились на благо Семейства: «Это не только работа. Вы не простоработаетедляпартнеровповосемьчасоввденьикаждыймесяцполучаетеотних чек. Вы обмениваетесь с ними гарантиями доверия, которые переходят и к вашим, и к их сыновьям». Романтичное заявление. Но Лондонский дом всегда был намного романтичнее Парижского. Как бы ни гудели от напряжения телефонные провода, передающие информацию о самыхпоследних инвестициях ватомнуюпромышленность,привратникна Сент-Суизин-Лейн, будто прибывший прямо из XIX века, встретит вас все тем же старомодным учтивым поклоном. Вы входите внутрь и погружаетесь в священную тишину, которую прерывают только шаги дворецкого и шорох трех телетайпов, заключенных в футляры эпохи короля Эдуарда. Один из них предназначен для биржи, второй – для новостейитретий–дляскачек.Этакомнатамогласлужитьприхожейсамомуутонченному принцукрови. И можно считать, что так оно есть. Ведь вслед за ней расположена Партнерская комната,котораябылаучрежденаещевкондотьерскиевременаоснованиябанка.Традиция проводитьсовещаниявПартнерскойкомнатенастолькоархаична,чтодажеПарижскийдом отказался от нее. Но не Лондонский. В этой комнате собираются только Ротшильды – Эдмунд,ЛеопольдиИвлин.Ихуединенияненарушаютнипомощники,нисекретари.Здесь царит атмосфера конфиденциальности, здесь в глубочайшей тайне принимают концептуальныерешения.Этаобставленнаямассивнойвикторианскоймебельюкомната,на стене которой помещено генеалогическое древо Ротшильдов, представляет собой не что иное,кактроннуюзалулондонскогомирафинансов.Портретыпредковсмотрятсостен,а на стеллажах и столах разложены многочисленные реликвии, напоминающие о кардинальныхрешениях иключевыхмоментахвисторииСемейства.Здесь можноувидеть расписку о получении двух миллионов фунтов на финансирование армии Веллингтона и алмазвеличинойскулак,найденныйвЮжнойАфрике.Рядомлежиткусокурановойруды из Северной Америки, альбом с образчиками сукна, которым пользовался сам основатель Дома, начиная свою карьеру в Туманном Альбионе. На подносе – несколько хлопковых долгоносиков,забравшихсявзолотойслитокипокрывшихсязолотом. Никтонезнает,кторасставилвкомнатеэтивещи.Никтоизнынеживущихнесможет ответить на вопрос, почему маленький кабинет в восточном крыле называют комнатой лорда Биконсфилда. Никто не знает, каким образом возник ритуал, согласно которому ежедневновзаленавторомэтажеустанавливаетсяценаназолотовВеликобритании.Здесь собираются Ротшильды, представляющие Английский банк, и представители четырех крупнейшихбанков,такжеосуществляющихоперациисзолотом.Вторжественнойтишине они поднимают и опускают миниатюрные флаги Великобритании, давая понять таким образомсвоимколлегам,чтоонидумаютпоповодуданнойцифры. Ни для кого не тайна, что высшие должностные лица не имеют права отлучаться из банка на время ленча. Они обязаны подкреплять слабеющие силы в обитой дубовыми панелямистоловой.Всепрекраснопонимают,почемудолжнобытьименнотак,анеиначе. Каждыйчиновниквысшегозвенаобязанмгновенноявитьсяпозовухозяев.Хозяеваобедают этажомвыше,средикрасногодереваиюфти.Авотпочемуленчначинаетсяневполдень, какповсейАнглии,авчасдня? На Сент-Суизин-Лейн в ответ только пожмут плечами. Так было всегда. Это – традиция, она предается из поколения в поколение. Откуда она пошла – неизвестно. Один дотошный исследователь все-таки докопался до истинной причины. В час дня начинался обедвеврейскихгеттовГермании.Урановыеинефтяныемагнаты,председателиправления ипобедителинадерби,лордыибаронынашихднейнезримой,нопрочнойнитьюсвязаныс патриархом династии, тем самым Ротшильдом, который, сидя на самодельной террасе в еврейскомгетто,увлеченнорассказывалдочерямоцветахидеревьях.Егоголосдосихпор слышат великие мира сего, в чьих оранжереях в Эксбери цветут редкие орхидеи, на чьих виноградникахвМедокевызреваютлучшиесортавиноградаиначьихнормандскихконных заводах разводят породистых лошадей. Голос патриарха, когда-то звучавший в тесной конторе, слышен и в Нью-Корте, и на улице Лафит. Он напоминает правящим из своих резиденций некоронованным монархам, что величие начинается с мечты, а их мечта зародиласьдвесотнилеттомуназад,когданабеднойЕврейскойулицеФранкфуртаМайер Ротшильдсулыбкойразглядывалстаринныемонеты. notes Примечания 1 Юденштрассе–Еврейскаяулица(нем.). 2 Фугеры – семейство крупнейших европейских банкиров, известных еще с XIV века. (Примеч.пер.). 3 Филипп Эгалите (1747–1793) – герцог Орлеанский, во время Великой французской революции отказался от титула, взял имя Эгалите, то есть равенство, присоединился к революционерам, участвовал в работе конвента, в 1793 году обвинен в измене и казнен (Примеч.пер.). 4 Онумер(фр.). 5 Xедив–титулправителейЕгиптавXIXвеке.(Примеч.пер.). 6 ФоринОфис–МИДБритании.(Примеч.пер.). 7 Беззнанияпричины(фр.). 8 Охлаждение(фр.). 9 Причиндлявозникновения(фр.). 10 Разъяснение(фр.). 11 ПринадлежавшийГабсбургамохотничийзамокМайерлинграсположенв40километрах от Вены. 30 января 1889 года в замке погибли тридцатилетний принц Рудольф, единственный сын Франца-Иосифа, наследник престола, и семнадцатилетняя баронесса МарияВечора-Балтацци.Согласноофициальнойверсии,онипокончилиссобой,поскольку немоглисоединитьсявбраке.Рудольфбылженати,будучинаследникомавстро-венгерского престола,немогразвестисьиженитьсянаМарии.(Примеч.пер.). 12 «Нэшнл – Траст» – государственный фонд Великобритании, занимающийся охраной памятниковстариныиискусства,содержаниеммузеевистаринныхусадеб.(Примеч.пер.).