Оценка временных интервалов и определение времени по часам при аффективных расстройствах в позднем возрасте Е.Ю. Балашова, Л.И. Микеладзе Рассматриваются классические и современные данные об изменениях временной перцепции при старении. Изучаются особенности отмеривания субъективной минуты, оценки интервалов времени разной длительности и определения времени по «немым» часам у психически здоровых лиц и у больных депрессиями позднего возраста. Проведенное исследование выявляет ускорение течения субъективного времени, снижение точности оценок временных интервалов и отмеривания субъективной минуты при депрессивных расстройствах. Обнаруживается также увеличение в клинической группе (по сравнению с контрольной) количества испытуемых, допускающих множественные ошибки при определении времени по «немым» часам. Эти результаты имеют многофакторную обусловленность и связаны с действием различных психологических механизмов. Ключевые слова: восприятие времени, старение, аффективные расстройства, депрессия, оценка и отмеривание временных интервалов, определение времени по часам. Проблема восприятия времени является одной из самых сложных и неразработанных в психологической науке. С.Л. Рубинштейн предлагает различать в восприятии времени составляющее его чувственную основу непосредственное ощущение длительности, а также собственно восприятие времени, развивающееся на этой чувственной основе (Рубинштейн, 2003). Восприятие времени связано с ритмичностью органических процессов и обусловлено тем содержанием, которое его заполняет; оно зависит от эмоционального состояния человека, его умения оперировать соотношениями временных величин; психологическое время часто рассматривается как «время психических процессов, время в восприятии, переживании и сознании человека» (Головаха, Кроник, 2008, с. 9). Т.А. Доброхотова и Н.Н. Брагина утверждают, что «человек живет и функционирует не только в пространстве и времени реального физического, социального мира, а еще в своих личных, индивидуальных пространстве и времени…объективно реальных так же, как объективно реально существует сам субъект» (Брагина, Доброхотова, 1981, с. 149). В.П. Лисенкова и Н.Г. Шпагонова определяют восприятие времени как «субъективное отражение фундаментальных свойств объективно и независимо от нас существующего реального времени (длительности, последовательности, одновременности)» (Лисенкова, Шпагонова, 2006, с. 50). Особый интерес для клинической психологии и психиатрии сегодня представляет исследование изменения восприятия времени при аффективных расстройствах в позднем возрасте. Это связано с увеличением доли пожилых людей в популяции, с ростом частоты встречаемости аффективной патологии в возрасте инволюции. По данным Всемирной организации здравоохранения, депрессивные симптомы имеют место у 40 - 45 % пациентов в возрасте от 55 лет и старше, обратившихся к врачу в связи с различными недугами. Наряду с деменциями, депрессии являются одной из основных форм психической патологии в позднем возрасте (Концевой и др., 1997; Тиганов, 1999, Краснов, 2009). Перед учеными неизбежно встает вопрос о роли временных факторов в этиологии и патогенезе депрессий, о месте изменений восприятия времени в структуре когнитивного дефицита у таких больных. Специфические изменения в восприятии времени при аффективных расстройствах ученые связывают с морфофункциональными нарушениями ряда структур головного мозга. Это преимущественно подкорковые образования и некоторые зоны гиппокампа, которые объединяются понятием «биологические часы» (Halberg, 1953; Vogel et al., 1980; Хронобиология и хрономедицина, 1989; Wirz-Justice, 2003; Hastings et al., 2006; Marques et al., 2009; Murray, Harvey, 2010; Massart et al., 2012). Нарушения восприятия времени при депрессиях, возможно, являются следствием т.н. десинхроноза (Головин, Симуткин, 2003; Арушанян, 2009; Смулевич и др., 2009; Мосолов, 2012). Он проявляется не только в циклическом характере расстройств и в нарушении цикла «сон-бодрствование», но и в рассогласовании ситуативного и биографического масштабов восприятия времени (в увеличении психологического возраста больных, в уменьшении длительности субъективной минуты) (Головин, Симуткин, 2003). У больных депрессией может иметь место субъективная оценка течения времени как ускоренного, замедленного или отсутствовать единый вектор оценивания временных интервалов (Беленькая, 1948; Kitamura, Kumar, 1983; Головин, Симуткин, 2003). При депрессиях возникают искажения внутреннего эталона длительности, а также обнаружена корреляция между изменениями оценки времени, эмоционального состояния и моторики (Алдашева, 1980). Понимание характера изменений восприятия времени при аффективных расстройствах невозможно без учета тех перестроек временной перцепции, которые происходят при нормальном