Антиценности Интернета: девиантное поведение подростков

В помощь учителю, школьному психологу.
Н.А. Корниенко, профессор, доктор психологических наук
Антиценности Интернета: девиантное поведение подростков.
Основной проблемой для государств, политических, экономических и культурных
элит. В начале ХХI в. выступает отсутствие контроля над Интернетом. Несмотря на
некоторые успехи в этом направлении, говорить о каком-либо стабильном управлении
сетью пока не приходится. Иллюстрацией этому выступают многочисленные проявления
экстремизма, информационного терроризма в Интернете, пропаганда в сети различного
рода девиаций, аморального и асоциального поведения.
Известно, что одним из факторов развития информационного терроризма в
Интернете является то, что глобальная сеть в настоящее время намного оперативнее и
доступнее традиционных СМИ. Приходится периодически сталкиваться с дефицитом
информации, когда потребности аудитории значительно превышают имеющиеся в
наличии
по
данной
тематике
информационные
ресурсы.
Этим
пользуются
информационные террористы, которые, так управляют коммуникативными потоками,
чтобы сначала возник информационный дефицит. резко возросло количество обращений
аудитории за информацией, а затем производят взброс дезинформации, способной
повлиять на сознание и поведение личности.
Стремление к вербализации и последующему обсуждению каких-либо новостей в
Интернете приводит к тому, ЧТО в процесс общения включается множество людей, так
называемых непрофессиональных коммуникаторов. Естественно, что их уровень
квалификации, навыки работы с информацией оставляют желать лучшего и на порядок
уступают соответствующим показателям профессиональных журналистов. Кроме того,
сказываются и социально-психологические особенности некоторых людей, склонных к
приукрашиванию действительности, выдумыванию каких-либо фактов. И, наконец, не
стоит забывать о том, что владельцы многих интернет-СМИ стремятся использовать
недостоверную информацию в погоне за сенсационностью материалов. Так происходит
снижение качества информации и возникают слухи в сети Интернет.
Учитывая, что контроль за глобальной сетью Интернет практически отсутствует,
мы будем периодически сталкиваться с ситуацией, когда аудиторию охватывают
панические слухи. Первыми попадают под влияние слухов активные пользователи сети
Интернет, передавая их затем по каналам межличностного общения опосредованного в
ряде случаев стационарной и мобильной телефонной связью.
Современный Интернет следует понимать не как техническое изобретение, а как
сложившееся сообщество людей, с разной интенсивностью пользующихся компьютерными
1
сетями. Особое место в этом сообществе занимает такая социальная группа, как подростки,
причем как городские, так и сельские.
Обратимся к исследованию [19], если лет пятнадцать назад российские школьники
проводили свободное время в так называемых видеосалонах, где запоем смотрели
недоступные прежде западные боевики. Видеомагнитофоны были в то время в большом
дефиците, и далеко не все могли себе позволить себе такую "роскошь", то теперь времена
изменились, они есть практически в каждой семье, да и по различным телевизионным каналам
с утра до вечера демонстрируются десятки зарубежных триллеров, детективов и фильмов
ужасов.
Сегодня школьники из малообеспеченных слоев населения часами просиживают в
компьютерных залах и Интернет-клубах, где за относительно небольшую плату можно
поиграть в интерактивные игры. Был сделан контент-анализ 87 компьютерных игр,
находящихся в городских центрах компьютерных игр (г. Таганрог). [19]
Результаты анализа показали:
1)
практически все игры, доступные посетителям компьютерных залов в основном -
это подростки, молодежь в возрасте до 18 лет), представляли собой интерактивное действие на
криминальные, военные, фантастические и спортивные (например, автогонки) темы;
2)
только I7,24% (15 из 87) из них не содержали никаких сцен насилия: как
правило, это были игры на спортивную тему;
3)
55,7% (48 из 87) включали в себя сцены разнообразных убийств ("Doom",
"Young Blood", "Final Doom" и др.);
4)
39,08% (34 из 87) основывались на сценах драк (разной степени жестокости:
"Kensei", "Hercules" и др.):
5) 35,63% (31 из 87) изображали сцены катастроф ("Х-СОМ", "Resident Exil" и др.);
6) в целом 82,75% (72 из 87) обязательно содержали хотя бы один из видов экранного
насилия (убийства, драки, катастрофы). При этом во многих из проанализированных игр
насилие было представлено сразу в нескольких видах, т.е. с совмещением (в разных
комбинациях) драк, убийств, пыток, катастроф и т.п.;
7) в репертуаре компьютерных залов преобладали относительно простые игры, так
называемые "стрелялки". Игры более сложные – так называемые "стратегии" и "квесты"
(интерактивный поиск выхода из некой ситуации) оказались в явном "меньшинстве".
