На правах рукописи Специальность 10.02.04 – германские языки
advertisement
На правах рукописи БОЛЬШАКОВА Наталья Николаевна ИГРОВАЯ ПОЭТИКА В ЛИТЕРАТУРНЫХ СКАЗКАХ МИХАЭЛЯ ЭНДЕ Специальность 10.02.04 – германские языки АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Смоленск 2007 Работа выполнена на кафедре немецкого языка ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет» Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Нюбина Лариса Михайловна Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Береговская Эда Моисеевна кандидат филологических наук, доцент Мирский Анатолий Антонович Ведущая организация: ГОУ ВПО «Самарский государственный педагогический университет» Защита диссертации состоится «____»________ 2007 г. в «___» в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.254.01 ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет» по адресу: 214000, Смоленск, ул. Пржевальского, 4. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СмолГУ Автореферат разослан «_____» _______________200__ года Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор Н. А. Максимчук ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению языковых и текстовых средств репрезентации игровой поэтики произведений немецкого детского писателя Михаэля Энде, относящихся к жанру литературной сказки (ЛС). В своих произведениях М. Энде воплощает индивидуальную творческую концепцию, сложившуюся, с одной стороны, под влиянием творчества отца, художника-сюрреалиста Эдгара Энде, с другой стороны, являющуюся результатом воздействия на мировоззрение писателя разно- образных литературных, философских, религиозных течений и направлений. Важную роль при организации художественного материала и раскрытии картины мира писателя играют миф и сказка. Следуя собственному мифопоэтическому взгляду на мир, М. Энде создает в своих произведениях особую фантастическую реальность, вмещающую в себя и философию, и поэзию. Творчество М. Энде на протяжении вот уже нескольких десятилетий является объектом пристального внимания исследователей. Особый интерес вызывают такие произведения, как дилогия «Jim Knopf und Lukas der Lokomotivführer» (1960) и «Jim Knopf und die Wilde 13» (1962), «Momo» (1973), «Die unendliche Geschichte» (1979), «Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch» (1989). М. Энде является, кроме того, автором многочисленных рассказов, пьес, эссе и стихотворений. На сегодняшний день существует ряд исследований, посвященных изучению различных аспектов творчества М. Энде (H. Aschenberg, G. BergerFaragó, С. Ludwig, A. von Prondczynsky, Ch. von. Wernsdorf и др.), а также множество 3 отдельных статей литературно-критического характера и рецензий (W. Bittorf, K. Behrend, V. Hage, H. G. Pflaum, R. Tabbert, D. E. Zimmer; М. Баранова, А. И. Исаева, М. Ю. Корнеева. П. Френкель и др.). Практически все исследователи отмечают языковое своеобразие текстов произведений М. Энде. Однако до сих пор не существует работ, в которых анализировалось бы игровое начало этого своеобразия, а также влияние доминантных признаков жанра ЛС на его формирование. Объектом исследования является игровая поэтика жанра ЛС. Предмет исследования составляют языковые и текстовые формы проявления игровой поэтики в ЛС М. Энде. Актуальность настоящей работы обусловлена, во-первых, отсутствием как в немецкой, так и в отечественной науке специальных лингвостилистических работ, посвященных исследованию игровой поэтики ЛС М. Энде; вовторых, возросшим в последнее время интересом к формам функционирования игры в художественном тексте; в-третьих, общими задачами изучения жанрового своеобразия ЛС. Цель данной диссертации заключается в исследовании игровой поэтики ЛС М. Энде. В соответствии с данной целью в работе решаются следующие задачи: 1) охарактеризовать принцип взаимодействия жанра и идиостиля; 2) систематизировать основные черты жанровой структуры ЛС; 3) уточнить классификацию форм игры на разных языковых уровнях в ЛС; 4) выявить формы и функции игры в текстовом пространстве ЛС М. Энде; 5) установить формы интертекстуальной игры в ЛС М. Энде. Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые исследуется игровая поэтика ЛС М. Энде. На основе классификации типов игры на разных языковых уровнях (фонологическом, словообразовательном, лексикосемантическом, синтаксическом) в пространстве текста ЛС и интер- 4 текстуальной игры систематизируются формы проявления игровой доминанты этого жанра в произведениях М. Энде. Материалом для исследования послужили литературные сказки М. Энде: «Jim Knopf und Lukas der Lokomotivführer» (1960) и «Jim Knopf und die Wilde 13» (1962), «Momo» (1973), «Die unendliche Geschichte» (1979), «Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch» (1989), а также сборники «Die Zauberschule und аndere Geschichten» и «Der Niemandsgarten. Aus dem Nachlass», включающие литературные сказки писателя разных лет. Теоретическую базу данной диссертации составляют положения: о взаимодействии жанра и идиостиля (М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, В. П. Григорьев, В. В. Дементьев, В. М. Кузурман, Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий, Е. М. Мелетинский, Р. С. Спивак, Tz. Todorov и др.); о специфичности организации игрового текста, развиваемые в рамках теории игровой поэтики (О. А. Ананьина, С. В. Ильясова, А. М. Люксембург, Е. А. Осипенко, Г. Ф. Рахимкулова и др.); о формах и функциях языковой игры в пространстве текста (Н. Д. Арутюнова, Э. М. Береговская, Т. А. Гридина, Е. М. Земская, Н. А. Николина, Б. Ю. Норман, В. З. Санников, H. Grassegger, F. Heibert, Z. Tęcza, W. Wilss и др.); о существовании различных типов интертекстуальных связей произведения (И. П. Смирнов, П. Х. Тороп, Н. А. Фатеева, U. Broich, G. Genette, J. Helbig, S. Holthuis, R. Lachmann и др.). Mетодика исследования включает лингвостилистический, синтаксический, квантитативный, контекстуально-интерпретационный и интертекстуальный анализ, сопоставительного метода. 5 осуществляемый с помощью сравнительно- Теоретическая значимость работы состоит в том, что она расширяет представления о механизмах взаимодействия идиостиля и жанра, существующие в современной филологической науке, описывает жанр ЛС с позиций игровой поэтики и определяет основные доминанты индивидуального стиля М. Энде. Практическая ценность заключается в возможности применения основных результатов диссертации в курсах по теории и истории литературы Германии, по стилистике немецкого языка; в спецкурсах и курсах по выбору; на практических занятиях по аналитическому чтению и интерпретации текста; при написании курсовых и дипломных работ. На защиту выносятся следующие положения: 1. Жанр и идиостиль находятся в состоянии взаимовлияния, что, с одной стороны, проявляется в ориентации писателя на жанровую доминанту при выборе стилистической стратегии, с другой стороны, в определенной модификации жанровой структуры под влиянием индивидуальных особенностей стиля автора. 2. Основными структурными элементами жанра ЛС являются обновленный волшебно-сказочный хронотоп и игровая атмосфера, развившаяся из артистичной повествовательной структуры волшебной сказки. При этом игра выполняет в формировании жанровой структуры ЛС главенствующую функцию. Она обеспечивает внедрение через интертекстуальную игру в текст ЛС (жанра-реципиента) элементов хронотопа народной волшебной сказки (жанра-прототипа). 3. Игра является жанровой доминантой ЛС. Всеобъемлющий характер проявления игры в текстах этого жанра позволяет отнести их к игровым текстам и описывать их с позиций игровой поэтики. Игровая поэтика имеет интегративный характер, включает как языковые художественные средства, так и композиционный уровень создания игровой атмосферы в тексте. 6 4. Игровая доминанта в жанре ЛС функционирует в двух основных формах: 1) игра в пространстве текста, включающая языковую игру, которая охватывает игровые манипуляции с фонологическими, морфологическими, лексико-семантическими и синтаксическими ресурсами текста, и игру с формой текста; 2) интертекстуальная игра, проявляющаяся во включенности ЛС в межтекстовое взаимодействие и в зависимости от степени эксплицитности интертекстуального маркирования подразделяющаяся на определенные структурные подтипы, обладающие различным потенциалом при создании импликативного подтекста: эксплицитно маркированная, имплицитно маркированная, немаркированная и многократно маркированная интертекстуальность. 5. Каждый из структурных подтипов игры в текстовом пространстве ЛС и интертекстуальной игры реализуется в произведениях М. Энде в форме игровых приемов, свойственных лишь для его творческой манеры и имеющих своеобразное функциональное содержание. Эти приемы образуют в рамках отдельно взятого подтипа игры особую полевую структуру ядернопериферийного характера. Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 6 публикациях, включая статью в рекомендованном ВАК РФ журнале «Вестник Тамбовского университета», и в докладах на межвузовских, региональных и международных конференциях: «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (Смоленск, 2004), «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, 2004), «Язык. Человек. Культура» (Смоленск, 2005), «Молодые ученые – России» (Смоленск, 2005), «Современные пути исследования литературы» (Смоленск, 2006), «Язык. Текст. Культура» (Смоленск, 2006), «Дискурсивный континуум: текст – интертекст – гипертекст» (Самара, 2006). Материалы диссертации и полученные в ходе 7 исследования результаты используются при чтении лекций по курсу «Интерпретация текста» в Смоленском государственном университете. Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка цитируемых литературных источников и трех приложений. Основная часть диссертации изложена на 169 страницах, 20 страниц занимает список научной литературы, включающий 225 наименований, в том числе 55 на иностранных языках; список источников анализируемой художественной литературы составляет 29 наименований; 31 страницу занимают приложения. Работа содержит 4 графика. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении определяются объект и предмет исследования, обосновывается выбор и актуальность темы, формулируются цель и задачи работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту. В первой главе «Жанр литературной сказки в контексте игровой поэтики» рассматриваются закономерности взаимодействия жанра и идиостиля. В ней проводится обзор современных подходов к изучению жанра литературной сказки и обосновывается выбор структурно- генетического подхода как наиболее релевантного для целостного описания этого жанра. Здесь же анализируются наиболее значимые исследования творчества Михаэля Энде, существующие на сегодняшний день в немецкой филологии. В данной главе излагаются разнообразные точки зрения на понимание природы игры, являющейся жанровой доминантой литературной сказки, а также определяется характер игрового текста и особенности игровой поэтики, в контексте которой функционирует жанр литературной сказки в силу всеобъемлющего характера проявления в нем игровой 8 доминанты. В завершении главы выявляется уровневая классификация форм игры в жанре литературной сказки. Современные подходы к изучению жанра и идиостиля предполагают рассмотрение этих категорий как диалектически взаимосвязанных явлений. В то время как индивидуально-авторская концепция каждого отдельного писателя наряду с особенностями конкретной культурно-исторической ситуации способствуют развитию жанра, доминантные элементы жанра – носители «памяти жанра» (М. М. Бахтин) – обеспечивают единство и определяют отношения всех компонентов создаваемых писателем текстов, в которых реализуется его «языковая личность» (Ю. Н. Караулов) и его идиостиль. Подобный структурно-генетический подход (Л. Гольдман), предполагающий учет взаимовлияния жанра и идиостиля, применяется нами при изучении жанра ЛС и идиостиля М. Энде. Впервые этот метод комплексного анализа поэтики ЛС как жанра применил М. Н. Липовецкий. Основываясь на тезисе о существовании тесной связи между литературной и народной волшебной сказкой как жанромпрототипом, он выделил два доминантных «носителя сказочной архаики» в жанре ЛС: обновленный волшебно-сказочный хронотоп и игровую атмосферу, развившуюся из артистичной повествовательной структуры народной волшебной сказки. Семантическое ядро волшебно-сказочного хронотопа, то есть ценностный аспект волшебной народной сказки, на наш взгляд, несомненно, присутствует в структуре жанра ЛС. Однако в качестве доминанты этого жанра мы рассматриваем лишь интертекстуальной игры игровую атмосферу, которая в форме обеспечивает внедрение в текст ЛС элементов хронотопа народной волшебной сказки. Следовательно, волшебно-сказочный хронотоп также является элементом игры как жанровой доминанты. 9 Особую роль игровое начало приобретает в современных ЛС, создаваемых в эпоху постмодерна. Игровая атмосфера, будучи доминантным признаком ЛС, «обновляется» под влиянием игрового принципа постмодернизма, усиливаясь и приобретая новые черты. Для современных произведений этого жанра не только свойственна мифопоэтика как результат интертекстуального взаимодействия с произведениями ранних этапов развития литературы, но и плюрализм смыслов, что проявляется в ориентации ЛС на детскую и взрослую читательскую аудиторию одновременно. Текст ЛС можно назвать игровым. Игровая доминанта служит конститутивным способом развертывания и прочтения текстового нарратива, организует его элементы в определенную игровую систему. Выстраивая такую систему, автор ЛС преследует цель вовлечь читателя в игру, активизировать его творческие и интеллектуальные способности, побудить его искать вплетенные в ткань произведения загадки и учиться разгадывать их. Вся система художественных средств, способствующих созданию игровой специфики текста литературной сказки, составляет игровую поэтику этого жанра. Важной особенностью игровой поэтики является ее интегративный характер, проявляющийся в том, что она не только включает формальные игровые элементы, но и затрагивает содержательность текста, его смысловое наполнение и организацию. Таким образом, функцией игровых элементов в тексте ЛС является помимо придания повествованию образности и экспрессивности, также создание импликативного подтекста. Разнообразие форм игры в тексте ЛС обусловило необходимость их классификации. Выделяя типологические