старении, а также мозговых механизмов, обеспечивающих эту функцию в ходе онтогенеза. Восприятие времени опирается на работу «ритмозадающих» субкортикальных мозговых структур, являющихся морфофункциональным субстратом «биологических часов» (Хронобиология и хрономедицина, 1989; Гласс, Мэки, 1991; Доскин, Лаврентьева, 1991; Сысоева, 2004). Поэтому изменения временной перцепции при старении могут быть связаны с возрастными перестройками в работе подкорковых структур мозга, лимбической системы, гиппокампа, гипоталамуса, лобной и нижневисочной областей мозговой коры (Старение мозга, 1991). Вместе с тем, восприятие времени находится под влиянием культуры, в частности, вследствие использования современным человеком опосредующих его «психологических орудий» (Сурнов и др., 2007). На него влияют такие факторы, как сформированность навыков оценки времени, профессиональные требования, особенности эмоционального состояния. Уход стареющих людей из активной социальной жизни часто сопровождается кардинальными перестройками в личностно-мотивационной сфере и в функционировании психики в целом, что сказывается и на восприятии времени (Карандашев, 1999). По мнению исследователей, возраст является одним из факторов, определяющих индивидуальные характеристики восприятия времени (Fraisse, 1963, 1984; Пиаже, 1994). Так, способность к адекватному восприятию времени развивается у детей постепенно. С возрастом формируются индивидуальные тенденции в восприятии времени (Keele et al., 1985; Ivry, Hazeltine, 1995; Coelho et al., 2004; Лисенкова, Шпагонова, 2006). Рядом авторов высказывается мнение о том, что с увеличением возраста субъективное течение времени ускоряется. Приверженцами такой точки зрения являлись, например, У. Джеймс и П. Фресс. Согласно их взглядам, оценка длительности интервала времени зависит от количества произошедших в нем событий (James, 1890; Fraisse, 1963, 1984). Другие ученые объясняют это феномен тем, что оценка определенного интервала времени происходит посредством его сравнения с продолжительностью всей жизни человека. Поэтому с увеличением возраста промежуток времени воспринимается как более короткий по сравнению с длительностью всей жизни (Janet, 1928; Lemlich, 1975; Wittmann, Lehnhoff, 2005; Janssen, Friedman, 2010). Третьей возможной причиной субъективного ускорения времени при увеличении возраста является замедление темпа некоторых биологических процессов (Pastor et al., 1992; Binkoski, 1996; Meck, 1996; Craik, Hay, 1999; Carrasco et al., 2000; Draaisma, 2004). В последние годы ученые также активно изучают зависимость восприятия скорости времени от особенностей концентрации внимания и от состояния рабочей памяти (Craik, Hay, 1999; Gruber et al., 2004; Cohelo et al., 2004). С возрастом возможность концентрации внимания снижается, что приводит к недооценке длительности временных интервалов, особенно в условиях повышения требований к обработке информации (Gruber et al., 2004). Изменения восприятия времени при увеличении возраста также могут быть связаны с сужением т.н. субъективной временной шкалы (Сурнина, Антонова, 2003). После 70-75 лет при оценке времени часто происходит переход от численной оценочной шкалы к качественной шкале категорий («длиннее», «короче»). Оценки длительных интервалов становятся менее дифференцированными: события группируются по признаку «давности»; уменьшается количество событий, составляющих содержательных аспект временной трансспективы. Время воспринимается более точно пожилыми людьми, ведущими активный образ жизни (Лебедева, 2004). Хотя большинство исследователей сходятся во мнении, что течение времени с возрастом ускоряется, многие убеждены, что эти изменения минимальны, и что как для молодых, так и для пожилых людей индивидуальное время идет в ускоренном темпе. Одно из объяснений ускоренного течения времени в разных возрастах связано с особенностями локализации во времени прошедших событий (Friedman, 1993, 2004; Thompson et al., 1996). Во многих исследованиях (Bradburn et al., 1987; Kemp, 1988,1996; Huttenlocher et al., 1988, 1990; Rubin, Baddeley, 1989; Janssen et al., 2006) была обнаружена тенденция к смещению прошедших событий во времени ближе по отношению к настоящему моменту (в англоязычной литературе – forward telescoping). Трудности припоминания событий, относящихся к определенному промежутку времени, также приводят к его недооценке, субъективно выражающейся в ощущении, что время «пролетело» (Ornstein, 1969; Block, 1989; Poynter, 1989; Friedman, Janssen, 2010). Пожилыми и молодыми испытуемыми по-разному воспринимаются длительности интервалов, начало которых удалено от настоящего момента, и интервалов с более близким началом. По-видимому, в обработке такой временной информации участвуют пока не известные психологические механизмы (Friedman, Janssen, 2010). Данные