Маленький король Декабрь der kleine könig dezember
advertisement
Axel Hacke Аксель Хаке der kleine könig dezember Маленький король Декабрь Bilder von Michael Sowa Перевод с немецкого Галины Снежинской Иллюстрации Михаэля Сова Verlag Antje Kunstmann Поляндрия Посвящается Урсуле УДК 821.112.2-34-93 ББК 84 (4 Гем)-4 Х 16 Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра имени Гёте (Института имени Гёте), финансируемого Министерством иностранных дел Германии. Хаке А. Маленький король Декабрь : [повесть-сказка] / Аксель Хаке ; [пер. с нем. Г. Снежинской]. – СПб. : ООО Поляндрия Принт, 2012. – 64 с. : ил. © Verlag Antje Kunstmann, München 1993 © Снежинская Г. В., перевод на русский язык, 2012 © Издание на русском языке. ООО «Поляндрия Принт», 2012 Редактор Мария Юнгер Художественный редактор Андрей Двоеглазов Корректор Людмила Виноградова Издательство «Поляндрия Принт». 191036, Санкт-Петербург, Невский пр., д. 140. www.polyandria.ru, e‑mail: info@polyandria.ru Подписано в печать 17.09.2012. Формат издания 60 × 70/16. Печать офсетная. Усл. печ. л. 3,1. Тираж 3000 экз. Заказ № 102264. Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в SIA «Preses nams Baltic» «Янсили», Силакрогс, Ропажский район, Латвия, LV-2133 www.pnbaltic.eu ISBN 978-5-905782-14-5 П риходит ко мне с некоторых пор маленький и толстенький король, Декабрь Второй. Маленький! – не больше моего мизинца, а уж толстый такой, что крохотную королевскую мантию из алого бархата, отороченную пышным белым горностаем, никак не удаётся ему на животе запахнуть. Декабрь Второй любит мармеладных медвежат. Обхватит медвежонка обеими руками и ест. Да и это королю трудно, медвежонка он едва поднимает: сам-то маленький, росточком, пожалуй, как два таких вот мишки. А как ест? Откусит, полный рот набьёт и жуёт долго-долго. Жуёт и между делом просит меня каждый раз об одном и том же: – Расскажи-ка мне что-нибудь о своей стране. В самый первый раз я вот что ему рассказал: – Люди у нас рождаются на свет маленькими, потом они растут и вырастают большие, бывает, даже очень-очень большие, как баскет­ болисты. Живут, живут, потом, под конец, опять становятся чуточку поменьше ростом. Тут приходит смерть. И нет тебя. – Не вижу в этом никакого смысла, – сказал на это король Декабрь и принялся за мармеладную мишкину лапу. – Почему бы вам ¯5¯ не появляться на свет большими? Потом делались бы всё меньше и меньше, а под конец и вовсе исчезали. Становились бы совсем крошечными – такими, что и не увидать, вот и исчезали бы. – Мне кажется, наша государственная служба похоронных услуг этого не допустила бы, – сказал я. – А вот у нас всё в точности так, как я говорю. Мой отец, король Декабрь Первый, в один прекрасный день стал таким малюсеньким, что слуга его не нашёл в кровати: приходит утром, смотрит – а короля-то и нет. В тот день меня короновали, и я стал королём. – Погоди! Разве можно родиться на свет большим? – недоумевал я. – Ведь до того, как кто-то рождается, он сидит в животе у мамы, а мама не может быть меньше, чем её малыш! – В животе? – удивился Декабрь. – Хо-хо-хо! Да ну! Я вот проснулся однажды утром в своей кровати, встал да и пошёл себе на службу в Офис Юных Принцев, очень даже просто. В животе сидеть? Глупости! Проснулся – и вперёд, за дело! – Да откуда же ты в кровати-то взялся? – Сейчас, минуточку… – королёк замялся. – Кажется… Э-э… Король с королевой… Да как же это? Как всё это у них вышло? Забыл! Я ведь уже такой маленький. Понимаешь? Запамятовал, да-а… По­ мню только, что это было что-то очень хорошее. – Он тихонько рассмеялся и опять принялся за мармеладного медвежонка. Я решил растолковать получше: – У нас, когда ребёнок рождается на свет, он ещё ничего не знает. И поначалу только и делает, что учится: есть учится, ходить, потом учится читать и писать. Даже нос ему другие люди вытирают. Ещё он играет в игру «Приятель, не сердись!» и приучается ни на кого не злиться. И всегда рядом с ним чьи-нибудь руки, большие руки, – они направляют ребёнка туда, куда надо идти, и голову ему поворачивают в нужную сторону или приподнимают за подбородок… Король громко икнул и вдруг затрясся от смеха. Пока я что-то там объяснял, он успел отъесть медвежонку голову. Но вот он посмотрел на меня и спросил, не переставая жевать: – А потом что? – Потом растёшь, становишься большим. – Это больно? – Хм… Растёшь ведь постепенно, очень постепенно, – сказал я. – Хотя нет, некоторые дети, бывает, за одну ночь вырастают на целых два сантиметра. Или вот, знаешь? Прижмёшься ухом к локтю или коленке и слышишь – что-то там тихонечко поскрипывает. – Ну, у нас тоже что-то вроде