сходства между игровыми элементами, мы пришли к выводу, что наиболее релевантным является 10 разграничение двух основных типов игры в литературной сказке: игру в пространстве текста и интертекстуальную игру. Игра в пространстве текста представлена языковой игрой, включающей всю совокупность игровых манипуляций с элементами разных уровней текста, и игрой с формой текста, которая подразумевает использование разнообразных визуально-графических средств. Интертекстуальная игра также является формой реализации специфики поэтики ЛС и способствует ее восприятию как игрового текста. Она репрезентирует включение произведения в межтекстовые связи. При этом степень экспликации таких связей различна, что позволяет выделить такие структурные подтипы интертекстуальной игры, как эксплицитно маркированная, имплицитно маркированная, немаркированная и многократно маркированная интертекстуальность. Уровневая классификация игры в пространстве текста и интертекстуальная игра в жанре ЛС включают в себя разнообразные частные формы игры, выбор и функциональная нагрузка которых индивидуальны для каждого отдельного автора и М. Энде, в частности. Они объективируют особенности его идиостиля, его творческой личности, мышления и картины мира. Во второй главе «Игра в текстовом пространстве литературных сказок Михаэля Энде» анализируются конкретные формы проявления и функции языковой игры в ЛС М. Энде на фонологическом, словообразовательном, лексико-семантическом и синтаксическом уровнях, а также описываются формы и функции игры с паралингвистическими элементами текстов этого автора. В ЛС М. Энде основными формами языковой игры на фонологическом уровне являются: 11 графоны (в функции передачи эмоционального и физического состояния персонажа, имитации его безграмотности либо постоянных речевых особенностей): «Warum hapt ihr keine Zeit? / Wir Kinder sagen euch Bescheit! / komt bitte alle zur grosen Fersamlung / Nechsten Sonntag um 6 im alten Anfiteather» (Momo: 111); звукопись (как прием звуковой оркестровки текста): «Pumpen sich Lumpen / im Humpen zu Klumpen / humpeln sie schrumpelnd in Gips» (Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch: 158); звукоподражание (для передачи природных явлений и имитации голоса персонажа): «Huuuuuooooochchchchchchchch!» stöhnte der Wind» (Jim Knopf und Lukas der Lokomotivführer: 143); звукосимволизм (при номинации фантастических существ): Pjörnrachzarch, Ückück, Blubb, Ygramul и др. На словообразовательном уровне языковая игра в произведениях М. Энде проявляется в создании: а) нетрадиционных способов словообразования: «слово-подзорная труба» (последний слог предыдущего слова, является первым слогом последующего слова): satanarchäolügenialkohöllisch = Satan + аnarch + Archäolog + Lüge + genial + Alkochol + höllisch (Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch); ложноэтимологическая реноминация: Schönie = schön + Genie (Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch : 166); Fantasien = Fantasie + Asien (Die unendliche Geschichte); б) окказионального словосложения: ненормативная длина слова: schlappersteppenstoppeltrappergrippenkuppeltreppenlappensuppenseppelkappelkappenschnüppelschnippelmappen- 12 schuppenrappeldoppelrüpeltruppenknüppelhoppelgruppenlippenplapperzappelpuppenklappenschnuppe (Eine Zungenbrechergeschichte: 135-136); «сталкивание» семантически несовместимых слов (при номинации объектов фантастического мира): Käferreiter, Nebelmeer, Mondenkind, Niemandsland, Tränensee и др.; в) «отпредложенческих» слов: Dahinnichtdorthinvondaherichmeinehierher, Wie-hieß-er-doch-noch, Raub-ein, Washable и др.; г) окказиональных аббревиатур: Ve-Sta-vo-Lu-u-Neu-Lu = Vereinigte Staaten von Lummerland und Neu-Lummerland; FTH = Fauliger Tanghaufen и др.; д) новообразований при помощи суффиксального способа словообразования: der Quatschonom, der Juxologe, die Kalenderlogie, spinatisieren и др. На лексико-семантическом уровне языковая игра у М. Энде функционирует в соответствии с такими конструктивными принципами, как ассоциативное наложение, ассоциативное отождествление, ассоциативная выводимость и ассоциативная провокация (по Т. А. Гридиной). Принцип ассоциативного наложения лежит в основе обыгрывания многозначности и омонимии лексических единиц: «Ich finde dich sehr hell», antwortete die Frau, «…Wenn du hier bliebest, bräuchte ich wahrscheinlich keine Lampe mehr» (Der Niemandsgarten: 208) – языковая игра функционирует за счет наложения значений «светлый» и «интеллигентный» лексемы «hell». Ассоциативное отождествление является принципом языковой игры, при котором происходит манипуляция формальным сходством лексем: омофонов: «Wer nichts wird, wird Wirt» (Momo: 20); парономазов (чаще всего при создании онимов): Ur-Unke Umpf← der Sumpf, Ygramul ← der