ЛЕКЦИЯ № 7x

ЛЕКЦИЯ № 7
Философская антропология (2 часть)
Происхождение и сущность сознания
Ответить на вопрос «Как возникло сознание?» - означает, по сути дела, дать ответ
на вопрос «Что такое человек и как он появился в мире?».
Ответы,
разумеется,
есть
разные,
начиная
с
тех,
которые
дают многочисленные религии и, кончая попытками научно дать решение
или хотя бы подход к решению этой сложнейшей проблемы.
Философскому материализму в этом вопросе приходится особенно трудно. Ведь
этому философскому мировоззрению следует объяснить возникновение сознания,
духовного из материального, найти генетические истоки сознания в таких формах
организации материи, которые предшествуют человеку в процессе эволюции материи.
Если же сознание, духовное изначально считать особой субстанцией, то такой проблемы,
естественно, не возникает.
Философский материализм традиционно рассматривал сознание как атрибут
материи, как ее неотъемлемое и необходимое свойство. Это положение вытекает из того,
что материя признается единственной субстанцией, что в мире нет ничего, кроме
движущейся материи. В результате такого движения и взаимодействия видов материи,
материальных предметов они меняют свои свойства, воздействуя друг на друга,
оставляют, так сказать, «следы», «отпечатки».
В
советской
философской
литературе
для
характеристики
таких
взаимодействий,
«следов»,
«отпечатков»
применялся
термин
«отражение».
А сознание трактовалось как своеобразное отражение человеком внешнего мира.
Различали отражение в живой и неживой природе. Исторически первой формой
отражения в живой природе считалась раздражимость. Л.С. Выгодский утверждал, что
«все формы психических явлений произошли из раздражимости»1.
Раздражимость - это способность организмов избирательно и специфическим
образом отвечать на жизненно значимые воздействия внешней среды в соответствии с
потребностями обмена веществ (например, поворот цветов к свету и т.п.). Простейшие
животные имеют две реакции на внешние раздражители: защита и поглощение пищи, а
затем уже возникает приспособление к среде, например, защитная окраска.
Раздражимость полагалась допсихической формой отражения. Усложняясь и развиваясь в
ходе эволюции, раздражимость может приводить к чувствительности как высшей форме
раздражимости. «Чувствительность же - это способность к ощущению, т.е. элементарное
психическое явление. Другими словами, психика начинается там, где появляется
качественно
своеобразная
высшая
форма
раздражимости
собственно
2
чувствительность» . В последнем случае организм реагирует не на факторы, имеющие
непосредственное биологическое значение для него, а на биологически нейтральные.
Процессы эволюции форм жизни современная теория самоорганизации
(синергетика - «совместное действие», «взаимодействие») описывает следующим образом.
В процессе эволюции природа создала ряд организмов, которые были способны не только
рассеивать энергию, но и накапливать ее, сохранять, «экономить». Эти первые формы
жизни, очевидно, обладали феноменальной выживаемостью, поскольку они должны
1
Выгодский Л.С. Развитие высших психических функций. - М. 1960. - С. 405.
2
Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. - М., 1999. - С. 15.
«были существовать в условиях почти кипящего океана, при высокой радиации, в
отсутствии озонового слоя и т.п. Первые формы жизни, которых принято называть
прокариотами, т.е. организмами, лишенными ядра (вирусы, бактерии, сине-зеленые
водоросли) создали на Земле газовую оболочку, атмосферу, тем самым подготовив
условия для появления эукариотов, т.е. организмов, клетки которых имеют ядро.
Эукариоты уже обладают кислородным дыханием, поэтому они более эффективно могли
усваивать вещество и энергию из окружающей среды, снижая энтропию. Благодаря этому,
как считал Н.Н. Моисеев, произошло значительное ускорение всех эволюционных
процессов, но в результате эукариоты стали смертными в отличие от прокариотов. Но
смертность эукариотов заставила природу наделить их специфической формой памяти,
иначе они не могли бы воспроизвести себе подобных. Так возник генетический код,
генетическая информация, передаваемая из поколения в поколение, которую можно
назвать следующим видом отражения в живой природе. Чтобы сохранить себя как целое,
свой гомеостаз, организм должен был как-то оценивать свое положение, реагировать на
воздействия среды, иметь специальные механизмы для этого, какие-то рецепторы, органы
чувств. Таким образом, у организма возникают специальные клетки, оценивающие и
перерабатывающие внешнюю и внутреннюю информацию - нервные клетки, а потом и
нервная система и в итоге - мозг, как особый «информационный орган».
В результате огромного числа повторений одних и тех же ситуаций у многих
поколений одного и того же вида возникают безусловные рефлексы, как ответные реакции
организма на внешние раздражения, воспринимаемые нервной системой (выделение
слюны при появлении пищи у собак в знаменитых опытах И.П. Павлова). Сложнейшей
формой безусловных рефлексов многие ученые считают инстинкты.
Однако генетический код, генетическая память не может передавать последующим
поколениям приобретенную информацию в процессе жизни отдельной особи (например,
результаты дрессировки). Такую информацию животные передают своим детенышам в
процессе обучения. Этот вид отражения называют условным рефлексом.
Так
постепенно
эволюционирующая
природа
создала
сложнейшую
информационную систему - мозг (головной и спинной), где производится обработка
информации, поступающей от органов чувств, принятие решений и откуда поступают
команды к железам и мышцам. Человеческий мозг - это уникальное явление природы, он
содержит около 10 в 12-той степени нейронов и 10 в 15-той связей между ними.
Современная наука относит человека к отряду приматов, семейству гоминид, роду
Homo. Род Homo в настоящее время единственный в семействе гоминид. К отряду
приматов относятся разного типа обезьяны, в том числе человекообразные: гиббоны,
орангутаны, гориллы и шимпанзе. Последние образуют самый близкий к человеку род.
Что говорит в пользу того, что человек произошел из мира животных? Назовем
лишь некоторые факты. У зародыша человека есть жаберные щели в полости глотки. У
человека есть все кости, характерные для млекопитающих и нет ни одной, которой бы не
было у млекопитающих. Для приматов характерным является наличие менструального
периода и беременности длительностью 9 мес. У нас и высших обезьян примерно
одинаковая продолжительность жизни. Кровь шимпанзе и гориллы можно переливать
человеку. Есть сходство в количестве и строении хромосом. У нас хромосом 23 пары, а у
человекообразных обезьян 24, 13 из которых одинаковы с нашими. Отмечается
значительная гомология ДНК у человека и обезьян. Гомология наших ДНК и шимпанзе
составляет 91-92 %, а у макаки-резус только 66 %. Белки человека и шимпанзе сходны на
99 %. Белки же, как известно, синтезируются на основе генетических программ. Можно
указать и на некоторые психические свойства, присущие человеку и человекообразным
обезьянам: эмоции, память и т.д. Ч. Дарвин даже считал, что между психикой человека и
высших животных нет качественного различия.
Раскол между человеком и природой приводил к большим трудностям к созданию
«подлинной науки о человеке». Борзенков пишет: «Попытка построить такую науку на
основе дарвиновской теории эволюции сразу же споткнулась о жупел пресловутого
“социал-дарвинизма»”. Все попытки обнаружить истоки человеческой духовности в
животном мире были сразу же осмеяны и отброшены как наивный и грубый
антропоморфизм. Социальное (а тем более духовное) в человеке было резко отделено (и
даже противопоставлено) биологическому»3.
