Долина Славы или Долина Смерти

1
Статья из Интернет-источника: Долина Славы или Долина Смерти
В этой статье хочется рассказать об одном из эпизодов боев на всем огромном ржевско-вяземском
плацдарме, который разворачивался в 1942 году в «гжатском секторе» плацдарма.
Сегодня это место называется Долиной Славы или Долиной Смерти, и находится на границе
Московской и Смоленской областей, в районе между Можайском и Гжатском (Гагариным), в верхнем
течении реки Воря и ее притока Малая Воря.
К концу января 1942 г. в ходе наступления войск Западного фронта 5-я армия, наступая вдоль
минского шоссе, и освободив Можайск, подошла к заранее подготовленному немецкому
оборонительному рубежу, который закрывал путь к Гжатску с юго-востока. На этом участке
оборонялись немецкие 78-я, 87-я и 197 пехотные дивизии. Ценой огромных потерь оборона немцев
на узком участке была прорвана и ударная группировка 5-й армии вошла в прорыв и начала бои за его
расширение и удержание. В книге «Московская битва в хронике фактов и событий» (М., Воениздат,
2004) говорится: «в наступление перешла ударная группа 5-й армии (50, 32, 144-я стрелковые
дивизии и 43-я стрелковая бригада) с рубежа 15–20 км юго-западнее пос. Уваровка, имея задачу
выйти в тыл гжатской группировки противника... Преодолевая огневое сопротивление противника,
наши части к исходу 8.02 вклинились в оборону противника в направлении на Язово, Подъелки,
Жихарево». Так и образовалась территория, именуемая сегодня Долиной Славы, где и по сей день,
через 60 лет после войны, не перестает находиться работа для поисковых отрядов – каждый год на
мемориальном кладбище в селе Семеновское появляются новые могилы и на стене сельского храма
пополняется длинный список фамилий погибших в Долине бойцов. Бои носили крайне
ожесточенный характер и стоили огромных жертв и Красной армии и немцам. 18 февраля 1942 г.
погиб командир 32 СД полковник В.И. Полосухин, чья дивизия знаменита по боям на Бородинском
поле в октябре 41 года, когда сдерживала наступление немецких войск на Москву.
13 февраля 1942 года в докладе командующего Западным фронтом Г.К.Жукова Верховному
Главнокомандующему об обстановке в полосе фронта на 13 февраля 1942 г., говорилось, что «На
фронте ударной группы 5-й армии противник переходил неоднократно в контратаки, которые были
отбиты; идет бой за Подъелки, Ощепково, Жихарево, с целью обеспечения флангов прорыва».
Вот как описывается разгар боев зимы 42-го в «Долине» в книге «Московская битва в хронике фактов
и событий» (М., Воениздат, 2004).
«14 февраля, суббота. Крайне ожесточенный характер носили бои ударной группировки 5-й армии на
рубеже реки Воря. В течение последней недели каждый день гитлеровцы предпринимали отчаянные
попытки отрезать вклинившиеся войска от остальных сил 5-й армии. Утром 14.2 при очередной
контратаке противник крупными силами пехоты и танков потеснил наши части на обоих флангах
участка прорыва и устремился на тылы ударной группировки. Но замкнуть кольцо окружения ему не
удалось. Оставался перешеек — узкая (трехкилометровая) и длинная полоса, проходившая по
живописной долине реки Вори и ее правому притоку, через Васильки и далее на Иваники. Почти
каждый метр ее с двух сторон простреливался врагом. Однако наши бойцы и командиры, быстро
создав опорные пункты в обоих населенных пунктах и на господствующих высотах, успешно
отражали прорвавшегося врага».
15 февраля шла борьба за фланги прорыва, в районе северо-западнее деревни Васильки отражались
атаки пехоты и танков противника. Одновременно шел бой с прорвавшимися в тыл ударной группы
вражескими автоматчиками западнее и юго-западнее Иваников.
Иллюстрацию этим боям можно найти у писателя К.Симонова, бывшего в те дни в 32-й СД в
качестве военного корреспондента «Красной Звезды»:
«Как выяснилось уже позже, дивизия, наступая, влезла узким языком в немецкое расположение. Не
только впереди, но и справа и слева от дороги были немцы. Ширина пробитого дивизией коридора,
как это в последнее время часто бывало, в самом широком месте не превышала километра с
небольшим…Автоматные очереди слева, а теперь и сзади все усиливались. Я перестал записывать и
2
тоже вышел наверх. Теперь стреляли совсем близко, вдоль дороги. Я постоял, послушал и вернулся в
блиндаж. Вслед за мной вошел Мартынов (комиссар 32-й СД – прим. авт.) и сердито спросил, у всех
ли есть личное оружие. Я ответил, что есть. Он сказал, что все обойдется, но пока что слева к дороге
подошел батальон немцев. Немцев, конечно, отобьют, но про оружие он на всякий случай обязан
спросить». (Симонов К.М. Разные дни войны. Дневник писателя. — М.: Художественная литература,
1982).
Бои по уничтожению прорвавшегося в тыл ударной группы противника продолжались и 17 февраля.
50-я и 32-я стрелковые дивизии, прочно удерживая рубеж по восточному берегу р. Воря, уничтожали
противника в лесу западнее деревни Иваники и в районе высоты 263,1. По-видимому, этот лес
существует и по сей день, изрыт вдоль и поперек блиндажами и траншеями.
