волеводз а.г. курс международного сотрудничества в сфере
advertisement
ВОЛЕВОДЗ А.Г. КУРС МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА КОНТРОЛЬ – 03.07.08, 426.000 ЗНАКОВ (с учетом пробелов и сносок) ОТ АВТОРА Понятие «международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» впервые появилось в отечественном законодательстве с вступлением в действие Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации 1992 г., часть пятая которого озаглавлена именно таким образом. До этого момента доминирующей точкой зрения являлось мнение о том, что данное направление международного сотрудничества, как самостоятельное, не существует, а является лишь составной частью международного сотрудничества в борьбе с преступностью (международной борьбы с преступностью), регулируемого нормами находящейся в стадии становления отрасли международного права – международным уголовным правом, источниками которого не могут являться нормы внутригосударственного права. Однако, как известно, система права и ее деление на отрасли – это объективное правовое явление, которое формируется на основе общих закономерностей общественной жизни, а не по произвольному усмотрению людей. В формировании же системы научного знания о праве значительное место занимает субъективный фактор, обусловленный потребностями правовой доктрины и практики, состоянием научных исследований и обучения. Именно в силу этого, положение рассматриваемых правовых явлений в системе юридической науки не является однозначным. Само сочетание слов «международное сотрудничество в борьбе с преступностью», «международное уголовное право» и «международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» указывает на специфическое место, которое занимают эти дисциплины в системе научного знания. Возникнув на стыке нескольких правовых систем – международного и внутригосударственного права, а также нескольких наук – международного, уголовного, уголовно-процессуального права – рассматриваемые понятия до сих пор сохраняют свой особый статус. Это приводит к тому, что каждая из «родительских» дисциплин довольно охотно включает их отдельные элементы в себя в качестве составной части, не признавая вместе с тем за ними самостоятельности, не рассматривая и не исследуя эти правовые явления системно и в полном объеме. Неоднозначность положения этих научных понятий имеет много причин. Главная из них - объективное существование такого рода правовых фактов и явлений, которые сами по себе могут быть исследованы лишь при помощи объединенных усилий нескольких наук. Другой причиной двойственного положения является история становления международной сотрудничества в борьбе с преступностью, международного уголовного права 2 и международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Они вызревали в недрах одновременно внутригосударственного и международного права и в полном смысле слова родились «на перекрестке» этих двух правовых систем. Это создает немалые трудности как в определении предмета изучения этих явлений, так и в выявлении круга их проблем. Вместе с тем потребности практики диктуют необходимость исследования таких пограничных проблем. Запросы на исследования вопросов международного сотрудничества в борьбе с преступностью, международного уголовного права и процесса опережают развитие теоретического знания о них в международном праве и соответствующих отраслях внутригосударственного права. Все это, несомненно, стимулирует разработку теоретических проблем в этих областях, что усугубляется еще двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что в истории международного сотрудничества нашей страны в сфере уголовного судопроизводства был довольно длительный перерыв и новый этап оживления исследований в этой сфере начался лишь в 1980-х – 1990-х годах. Во-вторых, тем, что это направление международного сотрудничества весьма близко к острейшей социальной проблеме – преступности. Все это и побудило автора заняться подготовкой представляемого читателям «Курса международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства», в котором нашло бы отражение то новое, что есть в правовом регулировании, практике и науке международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. При выполнении этой большой и сложной работы исходным явилось то положение, что в ныне действующем праве развиты, обогащены и усовершенствованы те правовые принципы, формы и институты, которые были выработаны и утвердились на протяжении всей истории развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. В силу этого, научная разработка его проблем на основе современного международного и внутригосударственного права ни в какой мере не означает отбрасывания, зачеркивания того, что было сделано ранее. Новизна лишь недавно введенного в законодательство понятия «международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» предопределила определенные сложности, связаны с недостатком учебной, монографической и справочной литературы по рассматриваемым вопросам. Поэтому его изложение сопровождается значительным объемом ссылок на соответствующие источники правового регулирования, учебную и научную литературу, статьи и др. Изложение в «Курсе международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства» ведется на основе международного права, действующего законодательства Российской Федерации и зарубежных стран, с сопоставлением по возможности содержащихся в 3 них различных решений правовых проблем, относящихся к предмету рассмотрения. При этом не преследуется цель выявить и изложить все различия между законодательством отдельных стран и систем права, а предпринята попытка рассмотреть лишь те их них, которые имеют наиболее существенное значение в теоретическом и практическом отношении. Возможно, что некоторые положения представляемого «Курса международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства» спорны и вызовут возражения и критические замечания. Но существование разных точек зрения, различных трактовок и решений юридических вопросов – явление вполне правомерное, содействующее развитию юридической науки. А.ВОЛЕВОДЗ 4 ГЛАВА I МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ § 1. СУЩНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ С конца ХIХ века поступательно возрастает международная активность преступности. В последние десятилетия этому способствует размывание границ государств, их нарастающая прозрачность, расширение и взаимопроникновение экономических рынков, которые раньше были закрыты или жестко контролировались государствами. Это создает условия для возникновения новых, ранее неизвестных форм преступности, углубления ее профессионализации. В результате изменений в структуре торговли, финансов и информации, преступность, зачастую, теряет устойчивые связи с конкретными государствами, национальные границы все чаще утрачивают характер препятствий для ее распространенности. Глобальной тенденцией является общий для большинства стран абсолютный и относительный рост преступности и для большинства стран абсолютный и относительный рост преступности 1, особенно ее организованных форм, которые носят преимущественно насильственно-корыстный и корыстный характер, что сопровождается резким ростом объемов доходов преступной деятельности, в большинстве случаев укрываемых за границей. Руководство к действию. С 1970 г. Организацией Объединенных Наций собираются данные о преступности в мире. ООН подготовлено девять обзоров преступности по миру в целом и по регионам за 1970–1975, 1976–1980, 1980–1985, 1985–1990, 1990– 1994, 1995–1997, 1998–2000, 2001–2002, 2003-2004 годы. Они свидетельствуют о неблагоприятном прогнозе преступности на перспективу в мире, его отдельных регионах и странах. Они публикуются на сайте Управления ООН по наркотикам и преступности (United Nations Office on Drugs and Crime - UNODC) по адресу в сети Интернет http://www.unodc.org. Для современной преступности, наряду с укреплением ее традиционных форм, характерно: широкое распространение налоговых преступлений; количественный рост и качественное «совершенствование» легализации доходов от преступной деятельности; развитие индустрии наркобизнеса; расширение незаконного оборота оружия и боеприпасов, являющегося питательной средой терроризма, для которого характерна международная составляющая; торговля людьми и незаконный ввоз мигрантов; транснациональный характер См.: Лунеев В.В. Проблемы международного криминологического сотрудничества // Международное сотрудничество в сфере борьбы с организованной преступностью. Материалы международной научнопрактической конференции, 30-31.03.2000 г. - Екатеринбург, 2000. - С. 12 - 17; Криминогенная ситуация в России на рубеже XXI века / Под. общ. ред. А.И. Гурова. - М.: ВНИИ МВД России, 2000. - С. 17. 1 5 наиболее распространенных экологических преступлений; устойчивый рост числа преступных посягательств на предметы и документы, имеющие историческую, научную, художественную и культурную ценность, контрабандные операции с которыми приобрели массовый характер; распространенность компьютерных преступлений, которые в силу особенностей развития средств телекоммуникаций носят транснациональный характер; масштабные коррупционные преступления. Специалистами отмечается выход преступности за рубеж в качестве характерной черты ее современного состояния и тенденции развития 1. Эти обстоятельства обусловили объединение усилий государств путем международного сотрудничества в борьбе с преступностью. В отечественной науке международного права под международным сотрудничеством в борьбе с преступностью (международной борьбой с преступностью) понимается «сотрудничество различных государств по борьбе с преступными деяниями, общественная опасность которых требует объединения усилий нескольких государств»2. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью, обладает рядом признаков, характеризующих его как самостоятельное направление межгосударственной деятельности, специфичных именно для него. Рассмотрим эти признаки. 1. Предметом воздействия данного направления международного сотрудничества является преступность и преступление. Принцип nullum crimen sine lege – нет преступления, если оно не предусмотрено в законе (равно как и нет наказания, если оно не предусмотрено законом - nullum poema sine lege) является одним из основных в концепции международного сотрудничества в борьбе с преступностью. В силу этого, поскольку законодательством большинства стран в отношении преступлений установлено действие принципа юрисдикции того или иного государства, международное сотрудничество до недавнего времени распространялось преимущественно на борьбу лишь с определенными видами преступлений, круг которых определен в источниках международного права. См.: Уголовная юстиция: Проблемы международного сотрудничества. - М.: БЕК, 1995. - 296 с.; G.W. Wittkamper, P. Klevert, A. Kohl. Europa und die innere Sicherheit. BKA - Wiesbaden, 1996. - s. 605; Горяинов К.К., Исиченко А.П., Кондратюк Л.В. Транснациональная преступность: Проблемы и пути их решения. – М., 1997. – 245 с.; Луиз Шелли. Постсоветская организованная преступность в международной перспективе / Изучение организованной преступности: Российско-американский диалог. – М.: Олимп, 1997. – С. 15 – 32; Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. – М.: Норма, 1997. – С. 309 - 329; Гыскэ А.В. Современная российская преступность и проблемы безопасности общества (политический анализ). Монография. – М.: Медицина для всех, 2000. – С.114 – 130. 2 См.: Словарь международного права: 2-е изд., переработ. и доп. / Бацанов С.Б., Ефимов Г.К., Кузнецов В.И. и др. М.: Международные отношения, 1986. – С. 173. 1 6 Существует несколько классификаций таких преступлений 1. Несмотря на имеющиеся различия, все они содержат общее начало: классификационному делению на виды (независимо от оснований) подвергаются две большие группы деяний, преступность которых закреплена в международных договорах - международные преступления и уголовные преступления международного характера. Международными преступлениями признаются особо опасные для человеческой цивилизации нарушения принципов и норм международного права, имеющих основополагающее значение для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных интересов международного сообщества 2. Впервые перечень международных преступлений сформулирован в Уставе Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси (1945) 3 и аналогичном Уставе Международного трибунала для Дальнего Востока (1946), а в последующем дополнен Уставом Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии (1993) 4 и Уставом Международного трибунала по Руанде (1994) 5. Неоднократно предпринимаемые попытки официальной кодификации норм о международных преступлениях 6, на сегодняшний день завершились Римским Статутом Международного уголовного суда (1998). Согласно части II Статута, юрисдикция Суда ограничивается самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества, к которым отнесены: преступление геноцида; преступления против человечности; военные преступления; преступление агрессии 7. Ответственность и меры наказания за эти преступления устанавливаются непосредственно в международно-правовых документах. См.: Галенская Л.Н. Международные преступления и международноправовая ответственность // Правоведение. – 1965. - № 1. - Л.: Изд. ЛГУ. - С. 168 – 171; Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью. – М.: Междун. отн., 1972. – 165 с.; Бородин С.В., Ляхов Е.Г.. - М.; Междунар. отношения, 1983. - 200 с.; Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Международная преступность. - М.: Наука, 1988. - 112 с.; Панов В.П., Бекяшев К.А. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями: Учебное пособие. - М.: Юрист, 1993. - 160 с.; Блищенко И.П., Фисенко М.В., Лобзяков В.П. Международный уголовный суд. - М.: ЮНИТИ, 1998. - 239 с.; Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи и принципы / Под науч. ред. докт. юрид. наук А.В. Наумова. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс»., 2003. – С. 157 – 176. 2 См.: Панов В.П. Международное уголовное право: Учебн. пособие. – М.: Инфра-М, 1997. – С. 53. 3 См.: Международное гуманитарное право в документах. – М.: МНИМП, 1999. – С. 515 – 522. 4 См.: Документ ООН 5 См.: Документ ООН 6 Например, после неоднократных обсуждений и длительной подготовки Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества был рассмотрен в новой редакции на 51-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1996 г. в качестве официального доклада комиссии международного права о работе ее 48-й сессии 6.05. – 26.06. 1996 г. См.: Документ ООН А/51/10. 7 См.: Документ ООН A/CONF. 183/9. 1 7 Уголовное судопроизводство по делам о таких преступлениях осуществляется национальными правоохранительными органами и судами, а также международными уголовными судами согласно их уставным документам – в случаях отказа национального правосудия от юрисдикции по таким делам, или невозможности ее осуществления по различным причинам. Уголовные преступления международного характера - это деяния, предусмотренные международными договорами, не относящиеся к международным преступлениям, но посягающие на нормальные стабильные отношения между государствами, наносящие ущерб мирному сотрудничеству в различных областях отношений (экономической, социальнокультурной, имущественной и т.п.), а также организациям и гражданам. Ответственность за данные преступления и меры наказания за их совершение устанавливаются национальным уголовным законодательством на основе международных договоров 1, которые предписывают участвующим в них государствам «принимать такие меры, которые могут потребоваться, с тем, чтобы признать уголовными преступлениями согласно своему законодательству» деяния, признаваемыми преступными этими международными договорами. Например, именно такие предписания содержатся в Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990) 2, Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию (1999) 3, Международной Конвенции о борьбе с финансированием терроризма (2000) 4, Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности (2000) 5, Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции (2003) 6 и в других международных договорах. См.: Карпец И.И. Преступление международного характера. – М., 1979. – С. 13; Международное уголовное право. Учебное пособие / Под общей ред. В.Н. Кудрявцева. 2-е изд. перераб. и доп. – М.: Наука, 1999. – 264 С. 2 См.: Федеральный закон от 28.05.2001 г. № 62-ФЗ "О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности". - Собрание законодательства Российской Федерации, 2001. № 23. - Ст. 2280 3 См.: Информационно-аналитический бюллетень Национального центрального бюро Интерпола в России, 1999. № 1(27). – С. 53 – 60. 4 См.: Собрание законодательства РФ. – 2003. - № 12. Ст. 1059. Ратифицирована Российской Федерацией (см.: Федеральный закон от 10.07.2002 г. № 88-ФЗ «О Ратификации Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма» // Собрание законодательства РФ. – 2002. - № 28. - Ст. 2792). 5 См.: Собрание законодательства РФ. - 2004. - № 40. - Ст. 3882. Ратифицирована Российской Федерацией (см.: Федеральный закон от 26.04.2004 № 26-ФЗ «О ратификации конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее Протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее» // Собрание законодательства РФ. – 2004. - № 18. - Ст. 1684). 6 См.: Ратифицирована Российской Федерацией (см.: Федеральный закон от 08.03.2006 г. № 40-ФЗ «О ратификации ратификации Конвенции ООН против коррупции» // Собрание законодательства РФ. – 20.03.2006. - № 12. - Ст. 1231). 1 8 В учебной и научной литературе преступления этой категории порой именуется «конвенционными преступлениями»1. К уголовным преступлениям международного характера относятся: - деяния против стабильности международных отношений и общественной безопасности (терроризм в его различных проявлениях, захват заложников, преступления против безопасности морского судоходства и безопасности на воздушном транспорте, незаконный оборот ядерных материалов, экологические преступления – экоцид и биоцид; незаконный оборот огнестрельного оружия и боеприпасов); - деяния, наносящие ущерб экономическому, социальному и культурному развитию государств (фальшивомонетничество, легализация преступных доходов, коррупция, преступные посягательства на предметы и документы, имеющие историческую, научную, художественную и культурную ценность, незаконный оборот порнографической продукции, детская порнография); - преступления против здоровья населения (незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ); - преступные посягательства на личные права человека (рабство и работорговля, торговля людьми без цели обращения в рабство, сексуальная эксплуатация, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания). По мере расширения круга международных договоров, осуществляется криминализация на международном уровне новых видов преступлений международного характера. Например, перечень преступлений в области создания и применения информационных компьютерных технологий, представляющих опасность для широкого круга стран, криминализован открытой для подписания 23.11.2001 г. Советом Европы Конвенции о киберпреступности 2. Ответственность и меры наказания за эти преступления устанавливаются внутригосударственным законодательством, а уголовное судопроизводство по делам о них относится в настоящее время к исключительной компетенции национальных правоохранительных органов и судов. Практика деятельности правоохранительных органов различных стран мира, международных уголовных судов свидетельствует, что уголовное судопроизводство по делам о международных преступлениях и преступлениях международного характера невозможно без См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. – М., 1999. – С. 112; Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2001. – С. 340. 2 См.: ETS 185 – Convention on Cybercrime, 23.XI.2001. На русском языке См.: Волеводз А.Г. Противодействие компьютерным преступлениям: правовые основы международного сотрудничества. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2002. – С. 375 – 414. 1 9 международного сотрудничества в борьбе с такими преступлениями, которое, однако, не исчерпывается только ними. Преступность становится все более транснациональной 1, а во многих случаях приобретает глобальный характер2. При этом значительно изменилась сущность самого понятия транснациональной преступности. Ранее им определялась совокупность только преступлений международного характера. В настоящее же время транснациональная преступность – это и «коммерческая деятельность криминальных корпораций, осуществляемая на территории нескольких стран противоправными средствами и (или) с привлечением запрещенных товаров и услуг» 3. Широкое распространение получили транснациональные преступления, посягающие исключительно на внутригосударственный правопорядок. Главным критерием отнесения к ним становится их выход за пределы национальных границ. В связи с этим Организация Объединенных Наций определила их, как «правонарушения, охватывающие в аспектах, связанных с планированием, совершением и/или прямыми или косвенными последствиями, более чем одну страну»4. Иными словами, «транснациональные преступления – общеуголовные преступления, подпадающие под юрисдикцию двух и более государств» 5. Криминализация таких преступлений и ответственность за их совершение определяется исключительно национальным законодательством, а уголовное судопроизводство по делам о них производится в юрисдикции национальных правоохранительных органов и судов государств по месту выявления и пресечения конкретного преступления, либо по месту задержания лиц, их совершивших. Сотрудничество государств в борьбе с транснациональными преступлениями, обусловлено тем, что при расследовании значительного круга преступлений, посягающих исключительно на внутригосударственный правопорядок, без международного сотрудничества невозможно обеспечить: 1. Собирание доказательств, находящихся за рубежом. Транснациональный - …выходящий за пределы одного государства, межнациональный (См.: Современный словарь иностранных слов. – М., 1992. – С. 616). 2 См.: Положение в мире в области преступности и уголовного правосудия. Доклад Генерального секретаря // Десятый Конгресс Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. - Документ ООН A/CONF.187/5. 3 См.: Иванов Э.А. Понятие транснациональной преступности и международно-правовое регулирование борьбы с ней // Преступность и законодательство. – М., 1997. – С. 367 – 368. 4 См.: Результаты Четвертого обзора ООН по вопросу о тенденциях в области преступности и функционирования систем уголовного правосудия. - А/ CONF. 169/ 15 / Add. 1, 20 dec. 1994. 5 См.: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2001. – С. 337. 1 10 2. Уголовное преследование лиц, которые после совершения преступлений убыли на территорию иностранного государства. 3. Возмещение причиненного ущерба, а также возможную конфискацию денежных средств и имущества, полученных преступным путем, и находящихся за рубежом. Например, в 1992 – 1993 гг. произошел резкий всплеск хищений с использованием подложных платежных документов – кредитовых авизо, чеков «Россия», мемориальных ордеров, платежных поручений. По различным оценкам ущерб от этих преступлений составил около 4 трлн. рублей, незаконно введенных в денежное обращение и похищенных 1. Действия обвиняемых во всех без исключения случаях квалифицировались по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за хищения путем мошенничества. Такие деяния не относятся ни к международным преступлениям, ни к преступлениям международного характера. В тоже время, по абсолютному большинству уголовных дел об этих преступлениях в сотрудничестве с компетентными органами зарубежных стран удалось добыть дополнительные доказательства вины обвиняемых, установить за рубежом места нахождения и способы расходования полученных преступным путем денежных средств. Это обеспечило рассмотрение дел российскими судами по существу и вынесение обвинительных приговоров. О том, что транснациональные преступления, посягающие исключительно на внутригосударственный правопорядок конкретных стран, доминируют в предмете международного сотрудничества в борьбе с преступностью, свидетельствует статистика. Так, из общего числа ежегодно выдаваемых из России по запросам иностранных государств лиц, лишь около 9% обвиняются в совершении преступлений международного характера, а остальные - в преступных посягательствах на внутригосударственный правопорядок запрашивавших их стран. Немного статистики. В 2000 г. общее число обвиняемых, выданных Россией другим государствам, составило 1614 человек, из которых: 733 обвинялись в совершении преступлений против собственности (кражи чужого имущества, грабежи и разбои, мошенничество и вымогательство), 244 – в преступлениях против личности (убийства, причинение тяжкого вреда здоровью); 61 – в хулиганстве; 51 – в совершении побега из мест лишения свободы; 197 – в совершении воинских преступлений; 12 – в изнасиловании; 101 – в незаконном обороте наркотиков; 28 – в незаконном обороте огнестрельного оружия; 8 – в терроризме. Остальные выданные лица преследовались за совершение иных категорий общеуголовных преступлений 2. См.: С.Г. Евдокимов Криминалистические признаки хищения: Учебное пособие. – СПб., 1998. – с. 10. См.: Волженкина В.М. Выдача в российском уголовном процессе. – М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2002. – С. 314 – 316. 1 2 11 Следует отметить, что когда те или иные транснациональные преступления широко выходят за пределы национальных границ, все больше число стран разрабатывают и принимают законы, меры и стратегии для решения возникающих проблем. Однако, в условиях, когда преступники, потерпевшие, орудия совершения преступлений и доходы от них находятся в разных правовых системах или перемещаются из одной системы в другую, то традиционные методы правоприменения, сконцентрированные на внутригосударственном уровне, неизбежно приводят к разочаровывающим результатам. Когда виды транснациональных преступлений и лица, их совершающие, множатся, ни одна страна не может считать себя в безопасности, и поэтому государства становятся на путь широкого сотрудничества в борьбе с наиболее сложными и опасными транснациональными преступлениями. Правовой основой такого сотрудничества становятся соответствующие международные договоры, которыми такие транснациональные преступления криминализуются в международном праве и таким образом становятся преступлениями международного характера. Например, до 2000 года преступления, совершаемые организованными преступными группами, даже в случае их транснационального характера, рассматривались только как общеуголовные по внутригосударственному законодательству. С открытием для подписания и последующей ратификацией транснациональной Конвенции организованной Организации преступности Объединенных (2000), они Наций против рассматриваются международным сообществом и каждым государством в отдельности как преступления международного характера. 2. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью является одним из направлений правоохранительной деятельности, в силу чего в нем участвуют как субъекты международного права, так и субъекты национального права государств. Участие в международном сотрудничестве субъектов международного права – государств, международных организаций и межправительственных организаций, наций, борющихся за независимость, государственно-подобных образований – вопросов не вызывает. По мнению ряда ученых, физические лица (индивиды) в ограниченном объеме также являются субъектами международного права 1. Хотя данная точка зрения не получила всеобщего признания, отметим, что применительно к международному сотрудничеству в борьбе с преступностью индивиды, в соответствии с нормами международного права, обладают международными правами и обязанностями, а также способностью обеспечивать выполнение субъектами международного права международно-правовых норм. Например, п. 10 ст. 46 Конвенции ООН против коррупции гласит: См.: Международное публичное право: учеб. / Л.П. Ануфриева, Д.К. Бекяшев, К.А. Бекяшев, В.В. Устинов [и др.]: отв. ред. К.А. Бекяшев. – 4-е изд., перераб. и доп. – М: ТК Велби, Из-во Проспект, 2005. - с. 121. 1 12 «Лицо, которое находится под стражей или отбывает срок тюремного заключения на территории одного Государства–участника и присутствие которого в другом Государстве–участнике требуется для целей установления личности, дачи показаний или оказания иной помощи в получении доказательств для расследования, уголовного преследования или судебного разбирательства в связи с преступлениями, охватываемыми настоящей Конвенцией, может быть передано при соблюдении следующих условий: а) данное лицо свободно дает на это свое осознанное согласие; b) компетентные органы обоих Государств–участников достигли согласия на таких условиях, которые эти Государства–участники могут счесть надлежащими». Субъектами международного сотрудничества в борьбе с преступностью, следует отметить международные суды, к юрисдикции которых отнесено рассмотрение дел о международных преступлениях. Сложившаяся Однако, субъектами международного сотрудничества в борьбе с преступностью являются не только субъекты международного права, что обусловлено следующим. Традиционно признание преступлениями и установление наказуемости в уголовном порядке общественно–опасных деяний относится к компетенции государств, являясь одним из проявлений их суверенитета. С другой стороны, криминализация самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества, осуществлена международным правом. Кроме того, ряд транснациональных преступлений международными договорами, как основными источниками международного права, признаны преступлениями международного характера. В этой связи, определение особенностей международного сотрудничества в борьбе с преступностью возможно путем выделения из соответствующих отраслей внутригосударственного права и международного права и тех вопросов, которые относятся к компетенции именно этого направления международного сотрудничества. Всякому государству, если оно стремится быть суверенным и независимым при осуществлении своей внешней политики и стабильным во внутригосударственной деятельности, присуща особая правоохранительная функция. Реализация этой функции, предусматривая установление и охрану правопорядка, представляет собой деятельность государства по обеспечению точного и полного выполнения положений законодательства всеми гражданами, организациями и государственными органами. Правоохранительная функция государства реализуется в формах: - правотворчества – при разработке и принятии законов, а также издании основанных на них нормативных правовых актов; 13 - правоприменения - в деятельности по исполнению предписаний законов и подзаконных нормативных правовых актов, а также по контролю и надзору за их соблюдением; - правосудия – в деятельности, осуществляемой судом путем разбирательства и разрешения по существу дел в установленных законом процессуальных формах конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Конституция Российской Федерации определяет, что «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина» (ст. 2) являются обязанностью государства. При этом, «органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы» (ст. 18). В силу указанных конституционных предписаний, целями реализации правоохранительной функции государства являются: защита прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства, а так же обеспечение верховенства закона. Правоохранительная деятельность государства по обеспечению точного и полного выполнения положений законов всеми гражданами, организациями и государственными органами призвана обеспечить: 1) предупреждение нарушений законов; 2) своевременное выявление нарушений закона; 3) своевременное устранение нарушений закона. Содержание понятия «правоохранительная деятельность» в отечественном законодательстве и в нормах международного права не определено. Вместе с тем, в теории права и отраслевой правовой науке правоохранительную деятельность рассматривают: - в широком смысле – как деятельность всех государственных органов (законодательной, исполнительной и судебной власти), обеспечивающих соблюдение прав и свобод граждан, их реализацию, законность и правопорядок»; - в узком смысле – как «деятельность специально уполномоченных (компетентных, правоохранительных) органов обеспечения законности и правопорядка, которые существуют только и главным образом для выполнения таких задач, как выявление, пресечение и предупреждение правонарушений, применение различных санкций к правонарушителям и реализация мер воздействия (наказания) 1. См.: Савюк Л.К. Правоохранительные и судебные органы: Учебник. – 2-у изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2004. – с. 11 – 20, а так же См.: Гуляев А.П. Правоохранительная деятельность (понятие, виды, субъекты). Лекция. – М., 1999. – с. 3 – 7; Гуценко К.Ф., Ковалев М.А. Правоохранительные органы. – М., 2002. – с. 6 – 9. 1 14 Правоохранительная деятельность (как в широком, так и в узком смысле) направлена на предупреждение, выявление и устранение нарушений законов различных отраслей права: конституционного, административного, трудового и др. При классификации по отраслевому признаку правоохранительная деятельность, направленная на предупреждение, выявление и устранение преступлений, как наиболее общественно-опасных правонарушений, именуется борьбой с преступностью. В ходе этой деятельности реализуются меры по предупреждению, выявлению, раскрытию, пресечению и расследованию, преступлений, изобличению, уголовному преследованию и наказанию виновных в их совершении, принятию мер по устранению причин и условий, способствующих их совершению. Названные задачи государство решает через систему органов законодательной, исполнительной и судебной власти. В системе исполнительной власти государства для этого формируются правоохранительные органы, которые отличаются от иных органов государства, действующих в этой сфере, специализированным характером – борьба с преступностью для них является основной деятельностью. Органы законодательной власти и суды, не являясь специализированными правоохранительными органами, также принимают участие в борьбе с преступностью, и, соответственно, являются субъектами этой деятельности: первые путем издания законов, определяющих преступность и наказуемость преступлений, вторые – фактически выполняя функции охраны права, поскольку защита публичных интересов является неотъемлемым элементом правосудия. Кроме того, как известно, борьбой с преступностью (в широком смысле) занимаются и иные государственные органы, общественные организации, юридические и физические лица (например, граждане при пресечении преступлений, оказании содействия на конфиденциальной основе органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность и т.д.). Однако, эта деятельность не является для них основной, осуществляется в произвольной форме, зачастую для защиты от конкретных преступных посягательств и, что самое главное, такие лица не уполномочиваются законом осуществлять ее. В силу этого, она носит в большей мере предупредительный характер. Борьба с преступностью регламентируется на внутригосударственном уровне широким кругом законов и подзаконных актов различных отраслей права: - нормы конституционного права определяют роль и место государственных органов власти и иных субъектов этой деятельности, устанавливают конституционные принципы их организации, взаимодействия и координации и т.д.; 15 - административное право регламентируются систему, конкретные структуру, права и обязанности, порядок деятельности органов, уполномоченных вести борьбу с преступностью, и их должностных лиц; - уголовное право своими нормами устанавливает, какое общественно опасное поведение является преступным и какое наказание за его совершение подлежит применению; - уголовно-процессуальное законодательство устанавливает порядок уголовного судопроизводства и регулирует деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда по возбуждению, расследованию и судебному разбирательству уголовных дел, осуществлению уголовного преследования, разрешению процессуальных вопросов исполнения приговора и т.д., а также права и обязанности других участников уголовного судопроизводства; - нормы уголовно-исполнительного права регулируют исполнение уголовных наказаний, назначенных судом за совершение преступлений. Отдельные аспекты борьбы с преступностью предполагают правоприменение норм и иных отраслей права. К примеру, законодательство, регламентирующее общественные отношения в сфере финансовой деятельности (финансовое право) по вопросам банковской тайны влияет на возможности раскрытия и расследования преступлений о хищениях денежных средств из кредитных учреждений, и т.д. При этом, соответствующее отраслевое законодательство содержит нормы, определяющие круг субъектов (участников) правоохранительной деятельности, которые путем использования предоставленных им законом прав и выполнения возложенных на них обязанностей осуществляют определенные функции в сфере борьбы с преступностью. Среди субъектов правоохранительной деятельности, прежде всего, выделяются специализированные государственные органы, осуществляющие борьбу с преступностью и наделенные законом определенными полномочиями, включая применение государственного принуждения – правоохранительные органы. Органы законодательной и судебной власти, не являясь специализированными правоохранительными органами, принимают участие в борьбе с преступностью опосредованно - выполняя функции охраны права в ходе законодательной деятельности и осуществления правосудия, соответственно. Затем следуют представители иных органов исполнительной власти, общественных организаций и юридических лиц, которым закон разрешает выполнение некоторых функций в борьбе с преступностью, преимущественно связанных с предупреждением преступлений. Четвертую группу субъектов составляют физические лица, лично участвующие или оказывающие содействие в борьбе с преступностью, в т.ч. в предупреждении преступлений. 16 Общим признаком, общей чертой всех групп субъектов является то, что при всех различиях в их правовом статусе, в характере и содержании их прав и обязанностей и в выполняемых ими функциях все они участвуют в тех или иных формах в совершении таких действий, совокупность которых и является борьбой с преступностью, т.е. они - участники борьбы с преступностью. Изложенное выше позволяет нам дать общее определение борьбы с преступностью. Борьба с преступностью есть совокупность особой государственно-правовой деятельности, осуществляемой специализированными (правоохранительными) органами, а также деятельности неспециализированных органов органов законодательной исполнительной и судебной власти, власти государства, общественных организаций, юридических и физических лиц по обеспечению правовой защиты интересов человека и гражданина, общества и государства, направленная на выявление, раскрытие, пресечение и расследование, преступлений, изобличение, уголовное преследование и наказание виновных в их совершении, а равно принятие мер по устранению причин и условий, способствующих их совершению, и предупреждение преступлений 1. Исходя из данного определения борьба с преступностью, прежде всего осуществляется на внутригосударственном уровне, а в случае необходимости именно ее участники становятся субъектами международного сотрудничества. Так, в соответствие с п.6 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий могут являться запросы международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов иностранных государств в соответствии с международными договорами Российской Федерации, а право осуществлять оперативно-розыскную деятельность на территории страны предоставляется оперативным подразделениям органов внутренних дел Российской Федерации, органов Федеральной службы безопасности, Федеральных органов государственной охраны, таможенных органов Российской Федерации, службы внешней разведка Российской Федерации, Федеральной службы исполнения наказаний, органов по контролю за оборотом Поскольку предупреждение преступности, являясь необходимым условием защиты человека и гражданина, общества и государства от преступных посягательств, предполагает использование общесоциальных мер, которые не имеют специальной направленности на борьбу с преступностью, но имеют очень важный предупредительный ресурс, на наш взгляд в предлагаемом определении обоснованным является использование термина «предупреждение преступлений», а не «предупреждение преступности». Такой взгляд на соотношение понятий «борьба с преступностью» и «предупреждение преступности» характерен, в частности, и для документов международных организаций. Например, в справочном документе ЭКОСОС ООН (Документ ООН E/CONF. 88/3 от 25.08.1994) «Национальное законодательство и его соответствие требованиям борьбы с различными формами организованной транснациональной организованной преступности; надлежащие руководящие принципы для принятия законодательных и иных мер на национальном уровне» указано: «Различие между предупреждением и борьбой с преступностью основывается на том, носят ли принимаемые меры оборонительный или наступательный характер. Хотя, может казаться, что они тесно взаимосвязаны с точки зрения своих последствий, однако отличие кроется в преследуемых целях». 1 17 наркотических средств и психотропных веществ, а также оперативному подразделению органа внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации (в целях обеспечения безопасности указанного органа внешней разведки и в случае, если проведение этих мероприятий не затрагивает полномочий органов, указанных выше). Понятно, что ни оперативные подразделения названных органов, ни их руководители и должностные лица не являются субъектами международного права, но тем не менее, именно они будут являться в определенных случаях участниками международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Согласно ст. 453 УПК РФ, при необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы или иных процессуальных действий, суд, прокурор, следователь, дознаватель вносит запрос об их производстве компетентным органом или должностным лицом иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации, международным соглашением или на основе принципа взаимности. В этом случае в качестве субъектов международного сотрудничества в борьбе с преступностью выступают государственный орган (суд) и должностные лица, являющиеся не субъектами международного права, а участниками уголовного судопроизводства – субъектами внутригосударственной уголовно-процессуальной деятельности. Ограничиваясь приведенными примерами международного сотрудничества субъектов национального права государств в борьбе с преступностью, отметим, что таковыми можно считать лишь таких участников сотрудничества, которые выступают только используя определенные внутригосударственным правом (законом) полномочия по борьбе с преступностью, т.е. такое лицо, которое выступает для отстаивания определенного интереса или от действий которого зависит реализация тех или иных направлений этой деятельности. В этой связи участники внутригосударственных правоотношений, которые в силу обстоятельств выполняют определенные обязанности и пользуются определенными правами в ходе борьбы с преступностью, но не реализуют определенных функций, не могут являться субъектами международного сотрудничества в борьбе с преступностью (например, свидетели, эксперты и т.д.). Участие как субъектов международного, так и внутригосударственного права в борьбе с преступностью на международном уровне проявляется и в специфике учреждения, организации и деятельности органов международной юстиции – судов. Ныне практике международного сотрудничества в борьбе с преступностью известно несколько институционных моделей таких судов, наделенных юрисдикцией по рассмотрению уголовных дел. Однако, независимо от материально-правовых, организационно-правовых и 18 процессуально-правовых основ их деятельности, все они взаимодействуют в своей деятельности не только и не столько с субъектами международного права, но и с субъектами внутригосударственного права . 1 3. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью осуществляется в определенных, установленных нормами международного и внутригосударственного права формах. Учитывая первичный характер борьбы с преступностью на внутригосударственном уровне по отношению к его международной составляющей, отметим, что, несмотря на множественность источников правового регулирования и многообразие видов деятельности субъектов борьбы с преступностью, ее задачи решаются любым государством в следующих основных формах 2, каждая из которых присуща деятельности определенных органов государственной власти: - установление преступности и наказуемости в уголовном порядке определенных общественно–опасных деяний (криминализация), относящее к компетенции органов законодательной власти; - законодательное формирование правовых основ организации и деятельности правоохранительных органов и судов, процессуального порядка ОРД, судопроизводства, пенитенциарного и постпенитенциарного воздействия уголовного (компетенция органов законодательной власти); - учреждение и формирование на основе действующего законодательства специализированных (правоохранительных и иных) органов и судов (компетенция органов законодательной и исполнительной власти); - непосредственное пресечение готовящихся или совершенных преступлений, в том числе и путем проведения в необходимых случаях оперативно-розыскных действий (компетенция органов исполнительной власти); - расследование преступлений в досудебных стадиях уголовного судопроизводства (компетенция органов исполнительной власти, а также, с учетом особенностей внутригосударственного права, иных органов, примером которых может служить прокуратура); - осуществление уголовного преследования, рассмотрение по существу уголовных дел, назначение наказания лицам, виновным в совершении преступлений в порядке уголовного судопроизводства (компетенции органов судебной власти при участии органов исполнительной власти); Участию органов международной юстиции в международном сотрудничестве в борьбе с преступностью посвящена Гл…. настоящей работы. 2 См.: Кудрявцев В.Н. Стратегии борьбы с преступностью. – М.: Юристъ, 2003. – с. 35 – 55; Боков А.В. Организация борьбы с преступностью: Монография. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. – с. 6 – 26. 1 19 - исполнение уголовных наказаний (компетенция органов исполнительной власти); - постпенитенциарное воздействие (компетенция органов исполнительной власти); - предупреждение преступлений и координация деятельности правоохранительных органов и борьбы с преступностью в целом (компетенция органов исполнительной власти, при участии других ветвей власти); - материальное и иное обеспечение деятельности по борьбе с преступностью (органы всех ветвей власти, в части установленной действующим законодательством). Борьба с преступностью на внутригосударственном уровне не может не считаться с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами. Общепризнано, что между внутригосударственным и международным правом, как самостоятельными правовыми системами, существует тесная взаимосвязь, в силу чего национальные правовые системы оказывают влияние на формирование норм международного права, в том числе и по вопросам борьбы с преступностью 1. См.: Буткевич В.Г. Теоретические основы взаимодействия международного и внутригосударственного права: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. - Киев, 1980. - 42 с.; Буткевич В.Г. К вопросу об обязанности государств согласовывать предписания внутригосударственного права с принципами и нормами современного международного права // Вестник Киевского университета: Международные отношения и международное право. 1980. - № 10. – С. 35 – 43; Буткевич В.Г. Вопросы применения международных договоров в советских судах (исторический очерк) // Исполнение международных договоров СССР: Вопросы теории и практики: Межвузовский сборник научных трудов. – Свердловск: Изд-во СЮИ, 1986. - С. 77–88; Черниченко С.В. Реализация международно-правовых норм, ее предпосылки и результаты // Советский ежегодник международного права,1980. - М.: Наука,1981. - С. 53 – 65; Черниченко С.В. Ответственность в современном международном праве (некоторые вопросы теории и договорной практики) // Советский Союз и международные договоры: Сборник статей. М.,1980. - С. 138 – 151; Черниченко С.В. Объективные границы международного права и соотношение международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права, 1984. - М.: Наука, 1986. - С. 81 – 104; Черниченко С.В. Государство как личность, субъект международного права и носитель суверенитета // Российский ежегодник международного права, 1993-1994. - СПб.: Россия - Нева,1995. - С. 13 – 44; Усенко Е.Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права, 1977. - М.: Наука, 1979. - С. 57 – 90; Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. - 1995. - № 2. – С. 4 – 25; Аметистов Э.М. Международный договор и нормативные акты органов государственного управления // Проблемы совершенствования советского законодательства: Труды. Вып. 17. - М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1980. - С. 194 – 209; Аметистов Э.М. Проблемы соотношения международного и внутригосударственного права // Московская конференция «Право и экономическое сотрудничество», 19 – 21.09.1990: Тезисы выступлений советских и американских докладчиков. - М., 1990. - С. 43 – 44; Аметистов Э.М., Шахунянц Е.А. Международно-правовые обязательства и внутригосударственное уголовное законодательство: Специализированная информация. - М.: Изд-во ИНИОН РАН, 1993. - 82 с.; Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью: Учебное пособие. - Свердловск: Изд-во УрГУ, 1980. - 73 с.; Игнатенко Г.В. Взаимодействие внутригосударственного и международного права: Учебное пособие. – Свердловск: Изд-во УрГУ, 1981. - 59 с.; Игнатенко Г.В. Международное и советское право: проблемы взаимодействия правовых систем // Советское государство и право. - 1985. - № 1. - С. 73 – 84; Игнатенко Г.В. Международные нормы как регулятор деятельности правоохранительных органов // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения. - Ульяновск, 1996. - Вып. 2. - С. 12; Игнатенко Г.В. Конвенция о защите прав человека и основных свобод в российской правовой системе: реальности и перспективы (из доклада на семинаре) // Московский журнал международного права. - 1997. - № 3. - С. 153 – 157; Миронов Н.В. Международно-правовое и гражданскоправовое регулирование международного сотрудничества // Правоведение. - 1985. - № 5. - С. 10 – 17; Захарова Н.В., Миронов Н.В. Выполнение обязательств, вытекающих из международного договора. - М.: Наука, 1987. - 139 с.; Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Екатеринбург, 1998. – С. 5. 1 20 Поскольку «с точки зрения методов нормообразования внутригосударственное и международное право являются самостоятельными системами, но с точки зрения правоприменения они неразрывно связаны» , постольку международное сотрудничество в 1 борьбе с преступностью не может существовать вне основных форм этой деятельности, реализуемых на внутригосударственном уровне. Данный вывод объективно подтверждается тем обстоятельством, что международное сотрудничество в борьбе с преступностью осуществляется в формах, аналогичных внутригосударственным. Анализ содержания и практики реализации действующих в сфере борьбы с преступностью международных договоров позволяет прямо указать, что реализация перечисленных выше форм этой деятельности прямо предусмотрена в большинстве из них. Особенно, в части касающейся противодействия отдельным видам преступлений. Согласно действующему международному праву и практике основными формами международного сотрудничества в борьбе с преступностью являются: - принятие согласованных мер по установлению на международно-правовом уровне преступности и наказуемости определенных общественно-опасных деяний и унификация на этой основе национального уголовного законодательства или, иными словами, криминализация международных преступлений и преступлений международного характера; - разработка и заключение международных договоров, как правовой основы деятельности органов международной юстиции (международных уголовных судов, трибуналов, смешанных судов и иных), международных организаций и органов; заключение международных договоров и издание документов, регламентирующих порядок осуществления полномочий этих органов, процессуальный порядок судопроизводства, а также сотрудничества государств в борьбе с преступностью; - учреждение и формирование на договорной и иной международно-правовой основе органов международной юстиции, международных организаций (например, Интерпол, Европол) и органов (например, Лионская/Римская группа G8); - пресечение готовящихся или совершенных преступлений, в том числе и путем проведения в необходимых случаях оперативно-розыскных действий («специальных расследований» по терминологии международных договоров); - оказание правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства (например, осуществление выдачи, передача лиц Международному уголовному суду); См.: Международное право: Учебник. Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. – М.: Междунар. отношения, 2000. – С. 10. 1 21 - деятельность международных судов (трибуналов) и иных органов международной юстиции, связанная с уголовным судопроизводством по делам о преступлениях, осуществлением уголовного преследования и наказанием лиц, виновных в их совершении; - исполнение уголовных наказаний, назначенных международными судами (трибуналами), иными органами международной юстиции, а также иностранными судами; - постпенитенциарное воздействие; - выработка стандартов предупреждения преступности и обращения с правонарушителями, координация деятельности по борьбе с преступностью на международном уровне; - оказание материальной, профессионально-технической и иной помощи в борьбе с преступностью. Эти формы международного сотрудничества в борьбе с преступностью характеризуются тем, что в их реализации принимают участие не только субъекты международного права, являющиеся носителями международных прав и обязанностей, возникающих в соответствии с общепризнанными нормами международного права либо положениями международно-правовых актов, поведение которых прямо регулируется международным правом, но иные субъекты, являющиеся участниками как международных, так и внутригосударственных правоотношений. 4. Правовое регулирование международного сотрудничества в борьбе с преступностью носит полисистемный характер. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью связано с нормами как международного, так и внутригосударственного права государств-участников, описается на нормы этих двух самостоятельных правовых систем. Правовое регулирование международного сотрудничества в борьбе с преступностью носит ярко выраженный сложный межсистемный и межотраслевой характер. Это обусловлено тем, что отмеченные направления сотрудничества регулируются международными договорами. Последние являются одним из источников международного права, которое, при всем разнообразии существующих в отечественной и зарубежной литературе определений, признается особой правовой системой, состоящей из принципов и норм, регулирующих отношения между ее субъектами. Значительная часть международных договоров носит комплексный характер, поскольку их содержание включает в себя нормы, регламентирующие все, большинство или несколько из названных направлений сотрудничества. Примером этого служит упомянутая Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности 22 (2000), в которой содержатся нормы, относящиеся к каждой из названных форм сотрудничества. Некоторые договоры содержат нормы, относящиеся только к одной их них. Так, только правовому регулированию вопросов оказание правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства (причем, лишь при расследовании уголовных дел и осуществлении уголовного преследования) посвящены Европейская конвенция о выдаче от 13.12.1957 г. 1 и Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.04.1959 г. 2 Отдельные из отмеченных направлений сотрудничества (расследование международных преступлений, осуществление уголовного преследования и наказание лиц, виновных в их совершении) носят исключительный характер в силу их отнесения к компетенции органов международной юстиции 3. Вместе с тем правовое регулирование всех названных направлений сотрудничества осуществляется законами и иными нормативными правовыми актами различных отраслей другой системы – внутригосударственного права, которое обеспечивает фактическую реализацию международных обязательств на внутригосударственном уровне. Для России правовой основой этого является установленное п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации единое правило о том, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы; если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»4. Однако, применительно к рассматриваемому предмету международные договоры России являются регуляторами внутригосударственных отношений, не являясь его источниками, в то время, как отраслевое законодательство выступает и как регулятор внутригосударственных отношений, и как источник внутреннего права государства. В силу этого, правовое регулирование деятельности, в том числе международной, субъектов борьбы с преступностью осуществляется законами и иными нормативными правовыми актами различных отраслей внутригосударственного права, которое обеспечивает фактическую реализацию и международных обязательств на внутригосударственном уровне. Применительно к Российской Федерации невозможно, к примеру, представить, чтобы криминализация каких-либо деяний во исполнение международного договора осуществлялась за пределами УК РФ. Проведение оперативно-розыскных действий недопустимо вне рамок См.: Бюллетень международных договоров. – 2000. - № 9. – С. 19 – 28. См.: Там же. – С. 51 – 59. 3 См.: Римский статут Международного уголовного суда. – NY: UN, 2000. – 75 с.; Правила процедуры и доказывания. – Документ ООН PCNICC/2000/INF/3/Add.1. 4 См.: Российская газета, 1993. - 25 декабря. 1 2 23 Федерального закона от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а порядок исполнения назначенного судом наказания должен соответствовать требованиям УИК РФ. Как эти, так и многие иные законы не должны противоречить международным договорам Российской Федерации. Межсистемному характеру правового регулирования международного сотрудничества в борьбе с преступностью свойственна еще одна особенность: она регламентируются как нормами международного права, так и нормами национального права государств, участвующих в таком сотрудничестве. Правовая система любого государства отражает закономерности развития его общества, исторические, национальные, культурные особенности. В настоящее время каждое государство имеет свою правовую систему, обладающую как общими чертами с правовыми системами других стран, так и отличиями от них. Лишь в сравнительном правоведении общие черты позволяют объединить их в определенные группы, получившие название правовых семей. Учет этих общих черт в борьбе с преступностью, как таковой, безусловно, важен. Но более важен учет конкретных правовых предписаний. Система международного права: Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950) Европейская конвенция о выдаче (1957) ВЫДАЧА Правовая система России: - Конституция РФ - УК РФ и УПК РФ Правовая система UK: -The Extradition Act, 1870 - Extradition Act, 1989 К примеру, как видно из приведенной выше схемы, при разрешении конкретного вопроса о выдаче между Российской Федерацией и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии необходимо принятие во внимание норм широкого круга правовых актов, как минимум, трех правовых систем. Легко представить, что этот круг еще более расширится в случае, когда выдачу одного и того же лица запросит не одно, а несколько государств, что на практике не является редким исключением. 24 В силу этого следует констатировать, что самостоятельные правовые институты различных форм международного сотрудничества в борьбе с преступностью, ранее традиционно регулируемые преимущественно международным правом, ныне характеризуются полисистемностью правового регулирования со стороны различных правовых систем государств-участников такого сотрудничества. Таковы четыре основных признака, которыми характеризуется международное сотрудничество в борьбе с преступностью и которые его отличают, во-первых, от других видов международного сотрудничества, а во-вторых – от других отраслей деятельности государства. Следует иметь в виду, что только совокупность всех указанных выше признаков образует научное понятие международного сотрудничества в борьбе с преступностью, отдельные же признаки могут и не отграничивать его от других видов международного сотрудничества и других отраслей внутригосударственной деятельности. Исходя из этого, можно дать следующее определение: международное сотрудничество в борьбе с преступностью есть урегулированная нормами международного и внутригосударственного права совместная деятельность субъектов международного права и внутригосударственных правоотношений по обеспечению правовой защиты личности, общества, государства и мирового сообщества от международных и имеющих международный характер преступлений, а также транснациональных преступлений, посягающих на внутригосударственный правопорядок, заключающаяся в: (1) принятии согласованных мер по установлению на международно-правовом уровне преступности и наказуемости определенных общественно-опасных деяний и унификации на этой основе национального уголовного законодательства; (2) разработке и заключении международных договоров и иных документов, регламентирующих организацию и процессуальные основы деятельности органов международной юстиции международных правоохранительных организаций и других органов, а также сотрудничества государств в борьбе с преступностью; (3) учреждении и формировании на договорной и иной международноправовой основе органов международной юстиции, международных правоохранительных организаций и органов; (4) пресечении готовящихся или совершенных преступлений, в том числе и путем проведения в необходимых случаях оперативно-розыскных действий; (5) оказании правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства; (6) деятельности международных судов (трибуналов) и иных органов международной юстиции, связанной с уголовным судопроизводством по делам о преступлениях, осуществлением уголовного преследования и наказанием лиц, виновных в их совершении; (7) исполнении уголовных наказаний, назначенных международными судами (трибуналами), иными органами международной юстиции, а также иностранными судами; (8) постпенитенциарном 25 воздействии; (9) выработке стандартов предупреждения преступности и обращения с правонарушителями, координации деятельности по борьбе с преступностью на международном уровне; (10) оказании материальной, профессионально-технической и иной помощи в борьбе с преступностью. Рассмотрение обстоятельств, обусловливающих перспективы международного сотрудничества в борьбе с преступностью, позволяет констатировать, что его развитие, с одной стороны, детерминировано количественными и качественными изменениями самой преступности, а с другой – требованиями, вытекающими из международных договоров и внутригосударственного законодательства стран, участвующих в нем. В силу этого, содержание как самого международного сотрудничества в борьбе с преступностью, так и его отдельных форм постоянно расширяется. Такое сотрудничество может быть формальным и неформальным по своему характеру, двусторонним и многосторонним по масштабам. Оно может быть направлено как на преступность в целом, так и на отдельные категории преступлений, потребности защиты от которых представляются в конкретной обстановке более значимыми (яркий пример такой направленности, это транснациональной деятельность организованной международного преступности, сообщества коррупции, против терроризма, незаконного оборота наркотиков). Разные направления и уровни международного сотрудничества в борьбе с преступностью являются не альтернативными, а взаимодополняющими друг друга, имеют свою специфику и сферу применения. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью осуществляется в правовых рамках. В этой связи одной из его целей является обеспечение отправления правосудия по уголовным делам, т.е. по делам о преступлениях с тем, чтобы была обеспечена неотвратимость ответственности и наказания лиц, виновных в совершении международных преступлений, преступлений международного характера и транснациональных преступлений, посягающих на внутригосударственный правопорядок. Правосудие осуществляется судом в определенных, установленных законом правовых формах, в определенном правовом, процессуальном порядке. Наряду с правосудием, в таком же строгом процессуальном порядке еще до суда осуществляется и деятельность по пресечению совершенных и готовящихся преступлений, выяснению наличия оснований для рассмотрения дела судом и представлению в распоряжение суда всех данных, необходимых для того, чтобы суд мог рассмотреть и разрешить уголовное дело. 26 Эта совокупная процессуальная деятельность – на досудебных стадиях и при рассмотрении уголовных дел в суде, где главной, решающей частью является именно рассмотрение и разрешение уголовных дел судом – называется уголовным судопроизводством. В международном сотрудничестве в борьбе с преступностью процессуальная деятельность осуществляется: - при пресечении готовящихся или совершенных преступлений, в том числе и путем проведения в необходимых случаях оперативно-розыскных действий («специальных расследований»); - в ходе оказание правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства; - при рассмотрении и разрешениями по существу уголовных дел международными судами (трибуналами) и иными органами международной юстиции, осуществлении уголовного преследования и назначении наказания лицам, виновным в их совершении; - при обращении к исполнению уголовных наказаний, назначенных международными судами (трибуналами) и иными органами международной юстиции, а также иностранными судами. Именно поэтому, эти формы международного сотрудничества в борьбе с преступностью, которым присуще правовое регулирование не только нормами международного права, но и уголовно-процессуального права, и которые направлены на решение задач досудебных стадий производства по уголовным делам и их рассмотрение судами, получили свое самостоятельное наименование – международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства. 27 § 2. ТЕНДЕНЦИИ СОВРЕМЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ (в работе) 28 ГЛАВА II МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, ЕГО СУЩНОСТЬ § 1. ПОНЯТИЕ О МЕЖДУНАРОДНОМ СОТРУДНИЧЕСТВЕ В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (в работе) 29 § 2. ЦЕЛЬ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (в работе) 30 § 3. ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (в работе) 31 § 4. СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (в работе) 32 § 5. ИСТОЧНИКИ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (в работе) 33 § 6. ТЕОРИЯ (НАУКА?) МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, ЕЕ ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ (в работе) 34 § 7. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В СИСТЕМАХ РОССИЙСКОГО, ИНОСТРАННОГО И МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА (в работе) 35 § 8. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА КАК УЧЕБНАЯ ДИСЦИПЛИНА (в работе) 36 ГЛАВА III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 1. К ВОПРОСУ О ПЕРИОДИЗАЦИИ ИСТОРИИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА (Начало параграфа в работе) …… Историко-правовой анализа развития международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в мире и России, позволяет выделить шесть исторических периодов, каждому из которых присущ свой тип и особенности правового регулирования. Это, во-первых, период с древнейших времен и, примерно, до конца XVII века, характеризующийся исключительной озабоченностью государств политическими и религиозными преступниками (еретиками), а также перебежчиками из числа зависимых людей, урегулирование деятельности по возврату которых в единичных межгосударственных договорах и актах внутреннего права положило начало процессу правового оформления института экстрадиции (выдачи лиц, совершивших преступление). Второй период, охватывающий XVIII – начало XIX века (до 1833 г.), представляет собой время заключения международных договоров, направленных, главным образом, против субъектов воинских преступлений. Военно-политические мотивы в договорной практике государств являлись преобладающими. Третий период, продолжавшийся с 1833 г. до окончания Первой мировой войны, т.е. до 1919 г., характеризуется повсеместным расширением как международно-правовой базы такого сотрудничества, путем заключения двусторонних договоров, так и созданием национального законодательства об этом. Период между окончанием Первой и Второй мировых войн, хронологически продолжавшийся с 1919 до 1945 гг., явился временем, когда развитие правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства продолжалось в русле ранее наметившихся тенденций, но с учетом корректив, внесенных первой попыткой создания организованного сообщества государств – Лиги Наций и ее деятельности. Границы пятого периода очерчены 1945 и началом 1990-х годов. Он связан с прогрессом в развитии взаимодействия государств 37 в борьбе с наиболее тяжкими преступлениями против мира и человечества, послевоенным развитием мира, распадом колониальных империй, образованием двух больших систем государств и противоборством между ними, формированием региональных организаций. Начавшийся в 1990-е годы и продолжающийся ныне очередной этап развития этих процессов характеризуется тенденциями расширения и углубления правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства на внутригосударственном, двустороннем и региональном уровнях. Развитие правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства не всегда обеспечивалось исторической преемственностью, поскольку последующие международно-правовые и уголовно-процессуальные институты и нормы не всегда являлись результатом закономерного развития предыдущих. Вместе с тем на большинстве этапов развития российского государства правовое регулирование международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, соответствуя общемировым тенденциям, отличалось нередко опережающим развитием отдельных правовых институтов такого сотрудничества, их детальной правовой регламентацией. Как и общемировой процесс формирования и совершенствования правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, история участия в нем России также образует движение от менее сложных к более сложным правовым и процессуальным формам. В этом процессе очевидны как позитивные, так и негативные явления. Однако в целом доминирует прогрессивная тенденция, суть которой заключается в совершенствовании отечественного законодательства о международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства. Дальнейшее изложение целостной исторической картины становления и развития международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, его правового регулирования в международном праве и внутригосударственном законодательстве, конкретного содержания, позволяет уяснить наметившиеся перспективы и спрогнозировать тенденции дальнейшего его развития. 38 § 2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: ПЕРИОД С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО КОНЦА XVII ВЕКА Правовое регулирование международного сотрудничества государств в борьбе с преступностью имеет глубокие исторические корни и может быть отнесено к истокам возникновения государства и права. Интересы борьбы с преступностью издавна обязывали государства объединять свои усилия, оказывать друг другу помощь. Начало становления международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства относится ко времени утверждения на национальном уровне идеи о территориальном верховенстве государства. В соответствии с ней, в пределах каждого государства должна господствовать единая и самостоятельная карательная власть, которой обязаны подчиняться все лица, находящиеся на его территории. Первоначально различные государства руководствовались правилом forum delicti commissi, означавшим, что для преследования и наказания преступников компетентен исключительно суд места совершения преступления 1. В силу этого первым известным правовым институтом в сфере международного сотрудничества, который впоследствии стал непосредственно связан с уголовным судопроизводством, явился институт экстрадиции (выдачи лиц, совершивших преступление). На протяжении всей истории своего существования экстрадиция остается системой, состоящей из нескольких процедур, посредством которых один суверен выдает другому суверену лицо, разыскиваемое в качестве обвиняемого в совершении преступления либо в качестве преступника, скрывающегося от правосудия. Он возник в ранних цивилизациях незападного типа, таких как египетская, китайская и ассирийско-вавилонская 2. В ранний период существования этой практики выдача лица суверену, направившему требование о выдаче, осуществлялась с соблюдением всех официальных юридических формул и производилась с помпой, зачастую в торжественных условиях. Выдача, по общему правилу, осуществлялась на основе пактов или договоров, но могла иметь место и на началах взаимности или в порядке вежливости (как свидетельство уважения или проявления доброй воли между суверенами). Договорные обязательства о выдаче преступников, скрывающихся от правосудия, рассматривались как атрибут дружественных отношений между суверенами. Выдаваемое лицо обычно было подданным суверена, См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов / Под ред. Л.Н. Шестакова: В 2 т. – М.: Юридический колледж МГУ. – Т. 2. - 1996. – С. 214. 2 См.: Michael Abbell & Bruno A. Ristau, International judicial assistance, Vol. 4, 5 (1990); Satya D. Bedi, Extradition in International Law and Practice (1968); Albin Eser et al., Internationale rechtshilfe in strafsachen (1993); Eillen ServidioDelabre, Le role de la chambre d’accusation et la nature de son avis en matiere d’extradition passive (1993); Joao Marcello de Araujo, Extradicao – Alguns Aspectos Fundamentais, 326 REVISTA FORENSE 61 (1993). 1 39 направившего требование, либо подданным иного суверена. Крайне редко оно было подданным суверена, которому адресовалось требование о выдаче. Первое известное документальное свидетельство правового регулирования выдачи датируется около 1280 г. до нашей эры, когда фараон Египта Рамсес II подписал мирный договор с хеттами после победоносного отражения их попытки вторгнуться в Египет 1. Король Хаттушиль III подписал его со стороны хеттов. Данный документ, написанный иероглифами, выгравирован на храме Аммон-ат-Карнак, а также сохранен на глиняных дощечках в Аккордане в архивах Богазкои. Этот мирный договор предусматривал возвращение разыскиваемых каждым из суверенов лиц, нашедших убежище на территории другого суверена. В нем прямо указывалось: «Если кто-нибудь убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, а вернет в страну Рамсеса». Особенность этого договора состоит в том, что в нем речь велась не только о преступниках, но и о выдаче беглых рабов, являвшихся имуществом рабовладельцев 2. Столь же древней являлась практика Греции и Рима в сфере выдачи, которая применялась к беглым рабам, что нашло свое отражение в текстах сохранившихся правовых документов 3. Однако имеющиеся факты свидетельствуют, что с древнейших времен и примерно до конца XVII века экстрадиция не являлась институтом международного права, а тем более, уголовного судопроизводства. Абсолютное большинство случаев выдачи вызывались случайными политическими обстоятельствами, но никак не потребностями взаимной помощи в рамках уголовного процесса. Этот период характеризуется исключительной озабоченностью государств политическими и религиозными преступниками (еретиками), а также перебежчиками из числа зависимых людей. Большинство известных ранних договоров предусматривали выдачу не субъектов общеуголовных преступлений, а исключительно политических преступников, еретиков и перебежчиков, как, например, Договор 1174 г., заключенный между королем Англии Генри II и королем Шотландии Уильямом, а также Парижский Трактат 1303 г., заключенный между королями Англии и Франции, которые обязались не давать убежища у себя обоюдным врагам и бунтовщикам 4. Довольно часто нормы о выдаче встречались в договорах о союзах. Так, в союзном договоре, заключенном в Фонтебло в 1612 г. между французским королем Людовиком XIII и испанским – Филиппом III, в числе иного, указано, что «они будут оказывать друг другу помощь против тех, кто предпримет что-нибудь против них и их государств, так же как и См.: S. Langdon & Allen H. Gardiner. The Treaty of Alliance between Hattusili, King of Hittites, and the Pharaohs Ramses II of Egypt. - 6 JORNAL OF EGYPTAN ARCHEOLOGY, 1920. – p. 179. 2 См.: Международное право: Учебник. Изд. 2-е, доп. и перераб. Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. – М.: Международные отношения, 1998. – С. 393. 3 См. Coleman Phillipson, The international law and custom of ancient Grece and Rome, p. 358-374 (1911). 4 См.: Paul O’Higgins. The History of Extradition in British Practice 1174 – 1794. – IND. Y.B. INT’L AFF, 80. – 1964. 1 40 против тех, кто будет восставать против их власти…, что они не будут покровительствовать никому из виновных в оскорблении величества одного из них, королей; что даже они будут выдавать их в руки королевских послов по требованию последних»1. Аналогичное положение было характерно и для России, с той лишь особенностью, что ею, как представляется, в более ранние периоды, чем иными странами, был реализован системный (с точки зрения сегодняшнего дня) подход к проблеме выдачи. Это обусловлено тем, что в связи с развитием и постоянным усилением крепостной и иных форм зависимости, основным богатством являлись не только денежные средства (их эквивалент), недвижимое и движимое имущество, но и зависимые люди (холопы, челядь и т.д.). До недавнего времени считалось, что уже в Х в. Древней Русью заключались договоры, устанавливающие процедуру (иными словами процесс) выдачи русских из других государств. Большинство отечественных исследователей 2, затрагивающих проблему экстрадиции, в этой связи ссылались на Договор киевского князя Олега с Византией 911 г., согласно которому русские, совершившие преступления в Византии, должны быть выданы для наказания отечеству, а греки — отсылаться в Византию 3, а также на упоминающиеся в Повести временных лет Договоры с Византией князей Игоря (945) и Святослава (971) 4, которые, якобы, предусматривали выдачу. Проведенные в последнее время исследования и сопоставления различных источников позволили сделать вывод о том, что в данных договорах речь не шла о выдаче (экстрадиции), а их упоминание в историографии по данному вопросу вряд ли является уместным 5. В этой связи отметим, что из известных и доступных нам источников права, выдающуюся роль в становлении основ международного сотрудничества сыграла Русская Правда, текст которой дошел до наших дней в виде Краткой правды 1136 г. 6 и Пространной Правды 1209 г. 7 Широко применялась статья Пространной Правды "О человеке", устанавливавшая ответственность за получение обманом денег и последующий побег в другую землю, процессуальные нормы возврата беглеца из-за рубежа. Краткая Правда (ст. 11) регламентировала ответственность за укрывательство иностранцами сбежавшего от хозяина челядина, устанавливала уголовно-процессуальные и гражданско-процессуальные правила судебного разбирательства, меры по возмещению ущерба. См.: Дмитрий Никольский. О выдаче преступников по международному праву. – СПб., 1884. – С. 70. См.: 3 См.: Памятники русского права. Вып.1. – М.: Госюриздат, 1952. – С. 14 – 15; История дипломатии. Том 1. – М.: Госполитиздат, 1959. – С. 122 – 125. 4 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство Древней Руси. – М.: Юридическая литература. - Т. 1. - 1984. - С. 142. 5 См.: 6 См.: Русская Правда (Краткая редакция) / Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство Древней Руси. - М.: Юридическая литература. – Т. 1. - 1984. – С. 47, 54. 7 См.: Памятники русского права. Вып. 1.- М.: Госюриздат, 1952. – С. 85. 1 2 41 Во многом основой формирования в последующем законодательства о выдаче послужили нормы о порядке выкупа пленных, содержавшиеся в целом ряде источников права. Так, в источнике канонического права Стоглаве (1551) имеется самостоятельная глава 72 «О искуплении пленных», установившая правила обязательного выкупа пленных из неволи 1. Дальнейшее развитие нормы о порядке выкупа пленных получили в главе VIII «О искуплении пленных» Соборного уложения (1649) 2. В соответствии с ее предписаниями пленный, добровольно сдавшийся противнику, считался преступником, а содеянное им оценивалось как государственное преступление, карающееся наказанием вплоть до смертной казни. Данная категория пленных подлежала выкупу, после чего и решался вопрос о их привлечении к ответственности. Развитию законодательства о розыске и возврате собственности способствовали множественные правовые акты о возврате владельцам беглых крестьян и холопов в эпоху крепостничества в России. Законы, регулирующие возврат беглых, отражали государственную политику в этом вопросе. В крупнейшем памятнике права XVII века Наказе сыщикам беглых крестьян и холопов от 02.03.1683 г. было кодифицировано все законодательство предшествующих периодов, регламентирующее розыск и выдачу беглых крестьян, достаточно четко изложена система государственного сыска беглых крестьян и холопов, вплоть до регламентации деятельности общегосударственного «министерства» - Приказа сыскных дел 3. Упомянутый документ заложил в России основы множества институтов, регулирующих международное сотрудничество: международный розыск, выдачу, накопление и использование данных о личности преступника, правила взаимодействия по уголовным делам (в то время судным). Одновременно с регламентацией во внутригосударственном праве вопросы о выдаче стали решаться на уровне межгосударственных отношений. Так, они возникали в переговорах с Англией, о чем свидетельствуют письма королевы Елизаветы Английской к царю Ивану Грозному 1568 и 1570 гг., а также его письмо к ней 1591 г. 4 В феврале 1609 г. царь Василий Иванович Шуйский заключил союзный договор с королем Швеции Карлом IX. И хотя его целью являлось стремление русского царя получить военную помощь, учитывая складывающуюся политическую обстановку (борьба с Речью Посполитой, Лжедмитрием II, раскол на Руси), договор содержал норму, обязывающую Швецию выдавать русских См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. – М.: Юридическая литература. – Т 2. - 1985. - С. 253 – 381, 481 – 485. 2 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Акты Земских соборов – М.: Юридическая литература. – Т. 3. - 1985. – С. 97 – 98, 279 - 285. 3 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство периода становления абсолютизма. – М.: Юридическая литература. – Т. 4. - 1986. – С. 80 – 92. 4 См.: Мартенс Ф.Ф. Указ. соч. - Т. 2. - С. 232. 1 42 изменников1. Первым международно-правовым документом, призванным урегулировать исключительно выдачу, в практике России явилась Договорная запись со Швецией от 19/29.10.1649 г. о выдаче перебежчиков 2. Этот документ, положивший начало дальнейшим договорам России о выдаче, примечателен тем, что в нем ни одним словом не упоминается о преступлениях и преступниках, а речь велась о беглых: бегство само по себе в то время уже влекло выдачу, и, соответственно, всякий беглый преступник, в силу одного только факта бегства, подлежал выдаче. Примерно в этот же период появились ранние научные комментарии и изложения принципов международного сотрудничества в борьбе с преступностью. В числе первых следует назвать трактат Гуго Гроция «О праве войны и мира» (1625), в котором он изложил и обосновал точку зрения, в соответствии с которой государство, предоставившее убежище, обязано либо вернуть обвиняемого государству, направившему требование о выдаче, либо наказать его по своим собственным законам. Он выразил эту точку зрения словами максимы aut dedere aut punire (выдай или накажи сам), которым, однако, более точно соответствует фраза aut dedere aut judicare (выдай или суди сам) 3. Данное теоретическое обоснование положило начало формированию в доктрине международного права понятия, определяемого в настоящее время, как осуществление уголовного преследования по ходатайству иностранного государства. Следует отметить, что с момента названного теоретического обоснования до фактического закрепления в международно-правовых документах и национальном законодательстве данной максимы прошло весьма значительное время (первые законы и договоры, содержавшие ее, относятся к XIX веку). Хотя подобные источники российского происхождения отечественной историографии и неизвестны, следует особо отметить несомненный вклад России в формирование и создание правовых основ новых направлений международного сотрудничества, родиной которых явилась наша страна. Согласно ст. 6 Нерчинского Трактата (1689), явившегося первым договором с Китаем, стороны обязались выдавать покинувших родину после его подписания перебежчиков и лиц, совершивших преступления, из числа китайских подданных в Китай, а российских – в Россию для суда над ними, но по национальным законам 4. См.: Центральный государственный архив древних актов Федеральной архивной службы РФ, ф. 96. - Сношения России со Швецией. Книга 8. – листы 1 – 88. 2 См.: Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. Вып. 1. – СПб., 1887. – С. 313 – 317; Штиглиц А. Исследование о выдаче преступников. – СПб., 1882. – С. 21 – 22; Мартенс Ф.Ф. Указ. соч. - Т. 2. – С. 232 – 233. 3 См.: Гуго Гроций. О праве войны и мира: репринт. С изд. 1956 г. – М.: Ладомир, 1994. – С. 287 – 294. 4 См.: Яковлев П.Т. Первый русско-китайский договор 1689 года.–М.:Госюриздат,1958.–120 с. 1 43 Тем самым данный договор положил начало новой формы международного сотрудничества государств – передачи юрисдикции по уголовным делам (или передачи уголовного судопроизводства). § 3. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ЭПОХИ АБСОЛЮТИЗМА: XVIII – НАЧАЛО XIX ВЕКА Восемнадцатый и начало девятнадцатого века (до 1833 г.) явились периодом заключения договоров, направленных, главным образом, против субъектов воинских преступлений, что характерно для обстановки, сложившейся в Европе в тот период (наполеоновские войны и их последствия), хотя отмечались и отдельные международноправовые документы по вопросам выдачи лиц, совершивших общеуголовные преступления. Направленность соответствующих договоров и института экстрадиции преимущественно против лиц, совершивших дезертирство, а также спасающихся от политических преследований, еретиков, эмигрантов (перебежчиков) отмечается и в исследованиях зарубежного законодательства и договорной практики того периода. Вместе с тем уже в XVIII веке соседние и дружественные государства, как правило, выдавали друг другу убийц, поджигателей и воров 1. Изначально нормы о выдаче лиц, совершивших общеуголовные преступления, включались в договоры общего характера. Так, первые договорные нормы овыдаче лиц, совершивших умышленное убийство и хищение с использованием поддельных документов, в международно-правовой практике США были отражены достаточно краткой ст. 27 Договора о мирном сотрудничестве, торговле и навигации, заключенном с Великобританией 19.11.1794 г. 2 Отдельные нормы о выдаче включались и в многосторонние договоры. Первым известным из них является Амьенский договор (1802), в котором участвовали Франция, Испания, Голландия и Великобритания3, ст. 20 которого содержала положение о выдаче лиц, обвиняемых в совершении убийства, умышленном банкротстве и подделке денег. В обобщенном виде существовавшее в то время в мире отношение к проблеме экстрадиции может быть проиллюстрировано заключением Правового Ведомства Великобритании, которое было дано в 1842 г. по делу Креолов о восстании рабов на судне, принадлежащем США, в ходе которого был убит хозяин судна и один из пассажиров, после См.: Bassiouni M. Cherif. International extradition: United States law and practice – 3rd rev. ed. – Oceana Publications, Inc., 1996. – p. 38 – 42; Bart de Schutter. International Criminal Law in Evolution: Mutual Assistance in Criminal Matters between the Benelux Countries. - 14 NETH. J. INT’L L., 1967. – p. 382 – 410; Christopher L. Blakesley. The Practice of Extradition from Antiquity to Modern France and the United States: A Brief History. - 4 B.C. INT’L COMP. L. REV. 39, 1981. 2 См.: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., p. 50. 3 См.: Валеев Р.В. Выдача преступников в современном международном праве (некоторые вопросы теории и практики). - Казань: Из-во КазГУ, 1976. - С. 14. 1 44 чего восставшие, высадившись на Британских Багамских островах, запросили убежища. В нем, в частности, указывалось: «Действительно, некоторые государства практикуют выдачу лиц, обвиняемых в совершении преступлений, нашедших убежище, либо обнаруженных в их доминионах, по требованию правительств, подданными которых эти предполагаемые преступники являются. Однако такая практика не является всеобщей или хотя бы преобладающей, не существует и норм международного права, обязывающих независимое государство выдавать лиц, проживающих, либо нашедших убежище на его территории. Иногда взаимная выдача преступников действительно предусматривается в договорном порядке, однако поскольку в настоящее время по данному вопросу не существует какого-либо действующего договора с Соединенными Штатами Америки, мы считаем, что правительство Ее Величества не обязано по требованию правительства США выдавать этому правительству лиц, о которых идет речь, либо кого-либо из них, для привлечения их к судебной ответственности в Соединенных Штатах»1. Ярким свидетельством политической, а отнюдь не уголовно-процессуальной направленности выдачи в то время является практика России, где военно-политические мотивы длительное время определяли ее характер. По данным самого известного представителя русской школы международного права дореволюционного периода Ф.Ф. Мартенса, из девяноста договоров, заключенных Российской Империей с другими государствами между 1718 и 1830 гг., двадцать восемь касались исключительно дезертиров2. Об отсутствии в этот период выдачи в современном ее понимании свидетельствуют меры, принятые Россией в начале XVIII века на границе с Польшей. Первоначально 08.02.1716 г. был издан указ «Об учинении в разных губернских городах и в прочих местах на дорогах к польскому рубежу застав и непропуск за границу»3. В северных и северо-западных губерниях повелевалось «учинить заставы крепкие», на которых офицеры не должны были пропускать никого за польскую границу, даже с подорожными, подписанными самим императором. В Сенатском указе от 20.11.1728 г. 4 устанавливалось наказание за подстрекательство к побегу в Польшу; тех, кто проводит беглецов в Польшу или вообще за границу, повелевалось вешать, причем покушение наказывалось так же как оконченное деяние. Столь суровые меры объяснимы тем, что в то время о выдаче не могло быть и речи, - Россия не была уверена, что требование о выдаче русских беглецов будет удовлетворено иностранным государством. См.: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., – p. 44. См.: Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. В XV томах. Тт. III – V. – СПб, 1874 – 1884. 3 См.: Полное Собрание Законов Российской Империи. – т. V. - № 3157. 4 См.: Полное Собрание Законов Российской Империи. – т. VIII. – Указ 20 ноября 1728 г. 1 2 45 Тем не менее, Россией предпринимались достаточно активные дипломатические усилия по заключению международных договоров по вопросам о выдаче дезертиров и беглых, особенно с соседними государствами: Австрией, Пруссией и Швецией. В союзном договоре России с Австрией 1746 г. говорилось о выдаче бунтовщиков и вводился запрет на предоставление им убежища (ст. 14). Первая Картельная конвенция о выдаче дезертиров с Австрией была заключена 8/20.01.1808 г., но в силу своей неполноты она вскоре была дополнена Декларацией от 15/25.03.1808 г. о взаимной выдаче дезертиров. Для достижения заявленной в них цели «дальнейшего предупреждения и прекращения побегов из обосторонних армий» предусматривался целый комплекс мер по задержанию и выдаче дезертиров, включая проведение розыска. Еще одна конвенция с Австрией о выдаче дезертиров-моряков была заключена 10.03.1810 г. В последующем они были дополнены российско-австрийской декларацией от 26.05/07.06.1810 г., но в конечном итоге все эти документы остались без ратификации и сторонами в полном объеме не исполнялись. В результате многолетних переговоров соглашение от 14/26.07.1822 г. 1 дополнило предыдущую картельную конвенцию новыми статьями, после чего последняя вступила в полную силу. Сама история заключения конвенций с Австрией, по мнению Ф.Ф. Мартенса, представляет интерес с точки зрения взглядов России того времени на выдачу. Он писал: «Русский министр иностранных дел князь Чарторыжский обратился по поводу этих переговоров с запросом к министру внутренних дел князю Кочубею, не будет ли полезно распространить действие предположенной к заключению с Австрией картельной конвенции о дезертирах на людей «всякого звания». Отношением от 5 апреля 1805 г. князь Кочубей ответил, что такое распространение не в интересах России, так как ее пограничные с Австрией и Пруссией владения слабо населены, и картельная конвенция, обязывающая к выдаче поселян, выходцев из этих государств, послужит только препятствием к дальнейшему умножению населения, которое – замечает князь – «долго еще должно быть предметом попечительности нашей». На этом основании картель, заключенная между Россией и Австрией в 1808 г., касалась только выдачи военных дезертиров»2. В соответствии с Декларацией о взаимной выдаче матросов-дезертиров от 27.03/08.04.1812 г., подписанной Россией и Швецией, стороны согласились, что матросыдезертиры должны быть выдаваемы на борт их корабля, если корабельными списками доказана принадлежность данному кораблю 3. См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. IV. - № 29,115. См.: Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов / Под ред. Л.Н. Шестакова: В 2 т. – М.: Юридический колледж МГУ. – Т. 2. - 1996. – С. 236 - 237. 3 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. XXXII. – 25, 055. 1 2 46 Международные договоры, заключенные с Пруссией, отличались от всех остальных расширением круга лиц, подлежащих выдаче. По Трактату о выдаче беглых, заключенному 13/25.02.1804 г. между Россией и Пруссией, выдаче подлежали: «все, состоящие на военной службе, какой бы земли они уроженцы не были» (ст. 1), а так же лица, совершившие преступления в одной стране и бежавшие в другую, независимо от состояния и звания лица (ст. 11) 1. В дальнейшем, в связи с истечением срока его действия, были заключены Конвенции о выдаче беглых от 13/26.05.1816 г. 2 и 17/29.03.1830 г. 3 Последняя примечательна тем, что по ней, наряду с дезертирами, подлежали выдаче все лица, «которые, совершив преступление в одном из двух государств, бегут в другое, чтобы укрыться от суда и наказания» (ст. 1). Кроме конвенций о выдаче дезертиров, Россия заключала и другие трактаты (о торговле и мореплавании, о границах), почти в каждый из которых включались статьи о выдаче дезертиров. Так, 18.12.1832 г. был заключен трактат с правительством США, на основании ст. 9 которого стороны обязались оказывать друг другу помощь в розыске и аресте дезертиров с военных и купеческих судов 4. В ст. 7 договора со Швецией о границах от 20.11.1810 г. указывалось, что «всякий убийца, зажигатель, разбойник, вор будет по требованию выдан»5. К концу рассматриваемого периода, в силу произошедших геополитических изменений (Великая Французская Революция 1789 – 1794 гг., обособление США от Британской Империи в результате войны за независимость 1775 – 1783 гг., промышленный переворот и последовавшая за ним парламентская реформа 1832 г. в Великобритании), государства стали уделять больше внимания борьбе именно с общеуголовной преступностью, выходящей за их границы. Началось формирование общепризнанных начал выдачи и, как ни парадоксально, прежде всего, с принципа невыдачи политических эмигрантов (невыдачи политических преступников или невыдачи лиц, совершивших политические преступления), первоначально не завоевавшего всеобщего признания, но ныне являющегося основополагающим при реализации института выдачи. Впервые он сформулирован в ст. 120 Конституции Французской Республики от 24.06.1793 г. 6, провозгласившей предоставление убежища иностранцам, изгнанным из пределов своей родины за преданность свободе. Закрепление на международно-правовом уровне данный принцип впервые получил в договорах о выдаче, заключенных между Францией и Швецией (1831) 7, а также Бельгией и Францией (1834) 1. См.: Полное собрание законов Российской Империи. - т. XXVIII. - № 21151. См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. XXXIII. - № 26, 266. 3 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. V. – отд. I. - № 3550. 4 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. IX. – отд. I. - № 6, 737. 5 См.: Никольский Дмитрий. Указ. соч. - С. 95. 6 См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: В 2 т. / Под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. – М.: Юристъ. – Т. 2. - 1996. – С. 117. 7 См.: Коровин Е.А. Современное международное публичное право. – М.: Госиздат, 1926. – С. 130. 1 2 47 Однако еще до 1830-х годов выдача политических преступников оставалась достаточно распространенным явлением. Об этом свидетельствует, к примеру, заключенное 03/15.10.1833 г. между Россией, Австрией и Пруссией Берлинское соглашение о выдаче политических преступников 2. Оно предусматривало, что лица, виновные «в государственной измене, оскорблении Величества, восстании с оружием в руках, в заговоре против безопасности престола и законного правительства», не пользуются правом убежища в другом договаривающемся государстве и подлежат выдаче в случае требования заинтересованной стороны. Россия, активно касаясь вопросов выдачи во взаимоотношениях с другими государствами, постепенно стала закреплять в подписываемых международно-правовых документах и принцип невыдачи собственных подданных, в последующем трансформировавшийся в общепризнанный в мире принцип невыдачи собственных граждан. В частности, в уже упоминавшейся Конвенции о выдаче беглых от 13/26.05.1816 г. 3, в ст. 1 прямо указывалось, что арест и выдачу собственных подданных страны не производят. По истечении срока действия конвенции 1816 г., эта статья была повторена Россией и Пруссией в качестве ст. 3 в Конвенции о выдаче беглых от 17/29.03.1830 г. 4, а затем и во взаимном договоре 1844 г. (ст. 3). С позиции сегодняшнего дня, этот период интересен еще одним явлением, хотя его и весьма затруднительно отнести к явлениям правового характера: впервые в истории человечества был поднят вопрос о возможном привлечении к уголовной ответственности за деяния, причинившие ущерб интересам содружества государств. Произошло это при обсуждении в 1815 году антифранцузской коалицией намерения о придании суду Наполеона Бонапарта по обвинению в гибели сотен тысяч людей и иных преступлениях во время многочисленных наполеоновских войн. Однако за состоявшимся обсуждением действий не последовало. § 4. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА Качественно новый этап в развитии правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства начался в 1833 г. и продолжался до окончания Первой мировой войны, т.е. до 1919 года. Главная его характеристика повсеместное расширение международно-правовой базы такого сотрудничества, путем См.: Оппенгейм Л. Указ. соч. - С. 259. См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 6, 780. 3 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. XXXIII. - № 26, 266. 4 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. V. – отд. I. - № 3550. 1 2 48 заключения двусторонних договоров, сопровождалось формированием национального законодательства об этом. Начало периода ведет свой отсчет с 1833 г., когда Королевство Бельгии приняло первый в мире Закон о выдаче преступников 1. Наряду с урегулированием процессуальных аспектов на внутригосударственном уровне, данный закон явился знаменательным для развития принципа невыдачи политических преступников, поскольку безоговорочно запрещал ее. Поскольку Бельгия, отделившаяся от Нидерландов в 1830 г., обязана была своим существованием восстанию, она посчитала необходимым закрепить этот принцип законодательно . Именно после этого он вошел в практику взаимоотношений большинства 2 стран мира. В дальнейшем внутригосударственное законодательное регулирование получило свое развитие в значительном числе стран мира. Так, Парламент Великобритании в 1843 г. принял первый статут, предусматривающий выдачу преступников, скрывающихся от правосудия, между британскими владениями 3. Примечательно, что, несмотря на отсутствие широкой практики выдачи, качество законодательной проработки статута оказалось столь высоким, что он практически полностью был включен в Закон об экстрадиции (1870) 4, Закон о преступниках, скрывающихся от правосудия (1881) 5, а многие из его элементов перенесены в Закон об экстрадиции (Страны Содружества) 1966 г. 6 и Схему взаимодействия по вопросам выдачи лиц, скрывающихся от правосудия, совершивших преступления в государствах Содружества (1966) 7, а также Закон об экстрадиции (1989) 8, действующие до настоящего времени. Закон 1870 г. явился базисом для большинства международных договоров Великобритании о выдаче. В течение этого периода законы, регламентирующие отдельные вопросы международного сотрудничества в уголовном судопроизводстве, были приняты Соединенными Штатами Америки (Закон об экстрадиции 1848 г.) 9, Швейцарской Конфедерацией (Закон о См.: The Belgian Extradition Act of October 1, 1833, reprinted in Official Bulletin (Belg.), № 77 (1833) (unofficial translation). 2 См.: Оппенгейм Л. Указ. соч. - С. 257. 3 См.: An Act for the Better Apprehension of Certain Offenders, 1843, 6 & 7 Vict. ch. 34. 4 См.: The Extradition Act, 1870 / in Ivor Stanbrook and Clive Stanbrook QC. Extradition: Law and Practice, 2nd Edition. – Oxford University Press, 2000. – p. 553. 5 См.: Fugitive Offenders Act, 1881, 44 & 45 Vict. ch. 69. 6 См.: Extradition (Commonwealth Countries) Act, 1966, Cmnd 75. - Printed in the United Kingdom by HMSO. - London, London, 1990. - 60 p. 7 См.: Scheme Relating to the Rendition of Fugitive Offenders Within the Commonwealth, 1966, as amended 1990, Cmnd 3008. - 1990 Commonwealth Law Bulletin 1936. 8 См.: Extradition Act, 1989 / in Ivor Stanbrook and Clive Stanbrook QC. Op. cit., p. 449 – 482. 9 См.: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., p. 651 - 652. 1 49 выдаче от 22.01.1892 г.) 1, Республикой Либерия (Глава 24 Закона об официальном уголовном процессе 1892-1893 гг.) 2. Некоторые страны, не издавая специальных законов, исходили из собственной правовой доктрины и внутригосударственное регулирование осуществляли на уровне подзаконных нормативных актов. В частности, Министром юстиции Французской Республики 30.07.1872 г. был издан circulaire, которым регламентировались общие положения деятельности по вопросам выдачи. Наряду с иным в нем указывалось, что при разрешении запросов о выдаче взаимность является допустимой основой для экстрадиции в случае отсутствия договора и что при этих условиях данная процедура должна регламентироваться применимыми нормами международного права 3. В результате определения различных оснований выдачи в этот период в мире сформировалось два подхода к практике правового регулирования сотрудничества государств в этой сфере. Преобладающей в отношениях между государствами стала практика, основанная на том, что обязанность выдать преступника возникает только в силу договора, двустороннего или многостороннего, хотя взаимность и вежливость допускались в качестве второго подхода к правовым основаниям, используемым целым рядом государств. Обязательность договоров была поставлена во главу угла странами англо-американской правовой семьи (системы общего права), а допустимость действий без договора – государствами романо-германской правовой семьи (системы континентального права). Данный подход, характерный первоначально для экстрадиции, в последующем был перенесен и на другие формы международного сотрудничества в уголовном процессе 4. С учетом этого одновременно с формированием национального законодательства шел процесс дальнейшего расширения международно-правовых основ сотрудничества, путем заключения как двусторонних, так и многосторонних договоров, преимущественно о выдаче. Государства заключали их исходя в первую очередь из национальных интересов, с учетом геополитического положения и потребностей в таком взаимодействии. По мере развития торговли, мореплавания, связей между государствами стала возникать потребность не только в двустороннем сотрудничестве по вопросам выдачи, но и в См.: Оппенгейм Л. Указ. соч. - С. 270. См: Liberia Criminal Legal Instruments Procedure Law. Chapter 24. Extradition. - Prior legislation: Rev. Stat. (adopted L. 1929, ch. VII), secs. 1063, 1070; L. 1892-93, 12, secs. 20, 21. 3 См: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., p. 6 - 7. 4 См.: Волеводз А.Г. Международный розыск, арест и конфискация полученных преступным путем денежных средств и имущества (правовые основы и методика). / Науч. редактор проф. А.Б. Соловьев. – М.: Юрлитинформ, 2000. – С. 54 – 140. 1 2 50 объединении усилий в борьбе с отдельными видами преступлений, затрагивающих их общие интересы. Еще на Венском конгрессе, определившем территориальное размежевание Европы после наполеоновских войн, на международном уровне впервые был рассмотрен вопрос о запрещении работорговли неграми. Совещание Конгресса по этому вопросу завершилось подписанием Венской декларации от 04.02.1815 г. 1, в которой объявлялось о неотложной необходимости прекращения торга неграми. На основе Венской декларации по результатам последующих переговоров 20.12.1841 г. заключен Договор о запрещении африканской работорговли 2, который впервые в практике многосторонних межгосударственных отношений (его участниками первоначально явились Великобритания, Франция, Россия, а в последующем присоединились США и Германия) на уровне международно-правового документа закрепил обязательства его участников преследовать и наказывать в судебном порядке лиц, совершивших вне национальных территорий преступления, связанные с работорговлей. Тем самым было положено начало оформлению международно-правовых основ института осуществления уголовного преследования по запросам иностранных государств, предложенного еще Гуго Гроцием. Данная Конвенция положила начало широкомасштабному процессу разработки и заключения многосторонних договоров, с одной стороны, устанавливающих ответственность, а с другой – предусматривающих процессуальные аспекты пресечения и преследования уголовных преступлений международного характера. Результатом многостороннего сотрудничества государств различных правовых систем до начала 1920-х годов стали: - Конвенция относительно работорговли и ввоза на Африканский континент огнестрельного оружия, военного снаряжения и спиртосодержащих жидкостей от 02.07.1890 г. 3, предусматривавшая осуществление уголовного преследования виновных лиц; - Международная конвенция о запрещении белой работорговли от 10.05.1910 г. 4, предусматривающая выдачу (ст. 5), осуществление уголовного преследования и оказание взаимной правовой помощи (ст. ст. 4 и 6); - Международная конвенция по опиуму от 23.01.1912 г. 5, ст. ст. III, VI, VII, XI, XV которой налагали на ее стороны обязанность сотрудничать в пресечении и уголовном преследовании. См.: Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. – Юрьев, 1902. – С. 291 – 292. См.: 92 Consol. T.S. 437 [Treaty of London]. 3 См.: 17 Martens Nouveau Recueil (ser. 2d) 345 [General Act of Brussels]. 4 См.: 7 Martens Nouveau Recueil (ser. 3d) 252. 5 См.: 8 L.N.T.S. 187. Здесь и далее обозначаются, согласно общепринятого порядка, сборники «Серия Договоров Лиги Наций» (аббревиатурой от «League of Nations Treaty Series»), где первая цифра обозначает номер тома, вторая – номер первой страницы документа. 