о связи возраста с восприятием времени в разных исследованиях не совпадают. П. Фресс говорил об ускорении времени с возрастом, имея в виду длительные промежутки времени – дни и годы (Fraisse, 1963). В экспериментах Carrasco и Coelho были получены данные об ускорении течения субъективного времени с возрастом (Carrasco et al., 2001; Coelho et al., 2004). В более раннем исследовании Craik и Hay результаты были обратными (Craik, Hay, 1999). Велся и поиск взаимосвязи между возрастом, циклами «сон-бодрствование» и оценками длительностей, кратных нескольким часам (Time, internal clocks and movement, 1996). Разноречивость данных о характере возрастных изменений восприятия времени при нормальном старении, а также тот факт, что большинство исследований восприятия времени при депрессиях выполнено на выборках пациентов среднего возраста (или крайне неоднородных по возрастному составу), делают актуальным комплексное клинико- психологическое исследование особенностей временной перцепции при аффективных расстройствах позднего возраста. Оно позволит выявить уязвимые звенья восприятия времени, оценить эффективность различных способов его опосредования, соотнести особенности временной перцепции с результатами нейропсихологического обследования. Характеристика испытуемых и описание методик эмпирического исследования В проведенном исследовании добровольно приняли участие 128 больных депрессиями в возрасте от 50 до 80 лет (их средний возраст составил 63,7±8,3 года), находившихся на лечении в клинике НЦПЗ РАМН. В клинической группе было 58 мужчин и 70 женщин. 84 человека имели высшее образование, 44 – среднее или среднее специальное образование. В группу вошли 65 пациентов с рекуррентным депрессивным расстройством, 24 пациента с биполярным аффективным расстройством, 18 пациентов с затяжными депрессивными эпизодами. протрагированный У характер. 21 Среди пациента депрессивные пациентов преобладали расстройства носили больные апато- с адинамическими депрессиями, в структуру которых часто включались тревожные, тоскливые и (или) сенесто-ипохондрические расстройства. 21 психически здоровый испытуемый в возрасте от 50 до 75 лет (средний возраст - 60,4±9,9 лет) составили контрольную группу. В ней было 10 мужчин и 11 женщин; 18 человек имели высшее образование, 3 – среднее специальное или среднее образование. Большинство испытуемых обеих групп были праворукими. Всем участникам исследования проводилось комплексное нейропсихологическое обследование, включавшее, в частности, пробу на определение времени по «немым» часам (Лурия, 1962; Нейропсихологическая диагностика, 2010). Оно было дополнено специальными методиками, направленными на выявление особенностей восприятия времени в ситуативном масштабе (Балашова, Ковязина, 2012). В начале обследования проводилось отмеривание субъективной минуты. Психолог нажимал на кнопку секундомера и просил испытуемого сказать «стоп», когда, по его мнению, пройдёт ровно одна минута. Затем ему предлагалось оценить длительность коротких временных интервалов (5, 10 и 15 сек.), отмериваемых в случайной последовательности при помощи нажатий на кнопку секундомера. В конце обследования испытуемый оценивал его продолжительность и текущее время. Психолог задавал ему вопросы: «Пожалуйста, постарайтесь сказать, сколько сейчас времени? Как Вы думаете, сколько времени заняла наша работа?» Испытуемый должен был ответить, не сверяясь с часами. Объективные показатели и ответы испытуемого фиксировались. Как отмеривание субъективной минуты, так и пробы на оценивание коротких временных интервалов отражают индивидуальную скорость течения времени в ситуативном масштабе. Субъективная минута является достаточно устойчивой величиной, отражающей индивидуальные особенности отсчета и оценки временной длительности, опирающиеся на работу биологических ритмов (Моисеева, Сысуев, 1981; Симуткин, 2000). Субъективные аспекты восприятия времени исследуются и с помощью непосредственной оценки текущего времени и продолжительности обследования; промежутки времени во втором случае являются более длительными и заполненными разными видами деятельности. В западной традиции оценка продолжительности обследования считается валидным тестом, репрезентирующим особенности восприятия времени человеком в его повседневной жизни (Coelho et al., 2004). В пробе на определение времени по «немым» часам испытуемого просили оценить, какое время показывают часы, не имеющие делений и цифр (Нейропсихологическая диагностика, 2010; Балашова, Ковязина, 2012). Каждый испытуемый выполнял от 6 до 9 субтестов. При обработке результатов определялась частота правильных и ошибочных ответов, выявлялись типы допущенных ошибок. Определение времени по часам, безусловно, является упроченным в индивидуальном культурном опыте способом точной оценки и отмеривания временных