Река как материальная и духовная ценность

РЕКА КАК ЦЕННОСТЬ
Баева Л.В.
Наша планета богата разнообразными формами жизни, населена
многими народами и все это благодаря наличию пресной воды, озер и рек,
которые оказываются в этом смысле важнейшей ценностью Земли. Однако
мы, зачастую, не ценим то, что имеем и воспринимаем данное природой
как нечто естественное, привычное, доступное каждому, а, следовательно,
не имеющее статуса ценности. Это заблуждение порождено еще великими
греками, отвергшими идею о том, что природа, космос, весь мир –
воплощение гармонии, красоты, высшая ценность и совершенство. Сократ
предложил считать ценностью нечто исключительное, особенное, редкое
и, прежде всего, связанное с человеком. Мир природы стал
рассматриваться с позиций возникшего тогда антропоцентризма как фон,
место для реализации творческих возможностей индивида, обладающего
высшим статусом в мире благодаря наличию разума и души. Такая
позиция, утвердившаяся благодаря христианскому персонализму,
способствовала
утверждению
антропного
императива
и
его
доминирования над всеми иными, в том числе экологическим, природным.
Но современная жизнь показала, что мир – единое целое, в котором
природное и человеческое активно влияют друг на друга. С этих позиций
стали переоцениваться и человеческая деятельность и объекты природы.
Разумная, творческая активность человека в XX в. уже не расценивается
однозначно как позитивная, априорно правомерная и оправданная.
Природные объекты, напротив, из статуса средств переходят в статус
целей. Происходит некое ценностное выравнивание, мир человека
становиться все ближе к миру природы. Природные объекты, имеющие
высокий статус в мифологическом сознании древних, постепенной
утраченный в религиозном и философском сознании классической эпохи,
сегодня вновь приобретают значительную ценность. Это происходит
благодаря экологизации мировоззрения, с одной стороны, и того, что эти
объекты в их первозданной, «неискалеченной» человеком форме
становятся редкостью, исключительностью. Таким образом, мир на новом
уровне сознания вновь приходит к поиску высших ценностей не только в
мире идей, социума, культуры, но и в природе, космосе, бытии в целом.
Можно отметить, что происходит сближение рационального и
иррационального (образного и чувственного) обоснования ценности
природы и ее феноменов, как результат диалектического отрицания
мифологического мировоззрения научным, а затем нравственноэкологическим. Однако на этом пути еще много трудностей, связанных,
прежде всего, с завышенной оценкой человеком (и человечеством) своих
поступков и амбиций и недооценкой роли и значения природных объектов.
Поэтому сегодня чрезвычайно актуальными оказываются исследования,
направленные на формирование ценности природы, жизни, ее
многообразных форм в их неповторимости и уникальности.
Целью настоящей работы является обоснование высокого
ценностного статуса Реки (особенно, Великих Рек), изучение ее роли и
значения как для человека и социума, так и для природы в целом.
Аскиологический анализ Великой реки как феномена природы и социума,
по нашему мнению, позволит глубже оценить ее роль в развитии
материального и духовного бытия. Мы рассмотрим ценность Реки в
различных
философских
аспектах:
онтологическом,
витальном,
антропологическом,
экзистенциальном,
социально-философском,
когнитивном, этическом, эстетическом, а также с позиции
мифологического и религиозно-мистического мировоззрения.
Прежде всего, Река может быть осмыслена как ключевая
онтологическая ценность, как уникальная форма бытия, связанная с
другими объектами и представляющая внутри себя целый мир, особую
реальность, развивающуюся в пространстве-времени. В этом смысле Река
может быть сравнима с бытием в целом, выступать его аналогом, моделью,
символом. Онтологическая ценность Реки может быть обоснована по
следующим направлениям:
• Река как открытая система, уникальный природный объект, не
имеющий точной копии и невоспроизводимый искусственным путем.
• Река как часть водной стихии, единой и многообразной,
влияющей на развитие бытия в целом.
