Каменные кресты из коллекции Н. П. Лихачева
advertisement
В. Б. Панченко КАМЕННЫЕ КРЕСТЫ ИЗ КОЛЛЕКЦИИ АКАДЕМИКА Н. П. ЛИХАЧЕВА К началу XX века в Новгороде – как в музеях, так и в частных коллекциях – было сконцентрировано большое количество средневековых каменных крестов. Немало способствовали этому, в частности, интенсивные строительные и реставрационные работы в городе. Так, во время ремонта Спасо-Нередицкой церкви с 1896 по 1904 год каменные кресты были открыты в земле при починке фундамента и между арками на западном фасаде1. Кресты, найденные во время строительства Епархиального дома в Новгородском кремле, поступили в 1911 году в архив Новгородской духовной консистории2. Обнаруженные при возобновлении церкви Спаса Преображения на Ильине «в мусоре» и «в кладке сводов храма, построенного в 1374 году», кресты были переданы в исторический музей в Москве3. Многие кресты пропадали: например о Лазаревской церкви сообщалось, что «церковь разобрана, выстроена новая, кресты неизвестно где»4. В то же время каменные кресты можно было купить у антикваров – так, в 1910 году хранитель Ростовского музея И. А. Шляков приобретает для музея четыре белокаменных креста у В. А. Квашенкина5. Были кресты и в недоступной в то время частной коллекции В. С. Передольского – в частности, опубликованный И. И. Срезневским в 1866 году и «исчезнувший» к началу века крест из церкви Успения у Аркажа монастыря6. Заметим, что в Новгород перевозили кресты и из других мест: так, в Новгородский музей к 1903 году поступили не менее 10 крестов из деревни Донец Тесовской волости7. И. А. Шляпкин в своей работе «Древние русские кресты», вышедшей в 1906 году, приводит сведения о том, что «в коллекции Лихачева два креста закладных и два другого типа – все новгородского происхождения»8. Очевидно, интерес коллекционера к этим памятникам был вызван публикациями И. И. Срезневского, который рассматривал надписи на каменных крестах как важный источник для изучения древнерусской эпиграфики9. Именно как памятники средневековой эпиграфики эти кресты могли быть включены в коллекцию Музея письменности, собиранию которой Н. П. Лихачев посвятил свою жизнь. К 1913 году, когда коллекция насчитывала уже более двух десятков крестов, было принято решение передать их в Русский музей вместе с иконами и предметами прикладного искусства. В настоящее время все переданные кресты находятся в фондах Государственного Русского музея10. При этом для Музея палеографии все же было оставлено несколько памятников – так, два каменных «вотивных» новгородских креста упоминаются в 1925 и 1927 годах в описании экспозиции музея, где 201 они размещались «для сравнения» рядом с образцами других крестов – египетского, коптского и армянского11. В 1938 году из Института Истории АН СССР в Северозападную секцию Отдела истории культуры и искусства доклассового общества (ОДО) Эрмитажа поступили четыре средневековых креста12 (ил. 1). В инвентаре о них записано следующее: «Происхождение неизвестно. Случайная находка. Из собрания Лихачева»13. В данной статье мы предлагаем рассмотреть вопросы происхождения и назначения этих памятников. Н. П. Лихачев, очевидно, приобрел кресты для своей коллекции в Новгороде – на обратной стороне одного креста сохранилась этикетка с подписью «Новгородъ Великiй». Два креста по типу относятся к крестам в «круге» (видимо, они были названы И. А. Шляпкиным «закладными», а Н. П. Лихачевым «вотивными»), а два – к четырехконечным с прямоугольными лопастями. Все кресты объединяют характерные признаки, позволяющие отнести их к новгородской традиции: рельефный ободок по краю, заканчивающийся внизу орнаментом «волчий зуб», и рельефные кресты в средокрестии. Но только на трех крестах присутствуют рельефные надписи-монограммы (ил. 2, 1–3). Один из крестов «в круге» отличается от остальных памятников своими более крупными размерами, отсутствием «ножки» для установки в подпятный камень, а также отсутствием рельефных надписей (ил. 2, 4). Монограммы ICЪ XЪ НИКА на нем выполнены в технике граффито. Этот крест, как будет показано ниже, относится к иной традиции, чем остальные кресты из коллекции Н. П. Лихачева. Каменные кресты «в круге» наиболее широко представлены в Новгороде как закладные в стенах церквей. Несмотря на то, что первый, как считается, закладной крест, появившийся на апсиде церкви Федора Стратилата на Ручью в 1360 году14, был четырехконечным, во второй половине XIV века в стены церквей в основном попадают