Исследование 76 посетителей компьютерных залов г. Таганрога – школьников в
возрасте от 7 до 1 7 лет – подтвердило то, что подавляющее большинство посетителей –
подростки мужского пола (73 человека). Хотя, компьютерно-игровые предпочтения девочек в
целом ничем не отличались от предпочтений мальчиков.
2
Итак, залы компьютерных игр в основном посещают подростки мужского пола в
возрасте от 12 до 15 лет (54% от общего числа). Мальчики младшего школьного возраста (от 7
до 9 лет), находящиеся как правило, под большим родительским контролем, составляют
меньшинство (от 1 до 5%). Не слишком много и "игроков" старше 16 лет: у них, по-видимому,
уже не находится достаточного количества свободного времени для такого рода развлечении
(часть молодежи старше 18 лет служит в армии, другие учатся в вузах, работают, готовятся
поступать в вузы и т.д.). Анализ результатов исследования выявил, что практически все
посетители компьютерных залов неоднократно играли в игры, содержащие сцены насилия.
Таблица 1
Тематика интерактивных игр, привлекающая посетителей компьютерных залов
Возраст
посетителей
компьютерных залов
Количество
человек
данного возраста
Количество
любимых
игр,
содержащих
элементы насилия
Количество
любимых
игр,
не
содержащих
элементы насилия
17 лет
16 лет
15 лет
14 лет
13 лет
12 лет
11 лет
10 лет
9 лет
8 лет
7 лет
Итого
3 (3,94%)
8 (10,52%)
10 (13,15%)
10 (13,15%)
11 (14,47%)
10 (13,15%)
6 (7,89%)
9 (11,84%)
4 (5,26%)
4 (5,25%)
1 (2,31%)
76 (100%)
5
11
13
16
17
14
10
14
7
4
2
113
3
8
11
6
10
7
3
9
4
4
1
66
Во всех возрастных группах количество любимых компьютерных игр содержащих
сцены насилия, превышает число "безопасных" (преимущественно спортивных). При этом
предпочтение игр с убийствами, драками и прочими элементами насилия ("Doom", "Final
Doom", "Resident Evill", "Morial Combat") особенно свойственно школьникам в возрасте от 11
до 14 лет.
В виртуальном мире ничего не стоит выстрелить в человека из пистолета или автомата,
взорвать его гранатой, разрезать электропилой и т.д Проблема влияния медианасилия на юную
аудиторию изучается западными учеными уже около 60 лет. Множество исследований
обнаруживают причинную связь между "развлекательным медианасилием" и детской агрессией:
"неумеренное
потребление
аудиовизуальном
информации,
содержащей
натуралистично поданные сцены насилия: 1) внушает, что насилие – приемлемый путь
решения социальных конфликтов; 2) порождает равнодушие к человеческим страданиям; 3)
вызывает страх стать жертвой насилия; 4) служит оправданием применения насилия в
реальной жизни" [21, р. 10; 166, р. 16].
3
Как верно отмечает С.Р. Лэмсон, "дети приучаются к мысли, что насилие в обществе –
это нормально, боятся стать жертвой преступника и менее готовы к тому, чтобы помочь жертве
преступления. Они растут более агрессивными и жестокими" [35, р. 25]. К похожим выводам
приходит и Дж.М. Гедэйтус [24, р. 17].
Мы полностью согласны с мнением Дж. Кэнтор: разнообразные медиа показывают
детям множество пугающих и вызывающих тревогу образов, большинство из которых они,
вероятно, никогда не увидели бы в реальной жизни. И травма детей – это не всегда
медленный, "накопительный" процесс. Даже один короткий просмотр телевизионной
программы (или ее фрагмента), фильма может надолго внушить ребенку (особенно в возрасте
до 7-10 лет.) [21]. страх, психологическое беспокойство, нервозность [24, р. 70].
Ученые выделяют несколько типов психологического воздействия медиана-силия на
аудиторию: эффекты агрессии, страха, равнодушия и "аппетита" [44, p.p. 312-313].
Исследователи из американской Академии детской и подростковой психиатрии пришли к
выводу, что "воздействие развлекательного насилия на ребенка комплексно и разнообразно.
Некоторые дети подвержены ему больше, чем другие" [21, р. 11]. В этом смысле бесспорно, что
дети до 7-10 лет – наиболее податливая данному влиянию аудитория. "Психологи единодушны в
том, что до трех-четырех лет дети не могут отличить реальность от экрана. Для них телевидение
– отражение мира, а он не выглядит дружелюбно. <...> Дети в среднем смотрят телевизор около
четырех часов в день, а в городах эта цифра возрастает до одиннадцати часов в день. Это означает, что во многих случаях телевидение – и есть реальность" [38, р. 26]. И эта реальность
представлена для детской аудитории как бесконечная череда драк, убийств и прочих актов
насилия, что, несомненно, оказывает негативное влияние на их психологическое состояние.
