13.02.2008 У Дніпропетровську мешкає людина, яку називають
advertisement
13.02.2008 У Дніпропетровську мешкає людина, яку називають єдиним професійним конферансьє на всьому пострадянському просторі. Народний артист України Іван Шепелєв працює у нині рідкісному естрадному жанрі вже кілька десятиліть. Упродовж своєї кар’єри артист серйозно займався пародією і навіть озвучував мультфільми. Але знають його більше як конферансьє, людину, яка вміє віртуозно оголошувати номери і заповнювати паузи між ними. Іван Шепелєв – єдиний в Україні конферансьє, якому пощастило працювати з величезною кількістю найпопулярніших артистів театру та кіно – Ізабелою Юрьєвою, Георгієм Мілляром, Володимиром Висоцьким, Анною Герман, Аллою Пугачовою, Едітою Пьєхою… Своїми вчителями він вважає конферансьє Олега Мілявського й Бориса Брунова, а також актрису Фаїну Раневську. Саме вони були його викладачами у Всесоюзній творчій майстерні естрадного мистецтва, до якої вступив після закінчення школи-студії при Ленкомі. Пан Шепелєв вів також концерти Леоніда Утьосова, Рини Зеленої, чи не всіх найвідоміших вокально-інструментальних ансамблів 70-80-х. Свою професію вважає однією з найвеселіших і найдобріших у світі Наразі 50-річний Іван Шепелєв не полишає своєї професії, яку вважає однією з найвеселіших і найдобріших у світі. Він і зараз веде концерти відомих артистів України, Росії, країн СНД. 1997-го – визнаний кращим конферансьє Європи і відзначений титулом «Золота маска». Однаково тепло його стрічають на пострадянському просторі, у Німеччині, Польщі Чехії. До Лас-Вегасу запрошували вести конкурс авторської пісні, а до Парижа – різдвяні бали російської еміграції. Про Париж, до речі, пан Шепелєв говорить зі смутком: у місті, де колись навчався азам мистецтва конферансу, нині практично не лишилося представників цієї естрадної професії. Навіть у «Мулен-Ружі». Із 2002 року Іван Шепелєв має звання народного артиста України. «Найкращий експромт – приготований заздалегідь» Коронний номер Івана Шепелєва – буріме. Це, як вважають, найбільш складний жанр конферансу: на запропоновані глядачами рими артист має миттєво віршувати. Свої секрети Іван Шепелєв не розкиває, однак жартує: найкращий експромт – приготований заздалегідь. Усі свої вміння, каже, буде передавати молодим, аби рідкісна професія конферансьє загалом не зникла. Та й забуття не хочеться, – каже напівжартома. Джерело: http://www.radiosvoboda.org Виктория МУРАТОВА «Сегодня» Хорошо известно: если концерт получается хорошим -- благодарят артистов, а если не удается -- обвиняют конферансье. Этот жанр сегодня, как ни печально, уже относят к умирающим, потому что сегодня большую часть шоу-программ ведут так называемые "ви-джеи". И последним из могикан остается заслуженный артист Украины ИВАН ШЕПЕЛЕВ. Он родился в Днепропетровске в семье военных, исколесил с родителями весь Советский Союз, потом отца отправили служить в город Кременная Луганской области, там семья и осталась. Детство было непростым: родители то разводились, то сходились, Иван учился в обычной средней школе, ходил в любительский театр с более чем вековыми традициями. После восьмого класса юный театрал поступил в Днепропетровское театральное училище. Проучился полгода -- и однажды приехала комиссия из Москвы, пожилой актер после просмотра студентов сказал: "Молодой человек, здесь вы получите только диплом, а для актера главное -- школа. Вам надо ехать учиться в Москву". Так он и сделал: закончив десятилетку, отправился в столицу. Там провинциальный паренек с южноукраинским произношением никому не был нужен. И взяли Шепелева только в экспериментальную школу-студию при Ленкоме. Уже там проявились его способности конферансье. Распределение же (неизбежная в те годы "отработка" диплома) Иван получил в Саранск. А из Москвы уезжать не хотелось. И единственным театром, который согласился принять Ивана на работу без прописки, оказался цыганский театр "Ромэн". Первая роль на сцене -- половой в ресторане в спектакле "Грушенька" по "Очарованному страннику" Лескова. Главным режиссером был Семен Баркан, который сделал свой театр знаменитым. После ухода из театра Баркана пришлось уйти и нашему герою. Поскольку диплом отправили "по назначению" в Саранск, артист Шепелев поехал вслед за ним, в составе ТЮЗа переиграл всех сказочных героев -- от Принца до Кащея Бессмертного. И активно воплощал в жизнь главный принцип, усвоенный в школе-студии, -- "зло должно быть смешным". А в 1977 году Ивана Шепелева направили в Ленинград на Всероссийский конкурс артистов эстрады. Решив повидать северную столицу за казенный счет, он отправился испытывать судьбу в очередной раз. И, пройдя все туры, стал дипломантом. Председателем жюри был Аркадий Райкин. Мэтр "отслеживал" во время конкурса "разговорников" и потом каждого принимал в своем кабинете. Ивану Аркадий Исаакович сказал: "Диплом мы тебе дали как самому молодому участнику не за то, что ты сделал, а за то, что когда-нибудь сделаешь в будущем. Не знаю, какой ты актер, но конферансье из тебя получится приличный. Поверь мне". И Иван поверил. Через некоторое время он устроился в коллективе Александра Колкера, солисткой которого была Мария Пахоменко. В пригороде Ленинграда жила Ванина тетка -- и началась его жизнь между Ленинградом и Тайцами. Если после концерта опаздывал на последнюю электричку -- ночевал на Балтийском вокзале. Там было поначалу даже весело: милиция не гоняет, пирожками торгуют, тепло. Переночует артист на лавочке, а утром -- на электричку и в Тайцы, к тетке. Так прошел год. И снова начались проблемы с пропиской. Друзья советовали вступить в фиктивный брак, даже нашли несколько подходящих кандидатур. Но его максималистская натура взбунтовалась... Самым ярким воспоминанием тех лет стала поездка с Владимиром Высоцким в Магадан в 1979 году. Пригласили Шепелева потому, что Высоцкий расстался со своим постоянным партнером Валерием Золотухиным и попросил администратора найти ведущего концерта, чтобы иметь несколько минут отдыха во время программы. Вот это был настоящий артист! Уставший и больной, с мешками под глазами, Высоцкий выходил на сцену. На гитаре он играл отвратительно, голос уже дрожал, но через пять минут публика просто немела от восторга. Он чувствовал зал, знал, что и где нужно петь, когда нужно остановиться, никогда не говорил длинно -- ровно столько, чтобы было интересно слушать. Эти гастроли ввели Ивана Шепелева в круг "основных" артистов эстрады, его стали приглашать известные исполнители и