На правах рукописи ПАВЛОВА СВЕТЛАНА ВАСИЛЬЕВНА ОЦЕНОЧНЫЕ СОВЕТИЗМЫ В СОВРЕМЕННОМ

На правах рукописи
ПАВЛОВА СВЕТЛАНА ВАСИЛЬЕВНА
ОЦЕНОЧНЫЕ СОВЕТИЗМЫ В СОВРЕМЕННОМ
ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ ИЗДАНИЙ
«КОММЕРСАНТЪ» И «РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА»
2000-2010 гг.)
Специальность 10.01.10 – Журналистика
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Москва – 2011
1
Работа выполнена на кафедре литературной критики ФГБОУ ВПО
«Российский государственный гуманитарный университет»
Научный руководитель:
Кандидат филологических наук, доцент Евгения Наумовна Басовская
Официальные оппоненты:
Доктор филологических наук, профессор
Наталья Ивановна Клушина
Кандидат филологических наук
Ирина Николаевна Агейкина
Ведущая организация: Удмуртский государственный университет
(филологический факультет).
Защита состоится 17 ноября 2011 г. в 16 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.12 при ФГБОУ
ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»
по адресу: Москва, 125993, ГСП-3, Миусская пл., 6, ауд. 530
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке
Российского государственного гуманитарного университета.
Автореферат разослан
13 октября 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор филологических наук
Л.Ф. Кацис
2
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Данное диссертационное исследование посвящено функционированию советизмов в публицистическом тексте начала XXI века.
Исследование языка тоталитарного государства, каким, безусловно,
был русский язык советской эпохи, – это одна из актуальных тем отечественного и зарубежного языкознания.
Направления исследований русского языка советской эпохи (который также называют «советским языком» или «советским новоязом») многообразны. Рассматривается язык не только официальных документов, но
и медиасреды – прессы, радио и телевидения. Изучались как отдельные советские идеологемы, так и лингвистические особенности целых исторических периодов, а также эволюция русского языка на протяжении всей советской эпохи. Исследователями в разных странах рассматривались стилистические и риторические аспекты «советского языка», и особенности
грамматики тоталитарного дискурса. Во многих работах описывается место советизмов в творчестве известных советских литераторов.
Однако употребление советизмов в постсоветской речевой практике
представляется недостаточно изученным.
Различные определения термина «советизм» можно найти в работах
Н.А. Мещерского1, И.Ф. Протченко2, И.А. Седаковой3, Н.А. Купиной4 и
других исследователей.
В данной работе под советизмами понимаются языковые единицы,
которые возникли в русском языке в советскую эпоху и отражают официальную государственную идеологию.
Изучение функционирования советизмов в современной прессе позволяет понять, какие советские штампы – не только речевые, но и идеологические – по-прежнему живут в языке и сознании российского общества,
и, наоборот, увидеть, какие из них выходят из широкого употребления и
каким образом протекает процесс десоветизации.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью проанализировать влияние советской картины мира, частично законсервированной в языке, на содержательные и формальные особенности современной
российской журналистики.
Объектом исследования являются оценочные советизмы, функционирующие в текстах периодических изданий «Коммерсантъ» и «Российская газета».
1
Мещерский Н.А. Развитие русского языка в советский период. Л., 1967. 32 с.
Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи: социолингвистический
аспект. М., 1975. 349 с.
3
Седакова И. А. О советизмах в современной русской речи // Знакомый незнакомец: социалистический
реализм как историко–культурная проблема. М., 1995. С. 225–235.
4
Купина Н.А. Советизмы: к определению понятия // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2009.
№2. С. 35–40.
2
3
Предмет исследования − актуальные процессы в языке СМИ.
Цель данной диссертации – проанализировать влияние на современное российское языковое сознание советской официальной картины
мира. Поскольку в ее основе лежат оценочные противопоставления, в рамках исследования автор ограничивается оценочной лексикой.
Для реализации поставленной цели в диссертации решается ряд задач:
- выявить актуальные для современной публицистики советизмы;
- проанализировать изменения в их семантике, происходящие в
постсоветский период;
- описать контекст употребления изучаемых слов в периодических
изданиях;
- выявить способы и причины актуализации советизмов в современном публицистическом тексте.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Актуализированные в современной публицистике оценочные советизмы соответствуют идеологемам ленинской и сталинской эпохи.
2. Многие оценочные советизмы сохранились в языке благодаря тому, что трансформировались в нейтральные слова – экономические, политические, исторические термины.
3. Советизмы могут использоваться в политическом дискурсе в той
же роли, что и в советской пропаганде. С помощью подобной лексики чиновники и авторы газетных публикаций оправдывают те или иные государственные реформы, критикуют политических оппонентов, констатируют достижения в различных областях.
4. Оценочные советизмы обладают выразительным потенциалом.
Они участвуют в создании различных фигур речи, в том числе парадокса,
оксюморона и иронии.
5. Изменения, происходящие в области применения некоторых оценочных советизмов, свидетельствуют о сдвигах в их семантике.
6. Можно выделить три основные причины, по которым оценочные
советизмы сохраняются в современном русском языке: активное использование советизмов официальными лицами; семантическая и стилистическая
эволюция оценочных советизмов; выразительный потенциал этих слов.
7. Большая часть оценочных советизмов чаще встречается в «Российской газете», чем в «Коммерсанте». Это свидетельствует о том, что
слова данной категории характерны прежде всего для лексикона проправительственной печати.
4
Литература вопроса представлена в научных трудах, которые могут
быть условно распределены по трем группам в соответствии с хронологией
и основной проблематикой, затронутой в работах:
1. Исследования 1920-1930-х гг.