В результате длительных исследований Дж. Кэнтор детально классифицировала семь
возможных причин притягательности сцен насилия для детской аудитории:
1)
желание испытать волнение/страх ("Я смотрю ужасы, потому что мне нравится
пугаться" [23, pp. 96–98]). Существуют доказательства того, что просмотр сцен с насилием или
его угрозами способствует увеличению скорости сердцебиения и повышению давления. В
нашем исследовании 13,11% школьников отметили фактор волнения среди главных результатов контакта с видеонасилием, еще 9,11% респондентов указали на фактор
эмоционального возбуждения;
2)
стремление виртуально испытать агрессию (эффект эмпатии). В одном из
исследований Дж. Кэнтор 48% школьников ответили, что они всегда сочувствуют жертве, а
45% сказали, что обычно сопереживают "плохому парню"; 39% признались, что им просто
нравится смотреть, как на экране люди дерутся, причиняют друг другу боль и т.п. Эти данные
говорят о том, что увлечение медиатекстами, содержащими натуралистическое изображение
насилия, имеет прямое отношение к процессу получения удовольствия от созерцания
4
подобных сцен, к нередкой идентификации себя с агрессором, а не с положительным
персонажем или жертвой [23, pp. 98-99]. По данным нашего исследования, чувство
агрессивности в связи с просмотром экранного насилия испытывали 8,44%, а чувство
ожесточения – 7,78% опрошенных школьников;
3)
игнорирование ограничений (эффект "запретного плода"). Родители часто
ограничивают доступ детей к жестоким телесценам, отчего такого рода эпизоды становятся
для определенной части несовершеннолетних более желанными. По данным нашего опроса,
такого рода респондентов было немного – около 2%;

попытка увидеть насилие/агрессию, отражающие свой собственный опыт.
Агрессивные люди любят смотреть программы, показывающие характерное для них
поведение [23, pp. 102-103]. Этот вывод подтверждается исследованиями так называемой
"группы риска" [17, с. 154-155];

изучение окружающего криминального мира (постижение роли насилия в
обществе и районе обитания данной аудитории). «Дети, для которых насилие является
неотъемлемой частью окружающего их социального круга, больше интересуются насилием на
экране.
Есть
несколько
причин,
вызывающих
такой
интерес:
детям
нравятся
те
развлекательные программы, которые близки к их жизни, "созвучны" их жизненному опыту; у
них присутствует "инструментальный" подход к просмотру теле/видео программ: они смотрят
те из них, которые могут преподать важные уроки, касающиеся их собственных проблем» [24,
р. 104].
Подтверждая этот тезис, Дж. Кэнтор приводит ряд мнений американских подростков:
"Насилие на экране заставляет меня задуматься о событиях в моей собственной жизни", "Я
могу научиться защищаться" [24, р. 105]. Добавим, что нам не раз приходилось слышать нечто
подобное и от российских школьников;
6)
самоуспокоение ("весь этот кошмар происходит не со мной"). Контакт с
медиатекстами, содержащими сцены насилия, иногда помогает людям отвлечься от
собственных жизненных страхов и реальных проблем [24, pp. 105–106]. О рекреативном
факторе, привлекающем к медиатекстам, в нашем опросе заявил каждый десятый школьник;
7)
гендерный эффект (роль насилия в гендерной составляющей социализации). В
детской аудитории имеется гендерная разница в восприятии сцен насилия. «Когда мальчики и
девочки смотрят одну и ту же телепередачу, первые могут быть более подвержены "эффекту
агрессии" и идентификации с типичным агрессивным мужским персонажем, тогда как девочки
в большей степени испытывают страх, потому что идентифицируют себя с типично женским
персонажем-жертвой» [44, р. 316].
Дж. Кэнтор утверждает: "Мальчиков и мужчин можно чаще увидеть в сценах
разрешения конфликта физической силой, <...> мальчики больше, чем девочки, интересуются
5
сценами насилия на телеэкране" [22, р. 100]. Четко зафиксировано [20, 21], что школьников
мужского пола среди активных любителей экранного насилия вдвое больше, чем женского.
Среди опрошенных учащихся 7–17 лет 21,03% поклонников насилия на экране были
мальчиками/юношами и только 12,44% – девочками/девушками. Эти выводы подтверждаются
и другими российскими исследователями [12, с. 2; 74, с. 153–154]. Однако здесь весьма сильны
индивидуальные различия – "не каждому мальчику или мужчине нравится изображение
насилия, и не каждая женщина испытывает к нему отвращение" [27 р. 214].