Эксперименты с шимпанзе и другими антропоморфами показали, что они могут
формировать новые слова и понятия, комбинировать в освоенные ими в общении с
человеком слова, сообщать о прошлых и будущих событиях, строить синтаксически
правильные предложения и даже обманывать, ругаться и шутить.
Ж.И. Резникова полагает, что «животные способны шутить и ругаться, складывать
и вычитать, воображать себя на месте партнёра и рассчитывать “политические ходы” в
своем поведении относительно социального окружения»4.
Итог можно подвести словами проф. В.Г. Борзенкова: «По мере развития и всё
большей зрелости таких наук, как зоопсихология, этология, приматология,
социобиология, эволюционная психология, один за другим рушились барьеры, якобы
отделяющие человека от других представителей животного царства, в том числе и от
ближайших от него по родословному древу антропоидов. К таковым, как известно,
неизменно относили труд (особенно изготовление орудий для производства орудий) язык,
сознание, самосознание, коммуникацию, культуру, а тем более – совесть, чувство вины,
сознание долга, альтруизм и др. И вот оказалось, что ни по одному из этих признаков
человек не может считаться уникальным. Полным заблуждением оказалось ещё совсем
недавно общепринятое мнение, что только антропоидам свойственно (да и то
спорадически и в виде исключения) использование предметов природы в виде орудий
труда. Как показывают современные данные, орудийная деятельность широко
распространена у самых разных видов позвоночных и даже беспозвоночных. Полной
революцией можно считать и современные данные в области исследования когнитивных
способностей и интеллекта животных. Сейчас твёрдо установлено, что все когнитивные
процессы, которые ещё совсем недавно считались присущими только человеку, такие как
память, способность к абстрагированию и обобщению, формирование понятий, решение
проблем, выражение надежды, принятие решений и др., - все они широко представлены в
мире животных»5.
Однако у человека есть некоторые отличия от наших «братьев меньших»:
- средняя масса мозга человека составляет 1375 г. (по Сагану), а у гориллы и
шимпанзе – 460 г.;
- поверхность мозга человека 1200 см², а у шимпанзе – 400;
- человек имеет прямую походку на двух ногах, гибкие кисти рук и т.д.
Первые виды приматов, очевидно, вели древесный образ жизни. «Перескакивая с
ветки на ветку, они не имели права совершать ошибки, ибо каждая из них могла оказаться
смертельной. Однако каждый такой прыжок создавал предпосылки для эволюции.
Могущественные силы отбора работали, конструируя организм, обладающий грацией и
проворством, точным бинокулярным зрением, универсальной подвижностью,
превосходной координацией между глазом и рукой... любой из этих навыков требовал
значительного улучшения работы мозга наших предков и особенно развития новой коры.
Человеческий разум обязан своим происхождением миллионам лет, которые провели на
верхушках деревьев наши предшественники»6.
Борзенков В.Г. Философия науки. На пути к единству науки. – М.: КДУ, 2008. – С. 278.
Резникова Ж.И. Интеллект и язык. Животные и человек в зеркале экспериментов. – М.,
2000. – С. 260.
5
Борзенков В.Г. Философия науки. На пути к единству науки. – С. 281..
6
Саган К. Драконы Эдема. - С. 90-91.
3
4
Затем, по всей вероятности, климат стал меняться и началось быстрое сокращение
тропических лесов, что вынудило некоторых, обезьян освоить прямую походку
(прямопоходку), дававшую им возможность освободить передние конечности для
использования их при различного рода манипуляциях с внешними предметами: камнями,
палками и т.п.
Низшие приматы появились где-то 70 млн. лет назад. Примерно 40 млн. лет назад
приматы разделились на три семейства. Первое эволюционировало в игрунков и
капуцинов (в Новом свете, в Америке), второе – в макак и павианов (Старый свет,
Европа), а третье надсемейство (гоминоиды) дали начало человекообразным обезьянам и
человеку. Гоминоиды разделились на гоминид, «давших» людей и понгид
(человекообразных обезьян).
«У истоков расхождения путей эволюции понгид и гоминид (примерно 6-8 млн. лет
назад – В.Ш.) стоит один из дриопитеков, названный в честь индийского бога Рамы
рамапитеком, челюсть которого была найдена в 1934 г. в Индии. В последующем
ископаемые остатки рамапитека были найдены в территории Кении, Венгрии, Турции,
КНР. Возраст рамапитека определен в 14 млн. лет. Антропологи считают важным
признаком эволюционное уменьшение размеров клыков гоминид»7.
Последнее обстоятельство может быть истолковано в том смысле, что клыки уже
не использовались ими в качестве оружия, которым стали камни, палки и т.п. Но
рамапитек все же больше был похож на обезьяну, чем на человека. Его рост был примерно
1 метр и большую часть жизни он проводил на деревьях (отсюда название – дриопитек).
Современные научные данные говорят, что непосредственными животными
предками человека были австралопитеки (рост – 120-130 см, вес – около 50 кг, объем
мозга – 500 мл, что на 100 см³. превосходит объем мозга современных шимпанзе), жившие
примерно 3,5–1,5 млн. лет назад (К. Саган дает возраст австралопитеков порядка 6-7 млн.
лет). Австралопитеки передвигались на двух ногах. Это давало им возможность
освободить передние конечности для изготовления простейших орудий, что вело к
развитию головного мозга. Вероятно, они уже могли пользоваться огнем и использовали
пещеры для укрытий. Но австралопитеки еще не были людьми, хотя уже и не были
обезьянами.
Следующей ступенью эволюции предков человека называют стадией архантропа
(древнейших людей). Архантропы есть нечто промежуточное между австралопитеками и
нынешними людьми и входят в вид Homo erectus (человек прямостоящий,
выпрямленный).
Первые останки архантропов были обнаружены в конце XIX в. на острове Ява и
получили название питекантропов, мозг которых был уже объемом 900 мл, рост 170 см,
масса – 70 кг. Жили они примерно 500-650 тыс. лет назад.
В первой половине ХХ в. около Пекина был найден синантроп (его останки) с
объемом мозга 1055 мл, ростом – 150 см и возрастом около 400 тыс. лет. Синантроп
использовал более совершенные орудия, чем «человек умелый» (Homo habilis) и
питекантроп. Синантроп пользовался огнем для приготовления пищи и имел, повидимому, зачатки членораздельной речи.
В 1985 г. в Кении был найден почти целый скелет Homo erectus, возраст которого
составил 1,6 млн. лет. Архантропы были крупнее австралопитеков, у них были более
совершенные орудия. Они даже охотились на Homo habilis («человек умелый»), останки
которых были найдены в 1960 г. в Африке (рост – 120 см, объем мозга – 650 мл). Эти
существа умелыми были названы потому, что умели изготавливать простейшие орудия, но
еще не умели пользоваться огнем. Они появились на 2 млн. лет позже австралопитеков и
7
Пехов А.П. Биология с основами экологии. - С. 482.
возможно даже охотились на последних.
Древнейшие люди (архантропы) жили в пещерах, пользовались огнем, хотя еще не
умели его добывать. Возможно, они уже обладали речью и охотились коллективно.