интервалов, опирающимся на наглядные пространственные и символические представления. Статистическая обработка данных проводилась с помощью программы SPSS Statistics 17.0 и Microsoft Office Excel 2007. Вычислялись средние значения исследуемых показателей и стандартные отклонения. Для сравнения результатов испытуемых контрольной и клинической групп и определения значимости различий использовался Uтест Манна-Уитни. Для выявления внутригрупповых и межгрупповых различий проводился Z-тест. Результаты Полученные данные выявили как схожие черты, так и различия между больными депрессиями позднего возраста и здоровыми лицами в оценке и отмеривании интервалов времени и определении времени по «немым» часам (см. таб. 1, 2; рис. 1). Таблица 1 Отмеривание субъективной минуты, оценка коротких временных интервалов, текущего времени и продолжительности обследования (%). Методика Группы испытуемых Отмеривание субъективной Клиническая минуты Контрольная Оценка коротких 5 Клиническая интервалов (сек.) Контрольная 10 Клиническая Недоотмеривание / Переотмеривание / недооценка переоценка 83 60 12 10 14 15 40 75 60 70 Точное отмеривание / оценка 2 0 13 30 16 Контрольная 15 Клиническая Контрольная Оценка текущего времени Клиническая Контрольная Оценка продолжительности Клиническая обследования Контрольная 10 24 30 64 30 82 55 Примечание. 100% – все испытуемые соответствующей группы. 80 68 70 29 20 9 10 8 0 7 50 9 10 35 По результатам U-теста Манна-Уитни, различия между группами в характере отмеривания субъективной минуты оказались статистически значимыми (p=0,05). Сходство результатов проявлялось в том, что испытуемые обеих групп в большинстве случаев недоотмеривали субъективную минуту. Однако, по результатам Z-теста, у больных депрессиями, по сравнению с контрольной группой, укорочение субъективной минуты встречалось значимо чаще (p=0,01) (см. табл. 1). Они были менее точны в ее отмеривании: в среднем, субъективная минута у здоровых лиц равнялась 58,3 сек., у больных депрессиями – 47,4 сек. Согласно результатам Z-теста, короткие интервалы времени испытуемые обеих групп чаще всего переоценивали (по результатам Z-теста, p=0,05) (см. табл. 1). Значимых различий между средними значениями оценок интервалов времени выявлено не было: в среднем, интервал в 5 секунд оценивался испытуемыми контрольной группы как 7,5 сек., 10 секунд – как 16,7 сек., 15 секунд – как 19,3 cек. Представители клинической группы в среднем оценивали интервал 5 секунд - как 7,7 сек., 10 секунд – как 13,9 сек., 15 секунд – как 19 сек. Стоит отметить, что здоровые испытуемые чаще оказывались точны при оценке пятисекундного интервала (по результатам Z-теста, p=0,05). При этом десяти- и пятнадцатисекундные интервалы были оценены несколько точнее группой пациентов с депрессией (различия не достигли уровня значимости). В результате статистической обработки с помощью U-теста по методу Манна-Уитни были выявлены значимые различия между группами в характере оценки продолжительности обследования (p=0,05). В среднем, субъективная длительность продолжительности обследования составляла для контрольной группы 90% от реальной длительности; здоровые испытуемые в среднем ошибались на 15 минут. Для больных депрессиями субъективная длительность составляла 73% от реальной продолжительности обследования; средняя ошибка равнялась 23 минутам. Таким образом, испытуемые контрольной группы значительно лучше справлялись с оцениванием более длительных, заполненных деятельностью, отрезков времени. Они также в целом лучше «ощущали» скорость течения времени и чаще давали точные ответы при определении текущего времени без опоры на часы, чем испытуемые клинической группы (по результатам Zтеста, p=0,01) (см. табл. 1). Последние, в свою очередь, с большей частотой недооценивали текущее время и продолжительность обследования (по результатам Zтеста, p=0,01) (см. табл. 1). Средняя ошибка при определении текущего времени в контрольной группе составила 11 минут, в клинической группе – 37 минут. Теперь обратимся к анализу того, как выполняли испытуемые клинической и контрольной групп определение времени по «немым» часам. Ниже приведены данные о том, с какой частотой в группах встречалось правильное выполнение задания и какой процент испытуемых допустил 1-2 или 3 и более ошибок. Таблица 2 Определение времени по «немым» часам в разных группах испытуемых (%). Группа Правильное 1-2 ошибки выполнение Клиническая 30 38 Контрольная 33 69 Примечание. 100% – все испытуемые соответствующей группы. 