Несмотря на то что сам термин «советизм» возник в языкознании, по
всей видимости, не ранее 1950-х годов, исследования лексикосемантических особенностей «советского языка» начались практически
сразу после революции 1917 г.
Одним из первых подробно описывает изменения, произошедшие в
русском языке после прихода к власти большевиков, французский славист
А. Мазон. В опубликованной в 1920 г. в Париже книге «Lexique de la guerre
et de la rйvolution en Russie»5 («Лексика войны и революции в России»)
Мазон отмечает три основных пути пополнения лексикона того времени –
это аббревиация, иностранные заимствования и переход имен собственных
в имена нарицательные. Мазон уделяет большое внимание новым словам,
созданным при помощи сокращения, как буквенного, так и слогового.
В 1920-х гг. в советской России поднимается волна пуризма, вызванная главным образом лексическими изменениями в общественнополитических текстах. В 1922 г. издается книга А.Г. Горнфельда «Новые
словечки и старые слова». С одной стороны, автор выступает против пуристских настроений в языкознании. С другой – сам осуждает ряд нововведений в русском языке. В частности, исследователь указывает на неоправданно большое, по его мнению, количество неологизмов, созданных
при помощи аббревиации. Засилье аббревиатур А.Г. Горнфельд объясняет
тем, что подобные слова «создаются во имя некой стремительности, во имя
высшей энергии, высшей целесообразности»6. В то же время, по его мнению, «нет уважения к сжатому, бойкому слову, когда им названо учреждение неповоротливое и неуклюжее». В новых слова А.Г. Горнфельд не видит «ощущения так называемой внутренней формы»7.
С книгой «Новые словечки и старые слова» полемизирует Г.О. Винокур. В работе «Культура языка», вышедшей в 1925 г., языковед не соглашается с положением, высказанным А.Г. Горнфельдом, согласно которому сокращения «удерживаются <…> только потому, что так установлено»8. Г.О. Винокур утверждает: «Одно из самых характерных явлений русского языка современной эпохи заключается в том, что многочисленная
категория слов распалась на новые составные элементы – темы, то есть такие звукосочетания, как «зам», «зав», «проф», являющиеся частью «нормального» слова, но несущие тем не менее полное материальное значение
соответствующих этим темам слов. Темы эти употребляются <…> на пра5
Mazon A. Lexique de la guerre et de la revolution en Russie (1914–1918). Paris, 1920. 65 p.
Горнфельд А.Г. Новые словечки и старые слова. М.: 1922. С. 14.
7
Там же. С. 15.
8
Там же. С. 26.
6
5
вах самостоятельных слов и даже слоняются: «зава», «заву» <…> Темы
сохраняют внутреннюю форму постольку же, поскольку сохраняют ее
полные слова»9. Г.О. Винокур указывает также на основной источник пополнения языка сокращениями: «Девять десятых всех этих сокращений,
несмотря на их исключительную распространенность, изобретает пресса»10. Так или иначе, исследователь, как и его предшественник, отмечает
особую роль аббревиации в процессе словообразования после революции.
В 1923 г. в Берлине опубликована работа С.И. Карцевского «Язык,
война и революция». В ней описывается история пополнения русского
языка новыми словами в первые годы ХХ века. Автор указывает также на
основные способы образования неологизмов в современном ему языке:
«Новые основные слова получаются в результате переосмысления и заимствования, причём к заимствованиям же мы относим и перевод с иностранного <…> К этим исконным средствам обогащения запаса основных
слов в нашем лексиконе в последние годы присоединился ещё один способ
– это сокращения, как, например, с.-р. или эсер, вместо социалистреволюционер; совдеп вместо Совет рабочих депутатов и т.п. Наконец, от
основных слов всех трёх типов образуются производные слова, например,
от мешочник – мешочничать, от митинг – митинговать, от с.-р. – эсерствоватъ и т.д., от совдеп – совдеповский, совдепия, совдёпыч и т.п.»11.
С.И. Карцевский уделяет большое внимание сокращениям, признавая их количество в русском языке уникальным: «На Западе с окончанием
войны количество сокращений <…> свелось к минимуму»12. Также исследователь пытается их систематизировать, выделяя основные типы аббревиатур. С.И. Карцевский называет аббревиацию «революционным» видом
словообразования, но считает слова, созданные по этому принципу, немотивированными: «...В большинстве случаев сокращения являются либо абсолютно немотивированными словами, либо словами недостаточно мотивированными и должны быть приравнены к словам-этикеткам. В сложных
же сокращениях, где есть мотивированность, очень часто нарушена грамматическая сторона. Во всём этом сказывается искусственный, надуманный характер сокращений. Живой язык, а тем более народный, сам создавать сокращений не будет»13.
Таким образом, исследователь, так же как А.Г. Горнфельд, указывает
на влияние государства на лексикон. Важно отметить, что С.И. Карцевский
одним из первых выделяет в советском языке явление эвфемизации, правда
еще не называя его этим термином: «Террор создал целый жаргон»14. В качестве примеров он приводит такие слова и выражения из лексикона чекистов, как «Вера Михайловна» (высшая мера наказания), «Манечка» и «ЭмВинокур Г.О. Культура языка. М., 1929. С. 126-127.
Там же. С.128.
11
Карцевский С.И. Язык, война и революция. Берлин, 1923. С. 226-227.
12
Там же. С. 228.
13
Там же. С. 230.
14
Там же. С.237.
9
10
6
мочка» (Московское отделение ЧК), «умереть от угрызения совести»
(скончаться под пытками)15.
В 1928 г. была издана книга А.М. Селищева «Язык революционной
эпохи: Из наблюдений над русским языком последних лет (1917-1926)».
