Real-time журналистика - Дипломы кафедры новых медиа 2013

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ
М.В.ЛОМОНОСОВА
__________________________________________________________________
ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ
КАФЕДРА НОВЫХ МЕДИА И ТЕОРИИ КОММУНИКАЦИИ
REAL-TIME ЖУРНАЛИСТИКА: НОВЫЕ ЖАНРЫ В
НОВЫХ МЕДИА
Дипломная работа
студентки V курса
дневного отделения
В.А. КИЧАНОВОЙ
Научный руководитель:
к.ф.н., доцент
Л.А. КРУГЛОВА
Москва
2013
СОДЕРЖАНИЕ:
ВСТУПЛЕНИЕ ...................................................................................................... 3
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
1. Real-time в традиционных медиа
Прямой эфир на радио и ТВ.........................................................................8
Жанры real-time в традиционных медиа...................................................13
2. Новые медиа: что нового?
Непрерывный поток информации.............................................................16
Обратная связь.............................................................................................18
Социальные медиа.......................................................................................21
Пользовательский контент в СМИ............................................................25
Журналист как блогер.................................................................................31
«Холодная война» профессионалов и любителей...................................33
Гражданская журналистика........................................................................38
3. Новые жанры......................................................................................................42
4. Примеры успешного использования real-time................................................57
5. Изменения в профессии журналиста...............................................................61
6. Когда нужен и когда не нужен real-time.........................................................66
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ....................................................................................................71
БИБЛИОГРАФИЯ ................................................................................................74
Приложение 1........................................................................................................77
Приложение 2........................................................................................................86
Приложение 3........................................................................................................93
Приложение 4......................................................................................................101
Приложение 5......................................................................................................108
Приложение 6......................................................................................................115
2
I. Вступление
Сегодня для того, чтобы выдерживать конкуренцию с социальными
сетями, СМИ должны освещать события в тот момент, когда они происходят.
Если известный человек умирает, женится или теряет свой пост, на странице,
посвященной ему, в Википедии соответствующая информация появляется
через считанные секунды. Политик в собственном Twitter-аккаунте или на
странице Facebook напишет о своем решении баллотироваться на выборах
раньше, чем информацию об этом распространят новостные агентства. Для
профессиональных журналистов это означает, что необходимо переходить к
сообщению новостей в реальном времени. Наступила эпоха real-time Web –
интернета, обновляющегося в реальном времени.
Первое найденное нами упоминание термина «real-time журналистика»
в русскоязычных источниках относится к концу 2011 года. Бывший до
недавнего времени редактором издания Gazeta.ru Михаил Котов на
конференции Russian Internet Week-2011 19 октября 2011 года сказал:
«Социальные медиа вынудили СМИ перейти из статуса on demand (по
требованию) в realtime (режим реального времени)»1. Наталья Лосева, в то
время заместитель главного редактора РИА Новости, в своей презентации
«Медиа будущего» на той же конференции в числе основных запросов
современной аудитории назвала «real-time» и, более того, предсказала, что в
ближайшее время «real-time журналистика станет неотъемлемой и
обязательной частью многих социально значимых событий»2. 20 апреля 2012
года она же в интервью изданию Cossa.ru объявила, что «за последние
несколько месяцев мы увидели быстрый взлет и расцвет real-time
журналистики». По мнению Лосевой, «этот новый тип заставляет искать
Амирханова Г. Интернет-СМИ будущего: информирование силой мысли. // Новый
репортер: информационный портал. 2011. 20 октября. URL:
http://newreporter.org/2011/10/20/internet-smi-budushhego-informirovanie-siloj-mysli/
2
Лосева Н. 10 фантастических лет. Презумпции на тему медиа-2020. 2011. 19 октября.
URL: http://megaindex.tv/files/19oct6-2--nloseva.pdf
1
3
технологические решения и готовить людей, которые могут работать в таком
режиме».3
В отличие от близкого по смыслу термина «онлайн-журналистика», по
словам Натальи Лосевой, real-time журналистика «предполагает максимально
документальную передачу и максимально жесткое совпадение вещания по
времени с тем, что происходит»4. Кроме того, она предполагает
стереовещание, то есть вещание не из одной точки, а из нескольких,
использование информации, параллельно поступающей по множеству
каналов. Именно поэтому термин «real-time журналистика» касается
преимущественно новых медиа, и его не вполне корректно применять в
отношении прямого эфира на радио и ТВ: репортаж на радио – это
моновещание, при котором мы получаем картину из одной точки и одними
глазами. Наконец, real-time журналистика предполагает интерактивность,
соучастие читателя, зрителя или слушателя в производстве журналистского
контента, обратную связь в таком же real-time режиме.
В качестве полного синонима термина «real-time журналистика» в
данной работе мы будем использовать выражение «журналистика реального
времени», хотя русскоязычные теоретики и практики СМИ обычно не
переводят термин «real-time журналистика». Отрасль новых медиа
развивается одновременно в разных странах, определенные правила, жанры и
каноны рождаются параллельно в разных точках земли, и для того, чтобы
структурировать новые практики, необходим глобальный обмен мнениями,
поэтому большинство терминов в этой отрасли остаются англоязычными и
не локализуются.
Началом взлета real-time журналистики в России, по мнению Лосевой,
можно считать февраль-март 2011 года и два события, вызвавших огромный
журналистский и читательский интерес – взрывы в аэропорту «Домодедово»
Наталья Лосева о будущем интернет-СМИ в 2012 году. // Cossa.ru: информационный
портал. 2012. 20 апреля. URL: http://cossa.ru/news/244/16066/.
4
см. Приложение 4.
3
4
и аварию на АЭС Фукусима-1. Если первое событие стало моментом, когда
журналисты только осознали необходимость перехода к новому формату
вещания, то во время японской аварии можно было оценивать уже разные
уровни владения приемами real-time журналистики у тех или иных изданий.
Два фактора вызвали необходимость для СМИ переходить к вещанию в
реальном времени: во-первых, ситуация менялась каждую минуту, вовторых, угроза была глобальной. Достигнутый в марте 2011 года пик
посещаемости самых популярных СМИ до сих пор не был превзойден,
говорит Лосева. Тогда же стала очевидна роль социальных сетей в новой
журналистике: СМИ использовали микроблоги свидетелей, публиковали
видео с YouTube, просили очевидцев описывать в блогах свои впечатления, –
и все это вместе давало ощущение наблюдения за происходящим в режиме
реального времени.
Сегодня в России и за рубежом проводятся научно-практические
конференции, целиком посвященные real-time журналистике, но из
известных нам отечественных исследователей медиа только Василий Гатов
занимается этой проблемой с теоретической точки зрения. Поэтому
основным методом нашей работы мы избрали интервью с экспертами в
области СМИ, которые занимаются real-time журналистикой на практике,
создавая новые жанры. Это главные редактора крупных интернет-изданий,
руководители медиалабораторий, журналисты, специализирующиеся на
работе с пользовательским контентом и социальными сетями, на передаче и
редактировании информации в реальном времени.
Актуальность нашей работы заключается в том, что real-time
журналистика становится одним из самых перспективных направлений в
работе СМИ, и, соответственно порождает новые жанры. При этом
большинство из них находятся в зачаточном состоянии: они пока никем не
изучены и не описаны, а у многих из них даже нет устоявшегося названия.
Сейчас отрасли необходима теоретизация всего, что уже освоено в этой
5
сфере журналистами-практиками. В ближайшие несколько лет
медиаиндустрии необходимо осмыслить произошедший прорыв в области
real-time вещания и структурировать накопленный опыт, в частности понять,
какие новые жанры и связанные с ними профессии появились, а какие
появятся в скором времени.
Под жанром мы понимаем исторически определившийся тип
журналистского произведения, обладающий набором относительно
устойчивых признаков.5 Возможность передачи информации в режиме
реального времени существовала задолго до того, как интернет стал
неотъемлемой частью журналистской работы – первыми real-time жанрами
были прямые эфиры на радио, а затем и на телевидении. Но мы сочли
нужным сконцентрироваться именно на развитии real-time журналистики в
новых медиа. Новые СМИ, или новые медиа – термин, которым в конце XX
века стали обозначать интерактивные электронные издания и новые формы
коммуникации производителей контента с потребителями, чтобы
подчеркнуть отличия от традиционных медиа. Этим термином обозначают
процесс развития цифровых, сетевых технологий и коммуникаций. Взлет
новых медиа связывают с появлением конвергентных мультимедийных
редакций.6 Эти тенденции связаны с компьютеризацией общества, поскольку
ранее медиа полагались на аналоговые носители. Главными признаками
новых медиа считаются интерактивность, мультимедийность и
гипертекстуальность. Интерактивность означает, что читатель принимает
участие в создании контента. Мультимедийность предполагает множество
способов подачи информации: текст, аудио, видео, изображения, их
разнообразные комбинации. Гипертекстуальность – это связь отдельных
элементов сайта с помощью системы гиперссылок.
Князев А. Основы тележурналистики и телерепортажа. Учебное пособие. – Бишкек,
КРСУ – 2001.
6
Новые медиа – миф или реальность? // Media Online. 2006. 13 сентября. URL:
http://www.media-online.ru/index.php3?id=46186.
5
6
В своем исследовании мы рассмотрим различные аспекты проблемы
возникновения новых жанров в real-time журналистике. Мы выясним, какие
жанры формата real-time уже сформировались, а появление каких можно
только прогнозировать. Кроме того, нас интересует, какие технические
решения больше всего повлияли на развитие real-time журналистики и какие
еще окажут свое влияние. Мы ответим на вопрос о месте real-time
журналистики в медиаполе: захватит ли этот новый тип журналистики все
пространство СМИ или займет свою определенную нишу (и как будет
определяться эта ниша).
Мы проанализируем степень влияния социальных сетей на жанры realtime журналистики, а также выясним, какова роль пользовательского
контента (User Generated Content) в real-time вещании и будет ли она
изменяться в дальнейшем. Мы рассмотрим, какие новые риски возникают в
связи с необходимостью сообщать новости в реальном времени и какие
способы борьбы с дезинформацией в таком режиме существуют. Мы
выясним, какие технические инструменты для передачи и редактирования
информации в реальном времени используются сегодня журналистами и
редакторами.
Наконец, мы выясним, какие конкретные СМИ сегодня являются
флагманами real-time журналистики, а также какова роль отдельного
журналиста в развитии нового типа журналистики и какие журналисты
сделали себе имя в этой области. Мы ответим на вопрос, какие новые
профессии возникли благодаря переходу к real-time вещанию и как в связи с
этим изменится журналистское образование.
7
II. Основная часть
1. Real-time в традиционных медиа
Прямой эфир на радио и ТВ
Предтечей real-time журналистики был прямой эфир. Прямой эфир –
это процесс непосредственной передачи телевизионного или радиосигнала с
места проведения записи в эфир, то есть трансляция сигнала в реальном
времени. Строго говоря, из-за технических ограничений аппаратуры,
осуществляющей телепередачу, и множества точек перехода сигнала, прямой
эфир не бывает совершенно «прямым» – сообщение фактически отстает на
несколько секунд. Так, трансляцию Чемпионата мира по футболу в 2006
году, зрители видели на 6 секунд позже реального времени.
1895 год вошел в историю человечества как год открытия радио и кино.
Но еще раньше во многих странах мира предпринимались попытки передачи
изображения на расстояние по проводам. В 1880 году П.И. Бахметьевым
была предложена схема, легшая позднее в основу телевидения: для передачи
на расстояние изображение должно быть предварительно разложено на
элементы, которые передаются и вновь собираются в единое целое. В 1888–
1889 гг. профессор А.Г. Столетов открыл принципиальную возможность
непосредственного преобразования световой энергии в электрическую. В
1907 году Б.Л. Розинг запатентовал принцип, действующий и в современных
телевизорах: для преобразования электрических сигналов в светящееся
изображение используется катодная электронно-лучевая трубка (созданная
англичанином В. Круксом и усовершенствованная немцем Ф. Брауном). Б.Л.
Розинг во всем мире считается основоположником электронного
телевидения.
На практике же впервые движущееся изображение было передано на
расстояние электронным способом 26 июля 1928 года в лаборатории в
Ташкенте советскими изобретателями. Параллельно в США над идеей
электронного телевидения работали русские эмигранты В. Зворыкин и Д.
8
Сарнов. В основу первой в мире системы цветного телевидения легли
разработки русского ученого А. Полуэктова, армянина А. Адамяна,
американца Ф. Фарнсуорта, англичан К. Свинтона и Л. Бэрда. Первый в мире
телевизионный сеанс был осуществлен в 1928 году в Германии,
экспериментальное вещание началось в 1935 году. С 1936-го по 1939-й год
велись регулярные передачи Би-Би-Си, прерванные войной. В США история
телевещания началась в 1939-м.
30 апреля 1931 года из Москвы была осуществлена первая опытная
телевизионная передача, с 1 октября 1931 года начались регулярные
звуковые передачи в средневолновом диапазоне. Телевизионные приемники
в большинстве случаев были самодельными, изготовленными
радиолюбителями. Реальное массовое производство электронных
телевизоров началось в 1950-м году, это был телевизор марки «КВН-49» (по
первым буквам фамилий конструкторов – Кенигсон, Варшавский,
Николаевский) с экраном в 18 см по диагонали. В 1950-м году телевидение
имели три страны мира – СССР, США, Англия. К 1960-му – телевещание
велось в 20-ти странах Европы. К началу 80-х по данным ЮНЕСКО
телевидение существовало в 137 странах мира. Во 2-й половине 50-х годов в
СССР началось сооружение телевизионных кабельных линий, в Европе в 50е годы уже существовала густая кабельная сеть. В 60-е годы, с
совершенствованием технических средств для наземной трансляции, начала
расти сеть радиорелейных станций, посредством которых телевизионный
сигнал передается на расстояние по эфиру - от одной станции к другой.
Примерно в то же время начала развиваться и спутниковая телетрансляция.7
На заре российского радиовещания с Советском союзе в 1920-е годы
были распространены событийные трансляции. Возможность активизировать
эмоциональное состояние аудитории, присущая им, была взята на
вооружение советскими пропагандистами. Именно тогда в
Князев А. Основы тележурналистики и телерепортажа. Учебное пособие. – Бишкек,
КРСУ – 2001.
7
9
профессиональном арго по отношению к этому виду передач укоренился
термин «прямая трансляция», подчеркивающий их первое основное отличие
от других передач: «совместность по времени» с событием, о котором они
рассказывают. Как правило, продолжительность прямых трансляций в
начальный период массового вещания совпадала с продолжительностью
самого события. Местом непосредственного рождения радиосообщения
являлись не студия радио, а аудитория собрания, театральный или
концертный зал или вообще открытое уличное пространство.8
Прямой эфир был единственный способом вещания до того, как
появился способ записывать звук или изображение с последующей передачей
записи в эфир. С распространением видеокассет большинство
развлекательных программ на ТВ стали транслироваться в записи, так как
появилась возможность их редактировать. Особенностью прямого эфира
является невозможность редактирования получаемых и сразу отправляемых
данных, что не исключает вероятности транслирования непредвиденного
события. Некоторые исторически значимые события произошли в прямом
эфире. Так, 22 января 1991 диктор Анна Шатилова готовилась зачитать
важное сообщение об обмене 50- и 100-рублевых купюр. Внезапно она
заподозрила, что у нее не работает микрофон, и начала спорить с
сотрудниками аппаратной в прямом эфире. 3 октября 1993 была внезапно
прекращена прямая трансляция футбольного матча «Ротор» – «Спартак» в
связи с вооруженной осадой телекомпании «Останкино». А 31 декабря 1999
года президент России Борис Ельцин в новогоднем обращении к россиянам
неожиданно объявил о том, что уходит в отставку.
В прямом эфире традиционно идут выпуски новостей, спортивные
трансляции, крупные фестивали, такие как «Евровидение», церемонии
уровня «Оскара», прямые линии президента с народом. 13 марта 2013 года
несколько каналов, включая Euronews, «Дождь» и Russia Today в прямом
Радиожурналистика. / под ред. А.А. Шереля. – М.: Издательство Московского
университета, 2005.
8
10
эфире давали трансляцию из Ватикана, где многотысячная толпа ожидала
избрания нового папы римского. Таким образом, выбирая, что именно
показать в прямой трансляции, сегодняшние СМИ по-прежнему отдают
предпочтение тем событиям, которые способны сильнее всего
активизировать эмоциональное состояние аудитории. Симультантность
имеет большое значение для психологии зрительского восприятия, как бы
напоминая о достоверности действия, происходящего на экране. Она
сообщает эффект присутствия зрителя на месте событий, и придает
телевизионному сообщению особую достоверность, документальность,
реалистичность.
Новостные радиостанции передают в прямом эфире большую часть
своих программ. В структуре современных СМИ радио остается наиболее
оперативным. Ни телевидение, ни кинематограф даже на рубеже XXI века не
обладали техникой, позволявшей без предварительной подготовки выходить
в эфир из любой точки земного шара с рассказом о событии или явлении
любого характера уже в момент начала этого события. Это дает возможность
моментально пригласить к микрофону в качестве комментаторов наиболее
актуальных и социально значимых фактов и явлений представителей
общественности, государственных деятелей, авторитетных людей во всех
областях знаний и, конечно же, самих участников событий. Во всем этом, как
показывает мировая практика вещания, включая и российскую, радио
уверенно опережает и прессу, и телевидение.9
По мнению руководителя Медиа Лаборатории РИА Новости Василия
Гатова, real-time журналистика в новых медиа является не принципиально
новым способом подачи новостей, а продолжением прямого эфира в
традиционных СМИ. «О втором рождении прямого эфира говорить нельзя, –
говорит он. – Технологически с того момента, как были запущены
нестационарные спутники связи и проложены трансконтинентальные кабели,
9
Там же.
11
передающие сигнал из точки А в точку Б менее чем за секунду, то есть с
середины 1970-х годов, прямой эфир никуда не пропадал из нашей
повседневной жизни: сначала он существовал на радио и ТВ, а потом и в
интернете. Но совершенствуется роль человека и девайса в прямом эфире, а
также наша способность переключаться между источниками информации.
Совершенствуется наша способность присутствовать хотя бы двумя
органами чувств в определенном месте».10
10
См. Приложение 1.
12
Жанры real-time в традиционных медиа
Классификация жанров в «старых медиа» достаточно условна: так,
репортаж может включать в себя интервью, документальное произведение —
использовать элементы игрового (постановочного) искусства и т.п. В
восприятии произведения зрителем большую роль играет форма
«заявленного жанра», определяемая коммерческим названием экранного
продукта или анонсом.11
Жанр телевизионной или радиопередачи почти никогда не диктует
журналисту, должна ли она выходить в прямом эфире или в записи. Иными
словами, репортаж и интервью могут транслироваться как в прямом эфире,
так и в записи. Ниже мы перечислим журналистские жанры в традиционных
СМИ, которые могут полностью или частично выходить в прямом эфире.
Классификация и определения дана по книге Н.В. Вакуровой и Л.И.
Московкина «Типология жанров современной экранной продукции», но
большинство из них существуют не только на ТВ, но и на радио.
Новостные передачи, как уже говорилось, всегда идут в прямом
эфире, хотя и включают в себя сюжеты, записанные и смонтированные
заранее. В целом же новости – это совокупность жанров. Типичный
репортаж в составе новостной информации включает авторскую работу
оператора и корреспондента (репортера). Репортер визуально присутствует в
сообщении — бежит вместе с демонстрантами, участвует в спасательных
работах, оказывается заложником Шамиля Басаева в Буденовске и т.д.
Выступление — это монолог на общественно-значимую тему, жанр
информационной или аналитической публицистики. Типичные примеры —
выступление политического деятеля или комментатора (обозревателя) в
связи с событием или его освещением. Сюда же можно отнести новогоднее
обращение Президента к народу страны. Комментарий как разновидность
Вакурова Н.В., Московкин Л.И. Типология жанров современной экранной продукции. –
М., 1997.
11
13
выступления нередко используется для перебивки новостной информации.
Так, после новостей на «Первом канале» иногда идет авторская передача
Михаила Леонтьева «Однако», в которой журналист комментирует одну из
новостей. Обозрение — жанр позволяющий представить, сопоставить и
прокомментировать в общем ключе события одного временного или
тематически-адресного ряда. Так, утренний эфир на ТВ и радио часто
включает в себя обзор свежей прессы.
Дискуссия (ток-шоу) — жанр аналитической публицистики, обычно с
участием ведущего и не менее чем двоих носителей контрастных точек
зрения на некую общественно-значимую проблему, или любых
ньюсмейкеров-антагонистов. Ток-шоу является одним из наиболее
распространенных на отечественном телевидении жанров, как бы ни
анонсировалась соответствующая передача. Разновидностью дискуссии
являются теледебаты. Самой популярной передачей в этом жанре на
современном российском ТВ является «К барьеру!» Владимира Соловьева.
Она всегда идет в прямом эфире и заканчивается зрительским смсголосованием.
Телемост — вариант разговорного жанра типа ток-шоу, использующий
возможность зрелищного противопоставления контрастных по ментальности
аудиторий, двух или более, как правило географически удаленных друг от
друга, с помощью техники спутниковой связи. Причем каждая участвующая
аудитория имеет своего ведущего и от его личных данных («харизмы») в
значительной степени зависит частота включения и успех представляемой
его аудиторией стороны. Фактически телемосты с США (Фил Донахью –
Владимир Познер) явились фактором окончательного утверждения прямого
эфира на отечественном ТВ.
Зрелищность игры (викторины) поддерживается профессиональной
режиссурой, незаурядностью личности ведущего, неизвестностью исхода и
интерактивным режимом – зритель может задать вопрос и даже выиграть
14
приз. Одна из самых известных игр на отечественном ТВ «Что? Где?
Когда?» традиционно выходит в прямом эфире. На радио этот жанр не менее
популярен: утренний эфир редко обходится без розыгрыша призов, когда
слушателям предлагается дозвониться в эфир и ответить на вопросы.
Интервью (от англ. interview – обмен мнениями) – один из вариантов
разговорной передачи «в лицах». Бывает как самостоятельной передачей (как
«Особое мнение» на «Эхе Москвы»), так и частью новостной программы,
журналистского расследования (которое никогда не идет в прямом эфире) и
других жанров. Пресс-конференция – усложненный вариант интервью с
несколькими журналистами, проводимое по жесткой схеме: в фиксированное
время, в определенном, приспособленном для контроля месте, куда
журналисты приглашаются с предварительной аккредитацией или по
телефонной заявке. Пресс-конференция президента РФ Владимира Путина 20
декабря 2012 года, шедшая в прямом эфире по нескольким каналам,
продолжалась 5,5 часов.
Жанр «no comment» был популяризован каналом Euronews – речь идет
о новостном сюжете, в котором репортер никак не комментирует
изображение на экране, и зритель получает возможность самостоятельно
интерпретировать происходящее.
Большинство из упомянутых жанров перекочевали в интернетжурналистику, хотя и с принципиальными изменениями, главное из которых
– интерактивность: потребитель информации получает гораздо больше
возможностей участвовать в создании медиапродукта. Читатели интернетСМИ могут присылать, в том числе в режиме онлайн, вопросы для интервью
с гостем редакции. Репортаж, идущий в прямом эфире, сопровождается
бегущей строкой с комментариями, присланными посетителями сайта СМИ и
т.п. Нас же интересует не трансформация жанров традиционных медиа,
произошедшая со взлетом онлайн-журналистики, а именно новые жанры
прямого эфира, которые появились в новых медиа.
15
2. Новые медиа: что нового?
Непрерывный поток информации
Одним из главных вызовов, на который пришлось отвечать СМИ,
вышедшим в интернет, стала скорость обновления информации. В первые
годы своего существования интернет-СМИ, и особенно веб-версии
традиционных медиа, выкладывали в Сети содержание своих выпусков с
периодичностью, привычной для офлайновых изданий. Сайты ежедневных
газет – раз в день и, как правило, вслед за офлайновым выпуском, сайты
еженедельных изданий – раз в неделю. Однако такая периодичность вряд ли
могла удовлетворить потребности новых аудиторий, вооруженных
мобильными телефонами и широкополосным подключением к интернету.
Работа новых медиа, созданных исключительно для распространения
информации посредством нового канала, этим и отличается от «старых» –
постоянным, без перерывов, онлайновым обновлением данных.12
Уже имеется много примеров перестройки графика работы редакций,
связанной с переходом на новый, онлайновый стиль работы. Отразилось это
и на уровне функций отдельных работников, и на работе целых
редакционных отделов. Так перестроили свои ньюсрумы на круглосуточную
работу практически все крупные западные газеты. В The New York Times
отдел новостей, который традиционно назывался The News Desk, был
переименован в Continuous News, что в дословном переводе означает
«непрерывные, непрекращающиеся новости». Частота обновления
информации на таких сайтах ведется на минуты и всегда ускоряется, когда
нужно передать новости срочно, в режиме breaking news, ломая привычный
ход событий и, следовательно, стандартные графики публикаций и сетки
вещания.