Стоянки Homo erectus, возраст которых составляет 1,7-1,8 млн. лет, обнаружены в
Индонезии и Грузии.
Существует гипотеза, что Homo erectus происходит от одной из ветвей
австралопитеков, возможно от Homo habilis, которые 2-1,5 млн. лет назад начали
расселяться по Африке, а затем в другие регионы Земли. Предполагается, что именно они
положили начало другой стадии палеоантропа (древних людей), первые останки которых
были найдены еще в XIX в. и стали называться неандертальцами (объем мозга – 1200-1600
мл, рост – 160 см, существовавшие в период от 200 – до 35 тыс. лет назад). Это были уже
люди, мало чем отличающиеся от современных, в частности, они уже хоронили усопших.
Химический состав костей неандертальцев показал, что в основном они ели мясо
(тюленей). Использовали неандертальцы также жир дельфинов. Однако последние
исследования говорят о том, что они питались и морепродуктами.
Почему неандертальцы исчезли? Возможно, их истребили люди современного
типа. Но их орудия не уступали по качествам орудиям людей, а по некоторым параметрам
превосходили их. Поэтому точно установить причину исчезновения неандертальцев пока
не удалось.
И, наконец, последняя стадия – стадия неоантропа, то есть человека современного
типа. В XIX в. во Франции был найден скелет человека с объемом черепной коробки 1800
см³ и ростом 180 см. Человек был назван кроманьонцем, и возраст этого типа людей
оценивается в 100-200 тыс. лет.
Ученые полагают, что кроманьонцы во многом ответственны за истребление
мамонтов, бизонов и других видов животных.
Интересно отметить, что средний объем мозга неандертальцев и кроманьонцев
превышал объем мозга современного человека. Неандертальцы умели изготавливать
одежду из шкур животных, жили в пещерах и возможно даже строили искусственные
жилища. Иногда их даже относят к Homo sapiens, как и кроманьонцев. И все-таки, как
отмечает Саган, большинство антропологов считают, что современные люди не являются
потомками неандертальцев, а быть может, даже и потомками кроманьонцев.
Все существующие ныне приматы (за исключением человека) передвигаются на
четырех конечностях. Считается, что общий предок человека и шимпанзе тоже был
четвероногим и только около 4 млн. лет назад признаки двуногой походки (бипедии)
появились у древнего вида австралопитеков, который жил в Африке. Существуют разные
теории объяснения происхождения этого феномена.
Одна из них бипедию связывает с тем, что передвижение на двух ногах освободило
австралопитекам руки для ношения детей и собирания корма.
Другая – связывает бипедию с появлением особой позы во время кормежки,
благодаря которой гоминидам стала доступна пища, которую ранее они не могли достать.
Третий подход трактует возникновение данного феномена как «ответ»
человеческого тела на действие горячего африканского солнца, в результате чего
сократилась площадь поверхности тела, подверженная его воздействию, что позволяло
лучше регулировать температуру тела. Четвертая версия исходит из того, что «…двуногая
походка оказалась энергетически более выгодной, чем четвероногая. Главные факторы,
влияющие на энергозатраты при движении тела, - масса тела и скорость передвижения.
Как ни удивительно, но при скорости, сравнимой со скоростью ходьбы, двуногая походка
гораздо экономичнее… Способ передвижения по земле человекообразных обезьян очень
неэкономичен. Так, шимпанзе ходят и бегают, опираясь на «костяшки» согнутых пальцев
кистей и расходуют на 35% калорий больше, чем типичные четвероногие млекопитающие
такого же размера (например, крупные собаки). Различия энергозатрат при передвижении
людей и человекообразных обезьян объясняются особенностями сред, в которых они
эволюционировали. Шимпанзе, гориллы и орангутаны живут в густых лесах, где для
поиска пищи им достаточно в течение дня преодолеть расстояние 1-2 км. Напротив,
ранние гоминиды расселялись в степях и на лесистых равнинах, где добыть пропитание
было гораздо труднее. Живущие в таких же условиях современные охотники-собиратели
в поисках пищи ежедневно проходят по 10-13 км.»8.
Как только люди стали передвигаться на двух ногах, так последовало резкое
увеличение их головного мозга. У австралопитеков объем мозга был почти такой же как у
современного шимпанзе (400 см³.) и за 2 млн. лет увеличился чуть больше, достигнув 510
см³.
За эти же 2 млн. лет объем мозга рода Homo, составлявший (2 млн. лет назад) у
Homo habilis 600 см³, у Homo erectus (1,7 млн. лет назад) уже 900 см³, а у раннего Homo
sapiens (примерно 400 тыс. лет назад) стал превышать 1150 см³.
Работа столь крупного мозга Homo sapiens требует больших энергетических затрат
и она не могла бы осуществляться без потребления нашими предками калорийной пищи
(например, мяса). Археологические находки говорят о том, что австралопитековые, часть
из которых жила бок о бок с представителями рода Homo, ели в основном растительную
пищу, а ранние экземпляры рода Homo, ведущие начало от грациальных
австралопитековых, делали это гораздо реже, о чем свидетельствуют их более узкие лица,
тонкие челюсти и т.п. Есть также мнение, что укрупнение мозга наших предков
произошло потому, что они стали готовить пищу на огне. Точно известно, что костры
люди научились разводить уже 200 тыс. лет назад, но, возможно, это произошло и раньше.
Так современная наука рисует картину эволюции наших животных и
человекообразных предков. Но возникает вопрос: «Какие же факторы, какие причины
позволили человеку выделиться из царства животных и создать свой особый
искусственный, “человеческий” мир - мир культуры»?
Биологическая эволюция, как видим, уже подготовила определенные предпосылки,
прежде всего для орудийной деятельности наших далеких предков. Это дало возможность
Ф. Энгельсу еще в XIX веке сказать, что в определенном смысле труд создал самого
человека и его сознание. Другим фактором было появление членораздельной речи. Эта
концепция утверждает, что собственно трудовая деятельность человека начинается с
изготовления орудий труда, а не с простого, случайного использования в качестве таковых
предметов природы, что могут делать и некоторые животные. Например, белоголовый
орлан, схватив в клюв камешек, поднимается ввысь и метко сбрасывает его на страусиное
яйцо, которое он не может разбить клювом. Обезьяна может использовать палку для того,
чтобы сбить банан. А как дружно и слаженно «трудятся» муравьи и пчелы! Но «труд»
животных не есть целесообразная деятельность. В большинстве случаев это - врожденная
форма их поведения. Человек же систематически изготавливает орудия труда, хранит их в
своем жилище, передает их и опыт их изготовления последующим поколениям. Поэтому
человек никогда не начинает «сначала», с нуля, а вбирает в себя предшествующий опыт,
«традиции», осуществляет «социальное наследование».
Человек изготавливает орудия труда как бы впрок, для будущего их использования,
для определенных целей, предвидя результаты их воздействия. Обезьяна же, применив
какое-либо орудие для определенной цели, вне данной ситуации остается к нему
равнодушной.
Что касается «языка» животных, то его отличие от языка человека ученые,
придерживающиеся вышеизложенных взглядов, видят в том, что «первые элементы
человеческой речи» относились прежде всего к информации о предметах, включенных в
совместную трудовую деятельность. В то время как “язык” животных чаще всего
8
Леонард У. Пища для размышления // В мире науки. - 2003. - № 4. - С. 62-64.