Gram, Prinz Myrrhen ← die Myrrhe, Held Hynreck ← der Recke и др.; 13 устойчивых выражений: «Meine ganze Familie ist jetzt beim Großen Kater im Himmel» (Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch: 29) ← «beim grossen Vater im Himmel sein». Ассоциативная выводимость, формирующая такой контекст восприятия слова, в котором оно за счет разнообразной мотивации получает различную интерпретацию, лежит в основе: метафоризации: Leberecht Langfinger, Marabu Eusebius Schlammbohrer, Villa Alptraum и др. – онимы, содержащие образную характеристику объекта повествования; Heute-Land, Morgen-Land и др. – онимы, содержащие символические ассоциации, значимые для всего повествования; метонимической конкретизации: Nashorn Norbert Nackendick, Elefant Filemon Faltenreich, Lukas Lokomotivführer, Haulewald и др. Ассоциативная провокация строится на эффекте «обманутого ожидания» и создается при: введении в текст лексики научного стиля либо имитирующих этот стиль окказионализмов: «Es handelt sich bei Norbert Nackendick um eine sogenannte spezifische urebolane Psymulation der kaurephatomalistischen Emphysis…» (Norbert Nackendick: 98); «размораживании» фразеологизмов: «Den beiden Helden fiel augenblicklich das Herz in die Feder-beziehungsweise Fellhose» (Der satanarchäolügenialkohöllische Wunschpunsch: 109); окказиональной расшифровке аббревиатур: LSD (Lysergsäurediäthylamid) = Luzifers Salto Dimensionale и др. Характерной особенностью языковой игры в ЛС М. Энде является участие многих ее форм на фонологическом, словообразовательном и лексико-семантическом 14 уровнях в моделировании особого игрового ономастического пространства этих произведений, что свидетельствует о большом значении, которое писатель придает номинации описываемых им объектов повествования. Языковая игра на синтаксическом уровне находит свое воплощение в текстах ЛС М. Энде в форме экспрессивных синтаксических конструкций, обладающих различной степенью формализации импликативного смысла. Это структуры с поверхностно-синтаксическим, абстрактно-семантическим и идеализированно-прагматическим уровнями формализации импликативного смысла (по О. А. Костровой). Формализация импликативного смысла на поверхностно-синтаксическим уровне происходит за счет варьирования объемного наполнения предложения. При этом отклонение от нормативной длины предложения в сторону ее увеличения служит у М. Энде для передачи речевого портрета героя и отображения сложности ассоциативных цепочек в авторских отступлениях. В результате сокращения объема предложений образуются эллипсисы. Они наиболее широко представлены в ЛС М. Энде в форме: субстантивных высказываний, оформленных в виде отдельно стоящих слов: «Sonst dachte er nichts, nur einfach: Mond! Natürlich hatte er auch noch andere Gedanken, über die er nachdachte. Blume!» (Filemon Faltenreich: 238); глагольных бессубъектных эллиптических предложений: «Ach so. Weiß noch nicht. Hat ein bißchen mehr abbekommen als du. Hält allerdings auch ein bißchen mehr aus» (Die unendliche Geschichte: 83); парцелятов: «Aber niemand war gekommen. Niemand» (Momo: 189). К экспрессивно-синтаксические средствам с абстрактно-семантическим уровнем формализации смысла относятся: 15 присоединительные конструкции: «Das geht wie der Teufel. Jeden Tag hauen wir ein ganzes Stockwerk, eins nach dem anderen» (Momo: 84); метафорические словосочетания и предложения, в которых наблюдается нарушение семантической комбинаторики элементов: die geruhsame Flucht, die unendliche Geschichte, das kalte Feuer, der graue Wind и др. – метафорические словосочетания; «Aber Zeit ist Leben. Und das Leben wohnt im Herzen» (Momo: 74) – метафорическое предложение. Синтаксические уровнем единицы формализации с идеализированно-прагматическим импликативного смысла сохраняют свою поверхностную структуру в пределах нормы. К ним относятся: повторы: а) полный в форме анафоры, эпифоры, анадиплозиса, хиазма: «Alles, was geschieht», sagte sie, «schreibst du auf». «Alles, was ich aufschreibe, geschieht», war die Antwort» (Die unendliche Geschichte: 184); б) варьированный в форме градации: «…alles umsonst!...ist völlig überflüssig, hilft keinem mehr was, ist keinen Pfifferling mehr wert, interessiert keinen Schweineschwanz mehr…» (там же: 115); в) грамматический параллелизм: «Vielleicht wird man mit deiner Hilfe Menschen dazu bringen, zu kaufen, was sie nicht brauchen, oder zu hassen, was sie nicht kennen, zu glauben, was sie gefügig macht, oder zu bezweifeln, was sie erretten könnte» (там же: 144); прагматические обеспечение дополнение вставки, выполняющие интертекстуальной оценочного, связи такие функции, произведения, комментирующего либо как авторское уточняющего характера, идентификация авторского голоса в составе несобственнопрямой речи, обращение к адресату: «Etwa zur gleichen Stunde – die Turmuhr in der Ferne hatte Mitternacht geschlagen – saß die kleine Momo noch immer auf den Steinstufen der Ruine» (Momo: 121). 