ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПРОМЫСЛОВАЯ КООПЕРАЦИЯ В
advertisement
На правах рукописи СИДОРОВА Юлия Анатольевна ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПРОМЫСЛОВАЯ КООПЕРАЦИЯ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ХОЗЯЙСТВА (1920-е годы): ПРОЕКТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ специальность 07.00.02 – Отечественная история Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Москва – 2011 Работа выполнена на кафедре истории Московского государственного областного гуманитарного института Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Егоров Владимир Георгиевич Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Зезина Мария Ростиславовна кандидат исторических наук, доцент Косорукова Мария Ивановна Ведущая организация: Институт истории и международных отношений Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского Защита состоится «___»_____________ 2011 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.05 по историческим наукам при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а, ауд. ____ . С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а. Автореферат разослан «___»___________2011 г. Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент Е.Б. Никитаева 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования. Одним из весомых результатов начатых в нашей стране реформационных процессов является преодоление упрощенного взгляда на экономический строй общества. Еще недавно, казавшиеся бесспорными истины о приоритете государственной собственности или панацее от всех хозяйственных проблем – частной собственности – отвергаются самой общественной практикой. Перспектива дальнейшего экономического развития видится в синергетическом единстве и гармонизации интересов всех субъектов рынка, реализующихся в реальных организационных формах. Современный поиск оптимальной структуры общественного хозяйства, в которой, безусловно, имеется функциональная “ниша” коллективных предприятий, обуславливает актуальность изучения исторического опыта становления и развития кооперативного сектора отечественной экономики. Исследование истории кооперации вообще и промысловой кооперации в частности позволит представить институциональные качества этой формы организации общественного хозяйства, пределы функционирования, факторы и условия, способствующие или препятствующие развитию кооперативных объединений. Мировой опыт показывает, что кооперация и сегодня остается важнейшим инструментом повышения хозяйственной инициативы и самоорганизации населения. В современном мире каждый шестой из проживающих на нашей планете, так или иначе, связан с кооперацией. Вместе с тем в нашей стране, где идеи “кооперативного общежития” будировали лучшие умы нации, а движение в поддержку кооперирования приобрело широкий размах и оплодотворило намерения социалистов превратить мелкокрестьянскую экономику в “сплошной кооператив”, кооперация не стала национальным трендом. Мало того, сегодня мы вынуждены учиться кооперации у стран, которые до сих пор считались оплотом индивидуализма. Безусловно, такое положение дел настоятельно требует более внимательного прочтения собственного опыта функционирования кооперативной формы хозяйствования, особенно переломных, судьбоносных этапов ее развития. Следует также заметить, что по объективным причинам, наиболее исследованным сюжетом кооперативной проблематики является история кооперативного движения и потребительской кооперации. Кооперативное движение, ставшее ответной реакцией интеллектуальной элиты России на капиталистическую экспансию второй половины 19 в., формализовалось в многочисленных документах, материалах съездов, конференций, земской и общенациональной периодики, книгах и статьях, 3 представляло собой благодатную и хорошо фундированную почву для научного поиска1. Потребительская кооперация, имевшая аналогичную природу (организацию населения для противодействия эксплуатации) и также обретшая массовый характер, получила широкое освещение в отечественной историографии2. Напротив, производственной промысловой кооперации, испытывавшей объективные трудности в становлении и развитии, уделено значительно меньше внимания историков. Многие аспекты истории кооперации кустарей по-прежнему малоизученны или остаются дискуссионными. В своей диссертации автор предприняла попытку исследования промысловой кооперации в 1920-е, когда предпринятые меры с целью реанимирования рынка в ходе новой экономической политики предоставляли гипотетическую возможность создания полноценного кооперативного сектора в мелком промышленном производстве страны. Однако по целому ряду обстоятельств этого не случилось. Уже к концу 1920-х гг. промысловая кооперация превратилась в придаток крупной социалистической промышленности с внутренними качествами, совершенно отличающимися от кооперативных объединений, основанных на самоорганизации и хозяйственной инициативе мелких товаропроизводителей. Совершенно изменилось социальное содержание промысловых артелей и товариществ. Сложность и судьбоносность рассматриваемого периода в контексте истории промысловой кооперации дают основание считать актуальным и практически значимым выбор научной проблемы. Важность избранной темы исследования помимо прочего вытекает из необходимости осмысления исторического опыта функционирования хозяйственных форм, основанных на самодеятельности населения, активном и сознательном участии граждан в хозяйственном строительстве и механизме взаимодействия их с государством. Надо ли специально говорить о том, на сколько такое осмысление важно для современной хозяйственной практики. Степень изученности проблемы. История промысловой кооперации выделилась в самостоятельное направление отечественной историографии только в начале 70-х гг. прошлого столетия. Опубликованные книги и статьи ученых посвящены истории развития промысловой кооперации в 20—30-е гг. Сравнительно глубоко рассмотрены в трудах обществоведов экономические процессы, связанные с ростом кооперативного сектора в промышленности, вытеснением частного капитала из мелкого производства, некоторые аспекты Гриценко И.Ф., Меркулов А.В. Систематический указатель литературы по кооперации. 1856—1924гг. М., 1925. 2 См. например: Дмитренко В.П., Морозов Л.Ф., Погудин В.И. Партия и кооперация. М., 1978; Дмитриенко В.П. Торговая политика советского государства после перехода к нэпу. М., 1971; Файн Л.Е. Развитие кооперации в СССР в 20-е годы. Иваново, 1988 и т.д. 1 4 деятельности коммунистической партии и государства в кооперативном движении, организационное строительство промысловой кооперации, виды и формы промысловых объединений, кооперирование кустарей и ремесленников в отдельных республиках и регионах3. Вместе с тем вне поля зрения исследователей остался широкий круг нерешенных задач. Не всегда объективно отражены в имеющихся работах события, связанные со становлением кооперативного сектора промышленного производства страны. Неверная трактовка процессов, происходивших в кустарно-ремесленной промышленности, объясняется стереотипом концепции кооперации, присутствующей в советском обществоведении. Освещение истории кооперирования кустарей и ремесленников, как и в целом событий, связанных с социалистическим преобразованием мелкотоварного производства, несло на себе отпечаток положений, выдвинутых Сталиным И. В., глубоко укоренившихся в общественном сознании. Не ставя целью детальный анализ его теоретических трудов, остановимся на основных выводах, оказавших впоследствии определяющее влияние на развитие научной мысли по данной проблематике. На состоявшейся в декабре 1929 г. конференции аграрников были подвергнуты критике три теории, противопоставлявшиеся официальному курсу в аграрной политике. Интерес представляют выкладки, прямо вытекавшие из существа их критики и отражавшие представления о перспективах развития мелкотоварного уклада и кооперации. Был объявлен неприемлемым для социалистического строительства тезис теории “равновесия”, который заключался в том, что индивидуальное трудовое хозяйство может относительно длительный промежуток времени развиваться параллельно с социалистическими формами экономики: развитой индустрией, совхозами, колхозами. В качестве единственно правильного социалистического пути выдвигался путь, “состоящий в насаждении колхозов и совхозов в сельском хозяйстве, путь, ведущий к объединению мелкокрестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, вооруженные техникой и наукой и имеющие возможности развиваться дальше, так как эти хозяйства могут осуществлять расширенное воспроизводство”. Как альтернатива ускоренному колхозному движению противопоставлялся путь укрепления мелкой крестьянской собственности через капиталистическую концентрацию вследствие конкурентной борьбы. “Стало быть, вопрос стоит так: либо один путь, Б у з л а е в а А. И. Ленинский план кооперирования мелкой промышленности СССР. М.: Наука, 1969. 