18 февраля бои достигли накала, в этот день погиб комдив 32-й СД полковник В.И. Полосухин. Во
второй половине дня, говорится в книге «Московская битва в хронике фактов и событий», один из
стрелковых батальонов 32-й стрелковой дивизии, встретив сильное сопротивление противника в лесу
западнее Иваники, залег. Тогда командир дивизии направился на рекогносцировку этого района боя.
Во время этой рекогносцировки группа Полосухина была замечена немцами и обстреляна из
пулемета. Командир 32-й СД полковник Полосухин был убит.
В последующие дни немецкие войска продолжали попытки ликвидировать прорыв, штурмовали
удерживаемые красноармейцами разрушенные Васильки.
А дальше более-менее четкую картину событий (на основе данных в открытом доступе) установить
не получается. В книге «Московская битва в хронике фактов и событий» говорится, что 23 февраля
шел бой за овладение Ощепково, Жихарево, но не уточняется, в чьих руках в эти дни находились эти
две важные деревни? Также, вызывает недоумение следующая информация (относится к 23 февраля):
«противник, опираясь на заранее подготовленные позиции в опорных пунктах, блиндажи и
закопанные в землю танки в районе Иваники, оказывал ожесточенное сопротивление. Части армии за
23 февраля потеряли убитыми и ранеными 504 человека». Если основываться на предыдущих
данных, то Иваники уже были взяты и находились в тылу ударной группировки 5-й армии,
совершившей прорыв немецкой обороны.
Бои февраля-апреля 42 года, были для наших войск, воевавших в Долине, одними из самых тяжелых
за все время боев здесь, а фронт в тех местах стоял до марта 1943 г., - до тех пор, пока 9-я немецкая
армия не оставила весь обширный район «Ржевского выступа». Многие погибшие бойцы, найденные
в ходе поисковых работ в Долине, погибли именно в боях февраля-марта.
К 25 февраля обстановка в Долине поменялась. Командованием Западного фронта было принято
решение ударную группу 5-й армии перевести на другой участок гжатского узла немецкой обороны, к
северу от Минского шоссе, в район 10-15 км. северо-восточнее Гжатска. После этого интенсивность
боев в Долине стихает. Части ударной группы 5-й армии, сражавшиеся в Долине – 32 и 144 СД, были
переброшены в район 7–18 км северо-восточнее Гжатска, для прорыва обороны противника в новом
районе. Из одной Долины смерти эти дивизии перекочевали в другую – гагаринскую. Бои также были
очень жестокие, и потери наших войск высоки. Только за 5 марта 32-я СД в районе Груздево –
Кострово потеряла убитыми 116 и ранеными 297 человек. В этом районе, где находились деревни
Кострово, Рыльково, Груздево, Сорокино, уже несколько десятилетий, с 70-х-80-х гг. прошлого века и
в последние годы, ежегодно ведутся масштабные поисковые работы.
Ожесточенные позиционные бои «местного значения» почти непрерывно шли на разных участках
Долины до марта 1943 г. В течение летних месяцев 42-го года – в июле, августе и сентябре, когда
войска Калининского и Западного фронтов пытались на разных участках взломать и ликвидировать
Ржевский выступ, в Долине также шли бои. Дивизии левого фланга 5-й армии, занимавшие оборону в
районе Долины, в ходе ржевских наступательных операций, как правило, получали задачу наносить
по врагу удары в полосе своей обороны одновременно с наступлением основных сил фронтов на
3
главном направлении. Так было в ходе летне-осенней ржевско-сычевской (ржевско-гжатской)
операции, и в ходе операции «Марс» в ноябре-декабре. Таким образом, здесь в основании Ржевского
выступа, в долине Малой Вори «эхом» отражались все значимые боевые наступательные операции
советский войск на ржевско-вяземском плацдарме.
Что стало с прорывом, сделанным дивизиями 5-й армии в феврале 42-го, на основе открытых
источников установить не удалось. По всей вероятности, нужная информация находится в архивах
ЦАМО. Но если судить по обследованию местности в ходе поисковых работ, можно предположить,
что прорыв, скорее всего, был ликвидирован и немецкий фронт на этом участке восстановлен.
На местах, где был сделан прорыв, многое говорит о том, что бои шли там еще не один год. В ходе
поиска встречались образцы немецкого вооружения и снаряжения, которых у немцев в феврале-марте
1942 г. еще не было. Кроме того, на местах боев прорыва февраля 42-го такая прочная и капитально
оборудованная немецкая оборона, что вряд ли вермахт мог ее подготовить еще тогда, в ходе
наступления Красной армии зимой 41-42-го года. Глубокие блиндажи с толстыми бревнами,
накатами, бревенчатыми стенами, зимние печки во многих блиндажах, сети траншей и ходов
сообщения, колючка. Иными словами, впечатление такое, что простояли в этих блиндажах явно не
одну зиму. В подтверждение этому есть также и свидетельства очевидца. В Можайской газете «Новая
жизнь» от 20.01.2006 г. публикуются воспоминания ветерана, лейтенанта 785 стрелкового полка 144й стрелковой дивизии И. Уколова, участвовавшего весной и летом 1942 г. в боях в Долине. Судя по
его словам, летом 42-го Иваники, Ощепково, Жихарево находились в руках у немцев, и за эти
населенные пункты время от времени разгорались жестокие схватки: «Мы сделали попытку овладеть
деревней Ощепково, однако враг оказался искуснее и отбил наши атаки. 28 июня 1942 г. немцы
нанесли по левому флангу полка мощнейший удар…». Затем в августе, в разгар ржевско-сычевской
операции силами 144 СД было предпринято поддерживающее наступление: 785-му стрелковому
полку была поставлена задача «овладеть д. Иваники, оседлать высоту 263,1 и, продвигаясь дальше,
овладеть деревней Жихарево». То есть, принимая во внимание эти свидетельства, территория,
отбитая ударной группой 5-й армии в февральском прорыве немецкой обороны, по-видимому, все же
была вновь, возможно и частично, захвачена немцами.