информирует о внутреннем состоянии данной особи. Коммуникативные же функции
«языка» животных (сигналы о местонахождении, например, птенца, сигналы об
опасности, звуки, привлекающие полового партнера и т.п.) трактуются лишь в рамках
чисто биологических закономерностей. Еще одно «важное отличие языка животных от
человеческой речи состоит в том, что язык животных всегда представляет собой
“закрытую”, генетически фиксированную систему, состоящую из определенного для
каждого вида ограниченного количества сигналов, в то время как членораздельная речь
человека является “открытой” системой, которая постоянно обогащается новыми
элементами путем создания новых комбинаций из составляющих ее акустических
компонентов»9.
Можно предположить, что наши далекие предки вначале пользовались языком
жестов, мимикой. Но такой «язык» нельзя было использовать, например, в темноте и в
других ситуациях. Поэтому он стал постепенно вытесняться словесным языком, который
сначала, по всей вероятности, был звукоподражательным. Ведь почти во всех языках мира
слово «мама» напоминает звук, который издает младенец, сосущий материнскую грудь. А
«интернациональное имя» всех собак мира в устах ребенка звучит как «гав – гав».
Язык, слово как бы создали для человека новый мир, не просто мир знаков, а
«знаков самих знаков», вторую сигнальную систему, без которых была бы невозможна
сложная система обобщений и абстракций. Заменив, предметы словами, человек мог
«манипулировать» ими, как вещами, те самым «приподнимаясь» над миром природы,
«отрываясь» от него. И в конце концов при помощи слов человек смог посмотреть на себя
«со стороны», т.е. осознать себя и свои действия. Так мир слов постепенно превращался в
мир идей, общих понятий, далеко выходящих за пределы наличного, бытия, что
способствовало развитию воображения, фантазии древнего человека, проявлявшихся в
зачатках художественного творчества, в магии, религии, различного рода символических
и ритуальных действиях.
Итак, самое существенное отличие человеческой психики от психики животных
«состоит в том, что благодаря общественно-трудовой практике и связанной с ней
членораздельной речи человек способен к отражению объективной реальности в двух
планах - чувственном и понятийном, т.е. наряду с непосредственно-чувственным
отражением у него существует еще план абстрактно-логического мышления,
осуществляемого с помощью понятий. Именно этим определяется сущность сознания. Что
же касается животных, то даже у наиболее высокоразвитых их представителей
психическое отражение окружающего мира совершается лишь в одном плане, а именно
чувственном; второй, абстрактно-логический план у них отсутствует»10.
Однако такой взгляд, как мы видели, разделяется далеко не всеми. В одном из
учебников по философии говорится следующее: «Много лет в исторической науке,
антропологии, философии господствовала точка зрения, согласно которой труд сделал
человека человеком. Человек поднялся над животным состоянием только тогда, когда стал
производить орудия труда, и в этом его главное отличие о животных. Однако подобное
положение дел, - считают авторы этого учебника, - сейчас представляется неверным:
примитивные каменные орудия - топоры, дубины просуществовали почти миллион лет, не
подвергаясь значительным изменениям, за это время, согласно данным археологии, не
произошло существенного усовершенствования техники обтесывания камней. Животные
в этом преуспели значительно больше, они оказались более искусными строителями и
изобретателями. Плотины бобров, геометрически правильные ульи, термитники
Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. - М.: Российское психологическое общество, 1999. С. 394.
9
10
Там же. - С. 18-19.
свидетельствуют о том, что животные значительнее прогрессировали в такого рода
деятельности, чем человек»11.
Между тем возникает вопрос: «Почему же эти искусные строители и
“изобретатели” с тех пор ничего другого не построили и не изобрели?»
Животные не создали ни одного, даже самого примитивного орудия труда. А то,
что человек сотни тысяч лет пользовался грубыми каменными топорами, говорит лишь о
том, что процесс их усовершенствования был трудным и долгим и, быть может, не
необходимым. К тому же по историческим меркам совсем недавно, например, воины
Александра Македонского и римские легионеры пользовались «примитивными» луками и
стрелами, которые тоже почти не претерпели изменений в течение длительного времени.
«Далеко не всегда при раскопках древних стоянок человека археологи находят
орудия труда, но почти всегда - предметы религиозного культа или образцы
примитивного искусства, - продолжают наши философы. - Человек, - по их мнению, оказался не столько животным, производящим орудия труда, сколько животным,
производящим символы, - символическим животным»12.
То есть, человека человеком «сделали» миф, ритуал, танец, рисунок и т.п.
Что сказать по этому поводу? Конечно, нельзя отрицать значение этой «культурной
работы» для становления человека. Но понятно и то, что прежде чем рисовать и
танцевать, надо было иметь, ко всему прочему, «рисовательный» инструмент, т.е. руку,
которая совершенствовалась, надо думать, сначала в изготовлении орудий охоты и
защиты.
С другой стороны, изготовление орудий немыслимо без целенаправленной,
сознательной
деятельности
наших
предков.
Так
что
же
считать
определяющим признаком человеческой деятельности? Что возвысило нас
над природой и сделало людьми: сознание или труд как производство
орудий? Есть сторонники, как мы видели, и у той, и у другой точки
зрения. Мы придерживаемся того взгляда, что нельзя искусственно вырывать и разрывать
эти детерминанты. Они взаимопереплетаются, взаимодействуют друг с другом, являясь
равноценными, равновеликими и составляют элементы единого целого, куда, помимо
сознания, можно отнести также язык и социальность, коллективность жизни людей.
Последнее означает, что не существует «чистого» индивидуального сознания. Оно всегда
несет в себе черты, моменты общественного, внеиндивидуального, исторического.
Философия и наука о взаимосвязи души и тела,
сознания и мозга
Что такое душа, где она обитает? Без сомнения, человек давно ставил перед собой
подобные вопросы и давал на них подчас причудливые ответы.
Некоторые народы считали, что душа человека находится в его... тени. Другие
думали, что она есть маленький человечек, живущий в каждом из нас. Третьи местообитанием души полагали: печень, сердце, пупок (индусы) и даже уши.
Большинство же индоевропейских народов верили, что душа находится в
грудобрюшной преграде, диафрагме (греки, например). Хотя уже Платон бессмертную
11
Философия. - М., 2000. С. 460-461.
12
Там же. - С. 461.
часть души помещал в мозг, ибо он находится в голове, которая напоминает по форме шар
- самую совершенную, по его мнению, геометрическую фигуру. Даже знаменитый
Гиппократ (V-IV вв. до н.э.) считал мозг всего лишь железой наподобие молочной железы.
Между тем, уже в VI в. до н.э. древнегреческий врач и анатом Алкмеон из Кротона
высказал предположение, что наш мозг является центральным органом психики, нашего
мышления и сознания.
И все же ученые, философы, врачи медленно, вопреки религиозным запретам,
стали изучать собственно человека, его тело, строение и функционирование его органов.
Далеко не сразу наука стада связывать мозговую деятельность с
функционированием сознания. Например, хорошо известно, что до недавних пор в
медицине смерть диагностировалась по причине остановки сердца. И только не так давно
смерть человека стали определять по необратимым процессам гибели клеток головного
мозга.