В книге Present Shock всемирно известный специалист в области
средств массовой коммуникации Дуглас Рашкофф, автор концепции
12
Лукина М., Интернет-журналистика. – М., 2009.
16
медиавируса, описывает две «болезни», современного общества, связанные с
типом потребления информации, рожденным новыми медиа. «Fractalnoia» (от
«фрактал» и «паранойя») возникает от того, что современному человеку
доступно слишком много фактов, а между этими фактами слишком много
связей, так что он просто не способен понять их смысл и сделать из
доступной ему информации какие-либо выводы. Это означает, что знания об
отдельных фактах в его голове будут существовать независимо друг от друга,
он не сможет выстроить из них систему знаний. «Digifrenia» (от «цифровой»
и «шизофрения») – это дискомфорт человека, привыкшего жить в линейном
времени, но попавшего в цифровую среду, где множество вещей происходит
одновременно13. Присутствие с помощью веб-камеры в одном месте и
одновременное физическое присутствие в другом месте – это тоже пример
«цифровой шизофрении».
Дуглас Рашкофф приходит к выводу, что постиндустриальная эпоха
заставила нас жить настоящим. «Человек прошлого, и даже совсем недавнего
прошлого, живет не в сиюсекундном мире, а в рамках таймлайна – в мире,
который когда-то начался и куда-то движется, в то время как новое
поколение живет только «сейчас». И только фракционированное «сейчас»
является новостью – все остальное уже когда-то было. Именно поэтому
нельзя считать, что видеотрансляция на ustream является новым жанром –
когда Euronews показывал live-видео самолетов, летящих на Багдад в 1991
году, это был тот же самый жанр. Так что единственное открытие новых
медиа – это разрезание таймлайна на короткие сиюминутные текстовые
сообщения»14, – говорит и Василий Гатов. То есть, несмотря на
мультимедийность как одно из главных свойств интернет-СМИ, новые
жанры real-time журналистики – это, как мы увидим, в первую очередь
текстовые жанры.
13
14
Douglas Rushkoff. Present Shock: When Everything Happens Now. – Viking USA. – 2013.
См. Приложение 1.
17
«Произошло изменение сущности упаковки: раньше реальное время
упаковывалось в поток: тебе выделяли маленький ручеек из огромной реки –
события, к которому ты подключался, наблюдая его в телевизоре или слушая
по радио. И вдруг это стало возможно все разрезать на кусочки и передавать
короткими текстовыми сообщениями», – констатирует Василий Гатов.
Гранулированность реального времени создает еще одну
психологическую проблему для того, кто воспринимает информацию: эти
медиагранулы (короткие сообщения) почти не соединяются между собой, и
человек интуитивно понимает, что в этой дискретности что-то не так.
Рашкофф предсказывает, что в самое ближайшее время мы, вероятно,
научимся обнаруживать закономерности в реальном времени, что сейчас
оказывается очень трудным для работников индустрии медиа и почти
невозможным для читателей.
Обратная связь
С пришествием блогов, а вернее, с началом их резкой популярности,
некоторые исследователи связывают так называемый «сдвиг парадигмы» –
смену односторонней коммуникации на другую, совершенно новую, которая
«уничтожает неравенство, доминирование и информационную тиранию».15 В
статье «The future of journalism» («Будущее журналистики»), опубликованной
в журнале «The Economist» от 21.04.2005 приведены слова Руперта Мердока,
главы The News Corporation: «Я полагаю, что большинство из нас,
журналистов и издателей, не находятся в контакте со своей аудиторией <…>
Сегодняшние тинейджеры, а также двадцати- и тридцатилетние, не хотят
доверять богоподобной фигуре, которая с небес говорит им, что важно для
них, и, конечно, они не хотят, чтобы новости преподносились как
Куринной И. Конец массы? Новый cоциальный феномен - блоги - ставит под сомнение
будущее традиционных СМИ. // http://wwwmac.rambler.ru/db/rumetrica/article.html?mid=5313998.
15
18
проповедь».16 Одной из трех отличительных черт новых медиа является
интерактивность – возможность аудитории совместно с профессиональными
журналистами и редакторами участвовать в создании контента. Многие
жанры real-time журналистики основаны на мгновенном получении обратной
связи от читателя, зрителя или слушателя. Так, само по себе интервью на
радио в прямом эфире является давно известным жанром. Но если читатели
на сайте радиостанции могут голосовать «за» или «против», оценивая
позицию гостя, а гость видит «диаграмму эфира» и может понять, в какой
момент его поддержка была выше, а в какой – ниже, и эта обратная связь
влияет на то, что происходит в студии, можно говорить о новом формате.
В новых медиа существует несколько видов обратной связи. Так,
читатель может оценивать материал по определенной шкале – например, от 1
до 5, как это предлагает делать «Коммерсант». Недолгое время
«Коммерсант» предлагал читателю еще и ответить на вопрос, какие эмоции
вызвал прочтенный текст: радость, удивление, огорчение и т.п., но позже
отказался от такой формы обратной связи.
Иногда СМИ предлагают читателю голосование по актуальной теме с
несколькими вариантами ответов, причем оно может быть как частью
материала (например, материал об очередном законе, рассматриваемом
Госдумой, может заканчиваться опросом, поддерживают ли читатели этот
закон), так и существовать самостоятельно. Результаты опроса могут стать
фактическим материалом для будущей аналитической статьи. Механизм
голосования иногда используется для выбора лучшего материала недели,
месяца, года (статьи, фото, видео, карикатуры).
Нередко интернет-издания предлагают читателям прислать вопрос для
онлайн-конференции с гостем или подсказать редакции тему для очередной
колонки автора. Это премодерируемый сервис (вопросы появляются в
The future of journalism. Yesterday's papers // The Economist. 2005. 21 апреля. URL:
http://www.economist.com/business/displayStory.cfm?story_id=3896039
16
19
открытом доступе после одобрения редактора или модератора), и нередко
вопросы и реплики не отображаются в открытом доступе. Наконец, редакция
онлайн-СМИ может предложить своим посетителям поделиться с ней
собственным контентом – например, прислать лучшие фотографии с
прошедшего митинга, концерта, уличного праздника.
Комментарии могут стать интересной и содержательной частью
мультимедийной истории. Одним из главных условий для этого должна быть
не только культура комментирования, но и правильная организация процесса
при четко определенных правилах и жесткой премодерации. Штат
модераторов может быть сформирован из активных комментаторов —
«лидеров мнений», тяготеющих к волонтерской работе на ресурсе. Особенно
ценные группы комментаторов могут сформироваться из узких специалистов
по различным проблемам. Их реплики нередко могут иметь самостоятельную
экспертную ценность и стать отличным факультативным дополнением к
основному редакционному материалу. Так, интернет-сайт «Сноб» создал
вокруг себя «сообщество любителей проекта СНОБ» из лидеров мнений:
журналистов, публицистов, писателей, художников, ученых, политиков и т.п.
Только те, кто входит в это сообщество и имеет аккаунт на Snob.ru, имеет
право комментировать статьи на сайте. Обычно комментарии на «Снобе»
развернутые, и дискуссия под статьей нередко становится не менее
интересным материалом, чем сама статья.
Американский сайт Forbes сделал огромный рывок по посещаемости за
счет того, что собрал вокруг себя большое количество блогеров. Редакция
предложила всем желающим становиться авторами блогов и пообещала
платить деньги, сравнимые с журналистской зарплатой, самым популярным
авторам. Сегодня несколько сотен внештатных авторов пишут для Forbes
небольшие, но качественные тексты – в основном это эксперты в своей
области. Главное требование, которое предъявляет им редакция, это быстро
реагировать на актуальные темы. Редакция Forbes не дает задания своим
20
«внештатникам», но проводит открытые планерки в Сети, на которых
редактор озвучивает свое мнение, какая тема кажется ему интересной, какая
неинтересной, какую следует раскрывать каким образом. Все желающие
блогеры, посмотрев планерку онлайн, могут выбрать одну из тем, связаться с
редакцией и предложить подготовить по ней материал. Некоторым людям, не
являющимся профессиональными журналистами, эта система позволила
зарабатывать на уровне профессиональных журналистов17.
Автоматизированная обратная связь тоже дает редакции немало
информации об ее читателях и об их предпочтениях. Появилось большое
количество инструментов, которые позволяют редакторам СМИ в реальном
времени измерять, какие материалы сайта читают больше всего и откуда на
сайт приходит больше всего читателей. С помощью Google Analytics можно
увидеть, какой из материалов вызывает повышенный интерес у читателей, и
на основании этого редактор примет решение дольше держать этот материал
на главной странице сайта или переместить его наверх (и наоборот,
переместить вниз или убрать с главной страницы материал, который мало
читают). Если редактор видит нестандартную картину, например, статью
больше всего обсуждают в Twitter (традиционно «В Контакте» приносит
больше всего траффика из социальных сетей), то он перейдет в Twitter и
посмотрит, что именно пишут комментаторы, и, возможно, из обсуждений
родится новый материал.
Социальные медиа
По мнению шеф-редактора объединенной редакции «Рамблер –
Афиша» Юрия Сапрыкина, все жанры real-time журналистики выросли из
социальных медиа18. Мы рассмотрим, какие именно форматы социальных
сетей («социальные медиа» и «социальные сети» мы будем употреблять как
синонимы) сильнее всего повлияли на профессиональную журналистику.
17
18
См. Приложение 6.
См. Приложение 3.
21
Еще с середины 1990-х годов онлайн-журналистика
трансформировалась под влиянием блогов. Блог – это форма, а не
содержание. Wikipedia лаконично определяет блог как «веб-сайт, основное
содержимое которого – регулярно добавляемые записи, содержащие текст,
изображения или мультимедиа», уточняя, что «для блогов характерны
недлинные записи вре́менной значимости, отсортированные в обратном
хронологическом порядке. Кроме того, «блоги обычно публичны и
предполагают сторонних читателей, которые могут вступить в публичную
полемику с автором»19. Имеется в виду возможность для читателей
комментировать написанное. Блог можно считать персонифицированным
СМИ. Пользователь ЖЖ, «сам себе журналист», может поделиться с
«френдами» как текстовой информацией, так и мультимедиа-контентом:
фотографиями, видеозаписями, аудиозаписями. Рубрикация такого
персонального СМИ осуществляется с помощью тегов – информативных
меток, которые сам автор присваивает своему посту, ключевых слов,
задающих тему или темы конкретного поста.
Микроблоги Wikipedia определяет как одну из разновидностей блогов,
подчеркивая, что они «позволяют пользователям писать короткие заметки и
публиковать их; каждое такое сообщение может быть просмотрено и
прокомментировано в режиме чата либо кем угодно, либо ограниченной
группой лиц, которые могут быть выбраны пользователем». Самым
популярным сервисом для микроблоггинга является Twitter. Он был
изначально предназначен для обмена короткими сообщениями по сотовому
телефону, отчего и возникло ограничение – 140 символов. За популярными
темами можно следить, начав поиск по хэштегам – последовательности
символов, которые начинаются с #. Сервис Twitter превращает каждый
вставленный в текст хэштег в ссылку, по которой можно прочесть все
сообщения на данную тему.
19
Википедия: универсальная интернет-энциклопедия. // URL: http://wikipedia.org.
22
Очевидно, что «блоги уже в корне изменили не только рынок, но
общую схему обмена информацией в мире, базировавшуюся
преимущественно на традиционных СМИ. Это произошло опять же в силу
смены поставщика новостей. Теперь это далеко не всегда крупная новостная
корпорация или агентство, теперь это – сама аудитория, которая выбирает то,
что ей самой интересно, оформляет это так, как ей удобно, и гонится за
возможностью пообщаться на любопытные темы».20
Блогосфера умеет сама генерировать события, и более того, с каждым
годом учится делать это все лучше и профессиональнее. Многие
политические деятели, звезды шоу-бизнеса, спортсмены, деятели культуры
считают своим долгом завести блог и/или микроблог. Авторы книги «СМИ в
пространстве Интернета» отмечают, что «масса может участвовать не только
в потреблении, но и в производстве и в распространении информации».
Люди знают, что традиционные СМИ дают им не всю информацию,
начинают искать альтернативные источники данных – и находят их в блогах.
«Именно благодаря своему неофициальному характеру, когда заметка в блоге
написана нормальным живым человеком, а не пропагандистской машиной и
с ним при этом можно поспорить, блоги выигрывают у официальных
источников информации все более серьезную часть «продвинутой»
аудитории», – считает ведущий сайта SearchEngines.ru Сергей Петренко.21
В профессиональном журналистском сообществе нет однозначного
понимания роли социальных медиа в развитии журналистики. Существует
точка зрения, согласно которой блоги способны создать серьезную
конкуренцию и едва ли не стать альтернативой традиционным СМИ. Мы
вслед за многими медиаэкспертами полагаем, что отношения
Колесникова В.В. Блог как средство массовой информации. Дипломная работа. – М.,
2005.
21
Блог как рекламная площадка. // WebCorp.ru: Центр Интернет-разработчиков. URL:
http://www.webcorp.ru/page/blog_reklama.html.
20
23
профессионального журналиста и блогера представляют собой скорее
симбиоз, чем конкуренцию, и далее объясним, почему.
Помимо того, что real-time журналистика стремится догнать
социальные сети по скорости обновления контента, она позаимствовала у
них ряд признаков: мультимедийность, субъективность, вовлечение
читателей в процесс создания материала, роль обратной связи – комментарии
становятся равнозначной частью статьи, а также многие стилистические и
языковые особенности. Более того, real-time журналистика еще не
окончательно вышла из социальных медиа, и не факт, что когда-нибудь
окончательно от них отделится. Некоторые жанры, например, Facebookдискуссии, создаются профессиональными журналистами не на
редакционной платформе, а непосредственно на платформе социальных
медиа. Профессиональные журналисты зачастую сообщают новость сначала
в своем микроблоге, и лишь затем пишут заметку на сайт.
«Real-time журналистика у нас живет в Facebook. Там сосредоточена
пользовательская активность, там занимаются поиском истины»22, – полагает
Андрей Горянов, главный редактор сайт Slon.ru. Так, когда в апреле 2013
года владелец журнала «Большой город» Александр Винокуров сообщил о
закрытии сайта bg.ru, все дальнейшие дискуссии на эту тему происходили
именно в социальных сетях. Сначала главный редактор bg.ru Екатерина
Кронгауз написала в Facebook о редакционной планерке, на которой было
объявлено это решение. Журналисты других СМИ, освещавшие ситуацию
вокруг «Большого города», задавали обеим сторонам конфликта –
Винокурову и Кронгауз – вопросы в Twitter и Facebook и на основании их
ответов писали заметки. О своем окончательном решении – подарить сайт
творческому коллективу bg.ru – Винокуров также сообщил в Facebook.
«Такое же real-time расследование по идее должно работать в
отношении [депутатов Госдумы] Исаева или Пехтина, чтобы ты мог прийти к
22
См. Приложение 5.
24
одному из них в Facebook и спросить: «Когда Вы декларировали
недвижимость?» Он кинет ссылку, конфликт исчерпан. Но у нас
медиапространство искажено, и эти люди боятся приближаться к Facebook,
боятся публичности», – говорит Горянов. При более высоком уровне
медийной культуры в обществе легко представить, что вместо того, чтобы
добиваться интервью от политиков первого ранга, журналисту (или блогеру)
будет достаточно задать им вопрос в Facebook, и тогда все СМИ будут писать
новость на основании ответа ньюсмейкера в Facebook.
Пользовательский контент в СМИ
Информация в социальных сетях публикуется 24 часа семь дней в
неделю – этот поток не останавливается ни на секунду, и СМИ вынуждены
существовать в том же режиме. Многие новости появляются в блогах и
микроблогах гораздо раньше, чем в СМИ, и тогда профессиональным
журналистам приходится ссылаться на блогеров и публиковать на
редакционных платформах пользовательский контент. User Generated Content
(UGC), или контент, созданный пользователями, – очень важная часть
эволюции медиаиндустрии. Тексты, написанные не журналистами, а теми,
кто не принимает непосредственного участия в создании массового
информационного продукта, а также любительские фотографии и видео
стали полноценной частью информационной картины мира и базовым
понятием, на котором построена концепция современного Интернета – Web
2.0.
Социальные медиа предлагают людям рассказывать, где вы находитесь,
что вы видите и что вы об этом думаете. Большая часть информации,
произведенной микоблоггерами, бесполезна для журналиста. Однако если
микроблоггер стал случайным или неслучайным свидетелем события,
являющегося новостным поводом (будь то уличная демонстрация, лесной
пожар или сломанная рука министра), его записи становятся незаменимым
источником информации для СМИ. В статье New York Times «Instagram and
25
The New Era of Paparazzi» журналист Дженна Уортэм рассуждает о том, как
сервис для публикации фотографий Instagram убивает профессию
папарацци.23 Даже самый мощный таблоид, имеющий огромную сеть
папарацци, все равно проиграет человеку, случайно подсмотревшему, как
голливудская звезда выходит из гостиницы, заснявшему ее на свой смартфон
и выложившему в Instagram. Кроме того, сами знаменитости лишают хлеба
папарацци, потому что охотно выкладывают в Instagram свои
провокационные фото, подогревая интерес к своей персоне.
С использованием UGC еще острее встает проблема достоверности
источников и доверия тем людям, которые не имеют обязательств перед
редакцией. Типичный пример того, как социальные сети могут ввести в
заблуждение профессиональных журналистов и спровоцировать
распространение ложной информации, связан со «смертью Горбачева».24
История началась с сообщения, опубликованного в фальшивом Twitterаккаунте премьер-министра Швеции: «Правительство Швеции сообщает о
смерти Михаила Горбачева, бывшего президента Советского Союза», –
написал он, а позже добавил, что премьер-министр России якобы подтвердил
эту информацию. Горбачева быстро «похоронила» и англоязычная
Википедия, добавив на страницу с его биографией дату смерти – 22 мая 2012
года. «Грустно, если правда. Человек, которого в Восточной Европе больше
всего уважают за окончание «холодной войны» – написал один из
англоязычных пользователей Twitter. «RIP Горбачев... Для меня это самый
главный человек, участвовавший в процессе окончания «холодной войны», –
пишет другой микроблогер. Хэштег #Gorbachev в течение нескольких часов
вышел в мировые тренды (то есть стал одной из десяти самых популярных
тем в Twitter).
23
Wortham J. Instagram and the New Era of Paparazzi. // The New York Times. 2013. 26
марта. URL: http://bits.blogs.nytimes.com/2013/03/26/instagram-and-the-new-era-ofpaparazzi/.
24
Кичанова В. Горбачева «похоронили» в Twitter. // Slon.ru. 2009. 23 мая. URL:
http://slon.ru/fast/russia/gorbacheva-pokhoronili-v-twitter-791728.xhtml.
26
Утку распознали достаточно быстро: «Я очень скептичен по поводу
«смерти» Горбачева. Источник – очевидно фальшивый Twitter-аккаунт
«премьер-министра Швеции». Журналисты должны лучше знать», – написал
продюсер BBC Стюарт Хьюс. Первым, кто решил проверить факты, стал
медиамагнат Александр Лебедев, совместно с Горбачевым владеющий
акциями «Новой газеты». Он позвонил Горбачеву и тот сказал буквально
следующее: «Все нормально, сахар снижается. Те же, кто хочет заработать на
моей смерти повышенные гонорары, несколько просчитались. Не дождутся».
«Новая газета» первой процитировала экс-президента страны.
После этого весь гнев блогосферы обрушился на журналистов, которые
не проверили информацию перед публикацией новости. «Самым большим
шоком после «смерти» Горбачева стало то, какое поверхностное
представление многие, в общем, солидные журналисты имеют о том, как
работают новые медиа», – написал Стюарт Хьюс, а потом добавил, что «все
журналисты, которые в этом поучаствовали, должны повеситься от стыда».
«Если этого еще не сделал, то я предлагаю ввести в оборот фразу «смерть от
тысячи твитов», – пошутил бывший редактор The Times Ричард Диксон.
Шутником, запустившим утку, мог быть итальянский журналист Томмазо де
Бенедетти, ранее «хоронивший» с помощью Twitter Педро Альмодовара,
Папу Римского, Фиделя Кастро и Башара Асада. В интервью Guardian он
объяснял, зачем нужны такие розыгрыши: «Новые медиа – это самый
ненадежный источник информации в мире, но новостные издания все равно
полагаются на них, потому что им нужны новости быстро».
Профессиональные СМИ вынуждены регулярно ссылаться на Twitterили Facebook-аккаунты, рискуя поучаствовать в распространении «дезы». По
мнению Юрия Сапрыкина, важно не то, является ли автор записи
профессиональным журналистом или нет, а то, верифицируем ли этот
аккаунт как источник информации. «Если редакция СМИ замечает, что во
время японского цунами пользователь-тысячник Twitter Михаил Светов
27
(http://twitter.com/msvetov) непрерывно пишет из Токио, в этот момент его
Twitter превращается в очень мощное медиа. И если журналист знает, кто это
такой, и понимает, что ему можно доверять, он использует факты из его
Twitter-аккаунта в своих материалах. Если много пользователей социальных
сетей одновременно находятся на митинге и с хэштегом #МаршМиллионов
сообщают о происходящем, журналисты скорее будут цитировать тех, кто
давно зарекомендовал себя как надежный источник, или тех, кого они знают
лично, например, фотографа Дмитрия Алешковского под ником @aleshru. В
ситуации, когда хэштеги начинают намеренно использовать для
дезинформации, чаще всего легко понять, кто это делает – обычно «дезу»
синхронно запускают аккаунты, созданные накануне события, имеющие
меньше десятка подписчиков и публикующие одинаковые сообщения.
«Наверно, нельзя рассматривать ни один Twitter-аккаунт как медиа, но они в
какой-то момент начинают выполнять медийные функции, если человек
оказывается в центре событий, где никаких журналистов нет. Дальше речь о
том, насколько ты можешь доверять этому человеку», – говорит Сапрыкин.
Вещание в реальном времени чревато определенными рисками:
манипуляциями, вбросами, неверными интерпретациями, подлогами.
Основной риск real-time журналистики заключается в том, что у СМИ нет
времени перепроверить события, а когда нет возможности перепроверить,
появляется опасность сообщить неверную информацию. После взрыва в
аэропорту «Домодедово» один из пользователей написал в Twitter, что
произошел второй взрыв, и многие СМИ, сославшись на него, сообщили об
этом как о действительно случившемся событии, а потом выяснилось, что
второго взрыва не было. «Понимание того, что возможен подлог, отрезвляет
нас и порождает нужный скепсис», – говорит Наталья Лосева. «Целая армия
людей работает не на проверку информации, а на запутывание следов, и мы
их всех знаем», – говорит редактор Slon.ru Андрей Горянов. Речь идет о
«ботнетах», или «ботсетях», создаваемых медиа-агентствами, которые
специализируются на информационных войнах. Это множество аккаунтов,
28
принадлежащих несуществующим людям, которые во время событий,
вызывающих общественный интерес, с помощью спама (потока сообщений)
по хэштегам, выведения постов в топ на платной основе и других
проверенных способов дезинформации создают картину, нужную заказчику.
Другой способ бороться с дезинформацией в социальных медиа –
«коллективный редактор»: если один блогер ошибся или нарочно ввел
читателей в заблуждение, другие блогеры на это немедленно укажут. В
статье «Интернет как вирусный редактор: блоги, поезд, майор» журналист и
теоретик медиа Андрей Мирошниченко описывает принцип работы этого
коллективного, или вирусного, редактора. «Интернет умеет не только
умножать, но и фильтровать смыслы, именно опираясь на критерий их
общественной значимости. Сам, без участия редакторов, как это ни
прискорбно», – утверждает он. Отдельный блогер, по мнению
Мирошниченко, не умеет определять значимость той или иной новости, но
«ноосфера интернета в целом может выполнять и выполняет функцию
редактирования, причем тоже в полном в соответствии с критериями
общественной значимости»25.
Эта удивительная процедура, по словам Мирошниченко, включается на
этапе вирусного распространения значимой информации. Найдя в интернете
интересную информацию, блогер перепечатает его у себя, опубликует ссылку
на нее, добавит что-то от себя или, наоборот, опустит какие-то детали,
которые покажутся ему менее значимыми. Обсуждение темы будет расти в
геометрической прогрессии. Вирусное распространение информации, пишет
Мирошниченко, «означает пропуск темы через множество частных фильтров
интереса. А это обязательно предполагает повтор значимого и опускание
второстепенного. <…> Во время тысяч повторений осуществляются тысячи
микроредактур. И сообщение проходит массовую редактуру интересности.
Мирошниченко А. Интернет как вирусный редактор: блоги, поезд, майор. // Slon.ru.
2009. 30 ноября. URL:
http://slon.ru/future/internet_kak_virusnyy_redaktor_blogi_poezd_mayor-200587.xhtml.
25
29
Когда число таких частных операций переваливает за сотни или за тысячи
(возможна, наверное, математическая модель), интересность сообщения
кристаллизуется», – пишет Мирошниченко. В результате, подводит он итог,
каждый блоггер становится своего рода микрочипом огромного
суперкомпьютера и частью глобального фильтра, который представляет
собой блогосфера в целом.
