добрый-злой, частичный объект

Объект (добрый – злой, частичный объект)
Object (good – bad, part object)
H. Schoenhals
Источник: Mertens W., Waldvogel Br. (Hg.) Handbuch psychoanalytischer Grundbegriffe. Stuttgart, … 2002 2 (2000)
1. Определение понятия
Вначале Фройд применял понятие «объект» в связи со своим учением о влечениях, в
соответствии с которым объект и цель являются вторичными и зависят от влечения. Объект
здесь является нейтральным и исполняет механическую функцию при удовлетворении
влечения. «Объект влечения – это то, посредством чего влечение достигает своей цели»
(Freud 1915c, S. 215). В своих позднейших статьях о психотической депрессии и структурной
теории, испытывая влияние Карла HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\abraham.htm" Абрахама, Фройд начинает считать, что
Сверх-Я должна рассматриваться как психическая инстанция, соответствующая объекту,
имеющему антропоморфные качества. Термин «частичный объект» не используется
Фройдом, хотя он прекрасно соответствует объекту частичных влечений в созданном
Фройдом энергетическом учении о влечениях. Да и Абрахам (1924) не использует этот
термин, когда пишет о «частичной любви». Ключевую позицию термин «частичный объект»
занимает только в теории Меляни HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\kleinbio.htm" Кляйн, вначале как partial object-relation
(Klein 1935), а затем как part object. Говоря покороче, Кляйн использует это понятие для
описания внутренних объектов, существующих на параноидно-шизоидной позиции.
Объекты, соответствующие частичным влечениям, с одной стороны представленым
частичными анатомическими объектами, как например, «грудь» или «пенис» (сегодняшние
кляйнианцы связывают с частичными объектами скорее определённые функции, говоря
например о кормящем, заботящемся, возбуждающем, эмоционально обращённом объекте и т.
д.), а с другой стороны – расщеплёнными, поляризованными частичными объектами (добрый
и злой объекты). Объективное отсутствие объекта субъективно переживается, прежде всего,
как присутствие злого объекта. Внутренний (как частичный, так и целостный) объект имеет в
кляйнианской теории центральное значение и постоянно представлен антропоморфным
образом.
2. Классический подход
Частичные влечения соответствуют эрогенным зонам, представленных оральной, анальной и
генитальной ступенями психосексуального развития (Freud 1915c, S. 215). В ходе
дальнейшего развития объекты частичного влечения объединяются в целостный объект:
«Оральное влечение является таким же аутоэротичным, какими изначально оказываются
анальное и другие эрогенные влечения. Дальнейшее развития, выражаясь покороче,
направлено на две цели:
•
устранение аутоэротизма, меняя объект в собственном теле на чужой объект и
•
унифицирование различных объектов, связанных с отдельными влечениями, замещая их
одним единственным объектом.
Естественно, что такое может удаться только в тех случаях, когда им окажется объект,
имеющий целостное тело, схожее с нашим собственным» (Freud 1916-17а, S. 340 и след.).
В подходе Кляйн (1952) объединение частичных влечений в целостный объект является
главной приметой депрессивной позиции (D), причём целостный объект наделяет отношения
чувством непрерывности, являясь как объектом удовлетворяющим, так и фрустрирующим.
При интеграции добрые, то есть, удовлетворяющие аспекты, должны преобладать над злыми,
так как невыносимый целостной объект не совместим с жизнью. Хотя этот процесс Кляйн
видит во взаимосвязи с эдипальным конфликтом, происходящим, прежде всего, в период
отлучения от груди на первом году жизни, она под конец приходит к выводу рассматривать
его как психическое состояние (state of mind), которое должно всегда заново
прорабатываться.
В параноидно-шизоидной позиции (PS) – психическом состоянии перед депрессивной
позицией – модус отношений с частичными объектами отличается двойственностью и
прерывистостью чувств, а мышление излишней конкретностью. С самого начала все
физические и психические переживания задействованы в бессознательных фантазиях, что
ничего иного не говорит как то, что любое переживание связано с взаимоотношением с
каким-либо объектом. Так что в отличие от Фройдовского подхода здесь считается, что
фантазии базируются не только на удовлетворении желаний. Например, голод может
переживаться младенцем в качестве конкретного кусающего и преследующего внутреннего
объекта (Isaacs 1943). Расщепление на добрые и злые объекты, которое оказывается
необходимым и нормальным в PS-позиции, может позднее регрессивно использоваться в
защитных целях. Основной гипотезой, на которой основывается теория Кляйн, является идея
о том, что внутренний мир населён внутренними частичными и целостными объектами.
Хотя Фройд не говорил напрямую о внутренних объектах, нетрудно многие его идеи
представить в качестве внутренних объектов. Например, младенец галлюцинаторно
переживает удовлетворяющую грудь, или «материнская грудь является первым объектом
для сексуального влечения» (Freud 1916-17а, S. 340), «прообразом всех последующих
любовных взаимоотношений» (Freud 1940а, S. 115). В статье «Бессознательная сфера»
Фройд описывает «предметные представления» в бессознательной сфере как «первые и
истинные объект-оккупации», которые только в предсознательной сфере «наделяются
соответствующими вербальными представлениями в соответствии с ассоциативными
взаимосвязями» (Freud 1915е, S. 300). По мнению Бриттона, такие предметные
представления соответствуют прежним конкретным внутренним объектам кляйнианского
подхода (Britton 1993, S. 112). В структурной теории Фройда сфера Сверх-Я явно является
внутренним объектом, который «принят в Я посредством идентифирования с внешним
объектом, то есть, превращён в составную часть внутреннего мира» (Freud 1940а, S. 136),
а будучи частью Я «противостоит другой, критически её оценивая и одновременно относясь
к ней как к объекту» (Freud 1916-17f, S. 433).