176с.; С т е п и н А. П. Социалистическое преобразование общественных отношений городских средних слоев. М.: Мысль, 1975. 240с.; Г р е ч к и н а Э. Средние слои на пути к социализму. Таллин: Ээсти Раамат, 1976. 187с.; Лебак о в а Э. Р. Опыт КПСС по приобщению мелкой буржуазии города к строительству социализма. М.: Мысль, 1970. 96с.; К у з ь м и на В. М. Социалистическое преобразование кустарно-ремесленной промышленности в Туркменистане //В кн.: Великий Октябрь и социально-экономический прогресс в Туркменистане. Ашхабад, 1977. С. 45-64 и др. 3 5 отмечалось на конференции, - либо другой, либо назад к капитализму, либо вперед - к социализму. Никакого третьего пути нет, и не может быть”4. Такой подход полностью отвергал возможность существования при социализме и в период его построения индивидуальной трудовой деятельности, мелкотоварного производства, напрямую связывал его перспективу с форсированным кооперированием. Не говоря об огромных издержках в практике социалистического строительства, логика сталинских рассуждений и посылок оказала негативное воздействие на общественные науки, в том числе историю. Форсированные темпы кооперирования рассматривались как безусловное социалистическое завоевание, а ликвидация многоукладности экономики - как один из главных критериев построения социализма. Более того, некоторые исследователи видели в социалистическом кооперировании не “простую эволюцию мелкого частного производства и торговли”, не “мирное врастание несоциалистических элементов в социализм”, а “разновидность классовой борьбы, развивающейся по принципу “кто кого?”5. Современные теоретические исследования позволяют по-новому взглянуть на прежние, не подвергаемые сомнению положения. Возражение в теории “самотека”, подвергнутой Сталиным И. В. критике, вызывало положение о способности мелкотоварного производства самостоятельно, исходя из логики хозяйственной жизни, руководствуясь исключительно экономической целесообразностью, без вмешательства извне, идти по пути социалистического кооперирования. Совершенно неверным было бы отрицать роль и значение экономического стимулирования государством объединения мелких товаропроизводителей. Однако явным диссонансом с ленинским принципом добровольности в строительстве кооперации звучала задача “насаждать в деревне крупные социалистические хозяйства в виде совхозов и колхозов”6. На практике задача “насаждать” вылилась в принудительную коллективизацию, а отсутствие четкого представления о грани, где кончается стимулирующее воздействие государственной политики в отношении коллективных предприятии и начинается огосударствление кооперативов, привело к утрате артелями и товариществами самодеятельного характера, выхолащиванию самой сути кооперативного движения. В научной литературе государственная политика в кооперативном строительстве оценивается только положительно, хотя в действительности ее последствия, особенно с начала 30-х годов были не однозначны. Так, например, монополизация государством основных видов сырья, система госзаказов, предполагавшая закупку продукции кооперативов по установленным Сталин И. В. Вопросы ленинизма. 2-е изд. М., 1952. С. 309. Степин А. П. Указ. соч. С. 39. 6 Сталин И. В. Указ. соч. С. 311. 4 5 6 государством ценам, включение артелей в планово-централизованное регулирование, далеко не всегда стимулировали их развитие. Ориентация кооперативных предприятий на подсобную по отношению к государственному сектору деятельность народного хозяйства практически исключала эту эффективную форму организации труда из основных отраслей экономики, здоровую состязательность как стимул дальнейшего развития и т.д. Из такой постановки вопроса прямо вытекали две логические линии. Вопервых, абсолютное игнорирование интересов мелких собственников, находящихся на разных ступенях социального развития, включенных в неоднородную систему экономических связей, отношений и, тем не менее, подлежащих кооперированию посредством единственной формы - производственной артели. Во-вторых, подчиненное положение простых видов кооперации: кредитных, сбытоснабженческих, закупочных и других товариществ по отношению к высшей форме кооперативного строительства производственной артели, что по мере развертывания социалистического строительства должно было привести к полному исчезновению первых, росту и развитию последних. Совершенно понятно, что изучение исторического опыта кооперирования мелких товаропроизводителей на основе указанных методологических установок вряд ли могло быть плодотворным. Так, форсированные темпы производственного кооперирования, в том числе на национальных окраинах, где наличие значительного массива патриархальных хозяйств требовало целого ряда промежуточных мер, оценивались исключительно позитивно7. Многие исследователи придерживались мнения о том, что простейшие виды кооперации по своей социальной направленности не являлись социалистическими. Так, в ходе дискуссии середины 60-х - начала 70-х годов высказывалась точка зрения, согласно которой кооперация набирала социалистическое содержание лишь по мере перехода ее от простых видов к производственным артелям8. Обязательное развитие кооперативного строительства от простейших видов к полному обобществлению труда и средств производства отдельные авторы относили к закономерностям социалистического строительства9. Негативные последствия имело обществоведческое толкование сталинского тезиса о создании единого государственного сектора народного Юдин Г. Социалистическое преобразование мелкотоварного промышленного производства республик Средней Азии //Труды экономического факультета Киргизского гос. ун-та. Фрунзе, 1964. С. 166—177; К у з ь м и н а В . М . Указ соч. С. 45—64 и др. 8 Ч у м а к А. Ф. К вопросу о вовлечении кустарей и ремесленников в социалистическое строительство // Вопросы истории КПСС. 1967. № 7. С. 58-67. 9 С т е п и н А. П. Указ. соч. С. 55. 7 7 хозяйства как условия для построения коммунизма и подчиненной, второстепенной роли кооперации при социализме10. Большая часть исследователей, обосновывая правомерность искусственного свертывания колхозно-кооперативной собственности, доказывала бесперспективность сохранения кооперации при социализме. Показательно в этой связи мнение Н. А. Цаголова, который писал: “Никаких доказательств необходимости существования кооперативно-колхозной собственности на всех этапах развития социализма никто не привел. Да и привести их невозможно”11. Появившиеся в “перестроечный период” (с середины 1980-х гг.) работы не принесли сколько-нибудь существенных изменений в освещение истории кооперации кустарей и ремесленников. Преодоление сложившихся в советской историографии кооперативного строительства стереотипов, устранение допущенных просчетов требует дальнейшего углубленного изучения проблемы. Вместе с тем было бы явной ошибкой огульно принижать проделанный обществоведами путь в исследовании истории социалистического преобразования мелкотоварного производства страны. Учеными собран богатый фактический материал, проведена работа по его анализу и обобщению12. Современный историографический период ознаменовался появлением ряда работ, в которых история промысловой кооперации вообще и в рассматриваемый период в частности отражена без идеологической заданности. Новым явлением в историографии проблемы стала монография В. Г. Егорова13. Автором впервые предпринята попытка отражения истории промысловой кооперации как преемственного процесса, начиная с истоков появления первых артелей и товариществ мелких промышленников и кончая особенностями кооперативного строительства в годы Советской власти. Промысловая кооперация рассматривается исследователем как самостоятельная экономическая форма, имевшая собственные институциональные качества и закономерности развития. Заметным событием современного историографического периода стала публикация монографии А.