1 2 51 Развертывание сотрудничества в борьбе с международными преступлениями повлекло за собой появление многосторонних региональных международно-правовых документов, регламентирующих отдельные направления международного сотрудничества в уголовном процессе. В силу этого конец XIX – первая половина XX вв. явились началом перехода от двусторонних международных договоров к многосторонним конвенциям в рассматриваемой сфере. Это обусловливалось и тем, что практика двусторонних договоров представляет собой наиболее громоздкую форму, на которую можно полагаться из-за отсутствия единообразия среди договоров и из-за большей гибкости в их положениях. Однако они имели и отрицательную сторону. Государства постоянно вовлекались в дипломатический переговорный процесс по подготовке таких договоров, внесению в них изменений по мере того, как этого требовали бы международные и национальные интересы, а затем их внутригосударственные законодательные органы вовлекались в процессы подписания и ратификации, а также, при необходимости, в выработку новых национальных законодательных актов. В добавление к этому, договоры зависят от влияния разнообразных особых факторов, таких как действие состояния войны, государственное правопреемство, разрыв дипломатических отношений. Все эти факторы делали данный подход неуправляемым, в силу чего значительным числом стран признавалась потребность в подписании на региональном уровне многосторонних договоров, что и реализовывалось на практике. В 1899 г. была подписана Конвенция Монтевидео по международному уголовному праву, явившаяся первым многосторонним соглашением об экстрадиции между государствами американского континента (ее участниками были Аргентина, Боливия, Парагвай, Перу и Уругвай) 1. За ней последовала конвенция, подписанная в Мехико в 1902 г. семнадцатью государствами, включая и первоначальных сигнатариев Конвенции 1899 г. В 1911 г. на конференции в Боливии пять государств выступили в поддержку новой конвенции, подписание которой, из-за перерыва, вызванного Первой мировой войной, состоялось только в 1928 г. на Шестой международной конференции Организации американских государств (ОАГ) 2. Для общемировых тенденций правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса данный период отмечен еще одним важным событием. В 1905 г. Японией принят Закон № 63 «О правовом содействии иностранным См.: Kenny. Outlines of criminal law. Cambridge, 1945. P. 274 – 279. Следует отметить, что данный процесс на этом не завершился. За первой последовала Вторая конвенция Монтевидео, заключенная в 1933 г., не отменявшая первую, однако вступающая в силу немедленно по прекращении действия предыдущей. Дальнейшие изменения в эти документы были внесены в 1940 и 1957 гг. В дальнейшем, 07.03.1973 г. открыта для подписания Межамериканская конвенция об экстрадиции. См. об этом: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., p. 14 - 15. 1 2 52 судам» 1, в котором закреплены основные принципы и порядок оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам. Данный закон, вероятнее всего, является первым внутригосударственным актом, закрепившим обязанность компетентных органов конкретной страны предоставить помощь в направлении документов или собирании доказательств в связи с производством по уголовному делу за рубежом (ст. 1). Закрепление правил оказания содействия иностранным судам явилось далеко не случайным. Первое упоминание о возможности оказания такого содействия содержится в Договоре о взаимной выдаче преступников, заключенном 7.11.1844 г. между Францией и Голландией. С этого времени указанные нормы стали систематически включаться в большинство договоров о выдаче, заключаемых Францией, Голландией, Бельгией, Швейцарией, Италией, Германией, Австрией и некоторыми другими странами. Согласно таким договорам помощь могла оказываться путем: выполнения поручения (вопросной грамоты или commission rogatoire) о допросе и иных процессуальных действиях, обеспечения явки (присылки) свидетелей; выдачи на время для очной ставки; передачи документов для использования в уголовном судопроизводстве, в том числе в качестве вещественных доказательств; сообщения документов. Включение норм об этом в договоры было присуще государствам романогерманской правовой семьи (системы общего права), а странам англо-американской правовой семьи (системы общего права) – нет 2. Активная деятельность по формированию правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, и в частности по вопросам выдачи, позволила, с учетом опыта различных государств, провести ее обобщение и выработать рекомендации, которые и до настоящего времени не потеряли своей значимости. В 1880 г. Институт международного права принял ставшую впоследствии широко известной Оксфордскую резолюцию. В ней на основе сложившейся практики были отражены общие принципы и порядок выдачи, возможные основания для отказа и т.д.3 Данный документ оказал значительное влияние на формирование законодательства о выдаче и практику ее осуществления в различных странах. Вскоре после его оглашения, в частности, рекомендации названного документа были учтены Королевством Бельгии, где взамен ранее изданного был принят новый Закон об экстрадиции от 12.04.1886 г., который с незначительными изменениями действует до настоящего времени 4. См.: Law for Judicial Assistance to Foreign Courts (Law № 63 of 1905, as amended by Law № 7 of 1912 and Law № 17 оf 1938) / Law concerning Extradition and International Assistance in Criminal Matters (Translation). - Ministry of Justice, Japan, 1988. – p. 21. 2 См.: Дмитрий Никольский. Указ. соч. - С. 480 – 500. 3 См.: Мартенс Ф.Ф. Указ. соч. - С. 238 – 258. 4 См.: Dispositions organiques. 12 avril 1886. - Décret. Extradition (Bulletin officiel, 1886, p. 46). Modif. par le D. du 24 avril 1922 (Bulletin officiel, 1922, p.439). 1 53 Одной из стран, уделявших значительное внимание созданию правовых основ международного сотрудничества в борьбе с преступностью, в то время являлась Российская Империя. Ее деятельность в этой сфере развивалась по нескольким направлениям. Прежде всего, необходимо отметить уголовно-правовое регулирование по вопросам привлечения к ответственности иностранцев и российских подданных, совершивших преступления за рубежом. В 1845 г. в России было введено в действие Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1, впервые в отечественной законодательной практике содержавшее нормы о действии закона в отношении названных лиц. Статьи 179 – 181 о том, что такие лица могли быть востребованы к выдаче для привлечения к уголовной ответственности, закрепили материально-правовые основы экстрадиции и других форм международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в отечественном законодательстве. Одновременно в ст. 180 Уложения содержалась норма о том, что «если российский подданный, учинивший в каком-либо иностранном государстве преступление против верховной власти того государства, или же против прав одного или нескольких из подданных оного или другой иностранной державы, будет тамошним правительством для суждения препровожден в Россию, или же, по добровольном возвращении его в отечество, на него поступят жалобы или обвинения, то и он подлежит суду на основании постановлений сего Уложения». Тем самым законодательно оформлялись материально-правовые основы осуществления уголовного преследования по ходатайству иностранного государства, а также передачи уголовного судопроизводства (юрисдикции). Общие начала уголовно-процессуального регулирования международного сотрудничества устанавливались введенным в действие Учреждением судебных установлений (1864) 2, явившимся на долгие годы основным уголовно-процессуальным документом Российской Империи. В нем имелась ст. 190 об общем порядке сношений судебных мест и должностных лиц с компетентными органами зарубежных стран, с использованием которой возможно было получение взаимной правовой помощи по уголовным делам. Одновременно ст. 850 Устава уголовного судопроизводства (1864) 3 регламентировала поводы и основания, а также общие начала порядка сношений с иностранными ведомствами по вопросам выдачи. При этом процедура выдачи могла иметь место только при наличии соответствующего международного договора (трактата). См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство первой половины XIX в. – М.: Юридическая литература. – Т. 6. - 1988. - С. 324 - 360. 2 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Судебная реформа. – М.: Юридическая литература. – Т. 8. - 1991. - С. 52. 3 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Судебная реформа. – М.: Юридическая литература. – Т. 8. - 1991. - С. 201. 1 54 Активно пополнялась и международно-правовая база международного сотрудничества России в уголовном судопроизводстве. Первоначально новые трактаты и конвенции по существу не отличались от заключенных ранее: на первом месте в них ставился вопрос о выдаче дезертиров. Согласно ст. 1 Конвенции о выдаче беглых и дезертиров от 08/20.05.1844 г., заключенной с Пруссией взамен ранее действовавшей, выдаче подлежали: 1) состоявшие на военной службе и уволенные с обязанностью опять явиться на службу (резервисты); 2) лица, уехавшие за границу, обязанные нести военную службу; 3) бежавшие от суда и законного наказания 1. Продолжали активно заключаться договоры о торговле и мореплавании, в которые включались нормы о выдаче матросов-дезертиров. Такие нормы имелись в трактатах от 13/25.09.1845 г. с Неаполитанским Королевством (ст. XI) 2, от 30.11/12.12.1845 г. с Сардинией (ст. 17) 3, в Конвенции о мореплавании от 08/20.07.1846 г. с Австрией (ст. 10) 4, в Трактатах о торговле и мореплавании от 04/16.09.1846 г. с Францией (ст. 16) 5, от 01/13.09.1846 г. с Голландией (ст. 15) 6, от 12.06.1850 г. с Грецией (ст. 9) 7, от 16/28.02.1851 г. с Португалией (ст. 14) 8 и других. С учетом значимости возникающих проблем, активная работа велась и по заключению двусторонних договоров, основным предметом регулирования которых являлась выдача лиц, совершивших общеуголовные преступления. Осознание того, что не только установление виновного лица является целью уголовного процесса, а его осуждение невозможно без достаточных доказательств, привело к тому, что договоры не ограничивались лишь вопросами выдачи. Фактически, во всех заключенных в этот период Российской Империей договорах комплексно формулировались положения о международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, в соответствии с которыми их участники принимали на себя обязательства: - взаимно выдавать по требованию другой стороны ее подданных, которые нарушили законы своей страны, совершив одно из преступлений, названных в договоре; - преследовать по своим законам собственных подданных, совершивших преступления против законов второй стороны в случае предъявления последней требования об этом, поскольку обязательство выдачи не распространялось на собственных подданных; См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 18, 200. См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 19, 705. 3 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 20, 041. 4 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 20, 906. 5 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 21, 190. 6 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 21, 191. 7 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 24, 887. 8 См.: Полное собрание законов Российской Империи. - № 25, 579. 1 2 55 - получать свидетельские показания у проживающих на своей территории лиц по письменному ходатайству другой стороны (commissions rogatoires); - обеспечивать явку и личное участие свидетелей из числа лиц, проживающих на своей территории, в судебные органы запрашивающей стороны; - временно передавать запрашиваемой стороне лиц, содержащихся под стражей, для дачи показаний и участия в очных ставках; - предоставлять судебные и иные официальные документы по ходатайству запрашиваемой стороны; - вместе с выдаваемым лицом все находящиеся при нем предметы и имущество; - передавать документы и иные предметы, являющиеся вещественными доказательствами, для использования в уголовном судопроизводстве; - вручать документы (уведомлять о судебных постановлениях и приговорах). Тем самым в договорах России о выдаче осуществлялось международно-правовое регулирование не только выдачи, но и взаимной правовой помощи по уголовным делам, необходимость отдельных форм которой определялось потребностями осуществления уголовного преследования лиц, совершивших преступления. Перечисленные выше положения о выдаче, осуществлении уголовного преследования, оказании взаимной правовой помощи, в частности, были включены в Конвенцию о взаимной выдаче преступников от 14/26.02.1869 г. 1, заключенную между Россией и Баварией, дополненную в последующем соглашением в форме обмена министерскими нотами от 19.09/01.10.1885 г. 2, а также в Конвенции по этому вопросу с Италией от 01/13.05.1871 г.3, Бельгией от 23.08/04.09.1872 г. 4, Швейцарией от 05/17.11.1873 г. 5, Австрией от 03/15.10.1874 г. 6, Португалией от 28.04/10.05.1887 г. 7, Испанией от 09/21.03.1877 г. 8 и 01/13.06.1888 г.9, Великим Герцогством Люксембургским от 19/31.03.1892 г. 10 Не предусматривая возможность осуществления уголовного преследования по ходатайству сторон, ряд международных договоров того времени, наряду с выдачей, непосредственно регулировали и вопросы взаимной правовой помощи. К таковым относятся Конвенции о взаимной выдаче преступников, заключенные Россией с Данией от 02/14.10.1866 См.: Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое при правительствующем Сенате Российской Империи (далее – Собр. узак. и расп. Прав.).. – 1869. - № 51. 2 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1885. - № 112. 3 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1871. - № 92. 4 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1872. - № 95. 5 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1874. - № 11. 6 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1875. - № 107. 7 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1887. - № 96. 8 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1877. - № 89. 9 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1888. - № 65. 10 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1892. - № 95. – Ст. 983. 1 56 г. 1, Великим Герцогством Гессенским от 03/15.11.1869 г. 2, Нидерландами от 07/19.04.1867 г. 3, 01/13.08.1880 г. 4 и от 23.10/04.11.1893 г. 5, Княжеством Монако от 24.08/05.09.1883 г.6, Великобританией от 12/24.11.1886 г. 7 Исходя из правовых обычаев государств, с которыми заключались такие конвенции, в некоторые из них включались только нормы, относящиеся к урегулированию выдачи, а о возможности осуществления уголовного преследования, выполнения по просьбе другой стороны процессуальных действий и т.д. не упоминалось. К таким документам относится Конвенция о взаимной выдаче преступников между Россией и США от 19.03/03.03.1887 г. 8, а также Договор о выдаче преступников между Россией и Японией от 19.05/01.06.1911 г. 9 С середины 60-х годов XIX века до 1917 г. по вопросам выдачи Российской Империей было заключено 25 договоров с 19 государствами. Анализ их содержания свидетельствует о высоким уровнем юридической техники этих международно-правовых документов. Многие принципиальные положения, закрепленные в них, а именно: о невыдаче собственных подданных; о предварительном аресте до получения требования о выдаче по дипломатическим каналам; о выдаче вещей, являвшихся средством преступления или добытых преступным путем, восприняты современным международным правом. Учитывая необходимость более тесного сотрудничества приграничных государств, заключались договоры, которые упрощали порядок сношения их компетентных органов друг с другом и, в определенной мере, расширяли рамки складывающейся взаимной правовой помощи. Так, Конвенцией о непосредственных сношениях между судебными учреждениями Варшавского судебного округа и германскими пограничными судебными местами по делам гражданским и уголовным, заключенной между Россией и Германией 23.01/04.02.1879 г. 10, устанавливался непосредственный (минуя министерство юстиции) порядок сношений при расследовании преступлений, а правовая помощь, наряду с описанной выше, могла оказываться также путем осмотров объектов и участков местности, осмотров и выемок предметов, медицинских освидетельствований (экспертиз), предоставления документов, относящихся к расследуемым делам. См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1867. - № 1. См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1879. - № 15. 3 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1867. - № 76. 4 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1881. - № 45. 5 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1894. - № 70. – Ст. 499. 6 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1884. - № 25. 7 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1887. - № 29. 8 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1893. - № 92. - Ст. 777. 9 См.: Полное собрание законов Российской Империи. – т. XXXI. - № 55707. 10 См.: Собр. узак. и расп. Прав – 1879. - № 51. – Ст. 246. 1 2 57 Аналогичные правила устанавливались Дополнительным актом к Конвенции, заключенной между Россией и Германией 23.01/04.02.1879 г., о непосредственных сношениях между судебными учреждениями Варшавского судебного округа и судебными местами пограничных провинций Королевства Прусского от 17/29.08.1883 г. 1, Конвенцией, заключенной заключенной между Россией и Австрией, о непосредственных сношениях Варшавского судебного округа с австрийскими пограничными судами Краковского и Львовского округов от 21.03/02.04.1884 г. 2, а также Конвенцией, заключенной между Россией и Румынией, о непосредственных сношениях между судебными учреждениями Одесского, Херсонского, Кишиневского и Каменец-Подольского судебных округов и судебными местами пограничных провинций Румынии от 12/24.03.1894 г. 3 Министерской декларацией Российской Империи и Итальянской Республики от 21.06/04.07.1874 г. о передаче судебных повесток и объявлений впервые в мировой практике предусматривалась возможность оказания любой правовой помощи по уголовным делам, «на сколько то позволяют законы [запрашиваемой] страны»4. Международные договоры, заключенные Россией в этот период, опирались на единые принципы в отношении: 1) невыдачи собственных граждан; 2) допустимости привлечения к ответственности выданного лица только за то преступление, в связи с которым требовалась выдача; 3) недопустимости выдачи за политическое или связанное с политическим преступление; 4) недопустимости выдачи за преступление, совершенное на территории третьего государства; 5) недопустимости выдачи в случае осуждения за преступление, послужившее основанием для запроса о ней, в запрашиваемом государстве, истечения срока давности привлечения к ответственности. В отдельных договорах (с Португалией) предусматривалась недопустимость применения наказания в виде смертной казни к выдаваемому лицу. Четко регламентировался процессуальный порядок заявления требования о выдаче, его судебного рассмотрения и осуществления процедуры выдачи. Применительно к вопросам оказания взаимной правовой помощи оговаривался иммунитет свидетелей – невозможность их привлечения к ответственности на территории государства, в которое они прибыли по запросу для допроса или очной ставки. Особо необходимо отметить, что в формировании международно-правовой базы взаимной правовой помощи по уголовным делам Российская Империя, ориентируясь на романо-германскую правовую семью, на много лет опередила иные государства мира. См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1884. - № 5. – Ст. 66. См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1884. - № 97. – Ст. 741. 3 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1894. - № 131. – Ст. 956. 4 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1874. - № 74. 1 2 58 Об этом, в частности, показательно свидетельствует сравнение содержания соответствующих международных договоров: большинство заключенных Россией Конвенций о взаимной выдаче преступников содержали нормы об оказании такой помощи, а аналогичные договоры других стран – нет. Например, положения об этом отсутствуют в Договоре о выдаче от 14.05.1900 г., заключенном между США и Швейцарией 1, в то время, как упоминавшаяся Конвенция о взаимной выдаче преступников, заключенная 05/17.11.1873 г. между Россией и Швейцарией содержит их. Данный вопрос нашел свое урегулирование во взаимоотношениях США и Швейцарии лишь на основании Договора о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 25.05.1973 г. 2 Аналогично сравнение таких же договоров, заключенных между США и Бельгией - Россией и Бельгией, США и Италией – Россией и Италией, Великобританией и США – Великобританией и Россией. Дальнейшее развитие в международных договорах России этого периода получило и правовое регулирование передачи уголовного судопроизводства (юрисдикции). Одним из первых в этой связи необходимо упомянуть Трактат между Россией и Китаем от 1/13.06.1858 г., известный по месту подписания как Тянь-Цзиньский трактат, ст. 7 которого гласила: «Разбирательство всякого дела между русскими и китайскими подданными в местах, открытых для торговли, не иначе должно производиться китайским начальством, как сообща с русским консулом, или лицом, представляющим власть российского правительства в том месте. В случае обвинения русских в каком-либо проступке или преступлении, виновные судятся по русским законам. Равно и китайские подданные за всякую вину или покушение на жизнь или собственность русских будут судиться и наказываться по постановлениям своего государства. Русские подданные, проникнувшие внутрь Китая и учинившие там какой-либо проступок или преступление, должны быть препровождены для суждения их и наказания по русским законам на границу или в тот из открытых портов, в котором есть русский консул» 3. Дальнейшее развитие правовое регулирование этих вопросов получило в ст. 8 Дополнительного договора между Россией и Китаем от 02/14.11.1860 г. (Пекинский договор) 4. Нормы, регламентирующие передачу юрисдикции, включались и в некоторые договоры о выдаче (ст. 3 Конвенции о взаимной выдаче преступников, заключенной между Россией и Испанией от 01/13.06.1888 г. и ст. 3 Конвенции о взаимной выдаче преступников, заключенной 01.05.1871 г. между Россией и Италией). См.: U.S. - Switzerland Еxtradition treaty of May 14, 1900. - 31 Stat. 1928. См.: U.S. - Switzerland Treaty on Mutual Assistance in Criminal Matters, entered into force January 23, 1977. - 27 U.S.T. 2019, TIAS 8302. 3 См.: Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. - М.: Гос. изд-во полит.литературы, 1952. – С. 53. 4 См.: Там же. – С. 74 – 84. 1 2 59 Реализуя интересы уголовного судопроизводства, в отдельных случаях правовое регулирование вопросов, относящихся к этой сфере международного сотрудничества, Российская Империя осуществляла в нестандартных формах, определяемых спецификой взаимоотношений с тем или иным государством. Так, в Торговом договоре с Кореей от 25.06/07.07.1884 г. имелась ст. III, которая, в числе иного, гласила: «…4) Русский подданный, учинивший в Корее какой-либо проступок или преступление, будет судиться и наказываться русскими властями по русским законам; …10) По требованию подлежащей русской власти, корейские власти должны арестовать и выдать всякого русского подданного, обвиняемого в уголовном преступлении…»1. Дальнейшая регламентация и детализация внутригосударственных правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в России была проведена при подготовке Уголовного уложения 1903 г., так и не вступившего в силу. В его разработке принимали ведущие специалисты международного, уголовно-процессуального, уголовного, уголовно-исполнительного, государственного и иных отраслей права: Ф.Ф. Мартенс, И.Я. Фойницкий, В.К. Случевский, Н.С. Таганцев, Н.А. Неклюдов, Е.Н. Розин, Э.В. Фриш, Г. Закревский и другие. Закон принимался в результате тщательного всестороннего анализа действующих и предлагаемых норм и является одним из лучших источников права. Учитывались итоги обсуждения проекта закона и мнения ученых и практиков. Были исследованы необходимые отечественные первоисточники, международные договоры России и других стран, изучен и использован зарубежный опыт наиболее близких правовых систем того времени Франции, Германии, Италии и идеи известных зарубежных ученых. Уложение 1903 г. сохранило правило, заложенное еще Уложением 1845 г., о том, что закон России распространяет действие на все пространство государства, за исключением Великого княжества Финляндского, имеющего свое законодательство по всем отраслям права. Но в отношении международного сотрудничества Финляндское княжество выступало как часть Российской империи и не являлось самостоятельным субъектом международного права. Финляндия не имела права заключать международные договоры, а в сношениях с другими государствами применяла законы России. В случае совершения преступления финским подданным, он нес ответственность по законам места совершения преступления, а при необходимости его выдачи зарубежному государству применялся российский закон. Преступные деяния российских подданных, пользующихся за границей экстерриториальностью (правом внеземельности), рассматривались как совершенные на территории России и подпадали под действие Уложения 1903 г. 1 См.: Собр. узак. и расп. Прав. – 1886. - № 19. 60 Редакционная комиссия Уголовного уложения отметила, что вопрос о действии закона за пределами государства относится к числу наиболее сложных, как в силу неустановившихся доктрин, так и из-за несовершенства законодательства отдельных стран 1. На основе существовавших в то время теоретических концепций, Уголовное уложение 1903 г. распространяло свое действие на российских подданных, учинивших преступные деяния вне пределов России: «1) если учиненное деяние составляет тяжкое преступление или преступление, и 2) если учиненное деяние составляет такой проступок, наказуемость коего, в случае учинения его в иностранном государстве или вообще вне пределов России, предусмотрена заключенным ею международным договором» (ст. 9). В этой же статье говорилось об ответственности иностранцев за преступные деяния, совершенные вне пределов России в двух случаях: 1) если учиненное деяние составляет тяжкое преступление или такое преступление, коим обвиняемый посягал на права российских подданных или на имущество и доходы российской казны, и 2) если наказуемость преступного деяния, в случае учинения его в иностранном государстве или вообще вне пределов России, предусмотрена заключенным ею международным трактатом»2. Международные конвенции предусматривали отказ в выдаче собственных граждан и осуществление уголовного преследования по ходатайству иностранного государства, исходя из правила о том, что «подданный, совершивший за границей преступление или проступок против подданного другой договаривающейся державы, по возвращении на родину, по требованию другого правительства, должен подвергнуться суду и наказанию»3. Российское уголовное право при решении вопросов о выдаче иностранцев, совершивших преступления за границей, исходило из следующих положений, закрепленных в ст. 13 Уголовного уложения 1903 г.: «Иностранец, учинивший тяжкое преступление или преступление вне пределов России, если не был за это преступное деяние в России осужден, оправдан или освобожден от наказания в установленном порядке, подлежит выдаче согласно договору, заключенному с государством, требующим выдачи обвиняемого, или установившейся в этом отношении с сим государством взаимности»4. Соответственно российские подданные, совершавшие преступления за рубежом, и иностранцы, виновные в деянии против российских интересов, не подлежали выдаче, если: 1) деяние не воспроизведено законом места его учинения; 2) обвиняемый был оправдан или освобожден от наказания по См.: Уголовное уложение с изложением рассуждений, на коих оно основано. – СПб.: Изд. Гос. Канцелярии, 1910. – С. 43 – 44. 2 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство эпохи буржуазно – демократических революций. – М.: Юридическая литература. – Т. 9. - 1994. – С. 276. 3 См.: Там же. – С. 277. 4 См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: В 9 т. Законодательство эпохи буржуазно – демократических революций. – М.: Юридическая литература. – Т. 9. - 1994. – С. 277. 1 61 приговору иностранного суда, вошедшему в законную силу; 3) осужденный полностью отбыл наказание по приговору иностранного суда; 4) учиненное преступное деяние относится к числу таких, по которым выдача не допускается. Особенности выдачи, как акта международного сотрудничества, одновременно требующего учета нормативных предписаний многих отраслей внутригосударственного права, потребовала осуществления кодификации, в связи с чем в 1911 г. в Российской Империи был издан закон «О выдаче преступников по требованию иностранных государств» 1. По уровню регламентации экстрадиционной деятельности государства, закон не только соответствовал требованиям того времени, но вполне удовлетворил бы современные потребности в правовом регулировании этой деятельности. Достаточно, к примеру, отметить, что законом предусматривалась выдача не только обвиняемых, но и лиц, обвиняемых в покушении или в соучастии в преступлении. Особо оговаривалось, что выдача может осуществляться на основе принципа взаимности при отсутствии международного договора. Эти и другие нормы закона на уровне внутригосударственного права демонстрировали стремление России к установлению доброжелательных межгосударственных отношений, обеспечивающих успешную борьбу с преступностью. Анализ особенностей правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного процесса Российской Империи этого периода, содержание такого сотрудничества позволяют определить ряд его характерных черт, существо которых свидетельствует о том, что: - во-первых, оно развивалось в русле общемировых тенденций этого процесса, а по ряду существенных моментов опережало иные страны; - во-вторых, в национальном законодательстве и международных договорах России несколько раньше, чем в других государствах мира, были сформированы на фундаментальном уровне основы правовых институтов осуществления уголовного преследования по ходатайству иностранного государства, а институты экстрадиции и взаимной правовой помощи по уголовным делам развивались соответственно общемировым тенденциям; - в-третьих, правовое регулирование этих институтов отличалось фундаментальностью международно-правового регулирования, высоким уровнем законодательной техники и конструирования правовых норм, системностью; - в-четвертых, правовое регулирование международного сотрудничества в уголовном процессе базировалось на гармоничном использовании его отдельных компонентов; См.: Закон «О выдаче преступников по требованию иностранных государств» // Свод законов Российской Империи. – Т. 16. Ч. I. Петроград, 1914. – С. 143 – 147. 1 62 - в-пятых, совокупность сформированных в международно-правовых документах форм международного сотрудничества – выдачи, осуществления уголовного преследования, передачи уголовного судопроизводства (юрисдикции) и взаимной правовой помощи (с учетом ее видов) – в полном объеме соответствовала потребностям закрепленной в уголовно-процессуальном законодательстве того времени системе собирания доказательств в уголовном судопроизводстве и совокупности процессуальных действий; при этом в порядке оказания взаимной правовой помощи могли быть выполнены все процессуальные действия, производство которых допускалось по закону. § 5. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В XX ВЕКЕ: 1919 – 1945 ГОДЫ Период между окончанием Первой и Второй мировых войн, хронологически продолжавшийся с 1919 до 1945 гг., явился временем, когда развитие правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства продолжалось в русле ранее наметившихся тенденций, но с учетом корректив, внесенных первой попыткой создания организованного сообщества государств – Лиги Наций и ее деятельности. Характеризуя этот период, прежде всего, отметим широкое распространение практики заключения двусторонних договоров, преимущественно в сфере экстрадиции. Так, США заключили к его окончанию около 100 договоров с различными странами об экстрадиции, Бельгия – 52, Франция – 58, Испания - 23 1. Активность в создании международно-правовой базы сотрудничества в рассматриваемой сфере была значительно выше, чем раньше: если США за 77 лет с момента подписания с Великобританией в 1842 г. первого двустороннего договора о выдаче до 1919 г. в общей сложности заключили только 29 таких договоров, то за 20 лет с 1919 по 1939 гг. их было заключено 69 2. Аналогично, Королевство Бельгии за период с 1831 по 1919 гг. заключило 18 договоров об экстрадиции, а за последующие 20 лет – 26 таких договоров 3. Как и ранее, в большинстве этих договоров содержались нормы, регламентирующие выдачу и осуществление отдельных видов взаимной правовой помощи. Вопросы осуществления уголовного преследования по ходатайствам сторон в них не рассматривались. Данный недостаток призваны были компенсировать иные документы, целью которых являлось создание международно-правовых основ сотрудничества в борьбе с отдельными видами преступлений. Начало этому было положено в документах, которыми оформлялись результаты Первой мировой войны. См.: Knypl Z. Ekstradycja jako instytucja prawa madzynarodowego i wewnetrznego. – Warszawa, 1975. – s. 36. См.: Bassiouni M. Cherif. Op. cit., p. 113 - 121. 3 См.: Listes des accords signes par la belegique. – BRUXELLES, 1985. 1 2 63 В соответствии с разделом III части IV Версальского мирного договора от 28.06.1919 г. между Германией и 27 союзными и ассоциированными державами 1, его стороны принимали на себя обязательства: организовать специальный трибунал для публичного рассмотрения дела по обвинению германского императора Вильгельма II Гогенцоллерна; обратиться к правительству Нидерландов с просьбой о выдаче суду бывшего императора; преследовать в уголовном порядке и выдавать предполагаемых военных преступников, а также «сообщать потребные документы и сведения» (ст.ст. 227, 228). Аналогичные положения содержались в СенЖерменском мирном договоре от 10.09.1919 г., заключенном между Австрийской Республикой и 17 союзными державами (ст.ст. 173 – 176) 2, Трианонском мирном договоре от 04.06.1920 г., заключенном между Венгрией и 17 союзными и ассоциированными державами (ст.ст. 157 – 160) 3, Нейльском мирном договоре, заключенном между Болгарией и 16 союзными державами (ст.ст. 118 – 120) 4. Несмотря на столь широкое представительство государств в этих договорах, Голландия отказала в выдаче Вильгельма II, а в остальной части указанные нормы остались неисполненными в силу причин политического характера. Однако распространение преступности, представляющей угрозу для различных стран, повлекло за собой расширение международного сотрудничества в формировании правовой базы борьбы с ней в форме многосторонних договоров, в числе которых должны быть упомянуты: - Международная конвенция о запрещении торговли женщинами и детьми от 30.09.1921 г. 5, обязывающая преследовать в судебном порядке виновных лиц (ст. 2) и выдавать их (ст. 4); - Международная конвенция о пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими от 12.09.1923 г. 6, криминализирующая соответствующие деяния и обязывающая ее участников сотрудничать в их пресечении и расследовании (ст.ст. 1, 4, 6); - Женевское соглашение о запрещении производства, внутренней торговли и использования очищенного опиума от 11.02.1925 г. 7, содержащее ряд положений об оказании правовой помощи (ст. VIII); - Международная опиумная конвенция от 19.02.1925 г. 8, обязывающая оказывать помощь в пресечении преступлений (ст. 30); См.: Коровин Е.А. Международные договоры и акты нового времени. Сборник. – М – Л.: Госиздат, 1924. – С. 47 – 97. 2 См.: Там же. - С. 117. 3 См.: Там же. - С. 125. 4 См.: Там же. - С. 130. 5 См.: 9 L.N.T.S. 415. 6 См.: 27 L.N.T.S. 213. 7 См.: 51 L.N.T.S. 337. 8 См.: 81 L.N.T.S. 317. 1 64 - Конвенция относительно рабства от 25.09.1926 г. 1 предусматривает осуществление уголовного преследования лиц, виновных в совершении таких преступлений (ст. 6); - Международная конвенция по борьбе с подделкой денежных знаков от 31.12.1929 г. 2 предусматривала обязательность осуществления уголовного преследования (ст.ст. 8 и 9), а опциональный протокол к ней – обязательность выдачи (ст. 6); в данный документ впервые включены положения, касающиеся совместной деятельности различных стран по конфискации в связи с преступной деятельностью поддельных денежных знаков, орудий и иных предметов, предназначенных по своей природе для изготовления поддельных денежных знаков или для изменения денежных знаков (ст.ст. 3 и 11); одновременно ст. 16 Конвенции устанавливала применение упрощенного порядка обращений за правовой помощью при расследовании таких преступлений и ее оказания; - Конвенция относительно принудительного или обязательного труда от 28.06.1930 г. 3, обязывающая преследовать в судебном порядке лиц, совершивших криминализированные конвенцией деяния (ст. 25); - Конвенция об ограничении производства и регламентации распределения наркотических средств от 13.07.1931 г. 4, с аналогичным положением (ст.ст. 21 и 23); - Международная конвенция о запрещении торговли совершеннолетними женщинами от 11.10.1933 г. 5, содержавшая обязательства осуществлять уголовное преследование (ст.ст. 1 – 3); - Конвенция о запрещении незаконной торговли наркотическими средствами от 26.06.1936 г. 6, ст. 7 которой содержит обязательство преследовать в судебном порядке в случае невыдачи, ст. 8 - осуществлять уголовное преследование, а ст. 9 – выдавать лиц, совершивших преступление, а также протокол ее подписания; - Конвенция о предупреждении и наказании терроризма от 16.11.1937 г. 7, содержавшая обязательства о выдаче (ст. 8) и уголовном преследовании (ст.ст. 9 – 11). Особый исторический интерес вызывает последний из названных международноправовых документов. После убийства в г. Марселе 9 октября 1934 года короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту Лигой Наций были разработаны и См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами: вып. XVII, XVIII. – М., 1960. – С. 274 – 278. 2 См.: Собрание законодательства Союза ССР - 1932 г. - отд. II. - № 6. – Cт. 62. 3 См.: 39 L.N.T.S. 55. 4 См.: 139 L.N.T.S. 301. 5 См.: 150 L.N.T.S. 431. 6 См.: 198 L.N.T.S. 299. 7 См.: 19 League of Nations Official Journal 23 (1938). 1 65 16 ноября 1934 года открыты для подписания Конвенция о предотвращении и наказании терроризма 1 и Конвенция о создании Международного уголовного суда 2. Первая из Конвенций формировала материальную международно-правовую основу уголовной ответственности за террористический акт, которым определила «умышленное убийство, причинение тяжких телесных повреждений, похищение глав государств, их супругов, иных государственных и общественных деятелей, если покушение было связано с их общественной деятельностью, а также любые умышленные действия, ставящие под угрозу жизнь людей или наносящие ущерб государственной или общественной жизни» (ст. 2). Конвенция предусматривала принятие ее участниками на себя обязательство выдавать лиц, совершивших террористические акты (ст. 8), осуществлять их уголовное преследование в своих национальных судах или передавать их с этой целью Международному уголовному суду (ст.ст. 9 – 11). В соответствии со ст. 2 Конвенции о создании Международного уголовного суда от 16.11.1934 г., «обвиняемые могут либо преследоваться государством в своих собственных судах, либо передаваться государству, имеющему право требовать выдачи, либо передаваться для суда над ними Международному уголовному суду» при условии, что как запрашиваемое, так и запрашивающее государство являются участником этой Конвенции. Хотя состав терроризма, как международного преступления, формально-юридически был сформулирован в Конвенции о предотвращении и наказании терроризма от 16.11.1934 г., Конвенция о создании Международного уголовного суда предусматривала, что при рассмотрении дел суд должен был применять либо уголовное законодательство страны, на территории которой совершено преступлений, либо уголовное законодательство государства, которое передало обвиняемого суду. Выбор применимого права определялся в пользу законодательства, предусматривавшего более мягкие меры наказания. Кроме того, Конвенция содержала нормы о порядке формирования состава суда, статусе его судей, месте пребывания суда, порядке принятия решений и некоторые другие. Фактически эти Конвенции формировали международную материально-правовую основу организации и деятельности Международного уголовного суда с ограниченной юрисдикцией, но в них не было норм, регламентирующих процессуальный порядок осуществления его деятельности, т.е. не были сформированы международно-правовые основы осуществления правосудия этим судом. Данные Конвенции в силу не вступили, но опыт их подготовки и юридические новации, вероятно, были учтены при формировании правовых основ деятельности См.: 19 League of Nations Official Journal 23 (1938). См. M. O. Hudson, edition, International Legislation. A collection of the texts of multiple international instruments of general interest (1935–1937), vol. VII, No. 402–505 (Washington, 1941), pp. 862–893. 1 2 66 Международного Военного Трибунала, учрежденного для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, и Международного Военного Трибунала для Дальнего Востока, учрежденного для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников на Дальнем Востоке после окончания Второй мировой войны. Еще одной характерной чертой данного периода явилось ограниченное развитие механизмов регионального сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства – в 1933 г. была подписана Вторая конвенция Монтевидео о выдаче. Некоторые государства принимали меры к урегулированию отдельных аспектов такого сотрудничества во внутригосударственном законодательстве. К примеру, в книгу VI Уголовнопроцессуального кодекса Румынии, вступившего в силу с 01.01.1937 г., была включена глава IX «Процедура выдачи иностранца-правонарушителя государству, подданным которого он является» 1. После Великой Октябрьской Социалистической Революции 1917 г., смены общественно-политического строя России и образования СССР международные отношения поддерживались нашей страной преимущественно на дипломатическом уровне, а международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства фактически оказалось свернутым на долгие годы. Это не могло не отразиться на состоянии правового регулирования данной сферы деятельности, которое носило эпизодический характер. Ситуация, сложившаяся в СССР, подтверждает существующее мнение о том, что международное сотрудничество, в том числе и в борьбе с преступностью, в значительной мере предопределяется внутренней политикой конкретного государства. Для СССР на протяжении большей части его истории была характерна возведенная в государственную политику изолированность ее граждан от контактов с иностранцами, недопустимость масштабных связей с заграницей, что во многом являлось проявлением закрытости государства и его границ от внешнего мира. Данные факторы, с учетом длительного непризнания нашего государства на международной арене и отсутствия союзников, способствовали свертыванию в эти годы полномасштабного международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере. В силу этого, прежде всего, представители СССР принимали активное участие в переговорах, связанных с подготовкой названных выше многосторонних международных договоров, участником многих из которых стала наша страна. Наряду с этим, эпизодически возникала потребность в урегулировании на уровне международно-правовых документов отдельных вопросов, относящихся к сфере уголовного См.: Уголовно-процессуальное законодательство зарубежных социалистических государств: Сборник / Под редакцией профессора Д.С. Карева. – М.: Госюрлит, 1956. - С. 394 – 470. 1 67 процесса. Но направлена эта деятельность была, преимущественно, не на решение задач последнего, а на урегулирование политических аспектов взаимоотношений с зарубежными странами. В силу этого соответствующие нормы некоторых договоров противоречили сложившемуся за предшествующие годы порядку и принципам правового регулирования рассматриваемой сферы. Так, статья VIII Договора о перемирии и прелиминарных условиях мира между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей – с другой от 12.10.1920 г. содержит обязательство сторон «издать соответственные распоряжения о приостановлении судебных, административных, дисциплинарных и всяких других преследований против гражданских пленных, лиц интернированных, заложников, беженцев, эмигрантов и военнопленных, а также о незамедлительном приостановлении приведения в исполнение наказаний, наложенных на этих лиц в каком бы то ни было порядке. Приостановление приведения в исполнение наказаний может и не иметь своим последствием освобождения из заключения, но в этом случае таковые лица должны быть немедленно выданы властям своего государства со всем делопроизводством» . Мирным договором между Россией и Украиной, с одной стороны, и 1 Польшей – с другой от 18.03.1921 г. данное положение детализировалось 2. Нормы этих документов регулировали деятельность выходящую за рамки уголовного судопроизводства, о чем свидетельствует создание соответствующих непроцессуальных механизмов их реализации: 10.02.1921 г. был издан Декрет ВЦИК «Об образовании междуведомственной комиссии по проведению амнистии согласно международных договоров, заключенных РСФСР»3. На эту комиссию, представляющую административный орган, и возлагалось проведение амнистии лиц, на которых она распространяется. Установление государствами, нормальных признавшими дипломатических СССР, сопровождалось, отношений как с правило, иностранными заключением соответствующих договоров, которые зачастую использовались для оформления правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Осуществлялось это в форме внесения в них норм о продлении действия международных договоров Российской Империи под условием заключения в последующем аналогичных договоров с СССР. Типичным примером такого подхода является, в частности, включение в ст. III Общего договора между Великобританией и СССР от 08.08.1924 г. нормы о признании находящейся в силе Конвенции о взаимной выдаче преступников от 12/24.11.1886 г. до завершения переговоров о ее изменении 4. Однако до начала 1950-х годов ни один новый договор взамен См.: Архив внешней политики. Фонд 3-а Польша, опись № 1, пор. № 21, папка № 2. См.: Документы внешней политики. – М., 1964. – т. III. - С. 618 – 641. 3 См.: Собрание узаконений РСФСР, 1921. - № 11. – Ст. 74. 4 См.: Коровин Е.А. Указ. соч. - С. 245. 1 2 68 имевшихся заключен не был. Сама практика их заключения в этой сфере свелась лишь к Соглашению по вопросу о взаимной выдаче уголовных преступников, заключенному в форме обмена нотами между Посольством СССР в Монгольской Народной Республике и Министерством иностранных дел МНР от 28.02.1931 г. 1 Несмотря на незначительные масштабы международно-правового регулирования, обусловленные фактическим отсутствием потребностей, в определенной мере не было обойдено вниманием и формирование правовых основ международного сотрудничества в уголовно-процессуальной сфере во внутригосударственном законодательстве СССР. В этой связи, прежде всего, необходимо отметить, что в Конституции РСФСР от 10.07.1918 г. 2 (ст. 21) и Конституции РСФСР от 11.05.1925 г. 3 (ст. 29) была закреплена норма о праве убежища для иностранцев, подвергающихся преследованиям за их политическую деятельность или религиозные убеждения, а в Конституции СССР от 05.12.1936 г.4 – о предоставлении права убежища иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу (ст. 129). Тем самым, с учетом доминирующего в то время классового подхода, в отечественном законодательстве, впервые со времен Великой Французской Революции, принцип невыдачи лиц, преследуемых за совершение политических преступлений, получил основу на конституционном уровне. Общий порядок взаимодействия с компетентными органами зарубежных стран был установлен Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27.08.1926 г. «О порядке сношений правительственных учреждений и должностных лиц Союза ССР и союзных республик с правительственными учреждениями и должностными лицами иностранных государств»5, которым устанавливалось, что в отсутствие международного договора такие сношения должны осуществляться через НКИД СССР (позднее МИД СССР). Знаковым для отечественного законодательства нормативным правовым актом явилась утвержденная СНК СССР 23.11.1923 г. Типовая конвенция СССР о выдаче. Рассмотрение данного документа в сравнении с достижениями предыдущих лет свидетельствует, что он вобрал в себя, с одной стороны, положения, характерные для договорной практики Российской Империи, а с другой – использовал опыт других государств, в том числе и обобщенный в упоминавшейся Оксфордской резолюцией Института международного права 6. См.: Ведомости Верховного Совета СССР, 1958. - № 35 (930). – Ст. 424. См.: История советской конституции: Сборник документов. – М.: Политиздат, 1977. – С. 34. 3 См.: История советской конституции: Сборник документов. – М.: Политиздат, 1977. – С. 61. 4 См.: История советской конституции: Сборник документов. – М.: Политиздат, 1977. – С. 94. 5 См.: Собрание законов СССР, 1926. - № 38. – Ст. 426. 6 См.: Мокринский С. Юридическая природа выдачи преступников и типовая конвенция Союза ССР // Советское право,1924. - № 6 (12). – С. 47 – 63; Соколов С. Институт выдачи преступников и советское законодательство // Революционная законность, 1926. - № 9 - 10. – С. 45 – 48. 1 2 69 Согласно Типовой конвенции СССР принимал на себя обязательство выдачи лишь по преступлениям, предусмотренным уголовными законами обоих государств (ст. II), при наличии санкции – не ниже лишения свободы. Отвергалась выдача, если требование о ней вызвано преступлением религиозного и политического характера (ст. IV), причем «решение властей государства, коему было предъявлено требование о выдаче, будет считаться окончательным». Выдача не допускалась, если к моменту требования истек срок давности в одном из государств (ст. V). Стороны освобождались от обязанности выдачи собственных граждан, но таковая не запрещалась (ст. III). Выдача не должна была иметь место при возбуждении преследования в туземном (в государстве, находящемся в колониальной зависимости) суде, а также при наличии его приговора (ст. V). В случае конкуренции требований о выдаче, предпочтение отдавалось «тому государству, которое, с точки зрения государства, к которому предъявлено требование о выдаче, имеет на то преимущественное право» (ст. VIII). В отличие от сложившейся к тому времени практики, согласно которой отдельные государства требовали предъявления вместе с просьбой о выдаче различных, более или менее многочисленных подтверждающих документов, ст. 8 Типовой конвенции содержала норму о необходимости представления только постановления судебного или следственного органа о привлечении данного лица в качестве обвиняемого или судебного приговора. В нетерпящих отлагательства случаях, по соответствующему дипломатическому заявлению, допускалось временное предварительное задержание (ст. X). Выданное лицо подлежало преданию суду лишь за то преступление, в связи с которым оно выдано, а для расширения обвинения требовалось согласие выдавшего его государства (ст. XI). В типовой конвенции оговаривалось, что если государство, законодательство которого исключает высшую меру наказания, делает о том оговорку в своих договорах, мера наказания должна соответствовать договору (хотя бы в порядке помилования). Новая выдача истребованного лица в третье государство допускалась соглашениями с соблюдением следующих условий: с согласия либо самого преступника, либо первого выдавшего его государства; согласие не требуется, если преступник был уже освобожден и имел возможность оставить данную территорию (ст. XII). Транзитный провоз для целей выдачи третьему государству разрешался через СССР, если преступление относилось к числу допускающих выдачу по договору (ст. XII). Данный документ представляет собой первый в мировой практике реализованный опыт разработки типового договора о выдаче, призванного регламентировать один из наиболее сложных институтов международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Подобный опыт до сегодняшнего дня удалось повторить лишь в Едином типовом договоре о выдаче, разработанном XXXV конференцией Ассоциации международного права 70 (Варшава, 1928) 1, и в Типовом договоре о выдаче, принятом 14.12.1990 г. резолюцией 45/116 Генеральной Ассамблеи ООН 2. § 6. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В XX ВЕКЕ: 1945 – 1990 –Е ГОДЫ (в работе) § 7. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА НА РУБЕЖЕ XX – XXI ВЕКОВ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ (в работе) См.: Report on Extradition. League of Nations committee of Experts for the progressive codification of International law. January 1926. League of Nations Documents c. 51. M. 2. 1926 v. Am. Jour. Int. Law. Vol. 26, p. 242. 2 См.: Типовой договор о выдаче // Резолюции и решения принятые Генеральной Ассамблеей ООН на сорок пятой сессии. Официальные отчеты. - Нью-Йорк,1991. - Т. 1. - С. 286 - 291. 1 71 ГЛАВА IV ВЫДАЧА (в работе) 72 ГЛАВА V ВЗАИМНАЯ ПРАВОВАЯ ПОМОЩЬ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ § 1. ПОНЯТИЕ О ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Вопросы правовой помощи по уголовным делам ранее традиционно рассматривались в рамках международного права, а именно в контексте взаимных обязательств государств в сфере борьбы с преступностью и отправления правосудия. Российская юридическая энциклопедия дала следующее определение правовой помощи применительно к нормам международного права: «Правовая помощь – сформировавшаяся в международных отношениях система нормативных и организационно-правовых средств, с помощью которых осуществляется сотрудничество между государствами в области взаимного оказания правовой помощи в целях урегулирования правоотношений гражданского, семейного, трудового, социального или уголовно-правового характера, затрагивающих интересы физических либо юридических лиц одного из государств-контрагентов на территории другого. В основе такой системы двух- и многосторонние соглашения, заключаемые заинтересованными странами по вопросам правовой защиты физических лиц, их национальности, определения компетентности судебных инстанций для рассмотрения споров различных категорий и применимых правовых систем, соблюдения процессуальных прав иностранцев, апатридов и бипатридов; подобными соглашениями регулируются также порядок признания действительности разнообразных документов (свидетельств, дипломов и др.), исполнения судебных поручений, судебных актов, выдачи преступников (экстрадиция) и т.