За многие годы наука и практика накопила достаточно фактов, подтверждающих
связь сознания и мозга:
- так, например, мозг первобытных людей был развит слабо; многочисленные
наблюдения показывают, что формирование сознания ребенка необходимым образом
связано с развитием его мозга. У новорожденного еще нет того, что мы называем
сознанием, он еще не выделяет себя из окружающего мира, часто называя себя в третьем
лице - ОН? Известно, что 5/6 объема мозга формируется у человека после рождения. У
ребенка к 6 годам масса мозга достигает 90% от ее величины во взрослом состоянии
(средняя масса мозга современного человека равна 1375 г.);
- хорошо известно также, что болезни мозга вызывают нарушение функций
сознания.
Необычайно большая часть мозга, отданная пальцам руки и особенно
большому пальцу, а также рту и органам речи, соответствует тем особенностям нашей
физиологии, что выделили нас из животного мира. Известно, что если человек в
результате болезни теряет чувствительность пальцев (агнозия пальцев), то он теряет и
способность считать. Это доказывает то, что человек вначале «считал руками», изменял
окружающую действительность, преобразовывал ее, а потом уже (или вместе с этим
процессом, параллельно с ним) стал осмысливать ее, переносить действия в мысленный,
внутренний план.
Существование же специфических участков мозга, связанных с конкретными
познавательными, чувствительными или двигательными функциями, предполагает, что не
должно быть жесткой зависимости между массой мозга и умственными способностями
людей. Генетическая программа человека обеспечивает рождение индивидов с
универсальным, неспециализированным мозгом, функциональная система которого
формируется условиями социального бытия, социального наследования. Поэтому,
наверное, у человека такое относительно долгое детство. Ведь ему надо усвоить социальную программу человеческой деятельности, норм, традиций, форм и методов
преобразования окружающей действительности.
И все же человек имеет одну из самых больших масс мозга на единицу массы тела.
Вслед за человеком идут дельфины, а среди рыб этот показатель лучше всего у акул.
Однако природа и здесь сделала исключение: у мышки, которая называется европейской
землеройкой этот показатель почти такой же как и у людей!
Мозг человека - этот удивительный кусочек вещества, весом менее 1,5 кг (для
сравнения: у кашалота - 7000-9000 г., у динозавра - 90 г.) способен «вместить в себя» весь
видимый мир и даже способен создавать миры «невидимые», искусственные. Поэтому вес
нашего мозга, его объем не имеет отношения к «величине ума». Такие выдающиеся
деятели литературы и политики, как Байрон, Тургенев, Кромвель имели массу мозга порядка 2200г., намного превосходившую среднюю. В то же время мозг гениального
Эйнштейна не отличался величиной, а мозг большого и тонкого писателя Анатоля Франса
весил всего лишь 1100 г.
Разумеется, мозг не есть нечто второстепенное для нашей психики и интеллекта.
Просто, как мы уже говорили, любой нормальный человеческий мозг имеет такую же
архитектонику или возможность ее «постройки» и «достройки», такие же участки, как
любой другой большой или малый мозг.
Изучение мозга показало, что в нем есть участки ответственные
за различные функции человеческого организма.
Канадский хирург У. Пенфилд, чтобы облегчить страдания больных эпилепсией,
воздействовал электрическим током на различные участки коры мозга пациентов. В результате у них возникали обрывки воспоминаний, они слышали звуки,
ощущали запахи, видели картины прошлого. Но в то же время больные
ясно понимали, что они находятся у врача. Когда одному пациенту воздействовали током
на
участок
мозга,
связанный
со
зрением,
он
увидел
летящую бабочку и даже попытался ее поймать. Тот же эксперимент проделали с
обезьяной,
которая
«схватив»
бабочку,
долго
разглядывала
пустую ладонь.
Однако при всех наших успехах в изучении мозга, мы еще много в нем не знаем и
не понимаем. Как, например, он запоминает информацию? Ведь известно много людей с
феноменальной памятью. Психолог А.Р. Лурия написал целую книгу об удивительной
памяти С.В. Шерешевского, придя к выводу, что память этого человека безгранична.
Историки утверждают, что Юлий Цезарь и Александр Македонский знали в лицо и
по имени всех своих солдат (порядка 30 тыс. человек). По имени и в лицо знал каждого из
20 тыс. жителей Афин Фемистокл. А философ Сенека был способен повторить 2 тыс. не
связанных между собой слов. Математик Л. Эйлер помнил первые 6 степеней всех чисел
до ста. Шахматист А. Алехин мог «вслепую» играть с 30-40 партнерами. Великий Моцарт
мог тут же повторить только что услышанную сложную музыкальную пьесу и т.д.
Сошлемся на еще один любопытный факт. Профессор В.В. Солодовников
рассказывал о том, что, находясь в состоянии гипноза, шесть каменщиков через полгода
ответили
на
вопрос,
какую
форму
имела
трещина
в
16-ом кирпиче в 5-ом ряду восточной стены такого-то дома на такой-то
улице, при строительстве которого они тогда работали!
Практически все эти люди толком сами не могут объяснить, как они запоминают
информацию и как потом ее воспроизводят, «вынимают» из памяти. Явления гипноза
тоже не совсем нам понятны, не говоря уже о «паранормальных» феноменах, если
таковые вообще существуют.
Как же взаимосвязаны между собой мозг и сознание? Эта проблема издавна
волновала философов и часто именовалась как проблема души и тела.
Декарт, как известно, считал душу и тело двумя принципиально различными
видами бытия, двумя субстанциями. Если сущностное свойство тела, как физической
субстанции есть протяженность, то сущностное свойство души, согласно Декарту, есть
мышление. Поэтому тело можно «разделить», а душу, разум разделить нельзя:
«Действительно, - пишет Декарт, - если я рассматриваю разум или себя самого только как
мыслящую вещь, то не могу различить в себе никаких частей, но понимаю, что я,
напротив, есть вещь единая и неделимая. Может показаться, что со всем разумом связано
все тело, но если мне отняли ногу, руку или какую-нибудь другую часть тела, я не
чувствую, что нечто отнято и моего ума. Точно так же способности желать, чувствовать,
мыслить и т.д., не могут быть поделены на части, ибо испытывает желание, чувствует и
размышляет все время один и тот же разум… Одного этого вполне хватило бы, чтобы
показать мне, что разум и тело совершенно различны…»13.
13
Декарт Р. Разыскание истины. - СПб., 2000. - С. 210-211.
Но тогда непонятно, как душевные, психические явления, не находящиеся в
пространстве, не обладающие свойством «протяженности» могут влиять на физические
тела, обитающие в «пространственном мире» и наоборот. А то, что эти два «мира»
связаны между собой, Декарту было известно. Например, человек, потерявший ногу,
иногда чувствует, что она болит. Под давлением подобного рода фактов Декарт выдвигает
гипотезу, что взаимодействие духовных, ментальных явлений и явлений телесных
осуществляется в пинеальной (шишковидной) железе, или эпифизе, расположенной в
промежуточном мозге. Ясно, что это не решает проблему, поскольку шишковидная железа
есть «физическое» тело и только. В конце Декарт признает, что связь души и тела есть
тайна, которую надо пока признать без размышлений.