именно кресты «в круге». Они закладываются при строительстве всех храмов второй половины XIV – начала XV века, причем исключительно в первом ярусе15. Кроме того, все сохранившиеся кресты, вложенные в стены в этот период, не содержат надписей-монограмм16 (ил. 3). Возможно, крест «в круге» архиепископа Алексия, широко датируемый 1360–1388 годами, был установлен в стене Софийского собора в этот же период. По мнению Л. Е. Красноречьева, именно появление креста архиепископа Новгородского в начале 1360-х годов привело к необычайной популярности закладных крестов во второй половине XIV века, когда святитель Алексий занимал новгородскую кафедру17. В это же время три креста «в круге» новгородского происхождения появляются во Пскове: один был обнаружен при археологических раскопках Троицкого собора 1367 года18; ниши для двух крестов «в круге» были вырезаны в стене церкви Покрова Довмонтова города 1398 года19. В дальнейшем традиция постепенно видоизменяется. Начиная с XV века закладные кресты появляются уже не на всех церквях, располагаются на любой высоте, а не обязательно в первом ярусе, при этом в стены церквей попадают не только кресты без надписей, но и кресты с обетными посвящениями, намогильные кресты с монограммами, а также обломки крестов20. Очевидно, что кресты «в круге» получили распространение в Новгороде до 1360 года. Такая форма, на наш взгляд, была характерна для обетных крестов, к которым принадлежат, к примеру, и хорошо изученные памятники – Людогощинский деревянный крест «в круге» 1359 года21 и каменный Боровичский крест «в круге», датируемый рубежом XIII–XIV веков22. Архиепископ Алексий, 202 2а 1 2б 3 Ил. 1. Каменные кресты из коллекции Н. П. Лихачева в собрании Эрмитажа: 1 –инв. № 965-24; 2 - инв. № 965-23; 3 - инв. № 965-25; 4 – инв. № 965-26 4 203 Ил. 2. Прорисовки каменных крестов из коллекции Н. П. Лихачева: 1- инв. № 965-24; 2- инв. № 965-23; 3- инв. № 965-26; 4- инв. № 965-25 видимо, неслучайно выбрал форму креста «в круге» для памятника, установленного его «повелением <…> на поклонение всем христианом». Возможно, этот крест изначально и не предназначался для установки в стене Софийского собора, т. к. точное время его закладки в стену неизвестно.23 Стоит отметить, что среди всех типов каменных крестов, встречающихся в стенах церквей, преобладают кресты «в круге». В то же время их нельзя считать специальным типом закладных крестов. В действительности в стены вкладывались кресты тех форм, которые были наиболее характерны для определенной локальной традиции. Однако обратим еще раз внимание на то, что первыми закладными крестами в Пскове были кресты «в круге», хотя в дальнейшем для закладки в стены использовались кресты местного производства и, в основном, «изборского» типа. Сохранившийся крест из Троицкого собора 1367 года, обнаруженный при раскопках, – это новгородский крест «в круге» без надписей, с выпуклым ободком и с процарапанным изображением восьмиконечного креста с орудиями Страстей (ил. 4, 1). Типологически он близок 204 Ил. 3. Закладные кресты 1367 года из церкви Свв. апп. Петра и Павла на Славне, Новгород. Фотография В. Б. Панченко. 2012 кресту из коллекции Н. П. Лихачева с процарапанными монограммами (ил. 4, 2). Нам известны еще несколько памятников с процарапанными надписями, причем на некоторых из них место для надписи оставлено специально. в основном это восьмиконечные кресты с вырезанными на них молитвенными обращениями «Господи, спаси и помилуй раба Твоего», но есть надписи молитвенного содержания и на крестах «в круге»24. На одном из таких восьмиконечных крестов, обломок которого был обнаружен П. П. Покрышкиным при ремонте Спасо-Нередицкой церкви, в специально оставленном поле разным почерком были процарапаны имена: «ВАСИЛИI С БРАТОМЪ СВОIМЪ (Е) ОВСЕЕМЪ»25. Процарапанные надписи на крестах, по нашему мнению, типологически сходны с некоторыми граффити новгородских церквей, к которым относится следующее наблюдение А. А. Медынцевой: «…не только записи, содержащие молитву, но и некоторые автографы приравнивались к молитве, что подтверждают изображения крестов или храмов, часто сопровождающие такой автограф»26. Кажется очевидным, что если в каких-то случаях оставлялось место для имени, которое должно было быть собственной рукой написано на кресте, то и процарапывание монограмм (или креста) на уже готовом памятнике выполнялось с той же целью – для установления личного контакта с сакральным миром. Это вполне укладывается