П. Корелина14. Автор посвятил свой труд комплексному исследованию основных этапов дореволюционного кооперативного движения, влияния на его содержание государственной политики, деятельности земских подвижников кооперации. Работа А.П. Корелина позволяет составить детальную картину “материализации кооперативной идеи” в “виде разного рода ассоциаций” на российской почве, С т а л и н И. В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952. С. 41—42. Ц а г о л о в Н. А. Анти-Дюринг Ф. Энгельса и актуальные проблемы экономической теории. М., 1981. С. 157. 12 См. например, Николаев А. А. Промысловая кооперация в Сибири. 1920-1937гг. Новосибирск: Наука, 1988. 13 Егоров В. Г. Кооперация в сфере мелкого промышленного развития: становление, этапы развития, огосударствление. Казань, 2006. 14 Корелин А.П. Кооперация и кооперативное движение в России 1860-1917 гг. М., 2009 10 11 8 политики государства, стремившегося “правовыми нормами, административным воздействием, предоставлением субсидий и кредитов канализировать этот процесс, поставить его под свой надзор и контроль” , “развертывания массового кооперативного строительства, приобретающего свои естественные, органические черты — самопомощь на основе коллективной взаимопомощи, самостоятельность, самодеятельность, независимость”, влияния кооперативного движения на формирование правового поля кооперации15. С точки зрения нашего исследования, монография А.П. Корелина позволила полнее представить исходные черты отечественной кооперативной традиции, кооперативной политики и идеологии, сыгравшие важную роль в событиях связанных с кооперативным строительством в первое десятилетие Советской власти. Уже в начале 2011 года увидела свет книга петербургского профессора А.Ю. Давыдова16, в которой в контексте перипетий, выпавших на долю всех видов городской кооперации Петрограда-Ленинграда в годы “военного коммунизма” и НЭПа рассматривается кооперация ремесленников. Впервые в отечественной историографии автор предпринял попытку оценить содержание и результаты кооперативной политики первого десятилетия советской власти следуя “от частного к общему”, определяя “ как и чем жили кооператоры Петрограда-Ленинграда, что представляли их «низовые» «первичные» объединения, как они боролись за хлеб насущный и как выживали в непростых экономических и административных обстоятельствах”17. Основным достижением исследователя стал аргументированный показ двух тенденций в развитии кооперации периода НЭПа: одной, представленной кооперативами продолжавшими оставаться с времен “военного коммунизма” под жестким административным контролем и другой, обличавшей товарищества рождавшиеся на основе самодеятельности населения благодаря регенерации рынка18. А.Ю. Давыдов привел должное количество фактов, свидетельствовавших о том, что 1923 год был рубежным в судьбе кооперации в плане ее возврата в лоно административно-командной системы19. Кроме того, в последнее время стали появляться книги, посвященные региональным особенностям становления и развития промысловой кооперации20. Однако многие из них грешат излишним увлечением фактологией в ущерб обобщениям, что свидетельствует, во-первых, об отсутствии у авторов четких методологических позиций и, во-вторых, о Там же. С. 361. Давыдов А.Ю. Кооператоры советского города в годы нэпа. Между «военным коммунизмом» и социалистической реконструкцией. СПб., 2011. 17 Там же. С. 9. 18 Там же. С. 9. 19 Там же. С.42, 67-68,70,74 и т.д. 20 См. например: Ягов О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях НЭПа. Самара, 2009. 15 16 9 приверженности многих из них появившемуся мнению об исторической науке как совокупности тщательно собранных фактов, не требующих специального анализа. Цель и задачи исследования. Степень изученности отдельных аспектов истории кооперирования кустарей и ремесленников определила основные исследовательские цели настоящей работы. При этом диссертант учитывала невозможность всестороннего исследования всей совокупности вопросов по названной проблематике, получивших еще относительно слабое освещение в историографии. Исходя из этого обстоятельства, соискатель сосредоточила свое внимание на наиболее важных и наименее изученных вопросах истории социалистического кооперирования и преобразования мелкотоварного уклада в промышленном производстве страны. В данной работе поставлена цель: наиболее полно изучить и осветить социальные аспекты истории кооперирования кустарей и ремесленников в 1920-е годы. Основная цель диссертации обусловила набор исследовательских задач, решаемых соискателем: - Показать наличие объективных предпосылок кооперирования мелких товаропроизводителей в сфере мелкого промышленного производства к началу осуществления новой экономической политики - Попытаться решить вопрос о наличии самой возможности функционирования и развития промысловой кооперации в условиях НЭПа. - Осветить комплекс государственных мер в отношении мелкой промышленности и показать стимулы для ее кооперирования в 1920-е годы. - Изучить процесс изменения сущностных качеств кооперативных объединений кустарей и ремесленников по мере включения последних в формирующуюся административно-командную систему. Источниковая база исследования. Поставленные конкретные задачи исследования разработаны в диссертации на базе широкого круга источников. Определяющим субъективным фактором, влияющим на ход исторических событий после победы Великой Октябрьской социалистической революции, стала политика коммунистической партии, законодательство Советского государства, в том числе решения партийных съездов, конференций и пленумов21, их стенографические отчеты22, а также декреты Советской власти23. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—1986). 9-е изд., доп. и испр. М.: Политиздат, Т. 2. (1917—1922), 1983; Т. 3. (1922—1925), 1984; Т. 4. (1926—1929), 1984. 22 РКП(б). Съезд 10-й. Москва, 1921 //Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1963; РКП(б). Съезд 11-й. Москва, 1922 //Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1961; РКП(б). Съезд 12-й. Москва, 1923 // Стенографический отчет. М.: Политиздат, 1968; РКП (б). Съезд 13-й. Москва, 1924 //Стенографический отчет. М.: 21 10 Партийные документы и решения государственных органов по вопросам строительства кооперативных объединений промысловиков почерпнуты автором из специальных сборников, содержащих руководящие материалы, касающиеся исключительно кустарно-промысловой промышленности24, кооперации в целом25. Существенно дополнили представление о руководящей роли государственных органов в обобществлении мелкотоварного уклада в промышленном производстве страны нормативные акты наркоматов и других учреждений, регламентирующие деятельность промысловой кооперации и единоличных кустарей, содержащиеся в официальных периодических изданиях26. Важным и самым обширным источником для написания диссертации явился статистический материал. По принадлежности к учреждению, проводившему обследование, его можно подразделить на две большие группы: статистика Центрального статистического управления (ЦСУ) и кооперативных органов. В свою очередь, статистика ЦСУ расчленяется на смысловые, информативные разряды. Массовые цифровые данные о социальной структуре промыслового населения СССР содержат демографические, 27 сельскохозяйственные и промышленные переписи . Трудность обработки данных переписей заключалась в том, что все они проводились по разным программам. Это обстоятельство явилось причиной Госполитиздат, 1963; ВКП(б). Съезд 14-й. Москва, 1925 //Стенографический отчет. 2-е изд. М. — Л.: Госиздат, 1926; ВКП(б). Съезд 15-й. Москва, 1927 //Стенографический отчет: В 2-х ч. М.: Госполитпздат, 1961—1962. 