Как же выглядит сегодня, по прошествии 60 с лишним лет небольшой пятачок «неизвестной» войны,
«задворки» Ржевского выступа? Ни одной из деревень, вокруг которых шли те бои, не сохранилась.
Все они – Иваники, Васильки, Жихарево, Ощепково и многие другие, были стерты войной и не
возродились после. Только по одичавшим садовым деревьям да по раскидистым ивам по берегам
безымянных ручьев и прудов можно догадаться о том, что на этом месте когда-то давно стояла
деревня.
А в извещениях родственникам погибших солдат писали – «похоронен в братской могиле в деревне
такой то..». Автору данной статьи довелось столкнуться с ситуацией, когда потомок погибшего в
Долине бойца искал его могилу. И опирался на извещение командования, что боец погиб и похоронен
в братской могиле в деревне Иваники. Представляя ситуацию тех дней, когда на полях Долины любая
воронка и траншея представляли из себя «братскую могилу», а Иваники были сожжены, вся
«истинность» такого извещения становится понятной! А через 60 лет потомок погибшего
красноармейца надеялся разыскать могилу своего предка в деревне, которая перестала существовать
зимой 42-го года.
С 70-х гг. прошлого века в Долине Славы ведутся поисковые работы. К этому периоду времени
относится большинство мемориалов, установленных в Долине – Курган Славы посреди поля, где
находился эпицентр немецкой обороны, и ныне запаханные блиндажи глубокие, с крепким накатом,
выложенными бревнами стенами, памятник на месте гибели командарма 32 СД В.И. Полосухина, и
некоторые другие. На месте, где стояла деревня Васильки, к началу 90-х годов вырос дачный поселок.
В 1994 или 1995 году в ближайшем крупном селе - Семеновское началось строительство храма, не
территории которого расположено сегодня воинское кладбище, где хоронят тех, кто считался
4
пропавшими без вести в окрестных лесах. На 80-е и начало 90-х гг. пришелся период активной
поисковой деятельности в Долине Славы. Ежегодно в результате Вахт Памяти поисковых отрядов
находились и перезахоранивались останки десятков и сотен красноармейцев, погибших в тех боях 4243 гг. В конце 90-х - начале 2000-х гг. в поле Долины, напротив кургана был воздвигнут высокий
православный крест.Постепенно следы войны уходят из повседневности. Меняется до
неузнаваемости местность, запаханы и заросли травой выше человеческого роста места
кровопролитных боев и пепелища разрушенных деревень, практически не осталось в живых
участников и очевидцев тех событий. Однако «желающий да увидит», и занимаясь поиском, по
другому смотришь на местность, и то, чему обычный человек не придает никакого значения, для
опытного взгляда открывается со всей резкостью. Поэтому одно из самых сильных впечатлений от
посещения «долин смерти» – это то, что война не ушла из тех мест, она только спряталась от
случайного взгляда под полувековым дерном, убежала в чащу, затерялась в полях.
До недавнего времени, еще 5-10 лет назад (пока спрос на практически любые предметы «военного
антиквариата» не достиг сегодняшних размахов) на местах ожесточенных боев в большом количестве
попадалось различное железо войны - клубки колючки, снаряды и мины, остатки оружия и т.д. И
среди этого железа ничто так не несет на себе отпечаток человека, как предметы солдатского
снаряжения и быта. И ничто так ярко, как они не свидетельствует о масштабах потерь и количестве
погибших. То тут, то там разбросаны саперные лопатки, дырявые каски или солдатский ботинок. И не
сразу, а только позже, с опытом поиска, начинаешь понимать, что это все, что от солдата осталось. По
окончании боев, весной, когда сходил снег, на сбор и захоронение трупов мобилизовывалось местное
население, погибших свозили в большие братские захоронения, а чаще сваливали, где придется – в
ближайшие большие воронки, траншеи и т.д. А остатки снаряжения и обмундирования – каска или
лопатка, пробитый котелок или раздавленная фляга, - так и оставались на месте… И когда знаешь это
и видишь, сколько касок дырявых и лопаток валяется (или валялось до недавнего времени) по лесу –
холодок пробегает по спине. Бывает, что и сам хозяин рядом лежит. Останки ушли в дерн, и их не
видно, а каска или другая амуниция, «выглядывает» на поверхность. Такие бойцы на
профессиональном жаргоне поисковиков зовутся «верховыми».
Безусловно, время делает свое дело. Все труднее вести поисковые работы и находить останки
погибших бойцов и неизвестные захоронения, все более редкими находками становятся крупные
захоронения, - на несколько десятков или сотен бойцов. И тем не менее, каждый год поисковые
работы приносят результат и каждый год в «Долинах» находят останки тех, кто безвестно погиб там
более 60 лет назад.