Можно насчитать несколько форм девиантного поведения в Интернете, которые часто
встречаются среди подростков. Интернет-преступность представляет собой спектр возможных
девиантных действий. Это мошенничество с помощью Интернет-технологий, распространение
спама и запрещенной информации, порнографического материала и т.п. Отдельно можно
выделить воровство (пиратство), которое является уголовно наказуемым преступлением в
западном мире, но в нашей стране встроено в культуру общества. Интернет-преступность в
общих чертах представляет собой аналог мелкого хулиганства в реальной жизни, однако, как и
хулиганство, может достигать разрушительных масштабов. К Интернет-преступности более
склонны импульсивные, менее эмпатичные, любящие рисковать люди; большую роль здесь
играют социальное научение и подражание сверстникам (Holt,Bossler, May,2012), из-за чего
данная проблема особо актуальна в подростковом возрасте. В России Интернет-преступность
мало изучена как юристами, так и психологами. Она выглядит привлекательной для
подростков, вo-первых, в силу своей доступности и безнаказанности, во-вторых, из-за того,
что они не относят подобные действия к преступным
Хакерство - по проникновению в чужие компьютеры и присвоению закрытой
информации, чаще всего не преследующее коммерческую цель. Культура хакеров является
разнородной, эволюционировавшей от тех, кто создает и защищает программное обеспечение.
Для тех. кто его <<взламывает>> и создает вредоносные программы; единого ответа на
вопрос, что является хакерством, а что - нет не существует. Для хакеров характерны высокая
познавательная активность в области информационных технологий и желание принадлежать к
социальной группе со схожими интересами. Однако подростки зачастую вступают в данное
сообщество не из-за романтичного образа данной субкультуры, созданного фильмами и
книгами, и желания примкнуть к какой-либо социальной группе (Войскунскй, 2010).
Хакерством зачастую начинают заниматься в подростковом возрасте . У подростков еще
не до конца развиты личностная, морально-правовая сфера, социальные навыки, и занятие
хакерством может носить компенсаторный характер (Вейценбаум, 1982). Зачастую они сами
привлекают внимание окружающих, особенно ровесников, к своим «успехам». Данная форма
поведения в российской действительности также остается малоизученной, хотя бесспорно, что
хакерское и подобное ему поведение носит девиантный характер, может нарушать
6
юридические законы и иметь серьезные последствия - как для самого подростка, так и для
объекта его деятельности.
Кибербуллинг - намеренное преследование, оскорбление и унижение человека,
публикация или рассылка личной или неверной, порочащей информации в Интернете с
помощью современных технологий. В целом кибербуллинг является аналогом обычного
буллинга (травли), однако имеет особенности. Ряд исследователей (Солдатова и др., 2012)
считают, что кибербуллинг распространен так же, как и буллинг <<лицом к лицу>>; другие
считают, что кибербуллинг более распространен, чем буллинг в реальной жизни, так как
Интернет дает больший доступ к информации и одновременно увеличивает дистанцию между
агрессором и жертвой (Kowalski, Limber, Agatston, 2010).
Невозможность видеть свою жертву и ее реакцию ведет к ее обезличиванию и ко все
большей жестокости агрессора. Агрессор в Интернете имеет шанс остаться анонимным, а
значит - безнаказанным. Кибертравля, в отличие от обычной травли, ограниченной школьным
двором или классом, почти не имеет границ - она круглосуточна, лишена территориальности и
привязана только к информационным технологиям. Бесчисленность свидетелей эпизода
травли, практически невозможно изъять однажды попавшую в Интернет информацию, а также
возможность ретравматизации жертвы при перечитывании сообщений агрессора делают
кибербуллинг чрезвычайно опасным с точки зрения наносимого ущерба.
Подростки, испытывающие на себе кибербуллинг, предпочитают не обращаться за
помощью к взрослым, так как боятся, что те лишат их выхода в Интернет, что приравнивается
ими к наказанию. Половина подростков не обращаются даже к друзьям по поводу своих
проблем в сети. Чем старше подросток, тем реже он обращается к какому-либо за помощью в
решении
проблемы
кибербуллинга
(Kowalski,
Limber,
Agatston,2011;
Солдатова,
Чкалина,2011). Нередко кибербуллингпровоцирует у жертвы чувство вины наносит вред ее
психическому здоровью, вплоть до суицида. В нашей стране, к сожалению, еще не
повсеместно внедрена программа профилактики кибербуллинга и не все педагоги обладают
должной компетентностью для борьбы с ним.