коллективы. За несколько лет он объездил весь Союз -- с цыганским ансамблем Рады и Николая Волшаниновых, с Юрием Богатиковым и Нани Брегвадзе. Познакомился с Василием Зинкевичем, который руководил ансамблем "Свитязь" и надолго "осел" в Луцке. В 85-м стал лауреатом Всеукраинского конкурса и получил приз "Лучший конферансье". Следующим этапом стал Всесоюзный конкурс артистов разговорного жанра. Среди его участников были уже известные исполнители из Минска, Москвы, Ленинграда и Украины. А в жюри сидели Борис Брунов и столько знаменитостей, что стоило глянуть в их сторону -- и у разговорников отнимался язык. Первую премию тогда не получил никто, второй удостоили Ивана Шепелева. А в номинации "Мини-театр" третью премию получили "Кролики". После конкурса на Ивана посыпались предложения: в областную филармонию, в Театр эстрады, обещали жилье и прописку. Но случилось непредвиденное: мама перенесла инсульт, и Иван пожертвовал своей блестящей карьерой. Через некоторое время конферансье Шепелев поступил в ГИТИС на факультет режиссера эстрады. Отучившись три года, ушел -- к тому времени Россия и Украина стали независимыми друг от друга. В Украине Иван Шепелев работал с "Водограем", с трио Мареничей, вел концерты Назария Яремчука и многих других артистов. В 1990 году его увидел в Театре эстрады граф Васильчиков и пригласил вести рождественские русские балы в Париже. За шесть лет Шепелев стал профессиональным распорядителем и многие незыблемые истины дворянского уклада балов изучил намного лучше старых эмигрантов. Потом были поездки в Испанию на фестивали русской песни, работа с коллективами Яна Табачника, поездки вместе с ним по зонам, детским домам и интернатам, выступления в Лондоне... Жизнь артиста эстрады -- это вечная дорога. Очередной маршрут Ивана Шепелева -- Париж. Иван Шепелев: В украинских зонах негры распевают «Червону руту» Лучший конферансье Европы рассказал про то, как он стал еще и единственным в СНГ «конферансье в законе» Дополнительные фото смотрите здесь>> Совсем недавно в Брюсселе (Бельгия) авторитетное жюри Ассоциации артистов эстрады и варьете Европы «Version Professionals» огласило лучших из лучших европейских конферансье. В первой тройке оказался днепропетровец Иван Шепелев. В беседе с корреспондентами «КП» он как-то обронил, что в последние годы «не вылезает из тюрем»! Покуда у нас от удивления отвисли челюсти, Иван Васильевич поспешил успокоить: на зонах он пребывал не в качестве заключенного, а «по работе» – в благотворительной акции, в рамках которой он и Ян Табачник со своей группой «Новый день» объездили с концертами в буквальном смысле все украинские «места не столь отдаленные». Кстати, в этом году выйдет книга воспоминаний знаменитого аккордеониста, в которой этой эпопее будет посвящено немало страниц. Однако покуда Ян Петрович еще только завершает свою писанину, о наиболее волнующих моментах той «тюремной одиссеи» нашим читателям уже рассказал Иван Шепелев. «Мурки» от них не допросишься - Иван Васильевич, что это за акция такая была у вас? - Официально наша акция «От сердца к сердцу» проводилась с 1999 по 2001 год. То, что проходит сейчас – это уже ее отголоски: теперь, по второму кругу нас зовут, в основном, в женские зоны – на 8 Марта, на прочие праздники… Всего же в Украине 102 исправительных учреждения. Мы все их объездили, за исключением двух зон особого режима, в которых сидят бывшие «смертники». Например, в Житомире находится пресловутый серийный убийца Оноприенко. Туда артистов, естественно, не пускают… - И каков же был ваш репертуар? «Мурку» исполняли? - Что вы! Никаких «Мурок»! Поверьте, самое страшное (перед любой аудиторией, не только перед заключенными) – это показать, что ты заискиваешь. Тогда можешь сразу считать свое выступление провалившимся… Да, иногда некоторые артисты употребляют специфические выражения, и даже мат! Но мы никогда не опускались до такого уровня. Даже если кто-то и пытался нас провоцировать. Правила поведения на концертах задавали именно мы… Хотя, смею отдать должное заключенным: с их стороны поведение всегда было неизменно корректное. Когда шел концерт, не было никакой охраны, никаких заслонов, как, например, на каком-нибудь рок-концерте «на воле». - Трудно ли было увлечь таких слушателей? - В зоне (особенно, в мужской) если чувствуют, что ты – профессионал (то есть – спец), тогда и уважают. Можно сказать, в зоне культ спеца… Кстати, если уж мы заговорили о культах, то еще один (в мужских зонах) – это культ матери. Узнав об этой детали, мы ввели в свой репертуар две обязательные песни: «Телефонный звонок» Табачника и «Чорнобривцi» Верименича – они как раз о матери. Когда наш солист их пел, у половины мужчин в зале на глазах блестели слезы… С «фанерой» в зону не ходи! - Признайтесь, было страшно? - Мы с Яном Петровичем раньше уже работали по зонам, и нам это не было в диковинку. А вот молодые музыканты группы «Новый день» на первых двух концертах просто оробели. Но третье выступление было в женской зоне – и там получился настоящий фестиваль! Именно после него у нас, как говорят заключенные, и «пошла масть». Мы поняли, что и у таких зрителей та же, нормальная психология, они такие же люди. Может, только более требовательные, чем на воле; они тонко чувствуют и не могут терпеть никакого обмана. О фонограмме там не могло быть и речи! Иван Васильевич меняет профессию - То ли дело у нас, на воле… - Да, знаете, отношения там так не похожи на те, которые очень часто можно встретить вне зоны! Потому и мы, артисты, тоже старались как-то внутренне подтянуться под эти строгие требования. Например, приезжаем мы на концерт в Харьков в зону строгого режима (а это было сразу после Нового года), и тут неожиданно Яна Табачника валит с ног страшная простуда. А люди там так готовились к его концерту: на плацу был сооружен огромный 3-метровый аккордеон из снега (!), какие-то скульптуры. Отменить выступление мы были просто не в силах. Извинились, обещали, что обязательно передадим Табачнику, как его там ждали. Провели концерт группы «Новый день» без Яна Петровича – всем тоже понравилось… Потом обо всем рассказали Табачнику. Он и говорит: «Давайте еще раз туда поедем!»