Исследователь подробно рассматривает всю совокупность лексикосемантических изменений, произошедших после революции, перечисляет
источники пополнения лексикона16:
- слова иноязычного происхождения;
- слова с изменением прежнего значения, – с изменением, вызванным
по большей части эмоциональной функцией;
- сочетание прежних терминов с прилагательными и наречиями, которые соответствуют революционным обстоятельствам, требованиям,
вкусам;
- новообразования.
А.М. Селищев выделяет следующие продуктивные в 1920-е гг. виды
словотворчества17:
- сокращения (исследователь отмечает, что такой способ применяется
весьма часто);
- образования посредством сложения;
- образования при помощи прежних суффиксов и префиксов.
А.М. Селищев указывает также на то, что многие неологизмы (комбед, шкраб и др.), образованные в период революции, ко времени издания
его книги уже успели выйти из употребления:18.
В 1925 г. на страницах журнала «Журналист» состоялась дискуссия о
культуре речи и других проблемах русского языка. Начало дискуссии положила опубликованная в январском номере выдержка из речи наркома
просвещения А.В. Луначарского, в которой он критиковал ораторов и газетчиков за употребление непонятных для широких масс слов, в частности
иноязычных заимствований. При этом Луначарский выступал не за упрощение публицистического языка, а за то, чтобы новые общественнополитические термины были разъяснены: «…Минимальный словарь иностранных слов надо пустить в массы, давая много раз, десятки раз, объяснения, чтобы массы к ним приучить, и обогатить, увеличить лексикон, запас слов читателя»19.
Там же была опубликована заметка В.И. Ленина «Об очистке языка»,
в которой политик выступает против бездумного употребления иноязычных заимствований.
В последовавшей за этими публикациями дискуссии о культуре речи
приняли участие такие видные ученые, как Л.В. Щерба, Л.П. Якубинский,
Карцевский С.И. Указ. соч. С. 238.
Селищев А.М. Язык революционной эпохи. Из наблюдений за русским языком (1917-1926 гг.). М.,
1928. С.156-158.
17
Там же. С.159.
18
Там же. С.170.
19
Луначарский А.В. Что нужно журналисту // Журналист. 1925. №1. С. 13.
15
16
7
С.И. Бернштейн, Д.Н. Ушаков. Примечательна статья Щербы, в которой он
указывает на обилие в языке аббревиатур20. Вслед предшественниками
ученый отмечает, что сокращенные слова существовали еще до революции, но именно в 1920-е годы их количество чрезвычайно возросло. Щерба
называет большинство аббревиатур профессиональными жаргонизмами и
указывает на затруднение в понимании таких слов читателями.
Много внимания уделил нововведениям в русском языке и Е.Д. Поливанов. В статье «Революция и литературные языки Союза ССР» он указывает на то, что наибольшее влияние революция оказала на лексикон21.
Он также выделяет три источника его пополнения:
1) изменение значения старого слова (например, слово совет приобрело «новое революционное содержание»);
2) заимствование иностранного слова;
3) создание новых слов22.
Е.Д. Поливанов, так же как и другие языковеды, называет наиболее
характерным и актуальным способом словообразования 1920-х гг. аббревиацию: создание новых слов осуществляется «новым, революционным
(по времени) и именно в силу указанного массового спроса – в данную
эпоху узаконенным приемом аббревиации (сокращения)»23. Причину активного образования аббревиатур исследователь видит в принципе экономии языковых средств: «Каждое часто фигурирующее в данном коллективном мышлении понятие уже не может выражаться длинным словосочетанием (Совет рабочих и крестьянских депутатов), а требует выражения
одним словом: будь то Совет или Совдеп»24.
В целом можно отметить, что исследователи 1920-х годов всесторонне описывают совокупность лексико-семантических и синтаксических
изменений, произошедших в русском языке после революции 1917 г. В
сфере наибольшего внимания ученых оказывается проблема пополнения
словаря иноязычными словами и аббревиатурами. В связи с этим интерес
исследователей вызывает вопрос не только о красоте, но и о функциональности «нового языка», распространяемого в первую очередь публицистикой.
Можно отметить, что начиная с первых лет революции новшества в
языке ассоциируется у исследователей с новой властью, новым государством. Некоторые ученые впрямую говорят о том, что новые слова и выражения навязывается обществу чиновниками и газетчиками.
Если в 1920-е годы «новый язык» был объектом дискуссий, то в последующее десятилетие полемика об изменениях в лексиконе фактически
сходит на нет. Начиная с конца 1930-х годов в отечественных исследоваЩерба Л.В. Культура языка // Журналист. 1925. №2. С. 5-7.
Поливанов Е.Д. Революция и литературные языки Союза ССР// За марксистское языкознание. М.,
1931. С.188-189.
22
Там же. С. 191.
23
Там же. С. 192.
24
Там же. С. 191.
20
21
8
ниях, затрагивающих проблему послереволюционных языковых нововведений, преобладает явная апологетика всего советского.
2. Исследования 1950-1980-х гг.
Определенного рода интерес к «советской лексике» вновь возникает
в отечественном языкознании во второй половине ХХ века, вскоре после
инициированной И.В. Сталиным дискуссии о языкознании в газете «Правда», приведшей к разгрому марризма в советской лингвистике.
Сам термин «советизм» появляется в отечественном языкознании, по
всей видимости, в 1950-х гг. в рамках теории литературного перевода по
аналогии с такими словами, как «англицизм», «галлицизм», «германизм» и
т.п.25 Наиболее раннее упоминание термина «советизм» в рамках переводческой науки встречается в работе Г.В. Чернова26.