в традицию приношения по обету личных вещей или специально изготовленных предметов. Таким образом, крест из коллекции Н. П. Лихачева мы можем с достаточными основаниями отнести 205 к обетным. Его пропорции и отсутствие шипа для укрепления в плите свидетельствуют о том, что он был изготовлен для установки на ровном полу – в церкви или часовне, либо непосредственно для закладки в стену церкви, чего не произошло, т. к. на нем отсутствуют следы строительного раствора. Отметим, что ножка креста отделена от круга рельефной чертой, изображающей Голгофу под четырехконечным крестиком. При этом под чертой на ножке креста образуется ограниченное рельефным ободком поле. Такой же крест есть в коллекции Псковского музея (ил. 4, 3) – возможно, поле на ножке креста могло использоваться для надписей; например, посвятительные надписи на Людогощинском деревянном кресте 1359 года были выполнены именно на ножке (ил. 4, 4). Здесь стоит обратить внимание на то, что при возникновении типа каменных крестов «в круге» сам круг, видимо, не предназначался для надписей, т. к. обладал определенным символическим значением (нимба или тернового венца). Появление рельефных надписей на таких крестах будет рассмотрено нами ниже. Данный крест можно датировать второй половиной XIV века, как и закладные кресты «в круге», известные с 1360-х годов. При этом не исключено, что такие кресты существовали уже и в первой половине XIV века. Он относится к наиболее простому типу обетных крестов «в круге» без надписей (в отличие от Боровичского, Алексеевского и Людогощинского, представляющих собой подобие резных икон). По мнению И. А. Шляпкина, все закладные кресты были обетными.27 Однако сейчас нам известно, что не все кресты закладывались непосредственно при строительстве церквей, многие были помещены в стены при ремонтах XVII века, когда самого производства каменных крестов в Новгороде уже не существовало. Также в стены попали и обломки крестов. Возможно, обетные кресты, находившиеся в церквях или часовнях, первыми закладывались в стены церквей, сохраняя свое значение, на что указывает их расположение на фасадах на уровне человеческого роста, а также отсутствие на них надписей28. Не исключено, что уменьшение количества закладных крестов с XV века (см. прим. 20) связано с тем, что их массового производства к этому времени уже не существовало, и в дело шли как обетные кресты, сохранившиеся в церквях или часовнях, так и кресты со старых могильников, обнаруженные при строительстве церкви, что подтверждается присутствием на многих закладных крестах «ножки» (или шипа) для установки в намогильную плиту или подпятный камень. Такая «ножка» есть у второго креста «в круге» из коллекции Н. П. Лихачева. Как мы уже отмечали, по оформлению он близок двум четырехконечным крестам этой же коллекции, поэтому мы будем рассматривать их вместе. Принято считать, что все кресты «в круге» имеют новгородское происхождение, но при этом давно известно, что в среднем течении Оредежа, крупнейшего притока Луги, наблюдается отмеченная многими исследователями большая концентрация каменных крестов – как равноконечных, названных А. А. Спицыным «жальничными новгородского типа», так и крестов «в круге»29 (ил. 5). Их объединяют следующие признаки: по краю они обведены рельефным ободком, в нижней части переходящим в орнамент «волчий зуб». Обязательны рельефные монограммы IC XC НИКА, причем часто написанные зеркально, с искажениями или пропусками букв. У всех четырехконечных крестов есть «ножка» для установки в подпятный камень, кресты «в круге» могут быть с «ножкой» и без нее. Характерной особенностью является написание буквы «I» в виде шестиконечного креста, как на Васильевских вратах 1336 года из 206 Ил. 4. Кресты «в круге»: 1 – Крест из Троицкого собора 1367 года (Псков). Из книги: Белецкий В. Д. Древний Псков. По материалам раскопок экспедиции Эрмитажа. Каталог выставки Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1991. С. 67, № 180; 2 – Крест из коллекции Н. П. Лихачева. ГЭ, Инв. № 965-25; 3 – Крест из Псковского музея. Из книги: Рожнятовский В. М. Псковское музейное собрание каменных крестов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара 1996–1999. Псков, 2000. Рис. 21; 4 — Людогощинский деревянный крест 1359. Из книги: Спицын А. А. Заметка о каменных крестах, преимущественно новгородских / ЗОРСА ИРАО. Том. V. Вып. I. СПб., 1903. Рис. 355 207 208 Ил. 5. Карта распространения каменных крестов на