Французский священник и философ Н. Мальбранш (1638-1715), признавая
принципиальную несовместимость души и тела, стал утверждать, что они не связаны
между собой причинно-следственной связью. Явления в одном из этих «миров» не есть
причина следствий в другом, а есть лишь повод (оказия) для действий Бога. Например,
когда я читаю лекцию, то звуки моего голоса относятся к физическому миру, они есть
колебания воздуха. В этот момент бог делает нечто в ваших головах, что вызывает
понимание вами того, что я говорю. Ясно, что подобное «решение» нельзя признать
удовлетворительным. Оно отодвигает проблему в сферу божественной компетенции.
Очень похожи на фантазии Н. Мальбранша идеи Г. Лейбница о так называемой
«предустановленной гармонии» между монадами, которые созданы Богом так, что
изменения в одной монаде мистическим образом гармонируют, «отзываются»,
резонируют во всех остальных. Американские философы Р. Поупкин и А. Стролл в связи
с этим иронизируют: «Брут убил Цезаря не потому, что тот что-то сделал; просто все
монады были так сконструированы Богом, что в тот момент, когда монада Брута что-то
задумала, а затем реализовала это в соответствующем действии, монада Цезаря заставила
его оказаться в определенном месте и испустить дух»14.
Б. Спиноза несколько иначе подошел к этой проблеме. Он не стал
противопоставлять душу и тело, посчитав их атрибутами одной сущности, субстанции Бога, который у него тождественен с природой. Согласно Спинозе, душа и тело не
воздействуют друг на друга, но между ними есть нечто вроде логической связи, некий
параллелизм, поскольку физический и духовный миры есть лишь аспекты, моменты
одного и того же: Бога или природы. Например, реальный стол и образ этого стола в моей
голове не есть разные «вещи», а лишь разные аспекты одного и того же явления, разные
взгляды на одно и то же, представленные Богом либо природой.
В философской литературе давно существует и принципиально другой подход,
который пытается свести духовные процессы к физическим или физиологическим. Уже
современник Декарта знаменитый англ. философ Томас Гоббс (I588-I679) писал, что в
таком случае «дух, мышление оказались бы не чем иным, как движением в известных
частях органического тела», например, мозга. Проще говоря, как печень выделяет желчь,
так и мозг «выделяет», производит мысль, которая отождествляется некоторыми
современными сторонниками подобной точки зрения, с физико-химическим состоянием
центральной нервной системы.
Конечно, нет никаких сомнений в существовании тесных связей между
биохимическим состоянием нервной системы и психическим состоянием человека, но
следует ли отсюда их тождество? Наверное, нет! Одно время работы по созданию
«искусственного интеллекта» породили иллюзию возможности его точной копии
реальным индивидуумам. Предположим, что мы все-таки сумели создать такого
14
Поупкин Р., Стролл А. Философия. Вводный курс. М.: Серебряные нити, 1998. - С. 185.
искусственного «человека», уколов палец которого, мы увидим кровь, неожиданно громко
окликнув его, мы заметим, что он вздрогнет и обнаружим страх в его глазах и т.п. Но само
по себе детальное знание всего физического и даже химического устройства этого
существа не даст нам возможности знать действительно ли оно испугалось, больно ли
ему, любит оно или ненавидит и т.п.? То есть, мы интуитивно понимаем, что есть нечто,
«стоящее за» или «над» всеми этими физическими, физиологическими и пр. процессами,
за всеми «ответными реакциями» и действиями «настоящих», живых людей. Это «нечто»,
называемое душой, психикой и т.п., разумеется, не может существовать вне и помимо
каких-то природных процессов, например, без центральной нервной системы, но не может
полностью отождествляться с ней, сводиться к этим процессам. Изучив их, познав
функционирование и архитектонику мозга, мы узнаем и уже узнали много интересного о
связи его деятельности с теми или иными проявлениями человеческой активности. Но
даже если мы полностью «расшифруем» работу мозга, т.е. найдем все участки, части,
«ответственные» за все человеческие качества, то отсюда вовсе не следует, что мы
«расшифруем» тем самым человека. Ведь мыслит не мозг, а человек при помощи мозга.
Причем не человек, как биологическое существо, а как существо социальное, включенное
в социальные связи, вне которых он мыслить не может «по человечески», хотя и обладает
природным «куском материи» - мозгом. Ситуация здесь напоминает ситуацию в
молекулярной генетике, когда ученые расшифровали генетический код. У них тоже
возникла иллюзия, что теперь, составив генетическую карту человека, они смогут все в
нем понять и объяснить.
В свое время Г. Лейбниц проводил удачную аналогию деятельности мозга человека
и часов. Предположим, что мы входим внутрь огромного часового механизма и
наблюдаем за его работой, изучая, как связаны между собой шестеренки, как работают
различные рычаги и т.п. Досконально изучив их функционирование, утверждает Лейбниц,
мы все же не поймем самого главного - сколько же времени?! То есть, находясь внутри
часового механизма, мы не поймем смысла его работы, цели, которая лежит вне его.
Примерно такая же ситуация и с работой мозга.
Мы согласны с мнением амер. философа Д. Дэвидсона, который утверждает, что
«все предшествующие открытия, касающиеся природы мозга, и, более того, открытия,
которые мы можем ожидать от тех, кто работает в этой области, проливают свет на
человеческое восприятие, познание и поведение. Но по отношению к высшим
когнитивным функциям это освещение должно быть только косвенным, поскольку
редукция психологии к физическим наукам не имеет смысла»15.
Представим на минуту, что мы смотрим футбольный матч по телевизору или на
стадионе, а в это время Некто исследует реакции нашего мозга. Ясно, что футбола он там
не увидит, а будет наблюдать лишь некоторые нейродинамические процессы, связанные с
этим просмотром. Пусть даже этот Некто достигнет такого совершенства в исследовании
мозга, что по его реакциям сможет догадаться, что я в это время наблюдаю. Но все равно,
то, что вижу я и то, что будет видеть он, будут существенно различаться. Если же немного
усложнить задачу и представить, что в данный момент я испытываю чувство, например,
тоски. Интересно спросить нашего визави, что же он «увидит» в моем мозгу, в каком
«образе» моя тоска предстанет перед ним?!
Далее, если все духовные процессы есть лишь какие-то последовательности
событий в мозгу, то тогда непонятно, откуда берутся ложные мысли, теории, взгляды.
Ведь последние есть такие же последовательности в мозгу!
Чтобы избежать отмеченных трудностей в отечественной литературе было принято
считать духовные явления, сознание функцией мозга, свойством высокоорганизованной
15
Аналитическая философия: Избранные тексты.М.: Изд-во МГУ, 1993. - С. 114.
материи. Был разработан информационный подход к проблеме «сознание и мозг». Его
авторы (Д.И. Дубровский и др.) исходят из того, что информация присуща только
самоорганизующимся системам (функциональный подход), в отличие от сторонников
атрибутивного подхода, по мнению которых информация есть свойство всякой
материальной системы.
«Функционалисты» считают, что 1) информация есть результат отражения, что она
не существует вне своего материального носителя, а является лишь свойством
самоорганизующихся систем; 2) информация неизменна (инвариантна) по отношению к
физическим характеристикам своего носителя, т.е. одну и ту же информацию можно
передавать с помощью разных по физическим свойствам носителей; 3) информация
является фактором управления, она обладает содержательной (семантической) и
ценностной (прагматической) характеристиками.