Геймерство. Мы уже рассматривали онлайн - игры как риск для возникновения
девиантного поведения; геймерство представляет собой зависимость от этих игр. Этот вид
Интернет-зависимости первым попал в поле зрения исследователей и психиатров (АРА, 2013).
Субкультура геймеров не содержит никаких культурных и мировоззренческих особенностей,
она ограничена сюжетом и пространством игры, и для ее приверженцев не характерно
стремление к объединению.
Зависимость от онлайн - игры характеризуют погружение социальных контактов и
активности вне игры - вплоть до отказа выходить из дома. Меняются социальная жизнь
человека (онлайн - игры требуют финансовых и временных затрат) и психическое состояние
7
(наблюдаются повышение возбудимости нервной системы, трудности со сном, изменение
мотивационной сферы, сложности с выражением эмоций). Несмотря на многочисленные
исследования, в настоящий момент нет надежных методик диагностики Интернетзависимости, трудно признать полученные данные финальными и точными (Войскунский,
2010).
В целом можно говорить о том, что зависимость от онлайн - игры носит характер,
сходный с другими видами психологической зависимости. Однако геймерство не признано
заболеванием, поскольку отсутствует единая парадигма в изучении, диагностике, разработке
программ помощи и реабтлитации для людей, зависимых от игр.
Интернет-зависимость - одна из самых спорных тем относительно Интернета. Не
существует единого термина, определения, критериев, также весьма спорен вопрос
диагностики (Lakoni, Rodgers, Chabol, 2014). Данный диагноз не включен в DSM - V и МКБ 10. Несмотря на это, специалисты все чаще говорят об этой проблеме и ищут пути решения. В
самом общем виде Интернет - зависимость определяют как чрезмерную увлеченность и
погруженность в Интернет. Трудно сказать, сколько подростков в России являются Интернет зависимыми и сколько находятся в группе риска.
Около 30% опрошенных подростков считают, что зависимость от Интернета - это
современный образ жизни. Около 15% подростков признают, что они иногда забывают о еде,
сне и семье, проводят все время онлайн. Около половины сообщают, ощущают потерю
контроля над своим поведением в Интернете, пытаются уменьшить частоту и длину выхода в
сеть, порой блуждают по Интернету без какой- либо цели и даже ощущают на себе синдром
отмены, проявляющийся в навязчивых мыслях об Интернете, эмоциональном напряжении,
депрессивном состоянии, вспышках ярости и тоски (Солдатова, Рассказова, 2011).
Многие отечественные исследователи (Войскунский, 2010; Солдатова. Зотова, 2011;
Феклисов, 2011; Смирнова, 2011; Антоненко, 2011; и др.) говорят о том, что при Интернет зависимости меняется психическая и социальная жизнь человека - он становится более
одиноким, снижается
количество социальных контактов и стремления человека к ним,
интерес к внешней жизни, упрощается невербальная сторона речи, повышается уровень
агрессии. Однако вопрос определения, методологии исследований и диагностики Интернет зависимости остается открытым.
В исследовании предпосылок и факторов возникновения Интернет - зависимости
(Zhang, Amos, MeDowell, 2008; Коо, 2009; Verhagenetal., 2012) изучаются индивидуальные
особенности, социальный интеллект и мотивационные компоненты, стиль воспитания,
отношения в семье, принадлежность к определенному полу и нации и т.д., однако ни по
одному направлению нельзя сделать однозначный вывод о причинно - следственных связях.
Зачастую данные разных исследований противоречат друг другу.
8
Однако часть исследователей заявляют, что Интернет - зависимость - это миф или как
минимум сильно преувеличенное явление. Их аргументы в основном на отсутствие четких
критериев определения Интернет - зависимости. Сложно отличить увлечение Интернетом от
зависимости - сеть предоставляет пользователю слишком много возможностей деятельности,
служит средством, а не целью, поэтому сложно говорить о зависимости от чего - то
конкретного. Кроме того, многие заявляют о том, зависимость то Интернета - это следствие
имеющихся у человека психологических проблем, а не причина их появления.
В целом можно утверждать, что Интернет - зависимость представляет собой форму
эскапизма - ухода от действительности. Как уже говорилось ранее, Интернет является
привлекательной средой, которая легкодоступна и красочна, она позволяет чувствовать себя
достаточно специализированным и активным, иметь определенные достижения, сглаживать и
убирать негативные последствия. Это отвлекает от негативных мыслей, помогает избежать
тревожных ситуаций в реальной жизни, но при этом не решает реальных проблем, а просто
замещает их или усугубляет (Kardefelt - Winther, 2014а). Сложно говорить об << уходе >>
просто в Интернете как таковой, а не какой - то конкретный вид деятельности. Это может быть
фан - сообщество, какие - либо радикальные группировки, онлайн - игры и т.д.