• Река как динамическая систему, изменчивость которой является
ее сущностью.
• Река как поток времени.
• Река как «бесформенная» материя, обладающая высшей
энергетической потенцией.
Мир реки, как и любой другой открытой системы, неповторим и
своеобразен. «Открытость» реки не априорное допущение, а результат
рационального анализа различных уровней взаимодействия речной
системы с другими: геологической, атмосферной, биосферной,
социосферной и т.д. Свойством открытых систем, как известно, является
энергетический и информационный обмен с внешней средой, а также
внутренняя нестабильность, нелинейность вариантов развития. Такие
системы уникальны, и ход их эволюционного изменения не обратим. Это не
означает, что развитие, эволюция реки не имеет закономерностей,
внутренней логики, доступной для изучения. Это, скорее, говорит о том, что
подобно другим открытым системам, реки в каждом из примеров
развиваются собственным путем, под влиянием тех или иных внешних и
внутренних факторов, в связи с чем гарантированные прогнозы их динамики
всегда будут иметь значительные доли погрешностей.
Онтологическая ценность реки в этом плане очевидна как с позиции
панаксиологизма, так и с позиции избирательности, исключительности
аксиообъектов. Под панаксиологизмом мы понимаем концепции
обоснования высшего ценностного статуса мира и его объектов в полном
масштабе. Такое видение и оценка были характерны для мифологического
мировосприятия (1), для китайской философской традиции, особенно
даосизма (2), для досократической античной философии (3), для пантеизма
эпохи Возрождения (4).
Исходя из различных оснований, в них
обосновывалась ценность природы, космоса, мироздания в целом и каждого
из его объектов в частности.
Мифологическое сознание рассматривало объекты природы как
равные по статусу человеку, не проводя различия между живым и неживым,
материальным и духовным, человеком и животным, человеком и богами.
Река как часть единого мира воспринималась как воплощение мощи всей
природы и сила, с которой человек мог сотрудничать или враждовать, но
которой он не противопоставлял себя онтологически.
Мифологическое сознание выводило некую «жизненную модель» как
обязательную линию поведения, признающую «целостность бытия
ведущей ценностью, так как жизнь в меняющемся мире... была попросту
невозможна» 1 , пишет о народах Центральной Африки В.Р. Арсеньев.
Нарушение целостности мира народы племени бамбара, например,
связывают с силой «ньяма», «которая выделяется из любого целостного
объекта при полном или частичном его разрушении, поэтому оно и
связывается с нарушением всеобщего равновесия» 2 .
Стремление к равновесию природного и социального, целостное
мировосприятие выступают отражением высоко развитой способности к
адаптации. Адаптация, как свойство, присущее любой форме жизни, по
мнению И. Калайкова, должна неизбежно включать в себя два компонента:
«снимать воздействие раздражителей с помощью изменений, которые
реализуются посредством отражения-следа и отражения-ответной реакции
и свойство живых систем вырабатывать в себе в процессе взаимодействия
способность к такого рода изменениям» 3 . Адаптация в этом смысле не
означает состояния покоя и консервации связей, напротив, она оказывается
постоянным изменением одного объекта в условиях постоянной
изменчивости внешней среды в целом, как некий пример подвижного в
подвижной среде. Следовательно, поддержание равновесия также будет не
пассивным воспроизводством сложившихся форм жизнедеятельности, а
разумным и в некотором роде творческим процессом контроля над
1
Арсеньев В.Р. Звери-боги-люди. М., 1991. С. 148.
Там же. С. 140.
3
Калайков И. Цивилизация и адаптация. М., 1984. С. 24.
2
избытком и недостатком тех или иных компонентов в составе биоценоза.
По сути, речь идет о гомеостатическом равновесии, которое мы вслед за
этнографами и антропологами называем состоянием природной гармонии.