д.»1. В настоящее время международное сотрудничество в области уголовного правосудия осуществляется по разным направлениям и на нескольких уровнях. Оно может быть неформальным и формальным по своему характеру и двусторонним и многосторонним по своим масштабам. Разные уровни сотрудничества являются не альтернативными, а взаимодополняющими элементами. Первой ступенью в международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, в отсутствие межгосударственного договора об оказании взаимной помощи по уголовным делам, являются ходатайства о взаимной правовой помощи (следственные и судебные поручения), направляемые по дипломатическим каналам на условиях взаимности. Негативная сторона подобной практики заключается, как правило, в длительных сроках исполнения этих поручений. Вместе с тем поручения на условиях взаимности относятся к 1 Российская юридическая энциклопедия. – М. Издательский Дом ИНФРА-М, 1999. - с. - 756 73 международным договорам и в силу этого могут рассматриваться как составляющая института взаимной правовой помощи в сфере международного права. 1 Однако основной комплекс правовых норм, регулирующих данный институт, это нормы, относящиеся к двусторонним и многосторонним договорам, которые создают прочные основы для сотрудничества путем установления предсказуемых взаимных правил поведения сторон. Двусторонние международные договоры обладают наибольшей детальностью и наилучшим образом отражают интересы сторон. Однако это не умаляет значимости для развития международной практики взаимной помощи многосторонних конвенций и соглашений, которые, по сути, содержат квинтэссенцию необходимых правовых инструментов для регулирования вопросов, возникающих в процессе оказания взаимной помощи по уголовным делам, на основе общепризнанных международных стандартов в области прав человека и принципа суверенитета. Несомненно, важный вклад в формирование института взаимной правовой помощи по уголовным делам был сделан Европейской конвенцией о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959 года) 2. Во многом именно она сформировала современный облик рассматриваемого института. Инициатива ее создания принадлежала Комитету правительственных экспертов Совета Европы по выработке Европейской конвенции о выдаче. В ходе своей работы комитет указал на отсутствие многосторонних конвенций по вопросам оказания взаимной помощи в уголовном судопроизводстве и осуществление сотрудничества в данной сфере исключительно на основе отдельных разрозненных двусторонних договоров. Поскольку выработка подобной конвенции была признана целесообразной и вызывающей значительно меньше разногласий, чем, например, выработка собственно конвенции о выдаче, в сентябре 1956 г. комитету экспертов было дано поручение о подготовке конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. 20 апреля 1959 г. Конвенция была открыта для подписания государствами-членами Совета Европы. В соответствии с Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации» (статья 1) «Настоящий закон применяется в отношении международных договоров Российской Федерации (межгосударственных, межправительственных договоров и договоров межведомственного характера) независимо от их вида и наименования (договор, соглашение, конвенция, протокол, обмен письмами или нотами, иные виды и наименования международных договоров)». Как отмечал А.Н. Талалаев, «В договорной практике все чаще имеют место случаи обмена меморандумами, письмами и даже телеграммами. Все эти договоры имеют такую же юридическую силу, как и обычные международные договоры, так как воплощают согласование воль государств… Таким образом, термин «договор» в настоящее время употребляется не только в узком смысле как одно из наименований, но является также родовым понятием», охватывающим все различные наименования и виды соглашений субъектов международного права. Именно в таком смысле он употребляется в Венской конвенции 1969 года о праве международных договоров.( В кн. Талалаев В.Н. Право международных договоров. Общие вопросы. – М.; международные отношения, 1980. - с. - 122). 2 Далее – Европейская конвенция 1959 г. 1 74 Россией конвенция подписана 7.11.1996г., ратифицирована 25.10.1999 г. Вступила в действие с 9.03.2000г. 1 Вторым наиболее значимым для России многосторонним документом, регулирующим вопросы взаимной правовой помощи по уголовным делам, является Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная 22.01.93 г. 2 К сожалению, к числу недостатков данной конвенции следует отнести то обстоятельство, что в вопросах помощи по уголовным делам она копирует действовавшие до нее аналогичные двусторонние договоры. При ее разработке, очевидно, не принималось во внимание, что между странами СНГ объективно существует близость правовых систем, позволяющая на более высоком уровне взаимодействия решать многие общие задачи в области уголовного правосудия. В настоящее время, как уже указывалось, ведется работа над новой редакцией данной конвенции. Комплекс правовых норм, относящихся к взаимной правовой помощи, предусматривается и рядом специальных конвенций - по отдельным видам преступлений, прежде всего, связанным с террористической деятельностью 3. Этими документами предусматривается, что договаривающиеся государства оказывают друг другу наиболее полную правовую помощь в связи с уголовно-процессуальными действиями, предпринятыми в отношении преступлений и других актов, входящих в сферу действия конвенций. В части иных преступлений, правовая помощь в расследовании которых предусмотрена специальными документами, следует отметить прежде всего Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (20.12.1988), Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990) и об уголовной ответственности за коррупцию (1999), а также Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (2000) и против коррупции (2002). Кроме специальных конвенций, направленных на борьбу с отдельными видами преступлений, а также Европейской конвенции 1959 г. участницами которых является Россия, в мире и Минской конвенции 1993 г., существует еще несколько региональных Федеральный закон "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" от 1 октября 1999 г.» Собрание законодательства РФ № 43 (1999 г.), статья 5132. 2 Далее – Минская конвенция 1993 г. 3 Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (16.12.1970), Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (23.09.1971), Международная конвенция о предотвращении и наказании преступлений, против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов (14.12.1973), Европейская конвенция о пресечении терроризма (27.01.1977), Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (17.12.1979), Международная конвенция о физической защите ядерного материала (3.03.1980), Международная конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства (10.03.1988), Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (12.01.1998), Международная конвенция о пресечении финансирования терроризма (2000), Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе (1988г.) 1 75 многосторонних договоров, регулирующих вопросы оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам. Знание данных правовых инструментов, в которых Россия не участвует, важно не только с теоретической точки зрения, но и с практической, поскольку при направлении ходатайств об оказании взаимной правовой помощи на условиях взаимности в страныучастницы перечисленных конвенций они позволяют определить тот стандартный объем правовой помощи, который может предоставить данная страна в соответствии со своим внутренним законодательством, и те требования, которым должно отвечать подобное ходатайство. В числе наиболее известных региональных правовых инструментов в рассматриваемой области следует особо отметить: - Схему взаимной правовой помощи по уголовным делам государств Содружества 1; - Межамериканскую Конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам; - Конвенцию по взаимной правовой помощи по уголовным делам Экономического Сообщества Западно-африканских государств 1992 г. 2; - Конвенцию ЕСо взаимной правовой помощи по уголовным делам (2000); - Типовой договор о взаимной помощи в области уголовного правосудия 3. Схема взаимной правовой помощи по уголовным делам государств Содружества была подписана в 1986 году 42 странами и юрисдикциями Содружества, включая Австралию, Великобританию, Индию, Канаду. Данная Схема содержит детальные разъяснения по вопросам оказания взаимной помощи между членами Содружества и заменяет собой формальный договор, подразумевая применение ее положений с учетом особенностей национального законодательства участвующих стран о взаимной помощи по уголовным делам 4. В Схему Содружества включены процедуры, полномочия и гарантии аналогичные тем, которые обычно используются в договорах и национальном законодательстве о взаимной помощи, но одновременно она содержит положения, отражающие специфику различных странучастниц в исполнении соответствующих запросов (например, касающихся замораживания средств, полученных преступным путем). Далее – Схема Содружества. Бенин, Буркина Фасо, Кабо-Верде, Кот Дивуар, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея Биссау, Либерия, Мали, Мавритания, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сьерра Леоне, Тонголезская Республика. 3 Далее – Типовой договор о взаимной помощи. 4 Многие участники Содружества имеют законодательство, позволяющее в различной степени оказание взаимной правовой помощи той или иной формы. Из 42 стран и юрисдикций, имеющих соответствующее законодательство, лишь 14 имеют законы, обязывающие оказывать взаимную правовую помощь по уголовным делам. У остальных государств в наличии лишь разрозненные специальные законы, касающиеся отдельных форм правовой помощи. 1 2 76 Особый интерес с точки зрения содержания института взаимной правовой помощи по уголовным делам представляет Типовой договор о взаимной помощи в области уголовного правосудия, выработанный в качестве основы для проведения двусторонних и многосторонних переговоров, касающихся международного сотрудничества. Его цель – создание единого механизма международного сотрудничества, не зависящего от правовой системы или правовых традиций отдельных стран. В основу данного договора была положена тщательная оценка потребностей и трудностей, с которыми связано осуществление процедур взаимной правовой помощи по уголовным делам. Типовой договор о взаимной помощи был принят в 1990 г. Генеральной Ассамблеей ООН (резолюция 46/116) по рекомендации Восьмого Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Важнейшая его цель – унификация подхода к вопросам взаимной правовой помощи по уголовным делам. На основе предложенной модели стороны, заключая конкретный договор, могут дать отвечающее требованиям собственных правовых систем определение области уголовного правосудия, на которую распространяется действие двустороннего договора. Договором (статья 1) при определении сферы применения стандартных договоров о правовой помощи указано, что «Стороны предоставляют друг другу по возможности самую широкую взаимную помощь в проведении расследований или судебных разбирательств в отношении правонарушений, наказание за которые во время получения просьбы о помощи подпадало под юрисдикцию судебных органов запрашивающего государства». 1 Договор не применяется в отношении вопросов экстрадиции, исполнения судебных решений, передачи заключенных и разбирательства по уголовным делам. Собственно сфера действия договора или конвенции устанавливает те направления международного сотрудничества в области уголовного правосудия, применительно к которым действует рассматриваемый документ, а также области, в отношении которых его действие ограничено или невозможно, - то есть ту область международных отношений, которую регулирует договор вообще и договоры о правовой помощи по уголовным делам в частности. Именно сфера действия договора определяет по существу содержание рассматриваемого юридического института Так, Европейская конвенция о взаимной помощи по уголовным делам 1959 г. применяется к «вопросам уголовного преследования за преступления, наказание за которые на момент просьбы о помощи подпадает под юрисдикцию судебных органов запрашивающей Стороны», но не применяется к «задержанию, исполнению приговоров, а также к воинским Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№ 45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. – с. 37. 1 77 преступлениям» (под которыми применительно к УК РФ следует понимать преступления против военной службы) 1. В соответствии с Пояснительным докладом к Европейской конвенции 1959 г., конвенция в действующей редакции применяется только к так называемым судебным действиям, в отличие от административных действий. Данное понятие охватывает любые виды взаимной помощи, конкретно указанные в Конвенции, а также ходатайства об оказании помощи в связи с требованиями пострадавшей стороны возмещения ущерба в ходе уголовного судопроизводства; обращением о помиловании или пересмотре приговора; процедурой, связанной с компенсацией ущерба лицам, признанным невиновными; уголовным преследованием в суде в отношении «Ordnungswidrigkeit» («нарушителей правопорядка») согласно закону Германии, под которым понимается правонарушение, не являющееся непосредственно преступлением в смысле уголовного права, и наказываемое штрафом, налагаемым административным органом власти (при этом обвиняемый в этом случае имеет право обжалования решения в суде общей юрисдикции). Кроме того, взаимная правовая помощь не зависит от правил, регулирующих выдачу (исключая условия статьи 5) 2. Данные в приведенных выше международных документах определения области взаимной правовой помощи по уголовным делам или сферы действия соответствующих договоров исключительно важны, поскольку именно они характеризуют те изменения, которые произошли в послевоенное время в понимании и толковании сущности понятия «взаимная правовая помощь по уголовным делам» и позволили обособить ее в самостоятельный правовой институт. Европейской комиссией по проблемам преступности в последнее время была разработана общая форма учета запросов о сотрудничестве в области уголовного правосудия, в соответствии с которой различаются по предмету запроса экстрадиция, передача производства по делу, передача осужденных лиц и взаимная правовая помощь. Большинство же двусторонних договоров о правовой помощи, в которых участвует Россия, а также действующая редакция Минской конвенции 1993 г. к сфере правовой помощи по уголовным делам относят такие вопросы, как возбуждение уголовного преследования, а также розыск и выдача лиц, совершивших преступления, что является следствием расширительного толкования института правовой помощи по уголовным делам. Причина подобного подхода заключается в отсутствии закрепления в российском уголовно- Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Совет Европы. Серия Европейских договоров №30, Страсбург, 20 апреля 1959 года. С.1 2 Пояснительный доклад по Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Док.14. 1 78 процессуальном законодательстве как конкретных видов оказываемой правовой помощи, так и вообще данных о юридической природе института правовой помощи. Еще Ф.Ф. Мартенс обозначал международное уголовное право как «совокупность юридических норм, определяющих условия международной судебной помощи государств друг другу при осуществлении ими карательной власти в области международного общения». Он же одним из первых, не давая собственно определения правовой помощи (прежде всего потому, что она еще не сформировалась в отдельный юридический институт 1), указал две неотъемлемые характеристики такой помощи: «1) порядок осуществления государствами карательной власти внутри страны, определяемый территориальными законами, составляет положительное основание уголовной международной судебной помощи, ибо последняя предполагает существование нормального порядка уголовного правосудия в государстве и без него невозможна. 2) Условия и размеры взаимной судебной помощи, оказываемой государствами друг другу в сфере уголовного правосудия, могут быть лучше всего определены международными соглашениями. Соглашения государств дополняют и изменяют территориальный порядок осуществления карательной власти согласно целям, которые ставят себе государства в рассматриваемой области международного управления»2. То есть, две основные характеристики международного уголовного права это - закрепление в договорах взаимных обязательств в области судебной помощи и осуществление такой помощи на основании внутреннего законодательства запрашиваемого государства. Данное определение наглядно показывает взаимосвязь и взаимозависимость норм международного и уголовно-процессуального права в контексте того, что Мартенс Ф.Ф. именует «международным уголовным правом», а в современном понимании - международного сотрудничества в сфере осуществления уголовного судопроизводства. Вместе с тем, столь же очевидно из приведенного определения, что еще в начале 20 века нормы, относящиеся к взаимной правовой помощи, не выделялись в самостоятельный юридический институт ввиду их крайней ограниченности и неразвитости. В частности, «кроме выдачи преступников, в карательных конвенциях или специальных актах», достаточно скупо упоминались также постановления о «других видах взаимной судебной помощи государств», под которыми подразумевались: «вопросные граматы» или судебные поручения (commissions «Существующие международные соглашения касаются почти исключительно выдачи преступников, не разрешая других, не менее важных вопросов международного уголовного права» // Ф.Ф. Мартенс. Современное международное право цивилизованных народов. ( по изданию 1905 г.) Т.2. М.: Издательство «Юридический колледж МГУ», 1996. - с.215. 2 Ф.Ф. Мартенс. Современное международное право цивилизованных народов. ( по изданию 1905 г.) Т.2. М.: Издательство «Юридический колледж МГУ», 1996. – с.213. 1 79 rogatories), присылка свидетелей, очные ставки и сообщение документов, актов и следствий по уголовным делам»1. С развитием специальной договорной базы по вопросам международного сотрудничества по уголовным делам дифференцировались вопросы осуществления уголовного преследования, выполнения процессуальных действий, розыска и экстрадиции преступников, передачи осужденных для отбывания наказания, стало возможным говорить об обособлении названных правовых институтов. Оформление международного института взаимной правовой помощи по уголовным делам выразилось в создании комплекса специальных договорных норм, зафиксированных в отдельных договорах либо отдельных разделах договоров, регулирующих межгосударственные отношения в процессе взаимной правовой помощи по уголовным делам. Как уже говорилось в начале данной главы, до последних десятилетий 20 века институт правовой помощи по уголовным делам рассматривался преимущественно в рамках одной отрасли права – международного права (или международного публичного права), которое представляет из себя «систему исторически изменяющихся договорных и обычных норм и принципов, создаваемых главным образом государствами в процессе их сотрудничества и соперничества, выражающих относительно согласованную волю государств и регулирующих отношения между государствами, созданными ими международными организациями и некоторыми другими субъектами международного общения». 2 Однако, с развитием соответствующих договорных обязательств механизм их реализации потребовал своего закрепления в уголовно-процессуальном праве, поскольку именно оно представляет собой «социально обусловленную систему выраженных в законе правил (норм), регулирующую деятельность по расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел с целью достижения задач уголовного процесса, то есть правил надлежащей правовой процедуры, в которой могут быть реализованы задачи уголовного процесса» 3. С установлением и развитием механизма реализации соответствующих обязательств в национальном праве, прежде всего, в уголовно-процессуальном, стало возможным говорить о формировании института правовой помощи по уголовным делам именно как совокупности уголовно-процессуальных норм, а также об обособлении его от таких правовых институтов, как, например, институт экстрадиции. Вместе с тем было бы неправомерным анализировать правовую помощь по уголовным делам лишь с точки зрения процессуальных аспектов, не затрагивая ее международно- Там же, с.258. Российская юридическая энциклопедия. – М. Издательский Дом ИНФРА-М, 1999. С.520 3 Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. Ред. П.А. Лупинская. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 1999. С.52. 1 2 80 правовую основу, поскольку именно она задает тот обертон, по которому настраиваются инструменты взаимной правовой помощи, то есть уголовно-процессуальные нормы, регулирующие данный правовой институт. Именно поэтому современный институт правовой помощи по уголовным делам важно рассматривать как межотраслевой – относящийся и к международному, и к уголовно-процессуальному праву. Основная задача договоров о взаимной правовой помощи по уголовным делам заключается в том, чтобы создать правовые возможности сотрудничества компетентных органов различных государств в целях эффективного осуществления уголовного правосудия. Для реализации же подобных договоров во многих странах существуют специальные законы, регулирующие соответствующие вопросы. Некоторые виды правовой помощи могут быть оказаны на основе дискреционных решений национальных компетентных органов, но принятие этих решений в любом случае жестко увязывается с конкретными полномочиями, установленными законодательством. В связи с чем оптимальным для эффективного и соответствующего интересам как запрашивающей, так и запрашиваемой стороны сотрудничества является наличие закона о правовой помощи по уголовным делам, используемого для исполнения всех договоров и конвенций о взаимной помощи. В таких странах, как, например, Канада, Финляндия, Швейцария, Швеция, Япония уже значительное время действуют соответствующие законы. В подобных законах, как и договорах, прежде всего, определяется сфера взаимных обязательств о правовой помощи и устанавливается схема, применимая ко всем правонарушениям, охватываемым договорами, причем, по возможности, с точки зрения максимализации помощи в области уголовного правосудия. А как уже указывалось, именно сфера действия договора и соответствующего закона определяет, в основном, содержание юридического института взаимной правовой помощи. О том, что данный институт сформировался на настоящий момент, причем не только в международном праве, но и в уголовно-процессуальном, свидетельствует анализ его с точки зрения основных признаков любого юридического института. Как известно, правовой институт – это совокупность правовых норм, регулирующих какой-либо вид общественных отношений 1, либо регулирующих вид или определенную сторону однородных общественных отношений и составляющих часть отрасли права 2. Юридическим критерием обособления той или иной совокупности норм в конкретный правовой институт часто называют следующие три признака: Т.В. Кашанина, А.В. Кашанин. Основы российского права. Учебник. – М.: Издательская группа ИНФРА М – НОРМА, 1996. - с.74. 2 Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Спарк, 2000. - с.250. 1 81 1) юридическое единство правовых норм; 2) полнота регулирования определенной совокупности общественных отношений; 3) обособление норм, образующих правовой институт, в главах, разделах, частях и иных структурных единицах законов, других нормативно-правовых актов 1. Взаимная правовая помощь по уголовным делам как юридический институт, сформировавшийся, в основном, в послевоенное время, характеризуется всеми указанными признаками: в рамках двух отраслей права – международного и уголовно-процессуального, она объединила нормы, регулирующие отношения в сфере взаимной правовой помощи по уголовным делам компетентных органов (национальных и зарубежных) друг с другом, а также с гражданами. Указанные нормы закреплены как в текстах международных договоров, так и в специальных разделах уголовно-процессуального кодекса либо в отдельных законах. В связи с изложенным несомненно важно определение правовой помощи по уголовным делам, которая представляет собой основанную на внутреннем законодательстве деятельность компетентных органов запрашиваемого государства по исполнению, в соответствии с условиями международного договора, следственных поручений судебных и иных компетентных органов запрашивающего государства о производстве на территории запрашиваемого государства процессуальных действий и оперативно-разыскных мероприятий для сбора доказательств по расследуемому в запрашивающем государстве уголовному делу. Базовой характеристикой, отличающей правовую помощь по уголовным делам от других форм сотрудничества в сфере уголовного правосудия, согласно предлагаемому определению является частичная передача запрашивающим государством компетенции по собственному уголовному делу другому государству. В соответствии с Энциклопедическим юридическим словарем, под «компетенцией» (от латинского competentio от competo – добиваюсь, соответственно, нахожу) понимается «совокупность юридически установленных полномочий, прав, обязанностей конкретного государственного органа или должностного лица, определяющих его место в системе государственных органов»2. Именно полномочия по сбору доказательств, выполнению процессуальных действий и осуществлению оперативно-разыскных мероприятий передаются при взаимной правовой помощи компетентным органом одного государства компетентному органу другого государства. Эта передача компетенции выражается в допущении государством возможности сбора доказательств по собственному уголовному делу иностранными компетентными органами, а также в признании доказательств, полученных на основании зарубежного В.М. Сырых. Теория государства и права. Учебник для вузов. – М.: «Былина», 1998. - с. 208. Энциклопедический юридический словарь / Под общ. ред. В.Е. Крутских. – 2-е изд. – М.: ИНФРА-М, 1998. с.141. 1 2 82 уголовно-процессуального законодательства, допустимыми и удовлетворяющими требованиями национального законодательства запрашивающего государства 1. В ситуациях возбуждения уголовного преследования на территории другого государства и выдачи обвиняемого никакой передачи компетенции не происходит. В первом случае все следственные действия и, что особенно важно, решения принимаются исключительно по усмотрению государства, непосредственно осуществляющего данное уголовное преследование. Во втором - взаимодействие правоохранительных или судебных органов двух государств не влияет на существо расследуемого дела, поскольку запрашиваемое государство лишь принимает решение о возможности или невозможности выдачи конкретного лица не с точки зрения существа уголовного дела, а с точки зрения соблюдения запрашивающей стороной ряда обязательных формальностей. Таким образом, отказ в выдаче может затруднить принятие окончательного процессуального решения в запрашивающем государстве, но не повлияет на позицию следствия относительно обстоятельств совершенного преступления и окончательные выводы по делу. Толкование понятия правовой помощи по уголовным делам, выделение последней в самостоятельный юридический институт носит не только теоретический, но и прикладной характер, поскольку специфика этого понятия определяет те основные принципы, на которых осуществляются соответствующие сношения между государствами, а также основываются отношения в сфере взаимной правовой помощи по уголовным делам компетентных органов государства друг с другом и с зарубежными компетентными органами, а также с гражданами. Так, недифференцированный подход к вопросам собственно правовой помощи по уголовным делам и экстрадиции привел к включению в большинство российских двусторонних договоров о правовой помощи по уголовным делам также вопросов выдачи и осуществления уголовного преследования. В результате же применения ко всем этим различным правоотношениям единых стандартов в отношении любой из этих форм международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства используется максимальный перечень возможных оснований отказа в оказании содействия, зачастую оправданный лишь в части вопросов экстрадиции. Схожее определение приводится в Инструкции Федерального Полицейского Ведомства Швейцарии т.н. «акцессорной» правовой помощи в отличие от правовой помощи в самом широком смысле: «Она включает в себя поддержку судопроизводства запрашивающего государства, которую предоставляют ведомства запрашиваемого государства вследствие того, что они на своей территории перенимают на себя исполнение процессуальных или иных ведомственных действий, результат чего передают запрашивающим иностранным ведомствам для использования в определенном процессе. В этом смысле правовая помощь включает опрос свидетелей, носителей информации или обвиняемых, выдачу или обеспечение сохранности доказательств или официальных документов, обыск и конфискацию, очную ставку, передачу имущественных ценностей и вручение повесток, судебных решений и других судебных актов». (Международная правовая помощь в уголовных делах. Инструкция. Издание №8. Швейцария, Берн. Федеральное полицейское ведомство. 1998. С.3-4). 1 83 Поэтому вопросом практической значимости является рассмотрение аспектов взаимной правовой помощи по уголовным делам в рамках целостного юридического института. § 2. ФОРМЫ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Сфера применения договоров о взаимной правовой помощи по уголовным делам, тесно связана с формами самой помощи, поскольку именно последние характеризуют и конкретизируют область правоотношений, регулируемых соответствующими договорами. Конкретная форма правовой помощи реализуется в тех процессуальных действиях, которые выполняет запрашиваемая сторона по ходатайству зарубежного компетентного органа. Названия этих действий могут варьироваться в соответствии со спецификой национального уголовного процесса, форма помощи отражает не дефиницию, а существо действия, результат, на которое оно направлено. Таким образом, форму (или вид) правовой помощи по уголовному делу можно определить как частную задачу по установлению истины и принятию законного решения по делу, поставленную компетентным органом запрашивающего государства и решаемую посредством выполнения компетентным органом запрашиваемого государства отдельных процессуальных действий или оперативно-розыскных мероприятий на основании собственного законодательства с возможным учетом специфики законодательства другой стороны. Типовым договором о взаимной помощи предусмотрены следующие формы помощи: a) получение свидетельских показаний и заявлений от отдельных лиц; b) содействие в предоставлении задержанных или других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований; c) предоставление судебных документов; d) проведение розысков и арестов имущества; e) обследование объектов и участков местности; f) предоставление информации и вещественных доказательств; g) предоставление оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы. Дополнения к сфере оказываемой помощи, например положения, касающиеся информации о приговорах, выносимых гражданам сторон, могут быть рассмотрены на двусторонней основе. Разумеется, такая помощь должна быть совместима с законодательством запрашиваемого государства. 1 Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. - с. 38-39. 1 84 Содержание конкретных форм помощи, особенно, когда они предполагают принятие принудительных мер, обычно подробно раскрывается в отдельных статьях договора, в которых детально обусловливается оказание соответствующего вида помощи. При этом список форм правовой помощи зачастую не носит исчерпывающего характера. Важно, чтобы виды помощи, включаемые в любой международный договор, отражали потребности сторон и соответствовали тем мерам, которые предусмотрены в национальном уголовно-процессуальном законодательстве или специальном законе об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам. Как указано в Руководстве по Типовому договору о взаимной помощи, из перечня, включенного в него, «сторонам следует выбрать требующиеся виды помощи, а также добавить любые другие меры, которые будут сочтены необходимыми договаривающимися сторонами. Некоторые же страны могут отдать предпочтение включению положения, составленного в общих формулировках, по примеру пункта 1 статьи 1»1, то есть оговорить лишь сферу применения договора, обусловив решение вопросов о формах помощи обстоятельствами конкретных запросов об оказании помощи. Тем более важным является определение во внутреннем законодательстве условий оказания различных видов помощи с учетом потребностей и обязательств сторон. По каждому виду помощи в законе о правовой помощи целесообразно четко оговорить необходимые параметры просьб такого типа и условия их удовлетворения. Собственно перечень видов помощи в договорах обычно определяется стандартно – в рамках, установленных Типовым договором о взаимной помощи, во внутреннем законодательстве он может быть расширен в зависимости от потребностей уголовнопроцессуальной практики государства и существующих в данном отношении процессуальных возможностей. Общие данные о видах (формах) взаимной правовой помощи по уголовным делам приведены далее в таблице. В ней, в сравнении с положениями упоминавшихся Типового договора о взаимной правовой помощи в области уголовного правосудия и Факультативного протокола к Типовому договору о взаимной правовой помощи в области уголовного правосудия, касающегося доходов от преступлений (1), указаны виды сотрудничества, которое может осуществляться на основании: - многосторонних международных договоров, в которых участвует Российская Федерация: Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. (2), Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по 1 Там же. 85 гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (3), Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г., ратифицированных в 1999 г. (4), Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности 1990 г., ратифицированной в 2001 г. (5); - Ратифицированных Российской Федерацией: Конвенции о пресечении финансирования терроризма 2000 г. (6), Римского статута Международного уголовного суда 2000 г. (7), Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. (8); - не подписанных Российской Федерацией Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 2001 г. (9), Конвенции о киберпреступности 2001 г. (10), вопрос о присоединении к которым прорабатывается в настоящее время; - Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК). Сведения о направлениях и формах международного сотрудничества в сфере уголовного процесса по многосторонним договорам и УПК РФ НАПРАВЛЕНИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА Взаимная правовая помощь (по видам): получение свидетельских показаний и заявлений от отдельных лиц обеспечение участия свидетелей временная передача лиц, содержащихся под стражей, для дачи показаний вручение повесток свидетелям и др. вручение документов (уведомление о постановлениях и решениях, т.д.) предоставление судебных и иных документов предоставление оригиналов или заверенных копий документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые передача вещественных доказательств осмотр объектов и участков местности проведение экспертиз проведение обысков и выемок установление местонахождения лиц идентификация лиц или объектов определение или выявление, собственности, средств или других вещей для доказательственных целей (розыск) оказание любого иного вида помощи, разрешенного законодательством запрашиваемого Государства - участника, либо указанного в двустороннем соглашении между государствами выявление и отслеживание доходов от преступной деятельности (розыск) изъятие из обращения (выемка) и арест имущества, 86 Правовые документы (по перечню) 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 УПК + + + + +∗ + + + +∗ +∗ + + + + + + +∗ + + + +∗ +∗ + +∗ + + + + +∗ - + + +∗ + + + +∗ +∗ + + +∗ + + + +∗ +∗ + + + + + + +∗ + + + +∗ +∗ + + + +∗ + + + +∗ +∗ + - + + + + + + + +∗ + +? +? - + + + + + + + - + + + + + + -** + + + + + + - + + + + + +∗ + + + +∗ + + + +∗ + + + + + + +∗ + + + +∗ + + + + + + + + + + + + + +∗ + + +∗ + +∗ замораживание активов + + + + + + -** помощь в процедурах, относящихся к мерам обеспечения конфискации, конфискация денежных средств и имущества, полученных преступным путем + + + -∗∗ предоставление предметов, полученных незаконным путем, с целью их возврата законным владельцам (реституция) + + + -∗∗ допрос с использованием видеоконференцсвязи и телефонной связи + -∗∗ незамедлительное обеспечение сохранности хранимых компьютерных данных + -∗∗ срочное раскрытие сохраненных данных о потоках информации + -∗∗ обеспечение доступа к хранимым компьютерным данным + -∗∗ трансграничный доступ к хранимым компьютерным данным + -∗∗ сбор в реальном времени данных о потоках компьютерной информации + -∗∗ 1 перехват данных о содержании компьютерной информации Рассматривая данную таблицу, необходимо учесть, что непосредственно перечень видов правовой помощи, предоставляемых в соответствии с Европейской конвенцией 1959 г., последней не приводится. Лишь отдельные статьи оговаривают специфику предоставления таких форм правовой помощи как содействие в получении свидетельских показаний, проведение обысков и выемок, вручение повесток и других документов, предоставление информации, вещественных доказательств и судебных документов. Соответствующий перечень, как правило, устанавливается в случае каждой конкретной страны в оговорках и заявлениях при подписании конвенции. Анализ таблицы показывает, что действующая редакция Минской конвенции 1993г. значительно сужает сферу оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам по сравнению с Типовым договором о взаимной помощи, не включая в нее такие важные процессуальные действия, как содействие в предоставлении задержанных или других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований, Примечания к таблице: Знаком «+∗» отмечены положения, урегулированные ранее принятыми европейскими конвенциями и дополнительными протоколами к ним, которые подлежат использованию в силу включения в рассматриваемые документы нормы о том, что «стороны осуществляют максимально широкое сотрудничество друг с другом … путем применения соответствующих международных документов о международном сотрудничестве по уголовным делам, согласованных договоренностей на основе единообразного или взаимодополняющего законодательства, а также норм внутригосударственного права в целях осуществления расследований или судебного преследования в отношении уголовных преступлений, а также собирания доказательств» (см. преамбула и ст. 22 Конвенции о киберпреступности, преамбула и ст. 1 Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам, ст. 7 Европейской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности). Знаком «+?» отмечены формы правовой помощи, которые формально предусмотрены в УПК, но их реализация практически невозможна. Знаком «-» отмечены положения, для которых в УПК РФ имеются правовые основания для реализации отечественными судом, прокурором, следователем лишь во внутригосударственном уголовном процессе. Знаком «-∗∗» отмечены положения, в отношении которых в отечественном уголовно – процессуальном законодательстве отсутствуют правовые нормы, позволяющие их реализовать не только на международном, но и на внутригосударственном уровне. 1 87 предоставление судебных документов, проведение розысков и арестов имущества, обследование объектов и участков местности, предоставление информации, а также оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы. Частично эти недостатки устранены в новой редакции данной Конвенции, которая Россией пока не ратифицирована. Говоря о перспективах развития форм взаимной правовой помощи в многосторонних договорах, несомненно следует отметить в качестве совершенно нового уровня правового сотрудничества, транснациональной возможности организованной предусматриваемые преступности (2000) Конвенцией и Вторым ООН против дополнительным протоколом к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Ими допускается использование при допросах видеосвязи или иных современных средств связи, производства совместных расследования и применения специальных методов расследования (контролируемых поставок, электронного наблюдения или других форм наблюдения, а также агентурных операций) при оказании взаимной правовой помощи 1. Виды правовой помощи, предоставляемые России на основаниях взаимности в соответствии с действующими двусторонними договорами или межправительственными соглашениями, регулирующими вопросы оказания правовой помощи по уголовным делам, как правило, стандартны. Их перечень ограничивается следующим списком: 1. получение показаний и заявлений от отдельных лиц (включая обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, потерпевших и экспертов и др.); 2. содействие в предоставлении задержанных или других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований; 3. вручение документов, связанных с производством по уголовному делу, в т.ч. о вызове в суд и следственные органы; 4. производство обысков и выемок; 5. производство осмотров, в т.ч. судебных; 6. предоставление информации, вещественных доказательств; предоставление оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы; 7. установление личности и местонахождения лиц; 8. проведение экспертиз; 9. осуществление мер, связанных с наложением ареста и конфискацией имущества, передачей имущества, полученного преступным путем, с реституцией и взысканием штрафов; 1 Документ ООН A/55/383. 88 10. любая другая необходимая помощь по уголовным делам, не противоречащая внутреннему законодательству запрашиваемого государства. Общее представление о возможном для российских компетентных органов объеме двусторонней взаимной помощи дает следующая таблица (виды правовой помощи в ней обозначены цифрами, соответствующими предыдущему списку): СТРАНЫ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Азербайджан + 3* + - С** + - + - - Алжир + 3 + + + Вьетнам + + + + С Ирак + 3 + + + Иран + 3 + - + Йемен + 3 + + + Канада + + + + КНДР + + + + Китай + + + Куба + + Кыргызстан + Монголия + + - + - + + - + - + + + + + + С + - - - - + + + + + + + + - + - + - - 3 + - С + - + - - + 2 + США + - + + С Тунис + + + + + Югославия + 3 + + + С + + + + + + + + + - + - - *максимально возможный срок выдачи на время (в месяцах). **судебный осмотр. Последняя графа таблицы имеет особое значение, поскольку она показывает возможность расширения круга форм правовой помощи, предоставляемых страной в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Даже в том случае, если отдельные виды помощи и не были прямо указаны в договоре (пробелы в таблице), они все равно, по желанию запрашиваемой стороны, могут быть предоставлены – в той мере, в какой это не противоречит ее национальному законодательству. Кроме указанных видов правовой помощи ряд стран (Кыргызстан, предусматривают возможность предоставления информации о судимостях. 89 Иран) Поскольку в нашем внутреннем законодательстве вопросы оказания правовой помощи на настоящий момент совершенно не урегулированы, научный и практический интерес представляют примеры соответствующего зарубежного законодательства 1. Обобщение законодательной практики Совета государств Балтийского моря (Дания, Германия, Исландия, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Россия, Финляндия, Швеция, Эстония) показывает, что список возможных в данных странах видов правовой помощи, помимо прямо предусмотренных Европейской конвенцией 1959г., включает в себя: личный обыск и изъятие личных образцов (включая образцы крови), в т.ч. для производства генетической экспертизы; изъятие информации, передаваемой по телекоммуникационным сетям; прослушивание телефонных переговоров; электронное наблюдение; скрытое видеонаблюдение; просмотр почтовой корреспонденции; психологическую экспертизу; меры по установлению личности (в т.ч. по отпечаткам пальцев и фотографии); трансграничное наблюдение; преследование преступника через границу; трансграничное использование внедренных агентов; трансграничное слежение для поиска похищенных автомобилей; контролируемые поставки. 2 В соответствии с законодательством Нидерландов в сферу взаимной правовой помощи по уголовным делам, кроме общепринятых, указанных в Типовом договоре о взаимной помощи, входят такие специфические процедуры, как направление в запрашивающую страну информации относительно расследования преступлений, совершенных в Нидерландах, получение медицинских и стоматологических отчетов, если пациент дал на это письменное согласие, предоставление данных о предыдущих судимостях, в том числе, копий документов, свидетельствующих о предыдущих судимостях лица, предоставление информации о владельцах телефонов, предоставление паспортных данных (такие данные хранятся в муниципальных органах Нидерландов). В Португалии на основе Европейской конвенции 1959г. возможны получение банковских доказательств, а также медицинских и стоматологических отчетов, прослушивание телефонных переговоров, проверка почтовой корреспонденции, проведение медицинского освидетельствования потерпевших, экспертных исследований, оценка имущества, выявление местонахождения капиталов, полученных незаконным путем. Швейцария ставит предоставление различных видов правовой помощи в зависимость от того, являются ли запрашиваемые меры принудительными. Все принудительные меры, которые только возможны по уголовным делам, запрашиваются исключительно посредством Данные цитируются по изданиям: Документ Совета Европы РС-ОС/INF 9 Взаимная помощь. Европейский комитет по проблемам преступности. Комитет экспертов по функционированию европейских конвенций в уголовной сфере. Взаимная помощь по уголовным делам. Пособие. 2 февраля 1998 г. Council of Europe. Legal Directorate. European Convention on Mutual Assistance in criminal matters. 20.IV.1959. Declarations and reservations as at 1 August 1980. 2 Baltic Sea Region. Mutual legal assistance and extradition. 1997. 1 90 установленных Конвенциями и договорами каналов оказания взаимной правовой помощи. К указанным мерам в Швейцарии относят раскрытие конфиденциальной информации (включая банковскую тайну), прослушивание телефонов, обыск помещений и выемку документов 1. По линии МОУП - Интерпол Швейцария может осуществить передачу банковской информации, полученной добровольно, а также возврат незаконно приобретенного имущества и ценностей законным владельцам без применения принудительных мер. По аналогичным каналам компетентные полицейские органы Германии могут предоставить помощь по уголовным делам в таких формах, как установление места регистрации и фактического проживания, владельцев автотранспортных средств или телефонов, проверка каналов сбыта товаров и автотранспортных средств, получение иной полицейской информации из национальной системы данных. Португалия по линии МОУП Интерпол может предоставить сведения о совершенных на ее территории преступлениях, копии приговоров, справки о судимостях, сообщить результаты оперативного наблюдения за обвиняемым в качестве оперативных мероприятий. Таким образом, можно сделать вывод, что законодательство большинства стран идет по пути максимализации числа форм взаимной правовой помощи по уголовным делам, включая в него как следственные действия, так и оперативно-розыскные мероприятия, разграничивая эти формы лишь по каналам передачи соответствующих поручений (по линии судебных органов или Интерпола), порядку исполнения (обычному – для доказательственных - или упрощенному – для оперативных целей) и кругу компетентных органов. § 3. ПОРЯДОК СНОШЕНИЙ В ВОПРОСАХ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Порядок взаимодействия компетентных органов запрашиваемой и запрашивающей стороны по вопросам оказания взаимной правовой помощи определяется механизмом реализации обязательств сторон, включающим каналы передачи международных следственных поручений и органы, ответственные за принятие решений по ходатайствам об оказании правовой помощи и непосредственное их исполнение. Соответствующий механизм именуется в международных договорах порядком сношений. Для обеспечения эффективности договора важно определение сторонами органа или органов, ответственных за получение и передачу следственных поручений зарубежных Федеральный закон об оказании международной правовой помощи по уголовным делам (Закон международной помощи по уголовным делам) SR 351.1 от 20.03.1981. Международная правовая помощь в уголовных делах. Инструкция. Федеральное Полицейское Ведомство, Отделение международной правовой помощи. Издание №8 за 1998 год. Берн. Швейцария. 1 91 компетентных органов, а также непосредственное направление последним аналогичных поручений собственных следственных органов. Причем на данный орган или органы не обязательно возлагается ответственность за непосредственное выполнение или составление ходатайств об оказании правовой помощи. Но функции органа, определяемого запрашиваемой стороной в качестве центрального, в отношении поступивших от зарубежных компетентных органов ходатайств об оказании правовой помощи по уголовным делам, как правило, не сводятся к механической передаче ходатайства компетентному национальному органу. Обычно после получения следственного поручения именно центральный орган управляет, соответствуют ли представленные документы общим положениям договора, содержит ли ходатайство информацию, оправдывающую запрашиваемую помощь, не усматриваются ли основания для отказа в предоставлении помощи. После принятия решения по поставленным вопросам либо подтверждается готовность государства предоставить помощь, а материалы направляются для исполнения компетентному национальному органу (с уведомлением об этом инициатора запроса), либо запрашивается дополнительная информация, требуемая для принятия решения по следственному поручению, либо запрашивающее государство уведомляется об отказе полном или частичном в предоставлении помощи – с разъяснением соответствующих причин. Исполненное следственное поручение поступает также в центральный орган, который определяет возможность передачи другому государству полученных материалов, в том числе договаривается об условиях сохранения конфиденциальности представляемой информации или показаний. После этого документация по исполненному поручению направляется центральному органу запрашивающего государства для дальнейшей передачи ее непосредственному инициатору запросу. В отношении поручений об оказании правовой помощи по уголовным делам к функциям центрального органа относится проверка соблюдения требований договора по содержанию и форме поручения; передача поручения центральным органам запрашиваемого государства; контроль исполнения следственных поручений в запрашиваемом государстве; оказание содействия в предоставлении, в случае необходимости, дополнительной информации; согласование условий предоставления помощи и передача исполненного поручения компетентному органу, инициировавшему ходатайство о правовой помощи. Этот орган выполняет функции своеобразного национального ОТК в вопросах обеспечения качества исполнения и подготовки следственных поручений. В ряде случаев центральный орган непосредственно отвечает за решение вопросов, входящих в сферу взаимной помощи по уголовным делам. Как правило, это относится к решению вопросов, связанных с применением мер принуждения: о транзите лиц, содержащихся 92 под стражей, через территорию запрашиваемого государства, а также об условиях временной передачи лиц, содержащихся под стражей. Кроме того, центральный орган обычно отвечает за осуществление непосредственной связи с компетентными органами других государств, прежде всего по вопросам обмена информацией об особенностях национального законодательства, относящегося к вопросам взаимной правовой помощи. Также назначенный в качестве центрального компетентный орган обычно выполняет функции национального центрального координационного учреждения по вопросам просьб о взаимной помощи. В условиях федеративного устройства особую значимость приобретает фактор структурной организации на национальном уровне системы взаимной правовой помощи по уголовным делам. Для эффективности правовой помощи исключительно важно создание четкой схемы исполнения на федеральном и региональном уровне, включающей структурные подразделения компетентных ведомств либо отдельных ответственных лиц, а также порядок их взаимодействия. Действующими двусторонними договорами и Россией в качестве центрального органа по вопросам взаимной правовой помощи по уголовным делам назначены для оказания правовой помощи Азербайджану, Вьетнаму, Китаю, КНДР, Кыргызстану - Министерство юстиции и Генеральная прокуратура России, Монголии – также и Верховный суд России, а США и Канаде – Генеральная прокуратура России. В свою очередь указанные государства в качестве собственных центральных органов определили Министерство юстиции (Канада и США), Прокуратуру и Министерство юстиции (Азербайджан, Вьетнам, Иран, КНР, КНДР, Куба, Кыргызстан). В отношениях с Алжиром, Ираком, Йеменом и Тунисом используются дипломатические каналы передачи следственных поручений. Назначение центральных органов государствами, подписавшими Европейскую конвенцию 1959 г., признано одним из наиболее эффективных и необходимых средств юридического и судебного сотрудничества между государствами-участниками конвенции. Основная функция этих центральных органов заключается в получении следственных поручений центральных органов других государств и направлении их в соответствующие инстанции государства, получающего запрос, для выполнения конкретных целей конвенции. Статьей 15 Европейской конвенции 1959 г. в качестве центрального органа определено министерство юстиции. Данной практики придерживается большинство стран-участниц конвенции. Вместе с тем, ряд стран, в соответствии со спецификой национального законодательства, рассматривает в качестве центральных иные ведомства. Для Израиля это 93 МИД, для Лихтенштейна – суд, для Люксембурга и Мальты – Генеральная прокуратура. Органы внутренних дел рассматриваются в качестве центральных национальных органов для целей конвенции в Швейцарии и Великобритании. В Молдове, Словакии, Чешской Республике по два центральных органа (Генеральная прокуратура и Министерство юстиции), а в Латвии – три (Генеральная прокуратура, Министерство юстиции и МВД). В соответствии с названной статьей, ходатайства, касающиеся получения показаний свидетелей и экспертов, передача вещественных доказательств, материалов или документов, присутствия представителей запрашивающего государства при исполнении поручений, проведения обыска или наложения ареста на имущество, временной передачи лиц, содержащихся под стражей, направляются исключительно по каналам центральных органов. Ответы на них возвращаются по тем же каналам. В иных случаях разрешается передача следственных поручений непосредственно друг другу заинтересованными компетентными органами стран, в том числе, через Международную организацию уголовной полиции (Интерпол). Вместе с тем избрание канала передачи (центральному органу или непосредственному исполнителю) зависит не только от специфики запрашиваемой помощи, но и от категории уголовного дела, по которому требуется предоставление правовой помощи. Особенности международного сотрудничества при расследовании и осуществлении уголовного преследования террористических актов (в части порядка сношений) определены Рекомендацией №R (82) 1 Комитета Министров Совета Европы (15.01.1982г.) 1 Целью выработки данной рекомендации было упрощение и ускорение существующих процедур международного судебного сотрудничества, а также улучшение обмена информацией между компетентными властями стран-членов Совета Европы, в особенности между теми странами, которые имеют общую границу, и желание упростить преследование и наказание террористических актов. В отношении каналов связи для правовой взаимопомощи по уголовным вопросам рекомендация указывает, что при направлении международных ходатайств о правовой помощи и при ответах на них соответствующим властям запрашивающей и запрашиваемой стороны необходимо поощрять непосредственные каналы передачи во всех случаях, когда это разрешено внутренним законодательством этих стран или подписанными ими договорами и при условии, что существует вероятность ускорения тем самым оказания взаимной правовой помощи. 