Но «коллективный редактор» нередко дает сбой, поскольку крайне
легковерно разносит сплетни. В марте 2013 года по Сети очень быстро
распространилась информация о том, что в США задержан российский
олигарх Роман Абрамович. Первым из СМИ эту информацию сообщило РБКТВ, а дальше она так быстро разошлась по социальным сетям, что многие
СМИ отнеслись к ней как к очевидной новости и бросились публиковать
«молнию», не потратив и пяти минут на проверку фактов. По мнению Юрия
Сапрыкина, «задержание Абрамовича» сделало новостью не РБК-ТВ, «а
именно мы, простые люди, которые как снежный ком начали ее рассылать
друг другу», то есть социальные сети. Похожая история случилась неделей
ранее, когда в течение нескольких дней СМИ распространяли информацию,
якобы Борис Березовский перед смертью отправил два чемодана своего
архива шведскому парламенту. Это происходило до тех пор, пока
профессиональный редактор наконец не связался со шведским парламентом
и не выяснил, что чемоданов, присланных Березовским, у них нет. Но если
говорить о событии, очевидцами которого одновременно являются
множество людей, таких как массовые уличные акции, то в этом случае
дезинформация опровергается моментально.
По мнению Лосевой, в скором времени могут появиться какие-то
юридические регуляторы, которые позволят наказывать пользователей
социальных сетей, публикующих и распространяющих заведомо ложные
сведения, занимающихся провокацией или разжиганием розни, наравне с
журналистами. «В Америке подобные законы уже всерьез прорабатываются
30
экспертным сообществом. Скоро, я думаю, в Америке, Великобритании и
Германии появятся первые законы, которые будут регулировать
юридическую ответственность за клевету, ложь в социальных сетях», –
говорит она.
Журналист как блогер
По мнению Юрия Сапрыкина, отношение СМИ к социальным медиа
как источникам эволюционировало, и переломный момент случился в 2010
году: «Я очень хорошо помню этот момент: ровно три года назад [журналист
«Коммерсант» Олег] Кашин поехал на место взрывов в метро «Парк
культуры» и «Лубянка». Он проходил сквозь омоновские цепи, снимал трупы
и выкладывал все это в своем ЖЖ. И руководство «Коммерсанта» на него
страшно шипело, дескать, почему ты фото выложил в ЖЖ, а не отдал нам,
ведь если ты работаешь на «Коммерсант», то должен все первым делом
передавать в «Коммерсант». Сейчас этого конфликта не существует: СМИ
смирились, что редакционная платформа является вторичной по отношению
к социальным сетям, своеобразным фильтром, который вынимает оттуда
контент. Никакой эксклюзивности в отношении автора и редакции уже нет.
Журналист публикует информацию на той платформе, которая в данный
момент ему наиболее удобна, а редакция вынимает оттуда наиболее ценное».
Иными словами, если еще три года назад считалось, что журналист
должен публиковать новости на платформе того СМИ, с которым он связан
трудовым договором, а вывешивать новости в социальных медиа – удел
блогеров и «гражданских журналистов», то сегодня это не так. В нерабочее, а
иногда и в рабочее время журналист становится точно таким же «юзером»,
который генерирует контент в своем Facebook, Livejournal или Twitterаккаунте, когда ему это удобно, и при этом продолжает готовить материалы
для своего СМИ в традиционном формате. Так, журналист может вести
Twitter-репортаж с пресс-конференции, а вернувшись с нее в редакцию,
написать обыкновенный репортаж. Стирается грань между пользовательским
31
и редакционным контентом: новое поколение журналистов почти живет в
Twitter.
По мнению Гатова, «есть некоторое количество людей, которые очень
рано и очень эффективно начали работать с real-time, используя его как
элемент журналистской работы и с его помощью формируя собственный
образ, собственный стиль, метод работы». Гатов в их числе называет Олега
Кашина, Илью Азара, Дмитрия Губерниева, Дмитрия Уткина. Юрий
Сапрыкин называет в этом ряду также Ольгу Кузьменкову, Ивана Колпакова,
Дмитрия Алешковского, Илью Варламова. «Когда они оказываются в гуще
событий, они не ждут, когда напишется текст и сверстается газета, а
отправляют в Twitter все, что есть. Я сам периодически оказываюсь онлайнтранслятором. Когда я ходил на пикет к Соловецкому камню, я зашел в
буфет Политехнического и снял из окна площадь – потом оказалось, что это
самая главная фотография, по которой высчитывали численность», –
вспоминает Сапрыкин. А, например, для журналистов «Эха Москвы»
Антонины Самсоновой и Александра Плющева это уже не только метод
распространения контента, но и personal branding, метод дополнения
контента своей личностью. Ряд тележурналистов только стремится занять
свое место в этом пространстве, в то время как на западе это пространство
давно освоено именно звездами телеэфира, которые могут писать в Twitter
даже во время эфира, напоминает Сапрыкин.
«Холодная война» профессионалов и любителей
Real-time – это та область, которую ведущие блогеры уже освоили, и
журналистам приходится их догонять. По мнению Василия Гатова, мы
находимся в состоянии «холодной войны» между системными и
несистемными каналами информации. Еще недавно была популярна
гипотеза, якобы в недалеком будущем профессиональные журналисты будут
не нужны, поскольку ни одно СМИ не сможет позволить себе иметь
собственных корреспондентов во всех точках мира, тогда как люди с
32
мобильными телефонами, имеющие доступ в интернет, есть почти повсюду.
Сейчас эта идея практически ушла в прошлое: стало понятно, что все блоги
прочесть невозможно, и журналист будет всегда оставаться в первую очередь
модератором, который отбирает самое главное из социальных сетей. Когда
СМИ перепечатывает на собственной площадке контент из социальных
сетей, значимость этого контента вырастает по сравнению с тем же самым
контентом, размещенным непосредственно на площадке одной из
социальных сетей. «Вопрос в том, почему сообщения из Twitter вдруг
перекочевывают на сайты СМИ, почему люди должны читать их в СМИ, а не
непосредственно в Twitter? Доверие сообщениям в Twitter ниже, чем тем же
сообщениям, перекачанным в СМИ. Подразумевается, что СМИ знают, кому
можно доверять, и, перетаскивая записи в социальных сетях к себе на сайт,
указывают на это читателям. СМИ поручаются за блогеров. Это накладывает
огромную ответственность», – говорит Антонина Самсонова, журналист
радиостанции «Эхо Москвы»26.
Кроме того, блогеры никогда не будут делать за журналистов типично
журналистскую работу. Представление о ненужности редакции и о том, что
обычные люди справятся с этой работой не хуже, чем профессионалы в
сфере медиа, ушло в прошлое, уверен Юрий Сапрыкин. «Если происходит
крушение поезда Москва – Санкт-Петербург, то в этот момент на месте,
скорее всего, не оказывается журналиста, и его функцию начинает выполнять
кто-то из пассажиров. Это значит, что обычный человек может быстрее, чем
журналист, и не хуже, чем журналист, сделать фотографии, написать
репортаж, передать информацию. Но задача редакции, во-первых, каким-то
внятным образом фильтровать этот контент, выстраивать его в удобную для
прочтения ленту. А дальше заниматься работой, которой никто из обычных
граждан заниматься не будет: звонить ньюсмейкерам, собирать комментарии,
вытаскивать информацию, которая не лежит на поверхности. Передать
26
См. Приложение 2.
33
картинку с места происшествия может кто угодно, а разбираться дальше, что
за этим происшествием стоит и какие новые подробности скрываются, это
уже чисто журналистская работа», – полагает Сапрыкин.
В последнее время стало понятно, что UGC – это не универсальное
решение журналистских задач и не явление, которое отменяет
журналистскую работу. Наконец, построить успешное медиа на основе
пользовательского контента удавалось немногим. Как полагает Юрий
Сапрыкин, на базе UGC можно создать медиа «фанатского» интереса, то есть
то, которое объединит людей, увлеченных некой общей темой. Так
существует сайт Sports.ru, где значительную часть контента создают его
посетители – поклонники разных видов спорта. Так же существует Habrahabr
– крупнейший русскоязычный сайт о технологиях, контент которого
полностью создают его авторизованные пользователи. Примерно 80%
информации на сайте Look At Me генерируют его посетители – молодые
люди, увлеченные модой, новинками из области искусства и городскими
новостями. Но медиа общего интереса все равно останется редакционным.
Преимущество блогеров в том, что их намного больше, чем
профессиональных сотрудников СМИ. «Я считаю, что не надо сравнивать
журналиста и блоггера, как Пересвета и Челубея. Надо сравнивать тысячу
журналистов и миллион блоггеров», – пишет Андрей Мирошниченко.
«Теперь большое количество интернет-бродяг с разнообразными знаниями
ежеминутно наталкивается в информационном пространстве на что-нибудь
интересное. Они не специально, просто их много», – уверен он. «90%
новостей написано журналистами, не выходившими из своего офиса, и
любой человек с компьютером технически обладает возможностью написать
те же самые новости», – считает Сапрыкин. Блогеры отнимают хлеб и у
журналистов-расследователей, что показала история с фальшивыми
диссертациями. Базы данных защищенных кандидатских и докторских
диссертаций доступны каждому, кто имеет доступ в интернет, и каждый
34
может скачать и программу «Антиплагиат», с помощью которой любую
научную работу можно проверить на наличие плагиата. Для того чтобы
обнаружить информационный повод – плагиат в диссертации известного
человека, необходимо пропустить через «Антиплагиат» большое количество
работ. Журналист, который по контракту обязан выдавать определенное
количество материалов за единицу времени, не может позволить себе такие
кропотливые поиски без гарантии результата. А блогеры, для которых такие
расследования – хобби, могут скооперироваться, разделить работу,
договориться о методологии поиска и, наконец, найти нечто стоящее, что
станет информационным поводом. Андрей Ростовцев (блогер afrikanbo),
участвовавший в диссертационной кампании, рассказывал, что все
инструменты, используемые для выявления плагиата, общедоступны: «Вопервых, интернет-ресурс, используемый в качестве депозитария документов,
программ, регистрации волонтеров, распределения заданий, форм,
подготовки отчетов, запросов в соответствующие органы; во-вторых, доступ
к электронным документам Ленинки для скачивания текстов диссертаций; втретьих, платная версия программы „Антиплагиат“».27 Анонимный блогер
Доктор Z, первым обнаруживший в американских базах данных информацию
об американской недвижимости депутата Владимира Пехтина (после этого
скандала депутат вынужден был покинуть Госдуму), за месяц проверил на
«Антиплагиате» 78 депутатов. По его словам, распределение ролей в команде
блогеров-проверщиков было следующим: сам он координировал списки,
подлежащие проверке, блогер afrikanbo прогонял диссертации через скрипты
(то есть программу «Антиплагиат» или аналогичные ей), блогеры
kommentator2013 и gorynych-007 занимались анализом результатов и
написанием отчетов. Кроме того, команда блогеров держала контакт с
журналистом и редактором Сергеем Пархоменко, который доносил самые
важные результаты командной работы до СМИ.
Кичанова В. Проверки на плагиат: кто следующий? // Slon.ru. 2013. 14 февраля. URL:
http://slon.ru/russia/proverki_na_plagiat_kto_sleduyushchiy-909349.xhtml.
27
35
И в этом ключ к пониманию роли интернет-диггеров в цепочке
создания новостей. С одной стороны, они отнимают работу у журналистов, с
другой – преподносят им новостные поводы. Если бы не СМИ, эта слаженная
работа команды волонтеров не имела бы значения, потому что о результатах
их расследований не узнавала бы столь широкая аудитория. Интернетактивистам нужен посредник, который «упакует» их находки должным
образом, придаст им вид сенсации и донесет до профессиональных
журналистов. А журналисты, в свою очередь, станут звонить фигурантам
блогерских расследований, запрашивать официальные комментарии у
авторов диссертаций, заподозренных в плагиате, у ученых советов,
присуждавших им научные степени, у того государственного органа, в
котором работают эти люди и т.п. На этом примере хорошо видно, что
отношения блогеров и журналистов – это отношения симбиоза, а не
конкуренции.
Когда в 2011 году в аэропорту Домодедово прогремел взрыв,
центральным телеканалам пришлось зачитывать в новостном выпуске
«твиты» очевидцев, которые находились на месте катастрофы. «РИА
Новости повезло – у нас был человек в Домодедово, он просто улетал в
командировку. Наше сообщение прошло через 53 секунды после первого
твита очевидца, но на закрытую ленту, а на открытое пространство оно в
первый раз вышло через 4 минуты. К этому моменту BBC и CNN уже
сообщили о теракте, основываясь на Reuters, который основывался на нас», –
вспоминает Василий Гатов. В подобных кризисных ситуациях real-time резко
увеличивает свою значимость.
Как показала недавняя история с метеоритом, упавшим в озеро
Чебаркуль недалеко от Челябинска, YouTube по-прежнему оставляет ТВ
далеко позади. В первые 20 минут после падения, до того как картинка была
пущена в эфир (первыми изображение с YouTube передал в эфир телеканал
Euronews), совокупное количество просмотров девяти записанных
36
очевидцами видео на YouTube превышало 80 миллионов. В течение часа
появилось видео метеорита со всех точек. Еще примерно через час (так как
технологически перекачать видео с регистраторов и загрузить его на
YouTube требует времени) появилось видео в HD. А еще через час в Сети
стала доступна профессиональная съемка, потому что нескольким жителям
Челябинска повезло оказаться с фотоаппаратом в руках в момент падения
метеорита. «Если мы возьмем 10 журналистов СМИ и 10 хороших блогеров,
которые оказались в месте падения метеорита, не факт, кто кого сдюжит», –
говорит Антонина Самсонова.
Журналист Lenta.ru Андрей Козенко уверен: «Мы льстим себе, что
можем иногда быть интересней, чем Twitter». Первую заметку, построенную
на информации из ЖЖ, он написал в 2007 году для «Коммерсанта». «Юзер
выложил в «Живом Журнале» фото путинского «борта номер один». Мы с
ним списывались, он давал комментарий как живой человек, но имя называть
отказался, поэтому мы в статье назвали только никнейм. Сейчас ссылок на
ЖЖ и Twitter стало больше, и мы к этому относимся нормально. Последний
раз это было Домодедово – Twitter работал минут на двадцать оперативнее
ленты новостей. Я очень активно мониторил ЖЖ во время лесных пожаров
летом 2010 года, когда писали очевидцы из горящих районов», – рассказал
корреспондент. Редактор «Газеты.ру» Александр Артемьев говорит, что их
издание активно ссылается на информацию из блогов и микроблогов: «В
отделе новостей с прошлого года появился целый отдел блогосферы, а на
утренних летучках отделу новостей всегда задают вопрос: “А что там в
блогах?”».28
Социальные сети не становятся конкурентом для СМИ еще и потому,
что невозможно, зайдя в Facebook или Twitter, получить картину дня.
Читатель с разными целями заходит на сайты СМИ в социальные сети: в
28
См. Приложение 6.
37
первом случае – узнать о новостях друзей и интересных вам людей, узнать
мнение друзей о текущих событиях, во втором – узнать собственно новости.
Гражданская журналистика
Противостояние обостряется оттого, что сами пользователи
перенимают журналистские приемы и становятся все более
профессиональными трансляторами информации. Помимо людей, которым
случайно удается стать свидетелем важного события, появилась целая
категория блогеров, которые, не являясь журналистами, совершенствуют
свои навыки в документировании происходящего, имеют необходимую для
этого техническую экипировку и значительное постоянно растущее число
читателей. Лучших «гражданских журналистов» отличает от профессионалов
только отсутствие трудового договора с зарегистрированным СМИ. Но и эта
последняя грань сегодня стирается: некоторые СМИ охотно выдают пресскарты и журналистские задания «гражданским журналистам», чьи Twitterрепортажи и видеотрансляции пользуются успехом. Некоторые гражданские
журналисты даже специально регистрируют СМИ с этой целью: так, блогер
Даниил Пленин зарегистрировал в «Роспечати» свой Twitter-аккаунт
(http://twitter.com/dplenin) под именем «Человек-журнал», чтобы выдавать
своим знакомым и всем желающим пресс-карты с печатью собственного
СМИ.
Гражданский журналист сам пишет таким образом, чтобы
заинтересованные люди, в число которых входят и профессиональные
журналисты, смогли легко найти его записи в огромном объеме информации.
Он использует хэштеги, соотносимые со значимыми событиями (например,
#Крымск, #коллапс, #маршмиллионов), которые Twitter превращает в
гиперссылки. Случайный свидетель пожара напишет: «Мы горим!», а
гражданский журналист напишет, что именно загорелось, по какому адресу,
видит ли он поблизости пожарные машины, нужны ли врачи, сколько
38
пострадавших и т.п. Он обязательно добавит хэштег, а также метку на карте,
где именно происходит катастрофа.
Конечно, люди, находящиеся в чрезвычайной ситуации не по своей
воле, не являющиеся репортерами и не имеющие соответствующего опыта,
могут давать некорректную информацию. СМИ не хотят брать на себя
ответственность за их сообщения и часто выдают информацию не от лица
издания, а в исходном виде – в виде «твитов», фотографий, «чекинов» и т.п.
По мнению Гатова, даже рядовые пользователи интернета, не
заинтересованные в раскрутке собственного блога и не задумывающиеся об
общественной миссии, учатся более профессионально реагировать на
события. Они понимают, как вести себя в медиапространстве: если летит
метеорит, его нужно снимать, а потом спешить домой, загружать видео в
интернет, грамотно придумывать теги, распространять ссылку во всех своих
аккаунтах. «Этому можно учить, но от этого процесс только ускорится, а так
он идет сам по себе. Медиаграмотность растет быстрее, чем мы успеваем это
фиксировать», – говорит Гатов.
Рост UGC в российских медиа связан со стремительным преодолением
цифрового разрыва значительной частью населения России. В последнем
ежегодном отчете о развитии интернета в России специалисты «Яндекса»
делают несколько оптимистичных выводов: во-первых, Россия вышла на
первое место в Европе по числу пользователей, и месячная аудитория
интернета в России составляет уже 54,5 млн человек – около 47% всего
взрослого населения страны; во-вторых, за 2008-2011 годы месячная
аудитория мобильного интернета выросла почти в два раза; в-третьих, почти
все новые пользователи (93%) живут за пределами Москвы и СанктПетербурга29. Следует ожидать, что эти новые пользователи быстрее, чем
Развитие интернета в регионах России. Информационный бюллетень. // Яндекс:
поисковая система. URL:
http://company.yandex.ru/researches/reports/internet_regions_2012.xml.
29
39
предыдущее поколение, поймут, что в интернете они могут участвовать не
только в потреблении контента, но и в его производстве.
Особенное значение для развития «гражданской журналистики» имеет
рост аудитории мобильного интернета. По словам Василия Гатова, первым
мобильным телефоном, располагавшим видеокамерой, качество изображения
которой было сопоставимо с профессиональной камерой (типа Sony Betacam)
была модель Nokia E61, вышедшая в 2006 году. Микрофон, аналогичный
встроенному в iPhone, 10 лет назад строил примерно 12 тысяч долларов,
напоминает Гатов. Гражданский журналист не связан требованиями к
качеству фото- и видеоконтента (правда, под давлением со стороны блогеров
эти требования снижаются и у профессиональных журналистов, но планка
все равно сохраняется). «Ни один редактор не станет выдавать в эфир видео с
объектом, который невозможно идентифицировать, или звук без
ветрозащиты, а создатель UGC этим не связан», – говорит Гатов. Если в
Челябинской области упал метеорит, отказ выпускать в эфир записи с
YouTube означает для СМИ потерю траффика – аудитория просто пойдет за
этими кадрами на YouTube.
Прорыв в передаче данных обеспечило и широкое распространение
технологии 3G+ (то есть все поколения мобильного интернета после 3G), а
также расширение покрытия Wi-Fi в крупных городах. «Как только
стоимость связи и техническая пропускная способность беспроводных сетей
стали позволять публиковать фотографии, наступил взрыв real-time
журналистики», – говорит Наталья Лосева.
Смартфоны, планшеты и другие устройства с GPS-навигаторами
сделали возможным геотаргетинг – привязку информации, будь то текст,
фото или видео, к конкретной точке на карте. В Twitter достаточно нажать
одну кнопку, чтобы прикрепить к сообщению информацию о своем
местоположении. Многие устройства с фото- и видеокамерой предлагают по
умолчанию вставлять в описание созданного фото- или видеофайла
40
информацию о том, где он был создан. Появились целые социальные сети,
основанные на геотаргетинге, смысл которых – сообщать друзьям о своем
местонахождении, и самая известная из них – Foursquare. Пользователь
совершает «чекины» (check-in), сообщая о том, что находится в конкретном
месте. Так, если информационные агентства передают, что в каком-либо
здании происходит пожар, то до того, как отправить на место происшествия
своего корреспондента, можно поискать тех, кто «чекинился» неподалеку,
соответственно, мог стать свидетелем ЧП, и связаться с этими людьми, чтобы
узнать подробности.
41
3. Новые жанры
Новые технологии привели к появлению новых жанров real-time
журналистики, большинство из которых так или иначе связаны с
социальными сетями – либо они предполагают использование информации
из социальных сетей, либо являются производными социальных сетей, то
есть копируют способы подачи информации, принятые в той или иной
социальной сети.
1) Репортаж – жанр, онлайновый по самой своей природе. Даже в том
случае, когда журналист пишет репортаж о завершенном событии и
публикует его в газете, он стилистическими средствами создает эффект
присутствия, – чтобы читателю казалось, что он является очевидцем
описываемых событий. Автор использует глаголы настоящего времени,
звукоподражательные слова, цитаты, малозначительные детали,
единственная цель которых – передать атмосферу. С другой стороны, на
радио и телевидении всегда существовал репортаж в прямом эфире, который
действительно показывал событие в момент его совершения. Эффект
присутствия – важнейшая черта репортажа, будь то видеосюжет или текст.
Возможность быстрой публикации и частого обновления новости дали
вторую жизнь этому традиционному жанру. В новых медиа возможно вести
текстовый репортаж параллельно событию, не имитируя в тексте эффект
присутствия, а по настоящему его достигая. Этот жанр вырос из социальных
сетей, а именно из Twitter. Когда сервис микроблогов Twitter только начинал
работать, окошко для создания сообщения длиной не более 140 знаков было
подписано фразой «What are you doing?» – «Что вы делаете?» То есть Twitter
начинался как сервис для повседневных заметок о личной активности, не
представляющей интереса для широкого круга читателей (если вы не
президент страны или не голливудский актер). Этот формат остроумно
обыграл дизайнер Артемий Лебедев, один из наиболее популярных
русскоязычных блогеров: его Twitter целиком состоит из сообщений вроде
42
«Чешу левую лопатку», «Чешу правое ухо» и т.п. Потом этот вопрос
поменялся на «What's happening?» – «Что происходит?», когда стало ясно, что
Twitter наиболее удобен и полезен для описания не столько собственной
активности, сколько тех событий, свидетелем которых вы стали.
Текстовый репортаж можно охарактеризовать как онлайн-репортаж,
который делается на сайте обычного медиа, но по стилистике имитирует
Twitter. По словам Василия Гатова, в российских СМИ лучше других
прижились спортивные текстовые трансляции. В отдельный жанр
превратились текстовые трансляции Lenta.ru, которым многие пытаются
подражать, но, по мнению Юрия Сапрыкина, без особого успеха. «Это
трансляция того или иного события редакционными силами, на
редакционной платформе, но с диким количеством шуток, издевательств,
такой КВН. Это пользуется бешеным успехом. И это полностью
редакционный продукт – нужно, чтобы у тебя в штате сидели какие-то
юмористы, которые просто в силу своих способностей делают этот онлайн
интересным», – раскрывает Сапрыкин суть жанра. Можно говорить о второй
волне гонзо-журналистики – на этот раз под влиянием социальных сетей. Для
записей, размещенных в блогосфере, характерны субъективность,
публицистичность, экспрессивность, непосредственная авторская оценка,
отсутствие строгой композиции, то есть все то, что отличает гонзожурналистику. Эта тенденция появилась не в России – британские Guardian и
BBC таким же образом комментируют, например, ежегодный музыкальный
конкурс «Евровидение». Гонзо-репортаж – это протест против сложившегося
формата подачи информации в СМИ с его шаблонными формулировками и
сухими штампами. Когда событие носит ритуальный характер (телемост со
странами – участницами «Евровидения», церемония награждения «Оскар»,
инаугурация президента), журналисты иронизируют по поводу того, что
предсказуемое событие привлекает так много внимания. Иными словами, они
понимают всю иронию ситуации: никакой новости в происходящем, по сути,
43
нет, но освещать это все равно приходится, – и пытаются передать иронию
таким образом.