23 Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам //Сборник документов. М.: Политиздат, Т. 1. (1917—1928), 1957; Т. 2. (1929—1945), 1957; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М.: Политиздат. Т. 1. (1917—1928), 1967; Т. 2. (1929—1940), 1967; Т. 6. (1966 — июнь 1968), 1968; Т. 7. (июль 1968—1969), 1969; Т. 8. (1970— Февраль 1972), 1972; Т. 9. (февраль 1972 — сентябрь 1973), 1974; Т. 10. (октябрь 1973 —октябрь 1975), 1976. 24 Положение о кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации (Сборник декретов, постановлений и инструкций по декабрь 1921 г. включительно). М: РИО Главкустпром ВСНХ, 1922; Кустарная и мелкая промышленность и промысловая кооперация (Собрание декретов, инструкций, циркуляров, разъяснений и проч. по кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации). М.: изд-во Всерос. К-та помощи инвалидам войны при ВЦИК Советов, 1923; Законы о кустарях и их артели Сборник декретов, постановлений, инструкций, циркуляров и пр. М.: Право и Жизнь, 1925; Партия о кустарно-промысловой кооперации. М.: Издание Книгосоюза, 1928. 25 Партия о кооперации. Постановления и резолюции ВКП(б). 2-е изд. М.: Кооперативная жизнь, 1928; Партия о кооперации. Постановления партийных съездов, конференций. М.: Центросоюз, 1928; Партия о кооперации Постановления и резолюции ВКП(б) (апрель 1928 — сентябрь 1930 г.). М.: Кооперативная жизнь, 1931 и др. 26 Вестник финансов. Официальный отдел: Орган Наркомфина СССР. 1923—1927; Известия Наркомфина СССР. Официальное издание. М.,1929; Вестник кустарной промышленности: Орган Главного управления : делами кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации. М., 1921—1922 и др. 27 Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 года// Труды ЦСУ. Т. II. Вып. 1—8. М., 1921— 1923; Всероссийская перепись промышленных заведений 1920 г. // Труды ЦСУ. Т. III. Вып. 1—8. М., 1921— 1926; Сборник статистических сведений по Союзу ССР 1918—1923 гг. За пять лет работы Центрального статистического управления // Труды ЦСУ. Т. XVIII. М., 1924; Итоги Всесоюзной городской переписи 1923 г. // Труды ЦСУ Т. XX. Вып. 1—4. М., 1924; Общие сведения о городах и их населении: Всесоюзная городская перепись1923 года. Итоги промышленной переписи //Труды ЦСУ. Т. XXVII. Вып. 1. М., 1925; Всесоюзная перепись населения. Краткие сводки. Вып. Х. М.: Стат. изд-во ЦСУ СССР, 1929. 11 ограниченной возможности применения сравнительно-исторического метода их анализа. Для написания диссертации автором использованы сведения о кустарных промыслах сельского населения, содержавшиеся в бюджетных и динамических обследованиях крестьянских хозяйств28. Систематичность проведения данных обследований, широта охвата сельских хозяйств сделали возможным их использование для определения некоторых динамических сдвигов в социально-экономическом строе промысловиков. Сектором статистики труда ЦСУ СССР был выпущен в 1928 г. сборник “Наемный труд в сельском и лесном хозяйстве СССР в 1926 году” 29, отражающий отношения найма, продажи рабочей силы в сельских промысловых хозяйствах. Группировка этих сведений с данными о величине земледельческого производства и наличия рабочего скота дает фактическую канву для уяснения одной из сторон социальных отношений кустарей и ремесленников. Разнообразный цифровой материал, создающий представление о расслоении промысловиков, степени охвата крестьянских дворов различными видами кооперации, тяжести обложения отдельных социальных групп населения, содержат статистические сборники, подготовленные специальными комиссиями СНК CCCP30. Рост промысловой кооперации с 1921 по 1926 г. автору удалось воссоздать благодаря использованию публикаций отдела кооперативной статистики ЦСУ, созданного по решению Коллегии ЦСУ СССР в 1920 г.31. Сведения о социальном составе сельской промысловой кооперации содержат помещенные в “Трудах ЦСУ” две части сборника “Социальный Бюллетень Центрального статистического управления. М., 1925. №78 С. 20-25; Статистический ежегодник за 1924 г. // Труды ЦСУ. Т. VIII. Вып. 7. М., 1926; Хрящева А. И. Группы и классы в крестьянстве. 2-е изд., испр. и доп. М.: Издание ЦСУ Союза СССР, 1926; Бюллетень Центрального статистического управления. М., 1929. № 115; Статистический справочник СССР за 1927 г. М.: Издание ЦСУ СССР, 1928; Статистический справочник СССР за 1928 г. М.: Стат. Изд-во ЦСУ СССР, 1929; Крестьянские бюджеты 1925/26 гг. М.: Стат. Изд-во ЦСУ СССР, 1929; Сельское хозяйство СССР 1925-1928. М.: Стат. Изд-во ЦСУ СССР, 1929 и др. 29 Наемный труд в сельском и лесном хозяйстве СССР в 1926 г. М.: Издание ЦСУ СССР, 1928. 30 Сельское хозяйство на путях восстановления / Под ред. Л. Крицмана П. Пойова, Я. Яковлева. М.: Комиссия СНК СССР по изучению современной деревни, 1925; Тяжесть обложения в СССР (социальный состав, доходы и налоговые платежи населения Союза ССР в 1924/25, 1925/26, и 1926/27 годах) /Доклад Комиссии Совета Народных Комиссаров Союза ССР по изучению тяжести обложения населения Союза. М.: Гос. финансовое издво Союза ССР, 1929; Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съездами// Статистические сведения по сельскому хозяйству Ж-1930 гг. 2-е изд., перераб. М. — Л.:Гос. соц.-экон. изд-во, 1931. 31 Бюллетень Центрального статистического управления. М., 1922—1926. № 66, 73, 87, 93, 95, 98, 102, 116; Статистический ежегодник 1921 г. //Труды ЦСУ. Т. VIII. Вып. 4. М., 1923; Кооперация в 1923/24 году и 1924/25 году. Издание ЦСУ Союза СССР, 1928. 28 12 состав членов сельских кооперативов”, подготовленного тем же отделом ЦСУ32. Ко второй группе статистических источников относится кооперативная статистика. Организованный к середине 20-х гг. кооперативными учреждениями систематический сбор материала о всех сторонах деятельности промысловых объединений практически заменяет собой учет, проводимый в предшествующий период государственными органами. Сборники, публикуемые руководящими центрами артельного движения, включают сведения об организационном строительстве, производственной деятельности, культурномассовой работе, финансовом состоянии системы, социальном составе кустарно-промысловой кооперации33. Ценным источником для изучения советской промысловой кооперации явились официальные выпуски Всероссийского союза промысловой кооперации и Всесоюзного совета республиканских центров, выходившие из печати к знаменательным датам и событиям34. Каждый из них содержал подробный отчет о деятельности промысловой кооперации, ее достижениях и недостатках в работе. Разнообразный документальный материал взят автором из периодической печати. В ходе работы над диссертацией использовано 25 наименований газет и журналов местных и центральных партийных и государственных органов. Значительным дополнением источников базы исследования явились архивные документы, извлеченные из фондов Российского государственного архива экономики (далее РГАЭ) и Государственного архива Российской Федерации (далее ГАРФ). Деятельность Советского государства по созданию социальноэкономических, политических и организационных предпосылок социалистического кооперирования кустарей и ремесленников раскрыта на основании делопроизводства Главного управления по делам кустарной, мелкой промышленности и промысловой кооперации, созданного в мае 1920 г. и Социальный состав членов сельских кооперативов. Кооперация в 1923 г. и первой половине 1924 года // Труды ЦСУ. Т. XXV. Вып. 1. Ч. 1. М., 1926; Социальный состав членов сельских кооперативов (по материалам с/х Динамической переписи 1924 года) // Труды ЦСУ. Т. XXV. Вып. 1. Ч. 2. М., 1926. 