Оценка качества охотничьих угодий (бонитировка). Из серии
advertisement
Оценка качества охотничьих угодий (бонитировка) Из серии «Методология охотустройства» Владимир КУЗЯКИН, профессор, доктор биологических наук Виды и цели оценки В охотоведении определилось два направления оценки охотничьих ресурсов, соответствующие двум основным ее видам: 1) качественная оценка охотничьих угодий, которую обычно называют бонитировкой, и 2) экономическая оценка охотничьих ресурсов. В качественной оценке охотничьих угодий объектом (то, что оценивается) служат угодья как условия обитания животных. Так как разные виды животных предъявляют условиям своего обитания различные требования, качественная оценка угодий может быть только повидовой. В отношении субъекта (для чего, с чьей точки зрения) качественной оценки угодий может быть два понятия. В одном случае признается, что субъектом оценки выступает вид охотничьих животных. В другом случае – охотничье хозяйство с точки зрения его ведения по данному виду животных. Экономическая оценка – это стоимостная оценка продуктивности охотничьих угодий в различных ее видах: что имеют и иногда – что могут дать охотничьему хозяйству те или иные угодья. Стоимость рассчитывается по стоимости животных или продукции, получаемой от них. В сущности, это оценка совокупности угодий и животных, потому что продуцировать может только совокупность – популяции животных в определенной среде обитания. Так как экономически оценивается совокупность угодий и животных (охотничьи ресурсы), лучше эту оценку называть оценкой ресурсов. Так проще терминологически разделять повидовую оценку качества угодий (бонитировку) и комплексную экономическую оценку ресурсов. Экономическая оценка ресурсов разных видов животных может суммироваться, поскольку в ней используется единый показатель – стоимость ресурсов (в рублях, долларах, евро или иной валюте). Поэтому она не только комплексная, но и может быть суммарной. Мы специально остановились на разнице двух основных видов оценки достаточно подробно, так как эти понятия еще не устоялись, еще встречаются попытки суммировать всегда только повидовую оценку качества угодий, якобы получая суммарную общую оценку угодий для охотничьего хозяйства, что в принципе абсурдно. В ландшафтной концепции охотничьего ресурсоведения оценке ресурсов придается большее значение, чем оценке качества угодий, по причинам, которые затрагиваются ниже. Направления и цели качественной оценки угодий (бонитировки) Объектом качественной оценки угодий, в сущности, тоже служит совокупность угодий и животных, но в отличие от оценки ресурсов, где совокупность рассматривается как общая производительная сила, в оценке угодий совокупность рассматривается с точки зрения пригодности угодий для вида животных. Бонитировка (от французского «бон» – хорошо, хороший; бонитировка – определение «хорошести») зародилась с возникновением охотоведения как науки. Это естественное желание охотоведа, охотника, человека, разделить угодья по их ценности для животных, разложить их «по полочкам» ценности, то есть провести оценку в самом общем смысле. Бонитировка, как определение степени пригодности угодий для животных, как правило, никогда не считалась самоцелью. Предполагалось, что она должна привести к определению количества животных, которое может существовать в данных угодьях, то есть к определению емкости угодий, «оптимальной», «хозяйственно целесообразной», «предельно допустимой», «перспективной» и т.п. численности. Разрабатывались различные способы оценки, среди которых можно выделить следующие основные подходы. 1) Экспертная оценка, т.е. умозрительная, субъективная, выполняемая человеком путем «глазомерного» определения степени «хорошести» угодий. Этот подход можно назвать «классической бонитировкой». 2) Возможное число животных в угодьях можно также определить по кормовым запасам, поскольку во многих случаях лимитирующим фактором выступает запас кормов, и этот путь широко используется для определения емкости угодий, особенно для растительноядных животных. 3) Можно исходить из существующей численности животных, сопоставляя ее с состоянием кормовых ресурсов: критическое их состояние всегда укажет на превышение емкости угодий, после чего обычно следует падение численности животных. И.Ф.Кузьмин с соавторами (1988), рассматривая подходы к установлению предельно допустимой численности копытных животных, выделяет 3 таких направления: «прямую оценку кормовых свойств растительных сообществ; сопоставление с эталонами; слежение за состоянием сообществ и растений-индикаторов» (стр. 134). Под первым направлением авторы указанной работы имели в виду «изучение кормового потенциала территории, выявление фактического и оптимального освоения его копытными и определение допустимых норм нагрузки дичи на угодья» (стр. 134). Основа второго направления – «выявление оптимальной производительности различных растительных сообществ на эталонных участках и экстраполяции полученных оценок на сходные по типу растительные сообщества, расположенные на оцениваемой территории (Данилов и др., 1966)» (стр. 136). В сущности, авторы имели в виду бонитировку в классическом ее понимании, бонитировку на основе экспертной оценки «хорошести» угодий, однако назвали ее не вполне корректно, оставив без внимания возможность сплошной поконтурной бонитировки всех выделенных «охотхозяйственных» контуров без всякой экстраполяции и, соответственно, эталонов. Тем не менее, указанные авторы приходят в целом к правильному выводу: «Последняя группа методов определения емкости угодий основана на постоянном слежении за численностью животных и состоянием избранных сообществ или отдельных видов растений» (стр. 136). В цитируемой работе, несомненно, имеющей методологическую ценность, ее авторы избегают использовать термин и понятие «оптимальная численность» (или плотность). Они не часто определяют термин «емкость угодий» и предлагают другой термин – «предельно допустимое число животных, при котором наиболее полно реализуются потенциальные возможности природных особенностей территории без нарушения важнейших жизненных показателей вида и среды его обитания» (стр. 134). Вероятно, действительно нужно избегать понятий «оптимальная численность», «оптимальная плотность», поскольку они слишком расплывчаты, неточны. Дело в том, с какой позиции оценивать оптимальность – (1) с позиции охотничьего хозяйства: (1.1) максимального прироста продукции (мясо, пушнины), или (1.2) высших трофейных качеств копытных животных, или (1.3) качества пушнины, ценность которой из-за не устоявшегося баланса спрос-предложение, от изменяющейся потребительской стоимости может меняться. Оптимальность может оцениваться (2) с позиции смежных отраслей природопользования, для которых одни виды животных безразличны, другие полезны, третьи наносят ущерб, поэтому, в этом случае, чем их меньше, тем лучше. Оценка оптимальности может быть (3) с позиции оптимального состояния популяции животных. Здесь тоже критерии расплывчаты и их много: стабильность численности, наименьшая смертность, максимальный или средний прирост, нормальная структура по полу и возрасту и т.д. Иными словами, критериев оптимальности множество, и если использовать термин «оптимальная плотность (численность)», необходимо и даже обязательно указание тех критериев, которыми руководствуются авторы, употребляющие эти понятия. Таким образом, оценка качества угодий может проводиться на различных методологических основах и ее цель – определить число животных, которое может обитать в данных угодьях либо с позиций допустимости, либо с каким-либо критерием оптимальности: для популяции, хозяйства, качества продукции, общей экономической целесообразности и пр. Оценка качества угодий на основе экспертных оценок Оценка качества угодий в «классической бонитировке» дается в бонитетах, то есть баллах, соответствующей определенной градации ценности. Наиболее распространена пятибалльная шкала бонитетов, хотя предлагались трех- и четырехбалльные системы. Аналогично бонитировке лесов, в оценке качества охотугодий первый бонитет соответствует наиболее ценным угодьям, пятый – наименее ценным. Несмотря на различные варианты методики оценки, предложенные разными авторами, все они базируются, как уже было сказано, на «глазомерной», точнее – умозрительной, или экспертной оценке условий обитания вида животных. То есть, человек должен принять во внимание все условия обитания данного вида животных и дать свою субъективную оценку, основанную на личном опыте, наблюдениях, иных знаниях. Для облегчения выполнения такой оценки всю интегральную совокупность условий среды разделяют на отдельные «факторы». Обычно такими «факторами» считают условия среды обитания, удовлетворяющие ту или иную потребность вида: кормовые условия, защитные, гнездопригодные и т. п. свойства угодий. Сразу следует объяснить, почему слово «факторы» взяты в кавычки. Обычно факторами среды обитания животных называют те отдельные условия среды обитания, которые предоставляет им природа. В данном же случае «факторами» называются условия среды обитания, в которых животные нуждаются. То есть, они рассматриваются не с точки зрения объективных условий среды: различных климатических, характера растительности, рельефа местности, увлажнения и т.п., а с точки зрения определенных жизненных потребностей вида в корме, условиях для укрытия, устройства гнезд, нор или иных убежищ, возможности устройства брачных ритуалов и т.д. Поскольку для обозначения этих потребностей трудно подобрать точное слово, используется тот же термин «факторы». Во избежание путаницы мы для обозначения потребностей вида берем слово «факторы» в кавычки. Анализируя различные свойства угодий, охотовед сразу может дать обобщенную оценку угодий, то есть присвоить им определенный бонитет по конкретному виду охотничьих животных. Однако такой технический прием оценки многим охотоведам кажется слишком субъктивным. В связи с этим ряд авторов (Юргенсон, 1939; Красный, 1963; Рыковский, 1964; Кривенко, 1969; Даниленко, 1988 и др.) предлагали оценивать каждый «фактор» среды в отдельности, затем оценку умножить на «коэффициент значимости» каждого «фактора», поскольку все «факторы» имеют неодинаковое значение для животных. Например, Н.