Вот цитаты из онлайн-репортажа Gazeta.ru с несанкционированного
митинга 15 декабря 2012 года у Соловецкого камня на Лубянской площади:
«Многие уходят с акции. Ничего не происходит, говорят», «А на площади
Революции, где левые так и не смогли провести акцию, орет музыка,
выступают какие-то скоморохи», «Снаружи по периметру очень много
людей». Мы видим, что, во-первых, эти сообщения короткие – не длиннее
140 знаков, как сообщения в Twitter. Во-вторых, журналисты (репортаж с
митинга вели сразу пять журналистов – издание не указывает, кому
принадлежит какое сообщение) позволяют себе неточные характеристики:
«очень много людей» без указания точного количества, «какие-то
скоморохи». То есть журналист имитирует стиль простого гражданина,
случайно оказавшегося на площади, который не до конца понимает, что там
происходит. Когда для того же сайта Gazeta.ru он будет писать полноценный
репортаж, он выяснит все детали – например, позвонит в пресс-службу ГУВД
и спросит, сколько человек, по версии полицейских, участвовало в акции. Он
позвонит организаторам и спросит, почему, на их взгляд, многие участники
митинга покинули площадь вскоре после начала акции. И в-третьих, в таких
репортажах часто встречаются синтаксически неполные предложения: «На
Лубянке задержания, людей вносят в автозак на руках». Если бы каждое
подобное сообщение оформлялось по канонам новости: с лидом,
бэкграундом, с упоминанием места и времени происходящего, – это, вопервых, занимало бы больше времени, а во-вторых, привлекало бы меньше
читателей.
Мы называем этот жанр «текстовым репортажем», хотя такое
определение не совсем точно: чаще всего подобная трансляция включает в
себя не только текст, но и фотографии и короткие видеозаписи. В Twitterленте, которую имитирует текстовый репортаж, эпизодические включения
44
небольших по объему мультимедийных элементов смотрятся органично. Ряд
социальных сетей для обмена фотографиями и видеозаписями
интегрированы с Twitter таким образом, что их удобно использовать во время
трансляций – фото- и видеоконтент с коротким комментарием также будет
появляться в ленте. Эти фотографии и видеозаписи нередко публикуются в
сыром, необработанном виде или обработанными с помощью примитивных
фильтров, сняты дрожащей камерой мобильного телефона – одним словом,
не соответствуют уровню контента, принятому в профессиональных СМИ.
Однако, поскольку текстовый репортаж в СМИ обыкновенно копирует
стилистику репортажа в социальных сетях, включение в него подобных фото
и видео становится допустимым. Таким образом, точнее всего этот жанр
было бы называть мультимедийным репортажем на основе текста.
Привычные способы редактирования и обновления html-документов не
подходят, когда необходимо ежеминутно (а иногда и чаще) обновлять
материал. Новостное агентство РАПСИ, подразделение РИА Новости,
специализирующееся на судебных новостях, одними из первых начали
делать судебные текстовые репортажи. Для этого они используют
инструмент Scribble Live, которым, кроме того, пользуются также Al Jazeera,
Reuters и многие другие мировые СМИ – в основном агентства, так как
пользование полной версией программы стоит несколько тысяч долларов в
месяц, чего не могут позволить себе небольшие издания. Пользователь, зайдя
на сайт агентства, видит текст, стилистически вписанный в общий дизайн
сайта, но на самом деле там есть окно (frame), которое ведет в другую
программу, где и происходит редактирование текста. Scribble Live позволяет
публиковать мультимедиа-контент всех типов: фото, видео, звук, текст,
причем не в виде ссылок на информацию, размещенную на сторонних
ресурсах, а действительно загружая соответствующие файлы на свой сервер.
У этого сервиса существуют аналоги, в том числе и бесплатные, но они, как
правило, работают медленнее.
45
Специфический вид текстовой трансляции – описание того, что
происходит на видеотрансляции. На первый взгляд это кажется странным:
зачем описывать происходящее текстом, если можно поставить на сайт
непосредственно видео? Причин может быть несколько. Во-первых, ряду
пользователей удобнее получать информацию в текстовом виде – в силу
индивидуальных особенностей восприятия или технических причин
(недостаточно мощный сигнал интернета, неподходящее мобильное
устройство). С этой же целью радиостанции и телеканалы выкладывают на
сайтах расшифровки своих передач. Во-вторых, параллельно может идти
несколько трансляций одного события – и журналист или коллектив
журналистов, сидя в редакции, смотрят их одновременно и выбирают
главные события, которые и попадают в общий текстовый репортаж. Втретьих, видеотрансляция может идти на протяжении долгого времени, но
когда именно произойдет нечто важное, предсказать нельзя, а пользователи
не могут позволить себе сидеть у экранов весь день. Такое случается, когда
суд выносит решение – никто не знает, когда именно огласят приговор, и
именно журналисты несколько часов подряд следят за трансляцией, чтобы
опубликовать новость, как только решение будет готово. Если первое лицо
государства выступает с программной речью, то журналисты в режиме realtime ведут конспект его выступления. Пользователю удобнее прочесть
дайджест «10 главных тезисов президента», чем тратить два часа на
просмотр выступления по ТВ. «Когда люди бегут от ОМОН и вещают с
помощью ustream, Twitter не успевает: если вы бежите, вы не успеваете
печатать. И ты как редактор сидишь у себя в редакции за компьютером,
смотришь эту трансляцию и буквально пересказываешь своими словами, что
ты видишь на картинке», – описывает принцип этого жанра Антонина
Самсонова.
Недалеко от Twitter-репортажа отстоит Twitter-дайджест, то есть
авторская (редакторская) подборка чужих записей, сделанных
пользователями социальных сетей – чаще всего очевидцами событий. Есть
46
специальные сервисы, например, Storify.com позволяющие упаковывать
разнородную информацию из социальных сетей в хронологическом порядке
в одну ленту и добавлять туда же собственные комментарии. Такие сервисы
позволяют редактору СМИ предоставлять информацию в исходном виде, так
что читатель точно знает, откуда взята информация и кто именно из
микроблогеров ее опубликовал. В ленту Storify можно вставлять сообщения
из Twitter, ссылки на посты в Facebook, Livejournal, фотографии из Instagram,
видеозаписи из Vine и т.п. Каждый элемент, добавленный в ленту Storify,
одновременно остается и ссылкой на исходное сообщение. Этот инструмент
используется для того, чтобы собирать репортажи, основанные на чужой
информации из множества аккаунтов – то есть в тех случаях, когда
множество людей с Twitter- и Facebook-аккаунтами находятся в одном месте.
Это может быть митинг, судебное заседание, общественно-политическая
конференция, лекция, встреча президента с писателями, студентами,
журналистами и т.п. Так, Slon.ru использовал Storify, когда в сентябре 2011
года параллельно происходило два съезда партии «Правое дело», что привело
к расколу партии. На сайте Slon были вывешены две параллельные Storifyтрансляции – редактор, не выходя из офиса, отбирал «твиты» журналистов и
членов партии, находившихся на месте событий, и читатель мог сопоставить
происходящее на одном и другом съезде. Также Storify может использоваться
для обзора блогов.
2)
Не жанр, а целый формат, в рамках которого возникают разные
жанры, связанные с анализом и комментированием трендов в реальном
времени. Если произошло громкое событие, у журналиста, профессионально
работающего с UGC, уйдет не больше десяти минут на подборку сообщений
из социальных медиа, которая покажет реакцию аудитории. Анализироваться
может как само событие, так и реакция на событие, «эхо события»: как
меняется аудитория в количественном и качественном отношении, ее
реакция. В «старых медиа» просто не было технической возможности
получать обратную связь в режиме real-time. Например, такие сервисы, как
47
ustream.tv, показывают, сколько человек в данную секунду смотрят
видеотрансляцию. По динамике изменения численности аудитории можно
делать выводы, в какой момент событие было наиболее интересным для
зрителей. Получается своего рода замкнутый круг: СМИ дают аудитории
информацию, та определенным образом реагирует, реакция аудитории в
свою очередь становится информационным поводом для СМИ и т.д. Так
было и раньше: издание сообщает о новом законе, который обсуждает
Госдума, и предлагает своей аудитории оценить этот закон (в виде писем в
редакцию, звонков в студию, опроса на сайте); результаты опроса становятся
темой следующей статьи или передачи. Разница лишь в том, что сейчас все
это может занимать секунды – и это принципиальная разница. «Когда
редакторы в прямом эфире начинают обсуждать данные о посещаемости
сайта, – это выглядит примерно так же, как если бы редакторы газет и
журналов в прямом эфире обсуждали, с какой скоростью разбирают газеты у
киосков», – приводит пример Василий Гатов.
Сервисы Google Analytics позволяют проводить онлайн-исследования
на выборке, сопоставимой с выборкой социологических опросов, поскольку
дают доступ буквально к каждому респонденту в стране, у которого есть
выход в интернет. Для журналистов это означает, что можно получать в
реальном времени отклик на любую новость, не устраивая опрос в Facebook
или на сайте СМИ, а автоматически. Эти цифры могут уже сами по себе
становиться новостным поводом – от журналиста требуется лишь грамотно
формулировать поисковый запрос.
Огромное количество информации, создаваемой пользователями Сети
ежесекундно, приведет к тому, что работники медиа станут искать и
изобретать новые способы обработки этого контента в автоматическом
режиме и в реальном времени. Пока попытки анализировать тренды в
прямом эфире чаще приводят к ошибкам и создают «информационный шум».
Если по всей стране проходят выборы, и во Владивостоке уже считают
48
голоса, а в Калининграде только открываются избирательные участки,
журналист, разумеется, может обзвонить политологов и попросить их
прокомментировать предварительные результаты, но окончательные
результаты, скорее всего, будут значительно отличаться.
Экономические обозреватели будут искать возможности сделать
заключение об определенных макротрендах на основании роботизированной
торговли акциями. Биржевой робот совершает одну сделку в 4
миллисекунды, и теоретически программисты могут создать механизм,
который будет отслеживать сделки в реальном времени и на этом основании
делать глобальные экономические прогнозы. Компания Narrative Science уже
создала роботов, которые анализируют события и генерируют текст в
реальном времени. Они способны комментировать спортивные матчи, но не
футбольные, где игроков много и перемещаются они быстро, а керлинг, где
происходящее гораздо более статично.
3) Еще одним новым жанром становится потоковое видео с места
событий. От традиционного телевизионного репортажа оно отличается рядом
новых опций. Во-первых, в интернете СМИ имеют возможность предлагать
пользователям разные варианты прямых эфиров, причем одновременно. Сайт
«Эхо Москвы» для видеотрансляций своих передач использует технологию
«Сетевизора», которая позволяет смотреть эфир одновременно с нескольких
камер. Каждому гостю в эфире соответствует одна камера – зритель может
смотреть одновременно четыре видео или выбрать одно и развернуть его на
весь экран. Издание «Ридус» таким образом снимает массовые митинги:
трансляторы находятся в разных точках площади – один снимает сцену,
другой толпу, третий полицию, а четвертая камера может снимать всю
площадь с радиоуправляемого дрона (вертолета). Посетитель сайта сам
выбирает, какая картинка ему наиболее интересна. Во время выборов разные
камеры могут давать трансляцию происходящего в штабах разных партий и
т.п. Минус потокового видео в том, что это один из самых «тяжелых»
49
жанров. Скорость и качество интернет-соединения должны быть высокими и
у репортера, который снимает событие, и у зрителя, который смотрит
трансляцию на экране компьютера, мобильном или планшетном устройстве.
Так, корреспондент, который идет снимать массовую акцию, должен быть
готов к тому, что на площади, где тысячи людей станут использовать
мобильные устройства для передачи данных, сотовая сеть будет
перегружена. В таком случае журналист использует портативный модем.
Именно видеотрансляции в большей степени, чем текстовые
репортажи, становятся тем «социальным лифтом», который приносит
мгновенную популярность гражданским журналистам. Несколько блогеров
обрели популярность на волне митингов 2011-2012 годов благодаря
трансляциям на ustream.tv. Так, трансляцию блогера Vova_Moskva с митинга
5 марта на Пушкинской площади смотрели 75 тысяч человек. В интервью
The Village он рассказал, каким образом решил заняться гражданской
журналистикой: «5 декабря я был на Чистых прудах, а после митинга
оказался среди тех, кто пошел на Лубянскую площадь. Я бегал от ОМОНа,
где-то рядом со мной был Алексей Навальный, мы с ним даже
сфотографировались, и буквально на моих глазах Навального увели в
автозак. То есть я попал домой, а кто-то – в ОВД. Меня это впечатлило – не в
том плане, что эта была вопиющая несправедливость, а просто как факт.
Потом ночью я смотрел, как блогер Тимур Какабадзе ведет трансляцию от
одного из ОВД. Там собрались активисты, которые полночи искали, куда
посадили Навального, хотели передать ему воды, а к нему не пускали даже
адвокатов. Я обалдел от того, что вижу прямой эфир. Причем мне было
любопытно прежде всего с технической точки зрения. А через день-другой
пришло осознание, что я сам так могу и, главное, хочу делать. Нашел в сети
пару статей, запасся оборудованием и уже к первому большому митингу на
Болотной был готов вести трансляцию. Тогда я начал с площади Революции
и показывал путешествие людей оттуда на Болотную. Потом очень долго
пробирался к сцене, всё это время что-то говорил, читал плакаты,
50
рассказывал о лозунгах, о журналистах, которые проходят мимо, о полиции
вокруг».30 Телеканал «Дождь» и издание «Ридус» ставили трансляции Вовы,
когда у них были проблемы со связью. «Ридус» даже предлагал ему работать
под логотипом редакции в обмен на оборудование и пресс-карту, но блогер
отказался, чтобы не терять независимость. Правда, позже получил пресскарту газеты «Мой район» в обмен на материалы.
Упомянутый Тимур Какабадзе – еще один гражданский журналист,
которому удалось за одну ночь набрать десять тысяч подписчиков в Twitter
благодаря той самой трансляции от ОВД. Он удивлялся, что до него в России
никто не делал подобных вещей. «Когда в первые же минуты количество
просмотров стало переваливать за 500, я был в шоке: канал смотрела вся
Россия, Европа и Америка», – говорил Какабадзе. Во время митинга 24
декабря 2011 года несколько СМИ, включая «Голос Америки», на своих
сайтах поставили скрипт с видеотрансляцией гражданских журналистов – это
было проще, чем экипировать собственного корреспондента.
Экипировка требует определенных затрат. Транслятор Кирилл
Михайлов (reggaemortis1) говорил, что комплект стримера обошелся ему
примерно в 14 тысяч рублей: «В Астрахани я таскал с собой ноут и заряжал
от него телефон постоянно. Внешние аккумуляторы я беру на Савеле
[Савеловском рынке] по 3500. Интернет – Yota в Москве. Приличный
телефон стоит тысяч шесть, Samsung Galaxy, например», – объясняет
Кирилл31. С помощью краудфандинга (сбора денег на виртуальный кошелек)
гражданские журналисты не только покрывают расходы на технику, но и
зарабатывают на жизнь. Так, Михайлов утверждал, что за месяц ему
перечислили 25 тысяч рублей.
Шмагун О. Вова Москва: «Нашисты спрашивали, как связь с космосом». // The Village.
2012. 22 марта. URL: http://www.the-village.ru/village/city/people/112487-vova-moskva.
31
Быховская П. «Если не телевидение – то мы». // OpenSpace.ru. 2012. 18 мая. URL:
http://os.colta.ru/media/air/details/37153.
30
51
Мобильные видеотрансляции как жанр сейчас находятся только в
зачаточном виде, уверен Юрий Сапрыкин: «Я думаю, как только мы получим
во всеобщее распоряжение повсеместное покрытие чуть более мощной
сетью, чуть более широким каналом, все это выйдет на новый уровень. Но
даже то, что есть сейчас, это довольно мощный жанр, которого раньше не
было». Сапрыкин предсказывает появление в ближайшем будущем
профессионального СМИ, специализирующегося на онлайнвидеотрансляциях. Таким СМИ может стать «Лайф-ТВ», проект Lifenews.ru,
который уже находится в стадии разработки. Прямые трансляции занимают
большую часть эфирного времени на телеканале «Дождь» – можно сказать,
что ведущие СМИ уступили ему это поле без боя. «Если бы у нас работали
качественные новостные и общественно-политические каналы: CNN, Sky
News, Fox News, BBC, – они бы делали трансляции лучше. Просто «Дождь»
делает то, что больше в России никто не делает», – поясняет Сапрыкин. Еще
один пример – онлайн-трансляции закрывшегося весной 2013 года канала
«Минаев. Live». Этот канал финансировался из государственных источников
и занимал критическую позицию по отношению к протестному движению.
Во время митинга 6 мая на Болотной площади именно у «Минаев. Live» была
самая популярная трансляция, хотя показывала она в основном негативные
моменты шествия и митинга. «Это действительно была самая качественная
трансляция с митинга, но, по некоторым признакам, она была организована
специально, чтобы транслировать запланированное побоище, в котором
крайне неприглядно выглядят сами митингующие. Это пример
использования трансляции как политической провокации», – считает
Сапрыкин.
Потоковый видеорепортаж может стать частью новостного сюжета или
студийной программы. К прямому эфиру в качестве контекста могут быть
подверстаны дополнительные мультимедийные элементы – снятые заранее
сюжеты, инфографика, тексты, фото- и видеосправки и т.п. Примерно так же,
как и репортаж, в новых медиа трансформируются и другие жанры
52
тележурналистики – видеоколонка, телемост, ток-шоу. Во всех случаях в
тело видео можно встроить ссылки на другие мультимедийные элементы:
появляющиеся в определенный момент «иконки» или микробаннеры,
предлагающие перейти на связанное по контексту расширение. Эти элементы
могут открываться как в параллельных окнах, так и в основном окне,
прерывая или не прерывая основной поток. Кроме того, зрители получают
разнообразные возможности комментировать происходящее на экране. Так,
технология «Сетевизора» позволяет им давать обратную связь в любой
момент передачи – эту опцию используют «Эхо Москвы» и Online.TV. Если в
студии находится гость, зрители могут отправлять ему вопросы – вопрос
будет привязан к определенному моменту на видеодорожке. Зрители могут
проголосовать «за» или «против», то есть поддержать или не поддержать
позицию гостя. Таким образом выстраивается «диаграмма эфира» – график,
на котором будет видно, как менялось отношение зрителей к происходящему
в эфире на протяжении передачи. Все те же опции доступны во время
интерактивного видеомоста. Например, русская служба «Голоса Америки»
выпускает передачу «Поделись!», в которой за час выводит в эфир несколько
ньюсмейкеров из России по Skype – студия при этом находится в
Вашингтоне. Читатели Twitter-аккуанта @podelis присылают «гостям»
программы (если можно назвать гостями тех, кто находится на другом
континенте) вопросы, ведущие зачитывают их в прямом эфире, а гости по
Skype отвечают. Если ведущие выводят в эфир дистанционно несколько
спикеров одновременно, речь идет о мультимедийном ток-шоу. Технически
возможно выводить в эфир зрителей – они точно так же могут звонить
редактору эфира, используя программу Skype.
Конвергентные технологии позволяют интернет-изданиям дополнять
свои видеоматериалы текстами с необходимыми справками и пояснениями,
графикой, фотоизображениями. На Западе, по мнению Василия Гатова,
быстрее всех эту область осваивает канал Fox. Так, при любом повышении
внимания к определенному событию в эфире, Fox немедленно создает
53
множество дополнительных каналов, в том числе и используя популярность
своих аккаунтов в социальных сетях. Например, если какое-то событие из
категории breaking news вызывает резкий рост рейтингов в реальном
времени, журналисты оперативно организуют обсуждение этого события в
студии с участием приглашенных экспертов, подписчиков в социальных
сетях или силами штатных обозревателей. Новая тенденция – показывать
«кухню» конвергентного СМИ, например, транслировать в реальном времени
«летучки», на которых журналисты обсуждают актуальные темы и план
работы редакции на день, как это делает канал «Дождь». Таким образом,
формируется долгосрочная лояльность аудитории к каналу. А вот
сопровождение эфира комментариями зрителей в Twitter, как делает
«Дождь», не является инновацией, утверждает Гатов. По мнению эксперта,
подобное использование элементов real-time, во-первых, является скорее
элементом дизайна и не несет в себе ничего содержательно нового, а вовторых, является прямым продолжением существующей на традиционном
телевидении обратной связи с помощью SMS.
Существует и другое мнение: если «Дождь» выводит в эфир
сообщения, присланные зрителями, с хэштегами, это уже real-time
телевидение, утверждает Наталья Лосева, так как телеканал не
ограничивается одной камерой, которая с одного ракурса показывает
событие, а подключает множество производителей информации. То есть речь
идет об одном из главных признаков real-time журналистики –
стереовещании. Кроме того, на традиционном ТВ обратная связь не была
непрерывной: существовали звонки в эфир, но они были разовыми, а лента
Twitter непрерывна.
«Благодаря тому, что с развитием технологий становится неважно, как
транслировать сигнал, происходит сращивание картинки, звука и текста.
Новостной сайт стремится к телевизионной логике, а телеканал пытается не
копировать формат новостей «Первого канала», а одновременно сообщать и
54
анализировать новости. Идеальное real-time СМИ включает в себя быстрый
анализ плюс связь с читателем», – говорит Андрей Горянов.
Телеканал «Дождь», как и входящий в тот же холдинг сайт Slon.ru, по
словам редактора Slon Горянова, отказался от комментирования информации
самими журналистами: «Ты не можешь быть экспертом во всем, но ты
должен знать очень хорошо, кто является таким экспертом и иметь с ним
налаженные отношения. Если происходит взрыв на Кавказе, «Дождь» за
минуту выводит в эфир по Skype Гейдара Джемаля».
4) Интернет-радиостанции, ведущие real-time вещание, тоже
используют возможности новых медиа, но новых жанров здесь появляется
меньше, так как радио традиционно вещало преимущественно в онлайнрежиме, и со сменой платформы качественных изменений произошло не так
много. На сегодняшний день существуют четыре способа трансляции аудио в
интернете. Первый способ – простая трансляция эфира аналоговых офлайнрадиостанций в Интернет, то есть всего лишь перенос контента
традиционного радиовещания на новое технологическое поле. Второй способ
– вещание радиостанций только в сети и только для интернет-аудитории. Оба
этих типа вещания не породили новых жанров, разве что позволили ведущим
радио более оперативно получать обратную связь в эфире. Третий вариант –
это сервис Last.FM, использующий технологию аудиоскробблинга. Last.Fm
способен анализировать музыкальные пристрастия пользователя и, опираясь
на них, предлагать клиенту его личный поток аудиотреков. Четвертая форма
трансляции аудиофайлов в Интернете – это подкастинг. Так называется
технология, которая позволяет любому интернет-пользователю выкладывать
в сеть собственные аудиофайлы, а остальным – оперативно скачивать эти
файлы посредством технологии RSS.
Интернет-проект Moskva.fm не является сайтом радиостанции, но на
его примере хорошо видно, как интернет-радиостанции могут использовать
функционал новых медиа. Это сайт, который хранит все записи всех эфиров
55
московских радиостанций с 2007 года и постоянно отслеживает ротации всех
музыкальных произведений. На сайте можно прослушать любую передачу,
когда-либо звучавшую по радио с августа 2007 года, а также найти 100
последних ротаций в эфире любой конкретной песни. Пользователи могут
создавать свои собственные сборники песен и слушать их. Сайт
предоставляет подробную информацию обо всех радиостанциях,
исполнителях, гостях эфира, радиоведущих, и авторизованные пользователи
могут эту информацию дополнять. Сервис Moskva.fm умеет экспортировать
статистику прослушанных композиций в Last.fm. В апреле 2012 года в базе
сайте Moskva.FM насчитывалось 36351 исполнителей и 180770 песен32.
Можно предположить, что главной тенденцией в развитии интернет-радио
станет персонализация: портал интернет-радиостанции будет в режиме realtime анализировать предпочтения конкретного посетителя и предлагать ему
контент (музыку, ток-шоу, новости) на основании этих предпочтений.
5) Некоторые жанры новой журналистики зарождаются прямо в
социальных сетях, один из них – дискуссии в Facebook, повторяющие
формат ток-шоу, но в текстовом виде и с соблюдением стилистики,
характерной для блогосферы. Подобные дискуссии организовывал портал
Slon.ru. Подготовка к ним мало отличается от подготовки к типичному токшоу или круглому столу на радио или ТВ: необходимо выбрать тему,
назначить дату и время, сформировать список потенциальных спикеров,
связаться с ними. Только дискуссия будет происходить не в студии, а на
площадке официального Facebook-аккаунта издания. Журналист-модератор
задает тему – публикует заглавный пост, в котором описывает тему
дискуссии и представляет «гостей». Спикеры, находясь каждый за
собственным компьютером, в комментариях к записи высказывают свою
точку зрения, вступают в спор друг с другом, дополняют друг друга.
Подписчики Facebook-аккаунта СМИ также могут принимать участие в
32
Moskva.fm.// URL: http://www.moskva.fm/about.
56
обсуждении, а также ставить «лайки» и делиться этой записью, то есть делать
ее доступной собственным друзьям, которые, в свою очередь, также могут
присоединяться к дискуссии.