2 Документ Комитета Министров Совета Европы №R (82) 1. Если в принципе разрешается прямая передача запросов, то случаи, касающиеся террористических актов, рассматриваются в контексте статьи 15.2 Европейской конвенции 1959 г. как не терпящие отлагательства. В таком случае их передача может быть осуществлена через НЦБ Интерпола, или через иные существующие каналы 1 2 94 Для России, с учетом оговорок и заявлений, содержащихся в Федеральном законе "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" от 1 октября 1999 г., 1 компетентными органами для сношения по вопросам оказания правовой помощи по уголовным делам являются: - Верховный Суд Российской Федерации – по вопросам судебной деятельности Верховного Суда РФ; - Министерство юстиции Российской Федерации – по вопросам, связанным с работой других судов; - МВД, ФСБ, ФСНП Российской Федерации – в отношении поручений, не требующих санкции судьи или прокурора, связанных с проведением дознания и предварительного следствия по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции данных ведомств; - Генеральная прокуратура Российской Федерации – во всех остальных случаях проведения дознания и предварительного следствия. К компетенции Генеральной прокуратуры РФ и Верховного Суда РФ относится также решение вопроса о применении при исполнении поручения по просьбе запрашивающей стороны процессуального законодательства последней, если это не противоречит законодательству Российской Федерации. В случаях, не терпящих отлагательства, запросы могут быть направлены в судебные органы Российской Федерации, в качестве которых, в соответствии с оговоркой к ст. 24 Конвенции, рассматриваются суды и органы прокуратуры. Разграничение на центральные и компетентные (судебные) органы позволяет использовать не только централизованный путь передачи ходатайств об оказании помощи, но и, если это разрешено, прямые контакты с компетентными ведомствами, что значительно ускоряет достижение целей правовой помощи. Кроме того, список заявленных каждой страной национальных судебных органов позволяет запрашивающей стороне устанавливать в случае необходимости, полномочным ли органом выполнены запрашиваемые процедуры, а, следовательно, является ли законным полученное доказательство. Как показывает анализ оговорок сделанных различными государствами при подписании Европейской конвенции 1959 г., далеко не во всех странах в вопросах оказания правовой помощи компетентны исключительно судебные органы в узком понимании этого определения: суды и/или следственные судьи, а также органы прокуратуры, входящей в систему судебной власти. В случаях с Австрией, Болгарией, Венгрией, Исландией, Литвой, передачи. Если же связь осуществляется между министерствами юстиции и другими компетентными ведомствами, то возможна прямая передача властям запрашиваемого государства предварительную копию такого ходатайства в целях предоставления последним возможности подготовиться к исполнению ходатайства. (Документ Комитета Министров Совета Европы № (82)1. 1 Собрание законодательства РФ № 43 (1999 г.), статья 5132. 95 Молдовой, Словакией Финляндией, Чешской Республикой, Эстонией это также и Министерство юстиции. В Греции данное министерство является единственным судебным органом в смысле Европейской конвенции 1959 г. Полицейские ведомства рассматриваются в качестве судебных органов Данией, Исландией, Латвией, Норвегией, Финляндией, Швейцарией, Эстонией. В соответствии со спецификой национальной правоохранительной системы в числе судебных органов Великобританией названы Министр торговли и промышленности, в той части своих функций, которая относится к расследованию и уголовному преследованию преступлений; Директор и назначенное лицо Бюро по борьбе с серьезным мошенничеством; любой помощник Министра (по юридическим вопросам), возглавляющий отдел уголовного преследования в Таможенно-акцизной службе Ее Величества; Ирландией - Верховный государственный юрисконсульт, Италией – Парламентская комиссия по расследования, отдел исполнения наказаний, преторы, Украиной – органы предварительного следствия, Финляндией – таможенные органы, органы пограничной охраны при ведении следствия согласно Акту о предварительном следствии № 449/ 87 от 30 апреля 1987 г.; Швейцарией – органы, которые на федеральном или кантональном уровне уполномочены вести следствие по уголовным делам, выносить постановления и направлять повестки. В таком контексте формулировка оговорки Российской Федерации по статье 15, по крайней мере, с формальной точки зрения, представляется четкой и соответствующей действующему российскому уголовно-процессуальному законодательству в той мере, в какой она определяет центральные компетентные органы по вопросам осуществления следствия на территории Российской Федерации. Однако, известно, что на практике такие поручения исполняются и инициируются следственными органами соответствующих ведомств. В то же время, согласно разъяснению Верховного суда Российской Федерации, «доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона,… если ненадлежащим лицом или процессуальными собирание и закрепление доказательств осуществлено органом либо в результате действий, не предусмотренных нормами»… 1 Поэтому доказательства, полученные российскими компетентными органами, не указанными в оговорке к статье 24 Европейской конвенции 1959г., могут быть признаны зарубежным судом не имеющими юридической силы. Вообще же, учитывая опыт других стран-участниц Европейской конвенции 1959 г. в вопросах назначения органов, понимаемых как центральные для передачи ходатайств об оказании правовой помощи, можно сделать вывод, что большое количество подобных органов Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» №8 от 31.10.95 г. Справочная правовая система «Гарант». 1 96 не способствует эффективности контроля на национальном уровне за деятельностью по исполнению следственных поручений, а также создает сложности при решении вопроса о том, каким же каналом следует воспользоваться в каждом конкретном случае. В большинстве стран центральным является единственный орган – Министерство юстиции – либо, как правило, в случае независимости органов прокуратуры от Министерства юстиции, еще и ведомство Генерального прокурора. И даже при существовании упрощенного порядка передачи отдельных категорий следственных поручений непосредственным исполнителям о подобной передаче незамедлительно уведомляется центральный орган запрашиваемого государства – с тем, чтобы он мог контролировать исполнение поручения и соблюдение баланса законных интересов двух заинтересованных государств (что наглядно демонстрирует как Европейская конвенция 1959 г.) Анализируя опыт разграничения полномочий между т.н. центральными и компетентными органами стран-участниц Минской конвенции 1993 г., необходимо отметить, что в настоящее время они сносятся между собой по вопросам правовой помощи через свои центральные, территориальные и другие органы, по ходатайствам, связанным с выполнением действий, требующих санкции прокурора (суда) – в порядке, определяемом генеральными прокуратурами данных государств. В данной связи необходимо подробнее остановиться на уже упоминавшейся проблеме соотношения Минской конвенции 1993г. и Европейской конвенции 1959г. для государств, являющихся участниками обеих конвенций 1. В число ратифицировавших Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам входят три государства-участника Минской конвенции 1993г.: Россия, Украина, Молдова, - в 1999 г. к данной конвенции присоединилась также Грузия. А после вступления в январе 2001 года в Совет Европы Азербайджана и Армении следует ожидать, что список стран-членов СНГ, участвующих одновременно и в Минской конвенции 1993 г. и в Европейской конвенции 1959 г. пополнится данными странами. В соответствии со статьей 26 Европейской конвенции 1959г. участвующие в этих договорах государства прекращают применять в своих правоотношениях заключенные ранее любые двусторонние договоры, конвенции и соглашения по вопросам оказания взаимной правовой помощи. Все вопросы международного сотрудничества в рассматриваемой области решаются на основании норм Европейской конвенции 1959 г. Таким образом, названные государства-участники Минской конвенции 1993 г. при решении вопросов оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам с момента вступления для них в силу Европейской 1 конвенции 1959г. должны применять положения См. также Г.В.Игнатенко Комментарий // Совет Европы и Россия, №1, 2000. С. 54. 97 последнего документа, что в первую очередь затронет порядок сношения данных государств и круг их центральных и компетентных органов. Необходимо отметить, что Конвенциями 1957 и 1959 гг. допускается заключение сторонами новых двусторонних или многосторонних соглашений в целях конкретизации и дополнения их положений. Вместе с тем, эти же конвенции позволяют, в качестве альтернативного варианта использование сторонами не положений этих договоров, а так называемой "специальной системы", под которой можно было бы подразумевать систему правовых взаимоотношений между государствами-участниками Минской конвенции 1993 г. В этом случае государства должны направить такое уведомление Генеральному секретарю Совета Европы. Однако при ратификации Европейской конвенции 1959 г. Российской Федерацией, Украиной и Молдовой подобных заявлений сделано не было, в связи с чем наши отношения не могут строиться на основании каких-либо других норм. Кроме того, объективно следует признать, что уровень развития международного уголовного права, институтами которого являются экстрадиция, передача производства по уголовным делам и взаимная правовая помощь, требует их регулирования в отдельных договорах, в то время как Минская конвенция 1993г. объединяет не только эти институты, но также и оказание правовой помощи по гражданским и семейным делам. В связи с этим в Минской конвенции 1993г. по сравнению с Европейской конвенцией 1959г. многие вопросы рассматриваются в сжатом виде или не затрагиваются вообще. Прежде всего, это касается положений об органах, компетентных рассматривать поступающие запросы, процедуры оказания правовой помощи. В частности, статьей 4 Минской конвенции 1993г. предусматривается, что правовая помощь оказывается учреждениями юстиции, под которыми, согласно смыслу пункта 2 статьи 1, понимаются «суды, прокуратура, органы внутренних дел и иные учреждения Договаривающихся Сторон, к компетенции которых относятся гражданские, семейные и уголовные дела». В соответствии же со статьей 5 «Порядок сношений», «при выполнении настоящей Конвенции компетентные учреждения юстиции Договаривающихся Сторон сносятся друг с другом через свои центральные, территориальные и другие органы, если только настоящей Конвенцией не установлен иной порядок сношений. Договаривающиеся Стороны определяют перечень своих центральных, территориальных и других органов, уполномоченных на осуществление непосредственных сношений, о чем уведомляют депозитария». В данной связи несомненный интерес заслуживает Конвенция Европейского Союза о взаимной правовой помощи по уголовным делам (2000), в которой четко разграничены каналы 98 передачи запросов в соответствии со спецификой последних. При этом, тесные связи между странами Евросоюза в вопросах экономики, политики и борьбы с преступностью дают возможность проецировать положения указанной конвенции на взаимоотношения по правовой помощи в рамках СНГ. Так, названным документом предусматривается, что через центральные органы государств-участников направляются запросы о временной передаче или транзите лиц, содержащихся под стражей, уведомления о судебных решениях. Направление запрашиваемых приговоров и контакты по вопросам спонтанного обмена информацией будут осуществляться напрямую компетентными органами. Одновременно предусматривается возможность любых оговорок государств- участников о конкретных схемах передачи запросов (в зависимости от специфики последних и особенностей национального законодательства) 1. Подводя итог проблеме соотношения центральных и компетентных органов для целей правовой помощи, следует отметить, что обилие различных национальных правоохранительных органов и сложность в разграничении их компетенции при общей неурегулированности порядка их взаимодействия и распределения ответственности несомненно создает сложности в реализации механизмов взаимной правовой помощи по уголовным делам. § 4. ТРЕБОВАНИЯ К ФОРМЕ И СОДЕРЖАНИЮ ХОДАТАЙСТВ ОБ ОКАЗАНИИ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ Одним из главных условий эффективного и своевременного предоставления правовой помощи является исчерпывающее по содержанию, логически и фактически обоснованное и правильно оформленное поручение об оказании правовой помощи по уголовному делу. В связи с различием уголовно-процессуальных требований в каждом государстве, оговоренные критерии оценки формы и содержания представляемого ходатайства облегчают как для запрашивающей, так и для запрашиваемой стороны работу по существу запроса. Обобщая российскую практику взаимной правовой помощи, необходимо отметить, что договорами с Алжиром, Ираном, Йемен, Тунисом соответствующие требования по форме и содержанию запросов вообще не оговорены. Остальные многосторонние и двусторонние договоры и соглашения, участницей которых является Россия, как правило, содержат следующие требования о реквизитах направляемых поручений: наименование запрашивающего и запрашиваемого учреждения, а также дела, с которым связано поручение об оказании правовой помощи; имена, фамилии и 1 Convention established by the Council in accordance with Article 34 of the Treaty on European Union, on mutual assistance in criminal matters between the Member States of the European Union// Official Journal of the European Communities. 12.7.2000. C 197/6. 99 адреса обвиняемых, подсудимых, а также других лиц, имеющих отношение к поручению (включая процессуальных представителей), их гражданство и занятие; содержание поручения и описание фактических обстоятельств совершенного преступления и его юридическая квалификация1. Подлинность ходатайства и прилагаемых к нему документов удостоверяется гербовой печатью, само ходатайство подписывается надлежащим должностным лицом2. Столь же лаконичны критерии Европейской конвенции 1959 г. 3 Вместе с тем мировая практика выработала более четкий подход в отношении содержания ходатайств об оказании помощи, дополнив указанную схему иными важными параметрами, от которых часто зависит качество и вообще возможность исполнения ходатайства об оказании правовой помощи. В частности, Типовым договором о взаимной помощи указывается (статья 5), что в запросе должна быть сообщена его цель, «причины применения и описание какой-либо конкретной процедуры или требования, выполнение которых хотело бы обеспечить запрашивающее государство, включая уведомление о необходимости предоставления показаний или заявлений под присягой или подтверждения показаний или заявлений», указание любых сроков, в течение которых ожидается выполнение просьбы 4. Договорами с Канадой и США предусмотрено обязательное описание цели запроса. Необходимость включения соответствующих положений объясняется двумя причинами. Вопервых, требование указания именно цели, которую необходимо достичь запрашиваемой стороне при исполнении ходатайства об оказании взаимной правовой помощи, а не только названия процессуального действия связано, прежде всего, с различием правовых систем отдельных стран. Получение доказательств путем именно конкретного следственного действия, может быть не предусмотрено уголовными процедурами запрашиваемого государства. В то же Сведения о размере ущерба, если он был причинен в результате деяния, необходимо указывать при направлении запросов на Кубу, в Монголию и страны-участницы Минской конвенции 1993г. Не предусмотрены конкретные требования к форме и содержанию поручений об оказании правовой помощи договорами с Алжиром, Ираком, Йеменом, Тунисом. 2 Положение о том, что поручения и документы, посылаемые в порядке оказания правовой помощи, должны быть подписаны и скреплены официальной печатью, содержится в Минской конвенции 1993г., договорах с Азербайджаном, Вьетнамом, Китаем, КНДР, Кубой, Монголией, Югославией. В договорах с Вьетнамом, КНДР, Кубой, Монголией и Югославией предусмотрено также, что Договаривающиеся Стороны могут по взаимному согласию установить образцы формуляров, которые будут использоваться при обращении об оказании правовой помощи. 3 В статье 14 Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам требования к содержанию просьб о взаимной помощи изложены следующим образом: а) наименование органа, направляющего просьбу, b) предмет и причину просьбы, c) по возможности, сведения о личности и гражданстве соответствующего лица и d) если необходимо, фамилию и адрес этого лица. Кроме того, в судебных поручениях, упомянутых в статьях 3, 4 и 5, указывается состав правонарушения и содержится краткое изложение фактов. 4 Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С..52. 1 100 время, обычно получение требуемого доказательства возможно, но другим способом. Как указывается в Руководстве по Типовому договору о взаимной помощи, «в просьбе о выдаче приказа о предоставлении доказательств или об осуществлении контроля может быть отказано, поскольку эти методы могут быть неизвестны запрашиваемому государству». «Если цель просьбы описана как получение регистрационных записей операций с банковским счетом, эта просьба может быть принята, если запрашиваемому государству будет предоставлен выбор в вопросе о том, каким способом ее лучше всего выполнять с учетом внутреннего права» 1. Во-вторых, употребление специальной лексики, называющей виды доказательств, следственных действий, не всегда уместно без разъяснения цели запроса, поскольку, возможно, идентичное действие или документ могут носить совсем другое наименование в запрашиваемом государстве. С целью запроса непосредственно связано разъяснение специфики необходимых для запрашивающего государства атрибутов, процедур получения доказательства. В частности, в Договоре между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1997) 2 четко указывается, что в случае направления запроса о получении свидетельских показаний от лица, необходима информация о том, требуется ли, чтобы достоверность свидетельских показаний подтверждалась присягой, торжественным заявлением или каким-либо иным способом, предусмотренным законодательством запрашиваемой стороны 3. Как разъяснялось в Типовом договоре о взаимной помощи, «важнейшее значение имеет точность изложения содержания просьбы. Некоторые страны могут принимать от запрашивающего государства перечень вопросов с указанием процедур, на основании которых должна быть исполнена просьба, если это совместимо с внутренним законодательством. Такие вопросы должны будут задаваться производящим соответствующее процессуальное действие ответственным должностным лицом из запрашиваемого государства, а не какими-либо представителями запрашивающего государства, которые могут лишь присутствовать при исполнении просьбы; такой порядок объясняется важностью принципа национального суверенитета»4. Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С..52. 2 Далее – Договор с Канадой. 3 Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 4 Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С..52. 1 101 Если национальным государством требуется какая-либо особая форма фиксации или подтверждения доказательств, ее желательно четко разъяснить в запросе, подтвердив допустимость именно данной формы в национальном процессе 1. Положение о необходимости описания «подробностей особого отдельного процессуального действия или требования, соблюдения которых просит Запрашивающая сторона с указанием причин на то»2 и «особого порядка, которому желательно следовать при исполнении запроса»3 включены, соответственно, в российско-канадский договор и Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам (1995) 4. Кроме того, Договор с Канадой содержит ряд условий, касающихся отдельных форм правовой помощи, прежде всего, затрагивающих конституционные права граждан и относящихся к обыску, предоставлению вещественных доказательств, временной передаче лица, содержащегося под стражей, и обеспечению конфиденциальности при взаимной правовой помощи 5. Очевидно, что столь подробное обусловливание формы и содержания запроса связано с желанием повысить оперативность и качество исполнения ходатайства, а также максимально облегчить взаимопонимание запрашивающей и запрашиваемой сторон при явном различии в правовых системах двух государств, которое отражается и в общей процедуре уголовного судопроизводства, и в специфике отдельных процессуальных действий. В данной связи особо важно учитывать такое отличие российского уголовного процесса от англо-саксонской системы права, как отсутствие в последней стадии предварительного расследования. Именно поэтому пункт 3.1 статьи 4 российско-американского Как указывалось собственно американскими экспертами, «российские органы должны иметь в виду, что процедуры в США и в России значительно отличаются друг от друга. Например, законами и процедурами в США не предусматривается «допрос» свидетеля, как это предусматривается в рамках уголовного процесса в России. В соответствии с существующими в США правилами доказывания, сведения, полученные в процессе опроса свидетелей, обычно не принимаются на заседании суда. В законодательстве США не сказано, каким образом можно провести опрос свидетелей так, чтобы обеспечить допустимость показаний для суда, как это имеет место в России. Порядок опроса свидетелей в США значительно отличается от процедур, установленных российским законодательством. Например, если в направленном из России запросе не будет указана конкретная процедура проведения опроса, то сотрудник ФБР может опросить свидетеля и представить краткий отчет о результатах опроса. В отличие от того, как это делается в соответствии с принятыми в России процедурами, ни сотрудник ФБР, ни свидетель никогда не подписывают отчет. Свидетелю обычно никогда не показывают отчет в письменной форме; и в отчете, по всей вероятности, могут быть не указаны ни дата, ни место проведения опроса. Если такие сведения должны быть включены в отчет об опросе, проведенном по поручению российской стороны, то в запросе должны быть конкретно указаны те шаги, которые должны предпринять органы власти США». Jennafer M. Litschewski. Request from Russia to the U.S. regarding assistance in criminal law matters. US Department of Justice. 1999. P.29. 2 Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 3 Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. – М.; Издательство «СПАРК», 1996. С.466. 4 Далее – Соглашение с США 5 Статья 13 пп. «в», «д», «е», «ж» Договора между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 1 102 межправительственного соглашения 1 содержит ссылку на необходимость, по возможности, «указания, предстоит ли в государстве запрашивающей стороны судебное разбирательство по данному делу, или, если оно не назначено, информацию о сроке, в течение которого может состояться такое судебное разбирательство, если оно вообще будет иметь место» 2. Показательна в этом отношении Схема Содружества, включающего в т.ч. страны англо-саксонской системы права. В соответствии с данной Схемой запрос должен указывать, возбуждено или нет дело на данный момент, если возбуждено, то к юрисдикции какого суда оно относится и на какой стадии находится, с указанием сроков начала следующей стадии производства 3. В Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности (2000) было включено положение о необходимости разъяснения в ходатайстве «существа вопроса и характера расследования, уголовного преследования или судебного разбирательства, к которым относится просьба, а также наименования и функции органа, осуществляющего это расследование, уголовное преследование или судебное разбирательство»4. Множественности правового регулирования заявления ходатайств о взаимной правовой помощи по уголовным делам потребовала выработки определенных единых критериев и подходов к этой деятельности, основанных как на нормах международных договоров, так и на нормах внутригосударственного законодательства взаимодействующих стран. Заявления ходатайств о взаимной правовой помощи по уголовным делам состоит в подготовке документов, составляющих в совокупности международное следственное поручение и его направлении установленным порядком за границу для исполнения. Поэтому при подготовке ходатайств об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам рекомендуется придерживаться следующих требований к содержанию и форме ходатайства: Ходатайство о производстве отдельных следственных и судебных действий должно быть составлено в письменной форме, подписано должностным лицом, направляющим поручение, удостоверено гербовой печатью учреждения и содержать: 1. наименование органа, от которого исходит поручение; 2. наименование и адрес органа, которому направляется поручение; Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам (1995). В кн. Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. – М.; Издательство «СПАРК», 1996. С.465-471. 2 Там же. С.466. 3 The Lyon Group. G8 Senior Expert Group on Transnational Organized Crime. Provisional Archive: June 1995 – June 1999/ Published: November 14, 1999/ Designed and Published by the Rule of Law Foundation for free distribution within the Lyon Group, with support from the U.S. Department of State/ Washington, DC USA. 4 Документ ООН А/55/283. Стр.47. 1 103 3. наименование дела и сведения о фактических обстоятельствах совершенного преступления и его квалификации, при необходимости - данные о размере ущерба, причиненного деянием; 4. сущность поручения и цели, для которых требуется получение запрашиваемых вещественных доказательств, информации или проведение процессуальных действий; 5. изложение подлежащих выяснению обстоятельств, а также перечень запрашиваемых документов, вещественных и других доказательств; 6. при следственных необходимости действий и указание процессуальной оперативно-розыскных специфики мероприятий, отдельных соблюдение которой желательно, с указанием причин этого; 7. данные о лицах, в отношении которых дается поручение, их гражданстве, роде занятий, месте жительства или пребывания, для юридических лиц - их наименование и место нахождения; 8. информацию о выплатах и возмещении расходов, на которые будет иметь право вызываемое лицо; 9. наименование и функции органа, осуществляющего данное расследование, уголовное преследование или судебное разбирательство; 10. в случае необходимости применения мер принуждения, таких как обыск, выемка, наложение ареста на имущество, почтово-телеграфную корреспонденцию и т.п. на основании ордера зарубежного подтверждающие обоснованность компетентного учреждения юстиции – документы, предположения, что требуемые доказательства по делу находятся в пределах юрисдикции запрашиваемого государства у названного лица либо в определенном месте; 11. если требуется, - указание на причины необходимости соблюдения конфиденциальности; 12. при обращении по вопросу временной передачи лиц, содержащихся под стражей, а также предметов и оригиналов документов – указание того, для каких процессуальных действий и на какой период времени требуется такая передача, с обязательством возвращения указанных лиц, предметов и документов по окончании данного срока; 13. указание сроков, в течение которых ожидается выполнение просьбы, с обоснованием лимита времени. К ходатайству прилагаются удостоверенные и надлежащим образом заверенные, санкционированные в необходимых случаях в установленном законом порядке постановления о производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий (осмотра, обыска, выемки, наложении ареста на имущество, почтово-телеграфную корреспонденцию и т.п.). 104 Как уже сказано, запрос составляется в письменной форме. В обстоятельствах, не терпящих отлагательства, либо в иных случаях, допускаемых Запрашиваемой Стороной, запрос может быть направлен по факсу или по иным согласованным средствам электронной связи, но сразу после этого должен быть соответствующим образом подтвержден письменным оригиналом. Документы об оказании взаимной правовой помощи по уголовным делам подлежат оформлению в соответствии с требованиями, предъявляемыми к международно-правовым документам. Главное внимание при этом должно быть уделено соблюдению правил вежливости и пользования языками. Соблюдение правил вежливости требует точного и полного наименования в международном следственном поручении органов иностранного государства к которому обращаются за помощью, его должностных лиц. В случаях, когда при подготовке документов не удается установить точные данные таких органов, их адресацию следует осуществлять корректно, например, «Компетентным органам Доминиканской Республики». Особое внимание следует обращать на недопустимость использования в ходатайствах о правовой помощи формулировок, которые даже косвенно могут рассматриваться, как свидетельствующие о вмешательстве в государственный суверенитет запрашиваемой страны. В связи с этим не рекомендуется использовать обороты типа «Вам поручается», «Требую выполнить» и т.д., вместо которых следует использовать выражения «убедительно просим Вас», «ходатайствуем о выполнении» и т.п. Конвенция о правовой помощи и правовых отношений по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 г. и от 07.10.2002 г., участниками которой являются государства – члены СНГ, при сношениях с правоохранительными органами подписавших ее стран предусматривает, что ходатайства и иные документы российской стороны исполняются на русском языке. Для направления в страны, с которыми заключены договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, ходатайства исполняются в соответствии с правилами, установленными этими договорами. Большинство из них требует, чтобы международное следственное поручение сопровождалось переводом на государственный язык запрашиваемой страны. В случаях обращения за правовой помощью к государствам с которыми соответствующие договоры (конвенции) не заключены – текст ходатайства о правовой помощи на национальном языке должен сопровождаться письменным переводом на государственный язык (или один из государственных языков) запрашиваемой страны. 105 Поскольку розыск полученных преступным путем денежных средств и имущества сопровождается в большинстве случаев сбором доказательств, характеризующих деятельность зарубежных банков по клиентским счетам, различных зарегистрированных за границей предприятий или физических лиц, при оформлении международного следственного поручения после написания иностранных имен собственных, наименований и реквизитов предприятий и т.д. необходимо обязательно излагать их написание в оригинале на языке запрашиваемого государства. Когда такие наименования относятся к широко известным, в тексте можно ограничиться их иностранным написанием. В переводе ходатайства эти сведения должны излагаться только на иностранном языке (без повторов). Кроме того, следует обращать внимание на правильный перевод имен собственных физических и, особенно, юридических лиц. Последние зачастую имеют оригинальные наименования на иностранных языках и их иной перевод может привести к отрицательным результатам при оказании правовой помощи. Текст перевода должен быть заверен и скреплен гербовой печатью. Практика свидетельствует, что одним из встречающихся оснований отказа в выполнении международных следственных поручений является некачественный перевод его содержания на иностранный язык. Следует особо отметить, что в действующем законодательстве отсутствуют четкие предписания по поводу формы и содержания запрашивающего документа. Однако, международные договоры (конвенции), практика получения и оказания взаимной правовой помощи свидетельствует о необходимости соблюдения следующих основных положений, которым должны соответствовать запросы зарубежных правоохранительных органов и судов, поступающие из-за границы в Россию: 1. Основанием для принятия к производству иностранного ходатайства о взаимной правовой помощи является международный договор с соответствующим государством или многосторонняя конвенция. При отсутствии договорных отношений с обратившимся за помощью государством, запрос может быть удовлетворен на условиях взаимности и представления письменных гарантий об оказании в случае необходимости аналогичной правовой помощи. 2. Иностранное ходатайство о правовой помощи должно быть заявлено лишь по возбужденному, расследуемому уголовному делу компетентным должностным лицом зарубежного правоохранительного органа или суда. Из его содержания или приложенных к нему документов должно усматриваться, что официальное расследование совершенного преступления уже осуществляется. 106 3. Ходатайство должно быть представлено в письменном виде и содержать информацию достаточную для принятия решения об его удовлетворении. При этом его реквизиты должны соответствовать международному договору, а при отсутствие такового – практике сотрудничества между странами. Просьба о помощи должна содержать: - изложение существа уголовного дела, по которому она заявлена; - сведения об особенностях процессуальной стадии производства на которой запрашивается помощь; - сущность предъявленного обвинения; - изложение норм уголовного закона об ответственности за преступления, в связи с расследованием которых необходимо выполнение тех или иных процессуальных действий; - доказательства на основании которых сделан вывод о необходимости их производства; - имеющаяся конкретная информация о подлежащих розыску денежных средствах и имуществе, источники получения такой информации; - конкретное описание требуемой правовой помощи, перечень необходимых процессуальных действий, сведения о подлежащих выяснению вопросах, и т.д.; - адресные данные запрашивающего органа, каналы связи. Процессуальные действия, которые необходимо выполнить, должны быть предусмотрены законодательством как запрашиваемой, так и запрашивающей сторон. 4. Ходатайство должно быть переведено на язык, предусмотренный международным договором. При отсутствии договора – оно должно сопровождаться точным переводом на государственный язык запрашиваемой стороны. 5. Поручения могут содержать только просьбы об исполнении конкретных следственных действий и реализации процессуальных решений, принятых органом, заявившим ходатайство. Просьбы о принятии российской стороной процессуальных решений недопустимы. Это обусловлено, с одной стороны, тем, что принятие процессуальных решений в ходе расследования относится к исключительной компетенции органа его осуществляющего. С другой стороны – в соответствии с действующим УПК процессуальные решения органом дознания, прокурором, судом могут быть приняты только по находящимся в их производстве уголовным делам или на основании изучения таковых. Иностранное ходатайство о взаимной правовой помощи не является уголовным делом, в связи с чем на его основании недопустимо принятие процессуальных решений. В случае направления просьб о процессуальных действиях, выполнению которых по законодательству запрашивающего государства должны предшествовать процедуры принятия решений (например, об обыске, производстве выемки документов, о наложении арестов и т.д.), к ним 107 должны прилагаться документы о таких решениях, принятых в установленной национальным законодательством ходатайствующей страны форме. 6. Иностранное ходатайство о правовой помощи не должно противоречить действующему уголовно-процессуальному и иному отраслевому законодательству запрашиваемой стороны. В противном случае в его выполнение отказывается. Согласно правилам, установленным всеми без исключения международными договорами государствучастников СНГ об оказании правовой помощи по уголовным делам, при исполнении просьб иностранных государств применению подлежит национальное уголовно-процессуальное законодательство запрашиваемой стороны. Практика применения действующих международных договоров, регулирующих уголовное судопроизводство, не допускает противоречий ее уголовно-процессуальному законодательству. Одним из основных препятствий для оказания правовой помощи в уголовном судопроизводстве иностранным государствам является противоречие формы или существа просьбы о помощи внутригосударственному законодательству запрашиваемого государства. Этот же принцип является руководящим и при оказании правовой помощи государствам, с которыми РФ не заключены соответствующие международные договоры. § 5. ИСПОЛНЕНИЕ ХОДАТАЙСТВ ОБ ОКАЗАНИИ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ Целью обращения одного государства к другому с ходатайством об оказании взаимной правовой помощи по уголовном делу является решение основных задач уголовного судопроизводства: быстрого и полного раскрытия преступления, изобличения виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый, совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. То есть достижения справедливости или «юстиции», «правосудия». Гипотетически в этом заинтересованы оба государства – и запрашивающее и запрашиваемое. Однако приоритет в этом вопросе принадлежит государству, осуществляющему уголовное преследование. Оно бы и само провело всю совокупность необходимых по делу процессуальных действий, но его возможности заканчиваются на его границе, поэтому, уважая суверенитет другого государства, оно просит последнее осуществить необходимые процессуальные действия от своего лица. 108 Европейская конвенция 1959 г. одной из первых закрепила данное правило в статье 3. Оно также положено в основу большинства действующих договоров с участием России 1. Ими предусмотрено, что при исполнении поручения об оказании взаимной правовой помощи учреждение юстиции, к которому обращено поручение, применяет законодательство своего государства. Однако по просьбе учреждения, от которого исходит поручение, оно может применять процессуальные нормы запрашивающей стороны, поскольку они не противоречат его внутреннему законодательству. Принятие решения о возможности применения при исполнении ходатайства об оказании правовой помощи процессуального законодательства соответствующего иностранного государства (при наличии соответствующего запроса) отнесено к компетенции Верховного Суда и Генеральной прокуратуры России. Однако ни действующими уголовно-процессуальным законодательством и нормативными актами данных ведомств, ни проектом нового УПК РФ вопросы порядка и формы принятия соответствующего решения не отражены. Если учреждение юстиции, к которому обращено поручение, не компетентно его исполнить, оно пересылает поручение компетентному учреждению юстиции 2. В случае получения соответствующего ходатайства учреждение юстиции, к которому обращено поручение, уведомляет учреждение, от которого исходит поручение, о времени и месте исполнения поручения. После выполнения поручения учреждение юстиции, к которому обращено поручение, направляет документы учреждению, от которого исходит поручение, в случае, если правовая помощь не могла быть оказана, оно возвращает поручение и уведомляет об обстоятельствах, которые препятствуют его исполнению. Положения, предусматривающие возможно более приемлемую для доказательственных целей запрашивающего государства форму правовой помощи и процедуры по ее оказанию, были включены в один из последних двусторонних договоров – с Канадой, которым предусмотрено, что «запросы об оказании правовой помощи будут исполняться в кратчайшие сроки в соответствии с законодательством Запрашиваемой Стороны и, поскольку это не противоречит ему, способами, указанными Запрашивающей Стороной. Запрашиваемая Сторона будет, если Запрашивающая Сторона специально оговорит это в запросе, информировать последнюю о времени и месте исполнения запроса»3. Двусторонние договоры с Азербайджаном, Алжиром, Вьетнамом, Ираком, Ираном, Йеменом, КНДР, Кубой, Кыргызстаном, Монголией, Тунисом, Югославией, а также Минская конвенция 1993г. 2 По договору с Ираном и КНДР об этом уведомляется учреждение, от которого исходит поручение. Рядом договоров обуславливается, что если поручение не может быть исполнено по указанному в нем адресу, запрашиваемое учреждение принимает в соответствии со своим законодательством необходимые меры для установления адреса. (Договоры с Вьетнамом, Кубой, Монголией, Минская конвенция 1993 г.) 3 Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 1 109 То есть, в основном договорами в той или иной степени допускается исполнение запроса с учетом пожеланий запрашиваемой стороны и особенностей ее уголовного процесса. Присутствие представителей договаривающихся сторон при оказании правовой помощи по уголовным делам прямо оговаривается в договорах с Ираном, Канадой, Кыргызстаном, Азербайджаном, Минской конвенции 1993г., межправительственном соглашении с США. Причем договором с Канадой предусмотрена возможность ведения присутствующими в указанном порядке лицами протокола, а также использования для записи технических средств. Как правило, по соответствующему ходатайству разрешается присутствие представителей компетентных органов запрашивающего государства при производстве осмотров местности и помещений, не требующих санкцию на обыск. Кроме того, по смыслу вышеназванных условий исполнения, договорами с Алжиром, Вьетнамом, Ираком, Йеменом, КНДР, Кубой, Монголией, Тунисом, Югославией также предусмотрено уведомление инициатора запроса о времени и месте исполнения поручения, имея ввиду возможность присутствия представителей запрашивающей стороны при исполнении ходатайства. Новая редакция Минской конвенции 1993 г. предусматривает не только присутствие, но и участие представителей запрашивающего учреждения юстиции в выполнении следственного поручения об оказании правовой помощи по уголовному делу, хотя пределы и основания подобного участия не определены. Наиболее жесткие условия в части применения процессуального норм зарубежного законодательства закреплены в договоре с Китаем, где указано, что запрашиваемое учреждение при оказании правовой помощи применяет законодательство своей страны (Статья 7) 1. Однако, «сегодня все признают необходимость открывать новые границы для правового сотрудничества. Первым шагом в этом направлении скорее стало бы возвращение к простым принципам и исполнение запрошенного действия, чем попытки принять какие-то равноценные ему меры» 2. Поэтому проектом Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. (статья 3) предполагается кардинально изменить подход к вопросам порядка исполнения запросов о правовой помощи: «невзирая на положения статьи 3 Конвенции, если ходатайство предписывает какую-либо формальность или определенную процедуру, налагаемую законодательством запрашивающей стороны, то даже если эта формальность или запрошенная процедура незнакома запрашиваемой стороне, эта Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: Издательство «СПАРК», 1996. С. 273-275. 2 Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим вопросам. Страсбург, 20.10.1999. PC-OC/Docs 1999/11. 1 110 сторона должна удовлетворить ходатайство в той мере, в какой это не противоречит фундаментальным принципам ее права» 1. Конечно же, государства не могут принимать на себя обязательства безусловно исполнять данное положение, какая бы форма правовой помощи у них не запрашивалась, и осуществлять действия, не предусмотренные собственным правом. Водоразделом в данном случае является принцип, согласно которому запрошенная мера, процедура не должны быть несовместимы с фундаментальными правовыми принципами запрашиваемого государства, поэтому «в чисто юридическом плане положения статьи 3 применяются, только если законодательство запрашиваемой стороны предусматривает форму выполнения действий, относящихся к уголовному судопроизводству третьего государства» 2. Пояснительный доклад по соответствующей статье сообщает, что формальности и процедура, упомянутые в статье 1, могут включать (но не ограничиваться этим) ходатайства о присутствии защитника, а также о том, чтобы допрос свидетеля или обвиняемого или очная ставка с участием данных лиц проводился защитой или обвинением непосредственно или через лицо, ответственное за производство следственного действия 3. Непосредственно порядок оказания взаимной правовой помощи требует столь детального разъяснения, что его целесообразно давать в ведомственных инструкциях компетентных органов. Учитывая то, что успех исполнения ходатайств о взаимной правовой помощи по уголовным делам предопределяется не только проведением процессуальных действий по запросам иностранных государств, но и применением возможностей оперативно-розыскной деятельности, правомочен вопрос: допустимо ли запрашивать проведение оперативнорозыскных мероприятий в порядке оказания взаимной правовой помощи? И если да, то могут ли они осуществляться за границей в интересах расследований уголовных дел, проводимых внутри государств? Для случаев, когда запрашиваемой и запрашивающей стороной выступают государства-участники СНГ, ответ на данный вопрос является положительным. В основе него лежит: - сходство действующего внутригосударственного законодательства об оперативнорозыскной деятельности, Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим вопросам. Страсбург, 20.10.1999. PC-OC/Docs 1999/11. 2 Там же. 3 Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим вопросам. Страсбург, 20.10.1999. PC-OC/Docs 1999/11. 1 111 - положения Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (как в редакции 1993 г., так и в редакции 2002 г.), - многочисленные двусторонние и многосторонние соглашения межведомственного характера между органами государств-участников СНГ, уполномоченными на осуществление оперативно-розыскной деятельности. Что касается остальных государств мира, отметим, что как законодательство государств-участников СНГ, так и законодательство абсолютного большинства стран мира, допускает производство оперативно-розыскных мероприятий по запросам компетентных органов зарубежных государств только при наличии соответствующего двустороннего или многостороннего международного договора. До недавнего времени такой системной договорной базы в распоряжении государствучастников СНГ не было. Фактически первыми многосторонними договорами, которые позволяют рассчитывать на правовую помощь со стороны зарубежных партнеров путем проведения необходимых оперативно-розыскных мероприятий, являются Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности и Конвенция ООН против коррупции. В соответствии со ст. 50 «Специальные методы расследования» Конвенции ООН против коррупции 2003 г.: «1. В целях эффективной борьбы с коррупцией каждое Государство–участник, в той мере, в какой это допускается основными принципами его внутренней правовой системы, и на условиях, установленных его внутренним законодательством, принимает, в пределах своих возможностей, такие меры, какие могут потребоваться, с тем, чтобы разрешить надлежащее использование его компетентными органами контролируемых поставок и в тех случаях, когда оно считает это уместным, использование других специальных методов расследования, таких как электронное наблюдение или другие формы наблюдения, а также агентурные операции, на своей территории, а также с тем чтобы доказательства, собранные с помощью таких методов, допускались в суде. 2. Для цели расследования преступлений, охватываемых настоящей Конвенцией, Государства–участники поощряются к заключению, при необходимости, соответствующих двусторонних или многосторонних соглашений или договоренностей для использования таких специальных методов расследования в контексте сотрудничества на международном уровне. Такие соглашения или договоренности заключаются и осуществляются при полном соблюдении принципа суверенного равенства государств и реализуются в строгом соответствии с условиями этих соглашений или договоренностей. 3. В отсутствие соглашения или договоренности, указанных в пункте 2 настоящей статьи, решения об использовании таких специальных методов расследования на 112 международном уровне принимаются в каждом отдельном случае и могут, при необходимости, учитывать финансовые договоренности и взаимопонимания в отношении осуществления юрисдикции заинтересованными Государствами–участниками. 4. Решения об использовании контролируемых поставок на международном уровне могут, с согласия заинтересованных Государств–участников, включать такие методы, как перехват грузов или средств и оставление их нетронутыми или их изъятие или замена, полностью или частично». Аналогичные нормы включены ст. 20 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. Общее представление о возможностях проведения оперативно-розыскных действий запрашиваемым государством в интересах запрашивающего, мы можем почерпнуть из Аналитического доклада Секретариата Конференции Участников Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (далее – «Аналитический доклад») 1, в котором приводятся следующие сведения: «…33. Пункт 1 статьи 20 (Специальные методы расследования) Конвенции требует от государств-участников разрешить надлежащее использование их компетентными органами на их территории контролируемых поставок и других специальных методов расследования, таких как электронное наблюдение и агентурные операции с целью ведения эффективной борьбы против организованной преступности. Это требование должно выполняться с соблюдением основных принципов внутренней правовой системы каждой стороны, а также в пределах возможностей каждой стороны и на условиях, установленных ее внутренним законодательством. 34. Большинство законодательство представивших разрешает ответы компетентным государств 2 органам сообщили, использовать что их контролируемые поставки, электронное наблюдение или другие формы наблюдения, а также агентурные операции в целях борьбы с организованной преступностью. Египет, Гватемала, Индонезия и Тунис сообщили о том, что их законодательство не разрешает использовать ни один из этих методов расследования. Гватемала сообщила, что в ближайшее время вступит в силу законопроект о борьбе с организованной преступностью, который обеспечит соблюдение требований Конвенции. Эквадор сообщил, что из перечисленных в пункте 1 статьи 20 специальных методов расследования разрешается использование только контролируемых См.: Документ ООН CTOC/COP/2006/2. - 17 August 2006. Алжир, Афганистан, Бельгия, Болгария, бывшая югославская Республика Македония, Германия, Грузия (подписавшая сторона), Зимбабве (подписавшая сторона), Италия, Испания, Канада, Китай (Специальный административный район Макао), Кувейт, Латвия, Маврикий, Мьянма, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Португалия, Словакия, Словения, Соединенные Штаты, Турция, Финляндия, Чешская Республика (подписавшая сторона), Швеция, Эстония и Южная Африка. 1 2 113 поставок. В Мексике разрешено использование только электронного наблюдения и других форм наблюдения, а в Перу разрешаются контролируемые поставки и агентурные операции, но не разрешено электронное наблюдение и другие формы наблюдения. Кроме того, в Перу эти методы расследования применяются только для борьбы с незаконным оборотом наркотиков. 35. Сообщая о законодательных источниках полномочий на использование специальных методов расследования, государства называли законы о следственной деятельности (Болгария, Зимбабве, Латвия и Эстония), законы о борьбе с организованной преступностью (Китай (САР Макао), Мексика и Турция), уголовные и уголовнопроцессуальные законы и кодексы (Бельгия, Болгария, Германия, Канада, Нидерланды, Словения, Турция и Эстония) и, применительно к использованию контролируемых поставок, законодательство о контроле над наркотиками и борьбе с отмыванием денег (Канада, Перу, Турция). Некоторые государства подчеркивали, что правоохранительные органы не освобождаются от ответственности за незаконные действия, совершенные добросовестно в ходе расследования, поэтому им требуются предусмотренные законом полномочия на такие действия; другие (Новая Зеландия, Норвегия, Соединенные Штаты Америки) указывали, что, хотя использование специальных методов расследования (контролируемых поставок и/или агентурных операций) прямо и не санкционировано законодательством, законом не запрещается и поддерживается национальной судебной практикой. 36. Бельгия, Канада, Словакия, Чешская Республика и Эстония подчеркивают, что при применении специальных методов расследования необходимо руководствоваться принципами субсидиарности и пропорциональности: такие методы следует применять только при расследовании серьезных правонарушений и только если другие методы расследования не могут привести к аналогичным результатам. Канада подчеркнула, что правоохранительная деятельность, включая использование специальных методов расследования, осуществляется в соответствии с внутренним регламентом и кодексом поведения правоохранительных органов и подлежит судебному контролю и что злоупотребление процессуальными нормами и другие нарушения отдельных прав могут приводить к приостановлению судебного разбирательства. Что касается агентурных операций, то ряд государств подчеркивали совершению расследуемого преступления и недопустимость что это ответственности сотрудников правоохранительных органов. 