В 1960-х гг. термин «советизм» становится общеупотребительным. В
1970-1980-х гг. проблема функционирования советизмов упоминается не
только в работах, касающихся теории перевода27, но и в некоторых исследованиях по стилистике русского языка28. Однако в целом советские исследования, затрагивающих проблему советизмов, весьма немногочисленны. Одна из немногих работ, посвященных непосредственно советизмам, –
книга И.Ф. Протченко «Лексика и словообразование русского языка советской эпохи»29. Это глубоко идеологизированный труд, направленный на
апологию всего советского.
Совсем другое понимание общественно-политической сущности советизмов содержится в западных работах времен холодной войны. Оценка
дается нередко уже в самих названиях исследований. Например, британский ученый Г. Ходгкинсон делает одну из первых попыток лексикографического описания советизмов (хотя в целом книга носит скорее публицистический характер). В самом заглавии он называет совокупность советской лексики и фразеологии словом «doubletalk»30. Этот термин (и его более распространенный вариант – «doublespeak») появился в языкознании
по аналогии со словом «doublethink» – окказионализмом британского писателя Дж. Оруэлла. Это слово, наряду с другими авторскими неологизмами, литератор использует для описания особенностей тоталитарного общества и языка в антиутопии «1984»31.
В советской публицистике первой половины ХХ века встречается слово «советизм» в значении «советская идеология», «советская власть». В рамках науки о переводе происходит официальная терминологизация слова «советизм» в значении «советская лексема».
26
Чернов Г.В. Вопросы переводы русской безэквивалентной лексики на английский язык (на материале
переводов советской публицистики). Автореф. дисс. … канд. филол. наук. М., 1958. С. 4.
27
Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М., 1986. 416 с.
28
Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М., 1983. 246 с.
29
Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи: социолингвистический
аспект. М., 1975. 349 с.
30
Hodgkinson H. Doubletalk. The language of Communism. London, 1955. 149 p.
31
Оруэлл Дж. О новоязе // 1984 и эссе разных лет. М., 1989. С. 379-392.
Отметим, что наиболее известный окказионализм Оруэлла «новояз» (“newspeak”), ставший популярным
среди русскоязычных исследователей советизмов в 1990-е годы, был введен в лингвистическую терми25
9
Так же как и Г. Ходгкинсон, американский исследователь Р. Хант
уже в самом заглавии своей книги (которая тоже построена в форме словаря) дает негативную оценку совокупности советизмов, называя ее «коммунистическим жаргоном»32.
Отрицательное отношение к советизмам демонстрируют и исследователи-эмигранты – А.В. и Т.П. Фесенко. В опубликованной в 1955 г. в НьюЙорке книге «Русский язык при советах» авторы, опираясь на труды 1920х гг., описывают совокупность лексико-семантических изменений, произошедших в русском языке после революции. Некоторые из этих процессов рассматриваются как осознанное влияние власти. По мнению А.В.
и Т.П. Фесенко, «основной процент в советском языке – политизация его
при широком применении сокращений»33.
В 1985 г. в Лондоне выходит книга И.Г. Земцова «Советский политический язык». В ней автор указывает на отрыв «советского языка» от
действительности. Для обозначения советских лексем, содержанием которых являются несуществующие предметы, исследователь вводит термин
«слова-фикции» – слова, «передающие понятия, лишенные всякого социального смысла (авангард, боевитость, внутрипартийная демократия,
дружба народов, горизонты, идейность)».34
В целом в большинстве исследований 1950-80-х гг. приводится либо
явно отрицательная, либо явно положительная оценка роли и места советизмов в русском языке.
3.Постсоветские исследования
Положение о фиктивности языковых элементов «советского новояза» развивается в работах многих постсоветских исследователей. К примеру, Е.А. Земская в статье «Клише новояза и цитация в языке постсоветского времени» отмечает, что «клише новояза, как правило, ориентировано
либо на абстрактный, условный референт, либо на референт, отсутствующий в действительности»35.
По мнению Б.А. Зильберта, со свойством фиктивности ряда элементов «советского новояза» связано наличие в нем большого количества эвфемизмов. В статье «Языковая личность и новояз эпохи тоталитаризма»
автор проводит параллель между этим явлением и широким распространением аббревиатур: «Тяга к сокращению слов объяснялась не только экономией времени, но осознанной целью изменить смысл имени путем неза-
нологию, по всей видимости, польским языковедом М. Гловинским в статье «Nowomowa po Polsku» в
1991 г.
32
Hunt R.N.C. A guide to communist jargon. Ann Arbor, 1957. 169 p.
Фесенко А.В. Фесенко Т.П. Русский язык при советах. Нью-Йорк, 1955. С. 124.
34
Земцов И.Г. Советский политический язык. Лондон, 1985. С.18.
35
Земская Е.А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского времени //Вопросы языкознания. 1996.
№3. С.23.
33
10
метного отсечения многих ассоциативных связей каждого лексического
элемента сокращенного слова»36.
Особого внимания заслуживают исследования речевых реакций общества на тоталитарный язык, поскольку идеологически наполненное послание лишается смысла без своего прямого адресата. В 1993 г. А. Вежбицка вводит термин «язык самообороны»37, отечественный языковед
Н.А. Купина употребляет в 1995 году в этом же значении термин «языковое сопротивление»,38 а Э. Лассан пользуется для описания явления советского инакомыслия термином «акратический язык» («язык невласти»).39
Работы, посвященные функционированию советизмов в постсоветской речевой практике, немногочисленны. Основная часть этих исследований относится к первой половине 1990-х годов. Подробный анализ публицистического материала провела в 1995 г. И.А. Седакова. Она выявила
конкретные способы использования советских лозунгов и отдельных слов
для создания публицистических и риторических приемов в газетных заголовках и текстах. По ее мнению, «советизмы очень “удобны” для разного
рода речевой игры»40 и используются в большинстве случаев для оценки
советского прошлого.