… Быстро переверстали нашу программу, чтобы теперь в ней было побольше номеров для аккордеона, и снова поехали в Харьков… Начался концерт, выхожу я на сцену и говорю: «Мужики, я знаю, что на строгом режиме если ты пообещал, значит, уже должен. Я вам обещал привезти Табачника, и вот я его вам привез!» И тут случилось неимоверное. Его и всех нас встречали стоя! Ян Петрович прекрасно выступил, выложился полностью. И когда концерт уже завершился, я пошутил, мол, у меня в эту зону уже вторая ходка, так что тут все свои. После этого ко мне подошел один авторитет и сказал: «Ну, знаешь, мужик, в нашей зоне ты теперь полностью в законе!» Так я стал «конферансье в законе»… Тюремный Интернационал - А какие-нибудь курьезы в тех поездках случались? - Был у нас концерт в Житомире, в знаменитом образцово-показательном исправительном учреждении № 4 (в народе – «четверка»). Перед началом выступления глядим в зал через щелочку кулис. Вдруг замечаем, что в первых рядах сидят… негры! Дело было летом, жара стояла неимоверная: мы даже подумали, может, на солнце перегрелись? Спрашиваем у начальника зоны: «Откуда в Житомире негры?» Он говорит: «Да, сидят у нас негры. Это студенты из Уганды, Берега Слоновой Кости и т. д. Их у нас много – человек 70». Я затем на концерте не удержался, пошутил: «У вас тут настоящая Африка: и по климату, и по контингенту». Все засмеялись, негры тоже. Оказывается, они прекрасно понимают русский язык. Более того, один из чернокожих заключенных – негр Вася – в заключение концерта в составе местной самодеятельности вышел на сцену и, аккомпанируя себе на конгах, исполнил… «Червону руту» Ивасюка! Никогда не слышал более оригинальной аранжировки этой легендарной песни… Женщин ОТТУДА никто не ждет - Идиллические картинки рисуете, Иван Васильевич! - Ну, почему же… Был для меня и печальный случай в Донецкой области, в огромной женской зоне. После концерта, который как всегда прошел «на ура», я неожиданно повстречал… одноклассницу – в школе сидел с ней за одной партой! Мы не виделись уже 25 лет… Я ее спрашиваю: «Как ты здесь оказалась?!» Как все, говорит, сижу: статья 142, пункт 1 (разбой)… Можете себе представить: была хорошей девочкой, отличницей, можно даже сказать – моя первая любовь… Оказалось, случай самый банальный. Встречалась с одним парнем, после школы сразу вышла замуж. Супруг умер, и кто-то по переписке познакомил ее с рецидивистом. Он-то и втянул ее в банду, которая грабила машины… Я побежал к ребятам, забрал у них все курево, которое осталось, принес ей. Она, конечно, не курит, но в зоне это ведь «главная валюта»… Потом, уже из дому, отправлял ей посылки… Сейчас она уже освободилась, вернулась к бабушке в Луганскую область. Я помог ей устроиться на работу – на химзавод в Рубежном. Теперь она получает около 750 гривен, что для женщины, согласитесь, очень даже неплохо… Кстати, знаете, женщинам после тюрьмы намного тяжелее вернуться к нормальной жизни, чем мужчинам. Вопервых, их никто после ЭТОГО не ждет, как мужиков. Ну, разве что мамы. А работу найти трудно и не отсидевшей женщине, не говоря уже о даме с зоновским прошлым… Ходят они по кругу: на работу не берут без паспорта, а паспорт не отдают им, бывает, и год, и два. Помаявшись, приходится им с голодухи опять браться за прежнее «ремесло»… Так-то вот: от тюрьмы да от сумы – не зарекайся… Инструкция для новичков - Вы тоже пришли к такому выводу? - Нет, из всех этих поездок мы сделали другой вывод: в Украине жутко несовершенное законодательство. Это же признавали в разговорах с нами и сами администрации исправительных учреждений. Представьте: сидит уголовник, которому в зоне и место, а рядом человек, которого упрятали за полмешка сахара! У первого минимальный срок 5 лет, а у второго – максимальный. Но сидят они одинаково!.. Удивительно, но решением этих проблем никак не хотят заниматься наши депутаты! Вот потому и перегружены наши зоны… А какие там условия содержания?! А туберкулез?! Нет ведь ни лекарств, ни еды вдоволь. И несчастные «хозяева» (начальники) зон бьются как рыбы об лед, чтобы хоть как-то дать выжить своему контингенту… - А вы ничем не помогали им, кроме песен? - Помогали, чем могли. Перед каждым концертом за свои деньги закупали на Прилукской табачной фабрике по несколько ящиков сигарет и привозили с собой в зону, где раздавали каждому по пачке… А когда вместе с нами в Днепродзержинскую женскую зону выезжала и Людмила Николаевна Кучма, она завезла туда всевозможные медикаменты, угощения… Или вот работали мы в Мелитопольской женской подростковой зоне. Там девчонки сами поют, играют, среди них очень много одаренных. К ним из города на репетиции приходит даже музыкальный руководитель… Ян Петрович дал команду нашим музыкантам, чтобы они просмотрели свое «железо» да подарили девчонкам что-нибудь из аппаратуры. - Выходит, и там встречаются таланты? - А почему же нет? И песни пишут, и стихи. Время-то есть для творческого проявления… Кроме того, уйма интересного народу ведь сидит. Например, в одной из зон мы повстречали народного художника Украины (по Конституции-то звание снять никто не может), реставратора. Его посадили, кстати, по «крутой» статье – контрабанда икон… Встречалось там и много хороших, высокопрофессиональных музыкантов, что очень печально. Например, еще в одной зоне заведовал клубом заслуженный артист Украины… Сидят в зонах и писатели, и журналисты – даже из центральных киевских изданий! - Скажите, а трудно выжить в зоне? Например, интеллигенту, слабому физически человеку? - Если ты нормальный, достойный мужчина, если ты отдаешь долги или, что еще лучше, не берешь в долг, если ты честно работаешь, в общем, живешь, как говорят в зоне, «по понятиям», то все у тебя будет нормально. - А что это значит – «по понятиям»? - Эти правила пришли в зоны, наверное, из ГУЛАГа, а может, еще из дореволюционных времен. Они представляют собой своеобразный девиз-инструкцию: «Не верь, не бойся, не проси». Естественно, попадать в тюрьму я никому не желаю. Но если уж судьба и сложится так, все равно не нужно отчаиваться. Всегда и везде оставайтесь достойным человеком – и трудности отступят. - Что ж, спасибо за науку! ИЗ ДОСЬЕ «КП» Иван Васильевич ШЕПЕЛЕВ родился в Днепропетровске 20 октября 1957 года. Закончив в 1976 году школу-студию Ленкома, ушел работать на эстраду. Затем – учеба во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства (1979 год). Объездил с гастролями абсолютно весь Советский Союз и почти весь мир (за исключением Антарктиды). Нынешняя должность – режиссер-постановщик концертных программ Международного творческого центра под руководством народного артиста Украины Яна Табачника. С 1999 года, как и Ян Петрович, – член партии «Жiнки за майбутнє». БЫЛО ДЕЛО В Голливуде отметился, а в Афгане «отметили» В 1993 году Иван Шепелев был на гастролях в США, вел концерты