33 Кустарно-промысловая кооперация РСФСР. Система Всекопромсоюза в 1926/27 году. М.: Издание Всекопромсоюза, 1928; Кустарно-промысловая кооперация РСФСР в 1927/28 году. // Статистический ежегодник. М.: РИО Всекопромсоюза, 1929; Промышленная кооперация СССР в 1928/29 году // Статистический ежегодник. М.: РИО Всекопромсоюза, 1931 и др. 34 Кустарная и ремесленная промышленность национальных республик. (материалы к совещанию при ВСНХ СССР по вопросам кустарной промышленности союзных национальных республик и областей). М.: Центральное Управление печати ВСНХ СССР, 1926; Кустарно-промысловая кооперация на кануне XV съезда ВКП(б). М.: Издание Всекопромсоюза, 1927; Промысловая кооперация к XVI-ому съезду ВКП(б) // Сборник материалов с предисловием Д. С. Бейка / Под ред. В. А. Тихомирова. М.: РИО Всекопромсоюза, 1930; Промысловая кооперация СССР за 10 лет // Сборник диаграмм за 1922—1932 гг. с приложением показателей о работе промкооперации по производству предметов широкого потребления в 1-ом полугодии 1932 г. 32 13 реорганизованного весной 1923 г. в Кустпромсекцию Центрального производственно-экономического управления ВСНХ СССР35. На основании документальной базы, имеющейся в объединенном фонде ВСНХ СССР и ВСНХ РСФСР, воссоздана конкретно-историческая картина роли государства в кооперировании кустарей, особенностей деятельности правительства и государственных учреждений на различных этапах строительства промысловой кооперации36. Постепенная организация хозяйства на плановых началах способствовала их проникновению и в область деятельности кустарной промышленности и промысловой кооперации. Документы, свидетельствовавшие об плановом снабжении кустарных артелей сырьем, оборудованием, финансовыми средствами, перспективные планы развития промысловых объединений в фонде Госплана СССР37. Разносторонний материал о союзной и низовой сети кустарноремесленных объединений, государственных учреждений имеется в сводках инспекционных проверок НК РКИ СССР. Особый интерес этот материал представляет в силу того, что дает представление о конкретной реализации партийной и государственной промышленной политике в области мелкой промышленности38. Докладные записки с мест, стенограммы заседаний, статистические данные, инструктивные письма и циркуляры Центрального кооперативного совета взяты автором из фонда 3986 Российского государственного архива экономики. Данные о деятельности промысловой кооперации, социальном составе артелей и их правлений, контрагентуре товарооборота, нормативные акты руководящих учреждений, доклады высшим органам власти извлечены из фонда Всесоюзного совета республиканских центров промысловой кооперации39. Хронологические рамки исследования. Представленная работа имеет хронологические рамки. Начальной гранью исследования принято начало 1920-х годов, когда в ходе реализации новой экономической политики была предпринята попытка использования в хозяйственном строительстве промысловой кооперации как формы организации кустарного производства на рыночной основе. Конечной гранью исследования принят конец 1920-х годов, РГАЭ. Ф. 1961 – фонд Главного управления по делам кустарей, мелкой промышленности и промысловой кооперации. 36 РГАЭ. Ф. 3129 – Объединенный фонд Высшего Совета Народного Хозяйства СССР и Высшего совета Народного Хозяйства РСФСР. 37 РГАЭ. Ф. 4372 – фонд Государственной общеплановой комиссии при Совете Труда и Обороны. 38 ГАРФ. Ф. 374 – фонд Наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР. 39 ГАРФ. Ф. 5449 – фонд Всероссийского союза промысловой кооперации; Ф. 5339 – фонд Всероссийского совета республиканских центров промысловой кооперации. 35 14 т.е. исторический рубеж к которому промысловые артели и товарищества, включенные в планово-административную систему хозяйствования, изменили свои основополагающие качества, превратившись из коллективной, самодеятельной формы организации рыночной экономики в придаток централизованной государственной крупной промышленности. Предметом исследования стала отечественная кооперация в мелком промышленном производстве в период предшествующий новой экономической политике и в период ее непосредственного осуществления. Объектом исследования является процесс трансформации институциональных качеств промысловой кооперации под воздействием внешних обстоятельств: изменений происходивших в социальноэкономическом строе страны и экономической политики государства в единой системе причинно-следственной обусловленности дореволюционного и советского периодов. Такой взгляд на проблему помог автору уйти от какойлибо концептуальной или идеологической заданности, выстроить методологическое исследование исходя из принципа объективности. Методологической основой написания работы стал примененный диссертантом подход к рассмотрению истории кустарной кооперации как процессу, имеющему, несмотря на его опосредованность изменениями в надстройке общества, преемственные базисные связи обуславливающие воплощение в жизнь политических замыслов, успех и неудачи предпринимаемых властными структурами мероприятий. Строгое следование принципу историзма помогло увидеть в “рыночном ренессансе” кооперации в годы НЭПа особенности функционирования кооперативных объединений мелких промышленников, в значительной степени предопределившие отсутствие объективной основы инкорпорации промысловой кооперации в рынок. Если большинство исследователей связывает процесс сворачивания НЭПа со второй половиной 1920-х годов, то специальное рассмотрение конкретно-исторического контекста убеждает в том, что по целому ряду обстоятельств она уже к началу осуществления НЭПа в значительной степени утратила возможность включения в условия новой хозяйственной ситуации, была выведена из сферы естественной рыночной среды. При обработке фактического материала использовались специальные исторические методы. Проблемно-хронологический метод способствовал рассмотрению ключевых основ кооперативного строительства на протяжении всего периода НЭПа. Сравнительно-исторический метод использовался при выявлении особенностей функционирования кооперативных объединений мелких 15 товаропроизводителей в условиях относительной либерализации политического и экономического курсов. Метод статистического анализа был применен для систематизации массовых статистических источников. Использование материалов статистических обследований, переписей позволило систематизировать и обобщить основные показатели количественной характеристики кооперативных объединений, а именно: количественный рост кустарнопромысловых кооперативов и их членов, цифровые данные о финансовом положении рассматриваемого вида кооперации, динамику социального состава кооперативных объединений. Научная новизна авторского подхода к освещению темы исследования заключается: - В концептуальном положении о том, что на функционирование промысловой кооперации в годы НЭПа оказали влияние не только условия порождаемые новым политическим курсом, но и факторы и тенденции социально-экономической ситуации, закладываемые в ходе дореволюционной модернизации экономики страны, и порождения чрезвычайной ситуации гражданской войны. - В показе своеобразия положения промысловой кооперации в НЭПовских механизмах хозяйствования, обусловившего отличие направлений ее развития от других субъектов рыночных отношений. - В обосновании положения о том, что уже с 1923 года кустарная кооперация, фактически выведенная за пределы функционирования рынка, стала набирать трансцендентные ее содержанию черты, присущие институтам плановой, централизованной экономики. - В исследовании качеств и характеристик промысловой кооперации, органически встроенной в административно-командную систему. На защиту выносятся следующие положения: 1. Эволюционный путь развития кустарных хозяйств, порождающий естественную тягу мелких товаропроизводителей к объединению, был прерван форсированной индустриализацией и капитализацией экономики страны, осуществляемых государством в конце 19 – начале 20вв. 2. Даже в условиях функционирования рынка, вследствие насаждения крупной промышленности “сверху”, правительственного патернализма в 16 отношении нарождающейся индустрии, функциональное пространство кооперации кустарей в мелком промышленном производстве было значительно ограничено. 3. Мероприятия государства, проводимые в отношении кустарей и ремесленников и их объединений в годы “военного коммунизма”, предусматривающие централизованную организацию сбыта и снабжения, стимулировали расширение кооперативного сектора в промышленности, формируя тип предприятий иного содержания, нежели кооперация, рожденная естественным развитием кустарных хозяйств. 4. Кооперация в сфере промышленного производства была обречена на тесную связь с социалистическим сектором крупной промышленности. 