В заключение хотелось бы обратить внимание вот на что. Нельзя не вспомнить известное выражение,
что «война не закончена, пока не похоронен ее последний солдат». И наша Великая Отечественная,
согласно этой мысли, пока далека от завершения. Но в то же время нельзя не признать, что
определенный долг памяти павшим в «непопулярных» операциях Великой Отечественной все же
отдается. Пусть этот процесс начался совсем недавно, и он противоречив, медленен, запоздал и т.д.
Но все же очевидные результаты есть – многие тысячи погибших найдены и перезахоронены.
Ведется масштабная поисковая работа. Появляются исследования военных историков, где
рассматриваются ранее закрытые факты и документы, позволяющие пролить свет на неизвестные
эпизоды войны. Однако не покидает ощущение, что все равно эти страницы истории Великой
Отечественной остаются не популярными для государства и официальной истории Великой
Отечественной войны, замалчиваются или искаженно преподносятся обществу. И что так и не
извлечены объективные уроки, которые должны были извлечь из тех неизвестных боев «местного
значения», на которые пришлись едва ли не самые большие потери Красной армии за всю войну,
нынешние поколения.
В широком смысле общество никогда не переосмысливало эту трагическую страницу, потому что
5
государство ее сразу умолчало. И это умолчание, без малого, определило (да и пожалуй продолжает
определять) восприятие советским, а ныне российским обществом и истории Великой Отечественной
войны и цены победы. Это переосмысление началось только в течение двух последних десятилетий
прошлого века, с политическими изменениями в стране, и не достигло масштабов, способных
преодолеть гегемонию официальной государственной точки зрения на историю ВОВ. И сегодня не
теряют остроты споры о том, какая историческая правда нам нужна и нужно ли копаться в истории
Великой Отечественной, помнить и говорить об ошибках и неудачах, «очернять» репутацию
«Полководцев Победы». И до сих пор, как отмечают некоторые исследователи Ржевской битвы и боев
1942-1943 гг. на московском направлении советско-германского фронта, закрыты в архивах многие
материалы и документы, касающиеся тех операций. И по сей день боевые операции начального
периода Великой Отечественной, оставившие после себя многочисленные «Долины смерти», по
большому счету привлекают интерес и знакомы лишь узкому кругу исследователей, историков,
краеведов, поисковиков. В общественном же восприятии событий Великой Отечественной войны и в
официальной трактовке они практически не отражаются, и как правило, находятся в тени
победоносных, успешных боевых операций советских войск – Московской битвы, Сталинградской и
т.д.
7 октября 1941 года Красная Армия под комадованием Конева и Будѐнного оказалась в окружении в
районе Вязьма - Брянск. Всего же в «Брянском котле» германские войска захватили 662 000 пленных,
1242 танка, 5412 орудий. На кратчайшем Можайском направлении на Москву фронт был прорван к 10
октября. Дорога на Москву была свободна. Враг рвался к столице, предвкушая скорую победу. Гитлер
заявил, что «капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена
противником..." Таковым было положение, когда генерал армии Г. К. Жуков вступил в командование
Западным фронтом . И тогда же генерал армии Жуков сказал: "За Москву отходить войска фронта не
будут»
На оборону Москвы были брошены сибирские дивизии с Дальнего Востока. Первой встретила врага
на Можайском направлении 32-я сибирская Краснознамѐнная дивизия полковника В. И. Полосухина,
участница боевых действий на озере Хасан в августе 1939 . В сентябре 1941 дивизия была отправлена
в районы Вологда, Архангельск. 05.10.1941 г. погружена в эшелоны на станции Званка и отправлена в
Можайск, где 12.10.1941 года принимает первый бой на Бородинском поле. Штаб дивизии
располагался именно там, где в сентябре 1812 года находился командный пункт русского полководца
М.И. Кутузова. Свой командный пункт В. И. Полосухин разместил на высоте позади того места, где
стояла когда-то батарея Раевского. С высоты хорошо просматривались окрестности. Видны были
памятники и обелиски, воздвигнутые в честь героев Бородинской битвы 1812 года. 32-я стрелковая
дивизия сражалась против 40-го мотокорпуса немцев, имевшего 400 танков и дивизии СС «Дас
Рейх», общей численностью 50 тысяч гитлеровцев. С 13 по 18 октября немецко-фашистские войска
потеряли на Бородинском поле 117 танков, 226 автомашин, 4 самолета, 124 мотоцикла и до 10 тыс.
солдат и офицеров.
Командарм 5 армии Д. Д. Лелюшенко отмечал: «32-я стрелковая дивизия стояла у Бородина насмерть.
Каждый сражался до тех пор, пока руки держали оружие, пока билось сердце» . После этих боѐв
корреспондент газеты 5-й армии «Уничтожим врага» поэт Сергей Васильев написал поэму «Москва
за нами», посвящѐнную подвигу воинов 32-й дивизии на Бородинском поле.
Дивизия вела бои до 18 октября, после чего была вынуждена отступить за реку Руза и сдать Можайск.
В начале ноября дивизия заняла оборону по северному берегу Нарских прудов и реки Нара, откуда
после месячной обороны 04.12.1941 года, первой из армии перешла в наступление.
Начальник штаба 4-й немецкой армии Г. Блюментрит вспоминал: «Четыре батальона французских
добровольцев, действовавших в составе 4-й армии, оказались менее стойкими. У Бородина
фельдмаршал фон Клюге обратился к ним с речью, напомнив о том, как во времена Наполеона
французы и немцы сражались здесь бок о бок против общего врага. На следующий день французы
смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной атаки противника, ни сильного мороза
и метели. Таких испытаний им ещѐ никогда не приходилось переносить. Французский легион был
разгромлен, понеся большие потери от огня противника и от мороза. Через несколько дней он был
6
отведен в тыл и отправлен на Запад.