для наших эмигрантов. Режиссером тех выступлений был некий американец польского происхождения Иржий Джексон. Он как раз снимал в Голливуде фильм-пародию «Ночное кабаре». Ему нужен был типаж эдакого конферансье: по сюжету этот герой должен быть из Европы, плохо говорить по-английски и т. п. Увидав Шепелева, он попросил нашего земляка сняться в его картине. Иван Васильевич не отказался – кому ж не охота сняться в Голливуде. Украинец отработал в общей сложности 3 съемочных дня. Фильм вышел на экраны: Иван Васильевич в нем танцует, прыгает с кордебалетом. На нем красивая бабочка и туфли, остальное – голый торс. Увы, говорит актер, такова была задумка режиссера – зато отметился в Голливуде! Кстати, в том фильме благодаря мастерству гримеров на правом плече нашего конферансье ни один зритель не заметил небольшого шрама. Первым из журналистов историю его появления артист поведал корреспондентам «КП». Оказывается, Ивану Шепелеву дважды довелось побывать в воюющем Афганистане: в 1979 и 1983 годах. Маме врал, что едет на гастроли в Ташкент… В первый раз перед нашими воинами он должен был выступать с ансамблем «Девчонки из Воронежа». На горной дороге под Кандагаром войсковой автобус попал под душманский обстрел. Артист с сопровождающим офицером бросились укладывать женщин на пол. А те, уже наряженные в свои концертные костюмы, пищали и сопротивлялись: «Да как же на пол – мы же все в белом!» Кое-как уложив их, мужчины прикрыли их сверху своими телами. И тут артиста что-то больно кольнуло в плечо, рука перестала слушаться… Позже, в части солдатик-фельдшер обычным пинцетом без всякого наркоза (его заменили полстакана спирта) выковырял из раны пулю – оказалось, в артиста попали из автомата «Узи» израильского производства. Капитан-сопровождающий заламывал руки: «Ох, меня разжалуют – артиста не уберег!» Иван Шепелев, чтобы не подвести офицера, так никому тогда и не сказал о своем ранении. А рука хоть немного и терпла, но двигалась – так что вечером наш конферансье еще и концерт отработал… СПРАВКА «КП» В 1997 году в Праге Иван Шепелев был признан лучшим конферансье Восточной Европы. С 2002 года носит звание народного артиста Украины. Однако больше всего гордится тем, что стал лауреатом II Всесоюзного конкурса артистов эстрады (в 1989 году). Говорит, добиться в нем победы нельзя было ни по какому блату – в отличие от многих нынешних наград и званий. Кстати, кроме того, что Иван Шепелев – единственный в СНГ «конферансье в законе», он еще и единственный из артистов этого жанра, кого наградила церковь. Орден Владимира III степени артисту лично вручал митрополит Украинской православной церкви Владимир. Фото автора и из личного архива Ивана ШЕПЕЛЕВА. Павел ДИНЕЦ ppd@kp.kiev.ua Блог автора Газета «Бульвар Гордона» № 1 (37) http://www.bulvar.com.ua/arch/2006/1/43ba6cc643dc4/ Шутить изволите Конферансье Иван ШЕПЕЛЕВ: "Нахальный фотокор прямо на сцене лез Шульженко под ноги. Клавдия Ивановна ослепительно улыбнулась, спрятала микрофон за спину и сказала: "Пошел на х..." В артистической жизни Ивана Шепелева соединились две эстрадные эпохи. Когда он впервые вышел на эстраду, на ней еще блистали звезды 30-50-х годов, а новые звезды собирали многотысячные аншлаги на концертах во дворцах спорта. Шепелев вел концерты Леонида Утесова и встречался на гастролях с восходящей звездой советской эстрады Аллой Пугачевой. Он принимал участие во Всероссийском конкурсе артистов эстрады, в котором первое место занял Геннадий Хазанов, и конферировал концерты вместе с 90летним Петром Муравским, который выступал перед последним русским императором Николаем Вторым... О самых запомнившихся встречах конферансье рассказал в своей книге "Эстрадные байки от Ивана Шепелева". КОЕ-ЧТО О ПРОФЕССИИ И НЕ ТОЛЬКО Впервые я попал на эстрадный концерт с мамой, когда мне было шесть лет. Это случилось в Северодонецке. Концерт был большой, праздничный, с участием эстрадных звезд того времени. На сцене пели, танцевали, показывали фокусы, но больше всех мне понравился добродушный весельчак с бабочкой, который объявлял номера, шутил и даже разыграл несколько афиш с автографами знаменитостей. Афишу я не выиграл, но свой главный приз все-таки получил, правда, гораздо позже — в Москве, лет через 15. Там совершенно случайно я узнал, что тем добродушным весельчаком с бабочкой был знаменитый конферансье Борис Сергеевич Брунов, у которого мне предстояло учиться во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства. В жизни Брунов был далеко не добродушным, скорее даже строгим. Всегда подтянутый, в элегантном костюме, с сигарой во рту. Он дымил сигарой и, не вынимая ее изо рта, повторял: "Конферанс — главный жанр на эстраде! Когда-нибудь я буду рад назвать вас своими коллегами. Вы счастливчики! — продолжал Брунов. — Каждый день во время концерта будете встречаться с разными артистами, иногда звездами. Будете думать, как их представить, что рассказать, нужно ли шутить. Каждый день чтото новое, каждый день маленький стресс, а это настоящее творчество". Борис Сергеевич оказался прав: за 30 лет работы на эстраде я встречался с Иосифом Кобзоном, Клавдией Шульженко, Владимиром Высоцким, Валентиной Толкуновой, Юрием Гуляевым, Филиппом Киркоровым, Эдитой Пьехой, Юрием Богатиковым, Яном Табачником, Анной Герман и многими другими. О каждом из них можно написать целую книгу. Но я ограничусь эстрадными байками из жизни легендарных артистов, чей выход на сцену уже сам по себе являлся событием. ПРОВАЛ АННЫ ГЕРМАН Мне посчастливилось работать с великой певицей Анной Герман достаточно много и в Польше, и в Союзе. Кстати, в СССР она была гораздо более известна и любима, чем у себя на родине. Обычно актер имеет своего зрителя, Герман работала с бешеным успехом где угодно. Молодежная аудитория — пожалуйста, ветераны, рабочие, военные, интеллигенция, милиция — точно так же. Все концерты всегда проходили на ура, я подчеркиваю — все. А то, что я хочу рассказать вам, произошло в Белоруссии, за два года до ее трагической смерти. Анна пела в военном городке под Полоцком, в большом, но старом Доме офицеров. Говорили, что его еще пленные немцы строили. А ремонта здание не видело никогда. В зале генеральских погон не сосчитать. Полковники в проходах стоят, как мальчики. А в тот же день, буквально за два часа до концерта, мы разговаривали с певицей о провалах. Анна сказала, что, конечно, у нее бывали и более удачные концерты, и менее удачные, но чтобы провал — нет. Бог миловал. И вот концерт. Кроме широко известных