5. Уже с 1923 года стала очевидной невозможность существования в условиях свободного рынка социалистического сектора промышленности, основу которого составляли фабрики и заводы, функционирующие до революции при постоянной поддержке государства. С этого момента стали набирать обороты процессы монополизации и усиления административных методов управления государственной промышленностью, неизбежно вовлекшие в свой круговорот не успевшую стать рыночной, промышленную кооперацию. 6. Инкорпорация кустарных артелей и товариществ в систему планового административного механизма повлекла за собой окончательную трансформацию кооперативной формы организации промышленного производства в подсобный сектор государственной крупной промышленности с характеристиками и качествами, не соответствующими институциональной сущности кооперации. Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности применения изученного опыта на современном этапе реформирования российского общества. Сделанные выводы и фактический материал представляют интерес для специалистов в области отечественной истории, экономики, политологии и могут быть использованы в дальнейшей разработке проблем кооперирования кустарно-ремесленного производства, при написании обучающих исследований, учебников, пособий по истории кооперации, отечественной истории, разработке спецкурсов по вопросам кооперативного движения, а также в качестве рекомендаций для деятельности государственных, хозяйственных и кооперативных органов по развитию и регулированию различных форм экономики. Апробация работы. Основные положения диссертации опробованы в опубликованных работах соискателя на конференциях: в МГОПИ “Татищевкие чтения” (2007 г.), в МГУЛ “Актуальные проблемы методологии отечественной истории” (2008 г.), в РГТЭУ “Теория и практика кооперации” (2009 г.). 17 ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обосновывается актуальность и новизна исследования, характеризуется степень изученности темы, формулируются цели и задачи работы, определяются объект, предмет и хронологические рамки исследования, характеризуются источниковая база и методология диссертации, рассматривается практическая значимость работы. Первая глава «Отечественная кооперация в мелком промышленном производстве к началу 1920-х годов» посвящена истории развития промысловой кооперации до начала 1920-х годов. Первый параграф главы «Кооперативные объединения кустарей в дореволюционный период» раскрывает содержание кооперативного строительства в дореволюционный период. Форсированная индустриализация экономики страны во второй половине 19 – начале 20 вв. значительно ограничила исторический период и функциональное пространство развития кооперации в отечественном мелком промышленном производстве, что без сомнения не позволяет говорить о наличии сколько-нибудь оформившихся в дореволюционный период кооперативной традиции кустарей и кооперативном секторе промышленности. В этой связи не представляется возможным согласиться с утверждением некоторых авторов о том, что переход власти в руки большевиков сыграл “в сломе кооперации” решающую роль. Кооперация была одинаково чужда и либеральной (понимаемой в контексте вестернизации), и социалистической (как ее осуществляли большевики) парадигмам общественного развития. Развернувшееся во второй половине 19 в. широкое кооперативное движение, имевшее целью противопоставить кооперацию как более совершенную форму общественной организации - капитализму, к реальному кооперативному сектору экономики никакого отношения не имело, конечно, исключая общественные объединения потребителей, цели и смысл которых полностью вписывались в намерение кооператоров-энтузиастов. Созданные по инициативе “из вне” артели и товарищества, как правило, не обладали институциональными качествами кооперативной формы общественного хозяйства (например, соединения труда и собственности) и были в основном ориентированы на пролетарскую массу кустарей, утративших необходимые для коллективного ведения дела ментальные качества. Непонимание явного несоответствия масштабов и глубины кооперативного движения в России к началу 20 в. и реального развития кооперативного сектора породили у многих социалистов, в том числе большевиков, иллюзорную надежду на возможность использования кооперации в качестве переходной формы к новому мироустройству. Однако в условиях, сложившихся в России к началу 20 в. этим надеждам не суждено было сбыться. 18 Во втором параграфе главы «Кустарная кооперация в условиях “военного коммунизма”» рассматриваются положения промысловой кооперации в идеологических установках и практике «военного коммунизма». Свертывание системы капиталистической организации кустарных предприятий, начатое в известных пределах политикой правительства с началом русско-японской войны, и логически завершенной пролетарской диктатурой, настоятельно требовало замещения сложившегося механизма налаженных скупщиками связей новой хозяйственной структурой, способной предотвратить окончательный упадок мелкой промышленности40. Сохраняя преемственность курсу царской администрации и Временного правительства, новая власть, поставленная войной в ещё более сложное положение в связи с падением крупного промышленного производства, была вынуждена значительно активизировать свой контроль над положением дел в этой важной отрасли народного хозяйства. Особенно заметное место в политике Советской власти кустарно-ремесленная промышленность заняла со второй половины 1919 г., когда запасы, доставшиеся пролетарскому государству от прежних властей, были исчерпаны и жизненно важным стал вопрос налаживания производства товаров, необходимых для снабжения армии и продуктообменных отраслей в деревне. Как уже было отмечено, действовавшая до революции система промысловой кооперации представляла собой результат деятельности энтузиастов кооперативного движения, в основном объединяла полупролетарские слои кустарей и в большей части не являлась самодеятельной организацией, а функционировала на тех же принципах, что и объединения мелких промышленников в годы гражданской войны. Поэтому имеющееся в отечественной историографии мнение о том, что политика Советской власти в годы гражданской войны стала причиной того, что “промартели все более теряли кооперативный характер, лишались хозяйственной самостоятельности и собственных средств, все более превращались в советские мастерские”41, мягко говоря, не совсем корректно отражает историческую действительность. Также не корректна ссылка некоторых авторов на то, что якобы все меры Советской власти шли в разрез с представлениями “старых” кооператоров о судьбе промысловых артелей и товариществ. Вот что писал один из известных кооператоров М. Слобожанин по поводу государственной политики организованного снабжения, сбыта и фактического изъятия мелкопромышленного производства из сферы рыночных отношений: “Созданная в переживаемую войну организация по закупке для армии продовольствия и снабжения, конечно, должна рассматриваться как один из Подгуг Н. Кустарная промышленность и промысловая кооперация// Местная промышленность и торговля 1926. № 9-10. С. 56. 41 Файн Л. Е. Российская кооперация: историко-теоритический очерк. 1861 – 1930. С. 384. 