М.Красный (1967а) дает для кормовых условий коэффициент 7, защитных – 5, гнездопригодных – 3; заметим: независимо от вида животных. Вряд ли нужно напоминать здесь, что для каждого вида животных сравнительное значение разных «факторов» различно. Так, для лося «гнездопригодные» условия не имеют существенного значения, в то время как для барсука это может быть ведущим «фактором», определяющим условия обитания этого вида. Таким образом, «коэффициенты значимости» должны быть видовыми, или, во всяком случае, групповыми – для каждой экологической группы видов. Кроме того, в разных ситуациях соотношение значимости «факторов» может меняться. Например, один из них полностью исключает существование вида (скажем, кормовые условия), тогда остальные «факторы» не имеют никакого значения: угодья становятся внебонитетными. Если же следовать рекомендациям «пофакторной» оценки, тогда кормовые условия получат нулевой балл, а остальные – определенные, конкретные цифровые значения, которые могут привести если не к высшему, то, во всяком случае, к 3му или 4-му бонитету, хотя угодья совсем непригодные. Эти рассуждения относятся к бонитировке типа угодий или индивидуального контура типа угодий – охоттаксационного выдела. Но животные бегают, летают, могут находить более благоприятные места для жизни. Например, в одном типе угодий или контуре имеются хорошие кормовые условия, но нет защитных. А в смежных типах угодий или контурах, наоборот, нет кормовых, но есть защитные условия. Сочетание таких типов угодий повышает общую ценность угодий, изменяет значимость каждого из «факторов», следовательно, и коэффициенты значимости. Однако это совсем не учитывается ни в одних предложениях по классической бонитировке. На разных уровнях проявления того или иного «фактора» может существенно изменяться соотношение значения каждого «фактора». Это относится к определенному виду животных, конкретному месту или району, к определенному сезону, ко всем случаям проявления различных «факторов», включая множество факторов сочетаний различных фитоценозов. Всё это изменяет относительное значение разных «факторов», и если учесть всё это разнообразие, то получатся шкалы «коэффициентов значимости», которые не только весьма трудно определить, но и почти невозможно использовать. В связи с этим мы присоединяемся к мнению Д.Н.Данилова и Я.С.Русанова (1966, стр. 152-153): «Предлагавшаяся некоторыми авторами балльная оценка влияния положительных и отрицательных факторов на жизнь популяций с введением различных поправочных коэффициентов на значимость каждого из факторов представляет неудачную попытку арифметизировать сложные биологические явления, для которых цифровое выражение еще не найдено». К этому можно еще добавить, что оценка-то каждого «фактора» все равно субъективная, и какие бы арифметические действия не применять к этим первичным материалам, результат не будет более объективным. Как говорится, сколько ни молоть лебеду, из неё пшеничной муки не получится. Но в те времена, когда наиболее интенсивно разрабатывалась методология внутрихозяйственного охотустройства, а в различных науках шла их математизация, было неприличным обходиться без вычислений. Вероятно, это проявилось и в наиболее обстоятельной методике оценки, рекомендованной охотустроителям (Данилов, Русанов, 1966). Эти исследователи, обработав и обобщив предложения и цифровые данные 23-х авторов, составили для центральных областей России таблицу соотношения «показателей продуктивности» для разных бонитетов угодий. Предлагалось оценивать типы угодий егерских обходов одним из трех бонитетов: 1, 3 или 5. Дана словесная характеристика хороших, средних и плохих угодий, чтобы легче было в натуре присвоить угодьям один из трех бонитетов. Затем хорошим угодьям присваивается показатель 250, который умножается на площадь хороших угодий. Средним угодьям дается коэффициент 100 и также умножается на их площадь; площадь плохих угодий умножается на показатель 15. Сумма произведений делится на площадь свойственных угодий; получаем обобщенную оценку угодий обхода или хозяйства, и по той же таблице, то есть, обратным действием, устанавливается один из пяти бонитетов. В изложенной арифметической эквилибристике заключается переход от субъективной глазомерной (экспертной) оценки качества угодий, проведенной по трехбалльной шкале, к не менее субъективной оценке по пятибалльной шкале. Нужны ли такие расчеты, намного ли труднее глазомерно оценить угодья в пяти баллах, чем в трех? Исследования психологов показывают, что человек глазомерно, аналитическим путем может легко и точно отнести какое-либо явление к соответствующему баллу, если шкала не превышает одиннадцати градаций. В этом можно легко убедиться, если вспомнить, что педагогов часто не удовлетворяет пятибалльная шкала оценок, они нередко используют плюсы и минусы в дополнение к оценке. Следовательно, охотовед глазомерно вполне может отнести угодья к одному из пяти бонитетов, и сложные расчеты предварительных глазомерных оценок вряд ли нужны. Таким образом, охотоведение пока не располагает объективными цифровыми данными по влиянию отдельных «факторов» и факторов среды и их совокупностей на условия обитания животных. Для сбора этих данных необходимы длительные и глубокие исследования экологии каждого вида охотничьих животных, изучение влияния каждого фактора на различных ступенях интенсивности своего проявления. В связи с этим оценки качества угодий проводятся аналитическим путем, глазомерно, и применение арифметических расчетов, якобы уточняющих субъективные данные, вряд ли уместны: оценку, если она базируется на экспертизе охотоведа, нужно проводить сразу по пятибалльной шкале, сразу присваивая угодьям один из пяти бонитетов. Для облегчения этой работы, если есть смысл ее проводить, в чем у автора есть большие сомнения, необходимы определенные словесные описания, придержки, необходима выработка единых принципов проведения глазомерной оценки, на основе которых могут быть созданы справочники и руководства по бонитировке. Первый вопрос, который необходимо решить при составлении справочных пособий, заключается в том, каким угодьям присваивать высший балл: лучшим в пределах оцениваемой территории или лучшим в пределах ареала вида? Если давать сравнительную оценку в пределах каждой ограниченной территории, то это облегчает работу охотоведа: ему легче выявить лучшие угодья, присвоив им 1-й бонитет, легче провести сравнение других угодий с этими лучшими внутри устраиваемой территории. Однако такой подход ведет к несравнимости данных бонитировки по разным территориям, а, кроме того – не отвечает основным задачам качественной оценки – определения «оптимальной» плотности населения. Для получения сравнимых оценок, разумеется, нужно сравнивать угодья в пределах ареала вида или, во всяком случае, в пределах крупных географических регионов. При таком подходе в руководствах и пособиях по проведению оценки нужно было бы давать подробные описания лучших угодий для определенного вида животных, приводить данные по численности животных в этих местах. Ведь охотовед не видел всех мест в пределах всего ареала вида, поэтому ему трудно сравнивать свои оцениваемые угодья с лучшими для вида и объективно устанавливать бонитет. Этот аспект проблемы имеет очень важное, принципиальное значение. Судя по серии таблиц в работе Д.Н.Данилова и Я.С.Русанова (1966, табл.8-16), единство оценки качества угодий должно соблюдаться на территории всей страны или крупнейших её регионов. Но поскольку на этом слабо акцентировано внимание читателей, охотовед хозяйства или начинающий охотустроитель может лучшие для лося, например, пойменные угодья таежной зоны Западной Сибири, оценить 1-м бонитетом. Эти угодья, действительно, очень хорошие. По соответствующей таблице он установит оптимальную плотность населения этого вида в 10 голов на 1000 га, каковой здесь никогда не было и никогда не будет: при всех благоприятных условиях она вряд ли достигнет 0,5 голов на 1000 га. Нельзя сравнивать численность, например, лося в Финляндии и в Восточной Сибири: она всегда будет различаться в сотни раз вследствие коренных климатических различий и таких же различий в общей биологической продуктивности территорий. Нельзя сопоставлять условия обитания зайца-русака или косули в Западной Европе и Центральной России и говорить: «Мы плохо ведем охотничье хозяйство!». У них даже снег выпадает не каждый год, а если и выпадет, то держится недолго. А именно по данным преимущественно европейских учёных Д.Н.Данилов и Я.С.Русанов составляли свои таблицы «оптимальной численности» для разных бонитетов. Второй принципиальный вопрос: какие территории должны оцениваться? Мнения охотоведов разделились. Первые рекомендации по бонитировке сводились к оценке типов охотничьих угодий (Раевский, 1947; Данилов, 1947; Вершинин, Долгоруков, 1948; Скробов, 1958, 1969 и др.). Немало исследователей предлагали оценивать охоттаксационные выделы – индивидуальные контуры типов угодий (Михайловский, Белозоров, 1964; Малиновский, 1964; Юхно, 1964; Арбузов, 1964; Галака, 1968, 1969 и др.). Если контуры, выделяемые на относительно однородных территориях, измеряются тысячами гектаров (Данилов, 1958; Михайловский, Белозоров, 1964; Зарипов, 1965; Красный, 1967а и др.), то такая оценка соответствует представлениям, вытекающим из принципов ландшафтной классификации охотничьих угодий. Им же соответствуют предложения сторонников эколого-популяционного подхода (Шило, 1968, 1969; Сорокина, 1968, 1969; Шибанов, 1969; Царев, 1969 и др.), а также «хозяйственного» подхода (Скалон, 1965; Красный, 1968, 1967а и др.), то есть, предложения оценивать крупные индивидуальные территории, правда, выделяемые по различным принципам. Однако и сторонники фитоценологической классификации угодий, рассматривая бонитировку в мозаичных угодьях густонаселенных районов, приходили к необходимости оценивать крупные индивидуальные территории. Так, А.