6) Еще один жанр – составление народных карт с помощью
краудсорсинга, то сеть сбора информации у пользователей, в режиме
реального времени. Карта может отображать любую общественно значимую
информацию, например, об очагах лесных пожаров, о паводках, о пробках на
дорогах. СМИ создает и размещает на своей платформе карту и призывает
пользователей с помощью специальных символов обозначать и схематически
описывать, например, пожары, свидетелями которых они стали. Летом 2010
года, во время лесных пожаров в центральной части России, такая
интерактивная карта на платформе «Ушахиди» была создана командой
проекта «Виртуальная рында». На карте можно было узнать не только о
пожарах, но и о том, какая помощь нужна пострадавшим. Составление «карт
помощи» находится уже на стыке журналистской и волонтерской
деятельности. Но есть своя логика в том, чтобы этим занимались именно
СМИ, так как у каждого популярного СМИ есть огромное количество
лояльных читателей, которые помогут составить такую карту на всю Россию.
Примеры успешного использования real-time
Одним СМИ удается быстрее и успешнее осваивать технологии realtime вещания, другие пока отстают. Из иностранных СМИ, по мнению
опрошенных нами экспертов, лучше всех с этим жанром освоились агентства
– AP, Reuters, Bloomberg, а также BBC, Huffington Post и SBNation –
фанатское (то есть созданное на базе UGC) медиа о спорте, аналогом
которого в России стал Sports.ru. К СМИ-флагманам в отечественной
медиаиндустрии можно отнести РИА Новости, «Эхо Москвы», Lenta.ru,
Gazeta.ru, Sports.ru, «Ридус», «Новую газету», «Дождь», Slon. Одним лучше
удаются текстовые репортажи, другие опережают конкурентов в обработке
обратной связи, третьи делают ставку на потоковое видео. Роль отдельного
57
журналиста, его профессиональных навыков, в развитии real-time жанров,
значительна, но не она является определяющей. Как ни парадоксально,
именно к real-time освещению новостей нужно особенно тщательно
готовиться заранее: распределять роли в журналистском коллективе,
тестировать аппаратуру, писать план работы в случае breaking news –
незапланированного события.
Показателен пример радиостанции «Эхо Москвы», которому нередко
удается быстрее, чем новостные агентства, что называется, «отрабатывать
повестку». Так, если умер Уго Чавес, в течение часа у «Эха Москвы»
появится репортаж из Венесуэлы о том, как жители страны отреагировали на
смерть национального лидера, десяток аналитических статей о роли Чавеса в
истории и в политике, архивная подборка всех передач «Алло, президент!»,
приблизительно пять некрологов. «У нас отстроена схема работы с горячими
новостями: знают свои обязанности, ждут, когда что-нибудь произойдет. Мы
не собираемся на летучку – все включаются и работают на своих местах без
команды редактора. Один человек по архивам ищет все передачи, связанные
с Чавесом, где есть либо его прямая речь, либо посла Венесуэлы, чтобы
сделать вставки в эфир. Продюсеры звонят людям в Венесуэле, которые
находят журналистов там, у которых можно добыть картинку с места
событий. Журналисты звонят политологам и аналитикам, которые
объясняют, какие это будет иметь последствия. Это все делают 10 человек»,
– рассказала журналист «Эха Москвы» Антонина Самсонова.
Когда умер Ельцин, русская служба BBC в течение получаса после
первого сообщения о его смерти выпустила на своем сайте 10 материалов,
посвященных Ельцину. Общеизвестно, что у крупных СМИ есть база
некрологов на самых значимых ньюсмейкеров, которые пока еще живы, и эти
некрологи постоянно обновляются, подобно статьям в «Википедии».
Примерно по такому же принципу существует real-time журналистика:
зачастую, чтобы оперативно отреагировать на горячую новость, необходимо
58
иметь множество заготовок. «Когда падает метеорит, редакции поздно
раздавать задания. Если журналисты не знают, что каждый из них должен
делать, вы упустили этот информационный повод. И СМИ, заточенные на то,
чтобы сообщать о новостях, умеют это делать, а есть СМИ, которые этого не
могут», – говорит Самсонова.
Одним из ярких примеров использования real-time методов подачи
информации за рубежом стал сайт Gawker.com. «Gawker» в переводе
означает «слухи» – журналисты этого интернет-издания занимаются тем, что
ищут слухи в интернете или предлагают своим читателям присылать слухи,
которые потом пытаются подтвердить или опровергнуть уже
журналистскими методами. На Gawker.com фактически стерта грань между
авторами сайта и комментаторами. Любой авторизованный пользователь
может опубликовать на редакционной платформе пост, например, написать о
том, как он стал очевидцем взрывов в Бостоне. После этого его заметка будет
редактироваться в реальном времени, прямо на глазах у читателей. С автором
первоначального поста свяжется штатный журналист, кто-то еще из
пользователей, если он тоже был на месте трагедии, пришлет свои
фотографии, и на основании всего этого материала, собранного с помощью
читателей, сотрудники сайта будут в режиме онлайн собирать текст.
Журналисты Gawker.com могут быть и инициаторами создания новости: они
делают короткую заметку, где сообщают, что им известно о взрывах в
данный момент, а пользователи в комментариях пишут, что известно им, и
действительно значимые подробности попадают в заметку. Журналист в
данной ситуации становится только модератором и «фактчекером» (от англ.
fact-check – проверять достоверность).
В редакции Gawker.com есть журналисты, чья работа заключается в
том, чтобы в «bowels of the Internet» – т.н. «утробе интернета», отыскивать
новости, которые станут популярными через несколько часов. Они
анализируют небольшие и не самые популярные сайты, блоги и микроблоги
59
известных и не очень пользователей. В редакции работают человек 15-20, и
многие из них пришли из довольно известных изданий, таких как New York
Times и Boston Globe, потому что им нравится идея делать совершенно
новую журналистику – не писать заметки, а «переупаковывать» весь
интернет.
В России аналогом Gawker.com должен был стать проект «Быстрый
Слон» в рамках сайта Slon.ru. Идея «Быстрого Слона» в том, чтобы создавать
нечто среднее между лентой новостей и лентой Facebook. В style guide для
журналистов «Быстрого Слона» сказано, что от них требуется собирать
«самое интересное, что происходит в мире, при этом это живая реакция
свободно мыслящих людей». Главный критерий для попадания новости на
«Быстрый Слон» лишний раз напоминает о влиянии социальных сетей на
новый тип журналистики: информация должна стать новостью, если вы сами
хотели бы поместить ее у себя в Facebook, «поделиться с друзьями». Кроме
того, на «Быстром Слоне», как и в социальных сетях, не соблюдается
«правило эксклюзива»: если в газете «Ведомости» вышла интересная
колонка, нет ничего зазорного в том, чтобы оперативно рассказать о ней и
своим читателям, мгновенно выбрав оттуда самое интересное. Той же
стратегии за рубежом придерживается, например, издание Business Insider.
Подобные условия способствуют более глубокой специализации
изданий. Одни СМИ становятся сугубо новостными и публикуют «горячие»
новости без тщательной проверки фактов – аудитория знает, что этот сайт не
всегда выдает достоверную информацию, но все равно пользуется им, так как
зачастую breaking news появляются здесь намного раньше, чем у всех
остальных изданий. Другие СМИ, наоборот, специализируются на мнениях и
трактовках: они не пытаются первыми узнать новость, но пытаются собрать
как можно больше экспертных оценок того или иного события. Так, в рамках
одного издательского дома существуют сайт LifeNews, едва ли не быстрее
всех в Рунете публикующий горячие новости, и газета «Известия», которая
60
придерживается стратегии традиционных СМИ и даже обходится без
пользовательского контента. Новостные агентства – это специально
созданные real-time организмы, заточенные под освещение событий в
реальном времени.
Один из вариантов избежать этой дилеммы – редактировать новость в
реальном времени. Сначала журналист коротко сообщает известные ему
сухие факты, взяв их, например, с сайта информационного агентства и
публикует статью в изначальном виде. Потом он начинает искать
дополнительную информацию: бэкграунд, комментарии сторон, сам звонит
экспертам и берет комментарии у них, находит фотографии или рассказы
очевидцев, – и добавляет все это к статье, обновляя материал после каждого
дополнения. Иногда журналисты заводят «ливы» (от live – живой),
посвященные событиям, растянутым во времени, например, расследованию
какого-нибудь коррупционного скандала или ликвидации последствий
наводнения. Эти «ливы» обновляются по тому же принципу, но в течение
нескольких недель, а иногда и месяцев. Самые новые сообщения
публикуются сверху.
Хотя определенные журналисты сделали частью своего имиджа
общение с читателем в реальном времени, о чем уже было сказано, талант и
профессионализм отдельного журналиста в real-time вещании играет
меньшую роль, чем в традиционных форматах. «Real-time журналистика –
это командный вид спорта», – утверждает Наталья Лосева. Внутри редакции
видно, кто лучше разбирается в этой теме, но извне это выглядит как продукт
коллективной работы. «Real-time журналистика – не та область, в которой
можно сделать себе имя», – считает она.
Изменения в профессии журналиста
Специализация эта будет все сильнее проявляться не только на уровне
отдельных изданий, но и внутри редакций – на уровне журналистов.
Эксперты в области медиа предсказывают появление новых профессий,
61
связанных с онлайновым освещением событий. Одну из этих профессий уже
можно считать вполне оформившейся, хотя работников медиаиндустрии с
подобной записью в трудовой книжке еще не появилось. Речь идет о Twitterрепортерах (онлайн-комментаторах). Для рождающегося жанра текстового
репортажа нужна и новая профессия – журналиста, умеющего вести
репортаж в режиме онлайн, причем как в текстовом варианте, так и с
моментальными фотографиями и видеозаписями. Наиболее востребованы
подобные специалисты сегодня в спортивной журналистике как ведущие
репортажей с футбольных и хоккейных матчей, но эксперты ожидают, что
эта профессия получит развитие и в других сферах.33 Так, благодаря
массовым митингам в 2011-2012 годах многие политические обозреватели
освоили профессию Twitter-репортера, а благодаря громким судебным
процессам того же времени этот жанр стал популярным у судебных
корреспондентов.
Журналист Наталья Лосева предсказывает, что новые типы контента
спровоцируют появление новых журналистских специальностей в
российских вузах, «например, будет востребована специальность
«менеджмент пользовательского контента».34 Во многих редакциях за кемто из сотрудников уже закрепились обязанности редактора
пользовательского контента (UGC) – редактора, умеющего не только
находить информацию и информационный повод в блогах, социальных
сетях, форумах, но и понимающего, каким наиболее оптимальным способом
он сможет проверить эту информацию или трансформировать ее в
редакционное задание. В функции редактора UGC также входит работа с
источниками, отслеживание интереса пользователей к тому или иному
тренду, поиск мультимедийного контента и переговоры о его приобретении
на тех или иных условиях. Юрий Сапрыкин использует термин «StorifyЛукина М., Интернет-журналистика. – М., 2009.
Наталья Лосева о будущем интернет-СМИ в 2012 году. // Cossa.ru: информационный
портал. 2012. 20 апреля. URL: http://cossa.ru/news/244/16066/.
33
34
62
редактор»: «Профессия Storify-редактора, который выстраивает трансляцию
из разных источников, это тоже вполне отдельное ремесло. Лет пять назад
ничего подобного не было. Сейчас нужно очень четко и очень быстро
ориентироваться, откуда ты забираешь информацию, кто твои источники, как
ты это выстраиваешь. Это не наука, которой надо пять лет в университете
учиться, но определенно новый навык, и одни им владеют лучше, другие
хуже».
Эта профессия не является модификацией профессии обозревателя
блогов, появившимся еще в конце 1990-х годов (так, в «Новой газете»
существовала рубрика «Избранные места из переписки с френдами», где раз
в неделю публиковались выдержки из самых интересных записей на
платформе Livejournal). Обзор блогов больше похож на дайджест
иностранной прессы, то есть это вполне традиционная редакторская
деятельность – в спокойном «оффлайновом» режиме собрать определенное
количество текстов. У человека, который делает обзор блогов, есть
очевидные инструменты: топ «Яндекса», сайт «Эха Москвы»,
интегрирующий блоги, количество «лайков», комментариев или своя
грамотно подобранная френд-лента. Работа в онлайн-режиме предполагает
гораздо более высокую скорость обработки контента, как и степень
ответственности. В режиме real-time редактор вынужден выбирать не из того,
что уже стало популярным, а из всего объема информации в социальных
медиа. Поэтому его работа в большей степени становится поиском не самых
интересных текстов, а самых достоверных источников.
«Нужны новые специальности: редактор UGC, специалист по
фактчекингу, редакторы реального времени, специалист по оперативному
маркетингу ресурса, мультимедийный корреспондент, корреспондент
интерактивного телевидения и т.п. Текстового редактора уже почти нет – он
должен быть режиссером и понимать, что статья – это не текст плюс
картинка, а мультимедийный материал», – уверена Лосева. По ее мнению,
63
изменится даже колумнистика: зарубежные исследователи колумнизма
приходят к выводу, что сегодня авторская колонка – это только первый шаг к
созданию материала, а потом она обрастает комментариями, которые также
становятся неотъемлемой частью материала.
Если раньше основной работой журналиста была звонить (а еще
раньше – бегать), то сейчас появилось огромное количество журналистов,
которые вообще не пользуются телефоном, не встают из-за компьютера, а
занимаются поиском данных в базах и рерайтом. Важная новая профессия –
режиссер сайта, который понимает, как работают поисковые системы и как
расположить информацию на сайте, какой сделать заголовок, чтобы
поисковые системы обратили внимание на заметку и она попала в новостные
агрегаторы типа «Google. Новости» или Яндекс. Новости». Другая профессия
на стыке журналистики и маркетинга – это специалист по Social Media
Marketing (SMM), который продвигает материалы СМИ через социальные
сети. «Это такой штатный шоумен в редакции, который в идеале должен
производить бесконечное количество умных шуток, которые бы расходились
перепостами, знал бы все мемы и демотиваторы», – описывает работу SMMспециалиста Андрей Горянов.
С автоматизацией процесса производства информации станут
появляться новые области деятельности, в которых человеческий мозг будет
эффективнее любого компьютера. Вероятно, на медиарынке появятся своего
рода «нюхачи» – подобно людям, натренированным определять запах духов,
они смогут профессионально оценивать контент, его приемлемость, удобство
и качество с точки зрения универсального потребителя или конкретной
социальной группы (половой, возрастной, национальной и т.п.), полагает
Василий Гатов.
Еще одна очевидная тенденция заключается в том, что грань между
профессиональными и гражданскими журналистами становится все более
размытой. Мы уже писали о том, как гражданские журналисты
64
приближаются к профессионалам: покупают профессиональную аппаратуру
(зачастую с помощью фандрайзинга), получают пресс-карту
зарегистрированного СМИ. Но и журналисты в свою очередь выступают в
амплуа блогеров, например, когда ведут репортаж о событии в своем Twitter,
а не на платформе СМИ, с которым связаны трудовым контрактом.
Real-time журналистика влияет и на экономику СМИ в целом. Формат
real-time вовлекает все больше людей в производство новостей, а значит,
посетители проводят больше времени на сайте СМИ, увеличивается время
экспозиции рекламных баннеров, и рекламное место можно продавать
дороже. Дороже всего продавать свое рекламное место может то медиа,
которое лучше всего знает своих читателей, а в процессе обмена информации
и происходит знакомство с аудиторией.
«У меня есть предположение, что рано или поздно рекламная модель
будет смещаться моделью, когда читатели будут платить за контент», –
прогнозирует Андрей Горянов. Эксперименты на Slon.ru пока
ограничиваются введением кнопки Like’n’Pay, позволяющей читателю,
отмечая материал как понравившийся, перевести его автору любую сумму
денег. «Когда заплатить любому автору будет не сложнее, чем поставить
«лайк», тогда журналисты будут получать за качество своей работы», –
добавляет Горянов.
Используемая многими бизнес-изданиями в России и за рубежом
модель Paywall (читатель может бесплатно прочесть только начало статьи, а
чтобы прочесть ее целиком, он должен заплатить) тоже обретает
популярность по мере увеличения скорости распространения информации.
Эта модель подходит для СМИ, которые публикуют информацию,
необходимую для принятия срочных решений, например, о финансовых
сделках. Если читателю критически важно получить эту информацию в
режиме реального времени, он будет готов за нее платить, если нет – он
подождет, когда она появится в бесплатных источниках.
65
Изменения в профессии коснутся и журналистского образования. «В
западных культурах уже совершенно очевидно, что профессия журналиста,
предполагающая способность трансформировать информацию в некие
употребляемые другими формы, была востребована в обществе с низкой
медийной культурой, то есть в индустриальном. Эта профессия по большому
счету больше не нужна – ровно то, чему большинство журналистов обучено в
рамках ремесла, сегодня умеет очень большое количество людей», – полагает
Василий Гатов. С другой стороны, журналистика как редакционная
деятельность, как система фильтрации, организации и агрегации
информации, будет процветать, но это не та специализация, которой можно
обучить в университете, потому как невозможно назначить редактором
человека без жизненного опыта – «это вопрос физического,
психологического и когнитивного взросления», по мнению Гатова. Что
касается российских вузов, говорит эксперт, самый оптимальный выход из
положения, в таком случае, нашла Высшая школа экономики, назвав
факультет, на котором обучают будущих журналистов, «факультетом
медиакоммуникаций». Объектом изучения в таком случае становится не
информация, не СМИ, не журналистика, а медиапространство в целом, а
методом работы с ним – массовые коммуникации. На научном уровне
студенты факультета медиакоммуникаций изучают информационную среду,
а на практическом осваивают разнообразные методы работы с ней. На
современном медиарынке востребованы специалисты, способные быстро
набирать компетенции, быстро осваивать новые методы работы с контентом,
с ньюсмейкерами, новые форматы внутриредакционной работы.
Когда нужен и когда не нужен real-time
СМИ в Интернете живут в ситуации суточных, сезонных и недельных
циклов, которые предполагают каждый свой ритм вещания. Различаются три
условных цикла новостей – новость одного часа, новость одного дня и
новость одной недели. Редактор в каждом конкретном случае должен
66
распознать, с новостью какого типа он столкнулся, и предсказать время
активной жизни информационного тренда. Производство сложных
мультимедийных материалов требует больших затрат, и нерационально
тратить много сил на подготовку материала, читательский интерес к
которому упадет через несколько часов. Если интерес аудитории к новости
изобразить на графике то линия будет сначала подниматься, отображая рост
интереса, затем наступит фаза высокого плато, когда на протяжении какогото времени интерес будет оставаться высоким, и, наконец, наступит спад
интереса. Фаза высокого плато – это период высокой восприимчивости,
когда аудитория хочет получать новости часто, практически синхронно с
происходящим.35 И именно в этой фазе необходимо прибегать к real-time
трансляциям.
По мнению многих практиков, real-time журналистика – это самая
простая работа для редактора СМИ. В ежедневной рутине ему приходится
постоянно придумывать темы для материалов, а ситуация, когда возникает
потребность в real-time трансляциях, эту проблему снимает: новости
происходят сами по себе, журналистам остается только рассказывать о них.
От редактора требуется лишь решить все вопросы, связанные с
координацией: сколько репортеров отправить освещать событие, какие
задания им дать, какая техника им будет необходима, как вовремя получить
от них необходимый материал, в какой форме этот материал подать
читателям. Кроме того, в момент особой важности real-time трансляций СМИ
используют очень большое количество пользовательского контента, что тоже
снимает с редакции значительную часть нагрузки. Участники событий сами с
большой охотой делятся с журналистами информацией, и все, что требуется
от редактора или репортера – вовремя выйти на нужного очевидца,
проверить его информацию и превратить ее в какой-то из вышеупомянутых
35
Лукина М., Интернет-журналистика. – М., 2009.
67
жанров. Когда потребность в прямых трансляциях отпадает, нужно снова
заниматься аналитической работой, «раскапывать» новостные поводы.
Но иногда в режиме real-time приходится бежать на более длинные
дистанции, чем вы рассчитываете. Например, митинг 6 мая 2012 года должен
был закончиться в 18 часов, но его участники (посредством социальных
сетей) договорились продолжить «гуляния», а на следующий вечер
организовали бессрочную акцию «ОккупайАбай» на Чистых прудах. Если
редакция новостного СМИ распланировала работу до 18 часов 6 мая, то она
вынуждена будет срочно перестраиваться: кому-то из репортеров придется
ехать на смену тому, кто освещал митинг, и вести трансляцию «Оккупая», а
кому-то из редакторов в свою очередь придется дежурить ночью и собирать
«твиты», фотографии и видеозаписи участников бессрочной акции. У
редакции не будет времени собраться на «летучку», чтобы распределить
обязанности, ведь если трансляция остановится хотя бы на полчаса, все
читатели перейдут на сайт другого СМИ.
Редактор СМИ, в отличие от блогера, обязан каждый день
придумывать темы, и внезапные события, такие как падение метеорита,
снимают эту задачу. Но даже в ситуации breaking news именно планирование
становится главным залогом успеха работы конвергентной редакции.
Онлайн-трансляцию, если это не вторичная текстовая трансляция по чужим
источникам, очень сложно быстро развернуть. Редакция – это структура,
которая живет по плану, и на случай чрезвычайных происшествий тоже
необходим свой план работы.
С другой стороны, новости в таком непрерывном режиме нужны
далеко не всегда. В случае, когда происходит событие, исход которого важен
для большого количества людей и при этом непредсказуем, и каждый момент
может стать решающим, прямая трансляция необходима. Наличие онлайнтрансляции в такие моменты вовлекает большое количество людей в
комментирование происходящего, в эмоциональное соучастие, что, в свою
68
очередь, влияет и на участников события, и на лиц, принимающих решения.
Если за судом следит огромное количество зрителей, то судья понимает, что
если приговор покажется им несправедливым, все они выйдут на улицу и это
может закончится беспорядками. Именно так начались массовые
выступления националистов в декабре 2010 года, запомнившиеся как
события Манежной площади, которые продолжались несколько дней. Если
бы два дипломата, ведущих переговоры от лица двух государств, вели их в
прямом эфире, они бы вели себя совсем по-другому. «Представьте, что во
время Карибского кризиса репортеры с вертолета наблюдают за этим
кораблем и в режиме реального времени вещают, что происходит – и все
смотрят, ведь от этого же зависит, не начнется ли Третья Мировая. Если бы в
тот момент была Twitter-трансляция или bambuser! А мы узнали о таком
событии через год», – моделирует ситуацию Антонина Самсонова.
Работники медиаиндустрии интуитивно понимают, какие
информационные поводы необходимо освещать в режиме real-time. «Это
события, разворачивающиеся в реальном времени в течение ограниченного
промежутка и вызывающие повышенный общественный интерес. То есть
вести онлайн-трансляцию суда над Ходорковским бессмысленно, потому что
он длится четыре месяца, но оглашение приговора, которое локализовано во
времени, и понятно, что все приникают к экранам и ждут, это вполне себе
тема», – объясняет Юрий Сапрыкин. С ним согласна Антонина Самсонова:
«Если событие может повернуться в разные стороны и непонятно, чем оно
закончится, то вам нужен real-time. Тогда репортаж собирает огромное
количество просмотров. Это же относится к событиям, которые раньше не
происходили. Если все более-менее предсказуемо, вы как редактор должны
понять, что real-time не нужен, потому что это лишний труд. Читатели не
будут следить за этим в прямом эфире, не будет такого живого интереса. В
такой ситуации вам нужен хороший текст по итогам события».
69
Таким образом, real-time журналистика не захватит все
медиапространство, а займет свою нишу. «Это жанр для определенного рода
событий, для ситуаций breaking news, когда что-то разворачивается в
реальном времени, каждую минуту может повернуться в неожиданную
сторону, причем событие это захватывает большую группу людей, является
социально важным», – говорит Наталья Лосева. Во-первых, real-time
журналистика в основном предлагает непроверенную информацию, и наряду
с новостями в реальном времени СМИ всегда должны предоставлять
читателям и информацию, за достоверность которой журналисты могут
поручиться. А во-вторых, аудитория не может интенсивно и напряженно
следить за происходящим в режиме реального времени бесконечно. Она
может делать это в течение ограниченного промежутка времени, но затем она
станет искать интерпретацию происходящего, и здесь real-time журналистике
придет на смену журналистика традиционная.
С другой стороны, и обойтись совсем без real-time журналистики
сумеют единицы изданий, в основном узкоспециальных. «Выжить без realtime издание может, но быть активным и заметным – скорее всего, нет. Это
всегда будет СМИ для узкого круга единомышленников, объединенного
общей идеей или эстетическими вкусами», – говорит Андрей Горянов. Так, в
США журнал New Yorker обходится без real-time, так как специализируется
на длинных аналитических текстах – колонках и расследованиях. В России
подобной стратегии пытался придерживаться журнал «Русская жизнь», но не
так давно он закрылся по экономическим причинам. «Чтобы существовали
успешные проекты без real-time и вовлечения читателей, надо иметь
развитую инфраструктуру медиа, крупных рекламодателей, финансовую
независимость, либо огромное количество филантропов, которые будут
оплачивать работу талантливых писателей, что предполагает политические
риски, а в России всего этого нет», – утверждает Горянов.