3 и более ошибок 32 8 Оказалось, что треть больных депрессиями допускала более трех ошибок при выполнении субтестов, в то время как в группе нормы такое количество ошибок совершили лишь 8% испытуемых (по результатам Z-теста, p=0,05) (см. таб. 2). При определении времени по «немым» часам (см. рис. 1) здоровые испытуемые в общей сложности выполнили 117 субтестов. Из них 86% субтестов было выполнено правильно, а в 14% были допущены ошибки. Среди этих ошибок в подавляющем большинстве случаев встречались ошибки «на шаг» (±5 минут, ±1 час) и значительно реже – «зеркальные» ошибки (см. рис. 1). Больные депрессиями в общей сложности выполнили 856 субтестов. Из них 75% субтестов было выполнено правильно, а в 25% были допущены ошибки. Среди этих ошибок чаще всего встречались ошибки «на шаг», реже – «зеркальные», ошибки вследствие фрагментарности или инертности (см. рис. 1). Межгрупповые различия касаются характера неточностей: депрессивные пациенты реже совершали ошибки «на шаг», чем здоровые испытуемые (по результатам Z-теста, p=0,05) (см. рис. 1). При этом, у них отмечались (пусть и в небольшом количестве) ошибки вследствие фрагментарности или инертности, не встречавшиеся у здоровых испытуемых (различия не достигали уровня значимости) (см. рис. 1). Рис. 1. Ошибки при определении времени по «немым» часам (%). Примечание. 100% – все ошибки, совершенные испытуемыми соответствующей группы. Обсуждение результатов исследования Проведенное исследование позволяет не только обнаружить ряд характеристик временной перцепции в позднем возрасте, но и увидеть особенности этого когнитивного процесса у здоровых лиц и больных аффективными расстройствами. Остановимся подробнее на наиболее важных, на наш взгляд, среди полученных результатов. Прежде всего, были выявлены факты, указывающие на преобладание ускорения течения субъективного времени у лиц старше 50 лет. Это согласуется с имеющимися в литературе данными (Головин, Симуткин, 2003; Carrasco et al., 2001; Coelho et al., 2004). Данный феномен может быть обусловлен возрастными изменениями в работе подкорковых структур мозга. Но, вероятно, он имеет и психологические детерминанты. Однажды нам довелось обсуждать эту проблему с профессором А.И. Подольским. Он высказал идею о том, что в данном случае действует особый компенсаторный механизм. Известно, что старение характеризуется замедлением скорости многих психических процессов. Лица позднего возраста часто испытывают эмоциональный дискомфорт вследствие того, что не успевают вовремя справляться с повседневными делами и профессиональными обязанностями. Ответственной за это субъект считает скорость течения времени. При этом время становится в индивидуальном восприятии внешним фактором, существующим помимо воли и желания человека. Не будем также забывать о том, что данные об убыстрении субъективного течения времени мы получили в ходе психологического эксперимента. Это особая ситуация нейропсихологического обследования, состоящего из разнообразных заданий, с помощью которых исследуются память, внимание, восприятие, произвольные движения, речь, мышление и т.д. Несмотря на компактность и простоту многих проб, она, безусловно, создает для испытуемого достаточно серьезную когнитивную нагрузку и, вместе с тем, является для него новой, интересной, приобретает положительную эмоциональную окраску. Понятно, что в такой ситуации время даже не течет – летит. Многие испытуемые очень удивлялись, когда в конце обследования психолог сообщал им его истинную продолжительность. Отмеченные нюансы восприятия нейропсихологического обследования достаточно характерны и для больных депрессиями. Многим из них импонирует возможность побеседовать с психологом (обследование больных в стационаре подразумевает развернутую и подробную клиническую беседу), обсудить с ним жизненные проблемы, изменения настроения, развеять необоснованные опасения, узнать больше о способах оптимизации памяти, внимания и других когнитивных функций. Становится понятным, почему и здоровые испытуемые, и больные депрессиями часто склонны недооценивать продолжительность обследования и текущее время. Однако, наряду с этой общей тенденцией, выявляется и разница между результатами контрольной и клинической групп. Она состоит в том, что в контрольной группе весьма значительная часть испытуемых (50% и 35% соответственно) точно оценивали текущее время и продолжительность обследования. В клинической группе это удалось лишь 7% и 9% испытуемых. Данный факт, на наш взгляд, свидетельствует о большей сохранности при нормальном старении функционирования «биологических часов», а также мнестических «сервомеханизмов» временной перцепции (прежде всего, непроизвольного запоминания). При депрессиях позднего возраста «биологические часы», морфо-функциональным субстратом которых являются подкорковые структуры мозга, «идут» с меньшей точностью. Нейропсихологическое обследование выявляет весьма высокую частоту ряда симптомов подкорковой дисфункции (отчетливее выраженной в правом полушарии мозга) у больных аффективными расстройствами (Балашова, Ряховский, Щербакова, 2011). Более того, оно показывает, что