П.Никульцев (1962) писал: «С хозяйственной точки зрения важнее выделить более крупные категории – зоны, то есть на основе преобладания той или иной группы [типов угодий – В. К.] дать общую оценку угодий». После выделения типов угодий и групп типов в методике этого автора следовали такие этапы оценки угодий: «2. Разделение хозяйства, если его территория не везде однородна, на зоны и экспликация угодий по зонам. 3. Оценка угодий каждой зоны … в зависимости от наличия ценных групп типов охотничьих угодий и их взаимного сочетания». В целом, такой подход мало отличается от принципов ландшафтного подхода к охотничьим угодьям. Ряд авторов (Пузаченко, 1963, 1964; Скрипчинский, 1963а, б; Кузякин, 1972, 1973, 1974, 1979, 2012) прямо предлагали оценивать крупные природные территориальные комплексы, исходя из регионального понимания ландшафта и других принципов ландшафтной классификации угодий. Именно крупные природные территории оцениваются за рубежом: в Болгарии (Петров, Драгоев, 1963), Румынии (Popescu et al, 1960, 1961), Германии (Ueckerman, 1952). В Чехословакии к бонитировке угодий подходят через районирование территории, через региональную основу, хотя в некоторых случаях бонитировка детализируется до очень мелких участков территории; природные районы выделяются по комплексу условий обитания животных; они имеют различное соотношение площадей разных фитоценозов; учитываются также рельеф, почвы, климат (Малиновский, 1973). В СССР подобный подход практиковался в Эстонии (Линг, 1963). В Канаде (Перрет, 1969, 1970) оценивают ландшафты и «сегменты, отличающиеся в экологическом отношении (например, по геологическим и геоморфологическим особенностям и связанными с ними характерным типам почв и растительности)» (Перрет, 1970, стр. 62). Бонитировка «ведется на основе всей доступной информации (включая данные о материнских породах, особенностях рельефа, профиля, мощности, влажности и плодородия почв, климатических факторах и растительности)…» (Перрет, 1970, стр. 61). Основоположники фитоценологической классификации угодий в оценке угодий высказывали более прогрессивные взгляды, чем в принципах классификации. Д.Н.Данилов (1960, стр. 195) писал: «Выдел охотничьего угодья взятый отдельно, не может служить ни самостоятельной экологической, ни тем более хозяйственной территориальной единицей. Выдел не имеет строгой экологической определенности потому, что ни один вид промыслового животного не приурочен только к нему. При большой подвижности зверей даже суточный ареал не включает, как правило, несколько разнообразных стаций; вследствие этого ценность отдельного выдела угодий будет варьировать в зависимости от характера смежных участков леса». Далее: «Чем меньше участки (выделы), тем сильнее сказывается на них влияние соседних участков, тем менее они однородны. Следовательно, об экологическом содержании какого-либо типа угодий можно говорить не в отношении одного конкретного выдела, … а применительно к нескольким участкам данного типа угодий, расположенным в различном сочетании с другими выделами» (стр.196). «В отдельно взятом выделе нельзя ни регулировать режим промысла, ни проводить какие-либо биотехнические мероприятия, поэтому естественно, что объектом промысловой оценки должны быть территории более значительные по размерам. Такой территорией может быть охотничье урочище или промысловый участок». Оценивать урочища как хозяйственные единицы предлагал также А.В.Олейник (1973). Я.С.Русанов (1963, стр. 18) указывал, что оценка «… зависит не только от качества конкретных типов, но и от общей пригодности территории для обитания…». «Класс бонитета должен характеризовать пригодность того или иного участка территории для круглогодичного существования фито- и биоценоза (сообщества растений и животных). Лесной бонитет полностью отвечает этому требованию. Для данного участка территории он отражает постоянные на протяжении всего года условия для произрастания древесной растительности. Совершенно иную картину мы имеем при бонитировке охотничьих угодий». «…Бонитет отдельно взятого типа охотничьих угодий – величина непостоянная. В этом его несоответствие наиболее правильному определению понятия «бонитет». На основании всего вышеизложенного мы пришли к заключению, что объектом охотхозяйственной бонитировки должны быть не типы угодий, а участки территории, объединяющие, как правило, целый ряд типов местообитаний. В основу бонитировки этих участков должна лечь пригодность их для круглогодичного обитания того или иного вида животных». Из этих цитат можно сделать определенный вывод: типы угодий и охоттаксационные выделы бонитировать нельзя. Жаль, что приведенные выше в цитатах здравые мысли видных основоположников охотустройства не были реализованы ими до конца. Бонитировку «урочищ», производственных участков, егерских обходов эти авторы предлагают базировать на оценке тех же типов охотничьих угодий. Таким образом, отмечая качественное отличие крупных площадей от типов угодий и их конкретных контуров, указанные авторы приходят лишь к количественному переходу от предварительной оценки типов угодий к окончательной бонитировке конкретных хозяйственных частей охотхозяйств. Естественно, что при таком механическом переходе не могут быть учтены все широко действующие факторы среды обитания, значение сочетания фитоценозов, прямое антропогенное воздействие, то есть все то, что отличает качественно крупные участки от мелких участков и их типологических групп. Нужна ли такая арифметическая эквилибристика, в которой запутан бессмысленный переход от 3 к 5 баллам оценки и совершенно формальный переход от мелких участков к крупным? Математики всё это называют «вычислительным синдромом», то есть, когда человек, производя какие-либо арифметические действия, не понимает смысла тех показателей, которые вовлечены в эти действия. Не понимает, что при каждом арифметическом действии с показателями, имеющие конкретный биологический, экологический или какой-либо другой смысл, эти показатели приобретают иной смысл, иное качество. Безусловно, оценка угодий на определенном этапе может отражать обобщенное качество угодий хозяйственных подразделений территории. Но оценка нужна не только для сравнения ценности разных обходов, участков, хозяйств; она может быть полезной, прежде всего, для сравнительного территориального анализа различных условий обитания видов животных, для выявления факторов, лимитирующих численность животных, для определения хозяйственных мероприятий, направленных на снижение влияния отрицательных факторов. Такой научный экологический анализ возможен при оценке территорий, обособленных в природном отношении, отличающихся от соседних определенным набором факторов среды обитания животных. При таком подходе возможно сравнение оценок аналогичных природных комплексов, что ведет не только к указанному научному анализу, но и к простоте проверки точности и объективности оценок, проводимых различными исполнителями. Специалисту будет понятно, если он прочитает такую запись: «4-й бонитет по зайцу-беляку присвоен местности сосновых беломошных, зеленомошных и брусничных старых лесов в сочетании со средневозрастными вересковыми сосняками, злаково-разнотравными сосновыми молодыми культурами, черничными сосново-елово-мелколиственными лесами и травяными березняками по слегка всхолмленной песчаной аллювиально-зандровой равнине». Гораздо труднее будет ориентироваться, если тот же специалист прочитает запись: «4-й бонитет по зайцу-беляку присвоен 17 обходу Заплавского лесничества гослесоохотхозяйства “Селигер”». Таким образом, оценку качества угодий на основе экспертной оценки, на наш взгляд, если она вообще необходима, что очень сомнительно, можно проводить сразу по крупным природным территориальным комплексам, учитывая в этой оценке весь комплекс условий обитания животных. Сделать это значительно легче без предварительной оценки, без перехода от одного числа баллов на другое, от мелких участков к крупным. Непосредственная оценка крупных природных территорий была бы всегда точнее, так как в нее эксперт может включить все известные ему значения различных «факторов» потребностей животных и факторов среды обитания животных. Оценка качества природных территорий и анализ условий обитания животных по ним не исключает оценки хозяйственных территорий. Они могут быть пробонитированы по оценкам крупных природных комплексов, входящих в обход, производственный участок, хозяйство. При этом может быть использована та же методика площадного расчета: площадь природного комплекса (или его часть, входящая в обход и т. п.) умножается на бонитет. Сумма таких произведений по всем входящим целым природным комплексам и их частям делится на общую площадь обхода. Получаем бонитет угодий этого обхода (производственного участка, хозяйства и т. п.). Например, проводится оценка по глухарю; по этому виду могут бонитироваться местности; в обход входят: местность № 5, получившая по глухарю 1 бонитет, с площадью в 2540 гектаров, местность № 6 (2 бонитет, площадь 3800 га), частично местность № 8 (4 бонитет, входящая в обход площадь 1375 га). Умножаем бонитет на площадь и суммируем произведения: 1 2540 + 2 3800 + 4 1375 = 15640. Делим это число на сумму площадей оцененных участков 15640 : (2540 + 3800 + 1375) = 2,03 – получаем обобщенный бонитет обхода (округленно 2). В этом расчете не были использованы «коэффициенты производительности», которыми