70
Заключение
Real-time журналистика в новых медиа является не принципиально
новым способом подачи новостей, а продолжением прямого эфира в
традиционных СМИ. Несмотря на рост своей значимости и объема,
занимаемого в онлайн-СМИ, она не вытеснила традиционную журналистику,
а только заняла свою определенную нишу. В ходе исследования мы пришли к
выводу, что к real-time вещанию необходимо прибегать в ситуациях, когда
событие, о котором пишет журналист, разворачивается в реальном времени в
течение ограниченного промежутка и вызывает повышенный общественный
интерес.
Принципиально новые жанры real-time журналистики – это, в первую
очередь текстовые жанры. К real-time жанрам, возникшим в новых медиа за
последние годы, можно отнести мультимедийный репортаж, онлайндайджест, потоковый видеорепортаж с места событий, дискуссии в Facebook,
краудсорсинговые карты. Кроме того, ряд уже имеющихся технологий, таких
как аудоскробблинг или сервис Google Analytics, позволяет предположить,
какие еще жанры могут сформироваться в ближайшее время. Почти все эти
жанры выросли из социальных сетей или испытывают на себе влияние
социальных сетей и тех способов подачи контента, которые популярны в
новых медиа.
В момент real-time трансляций СМИ используют большое количество
пользовательского контента, что снимает с редакции значительную часть
нагрузки. Редакционные СМИ вынуждены регулярно ссылаться на
социальные сети, и возникает риск опубликовать ложную информацию.
Чтобы этого избежать, журналисты предпочитают ссылаться на проверенных
ньюсмейкеров. Еще один способ борьбы с дезинформацией в социальных
медиа – «коллективный редактор». Вероятно, со временем появятся законы,
которые позволят наказывать пользователей социальных сетей,
71
публикующих и распространяющих заведомо ложные сведения, наравне с
представителями СМИ.
Стирается грань между пользовательским и редакционным контентом.
Ведущие блогеры уже освоили область real-time вещания, и журналистам
приходится их догонять. Блогеры не вытеснят журналистов с этого поля, так
как не будут делать типично журналистскую работу – добывать
информацию, которая не лежит на поверхности. Но медиаграмотность
потребителей информации быстро растет, и все больше людей готовы
соучаствовать в производстве материалов для СМИ. Рост UGC в российских
медиа связан с преодолением цифрового разрыва. Особенное значение для
развития «гражданской журналистики» имеет рост аудитории мобильного
интернета.
На сегодняшний момент в отечественной медиаиндустрии лучше всего
освоили формат real-time освещения событий РИА Новости, Lenta.ru,
Gazeta.ru, Sports.ru, Slon.ru, «Новая газета», радиостанция «Эхо Москвы»,
телеканал «Дождь». Описывать происходящее в реальном времени – особый
навык, которым новое поколение журналистов владеет лучше, чем
предыдущее. Но роль отдельного журналиста и его профессиональных
навыков, в развитии real-time жанров не является определяющей. Успешная
работа в жанрах real-time зависит от тщательного планирования работы
редакции в целом.
Мы выяснили, что медиаиндустрию ждет появление новых профессий,
связанных с онлайновым освещением событий, таких как
мультимедиарепортер («Twitter-репортер»), редактор пользовательского
контента, специалист по фактчекингу, корреспондент интерактивного
телевидения, режиссер сайта. Real-time журналистика влияет и на экономику
СМИ в целом. Так, активное участие аудитории в производстве контента
позволяет редакции больше знать о своих читателях, а значит, дороже
продавать рекламодателям рекламное место. Изменения в профессии
72
коснутся и журналистского образования. На соответствующих факультетах
будут учить не столько журналистике, сколько медиакоммуникациям: на
научном уровне студенты будут изучать информационную среду, а на
практическом осваивать разнообразные методы работы с ней.
73
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Амзин А. Новостная интернет-журналистка. – М., 2010.
2. Амирханова Г. Интернет-СМИ будущего: информирование силой мысли.
// Новый репортер: информационный портал. 2011. 20 октября. URL:
http://newreporter.org/2011/10/20/internet-smi-budushhego-informirovaniesiloj-mysli/
3. Блог как рекламная площадка. // WebCorp.ru: Центр Интернетразработчиков. URL: http://www.webcorp.ru/page/blog_reklama.html.
4. Быховская П. «Если не телевидение – то мы». // OpenSpace.ru. 2012. 18
мая. URL: http://os.colta.ru/media/air/details/37153.
5. Вакурова Н.В., Московкин Л.И. Типология жанров современной экранной
продукции. – М., 1997.
6. Кичанова В. Горбачева «похоронили» в Twitter. // Slon.ru. 2009. 23 мая.
URL: http://slon.ru/fast/russia/gorbacheva-pokhoronili-v-twitter-791728.xhtml.
7. Кичанова В. Проверки на плагиат: кто следующий? // Slon.ru. 2013. 14
февраля. URL: http://slon.ru/russia/proverki_na_plagiat_kto_sleduyushchiy909349.xhtml.
8. Князев А. Основы тележурналистики и телерепортажа. Учебное пособие.
– Бишкек, КРСУ – 2001.
9. Колесникова В.В. Блог как средство массовой информации. Дипломная
работа. – М., 2005.
10.Лосева Н. 10 фантастических лет. Презумпции на тему медиа-2020. 2011.
19 октября. URL: http://megaindex.tv/files/19oct6-2--nloseva.pdf
11.Лукина М., Фомичева И. СМИ в пространстве Интернета. – М., 2005.
12.Лукина М., Интернет-журналистика. – М., 2009.
13.Маршанкин Ф. Блоги как вызов СМИ. – М., 2008.
14.Матвеева П. Блоги как альтернативный источник информации.
15.Мирошниченко А. Интернет как вирусный редактор: блоги, поезд, майор.
// Slon.ru. 2009. 30 ноября. URL:
74
http://slon.ru/future/internet_kak_virusnyy_redaktor_blogi_poezd_mayor200587.xhtml.
16.Наталья Лосева о будущем интернет-СМИ в 2012 году. // Cossa.ru:
информационный портал. 2012. 20 апреля. URL:
http://cossa.ru/news/244/16066/.
17.Новые медиа – миф или реальность? // Media Online. 2006. 13 сентября.
URL: http://www.media-online.ru/index.php3?id=46186.
18.Радиожурналистика. / под ред. А.А. Шереля. – М.: Издательство
Московского университета, 2005.
19.Развитие интернета в регионах России. Информационный бюллетень. //
Яндекс: поисковая система. URL:
http://company.yandex.ru/researches/reports/internet_regions_2012.xml.
20.Куринной И. Конец массы? Новый cоциальный феномен - блоги - ставит
под сомнение будущее традиционных СМИ. // http://wwwmac.rambler.ru/db/rumetrica/article.html?mid=5313998.
21.Шмагун О. Вова Москва: «Нашисты спрашивали, как связь с космосом». //
The Village. 2012. 22 марта. URL: http://www.thevillage.ru/village/city/people/112487-vova-moskva.
22.Douglas Rushkoff. Present Shock: When Everything Happens Now. – Viking
USA. – 2013.
23.Douglas Rushkoff. Program Or Be Programmed. – OR Books, New York. –
2010.
24.Hernandez R. Real-time Web + journalism = Real-time reporting. // Online
Journalism Review: информационно-аналитический портал. 2010. 10
сентября. URL: http://www.ojr.org/ojr/people/webjournalist/201009/1887/.
25.Tenore M.J. In real-time, journalists’ tweets contribute to a ‘raw draft’ of
history. // The Poynter Institute: информационный портал. 2011. 27
сентября. URL: http://www.poynter.org/latest-news/top-stories/147294/in-realtime-journalists-tweets-contribute-to-a-raw-draft-of-history/.
75
26.The future of journalism. Yesterday's papers // The Economist. 2005. 21
апреля. URL:
http://www.economist.com/business/displayStory.cfm?story_id=3896039
27.Wortham J. Instagram and the New Era of Paparazzi. // The New York Times.
2013. 26 марта. URL: http://bits.blogs.nytimes.com/2013/03/26/instagramand-the-new-era-of-paparazzi/.
28.Википедия: универсальная интернет-энциклопедия. // URL:
http://wikipedia.org.
29.Moskva.fm.// URL: http://www.moskva.fm/about.
76
Приложение 1
Интервью с Василием Гатовым, медиа-аналитиком, вице-президентом
Гильдии издателей, руководитель Медиа Лаборатории РИА Новости,
единственным в России теоретиком real-time журналистики.
- Можно ли говорить о real-time журналистике как о втором рождении
прямого эфира?
- Нельзя говорить о втором рождении прямого эфира. Технологически с того
момента, как были запущены нестационарные спутники связи и проложены
трансконтинентальные кабели, передающие сигнал из точки А в точки Б
менее чем за секунду, в нашей жизни присутствует журналистика реального
времени. С середины 70-х годов прямой эфир никуда не пропадал из нашей
повседневной жизни: радио, ТВ, потом интернет. Но совершенствуется роль
человека и девайса, как и наша способность (потребителя, транслятора,
агрегатора) переключаться между источниками информации.
Совершенствуется возможность присутствовать хотя бы двумя органами
чувств в определенном месте.
- Какие новые жанры появились благодаря развитию real-time
журналистики?
- Впервые реальное время как технологическая часть медиапространства
появилось в конце 70-х – начале 80-х годов с прямых трансляций Олимпиады
в Инсбруке, потому что до этого были псевдопрямые эфиры. И, конечно,
немедленно возникло некоторое количество жанров real-time: это репортаж с
места события, real-time комментарий – по сути дела интервью в прямом
эфире, и жанр no comments, когда идет картинка без пояснений. Все эти
жанры существовали и до этого на радио, но в менее оформленном виде.
Полноценное радио с прямым эфиром (когда не один человек говорит в
эфире, а несколько параллельных каналов) появилось в начале 30-х годов.
- Что привнесли новые медиа?
77
- Вместе с новыми медиа появились жанры, связанные с коротким текстовым
сообщением. Произошло изменение сущности упаковки: раньше реальное
время упаковывалось в поток, тебе выделяли маленький ручеек из огромной
реки – события, к которому ты подключался, наблюдая его в телевизоре или
слушая по радио. И вдруг это стало возможно все разрезать на кусочки и
передавать короткими текстовыми сообщениями. Дуглас Рашкофф в двух
своих последних книгах – Program or be Programmed и The Present Shock –
выводит идею о том, что на самом деле постиндустриальная эпоха создала
некий парадокс: она заставила нас жить настоящим. Человек прошлого, и
даже недавнего прошлого, живет не в сиюсекундном мире, а в рамках
таймлайна, а новое поколение живет только сейчас. И только
фракционированное «сейчас» является новостью, все остальное уже было.
Поэтому нельзя считать, что трансляция на ustream.tv является новым
жанром – когда Euronews показывал live-видео самолетов, летящих на Багдад
в 1991 году, это было то же самое. Так что единственное открытие новых
медиа – это разрезание сиюминутности на короткие сообщения. Понятно, что
это не единственный жанр. Жанры можно назвать следующие:
1) Жанр «realtime-мема» - когда человек в реальном времени создает
некий мем. И из-за того, что многие люди в это время находятся в
«синхроне» с событием, они понимают нечто, спрятанное в этом
вирусе, чего они не видят на экране. И то, что заложено в медиавирусе,
начинает происходить в реальном времени. Пример: президент
произнес фразу на пресс-конференции, и она обросла смыслами и
трактовками в социальных сетях в течение 5 минут.
2) Сообщение, обозначающее связь двух событий, происходящих в
реальном времени. Их наблюдают много людей, но пересечений
аудиторий почти нет – например, инаугурация президента и
футбольный матч. И кто-то из понимает, как они связаны, и пишет об
этом пост на Facebook или выкладывает ролик на YouTube. Люди вдруг
понимают, что выражение лиц Рональдо и Путина в какой-то момент
78
одинаковое. Содержательность этого сообщения невелика, но они
иногда очень интересны.
3) Комментирование трендов в реальном времени: что-то меняется в
числе, аудитории, ее отношении к событию. Описание не самого
события, а реакции, эха события. Этого никогда не было в старых
медиа – просто не было технической возможности. Например, когда
ustream показывает, сколько людей прямо сейчас смотрит трансляцию,
или когда редакторы в прямом эфире начинают обсуждать данные о
посещаемости сайта. Это примерно так же, как если бы редакторы
газет и журналов в прямом эфире обсуждали, с какой скоростью
разбирают газеты у киосков.
- Можно ли вообще анализировать происходящее в реальном времени?
- Один из выводов Рашкоффа, что в самое ближайшее время мы этому
научимся, если это вообще имеет смысл. Эта гранулированность реального
времени создает проблему: медиагранулы (твиты) не соединяются между
собой, не воспринимаются как единый постоянно идущий процесс,
существуют только сейчас. Мы пытаемся обнаружить закономерности в
реальном времени, но это далеко не всегда возможно и правильно. Люди
будут пытаться делать заключения об определенных макротрендах на
основании, например, роботизированной торговли акциями. Биржевой робот
совершает одну сделку в 4 миллисекунду, и кто-то создаст механизм,
который сможет отслеживать сделки в реальном времени и на этом
основании делать серьезные экономические заключения. Компания Narrative
Science уже создала роботов, которые описывают такие потоки реального
времени. Генерируя текст без затрат времени, они могут комментировать
матчи – не футбольные, а типа керлинга, где происходящее более статично, и
действия тех же биржевых роботов.
- Люди в этой цепочке будут нужны?
79
- Человечество несколько раз наталкивалось на технологические шоки и
каждый раз находило какой-то выход. Например, шок индустриализации был
чудовищным. И сегодня коллективный мозг человечества понимает, что в
этой дискретности что-то не так. Идея присутствия с помощью камеры в
месте, где ты на самом деле не находишься, это шизофрения в чистом виде,
размножение личности. Рашкофф называет ее «digifrenia». Будут появляться
области деятельности, в которых человеческий мозг эффективнее любого
компьютера, профессии, связанные с нашим комплексным cognition. Это как
нюхачи, определяющие запах духов. Например, появятся люди которые
будут профессионально заниматься оценкой контента: его приемлемости,
удобства и качества с точки зрения универсального человека или конкретной
социальной группы (определенного пола, возраста).
- Когда нужно прибегать к real-time вещанию?
- В ситуациях кризисов real-time резко увеличивает свою значимость. РИА
Новости повезло, когда были взрывы в Домодедово, – у нас был там свой
человек, он просто улетал в командировку. Наше сообщение прошло через 53
секунды после первого твита очевидца, но на закрытую ленту, а в открытое
пространство оно вышло через 4 минуты. К этому моменту BBC и CNN уже
сообщили о взрыве, основываясь на Reuters, который основывался на нас.
- Какие девайсы, технические решения сыграли самую большую роль в
развитии real-time журналистики?
- Это технология 3G+ (все, что после 3G), которая обеспечила резкое
удешевление передачи цифровых данных, а также Wi-Fi. Это первый
мобильный телефон, располагавший камерой, качество картинки с которой
было на выходе сравнимо с beta-cam – Nokia E61 (3,2 мегапикселя). С того
момента был решен вопрос доступа частного лица к технологиям real-time.
Микрофон, аналогичный встроенному в iPhone, 10 лет назад строил
примерно 12 тысяч долларов. В профессиональной журналистике, в отличие
от социальных сетей, есть требования к качеству – они меняются, падают, но
80
они есть. Ни один редактор не станет выдавать в эфир видео с объектом,
который невозможно идентифицировать, или звук без ветрозащиты, а
создатель UGC этим не связан. Я не думаю, что профессиональные медиа
сильно сдвинутся.
- Какова роль UGC во всем этом процессе?
- Мы вступаем в период холодной войны между системными и
несистемными каналами. Системные теряют доходы и очень стремятся
победить. Профессиональные журналисты не понимают, как зарабатывать
деньги на UGC, но, с другой стороны, это так круто, что мы можем получить
фотографию, звук, комментарий из того места, где у нас никого нет. Это
мечта CNN всех времен, но это одновременно и угроза. Как показала
ситуация с метеоритом, YouTube порвал отечественное ТВ на куски. В
первые 20 минут после падения, до того как картинка пошла в эфир –
первыми картинку с YouTube дал в эфир Euronews, – количество просмотров
этих видео на YouTube (их было 9) оказалось в районе 80 миллионов. РИА
Новости перезалили видео на собственный сервер, и через 4 с половиной
минуты у РИА рухнул сервер. Это, пожалуй, первый раз, когда новостное
видео столкнулось с этим информационным монстром, которого создали
социальные сети, в данном случае YouTube. В течение часа метеорит
показали со всех точек. Еще через час, потому что перекачать видео с
регистраторов и загрузить их на YouTube требует времени, появилось видео
в HD. А еще примерно через час стала появляться профессиональная съемка,
потому что нескольким людям повезло оказаться с фотоаппаратом в руках в
момент падения метеорита. Но такие события очень редки.
- Аудитория научилась по-новому реагировать на новостные события?
- Ласло Барабаш первый осознал, что исследование реакций на события
реального времени, которые сегодня затрагивают жизнь большого
количества людей, помогают нам выявить макропаттерны поведения людей.
Эту реакцию можно не только предсказать, но и модерировать, остановить
81
или направить в нужное русло. В 2007 году, когда в Лондоне были теракты,
исследователи получили доступ ко всему логу Bridge Telecom,
кластеризовали Лондон по вышкам и проанализировали, как люди
реагировали на взрывы. Они проанализировали реакцию в период начиная с
часа до момента события и заканчивая событием плюс 24 часа, то есть взяли
сутки. А потом то же самое сделали с авиакатастрофой, землетрясением и
фестивалем. И оказалось, что у массовой реакции есть всего четыре паттерна,
и, исходя из типа события, можно предсказать, как масса будет на него
реагировать. Авиакатастрофа вызывает интерес по мере того, как
увеличивается количество подробностей – ее график с точки зрения роста
интереса выглядит как прямая пропорциональность. Если измерять
зависимость интереса от расстояния, то есть очень большой пик вокруг места
катастрофы и фактически ровный интерес на любом более дальнем
расстоянии. Землетрясение и теракт – это мощнейший взрыв интереса, когда
событие случается, и довольно резкое падение примерно через час. Когда
медиа уже смогло инжектировать в массовое сознание какие-то данные о
масштабах, жертвах и так далее, начинается вторая волна интереса.
Запланированное событие с верхней точкой, например, футбольный матч, где
есть финал, – третий тип события. Запланированное событие без верхней
точки например, концерт, это четвертый паттерн. И почти любое событие
можно классифицировать таким образом.
- Учатся ли пользователи более профессионально реагировать на
события, вести себя в медиапространстве? Вот сейчас люди, увидев
метеорит, понимают, что нужно снимать его, бежать домой, загружать
видео в интернет…
- Да. Это примерно так же, как люди постигают культуру поведения в
обычном пространстве – что нельзя писать на газон, а лучше в унитаз,
потому что это удобнее и соответствует нормам поведения. Этому можно
82
учить, от этого процесс только ускорится, но процесс идет сам по себе.
Медиаграмотность растет быстрее, чем наше понимание этого.
- Как изменится журналистское образование?
- Плохую вещь скажу: не будет никакого журналистского образования. В
западных культурах уже совершенно очевидно, что журналистика как
способность трансформировать информацию в некие употребляемые
другими людьми формы, это такая вещь, которая как профессия, как форма
деятельности была востребована в обществе с низкой медийной культурой,
то есть в индустриальном. Эта профессия, по большому счету, больше не
нужна – ровно то, чему большинство журналистов обучено в рамках ремесла,
сегодня умеет очень большое количество людей. А журналистика как
редакционная деятельность, как система фильтрации, организации, агрегации
информации – это не то, чему возможно обучить в университете.
Невозможно человека без жизненного опыта поставить редактором, это
вопрос физического, психологического и когнитивного взросления. Даже
самые способные журналисты раньше, чем примерно в 28 лет, не могут быть
редакторами. То, как, поступила Вышка, открыв факультет
медиакоммуникаций, это, возможно, единственная правильная модель.
Объектом изучения мы считаем медиапространство, методом – массовые
коммуникации. На научном уровне ты изучаешь среду, а на практическом
учишь всей широте методов работы с ней. А созданию газет, радиостанций,
телеканалов, написанию заметок, интервью, репортажей и т.д. я могу научить
за две недели. Хороший журналист – это тот, который способен быстро
набирать компетенции. Это ремесло, конкретное, простое ремесло.
- Вы могли бы назвать конкретные СМИ – флагманы real-time
журналистики?
- Если говорить про российские СМИ, это РИА Новости, Sports.ru, в
последнее время «Новая газета». Жанр твит-репортажа практикуют все, но он
оказался разным в зависимости от языка. У нас легко прижились текстовые
83
спортивные трансляции, но спрос на неспортивные репортажи очень слабый.
РАПСИ, подразделение РИА, начали делать судебные репортажи. «Вести»
делают самостоятельно прямые трансляции, решили ряд сложных
технологических проблем, работают в поточном режиме. И все, пожалуй.
Активно занималось этим Ura.ru.
- Когда канал «Дождь» бегущей строкой показывает сообщения из
Twitter по теме передачи, это real-time журналистика?
Когда канал «Дождь» выводит в эфир твиты с хэштегом, комментирующие
передачу, это не новшество. Это использование элементов real-time в
качестве дизайна, такие рюшечки. Круто было в свое время отправить смс с
приветом девушке на МУЗ-ТВ и увидеть его в прямом эфире. Изобрели
велосипед.
- А иностранные СМИ?
- Все три агентства – Associated Press, Reuters, Bloomberg. Это и BBC:, хотя
полноценно понять, сколько BBC делает в области live coverage можно
только находясь в Англии, потому что iPlayer здесь недоступен. Довольно
интересно работает Huffington Post. SB Nation – это аналог Sports.ru,
фанатское медиа про спорт. Fox очень силен в этом, особенно в рамках
сопровождения прямого эфира. При любом повышении внимания к
определенному эфирному событию, они немедленно создают множество
поддерживающих каналов, используя общую влиятельность своих аккаунтов
в соцсетях. Если Fox видит, что у него в реальном времени поползли
рейтинги вверх, они тут же создают спецканалы, на которых начинаются
обсуждения. Долгосрочная лояльность и создается за счет того, что ты
видишь кухню СМИ.
- Какие существуют программы для онлайн-вещания?
- Мы делаем текстовые репортажи не через твиттер, а через Scribble Live.
Этим же инструментом пользуется Al Jazeera, Reuters и еще некоторые СМИ.
84
Пользователю не видно, что в интерфейсе СМИ есть окно (frame), которое
ведет на сервер Scribble Live. Это совершенный инструмент: в одном месте
объединены возможности всех каналов отправки: фото, видео, звук, текст, и
это не ссылки, а реально лежащие там файлы. Поскольку Scribble Live
обслуживает Reuters, можно понять, какой мощности там сервера. Это
платный сервер, для частного лица ознакомительный период стоит около 8
долларов в месяц, а РИА тратит на это много тысяч долларов. Есть
прекрасный сервис, который создала Australian Associated Press – это полный
аналог Scribble Live, но не требующий установки специального модуля на
сервер. Он может все то же самое, но чуть медленнее работает. Они отдают
модуль, который даже к WordPress можно подключить.
- Можно ли говорить о роли отдельного журналиста в real-time
журналистике?
- Если мы говорим об агентствах или СМИ, работающих подобным образом,
то нельзя. Надо понимать, что агентства – это специально созданные realtimeорганизмы. Есть некоторое количество людей, которые очень рано и
очень эффективно начали работать с real-time, используя его как элемент
журналистской работы и с его помощью формируя собственный образ,
собственный стиль, метод работы. Это Олег Кашин, в меньшей степени Илья
Азар, Дмитрий Губерниев, Василий Уткин, Дмитрий Губин. Еще Александр
Плющев и Тоня Самсонова, но для них это уже не метод распространения
контента, а personal branding, метод дополнения контента своей личностью.
Ряд телеперсонажей стремится прорваться в это пространство, хотя на западе
это пространство давно освоено ими. Американские звездные ведущие
только что не твитят во время эфира. На западе такие журналисты
используют Twitter, у нас – Twitter и Facebook, потому что основная
аудитория, которой интересна реакция, находится в Facebook.
06.03.2013
85
Приложение 2
Интервью с Антониной Самсоновой, редактором раздела «Россия» сайта
Slon.ru, ведущей программ «Особое мнение» и «Утренний разворот» на
радиостанции «Эхо Москвы», программы «Говорите с Тоней Самсоновой» на
телеканале «Дождь».
- Что можно считать началом real-time журналистики?
Аппаратура, которая позволяет выводить людей в прямой эфир с места
событий, была еще в 1980-х. Сейчас есть некоторые технологические штуки,
которые позволяют делать все то же самое, но по-другому.
- Какие новые жанры возникли в области real-time?