Частичные объекты и связанные с ними процессы проекции и интроекции в том виде, в
котором они описаны Абрахамом и Кляйн, ясно выступают и поздних идеях Фройда.
«Материнская грудь вначале противопоставляет себя Я как «объект», как нечто,
находящееся «вовне»», что «неизбежно приводит к мучительным и неприятным
ощущениям». «Возникает тенденция обособлять от Я всё, что может стать источником
отвращения, формирую чистое Я наслаждений, которому противостоит то чуждое,
угрожающее, что находится снаружи» (Freud 1930а, S. 424). Тут Фройд ничего иного не
описывает, кроме отщепившихся злых частичных объектов.
Идейно-исторический фундамент
«Противоположность Я и Не-Я (вовне) (субъект-объект), рано навязывается отдельному
существу под впечатлением переживаний, что внешние раздражители можно заставить
умолкнуть посредством мышечной активности, а от стимулов, исходящих от влечений,
защиты нет» (Freud 1915с, S. 225). Интерес психоанализа к противоположности между
субъектом и объектом восходит к фундаментальной эпистомологической проблеме
философии (Декарт, Спиноза, Локк, Беркли, Юм, Кант, Фихте, Гегель): каким образом
можно различать внешний объект и его субъективное восприятие, каковы взаимоотношения
между ними? Фройд описывает то, как человек под влиянием принципа наслаждения
отбрасывает ради своих внутренних представлений принцип реальности, а с другой стороны
в ходе развития ради более зрелых решений начинает ориентироваться на принцип
реальности, чтобы опять же сохранить принцип наслаждения (Freud 1911b). Кляйн и её
последователи связывают развитие способности к реалистичной дифференциации между
внешним и внутренним миром (то есть, способность к символическому мышлению) с
задачами депрессивной позиции и интеграцией частичных объектов в целостные.
HYPERLINK "file:///C:\\..\\english\\bionbiog.htm" Бион (1962, 1963), на котором сильно
сказалась философия Канта, для лучшего понимания клинических феноменов типа
субъективного искажения или отвержения реальности (прежде всего, психотиками) создал
психоаналитическую модель мышления, основывающуюся на идеях и понятиях из
философии и математики.
Расширения, дифференциация, модификации
Розенфельд (1950) описал то, каким образом психотические пациенты защищаются от
состояний спутанности с помощью «произвольного расщепления», если сохраняется
естественное и необходимое расщепление на добрые и злые частичные объекты. Недавно
Бриттон стал выявлять значение такого патологического расщепления для эдипальной
ситуации. Чтобы сделать возможными хорошие переживания с объектом, первичный объект
произвольным образом расщепляется на границе двух функциональных областей, например
на границе между чувственной и интеллектуальной областями. А затем такое расщепление
проецируется на родителей, например, на «холодного», интеллектуального отца и на добрую,
эмоционально понимающую мать. В итоге возникает ложный эдипальный треугольник,
базирующийся на расщеплении и состоящий из частичных объектов. Представление об
объединении таких частичных объектов, персонифицированное в фигуре чудовищно
сливающихся родителей (часто такой объединившийся объект называется «паттерном хаоса»,
Бриттон 1997) переживается как катастрофа, но ещё больший страх испытывается от
возрождения первоначального объект-отношения с злокачественным, непонимающим
первичным объектом. Таким образом, приходится поддерживать расщепление и ложный
треугольник, почему и не может возникнуть психическое пространство, образующееся в
нормальном эдипальном треугольнике посредством объединения в целостные объекты,
необходимого для символического мышления.
Значение понятия в различных психоаналитических школах
Хотя на теории объект-отношений ( HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\fairbair.htm" Fairbairn, HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\winnicot.htm" Winnicott, HYPERLINK
"file:///C:\\..\\gruppen\\balintmi.htm" Balint и так называемая Independent Group, входящая в
British Psycho-Analytical Society) сильно сказались идеи Кляйн (Винникотт проходил у
Кляйн супервизию), она идёт в совершенно другом направлении (Hinshelwood 1989). Теория
влечений выбрасывается за борт ради интереса к объекту, особенно к внешнему объекту.
Fairbairn считает, что интернализуется только фрустрирующий объект, чтобы сохранить
внешний добрый объект, а Винникоттовский переходный объект вообще не является
внутренним объектом, это – межа в дифференциации внутреннего и внешнего миров. В Япсихологии и у Novey, Beres и HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\sandler.htm"
Sandler вместо объекта на переднем плане стоит понятие «репрезентанта объекта», чтобы
подчеркнуть non-experiential структурный аспект (Perlow 1995). Конечно, речь здесь идёт о
целостном объекте. Да и вообще в теориях некляйнианских школ пренебрегают частичным
объектом. HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\kernberg\\kernberg.htm" Кернберг
пытается посредством постулирования структурообразующего единства Самости и объекта
интегрировать эго-психологические и кляйнианский подходы. Использование HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\lacan.htm" Лаканом понятия объекта (Autre, objet (a)utre и
фаллоса в качестве частичного объекта) позволяют думать о схожести с идеями Биона,
правда, Лакан образовал свою собственную школу.