рекомендовали пользоваться Д. Н. Данилов и Я. С. Русанов (1966). Эти авторы подробно не объясняют, какими данными и полученными на каких территориях они пользовались для выведения этих коэффициентов. Мы уже знаем, что сюда привлечены материалы из стран Восточной Европы. Это очень важно. Возвращаясь к территориям оценки, нужно отметить, что гипотетически могут быть такие случаи, когда нужно оценить типы угодий и даже их конкретные выделы. К такой оценке разумнее подойти «сверху» – разделяя оценку крупных природных комплексов как основных объектов оценки. Разделить эту оценку можно пропорционально встречаемости животных (или их следов) в разных типах угодий, то есть пользоваться данными относительных или абсолютных учетов. При этом ключевые угодья, лучшие места обитания вида в крупном комплексе получают наивысшую оценку, она будет выше средней оценки всего комплекса. Угодья среднего качества могут получить тот же бонитет, что и весь комплекс. Худшие типы угодий, используемые видом не каждый год, не каждый сезон, в которых редко встречаются следы или сами животные, получают низшую оценку. При изложенном ландшафтном подходе к качественной оценке охотугодий почти полностью снимается проблема времени в оценке угодий. Крупные природные территориальные комплексы населены относительно постоянным населением животных, поэтому их оценки относятся к длительному периоду: круглому году для оседлых животных и к большому периоду пребывания здесь перелетных, мигрирующих видов. Если же оценивать типы угодий или строить на этой оценке бонитировку более крупных территорий, то эта проблема времени оказывается почти неразрешимой: каждый тип угодий характеризуется определенной предпочитаемостью каждым видом животных. Оценка может меняться по сезонам, часам суток, погодным условиям, в зависимости от избирательности животных пребывать в данном типе угодий в разное время. О непостоянстве оценки типов угодий во времени обстоятельно сказано в работе Я.С.Русанова (1963). Оценка условий относительно постоянного обитания животных заставляет, тем не менее, рассматривать угодья и в сезонном аспекте. Для некоторых видов животных условия одного сезона могут сильно лимитировать их численность и снижать круглогодичную качественную оценку территории. По этой причине А.В.Малиновский (1964) предлагал проводить бонитировку «по главному фактору ведущего сезона». Видимо, в наибольшей степени это относится к копытным животным, «узким местом» жизни которых принято считать кормовые условия в зимний период, то есть наличие древесно-веточных кормов на досягаемой для животных высоте. Зимние кормовые условия сильно влияют на качество угодий для обитания полевой дичи: серой куропатки, фазана, зайца-русака, особенно на периферии их ареалов. Для многих же видов охотничьих животных, особенно в районах, удаленных от границ ареала, установить один сезонный лимитирующий фактор не всегда удается. Несмотря на опубликованную критику механистического подхода к расчету бонитета и бессмысленного перехода от 3 к 5 баллам (Кузякин, 1974в, 1979), Я.С.Русанов (1986) снова предложил бонитировать местообитания водоплавающих птиц на той же основе. Чтобы избежать субъективизма в оценке, он предлагает выделять защитногнездовые стации (берега с жесткой растительностью), выводково-кормовые (надводные заросли осок, ежеголовника, хвощей и водокраса по мелководьям, а также неглубокие части водоема с плавающей растительностью) и дневочные стации (открытые и довольно глубоководные части акватории). Первые нужно оценивать как средние, вторые – как хорошие, третьи – как плохие угодья. Затем механика расчета по площади такая же, как рекомендовалась раньше для других групп животных, но бессмысленности в ней, думается, значительно больше, так как определенным заранее типам угодий придается стабильная оценка, неизменная в разных регионах и на разных водоемах. Если численность животных в сопоставлении с состоянием кормов может показать, какова ориентировочная емкость угодий, то численность и ее изменения по годам ничуть не хуже могут быть использованы для этого в чистом виде. Реальная численность животных – это интегрированный показатель реакции популяций животных на условия среды обитания, причем, на все условия в своей сложной совокупности, а не только кормовые. Ни один специалист по виду животных не сможет оценить условия среды обитания вида лучше, чем покажут это сами животные своей численностью и ее изменениями. Данные по численности животных за ряд лет, выстроенные в кривые динамики численности, в полной мере показывают реакцию популяций животных на всю совокупность условий их обитания, на весь набор факторов среды обитания. Причем, набор факторов в том их соотношении, в котором их воспринимают животные (не человек), весь набор факторов, включая самые незначительные и очень существенные, которые мог не принять во внимание специалист при субъективной экспертной бонитировке. Казалось бы, здесь всё очень просто и ясно. Однако в очевидной динамике численности тоже есть свои «подводные камни». Первый из них – продолжительность полного цикла колебания численности. Как известно, существуют краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные колебания численности (Назаров, 1988). Все они присущи практически всем видам животных, но очевидность того или иного типа колебания численности проявляется у разных видов в различной степени. На графиках изменения численности животных во времени представляется в виде либо синусоиды, либо, что более естественно – в виде зубцов продольной пилы по дереву: медленный подъем численности и более быстрый её спад. Синусоиды и «пилы» – это естественные явления, колебания численности – это способ существования популяций животных. Периоды синусоид разной продолжительности (от 2-3 лет до 90-100 лет) накладываются друг на друга, образуя сложную кривую. Мелкие синусоиды то поднимаются, то опускаются на фоне более продолжительных синусоид. Крупные синусоиды осложнены более мелкими. Кроме того, амплитуды (то есть, высота синусоид) изменения численности разной продолжительности бывают разными, что ещё больше усложняют и разнообразят рисунок кривой динамики. У разных видов животных кратко-, средне- и долгосрочные изменения численности имеют разное значение. Например, для песца характерны короткие, но с большой амплитудой, изменения численности, вслед за 2-3-4-летней динамикой численности леммингов; для песца почти не улавливаются среднесрочные и долгосрочные колебания. У копытных животных почти не прослеживаются краткосрочные изменения численности, зато хорошо выражены среднесрочные (35-40 лет) и долгосрочные (90-100 лет) изменения. Недоучет всех этих законов динамики численности животных может привести к крупным ошибкам в определении емкости угодий. Второй «подводный камень» заключается в долгосрочных тенденциях изменения численности животных, связанных с постепенным и направленным изменением среды их обитания. Это, как правило, антропогенные преобразования природы. Такие изменения среды обычно необратимые. На наших воображаемых графиках это будет выражаться в постепенном снижении рисунка графика, в постоянном стремлении сложной синусоиды к нулевой оси абсцисс. Это также нужно иметь в виду при определении емкости угодий. Приведем один небольшой конкретный пример разбора обсуждаемых проблем. В Завидовском заповедно-охотничьем хозяйстве ежегодно с 1954 года велся учет численности глухаря и тетерева. Ориентировочная общая численность рассчитывалась по числу токующих самцов (Кручинин, 1979). Получались ряды данных за 24 года, положенные на график. Максимальная численность глухаря наблюдалась в 1959 году – 2700 особей, в 1978 году было 162 особи. Максимум поголовья тетерева был в 1955 году – 4800 особей, минимум – в 1978 году – 440 особей. В 1972 году было проведено охотустройство хозяйства. К этому времени численность глухаря была на уровне 1000 птиц, тетерева – около 2000. «Оптимальная численность» была определена охотустроителями для глухаря – около 2000 птиц, тетерева – около 7000 птиц. Оценка проведена на основе экспертной бонитировки по методике Д.Н.Данилова и Я.С.Русанова (1966); не исключено, что эти авторы сами принимали участие в проведении охотустроительных расчетов. Приведенные данные показывают сразу несколько обстоятельств. Во-первых, в течение прошедших 24 лет наблюдалось явное снижение численности обоих видов птиц, меньшее – у глухаря, большее – у тетерева. Автор рассматриваемой работы (Кручинин, 1979) видел основную роль снижения численности тетеревиных птиц в антропогенных факторах – мелиорации угодий, применении химикатов в сельском хозяйстве, усилении фактора беспокойства, а также в успехе акклиматизации кабана. Однако долгосрочная депрессия численности тетеревиных птиц в 70 – 80-е годы охватила огромные территории, включая Север Европейской части СССР, Западную Сибирь и т.д., в том числе отдаленные их районы, где ни мелиорации, ни химизации, ни усиления фактора беспокойства не было и где кабан не обитает. Кстати, при сопоставлении кривых изменения численности птиц и кабана совершенно не явствует, что кабан был причиной спада численности птиц. Снижение численности птиц происходило при стабильно низкой численности кабана. Рост его численности мог быть только добавочным фактором на последней ступени снижения поголовья тетеревиных. В конце 80-х годов, по данным Госохотучета России и личным наблюдениям и учетам в природе, численность тетеревиных птиц стала постепенно восстанавливаться и тоже на обширных территориях при дальнейшем росте поголовья кабана. Скорее всего, это депрессионая фаза долгосрочных изменений численности тетеревиных птиц, видимо, обусловленная в первую очередь внутрипопуляционными причинами. Рост численности кабана в Европейской России тоже не был результатом усилий охотоведов, успехом акклиматизации и расселения. Долгий ряд относительно мягких зим в 60-е – начале 70-х годов, вероятно, был основной причиной, к которой добавилась бесхозяйственность в сельском производстве: оставление полей картофеля, овса и других культур не убранными, хранение картофеля в буртах и прочее. Заметим, что бурный рост поголовья кабана происходил при высокой и увеличивающейся численности волка. Во-вторых, наиболее заметное снижение численности птиц происходило после 1972 года, т.