Северо-Западе Новгородской Земли в соотношении с погостами Софийского собора в Новгороде30. Такое написание часто встречается и в берестяных грамотах XIII–XV веков, причем в основном в XIV веке. А. А. Спицын отметил, что местные кресты «в круге» «по материалу, композиции, орнаменту и надписям совершенно тождественны крестам без круга» и датировал оба типа временем «не далее начала XV века»31. Эти кресты редко встречаются за пределами Тесовской волости32. На начало XX века в округе бывшего Климентовского Тесовского погоста насчитывалось более сорока топографических пунктов с каменными крестами (ил. 6), общее количество которых было не менее ста33. Не менее двенадцати происходивших отсюда крестов в это время уже находились в Новгородском музее34 (ил. 7). Вывоз отсюда небольших по размерам крестов, видимо, практиковался и ранее – в 1822 году П. И. Кеппен упоминает о кресте, перевезенном из Тесовской волости в Новгород к гражданскому губернатору Д. С. Жеребцову35. Несмотря на значительную сельскохозяйственную активность в районе, как правило, довольно быстро приводящую к уничтожению средневековых памятников, несколько крестов еще сохраняются на местах, а в 1983 году два креста, обнаруженные на краю деревни Паншино, поступили в Государственный Эрмитаж36. Городок Тесов известен по летописям с XIII века: он упоминается в связи с новгородско-орденским конфликтом под 1233 годом и в связи с походом немцев на Лугу в 1240 году: «Тои же зимы придоша немцы на водь с чудью, и повоеваша, и дань на них возложиша, а город учиниша в Копорьи погосте. И не то быть зло, но и Тесов взяша» – последнее замечание летописца, как кажется, указывает на важное значение городка Тесова для новгородцев37. Но о судьбе его в XIV–XV веках ничего не известно ни по археологическим, ни по письменным источникам, и только на рубеже XV–XVI веков Тесов снова упоминается в связи с приобретением здесь вотчины Новгородским архиепископом. Однако считается, что село Тесово, центр Тесовского погоста, существовало еще в XV столетии, а запустение Тесовской волости связано с походом Ивана IV на Новгород и действиями опричников в новгородской округе в 1570–1571 годах38. Несмотря на отсутствие, как казалось, письменных и археологических источников для этой территории, предположение, высказанное Ю. М. Лесманом о существовании здесь в средневековье протогородского поселения39, подтверждается наличием большого количества каменных крестов XIV–XV веков с надписями: по мнению А. А. Медынцевой, «…наличие памятников эпиграфики является одним из важных археологических показателей поселения городского типа»40. Несомненно, первые кресты с монограммами IСУ ХС НИКА ЦАРЬ СЛАВЫ были завезены сюда из Новгорода, а выходы известняковых пород в верховьях Оредежа способствовали возникновению производства этих памятников на месте. Тесовская волость, на наш взгляд, и является местом происхождения всех трех крестов с рельефными надписями из коллекции Н. П. Лихачева (ил. 8, 10). Несколько слов в этой связи следует сказать о самих надписях. Такие монограммы, с буквой I в виде шестиконечного креста, есть почти на всех новгородских крестах, и восьмиконечных в том числе. Но на крестах из Тесовской волости мы чаще видим не монограммы IСУ ХС НИКА, а имитирующий их набор букв, что указывает на стремление следовать городской традиции. Именно многократное копирование надписей (очевидно, неграмотным мастером для неграмотных заказчиков) привело 209 Ил. 6. Карта распространения каменных крестов в Тесовской волости и ее ближайшей округе к тому, что с каждым разом увеличивалось количество ошибок в написании. Надо отметить, что ошибки эти всегда разные, следствием чего является уникальность каждого исследуемого памятника. В некоторых случаях вся надпись была скопирована «зеркально» (ил. 8, 6) – как сами буквы, так и монограммы на лопастях креста (справа налево); часто встречается зеркальное написание отдельных букв, особенно «Ц» – последнее характерно для всех новгородских крестов41. Следует отметить, что сильнее всего искажены монограммы на крестах «в круге». Видимо, это было следствием попыток помещения надписей, скопированных с прямоугольных лопастей четырехконечных крестов, в непредназначенное для них пространство, ограниченное 210 Ил. 7. Каменные кресты из деревни Донец Тесовской волости в собрании Новгородского музея на 1903 г. Из книги: Спицын А. А. Заметка о каменных крестах, преимущественно новгородских / ЗОРСА ИРАО. Том. V. Вып. I. СПб., 1903 Рисунки 1–13 по Спицыну: № 332; 335; 336; 330 (он же в ГРМ, инв.