24 мая 1942 года дивизии было присвоено почетное звание 29-й гвардейской.
В честь героического подвига дальневосточников у деревни Акулово воздвигнут памятник.
Информация о захоронениях 32 СД.
Братские могилы воинов 32-й СД имеются:
1) у дер. Утицы (Утицкий курган)
2) в д. Ельня
3) в д. Рогачѐво
4) у ж/ж станции Бородино
5) 2 могилы юго-вост. д. Семѐновское
6) у д. Артѐмки
7) в д. Бородино, недалеко от музея 1812г.
8) у д. Акулово (декабрьские бои 41г.)
Мемуары Лелющенко.
-- За Мценск спасибо, — сказал Сталин. — А в данный момент, командарм, перед нами стоит другая
задача. Товарищ Шапошников все вам объяснит.:
— На орловско-тульском направлении обстановка вам известна. На центральном, московском,
действуют 3-я и 4-я танковые группы и две полевые армии противника, поддерживаемые авиацией.
Неприятель вышел в район Вязьмы, где ему удалось окружить значительную часть войск Западного и
Резервного фронтов. Да и положение Брянского не лучше. В направлении Гжатск — Бородино —
Можайск прорывается 4-я танковая группа генерала Гѐпнера. Он вам известен по боям под
Даугавпилсом. Вот здесь, — маршал провел указкой по карте, — сооружается сейчас Можайская
линия обороны. На нее должна опираться оборона вашей 5-й армии. Пока она еще не готова. Вашим
заместителем по этой линии назначен полковник С. И. Богданов. Задача армии — занять оборону. В
ближайшие два дня к вам прибудут с Дальнего Востока 32-я стрелковая дивизия, из Владимира — 20я и 22-я танковые бригады и 4 противотанковых артиллерийских полка из Московской зоны обороны,
часть их уже на месте. Кроме того, из состава войск Западного фронта вам передаются 18-я и 19-я
танковые бригады. Они ведут сейчас тяжелые бои под Гжатском. Бригады эти малочисленны, но
стойки. Где ведет бой 19-я танковая бригада, следует уточнить, сведения разноречивые. Через 5 — 8
дней в 5-ю армию поступят еще 4 стрелковые дивизии, формирующиеся на Урале. Разведку ведите в
полосе армии и постоянно держите связь с войсками, действующими впереди, в окружении. Помните
твердо, что враг всеми силами рвется на Москву, его нужно остановить, а потом сокрушить.
Так я вступил в командование 5-й армией, которой пока не было.
11 октября мы с оперативной группой выехали из Москвы в пункт формирования армии. С
разрешения Ставки к новому месту службы со мной уезжали командиры из 1-го гвардейского
стрелкового корпуса В. А. Глуздовский, А. Я. Остренко, А. Ефимов. Глуздовский был назначен
начальником штаба армии.
Поздно вечером прибыли на место. После короткой остановки направились в Можайск. Там нашли
полковника С. И. Богданова. Он доложил, что Можайская линия обороны еще не готова. Видимо,
поздно приняли решение о строительстве укреплений.
Укрепления строили колхозники и рабочие столичных фабрик и заводов — «Серпа и молота»,
Шарикоподшипникового, завода им. Владимира Ильича, «Трехгорки». Они рыли противотанковые
рвы, сооружали блиндажи, ставили заграждения. Почти круглые сутки над ними летали фашистские
самолеты, сбрасывали бомбы, обстреливали с бреющего полета. А мы не могли надежно прикрыть
воздушным щитом своих безоружных помощников. За лесом, невдалеке, гремела канонада. Но в
рабочих подразделениях, где было много женщин и подростков, была крепкая дисциплина, люди
работали изо всех сил.
...В дом, где остановилась наша штабная группа, ночью приехал заместитель начальника артиллерии
фронта генерал-майор артиллерии Леонид Александрович Говоров. Стройный, подтянутый,
7
спокойный, с волевым лицом, он с первого взгляда внушал к себе уважение. Глуховатым голосом
Говоров изложил свои соображения об использовании противотанковой артиллерии и согласовании
ее действии с танками и пехотой, посоветовал, как лучше построить боевые порядки соединений
армии в обороне. После обсуждения деловых вопросов выпили по стакану чая. Беседа затянулась. В
полночь Говоров, пожелав нам успехов, уехал. Скажу откровенно, эта встреча оставила у меня самое
приятное впечатление.
Штаб армии разработал план обороны. В центре полосы обороны, на Бородинском поле, было
решено поставить 32-ю дивизию. Противотанковые артиллерийские полки армейского подчинения
расположили эшелонировано: два — в первом эшелоне, один — во втором и один — в резерве.
Танковые бригады оставили в резерве, чтобы использовать их главным образом в направлении
автострады и на флангах, откуда особенно мог угрожать противник.
В состав армии вливались 230-й учебный запасной московский полк, курсантский батальон
Московского военно-политического училища им. В. И. Ленина, 32-я стрелковая дивизия,
прибывающая с Дальнего Востока, части и подразделения из Московской зоны обороны и отряды
Московского народного ополчения.