Если принять эти постулаты, то тогда явления сознания мы можем
назвать информацией, а материальным носителем этой информации соответствующую
нейродинамическую систему *.
Обозначим информацию, образ чего-либо, например, стола, через «О», а
соответствующие нейродинамические процессы в мозгу через «X». «О» - есть явление
субъективной реальности: оно не существует в мозгу в виде объективной реальности,
поскольку в момент переживания данным индивидом «О» в его мозгу нет объективно
существующего образа, копии стола («А»). Объективно существующая в данный момент в
мозгу нейродинамическая система «X» есть не образ внешнего объекта, не копия «О», а
есть код «О». «О» есть информация о данном предмете (столе), «X» - ее материальный
носитель, сигнал и, следовательно, ее код. Понятно, что связь между «О» и «X» не есть
какая-либо физическая связь.
Как же происходит раскодирование кода, как нейродинамический код
переживается в данном случае в виде стола? На это пока ответить трудно. Человеку дана
только информация о столе, а не о соответствующих процессах в его голове.
Эволюционно она, очевидно, не играла роли в выживаемости человека, иначе, по
удачному примеру Л. Фейербаха, кошка не ловила бы мышь, а царапала бы собственные
глаза.
Итак, мы можем сделать вывод, что «О» «содержится» в «X» (субъективное
явление «содержится» в определенных мозговых процессах), точно в таком же смысле, в
каком информация содержится в сигнале, в своем материальном носителе. Изучение этой
связи есть задача расшифровки кода, то есть установление в пределе однозначного
соответствия формальных, содержательных, ценностных и активностных свойств
субъективного явления пространственно-временным, субстратным (физико-химическим и
другим описываемым на естественнонаучном языке) свойствам его мозгового
нейродинамического эквивалента.
Отсюда становится понятным, считает Д. Дубровский, как мысль управляет телом.
Управляет им информация как таковая, содержание сигнала, а не его физические
свойства.
Нам представляемся, что главным недостатком такого подхода является подмена
сознания информацией. К тому же само понятие информации, как было уже сказано,
далеко не однозначно. В общем, мы имеем попытку объяснись одно непонятное
(сознание) с помощью столь же непонятого, неопределенного термина (информация).
Такой редукционизм элиминирует феномен сознания как субъективной реальности и ему
свойственны все недостатки подобных концепций.
*
Далее излагается концепция Д.И. Дубровского.
Как же в настоящее время решается проблема «сознание-мозг»? Приведем лишь
некоторые точки зрения. Одна из них кажется весьма необычной. Она вообще отрицает
феномен сознания. Вот что пишет по этому поводу британский философ Ст. Прист:
«сознание не существует. Различные виды опыта, разумеется, существуют, на как только
мы перечислим все виды опыта, которые имеет человек, то слово “сознание” уже не будет
схватывать абсолютно ничего. сознание есть ничто помимо опыта»16.
Прист отождествляет сознание со способностью мыслить. А поскольку, мол,
мыслит мозг, то сознание и есть мозг, то есть часть тела. Но он не считает свой взгляд на
эту проблему материалистическим, под которым Прист понимает отождествление
ментального и физического. Мышление он полагает полностью ментальной активностью
мозга.
«Отношение между мышлением и мозгом таково: мышление есть ментальная
активность мозга. Существенно важно то, - подчеркивает Прист, - что нет проблемы
взаимодействия между вещами и их активностью. Не существует онтологической или
метафизической проблемы, таково же отношение между чем-либо и тем, что оно делает…
Материалисты непоследовательно утверждают, что ментальные события суть физические.
Идеалисты же непоследовательно утверждают, что физические события суть ментальные.
Дуалисты верно утверждают, что ни одно физическое не является ментальным, но ложно
убеждены в наличии…проблемы взаимодействия» (между ментальными и физическими
событиями)»17.
Никакой причинной связи между вещами и их активностью, утверждает философ,
нет. Нет такой причинной связи и между мозгом и мышлением. Что же касается сознания,
то, как мы уже говорили, Прист отрицает его существование, тем самым якобы снимается
и сама проблема «сознание-мозг».
Другой современный философ, американец Джон Серл ехидно замечает по поводу
тех, кто отрицает наличие сознания: «Разумеется, я не собираюсь продемонстрировать
существование сознания. Если некто не обладает сознанием, я ему никак не смогу
продемонстрировать существование сознания. Если же он обладает сознанием, то весьма
маловероятно, чтобы он мог всерьез сомневаться в том, что он сознателен. Я не говорю,
будто нет людей, которые не были столь запутавшимися философски и не говорили бы,
что сомневаются в обладании ими сознанием, однако, я нахожу, что нельзя с полной
серьезностью относиться к подобным утверждениям»18.
Сам же Серл проблему «сознание-мозг» решает очень просто: ментальные
феномены причинно обусловлены нейрофизиологическими процессами в мозге и сами
они есть свойства мозга, как, например, свойство желудка есть переваривание пищи. То
есть, сознание есть биологическое свойство мозга: «Сознание есть ментальное и потому
физическое свойство мозга в том смысле, в каком жидкое состояние есть свойство
системы молекул»19.
16
17
Там же. – С. 268.
18
19
Прист Ст. Теории сознания. - М., 2000. - С. 271-272.
Серл Д. Открывая сознание заново. - М., 2002. - С. 112.
Там же. – С. 35.
Серл не противопоставляет ментальное физическому, считая, что онтология
ментального есть онтология от первого лица и эта онтология не может быть сведена ни к
чему другому: «Если бы твердость была сознательной, - пишет он, - ей бы показалось
загадочным, что она обусловлена вибрационным движением молекул в решетчатых
структурах, тем не менее эти движения объясняют твердость…»20.
Отечественные философы чаще всего сознание понимают не как свойство мозга, а
его функцию, мозг же считают органом сознания, а не его источником.
Классическим дуалистом в понимании сознания был Декарт. Тело и душа,
согласно ему, являются двумя противоположными субстанциями.
Очень трудно дать определение в понятиях того, что есть сознание. В том числе и
поэтому многие исследователи полагают, что сознание как таковое не существует. Такая
позиция называется элиминативизм.
Элиминативисты (Р. Рорти, П. Фейерабенд, П.С. Черчленд и др.) предложили
исключить ментальные термины из теоретического языка, поскольку они относятся к
псеводореалиям, наподобие флогистона. «Искать тождество или соответствие
псевдореалий процессам мозга – все равно как искать референты “дьявольским силам” в
анатомии и физиологии организма. Сознание - это только внешне фиксируемые
нейрофизиологические процессы, языковое и социальное поведение; здесь нет места для
“духа”»21. В таком случае получается, что высказывание «мне больно» есть не имеющее
референта фикция.
Теория тождества сконцентрировала внимание на проблеме «сознание-тело» (Г.