у некоторых депрессивных пациентов имеет место заметное снижение непроизвольного запоминания. Определение времени по «немым» часам вполне доступно испытуемым как контрольной, так и клинической группы: без ошибок ее выполняют 33% и 30% испытуемых соответственно. Сходство проявляется и в качестве допускаемых ошибок: в обеих группах отчетливо доминируют дисметрические ошибки («на шаг»). Данный тип ошибок, по мнению нейропсихологов, характерен для дисфункций правой гемисферы мозга. Другие типы ошибок (возникающие вследствие дефицита координатных представлений, фрагментарности или инертности) встречаются крайне редко, особенно в контрольной группе. Различия между здоровыми испытуемыми и больными депрессией обнаруживаются при рассмотрении индивидуальных частот допущенных ошибок. Так, 32% больных и только 8% здоровых испытуемых допускают 3 и более ошибок в процессе выполнения задания. Этот факт указывает на усугубление при депрессиях снижения активности правого полушария, характерного для нормального старения (Старение мозга, 1991). Заметим, что при поздних депрессиях дефицит метрических компонентов пространственного восприятия проявляется только в особых, сенсибилизированных условиях, при увеличении объема психической деятельности. Его симптомы практически отсутствуют в более простых перцептивных операциях (например, больные депрессией при определении времени почти не путают часовую и минутную стрелки). В целом можно сказать, что часы, много столетий назад созданные человеком для помощи в точном определении времени, и сегодня достаточно успешно выполняют свою опосредующую функцию не только при нормальном старении, но и при аффективных расстройствах позднего возраста. Результаты исследования показывают, что в обеих группах частота точного определения времени по часам (даже по «немым»!) во многих случаях оказывается выше, чем точной оценки и отмеривания временных интервалов без опоры на часы. Полученные данные также позволяют сформулировать новые вопросы. Одинаков ли характер изменений временной перцепции при различных вариантах течения аффективных расстройств? В какой степени согласуются между собой многообразные перестройки восприятия времени и пространства при нормальном старении и при депрессиях позднего возраста? Поиск ответов на эти вопросы может стать интересным как для клинической, так и для возрастной психологии. 1. Алдашева А.А. Особенности воспроизведения временных интервалов у больных аффективным психозом// Фактор времени в функциональной организации деятельности живых систем / Под ред. Н.И. Моисеевой, Л.: Изд-во АНСССР, 1980. С.142-143. 2. Арушанян Э.Б. Хронобиологический подход к пониманию природы психической депрессии и антидепрессивного эффекта веществ // Аффективные расстройства. Междисциплинарный подход / Под ред. Н.Г. Незнанова. Спб: Российское общество психиатров, 2009. С. 38-44. 3. Балашова Е.Ю., Ковязина М.С. Нейропсихологическая диагностика в вопросах и ответах. М.: Генезис, 2012. 4. Балашова Е.Ю., Ряховский В.В., Щербакова Н.П. К вопросу о значении нейропсихологического обследования при прогнозировании исхода депрессии в позднем возрасте // Материалы III Международного конгресса «Нейрореабилитация-2011». М.: НАБИ, 2011. С.14-15. 5. Беленькая Л.Я. К вопросу о восприятии временной длительности и его нарушениях // Исследования по психологии восприятия / Под ред. С.Л. Рубинштейна, М.: АН СССР, 1948. С. 342-358. 6. Брагина Т.А., Доброхотова Н.Н. Функциональные асимметрии человека. М.: Медицина, 1981. 7. Гласс Л., Мэки М. От часов к хаосу. Ритмы жизни. М.: Мир, 1991. 8. Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. М.: Смысл, 2008. 9. Головин О.Д., Симуткин Г.Г. Модель организации переживания и восприятия времени при аффективных расстройствах // Социальная и клиническая психиатрия. 2003. Т. 13. № 1. С. 27-34. 10. Доскин В.А., Лаврентьева Н.А. Ритмы жизни. М.: Медицина, 1991. 11. Карандашев В.Н. Жить без страха смерти. М.: Смысл, 1999. 12. Концевой В.А., Медведев А.В., Яковлева О.Б. Депрессии и старение // Депрессии и коморбидные расстройства / Под ред. А.Б. Смулевича. М.: Медицина, 1997. С.114122. 13. Краснов В.Н. Аффективные расстройства // Психиатрия. Национальное руководство / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, В.Н. Краснова, Н.Г. Незнанова и др. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2009. С. 490-524. 14. Лебедева Е.В. Особенности восприятия времени людьми пожилого и старческого возраста: дис. …канд. психол. наук. Екатеринбург: УГУ, 2004. 15. Лисенкова В.П., Шпагонова Н.Г. Индивидуальные и возрастные особенности восприятия времени (на примере детской, подростковой и юношеской выборок) // Психологический журнал. 2006. Т. 27. №3. С. 49-57. 16. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М.: МГУ, 1962. 17. Мосолов С.