114 подстрекательства к чревато привлечением к 37. Большинство государств сообщили о том, что для применения любых или некоторых 1 специальных методов расследования необходимо предварительное разрешение работника прокуратуры, осуществляющего надзор за следствием, или судьи. Такое разрешение предоставляется полиции или другим правоохранительным органам по письменному запросу и в некоторых случаях оно может быть ограничено по времени (например, в Словакии разрешение на электронное наблюдение выдается на шесть месяцев). Ряд государств сообщили о процедурах, применяемых в чрезвычайных обстоятельствах, когда такое разрешение при определенных условиях может быть получено постфактум…». В случае удовлетворения соответствующей просьбы в проведении процессуальных действий за рубежом могут принимать участие представители правоохранительных органов запрашивающего государства. Никаких самостоятельных полномочий на территории иностранного государства такие представители не имеют, в связи с чем, их участие в процессуальных действиях допустимо лишь в пределах, определяемых принимающей стороной. Как правило, при таком участии допускается совместное планирование действий, предоставляется возможность присутствовать на допросах свидетелей и задавать им вопросы, подлежащие протоколированию, знакомиться с правовой информацией и документами и т.д. Опыт такой деятельности постепенно распространяется среди практических работников правоохранительных органов. Ряд открытых для подписания в последние годы международных договоров содержит самостоятельные статьи, которые, как представляется, могут служить основой для более тесного сотрудничества правоохранительных органов различных стран при расследовании уголовных дел на территориях как запрашиваемого, так и запрашивающего государств. В отдельных случаях представители правоохранительных органов, направивших международное следственное поручение, могут быть приглашены в иностранное государство для участия в судебных заседаниях, в ходе которых принимаются решения об оказании правовой помощи (Великобритания) или рассматриваются жалобы, связанные с выполнением отдельных процессуальных действий в порядке ее оказания (Швейцарская Конфедерация) – для официального представления и обоснования позиции запрашивающего государства по вопросу о необходимости таковой. Вместе с тем, представители соответствующих органов предварительного следствия вправе проводить не связанные с процессуальным принуждением следственные действия Контролируемые поставки (Грузия, Мьянма и Словакия), электронное наблюдение, наблюдение с помощью приборов слежения или наблюдение в нарушение основных гражданских прав, таких как неприкосновенность жилища, тайна переписки или частных разговоров (Канада, Мексика, Новая Зеландия, Словакия, Соединенные Штаты и Чешская Республика), агентурные операции (Германия, Китай (САР Макао) и Словакия). 1 115 (допросы, выемки в условиях добровольной выдачи предметов и документов, их осмотры) с участием собственных граждан по правилам УПК через дипломатические представительства и консульские учреждения, вручать через них документы о вызове граждан на территорию собственного государства. В подобных ситуациях находящиеся на территории иностранного государства граждане могут быть приглашены в посольство или консульство своей страны, в помещениях которых представители правоохранительных органов вправе проводить с ними ограниченный круг процессуальных действий. Правовым основанием для этого являются положения Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. 1, в соответствии с которой, к специальным функциям консульских учреждений относится выполнение поручений следственных или судебных органов представляемого государства, выполнение соответствующих действий по истребованию документов. На возможность использования помещений дипломатических представительств с этой же целью указывает ч. 2 ст. 3 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. 2 В последней закреплена норма, которой устанавливается, что «помещения представительства не должны использоваться в целях, несовместимых с функциями представительства», предусмотренными нормами международного права (п. 3 ст. 41), что и предопределяет допустимость проведения следственных действий, не связанные с процессуальным принуждением. «Использованием помещений в целях несовместимых с функциями представительства, является насильственное задержание в этих помещениях кого бы то ни было, даже граждан представляемого государства…Дипломатическое представительство не является органом власти, и в его функции, установленные Конвенцией, не входит производство задержаний и арестов…Это положение общепризнано в доктрине международного права и подтверждается целым рядом прецедентов в дипломатической практике»3. По условиям некоторых международных договоров (конвенций) о правовой помощи возможности осуществления процессуальных полномочий представителями России таким способом на территории ряда государств ограничены лишь допросами и вручением документов 4. См.: Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. / Современное международное право. Сборник документов. – М., 1964. – С. 317 – 330. 2 См.: Ведомости Верховного Совета СССР. – 1964. - № 18. – Ст. 221. 3 См.: Демин Ю.Г. Статус дипломатических представительств и их персонала: Учебное пособие. – М.: Международные отношения, 1995. – С. 49 – 50. 4 См., например: ст. 11 Договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.12.92 г. // Собрание законодательства Российской Федерации, 1994. - № 15. – Ст. 1683. и др. 1 116 Выполнение следственных действий не репрессивного характера при отсутствии ограничений в двухсторонних или многосторонних договорах (конвенциях) о правовой помощи или в условиях отсутствия таких договоров является допустимым 1. Завершается пребывание представителей за рубежом, как правило, официальным вручением им документов собранных в результате выполнения заявленных ходатайств о международной правовой помощи. В последние годы законодательное регулирование и практика деятельности правоохранительных органов многих государств мира отходят от традиционного подхода, в соответствии с которым допускалось лишь присутствие (но не участие) представителей иностранного государства при производстве процессуальных действий. Правовой основой таких изменений являются соответствующие нормы целого ряда международных договоров, в частности, ст. 19 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г.: «Статья 19 Совместные расследования Государства–участники рассматривают возможность заключения двусторонних или многосторонних соглашений или договоренностей, в силу которых в связи с делами, являющимися предметом расследования, уголовного преследования или судебного разбирательства в одном или нескольких государствах, заинтересованные компетентные органы могут создавать органы по проведению совместных расследований. В отсутствие таких соглашений или соглашению в договоренностей каждом отдельном совместные расследования случае. Соответствующие могут проводиться по Государства–участники обеспечивают полное уважение суверенитета Государства–участника, на территории которого должно быть проведено такое расследование». В уже упоминавшемся выше Аналитическом докладе по поводу фактической реализации данного предписания указано следующее: «44. Большинство представивших ответы государств 2 сообщили, что они проводят совместные расследования по серьезным делам, связанным с транснациональной преступностью, на основе как двусторонних, так и многосторонних соглашений, а в отсутствие таких соглашений – отдельно по каждому делу. Афганистан, Гватемала, Китай С учетом этого представляется не в полной мере вытекающим из существа международно-правовых документов мнение по этому вопросу В. М. Волженкиной, полагающей, что на территории иностранных государств каждая страна вправе лишь допрашивать собственных граждан и вручать им документы о вызове в РФ через дипломатические представительства и консульские учреждения. / См.: Волженкина В.М. Оказание правовой помощи по уголовным делам в сфере международного сотрудничества: Учебное пособие. – СПб., 1999. – С. 47 – 48. 2 Алжир, Болгария, Зимбабве, Индонезия, Испания, Италия, Латвия, Маврикий, Мьянма, Норвегия, Португалия, Словения, Соединенные Штаты, Тунис, Финляндия, Швеция, Эквадор и Южная Африка. 1 117 (САР Макао), Мексика и Перу сообщили, что у них нет практического опыта ни в создании органов для проведения совместных расследований, ни в проведении совместных расследований по отдельным делам. В то же время Мексика сообщила, что внутренняя правовая международном система уровне. Перу страны допускает сообщила, что координацию ее расследований подразделение по на финансовой оперативной информации имеет право сотрудничать с иностранными компетентными органами в проведении международных расследований и обмениваться информацией, связанной с отмыванием денежных средств и финансированием терроризма. 45. Ряд ответивших государств 1 сообщили, что совместные расследования могут проводиться исключительно на основе соглашений и договоренностей, заключенных с этой целью, и не могут проводиться в отдельных случаях в отсутствие соглашения. Другие 2 сообщили, что, хотя они и не заключали какого-либо соглашения в этой области, их правовая система позволяет им проводить совместные расследования в отдельных случаях. 46. Государства сообщили, что в случае отсутствия официального соглашения проведение совместных расследований по отдельным делам разрешено национальным законодательством по расследованию уголовных дел (Португалия и Швеция) или по вопросам оказания взаимной правовой помощи (Индонезия, Мьянма и Южная Африка), либо уголовно-процессуальным кодексом (Тунис). Многие государства отметили, что они рассматривают и удовлетворяют запросы других государств о проведении совместных расследований таким же образом, как и в случае поступления запроса об оказании взаимной правовой помощи. 47. Многие государства сообщили, что проведение совместных расследований и создание совместных следственных групп предусмотрено в соглашениях и договоренностях о двустороннем сотрудничестве правоохранительных органов и о взаимной правовой помощи, которые они заключили с соседними странами. Например, Канада и Соединенные Штаты представили информацию о совместных подразделениях пограничной службы, созданных для последовательной борьбы с трансграничной преступностью в сотрудничестве с местными органами власти и правоохранительными органами. 48. Многие государства ссылались также на региональные договоры, предусматривающие создание условий и возможностей для проведения совместных расследований, в частности на постановление Совета Европейского союза о принятии 1 2 Германия, Сербия и Черногория, Словакия, Турция и Чешская Республика. Грузия, Новая Зеландия и Эстония. 118 конвенции о взаимной помощи в уголовных делах 1 и конвенции, подготовленной на основе статьи К.3 Договора Европейского союза о взаимной помощи и сотрудничестве между таможенными управлениями 2, рамочное решение Совета Европейского союза 2002/465/JHA о совместных следственных группах 3, соглашение о сотрудничестве руководителей полицейских органов стран Северной Европы, Межамериканскую конвенцию о взаимной помощи в области уголовного правосудия и договор о взаимной правовой помощи по уголовным делам среди единомыслящих стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). 49. Кроме того, упоминались мандат и роль региональных сетей и организаций, таких, как Европол, Евроюст, сеть сотрудничества правоохранительных органов стран Северной Европы и АСЕАН, в содействии координации трансграничных расследований, осуществляемых государствами-членами. На международном уровне большинство представивших свои ответы государств особо подчеркивали роль Интерпола» 4. Самостоятельная правовая норма о возможном создании совместных следственных групп включена и в Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 07.10.2002 г.: «Статья 63 Создание и деятельность совместных следственно-оперативных групп 1. В целях быстрого и всестороннего расследования преступлений, совершенных одним или несколькими лицами на территориях двух и более Договаривающихся Сторон либо затрагивающих их интересы, могут создаваться совместные следственно-оперативные группы. 2. Предложение о создании совместной следственно-оперативной группы оформляется в порядке, предусмотренном статьей 60 настоящей Конвенции. 3. Запрашиваемая Договаривающаяся Сторона в течение 15 дней после получения предложения о создании совместной следственно-оперативной группы уведомляет запрашивающую Договаривающуюся Сторону о принятом решении и в случае согласия одновременно предоставляет ей список должностных лиц, включенных в такую группу. 4. Члены совместной следственно-оперативной группы непосредственно взаимодействуют между собой, согласовывают основные направления расследования, проведение следственных действий, розыскных или оперативно-розыскных мероприятий, обмениваются полученной информацией. Координацию их деятельности по согласованию См.: Official Journal of the European Communities, C 197, 12 July 2000. См.: Official Journal of the European Communities, C 24, 23 January 1998. 3 См.: Official Journal of the European Communities, L 162/1, 20 June 2002. 4 См.: Документ ООН CTOC/COP/2006/2. - 17 August 2006. 1 2 119 осуществляет инициатор создания совместной следственно-оперативной группы либо один из ее членов. 5. Следственные действия, розыскные или оперативно-розыскные мероприятия осуществляются членами совместной следственно-оперативной группы той Договаривающейся Стороны, на территории которой они проводятся. Участие членов совместной следственнооперативной группы одной Договаривающейся Стороны в проведении следственных действий, розыскных и оперативно-розыскных мероприятий на территории другой Договаривающейся Стороны осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 8 настоящей Конвенции». Однако, остающиеся за рамками данной статьи международного договора проблемы (например, прокурорского надзора и судебного контроля за предварительным следствием и ОРД, проводимым такими следственными группами и другие), требующие урегулирования на внутригосударственном уровне, до настоящего времени не нашли своего отражения в законодательстве ни одного из государств-участников СНГ. § 6. ОСНОВАНИЯ ОТКАЗА В ОКАЗАНИИ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Обязанность запрашиваемого государства предоставить взаимную правовую помощь по уголовному делу по запросу другого государства не безусловна, что является отражением принципа суверенитета, приоритетности национальной юрисдикции и национальных интересов. Наиболее полно возможные основания для отказа в оказании правовой помощи по уголовному делу изложены в статье 4 Типового договора о взаимной помощи 1, что и понятно, поскольку в данной статье приводится примерный перечень оснований для отказа. Отдельные В оказании помощи может быть отказано, если a) запрашиваемое государство считает, что просьба, если она будет удовлетворена, нанесет ущерб его суверенитету, безопасности, общественному порядку (ordre public) или другим имеющим важное значение государственным интересам; b) правонарушение рассматривается запрашиваемым государством как имеющее политический характер; c) существуют веские основания полагать, что просьба об оказании помощи сделана с целью судебного преследования лица по признаку расы, пола, вероисповедания, гражданства, этнической принадлежности или политических убеждений и что положению этого лица может быть нанесен ущерб в силу любой из указанных причин; d) просьба касается правонарушения, которое является предметом расследования или судебного разбирательства в запрашиваемом государстве или судебное разбирательство которого в запрашивающем государстве будет несовместимо с законодательством запрашиваемого государства, касающимся двукратного привлечения к ответственности за одно и то же правонарушение (non bis in idem); e) запрашиваемая помощь требует от запрашиваемого государства применения обязательных мер, которые бы не соответствовали его законодательству и практике, если бы данное правонарушение являлось предметом расследования или судебного разбирательства в пределах его собственной юрисдикции; f) деяние представляет собой правонарушение по военному праву, но одновременно не является таковым по обычному уголовному праву. (Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 год. С. 49.) 1 120 страны исключают или изменяют некоторые из этих положений или включают в них другие основания для отказа, в частности, связанные с характером правонарушения (например, налоговое правонарушение), характером применяемого наказания (например, смертная казнь), требованиями о совпадении концепций (например, двойная юрисдикция, отсутствие срока давности) или с конкретными видами помощи (например, перехват сообщений, передаваемых по средствам электросвязи, проведение тестов на дезоксирибонуклеиновую кислоту (ДНК). В частности, некоторые страны включают в договоры положения об отказе в оказании помощи в случае, если деяние, в связи с которым направляется просьба, не рассматривалось бы как преступное, будь оно совершено на территории запрашивающего государства (двойная уголовная ответственность) 1. В соответствии с Руководством по Типовому договору о взаимной помощи во внутреннем законодательстве должны быть отражены конкретные императивные и дискреционные основания для отказа и указан ответственный орган или органы, принимающие решение об исполнении поручения или об отказе в исполнении. Если предусматривается дискреционный характер такого права, то в соответствующих нормативных положениях должны быть установлены критерии и принципы принятия дискреционных решений 2. С учетом указанных основных положений, касающихся отказа запрашиваемого государства в предоставлении правовой помощи по уголовному делу, практика различных многосторонних соглашений идет по разным путям: в одних конвенциях и многосторонних документах о правовой помощи предусматривается исчерпывающий список оснований отказа, в других сделана попытка свести соответствующий список к минимуму (обычно последнего правила придерживаются и двусторонние договоры). К числу первых относится Схема порядка взаимной помощи по уголовным делам в Содружестве 3 и Конвенция о правовой помощи по уголовным делам Экономического Содружества Западно-Африканских государств 1. Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 год. С. 49. 2 Там же. 3 Статьей 7 Схемы Содружества отказ в оказании помощи регламентирован следующим образом: 1. Запрашиваемое государство может отказаться от исполнения полностью или частично запроса о помощи в соответствии с данной Схемой, если Центральным властям данной страны очевидно, что уголовное дело касается а) поведения, которое, не составляет преступления по закону данной страны, или b) преступления или процедур политического характера, или с) поведения, которое в запрашивающем государстве является преступлением лишь по военным законам или по закону, касающемуся военных обязательств, или d) поведения, в отношении которого обвиняемый или подозреваемый в совершении преступления уже оправдан или осужден судом запрашиваемого государства. 2. Запрашиваемое государство может отказаться от исполнения полностью или частично запроса о помощи в соответствии с данной Схемой 1 121 По принципу сведения к минимуму оснований отказа пошла Европейская конвенция 1959г., в соответствии со статьей 2 которой в помощи может быть отказано, если просьба касается преступления, которое запрашиваемая сторона считает политическим преступлением, преступлением, связанным с политическим преступлением, или фискальным преступлением 2, либо если запрашиваемая сторона считает, что выполнение просьбы может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам ее страны. Россия при внесении заявлений и оговорок при подписании конвенции заявила, что исходит из того факта, что «положения статьи 2 Конвенции должны применяться таким образом, чтобы ответственность за совершенные преступления, подпадающие под данную Конвенцию, была неизбежной» 3. В оказании помощи Россией может быть отказано в случаях, перечисленных в статье 2 4, а также, во-первых, если лицо, подозреваемое или обвиняемое в запрашиваемом государстве a) если Центральным властям данной страны кажется, что исполнение запроса противоречило бы Конституции данной страны, либо причиняло бы ущерб безопасности, международным отношениям или иным существенным публичным интересам данной страны; или b) если у Центральных властей данной страны имеются существенные основания полагать, что исполнение запроса будет способствовать преследованию или наказанию лица по основанием его расовых, религиозных, гражданских или политических взглядов или может причинить ущерб по вышеназванным обстоятельствам любому лицу, которого данный запрос касается. 3. Запрашиваемое государство может отказаться от исполнения полностью или частично запроса об оказании помощи если исполнение запроса об оказании помощи требует предпринятия шагов, которые по законодательству данной страны не соотносимы с указанным преступлением. 4. Преступление не может считаться преступлением политического характера, для целей данного параграфа, если это преступление относится к сфере действия любой международной конвенции, участниками которой являются оба государства – запрашиваемое и запрашивающее – и которая, таким образом, накладывает на стороны обязательства по выдаче или уголовному преследованию лица, обвиняемого в совершении преступления. 1 Конвенцией о правовой помощи по уголовным делам Экономического Содружества Западно-Африканских государств практически полностью воспроизводятся положения Типового договора в данной части (статья 4). 2 Последнее положение частично снимается Дополнительным протоколом данной конвенции, о котором будет сказано ниже. 3 Федеральный закон "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" от 1 октября 1999 г. Собрание законодательства РФ № 43 (1999 г.) ст.5132. 4 В том, что касается «политических преступлений», такие преступления российским законодательством не определены. Во всех случаях Российская Федерация, принимая решения относительно помощи, не будет, в частности, рассматривать как «политическое преступление» или «преступления, связанные с политическим преступлением», следующие действия или не совершение таковых: 1. преступления против человечества, предусмотренные Статьями II и III Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него (1948), Статьями II и III Конвенции о предупреждении преступления апартеида и наказании за него (1973) и Статьями 1 и 4 Конвенции о запрещении пыток и иных видов жестокого, негуманного или унижающего человеческое достоинство обращения (1984). 2. преступления, предусмотренные Статьей 50 Женевской Конвенции об улучшении условий раненых и больных в вооруженных силах в полевых условиях (1949), Статьей 51 Женевской Конвенции об улучшении условий раненых, больных и потерпевших крушение в вооруженных силах на море (1949), Статьей 130 Женевской Конвенции, относящейся к обращению с военнопленными (1949), Статьей 147 Женевской Конвенции о защите гражданских лиц в военное время (1949), Статьей 85 Дополнительного протокола I к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 относительно Защиты жертв международных вооруженных конфликтов (1977) и Сатьями 1 и 4 Дополнительного протокола II относительно Защиты жертв внутренних вооруженных конфликтов (1977); 3. преступления, предусмотренные Конвенцией о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970), Конвенцией о борьбе с незаконными действиями, направленными против безопасности гражданской авиации (1971) и Протоколом о борьбе с незаконными насильственными действиями в аэропортах, обслуживающих 122 в совершении преступления, предстало перед судом или осуждено или оправдано в связи с тем же преступлением в Российской Федерации или в третьем государстве; во-вторых, если решение не возбуждать или прекратить предварительное или судебное следствие по делу, являющемуся предметом ходатайства, было принято в Российской Федерации или в третьем государстве в отношении этого же лица; и в третьих, если уголовное преследование или исполнение приговора по делу ограничены сроком давности по российскому законодательству. Специальные основания отказа предусмотрены для поручений, касающихся обыска или наложения ареста на имущество, о чем будет сказано ниже при рассмотрении условий предоставления данного вида правовой помощи. Рассматривая действующую российскую договорную практику по оказанию взаимной правовой помощи по уголовным делам, можно сделать вывод, что большинство договоров при определении возможных оснований отказа в оказании правовой помощи по уголовным делам руководствуется принципом non bis in idem – дважды за одно не отвечают. Причем ряд государств указывает его как общее понятие (Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Украина), остальные же ссылаются на те или иные его частные случаи, среди которых: преследование лица по тому же преступлению на территории запрашиваемого государства (Бельгия, Болгария, Дания, Литва, Люксембург, Нидерланды, Украина, Швейцария) либо также на территории других государств (Исландия, Литва, Молдова, Норвегия, Финляндия, Швеция), наличие оправдательного или обвинительного приговора, решения о прекращении дела или о невозбуждении уголовного преследования лица в связи с этим же преступлением (Болгария, Великобритания, Дания, Ирландия, Исландия, Литва, Мальта, Молдова, Норвегия, Финляндия, Швейцария, Швеция); наличие иных оснований, делающих невозможным уголовное преследование лица в запрашиваемом государстве за совершение преступления (истечение срока давности – в Болгарии, Финляндии, Швеции; амнистия – в Молдове; психическое заболевание – в Болгарии и Молдове). Причем, поскольку, как правило, принцип non bis in idem закреплен в большинстве конституций, положения Европейской конвенции 1959 г. и Минской конвенции 1993 г. о том, что запрашиваемая помощь не должна противоречить, соответственно, международную гражданскую авиацию (1988), являющийся дополнительным к вышеуказанной Конвенции 1971 года; 4. тяжкие преступления, предусмотренные Конвенцией о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов (1973); 5. преступления, предусмотренные Международной Конвенцией о борьбе с захватом заложников (1979); 6. преступления, предусмотренные в Конвенции о физической защите ядерных материалов (1980); 7. преступления, предусмотренные в Конвенции ООН по борьбе с незаконной торговлей наркотиками и психотропными веществами (1988), а также иные преступления, предусмотренные многосторонними международными договорами. Федеральный закон "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" от 1 октября 1999 г. Собрание законодательства РФ № 43 (1999 г.) ст.5132. 123 существенно важным интересам запрашиваемого государства и основным принципам национального законодательства, полностью охватывают перечисленные частные случаи. Другим основанием для отказа в оказании правовой помощи является уже упомянутое положение о возможном причинении ущерба суверенитету, безопасности, общественному порядку и другим существенно важным интересам 1. Это условие применяется Австрией, Ираком, Ираном, Йеменом, Канадой, США, Югославией, а также странами-участницами Минской конвенции (в отношении друг с другом). Ряд стран (Болгария, Венгрия, Исландия, Китай, КНДР, Литва, Молдова, США, Швеция, Эстония, Югославия) не оказывают правовой помощи, если преступление, в связи с которым она запрашивается, не является уголовно-наказуемым деянием по их законодательству, то есть, в отсутствие так называемой двойной криминальности.2 Невозможно оказание правовой помощи Бельгией, Люксембургом, Нидерландами и Украиной, если есть веские основания считать, что она относится к расследованию, начатому с целью уголовного преследования, наказания или иного давления на обвиняемое лицо в связи с его политическими убеждениями, религиозной, национальной или групповой принадлежностью. Кроме того, многие двусторонние договоры, участником которых является Россия, оговаривают, что помощь не предоставляется в отношении преступлений, не влекущих выдачу преступника (Алжир, Вьетнам, Иран, Йемен, КНДР, Югославия). Как разъяснялось в комментарии к Схеме Содружества, данное положение относится так называемому условию "публичной политики". Оно связано непосредственно с интересами запрашиваемого государства, когда просьба о помощи не может быть выполнена по соображениям безопасности, международных отношений и других существенных публичных интересов данной страны. Это относится к запросам, касающимся, например предоставления информации, имеющей отношение в обороне государства, или исполнение которых может усложнить отношения государства с его соседями, либо если запрос кажется противоречащим экономическим интересам запрашиваемого государства (например, по экс-территориальным искам анти-трастовой юрисдикции). (Scheme Relating to Mutual Assistance in Criminal Matters within the Commonwealth // The Lyon Group. G8 Senior Expert Group on Transnational Organized Crime. Provisional Archive: June 1995 – June 1999/ Published: November 14, 1999/ Designed and Published by the Rule of Law Foundation for free distribution within the Lyon Group, with support from the U.S. Department of State/ Washington, DC USA.) 2 Особенности данного основания отказа пояснялись в комментарии к Схеме Содружества, где указывалось, что двойная уголовная ответственность (двойная криминальность деяния) является стандартом договоров о выдаче, в соответствии с которыми действия по выдаче не могут быть предприняты, если соответствующее поведение не является преступлением по законам как запрашиваемого так и запрашивающего государства. Для договоров же о взаимной правовой помощи (особенно тех, по которым виды предоставляемой помощи четко обозначены) данное положение не является обязательным и общим. В некоторых договорах последних лет данное требование исключено, например, в Договоре между США и Канадой 1985 г. Однако проект Модельного договора, разработанный Австралией хоть и содержит условия двойной уголовной ответственности, позволяет запрашиваемому государству по его усмотрению отказать в исполнении запроса, если поведение не составляет преступления по закону данной страны. Вместе с тем, применение данного правила оправдано лишь в исключительных случаях и ни в коем случае не может осуществляться автоматически. (Scheme Relating to Mutual Assistance in Criminal Matters within the Commonwealth // The Lyon Group. G8 Senior Expert Group on Transnational Organized Crime. Provisional Archive: June 1995 – June 1999/ Published: November 14, 1999/ Designed and Published by the Rule of Law Foundation for free distribution within the Lyon Group, with support from the U.S. Department of State/ Washington, DC USA.) 1 124 Специфические основания отказа (точнее ограничения в оказании помощи) оговорены в межправительственном соглашении России и США – если запрос касается воинского преступления или не соответствует положениям двустороннего соглашения. Анализируя перечисленные основания для отказа в оказании правовой помощи, можно разделить их четко на две группы. Императивные основания – если очевидно, что запрашиваемая помощь не сопоставима с целями правосудия: во-первых, если выполнение просьбы может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам запрашиваемого государства, во-вторых, если просьба касается преступления рассматриваемого в качестве политического преступления или преступления, связанным с политическим преступлением; и, в-третьих, если есть веские основания считать, что просьба об оказании помощи относится к расследованию, начатому с целью уголовного преследования, наказания или иного давления на обвиняемое лицо в связи с его политическими убеждениями, религиозной, национальной, расовой или групповой принадлежностью. Вторую группу составляют дискреционные условия отказа: формально в таком случае может возникнуть противоречие с тем или иным положением внутреннего законодательства запрашиваемого государства. Но, поскольку взаимная правовая помощь это не выдача и ее оказание не вызовет напрямую нарушение этого законодательства (например, если лицо, обвиняемое в совершении преступления на территории запрашивающего государства, не подлежит ответственности по законам запрашиваемого государства, но получение необходимых доказательств требуется для привлечения к ответственности также и других лиц, при этом непосредственно в отношении указанного лица запрашивающим государством не предпринимается никаких действий, направленных на привлечение его к уголовной ответственности)1. Таким образом, исполнение запроса будет возможным при определенных обстоятельствах. К таким дискреционным В этой связи можно напомнить, что при обсуждении Европейской конвенции 1959 г. со ссылкой на статьи 8 и 9 Европейской Конвенции о выдаче было предложено предусмотреть факультативную оговорку, согласно которой запрашиваемая сторона сохраняет право на отказ в помощи, если обвиняемое лицо преследуется органами запрашиваемой стороны или судебными органами третьего государства за преступление или преступления, которые послужили поводом к преследованию в запрашивающей стране, либо окончательно осуждено или оправдано судебными властями запрашиваемой стороны или судебными органами третьего государства по преступлению или преступлениям, которые послужили поводом для возбуждения дела в запрашивающей стране, или если вышеуказанные органы решили не возбуждать либо прекратить дело в отношении того же преступления или преступлений. Данное предложение не получило поддержки, поскольку было признано, что внесение такой оговорки сократило бы сферу действия Конвенции. Кроме того, в определенных случаях такая оговорка могла бы повредить не только интересам запрашивающей стороны, которой все же придется принять решение по данному уголовному делу, даже если она не получила запрашиваемую помощь, но также и интересам запрашиваемой стороны, которой может потребоваться определенная информация в отношении обвиняемого лица от запрашивающей стороны, которая затем будет обращаться на основе взаимности. Однако при этом было решено, что правительства могут с этой целью внести оговорку. (Объяснительный доклад по Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Док.14.) 1 125 условиям относятся осуществление уголовного преследования данного лица в запрашиваемом государстве, истечение срока давности, двойная криминальность деяния, наличие оправдательного или обвинительного приговора, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении следствия по делу. Однако, в данном случае вместо отказа в предоставлении помощи можно воспользоваться одной из двух альтернатив: отсрочку в исполнении и исполнение следственного поручения на определенных условиях. Так, пунктом 3 статьи 4 Типового договора о взаимной помощи разъясняется право сторон на отсрочку в оказании помощи в обстоятельствах, когда по соответствующему делу проводится следствие или осуществляется судебное преследование внутри страны. Если дело, в связи с которым направлен запрос, является предметом расследования в обоих государствах, органы, осуществляющие следствие и судебное преследование, могут обсудить процессуальные вопросы, возникающие в каждом государстве, и попытаться удовлетворительным образом решить вопросы о разграничении юрисдикции. Обычно это делается в форме отказа одной стороны от своих прав в пользу другой стороны. Но в случае возникновения аналогичной проблемной ситуации юрисдикция и интересы каждой стороны защищены путем отсрочки оказания помощи в интересах внутреннего производства. В пункте 4 статьи 4 Типового договора о взаимной помощи устанавливается обязательство сторон попытаться выполнить просьбу, рассмотрев, если это возможно, ее выполнение на определенных условиях в качестве альтернативы отказу. В этом пункте отражен общий принцип, согласно которому стороны должны стремиться к оказанию помощи во всех случаях, когда это возможно. Если устанавливаются какие-либо условия, то запрашивающее государство должно принять на себя обязательство их выполнить, после чего возможно исполнение следственного поручения 1. Таким образом, исключительно важным является четкое разграничение двух типов оснований отказа в предоставлении правовой помощи по уголовным делам, поскольку оно способствует эффективному балансу интересов запрашивающего и запрашиваемого государств в отправлении правосудия. Как указывалось в Руководстве к Типовому договору о взаимной помощи, при определении тех оснований, которые должны быть включены в договор, стороны должны Например, Ирландией предоставление любых материалов или доказательств по ходатайству о правовой помощи может быть поставлено в зависимость от выполнения условия о неиспользовании этих материалов и доказательств в целях, не указанных в ходатайстве, без согласия на то Ирландии. Швейцарией в конкретных случаях помощь может быть предоставлена только при условии, что результаты следствия в Швейцарии и информация, содержащаяся в переданных документах, будут использованы исключительно для расследования и судебного разбирательства в отношении преступлений, в связи с которыми оказана помощь. (Council of Europe. Legal Directorate. European Convention on Mutual Assistance in criminal matters. 20.IV.1959. Declarations and reservations as at 1 August 1980.) 1 126 принять решение о том, что является принципиально важным для защиты их интересов. В число тех факторов, которые следует рассматривать при подготовке аналогичной статьи закона об оказании правовой помощи, входят желательный объем помощи, отношения между странами и требования внутреннего права. В отличие от вопросов выдачи, все основания для отказа, предусматриваемые Типовым договором о взаимной помощи, носят дискреционный характер. Поскольку помощь не затрагивает непосредственно свободы каких-либо лиц, может быть сочтено, что в требовании включения императивных оснований для отказа нет необходимости. Вместо этого целесообразно предусматривать факультативные основания, на которые, когда это уместно, может сослаться государство для отказа в выполнении просьбы. Кроме того, в конкретных случаях возможно сужение сферы применения того или иного основания для отказа в оказании помощи. Например, может быть достигнута договоренность о неприменении основания, связанного с политическим характером правонарушения, в отношении некоторых категорий преступлений, включая насильственные и т.п.1 Определение перечня оснований для отказа в оказании правовой помощи и исключительно важный вопрос, именно он, как никакой другой, демонстрирует пограничность института правовой помощи: подобный перечень составляется с позиций как правовых, так и государственных стандартов и приоритетов. С точки зрения реализации договорных обязательств его задача соблюсти баланс жизненно важных интересов двух государств, таких как суверенитет, безопасность, общественный порядок и другие. Для реализации же задач уголовного судопроизводства важно соблюдение баланса между эффективным осуществлением уголовного преследования и соблюдением основополагающих правовых принципов государства, законных прав его граждан. Поэтому важно четкое определение и законодательное закрепление оснований отказа в предоставлении правовой помощи, учитывающее необходимость поиска консенсуса по указанным вопросам. С этой точки зрения целесообразен избирательный подход, а следовательно наличие не только императивных критериев, несоответствие которым влечет безусловный отказ в предоставлении помощи, но и дискреционных, позволяющих рассматривать возможность их применения в каждом конкретном случае. С учетом данной позиции и имеющегося правового регулирования, возможно привести следующие общие положения об отказе в оказании взаимной правовой помощи со стороны Российской Федерации. Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 год. С.49. 1 127 Российская Федерация исходит из принципа, что любые ограничения в предоставлении правовой помощи по уголовным делам должны применяться таким образом, чтобы ответственность за совершенные в любой стране преступления, была неизбежной. С учетом изложенного, в оказании взаимной правовой помощи Россией будет отказано в следующих случаях: 1. Если просьба касается преступления, которое Российская Федерация рассматривает в качестве политического преступления или преступления, связанным с политическим преступлением 1; 2. Если выполнение просьбы может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам Российской Федерации; 3. Если есть веские основания считать, что просьба об оказании помощи относится к расследованию, начатому с целью уголовного преследования, наказания или иного давления на обвиняемое лицо в связи с его политическими убеждениями, религиозной, национальной, расовой или групповой принадлежностью. В оказании помощи также может быть отказано, если: 1. Лицо, подозреваемое или обвиняемое в запрашиваемом государстве в совершении преступления, предстало перед судом или осуждено или оправдано в связи с тем же преступлением в Российской Федерации или в третьем государстве; или 2. Решение не возбуждать или прекратить предварительное или судебное следствие по делу, являющемуся предметом ходатайства, было принято в Российской Федерации или в третьем государстве в отношении этого же лица; или 3. Уголовное преследование или исполнение приговора по делу ограничены сроком давности по российскому законодательству; или 4. Деяние, в связи с которым запрашивается помощь, не является преступлением по российскому уголовному законодательству. Как видно, список оснований для отказа достаточно большой, однако эти основания отражены полностью или частично в действующих договорах с участием Российской Федерации, следовательно, он определен правоприменительной практикой. При разработке конкретных международных договоров, как правило, учитывается приоритет минимализма в установлении условий отказа в оказании взаимной правовой помощи. Вне зависимости от того, что УК РФ не предусмотрена квалификация того или иного деяния как политического преступления, определение политического преступления целесообразно закрепить в российском уголовном законодательстве во избежание двусмысленности при толковании соответствующего понятия в практике международного сотрудничества России с другими государствами. 1 128 Альтернативой полному отказу является оказание взаимной правовой помощи на определенных условиях. Так, не отказывая в правовой помощи, компетентный российский орган может отсрочить исполнение следственного поручения, если его немедленное исполнение помешает расследованию или судебному разбирательству, проводимому в Российской Федерации. При этом, до решения вопроса об отказе в исполнении следственного поручения или отсрочки его исполнения рассматривается возможность исполнения поручения на определенных условиях. Если запрашивающая сторона соглашается на такие условия, она письменно извещает об российскую сторону, после чего поручение исполняется в общем порядке, установленном настоящим законом. Об отказе в исполнении поручения уведомляется запрашивающая сторона с уведомлением о причинах отказа. § 7. ОРГАНИЧЕНИЯ В ИСПОЛЬЗОВАНИИ ИНФОРМАЦИИ, ПОЛУЧЕННОЙ В ПОРЯДКЕ ОКАЗАНИИ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Принцип ограничения в использовании информации, предоставляемой в порядке оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, связан с обеспечением государством права граждан на неприкосновенность частной жизни, что в России предусмотрено статьей 23 Конституции РФ. Подобное ограничение может быть общим или специальным (в связи с конкретным видом помощи) условием оказания соответствующей помощи. Оно служит как защите государственных интересов (в случае предоставления информации, не являющейся общественно-доступной), так и прав граждан, чьи интересы затрагиваются исполнением следственного поручения. Соотношение конфиденциального характера данных о физических и юридических лицах с необходимостью обмена соответствующими данными в ходе расследования уголовных дел с компетентными органами зарубежных стран определяется в настоящее время исключительно усмотрением запрашиваемых компетентных органов. Критериев и порядка указанной дискреционной деятельности в действующем российском законодательстве не существует. Она осуществляется на основе статьи 23 Конституции РФ, которой гарантируется право каждого гражданина на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиту своей чести и доброго имени, а также право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых и иных сообщений (с условием, что ограничение этого права 129 допускается только на основании судебного решения), а также отдельных российских законодательных актов, устанавливающих механизмы защиты конституционного права граждан на неприкосновенность частной жизни: Уголовно-процессуального и Уголовного кодексов РФ, Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Федерального закона «О банках и банковской деятельности». Особое значение приобретают в данной связи положения о недопустимости разглашения данных предварительного следствия, которые могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или прокурора и в том объеме, в каком они признают это возможным. Поскольку же действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не содержит специальных ограничений в обмене информацией и предоставлении правовой помощи по уголовным делам по причинам обеспечения конфиденциальности сведений о физических и юридических лиц, вся ответственность за определение конкретных условий конфиденциальности и осуществление последующего контроля за использованием полученной в соответствии с договором информации и доказательств ложится на центральный орган, к компетенции которого отнесены вопросы правовой помощи. Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не содержит специальных ограничений в обмене информацией и предоставлении правовой помощи по уголовным делам по причинам обеспечения конфиденциальности сведений о физических и юридических лиц. Соответствующие условия оговариваются исключительно двусторонними договорами и соглашениями, однако, как очевидно из приведенных выше примеров, подходы к решению рассматриваемого вопроса во всех случаях различны. В договорной практике России вопросы обеспечения конфиденциального характера данных о физических и юридических лицах, полученных в рамках взаимной правовой помощи по уголовному делу, решены лишь в Договоре между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам (от 20.10.1997), и Соглашении между правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам (от 30.06.1995). При этом данные документы показательны в смысле отсутствия у России единого подхода к решению рассматриваемой проблемы: в случае с Канадой это безусловное взаимное требование соблюдения конфиденциальности, в отношениях с США - установление пределов конфиденциальности, связанных с публичным характером представленной суду информации. 1 Типовым договором о взаимной помощи (статья 8) в качестве обязательных положений для договоров о правовой помощи по уголовным делам предусматриваются положения об См. статьи 15, 16 Договора между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. и статью 7 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенных Штатов Америки о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам от 30.06.95г. 1 130 ограничениях использования предоставленной информации, согласно которым запрашивающее государство без согласия запрашиваемого государства не использует или не передает информацию или доказательства, предоставленные запрашиваемым государством для какихлибо расследований или разбирательств, помимо тех, которые указаны в просьбе. Однако «в случаях изменения обвинения предоставленный материал может быть использован в той степени, в какой правонарушение, согласно предъявленному обвинению, представляет собой такое правонарушение, в отношении которого в соответствии с настоящим Договором может быть оказана взаимная помощь»1. Поскольку целью заключения договора является создание возможностей для оказания помощи в области уголовного правосудия в отношениях между сторонами, рассматриваемой статьей государству запрещается получать доказательства в связи с каким-либо уголовным делом, используя его, в конечном счете, для других целей, например, для гражданского или административного производства. Эта норма аналогична специальному правилу, действующему в области правового регулирования вопросов выдачи. Однако, так как цель договора состоит в предоставлении помощи по оговоренным уголовным делам, изменение обвинения не расценивается как использование информации и доказательств в других целях. В статье 9 Типового договора о взаимной помощи приводятся основные принципы соблюдения конфиденциальности, заключающиеся в том, что «при наличии просьбы запрашиваемое государство принимает все меры для сохранения в тайне просьбы об оказании помощи, содержания просьбы и подтверждающих документов, а также факта предоставления такой помощи. Если эта просьба не может быть удовлетворена без нарушения конфиденциальности, запрашиваемое государство информирует об этом запрашивающее государство, которое впоследствии определяет, следует ли, тем не менее, просить об удовлетворении этой просьбы. Запрашивающее государство сохраняет в тайне свидетельства и информацию, предоставленную запрашиваемым государством, за исключением тех случаев, когда эти свидетельства и информация требуются для проведения расследования или судебного разбирательства, указанных в просьбе 2. Указанная статья применяется лишь в случае, если одной из заинтересованных сторон запрашивается соблюдение конфиденциальности. Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С..56. 2 Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С..57. 1 131 Требования о защите конфиденциального характера информации и доказательств, представленных в рамках оказания взаимной правовой помощи, исключительно важно должным образом отразить в национальном законодательстве. Европейской конвенцией 1959 г. не предусматривалось четких положений об ограничении и конфиденциальности информации, хотя, конечно, страны в любом случае могли в запросах оговаривать необходимость соответствующих мер. Однако требовались единые определенные критерии в данном вопросе, что и было учтено при разработке проекта второго дополнительного протокола Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Предлагаемые данным документом принципы по защите данных могут быть взяты за основу при выработке соответствующих национальных стандартов. Они, в частности, включают положения об ограничении в использовании полученной в рамках взаимной правовой помощи информации целями конкретного запроса и Конвенции в целом, а также при исключительных обстоятельствах, таких как предупреждение особо тяжких преступлений или привлечение к ответственности тех, кто их совершил, либо устранения серьезной угрозы для общественной безопасности. В ином случае необходимо согласие на использование данных запрашиваемой стороны. Кроме того, предполагается установить взаимную ответственность сторон за достоверность полученных сведений; право заинтересованного лица в отношении доступа к касающимся его данным; ответственность запрашиваемой стороны за ущерб, незаконно причиненный какому-либо лицу передачей данных; контрольные функции национальных компетентных органов в вопросе обеспечения защиты данных 1. Аналогичные положения предполагается применять и к данным, собранным на территории другого государства в рамках трансграничной оперативной или следственной деятельности. Положения об ограничении в пользовании и о конфиденциальности информации предусмотрены и Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности, в соответствии с которыми передача и использование информации или доказательств, полученных в рамках взаимной правовой помощи, «для осуществления расследования, уголовного преследования или судебного разбирательства, иного, чем то, которое указано в просьбе» возможно лишь после получения на то согласия запрашиваемого государства. Не соблюдение данного положения возможно лишь в исключительных случаях, когда в ходе разбирательства раскрывается информация или доказательства, оправдывающие обвиняемого, и 1. Европейский комитет по проблемам преступности. Комитет экспертов по функционированию Европейских конвенций в уголовной сфере. (Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим делам. Страсбург, 20 октября 1999 года. Совет Европы. Документ РС-ОС/Docs 1999/11 F – Проект 2-го Дополнительного протокола.) 132 предварительное уведомление об этом невозможно. В таком случае о раскрытии сообщается незамедлительно после него. В свою очередь, запрашивающая сторона имеет право требовать от запрашиваемого государства соблюдения конфиденциальности в отношении наличия и содержания ходатайства об оказании помощи в той мере, в какой это вообще возможно при выполнении запрошенных действий. Если условие о соблюдении конфиденциальности невыполнимо, об этом незамедлительно ставится в известность запрашивающее государство 1. Новой редакцией Минской конвенции также устанавливаются принципы соблюдения конфиденциальности сведений по следственному поручению об оказании правовой помощи по уголовным делам, согласно которым запрашиваемое учреждение юстиции по просьбе запрашивающего учреждения юстиции принимает все необходимые меры для обеспечения конфиденциальности факта получения и содержания следственного поручения об оказании правовой помощи по уголовному делу и данных, полученных в результате его исполнения. Запрашивающее и запрашиваемое учреждения юстиции при необходимости согласовывают между собой условия и сроки сохранения конфиденциальности материалов, полученных в результате исполнения следственного поручения. Как видно, изложенные принципы, касающиеся условий использования информации и доказательств, охватывают частично лишь вопросы конфиденциальности, не затрагивая ограничений в использовании информации, что представляется непоследовательным. Принимая во внимание то обстоятельство, что в ряде стран в законодательстве, касающемся правовой помощи по уголовным делам (например, в Канаде, Швейцарии, Швеции), соответствующие требования обозначены четко, некоторые следователи прокуратуры при направлении ходатайств об оказании правовой помощи сразу определяли пределы взаимных обязательств в отношении использования информации, указывая, в частности, следующее: «В ходе исполнения настоящего ходатайства просим обеспечить соблюдение конфиденциальности и неразглашение сведений, содержащихся в ходатайстве и собранных документах в публичном порядке. Со своей стороны гарантируем, что любые сведения, документы, информация, доказательства и письменные сведения, полученные благодаря правовой помощи, будут использованы только при расследовании настоящего уголовного дела, для сбора доказательств по уголовному делу, а также при его рассмотрении в суде и не подлежат использованию в других целях». Вместе с тем, поскольку в российском законодательстве специальных положений по данному вопросу не содержится, такая практика единична. Кроме того, нельзя не сказать и о том, что правовые механизмы, обеспечивающие исполнение соответствующих обязательств, отсутствуют: если лицо – обвиняемый, его защитник или потерпевший, ознакомившееся с 1 Документ ООН А/55/383. С. 47-48. 