№ ДР/Кам-148); 329; 333; 334; 331 (он же в ГРМ, инв. № ДР/Кам – 146); 326; 346; 354; 345; 342 211 Ил. 8. Монограммы на четырехконечных крестах из Новгорода, Тесовской волости и коллекции Н. П. Лихачева: 1, 3, 4, 6, 7 — деревня Донец Тесовской волости (По Спицыну рис. 329, 332, 335, 333, 334) 2, 9 — коллекция Н. П. Лихачева 5 — Спасо-Нередицкая церковь, Новгород 212 Ил. 9. Копирование монограмм с четырехконечного креста на крест «в круге»: 1 – Деревня Донец Тесовской волости (по Спицыну: рис. 330; ГРМ Инв. № ДР / Кам-148); 2 – НГОМЗ, инв.№ 7880 изогнутыми линиями «круга» креста и отверстий, разделяющих его лопасти (ил. 9). В результате буквы изгибались соответственно линиям, из-за недостатка места располагались одна над другой, приобретали наклон – и, в итоге, «ложились» набок, сливались с другими буквами, и по-настоящему «прочитать» их уже невозможно – хоть мы и знаем, что на этих крестах не может быть ничего, кроме обычных монограмм IC(У) Х(С)Ъ НИКА (ил. 10). Кресты из коллекции Н. П. Лихачева также содержат «неправильные» монограммы: зеркальные «Ц» и «И» (инв. № 965–24); (ил. 8, 9) переставленные местами «Х» и «Ъ» (инв. № 965–23); (ил. 8, 2) и просто имитацию букв (инв. № 965–26) (10, 6). Мы можем предположить, что кресты с искаженными надписями относятся к более позднему времени, чем с правильными, но такое «неправильное» копирование с образца могло произойти как на следующий день, так и через сто лет – поэтому точно датировать кресты по надписям пока невозможно. Такие кресты с искаженными надписями, скорее всего, привезенные из Тесовской волости, встречаются и в стенах новгородских церквей – впрочем, как и кресты из других центров производства. Известные нам немногочисленные каменные кресты «в круге», которые распространялись по Волхову до западного и восточного Приладожья, или не содержат надписей, или надписи на них исполнены достаточно грамотно, что свидетельствует о новгородском, а не местном, происхождении. 213 Ил. 10 – Монограммы на крестах «в круге»: 1 – Новгород, церковь Свв. Флора и Лавра ( по Спицыну: рис. 350); 2 – НГОМЗ, инв. № 20809; 3 – деревня Осьмино, Лужский р-н, Ленинградская область; 4 – деревня Донец Тесовской вол. (по Спицыну: рис. 345); 5 – деревня Донец Тесовской вол. (по Спицыну: рис. 346); 6 – коллекция Н. П. Лихачева; 7 – НГОМЗ, инв. № 36508 214 Однако изучение палеографии каменных крестов остается за рамками данной работы, в которой мы рассмотрели возможные варианты происхождения и назначения четырех каменных крестов из коллекции Н. П. Лихачева. К сожалению, пока бóльшая часть каменных крестов с надписями, хранящихся в фондах музеев СанктПетербурга, Новгорода и Пскова42, не опубликована и не изучена, наши выводы будут иметь только предварительный характер. Выше мы затронули сразу несколько важных аспектов, связанных с вопросами происхождения и бытования каменных крестов. Так, мы попытались показать, что закладные кресты в XIV веке имели несколько иные, чем в более позднее время, функции и, возможно, появились под влиянием традиции установки обетных крестов. Из общего типа «новгородских крестов» с рельефным ободком выделяется группа Тесовских памятников с надписями чисто символического характера. К этой группе мы отнесли и три креста из коллекции Н. П. Лихачева. Последнее утверждение может быть косвенно подтверждено наличием в коллекции академика, переданной им в Русский музей в 1913 году, крестов (ГРМ, инв. №№ ДР / Кам-152 и ДР / Кам-155), соответствующих по форме и характерным изображениям кресту из деревни Донец Тесовской волости, опубликованному А. А. Спицыным (см. ил. 9, 1). Мы можем датировать обетный крест «в круге» по аналогии с закладными крестами такого типа второй половиной XIV века. Датировать жальничные кресты можно примерно тем же временем, но, учитывая возможность запаздывания изменений традиции в сельской округе, более широко, т. е. XIV–XV веками. Таким образом, семь каменных крестов, находящихся в фондах Эрмитажа в настоящее время, можно разделить на две группы: первая – это два креста «в круге» без надписей новгородского происхождения: один из Троицкого собора во Пскове, второй – из коллекции Н. П. Лихачева; вторая – пять крестов с монограммами, являющиеся образцами ремесленного производства бывшей Тесовской волости. Все они представляют интерес и как памятники средневековой эпиграфики и мемориальной скульптуры, и