этого, только наоборот всё происходит, – сказал Декабрь. – А сам очень редко замечаешь, что стал меньше. Вот как я недавно это заметил. Вечером сам поставил свою чайную чашечку на столик, а утром гляжу – надо на стул забираться, иначе не достать её со стола. Скажи-ка, по-твоему, это хорошо – расти, расти и вырасти большим? – Никогда в жизни не слыхал, что бывает по-другому. – Зато теперь услыхал. ¯6¯ ¯7¯ – Расскажи ещё что-нибудь, – попросил я. – Вот вы, когда рождаетесь на свет, что вы уже можете, что умеете? И чему учитесь со временем? – Да почти всё можем, – сказал маленький толстенький королёк. – Проснёшься, лежишь себе, потом встаёшь. А что умеем… Писать умеем, таблицу умножения знаем, компьютерные программы писать умеем, ходить на работу, обедать в офисе офисной едой. Ничего сложного. А со временем понемногу разучиваешься и забываешь всё это. Чем меньше мы делаемся, тем больше забываем. Вдруг видишь, кто-то разучился обедать в офисе офисной едой, ну, значит, ему и на работу уже не надо ходить – нечем там заниматься. Можно сидеть дома и забывать всё подряд. Забываешь – значит, в голове место освобождается, пустота в голове. А там, глядишь, уже и обед должен тебе кто-то другой готовить. Поел – и, пожалуйста, можно отправиться в гости к друзьям. Или в сад пойдёшь, будешь смотреть на тени и воображать, что это не тени, а привидения. А то ещё придумывать имена облакам на небе. Или ссориться со своим плюшевым мишкой, или… – Да, если только большие не запретят тебе всем этим заниматься! – не выдержал я. – А большим у нас положено помалкивать, – сказал Декабрь Второй. – Чем ты меньше, тем больше решений ты принимаешь сам, потому что… потому что у тебя жизненный опыт богаче, вот почему! Хе-хе… А большие обязаны отвечать на любые твои вопросы: зачем домам углы? Почему на грани игрального кубика не бывает больше шести крапинок? Почему идёт дождь? Ответят – и ладно, сразу мож¯8¯ но забыть ответ. А так как всем заправляют маленькие, а не большие, то у нас и эскалаторы с низенькими ступеньками, и сиденья на горшках малюсенькие, чтобы не провалиться. Большим, пока они большие, приходится со всем этим мириться, а куда они денутся? Король вдруг встал и горделиво вскинул голову, потом положил недоеденного медвежонка на пол и стал запахивать на животе свою маленькую алую мантию. Но ничего не получилось – он же такой толстопузый! Вздохнул и опять сел. – Так, значит, у вас, – я сунул ему в руки недоеденного медвежонка, – у вас детство не в начале, а в конце жизни? – А ты пораскинь мозгами! Разве плохо? У нас впереди что-то хорошее, радостное… Сказав это, он долго-долго смотрел на меня и молчал. Наконец заговорил снова: – Знаешь, что я думаю? – Не знаю. – Я думаю, неправда это – что вы становитесь большими. Я думаю, это только так кажется. – С чего ты взял? – Я думаю, вы тоже начинаете жизнь как самые настоящие большие люди. Если всё у вас так, как ты тут мне рассказываешь… По-моему, вот как оно у вас. Поначалу у каждого из вас великое множество разных возможностей, но каждый день какие-то возможности исчезают. Пока вы маленькие, у вас фантазия ого-го какая большущая, а знания очень даже ¯ 10 ¯ скромные. Мало знаний – потому вы и фантазируете. Например, о том, откуда в лампочке берётся свет и откуда в телевизоре картинки. Или воображаете, как живут в лесу под землёй гномы, воображаете, что можно видеть и чувствовать, если, например, стоять у великана на ладони… А потом вырастаете вы большими, и те, кто уже совсем-совсем большие, объясняют вам, как устроена лампочка да как работает телевизор. Узнаёте вы и о том, что никаких гномов и великанов на самом деле не бывает. Фантазий всё меньше, знаний всё больше. Разве это правильно? – Точно, – прошептал я. И чуть слышно возразил: – Но ведь это совсем неплохо – расти, учиться, узнавать мир и… – Вы становитесь старше, – сказал королёк. – В начале жизни каждый из вас мечтает стать пожарным или медсестрой, или кем-то совсем другим, и в один прекрасный день вы и вправду становитесь пожарным или медсестрой. Но, выходит, кем-то совсем другим вам уже не стать – потому что тем временем убежало время. Но это ведь означает, что в жизни чего-то убавилось, а? – Верно, верно… – Я вздохнул. – Н-да, ничего хорошего. То ли дело наша жизнь. – Маленький толстенький король напоследок откусил ещё кусочек от мармеладного медвежонка. – Жаль мне тебя, да чего уж там – всех вас жаль. – Он прошествовал к книжному стеллажу и протиснулся со своим толстым животом в щель между стеллажом и стеной. Он скрылся, по обыкновению не попрощавшись. Я заметил, что, пока мы с ним говорили, он стал чуть меньше.