Интердисциплинарные работы и факты
Понятие объекта в когнитивной психологии относится к внешнему объекту чувственного
восприятия. Пиаже главным образом интересуется образование репрезентантов и
константностью объектов, оставляя без внимания развитие и задействованность аффектов. Из
психологии развития следует упомянуть о HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\spitz.htm" Шпице (его «либидозный объект» позволяет
находить сходство с Кляйновским целостным объектом из D-позиции) и Малер (8месячный страх является признаком частичного расщепления мира объектов). Исследователи
младенцев, прежде всего, отмечают реакции на внешние объекты. Но поскольку они
психоаналитически ориентированы, то исследуют и воздействие внутренних объектов
родителей на интеракцию между родителями и младенцем.
Литература
Abraham K. (1924) Versuch einer Entwicklungsgeschichte der Libido auf Grund der
Psychoanalyse seelischer Störungen
Bion W.R. (1962) Learning from experience. L.
Bion W.R. (1963) Elements of psycho-analysis. L.
Britton R. (1993) Фундаментализм и образование идолов
Britton R. (1997) О теории психоаналитической техники
Hinshelwood R. (1989) A dictionary of Kleinian thought. L.
Isaacs S. (1943) The nature and function of phantasy / P. King, R. Steiner (ed.). The Freud-Klein
controversies 1941-45 (264-311). L., 1991
Klein M. (1935) A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states
Klein M. (1952) The emotional life of the infant
Perlow M. (1995) Understanding mental objects. L.
Rosenfeld (1950). Notes on the psychopathology of confusional states in chronic schizophrenias /
International Journal of Psycho-Analysis, 31
Объект-отношения, теория объект-отношений
object relatiojn, theory of object relation
Hinz H.
Определение понятия
Понятием «объект» с критическими и эмансипирующими намерениями называют
ограниченные бессознательными мотивами отношения персон или субъектов к себе и друг к
другу. Когда познаются и называются бессознательные детерминанты или модальности
объект-отношений, лежащие за взаимоотношениями субъекта, то есть объект-характер этих
отношений, то это может помочь увеличить (интер)субъективную свободу «решать в ту, или
иную сторону» (Freud 1923b, S. 280). Необходимо уметь различать понятия внутреннего и
внешнего объекта, доброго и злого объекта, частичного и целостного объекта,
символического приравнивания и символических репрезентантов объектов.
С самого начала активные когнитивно-аффективные процессы обмена между организмом и
окружающим миром, между Я и внешним объектом являются основой сильно выраженной
зависимости внутренних объектов от внешних (интроекция) и внешних объектов – от
внутренних (проекция). Взаимоотношения подразумевают такую взаимозависимость
Внутреннего и Внешнего, переноса и контрпереноса, интра- и интерпсихического. Категории
взаимозависимости, взаимосвязей и круговой причинности несколько ослабили силу
категории прямой причинности. Различные теории объект-отношений формулировали
различные пути возникновения, переживаний и воздействия внутреннего и внешнего мира.
Придание значимости радикалам влечений, первичным и бессознательным фантазиям с
одной стороны или влиянию развращающего окружающего мира на психический генез и
патогенез оказывается при этом частично противоположным. Придавание различной
значимости разным сторонам условий, исследуемым психологией объект-отношений,
началось ещё в споре между З. Фройдом и HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\ferenczi.htm" Ференци, а далее продолжилось между М.
Кляйн и HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\freudann.htm" А. Фройд, между М.
Кляйн и Fairbairn, о чём поточнее мы поговорим позднее.
Классический подход
Фройд выбрал термин «объект» в качестве понятия, тесно связанного с понятием
«влечение». Под влечением, «влечением-стимулом» или «потребностью» Фройд понимал
силы, которые
1. имеют происхождение в соматическом источнике
2. психически репрезентируются своим напором, а также репрезентантами представлений и
аффектов и
3. пытаются добиться своей цели – удовлетворения, то есть, в конечном счёте, «устранить
состояние возбуждения в источнике влечения».
«Объект влечения – это то, посредством чего влечение достигает своей цели» (Freud
1915c, S. 215). «Он является наиболее изменчивым среди параметров влечений, не
оказывается первоначально связанным с влечением, а только подбирается в соответствии
со своей пригодностью для удовлетворения влечения» (там же). Если «источник», «цель» и
«напор» исконно присущи влечению, то объект подбирается скорее случайно. Такая
относительная случайность в выборе объекта отнюдь не говорит, что любой объект может
удовлетворить влечение. Под воздействием инфантильной истории био-психо-социальной
интеракции посредством навязанности к повторению судьба и объекты влечения
приобретают специфичность. Из случайности первичных отношений возникает существенное
и специфичное во всём дальнейшем развитии. Ещё в 1905 году Фройд писал: «Для
психоанализа существенным является отношение к объекту» (1905d, S. 82). И, тем не менее,
Фройд лишь случайно использует выражение объект-отношений, оно не относится к его
понятийному аппарату. Мы вообще не встретим у Фройда понятия «внутренний объект»,
хотя он изначально описывал клинические феномены типа бессознательные запечатления в
памяти, внутренние голоса, имаго родителей и использовал понятие внутренней реальности.