133 материалами дела на законных основаниях (например, после его прекращения), разгласит ставшие известными ему сведения, полученные в рамках взаимной правовой помощи, никакой ответственности он не понесет. Учитывая указанные положения, а также существующую двустороннюю практику исполнения ходатайств об оказании правовой помощи, компетентные российские органы при предоставлении и использовании информации, документов и материалов в порядке оказания взаимной правовой помощи руководствуются следующим: - указанные информация, документы и материалы могут использоваться в соответствии с требованиями законодательства запрашивающей стороны только для целей, указанных в ходатайстве об оказании взаимной правовой помощи и при соблюдении условий, определенных передающим компетентным органом; - вышеуказанное не исключает использования или разглашения результатов исполнения ходатайства об оказании взаимной правовой помощи по уголовному делу, если законодательством запрашивающей стороны предусмотрена обязанность действовать таким образом. В этом случае запрашиваемая сторона должна быть заранее уведомлена запрашивающим компетентным органом о возможном и предполагаемом разглашении; - результаты исполнения запроса, которые стали достоянием общественности в государстве запрашивающей Стороны, в дальнейшем могут использоваться для любой цели; - для передачи третьей стороне данных, полученных в результате исполнения следственного поручения, запрашивающая сторона должна испросить предварительное согласие компетентного органа, предоставившего эти сведения. Поручения о производстве следственных действий, информация и документы, полученные в порядке оказания взаимной правовой помощи в случае соответствующей просьбы зарубежного государства рассматриваются как конфиденциальные. В указанном случае компетентный российский орган, получивший вышеназванную информацию обеспечивает ей на основании российского законодательства запрашиваемый режим конфиденциальности. § 8. ОЦЕНКА И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ПОЛУЧЕННЫХ В ПОРЯДКЕ ОКАЗАНИЯ ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ Исполненные материалы международных следственных поручений поступают в правоохранительные органы запрашивающей стороны, как правило, на государственном языке запрашиваемого государства. Исключение составляет сотрудничество с государствами– участниками СНГ, в которых для этих целей используется русский язык. В связи с этим, для их использования органами предварительного следствия и судом должен быть осуществлен их 134 перевод и приобщение к уголовному делу, а также определена относимость, допустимость и допустимость доказательств, полученных в процессе оказания правовой помощи. Правила оценки доказательств определяются соответствующими нормами уголовнопроцессуального законодательства. В государствах-участниках СНГ порядок доказывания по уголовным делам регулируется, в общем-то, одинаковым образом, в связи с чем, вопрос, вынесенный в заглавие настоящего параграфа, попытаемся рассмотреть на примере действующего законодательства Российской Федерации. В соответствии со ст. 85 УПК РФ доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств с целью установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Собирание доказательств проводится в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем проведения следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных действующим УПК. Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса частных лиц с их согласия; истребования справок, характеристик и иных документов от органов государственной власти и местного самоуправления, общественных организаций (объединений), которые обязаны представить запрашиваемые документы или их копии (ст. 86 УПК РФ). Специальная статья (ст. 87 УПК РФ) посвящена проверке доказательств. В ней указаны не только субъекты этой деятельности (дознаватель, следователь, прокурор, суд), но и способы проверки: путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Статья 88 УПК РФ содержит правила оценки доказательств. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в их совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела 1. Значительное внимание в этой статье уделено порядку признания доказательств недопустимыми судом, прокурором, следователем и дознавателем. Под относимостью понимается такое свойство доказательств, как их связь с предметом доказывания по расследуемому уголовному делу (ст. 73 УПК РФ). При этом не важно, к каким обстоятельствам, подлежащим доказыванию, они относятся; подтверждают либо опровергают Совокупность собранных доказательств на определенный момент расследования оценивается также и при принятии промежуточных процессуальных решений. 1 135 эти обстоятельства, равно как и уже собранные по делу доказательства. Принципиальное значение имеет лишь сам факт отношения доказательств к расследуемому преступлению. При отсутствии относимости использование информации по конкретному делу бессмысленно, поскольку иметь доказательственного значения она не будет. В теории и правоприменительной практике существует единое мнение о том, что доказательства должны соответствовать требованиям уголовно-процессуального закона относительно источника сведений, условий, способов их получения и фиксации, что определяет допустимость доказательств. Допустимость доказательств означает, что: а) известно происхождение сведений и оно может быть проверено; б) лицо, от которого исходят сведения, могло их воспринять; в) соблюдены общие правила доказывания, а также правила собирания и фиксации сведений определенного вида; г) соблюдены правила, регламентирующие соответствующую стадию процесса и устанавливающие правомочия лица, ведущего производство по делу 1. Статья 50 Конституции РФ не допускает использование доказательств, полученных с нарушением закона. Это важное конституционное положение нашло свое отражение в УПК РФ. Статья 75 УПК РФ специально посвящена недопустимым доказательствам 2. В соответствии с этой статьей доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. К недопустимым доказательствам указанная статья относит: 1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде; 2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также в тех случаях, когда свидетель не может указать источник своей осведомленности; 3) иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК. Ситуация признания доказательства недопустимым относится к оценке доказательств. Она предусмотрена ч.ч. 2, 3 и 4 ст. 88 «Правила оценки доказательств». В случаях, Научно-практический комментарий к УПК РСФСР. Издание 2-е, перераб. и доп. / Под общ. ред. Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева. Науч. ред. проф. В.П. Божьев. - М.: Изд-во «Спарк», 1997. - С. 137. 2 Обращает на себя внимание некорректное использование термина «недопустимые доказательства». Если при производстве следственных действий был нарушен закон, то их результаты в силу этого не могут использоваться в качестве доказательств. Доказательства могут быть только допустимыми, иначе это уже не доказательства. Правильнее говорить о недопустимости признания полученных сведений доказательством, о недопустимости этих сведений в уголовном процессе. Однако поскольку такая терминология принята законодателем, она может использоваться в правоприменительной деятельности и теории. 1 136 перечисленных в приведенной выше ст. 75 УПК РФ, суд, прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым. Прокурор, следователь, дознаватель признают доказательство недопустимым как по ходатайству подозреваемого, обвиняемого, так и по собственной инициативе. Указанное решение должно оформляться соответствующим постановлением. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт. Для совершенствования практики признания доказательств недопустимыми важное значение имеют п.п. 14–18 Постановления № 8 Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия». Из текста указанного Постановления явствует, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены: - (1) гарантированные Конституцией РФ права, или - (2) установленные УПК порядок их собирания и закрепления, а также - (3) если получение доказательств осуществлено ненадлежащим субъектом – лицом или органом, либо - (4) в результате действий, не предусмотренных уголовно-процессуальным законом. Как представляется, Верховный Суд РФ четко выделил наиболее типичные нарушения закона при получении доказательств, влекущие недопустимость их использования в процессе доказывания. Относимость и допустимость являются основными свойствами доказательств. Вместе с тем, следователь также обязан оценить собранные доказательства с точки зрения их достоверности, т. е. соответствия действительности 1. Кроме того, совокупность собранных по делу доказательств оценивается с позиций их достаточности для принятия законного, обоснованного и справедливого итогового решения по делу, а также при принятии промежуточных процессуальных решений. Достаточность доказательств обеспечивается всесторонностью и полнотой расследования всех обстоятельств преступления, которая достигается путем эффективного использования в процессе расследования системы следственных действий. И хотя на сегодняшний день, согласно уголовно-процессуальному законодательству государств-участников СНГ, и в частности ст. 455 УПК РФ, доказательства, полученные на территории иностранного государства его должностными лицами в ходе исполнения ходатайств об оказании правовой помощи, пользуются такой же юридической силой, как если Достоверность доказательств – свойство, возникающее тогда, когда установлено, что они соответствуют действительности. Достоверность – синоним истинности, подчеркивающий отличие истинного знания от вероятного. Достоверность доказательств – необходимое условие обоснования обвинительного приговора (Савицкий В.М., Ларин А.М. Уголовный процесс. Словарь-справочник. - М., 1999. - С. 47). 1 137 бы они были получены внутри государства, их оценка и использование таких доказательств как на досудебных, так и в судебных стадиях уголовного судопроизводства влечет за собой определенные трудности. Это обусловлено тем, что в значительном числе случаев дознаватели, следователи, прокуроры, судьи пытаются оценивать поступившие из-за рубежа в порядке оказания взаимной правовой помощи материалы, документы и доказательства исключительно с точки зрения требований национального законодательства своего государства, что нельзя признать верным. Для признания относимыми, достоверными и допустимыми доказательств, полученных в порядке оказания взаимной правовой, имеющиеся материалы должны свидетельствовать о соблюдении совокупности обязательных процедур и условий международного договора, национального законодательства запрашиваемого государства, а также законодательства и установленного порядка оформления и направления международного следственного поручения компетентными органами запрашивающего государства. Прежде всего, отметим, что оценка доказательств, полученных за пределами запрашивающего государства, должна проводиться не только по законодательству последнего, но и с позиции соответствия законодательства запрашиваемого государства и норм международного права (международных договоров), примененных при собирании доказательств, общим принципам права, действующим в сфере уголовного судопроизводства с в части соблюдения прав участников процесса. Например, основополагающий принцип уголовного судопроизводства, в соответствии с которым должны обеспечиваться уважение чести и достоинства личности, требует при рассмотрении поступивших из-за рубежа материалов и доказательств проверить, нет ли в них данных свидетельствующих о том, что кто-либо из участников уголовного процесса подвергался при выполнении процессуальных действий насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Напомним, что для того чтобы результаты исполнения ходатайства (запроса) о взаимной правовой помощи по уголовному делу, связанные с собиранием доказательств, приобрели статус доказательства по делу, они должны быть оценены с точки зрения их относимости, достоверности и допустимости. Анализ правовой ситуации, когда возникает необходимость использования в процессе оценки доказательств иностранного законодательства и норм международного права (международных договоров), позволяет обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, нормы иностранного и международного права в случае их использования при оценке доказательств, не конкурируют с национальным уголовно-процессуальным законодательством, а подлежат использованию субсидиарно, дополняя соответствующие 138 положения национального законодательства об оценке доказательств теми или иными критериями. Во-вторых, нормы иностранного и международного права могут применяться только для оценки доказательств, собранных за пределами государства суда (судьи, дознавателя, следователя, прокурора), которому подсудно уголовное дело. В-третьих, нормы иностранного и международного права могут использоваться лишь для оценки доказательств с точки зрения их допустимости, поскольку это единственный признак доказательств (за исключением, пожалуй, относимости), который можно оценить собственно в период их собирания. Отсутствие потребности в непосредственном применении иностранного законодательства и норм международного права при оценке доказательств с позиций их относимости и достоверности предопределяется следующими факторами. Относимость доказательств определяется единым правилом, которое действует во всех правовых системах мира (с разницей лишь в законодательном формулировании). В соответствии с ним в качестве доказательств могут использоваться любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определяемом законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В связи с тем, что достоверность доказательств определяется усмотрением судьи, дознавателя, следователя, прокурора на основе внутреннего убеждения, нормы иностранного и международного права не являются факторами, под влиянием которых формируются эти усмотрение и убеждения. Говоря от допустимости, представляется обоснованной точка зрения И.Б. Михайловской, которая рассматривает допустимость конкретного доказательства с позиций: 1) надлежащего субъекта его получения; 2) законности источника сведений; 3) использования для его получения лишь того следственного или судебного действия, которое предусмотрено процессуальным законом; 4) проведение следственного или судебного действия с соблюдением установленных законом требований 1. Применение на субсидиарной основе норм внутригосударственного, иностранного и международного права при определении допустимости доказательств, полученных в порядке См.: Михайловская И.Б. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник. 2-е изд. - М.: Изд-во «Проспект», 2005. - С. 191. 1 139 оказания взаимной правовой помощи, должно осуществляться по аналогичным позициям. Но с учетом полисистемности 1 применения норм права, относящихся в каждом конкретном случае к различным правовым системам: праву запрашиваемого государства, праву запрашивающего государства и международному праву. В силу такой полисистемности допустимость конкретного доказательства, полученного из-за рубежа, должна определяться исходя с позиций: 1) надлежащих субъектов взаимной правовой помощи, деятельность которых направлена на получение доказательства (по внутригосударственному законодательству запрашивающей и запрашиваемой сторон) и обеспечения установленного порядка сношений по вопросам взаимной правовой помощи (согласно соответствующим международным договорам); 2) законности источника сведений (по внутригосударственному праву запрашивающей и запрашиваемой сторон) и ограниченного характера использования полученных сведений (согласно нормам международного права); 3) использования для его получения такого следственного или судебного действия, которое предусмотрено уголовно-процессуальным законом как запрашивающей, так и запрашиваемой сторон (по внутригосударственному праву) путем оказания взаимной правовой помощи только в формах, предусмотренных соответствующим международным договором (по международному праву); 4) проведение следственного или судебного действия с учетом требований, установленных законом как запрашиваемой, так и запрашивающей сторон (по внутригосударственному законодательству), а также с учетом особенностей их проведения, изложенных в запросе (ходатайстве) об оказании взаимной правовой помощи (в пределах, допустимых нормами международного права). 1. При оценке доказательств с позиции надлежащих субъектов следует учитывать, что правовая помощь дифференцируется на публичную и частную в зависимости от субъектов, которые предоставляют и получают ее, целей, которые преследует предоставление правовой помощи, природы интересов, реализации которых она призвана способствовать. Правовая помощь, в том числе в рамках уголовного судопроизводства, может предоставляться государствам не только компетентными органами зарубежных стран, но и через частные учреждения и лица (например, детективные агентства, адвокатские объединения, частных адвокатов, юристов). И наоборот указанная помощь по уголовным делам может предоставляться не только государствам, преследующим публичный интерес в уголовном Полисистемность означает, что правовой институт взаимной правовой помощи по уголовным делам и его отдельные виды (формы) регламентируется как нормами международного права, так и нормами национального права государств, которые взаимодействуют и дополняют друг друга 1 140 судопроизводстве, но и отдельным участникам уголовного процесса (обвиняемому, его защитнику, потерпевшему, и другим). В государствах системы общего права суд, осуществляя в большинстве случаев лишь контроль за соблюдением сторонами процессуального законодательства (в особенности в суде присяжных), лишен полномочий по собиранию доказательств, его роль в процессе доказывания состоит лишь в соответствующей оценке доказательств, представленных сторонами. С учетом этого судьба доказывания в целом возложена на стороны уголовного дела - обвинение и защиту, поэтому им предоставлены почти равные права по осуществлению доказательственной деятельности. В связи с этим компетенцией по собиранию доказательств не только в границах национальной правовой системы общего права, но и за ее пределами может владеть любое лицо, которое надлежащим образом на то уполномочено. В государствах континентальной системы права суд наоборот наделен значительными полномочиями по участию в уголовно-процессуальном доказывании. В этих странах собирание доказательств - исключительная компетенция соответствующих государственных органов (суда, прокуратуры, следователя, органа дознания, дознавателя). Другие субъекты уголовного судопроизводства (защитник, потерпевший и т.д.) могут лишь собирать сведения (которые собственно доказательствами еще не являются), или ходатайствовать перед уполномоченными государственными органами о производстве соответствующих процессуальных действий, связанных с собиранием доказательств. Как следствие, деятельность участников процесса (в узком понимании этого слова) по собиранию доказательств в пределах государств континентальной системы права может быть реализована, по общему правилу, лишь через соответствующие государственные органы. В этой связи «субъект международной правовой помощи по уголовным делам – это носитель (юридическое или физическое лицо) юридических прав и обязанностей, реализуя которые, он способен принимать участие в общественных отношениях, протекающих в сфере международной правовой помощи по уголовным делам, урегулированных нормами международного и уголовно-процессуального права» 1 запрашиваемого и запрашивающего государств. Обеспечение надлежащего порядка сношений по вопросам взаимной правовой помощи означает обязательность требований, предусмотренных в этой части международными договорами. В этой связи отметим, что порядок взаимодействия компетентных органов запрашиваемой и запрашивающей стороны по вопросам оказания взаимной правовой помощи Подробнее о субъектах в данном аспекте см.: Табалдиева В.Ш. Уголовно-процессуальный статус субъектов международной правовой помощи по уголовным делам: Монография. – М.: РИПО ИГУМО, 2003. – 332 С. 1 141 определяется зафиксированным в договоре механизмом реализации обязательств сторон, который включает в себя: 1) каналы передачи международных следственных поручений; и 2) органы, ответственные за принятие решений по ходатайствам об оказании взаимной правовой помощи и непосредственное их исполнение. Несоблюдение требований международного договора по любому из этих элементов может повлечь признание конкретного доказательства недопустимым. 2. При оценке законности источника сведений (по внутригосударственному праву запрашивающей и запрашиваемой сторон) и ограниченного характера использования полученных сведений (согласно нормам международного права) следует исходить из принципа (правила) специализации (ad hoc). В соответствии с ним, запрашивающая сторона вправе использовать при обосновании процессуальных решений сведения (фактические данные), полученные в порядке взаимной правовой помощи, только в доказывании по уголовному делу, в связи с которым они были представлены запрашиваемой стороной. Данное общее правило, детализированное в международных договорах, предполагает, что: a) Предоставляемые в порядке взаимной правовой помощи информация, документы и материалы могут использоваться в соответствии с требованиями законодательства запрашивающей стороны исключительно для реализации целей, указанных в ходатайстве об оказании правовой помощи и при соблюдении условий, определенных компетентным органом запрашиваемого государства. б) В принципе, возможно использование или разглашение результатов оказании взаимной правовой помощи по уголовному делу, если законодательством запрашивающей стороны предусмотрена обязанность действовать таким образом. В таких случаях запрашиваемая сторона должна быть заранее и своевременно уведомлена запрашивающим компетентным органом о возможном и предполагаемом разглашении информации, документов и материалов. в) Результаты исполнения запроса, ставшие достоянием общественности в государстве запрашивающей стороны в силу изложенного выше, в дальнейшем могут использоваться для любой цели. г) При необходимости использования информации, материалов и документов, поступивших в порядке оказания взаимной правовой помощи, в доказывании по другому уголовному делу, по которому данная правовая помощь не запрашивалась, необходимо запросить и получить согласие об этом компетентных органов запрашиваемой стороны. Зачастую на практике уже в момент направления ходатайства о взаимной правовой помощи возможно спрогнозировать предполагаемое использование поступивших в ответ на него 142 материалов в рамках расследования иных уголовных дел. В таких случаях целесообразно уже в самом ходатайстве уведомить запрашиваемую сторону о возможном использовании ожидаемых материалов за рамками правила ad hoc и испросить согласия не это. д) Для передачи третьей стороне данных, полученных в результате исполнения ходатайства, запрашивающая сторона должна испросить предварительное согласие компетентного органа, предоставившего эти сведения. Указанные условия, при наличии на то необходимости, следует разъяснять при направлении за рубеж ходатайства об оказании правовой помощи. Ходатайства о производстве следственных действий, информация и документы, полученные в порядке оказания взаимной правовой помощи рассматриваются и используются как конфиденциальные - при наличии соответствующей просьбы зарубежного государства. В этом случае орган, получивший информацию и документы, обязан обеспечить для ее использования запрашиваемый режим конфиденциальности. Если лицо, чьи законные интересы затрагивают подлежащие передаче зарубежному компетентному органу данные, обращается с просьбой о допуске к ним, то компетентный орган, исполняющий следственной поручение в порядке оказания взаимной правовой помощи, обеспечивает указанный допуск в порядке и пределах, предусмотренных внутригосударственным законодательством. 3. Оценка использования для получения конкретного доказательства такого следственного или судебного действия, которое предусмотрено уголовно-процессуальным законом как запрашивающей, так и запрашиваемой сторон (по внутригосударственному праву) путем оказания взаимной правовой помощи только в формах, предусмотренных соответствующим международным договором (по международному праву), как правило, особых затруднений не вызывает. Вместе с тем, при оценке доказательств в этой части необходимо обращать внимание на то, что: - в качестве конкретной формы правовой помощи рассматриваются те процессуальные действия, которые выполняет запрашиваемая сторона в соответствии с ходатайством о взаимной правовой помощи; - правовое регулирование следственных или судебных действия, использованных запрашиваемой стороной в рамках собственного уголовного процесса, вряд ли детально будет совпадать с требованиями, определенными правом запрашивающей стороны; - названия этих действий могут варьироваться в соответствии со спецификой национального уголовного процесса (например, опрос, допрос, заявление или показания под присягой), в силу чего форма взаимной правовой помощи отражает не дефиницию, а существо действия, результат, на которое оно направлено; 143 - содержание конкретных форм помощи, особенно, когда они предполагают принятие мер процессуального принуждения, обычно подробно раскрывается в отдельных статьях договора, в которых детально обусловливается оказание соответствующего вида помощи; - по общему правилу недопустимыми являются проведение следственных и судебных действий, которые прямо не обусловлены предметом ходатайства о взаимной правовой помощи и не указаны в нем, а также действий, просьба о проведении которых хотя и содержится в ходатайстве, но их производство не предусмотрено внутригосударственным уголовнопроцессуальным законодательством запрашиваемой стороны; - поскольку при оказании взаимной правовой помощи по уголовному делу запрашиваемая сторона в ограниченном объеме передает запрашивающей стороне свою компетенцию на выполнение конкретных следственных и судебных действий, но принятие соответствующих процессуальных решений по уголовному делу остается у органа, в производстве которого оно находится, недопустимо проведение действий без соответствующих процессуальных решений запрашиваемой стороны (к примеру, если на территории иностранного государства на основании ходатайства о взаимной правовой помощи был проведен обыск, но при этом просьба о нем не сопровождалась процессуальным решением, предусмотренным по законам запрашивающего государства, полученные в ходе обыска материалы, предметы и документы не могут быть допустимыми доказательствами). 4. Основы оценки учета требований, установленных законами запрашиваемой и запрашивающей сторон, а также особенностей проведения следственных и судебных действий в порядке оказания взаимной правовой помощи, должны закладываться на стадии подготовки соответствующего ходатайства об оказании взаимной правовой помощи. Это обусловлено тем, что правовой режим выполнения одних и тех же следственных и судебных действий в различных странах, существенно отличается друг от друга. Приведем для примера самое распространенное следственное действие – допрос. Прежде всего, отметим, что употребление специальной лексики, называющей виды доказательств, следственных действий, не всегда уместно без разъяснения цели запроса, поскольку, возможно, идентичное действие или документ могут носить совсем другое наименование в запрашиваемом государстве. Например, законодательством США не предусмотрен допрос свидетеля в том виде, как это предусматривается в рамках уголовного процесса во всех без исключения государствучастников СНГ. В соответствии с существующими в США Правилами процедуры и доказывания, сведения, полученные в процессе опроса свидетелей, обычно не принимаются на заседании суда. Порядок опроса свидетелей в США значительно отличается от процедур, установленных законодательством государств-участников СНГ. Так, если в направленном из 144 Российской Федерации запросе не будет указана конкретная процедура проведения получения показаний свидетеля, то вероятнее всего сотрудник ФБР опросит свидетеля и представит краткий отчет о результатах опроса. При этом ни сотрудник ФБР, ни свидетель отчет не подпишут. Свидетелю обычно никогда не показывают отчет в письменной форме; и в отчете, по всей вероятности, могут быть не указаны ни дата, ни место проведения опроса. Естественно, если такие сведения должны быть включены в отчет об опросе, проведенном по поручению российской стороны, то в запросе должны быть конкретно указаны те шаги, которые должны предпринять органы власти США. В значительном числе стран мира правдивость показаний свидетеля обеспечивается не так, как, например, в российском уголовном судопроизводстве – разъяснением лицу перед допросом положений ст. 51 Конституции России, а свидетелю - и требований ст. ст. 306 и 307 УК РФ, а приведением лица к присяге либо в каком-либо ином порядке. Причем, не всегда собственно на предварительном следствии в запрашиваемой стране лицо приводится к присяге. Соответственно в ходатайстве о взаимной правовой помощи целесообразно четко оговаривать порядок, установленный по данному вопросу законодательством запрашивающей стороны, разъяснить санкции, налагаемые за его умышленное нарушение, и просить применить, по возможности, именно его либо адекватную национальную процедуру запрашиваемого государства, подтверждающую истинность полученных показаний. В этой связи, правоприменительной практикой Российской Федерации разработаны и апробированы определенные рекомендации, в соответствии с которыми, например, «при направлении соответствующего поручения в США (или иные страны англо-саксонской системы права) целесообразно попросить органы юстиции соблюсти следующие процедуры при опросе свидетеля: 1. Начать опрос с обращенной к свидетелю просьбы назвать его имя, фамилию и отчество, нынешний адрес, дату и место рождения. 2. Сообщить свидетелю, что он имеет право не отвечать ни на какие вопросы, ответы на которые могут быть использованы против него. Затем сообщить свидетелю, что он может подвергнуться уголовному преследованию, если не будет правдиво отвечать на все другие вопросы, компетентных российских органов. 3. Задать свидетелю вопросы, ответы на которые хотят получить от него компетентные российские органы. 4. Записать все сообщенные свидетелем сведения в форме протокола. В протоколе должны быть указаны: а) личные сведения, сообщенные свидетелем; 145 б) факт уведомления органом власти США свидетеля о том, что он имеет право не отвечать ни на какие вопросы, ответы на которые могут быть использованы против него самого, но что он должен правдиво отвечать на все остальные вопросы, иначе ему может грозить уголовное наказание; в) заданные вопросы и полученные ответы. 5. Затем сделать одно из двух: прочитать свидетелю записанные вопросы и ответы; или попросить свидетеля прочесть протокол, содержащий все вопросы и ответы, которые только что были записаны. 6. Указать в протоколе, прочел ли представитель власти США вопросы и ответы свидетелю или же свидетель сам прочел их. 7. Записать, согласен ли свидетель с текстом протокола, который либо был ему зачитан, либо он прочел его сам, и в случае, если он не согласен, отметить, какие поправки или дополнения, по мнению свидетеля, должны быть внесены в протокол. 8. Затем, после того, как содержание протокола будет изложено, предложить свидетелю записать в соответствии со Статьей 1746 Титула 28 Свода Законов США следующее: «Я заявляю (или заверяю, удостоверяю или указываю) под страхом наказания за лжесвидетельство, что вышеизложенное является правильным и верным. Совершено в (указать день, место и время) (Подпись представителя власти США.)» 9. Попросить свидетеля поставить свою подпись ниже подписи представителя органа власти США для удостоверения правильности указанных сведений. Поскольку законодательство большинства стран предусматривает право или обязанность лица, допрашиваемого по запросу зарубежного компетентного органа, отказаться от дачи показаний на основании закона как запрашиваемого, так и запрашивающего государства, целесообразно разъяснить положения российского законодательства, касающиеся соответствующих иммунитетов или привилегий»1. Соответственно, если в ходатайстве о взаимной правовой помощи таким или иным подобным образом излагалась просьба об особенностях производства конкретного следственного действия, то и оценка полученных в результате этого доказательств с точки зрения учета требований, установленных законами запрашиваемой и запрашивающей сторон, а также особенностей проведения этого действия, запрошенных в ходатайстве, будет всесторонне обоснованной. См.: Милинчук В.В. Институт взаимной правовой помощи по уголовным делам. Действующая практика и перспективы развития. – М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2001. – С. 268 – 270; Подготовка и направление ходатайств об оказании правовой помощи по уголовным делам, расследуемым российскими органами предварительного следствия. Исполнение органами прокуратуры Российской Федерации ходатайств об оказании правовой помощи зарубежных компетентных органов: Методическое пособие. – М.: Генеральная прокуратура РФ, 1991. – С. 22 – 23. 1 146 Обычно в исполненных материалах международных следственных поручений содержатся протоколы допросов свидетелей, судебные решения об оказании правовой помощи, различные банковские документы (в зависимости от вида исследуемых операций или счетов), иные документы (например, из государственных регистрирующих органов), протоколы обысков, документы о наложении арестов (судебные ордера, исполнительные надписи и т.д.), в ряде случаев предметы (печати, штампы, факсимиле) использованные при совершении преступлений. Их простой перевод и приобщение к уголовному делу означает, что они подлежат использованию исключительно в той процессуальной форме, которая придана им иностранными судебными и следственными органами. Это влечет за собой, порой, отказ судов от признания их значительной части доказательствами. Так, признание предварительным следствием полученного иностранного протокола допроса свидетеля этим же видом доказательств, предполагает обязанность суда допросить этого свидетеля в силу принципа непосредственности исследования доказательств. Подобные процессуальные последствия предопределяют значительные организационные трудности в виде увеличения сроков судебного разбирательства, роста судебных издержек и т.д. Порой, возникающие проблемы вообще непреодолимы (например, когда лицо, являющееся свидетелем в российском уголовном деле, обвиняется в иностранном уголовном процессе, оно вправе вообще отказаться от дачи каких-либо показаний). В конечном итоге суды, связанные избранной предварительным следствием формой приобщения к делу иностранных доказательств, не признают таковыми те из них, которые затрудняются исследовать в уголовном процессе непосредственно (протоколы допросов свидетелей, показания под присягой и т.д.) Порой судами иностранные доказательства отвергаются из-за отсутствия аналогов или путем признания ненадлежащей аналогии (например, полицейские показания под присягой, признаваемые за рубежом доказательствами, суды относят к аналогу объяснений в России и не признают доказательствами, поскольку органами следствия они приобщены к делу именно как показания свидетелей). Такой метод оценки доказательств представляется неприемлемым, поскольку аналогия закона и права, по общему правилу, применима только тогда, когда имеются пробелы в законодательстве, в данном же случае речь идет о конкуренции национальных и иностранных процессуальных норм. Одной из задач предварительного следствия при использовании результатов исполнения международных следственных поручений и является преодоление такой 147 конкуренции с тем, чтобы максимум доказательств были признаны допустимыми в уголовном процессе. В условиях, когда в уголовно-процессуальном законодательстве государств-участников СНГ имеются лишь самые общие нормы о признании доказательств, полученных за рубежом, доказательствами наравне с полученными в России, основным методом этого является рассмотрение документов и протоколов иностранных следственных действий в качестве допустимых доказательств лишь при условии их адаптации к требованиям соответствующих УПК. Такая адаптация может осуществляться в следующих формах. 1. Протоколы процессуальных действий, содержащие фактические данные, имеющие существенное значение по делу, подлежат прямому переводу и приобщению к уголовному делу в качестве доказательств. К ним могут быть отнесены, например, отдельные протоколы допросов свидетелей, давших показания об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, протоколы или иные процессуальные документы о выемках документов (например, судебные повестки о представлении банковских документов США, протоколы судебных заседаний в ходе которых изымаются документы в Великобритании и т.д.). 2. Протоколы процессуальных действий и документы, содержащие фактические данные ориентирующего характера, и не подлежащие в ходе дальнейшего следствия дополнительным исследованиям путем осмотров, назначения и проведения экспертиз и т.д., подлежат переводу и приобщению к уголовному делу в качестве иных документов. 3. Документы, которые были использованы для совершения преступления, сохранили на себе следы преступной деятельности или сами были объектами преступных действий и могут иметь значение вещественных доказательств, должны быть детально осмотрены и описаны в протоколе осмотра и перевода документов, который составляется с соблюдением требований УПК. Учитывая необходимость обеспечения последующей сохранности документов, целесообразно в ходе осмотра изготовить с них полные ксерокопии, которые приобщить к протоколу осмотра в качестве приложения. Сами же осмотренные документы хранить отдельными опечатанными папками, размещая каждый из них в отдельной прозрачной папке. Обычно в результате исполнения международных следственных поручений, связанных с розыском денежных средств и имущества, полученных преступным путем, поступает большое количество документов, детальный осмотр и исследование которых занимает значительное время. В этой связи их осмотры необходимо проводить поэтапно. На первом этапе – общий постраничный осмотр и перевод документов, в ходе которого они подлежат группировке в определенной логической связи. После завершения такого осмотра 148 принимается процессуальное решение о признании документов вещественными доказательствами и обеспечиваются надлежащие условия их хранения. На втором этапе дополнительный осмотр вещественных доказательств в виде документов осуществляется с целью детализации их доказательственного значения, сопоставления различных документов между собой и т.д. Такие осмотры уже не требуют детального описания внешнего вида и текстовых данных документа, а в их протоколы вносятся лишь сведения, имеющие значение для разрешения конкретных задач на этапе предварительного следствия. Кроме того, детальные осмотры и последующее всестороннее исследование в ходе предварительного следствия таких иностранных документов, позволяет собирать и иные доказательства (например, заключения экспертиз) и использовать их совокупность как в процессе доказывания, так и дальнейшего розыска полученных преступным путем денежных средств и имущества. 149 ГЛАВА VI ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ПОРЯДОК ОКАЗАНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ (ФОРМ) ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИЬ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ Общие условия оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам относятся к сфере применения конкретных международных договоров, охватывающих различные виды (формы) такой помощи. Каждая из этих форм (видов) помощи имеет свои особенности, от которых зависит возможность и условия ее применения, и которые мы рассмотрим ниже. § 1. ВЗАИМНАЯ ПРАВОВАЯ ПОМОЩЬ В ФОРМЕ ПОЛУЧЕНИЯ СВИДЕТЕЛЬСКИХ ПОКАЗАНИЙ И ЗАЯВЛЕНИЙ ОТ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ Одной из основных форм правовой помощи является содействие в получении показаний и заявлений от лиц, находящихся на территории запрашиваемого государства. При этом следует уточнить, что эта форма взаимной правовой помощи при расследовании уголовных дел охватывает: (1) получение свидетельских показаний и заявлений от отдельных лиц, (2) вручение повесток свидетелям и др. участникам уголовного судопроизводства, (3) обеспечение участия свидетелей и других участников уголовного процесса в судопроизводстве за рубежом. В соответствии с Типовым договором о взаимной помощи, как различные формы правовой помощи рассматриваются собственно получение свидетельских показаний и заявлений и содействие в предоставлении задержанных и других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследования (статья 1 ч.2 п.п. "a", "b"). Вместе с тем существует ряд общих положений, применимых к двум данным разновидностям рассматриваемой формы правовой помощи. Для того чтобы запрашивающее государство могло обратиться с ходатайством о допросе соответствующего лица в целях получения от него заявления или показаний по какомулибо уголовному делу, а противоположная сторона могла предоставить данную форму правовой помощи, необходимо наличие в запрашиваемом государстве правовых возможностей для получения свидетельских показаний на добровольной или принудительной основе в той форме, о которой просит запрашивающее государство. Важно учитывать, что по законам запрашиваемого государства может быть предусмотрено, что правдивость свидетельских показаний обеспечивается не так, как в 150 российском уголовном процессе – «разъяснением свидетелю его обязанностей и предупреждением об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля», а приведением лица к присяге либо какой-нибудь иной процедурой. Причем, не всегда собственно на предварительном следствии в запрашиваемой стране лицо приводится к присяге. Поэтому в запросе целесообразно четко оговорить порядок, существующий в данном вопросе в российском законодательстве, разъяснить санкции, налагаемые за его умышленное нарушение, и просить применить, по возможности, именно его либо адекватную национальную процедуру запрашиваемого государства, подтверждающую правдивость данных показаний 1. Поскольку практически любые действия в сфере уголовного процесса затрагивают права и законные интересы отдельных граждан, на органы, в чью компетенцию входит оказание взаимной правовой помощи по уголовным делам, ложится дополнительная ответственность за обеспечение в подобном правовом вакууме эффективной защиты конституционных прав граждан. Это положение относится, прежде всего, к рассматриваемой форме правовой помощи. Реализация права не свидетельствовать против себя и своих близких, закрепленного статьей 51 Конституции РФ, непосредственно связана с содействием в получении показаний и заявлений от лиц, находящихся на территории запрашиваемого государства. В качестве образца поручения о допросе свидетеля в рамках предварительного следствия можно привести рекомендацию сотрудников Министерства юстиции США, исполняющих запросы о правовой помощи из России: «Применительно к проведению запрашиваемого опроса Иванова и к подготовке отчета о результатах опроса, пожалуйста, попросите соответствующий орган власти в США сделать следующее: 1. Начать опрос с обращенной к свидетелю просьбы назвать его имя, фамилию и отчество, нынешний адрес, дату и место рождения. 2. Сообщить свидетелю, что он имеет право не отвечать ни на какие вопросы, ответы на которые могут быть использованы против него. Затем сообщить свидетелю, что он может подвергнуться уголовному преследованию, если он не будет правдиво отвечать на все другие вопросы. 3. Задавать вопросы, ответы на которые хотят получить соответствующие органы из других стран. 4. Записывать все вышеуказанные сведения в форме заявления. В заявлении должны быть записаны: а) личные сведения, сообщенные свидетелем; б) тот факт, что орган власти США уведомил свидетеля о том, что он имеет право не отвечать ни на какие вопросы, ответы на которые могут быть использованы против него самого, но что он должен правдиво отвечать на все остальные вопросы, иначе ему может грозить уголовное наказание; и в) заданные вопросы и полученные ответы. 5. Затем необходимо сделать одно из двух: а) прочитать свидетелю записанные вопросы и ответы; или б) попросить свидетеля прочесть письменное заявление, содержащее все вопросы и ответы, которые только что были записаны. 6. Указать в заявлении, прочел ли представитель власти США вопросы и ответы свидетелю или же свидетель сам прочел вопросы и ответы. 7. Записать, согласен ли свидетель с содержанием заявления, которое либо было ему зачитано, либо которое он прочел сам, и в случае, если он не согласен, - отметить, какие поправки или дополнения, по мнению свидетеля, должны быть внесены в текст заявления. 8. Затем, после того, как содержание заявления будет изложено, записать в соответствии со Статьей 1746, Статута 28 Свода Законов США следующее: «Я заявляю (или заверяю, удостоверяю или указываю) под страхом наказания за лжесвидетельство, что вышеизложенное является правильным и верным. Совершено в (указать день, место и время) (Подпись представителя власти США.)» 9. Попросить свидетеля поставить свою подпись ниже подписи представителя органа власти США для удостоверения правильности указанных сведений.» // (Jennafer M. Litschewski. Request from Russia to the U.S. regarding assistance in criminal law matters. US Department of Justice. 1999. Р.30.) 1 151 Основным вопросом, изначально решаемым запрашиваемым государством при рассмотрении ходатайства о допросе на собственной территории или о содействии в явке свидетеля на территорию запрашивающего государства, является наличие со стороны последнего достаточных гарантий защиты прав лиц, чьи показания необходимы. Данные гарантии включают иммунитеты и меры по обеспечению на территории запрашивающего государства физической безопасности лиц, вызываемых для дачи показаний. Иммунитеты лиц, дающих показания на территории запрашиваемого или запрашивающего государства. Российская юридическая энциклопедия возводит этимологию слова иммунитет к английскому «immunity», произошедшему, в свою очередь, от латинского «Immunitas», что значило «освобождение от чего-либо». Таким образом, под иммунитетом понимается «общеправовой термин, означающий освобождение определенного круга субъектов права из-под действия общих правовых норм. В международном праве известны, в частности, иммунитет государства, иммунитет военных кораблей, иммунитет дипломатический, консульский иммунитет. В конституционном праве – привилегия некоторых категорий должностных лиц государства, заключающаяся в их неприкосновенности. Различаются, в частности, иммунитет парламентский (депутатский), иммунитет президентский и иммунитет судейский»1. Причем иммунитет в институте правовой помощи по уголовным делам вне зависимости от процессуального статуса лица может быть общим, распространяющимся на свидетеля, эксперта или лицо, привлекаемое к ответственности, и подразумевает заведомое освобождение от уголовной ответственности в ряде случаев. Наряду с этим общим иммунитетом существует собственно свидетельский иммунитет или привилегия не давать свидетельские показания. Наиболее ранним международным многосторонним документом, регулирующим вопросы оказания взаимной правовой помощи – Европейской конвенцией 1959 г. – иммунитет рассматривается как освобождение от уголовной ответственности лица (вне зависимости от его гражданства, а также процессуального статуса), прибывшего для допроса или участия в иных следственных действиях на территорию запрашивающего государства по приглашению (повестке) последнего. Так статьей 12 Конвенции оговорено, что подобное лицо не может быть подвергнуто судебному преследованию, задержанию и другим ограничениям его личной свободы на территории запрашивающей стороны в связи с деяниями или на основании приговоров, которые предшествовали его отъезду с территории запрашиваемой стороны. 1 Российская юридическая энциклопедия. – М. Издательский Дом ИНФРА-М, 1999. С.365. 152 В отношении лица, привлекаемого к ответственности, принятие указанных мер возможно лишь в том случае, если это было оговорено в повестке. Данный иммунитет действует также еще 15 дней после того, как потребность компетентных органов в присутствии этого лица на территории запрашивающей стороны отпадет. Если в течение этого времени лицо, имея возможность покинуть данную страну, не сделает этого либо, выехав за ее пределы, вернется обратно, иммунитет прекращает действовать 1. Аналогичные стандарты отражены и в Типовом договоре о взаимной помощи (статья 15). Кроме того, данным документом особо оговаривается, что лицо, отказавшееся явиться на территорию запрашивающего государства для участия в следственных действиях, «не может по этой причине подвергаться какому-либо наказанию, и в его отношении не могут применяться какие-либо принудительные меры, даже если иное предусмотрено в просьбе или повестках о вызове в суд» 2. Соответствующие гарантии предназначены для того, чтобы обеспечить защиту свидетеля, согласившегося прибыть в запрашивающее государство по повестке, а в более широком смысле – интересы запрашиваемого государства, которое в таком случае обеспечивает защиту своего суверенитета, а также юрисдикции 3 в отношении своих граждан. Устанавливаемый принцип состоит в том, что лица, прибывающие в запрашивающее государство, не должны подвергаться опасности или принуждаться к оказанию какой-либо иной помощи, чем та, на которую они согласились 4. Тем самым подчеркивается добровольный характер данной формы помощи. Одной из разновидностей иммунитета в рамках взаимной правовой помощи является иммунитет, связанный с правом или обязанностью лица отказаться от дачи показаний, более точно именуемый привилегией не давать свидетельские показания 5. Европейская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Страсбург, 20 апреля 1959 года. Совет Европы. Серия Европейских договоров. №30. Перевод с английского. С.7. 2 Там же. 3 Юрисдикция (лат. jurisdictio – судопроизводство от jus – право и dico – говорю) – установленная совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, оценивать действия лица или иного субъекта права с точки зрения их правомерности либо неправомерности, применять юридические санкции к правонарушителям. (Российская юридическая энциклопедия. – М. Издательский Дом ИНФРА-М, 1999. С.1102) 4 Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С.62-63. 5 Когда лицо находится в запрашивающем государстве в соответствии с просьбой, направленной на основании статей 13 и 14 настоящего договора, это лицо без его согласия не обязано давать показания в ходе любого судебного разбирательства или расследования, которого касается данная просьба. (Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№45 и 46, 1995 год. Организация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 год. С.62-63) 1 153 Отечественной свидетельским юридической иммунитетом, под литературе которым эта привилегия понимается часто «совокупность называется нормативно закрепленных правил, освобождающих некоторые категории свидетелей и потерпевших от предусмотренной законом обязанности давать показания по уголовному делу, а также освобождающих любого допрашиваемого от обязанности свидетельствовать против самого себя»1. Однако свидетельский иммунитет зачастую связывают не только непосредственно с правом или обязанностью отказаться от показаний в связи с освобождением свидетеля от самообвинения, т.е. от обязанности свидетельствовать против самого себя; освобождением супруга и близких родственников обвиняемого (подозреваемого) и потерпевшего от обязанности давать против него свидетельские показания; освобождением некоторых категорий лиц, обладающих профессиональной тайной, от обязанности давать свидетельские показания; освобождением от обязанности давать свидетельские показания лиц, занимающих определенное должностное положение в государстве (депутатов, членов Совета Федерации и т.п.) 2. В круг лиц, пользующихся свидетельским иммунитетом, также неправомерно включаются те, кто в силу своих физических или психических недостатков не способны правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них объективные показания3. Вместе с тем в последнем случае правомерно говорить не об иммунитете, а об отсутствии в действиях соответствующих лиц составов преступлений, предусмотренных статьями 306 и 307 УК РФ, обязательным признаком которых является наличие прямого умысла на заведомо ложный донос или заведомо ложные показания. Поэтому законом данное положение предусмотрено как производящего допрос, а не как предполагающее определенную обязанность лица, право или обязанность допрашиваемого, поскольку в настоящем случае речь идет о ненадлежащем субъекте показаний. Гарантией свидетельского иммунитета или свидетельской привилегии в уголовном процессе является основополагающий принцип уголовного процесса, провозглашающий доказательства, полученные с нарушениями соответствующих требований, не имеющими юридической силы. Эта гарантия законодательно подтверждена частью 2 статьи 50 Конституции РФ, гласящей, что «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона», а также уточняющей ее статьей 68 УПК РСФСР, в соответствии с которой «доказательства, полученные с нарушением Москалькова Т.Н. Этика уголовно-процессуального доказывания (стадия предварительного расследования) – М.: Издательство «СПАРК», 1996. С.46. 2 Там же. С.48. 