16 Игра с формой текстов ЛС М. Энде использования автором таких реализуется за счет паралингвистических элементов, как иллюстрации, плоскостное варьирование текста, шрифтовое варьирование, художественно-стилистическое варьирование пунктуационных знаков, а также за счет необычной архитектоники текста. К вопросу иллюстрирования своих книг М. Энде подходит с особой тщательностью. Он сам подбирает, а в некоторых случаях лично создает иллюстрации для своих ЛС. В произведениях, отличающихся абстрактностью содержания («Die unendliche Geschichte», «Momo»), писатель прибегает к «комплементарно-интерпретативному» типу корреляции вербального и иконического компонентов, предполагающему лишь частичное перекрывание ими друг друга и установление между этими частями текста связи на ассоциативной основе. М. Энде часто использует «топографемику» (плоскостное варьирование текста) для введения в свои сказки текстовых фрагментов, принадлежащих другим жанрам. Оформление этих текстов в традиционной для них форме не только передает содержание, но и зрительное представление о них. Шрифтовое варьирование проявляется в использовании таких «супраграфемных» средств, как курсив, капитель, жирный шрифт, разрядка, заглавные буквы, а также шрифтов иных гарнитур (готический, рукописный, акцидентный, имитирующий китайские иероглифы). Помимо традиционной смысловыделительной функции варьирования шрифта, М. Энде использует его в особых функциях: характерологической, символической, для создания визуального образа. Для идиостиля М. Энде характерно использование авторской пунктуации в прямой речи персонажей для их характеристики. Чаще всего он прибегает для этой цели к таким знакам препинания, как многоточие и тире: 17 «Oh, Lukas!» stammelte Jim, ohne den Blick von der Landschaft zu wenden. «Da draussen...wie das alles durchsichtig is’ und...und...und...» (Jim Knopf und Lukas der Lokomotivführer: 35); «Der letzte graue Herr nickte langsam. «Es ist gut», murmelte er, «es ist gut – dass nun – alles – vorbei – ist – – – » (Momo: 265). В то время как тире образно выражает процесс рождения мысли, игровое использование многоточия в прямой речи героев произведений М. Энде служит для имитации паузы, прерывистости речи, возникающей при эмоциональном возбуждении персонажа. Игровой потенциал «синграфемики» реализуется в произведениях М. Энде также в процессе употребления тире и двоеточия в не свойственных для них синтаксических позициях. Так, тире в конце авторского монолога сближается по своей функции с многоточием, призывая читателя самому дополнить мысль автора. Функцией нерегламентированного пунктуационного варьирования двоеточия является выделение семантически значимых фрагментов текста. Данную функцию двоеточие выполняет при его употреблении: где нормативно предусмотрено отсутствие знаков препинания: «Was die kleine Momo konnte wie kein anderer, das war: zuhören» (Momo: 17); вместо запятой: «Das war schon schlimm genug, schlimmer aber war, was er durch die Windriesen erfahren hatte: dass es keine Grenzen gab» (Die unendliche Geschichte: 130); вместо точки: «Und dann tat er das einzige, was ihm zu tun übrigblieb: Er begann am Rande des Tiefen Abgrundes entlang zu wandern» (там же: 67). Основной функцией игры с паралингвистическими ресурсами текста является подкрепление на визуальном уровне импликативного подтекста. При этом их применение Михаэлем Энде в своих произведениях носит дифференцированный характер, проявляющийся в изменении частотности 18 использования паралингвистических игровых средств в зависимости от глубины импликативного подтекста, свойственного той или иной литературной сказке. Чем больше глубина импликативного подтекста в произведении (литературные сказки с абстрактно-философским содержанием), тем больше игровых элементов паралингвистического характера применяет автор. Таким образом, возрастающая идейная многомерность текста связана у М. Энде с применением большего количества графических образов. В третьей главе «Интертекстуальная игра в литературных сказках Михаэля Энде» описываются способы включения произведений автора в межтекстовые связи, выявляются основные типы маркирования интертекстуальности и анализируются прецедентные тексты, к которым обращается писатель в своем творчестве. Интертекстуальная игра в ЛС М. Энде функционирует в форме эксплицитно маркированной, имплицитно маркированной, немаркированной и многократно маркированной интертекстуальности. Эксплицитно маркированная интертекстуальность предполагает четко заявленную в заимствующем произведении межтекстовую связь. Эта связь репрезентируется аллюзиями, атрибутированными