В 1914 году Фройд высказал идею, что бессознательные фантазии в определённых
обстоятельствах могут занять место реальных взаимоотношений (1914с). В статье «Скорбь и
депрессия» (1917g) Фройд показал, что потерянный объект посредством идентификации
частично размещается внутри, трансформируя какой-либо аспект своей собственной персоны
в соответствии с моделью потерянного объекта. Внешние взаимоотношения замещаются
внутренними, возникают изменения двух активных аспектов внутри персоны, обусловленные
расщеплением Я. В 1923 году Фройд показал, каким образом идентификация, приводящая к
формированию психических функций, присущих внешнему объекту, завершается созданием
Сверх-Я, в качестве результата интернализации аспектов родителей при вытеснении
эдипального конфликта, и начинает после этого взаимодействовать с Я, чтобы регулировать
эдипальные желания и конфликты (1923b). Фройдовская концепция психических структур
или инстанций, оперирующих во внутреннем мире, являются исходным теоретическим
пунктом разрабатывавшихся позднее теорий объект-отношений, например, кляйнианского
направления. После того как Фройд открыл значение фантазий в качестве внутренней
реальности, которая столь же важна, как и внешняя, что собственно является часом рождения
психоанализа, значению реального совращения в этиологии неврозов стали придавать
намного меньшее значение, хотя полностью от этой идеи Фройд не отказался. Правда, на
такие метаморфозы отреагировал Ференци, подчеркнувший значение матери для детского
развития и заново выделивший фрустрирующее окружение в качестве важного
патологического фактора. Этому действительно нужно придавать большое значение, хотя
эксперименты Ференци с техникой лечений следует считать провалившимися. Его
последователь Балинт показал различия между психологией одной персоны, в которой
терминология нацелена на описание интрапсихических процессов, и психологией двух или
нескольких персон, которая нуждается в терминологии, адекватно представляющей
интерпсихические процессы развития.
Идейно-исторический фундамент
История понятий объект и субъект длинна и незавершенна. После того как многие стали
считать, что даже на восприятии сказывается теоретический подход и немыслимы какое-либо
независимое от субъекта понимание объекта, стали предприниматься попытки занять
интерпретационисткую или конструктивистскую позицию по ту сторону дуализма субъектобъекта с его апориями (непреодолимыми противоречиями), по ту сторону номинализма и
реализма, релятивизма и эссенциализма. Уже Гегель подошёл к дуализму субъекта и объекта
как к диалектике между ними. Фр. Ницше, G. Abel, D. Davidson и R. Rorty показали, что не
существует объекта и события самих по себе, как и не отыщешь начала интерпретации,
скорее всё наше сосуществование основывается на «цикле событие - логическая
интерпретация» (G. Abel). В психоаналитическом диалоге делается попытка добиться
прагматического (то есть, служащего жизни, интерактивного) консенсуса, чтобы отыскать
смысл жизни для настоящего и будущего. После исследований Биона, объясняющих
возникновение мышления из проективной идентификации, стало ещё более вероятно, что
психоанализ сделает свой собственный вклад в идейную историю субъекта и объекта.
Проективная идентификация является нормальным и необходимым процессом, который
только и позволяет возникнуть мыслям и развиваться мышлению, подразумевая к тому же
несколько сложных процессов, а именно колебания как между состояниями меньшей и
большей связности (PS-D), так и между Container и Contained. Если обращать внимание на
это, становится ясно, что «Я-Самость» может возникнуть только посредством проективного и
интроективного использования significant other. Психоаналитическое исследование может
здесь не только детально показать взаимозависимость влечения и объекта (или субъекта и
объекта), но и кое-что прояснить в их происхождении.
Расширения, дифференциация, модификации
Клинические проблемы, которые привели к открытию переноса, а позднее – контрпереноса и
его воздействия на перенос, заставили выступить на передний план взаимоотношениям
пациента в их взаимодействии с объектами (онтогенетически, актуально и ситуативно). М.
Кляйн сделала исследование мира внутренних объектов центральной составной частью
своего подхода. Вначале она описали сложные инфантильные фантазии о внутренности
матери, в которой содержатся самые разные питающие и отравляющие субстанции,
поддерживающие, мешающие и разрушающие органы, в том числе и бэби. Если
игнорировать Фройдовское понятие первичных фантазий, которые он понимал как
филогенетическое наследоство, то различие с Кляйн состоит у Фройда в том, что
интернализации, приводящие к образованию Сверх-Я, являются более поздними
образованиями. М. Кляйн предполагает, что любое физическое состояние и любой импульс
переживается как объект, позволяя возникнуть объекту, который с прогрессирующим
развитием интернализуется, а в соответствующих случаях может экстернализоваться.