При замене реального пространства виртуальными сменяются границы взаимодействия
между людьми, человек подменяет свою настоящую личность личностью воображаемой
(Греков, 2008); снижается количество и качество контактов и социального взаимодействия в
реальной жизни (Lee, 2009; Рогов, Рогова, 2011; Феклисов, 2011). Таким образом, может
возникать зависимость от пребывания в виртуальном мире, желание находится в нем больше и
чаще, чем в реальном.
Интернет представляет собой особую среду социализации современных подростков.
Необходимо помнить, Интернет таит в себе ряд опасностей - так же, как другая социальная
среда (школа, улица, двор); он может поддерживать определенные формы дезадаптации или
провоцировать на девиантное поведение. Интернет сам по себе является платформой для его
реализации. Некоторые формы девиантного поведения в Интернете являются аналогами его
форм из реальной жизни (Интернет - преступность, кибербуллинг), другие же не имеют
прямых аналогов (хакерство, Интернет - зависимость), однако и те, и другие влияют на
общую картину девиации, как правило, делая ее более доступной, легко скрываемой и менее
социально - осуждаемой.
Взрослые зачастую не знают, чем именно занимается подросток в сети, а подросток не
хочет пускать взрослых на эту территорию. Таким образом, существующие у подростка
проблемы могут оказаться <<законсервированными >> в пространстве Интернета, независимо
то их истории. Сетевые фильтры, программы родительского контроля и удаление вредоносных
сайтов не являются эффективным решением, скорее стимулируют интерес среди подростков к
9
запрещенным темам и могут спровоцировать детско - родительские конфликты, что приведет
к обратному результату.
Повышение родительского контроля также не представляется эффективной стратегией,
так как задачей подросткового возраста является отделение от родителей: подросток
приближаясь к взрослому миру, постепенно принимает на себя ответственность за себя и
дополнительный контроль со стороны родителей скорее замедляет этот процесс, чем
способствует взрослению. Наиболее перспективной видится работа по повышению
осознанности и компетентности подростков как Интернет - пользователей: обсуждение
спектра содержащихся в Интернете возможностей и сопряженных с ними рисков, а так же
изучение технологий предупреждения и преодоления сложных и небезопасных ситуаций в
Интернете. Важную роль играет развитие идеи о необходимости соблюдения этических
принципов и определенных правил общения, которые нужны даже в условиях иллюзорной
анонимности Интернет - пространства.
В данной статье мы не стали останавливаться на множестве возможностей, которые,
бесспорно, представляет пользователям Интернет, однако они также входят в поле нашего
внимания и должны являться предметом как научно-исследовательской, так и практической
работы. Одной из наиболее актуальных задач возрастной и педагогической психологии в
современных условиях нам видится развитие
методологии исследований освоения
подростками пространства в Интернете и разработка системы сопровождения этого процесса,
включающая в себя работу как с рисками, так и с ресурсами, содержащимися в нем. Наиболее
значительными
мишенями
такой
работы
мы
видим
повышение
осознанности,
целенаправленности и критичности у подростков.
Библиографический список
1.
Антоненко А.А. Особенности эмоционального и социального интелекта у подростков,
склонных к Интернет - зависимому поведению //Аддиктивное поведение: профилактика и
реабилитация / Под ред. В.В. Барцалкиной, Н.Б. Флоровой, В.В. Фршиновой. М.: МГППУ,
2011.С. 55 - 59.
2.
Вейценбаум Дж. Возможности вычислительных машин и человеческий разум: От
суждений к вычислениям. М.: Радио и связь, 1982.
3.
Войскунский А.Е. Психолгия и интернет. М.: Акрополь. 2010.
4.
Греков М.А. Феномен эскапизма в медианасыщенном обществе: Дис. ... канд. филосов.
наук. Омск: Омский гос. пед. ун-т, 2008.
5.
Кондрашкин А.В. Интернет в развитии современных подростков // Психол. наука и
образов. PSYEDU.ru, 2013.№ 2. С. 114 -134. URL.:http //psyiournals.ru/psyebu_ru/2013/n2
/61327.shtml(дата обращения: 11.02.2014).
10
6.
Кондрашкин А.В., Кирилова Т.О. Социальная ситуация развития современного
подростка в контексте модели социально - психологической помощи в восстановительном
подходе//Психологическая
наука
и
образов.
PSYEDU.ru.
2012.
№
4.
C.
1-4.
URL.:http//psyjournals.ru/psyebu_ru/2012/n4/57076.shtml(дата обращения: 11.02.2014)
7.