маркерами лингвистического либо графического характера. К лингвистическим маркерам интертекстуальности в ЛС М. Энде относятся аллюзивные имена собственные, прецедентные выражения и смена лингвистического кода. Среди аллюзивных имен собственных в произведениях писателя особое распространение получают мифонимы. При этом имена мифологических персонажей употребляются им в трансформированном виде, что свидетельствует о пересечении типов игры разных уровней – игры в пространстве текста и интертекстуальной игры: Cairon (имя кентавра из ЛС «Die unendliche Geschichte», образованное от имени персонажа греческой 19 мифологии кентавра Хирона), Argax (имя обезьяны-стража в «Die unendliche Geschichte», являющееся аллюзией на «Одиссею» Гомера, в которой встречается персонаж по имени Аргус), Argo (название исследовательского корабля в литературной сказке «Momo» – аллюзия на древний миф об аргонавтах) и др. М. Энде помогает читателю декодировать зашифрованный мифоним при помощи контекста, в котором он встречается. Это могут быть «паратексты» либо другие элементы текста: отдельно оформленные лексические единицы, словосочетания, предложения и даже целые отрывки из текста произведения. Например: «Herein trat Cairon, der berühmte und sagenumwobene Meister der Heilkunst. Es war, was man in älteren Zeiten einen Zentauren genannt hat» (Die unendliche Geschichte: 36). Из контекста читатель узнает, что Цейрон является кентавром, целителем и его имя встречается во многих мифах. Внешняя форма имени, а также информация, полученная из контекста, активизируют ассоциативный механизм и побуждают читателя обратиться к имеющимся у него знаниям из области мифологии, а именно к тем мифам, в которых идет речь о кентавре Хироне. Смена лингвистического кода как эксплицитный маркер интер- текстуальности функционирует за счет воспроизведения лингвостилистических особенностей прецедентного текста: языка, на котором он написан, функционального стиля и жанра, которому он принадлежит. Примером данного типа эксплицитного маркирования интертекстуальности может послужить использование в ЛС М. Энде «Die unendliche Geschichte» аллюзии на комедию У. Шекспира «Die zwölfte Nacht, oder Was ihr wollt», которая принимает в произведении М. Энде следующий вид: «Als ich ein kleines Büblein war, / juppheissa bei Regen und Wind...» (Die unendliche Geschichte: 273). Писатель не только практически дословно перенимает строки из завершающей эту комедию песенки шута, но и сохраняет стихотворную 20 форму, в которой они употребляются у У. Шекспира: «Und als ich ein winzig Bübchen war, / Hop heisa, bei Regen und Wind!» (W. Shakespeare, Die zwölfte Nacht, oder Was ihr wollt: 79). Графические текстуальности средства эксплицитного маркирования интер- в ЛС М. Энде включают пунктуационные знаки, разно- образные типы шрифтов и выделение строк, содержащих аллюзию, за счет увеличения межстрочного интервала и использования красной строки. Роль эксплицитных маркеров интертекстуальности заключается, помимо атрибуции отдельно взятой аллюзии на данный прецедентный текст, также в запуске ассоциативного механизма и побуждении читателя искать в тексте другие, часто немаркированные интертекстуальные вкрапления. Имплицитно маркированная интертекстуальность обладает по сравнению с эксплицитно маркированной интертекстуальностью более низкой степенью узнаваемости. Она является лишь «намеком» на интертекстуальность. Эта форма межтекстовой связи функционирует за счет формального выдвижения интертекстуальных вкраплений в тексте путем количественного увеличения элементов «чужого» текста и за счет использования аллюзий в определенных позициях в тексте. В ЛС М. Энде количественное увеличение интертекстуальных вкраплений имеет вид повышенной частотности аллюзий на определенный прецедентный текст, а также увеличения длины того заимствованного текстового отрывка, который репрезентирует связывающую произведения аллюзию. Так, повторяющееся тринадцать раз в литературной сказке «Die unendliche Geschichte» предложение «Doch das ist eine andere Geschichte und soll ein andermal erzählt werden» имплицитно свидетельствует об интертекстуальной связи этого произведения с литературной сказкой К. С. Льюиса «Die Chroniken von Narnia». А объем отрывка, описывающего «Das Belibigkeitsspiel» («Игра случая») из главы «Die Alte Kaiser Stadt» того же 21 произведения М. Энде, имплицитно маркирует межтекстовую связь этой ЛС с рассказом Х. Л. Борхеса «Die Bibliothek von Babel», в котором также присутствует описание подобной игры. Выдвижение за счет позиции происходит в произведениях М. Энде двумя способами: аллюзии могут быть по-разному распределены в тексте – сконцентрированы на одном участке (например, аллюзии на рассказы Х. Л. Борхеса содержатся исключительно в главе «Die Alte Kaiser