как элементы религиозной жизни и средневекового погребального обряда, в целом являясь важным источником для изучения исторических процессов и культурных взаимодействий в Новгородской земле. _______________ 1 Покрышкин П. П. Отчет о капитальном ремонте Спасо-Нередицкой церкви в 1903 и 1906 гг. МАР. № 30. СПб., 1906. С. 7, 33– 34; Табл. XXV–XXVI. Обломки крестов были найдены «в яме у северо-западного угла церкви (при починке фундамента), в земле, выше грунта в наносе, другие – в поздней заделке пазухи между средней и северной арками на западном фасаде; в этой заделке обломки лежали горизонтально, как строительный материал». Во время работы автора в Новгородском музее в 2012 году один из этих крестов (XXV-5) был отождествлен с инв. № НГМ-22066. Пользуюсь случаем выразить глубокую 215 благодарность заведующей Отделом хранения и изучения вещественных памятников НГОМЗ О. В. Жегуровой за любезно предоставленную возможность работы с коллекцией. 2 Императорская археологическая комиссия. 1859–1917. К 150-летию со дня основания. СПб., 2009. С. 1002; рисунок: с.1001. 3 Шляпкин И. А. Древние русские кресты. I. Кресты новгородские, до XV века, неподвижные и нецерковной службы. СПб., 1906. С. 20. 4 Там же. С. 20. 5 Бочкарева М. Н. Новгородские каменные кресты из собрания Ростовского музея // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 107–110. 6 Срезневский И. И. Каменный крест у церкви Благовещения, что близ Аркажа монастыря в Новгороде // Христианские древности и археология. СПб., 1862. Кн. 5. (Крест назван по церкви, у которой он был найден, так как церковь Успения к тому времени была разобрана.); Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка. Приложение. СПб., 1866. С. 133. № 48; Шляпкин И. А. Древние русские кресты. Рис. 364. Крест был обнаружен после 1917 года у В. В. Передольского, к которому перешла коллекция отца. См.: Порфиридов Н. Г. Новгород 1917–1941. Воспоминания. Л., 1987. С. 99–100. 7 Шляпкин И. А. Древние русские кресты. С. 21. Эти кресты после 1917 года частично остались в фонде НГОМЗ, а частично были переданы в Русский музей. Пользуюсь случаем выразить глубокую благодарность хранителю фонда древнерусского искусства ГРМ О. В. Клюкановой за любезно предоставленную возможность ознакомиться с коллекцией крестов. Несколько памятников, очевидно, во время Великой Отечественной войны, были перевезены в Псков (в настоящее время они находятся в Псковском государственном объединенном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике) (См.: Рожнятовский В. М. Псковское музейное собрание каменных крестов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара 1996–1999 г. Псков, 2000. Рис. 28). 8 Шляпкин И. А. Древние русские кресты. С. 20. 9 Срезневский И. И. Каменный крест у церкви Благовещения, что близ Аркажа монастыря в Новгороде // Христианские древности и археология. СПб., 1862. Кн. 5. (Здесь же был опубликован крест из церкви Бориса и Глеба на Торговой стороне); Срезневский И. И. Древние памятники русского письма и языка (X–XIV вв.). Приложение: снимки с памятников. СПб., 1866. (В том числе, снимки надписей новгородских крестов: Симеона, чернеца Аркажа монастыря, XIII в. (С. 56, № 32); деревянного 10 11 12 13 14 216 Людогощинского креста, 1359 г. (С. 101– 102, № 41) и каменного креста при церкви Благовещенья у Аркажа монастыря, XIV в. (С. 133, № 48)). Из коллекций академика Н. П. Лихачева: Каталог выставки. СПб., 1993. Приложение 1. С. 274–275; Русский музей представляет: Святая Русь. Альманах. Вып. 302. СПб., 2011. С. 390. Кат. № 213. Лихачев Н. П. Музей палеографии. Л., 1925. С. 4; [Лихачев Н. П.] Музей Палеографии // Научные учреждения Академии Наук СССР: краткое обозрение ко дню десятилетия 1917–1927 / под ред. С. Ф. Ольденбурга. Л., 1927. С. 104. АГЭ. Ф. 1. Оп. 5. Д. 2308. Акт 608 от 18.08.1938 г. Дело 203-а. Л. 21, п/№ 334, 335; Л. 91, п/№ 8, 9. Приводим здесь описание памятников по инвентарю ОАВЕиС, рег. № 848 от 24. 12. 