е. после охотустройства. Конечно, в этом охотустроители не виновны. Они использовали классическую бонитировку для определения «оптимальной» численности. При этом явно «подгоняли» результаты её определения под более или менее правдоподобные величины. Тем не менее, если не «подгонять» бонитеты, то для данных достаточно благоприятных угодий «оптимальная» численность получилась бы значительно выше. Но даже определенная охотустроителями «оптимальная» численность никак не могла быть в ближайшие 10-20 лет. Неуклонное снижение численности глухаря и тетерева в течение всего наблюдаемого периода указывало либо на фазу спада численности в долгосрочных циклах динамики, либо это было проявлением необратимых антропогенных тенденций общего ухудшения условий для обитания этих птиц. Скорее всего, это проявление влияния обоих тенденций. Охотустроители не предусмотрели общую долгосрочную тенденцию изменения численности птиц. Если следовать объективному анализу, то максимальную численность в ближайшие десятилетия нельзя ожидать выше 600 – 800 глухарей и 1000 – 1200 тетеревов. Это был бы очень оптимистичный прогноз. Такой анализ был сделан автором в конце 80-х годов прошлого века. В 2004 г. было проведено новое внутрихозяйственное охотустройство. В проекте охотустройства приведена динамика численности животных, в том числе глухаря и тетерева. Максимальная численность глухаря за последние 10 лет была в 2000 году и составляла 400 голов, в 2004 г. – 200 птиц. По тетереву соответствующие величины были: 1000 и 600 голов. Напомним, что охотустроители в 1972 г. определяли «оптимальную» численность в 2000 глухарей и 7000 тетеревов. Это достаточно красноречиво показывает несостоятельность классической бонитировки и относительную приемлемость анализа динамики численности и определения на его основе емкости угодий. Приведенный здесь только один небольшой пример, а их можно показать множество, наводит на мысль об очень важном принципиальном вопросе. Что считать «оптимальной» численностью: «современную», которая будет в ближайшее десятилетие без большого объема биотехнических мероприятий, или «перспективную», которая может быть достигнута при огромных вложениях в биотехнию? Много охотоведов считали, что существует большой разрыв между реальной и потенциальной численностью (Данилов, 1960; Лавров, 1966; Данилкин, 1982, 1985 и др.; Шварц, Михеева, 1976 и др.), что при оценке угодий мы определяем «оптимальную», имея в виду максимальную потенциальную численность, которая не соответствует современной. Автор однозначно считает одной из первейших целей охотустройства выявление современного положения. Поэтому здесь и применяется понятие емкости угодий, а понятие «оптимальной» численности с некоторым сарказмом ставится в кавычки. Есть ещё одно понятие, близкое к емкости угодий – «экологическая норма» численности. Это понятие лучше ведёт к осознанию баланса между численностью животных и современными условиями среды их обитания. Это основа, отправной момент для работы охотничьего хозяйства, для экономической оценки угодий, хотя бы для исчисления ренты или ущерба животному миру. Биотехнией в некоторых случаях, особенно если не ограничиваются затраты на её проведение, из охотничьих угодий можно сделать настоящий зоопарк. Но задачи охотничьего хозяйства состоят в первую очередь в правильной эксплуатации имеющихся ресурсов, умелом использовании продуктивности имеющихся популяций животных, в сохранении сбалансированных устойчивых экосистем, в сохранении биоразнообразия, а разведение «зоопарка» – дело тоже важное, связанное с переходом к интенсивному охотничьему хозяйству, другому его уровню. Сначала надо знать, что за «синицу в руках» имеет хозяйство, потом мечтать и гнаться за «журавлями в небе», хотя одно другому не мешает. Некоторые обобщения Коснувшись динамики численности охотничьих животных, мы закономерно вернулись к обсуждению понятия «оптимальной» численности и её соотношения с современной численностью. Б.А.Ларин (1969) провел подробный критический анализ понятия «оптимума» и подчеркивал, что оно относится к цели, определяемой человеком. «В охотничьем хозяйстве спортивного направления критерием оптимума может быть, например, высокая численность самцов глухарей на токах для весенней охоты. В этом случае общий объем продукции имеет второстепенное значение и осенняя охота должна рассматриваться в качестве регуляционного мероприятия» (стр. 185). Оптимум может определяться при всех заданных или существующих условиях, поэтому «Ёмкость угодий (как и вообще «емкость») может иметь лишь некоторое (для данных условий) выражение, и употребление понятия «оптимальная емкость угодий» неправомочно. Оно не отражает сущности явления» (стр. 186). Емкость обеспечивается условиями среды, при этом они постоянно изменяются и не могут быть стабильными, поэтому критерием оптимальности не могут быть «стабильная и высокая численность». «До тех пор, пока человек не в состоянии обеспечивать стабильность необходимых условий обитания диких животных, критерием оптимальной плотности населения (а, следовательно, и общей численности) будет меняться в зависимости от изменения первых» (стр. 185-186). Б.А.Ларин подтверждает это примером пульсирующей численности. Действительно, какова «оптимальная» плотность населения белки или песца в определенных угодьях? Оптимальная численность для этих видов – это пульсирующая. Пульсация и колебания численности с разными периодами – это способ существования животных, их популяций. Но каков уровень этих пульсаций и колебаний, который может считаться «оптимальным»? Нет сомнения, что ответ на этот вопрос нужно искать в анализе динамики численности. Также нет сомнения, что ряды динамики численности говорят гораздо больше, чем мифическая, исходящая из умозрительных оценок охотустроителей «оптимальная» численность. В литературе возникал и обсуждался вопрос – может ли современная численность животных быть критерием емкости угодий, «оптимальной» плотности населения и других подобных понятий? В общем, не вполне положительно на этот вопрос отвечал, например, бывший чешский охотовед А.Б.Бубеник (1965), который считал, что понятие плотности населения вряд ли можно использовать, «так как она не дает действительной картины пространственного размещения животных» при бонитировке небольших хозяйств, занимающих несколько сот гектаров. «В лучшем случае средняя плотность может быть использована как ориентирующая цифра, и то когда речь идет о больших площадях» (стр. 266). Достаточно убедительные доводы А.Б.Бубеника, рассматривавшего пространственный аспект плотности населения и кормовой емкости угодий, показывают, что нельзя применять эти понятия к небольшим территориям. Это вполне согласуется с нашими представлениями. Но цитируемый автор смешивал понятия показателей емкости угодий, учета численности и территориальный аспект этих показателей. Впрочем, А.Б.Бубеник второй причиной считал неточность учетов численности животных. С этим тоже нужно согласиться: учеты должны быть как можно более точными. Результаты учетов всегда имеют ошибки, но они не такие большие, как в определении «оптимальной» численности, тем более, если для этого используются неправомерные подходы. В то же время, А.Б.Бубеник считал весьма неточными методы экспертной оценки и по запасам кормов: «Десятилетиями европейские и американские охотоведы пытались как можно более объективно и согласно нуждам охотничьих хозяйств определить кормовые емкости и предельные плотности популяций, но постоянно можно было видеть, насколько неточны эти методы» (стр. 268). Оценка в балльной бонитировке всех факторов тоже не приносит желаемых результатов: «Попытки дать объективную бонитировку до сих не приводили к удовлетворительным результатам, потому что еще не удалось выявить все факторы, влияющие на кормность угодий…» (стр.269). Особенно недоучитываются факторы межвидовых отношений, как в кормовой конкуренции, так и в значении крупных хищников для копытных животных. Большое значение этих факторов подчеркивал С.Моттль (Mottl, 1954, 1956, 1957). «Из приводимых им примеров можно видеть, что получается, когда не принимают во внимание факторы межвидовых отношений» (Бубеник, 1965, стр.269). Таким образом, А.Б.Бубеник не категорически отрицал возможность использования данных по численности в оценке качества угодий, он ставил этот подход в один ряд с другими и считал все подходы неточными. Мы бы сделали такой вывод: если бы данные по численности были точными и относились к большим территориям, они вполне могут быть хорошими критериями оценки качества угодий. Взгляды А.Б.Бубеника повторялись некоторыми советскими охотоведами (Юргенсон, 1968,1969; Козловский, 1969). Так, А.А.Козловский (1969, стр.22) писал: «…такое понятие, как плотность населения, к лосям неприменимо: при неравномерном распределении этих животных любые хозяйственные мероприятия, основанные на выводах из показателей плотности населения, особенно регулировка их численности, приводит к серьезным ошибкам». Как видим, вся проблема у этого автора, имеющего в виду мелкие территории, сводилась к проблеме пространственных аспектов понятия плотности населения, которую мы считаем решенной. А.А.Козловский исходил лишь из понятия типов угодий, верно считая, что в некоторых из них численность превышает запасы зимних кормов, в других – наоборот; поэтому и вставала эта проблема, так как к типам угодий не может относиться ни плотность населения, ни запасы кормов, ни оценка качества угодий. В.