Сложная сеть интернализованных объект-отношений, вместе с относящимися к ним
физическими ощущениями, желаниями и страхами, соответственно состоянию мира
внутренних объектов, является, по мнению Кляйн, базисом для поведения, настроений, а
также чувства существования и Самости.
Активные фантазии, существующие с самого начала жизни, теснее связаны с объектами, чем
считалось в классической теории влечений. В таком подходе Фройдовская концепция
первичного нарцизма может рассматриваться как защита. Определённые клинические
феномены (тик, Ференци 1921; шизофрения, Фройд 1914; ригидное сопротивление в
аналитической ситуации, Абрахам 1919) теперь могут считаться отражением особенно
интенсивных взаимоотношений с внутренними объектами, а не как безобъектное состояние, в
котором Я представлено как нарцизное замещение объекта.
Здесь невозможно представить дифференциацию концепции объект-отношений (см.
Grotstein, Rinsley 1994). Как и З. Фройд, М. Кляйн не старается представить полную и
связанную теорию, скорее показывая в новаторской исследовательской работе новые
возможности того, как можно возникновение внутренней реальности представить в качестве
материала представлений, восприятия и фантазий о внутренних и внешних объектах.
1. Объекты a priori присущи влечениям в силу характерного для последних желания чего-то,
то есть, объекты создаются самими влечениями, независимо от присутствия реальных
других во внешнем мире. Восприятие других является исключительно помостом для
проекций врождённых объект-имаго. Кляйн развивает идеи о филогенетическом
наследии, представленных Фройдом ещё в 1913 году в книге «Тотем и табу» на пике
своих отношений с К.Г.Юнгом. Кляйн исходит из целого пакета фантазий о груди,
пенисе, вагине, животе, бэби, совершенстве, взрыве, горении, кусании и т. д. –
функционирующих в качестве универсальных психических механизмов.
2. Уже Фройд считал, что тотчас после рождения ребёнку изнутри угрожает деструкция.
Фройд полагал, что начинают вмешиваться Эрос или влечение к жизни, заставляя
влечение к смерти обратиться вовне, превращаясь в агрессивность, причём часть
деструкции сохраняется в качестве эрогенного мазохизма. Кляйн постулировала
первоначальную активность Я, позволяющую часть влечения к смерти перенаправить
вовне или спроецировать во внешний мир. Вот так и создаётся представление о внешнем
мире, направляя оставшуюся деструктивность против только что созданного злого
объекта. Чтобы лишить переживания исключительно злого внешнего мира, часть
влечения к жизни проецируется, в результате чего порождается добрый объект. На него
направляется оставшаяся часть любви, наделяя верой в существование дружелюбной
персоны, готовой прийти на помощь, и всё это обусловливается действенностью либидо
(Кляйн 1932). Запретительные аспекты Сверх-Я часто приобретают притивнопреследующе-наказующий характер, а защищающие – могущественные спасительные
черты. В 1930 Фройд подтвердил идеи М. Кляйн о том, что детский страх, проявляемый
при появлении первых объектов, пропорционален размеру агрессивных импульсов
ребёнка (1930а, стр. 489).
3. Происхождение объектов можно вывести и из опыта взаимодействия с реальными
объектами. Так как важны переживания «внутренней реальности», то нельзя говорить о
«реальных объектах» без кавычек. Хотя важность «внешних» объектов игнорировать
нельзя, вспомните хотя бы Ференци, который специально подчеркнул важность
воздействий окружения.
И Фройд, и Кляйн рассматривали все проблемы в свете теории влечения, как идущие
изнутри, от конституции. У обоих «реальный объект» служит для того, чтобы смягчить то,
что задано конституцией. Так что патогененическому значению родителей придаётся не такая
уж большая роль. На такую тенденциозную односторонность прореагировали те теоретики
объект-отношений, которые после Fairbairn стали рассматривать депривацию,
спровоцированную родительской патологией, амбивалентностью и тревогой, в качестве
единственной или столь же важной причины патогенеза. Новые подходы отвергают
классическую теорию влечений или переформулировывают её заново. Явно заметно
сближение с теоретиками привязанности.
Если для Фройда и Кляйн удовлетворение оставалось конечной целью влечений, то для
Fairbairn принцип наслаждения становится средством формирования отношения или
привязанности. У Fairbairn мы тоже встречаем разнородные концепции, например в 1943
году он сконцентрировался на мотивационном необходимости поддерживания отношений к
неотложно требующемуся объекту, который оказывается эмоционально отвергающим,
вторгающимся или хаотичным. Так как отказаться от такого объекта невозможно, ребёнок
пытается «удержать» иллюзию «добрых родителей», посредством интернализации,
отрицания и расщепления приписывая себе все их недостатки (депрессию, дезорганизацию,
садизм).