- Есть обычная Twitter-трансляция, которую вы можете поместить на свой
сайт, посадив редактора, который будет отбирать твиты. Это не жанр, но
формат. На радио это обычная вещь – прямое включение. Это можно делать с
текстами, картинками, звуком. Пользователь в одной ситуации слушает
радио, в другой читает текст, а в третьей смотрит картинки. Поскольку это
доступно всем, должна прикладываться редакторская работа: как из сырого
материала сделать жанр – большой вопрос. Одно из удачных решений было у
Slon, когда у партии «Правое дело» проходило параллельно два съезда, когда
пытались рейдерски захватить партию Прохорова. Slon поставил две
параллельные Twitter-трансляции, которые вели журналисты разных медиа,
находившиеся на месте. И посетитель мог на сайте, переключая окна, следить
параллельно за двумя съездами. Это было очень удобно. Это не жанр, а
формат, который придуман хорошим редактором.
Современные медиа предлагают техническую возможность проводить
замеры общественного мнения онлайн. В наиболее real-time режиме это
реализовано на «Эхе»: когда вы делаете интервью со спикером, люди,
смотрящие трансляцию в интернете, могут поддерживать или не
поддерживать слова человека – это называется «кардиограмма эфира». Гость
86
говорит что-то, и вы понимаете, что это неправда, но вы не знаете фактов и
ловить его не можете, а слушателям не нужно ничего доказывать – они
чувствуют, что он врет, и нажимают на кнопку «не поддерживаю», и в
момент, когда он это говорит, кардиограмма идет резко вниз. И вы уже
можете показать ему график и спросить: а почему 95% слушателей
недовольны тем, что вы сейчас сказали?
Сейчас Google позволяет проводить онлайн-исследования на выборке,
сопоставимой с выборкой социологических опросов, имея доступ буквально
к каждому респонденту в стране, у которого есть интернет. Представьте себе,
какие возможности это открывает перед вами: на любой закон, на любую
новость вы можете в течение нескольких часов получить ответ от всего
общества, не устроив опрос в Facebook или на сайте своей радиостанции, а
получив его автоматически. Эти цифры становятся новостью сами по себе.
Вы можете производить новости каждый день, просто задавая правильные
запросы. Это может быть новым жанром real-time, потому что вы получаете
данные в момент, когда реакция появляется.
Еще один жанр – дискуссии в Facebook. Это формат радио, переведенный в
текст. Вы заранее обзваниваете нескольких спикеров, как будто вы ищите
гостей на круглый стол на ТВ или радио, и просите их в определенное время
зайти в Facebook и обсудить это. Это хорошо распространяется по
социальным сетям самими пользователями.
Доступ к социальным сетям имеют и сами ньюсмейкеры, и это тоже
становится отдельным жанром. Вы можете описывать то, что между ними
происходит. Если Соловьев начинает в Twitter задавать вопросы Никите
Белых, это становится новостью – более того, материалом для проверки СК.
- Какова роль пользовательского контента?
- Вопрос в том, почему сообщения из Twitter вдруг перекочевывают на сайты
СМИ, почему люди должны читать их в СМИ, а не непосредственно в
Twitter? Этот вопрос я себе задавала, когда мы делали все онлайн87
трансляции. Доверие сообщениям в Twitter ниже, чем тем же сообщениям,
перекачанным в СМИ. Вы доверяете на Twitter как сайту, а конкретным
людям. Подразумевается, что СМИ знают, кому можно доверять, и,
перетаскивая записи в социальных сетях к себе на сайт, указывают на это
читателям. СМИ поручаются за блогеров. Это накладывает огромную
ответственность.
Иногда очевидцы вещают с помощью ustream, а Twitter не успевает за
происходящим: если вы бежите от ОМОН, вы не успеваете печатать. И
редактор у себя в редакции за компьютером, смотрит эту трансляцию и
буквально пересказывает своими словами то, что он видит на картинке. К
видео у многих нет круглосуточного доступа. Потом возникла проблема:
тебя начинают цитировать другие СМИ как участника событий, хотя ты
находишься за 100 км от Москвы. Они уже пишут: «по сообщениям
журналиста Slon Самсоновой, колонна только что пробежала мимо первой
Тверской-Ямской», но я-то просто смотрю трансляцию. Мне недоступна
полнота информации, камера имеет только один ракурс. Это опасная
история.
Если мы возьмем 10 журналистов СМИ и 10 хороших блогеров, которые
оказались на месте падения метеорита, не факт, кто кого сдюжит. Вся
разница в том, что в СМИ есть редактор. Социальные сети не становятся
конкурентом для СМИ, потому что вы не можете, зайдя в Facebook или
Twitter, получить картину дня. Вы за разными вещами ходите в СМИ и в
социальные сети, поэтому бояться конкуренции нечего. Редактору
пользовательский контент в подспорье, если он знает, как с ним работать, а
если не знает, то можно справиться и без этого. У нас есть сайт «Русской
жизни», который совсем не работает с пользовательским контентом.
- Кто генерирует повестку – СМИ или блогеры?
- Повестка генерируется несколькими способами. Первый – лента
запланированных событий: Олимпиада, пресс-конференция, инаугурация,
88
концерт. Это требует только организованности и ресурсов – нужного
количества корреспондентов. Второй – новеллы: нечто произошло только
что, и никто не мог это предсказать. Это не только метеорит, но и заурядное
событие, которое вдруг пошло неожиданным путем, например, на скучном
съезде партии вдруг переизбрали лидера. Третий – вы мониторите ситуацию
и знаете, что в этой отрасли что-то в ближайшее время должно произойти.
Навальный запросил документы на Пехтина, но еще не подготовил пост.
Четвертый – вы генерируете событие. Есть ньюсмейкеры, которым вы
можете позвонить, и что бы они вам не сказали, это будет новостью. Пятый –
события из регионов (региональных СМИ). И в последнюю очередь –
социальные сети. Самая качественная работа необходима, когда вы заранее
что-то узнали, самая простая – когда упал метеорит и вы делаете новости из
офиса. 90% новостей написано журналистами, не выходившими из своего
офиса. Любой человек с компьютером технически обладает возможностью
написать те же самые новости. Но репортеры все равно нужны, потому что
хороший репортер едет на месте событий и копает так, как не станет копать
блогер.
- Всегда ли нужно прибегать к real-time вещанию?
- Новости в такой скорости нужны далеко не всегда. Представьте, что во
время Карибского кризиса репортеры с вертолета наблюдают за этим
кораблем и в режиме реального времени вещают, что происходит – и все
смотрят, ведь от этого же зависит, не начнется ли Третья Мировая. Если бы в
тот момент была твиттер-трансляция или bambuser! А мы узнаем о таком
событии через год. В новых медиа большое значение имеет скорость
события. Если о каком-то заурядном митинге, вроде прогулки писателей по
бульварам, я могу узнать через день, и ничего не изменится, то СМИ могут
ограничиться тем, что в понедельник в обычном режиме выпустят репортаж
о субботнем событии. Но если в пятницу началась революция, то в
понедельник мы рискуем выпустить репортаж уже в другой стране. Если
89
фильм о Карибском кризисе выпустить через год, это будет быстро, потому
что ваши конкуренты при заданных технических возможностях быстрее не
успеют.
Real-time – не панацея. Мне кажется, в результате выиграли СМИ, которые
не полагались на real-time. Если событие может повернуться в разные
стороны и непонятно, чем оно закончится, то вам нужен real-time. Тогда
репортаж собирает огромное количество просмотров. Это же относится к
событиям, которые раньше не происходили. Если все более-менее
предсказуемо, вы как редактор должны понять, что real-time не нужен,
потому что это лишний труд. Читатели не будут следить за этим в прямом
эфире, не будет такого живого интереса. В такой ситуации вам нужен
хороший текст по итогам события.
- Какие СМИ лучше всего справляются с real-time вещанием?
- Самая крутая школа в смысле скорости у «Эха Москвы» – сильнее, чем у
агентств. Если умер Уго Чавес, у «Эха Москвы» в течение часа появится
репортаж с места, где он умер, десятки аналитических статей на этот счет,
архивная подборка всех его прямых линий с народом, пять некрологов и все
остальное. У нас отстроена схема работы с горячими новостями: все на своих
местах, все знают свои обязанности, сидят и ждут, когда что-нибудь
произойдет. Мы не собираемся на летучку – все включаются и работают без
команды редактора. Мы ждем смерти Чавеса несколько дней. В 9 вечера
перед смертью два выпускающих редактора прибежали в редакцию, потому
что им показалось, что Чавес умер. Все знают, что в таком случае надо
бежать на работу без команды главного редактора. Они прибегают – им
говорят: Чавес еще не умер, гуляйте. Они снова прибегают в 2 часа ночи,
когда он точно умирает. Один человек по архивам ищет все передачи,
связанные с Чавесом, где есть либо его прямая речь, либо посла Венесуэлы,
чтобы сделать вставки в эфир. Продюсеры звонят людям в Венесуэле, те
находят журналистов, у которых можно добыть картинку с места событий.
90
Другие сотрудники звонят политологам и аналитикам, которые объясняют,
какие это будет иметь последствия – политологи тоже не спят, это их работа.
Это все работа десяти человек. Плюс вы постоянно выходите в эфир с
новостями, добавляете блоги на сайт. Когда умер Ельцин, я стажировалась в
русской службе BBC, и через полчаса после смерти мы выпустили на сайт 10
материалов, посвященных смерти Ельцина. Мы тогда получили похвалу от
центрального офиса. 90% работы редакции связано с планированием. Когда
падает метеорит, редакции поздно раздавать задания. Если журналисты не
знают, что каждый из них должен делать, вы упустили этот информационный
повод. И СМИ, заточенные на то, чтобы сообщать о новостях, умеют это
делать, а есть СМИ, которые этого не могут. На Slon не было таких ресурсов,
когда начались митинги, но мы смогли научиться на ходу.
- Что проще: вещать в режиме real-time или в традиционном формате?
- Оказалось, что real-time журналистика – это самая простая работа для
редактора. Редактор СМИ, в отличие от блогера, обязан каждый день
придумывать темы. Внезапные события, как падение метеорита, когда
возникает потребность в real-time, снимает эту проблему. Новости
происходят сами – вам остается только рассказывать о них. Митинги на
полгода сняли эту проблему. Сейчас закончился этот период, и надо снова
копать. По сути печатные СМИ перестают в этот момент отличаться от
радиостанции, только дают новости текстом. Это вопрос банальной
координации: сколько человек куда отправить, как проконтролировать их и
вовремя получить необходимый материал. В момент real-time СМИ
используют очень много пользовательского контента. Люди сами с большой
охотой делятся с вами информацией, вы просто должны на них выйти,
проверить их информацию, во что-то превратить ее. Иногда в режиме realtime приходится бежать на более длинные дистанции, чем вы рассчитывали.
Вы, например, рассчитывали, что митинг закончится в 7, но оказывается, что
кого-то из лидеров везут в СИЗО, и вся толпа едет за ним, а у вас нет второй
91
смены, и вы остаетесь на работе на ночь. И если вы на полчаса остановили
работу, ваши читатели ушли читать другое СМИ.
06.03.2013
92
Приложение 3
Интервью с Юрием Сапрыкиным, шеф-редактором объединенной
компании «Rambler-Афиша».
- Какие жанры появились в последнее время в real-time журналистике?
- Большинство из них, так или иначе, завязаны на социальных сетях и
являются производными соцсетей. Если мы не рассматриваем присутствие
журналистов в Twitter как особый жанр журналистской деятельности, хотя по
факту это он и есть, то все, что делается на редакционных платформах, так
или иначе связано с использованием возможностей соцсетей. Это либо
Twitter-трансляции, которые встраиваются в сайт, либо Storify – вещь,
которая помогает редактору замешивать сообщения из разных социальных
сетей, либо какие-то онлайны, которые делаются на обычных медийных
сайтах, но фактически по стилистике имитируют Twitter. Единственная вещь,
которая раньше была, но технологически стала совершенно иной, это
онлайн-видеотрансляции, но они сейчас находятся в зачаточном виде. Я
имею в виду те трансляции, которые делают частные люди через ustream.tv,
снимая все на мобильные телефоны. Я думаю, как только мы получим во
всеобщее распоряжение повсеместное покрытие чуть более мощной сетью,
чуть более широким каналом, все это выйдет на новый уровень. Но даже то,
что есть сейчас, если вспомнить декабрьские события – Триумфальную 6
декабря или Чистые пруды 5 декабря – уже впечатляет. Триумфальная, помоему, была пиком, когда по 6 тысяч человек одновременно смотрели одну
любительскую трансляцию. Это довольно мощный жанр, которого раньше не
было.
- Вы предлагаете все же считать Twitter-аккаунты журналистов частью
медиаиндустрии?
- Тут довольно сложно провести границу, но мы видим, что редакционные
СМИ постоянно ссылаются на те или иные Twitter- или Facebook-аккаунты
как на вполне легитимный источник информации. И не столь важно, является
93
автор журналистом или нет, сколько важно, верифицируем этот источник
или нет. Если редакция понимает, что во время японского цунами из Токио
непрерывно пишет в Twitter Михаил Светов, и все знают, кто это такой и что
в принципе ему, с некоторыми поправками, можно доверять, то в этот
момент его Twitter превращается в очень мощное медиа. Наверно, нельзя
рассматривать ни один Twitter-аккаунт как медиа, но в какой-то момент
любой из них может начать выполнять медийные функции, если человек
оказывается в центре событий, где никаких журналистов нет. Дальше речь о
том, насколько ты можешь доверять этому человеку.
- Вы можете вспомнить, как эволюционировало отношение СМИ к
таким источникам, когда они стали считаться легитимными?
- Я очень хорошо помню этот момент. Ровно три года назад Кашин поехал на
место взрывов в метро «Парк культуры» и «Лубянка». Он проходил сквозь
омоновские цепи, снимал трупы и выкладывал все это в своем ЖЖ. И
руководство «Коммерсанта» на него страшно шипело, дескать, почему ты
фото положил в ЖЖ, а не отдал нам, ведь если ты работаешь на
«Коммерсант», то должен все первым делом передавать в «Коммерсант».
Сейчас, по-моему, этого конфликта не существует: СМИ смирились, что
редакционная платформа является вторичной по отношению к соцсетям,
своеобразным фильтром, который вынимает оттуда контент. Никакой
эксклюзивности в отношении автора и редакции уже нет. Журналист
публикует информацию на той платформе, которая в данный момент ему
наиболее удобна, а редакция вынимает оттуда наиболее ценное. Концепция
UGC за последние годы тоже сильно изменилась. Когда-то была эйфория на
тему того, что журналисты вообще станут не нужны. Потому что если
происходит крушение поезда Москва – Санкт-Петербург, то в этот момент на
месте, скорее всего, не оказывается журналиста, и его функцию начинает
выполнять кто-то из пассажиров. Это значит, что обычный человек может
быстрее, чем журналист, и не хуже, чем журналист, сделать фотографии,
94
написать репортаж, передать информацию. Это представление о ненужности
редакции и о том, что обычные люди справятся с этой работой не хуже,
умерло вместе с крайностью, о которой мы говорили, связанной с
приоритетом интересов редакции перед быстротой доставки информации.
Наверняка в чрезвычайной ситуации с места событий какие-то люди,
вооруженные мобильными телефонами, сработают быстрее журналистов, но
задача редакции, во-первых, каким-то внятным образом отфильтровать этот
контент, выстроить его в удобную для прочтения ленту. А дальше делать
второй заход – заниматься работой, которой никто из обычных граждан
заниматься не будет, то есть звонить ньюсмейкерам, собирать комментарии,
вытаскивать информацию, которая не лежит на поверхности. Передать
картинку с места происшествия может кто угодно, а разбираться дальше, что
за этим происшествием стоит и какие скрываются новые подробности, это
уже чисто журналистская работа.
- Роль UGC будет расти, уменьшаться, или она уже утвердилась
окончательно?
- Стало очень хорошо понятно, что это не универсальная отмычка и не
способ, который отменяет журналистскую работу. Вовсе нет. Мы видим, вопервых, что UGC прекрасно существует на тех платформах, которые лучше
всего под него приспособлены – Twitter, Facebook, Instagram, «В Контакте» и
т.д. Мы видим, что на его основе можно строить институциональные медиа
только в том случае, если они собирают юзеров вокруг точки узкого
интереса, к примеру, Habrahabr и Sports.ru. Но медиа общего интереса все
равно остается редакционным. Кстати, сегодня New York Times выпустил
статью, как Instagram убивает профессию папарацци. Будь ты триста раз
Lifenews (которому в России в этом жанре равных нет), все равно человек,
который подсмотрел, как Скарлетт Йоханссон выходит из гостиницы, все
равно окажется проворнее, чем папарацци, которых ты отправил в засаду. И
95
сами знаменитости лишают хлеба папарацци, потому что охотно
выкладывают в Instagram свои фото в трусах.
- Появление каких новых жанров, связанных с real-time, можно
предсказать уже сейчас?
- Про один я уже сказал – это видеотрансляции в нормальном качестве.
Наверно, можно представить себе медиа, которое было бы специально
заточено под эти онлайны, которое бы в случае происшествия создавало бы
топики, куда люди могли бы в реальном времени вписывать свои сообщения.
Технологически это вполне возможно.
- А зачем, если есть хэштеги?
- Ну да, хэштеги. Но я не очень верю, что это возможно в совсем
нефильтрованном виде. Как мы видели по протестным событиям, в эти
хэштеги сразу набегает дикое количество сумасшедших и провокаторов,
которые начинают гнать несусветную пургу, поэтому все равно должен быть
какой-то редактор, который фильтрует базар. Кстати, не знаю, можно ли это
считать отдельным жанром, но в отдельную институцию превратились в
последнее время онлайны Lenta.ru , многие даже пытаются им неловко
подражать. Это трансляция того или иного события редакционными силами,
но с диким количеством шуток, издевательств, такой КВН. Это пользуется
бешеным успехом, и это полностью редакционный продукт – нужно, чтобы у
тебя сидели какие-то юмористы, которые просто в силу своих способностей
делают этот онлайн интересным.
- То есть это штучный жанр, он не копируется?
- Да. Точно так же Guardian или BBC комментируют Евровидение, к
примеру. Люди понимают, что событие вроде интересное, но ничего, кроме
как посмеяться над ним, придумать нельзя, и журналисты играют роль
записных шутников, три часа транслируя юмористические комментарии.
- Какие российские СМИ лучше всего освоили real-time?
96
- Со Storify лучше всего работает Slon – и на выборах, и на митингах то, что
делал Slon, было в некотором роде образцом жанра. У Sports.ru и «Газеты.ру»
есть качественные текстовые спортивные трансляции, хотя не помню, чтобы
они делали подобные вещи за пределами спорта. Я думаю, что когда
Lifenews доделает свое Life-ТВ, это будет очень мощный источник онлайнтрансляций. «Дождь» выделяется уже потому, что основные СМИ отдали
ему без боя это поле. Если бы у нас были качественные новостные и
общественно-политические каналы: CNN, Sky News, Fox News, BBC, – они
бы делали трансляции лучше. Просто «Дождь» делает то, что больше в
России никто не делает. Есть еще один пример очень стремный – это онлайнтрансляция «Минаев-Live» с Болотной площади 6 мая. Это была
действительно самая качественная трансляция с митинга, но по некоторым
признакам она была организована специально, чтобы транслировать
запланированное побоище, в котором крайне неприглядно выглядят сами
митингующие. Это пример использования трансляции как политической
провокации.
- В каких случаях к real-time нужно прибегать, а в каких нет?
- Это все интуитивно понимают. Это события, разворачивающиеся в
реальном времени в течение ограниченного промежутка, вызывающие
повышенный общественный интерес. То есть вести онлайн-трансляцию суда
над Ходорковским бессмысленно, потому что он длится четыре месяца, но
оглашение приговора, которое локализовано во времени, и понятно, что все
приникают к экранам и ждут, это вполне себе подходящая тема. Очень
сложно было поймать точку, когда митинги стали неинтересны. Перед
каждой акцией до последнего времени казалось, что это круто, важно и так
далее. Не корову же продаем: сделали трансляцию с митинга – и вдруг ее
смотрят в три раза меньше народу, чем предыдущую, ну ничего страшного.
Те же онлайны «Ленты» - это не всегда безусловные хиты. Иногда это не ЧМ
97
по футболу, а скучный баскетбольный матч. Я не вижу беды в том, чтобы
сделать лишнюю работу, – гораздо хуже что-нибудь упустить.
- Журналистам проще работать с real-time или в традиционном
формате?
- Конечно, в традиционном. Онлайн, если это не вторичная текстовая
трансляция по источникам, очень сложно быстро развернуть. Событие
возникло, и тебе приходится работать с теми источниками, которые есть.
Редакция – это структура, которая живет по плану, и чрезвычайные
происшествия в этот план не вписываются. У них нет дедлайнов, и
приходится бросаться очертя голову и делать на страх и риск то, на что
хватает сил.
- Как в связи с развитием real-time журналистки трансформируется
профессия журналиста, редактора? Появятся ли новые профессии?
- Про трансформацию профессии журналиста мы уже говорили. Несмотря на
то, где лежит твоя трудовая книжка, ты ведешь трансляцию там, где тебе
удобно, а не там, где тебе платят зарплату. Поэтому Оля Кузьменкова сидит
и пишет твиты из зала суда над Развозжаевым, – сегодняшний пример, а не
пишет их в «Газету.ру», где для них просто нет места, тем более в контексте
«Газеты.ру» это не самая горячая тема. Потом в «Газету.ру» она напишет
вполне традиционный репортаж. А профессия Storify-редактора, который
выстраивает трансляцию из разных источников, это тоже вполне отдельное
ремесло. Лет пять назад ничего подобного не было. Сейчас нужно очень
четко и очень быстро ориентироваться, откуда ты забираешь информацию,
кто твои источники, как ты это выстраиваешь. Это не наука, которой надо
пять лет в университете учиться, но определенно новый навык, и одно им
владеют лучше, другие хуже.
- Достаточно давно у традиционных СМИ появились штатные
обозреватели блогов. Это не та же самая профессия?
98
- Нет, это разные профессии. Обзор блогов – это, как и дайджест
иностранной прессы, вполне традиционная редакторская деятельность: в
спокойном режиме собрать энное количество текстов. В онлайне совсем
другая скорость и степень ответственности. У человека, который делает
обзор блогов, есть понятные инструменты: топ «Яндекса» (пока его не
закрыли), сайт «Эха Москвы», количество лайков или своя грамотно
подобранная френд-лента. А в онлайне ты выбираешь не из того, что уже
стало популярным, а из всего объема информации, и это скорее поиск не
самых интересных текстов, а самых достоверных источников.
- Какова роль техники в этом процессе? Какие гаджеты сыграли самую
большую роль?
- Сыграл роль iPhone и сети 3G, 4G, Wi-Fi – способы получать интернет «из
воздуха». Портативная комбинация камеры, диктофона и печатной машинки
в кармане и канала коммуникации и создали нынешнюю ситуацию. Сейчас
вопрос не в том, чтобы придумать новый гаджет. Ну, хорошо, можно не
брать камеру в руку, а встроить ее в очки – какая разница? Вопрос в канале
связи и скорости доставки сигнала.
- Будут ли СМИ специализироваться относительно real-time – одни
больше заниматься онлайновыми жанрами, другие оффлайновыми?
- Это и так происходит. Возьмем существующие рядом «Известия» и
LifeNews. «Известия» гораздо более консервативны, это ресурс, заточенный
на комментарии, мнения, репортажи, откуда-то эксклюзивным образом
вынутые новости – никаких прямых трансляций вы на «Известиях» не
найдете. А Life работает по принципу «чем быстрей, тем лучше».
- Как бороться с дезинформацией, если пишешь в онлайн-режиме?
- Новых способов нет, способа два: это все те же источники, которым ты
доверяешь, и тот же самый «коллективный редактор» – любая «деза»
довольно быстро опровергается очевидцами событий. В течение какого-то
99
промежутка это отсекает полный шлак. Но «коллективный редактор»
работает и другим образом – он очень легковерно разносит сплетни.
«Задержание Абрамовича» сделало новостью не РБК-ТВ, а социальные сети,
то есть мы, простые люди, которые как снежный ком начали ее рассылать
друг другу. И вот тут нет никакого способа, кроме журналистского, ее
опровергнуть. Или история про Березовского, который послал два чемодана
своего архива в шведский парламент. Все это прочитали, перепостили, и
потребовалось двое суток, чтобы профессиональный редактор связался
наконец со шведским парламентом и выяснил, что никаких чемоданов от
Березовского у них нет. Но если говорить о событии, очевидцами которого
одновременно являются много людей, то здесь дезинформация опровергается
моментально.
- Можно ли говорить об отдельных журналистах, которые
профессиональнее работают с real-time?
- Это в основном новое поколение журналистов: это Алешковский,
Варламов, Кашин, Оля Кузьменкова, Ваня Колпаков. Когда они оказываются
в гуще событий, они не ждут, когда напишется текст и сверстается газета, а
отправляют в Twitter все, что есть. Я сам периодически оказываюсь онлайнтранслятором. Когда я ходил на пикет к Соловецкому камню, я зашел в
буфет Политехнического и снял из окна площадь – потом оказалось, что это
самая главная фотография, по которой высчитывали численность.