Н. Современные биологические гипотезы рекуррентной депрессии (обзор) // Журнал неврологии и психиатрии им. C.C. Корсакова. 2012. Т. 11. Вып. 2. С. 29-40. 18. Моисеева Н.И., Сысуев В.М. Временная среда и биологические ритмы. Л.: Наука, 1981. 19. Нейропсихологическая диагностика. Классические стимульные материалы / Сост. Е.Ю. Балашова, М.С. Ковязина. М.: Генезис, 2010. 20. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М.: Междунар. пед. академия, 1994. 21. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб: Питер, 2003. 22. Симуткин Г.Г. Искажение индивидуального времени как проявление десинхроноза при сезонных аффективных расстройствах // Социальная и клиническая психиатрия. 2000. Т. 10. № 3. С. 16–20. 23. Симуткин Г.Г. Депрессивные расстройства (классификация, этиология, патогенез, диагностика, современные подходы к терапии и реабилитации). Уфа, Томск: Вост. ун-т, 2004. 24. Смулевич А.Б., Дубницкая Э.Б., Степанова Е.А. Ритмы депрессии // Аффективные расстройства. Междисциплинарный подход /Под ред. Н.Г. Незнанова. СПб: Российское общество психиатров, 2009. С. 45-51. 25. Старение мозга / Под ред. В. В. Фролькиса Л.: Наука, 1991. 26. Сурнина O.E., Антонова Н.В. Особенности восприятия времени людьми пожилого возраста // Психологический вестник Уральского государственного университета. 2003. № 4. С. 195–203. 27. Сурнов К.Г., Балашова Е.Ю., Ковязина М.С., Портнова Г.В. Часы как предмет культуры: попытка психологического анализа // Вопросы психологии. 2007. №3. С. 99-105. 28. Сысоева О.В. Психофизиологические механизмы восприятия времени человеком: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М.: МГУ, 2004. 29. Тиганов А.С., Снежневский А.В., Орловская Д.Д. и др. Руководство по психиатрии / Под ред. А. С. Тиганова, М.: Медицина, 1999. 30. Хронобиология и хрономедицина: руководство /Под ред. Ф.И. Комарова. М.: Медицина, 1989. 31. Time, internal clocks and movement / Eds. J. Artieda, M.A. Pastor, Amsterdam: Elsevier, 1996. 32. Binkofski F., Block R.A. Accelerated time experience after left frontal cortex lesion // Neurocase. 1996. V. 2(6). P. 485–493. 33. Block R.A. Experience and remembering time: Affordances, context and cognition / Eds. I. Levin, D. Zakay // Time and human cognition: A lifespan perspective, Amsterdam: North Holland, 1989. P. 333–363. 34. Bradburn N.M., Rips L.J., Shevell S.K. Answering autobiographical questions: The impact of memory and inference on surveys // Science. 1987. V. 236(4798). P. 157–161. 35. Carrasco M.C., Guillem M.J., Redolat R. Estimation of short temporal intervals in Alzheimer’s disease // Experimental Aging Research. 2000. V. 26(2). P. 139–151. 36. Carrasco M.C., Bernal M.C., Redolat R. Time estimation and aging: A comparison between young and elderly adults // International Journal of Aging and Human Development. 2001. V. 52(2). P. 91–101. 37. Coelho M., Ferreira J.J., Dias B., Sampaio C., Martins I.P., Castro-Caldas A. Assessment of Time Perception: The effect of aging // Journal of International Neuropsychological Society. 2004. V. 10(3). P. 332–341. 38. Craik F.I., Hay J.F. Aging and judgments of duration: Effects of task complexity and method of estimation // Perception and Psychophysics. 1999. V. 61(3). P. 549–560. 39. Draaisma D. Why life speeds up as you grow older: How memory shapes our past. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 40. Fraisse P. Perception and estimation of time // Annual Review of Psychology. 1984. N 35. P. 1–36. 41. Fraisse P. The psychology of time. New York: Harper and Row, 1963. 42. Friedman W.J. Memory for the time of past events // Psychological Bulletin. 1993. V. 113(1). P. 44–66. 43. Friedman W.J. Time in autobiographical memory // Social Cognition. 2004. V. 22(6). P. 605–621. 44. Friedman W.J., Janssen S.M.J. Aging and the speed of time // Acta Psychologica. 2010. V. 134(2). P. 130–141. 45. Gruber R.P., Wagner L.F., Block R.A. Relationships between subjective time and information processed (reduction of uncertainty) // Time and uncertainty / Eds. P.A. Harris, M. Crawford, Boston: Brill, 2004. P. 188–203. 46. Halberg F. Some physiological and clinical aspects of 24-hour periodicity // Lancet. 1953. N 73. P. 20-32. 47. Hastings M., O’Neill J.S., Maywood E.S. Circadian clocks: regulators of endocrine and metabolic rhythms // Journal of endocrinology. 2007. N 195. P. 187-198. 48. Huttenlocher J., Hedges L.V., Bradburn N.M. Reports of elapsed time: Bounding and rounding processes in estimation // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. 1990. V.16(2). P. 196–213. 49. Huttenlocher J., Hedges L.V., Prohaska V. Hierarchical organization in ordered domains: Estimating the dates of events // Psychological Review. 1988. V. 95(4). P. 471–484. 