О месте советской фразеологии в российской публицистике писали
также Е.А. Земская41, М.Ф. Шацкая42, С. Шулежкова43. Е.А. Земская так
же, как и И.А. Седакова, указывает на частое обыгрывание советских крылатых выражений в газетных заголовках.
Из недавних работ, посвященных существованию советизмов в языковом пространстве конца ХХ – начала XXI вв., следует отметить диссертации Г.Ч. Гусейнова, А.А.Пихуровой и китайского исследователя Лю
Цзюнь Пин,44 цель которого – составить словник советских лексем, актуальных для преподавания русского языка иностранным студентам. В работе приводятся примеры по-прежнему употребляемых в российских газетах
советизмов. Однако автор не анализирует цели и причины их использоваЗильберт Б.А. Языковая личность и новояз эпохи тоталитаризма. // Языковая личность и семантика.
Волгоград, 1994. С.118-120.
37
Вежбицка А. Антитоталитарный язык в Польше: механизмы языка самообороны // Вопросы языкознания. 1993. №4. С.107.
38
Купина Н.А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. Екатеринбург-Пермь. 1995. С.187.
39
Лассан Э. Дискурс власти и инакомыслие в СССР: когнитивно-риторический анализ. Вильнюс, 1995.
С.15.
40
Седакова, И. А. О советизмах в современной русской речи // Знакомый незнакомец. М., 1995. С.229.
41
Земская Е.А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества// Вопросы языкознания.
1996. №3. с.3-31.
42
Шацкая М.Ф. Белая гвардия вчера и сегодня. Идиомы и перефразы-советизмы в зеркале современного
языкового сознания// Русская речь. 2004. №5. С. 57-59.
43
Шулежкова С.Г. Крылатые выражения-советизмы в русских средствах массовой информации последнего десятилетия // Функционирование фразеологии в тексте в периоды кризиса идеологии и культуры.
Оломоуц, 1995. С. 79-80.
44
Лю Цзюнь Пин. Семантические изменения в русской общественно-политической лексике и их учет в
описании РКИ для китайских студентов-русистов (на материале советизмов). Дис. … канд. филол. наук.
М., 2004. 151 с.
36
11
ния, а также ситуативные оттенки значения и общественно-политический
контекст употребления советизмов.
А.А. Пихуровой 45 анализирует словарные значения некоторых советизмов. При этом в качестве источников взяты изданные в 1990-2000-е гг.
словари советизмов и советских идеологем, несколько хрестоматийных советских и три постсоветских толковых словаря (включая переиздание
«Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова 2001
года). Большая же часть работы А.А Пихурововой посвящена так называемой «рефлексии над советизмами» в советской художественной литературе. То есть фактически автор не анализирует современное словоупотребление советизмов. Таким образом, содержание исследования не вполне
оправдывает его название.
Аналогично Г.Ч. Гусейнов в работе «Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х годов»46 базируется в основном на советском материале. В то же время автор охватывает почти все уровни идеологизированного «советского языка» – от графики до фразеологии. Спорным представляется заостренное внимание Г.Ч. Гусейнова к табуированной лексике как
элементу «языкового сопротивления»47 в советское время. В то же время
безусловной заслугой автора является составленный им обширный и иллюстрированный примерами употребления словарь советских идеологем.
Новизна данной работы определяется тем, что функционирование
советизмов в публицистке начала XXI в. до сих пор не изучалось. Впервые
предпринято исследование процесса десоветизации русского языка с точки
зрения журналистской практики.
Источником для диссертации послужили материалы, опубликованные в изданиях «Коммерсантъ» и «Российская газета» с 2000 по 2010 гг.
Выбор источников обусловлен статусом данных СМИ.
Газета «Коммерсантъ», выходящая с 1989 г. и имеющая тираж 125–
130 тыс. экземпляров, считается авторитетным качественным СМИ, ориентированным на мыслящего читателя. Данное издание принято относить к
так называемым независимым, умеренно оппозиционным средствам массовой информации.
«Российская газета» выходит ежедневно с 1990 г. и является официальным изданием Правительства Российской Федерации. Тираж московского издания составляет около 200 тыс. экземпляров. «Российская газета»
имеет статус официального издателя государственных документов. В ней
также публикуются новостные и аналитические материалы о текущих со-
Пихурова А.А. Судьба советизмов в русском язык конца ХХ – начала ХХI в.: на материале словарей и
текстов. Дис. … канд. филол. наук. Саратов, 2005. 213 с.
46
Гусейнов Г.Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х годов : Дис... д-ра культурологи. М.,
2002. 450 с.
47
Используется термин Н.А. Купиной.
45
12
бытиях в стране и за рубежом. Газета распространяется на всей территории
Российской Федерации.
В работе на примере материалов «Российской газеты» и «Коммерсанта» сравнивается употребление советизмов в государственных и условно независимых СМИ.
В качестве дополнительных источников в работе использованы статьи и речи В.И. Ленина и И.В. Сталина, партийные документы, тексты советских газет.
Для решения поставленных исследовательских задач применяются
следующие методы: лексикографический отбор, сравнение актуализированных в современной прессе значений со словарными дефинициями, анализ семантики и дополнительных коннотаций, а также контекстуальный и
частотный анализ.
Теоретическая и практическая значимость работы. Проведенное
исследование дает основания для теоретического осмысления места советизмов в современном русском языке. Кроме того, результаты работы могут служить теоретической базой для дальнейших диахронных лексикологических исследований.
Полученные результаты могут быть использованы для разработки и
совершенствования вузовских курсов «Современный русский язык. Лексика», «История русского литературного языка», «Русский язык и культура
речи», «Стилистика русского языка», «Язык и стиль СМИ», а также для
составления словаря советизмов, актуальных в современной публицистике.