Понятие гомеостаза, пришедшее в социальные науки из естествознания,
оказалось весьма уместным для характеристики определенного типа
существования, цель которого состоит в ослаблении и снятии напряжения
между отдельными объектами, или объекта в составе целостности. Любые
формы проявления агрессивности при таком стремлении будут иметь
смыслом не утверждение своей исключительности и значимости, а
устранение того, что оценивается как преграда на пути к состоянию
разрядки и равновесия.
В мифологическом мировоззрении мы встречаемся с очеловечиванием
частей космоса и природы, наделением различных природных объектов
антропоморфными формами. Народный фольклор, мифы, сказания
сохранили названия Великих рек как родственных человеку: матушка Волга,
Отец Рейн, Дон-батюшка и др. Реки не были противопоставлены человеку и
составляли ценность как часть единого мироздания, где все и все являются
членами общего тела природы.
В традиции философии Древнего Китая мифологические основания
проявились в наибольшей полноте. Здесь в качестве высшей ценности
утверждается гармония – естественная гармония природы и искусственно
добытая гармония человеческого бытия.
В отличие от представлений первобытных народов понимание
гармонии здесь связано с рефлексией по поводу трагичности и
ограниченности наличного бытия человека. Эта рефлексия приводит к
отступлению от позитивного истолкования обыденного существования
человека
и
подчеркивает
необходимость
сложнейшего
пути
совершенствования для обретения утраченной «естественности» и тем
самым гармоничности. Поэтому понятие гармонии раздваивается и
представляет два варианта: «изначальной гармонии» Дао, У цзы
(«Беспредельное») и вновь обретенной гармонии как итога
совершенствования и поиска высшей мудрости, Тай цзи («Великий
предел»). Если первый вариант символически изображается в виде пустого
белого круга, означающего, как отсутствие, так и возможность всего, то
второй – виде плавно перетекающих друг в друга частей белого и красного
или черного (поздний вариант символа), означающих творение, изменение
и поддержание существования вещей и явлений. Гармония в каждом из
случаев (в первом – как начало и как итог, а во втором – как сам процесс)
оказывается «снятием» раздвоенности, противоречивости мира, неизбежно
фиксируемых сознанием человека цивилизации, существующем «вопреки»
природе. Совершенствование же становится поиском состояния без
качеств, отличий, форм и явлений. Вынужденная искусственность
обретения состояния «естественности» оказывается, по сути, стремлением
преодоления того, что привнесла сама цивилизация. Мощь цивилизации
как формы существования общества по мере своего развития ведет к
усложнению практики обретения своей безначальной природы. Отсюда –
ценность несказанности, нереализованности, непроявленности, стремление
к безоценочности, простоте, спонтанности. Гармоничность становится для
ряда даосских школ отражением внешней вселенной во внутреннем мире
индивида, которая дает возможность слияния с первоистоком всего сущего
и обретения бессмертия.
В даосизме, подчеркивающем высшую ценность естественности
природной жизни, наиболее ярко раскрывается идея могущества и высокой
значимости Воды, в целом, и Реки, в частности. В «Дао дэ цзин»
неоднократно упоминается вода рек и морей, которая ассоциируется с
силой, властью: «Реки и моря потому могут властвовать над равнинами,
что они способны стекать вниз. Поэтому они властвуют над равнинами» 4 .
Могущество Реки в том, что она течет вниз и оказывается доступной
каждому. Она доходит до любого нуждающегося, питает страждущего,
служит всем. Автор трактата особенно подчеркивает значимость устья
реки, называя его «Великим царством»: «Великое царство - это низовье
реки, узел Поднебесной, самка Поднебесной. Самка всегда с
невозмутимостью одолевает самца. Поэтому великое царство располагает
к себе маленькое тем, что ставит себя ниже последнего… Великому
полагается быть внизу» 5 . Подобно реке правитель должен быть близким
народу, уважающим маленькие провинции, не возвышающим себя.