50. Ivry R., Hazeltine R.E. Perception and production of temporal intervals across a range of duration: Evidence for a common timing mechanism // Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1995. V. 21(1). P. 3–18. 51. James W. The principles of psychology. New York: Henry Holt and Co., 1890. V.1. 52. Janet Р. L’évolution de la mémoire et de la notion du temps. Paris: Chanine, 1928. 53. Janssen S.M.J., Chessa A.G., Murre J.M.J. Memory for time: How people date events // Memory and Cognition. 2006. V. 34(1). P. 138–147. 54. Keele S.W., Pokorny R.A., Corcos D.M., Ivry R. Do perception and motor production share common timing mechanisms: A correlational analysis // Acta Psychologica. 1985. V. 60(2–3). P. 173–191. 55. Kemp S. Dating recent and historical events // Applied Cognitive Psychology. 1988. V. 2(3). P. 181–188. 56. Kemp S. Association as a cause of dating bias // Memory. 1996. V. 4(1). P. 131–143. 57. Kitamura T., Kumar R. Time estimation and time production in depressive patients // Acta Psychiatrica Scandinavica. 1983. V. 68 (1). P. 15-21. 58. Lemlich R. Subjective acceleration of time with aging // Perceptual and Motor Skills. 1975. V. 41(1). P. 235–238. 59. Marques T.A., Thomas L., Ward J., DiMarzio N., Tyack P. L. Estimating cetacean population density using fixed passive acoustics sensors: an example with beaked whales // Journal of the Acoustical Society of America. 2009. V. 125(4). P. 1982-1994. 60. Massart R, Mongeau R, Lanfumey L. Beyond the monoaminergic hypothesis: neuroplasticity and epigenetic changes in a transgenic mouse model of depression // Philosophical Transactions of the Royal Society. 2012. V. 367(1601). P. 2485-2494. 61. Meck W.H. Neuropharmacology of timing and time perception // Cognitive Brain Research. 1996. V. 3(3–4). P. 227–242. 62. Murray G., Harvey A. Circadian rhythms and sleep in bipolar disorder // Bipolar disorders. 2010. V. 12(5). P. 459-472. 63. Ornstein R.E. On the experience of time. Middlesex, UK: Penguin, 1969. 64. Pastor M.A., Artieda J., Jahanshahi M., Obeso J. Time estimation and reproduction is abnormal in Parkinson’s disease // Brain. 1992. V.115(1). P. 211–225. 65. Poynter D. Judging the duration of time intervals: A process of remembering segments of experience // Time and human cognition: A lifespan perspective / Eds. I. Levin, D. Zakay, Amsterdam: North Holland, 1989. P. 305–331. 66. Rubin D.C., Baddeley A.D. Telescoping is not time compression: A model of the dating of autobiographical events // Memory and Cognition. 1989. V. 17(6). P. 653–661. 67. Thompson C.P., Skowronski J.J., Larsen S.F., Betz A. Autobiographical memory: Remembering what and remembering when. Mahwah: Erlbaum, 1996. 68. Vogel G.W., Vogel F., McAbee R.S., Thurmond A.J. Improvement of depression by REM sleep deprivation. New findings and a theory // Archives of General Psychiatry. 1980. V. 37(3). P. 247-53. 69. Wirz-Justice A. Chronobiology and mood disorders // Dialogues in Clinical Neuroscience. 2003. V. 5(4). P. 315–325. 70. Wittmann M., Lehnhoff S. Age effects in perception of time // Psychological Reports. 2005. V. 97(3). P. 921–935. Estimation and Measure of Time Intervals and Evaluation of Time on the Clock at Affective Disorders of Old Age E.Yu. Balashova, L.I. Mikeladze Classical and modern research data about the change in time perception in elderly people is considered. Characteristics of the measuring of the subjective minute, the estimation of time intervals of different duration and the evaluation of time on “silent” clock in mentally healthy people and in elderly depressed people is investigated. Conducted research reveals the acceleration of subjective time flow, decrease in the fidelity of the values of time estimation and of the measuring of the subjective minute at depressive disorders. The increase of the cases of multiple mistakes in the evaluation of time on “silent” clock in the clinical group is evaluated. These results probably mean the multifactor causality of time perception; they are connected with the influence of the different psychological mechanisms. Сведения об авторах Балашова Елена Юрьевна. Кандидат психологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник кафедры нейро- и патопсихологии, факультет психологии, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, ул. Моховая, д.11, стр. 9, 125009 Москва, Россия; старший научный сотрудник отдела медицинской психологии, Научный центр психического здоровья Российской академии медицинских наук, Каширское шоссе, д.34, 115522 Москва, Россия. Е-mail: elbalashova@yandex.ru Тел.:+7(495)629-57-19, +7(917)554-56-28 Микеладзе Лика Игоревна. Аспирант, факультет психологии, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, ул. Моховая, д.11, стр. 9, 125009 Москва, Россия. Е-mail: lika.mikeladze@gmail.com Тел.:+7(495)629-57-19, +7(916)744-78-29