Апробация работы. Основные положения диссертации в 2008–
2011 гг. обсуждались на заседаниях кафедры литературной критики Института массмедиа РГГУ; на Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», организованной
МГУ; на конференции «Медиаконтент – взгляд молодого исследователя»,
организованной Институтом массмедиа РГГУ и факультетом журналистики МГУ.
Основные положения исследования отражены в публикациях, часть
которых – в изданиях, рекомендованных ВАК.
Структура работы определяется ее целью и задачами. Диссертация
состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы. В первой главе рассмотрены советские негативизмы, во второй – позитивизмы. Анализируемые лексемы расположены в главах в алфавитном
порядке.
13
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении формулируется проблема, обосновывается ее актуальность, определяется содержание понятия «советизм», ставятся цели и задачи, дается краткая история вопроса, из которой вытекает новизна исследования, характеризуются источники и методика работы.
В главе 1 – «Советские негативизмы» – анализируется семантическая эволюция и современное употребление советизмов, которые несут в
себе отрицательную оценку тех или иных общественно-политических явлений. Для подробного анализа были выбраны 7 советских негативизмов,
актуализированных при описании современных реалий. В тексте главы они
расположены в алфавитном порядке.
В § 1.1. «Антикоммунизм, антикоммунист, антикоммунистический» показывается, что советизм «антикоммунизм» и его производные
встречаются с приблизительно равной частотой в обоих анализируемых
источниках. Сегодня рассматриваемые слова не обладают ярко выраженной негативной эмоциональной составляющей. Она проявляется, когда эти
термины используются в риторике членов КПРФ. Делается вывод о частичной нейтрализации советизма «антикоммунизм» и его производных.
Слово «антикоммунистический» и однокоренные лексемы сближаются по значению со словом «антисоветский» – и даже со словом «антироссийский», особенно в публикациях, посвященных событиям в бывших
советских республиках. Слово «антикоммунизм» означает не просто
враждебность коммунистической идеологии, но и враждебность советскому/российскому государству.
Таким образом, рассматриваемые лексемы могут использоваться в
той же функции, что и в советской пропаганде, однако негативная семантика в них стала менее явной.
В § 1.2. «Антиобщественный» демонстрируется, что слово «антиобщественный» сохраняется в публицистическом языке во многом за счет
того, что оно активно употребляется в речи чиновников и зафиксировано в
качестве термина в законодательных актах. Можно считать, что оно является бюрократизмом, унаследованным от советских времен. В то же время
слово «антиобщественный» в «Российской газете» вытесняется его частичным синонимом «асоциальный». В «Коммерсанте» оба слова практически не встречаются.
В § 1.3. «Вредитель, вредительство» доказывается, что слова «вредитель» и «вредительство» сохраняют негативный компонент значения,
они по-прежнему актуальны в публицистической речи. В широком смысле
словом «вредитель» может быть назван любой человек или объект, наносящий вред чему-либо.
14
В то же время во многих случаях слово «вредитель» сближается по
смыслу со словами «диверсант» и «преступник». Таким образом актуализируется значение слова, зафиксированное в советских словарях 1970-х гг.
Слова «вредитель» и «вредительство» сохраняются в активном словаре во
многом потому, что их употребляют публичные персоны, в том числе российские чиновники. При этом в политической риторике эти лексемы используются по аналогии с советскими пропагандистскими штампами сталинского времени.
В § 1.4. «Левак, левацкий» показывается, что слово «левак» и производное «левацкий» сохраняются в современной речевой практике благодаря тому, что после падения советской политической системы их значение изменилось. Из общественно-политического клише, употреблявшихся
для обозначения мнимых коммунистов, врагов советской власти, они
трансформировались в разговорные слова, которые используются для иронично-пренебрежительного именования носителей марксистских взглядов.
В § 1.5. «Невозвращенец» демонстрируется, что в современном употреблении слова «невозвращенец» отсутствует негативная оценка обозначаемого явления. В большинстве случаев эта лексема используется в значении, близком к понятию «политический беженец». Это значение зафиксировано в постсоветских словарях. Таким образом, можно говорить о
нейтрализиации рассматриваемого советизма.
Слово «невозвращенец» также активно используется в переносном
значении и при создании художественных приемов.
В § 1.6. «Перегиб» предполагается, что слово «перегиб» сохраняется
в разговорной речи благодаря его связи со словосочетанием «перегнуть
палку», которое существовало в русском языке и до революции. Лексема
широко употребляется как разговорный синоним слов «злоупотребление»
и «крайность». В подобных случаях слово сохраняет неодобрительный оттенок значения, но не ассоциируется с советской действительностью. Происходит нейтрализация идеологического компонента значения лексемы
«перегиб», когда она используется в разговорном контексте.
В то же время слово «перегиб» и связанные с ним устойчивые словосочетания активно употребляются как бюрократические штампы. В риторике государственных лиц лексема «перегиб» используется часто с теми
же целями, с которыми она употреблялась советскими политическими деятелями. Слово «перегиб» применяется для того, чтобы признать те или
иные ошибки в действиях исполнительных органов власти и переложить
ответственность за эти ошибки на нижестоящие властные инстанции. Советизм «перегиб» также используется в императивной риторике – для того,
чтобы призвать к улучшению ситуации и продемонстрировать, что власти
ведут работу по исправлению признанных ошибок.
В § 1.7. «Уравниловка» демонстрируется, что советизм «уравниловка» ассоциируется у говорящих с советскими реалиями. Слово сохра-
15
няет негативные коннотации. Оно в большей степени характерно для лексикона центристской «Российской газеты», чем для умеренно либерального «Коммерсанта». В первой оно часто используется для оправдания проводимых государством социальных реформ. Как правило, слово «уравниловка» употребляется в значении «уравнение в финансовом отношении».