В.Дежкин (1976) подметил, что классики экологии (Макфедьен, 1965; Одум, 1975) ни разу не употребляли термины «оптимальная плотность населения», «оптимальная продуктивность популяций». К.Уатт (1971) считал, что критериев оптимальных экологических параметров популяций нет, а Н.В.Тимофеев-Ресовский с соавторами (1973) – что для каждой популяции существует своя специфическая оптимальная плотность населения. Мнения ведущих экологов недавней современности нельзя игнорировать, а мнение о специфике «оптимальной» структуры и численности для каждой популяции вообще говорит о практической невозможности определить и как-то использовать «оптимальную» численность, фигурирующую в охотустроительных проектах. Кстати, в практике охотничьего хозяйства России вряд ли можно привести пример плодотворного и хозяйственно полезного использования установленных охотустроителями значений «оптимальной» численности. Отрицательных же примеров много. Так, в некоторых регионах властные структуры, вернее – их экологически безграмотные чиновники устанавливали запрет охоты в хозяйствах, в которых современная численность животных была ниже «оптимальной», указанной в проектах охотустройства. Уже отмечалось, что применять понятие «оптимальности» имеет какой-то смысл лишь в соотношении биологической и экономической сторон проблемы, лишь в смысле хозяйственной допустимости определенного поголовья в сочетании с высокой продуктивностью популяции, то есть с позиций комплексного природопользования (Дежкин, 1973, 1975, 1976 и др.). В остальных случаях «оптимальная» численность не имеет никакого смысла и вообще не нужна. В охотустройстве нужно пользоваться понятием ёмкости угодий. Это понятие вполне применимо ко всем видам растительноядных животных. Но оно не очень согласуется с хищными животными. Поэтому для всех охотничьих животных больше подходит понятие экологической нормы численности. Экологическая норма численности, как результат качественной оценки угодий, вернее – всей среды обитания, должна относиться к современным условиям. Что касается перспективной оценки, то она имеет смысл и актуальность при долгосрочных прогнозах влияния хозяйственной деятельности на охотничьи ресурсы. В первую очередь это касается коренных преобразований ландшафтов, скажем, интенсивных рубок леса, обширных пожаров или искусственного выжигания, «поворота рек», создании крупных водоемов и пр. Тогда с определенной степенью условности можно прогнозировать на долгий период изменения численности основных видов охотничьих животных (Кузякин и др., 1978; Дежкин, Кузякин, 1980; Кузякин, 1987 и мн. другие). Но если изменения не касаются коренных преобразований ландшафтов, то решение должно быть однозначным: когда будут изменения условий среды, тогда и нужно оценивать происходящие перемены. В точных цифрах предусмотреть их нельзя. Можно лишь представить возможную тенденцию изменений и в меньшей степени – возможную силу тенденции. Нет оснований прогнозировать в наших угодьях зоопарковские плотности населения какого-либо вида (Данилкин, 1985) или всех видов сразу (Лавов, 1966) при изменении каких-либо условий ведения охотничьего хозяйства, за исключением случаев значительных вложений средств и сил в биотехнию. Ссылки на былую в прошлом численность не имеют смысла, так как за много лет произошли изменения многих факторов и всех экологических и эколого-хозяйственных систем в целом. Нет смысла ссылаться и на зарубежный опыт и результаты разумного ведения хозяйства, если не сопоставлены природные условия сравниваемых территорий, особенно в отношении общей биологической продуктивности. Что касается территорий оценки, то по этому поводу у охотоведов различного толка, как было показано в вышеприведенном анализе, нет расхождений. Оцениваться угодья, рассчитываться ёмкость угодий нужно по крупным территориям. Желательно, чтобы эти территории были выделены по природным критериям, а не по административным или хозяйственным границам, – это даст возможность проводить более глубокий природный анализ условий обитания животных. Механический переход от оценки мелких территорий (охоттаксационный выдел, тип охотничьих угодий и т.п.) к оценке крупных территорий неправомерен. Возникновение такого механического перехода исторически вполне объяснимо. В начальный период развития экологии животных, экологической, или ландшафтной, зоогеографии, охотоведения, охотустройства и т.п., исследователи тесно связывали животное население с растительностью. До сих пор можно читать такие фундаментальные посылы: «фауна – производное растительных ассоциаций земли» (Павлов, 2002). Безусловно, животный мир тесно связан с растительным покровом, но это различные компоненты природы, особенно в отношении пространственных аспектов размещения растительных сообществ и населения животных, особенно широкоподвижных охотничьих животных. В вышеприведенном анализе заметно, как ученые охотоведы, чувствуя эту разницу, не могли найти выхода из оков привязки животных к растительным сообществам. А выход заключается в ландшафтной концепции охотничьего ресурсоведения, в использовании такой территориальной систематизации, в которой есть место крупным природным территориям, необходимым для анализа условий обитания охотничьих животных. Весь предыдущий текст этого раздела показывает, что оценку ёмкости угодий нужно вести в основном по динамике численности животных. Данные по учету численности охотничьих животных имеют более конкретный экологический смысл. Это объективные данные, в отличие от субъективной экспертной оценки качества угодий. Хотя данные учетов численности не могут быть абсолютно точными, они могут хорошо показывать тенденции и динамику, что очень важно для экологического осмысления происходящих изменений в отношениях популяций животных и среды их обитания, особенно если из года в год учеты проводились одними и теми же методами. Хотя учеты не точны, они не могут привести к ошибкам на порядок величин, как это вполне может быть в экспертной оценке, в оценке по запасам кормов, в определении емкости угодий при пульсирующей или сильно изменяющейся численности. Методика определения ёмкости угодий по динамике численности Анализ имеющейся динамики численности. Если для территории устраиваемого охотхозяйства имеются учетные данные за ряд последних лет, составляется график изменения численности по годам. Чем больший период охватывали учетные работы, тем лучше. Однако наиболее пристальное внимание охотустроителю нужно обращать на последние 10 – 15 лет. В более ранние периоды могли существовать иные условия обитания определенного вида охотничьих животных. Далее нужно определить тип динамики. 1. Если численность относительно стабильна, изменяется в небольших пределах, например, 20-25 %, то современная экологическая норма, или ёмкость угодий по этому виду, примерно равна средней арифметической численности или слегка (на 5-10 %) выше средней. Такой тип динамики изменений численности часто наблюдается у мелких хищных млекопитающих, сурков. 2. Если численность изменяется в 2-3 раза, но уровни нижнего и верхнего предела колебаний остаются примерно на одних значениях, ёмкость угодий ниже верхних значений численности примерно на 25-30 %. Такие колебания свойственны зайцам в некоторых регионах, лисице, многим тетеревиным птицам при слабом тенденциозном изменении условий среды обитания и т.п. 3. При пульсирующей динамике численности, то есть, когда численность изменяется резко и во много раз, средняя многолетняя ёмкость угодий лежит несколько выше середины амплитуды колебаний. Этот тип динамики характерен для белки, если в регионе её основные корма представляет одна порода хвойных деревьев, а также зайцам в некоторых регионах. Во втором и третьем случае весьма полезно составлять графики динамики численности в логарифмическом масштабе, как это рекомендовал крупный эколог М.Уильямсон (1975), поскольку с экологической точки зрения нас больше интересуют не абсолютные изменения численности, а их кратность. Если ось ординат на графике, означающая уровни численности, построена в логарифмическом масштабе, то высокие резкие пики численность будут сильно принижены, а колебания на низком уровне численности будут приподняты от оси абсцисс и выражены более сглажено. 4. За последние 10-15 лет численность неуклонно снижается или возрастает. Это самые сложные случаи, при которых необходимо брать значительно больший ряд лет учетов. Период наблюдений численности должен охватывать хотя бы одну волну крупной синусоиды, соответствующей одному периоду долгосрочных колебаний численности. Если такая возможность имеется, тогда ёмкость угодий определяется как во втором случае. Однако чаще определенная тенденция изменения численности связана с постоянными и однонаправленными изменениями среды обитания. В таком случае нужно выявить причины постоянного снижения или увеличения численности. Если это действительно необратимые, чаще всего – антропогенные изменения природы, то ни о какой стабильной ёмкости угодий говорить не приходится. Нужно просто исключить это понятие из охотустроительного проектирования и просто искать пути снижения влияния отрицательных факторов. При неуклонном повышении численности охотустроители должны обратить особое внимание охотпользователей на необходимость тщательного слежения за состоянием растущей популяции. Если это крупные хищники, например, лисица или корсак, при их высокой численности есть вероятность возникновения эпизоотии бешенства, у ондатры – туляремии, омской гемаррогической лихорадки и т.д. Высокая численность копытных животных, выше ёмкости угодий, нежелательна из-за возникновения вспышки гельминтозных и инфекционных заболеваний, а также по причине нанесения ущерба лесным насаждениям. В анализе данных по численности животных очень полезно использовать дополнительные материалы для сопоставления численности с показателями состояния популяций животных. Это могут быть данные по плодовитости. Большое число детенышей в помете, молодых животных в стадах, стаях, семьях норных животных и т.