Кондрашкин А.В., Хломов К.Д. Девиантное поведение подростков в Интернете:
изменение социальной ситуации// Психология, Журнал ВШЭ.2012. Т.9.№1. С. 102 - 113.
8.
Меркурьева Ю.А. Особенности образа тела у подростков, склонных кИнтернет -
зависимому поведению и его коррекция // Аддиктивное поведение: профилактика и
реабилитация/Под ред. В.В. Барцалкиной, Н.Б. Флоровой, В.В.Аршиновой. М.: МГППУ. 2011.
С. 147 - 152.
9.
Райс Ф., ДолджинКПсихология подросткового и юношеского возраста СПб.: Питер,
2010.
10.
Рогов Е.И., Рогова Е.Е. Интернет - зависимость как стремление к одиночеству
//Психология образования в ХХI веке: теория и практика. Волгоград: Изд-во ВГСПУ
<<Перемена>>, 2011, URL. http:// psyjournals.ru/ebucation21/issue/54915_full.shtml (дата
обращения: 18.02.2014).
11.
Смирнова
Е.А.
Особенности
семейного
воспитания
приИнтернет
-
зависимости//Аддиктивное поведение: профилактика и реабилитация/ Под ред. В.В.
Барцалкиной, Н.Б.Флоровой, В.В. Аршиновой. М.: МГППУ, 2011.С. 199- 202.
12.
Собкин В.С., Глухова Т.В. Подросток у телеэкрана: есть ли в сценах насилия и агрессии
двадцать пятый кадр?//Первое сентября. – 2001. – 15 дек. – С.2.
13.
Солдатова Г.В., Рассказова Е.У. Из-за Интернета я не ел и не спал// Дети в
информационном
обществе.2011.№9.
С.
22-29.
URL:http//detionline.com/assetes/files/journal/9/tema - rassk.pdf( дата обращения : 18.02.2014).
14.
Солдатова Г.В. и др. Дети России онлайн. Результаты международного проекта
EUKidsOnline 11 dв России/ Солдатова Г.В., Рассказова Е.И., Зотова У.Ю., Лебешева М.А.,
Рогген-дорф П.М., 2012, URL: http// detionline/com/assets/files/helpline/Final_Report_05-2911.pdf( дата обращения: 05.03.2015).
15.
Солдатова Г.В.и др. Интернет глазами детей и подростков мегополиса/ Солдатова Г.В.,
Зотова Е.Ю., Чекалина А.И., Гостимская О.С. Пойманные одной сетью: Социально психологическое исследование представлений детей и взрослых об интернете. М.: Фонд
Развития Интернет, 2011,с. 15-37.URL: http//detionline/com/assets/files/journal/1/city-children-ininternet_1.pdf (дата обращения: 11.02.2014).
16.
Солдатова Г.В.и др. Цифровая компетентность подростков и родителей. Результаты
всероссийского исследования / Солдатова Г.В., Нестик Т.А., Рассказова Е.И., Зотова Е.Ю. М.:
Фонд РАзвития Интернет, 2013.
11
17.
Тарасов К.А. Кинематограф насилия и его воздействие//Жабский М.И., Тарасов К.А.,
Фохт-Бабушкин
Ю.У. Кино в современном обществе:
Функции
–
воздействие –
востребованность. – М.: Изд-во Министерства культуры РФ, НИИ киноискусства, 2000. – С.
256-351.
18.
Урицкий Н.З. Кино во внеклассной работе. М.: Гос. учебно-педагогическое изд-во
Министерства просвещения РСФСР, 1954. – С.33.
19.
Федоров А.В. Насилие на экране и россий¬ская молодежь // Вестник РГНФ. 2001. № 1
С. 131-145.
20.
Феклисов К.А.. Психологические особенности подростков, склонных кИнтернет -
Зависимому поведению //Аддиктивное поведение: профилактика и реабилитация / Под ред.
В.В. Барцалкиной. Н.Б. Флоровой, В.В. Аршиновой. М.: МГППУ, 2011.С. 211 - 217.
21.
Федоров А.В. Школьники и компьютерные игры с «экранным насилием» // Педагогика.
2004. № 6. С. 45-49.
22.
American psychiatric Association. diagnostic and statistical manual of mental disorders (5th
ed.). Arlington. VA: American Psychiatric Publishing. 2013.
23.
American Academy of Child and Adolescent Psychiatry; Media Violence Harms Children //
J.D. Torr (ed.). Is Media Violence a Problem? San Diego, 2002.
24.
Cantor J. Children's attraction to violent television programming // Goldstein J. (ed.).Why we
watch: The attractions of violent entertainment. N.Y.: Ox¬ford Univ. Press. 1998. P. 88-115.