3 Там же. 1 154 закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения». Для обеспечения законности и действительности доказательств, полученных в рамках взаимной правовой помощи по уголовным делам, правильное применение норм, касающихся привилегии отказаться от дачи показаний, имеет особое значение. Очевидно, что к лицам, допрашиваемым на территории запрашиваемого государства, применяются, прежде всего, законодательные положения данного государства о праве на отказ от дачи показаний. Вместе с тем, если это же лицо обладает какими-либо привилегиями в части отказа от дачи показаний по законодательству запрашивающего государства, то доказательства, полученные без учета этих прав, не будут иметь законной силы для дела, по которому запрашивалась правовая помощь. Например, согласно статье 16 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11.02.93 г. нотариус обязан хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности. Только суд может освободить нотариуса от обязанности сохранения тайны, да и то лишь в случае, когда против самого нотариуса возбуждено уголовное дело в связи с совершением нотариального действия. Полученные с нарушением данного положения показания могут быть признаны судом незаконными. Однако в ряде стран Европейского Союза (например, в Швейцарии) в связи с принятием законодательства по борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем, нотариусам (как и адвокатам, и бухгалтерам) было вменено в обязанность по собственной инициативе информировать компетентные органы обо всех подозрительных сделках, о которых им стало известно в связи с профессиональной деятельностью 1. Естественно, в таком случае право на отказ от дачи показаний по соответствующим фактам у нотариуса отсутствует. Если швейцарскими компетентными органами будет допрошен российский или швейцарский нотариус об аналогичных фактах, являющихся предметом расследования в России, последний будет обязан дать показания, которые впоследствии могут быть признаны не имеющими юридической силы. Поэтому рядом международных документов в области правовой помощи, включая Типовой договор о взаимной помощи 2, предусматривается право или обязанность лица отказаться от дачи показаний, если это допускается законодательством запрашиваемого и/или запрашивающего государств. Седых И. «Французы нашли в Швейцарии нечистые деньги», «Сегодня», 27.02.2001. Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 г. С. 60. 1 2 155 В случае заявления лицом о наличии подобных прав или обязанностей по законодательству другого государства, оно принимается во внимание при подтверждении их существования компетентным органом такого государства. Учитывая это, до допроса соответствующего свидетеля важно не только установить, может ли он вообще допрашиваться в качестве свидетеля, а также имеет ли он в соответствии с российским законодательством или нормами международного права процессуальную привилегию отказаться от дачи свидетельских показаний. Обязательно также выяснение у данного свидетеля и инициаторов запроса (если подобные положения не было четко разъяснены в ходатайстве об оказании правовой помощи), разрешает (требует) ли законодательство запрашивающего государства лицу отказаться от дачи показания при аналогичных обстоятельствах по уголовному делу, расследуемому запрашивающим государством. Вместе с тем, можно предположить, что получение необходимых разъяснений в некоторых случаях повлечет существенную задержку исполнения ходатайства об оказании правовой помощи. Тогда возможным (исключительным) вариантом может стать подход, изложенный в статье 8 Соглашения с США «Получение показаний и материалов на территории государства запрашиваемой Стороны»: если подлежащее допросу лицо заявляет о недееспособности либо о праве на иммунитет, или привилегии в соответствии с законами запрашивающего государства, компетентные органы запрашиваемой стороны исполняют запрос в той мере, в какой это допускают законы этого государства, однако о таком заявлении уведомляется центральный орган запрашивающей стороны для принятия по нему решения 1. Восполняя пробел Европейской конвенции 1959 г., Второй дополнительный протокол к ней предусмотрел статью "Право на отказ давать свидетельские показания", в соответствии с которой, если лицо ссылается на право давать показания на основе закона запрашиваемой стороны и если есть сомнения в существовании такого права, то запрашивающая сторона может запросить у запрашиваемой свидетельство и последняя должна безотлагательно предоставить это свидетельство. Если запрашиваемая сторона заявляет, что ее законодательство не дает подобного права, то судебная власть запрашивающей стороны уже не обязана принимать во внимание право, на которое ссылались 2. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам от 30.06.1995 г. Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: Издательство «СПАРК», 1996.С. 468. 2 Европейский комитет по проблемам преступности. Комитет экспертов по функционированию Европейских конвенций в уголовной сфере. Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим делам. Страсбург, 20 октября 1999 года. Совет Европы. Документ РС-ОС/Docs 1999/11 F – Проект 2-го. Дополнительного протокола. 1 156 Очевидно, что государству при выработке специальных положений о правовой помощи по уголовным делам вообще и о данной ее форме в частности необходимо определиться с объемом соответствующих прав, которыми оно наделяет свидетелей (включая права, предусматриваемые законами запрашивающего государства), поскольку данный вопрос определяет баланс национальных возможностей по получению доказательств по делу и одновременного обеспечения надлежащей защиты основных прав граждан, допрашиваемых в качестве свидетелей. Очевидно, что положения международных договоров об иммунитете или привилегии в любом случае, даже не будучи закрепленными в УК РФ или УПК РФ, имеют прямое действие на территории России. В частности, лицо, о допросе которого по уголовному делу, расследуемому зарубежным компетентным органом, представлено ходатайство об оказании правовой помощи, может отказаться от дачи показаний в следующих случаях: a) если по уголовному делу, возбужденному по аналогичным обстоятельствам в Российской Федерации, данное лицо - не может быть допрошено в качестве свидетеля в соответствии со УПК РФ; - является священнослужителем, то оно не может быть допрошено по обстоятельствам, которые стали ему известны из исповеди гражданина; - в соответствии с российским законодательством или нормами международного права имеет процессуальную привилегию отказаться от дачи свидетельских показаний; б) законы запрашивающего государства разрешают или требуют от данного лица отказаться от дачи показания при аналогичных обстоятельствах по уголовному делу, возбужденному запрашивающим государством. Если данное лицо заявляет, что имеет право или обязанность отказаться от дачи показания по законам запрашивающего государства, компетентный российский орган, исполняющий соответствующий запрос об оказании правовой помощи, после необходимых разъяснений компетентных властей запрашивающего государства о том, существует или нет данное право или обязанность, принимает окончательное решение о возможности и правомерности отказа от дачи показаний. Непосредственно примыкает к вопросу гарантий и иммунитетов проблема пределов ответственности за дачу показаний в рамках оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам. Ни один из ныне действующих договоров не содержит положений о реализации института уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и экспертных 157 заключений в рамках взаимной правовой помощи по уголовным делам, хотя национальными законодательствами подобная возможность не исключается. Проблема гарантий и иммунитетов от уголовной ответственности свидетеля или эксперта, явившегося на территорию запрашивающего государства, непосредственно связана с ответственностью за дачу заведомо ложных показаний на территории запрашивающего государства. Поэтому большое значение имеет четкое разъяснение пределов иммунитета уже в повестке, направляемой за рубеж свидетелям, а также в ходатайстве об оказании содействия в явке свидетеля на территорию запрашивающего государства. Тем более, что единый подход к вопросу ответственности соответствующего свидетеля в российской договорной практике отсутствует: Действующей редакцией Минской конвенции 1993 г. предусмотрено, что в подобном случае свидетель и эксперт «не могут быть привлечены к ответственности, взяты под стражу или подвергнуты наказанию в связи с их свидетельскими показаниями или заключениями в качестве экспертов в связи с уголовным делом, являющимся предметом разбирательства» 1. Аналогичный подход закреплен и в большинстве двусторонних договоров России. Вместе с тем, по смыслу статьи 12.1 Европейской конвенции 1959г. гарантия неприкосновенности не исключает возможности привлечения к ответственности за правонарушения, которые связаны с дачей показаний 2. Баланс интересов запрашиваемого государства и его граждан в данном случае обеспечивает следующее положение, зафиксированное в Рекомендации R (83) 12 Комитета Министров стран-членов Совета Европы: «если может быть выдан ордер на заключение под стражу свидетеля, который подозревается в совершении преступления в связи с дачей показаний судебным властям запрашивающего государства, то должно быть принято во внимание, могут ли быть адекватно защищены требования правосудия при помощи других мер, таких как внесение залога или поручительство или, если возможно, передача судебного преследования другой стране» 3. Положения об ответственности в связи с данными на территории запрашивающего государства показаниями содержатся также в договорах с Канадой и КНДР. Общей проблемой, решение которой следует искать на международном уровне, является собственно механизм реализации ответственности за отказ от дачи показаний и дачу Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (1993г.) // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. «СПАРК». Москва. 1996. С..33. 2 Рекомендация R (83) 12 Комитета Министров стран-членов Совета Европы относительно гарантий неприкосновенности свидетелей при применении статьи 12.1 Европейской Конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. С.1-2. 3 Там же. 1 158 заведомо ложных показаний и заключений в рамках взаимной правовой помощи по уголовным делам – на территории запрашиваемого государства. Договорной практикой данный вопрос не урегулирован, хотя национальными законодательствами подобная возможность не исключается. Меры по обеспечению на территории запрашивающего государства физической безопасности лиц, вызываемых для дачи показаний. Наиболее эффективным для целей уголовного судопроизводства, естественно, является личное участие лица в производстве следственных действий на территории запрашивающего государства. В данном случае правовая помощь со стороны запрашиваемого государства заключается в содействии личной явке соответствующих лиц на территорию запрашивающего государства. Указанное содействие выражается в передаче повестки компетентного органа, обратившегося с ходатайством об оказании правовой помощи, разъяснении последствий принятия приглашения явиться на территорию запрашивающего государства или отказа от такого приглашения, помощи в организации поездки соответствующего лица. А в отношении лиц, содержащихся под стражей, – в получении согласия на подобную передачу (если это требуется по законодательству запрашиваемого государства), согласовании условий временной передачи (целей, срока временной передачи, маршрута перевозки и др.) и организации собственно перевозки указанного лица. Статьей 14 Типового договора о взаимной помощи предусмотрены правила передачи лиц (не содержащихся под стражей) для дачи показаний или оказания помощи в проведении расследований 1. В данной статье излагается обязательство сторон оказывать содействие прибытию таких лиц путем уведомления их о поступившей просьбе и предоставления им информации о выплачиваемых пособиях и покрываемых расходах. В этой статье также оговаривается право запрашивающего государства удостовериться в том, что приняты надлежащие меры обеспечения безопасности свидетеля. Сущность должностные соответствующих лица запрашивающую запрашиваемого страну, однако обязательств заключается государства содействуют соответствующее решение в балансе поездке принимается интересов: свидетеля в свидетелем добровольно, поэтому недопустимы какое-либо принуждение или угрозы в отношении свидетеля. В двусторонних международных договорах Российской Федерации соответствующие положения наиболее полно и четко отражены в статье 8 Договора с Канадой 1 «Обеспечение Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 г. С.61. 1 159 явки лиц для дачи показаний либо оказания содействия в проведении расследования в пределах юрисдикции Запрашивающей Стороны», согласно которой «Запрашивающая Сторона может направить запрос об обеспечении явки лица для дачи показаний или оказания содействия в проведении расследования. Запрашиваемая Сторона будет рекомендовать такому лицу добровольно оказать содействие в проведении расследования или явиться для дачи свидетельских показаний в пределах юрисдикции Запрашиваемой Стороны. Данное лицо должно быть проинформировано обо всех расходах, которые будут ему оплачены, и пособиях, которые будут ему выданы. Запрашиваемая Сторона немедленно проинформирует Запрашивающую Сторону о реакции этого лица». В соответствии же со статьей 11 «Гарантии безопасности» того же договора, к лицу, не прибывшему в пределы юрисдикции запрашивающей стороны, не могут быть за это применены запрашиваемой стороной санкции или принудительные меры». 2 Очевидно, что, оказание правовой помощи в форме содействия явке лица для участия в следственных действиях на территории запрашивающего государства непосредственно касается прав и интересов граждан запрашиваемого государства, поэтому в целях обеспечения надлежащей защиты этих прав и интересов приведенные положения о специфике рассматриваемой формы правовой помощи очень существенны. Учет их в национальном законодательстве исключительно важен. Неотъемлемой частью рассматриваемого вида взаимной правовой помощи является вручение повесток лицам, присутствие которых на территории запрашивающего государства требуется для целей расследования уголовного дела. Однако вручение повесток является одновременно и частью другой формы правовой помощи – вручения документов по поручению запрашивающей стороны и обладает специфическими чертами, присущими указанной форме. Согласно статье 7 Европейской конвенции 1959 г. «Запрашивающая Сторона осуществляет вручение судебных повесток и постановлений, которые передаются ей для этой цели Запрашивающей Стороной. Вручение постановления может адресату, быть а произведено также в путем порядке, простой передачи предусмотренном повестки или законодательством запрашивающей стороны, если об этом поступит просьба. Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 2 Еще более четко соответствующая процедура раскрыта в статье 11 не вступившего еще в действие Договора о взаимной правовой помощи по уголовным делам между Российской Федерацией и США от 17.06.1999г. (Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 17.06.1999 г.) 1 160 Факт вручения подтверждается распиской адресата или заявлением запрашиваемой стороны, которые направляются инициатору запроса. При невозможности вручения причины незамедлительно сообщаются заинтересованной стороне 1. Согласно Пояснительному докладу по Европейской конвенции 1959 г. (статья 7), желательно, чтобы запрос об оказании данной формы правовой помощи содержал не только ссылку на то, следует ли вручать повестку лично, но и указывать желательную форму вручения, поскольку возможны различные способы вручения. Если запрашивающая сторона не указывает способ вручения, то повестка может быть просто передана лицу без каких-либо формальностей, либо вручена согласно процедуре, предусмотренной законодательством запрашиваемой стороны 2. Вторым дополнительным протоколом к Европейской конвенции 1959 г. учтена возможность как формальной (посредством официальных каналов), так и неформальной (непосредственно адресату, по почте) передачи повесток. Последний вариант сочетает в себе интересы обеих сторон – запрашивающей и запрашиваемой, поскольку первая заинтересована в быстрой передаче повестки, вторая же, при сохранении общего контроля за соблюдением ее законных интересов (поскольку копии повестки передаются ее Центральным органам), избавлена от необходимости тратить время и средства на передачу повестки адресату 3. Кроме того, уже сейчас двусторонними договорами, участницей которых является Россия, а также Минской конвенцией 1993 г. допускается упрощенный - посредством консульских учреждений - порядок вручения документов, в т.ч. повесток гражданам запрашивающего государства, находящимся на территории запрашиваемого государства. Особого внимания заслуживает дополнительное условие, о том, что повестка с вызовом в суд обвиняемого должна передаваться за определенное время до установленной даты явки в суд. Цель этого условия - предоставление возможности запрашиваемой стороне своевременно передать судебную повестку обвиняемому с тем, чтобы он мог подготовить свою защиту и приехать туда, куда он должен явиться. Несоблюдение указанного положения является прямым основанием для отказа в предоставлении данной формы правовой помощи. Оговорками и заявлениями стран при подписании Европейской конвенции 1959 г. минимальный предварительный срок вручения повесток варьируется от 30 (Австрия, Дания, Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Совет Европы. Серия Европейских договоров № 30. Страсбург, 20 апреля 1959 года. Перевод с английского. С.4-5. 2 Объяснительный доклад по Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Док.14. Перевод с английского. С.10-11. 3 Статья 9 «Судебные повестки и уведомление по почте» / Европейский комитет по проблемам преступности. Комитет экспертов по функционированию Европейских конвенций в уголовной сфере. Предварительный проект второго дополнительного протокола к Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Замечание Секретариата, составленное Генеральным управлением по юридическим делам. Страсбург, 20 октября 1999 года. Совет Европы. Документ РС-ОС/Docs 1999/11 F – Проект 2-го Дополнительного протокола. 1 161 Испания, Норвегия, Польша, Словакия, Франция, Швейцария, Швеция) до 40 (Израиль, Турция, Украина, Эстония) и 50 дней (Болгария, Исландия, Мальта, Португалия, Россия). К порядку направления повесток непосредственно относятся также правила статей 8-10 Европейской конвенции 1959 г. Так, согласно статье 10, если личная явка свидетеля или эксперта в суд особенно необходима, об этом указывается в ходатайстве о вручении повестки. В таком случае запрашиваемая сторона предлагает свидетелю или эксперту явиться в суд, о полученном ответе информирует инициатора запроса. 1 Но ни сама повестка, ни доводы компетентного органа запрашиваемого государства о необходимости явки свидетеля или эксперта, проживающего на территории запрашиваемого государства, не могут содержать угрозы применения средств принуждения в случае неявки, поскольку, как уже говорилось, какие-либо наказания и ограничения в отношении свидетеля запрещаются общими принципами гарантий и иммунитетов свидетелей. Немаловажным условием явки является и разъяснение в соответствующем ходатайстве или повестке приблизительных размеров денежных выплат, а также возмещаемых транспортных расходов и суточных. В соответствии с Европейской конвенцией 1959 г., по просьбе запрашивающей стороны, запрашиваемая сторона может выдать свидетелю или эксперту аванс. Сумма аванса указывается в судебной повестке и возмещается запрашивающей стороной. Аналогичные положения частично отражены и в статье 9 Минской конвенции 1993 г., согласно которой, кроме расходов на проезд и проживание на территории другого государства, подлежит возмещению свидетелю и эксперту, а также потерпевшему и его законному представителю запрашивающей стороной неполученная заработная плата за дни отвлечения от работы; эксперт имеет также право на вознаграждение за проведение экспертизы, о чем необходимо давать разъяснения в повестке. В зависимости от конкретных обстоятельств уголовного при оказании взаимной правовой помощи показания от лица, проживающего на территории другого государства, могут быть получены различным путем. Наиболее распространенный – допрос этого лица компетентными органами другого государства по ходатайству запрашивающего государства. Согласно статье 11 Типового договора о взаимной помощи, запрашивающее государство в соответствии со своим законодательством и при наличии просьбы получает показания под присягой или подтвержденные показания, либо получает заявления от лиц иным путем, либо требует от них представить вещественные доказательства для передачи запрашивающему государству. Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Совет Европы. Серия Европейских договоров № 30. Страсбург, 20 апреля 1959 года. Перевод с английского. С.4-5. 1 162 По просьбе запрашивающего государства стороны, участвующие в соответствующем судебном разбирательстве в запрашивающем государстве, их юридические представители и представители запрашивающего государства могут, с учетом законодательства и процедур запрашиваемого государства присутствовать на судебном разбирательстве. Национальное законодательство по вопросу о присутствии других сторон при получении заявления свидетеля может различаться. В некоторых правовых системах присутствие защитника может допускаться или даже требоваться. В других правовых системах присутствие таких лиц может не разрешаться и будет допускаться только присутствие Вместе с тем следует признать, что ни в одном из международно-правовых документов четко не обозначены критерии, которым должно соответствовать ходатайство об оказании правовой помощи в части допроса лица компетентными органами запрашиваемого государства. Необходимые положения можно найти, пожалуй, только в Схеме Содружества 1. органов (конкретные положения изложены в прилагаемых проекте Федерального закона О взаимной правовой помощи по уголовным делам и Методических рекомендациях): Кроме того, если требуется допросить на территории другого государства граждан России, полезно помнить о предоставляемой рядом двусторонних договоров (с Азербайджаном, Вьетнамом, Ираном, Канадой, Китаем, Кыргызстаном и Монголией) и Минской конвенцией 1993г. возможности их допроса по поручению компетентных органов запрашивающей стороны через российские дипломатические представительства или консульские учреждения. При этом в договоре с Китаем и Ираном оговаривается, что соответствующие действия не могут содержать мер принудительного характера и противоречить законодательству страны пребывания. Более того, статьей 19 Договора с Канадой обусловлено, что консульские должностные лица могут собирать свидетельские показания на территории государства пребывания от любых лиц на добровольной основе без официального запроса. Предварительное уведомление о Статья 16 «Допрос свидетелей». 1) Запрос должен указывать (насколько это возможно и с учетом обстоятельств дела) следующее: а) имена и фамилии или официальная должность свидетелей, которых следует допросить; в) вопросы, по которым следует допросить свидетелей или сущность дела, о котором они должны быть допрошены; с) в какой форме – письменной или устной – желательно допросить свидетелей; d) необходимо ли принесение свидетелем присяги (или, если то позволяют законы запрашиваемого государства, иной формы официального подтверждения добровольности показаний); е) какие-либо положения закона запрашивающей стороны, предоставляющие привилегии или возможность отказа от дачи показаний свидетелям, которых следует допросить по запросу; и f) иные специальные требования закона запрашивающей стороны о форме и порядке получения свидетельских показаний – существенные для решения вопроса о допустимости их в запрашивающей стране. (2) В запросе может содержаться просьба, насколько это позволяет закон запрашиваемого государства, о присутствии обвиняемого или его законного представителя при допросе свидетеля и о постановке ими вопросов перед свидетелем Relating to Mutual Assistance in Criminal Matters within the Commonwealth // The Lyon Group. G8 Senior Expert Group on Transnational Organized Crime. Provisional Archive: June 1995 – June 1999/ Published: November 14, 1999/ Designed and Published by the Rule of Law Foundation for free distribution within the Lyon Group, with support from the U.S. Department of State/ Washington, DC USA. 1 163 предполагаемых процессуальных действиях должно предоставляться государству пребывания. Оно может отказать в своем согласии по причинам, указанным в Статье 3 настоящего Договора. § 2. ВЗАИМНАЯ ПРАВОВАЯ ПОМОЩЬ В ФОРМЕ ВРЕМЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ ЛИЦ, СОДЕРЖАЩИХСЯ ПОД СТРАЖЕЙ, ДЛЯ ДАЧИ СВИДЕТЕЛЬСКИХ ПОКАЗАНИЙ При содействии личной явке свидетеля на территорию запрашивающего государства правовая помощь со стороны запрашиваемого государства заключается передаче повестки компетентного органа, обратившегося с ходатайством об оказании правовой помощи, разъяснении последствий принятия приглашения явиться на территорию запрашивающего государства или отказа от такого приглашения, помощи в организации поездки соответствующего лица. Порой такие просьбы касаются лиц, содержащихся под стражей в иностранном государстве. В таких случаях содействие запрашиваемого государства заключается в получении согласия на подобную передачу (если это требуется по законодательству запрашиваемого государства), согласовании условий временной передачи (целей, срока временной передачи, маршрута перевозки и др.) и организации собственно перевозки и возврата требуемого лица. Положения о временной передаче лиц, содержащихся под стражей, для дачи показаний и оказания содействия следствию имеются как в Европейской конвенции 1959 г., так и в некоторых двусторонних договорах России: с Ираком, КНДР и Канадой. Предусмотрен подобный вид правовой помощи и Договором между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 17.06.1999 г. Вместе с тем, приходится констатировать, что действующим российским законодательством названные вопросы не урегулированы, а также не решена основная проблема: чем регламентируется временная передача граждан России, содержащихся под стражей, другому государству. В оговорках и заявлениях, содержащихся в Федеральном законе "О ратификации Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней" от 1 октября 1999 г. 1, Россия указала, что разрешение на перевозку лица, находящего под стражей, должно быть запрошено у Генеральной прокуратуры РФ. В то же время российским законодательством ни Генеральный прокурор РФ, ни подчиненные ему прокуроры соответствующими полномочиями не наделены. Основные проблемы связаны собственно с определением законности существования правового института временной передачи России лиц, содержащихся под стражей. Как 1 Собрание законодательства РФ № 43 (1999 г.), статья 5132. 164 известно, статьей 22 Конституции РФ определено, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению (с учетом переходных положений). Порядок содержание под стражей лиц регулируется Уголовно-процессуальным кодексом РФ и Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»), но правомочность временной передачи лиц, содержащихся под стражей, названными законодательными актами не установлена. В государстве же, применяющем соответствующий правовой институт, должны существовать юридические основания для содержания подобных лиц под стражей на собственной территории, а также для передачи их другому государству. Необходимо особо отметить, что передаваемые лица не являются обвиняемыми или подозреваемыми по уголовному делу, расследуемому запрашиваемым государством, а имеют правовой статус свидетеля, и для содержания их под стражей нужны иные правовые основания, чем те, что предусмотрены в настоящее время УПК РФ. Кроме того, важно законодательно решить вопросы зачета срока пребывания под стражей в запрашивающем государстве, условий и порядка препровождения временно передаваемых лиц в другое государство, а также возвращения их в запрашиваемое государство, учитывая, что, если срок заключения соответствующего лица в запрашивающем государстве истекает, то это лицо подлежит немедленному освобождению. В дальнейшем оно рассматривается в запрашивающем государстве как свидетель, вызванный в соответствии с просьбой об оказании помощи. Как уже говорилось, ходатайства об оказании данного вида правовой помощи, как правило, исполняются только с согласия передаваемого лица. Исключение составляет лишь Договор с КНДР, по которому подобное согласие не требуется. Однако представляется, что принятие решения в таком порядке существенно нарушает право гражданина на личную неприкосновенность и свободу и больше соотносится с положениями временной выдачи, чем с обеспечением явки лица в качестве свидетеля. Поскольку подобная передача осуществляется, в основном, на добровольной основе, необходимо законодательно закрепить обязанность компетентных должностных лиц проинформировать лицо, о временной передаче которого получен запрос, о его праве отказаться от временной передачи, и обеспечить, чтобы никакого давления, никаких угроз и никакой силы не применялось для принуждения такого лица в поездке в запрашивающее государство. Так как общим основанием для содержания под стражей обычно является соответствующее постановление, санкционированное 165 судом или прокурором, важно предусмотреть в российском законодательстве необходимые полномочия у суда, прокурора, а также основания и порядок содержания временно переданных лиц под стражей на территории Российской Федерации. Если передаче подлежит лицо, содержащееся в заключении, то требуется тщательное изучение маршрута перевозки лица, содержащегося под стражей, поскольку, если между соответствующими странами не имеется прямых путей сообщения, то возникает вопрос о транзите через третье государство. В данном случае необходимо принять меры к получению разрешения на транзит по территории других государств, учитывая, что законодательством многих стран подобных транзит не допускается 1. В настоящее время Россия взяла на себя обязательства по оказанию рассматриваемого вида правовой помощи, основные признаки которого определены статьей 13 Типового договора о взаимной помощи в области уголовного правосудия 2. Почти во всех двусторонних договорах с участием Российской Федерации (за исключением КНДР и Ирака) ранее оговаривалась лишь возможность временной выдачи лица, если лицо, в отношении которого направлена просьба о выдаче, привлечено к уголовной ответственности или отбывает наказание за другое преступление на территории запрашиваемой стороны. Все эти договоры рассматривали временную передачу содержащегося под стражей лица исключительно в рамках общих условий экстрадиции, а не правовой помощи. Только в Договоре с Канадой (статья 10) впервые были отражены стандарты Типового договора о взаимной помощи и соответствующие положения стали рассматриваться уже непосредственно в рамках института взаимной правовой помощи по уголовным делам 3. В соответствии с оговорками к ст.11 Европейской конвенции 1959г. отказывают в транзите Бельгия, Великобритания, Ирландия, Люксембург, Нидерланды. Council of Europe. Legal Directorate. European Convention on Mutual Assistance in criminal matters. 20.IV.1959. Declarations and reservations as at 1 August 1980. 2 По просьбе запрашивающего государства и если на это согласно запрашиваемое государство и позволяет его законодательство, лицо, содержащееся под стражей в запрашиваемом государстве, может с его или ее согласия быть временно передано запрашивающему государству для дачи показаний или оказания помощи в проведении расследований. Если в соответствии с законами запрашиваемого государства передаваемое лицо должно содержаться под стражей, запрашивающее государство содержит это лицо под стражей и возвращает его запрашиваемому государству после завершения судебного разбирательства, в связи с которым была подана просьба о его передаче, или еще раньше, если нет необходимости в его дальнейшем пребывании в запрашивающем государстве. Если запрашиваемое государство сообщает запрашивающему государству, что больше нет необходимости содержать переданное лицо под стражей, то это лицо освобождается и рассматривается с учетом положений статьи 14 настоящего Договора. В примечании к статье особо указывается, что в ходе двусторонних переговоров могут быть также рассмотрены положения, касающиеся таких вопросов, как формы и время реституции доказательств и установление предельного срока пребывания заключенного в запрашивающем государстве. (Руководство по Типовому договору о выдаче и руководство по типовому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Пособие по практическому применению. Международный обзор уголовной политики, №№ 45 и 46 1995 год. ООН, Нью-Йорк, 1995 г. С.60.) 3 Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20.10.1997г. Справочная правовая система «Гарант». 1 166 В Договоре между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 17.06.1999г. (статья 12) достаточно четко и полно отражены особенности данной формы правовой помощи, условия ее применения, а также взаимные обязанности сторон, в числе которых обязательства принимающей стороны содержать переданное лицо под стражей, если только направляющей стороной не предусмотрено иное; возвратить переданное лицо, как только это позволят обстоятельства либо в соответствии с иной договоренностью Центральных органов сторон. При этом направляющей стороне не надо инициировать процедуры выдачи для возврата переданного лица. Период пребывания переданного лица под стражей в принимающей стороне засчитывается в срок отбытия наказания, назначенного переданному лицу в направляющей стороне. В случае истечения срока отбытия наказания или когда направляющая сторона сообщит принимающей стороне, что нет более необходимости содержать данное лицо под стражей, с этим лицом должны обращаться как с лицом, приглашенным повесткой в качестве свидетеля, либо это лицо должно быть возвращено направляющей стороне 1. Статьей 78-1 Минской конвенции 1993г. (в редакции Протокола от 28.03.1998г.) также введен правовой режим передачи на время лица, находящегося под стражей или отбывающего наказание в виде лишения свободы, и установлены специальные основания для отказа в оказании данного вида правовой помощи: если не получено согласие лица на такую передачу; в случае необходимости его присутствия на предварительном следствии или судебном разбирательстве на территории запрашиваемой договаривающейся стороны; и если такая передача может повлечь нарушение установленных сроков содержания этого лица под стражей или отбывания им наказания в виде лишения свободы. 2 Представляется неоправданным введение последнего условия (повторяемого и статьей 119 проекта новой редакции Минской конвенции 1993 г.. а также присутствующего и в статье 11 Европейской конвенции 1959 г.), которое ставит зависимость от возможного истечения срока содержания под стражей в период временной передачи, поскольку в любом случае – и при вызове свидетеля повесткой, и при передаче лица, содержащего под стажей - необходимо согласие соответствующего лица предстать перед компетентными органами запрашивающего государства, к тому же по окончании срока содержания под стражей временно переданное лицо незамедлительно освобождается, после чего на него распространяются условия пребывания в запрашивающей стране для лиц, добровольно явившихся с целью дачи показания или содействия расследованию (пример – положения договоров с Канадой и США). Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 17.06.1999 г. 2 Конвенция о взаимной правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01. 1993г. Справочная правовая система "Гарант". 1 167 Общими принципами в отношении временной передачи лиц, содержащихся под стражей, и оказания содействия в явке свидетелей и других лиц по вызову запрашивающего государства являются гарантии и иммунитеты, детально проанализированные выше: Переданное на время лицо, как и явившееся по повестке, не может быть без согласия выдавшей его договаривающейся стороны привлечено к уголовной ответственности или подвергнуто наказанию в запрашивающем государстве за совершенное до выдачи преступление, которое не имелось в виду при выдаче. Свидетель или эксперт, который, независимо от его гражданства, добровольно явился по вызову в соответствующий орган другой договаривающейся стороны, а также временно переданное лицо, освобожденное из-под стражи в связи с истечением срока содержания, не могут на территории этой стороны быть привлечены к уголовной или административной ответственности, взяты под стражу или подвергнуты наказанию в связи с каким-либо деянием, совершенным до пересечения ее государственной границы. Такое лицо не может быть также привлечено к уголовной или административной ответственности, взято под стражу или подвергнуто наказанию в связи с деянием, являющимся предметом разбирательства. Однако, если переданному лицу и свидетелю, явившемуся по повестке, была предоставлена возможность покинуть территорию запрашивающего государства, и оно ею не воспользовалось в течение оговоренного срока (после окончания уголовного производства либо уголовного преследования в первом случае и с момента, когда свидетель уведомлен в отсутствии необходимости его дальнейшего участия в производстве по делу), это лицо может быть привлечено к уголовной ответственности или подвергнуто наказанию за преступление, в том числе бывшее предметом разбирательства. В этот срок не засчитывается время, когда лицо не по своей вине не могло покинуть территорию запрашивавшей помощь стороны. Второй дополнительный протокол к Европейской конвенции 1959 г. призван восполнить неполноту конвенции в части содействия личной явке лиц, в том числе содержащихся под стражей, на территорию запрашивающего государства. Им предусмотрена как специальная форма правовой помощи временная передача лиц, содержащихся под стражей, для дачи показания или оказания содействия в расследовании уголовного дела. В отдельную категорию рассматриваемый документ выделяет осужденных, перемещенных лиц для отбытия наказания в виде лишения свободы на территорию запрашиваемой стороны. Подобный акцент на специфике названной категории лиц, содержащихся под стражей, несомненно является существенной новеллой в международной договорной практике. В частности, статьей 8 предусмотрен временный перевод заключенного на территорию запрашиваемой стороны. Статья 11 обусловливает возможность личной явки перемещенных 168 осужденных (причем, согласно Протоколу к Конвенции о перемещении осужденных лиц согласием соответствующего лица можно пренебречь при некоторых условиях). Признание временной передачи лиц, содержащихся под стражей, одной из специфических форм правовой помощи по уголовным делам подчеркивается и Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности»1. Кроме общих оснований, исключающих возможность оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, существуют специальные условия отказа в предоставлении рассматриваемой формы правовой помощи, в числе которых: - отказ от перемещения лица, о временной передаче которого представлено ходатайство; - необходимость присутствия данного лица на территории Российской Федерации в связи с расследованием российскими компетентными органами уголовного дела; - наличие иных причины, установленные российскими компетентными органами, которые препятствуют передаче лица, находящегося под стражей. 1 Документ ООН А/55/383. Стр.45. 169 ПОГЛАВНЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ К КУРСУ «МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА» (по состоянию на 10.09.07) В соответствии с разработанной программой курса «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» основными образовательными результатами его изучения определены формирование у обучаемых: представления: о месте международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в системе международного сотрудничества по борьбе с преступностью в общем контексте современных международных отношений, его значении для Российской Федерации как субъекта международных отношений; об истории становления, регулирования развития международного и современном сотрудничества в состоянии правового сфере уголовного судопроизводства; о системе и отдельных направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; о субъектах международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; о тенденциях развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, роли в этом России; о роли ООН и других международных организаций в совершенствовании правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; о роли и задачах СНГ в этой деятельности; знаний: основных этапов развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и на этой основе понимать механизмы и факторы его развития; основных этапов международного формирования сотрудничества и в развития сфере правового уголовного регулирования судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; системы источников правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и умения на этой основе критически 170 анализировать накопленный международно-правовой и внутригосударственный нормативный материал по вопросам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, в том числе осмысливать систему, структуру и особенности юридической техники тех или иных международных уголовнопроцессуальных актов (уставов и статутов международных судебных учреждений, проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, международных конвенций антикриминального характера и др.); порядка и способов догматического и сравнительно-правового анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; положений важнейших международно-правовых документов ООН и других международных организаций, регламентирующих деятельность по международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства; особенностей правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства по делам о международных преступлениях; особенностей правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства по делам о преступлениях международного характера (терроризм, транснациональная организованная преступность, киберпреступления); общего порядка документооборота, ведения переписки и сношений в рамках международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; принципов оценки и использования при осуществлении правосудия результатов международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Поскольку Курс «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» основывается на компетентностном подходе, подготовленный к настоящему времени материал базового учебника «Курс международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства» подлежит использованию для достижения определенных образовательных результатов, а также для формирования и развития некоторых компетенций из их системы, предусмотренной программой курса. Представляется возможным представить их сопоставление в следующем виде: Раздел учебника ВВЕДЕНИЕ Ожидаемый Формируемые и образовательный результат развиваемые компетенции Представления: Аналитические: 171 (ОТ АВТОРА) нет Умение прогнозировать, Знания: понимать влияние будущего нет на настоящее Системные: Способность определять потребности в обучении Коммуникационные: нет ГЛАВА I МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ § 1. СУЩНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ Представления: - о соотношении понятий борьба с преступностью и международное сотрудничество в борьбе с преступностью 1; - о системе международного сотрудничества по борьбе с преступностью в общем контексте современных международных отношений и месте в этой системе международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в, их значении для Российской Федерации как субъекта международных отношений; Знания: - о сущности, признаках и понятии международного сотрудничества в борьбе с преступностью 2; - о некоторых из основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; - о некоторых элементах порядка и способов догматического и сравнительно-правового Аналитические: способность к комплексному и ситуационному анализу политических, социальноэкономических и культурных процессов в международной среде; Способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика). - способность к соединению разнодисциплинарных аналитических инструментов в приложении к решению конкретной задачи; знание политической системы на глобальном, региональном и государственном уровне; Системные: способность к самостоятельному обучению; - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций; Коммуникационные: - получать, понимать и анализировать информацию профессионального характера Курсивом выделены уточнения, подлежащие внесению в соответствующие разделы программы курса при ее доработке. 2 Аналогично. 1 172 анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - некоторых особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; некоторых положений важнейших международноправовых документов ООН и других международных организаций, регламентирующих деятельность по международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства; ГЛАВА I МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ Представления: Аналитические: Знания: Системные: § 2. ТЕНДЕНЦИИ СОВРЕМЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ Коммуникационные: (в работе, не комментируется) ГЛАВА II МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА, ЕГО СУЩНОСТЬ Представления: Аналитические: Системные: Знания: Коммуникационные: (в работе, не комментируется) 173 Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 1. К ВОПРОСУ О ПЕРИОДИЗАЦИИ ИСТОРИИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА Представления: - о периодизации истории становления и развития международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства Знания: основных этапов формирования и развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; Аналитические: способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика); Системные: способность к самостоятельному обучению; - четкое определение миссии, видения, ценности и стратегии; умение выбирать конкретные применения знаний и умений к анализу ситуации. - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций. Коммуникационные: - получать, понимать и анализировать информацию профессионального характера; - способность к одинаковому пониманию темы, умение воспринять жаргон и терминологию; Представления: - об истории становления, развития и современном состоянии правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - о тенденциях развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, роли в этом России; - об отдельных элементах системы и направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (в историческом развитии); Знания: - основных этапов развития Аналитические: способность к комплексному и ситуационному анализу политических, социальноэкономических и культурных процессов в международной среде; способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика); знание политической системы на глобальном, региональном и государственном уровне (в историческом развитии); знание основных глобальных тенденций и учет их влияния на развитие и функционирование международных, государственных и региональных институтов (в историческом развитии);. (в работе, представлен вывод) Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: ПЕРИОД С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО КОНЦА XVII ВЕКА 174 Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 3. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ЭПОХИ АБСОЛЮТИЗМА: правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и на этой основе понимать механизмы и факторы его развития; основных этапов формирования и развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; - основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; порядка и способов догматического и сравнительно-правового анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства Системные: способность к самостоятельному обучению; четкое определение миссии, видения, ценности и стратегии; умение выбирать конкретные применения знаний и умений к анализу ситуации. - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций; - способность к работе в контексте норм и традиций других стран Коммуникационные: - получать, понимать и анализировать информацию профессионального характера; - способность к одинаковому пониманию темы, умение воспринять жаргон и терминологию; Представления: - об истории становления, развития и современном состоянии правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - о тенденциях развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере Аналитические: способность к комплексному и ситуационному анализу политических, социальноэкономических и культурных процессов в международной среде; способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика); знание политической системы на глобальном, 175 XVIII – НАЧАЛО XIX ВЕКА уголовного судопроизводства, роли в этом России; - об отдельных элементах системы и направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (в историческом развитии); Знания: - основных этапов развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и на этой основе понимать механизмы и факторы его развития; основных этапов формирования и развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; - основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; порядка и способов догматического и сравнительно-правового анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И Представления: Аналитические: - об истории становления, способность 176 региональном и государственном уровне (в историческом развитии); знание основных глобальных тенденций и учет их влияния на развитие и функционирование международных, государственных и региональных институтов (в историческом развитии);. Системные: способность к самостоятельному обучению; четкое определение миссии, видения, ценности и стратегии; умение выбирать конкретные применения знаний и умений к анализу ситуации. - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций; - способность к работе в контексте норм и традиций других стран Коммуникационные: - получать, понимать и анализировать информацию профессионального характера; - способность к одинаковому пониманию темы, умение воспринять жаргон и терминологию; к РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 4. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА развития и современном состоянии правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - о тенденциях развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, роли в этом России; - об отдельных элементах системы и направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (в историческом развитии); Знания: - основных этапов развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и на этой основе понимать механизмы и факторы его развития; основных этапов формирования и развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; - основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; порядка и способов догматического и сравнительно-правового анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере 177 комплексному и ситуационному анализу политических, социальноэкономических и культурных процессов в международной среде; способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика); знание политической системы на глобальном, региональном и государственном уровне (в историческом развитии); знание основных глобальных тенденций и учет их влияния на развитие и функционирование международных, государственных и региональных институтов (в историческом развитии);. Системные: способность к самостоятельному обучению; четкое определение миссии, видения, ценности и стратегии; умение выбирать конкретные применения знаний и умений к анализу ситуации. - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций; - способность к работе в контексте норм и традиций других стран Коммуникационные: - получать, понимать и анализировать информацию профессионального характера; - способность к одинаковому пониманию темы, умение воспринять жаргон и терминологию; уголовного судопроизводства; - особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА § 5. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В XX ВЕКЕ: 1919 – 1945 ГОДЫ Представления: - об истории становления, развития и современном состоянии правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - о тенденциях развития правового регулирования и практики международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, роли в этом России; - об отдельных элементах системы и направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства (в историческом развитии); о роли некоторых международных организаций в совершенствовании правовых основ международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; Знания: - основных этапов развития правового регулирования международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и на этой основе понимать механизмы и факторы его развития; основных этапов формирования и развития правового регулирования международного 178 Аналитические: способность к комплексному и ситуационному анализу политических, социальноэкономических и культурных процессов в международной среде; способность к сравнительному анализу и синтезу (компаративистика); знание политической системы на глобальном, региональном и государственном уровне (в историческом развитии); знание основных глобальных тенденций и учет их влияния на развитие и функционирование международных, государственных и региональных институтов (в историческом развитии);. Системные: способность к самостоятельному обучению; четкое определение миссии, видения, ценности и стратегии; умение выбирать конкретные применения знаний и умений к анализу ситуации. - способность использовать теоретический язык знаний применительно к анализу конкретных ситуаций; - способность к работе в контексте норм и традиций других стран Коммуникационные: - получать, понимать и Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства в законодательстве и международных договорах России; - основных принципов и институтов, понятийных рядов и категориального аппарата международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства и их нормативном закреплении; порядка и способов догматического и сравнительно-правового анализа по отдельным проблемам международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства; - особенностей правового регулирования отдельных направлений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства анализировать информацию профессионального характера; - способность к одинаковому пониманию темы, умение воспринять жаргон и терминологию; Представления: Аналитические: Системные: Коммуникационные: Знания: § 6. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В XX ВЕКЕ: 1945 – 1990 –Е ГОДЫ (в работе, не комментируется) Глава III ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО Представления: Аналитические: Системные: Коммуникационные: Знания: 179 СУДОПРОИЗВОДСТВА § 7. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА НА РУБЕЖЕ XX – XXI ВЕКОВ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ (в работе, не комментируется) 180 181