Таким образом, с одной стороны, в речи чиновников и журналистов оно
употребляется с той же функцией, что и в советской риторике. С другой
стороны, слово используется, в том числе, и в критике советской экономической модели и идеологии.
В конце главы делаются выводы о причинных, по которым часть советских негативизмов по-прежнему актуальна при описании современных
общественно-политических реалий:
1. Некоторые их этих слов активно употребляются в речи российских
чиновников и других официальных лиц. В большинстве своем это люди
среднего и преклонного возраста. В их речи сохранились некоторые бюрократические штампы советского времени. Такие слова как «уравниловка»,
«перегиб», «антиобщественный», «вредитель» могут использоваться в той
же риторической функции, что и в советской пропаганде. Эти слова могут
употребляться также в авторской речи журналистов, но, что характерно,
большинство из них чаще встречается в центристской, проправительственной «Российской газете», чем в умеренно-либеральном «Коммерсанте».
2. В семантике и области применения некоторых советских негативизмов произошли изменения. Слово «левацкий» из политического термина стало разговорным синонимом слов «коммунистический» и «леворадикальный». У слова «левак» также появилось дополнительное разговорное
значение. Слово «перегиб» часто употребляется как разговорный синоним
книжного слова «крайность». Слово «невозвращенец» потеряло негативные коннотации и употребляется как синоним понятия «политический беженец». В слове «антикоммунистический», которое в советской пропаганде было синонимично слову «антисоветский», имплицитно присутствует
значение «антироссийский».
3. Отдельные советизмы используется в языковой игре. Некоторые
слова употребляются в выразительных целях в буквальном значении. Так,
слово «вредитель» может обозначать все, что приносит вред, а слово
«невозвращенец» используется для обозначения чего-либо или кого-либо
не вернувшегося или кого-либо, кто что-то не вернул. Слово «антикоммунистический» используется для создания парадоксов и оксюморонов.
В главе 2 – «Советские позитивизмы» – рассматриваются шесть
советизмов, в значении которых есть положительные коннотации и которые по-прежнему активно употребляются в описании современных реалий.
В главе они расположены в алфавитном порядке.
В § 2.1. «Большевистский» показано, что советизм «большевист-
16
ский» актуализируется в современной публицистике либо как историзм,
либо как нейтральный политический термин, либо как негативно окрашенный эпитет. Рассматриваемое слово часто встречается в составе онима
«национал-большевистская партия», а также в словосочетании «с большевистской прямотой». В советской риторике этот речевой оборот имел скорее положительные коннотации, он был связан с позитивным (с точки зрения советской идеологии) понятием самокритики. В современном дискурсе
выражение «с большевистской прямотой» часто употребляется в негативном контексте, для описания грубой, беззастенчивой откровенности, а
также с оттенком иронии в пародировании советского публицистического
стиля.
Таким образом, можно говорить об утрате положительного компонента в значении слова «большевистский». Эта лексема часто выступает в
качестве контекстуального негативизма. Можно предположить, что у слова
формируется дополнительное переносное значение.
В § 2.2. «Партийность» показано, что в некоторых случаях слово
«партийность» употребляется с неявным значением «принадлежность к
партии власти». Однако, как правило, это слово означает «принадлежность
к любой партии». В большинстве случаев слово «партийность» употребляется как нейтральный политический термин.
В § 2.3. «Перевыполнить» демонстрируется, что слово «перевыполнить» часто используется в той же риторической функции, что и в советской пропаганде. С его помощью констатируются достижения в области
спорта, экономики, промышленности. Оно также употребляются в речи
официальных лиц при обещании достигнуть высоких результатов в той
или иной области.
Рассматриваемая лексема сохраняется в таких публицистических
штампах советского времени, как «перевыполнить план» и «выполнить и
перевыполнить». Эти словосочетания активно используются как в речи
официальных лиц, так и в авторской речи журналистов. В отдельных случаях они употребляются с оттенком иронии, однако чаще всего используются вне юмористического контекста.
В § 2.4. «Передовик» доказывается, что слово «передовик» актуализируется в общественно-политическом дискурсе в той же риторической
функции, что и в советское время. Однако его значение расширяется – оно
может употребляться не только в отношении людей, но и в отношении
неодушевленных предметов. В статьях об экономике и политике слово
«передовик» используется, как правило, без связи с советскими реалиями.
Рассматриваемая лексема активно употребляется в речи чиновников.
В то же время в статьях о культуре и спорте слово «передовик» часто
используется как осознанный советизм. Оно употребляется в нестандартном контексте для создания юмористического эффекта и используется в
языковой игре.
17
Таким образом, слово сохраняется в активном словаре благодаря
трем основным причинам: оно используется в речи официальных лиц, обладает выразительным потенциалом, и в его семантике произошли изменения.
В § 2.5. «Сверхплановый», показывается, что слово «сверхплановый» используется в статьях, посвященных экономике, и часто встречается
в обеих анализируемых газетах. В «Коммерсанте» слово «сверхплановый»
встречается чаще, чем в «Российской газете». Это связано, по всей видимости, с тем, что «Коммерсантъ» уделяет больше внимания экономическим проблемам, чем «Российская газета».
Слово «сверхплановый» употребляется для характеристики как положительных, так и отрицательных процессов. Лексема сближается по
смыслу со словом «незапланированный». По всей видимости, в связи с
этим она сохраняется в активном лексиконе.
В § 2.6. «Ударник, ударный» доказывается, что советизм «ударник» сохраняется в активном словаре во многом в связи с тем, что оно используется в ироническом контексте и для образования выразительных
приемов. Однокоренное слово «ударный» употребляется в рамках публицистических штампов, унаследованных современными журналистами от
советской риторики.