Stadt» ЛС «Die unendliche Geschichte») или встречаться на протяжении всего повествования, либо занимать ключевые позиции в тексте – начале, конце и в паратекстах. Последний способ имплицитного маркирования характерен, например, для интертекстуальной связи «Die unendliche Geschichte» c трагедией И. В. Гете «Faust». Одна из глав ЛС М. Энде носит название «Die Zweisiedler» («Два отшельника»). Это название является аллюзией на эпизод из второй части «Faust», где описывается встреча Фауста и отшельников Филемона и Бавкиды. Немаркированная интертекстуальность сигналами, указывающими на не обладает точными интертекстуальное вкрапление в тексте, и функционирует за счет ассоциативных аллюзий. Немаркированной является, на наш взгляд, межтекстовая связь ЛС «Die unendliche Geschichte» с «Одиссеей» Гомера. Связывающие эти произведения аллюзии можно объединить в следующие комплексы: аллюзии, репрезентирующие процесс забывания; аллюзии, репрезентирующие необходимость укрощения собственных инстинктов; встречу аллюзии, репрезентирующие героя с представителями темных сил. Немаркированная интертекстуальность может быть распознанной лишь теми читателями, которые обладают достаточным уровнем знаний в области мировой литературы. Момент игры в текстах, содержащих немаркированные интертекстуальные вкрапления, обостряется. 22 Некоторые аллюзии в ЛС М. Энде атрибутируются при помощи сразу нескольких маркеров, относящихся к различным типам интертекстуальности. Такой тип межтекстовой связи называется «многократно маркированной интертекстуальностью». Она реализуется двумя способами: атрибуция одного конкретного интертекстуального вкрапления разными маркерами и распределение в тексте различных маркеров с целью атрибуции аллюзий, отсылающих к одному прецедентному тексту. Второй способ характерен, прежде всего, для маркирования интертекстуальной связи произведений М. Энде с теми текстами, к которым автор чаще всего обращается в своем творчестве, например, с Библией. В качестве прецедентных для творчества М. Энде текстов выступают фольклорные немецкие и восточные сказки; мифы; Библия; классические произведения эпохи Возрождения и представителей немецкого романтизма; современные произведения фантастического и мистического характера. Итак, особенности жанра ЛС, в рамках которой творит М. Энде, а именно игровая атмосфера как ее доминантный признак, находят свое отражение в индивидуально-авторской системе его творчества. В каждом произведении писатель обращается к особым художественным средствам, способствующим созданию игровой специфики его ЛС. В целом они отражают свойственную любому игровому тексту уровневую классификацию игровых элементов. Однако в произведениях М. Энде они функционируют как своеобразные, характерные только для его идиостиля формы репрезентации игровой поэтики. Проведенное исследование позволяет наметить пути развития темы игровой поэтики: рассмотрение проблемы отражения игровой доминанты ЛС в произведениях других писателей, творящих в рамках этого жанра, и анализ функционирования игровых элементов в игровых текстах других жанров. В заключении излагаются основные результаты исследования. 23 По теме диссертации опубликованы следующие работы: Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ: 1. Большакова Н. Н. Ономастическая игра как операциональная детерминанта идиостиля (на примере ономастикона литературных сказок Михаэля Энде) // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». – Вып. 4 (48). – Тамбов, 2007. – С. 35-39. Статьи в журналах и сборниках: 2. Большакова Н. Н. Мифопоэтическое пространство в произведении Михаэля Энде «Бесконечная история» // Актуальные проблемы германистики и романистики: Сборник научных статей. – Смоленск: СГПУ, 2004. – Вып. 8. – С. 65-71. 3. Большакова Н. Н. Окказиональные лексические маркеры фантастического в произведении Михаэля Энде «Бесконечная история» // Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сборник научных статей по материалам докладов и сообщений конференции: В 2 ч. – Смоленск: СГПУ, 2004. – Ч. 1. – С. 48-52. 4. Большакова Н. Н. Повторы лексических маркеров фантастического в произведении Михаэля Энде «Бесконечная история» // Scripta manent XI: Сборник научных работ студентов и аспирантов-филологов. – Смоленск: СГПУ, 2004. – С. 112-119. 5. Большакова Н. Н. Роль имени собственного в создании межтекстовых связей литературного произведения (на примере литературных сказок Михаэля Энде) // Молодые ученые – России: 2 международная научно-практическая конференция. – Смоленск: СГПУ, 2005. – Ч. 1. – С. 75-84. 6. Большакова Н. Н. Языковая игра как жанрообусловленный компонент идиостиля Михаэля Энде // Язык. Человек. Культура: Материалы международной научно-практической конференции: В 2 ч. – Смоленск: СГПУ, 2005. – Ч. 2. – С. 363-370. 24 25