С членом военного совета армии бригадным комиссаром П. Ф. Ивановым мы поехали на станцию
встречать прибывающие войска. Настроение у дальневосточников было приподнятое, боевое. В
вагонах пели «Славное море, священный Байкал», «По долинам в по взгорьям». Командир дивизии
полковник Виктор Иванович Полосухин доложил: «Полки полностью вооружены, обеспечены всем
необходимым и могут вступить в бой немедленно».
Я приказал Полосухину к утру занять оборону на Бородинском поле. Ему же подчинил 230-й полк и
курсантов
Вслед за 32-й стрелковой дивизией прибыла 20-я танковая бригада полковника Т. С. Орленко. О нем я
слышал много хорошего еще в Прибалтике, в самом начале войны. Тогда он командовал 23-й
танковой дивизией и под Шяуляем нанес сильный удар 41-му моторизованному корпусу генерала
Рейнгардта. Орленко был храбрый и опытный командир. Он всегда прислушивался к предложениям
подчиненных, и те понимали его с полуслова. Глядя на добродушное, улыбающееся лицо полковника,
слушая, как он спокойно отдает распоряжения, со стороны можно было подумать, что Орленко ни во
что не вмешивается. Но в его подразделениях была образцовая дисциплина и во всем чувствовалась
организующая воля командира. Думается, что такие свойства необходимы любому руководителю.
Танкисты Т. С. Орленко, как говорится, уже понюхали пороху, его бригада была полностью
укомплектована танками и другим вооружением. По предложению начальника штаба армии военный
совет оставил ее в резерве, чтобы она была готова к действиям в районе Бородинского поля
совместно с 32-й стрелковой дивизией.
13 октября. Легкий морозец. Серебристый иней неузнаваемо изменил местность. Лужи покрылись
коркой льда. Листья на кленах и березах пожелтели, и на их фоне ярко выделялась хвоя елей и сосен.
Но иногда человек смотрит на окружающую природу только со своей, профессиональной точки
зрения. Вряд ли, скажем, рыбак, уходя в море, размышляет о цветовых оттенках волн. Он думает о
том, сколько рыбы поймает, как бы шторм не унес в море баркас. Так и мы с членом военного совета
армии П. Ф. Ивановым, подъезжая к Бородинскому полю и глядя на окружающие леса, думали о том,
что эти леса — отличное укрытие для войск и боевой техники и в то же время хорошее препятствие
для танков противника, а следовательно, и дополнительное укрепление для нашей обороны.
Вот кукаринский лес. Здесь расположился штаб 32-й стрелковой дивизии. Нас встречает комиссар
дивизии полковой комиссар Г. М. Мартынов и докладывает:
— Дивизия готова к выполнению боевых задач.
32-я стрелковая дивизия — одна из старейших в Красной Армии. Один ее полк был создан в ноябре
1917 г. из рабочих Петроградской стороны. Он бил Колчака, освобождал Новониколаевск (ныне
Новосибирск), участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа.
Номер полка 113-й, ветераны же по-прежнему именовали его Рабочим.
Героический путь прошел и другой полк дивизии — 17-й. Основателями его были гомельские и
стародубские партизаны. Он тоже громил Колчака, но особенно отличился на Западном фронте и за
коллективный подвиг был награжден орденом Красного Знамени.
Третий полк, 322-й, самый молодой, но уже успел проявить себя в боях у оз. Хасан. Там, у Хасана,
8
прославилась вся дивизия — ее наградили орденом Красного Знамени. 1700 бойцов и командиров
получили тогда ордена и медали, а капитан М. С. Бочкарев, лейтенант В. П. Винокуров. механикводитель С. Н. Рассоха, красноармеец Е. С. Чуйков — звание Героя Советского Союза. Все они и
теперь находились в рядах дивизии.
Еще до отправки на фронт в дивизии насчитывался большой процент коммунистов и комсомольцев.
А 13 октября 1941 г. 133-й легкий артиллерийский полк майора Ефремова полностью стал партийнокомсомольским.
Вскоре подъехал командир дивизии В. И. Полосухин. Он изложил свое решение: основной упор в
обороне делать не на передний край, как обычно, а на вторые эшелоны.
— Во-первых, товарищ командарм, местность непосредственно у переднего края нашей обороны
полузакрытая: рощи, кустарники и складки рельефа позволяют противнику скрытно сосредоточиться
и одним броском ворваться в нашу оборону. Во-вторых, мы ожидаем в первую очередь наступления
танков противника, с которыми нужно вести борьбу еще до подхода к переднему краю, а местность
не просматривается. Поэтому, видимо, нам придется бороться против танков главным образом в
глубине обороны и отсекать от них пехоту.
— Обоснование разумное. Давно командуете дивизией?
— Четыре месяца, — смущенно ответил Полосухин, чувствуя, что этим вопросом я как бы воздаю
должное его командирским качествам.
Через полчаса мы выехали в боевые порядки одного из полков. Когда проезжали мимо старых
памятников, вспомнил толстовское описание Бородинского поля, каким оно представлялось Пьеру
Безухову накануне знаменитой битвы. Безухов видел поля, курганы, ручьи и бесчисленные колонны
войск... Поляны, ручьи и леса остались и теперь, а вот войск не было видно — не та война!
Подразделения зарылись в землю и замаскировались. Поле казалось пустынным.