публике песен, в сольной программе Анна Герман пела еще и польские песни, в основном веселые. И в финале она хорошо так притопывала. Это было нечто вроде невысокого прыжка. После него она и провалилась. Я смотрю из-за кулис — в сцене огромная дырка, бросаюсь под сцену, там темень. Кричу: "Ани, Ани!". Наконец нахожу ее, вывожу на свет божий. Спрашиваю: "Все цело?". Она себя осматривает, снимает с платья паутину. "Нет, — говорит, — не все. Колготки порвала". Короче, объявили мы антракт, прибежал начальник клуба, просит: "Не жалуйтесь начальству, а то меня в два счета разжалуют, а мне до пенсии два года осталось". После антракта зал уже не хлопал, а скандировал. Тогда я окончательно понял, что у великих актеров даже слово "провал" нужно писать без кавычек. ЮРИЮ ГУЛЯЕВУ АВТОГРАФ ОБОШЕЛСЯ В ПОЛТЫЩИ Много лет назад, еще в юности, работал я с прекрасным певцом, народным артистом СССР Юрием Гуляевым, и обратил внимание на одну его особенность — не в работе, нет, а в манере давать автографы. Он делал это совсем не так, как другие знаменитые люди. Обычно-то, знаете, стоит звезда на сцене, раскланивается, а ей тянут программки, открытки, книги или чтото в этом роде. Затем, практически не глядя, быстрый росчерк пера — и счастливый поклонник отходит, уступая место следующему. Гуляев все делал абсолютно по-другому. Он не спеша брал в руки то, на чем предстояло расписаться, рассматривал, что у него в руках, спрашивал имя поклонника, писал что-то вроде "Дорогому Пете на память" и только после этого ставил автограф. И вот мы как-то очень торопились с одного концерта на другой. Я вижу, у него очередь стоит человек 20, прошу разделаться с ними побыстрее, на что он мне отвечает: "Э нет, мой дорогой. Быстро я могу делать все, что угодно, но только не давать автографы". А когда он, наконец, отпустил всю очередь своих горячих почитателей и мы сели в автобус, Гуляев рассказал, что правильно давать автографы его научили в одной из республик Закавказья, причем раз и навсегда. Как-то после большого концерта Юрий Александрович раздавал автографы направо и налево. Ему подсовывали все подряд, а он щедро и с удовольствием расписывался. Назавтра он уезжал в Москву. Перед отъездом певец, естественно, пошел в филармонию за расчетом, и там ему показали официальную бумажку о том, что он получил 500 рублей аванса. Внизу стояла его собственноручная подпись. Гуляев говорит: "Я ничего не брал. Где администратор?". А ему отвечают, что администратор уехал в Москву по делам, отчет сдал, и мы ничего не знаем. "Подпись ваша? Ваша. Все". И сколько он ни возмущался, они только плечами пожимают и предлагают отдать документ в милицию на графологическую экспертизу. В общем, посмотрел Юрий Александрович на подпись внимательно, видит — никаких сомнений: его. Человек он был мягкий, поэтому крупного скандала устраивать не стал, хотя и мог бы: его известность вполне это позволяла. Но он плюнул и уехал. Однако с тех пор к процедуре раздачи автографов относился внимательно и осторожно. САМОУБИЙСТВО ПО РЕЦЕПТУ РАНЕВСКОЙ Я посещал творческий семинар Фаины Раневской. Первое занятие запомнил на всю жизнь. Пришла Фаина Георгиевна, закурила "Беломор" и сказала: "Дорогие мои, вы — моя халтура. Понимаете, народным артистам СССР денег платят мало, и поэтому мне, чтобы заработать, нужно вас немного подучить. Но это абсолютно бесполезно и бессмысленно, научить я вас ничему не смогу. Нельзя научить играть. Поэтому я и стараться не буду. Хотя, может быть, кому-то в чем-то помочь смогу". Занятия наши заключались в том, что она приходила, садилась и рассказывала, во-первых, о себе, во-вторых, анекдоты. Поговаривали, что она сама их сочиняла. И я этому верю. Юмора и остроумия у этой женщины было столько, что не передать!.. Ее фразы мгновенно становились фольклором. Да она сама была и есть фольклор. Я слышал, как Никулин в "Белом попугае" рассказывал под видом анекдота случай из жизни Фаины Георгиевны. Правда, Никулин заменил ее другим персонажем, мужчиной. Кстати!.. Анекдоты Фаины Георгиевны начинались с этого слова. Она время от времени произносила "кстати" и рассказывала очередную анекдотическую историю. На первом занятии мы должны были познакомиться с пьесой Эрдмана "Самоубийца", которую долго не разрешали ставить. Фаина Георгиевна сказала: "Говорить об этой пьесе не хочу. Скучно. Лучше поговорим о самоубийстве. Штука эта серьезная, тут есть о чем поговорить". И она рассказала трагический случай: "Одна старуха решила застрелиться. Это я не о себе рассказываю, себя старухой не считаю". Она затянулась беломориной и продолжила: "Это я о другой старухе. Так вот, где-то она узнала, что если наверняка хочешь покончить с собой, стрелять нужно на два пальца ниже соска. И что вы думаете? Она прострелила себе коленку". РОМАНЫ И РОМАНСЫ ЛЯЛИ ЧЕРНОЙ Легендарная женщина и актриса, с которой мне пришлось встречаться, — Надежда Ивановна Киселева, известная всем как Ляля Черная. О ней говорили, что вся ее жизнь — это песня. Во всех смыслах. Кроме того, у нее были самые знаменитые мужья: великие мхатовские артисты Михаил Яншин, Николай Хмелев. И, наконец, Евгений Весник. Когда я с нею гастролировал, Ляле Черной уже исполнилось 75 лет. Она выходила на сцену и пела всего три романса. Но весь концерт публика ждала только ее. В Череповце мы работали в Доме офицеров, где был очень хороший, интеллигентный начальник. Полковник. Он внимательно отнесся к нашей труппе, накормил, старался по возможности нам угодить и после концерта подошел к Ляле Черной: "Я просто в восторге! Но почему вы так мало пели? Вас хочется слушать бесконечно". Актриса благодарит его и сокрушается: мол, что же делать, я теперь пою мало, все-таки мне за 50, а это возраст. Полковник опешил: "Как "за 50"?! Мне 54, а когда я был 10-летним пацаном, вы вовсю снимались в кино и были замужем!". Ляля Черная посмотрела на него долгим взглядом, сказала: "Хам!" — и ушла. Она говорила: "Я женщина до тех пор, пока на меня обращают внимание мужчины". А мужчины обращали на нее внимание до самой ее смерти. 