40 19 первых опытов, еще весьма далеких от идеала (выделено автором). Но в ней заложена верная мысль, а потому в основной идее своей она подлежит разработке и широкому развитию в целях скорейшего преобразования в постоянную организацию нашего рынка мелкой добывающей и обрабатывающей промышленности, в целях регулирования не только сбыта, но и производства и наибольшего сближения производителя и потребителя” 42. На наш взгляд, реплика одного из наиболее авторитетных представителей кооперативного движения, относящаяся к 1915 г., не нуждается в комментариях. Первые годы Советской власти не принесли кардинальных изменений в положении кооперации в сфере мелкого промышленного производства. Изменения коснулись внешних условий развития промысловых хозяйств. Благодаря радикальным действиям большевиков была разрушена капиталистическая система организации мелкого товарного производства. Справедливости ради заметим, что в этом же направлении, но другими методами действовали земства до революции. Следует констатировать, что разрыв экономических связей и свертывание товарно-денежных отношений, безусловно, отрицательно сказались на том небольшом сегменте кооперативного сектора отечественной промышленности, который до революционных коллизий начала XX в. все же функционировал на рыночной основе, но его масштабы и перспективы развития были сужены еще в довоенный период в результате формирований индустриализации и капитализации страны. Существовавшие в годы “военного коммунизма” объединения кустарей, выполнявшие госзаказ, имели только внешние сходства с кооперацией и не могли функционировать в условиях рынка, попытку реанимации которого предприняла советская власть в годы новой экономической политики. Вторая глава «Попытка рыночной трансформации промысловой кооперации в годы новой экономической политики» посвящена истории промысловой кооперации в 1920-е годы. В первом параграфе «Государственная политика в сфере мелкого промышленного производства» предпринята попытка показать место и роль промысловой кооперации в новой экономической политике. Либерализация экономики страны начавшаяся в ходе реализации НЭПа стала приносить ощутимые плоды, проявлявшиеся в постепенном восстановлении хозяйственной жизни, возрождении практически утраченных экономических связей территорий, оживлении традиционных промыслов. Однако положительный эффект от регенерации рынка сразу же обнажил проблему, решить которую новой власти представлялось чрезвычайно 42 Слобожанин М. Новое строительство мелкой промышленности и всемирная война. М., 1915. С.52. 20 сложным, если не сказать невозможным. Кризис крупного промышленного производства осени 1923 г., вошедший в официальный и научный лексикон под названием “ножниц цен” показал рыночную несостоятельность последней. Рожденная и развивающаяся в результате государственного патернализма фабрично-заводская индустрия, которая по замыслам творцов НЭПа должна была функционировать на условиях полного хозрасчета, оказалась не в состоянии обрести нормальную рыночную субъектность. Цены на продукцию государственной промышленности не отвечали потребностям рынка и ставили ее на грань банкротства. Для сохранения материальной и социальной основы власти требовалось делать выбор. И он был сделан в пользу испытанных в годы “военного коммунизма” централизованных методов управления хозяйством. Первые же отступления от рынка коснулись, прежде всего, самой национализированной промышленности. Вопреки принципам хозрасчета в стране развернулась кампания за снижение цен, негативно сказавшаяся на доходности фабрик и заводов, а проще говоря, сделавшая невозможным хозяйствовать исходя из коммерческих потребностей. Проблема трансформации социалистической промышленности в условиях ее постепенного выхода из рынка заслуживает специального рассмотрения. Предметом нашего внимания является промысловая кооперация, состояние которой напрямую зависело от положения индустриального сектора социалистического хозяйства. Очевидно не ставшая продуктом восстановления эволюционного развития промысловых хозяйств, полностью зависевшая от поддержки государства, одним словом не вошедшая в рынок, промысловая кооперация неизбежно должна была совершить, вслед за социалистической промышленностью, дрейф из рынка и превратиться в ее придаток. Со второй половины 1923 г. при СТО СССР стало действовать Сырьевое Совещание, в полномочия которого входила “правильная организация скупки у крестьянского населения и сельских хозяйств имеющегося у них сырья, изучение сырьевого рынка, условий заготовки сырья, нормирование и стандартизация, вопросы содействия восстановлению и развитию производства, торговли и обработки сельскохозяйственного сырья”. Как пояснялось в учреждающих Совещание документах, правительство пошло на этот шаг вследствие “обилия частных и других перекупщиков, мешающих правильной работе госорганов и содействующих беспрестанному росту цен”43. По решению Совещания право заготовки сырья было ограничено узким кругом государственных учреждений. Например, монопольное положение в закупке и реализации хлопка занял Главхлопком, объединяющий все паевые товарищества и акционерные общества, шерсти - Всесоюзное акционерное общество “Шерсть”, кожи - Кожсиндикат, Госторг и Акционерное общество 43 РГАЭ. Ф. 8151. Оп. 2. Д.1. Л.З об., 4. 21 “Кожа” и т.д. Кооперации, в том числе и промысловой, разрешалось заготавливать необходимое сырье лишь с позволения указанных организаций, или, в исключительных случаях, у непосредственных производителей, через артели и товарищества, располагающиеся в местах заготовки44. Частные посредники, способные отчасти составить конкуренцию госорганам, вытеснялись с сырьевого рынка. Для этого применялся разнообразный набор средств: запрещение госорганам заключения договоров на поставку предпринимателями сырья, прекращение выдачи на местах патентов вновь организующимся частным заготовительным предприятиям, публикация Комвнуттогром обязательных цен на сырье, прямое изъятие специальным распоряжением из свободного обращения определенных видов товаров и т. д.45. Вывод промартелей за пределы сырьевого рынка сделал их полностью зависимыми от централизованных поставок сырья и материалов от государственных органов. Таким образом, уже с 1923 г. модно говорить о том, что “рыночный эксперимент” с промысловой кооперацией был закончен. Таким образом, провозглашение курса на восстановление рынка и естественных условий функционирования аграрного сектора экономики не означало наличие адекватных возможностей его реализации. Объективная ситуация, возникшая в ходе либерализации общественного хозяйства, инициировала противоречие между целевыми установками большевиков, исходивших из приоритета крупной индустрии, являвшейся социальной базой диктатуры пролетариата (реализуемой с большей или меньшей последовательностью) и возможности сохранения экономических методов хозяйствования. При этом только они могли реанимировать эволюционное поступательное функционирование мелкотоварного производства вообще, кустарного производства в частности, восстановить тенденцию к его кооперированию. Тем более важной представлялась попытка рекрутировать в рынок кустарные объединения, существовавшие исключительно благодаря государству и выполнявшие в годы гражданской войны важную задачу удовлетворения потребностей населения и армии в промышленной продукции. Экономическую реальность, не всегда согласующуюся с политическими установками власти, определяли не только условия текущего момента, но и черты хозяйственной организации, порожденные предшествующим развитием. В попытке ликвидировать отставание российской экономики от передовых западных держав в дореволюционный период было создано крупное промышленное производство, не адаптированное к рыночным условиям, постоянно требующее государственной опеки. Основные контуры глубокой секторальной диспропорции промышленности и сельского хозяйства были за44 45 РГАЭ. Ф. 8151. Оп. 2. Д. 10. Л. 36, 36 об; Д.4. Л. 4,5. РГАЭ. Ф. 8151. Оп. 2. Д. 14. Л. 7, 7 об. 107 об. 22 ложены задолго до НЭПа и сыграли важную роль в его крахе. Послевоенная разруха и изношенность основных производственных фондов в еще большей степени снизили способность промышленности к налаживанию нормальных экономических отношений с аграрным сектором. А ведь именно крупная индустрия по замыслам вождей революции была призвана дать необходимую материальную основу социалистического переустройства деревни. Выдержать в этих обстоятельствах ориентир на постепенное рыночное эволюционирование подавляющей части аграрного сектора экономики, не прибегнув к преемственному патернализму в отношении промышленности, было крайне тяжело, если не сказать точнее - невозможно. Кроме того, поэтапное восстановление рынка, как неотъемлемого составного элемента НЭПа, реанимировала опасность того, что частный капитал раньше, чем социалистическая промышленность освоит мелкотоварное производство. В этом плане он обладал намного большими стартовыми возможностями. Заметим, что предпринимателям не требовалось создавать новой системы хозяйственных связей, например в среде мелкой крестьянской