Фейгл, Дж. Смарт и др.). Сторонники этой точки зрения утверждают, что термины
«ментальное» и «физическое», по сути, обозначают одно и то же, имеют один референт,
как, например, «Утренняя звезда» и «Вечерняя звезда» - Венера. Действительно, почему
бы ментальности не быть просто процессами мозга, подобно тому, как свет есть
электромагнитное излучение, а гены являются просто молекулами ДНК? Каждое
ментальное событие, с этой позиции, есть определенное событие мозга. Но уже к началу
70-х гг. ХХ в. подобный взгляд разделяли немногие.
Мысли и эмоции трактовались ими не как поведенческое состояние, а как
состояние мозга. Например, австралийский философ Д. Армстронг убедительно
доказывал, что сознание является не поведением, а внутренней физической причиной
поведения. Он соглашается с бихевиористами, что понятие сознания логически связано с
понятием поведения. Но он против их отождествления.
Теория тождества не может решить проблему, например, боли у марсиан, которые
могут быть «устроены» совсем не так, как мы. Допустим, что у них нет нервной системы.
Физикализм в понимании сознания был свойственен неопозитивизму (М. Шлик, Р.
Карнап, К. Гемпель). Неопозитивисты хотели «перевести» ментальные термины в
физические, поскольку считали, что психологические высказывания соотносятся с
событиями, происходящими в теле личности. Здесь много общего с бихевиоризмом,
полагающим, что сознание является «черным ящиком», находясь между стимулами и
реакцией организма.
У. Куайн (1908-2000) полагал, что теоретические схемы онтологически
относительны. Все различаемые нами в мире сущности зависят от выбранного языка или
теоретического каркаса, быть «чем-то» значит иметь значение в рамках данной теории, в
рамках другой теории это «что-то» может не иметь предиката бытия. Кроме того, не
следует умножать сущности. Поэтому Куайн заявил, что все фиксируемые в мире
Там же. – С. 109.
Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования (Часть I) //
Вопросы философии. - 2004. - № 10. - С. 132.
20
21
различения есть различения в позициях, состояниях и изменениях физических тел,
поэтому говорить о существовании ментальных сущностей нельзя.
Г. Райл (1900-1976) утверждал, что вера в существование наряду с физическим
миром особой ментальной реальности обусловлена ошибками нашего обычного
словоупотребления. Никакого «Духа в Машине», согласно Райлу, не существует.
Райл и Витгенштейн не были физикалистами, но были антикартезианцами и
антифеноменалистами. За ментальными терминами, согласно им, не стоят никакие
сущности, их значения творятся в контексте конкретной «языковой игры»,
лингвистического поведения. Объяснения сознания здесь переводятся в сферу
лингвистически коммуникативного, контекстуального и социального. Происходит отказ
от натуралистического объяснения сознания в пользу социолингвистической парадигмы.
Функционализм утверждает, что все виды ментальных состояний следует считать не
видами физического, и вообще не какими-либо свойствами, материальными или
идеальными, а функциональными состояниями или отношениями (американцы Х. Патнэм,
и Д. Льюис, Деннет и др.). Сознание здесь рассматривается как чистая функция,
безотносительно к породившим эту функцию свойствам.
В определенном смысле функционализм пытается обойти проблему сознания и тела.
«Функционализм представляет собой теорию, согласно которой ментальное состояние
есть, в сущности, следствие некоторых перцептивных данных на входе и причина
некоторого поведения на выходе. Ментальные состояния, кроме того, выступают
причинами и следствиями друг друга. Материализм же представляет собой теорию,
согласно которой каждое ментальное состояние тождественно некоторому физическому
состоянию, скажем, состоянию мозга или всей центральной нервной системы»22.
То, что Прист называет материализмом лучше называть физикализмом.
Все функционалисты, по Присту, полагают, что какое-то конкретное ментальное
состояние может быть реализовано множеством способов. Например, «ощущать боль –
значит находиться в некотором функциональном состоянии. Ощущать боль – значит
находиться в состоянии, которое возникает как следствие входных данных ислужит
причиной поведенческой реакции на боль. Подобное объяснение истинно для любых
существ, способных ощущать боль: людей, кошек, собак, марсиан. Однако то, как
реализуется это состояние может существенно различаться в зависимости от строения
этих существ, боль может быть реализована путем возбуждения С-волокон в центральной
нервной системе человека, но способ их стимуляции у собак может быть физиологически
иным. Возможно, у марсиан нет С-волокон или даже нет центральной нервной
системы»23.
Зададим вопрос: является ли боль состоянием мозга? Сторонники теории
тождества отвечают на него положительно. Американский философ Х. Патнэм
утверждает, что боль является функциональным состоянием всего организма, а не только
мозга24. Он считает ошибкой отождествление боли с поведенческой реакцией на боль.
Функционализм Патнэма, вероятно, упускает из виду то, как переживается
состояние боли.
Функционализм есть все же вариант бихевиоризма, но без черного ящика
Скиннера.
Прист Ст. Теории сознания. - М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - С.
172.
23
Там же. С. 173.
24
См.: Патнэм Х. Философия сознания. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. – С. 5859.
22
Но можно ли понимать «функцию» в отрыве от свойств носителей, в которых она
реализуется? Иначе мы уподобим человека компьютеру.
Эмерджентизм возвращается в понимание сознания, но не таким, каким он был в
20-30 гг. прошлого века. Сторонники этого подхода утверждают, что ментальное является
новым эмерджентным качеством, возникающим из физического, но не редуцируемым к
нему (Серл, Дубровский). Сознание здесь считается биологической инновацией.
До сих пор не ясен вопрос «Существует ли сознание как особая, внутренняя
ментальная реальность, как онтологическая “добавка” к физической Вселенной?» «Или,
если в силу угрозы регресса и удвоения Вселенной разговор о ментальной реальности
сознания неправомерен, и следует говорить только о внешне фиксируемых и
интерсубъективно удостоверяемых проявлениях интеллектуальной деятельности? Тогда
чем они являются? Нейрофизиологической деятельностью мозга, функциональными
информационно-когнитивными
процессами,
лингвистическим
и
физическим
поведением?»25.
Является ли сознание неким свойством работы мозга в природно-социальном
контексте, или оно представляет собой только функциональные отношения, не сводимые
к материальным или идеальным свойствам?
В проблеме происхождения сознания по-прежнему дискутируется вопрос, что
первично: биологические или социально-культурные факторы? Как биологическая
материя мозга обретает способность мыслить? Биологицисты утверждают, что эта
инновация порождена базисными процессами природы (ее информационными
структурами) в примитивном виде присутствующими в психике животных. Но почему в
таком случае сознание возникло лишь у человека?
Социологисты же считают сознание в основном продуктом социальных условий.
Еще В. Вундтом была высказана идея о том, что каждое психическое явление имеет
свое физиологическое измерение. Эту идею можно проиллюстрировать примерами связи
явлений покраснения, испарины, изменением частоты сердечного ритма, дыхания и т.д. с
переживаниями и сильными эмоциями. Конечно, даже современные варианты гипотезы о
тождестве физического и психического нельзя рассматривать как достаточно хорошо
подтвержденные. Но и против этой идеи, гипотезы нет ни одного решающего аргумента.
Патриция Черчленд (проф. Калифорнийского ун-та) отстаивает идею о тождестве
физического и психического. Она полагает, что в будущем психология будет сведена к
нейрофизиологии.
Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования (Часть II) //
Вопросы философии. - 2004. - № 11. - С. 151.
25