32-летний скрипач Володя, который аккомпанировал певице, был в нее влюблен. Я отработал с ними концертов 40, и каждый раз, когда она пела романс Беранже "Нищая", Володя, играя, плакал. В то время Ляля была, так сказать, в гражданском разводе с Весником, ну и поговаривали о каких-то ее отношениях с этим скрипачом. По крайней мере, в люксе их селили вместе, а в то время это было строго воспрещено. И в гостинице Вологды администраторша спросила: "Как же я поселю вас вместе, вы же не расписаны?". Ляля Черная ей мгновенно ответила: "Милочка, разве вы не видите, мы только что из загса, штампы поставить не успели". ЦЫГАНСКИЕ УСЛОВИЯ ГРАЖДАНИНУ НАЧАЛЬНИКУ В молодости я работал у цыган. Помню историю, которая произошла на 60-летие руководителя ансамбля Николая Ивановича Канденко. Когда я вошел в комнату, там было полно цыган. Среди них сидела старуха, с которой все говорили по-русски. Никто меня, мальчишку, с ней, естественно, не познакомил. Да и вообще внимания на меня никто не обращал. Вспоминали в основном Мордовию — как Канденко с цыганским ансамблем приехал туда на гастроли. К политическим заключенным никого не пускали, даже передач не разрешали. Канденко пообещал начальнику лагеря дать бесплатный внеплановый концерт — прямо за колючей проволокой, специально для его работников. Эксклюзив, так сказать. С маленьким условием, что начальник разрешит передать посылку знакомой зечке. Начальник, понятно, рисковал: если бы о сделке доложили куда следует, ему пришлось бы туго. Но, видимо, не удержался — цыгане-то условия ставили пустячные. И он решился: "Согласен". Канденко говорит: "А не обманете, товарищ начальник?". Тот даже обиделся: "Я ж вам, — говорит, — не цыган какой, я — чекист! Кому передать посылку?". — "Лидии Андреевне Руслановой". Тут начальнику стало плохо. Он-то думал, что речь идет о какой-нибудь цыганке, до которой никому дела нет, а оказалось... Но отступать поздно. В этом дремучем лесу, в лагере, цыгане дали концерт, да такой, что начальник им еще и свидание с Руслановой разрешил, получасовое. На свой страх и риск. Вот, значит, с какой старухой сидел я за одним столом! А Канденко сказал: "Лидия Андреевна, я знаю, что вы за столом петь не любите, но для меня спойте, пожалуйста". Она ответила, что и в самом деле за столом не поет, но Коле отказать не может. Русланова запела "Валенки", и мне показалось, что включили пластинку: вместо старческого дребезжащего голоса, которым она только что говорила, я услышал молодой голос Лидии Руслановой, известный любому ребенку... ШУЛЬЖЕНКО ВЫРАЖАЛАСЬ ДОХОДЧИВО В 70-е годы на День Победы я работал в казахстанском городе Усть-Каменогорске. Туда пригласили Клавдию Ивановну Шульженко с Давидом Ашкенази, ее постоянным аккомпаниатором. Надо сказать, Клавдия Ивановна, такая маленькая, с папиросой в зубах, несмотря на женственность, интеллигентность и солидные годы, очень любила... материться. В ее устах это звучало мягко, красиво и элегантно. Что такое фонограмма, тогда не знали, поэтому в центр стадиона вытащили рояль, подзвучили его микрофонами, и все происходило вживую. Ашкенази играл, Шульженко пела фронтовой репертуар. Кстати, стадион был полон: Клавдию Ивановну просто обожали. Ясно, что на концерте было много фотокорреспондентов, которые все время щелкали своими аппаратами. А один нахальный фотокор лез чуть ли не под ноги певице. Она кланяется, а мне шепчет: "Ванечка, уберите этого наглеца". Я — к нему, говорю: "Извините, вы мешаете Клавдии Ивановне работать". А он на меня ноль внимания, на коленочку становится, ищет ракурсы поэффектнее. Клавдия Ивановна начинает следующую песню — "Давай закурим", — ситуация не меняется. Наконец наступает фортепьянный проигрыш, он в этой песне длинный. Ашкенази играет, Шульженко ослепительно улыбается, прячет микрофон за спину и сквозь свою великолепную улыбку говорит фотографу: "Отойдите, пожалуйста. Вы мне мешаете". Ноль эмоций. Она еще раз. Ни фига! Тогда Клавдия Ивановна все с той же очаровательной улыбкой произносит: "Пошел на х..!". У фотокора аппарат из рук выпал и на шее повис. "Что?" — промямлил он. А Клавдия Ивановна: "Пошел на х..! Понял?". И, знаете, он понял — потому что исчез в мгновение ока. Вот только я не понял, как ему это удалось: все-таки от центра поля до края путь неблизкий... ЯЩИК КОНЬЯКА ДЛЯ ВЫСОЦКОГО После моего дебюта в Москве, в 78-м, меня стали приглашать в программы известных артистов того времени. Я работал с популярной группой "Оризонт", рок-группой "Автограф". Вел концерты народного артиста СССР Юрия Богатикова. И вот однажды звонит мне администратор Золотарев: "Ваня, есть поездка. Денежная. Но ты за зубами язык можешь держать?". Я говорю: "Могу". — "Мы едем не по концертной линии (раньше это было запрещено, могли лишить аттестата, то есть права работать вообще. — И. Ш.), а от общества книголюбов". Я, естественно, интересуюсь, с кем и куда. И Золотарев отвечает: "С кем — скажу в аэропорту, а куда — секретов нет. В Магадан". Я никак не мог понять, что за таинственность такая. Ну, подумаешь, левый концерт. Тоже мне парижские тайны! Приезжаю в аэропорт. Вижу Золотарева и рядом человека с гитарой. В кожаной кепочке. Это был Высоцкий. Как потом выяснилось, он поссорился с Золотухиным — до этого они вдвоем ездили — и сказал Золотареву: "Любого мне найди, чтобы вначале меня представил и поработал в паузе, пока я чайку хлебну и гитару приведу в порядок". У него гитара быстро расстраивалась и струны рвались часто. Приехали мы в Магадан. Работали в каком-то НИИ, связанном с проблемами океана, и по знаменитой колымской трассе, которую зеки строили. Везде с аншлагами. Это при том, что нигде никаких афиш не было. А жили в гостинице "Магадан". Владимир Семенович — в люксе с окнами во двор, а я напротив, в одноместном. И вот в два часа ночи стук. Я вскакиваю, открываю. Стоит Высоцкий: "Старик, выручай. Ко мне какие-то бабы через балкон влезть хотят". Я говорю: "Так давайте милицию вызовем". А он: "Милиция разбираться будет два часа, а я хочу хоть немного поспать". В общем, послал он меня в свой номер. Я лег. Лежу. Вижу — на балконе женщины появились, солидные такие, не девочки. Еще сумку какую-то за собой тащат. Заглянули сквозь стекло и давай стучать. Встаю и начинаю: "Что такое, что вы здесь делаете? Я милицию вызову". Они мне: "А где Высоцкий?". — "Какой Высоцкий? Я командированный. Живу здесь". Одна кричит: "Не может быть, я же этой сволочи коньяк поставила, чтоб она мне балкон показала". Ну, я тоже в крик: "Не знаю никакой сволочи и никакого коньяка! Я спать хочу". Короче говоря, смирились они с тем, что их обманули, попросили разрешения пройти на выход: не хотелось с балкона вниз слезать, второй этаж все-таки. И я уже решил, что выпроводил их, но... Был узнан. Схватили они меня. "Колись, — говорят, — где Высоцкий". Я делаю вид, что сдаюсь: "Вас не проведешь. Но Высоцкий все равно не здесь живет, а в обкомовской гостинице, за городом". Они расстроились: "Ну, мы