промышленности. Достаточно было реанимировать хорошо отлаженную за полувековой довоенный период старую. Даже царская администрация, имевшая значительно больший опыт проведения хозяйственных мероприятий, направленных на сдерживание капиталистической эксплуатации крестьянских промыслов, чем Советская власть, не обладавшая никаким опытом, была далека от сколько-нибудь удовлетворительного решения этой задачи, в том числе и с помощью внедрения кооперативных форм организации мелкого производства. Интенсивная капитализация НЭПовской экономики, неизбежно ведущая к восстановлению буржуазных порядков, грозила назреванием нового социального конфликта. Избежать взрывоопасной ситуации можно было лишь посредством ограниченной по времени реализации политики государственной власти, направленной на обуздание интенсивного роста частного капитала, что, вне всякого сомнения, при неравных стартовых возможностях в свободном экономическом соревновании, приводило к осуществлению внеэкономических мероприятий и ограничению рынка. Глубокому переосмыслению представления о социалистическом обществе как обществе рыночном, многоукладном, построение которого должна была обеспечить новая экономическая политика, препятствовала остающаяся незыблемой после преодоления кризиса “военного коммунизма” собственно коммунистическая доктрина “будущего бесклассового, безгосударственного, безнационального, бестоварного, с одной (общественной) формой собственности общества”. Указанные противоречия вызывали глубокие функциональные кризисы новой экономической политики (1923, 1925, 1928 гг.) и, не находя своего разрешения, постепенно подготавливали ее слом, каждый раз смещая акценты в сторону ограничения рыночного пространства и внедрения централизованных методов управления народным хозяйством. Широкие политические кампании и 23 партийные дискуссии, сопровождавшие их, скорее носили антуражный характер и в целом не могли кардинально повлиять на судьбу НЭПа. Эволюция традиционного строя, которую предполагалось восстановить в ходе НЭПа, могла в перспективе регенерировать кооперативные формы мелкотоварного производства. При этом заметим, что почти полувековая история, в течение которой осуществлялась капиталистическая индустриализация, а затем милитаризация общественного хозяйства, не создавала на то благоприятных предпосылок, а скорее наоборот. К моменту НЭПовской попытки воссоздания естественного хода развития российской экономики потенциальный ресурс кооперативного строительства был практически утрачен. Во втором параграфе главы «Направление развития низовой сети промысловой кооперации в годы НЭПа» рассматривается низовая сеть промысловой кооперации, развитие которой было подчинено логике социально-экономических процессов, происходивших в кооперативном секторе промышленности. Рост низовой сети промысловых объединений в 1921-1929 годы был подчинен двум факторам. Во-первых, всплеск активности в создании кооперативных предприятий в сфере промышленности до перехода к новой экономической политике обуславливался включением последних в сферу государственного администрирования и внедрением централизованного механизма госзаказов. С небольшим перерывом (1921-1923гг.) этот же фактор определил рост социалистического кооперативного сектора промышленности во второй половине 1920-х годов. Во-вторых, попытка восстановления рынка и сохранения некоторых элементов рыночных отношений в экономике страны в целом до конца 20-х годов 20 в., требующие генерации промысловых кооперативов нового типа, как самодеятельных, основанных на коммерческой выгоде организаций, оказалась фактором, не способным по ряду причин к генерации устойчивой парадигмы роста промысловых хозяйств. И напротив, потребность рыночной трансформации кооперативных предприятий в период до первого кризиса НЭПа привела к обвальному разрушению низовой сети объединений, содержание и институциональные черты которых были далеки от подлинно кооперативных начал. Рост низовой сети социалистической промысловой кооперации со второй половины 20-х годов прошлого века был подчинен логике выстраивания кооперативной промышленности по образу и подобию социалистической индустрии, полностью подчиненной управлению из центра, лишенной демократических начал даже в вопросах выбора форм объединений и основанной исключительно на плановом снабжении сырьем и полуфабрикатами. 24 В контексте логики строительства низовой сети выстраивалась организационное строительство всей системы промысловой кооперации СССР, освещаемое в третьем параграфе главы «Организационное строительство промысловой кооперации в годы НЭПа». В отсутствие плюрализма в самой политической системе, несмотря на попытку восстановления либеральной экономической системы, препятствовало установлению демократических отношений с хозяйственными институтами и по мере проявления кризисных явлений способствовало выстраиванию жесткой вертикали управления всеми экономическими структурами. Политический процесс в стране, подчиненый воле одной партии, а в дальнейшем жесткому диктату партийной элиты, являлся помимо объективных факторов еще одним непреодолимым препятствием на пути воссоздания рыночного механизма хозяйствования. В отличие от временного ослабления хозяйственного диктата в отношении промкооперации государство не ослабевало, усилия по формированию централизованной системы управления кооперативной системой в промышленном производстве, исключая возможность влияния на нее со стороны оппозиционных сил. Отчасти это обстоятельство объяснялось важностью выполнения государственных заказов промысловыми объединениями кустарей, отчасти боязнью создания нового центра политической силы в стране. Тенденция создания механизма центрального управления промысловой кооперации полностью воплотилась в организационном строительстве социалистического кооперативного сектора промышленности страны, осуществляемого под руководством правящей партии и государства. Четвертый параграф главы «Социалистическая кустарная кооперация в единой административно-плановой системе хозяйствования» посвящен месту и роли промысловой кооперации в планово-централизованной системе хозяйствования, общие черты которой сформировались во второй половине 20х годов ХХ столетия. К концу 20-х - началу 30-х г. XX столетия промысловая кооперация СССР была включена в единый плановый механизм социалистического хозяйства, что повлекло за собой изменение её места и роли в обществе. Вопреки логике существования малых экономических форм, заполняющих пространство узкокорпоративных, индивидуальных и высокохудожественных экономических интересов и потребностей, она превратилась в индустриальный придаток крупной государственной промышленности. Труд артельщиков потерял первозданные, определённые преемственные с традиционным обществом качества. Ремесленные искусства и высококвалифицированные умения и навыки кустарей были заменены работой по типу конвейера, состоящей из простых, не требующих мастерства операций. 25 Лишённая рыночных стимулов развития, промысловая кооперация теряла свои основополагающие черты, укладные признаки и экономическую эффективность. Попытка в начале 30-х г. регенерировать отдельные элементы рыночных отношений при сохранении и укреплении административного механизма в целом увенчалась полным провалом. В заключении сформированы основные выводы и обобщения. Основные положения диссертации отражены в публикациях автора: Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК: 1. Сидорова Ю.А. Полное огосударствление промысловой кооперации СССР и изменение ее сущностных качеств// Омский научный вестник. – 2008. – № 6 (74). – С. 22-25. (0,75 п.л.) Статьи в других изданиях: 1. Сидорова Ю.А. Черты и функции советской кустарной кооперации в условиях административно-командной системы// Сборник научных и методических статей по гуманитарным дисциплинам. – Орехово-Зуево, 2008. С. 89-95. (0,4 п.л.) 2. Сидорова Ю.А. Формирование всероссийского центра промысловой кооперации// Вопросы гуманитарных наук. – 2011. – № 2. С. 14 – 18. (0,5 п.л.) 3. Сидорова Ю.А. Кустарная кооперация в условиях «военного коммунизма»// Актуальные проблемы современной науки. – 2011. – № 2. (0,5 п.л.) 26