Река и вода – идеал могущества и благодаря своей мягкости,
податливости, изменчивости, отсутствию жесткой формы. Водная стихия в
даосизме это олицетворение «мягкого и слабого», которое побеждает
«сильное и твердое» (например, камень и металл). Она обтекает преграды
и доходит до цели, не имеет углов и проникает повсюду, раздает себя
каждому, но оказывается неисчерпаемой. Она лишена формы и находится
в постоянном движении, этим подобная самому Дао: «Высшая
добродетель подобна воде. Вода приносит пользу всем существам и не
борется с ними. Она находится там, где люди не желали бы быть. Поэтому
она похожа на Дао» 6 .
Досократическая античная философия со своих позиций стремится к
обоснованию ценности мира и его феноменов. Прежде всего, Река
выступает одной из ключевых витальных ценностей, поскольку рождает
жизнь и питает все ее формы. Ценность реки нередко сопоставляется с
ценностью самой жизни. Она рассматривается как поток Жизненной
энергии, мощи, интенсифицирующий становление и развитие природы,
социума, культуры. В онтологическом смысле ценность реки может быть
4
Дао де цзин / пер. Ян Хин-Шуна // Дао: гармония мира. М., 2000, с.30.
Там же. С. 28.
6
Там же. С. 11.
5
сравнима и с ценность времени: Река как постоянное движение, изменение,
символ бесконечности обновления («В одну и ту же реку нельзя войти
дважды»). В этом смысле река – аналог прогресса, вечного двигателя,
становления. Несмотря на «мягкость» и бесформенность, водная стихия
всегда олицетворяла собой могучую силу, энергия которой побеждает
камень, металл и не знает равных. В этом плане река выступает и
символом могущества, свободы, непокорности и непобедимости.
Стремление управлять энергией реки с древности было заветной целью
человека. Но история показала, что это возможно, только если человек не
нарушает при этом гомеостатического равновесия всей системы
биоценоза.
В социуме и культуре ценность реки не только витальная и
онтологическая. Она приобретает социокультурный, этнический,
антропологический и экзистенциальный аспекты.
Великие реки
становятся источником формирования первых «речных цивилизаций»,
живущих земледелием и составляющих основу «пищевой пирамиды»
социума. Река становится и важнейшим средством коммуникации, как
возможность передвижения, контактов различных народов, обмена
информацией, сближения, слияния, образования синтетических форм
культуры. В социально-онтологическом ключе ценность реки состоит в
соединении «миров» (берегов, областей), их интеграции и открытости друг
для друга.
Река выступает и ценностью живущего вблизи нее народа, этноса,
нации. Великие реки становятся национальным достоянием, символом
народа (так, Волга – приобретает семиотичекий смысл как великая река
русских, Темза – англичан, Инд – индусов и т.д.) Река становится
предметом гордости народа, тем самым, способствуя его консолидации.
Антропологическая и духовная ценность реки состоит в том, что она
выступает своеобразным символом, архетипом очищения, обновления,
освобождения от тяжести прошлого, от греха и нередко от самой жизни.
Для многих конфессий река становилась «священным», мистическим
местом, в котором происходило ритуальное омовение, крещение
(христианство), погребение (индуизм). Река символизировала чистоту
тела и духа, переход в новое состояние, качество. Река выступала и
ценностью познания и самопознания. (В русском языке есть выражение
«как в воду глядел», означающее предвидел, знал). Река отражает мир и
человека, способствует его адекватному постижению. Хорошо известно и
терапевтическое действие реки на человека, испытывающего душевные и
психические проблемы. Психотерапия древности и современности
раскрывает возможности обретения душевного равновесия, гармонизации
через созерцание воды, реки, уход от суеты урбанистической жизни. В
этом плане река не только дает жизнь, но и помогает наполнить ее
смыслом и радостью.
Как видно река выступает ценностью не только существования,
экзистенции, но и ценностью эссенциальной, духовной. Аксиологическая
многомерность реки позволяет рассматривать ее как одну из базовых
ценностей, имеющих материальное и духовное выражение.