туда, конечно, среди ночи не поедем, но у нас вот тут 10 бутылок коньяка, рыба. Ты ему передай". Я пообещал, и они ушли. Захожу к себе в номер, Высоцкий сидит. "Ушли?" — спрашивает. "Ушли. Вот сумку коньяка оставили". — "Вот и хорошо. Возьми себе. За труды". Не пил он тогда вообще. Из-за своих болезней. И бессонницей страдал жесточайшей. А в ту ночь он мне еще и пел. Представляете? Мне — одному! "Mиро Ило" Цыганская группа "Миро Ило" (в переводе с романес "моя душа") образовалась в 1999 году в городе Днепропетровске на Украине. Её основатели выпускники Музыкального училища им. М. Глинки. Эти молодые люди собрали большую коллекцию записей цыганских песен и баллад, возрождая своим творчеством интерес к европейской цыганской культуре. "Миро Ило", на сегодняшний день, один из лучших профессиональных цыганских коллективов в Украине. Становление группы происходило под влиянием лучших образцов ромской музыкальной традиции прошлого. Любовь к истинноцыганскому фольклору привил молодым артистам Владимир Васильевич Сердюченко - профессиальный музыкант, виртуозно владеющий игрой на баяне и аккордеоне. Его два сына, Виталий и Олег, а также певица Татьяна Дзиговская образовали первоначальный состав трио "Миро Ило", который в 2001 году получил Гран-При Международного цыганского фестиваля-конкурса "Амала-2001" (г.Киев, Украина). Виталий Сердюченко - музыкальный руководитель ансамбля (на фото вверху - справа). Благодаря его бережной, внимательной аранжировке, старинные цыганские таборные песни в исполнении "Миро Ило" принесли заслуженную славу коллективу и восхищение благодарных слушателей. Особо следует отметить то, что "Миро Ило" имеет в своём репертуаре народные песни цыган различных стран мира. В планах "Миро Ило" - ещё одна программа, посвящённая творчеству известных российских цыганских композиторов: Апполона Григорьева, Алексея Васильева, Теодора Полонского, Николая Жемчужного и др… Решающую роль в становлении и в профессиональном росте "Миро Ило" играет его рукодитель и продюссер Народный артист Украины, член Интернационального Союза Артистов Варьете (International Union Of Variety Artists) в Париже - маэстро Иван Шепелев. Его режиссёрское мастерство, музыкальный вкус, внимательное отношение к цыганскому фольклору помогло сделать коллективу серьёзные шаги на пути к профессиональной сцене. Маэстро Шепелев включил в вокально-иснструментальный состав "Миро Ило" танцевальную группу и отрежиссировал всё цыганское шоу до безупречного действа. Иван Шепелев и Владимир Сердюченко* Владимир ОВДИН Иван Васильевич совмещает профессию 2000. – 2005. - № 31. Имя народного артиста Украины днепропетровца ИВАНА ШЕПЕЛЕВА хорошо известно не только в Украине и России, но и в дальнем зарубежье. Он объездил с концертами всю Европу: Францию, Германию, Польшу, Чехию, Болгарию, вел рождественские балы русской эмиграции в Париже, русский конкурс авторской песни в Лас-Вегасе. Иван Васильевич — единственный народный артист Украины, которого в Днепропетровске все называют Ванечкой. «Цыганский барон» Свою эстрадную карьеру Иван Шепелев начал в пятнадцать лет у цыган — танцевал. А когда окончил театральную студию, молодому артисту, естественно, захотелось подзаработать. В Московской филармонии ему сказали: «Ты же работал у цыган? Так вот, у коллектива «Московские цыгане» нет конферансье. Езжай — сорок концертов по области». Одновременно Иван Шепелев поступил в цыганский театр «Ромэн», единственный, который оформил к себе на работу артиста без московской прописки. Там Иван Васильевич не без успеха играл русские роли. Уже в независимой Украине, став признанным мэтром конферанса и видя, по его словам, умирающий цыганский жанр, он создал в Днепропетровске цыганский ансамбль «Моя душа», поставил им как режиссер концертную программу и до сих пор ее продюсирует. «Увы, — с горечью констатировал Иван Васильевич, — цыганский жанр опустился до ресторана и даже еще ниже. Мне очень обидно, зная великих цыганских исполнителей: того же Николая Алексеевича Сличенко, Лялю Черную (Надежда Ивановна Киселева — ее настоящее имя). Поэтому я решил, что нужно каким-то образом возрождать цыганскую песню, и сделал все, что мог, для ансамбля «Моя душа». «Цыганскому фольклору, которому три тысячи лет, просто дна нет. Там столько песен, интересных, не заезженных и уникальных! Цыганский мелос, — утверждает Иван Шепелев, — бесконечен, он имеет глубокие корни, настолько глубокие, что гораздо старше и русского, и украинского, все-таки цыгане из Индии его привезли. Вот поэтому делаю то, что никто не делает. Ведь русский человек, говорящий на цыганском языке и хорошо знающий цыганский фольклор, — это большая редкость не только в Украине». Как, впрочем, и конферансье, овладевший (помимо цыганского) французским, немецким и испанским языками. О времени, о людях, о себе Непревзойденный мастер импровизации, которого в далекие 70-е прошлого века благословил великий Аркадий Райкин, он в совершенстве владеет сложнейшим жанром конферанса-буриме. Впрочем, любимый конек Шепелева — байки. За свою 30-летнюю карьеру он их собрал и озвучил великое множество. Теперь их можно прочесть в книге «Эстрадные байки от Ивана Шепелева» — курьезные случаи, гастрольные истории из жизни знаменитостей, в которых автор принимал непосредственное участие: «Байки — это то, что я пережил. Там нет ни одного слова, которое я бы не прочувствовал в пути, — заявил на презентации своей книги в днепропетровском музее «Литературное Приднепровье» автор. В своих невыдуманных историях Шепелев придерживается реальных фактов, хотя, по его собственному признанию, «иногда менялись какие-то мелочи: что-то убавлялось, что-то прибавлялось. Ведь есть вещи, которые нежелательно печатать». По определению невозможно было напечатать в прежние времена, например, его личные впечатления о первых шагах на эстраде, когда он отправился с цыганским коллективом на гастроли: «Тогда любой программе — хоть цыганской, хоть цирковой — полагалось быть выдержанной: чтоб там о партии пелось, о коммунизме и все такое. Приехал я в какой-то райцентр, руководитель цыганского коллектива Элеонора Пленкина и говорит: «Мы новую программу только что сдали. Будешь читать вступительный монолог, который пока я сама читаю. Сегодня послушаешь, а завтра — давай». Сел я в зале, смотрю. Выходят цыгане с бубнами, гитарами, и Пленкина под все это цыганское веселье произносит такой текст: «Те времена прошли, Октябрь великий, как равного, его в семью принял. Поет цыган: и в песне, и в труде