Значение понятия в различных психоаналитических школах
Психическое развитие, происходящее на основе колебаний как от PS к D, и обратно, так и от
Container к Contained, и обратно, может не удаться в силу трёх факторов: детских,
родительских и интеракциональных. Классически и кляйниански ориентированные
исследователи иногда переоценивали значение инфантильных факторов, а также
овеществили внутренний мир посредством понятия конкретного внутреннего переживания
объектов. И, наоборот, исследователи, работающие в перспективе окружающего мира
Fairbairn, могут подпасть под власть злого духа в результате переоценки и овеществления
родительских факторов. Fairbairn так пишет об этом: «И тем не менее оказывается
истиной, что в определённых обстоятельствах внутренним объектам присуща
динамическая независимость, которую не следует игнорировать. Мы действительно
нуждаемся в объяснении фундаментального анимизма, присущего психическому аппарату,
анимизма, продолжающему существовать в глубинах» (1944). Такие исследователи, как
Балинт и Винникотт, относящиеся к группе «Независимых», причисляются некоторыми к
теоретикам объект-отношений из-за того, что они ставили в центр межличностные
отношения. Эти исследователи исходят из того, что в достаточно хороших условиях развития
начальные переживания единства Я и объекта постепенно, минуя травмы, может перейти в
принятие зависимости и обособленности.
А психология Самости так и вообще считает, что можно избежать конфликтов влечений и
Эдипов комплекс, если только будет постепенно нарастать нарцизный гомеостаз (оптимально
и мягко фрустрируемый). Наверное, вместе с отвержением теории первичного нарцизма в
качестве нормальной фазы развития и открытия защитной функции нарцизма некоторые
авторы теряют возможность исследовать то, насколько конкретной, жёсткой, ригидной и
высокоорганизованной по отношению к деструкции и аутодеструкции может быть эта
защита, первоначально служившая выживанию. А в результате эти авторы недооценивают
серьёзность condition humana. Балинт по праву указал, что понятийный аппарат психоанализ
вначале соответствовал психологии одной персоны, помогая исследовать сложную
взаимозависимость между матерью и младенцем, аналитиком и анализандом. Создав понятие
проективного идентифицирования М. Кляйн заложила фундамент для тонкого исследования
защитных процессов, связанных с объектами, процессов, начинающих доминировать, когда
невозможно выносить зависимость и обособленность. Впрочем, ещё до изобретения понятия
проективного идентифицирования существовали клинические подходы Ференци, Бибринг и
А. Фройд, тесно связанные или идентичные с проективным идентифицированием:
идентификация с агрессором и альтруистическая отдача себя.
Тот, кто делает акцент на внутренних объектах в ребёнке или родителях, может упускать, что
это функции психических структур, связанные с мотивами в бессознательном контексте
действий. А кто интересуется исключительно интеракцией, потенциально недооценивает
власть бессознательной сферы и забывает, что деятельностно-теоретическое исследование
мотивов приведёт к их причинам. Такие односторонности хорошо известны как
интеракционизм или интерсубъективизм, причём последняя даже претендует на роль новой
парадигмы.
Исходя от радикалов влечений, врождённых схем (Фройд) или врождённых ожиданий
(Бион), функционирующих в качестве пустых понятий, например «я не знаю, чем является
сосок груди, но когда я ощущаю его ртом, я знаю, чем он является», можно сказать, что
влечение формируется объектом, а объект – влечением. Меляни Кляйн и ранний Винникотт
исходили из того, что формирование объекта происходит при ощущении вины за нанесённый
объекту вред и побуждений загладить её. А позднее Винникотт обнаружил, что объект
формируется в тот момент, когда субъект совершенно неожиданно, радостно-шокирующе
переживает в своих фантазиях могущественную, неудержимую атаку, без всякой
возможности отмщения, а только с возможностью обдумывания и прочуствования.
Интердисциплинарные работы и факты
Много междисциплинарных исследований сделано со стороны философии. На некоторые мы
уже указывали в пункте 3. Можно ещё раз привести Гегеля, который с большой точностью
предвосхитил психоаналитические идеи, говоря о развитии различий между субъектом и
объектом, о Я-сознании, что возможно только посредством переживания взаимного
«признания». Это «двойное действие», «действие другого и действие через самого себя». А
так как «чистое Бытие-в-себе» не выдерживает того, «что было бы для него исчезающим
моментом», «то каждого занимает смерть другого».
Данные, полученные в исследованиях привязанности и младенцев, интересны, потому что
частенько основываются на оригинальных экспериментах. Baby-watcher описали, что
развитие происходит скачками соответственно различиям в уровне самоуверенности,
постоянно остающимися активными в качестве параллельной области самопознания. Здесь
можно найти связь с кляйнианским учением о позициях, но не с классической моделью фаз.
В соответствии с данными наблюдений за младенцами в благоприятных условиях с самого
начала существует восприятие обособленности, то есть, нет считавшейся закономерной
аутической или симбиотической фазы. Младенец всегда может заметить, что значимая для
него персона отличается от него или делает что-либо другое во времени, пространстве, по
своей интенсивности, по движениям. Эта концепция о компетентном хорошо подходит к
психоаналитической модели активного с самого начала Я, вооружённого различными
механизмами защиты, хотя HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\stern.htm" Stern,
например, считает, что в раннем детстве не существует механизма расщепления.
Теоретики привязанности подчёркивают значение тонкой чувствительности матери для
развития уверенного (или неуверенного) поведения привязанности. Неудачи окружения
должны прорабатываться ребёнком, от чего зависит дальнейшее формирование невроза или
психоза. Но в любом случае причиной остаётся неудачи окружения. В этом пункте теоретики
привязанности родственны Fairbairn, Виннкотту, Балинту и HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\kohut.htm" Кохуту. Как бы ни отличались эти исследователи, они
едины в том, что ранние неудачи окружения являются решающе важным этиологическим
фактором.