п., обычно свидетельствует о фазе подъема численности. Если есть данные егерей и охотников о повышенной смертности в популяции, то это говорит о неблагополучном состоянии популяции. Об этом же свидетельствуют данные о плохом морфофизиологическом состоянии животных: истощенность, отсутствие жировых запасов, измельчание животных, а также о повышенной зараженности вскрытых животных гельминтами. Сведения по половому составу популяций также могут косвенно указывать на состояние популяций: обычно на подъеме численности рождается больше самок. Однако следует иметь в виду, что соотношение самцов и самок в промысловой пробе (данные отстрела) могут искажать естественный половой состав из-за избирательности промысла при том или ином способе охоты. Материалы наблюдений егерей и охотников за животными в природе могут говорить о проявлении территориализма у животных: чем сильнее он проявляется, тем ближе численность к ёмкости угодий (её территориальной стороны) или даже превышает её. Типичным примером усиления территориальной агрессивности может быть, например, необычно быстрая реакция рябчиков на манок. В анализе наблюдений необходимо проявлять осторожность и не путать территориальную агрессию и брачное поведение. Косвенно о состоянии популяции некоторых видов можно судить по показателям стадности, величине семей и многим другим биологическим показателям, которые могут иметься у охотоведов и которые можно собрать. Не нужно исключать и хозяйственные показатели, например, успешность охоты, или степень реализации лицензий: чем ниже плотность населения животных по сравнению с ёмкостью угодий, тем успешность охоты ниже. Показателем может быть посещаемость животными кормушек и количество необходимого выкладываемого корма и т.д. Чем больше таких дополнительных данных, тем обоснованнее анализ. Совместное использование данных по численности и имеющихся дополнительных данных позволяет установить уровень численности, выше которого начинает деградировать популяция. Это предельная для популяции численность, уже начинающая превышать ёмкость угодий. Бывает и более высокая численность, после которой начинается ее резкий спад. Это недопустимая для популяции и хозяйства численность. В сущности, состояние кормов – это один из видов такой дополнительной информации и предыдущий рассмотренный путь оценки представляет собой один из вариантов оценки по численности. Вероятно, при достаточной разработке этого направления можно будет обойтись и без каких-либо иных дополнительных данных для определения ёмкости угодий, в основном для растительноядных, особенно для копытных животных. Оценка при отсутствии данных по динамике численности. Отсутствие регулярных учетов численности охотничьих животных в хозяйствах – достаточно обычное явление. В случае если в устраиваемом хозяйстве не было мониторинга охотничьих ресурсов, т.е. учет численности животных не проводился, следует воспользоваться опросными данными, а также учетами и наблюдениями, проведенными самими охотустроителями. Опрос может быть очным (личным) или анкетным. Более желателен очный опрос. Охотустроитель интервьюирует наиболее знающих егерей, охотников. Следует заранее подготовить вопросник, по пунктам которого ведется опрос. Вопросы должны быть простыми, понятными для любого человека, но ответы на них должны приводить к получению важных и необходимых для оценки показателей. В построении вопросника нужно стремиться подойти к получению следующих параметров: – современная численность вида; – тенденция изменения численности вида в последние 10-15 лет; – максимальная численность вида, которая наблюдалась в последние 10-15 лет; – изменения численности в последние 5 лет. Следует иметь в виду, что психологически человеку лучше запоминаются более впечатляющие события. В отношении численности животных охотники легче вспоминают случаи или периоды высокой численности, при воспроизведении этих воспоминаний они чаще всего преувеличивают наблюдаемую в прошлом численность. Для опроса, прежде всего, нужно уточнить список видов животных, обитающих на территории охотничьего хозяйства. Затем для каждого вида животных составляется вопросник на отдельном листе (листах). Примерный перечень вопросов приводится ниже. – фамилия, имя, отчество корреспондента; – возраст, охотничий стаж; – как часто находится в угодьях; – какие виды охот предпочитает; – какие виды животных он встречал в знакомых ему угодьях; – какой участок охотничьего хозяйства Вам лучше всего знаком, какая его площадь; желательно, чтобы корреспондент показал и оконтурил этот участок на карте; – сколько, по Вашему мнению, имеется животных (по видам) на хорошо знакомом Вам участке; – как, по Вашему мнению, животных (по видам) на знакомом Вам участке: много, средне или мало; – в какие годы или год животных (по видам) было больше всего за последние 10-15 лет; – как Вы считаете, на знакомом Вам участке может быть больше животных (по видам); – сколько примерно следов зверей (по видам) Вы пересекаете на 10 километров пути по Вашему участку в снежное время; – сколько в среднем, примерно, птиц (по видам) Вы вспугиваете на 10 километров пути осенью; – наносят ли копытные животные (по видам) ущерб лесному подросту, культурам, пастбищам и в какой степени: большой, заметный, почти незаметный, никакого ущерба; – известны ли Вам случаи необычно высокой гибели животных (по видам), в какие годы и по каким причинам; – при вскрытии животных (по видам) видели ли Вы гельминтов и в каком количестве; – известны ли Вам случаи необычно агрессивного поведения животных (по видам); – какое количество животных (по видам) составляют группы: стада, стаи, семьи, группы совместно обитающих копытных и т.п.; – много или мало молодых животных (по видам) в группах, семьях; – больше или меньше самок по сравнению с самцами. Охотустроитель после сбора опросных сведений должен оценить, каким корреспондентам можно доверять и в какой степени. Если материал имеет относительно равную достоверность, можно пользоваться средними арифметическими показателями, которые можно вывести из данных опроса. Натурные полевые учеты численности животных, которые проводят охотустроители во время полевых работ по высоким разрядам устройства, дают возможность более объективно оценить современную численность животных. Сопоставление её с данными опроса позволяют иметь представление, насколько опросные данные искажают действительную картину. При охотустройстве по низким разрядам, при которых не планируется проведение полевых учетов животных, придется довольствоваться данными опроса охотников. Даже в этом случае творческий подход охотустроителей приведет к более объективной оценке ёмкости угодий, чем расчеты по субъективно установленным бонитетам экспертной оценки, взвешиванию кормов или иным проявлениям «вычислительного синдрома». Изложенные подходы к определению ёмкости угодий показывают, насколько важно в каждом охотничьем хозяйстве вести мониторинг численности охотничьих животных. Они также показывают, насколько важно, чтобы данные учетов численности были как можно более точными, насколько необходимо для охотустроителей и хозяйственников знание основ учета ресурсов животных. Литература. Абатуров Б.Д. Растительноядные млекопитающие в экосистемах полупустыни. Автореф. дисс….докт. биол. наук. М., 1982. 39 с. Арбузов А. Наш метод бонитировки угодий. Охота и охотничье хозяйство. 1964, №6. Бубеник А.Б. Плотность населения охотничьих животных, кормовая емкость угодий и повреждение леса охотничьими животными. Биология и промысел лося. Сб. № 2. М., Россельхозиздат, 1965. С. 265-280. Вершинин А.А., Долгоруков Е.М. Материалы по биологии соболя и соболиному промыслу Камчатской области. Тр. Всесоюзн. научно-исслед. ин-та охотн. промысла, вып. 8. М., 1948. С. 57-83. Галака Б.А. Методика проведения и результаты осуществленного охотустройства охотничьих хозяйств в Украинской ССР. Тез. докл. I научн. конфер. по разв. охотн. хоз-ва Укр. ССР, ч. 1. Киев, 1968. С. 39-43. Галака Б.А. К бонитировке охотничьих угодий. Естественная производ. и продукт. охотн. угодий СССР, ч. 1. Киров, 1969. С. 91-92. Губарь Ю.П. Метод оценки предельной численности некоторых пушных хищников путем анализа их кормовой базы. Методы охотничьего ресурсоведения. М., 1981. С. 142152. Даниленко Е.А. Озера центральной части Срединного региона СССР как местообитания водоплавающих птиц, их охрана и рациональное использование. Автореф. дисс. …канд. геогр. наук. М., 1988. 25 с. Данилкин А.А. Ресурсы косули в СССР и их рациональное использование. Промысловая териология. М., Наука, 1982. С. 108-115. Данилкин А.А. Косули в России: меры охраны и воспроизводства. Охота и охотничье хозяйство, № 3, 1985. С. 16-18. Данилов Д.Н. Бонитировка ондатровых угодий. М., Заготиздат, 1947. 60 с. Данилов Д.Н. Методическое руководство по устройству комплексных промысловоохотничьих хозяйств (промхозов) потребительской кооперации, ч. 1. М., Изд. ВНИИЖП, 1958. 87 с. Данилов Д.Н. Охотничьи угодья СССР. (Промысловая оценка и устройство угодий). М., Изд-во Центросоюза, 1960. 284 с. Данилов Д.Н., Русанов Я.С. Бонитировка охотничьих угодий. Основы охотустройства. М., Лесная промышленность, 1966. С. 136-173. Данилов Д.Н., Русанов Я.С., Рыковский А.С., Солдаткин Е.И., Юргенсон П.Б. Основы охотустройства. М., Лесная промышленность, 1966. 331 с. Дежкин В.В. Охотничье хозяйство в системе природопользования. Охота и охотничье хозяйство, № 1, 1973. С. 1-3. Дежкин В.В. Эколого-экономические основы ведения охотничьего хозяйства. Охотоведение. Тр. ЦНИЛ Главохоты РСФСР. М., Лесная промышленность, 1975. С. 7-105. Дежкин В.