В конце главы делаются выводы о том, что некоторые из рассмотренных позитивизмов сохраняют оценочные коннотации и стилистическую окраску. Эти слова актуализируются в двух основных функциях.
Во-первых, они используются в политической риторике, часто в той
же роли, что и в советской пропаганде. Употребляя такие слова, как «передовик», «ударный», «перевыполнить», российские чиновники и вслед за
ними авторы газетных публикаций констатируют достижения в области
экономики, промышленности, спорта. В современном общественнополитическом дискурсе актуализируются также некоторые устойчивые
словосочетания, в состав которых входят советские позитивизмы: «перевыполнить план», «выполнить и перевыполнить», «ударные темпы». Эти
речевые штампы могут употребляться как по инерции, так и осознанно – в
целях воздействия на аудиторию, для которой эти словосочетания понятны
и знакомы.
Во-вторых, позитивизмы могут использоваться как осознанные советизмы для создания юмористического эффекта и выразительных публицистических приемов. В этой функции актуализируются такие слова как
«ударник» и «передовик».
Некоторые советские позитивизмы трансформировались в нейтральные слова. Лексема «сверхплановый» употребляется как экономический
термин, в его семантике нет положительных коннотаций, он не ассоциируется с советскими реалиями. Слова «партийность» и «большевисткий» используются в большинстве случаев как политические термины. В то же
время слово «большевистский» может употребляться и как негативно
18
окрашенный эпитет.
Советские позитивизмы по-разному употребляются в двух проанализированных источниках. Большинство рассмотренных слов чаще встречаются в «Российской газете», чем в «Коммерсанте». Кроме того, в «Российской газете» советизмы чаще актуализируются в политической риторике, а
в «Коммерсанте» – для создания выразительных приемов и юмористического эффекта.
В заключении сделаны основные выводы.
1. Сохранившиеся в русском языке конца ХХ – начала ХХI вв. эмоционально окрашенные советизмы соответствуют идеологемам ленинской
и сталинской эпохи. Изначально все они были средством коммунистической пропаганды, основанной на бинарной оппозиции «свой-чужой».
2. Не все актуализированные в современной публицистике советские
негативизмы и позитивизмы сохранили оценочные коннотации. Некоторые
из них («сверхплановый», «партийность», «невозвращенец») трансформировались в нейтральные слова – экономические, политические, исторические термины. Другие слова сохраняют способность использоваться в качестве негативно окрашенных эпитетов.
3. Многие советизмы активно используются в политическом дискурсе в той же роли, что и в советской пропаганде. Употребляя слова «передовик», «ударный», «перевыполнить», российские чиновники и вслед за ними авторы газетных публикаций констатируют достижения в области экономики, промышленности, спорта. Ту же риторическую функцию, что и в
советской пропаганде, выполняют в современных газетных текстах советские негативизмы «уравниловка», «перегиб», «антиобщественный», «вредитель».
4. Выразительным потенциалом обладают как негативизмы, так и позитивизмы. Одно из направлений их обыгрывания – буквализация значения. Так, слово «вредитель» в отдельных текстах обозначает не диверсанта, а все, что приносит вред, прежде всего в природе. Слово «невозвращенец» используется для обозначения не эмигранта, а кого-либо не вернувшегося из определенного пункта или того, кто что-то не вернул. Советизмы «антикоммунистический», «ударник» и «передовик» участвуют в создании различных фигур речи, в том числе парадокса оксюморона и иронии.
5. Изменения, происходящие в области применения некоторых оценочных советизмов, свидетельствуют о сдвигах в их семантике. Расширяется значение слова «передовик»: оно употребляется в отношении не только людей (как в советское время), но и неодушевленных предметов. Слово
«левацкий» из политического термина стало разговорным синонимом слов
«коммунистический» и «леворадикальный». У негативизма «левак» также
появилось дополнительное разговорное значение. Существительное «перегиб» часто употребляется как разговорный синоним книжного слова
19
«крайность». Слово «невозвращенец» потеряло негативные коннотации и
употребляется как синоним понятия «политический беженец». В слове
«антикоммунистический», которое в советской пропаганде было синонимично слову «антисоветский», имплицитно присутствует значение «антироссийский».
6. Можно выделить три основных причины, по которым оценочные
советизмы сохраняются в современном русском языке:
- Советизмы используются (намеренно или неосознанно) российскими чиновниками в критике политических оппонентов и при апологетике
проводимой государственной политики. В той же риторической функции
они применяются журналистами проправительственной печати.
- Ряд советизмов эволюционировал в соответствии с «языковым вкусом эпохи», трансформировавшись в нейтральные слова, политические и
экономические термины.
- Обладая большим запасом экспрессии и при этом утратив «сакральность», свойственную общественно-политической лексике советского «новояза», советизмы приобрели значительный потенциал для создания
выразительных публицистических приемов.
7. Большая часть рассмотренных слов чаще встречается в «Российской газете», чем в «Коммерсанте». Таким образом, данные слова характерны прежде всего для лексикона проправительственной печати. Это связано с тем, что советизмы сохраняются в речи официальных лиц, на точку
зрения и речевые средства которых ориентируется государственные средства массовой информации.
20
ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК
Павлова С.В. Антисоветский советизм: лексема «самиздат» в современной
печати / С.В. Павлова // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика». – М.: РГГУ, 2010. – С. 109-117.
Павлова С.В. Язык современной газеты: механизмы десоветизации / С.В.
Павлова // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика».
– М.: РГГУ, 2011. – С. 129-137.
Статьи и материалы научных конференций
Павлова С.В. Советизмы в современной российской печати / С.В. Павлова
// Медиаконтент: взгляд молодого исследователя: Сб. м-лов конференции.
– М.: МГУ, 2010. – С. 120-123.