Да, не та война, не тот характер действий. И если тогда на этом куске русской земли — 8 км по
фронту и 2,5 в глубину — сражались в сомкнутом строю, решая судьбы истории, 120 тыс. русских
солдат и 130 — 135 тыс. французов, то теперь тут было сравнительно немного войск. И исход войны
определялся не на Бородинском поле, точнее, не только здесь, а на всем огромном фронте, где шли
ожесточенные бои.
На огневых позициях артиллерийской батареи 17-го стрелкового полка к нам подбежал артиллерист с
треугольниками на петлицах.
— Командир орудия старший сержант Корнеев! — доложил он.
— Наводчик орудия сержант Строганов — шахтер из города Сучана, заряжающий — казах Башмеев,
тоже шахтер, из Караганды. Остальные номера — туркмен Калмыков, рабочий ашхабадского
элеватора, Смолярчук — слесарь из Минска, белорус. А вот Рябченко — с Дона, до армии был
трактористом. Сам я из Свердловска, токарь завода «Уралмаш».
—Войска 5-й армии к этому времени уже заняли боевые участки: 32-я стрелковая дивизия с частями
усиления — на рубеже Авдотьино, Мордвинове (12-18 км западнее и юго-западнее Можайска);
танковый батальон 22-й танковой бригады — в 6 км северо-восточнее с. Бородино; 20-я танковая
бригада — чуть восточнее памятника Кутузову.
18-я и 19-я танковые бригады под давлением превосходящих сил противника отходили от Гжатска в
направлении Бородино. Они во взаимодействии с 17-м стрелковым полком 32-й стрелковой дивизии и
отрядом старого большевика Якуба Джангировича Чанышева оказывали упорнейшее сопротивление
рвавшимся на Москву 10-й танковой дивизии и мотодивизии СС «Рейх» противника. За 2 дня — 11 и
12 октября — мотострелковый батальон 18-й танковой бригады подполковника А. В. Дружинина
(военком полковой комиссар А. К. Кропотин) под командованием капитана Г. Одиненко при
поддержке танковой роты старшего лейтенанта Л. Л. Райгородского уничтожил более 200 вражеских
солдат и офицеров, 10 танков, 6 орудий и минометную батарею. Командир танка младший лейтенант
К. И. Ляшенко подбил 7 вражеских боевых машин{36} . Успешно руководил боем командир полка
подполковник А. Курепин. Ему помогали начальник штаба бригады майор К. С. Филимонов, капитан
А. Ф. Смирнов. Отважно сражались капитан Куриленко, младший политрук Шилов, 19-я танковая
бригада полковника С. А. Калиховича и подразделения 22-й танковой бригады под командованием К.
Г. Кожанова и Б. П. Иванова нанесли сильный удар полку дивизии СС «Рейх» и отбросили его назад,
восточнее Гжатска. Здесь отличились танкисты М. Н. Филипенко из 19-го танкового полка.
9
Следует отдать должное заместителю командира бригады подполковнику Ф. Ф. Кудряшову,
показавшему себя в этом бою талантливым и исключительно храбрым командиром.
В этих боях наши воины проявили массовый героизм. Командиры танковых рот капитан Е. Лямин и
старший лейтенант В. Луганский, прорвавшись в тыл врага, уничтожили 19 неприятельских танков.
Старший сержант Петр Афанасьевич Гурков подбил 4 вражеские машины, политрук Матвей
Григорьевич Маслов сжег 4 танка, политрук Сали Киязович Марунов — 3. Все они из 19-й танковой
бригады.
В боевые порядки 32-й стрелковой дивизии на Бородинском поле встали 3 противотанковых
артиллерийских полка (121,367 и 421-й), 5 гвардейских минометных дивизионов расположились на
огневых позициях в районе Псарево, Кукарино, Сивково и 5 отрядов добровольцев-москвичей — на
правом фланге армии, 36-й мотоциклетный полк вел разведку, 20-я танковая бригада и 509-й
противотанковый артиллерийский полк находились в резерве.
В полдень 13 октября над Бородинским полем появились «юнкерсы» и «мессершмитты». С запада
доносилась артиллерийская канонада: там часть войск Западного и Резервного фронтов под общим
руководством командующего 19-й армией генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина вела тяжелые бои в
окружении. Исключительно стойко сражались наши бойцы и командиры, как рассказывал Лунин. На
танковый батальон капитана Волкова (военком Суханин) в районе Вязьмы навалилось до полка
вражеской пехоты и более полусотни танкоь с артиллерией. Танкисты Волкова ударом из засад
отразили 3 вражеские атаки, уничтожили 38 фашистских боевых машин, 9 орудий, до 300 солдат и
офицеров и, не теряя времени, сами перешли в контратаку. Только взвод лейтенанта Я. Лелюшенко
истребил 8 фашистских танков, 5 орудий и до роты пехоты противника. В неравном бою командир
взвода и механик-водитель его танка сержант Кочура были тяжело ранены, радист комсомолец Гора
убит.
От Вязьмы часть противника прорвалась вперед и западнее Бородино натолкнулась на передовые
части героической 32-й Дальневосточной стрелковой дивизии. Так начался бой на поле русской
славы.
Первыми вступили в действие саперы. Под прикрытием одного орудия и танка они вместе со
стрелками 17-го полка минировали автостраду Москва — Минск и готовились взорвать мост. К ним
приближались 13 вражеских танков. Раздумывать было некогда. Бойцы Клюшин, А. К. Сафонов и
старший сержант Мухтаров, насколько успели, подорвали мост. С ними отважно действовал боец 17го стрелкового полка Г. В. Шумейко. Примерно в 150 м от моста первые 3 танка подорвались на
минах, и здесь же противотанковой миной, брошенной из кювета сержантом Подгорным, был
подорван еще один танк, остальные 9 боевых машин начали разворачиваться, пытаясь обойти минное
поле. Тогда открыли огонь наше орудие и танк и подбили еще 4 фашистских танка. На автостраде
возник затор. Противник вынужден был отойти в лес.