25.
Cantor J. Mommy. I'm scared: Protecting children from frightening mass media // Cantor J.,
Center-wall B.S., D.Grossman (eds). Media violence alert. Zionsville. IN: Dream Catcher Press Inc.,
2000. P. 69-85.
26.
Gedatus G.M. Violence in the Media. Mankato, Minnesota, 2000.
27.
Goldstein 3. Introduction // J.Goldstein (ed.). Why We Watch: The Attractions of Violent
Entertainment. N.Y., 1998.
28.
Gross E.F., Juvonen J., Gable S.L. Internet use and well - being in adolescence //J. of Soc.
lss.2002. V.58. P. 75-90.
29.
Hassouneh D., Brengman M.A. Motivation-based typology of social virtual world users//
Computers
in
Human
Behavior.
2014
V.
33
P.330-338.
URL:
http//dx.doi.org/10.1016/j.chb.2013.08.012(дата обращения 10.02.2015)
30.
Holtz P., Appel M., Internet use and video gamming predict problem behavior in early
adolescence// J. of Adolescence. 2011. V. 34. P.49-58.
31.
Holt T., Bossler A., May D. Low self-control. devient peer associations and juvenile
cyberdeviance //American J. of Criminal Justice. 2012. V. 37 (3). P.378-395.
12
32.
Kardefelt-Winther D. A conceptual and methodological critique of internet addictionreserch:
Towards a model of compensatory internet use// J. of Computer in Humman Behavior. 2014a. V. 31.
P. 351-354.
33.
Kardefelt-Winther D. Problematizing excessive online gaming and its psychological
predictors// J. of Computer in Behavior. 2014a. V. 31. P. 118-122.
34.
Kneer J., Glock S. Escaping in digital games: The relationship between playing motives and
addictive tendencies in males // J. of Computer in Human Behavior. 2013. V.29. P. 1415 - 1420.
35.
Koo D. - M. Escaping in digital games: The moderating role of locus of control on the links
between experiential motives and intention to play online games // J. of Computer in Human
Behavior. 2009. V. 25.P. 466 - 474.
36.
Kowalski R.M., Limber S.P., Agatston P.W. Cuberbullying: Bullying in the bigital age. 2 nd
ed. N.Y.: Wiley - Blackwell, 2011.
37.
Kraut R. et al Internet paradox revisited /Kraut R., Kiesler S., Boneva B., Cummings J.N.,
Helgeson V., Crawford A.M. // J. of Soc. lss. 2002. V.58 (1). P. 49 - 74.
38.
Laconi S., Rodgers R.F., Chabol H. The measurement of Internet addiction: A critical review
of existing scales and their psychometric properties // Computers in Human Behavior. 2014. V. 41. P.
190 - 202. URL: http:// S0747563214004786 (датаобращения: 06.03.2015).
39.
Lamson S.R. Media Violence Has Increased the Murder Rate // C.Wekesser (ed.). Violence in
the Media. San Diego, 1995.
40.
Lamson S.R. Media violence has increased the murder rate // Wekesser С. (ed.). Violence in
the Media. San Diego. CA: Greenhaven Press. 1995. P. 25-27.
41.
Lee S.J. Online communication and adolescent social ties: Who benefits more from Internet
use? // J. of Computer - Mediated Communication. 2009. V. 14 (4). P. 509 - 531.
42.
Livingstone S., Haddon L. Risky experiences for children online: Charting European research
on children and the Internet // Children &Society . 2008. V. 22. P. 314 - 323.
43.
Notley T. Young People, Online Networks, and Social lnelusion // J. of Computer - Mediated
Communication. 2009. V. 14 (4). 1208 - 1227.
44.
Slaby R.G. Media Violence: Effects and Potential Remedies // C.S.Katzemann (ed.). Securing
Our Children's Future. Washington, D.C., 2002.
45.
Verhagen T. et al. Understanding users motivations to engage in virtual worlds: a
multipurpose model and empirical testing / Verhagen T., Feldberg F., van den Hoff B., Meents S.,
Merikivi J. // J. of Computer in Humman Behavior. 2012. V. 28. P. 484 -495.
46.
Ybarra M.L., et al. Internet prevention messages: Targeting the right online behaviors / Ybarra
M.L., Mitehell K.J., Finkelhor D., Wolak J. // Arehives of Pediatrics and Adolescent Medicine. 2007.
V. 161. P. 138 - 143.
13
47.
Zhang L., Amos C., MeDowell W.C. A comparative study of Internet addiction detween the
United States and China // CuberPsychology& Behavior. 2008. V. 11 (6). P. 727 - 729.
14