Теоретики привязанности иначе оценивают понятие фантазии, а понятие влечения так
вообще низводят до «темперамента». Такие различия связаны с различиями полей
деятельности и методическим инструментарием. Наблюдатели за младенцами и теоретики
привязанности в силу своей методики частенько обходятся примитивной картиной о детской
фантазийной деятельности. Некоторые теории объект-отношений и теории привязанности
перестали признавать сексуальность в качестве фундаментального влечения и составной
части человеческого развития и существования. Сексуальность всплывает только как
сексуализация, Эдипов комплекс – только как патологическое схождение, когда нарцизные
потребности или потребности в привязанности недостаточно удовлетворяются. Это стоит в
разком противоречии, например, к представлению Биона о том, что эдиповская констелляция
является как содержанием, так и формой психических функций.
Важные интердисциплинарные вклады имеются также со стороны теории систем и
конструктивизма. Психика в качестве семантической, самовоспроизводящейся и
самодостаточной системы хорошо совместима с представлениями Фройда и Кляйн, в
которых внешний объект может только модифицировать идущие изнутри переживания, но не
порождать их.
Литература:
1. Grotstein J.S., Rinsley D.B. (ed.) (1994) Fairbairn and the origins of object relations. L., NY
2. Klein M. (1932) О психоанализе ребёнка
3. Klein M. (1946) Заметки о некоторых шизоидных механизмах
Выбор объекта
object choice
R. Kreische, Dr. med., приват-доцент Гёттингенского университета, президент Института
психоанализа и психотерапии им. Лу Андреас-Саломе (Гёттинген)
Определение понятия
Под «выбором объекта» подразумевается процесс, посредством которого субъект делает
другого человека «психологически значимым» (Moore, HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\fine.htm" Fine 1990). А в результате человек превращается
в объект любви. Понятием «выбор объекта» Фройд (1905d) описывает выбор целостной
персоны, правда, указывая на то, что возможны и частичные объект-отношения. Выбор
объекта осуществляется сознательно, но под влиянием бессознательных факторов.
В рамках созданной им теории влечений Фройд определяет «объект» влечений как «то,
посредством чего влечение может достигнуть своей цели» (1915с). В психоанализе понятие
«объект» применяется как
•
для реальной, физической персоны или предмета, на которые обращена какая-либо
персона, так и
•
для психического образа персоны или предмета, называемых «внутренний объект» или
«репрезентант объекта»; репрезентанты объекта связаны с предрасположенностями к
определённым аффектам и паттернам поведения.
А когда в качестве объекта удовлетворения влечений стремятся к части персоны (например, к
груди матери) или персона используется только в одной, частичной функции (например, как
человек, проявляющий заботу), тогда мы говорим об отношениях с «частичным объектом».
Классический подход
Фройд различает два типа выбора объектов взрослыми людьми: анаклитический и
нарцизный. В случае анаклитического выбора объекта, выбору объекта в соответствии с
типом поиска опоры и поддержки, объекты любви выбирается с соответствии с прообразом
первичных объектов любви, родителей. Субъект любит тогда «питающую жену» или
«защищающего мужа». На уровне влечений происходит «примыкание» сексуального
влечения к влечению самосохранения, так что на объект-уровне «персоны, которые были
связаны с кормлением, уходом и защитой ребёнка» превращаются в прообразы будущих
сексуально-удовлетворительных объектов во взрослой жизни. В этом смысле «нахождение
объекта является на самом деле его повторным обретением».
При нарцизном выборе объекта объект любви выбирается по прообразу отношения субъекта
к самому себе. Тогда субъект любит в другом то, чем он сам является, был или хотел бы
быть, или же персону, которая была частью его собственной Самости. Пример последнего
Фройд находит в нарцизной любви матери к своему ребёнку, который когда-то «был частью
ей собственной персоны».
В обоих случаях в фазе выбора объекта объекта скорее оккупируются либидозными
интересами (а не агрессивными). Они заидеализовываются.
«Явная любовь к объекту по типу примыкания является характерной для мужчин» (Фройд),
в то время как для женщин более типичный нарцизный выбор. При анаклитическом выборе
объекта мужчиной, по мнению Фройда, мы встречаемся с «сексуальной переоценкой»
партнёра, «происходящей от первоначального нарцизма ребёнка и соответствующей
переносу этого нарцизма на сексуальный объект». А женщины, осуществляя нарцизный
выбор объекта, «строго говоря, любят только самих себя с той же интенсивностью, с
которой их любит мужчина» (Фройд 1914с).
Уже в период с 1923 по 1935 гг. Фройдовскую теорию женственности подвергли критике
Карен HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\horny.htm" Хорни, Эрнест
HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\jones.htm" Джонс и Меляни Кляйн, причём
разгорелись горячие споры с приверженцами Фройдовской теории, к которым относятся
Карл Абрахам, Хелене HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\deutsch.htm" Дойч,
Jeanne Lampl-de-Groot и Мари HYPERLINK
"file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\bonapart.htm" Бонапарт. В конце 60-ых годов споры
вокруг теории женственности вспыхнули вновь.