29.03.2013
100
Приложение 4
Интервью с Натальей Лосевой, первым заместителем генерального
директора по новым медиа ЗАО «Аргументы и факты», преподавателем
кафедры новых медиа и теории коммуникаций факультета журналистики
МГУ, популяризатором термина «real-time журналистика» в русскоязычных
СМИ.
- Когда возник термин «real-time журналистика»?
- Термин возник примерно в 2009 году и очень быстро прижился и в России,
и за рубежом. Сейчас уже проводятся конференции, целиком посвященные
real-time журналистике.
- Зачем нужен был новый термин? Почему не подходили существующие
обозначения «онлайн-журналистика» или «прямой эфир»?
- Слово «онлайн» стало очень общим, им обозначают все подряд. Real-time
журналистика предполагает максимально документальную передачу и более
жесткое совпадение вещания по времени с тем, что происходит. Real-time
журналистика началась с первых эфиров на радио и ТВ, но она была
односторонней, моновещательной, не интерактивной. Когда мы говорим про
real-time журналистику, мы имеем в виду и технологии. Это разные
инструменты типа Storify, которые предполагают, что репортаж будет
вестись не из одной точки, что любой пользователь сможет принять участие.
- Есть ли теоретические исследования, посвященные real-time
журналистике?
- В России только Василий Гатов теоретически занимается этой проблемой.
- Почему термин не переведен на русский?
- А зачем? Наша отрасль развивается одновременно в разных странах, какието правила и каноны параллельно рождаются в разных точках земли, и
поэтому, когда мы говорим про новые медиа, мы используем англоязычные
термины. Сейчас, чтобы структурировать новые практики, нам нужен
101
глобальный обмен мнениями. Если мы начнем разными словами называть
одинаковые вещи, мы совсем запутаемся.
- Термин «real-time журналистика» касается только новых медиа или его
можно применять и в отношении прямого эфира на радио и ТВ?
- Мне кажется, репортаж на радио – это все-таки не совсем real-time
журналистика, потому что он предполагает моновещание: мы получаем
картину из одной точки одними глазами. Все-таки real-time журналистика
подразумевает более выпуклый, стереоскопический способ вещания.
- Когда началась real-time журналистика?
- В России, если говорить о практике, а не о теории, она родилась во время
взрывов в Домодедово (февраль 2011 года), а расцвела уже во время цунами
в Японии (март 2011 года). Было два фактора: во-первых, ситуация менялась
каждую минуту, во-вторых, угроза была глобальной. «Японский» пик
посещаемости топовых СМИ до сих пор не превзойден. Тогда Twitter стал на
какой-то момент окном в Японию. СМИ разворачивали прямые эфиры,
текстовые и видеотрансляции, использовали микроблоги свидетелей, и все
это вместе давало картину реального присутствия в Японии, наблюдения за
происходящим в режиме реального времени. События в Японии стали
первым комплексным проявлением real-time журналистики.
- Этот тип журналистики захватит все медиаполе или займет свою
нишу?
- Это жанр для определенного рода событий, для ситуаций breaking news,
когда что-то разворачивается в реальном времени, каждую минуту может
повернуться в неожиданную сторону, причем событие это захватывает
большую группу людей, является социально важным. Если Северная Корея
решит запустить наконец свою ракету, это будет идеальная ситуация для realtime освещения. Real-time не вытеснит традиционные медийные институты и
жанры. Она чревата разными рисками: манипуляциями, вбросами,
102
интерпретациями, подлогами. Основной риск real-time журналистики – у
СМИ нет времени перепроверить события. С одной стороны, когда 10
человек из одного места сообщают об одном и том же событии, нет нужды
перепроверять, – скорее всего, оно так и есть. Но когда нет возможности
перепроверить, появляется риск. Помните, когда были взрывы в Домодедово,
по «твиттеру» тут же пошла волна, что произошел второй взрыв, и в это
поверили все. Риск, что возможет подлог, отрезвляет нас и порождает
нужный скепсис. И третья причина, почему real-time не поглотит все: люди
могут смотреть что-то в режиме реального времени, интенсивно и
напряженно, но в течении ограниченного времени. Аудитории нужно
отдыхать, она хочет получать интерпретацию, объяснение происходящего,
переключаться с негатива на позитив. Поэтому real-time просто займет свою
узкую, важную, нужную нишу.
- Появятся ли более совершенные механизмы защиты от
дезинформации?
- Сейчас аудитория уходит от брендов СМИ: они идут за новостями не к
определенному СМИ, а в топ «Яндекса» или в свою френдленту. В конце
концов это сверхпредложение информации сформирует противоположный
запрос: люди захотят, чтобы им отфильтровали информацию, дали только
самое главное, объяснили, чем это им угрожает. Аудитория начнет искать
медийные бухточки, куда можно будет выбраться из этой какофонии
информации, и этими бухточками и будут бренды. Изданиям придется четко
разделять: вот тут у нас real-time поток, здесь могут быть неточности, а вот
тут – только проверенная информация. Почему фактчекинг становится
настолько важным? Чтобы бороться с потоком интерпретаций,
передергивания и вранья, нужно предоставить проверенный продукт.
Наверно, появятся какие-то юридические регуляторы. Пользователей,
которые захотят заниматься провокациями, разжиганием, могут начать
наказывать наравне со СМИ. В Америке подобные законы уже всерьез
103
прорабатываются экспертным сообществом. Скоро, я думаю, в Америке,
Великобритании и Германии появятся первые законы, которые будут
регулировать юридическую ответственность за клевету, ложь в социальных
сетях.
- Какие новые жанры появились в этой области?
- В первую очередь, разные виды мультимедийных репортажей, в которых
используются фотографии, видео, текстовые комментарии, записи из
социальных сетей. Это главный жанр real-time журналистики. Есть еще
онлайн-интервью, когда пользователи в прямом эфире задают гостю
вопросы, и он на них отвечает, но это уже ближе к простому онлайнвещанию. Будут развиваться такие вещи, как краудсорсинговое составление
карт, например, народной карты паводка в режиме реального времени.
Огромное количество лояльных нам людей помогут нам нарисовать такую
карту на всю Россию. Похожее делали в связи с пожарами. На «Яндекс.
Пробках» есть слой, в котором отображаются комментарии – это то же
самое: люди пишут, где произошла авария, где стоит гаишник и т.п. Если
«Дождь» начинает включать репортажи по хэштегам, это уже real-time
телевидение, так как они не ограничиваются одной камерой, которая с
одного ракурса показывает событие, а подключают множество
производителей информации.
- Какие СМИ можно назвать передовыми с точки зрения real-time
журналистики?
- РИА Новости, «Дождь», Slon, Lenta.ru.
- Можно ли говорить об отдельных журналистах, которые лучше других
освоили эти жанры?
- Я бы сказала, что real-time журналистика – это командный вид спорта.
Внутри редакции видно, кто лучше разбирается в этой теме, но извне это
104
выглядит как продукт коллективной работы. Real-time журналистика – не та
область, в которой можно сделать себе имя.
- Какие новые специальности появились в этой области?
В первую очередь, редактор (режиссер, монтажер), который сидит в офисе и
собирает единую ленту. На ТВ были и есть режиссеры прямых эфиров –
такая элита элит среди телевизионщиков. Вот это нечто похожее. Новая
специальность у журналистов – те самые текстовые репортеры. Достаточно
сложно работать в новом формате: ты не набираешь что-то, пока едешь в
редакцию, не отдиктовываешься по телефону, а пишешь в прямом эфире.
Тебе надо помнить, что ты написал пять минут назад, держать в голове, куда
ты пойдешь через пять минут, к какому ньюсмейкеру подойдешь, куда
переместишься, помнить, где работают твои коллеги…
- Вы согласны, что все жанры real-time журналистики выросли из
социальных сетей?
- Да. Первые мультимедийные репортажи – это Livejournal, только они были
не совсем в реальном времени: люди добегали до ближайшего компьютера.
Потом, с развитием мобильного интернета, с появлением приложений, таких
как Instagram, Twitter, Facebook, «В Контакте», это развивалось.
- Какие технические решения больше всего повлияли на развитие realtime журналистики?
- Мобильные приложения и 3G/4G, позволившие моментально отправлять
информацию. У нас есть целые регионы, например, Новосибирск, где, идя по
улице, трудно найти зону без бесплатного Wi-Fi. Есть города, где дешевый и
быстрый 3G. Как только стоимость связи и техническая пропускная
способность беспроводных сетей стали позволять публиковать фотографии,
наступил взрыв real-time журналистики.
- Стоит ли ждать новых прорывов в сфере real-time?
105
- Мне кажется, сейчас все прорывы уже сделаны, и в ближайшие год-два нас
ждет некая стабилизация: весь этот юношеский восторг надо как-то умерить,
умения обтесать, сформировать стройные жанры и не забывать, что ключевое
слово в real-time журналистике – это все-таки журналистика. Делать real-time
сейчас могут все, а журналистика – это сложная профессия. И не каждый
акын может быть журналистом. Сейчас отрасли необходима теоретизация
всего, что наработали практики: вывести жанры, описать различие подходов
для разных ситуаций, сделать некие style guide. Кстати, вы делаете большой
вклад в это дело со своим исследованием.
- В каком направлении будет развиваться real-time журналистика?
- Все новые жанры будут связаны с краудсорсингом. Будут изобретаться
новые способы использовать энергию и компетенцию масс для того, чтобы
делать более качественный продукт с точки зрения достоверности,
оперативности и журналистской ценности.
- Пользовательский контент тоже занял свою нишу? Его роль будет
расти, уменьшаться или она не изменится?
- Это сложный вопрос. Сегодня все стали производителями
пользовательского контента, и впору на журфаках учить людей, как быть
редакторам пользовательского контента: как находить, как получать права и
как использовать. Проблема в том, что UGC уже очень много, и стоит
вопрос, как им управлять: как проверять, поощрять, платить или не платить.
- Как изменится журналистское образование?
- Радикально. Во-первых, нужны новые специальности: редактор UGC,
специалист по фактчекингу, редакторы реального времени, специалист по
оперативному маркетингу ресурса, мультимедийный корреспондент,
корреспондент интерактивного телевидения и прочее. Но и новые жанры
нужно оттачивать. Текстового редактора уже почти нет – он должен быть
режиссером. Он должен понимать, что статья – это не текст плюс картинка, а
106
мультимедийный материал. Есть зарубежные исследования по колумнизму,
которые приходят к выводу, что сегодня авторская колонка – это только
первый шаг создания материала, потом она обрастает комментариями. Этому
всему нужно учить, а чтобы этому учить, надо составить реестр новых
специальностей, зафиксировать изменения, которые уже произошли в
профессии.
22.04.2013
107
Приложение 5
Интервью с Андреем Горяновым, главным редактором интернет-издания
Slon.ru.
- Какие СМИ демонстрируют наиболее интересные примеры
использования real-time формата?
- Мне нравится пример сайта Gawker.com: они постепенно смешали
комментаторов со своими авторами. Пост у них может опубликовать любой
авторизованный пользователь, не обязательно штатный журналист. Любой
человек может написать: «Я видел двух парней, которые пробегали мимо
меня после взрыва в Бостоне». С ним свяжется штатный журналист, кто-то
еще пришлет фотографию, и на основании этого сотрудники сайта будут в
режиме онлайн собирать текст – прямо на глазах у читателя. Журналисты
Gawker.com могут написать: вот что мы знаем про взрывы в Бостоне на
данный момент. А читатели в комментариях сразу начнут писать, что знают о
взрывах они. Журналист становится только модератором и фактчекером. Он
собирает из пользовательских сообщений самое главное и интересное.
Там есть специальные журналисты, которые в «bowels of the Internet» – т.н.
«утробе интернета», отыскивают новости, которые будут популярны через
несколько часов. Они ищут на маленьких сайтах, в блогах и «твиттерах»
известных и не очень пользователей. «Gawker» в переводе означает «слухи».
Они ищут слухи, которые потом пытаются подтвердить или опровергнуть
журналистскими методами. Все готовы делиться слухами, но только самое
популярное попадает в топ. В редакции работают человек 15-20, многие
пришли из довольно известных изданий, таких как New Your Times, Boston
Globe. Им нравится идея, что это совершенно новая журналистика: не писать
заметки, а переупаковывать весь интернет. Это ровно то, что мы пытаемся
делать на «Быстром Слоне», но пока не получается.
Еще мне нравится концепция издания Business Insider. Они пишут очень
много и быстро, с личным аспектом, и при этом точно так же, как и мы на
108
«Быстром Слоне», не считают необходимым соблюдать «правило
эксклюзива». Если в Financial Times вышла интересная заметка, нет ничего
зазорного в том, чтобы быстро рассказать о ней и нашим читателям,
мгновенно выбрав оттуда самое интересное.
- Какова роль пользовательского контента в развитии real-time
журналистики?
- Real-time журналистика очень тесно связана с пользовательским контентом.
Американский сайт Forbes сделал огромный рывок по посещаемости за счет
того, что собрал огромное количество блогеров. Два-три года назад Forbes
славился только «списком Forbes», какими-то большими статьями и
фотогалереей. Они бросили клич, чтобы им писали, и предложили довольно
приличные деньги самым популярным авторам. Сегодня примерно 400
авторов пишут им небольшие, но качественные тексты, и эти авторы могут
быть кем угодно, необязательно профессиональными журналистами.
Редакция просит их довольно быстро писать по актуальным темам. Редакция
не дает задания, но у них есть открытые планерки, на которых редактор
говорит, какая тема интересна, какая неинтересна, какую как следует
повернуть, и все желающие, послушав его, могут взять любую тему.
Некоторым людям, не имеющим отношения к журналистике, эта система
позволила заработать на уровне профессиональных журналистов, то есть
примерно 50 тысяч долларов в год.
- Можно ли создать СМИ на базе только пользовательского контента? За
счет чего поддерживать читательский интерес?
- Есть же сайт «Эха Москвы», где огромное количество пользователей готово
рубиться за политику. Там огромное количество UGC, качество его очень
низкое, но активность пользователей очень высокая. Но, действительно, сайт
«Эха» не выжил бы за счет одних блогеров. Look At Me, по сути, сделали
бизнес на пользовательском контенте, но, поскольку они опытные люди в
журналистике, потом они все равно создали профессиональную редакцию.
109
Нельзя построить какой-то общественно-политический ресурс, основанный
только на UGC, но можно постепенно перейти в режим, когда большую часть
контента создают пользователи – во всяком случае, я об этом мечтаю.
Американским СМИ это удается чаще: в Америке язык проще, люди
активнее и культура диалога у американцев выше. Мы пытались делать
«Быстрый Слон» по модели Gawker, но, видимо, мы ведем неправильный
диалог с читателем, или у нас в России просто нет такой пользовательской
активности. Что-то подобное есть у нишевых сайтов: там можно проводить
реальные расследования, потому что люди являются фанатами своего дела и
разбираются в их узкой специфике. В России была такая попытка, когда РИА
запустили проект «Ты – репортер», но я не помню громких расследований,
инспирированных читателями.
- Можно ли сказать, что real-time журналистика выросла из социальных
сетей?
- Real-time журналистика у нас живет в Facebook. Там сосредоточена
пользовательская активность, там занимаются посиком истины. Когда мне
надо было отреагировать на увольнение Романа Доброхотова, я написал у
себя в Facebook, что я два месяца назад уже обещал в Twitter: «Доброхотов
будет свободен». Приходит Павел Пряников и спрашивает: «Когда Вы это
писали?», и я достаю ссылку на свой твит. Такое же real-time расследование
по идее должно работать в отношении Исаева или Пехтина, чтобы ты мог
прийти к нему в Facebook и спросить: «Когда Вы декларировали
недвижимость?» Он кидает ссылку, конфликт исчерпан. Но у нас
медиапространство искажено, и эти люди боятся приближаться к Facebook,
боятся публичности. Примерно тем же занимается Сергей Пархоменко – он
пишет: «Смотрите, что я нашел», и к нему приходят люди и кидают
остальное.
- Меняется ли формат обратной связи?
110
- Появилось огромное количество инструментов, которые позволяют тебе
прямо сейчас измерять, откуда идет траффик и какие материалы
комментируют. Мы видим на графике Google Analytics, что статью Кашина
особенно активно обсуждают в Facebook. Если ты видишь какую-то
нестандартную картину, например, статью больше всего обсуждают в Twitter
(традиционно «В Контакте» приносит больше траффика), то ты пойдешь в
Twitter и посмотришь, что же там пишут, и, может быть, из этого родится
какой-то новый материал. На основе этого я принимаю решение, какие
тексты перемещать вверх, а какие вниз.
- Как меняется профессия журналиста?
- Интернет последних лет родил новую профессию: если раньше основная
работа журналиста была звонить (а еще раньше – бегать), то сейчас
появилось огромное количество журналистов, которые вообще не
пользуются телефоном, а сидят в интернете и занимаются data mining или
copy paste. Они ориентируются не на задания редактора, а на «Яндекс.
Новости», на обезличенный траффик, и пишут новости, которые дают
большую посещаемость.
Очень важная новая профессия – режиссер сайта. Он не является
журналистом, но понимает, как работают поисковики, как расположить
информацию на сайте, куда поставить картинку какого размера, какой
сделать заголовок, чтобы поисковики обратили на сайт больше внимания. Он
ориентирует сайт не на человека, а на робота. Другая профессия – SMMмаркетолог, человек, который продает новости через социальные сети. Это
такой штатный шоумен в редакции, который в идеале должен производить
бесконечное количество умных шуток, которые бы расходились
перепостами, знал бы все мемы и демотиваторы.
- Где сегодня граница между профессиональным и гражданским
журналистом?
111
- Граница между журналистикой и нежурналистикой отсутствует.
Единственная граница – у редакции есть определенная идеология. Нас
читают за взгляды и интонацию, а еще за то, что мы берем ответственность
за публикуемые материалы. Но и если 25 твоих друзей в Facebook написали,
что информация верна, ты же склонен им верить. Но есть обратная сторона:
целая армия людей работает не на проверку информации, а на запутывание
следов, и мы их всех знаем – от Антона Коробкова-Землянского до газеты
«Известия». Real-time журналистика имеет и обратную сторону: первичная
информация, выданная с ошибкой, быстро распространяется, и опровергнуть
ее уже сложно. Если Парфенов, уважаемый журналист, говорит, что Павел
Дуров в Штатах, то Дурову уже очень сложно доказать, что это не так.
- Как меняются мультимедийные СМИ: радио и ТВ?
- С точки зрения мультимедийности важно, как строится эфир. Идут новости,
и тут выходит Twitter-сообщение, на которое нужно моментально
отреагировать. Когда Сапрыкин вел дебаты, ему приходилось реагировать на
вопросы, которые приходили через Twitter и Facebook. Раньше, правда,
существовали звонки в эфир, но они были разовые, а лента Twitter
непрерывна. Благодаря тому, что с развитием технологий нет большой
разницы, как транслировать сигнал, происходит сращивание картинки, звука
и текста. Новостной сайт стремится к телевизионной логике, а телеканал
пытается не копировать формат новостей «Первого канала», а одновременно
анализировать новости. Идеальное real-time СМИ включает в себя быстрый
анализ плюс связь с читателем.
Как Slon, так и «Дождь» перестал серьезно бороться в нише
комментирования информации самими журналистами. Ты не можешь быть
экспертом во всем, но ты должен знать очень хорошо, кто является таким
экспертом и иметь с ним налаженные отношения. Если происходит взрыв на
Кавказе, «Дождь» за минуту выводит в эфир по Skype Гейдара Джемаля.
- Как новые тенденции влияют на экономику СМИ?
112
- Real-time вовлекает все больше людей в совместное производство новостей,
то есть люди проводят больше времени на сайте, увеличивается время
экспозиции рекламных баннеров, и рекламное место можно продавать
дороже. Об этом мало кто думает в России, но очень много думают на
Западе. Победить сможет то медиа, которое будет много знать о своих
читателях, а для этого надо аккуратно вовлекать их в диалог.
У меня есть предположение, что рано или поздно рекламная модель будет
смещаться моделью, когда читатели будут платить за контент. Это не очень
реалистично в ближайшие несколько лет для России, но на Западе это вполне
возможно. Эксперименты на Slon пока ограничиваются введением кнопки
Like’n’Pay, не принесшей пока много денег и не самой удобной в
использовании, но тенденция правильная. Когда заплатить любому автору
будет не сложнее, чем поставить «лайк», это будет круто. Тогда журналисты
будут получать за качество своей работы.
Еще есть модель Paywall, когда ты можешь прочесть только начало статьи, а
чтобы прочесть ее целиком, ты должен заплатить. Проблема с изданиями
общего интереса в том, что ты не даешь контент, важный для принятия
решений, как финансовые издания. Без новостей, которые даем мы,
например, о митинге на Болотной, прожить можно.
- Может ли СМИ игнорировать real-time формат?
- Выжить без real-time оно может, но быть активным и заметным – скорее
всего, нет. Это всегда будет СМИ для узкого круга единомышленников,
объединенного общей идеей или эстетическими вкусами. Журнал New
Yorker легко обходится без real-time, потому что они пишут длинные тексты.
Чтобы существовали успешные проекты без real-time и вовлечения
читателей, надо иметь развитую инфраструктуру медиа, крупных
рекламодателей, финансовую независимость, а в России этого всего нет.
Либо огромное количество филантропов, которые будут оплачивать работу
113
талантливых писателей, но и этого в России нет, потому что это предполагает
политические риски.
22.04.2013
114
Приложение 6
Комментарии журналистов газеты «Коммерсант» Андрея Козенко и
интернет-издания «Газета.ru» Александр Артемьева на тему редакционной
политики по отношению к UGC.
Андрей Козенко, «Коммерсант»:
«В отдельных случаях мы ссылаемся на социальные сети. Свою первую
заметку, построенную на посте в ЖЖ, я написал три года назад. Юзер,
который уже удалил свой блог, выложил в «Живом Журнале» фото
путинского «борта номер один». Мы об этом написали отдельную заметку,
приведя ссылку на ЖЖ автора поста. Мы с ним списывались, он давал
комментарий как живой человек, но имя называть отказался, поэтому мы в
статье назвали только никнейм
Сейчас ссылок на ЖЖ и Twitter стало больше, и мы к этому относимся
нормально. Мы льстим себе, что можем иногда быть интересней, чем Twitter.
Последний раз это было Домодедово – Twitter работал оперативнее ленты
новостей минут на двадцать. Мы редко даем гиперссылки: во-первых, это
глупо выглядит в печатной версии газеты, а во-вторых, большинству
читателей сложно объяснить, что такое хэштег, например.
Я очень активно мониторил ЖЖ во время лесных пожаров летом прошлого
года, когда писали люди из горящих районов, очевидцы. Я называл никнейм
либо имя и фамилию конкретного человека с упоминанием, что эта
информация взята из ЖЖ. Довольно часто при освещении событий, где
задействовано много людей, мы используем записи из блогов: «Стратегия31», пожары, теракт в Домодедово.
Крайне редко исключительно чья-то активность в Сети становится
информационным поводом. Даже если этот человек – Медведев, он не
способен создать информационный повод, достойный «Коммерсанта». У
115
политиков блоги – только один из способов публичной активности, а мы по
старинке берем комментарии по телефону».
Александр Артемьев, «Газета.ру»:
«В нашем издании блоги и микроблоги используют очень активно, например
в отделе новостей с прошлого года появился целый отдел блогосферы, а на
утренних летучках в 10.30 отделу новостей всегда задают вопрос: «А что там
в блогах?». Человек из отдела новостей в соответствии с графиком дежурств
готовит материалы о блогах.
Гиперссылки дает только отдел новостей, остальные отделы – по желанию,
но вот отдел политики, например, никогда этого не делает. Даже в отделе
новостей это не так часто случается – они пишут: «пользователь
kukaryamba». А прямые цитаты вполне возможны. Я помню, когда
цитировали Дворковича, то даже смайлики его аутентичные использовали.
Интернет-активность редко становится основой для целой заметки, причем
чаще всего это связано с событиями, требующими быстрой реакции –
происшествиями, какими-то проявлениями вопиющей несправедливости или
свидетельствами того, о чем пишут и новостные агентства, и другие
источники. То есть в отделе автомобилей и общества их значительно больше,
чем в отделе политики, и на порядки больше, чем в отделах финансов и
бизнеса. Записи из блогов для дополнительной информации мы используем
очень редко, хотя случается. Например, при освещении теракта в
Домодедово и тому подобных случаях плюс, конечно, при массовых
задержаниях.
Если Медведев напишет: «Поздравляю с Новым годом», об этом никто
никогда писать не будет, а если кого-нибудь отругает – возможно. Вот, была
история с Дворковичем и «Нашими», когда Дворкович ругался на Якеменко в
Twitter, и мы об этом написали, потому что страсть как не любим
кремлевские «молодежки». Сам по себе «червяк Зеленина», насколько я
помню, стал поводом для заметки, потому что это смешно. А комментарий
116
Медведева на то, что Никита Белых строчит в Twitter с заседания Госсовета,
мы использовали в качестве разбавляющего скуку всех этих заседаний
элемента».
15.01.2011
117