он славит Родину, где он свободный и счастливый сын». После этого весь ансамбль хором на мотив знаменитой «Звездочки» поет: «Мы московские цыгане, Едем к вам издалека Славить партию родную, Пусть живет во все века. «Погадай», — ко мне подходят, А ведь карт давно уж нет, Лишь лежит в моем кармане Темно-красный партбилет». Во всем зале смеялся один я. А старая цыганка, которая пела второй куплет, возмущалась: «Ты посмотри, все цыгане политику партии понимают, а он — нет!» «Профессия умирает на глазах» Хороших конферансье было мало всегда, поскольку этот жанр предполагает не только знание литературы и других актерских профессий, но и умение импровизировать на сцене. Последнему научить, по мнению Шепелева, просто невозможно. Собственно, профессионально заниматься конферансом Шепелев стал почти случайно. В 1978 году его направили на Всесоюзный конкурс артистов эстрады в Ленинград с оригинальным напутствием: «Поезжай. Понятное дело, тебе там ничего не дадут, потому что ты не готов, зато посмотришь, как люди работают». «Я ехал, — рассказывает Иван Васильевич, — думая, что с первого тура меня отчислят... Но меня оставили на второй тур, потом третий... Лауреатом Всесоюзного конкурса я не стал, но стал дипломантом редчайшего жанра конферанса. Председателем жюри конкурса был тогда Аркадий Исаакович Райкин. Он подошел ко мне и сказал: «Из вас получится хороший конферансье». Я ему поверил... «Профессия умирает на глазах, — грустит Иван Васильевич. — Сейчас очень мало конферансье, даже в Москве, работающих только двое, в Ленинграде есть пара конферансье, и больше я просто не знаю. Профессия уходит потихонечку. Сейчас есть диск-жокеи, диджеи на радио — это совершенно другое, они в основном говорят заученные фразы: «Подняли руки! Ура! Здравствуй, Днепропетровск! Девчонки, мальчишки!» Но это же не конферанс. Не знаю, чем все это закончится. Профессия умирала уже в начале XX века, потом возрождалась. И все-таки у меня теплится надежда, что она возродится обязательно, потому что востребована». И кто-то, прочитав еще не опубликованные «Записки провинциального конферансье» Ивана Шепелева, превзойдет мэтра европейского конферанса. Владимир ОВДИН «…И ПУСТЬ ЕГО ИЗВИЛИСТА ДОРОГА, ИЗВИЛИН ВСЕХ ЕГО НЕ СЧЕСТЬ»//2000. – 2007. – 25 НОЯБР. 19 ноября известному конферансье народному артисту Украины, заслуженному артисту России Ивану Шепелеву исполнилось 50 лет В артистической жизни Ивана Шепелева соединились две эстрадные эпохи. Когда он впервые вышел на эстраду, на ней еще блистали таланты 30–50-х годов, а новые звезды собирали многотысячные аншлаги на концертах во дворцах спорта. После окончания школы-студии при Ленкоме 22-летний Иван Шепелев учился во Всесоюзной творческой мастерской эстрадного искусства, где преподавали конферансье Олег Милявский и Борис Брунов, актриса Фаина Раневская. – Я посещал творческий семинар Фаины Георгиевны, и эти занятия запомнил на всю жизнь, – рассказывает Иван Васильевич. – Первый раз она пришла, закурила «Беломор» и сказала: «Дорогие, вы – моя халтура. Народным артистам денег платят мало, поэтому, чтобы заработать, мне нужно вас немного поучить. Впрочем, это абсолютно бесполезно и бессмысленно, научить я вас ничему не смогу. Даже стараться не буду. Хотя, может быть, мои уроки кому-то в чем-то помогут». Уроки Раневской, Бориса Брунова все-таки помогли. Шепелев вел концерты вместе с 90-летним Петром Муравским, который выступал перед последним русским императором Николаем Вторым... Хотя стартовал будущий народный артист, по его собственному признанию, точь-в-точь, как герой песни Юрия Никулина, «…добрый зритель в 9-м ряду» – с грандиозного провала. Иван Шепелев – единственный не только в Украине, но и, пожалуй, на просторах всего СНГ конферансье, работавший с таким огромным количеством звезд кино и эстрады – Изабеллой Юрьевой, Георгием Милляром, Владимиром Высоцким, Анной Герман, Аллой Пугачевой, Юрием Гуляевым, Эдитой Пьехой и многими другими. Иван Васильевич вел концерты Леонида Утесова и Рины Зеленой, известных в 70–80-х годах вокально-инструментальных ансамблей. Шепелев подмечал порою такие детали в поведении и характере знаменитостей, что поневоле стал их коллекционировать. О самых запомнившихся встречах конферансье рассказал в своей книге «Эстрадные байки от Ивана Шепелева». Свое пятидесятилетие Иван Васильевич отметил одновременно как сценарист, режиссер и сценограф, создав искрометный спектакль для своих друзей в родном Днепропетровске. Первой юбиляра поздравила его давний друг, легенда украинского телевидения Татьяна Цымбал, тонко подметившая «…и пусть его извилиста дорога, извилин всех его не счесть». Места для официоза на юбилее практически не нашлось. Разве что председатель облсовета Юрий Вилкул наградил юбиляра редким для коренных днепропетровцев знаком отличия за заслуги перед регионом, а российский генерал Семенов от имени Национального комитета общественных наград России вручил высшую общественную награду России — орден Петра Великого первой степени с лентой. Когда Ивана Васильевича поздравила элегантно одетая женщина, в которой трудно было заподозрить «железную леди К.» (заместитель генпрокурора страны днепропетровчанка Татьяна Корнякова, вручившая ему приветственный адрес коллегии Генпрокуратуры и именные часы, со словами: «Нас с Ванечкой объединяют десятилетия дружбы…»), юбиляр констатировал: «Если тебя поздравляет Генпрокуратура, значит жизнь удалась». Внимая вокалу друзей Ивана Васильевича — Валентины Степовой и ее тезки Толкуновой, двух Иванов—Поповича и Красновского, Татьяны Недельской понимаешь, почему сияющие на украинских телеканальном небосклоне звезды светят, но не греют ни сердце, ни душу, ни слух. А выступление российских братьев-пародистов Александра и Валерия Пономаренко, «с боем», по гололеду примчавшихся из Москвы на авто поздравить Ванечку, выгодно отличалось от изрядно наскучивших в последние несколько лет диалогов многих отечественных юмористов. Виртуозного мастера буриме, автора известной песни «У беды глаза зеленые» Ивана Шепелева больно задевают два вопроса: почему он до сих пор живет в провинции и уезжать не собирается и о шоу-бизнес в Украине? –Понятие провинции не существует. Или ты хороший артист или нет— единственный критерий, – убежден Шепелев, который отделяет понятие шоу-бизнес от собственно эстрады, чей самый интеллигентный жанр, конферанс, в это понятие не вписывается по определению. — Я востребованный артист и как профессионал состоялся, – подводит итог Иван Шепелев