В. Пути и методы поддержания оптимальной продуктивности эксплуатируемых популяций охотничьих животных. Итоги науки и техники. Зоология позвоночных, т. 8, ВИНИТИ. М., 1976а. С. 68-115. Дежкин В.В., Кузякин В.А. Суммарный прогноз состояния охотничьих ресурсов в связи с хозяйственной деятельностью. Тез.докл. Всес. конфер. «Влияние хозяйственной деятельности на популяции охотничьих животных и среду их обитания», т. II. Киров, 1980. С. 116-117. Зарипов Р.З. Основы эколого-географического районирования и типологии охотничьих угодий Татарской АССР. Автореф. дисс. … канд. биолог. наук. Казань, 1965. Козловский А.А. Лес и лось. М., 1960. Козловский А. Регулирование численности копытных. Охота и охотничье хозяйство, № 6, 1969. С. 22-23. Красный Н.М. Оценка охотничьих угодий. Материалы по охотничьему хозяйству. Иркутск, 1963. Красный Н.М. Рекомендации по хозяйственной оценке охотничьих угодий. Рекомендации по рациональному ведению охотничье-промыслового хозяйства. Иркутск, 1967. С. 9-33. Кривенко В.Г. Принцип типологии и бонитировки водно-болотных охотничьих угодий низовьев дельты Волги. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. 1. Киров, 1969. С. 129-133. Кручинин В.Д. Динамика численности тетеревиных в Завидовском государственном научно-опытном заповеднике. Тр. Завидовского н.-о. заповедника, вып. IV. М., Изд-во МО СССР, 1979. С. 85-106. Кузьмин И.Ф., Герасимов С.М., Смоленцев Г.П. Управление популяциями копытных животных и экологическая оценка их местообитаний. Научн. конфер. «Научнотехн. прогресс – в практику перестройки охотничьего хозяйства». М., Изд. ЦНИЛ Главохоты РСФСР, 1988. С. 134-137. Кузякин В.А. Основные принципы ландшафтной классификации охотничьих угодий. Труды Центр. н.-иссл. лабор. Главохоты РСФСР, «Охотоведение», вып. 1. М., «Лесная промышленность», 1972. С. 235-257. Кузякин В.А. Сопряженный природно-экономический территориальный анализ в охотустройстве. Всесоюзное научно-производственное совещание по экономике и организации охотничьего хозяйства СССР. Тез. докл. Киров, изд. ВНИИОЗ, 1973. С. 129-131. Кузякин В.А. Об оценке охотничьих угодий. Труды Центр. н.-иссл. лаборатории Главохоты РСФСР. «Охотоведение». М., «Лесная промышленность», 1974. С. 140157. Кузякин В.А. О возможности проведения единой инвентаризации охотугодий СССР. Современное состояние и пути развития охотоведческой науки в СССР. Тез. докл. I Всес. конфер. Киров, изд. ВНИИОЗ, 1974. С. 94-95. Кузякин В.А. Охотничья таксация. М., «Лесная промышленность», 1979. 200 с. Кузякин В.А. Подходы к изучению влияния хозяйственной деятельности на охотничьи ресурсы. Влияние антропогенной трансформации ландшафта на население наземных позвоночных животных. Тез. докл. Всесоюзн. совещ., ч. 1. М., 1987. С. 26-30. Кузякин В.А. К оценке качества и емкости охотничьих угодий. – Современные проблемы охотничьего хозяйства. М., изд. ЦНИЛ Главохоты РСФСР, 1989. С. 15-27. Кузякин В.А. Основные принципы ландшафтной классификации угодий в охотустройстве. Зоологические и охотоведческие исследования в Казахстане и сопредельных странах. Материалы Международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения член-корреспондента АН КазССР Аркадия Александровича Слудского (Алматы, 1-2 марта 2012 г.). Атматы, 2012. С. 328-337. Кузякин В.А., Викторов М.Ю. Определение оптимальной численности лося в Ивановской области. Пути и методы рациональной эксплуатации и повышения продуктивности охотничьих угодий. Тез. докл. М., изд. ЦНИЛ Главохоты РСФСР, 1978. С. 198-200. Кузякин В.А., Сабуров Д.Н., Наумова А.А. Методы долгосрочного прогнозирования влияния хозяйственной деятельности на охотничьи ресурсы СССР. Пути и методы рациональной эксплуатации и повышения продуктивности охотничьих угодий. Тез. докл. М., изд. ЦНИЛ Главохоты РСФСР, 1978. С. 137-139. Лавов М.А. Распространение и численность диких копытных в Восточной Сибири. Бюлл. Моск. об-ва испыт. природы. Отд. биол. 1966. 71 с. Ланина Л.Б. Определение допустимой плотности населения лосей в охотничьих угодьях бассейна Верхней Печоры. Тр. Печеро-Илычского заповедника, вып. Х, 1963. Ларин Б.А. Критерии оптимума в оценке производительности и продуктивности охотничьих угодий. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. 1. Киров, 1969. С. 183-187. Лебедева Л.С. Нормы эксплуатации и плотности населения диких копытных. Итоги науки. Зоология, М., 1964. Макфедьен Э. Экология животных. М., Мир, 1965. Малиновский А. Оценка охотничьих угодий. Охота и охотничье хозяйство, 1964, № 5. С. 7-9. Малиновский А.В. Охотничье хозяйство европейских социалистических стран. М., Лесная промышленность, 1973. 176 с. Михайловский Б.А., Белозоров В.Г. Методика охотустроительных работ Якутской землеустроительной экспедиции «Росгипрозема». Фондовые материалы, М., 1964. Назаров А.А. Количественные закономерности населения массовых видов охотничьих животных РСФСР. Дисс. …канд. биол. наук в форме научн. доклада. М., 1988. 28 с. Никульцев А.П. Опыт бонитировки охотничьих угодий для тетерева. Сб. научно-техн. информ. ВНИИЖП, вып. 4(7), Киров, обл. кн. изд-во, 1962. С. 37-43. Одум Ю. Основы экологии. М., Мир, 1975. 740 с. Олейник Я.В. Вопросы бонитировки охотничьих угодий при проведении охотустройства в Карпатах. Развитие охотн. хоз-ва Украинской ССР. Матер. II научно-производств. конфер. Киев, 1973. С. 73-75. Перрет Н. Оценка охотничьих угодий в Канаде. Охота и охотничье хозяйство, 1969, № 9. С. 16-17. Перрет Н.Г. Оценка охотничьих угодий в Канаде. Тр.IX Междунар. конгресса биологовохотоведов. М., 1970. С. 59-62. Петров П., Драгоев П. Опит за бонитиране местообитанията на заека в България. Извест. на инстит. за Гората, кн. 13. 1963. Пузаченко Ю.Г. Специальное зоогеографическое картографирование при охотоустройстве. Зоогеография суши. Тез. докл. III Всес. зоогеограф. совещ. Ташкент, 1963. С. 247-249. Пузаченко Ю. Основные вопросы охоттаксации. Охота и охотничье хозяйство, 1964, № 10, 12. С. 6-8, 4-5. Раевский В.В. Жизнь кондо-сосвинского соболя. М., 1947. 222 с. Русанов Я.С. Как бонитировать угодья? Охота и охотничье хозяйство, 1963, № 12. С. 1819. Русанов Я. Охотхозяйственная бонитировка местообитания водоплавающей дичи. Рациональное ведение охотничье-рыболовного хозяйства, М., Россельхозиздат, 1986. С. 64-68. Рыковский А.С. Методика бонитировки тетеревиных угодий. Вопросы лесного охотоведения. Пушкино, ВНИИЛМ, 1964. С. 23-29. Скалон В.Н. Принципы охотустройства в Казахстане. Алма-Ата, изд-во Кайнар, 1965. 84 с. Скрипчинский К.К. Районирование территорий для охотничьего хозяйства. Зоогеография суши. Тез. докл. III Всес. зоогеограф. совещ. Ташкент, 1963а. С. 282-283. Скрипчинский К.К. Районирование территории для охотничьего хозяйства (на примере Башкирской АССР). Дисс. ...на соиск. уч. степ. канд. геогр. наук. МГУ. 1963б. Скробов В.Д. Выявление с самолета мест концентрации белой куропатки. Рационализация охотничьего промысла, вып.5. М., 1956. С. 141-142. Скробов В.Д. Охотничьи угодья тундры СССР, их состав и продуктивность. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. I. Киров, ВНИИЖП, 1969. С. 11-15. Сорокина Л.И. Методические принципы выделения типов местообитаний на примере тетеревиных птиц таежной зоны Западной Сибири. Ресурсы тетеревиных птиц в СССР. М., Наука, 1968. С. 74-76. Сорокина Л.И. Типы местообитания промысловых животных в географическом аспекте. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. I. Киров, 1969. С. 101-103. Тимофеев-Ресовский Н.В., Яблоков А.В., Глотов Н.В. Очерк учения о популяции. М., Наука, 1973. 277 с. Уатт К. Экология и управление природными ресурсами. М., Мир, 1971. 460 с. Уильямсон М. Анализ биологических популяций. М., Мир, 1975. 271 с. Царев Ю.С. Условия обитания, численность и использование лося в среднем течении Енисея. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР. ч. II., Киров, 1969. Шварц С.С., Михеева К.В. Теоретические основы рационального использования охотничье-промысловых животных. Итоги науки и техники. Зоология позвоночных. т. 8. М., ВИНИТИ, 1976. С. 8-67. Шибанов С.В. Качественная оценка соболиных угодий верхнего и среднего течения р.Енисей. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. I. Киров, 1969. С. 155-160. Шило А.А. Качественная оценка отдельных типов местообитаний тетерева в ОбьЕнисейском междуречье. Ресурсы тетеревиных птиц в СССР. М., Наука, 1968. С. 82-84. Шило А.А. Экологические основы качественного анализа среды обитания промысловых животных. Естественная производительность и продуктивность охотничьих угодий СССР, ч. I. Киров, 1969. С. 88-91. Юргенсон П.Б. Типология стаций лесной куницы (к экологии лесной куницы). Вопросы экологии и биоценологии, вып. 4. 1939. Юргенсон П.Б. О кормовой емкости угодий. Охота и охотничье хозяйство, 1969, № 6. С. 22-23. Юргенсон П.Б. Биологические основы охотничьего хозяйства в лесах. М., Лесная промышленность, 1973. 176 с. Юхно В. От первичного обследования к внутрихозяйственному охотустройству. Охота и охотничье хозяйство, 1964, № 12. С. 6-7. Leopold A. Game Management, Scribers N.York, 1933. Mottl S. Bonitierung der Rehwild-Reviere. Proc. vyzkumnych ustavie lesnikych, 1954, 7, pp. 97129. Mottl S. Entwurd einer Anweisung zur Bewirtschaftung von Jagdrevieren mit Rehwild. Les, 1956, 12, 5, p. 233. Mottl S. Die Jagdwirtschaftlinch erforderliche Mindes-grosse von Rehwildrevieren in Walde. Z. Jagdwiss. 1957, 3, 2, pp. 64-69. Popescu C., Scarlatescu G., Almasan H., Cotta V., Nesterov V. Stabilirea criteriilor provizorii pentru determinarea bonitatii fondurilor de vinatore din R.P.R. Analele ICF, vol.X11, 1960. Popescu C.C., Scarlatescu G., Almasan H., Cotta V., Nesterov V. Criterii provizozii pentru determinarea bonitatii fondurilor de vinatoare din Republica Populara Romina. Studii si cercetari. vol XX11 A. Ministerul agriculturii editura agro-silvica. Bucuresti, 1961. Ueckermann E. Rehwild und Standort. Gzaz, 1952.