1949 г. Инв. № 965-23: Крест надмогильный четырехконечный с четырьмя рельефными изображениями знаков на лицевой стороне. Известняк. Длина 0,17 м. Ширина 0,161 м. Инв. №965-24: Крест надмогильный четырехконечный, нижняя часть креста суживающаяся, с небольшими выступами по обеим сторонам у конца; на лицевой стороне в верхней части рельефные изображения: четырех буквенных знаков, четырехконечного креста в средней части и шестиконечного креста на одном конце поперечного выступа. Известняк. Длина 0,37 м. Ширина 0,21 м. Инв. № 965-25: Крест надмогильный округлый в верхней части с четырьмя прорезями; на лицевой стороне рельефное изображение четырехконечного креста в средней части. Известняк. Длина 0,75 м. Ширина 0,54 м. Инв. №965-26: Крест надмогильный округлый в верхней части, с двумя остроконечными выступами по обеим сторонам у конца; на лицевой стороне восемь рельефных изображений знаков. Известняк. Длина 0,601 м. Ширина 0,455 м. Красноречьев Л. Е. О датировке волотовских фресок // Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М., 1977. С. 149– 152; Соленикова Е. В. Закладные кресты в архитектуре Северо-Запада России. СПб., 1996. С. 5. 15 16 17 Соленикова Е. В. Закладные кресты в архитектуре Северо-Запада России. С. 5–7. В подражание церкви Федора Стратилата на Ручью, в церквях Иоанна Богослова на Витке 1383 г. и Петра и Павла в Кожевниках 1406 г. кроме крестов в первом ярусе были заложены еще по одному кресту на апсиде. Так, к примеру, пять закладных крестов «в круге», без надписей, появляются на пристроенном в 1360-е годы к ц. Спаса на Ковалеве 1345 г. северном притворе. На ц. Петра и Павла на Славне 1367 г. – пять крестов; на ц. Спаса Преображения на Ильине 1374 г. – десять крестов; на ц. Рождества Христова на Красном поле 1380 г. – один крест; на ц. Покрова в Зверином монастыре 1399 г. – четыре креста (церкви осмотрены в 2012 г.). Ограничиваемся этими примерами, т. к. проблема происхождения закладных крестов – это тема отдельной большой работы и здесь затрагивается только косвенно. Красноречьев Л. Е. О датировке волотовских фресок. С. 150. Вопросы датировки креста постоянно занимают исследователей, т. к. к моменту публикации первого описания памятника в 1861 г. и первого рисунка в 1875 г. часть надписи, содержащая точную дату установки, была повреждена. Отметим здесь только те публикации, в которых рассматривались вопросы его датировки. Рыбаков Б. А. Русские датированные надписи XI–XIV веков. М., 1964. // САИ. Вып. Е1-44. № 53. С. 44– 46; Вагнер Г. К. От символа к реальности. М., 1980; Николаева Т. В. Победный крест XIV в. // Древнерусское искусство XIV– XV вв. М., 1984; Турилов А. А. О времени создания новгородского Алексеевского креста: возможности непалеографической датировки (1367 или 1379 г.) // От Царьграда до Белого моря. Сборник статей по средневековому искусству в честь Э. С. Смирновой. М., 2007. С. 571–580. Во всех этих публикациях крест датируется по-разному: Б. А. Рыбаковым – 1376 г., Г. К. Вагнером и Т. В. Николаевой – 1380 г., А. А. Туриловым 1367 или 1379 г. Мы склоняемся к датировке Л. Е. Красноречьева – 1360 г. Широкая 18 19 20 дата – 1360–1388 обусловлена временем, когда архиепископ Алексий занимал новгородскую кафедру. Соленикова Е. В. Закладные кресты. С. 9, 20; Белецкий В. Д. Древний Псков. Каталог выставки. Л., 1991. С. 67. № 180. Соленикова Е. В. Закладные кресты. С. 20. Распределение количества закладных крестов (по каталогу Е. В. Солениковой 1996 г.): Время закладки 1360–1400 1401–1450 1451–1500 XVI век XVII– XIX вв. 21 22 23 217 Новгород 45 17 9 28 29 Количество в городах Старая Псков Русса 3 8 7 7 - 1 Изборск 11 Лазарев В. Н., Мнева Н. Е. Памятник новгородской деревянной резьбы (Людогощинский крест) // Сообщения Института истории искусств АН СССР. М., 1954. С. 145–166; Рыбаков Б. А. Стригольники (Русские гуманисты XIV столетия). М., 1993. С. 108–149. Порфиридов Н. Г. Малоизвестный памятник древнерусской скульптуры. Каменный крест из Боровичей // Древнерусское искусство. М., 1963. С. 195. Крест был выломан из стены во время оккупации Новгорода немецкими войсками во время Великой Отечественной войны и найден позже с утратами – так, полностью потеряна лопасть-основание (воссоздана при реставрации). Сейчас ниша в стене забелена, а сам памятник находится внутри Софийского собора. Для архиепископа Алексия поводом для установки в 1360 году обетного креста в Софийском соборе вполне могло быть само его избрание на кафедру. Как рассказывается в летописи, новгородцы «много же гадавше» и приняли решение «от Бога приятии извѣщение и уповати на милость его, кого Богъ въсхощеть и святая Софѣя, того знаменаеть; и избраша три мужи: Олеексѣя чернца, ключника дому святыя Софѣя, и Саву, игумена Онтонова манастыря, и Ивана, 24 25 попа святыя Варвары; и положиша три жребиа на престолѣ в святѣи Софѣи, утверьдившее себѣ слово: егоже восхощеть Богъ и святая Софѣя, Премудрость Божиа, Своему престолу служебника имѣти, того жребии да оставит на престолѣ Своемь. И избра Богъ, святая Софѣя святителя имѣти мужа добра, разумна и о всемь расмотрелива Олексиа чернца, и остави жребии его на престолѣ своемъ (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. и с предисл. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950. С. 365). Молитвенная надпись на кресте: «Архиепископу Олексию даи Богъ многа лета и здравие и спасение и детем его всему миру» типична для надписей на обетных крестах. В несохранившейся церкви Св. Лазаря 1462 г. на западной стороне, по правую сторону от входа, был вложен крест «в круге» с надписью «НИ. КА. IС. ХЪ. Осподи…» (Архимандрит Макарий (Н. К. Миролюбов). Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. Ч. I–II. М., 1860. С. 151–152); Крест с надписью «Святому Николе хростъ Осподи спаси и ос[поди помилуй]») см.: Шахнович М. М. Монументальные каменные кресты Карелии // Новгород и новгородская земля: история и археология. Великий Новгород, 2009. С. 343–365. Восьмиконечные кресты с надписью «Осподи спас» см.: Рожнятовский В. М. Псковское музейное собрание.каменных крестов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара 1996–1999 гг. Псков, 2000. С. 32; рис. 23, там же о двух подобных крестах из коллекции Н. П. Лихачева в фонде Русского музея. Место для имени оставлено на крестах: в стене придела ц. Николы Белого в Новгороде; на части креста (возможно, «в круге») в стене ц. Федора Стратилата на Софийской стороне; ц. Бориса и Глеба в Плотниках и Аркажском кресте (два последних опубликованы И. И. Срезневским. См. прим. 9). Покрышкин П. П. Отчет о капитальном ремонте Спасо-Нередицкой церкви. С. 33. Табл. XXV. Рис. 1; Рыбаков Б. А. Стригольники (Русские гуманисты XIV столетия). М., 1993. С. 103. 26 27 28 29 30 31 32 33 34 218 Медынцева А. А. Древнерусские надписи новгородского Софийского собора. М., 1977. С. 194; Яшкина В. Б. Средневековые каменные кресты в традиционной культуре XIX–XX вв. // Антропология религиозности (Альманах «Канун». Вып. 4). СПб., 1998. С. 367. Шляпкин И. А. Древние русские кресты. С. 37. Как уже неоднократно отмечалось исследователями, известные нам обетные кресты не «в круге» XIII–XIV вв. (восьмиконечные церквей Николы Белого, Бориса и Глеба в Плотниках, Федора Стратилата на Щиркове, Успения в Аркаже; четырехконечный Симеона Чернеца на Владимирской башне) попадали в стены на столетия позже времени их создания, т. е находились уже «во вторичном использовании». После упразднения церкви они могли быть перенесены и на кладбище, как это произошло с крестом из ц. Успения Аркажского монастыря. Все это вносит изрядную путаницу в классификацию крестов, особенно если учесть, что кресты с кладбищ, расположенных вблизи (или на месте) строительства новгородских церквей также прежде других могли стать «закладными». Спицын А. А. Заметка о каменных крестах, преимущественно новгородских / ЗОРСА ИРАО. Том. V. Вып. I. СПб., 1903. С. 222, 224. Рыбаков Б. А. Русские датированные надписи. Табл. IX–X. Спицын А. А. Заметка о каменных крестах. С. 224. Центром ее в рассматриваемый период был Климентовский Тесовский погост; кроме того, известно, что в XV веке эти земли принадлежали новгородскому архиепископу. Отметим, что на это же время в самом Новгороде было зафиксировано около 150 закладных крестов. См.: Архимандрит Макарий. Археологическое описание церковных древностей. Спицын А. А. Заметка о каменных крестах. С. 226; Шляпкин И. А. Древние русские кресты. С. 21. 35 36 37 38 Кеппен П. И. Список русским памятникам. М., 1822. С. 63–64. Лапшин В. А. Археологическая карта Ленинградской области. Ч. I. Л., 1990. С. 10, № 6. Лесман Ю. М. Древнерусский Тесов // Древности Северо-Запада России. Сборник материалов научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Г. П. Гроздилова. СПб., 1995. С. 78. Селин А. А. Историческая география Новгородской земли XVI–XVIII вв. Новгородский и Ладожский уезды Водской пятины. СПб., 2003. С. 43. 39 40 41 42 219 Лесман Ю. М. Древнерусский Тесов. С. 82. Медынцева А. А. Грамотность в Древней Руси. М., 2000. Панченко В. Б. «Поставлен святый крест…»: о надписях на средневековых каменных крестах // Ладога и Северная Евразия от Байкала до Ла-Манша. Связующие пути и организующие центры. Шестые чтения памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 21–23 декабря 2001 г. СПб., 2002. С. 185–190. В музейных коллекциях находится более двухсот средневековых каменных крестов новгородского происхождения.