Идейно-исторический фундамент
Понятие «выбор объекта», подобно «оккупации» и большинству классических
психоаналитических профессиональных терминов, говорит о том, что в соответствии с духом
времени Фройдовское мышление чаще всего оказывается линейно-каузальным (без
обратных связей), и объект в основном рассматривается с точки зрения субъекта. Привычное
для нас сегодня циклическое мышление, которое начинает всё больше доминировать после
создания в 30-ых годах теории систем, редко находит для себя применение в классических
психоаналитических работах. Тем приятнее, что в некоторых местах у Фройда находишь
фрагменты, в которых встречаешь взаимоотношения, например, матери и ребёнка (Фройд
1905d), да и в структурной теории Фройд постулирует взаимоотношения между Я, Оно,
Сверх-Я и окружением.
Фройдовская теория женственности полностью соответствует прежней патриархальной
традиции мышления, когда все области общества пронизывались иерархией полов.
Соответственно в начальные годы психоанализа модель индивидуации женского развития
создавалась на языке и в традициях мышления, типичного для патриархата. Эту теорию,
прежде всего, отвергли феминистки ориентированные женщины-психоаналитики, показав
лежащий в основе фройдовской теории исторический фундамент и коллективные фантазии и
указав на существовавшее абсолютное неравенство мужчины и женщины, что стало
разрушаться только два десятилетия назад.
Расширения, дифференциация, модификации
В современном психоанализе, прежде всего в психоаналитической теории объект-отношений,
исследования выбора объекта мы встречаем чаще в области отношений в паре и семье.
Dicks (1967) в качестве определяющего фактора при выборе партнёра назвал активацию
определённого типа коллизии (тайного сговора). Коллизии – это формы взаимоотношений
двух или нескольких людей, потребности во взаимоотношениях у которых подходят как
ключ и замок. Концепция Dicks относится к теории объект-отношений. Выбор партнёра здесь
в существенной степени определяется бессознательной потребностью добиться схожести с
прежними релевантными объектами или овладеть подавленными аспектами своей
собственной Самости в другом человеке, одновременно соучаствующе этим наслаждаясь.
Интердисциплинарные работы и факты
По современным исследованиям младенцев мы знаем, что младенцы уже в первые шесть
месяцев жизни могут координировать различные чувственные впечатления, создавая единую
концепцию объекта, да и выбор объекта ребёнком исходит не только от ребёнка к матери, но
речь идёт о взаимной интеракции матери и ребёнка, в результате чего мать становится
психологически значимым объектом для ребёнка, а ребёнок – для матери (Lichtenberg 1983,
Stern 1986). Важное значение для ребёнка имеет то, что объект взаимоотношений при
достаточно хорошо согласованной друг с другом интеракции (good enough mother по
Винникотту 1957) приобретает значение объекта любви.
Уже в первые месяцы жизни повторяющийся интерактивный опыт ребёнка с значимыми
персонами, так называемые сценарии (Nelson, Gruendel 1981) репрезентируются
интрапсихически (representation of interaction generalized, сокращённо RIG, см. Stern 1989).
Чем больше накапливается в памяти переживаний в форме RIG, тем сильнее будут они
бессознательно сказываться на будущих объект-отношениях, если только позднее они будут
трансформированы в символические репрезентанты. А довербальные и досимволические
переживанию прямо таки навязывают повторяющиеся действия, так как иначе они не могут
вспоминаться. Свои первичные объект-отношения дети «переносят» на позднейшего
партнёра. На качестве возникающего типа привязанности решающе сказывается тонкая
чувствительность матери и её способность к правильным интерпретациям сигналов своего
младенца в первые девять месяцев. Результаты новых исследований подтверждают тезис
Фройда о нахождении объекта как возобновление прежнего. А вот концепции
анаклитического и нарцизного выбора объекта во многих пунктах уже не соответствуют
современному состоянию науки.
Литература
1. Ainsworth M. (1979) Attachment as related to mother-infant interaction / Rosenblatt J., Hinde
R., Beer C., Busnell M. (ed.) Advances in the study of behavior (1-51), v. 9. NY
2.
HYPERLINK "file:///C:\\..\\psychoan\\mitglied\\bowlby.htm" Bowlby J. (1988) A secure
base. Clinical applications of attachment theory. L.
3. Dicks H. (1967) Marital tensions. L.
4. Lichtenberg J.D. (1983) Psychoanalysis and infant research. New Jersey
5. Moore B.E., Fine B.D. (1990) Psychoanalytic terms and concepts. New Haven
6. Nelson K., Gruendel J. (1981) Generalized event representations: Basic building blocks of
cognitive development / Lamb M., Brown A. (ed.) Advances in Developmental Psychology 1
(131-58). Hillsdale, NJ
7. Stern D.N. (1986) The interpersonal world of the infant. NY
8. Stern D.N. (1989) The representation of relational patterns: Some developmental considerations
/ Sameroff A., Emde R. (ed.) Relationship disturbances in early childhood. A developmental
approach (52-69). NY
9. Winnicott D.W. (1957). The child, the family and the outside world. L.
Copyright © 2006 Николаев Виктор И.и Людмила Ф. Бугаёва. All rights reserved.