Рано утром 14 октября неприятель оттеснил 18-ю и 19-ю танковые бригады на Можайскую линию
обороны. Немецкая артиллерия вела огонь по площадям. После артподготовки последовал налет 30
бомбардировщиков. С наблюдательного пункта армии было видно, как 35 танков с пехотой
приближаются к переднему краю. Наши орудия своим огнем пытались остановить их движение.
Артиллеристы 32-й дивизии под руководством начальника артиллерии дивизии А. С. Битюцкого и В.
К. Чевгуса — командира 154-го гаубичного артиллерийского полка — вели подвижный
заградительный огонь. Через несколько минут 5 вражеских танков подорвались на минном поле, 8
были подбиты артиллеристами, 4 — нашими танками. Но гитлеровцы продолжали наседать. Я
приказал дивизионам PC открыть огонь. Неприятельская пехота не выдержала этого огня, часть ее
залегла, а часть стала в беспорядке отходить.
Через 45 мин. над Бородинским полем вновь появились вражеские бомбардировщики и стали
бомбить нашу оборону. Вскоре показалось 30 немецких танков. За ними — пехота. Они ворвались на
передний край 17-го стрелкового полка. Те, кто пережил первый период Великой Отечественной
войны, знают, что существовала такая своеобразная «болезнь» — «танкобоязнь». Комдив Полосухин
предусмотрительно провел среди своих бойцов профилактику против нее, дав им танковую
«обкатку», иначе говоря, пропустил свои танки через окопы, где находилась его пехота. Солдаты
поняли, что это не так уж страшно, как казалось раньше.
По вражеским машинам одновременно открыли огонь противотанковые полки и артиллерия
10
Битюцкого. Участок между железной дорогой и автострадой Москва — Минск стал огромным
фашистским кладбищем. Несколько танков оказались подбитыми, часть застряла на надолбах и в
противотанковом рву. До конца дня враг не предпринимал больше атак, но в ряде мест ему удалось
небольшими подразделениями незначительно вклиниться в нашу оборону. Итак, первый натиск
гитлеровцев был отражен. Дальневосточники и добровольцы-москвичи выдержали удар. Но в целом
обстановка на Западном фронте складывалась не в пашу пользу: 13 октября советские войска
оставили Калугу, 14-го неприятель с ходу ворвался в Калинин...
Ночью мы подвели итоги боев: было подбито несколько десятков танков, орудий и минометов и
уничтожено до 400 солдат и офицеров противника. Эти сведения были доложены в штаб фронта,
связь с которым надежно поддерживалась благодаря хорошей работе начальника связи фронта Н. Д.
Псурцева.
Из штаба фронта сообщили, что фашистские танковые части развивают наступление от Вереи в
направлении Наро-Фоминска. Посоветовавшись с помощниками, я решил вывести в армейский
резерв дополнительно 19-ю танковую бригаду и 2 противотанковых полка, чтобы использовать их на
нужных направлениях в решающие моменты.
Как и следовало ожидать, на рассвете 15 октября после 15-минутного артиллерийского налета и удара
бомбардировщиков неприятель, подтянув дополнительные силы, перешел в наступление, нанося
главный удар вдоль автострады Москва — Минск. От огня зенитной батареи 20-й танковой бригады 2
вражеских бомбардировщика, охваченные пламенем, рухнули на землю. Какой восторг был среди
бойцов!
При подходе к нашей обороне противник был встречен организованным огнем артиллерии, танков,
пехоты. Но, несмотря на большие потери, продолжал вклиниваться в наши боевые порядки.
Пришлось ввести в бой часть резерва. Для залпа дали 4 дивизиона PC. К месту прорыва немецких
танков были брошены 2 противотанковых артиллерийских полка. И все же фашисты усиливали
нажим, вводя в бой все новые и новые части. Дивизия Полосухина напрягала последние силы.
Командующий фронтом направил нам на помощь 25 штурмовиков. Над Бородинским полем
разгорелся ожесточенный воздушный бой.
Большое превосходство в силах позволило неприятелю развить прорыв на участке 17-го полка 32-й
стрелковой дивизии до 4 км по фронту и до 2 км в глубину. Наступил критический момент — боевой
порядок дивизии оказался разрезанным на части. Командир дивизии бросил к участку прорыва все,
что мог, чтобы не допустить продвижения противника. Я приказал сосредоточить по врагу огонь всей
артиллерии армии, выдвинул против него противотанковый полк, саперов, 20-ю танковую бригаду и
только что прибывший разведывательный батальон 32-й дивизии под командованием майора Н. А.
Корепанова. Из остатков 3-го батальона 17-го полка и роты курсантов был сформирован боевой отряд
под командованием майора В. П. Воробьева. Комиссаром отряда назначили секретаря партийной
комиссии дивизии Я. И. Ефимова.
Статья Википедии: http://ru.wikipedia.org/wiki/Долина_Славы_(Московская_область)
Ближайшие города: Калуга, Москва, Домодедово
Координаты: 55°25'5"N 35°17'57"E